Читать онлайн
"Разведчик"

Я сидел у воды, недалеко от Гробницы Дамблдора, грустно глядя на поверхность воды. Недели не прошло с того момента, когда закрылись глаза человека, давшего мне все в этой жизни — моего отца, родившегося еще в самой замечательной стране на свете — стране Света и Всеобщего Блага. С детских лет я рос на его рассказах о СВБ, о Великой Грейнджер, поднявшей страну из руин, а Поттере, безжалостно искоренявшем внутренних врагов… Отец не застал то великое героическое время, когда Британия поднималась из руин Второй Магической, но очень много знал. Наверное, поэтому я грейнджерист. Папа с трудом пережил крах СВБ, после которого оказалось, что англичане и уэльсцы нам вовсе не братья, а вовсе даже враги.

Началось это давно, говорят, даже был жив Дамблдор, хотя он вечно жив в наших сердцах. Верные дамблдорцы остались только у нас, в Шотландии, потому что остальные продались за колбасу и цветастые мантии, предав все, что было свято — и Свет, и Всеобщее Благо. Папа говорил, что все началось, когда Великую Грейнджер начали обливать помоями, называя ее кровавым тираном, а верного дамблдорца Поттера — палачом, убившим сто тыщ пятьсот магов, при этом никого не волновало, что столько магов в Британии никогда не было. Начали обливать грязью все, что было нам дорого, обвиняя даже Дамблдора в том, что Вторую Магическую он сам и придумал. Я читал эти документы и материалы, но плохо говорить о Дамблдоре у нас в Шотландии опасно, поэтому я и предпочитаю молчать.

Я думаю, все случилось потому, что и Великая Грейнджер, и железный Поттер подпустили к себе предателей — этих мерзких Уизли. Ведь именно Уизли виновны в том, что нашей страны больше нет. Они, будучи всегда близки к власти, подло убили сына Грейнджер, правившего Британией в то время, а потом возглавили темный переворот. Не сразу, но… В Уэльсе у власти именно эти самые Уизли и нет врагов более непримиримых, чем Шотландия и Уэльс. У англичан король Малфой шестой, простому люду живется очень плохо, а верхушка процветает… У нас все тоже не так просто, но хотя бы нет голода.

Моя мама умерла от драконьей оспы, когда мне был год, а папа выжил, потому что его привили еще при СВБ. При мудрой Грейнджер детей прививали от всех болезней — и маггловских, и магических, но это было объявлено противным идеалам Света незадолго до переворота. Наши и хотели бы прививать, но проклятые Уизли уничтожили вакцины, поэтому умерла моя мама, да и дети в постоянной опасности. От маггловских они хотя бы привиты, потому что наш Великий Вождь Маккиннон сумел договориться с магглами.

Обучение у нас начинается с пяти лет, девять месяцев в году мы проводим в Хогвартсе. Старые факультеты были упразднены еще Великой Грейнджер, а у нас вместо них — направления: разведка и диверсии, медицина, боевые дружины и последнее — вспомогательные службы. Я учусь на «красном» направлении, это разведывательная служба. Скоро у меня последний экзамен и, скорее всего, заброска в Англию. Наша страна вынуждена постоянно совершенствовать армию, для этого нас и учат двенадцать лет. Подлые наймиты Уэльса и Англии только и ждут момента, чтобы напасть на маленькую, но гордую Шотландию.

Надо повторить историю… История у нас есть официальная наша, официальная вражья и фактическая, но последнюю передают из уста, потому что стоит кому-то найти запрещенную литературу, и мало никому не будет. Хорошо, если просто сожгут… мы стараемся заводить семьи только после обязательной десятилетней службы, потому что страшно за семью. За любую провинность наказывают не только провинившегося, а семья отправленного на заброску ждет его возвращения в тюрьме, все, даже маленькие дети. Это сделано для того, чтобы подлый враг не мог шантажировать нашего воина семьей, но у меня теперь никого нет, это значит, что я потенциально неблагонадежный. Завтра будет или последний экзамен и заброска, или Адское Пламя в закрытой камере. Ничего не поделаешь, Шотландия вынуждена защищаться…

Тяжело вздохнув, я открыл учебник, повествующий о годах перед Второй Магической. Честно говоря, я бы на месте Поттера вообще всех заавадил, учитывая, каким было его детство — голод, избиения, унижения. Не тренировка сопротивляемости боли, а именно избиения. Воистину железный был человек, маг с большой буквы, не то, что англичашки какие-нибудь. Или вот Лонгботтом — его семью замучили и держали взаперти, а он нашел в себе силы бороться против зла. Иногда я думаю — а я бы так смог?

Десятый год… В Хогвартс для подготовки прибывают Грейнджер и Поттер. Эмоциональной стабильности их тренировал сам Снейп! Это не маг — это легенда! Разведчик с большой буквы, он успешно противостоял Темному Лорду, принося драгоценные сведения Силам Света. Памятник Снейпу стоит возле Хогвартса, на том самом месте, где тот сумел ценой своей жизни задержать врага. Северус Снейп — герой и святая икона для каждого шотландского разведчика.

Что там было в десятом году… Боевое слаживание с… Уизли, кто же знал, что все они предатели… навыки разведки — Запретный лес ночью, и первый пойманный бандит. В одиннадцатом году было уже волшебное существо… По сравнению с нашими, тренировки у Великих были не такими интенсивными, но они в результате победили Силы Тьмы, убившие Дамблдора. Был ли Дамблдор героем, нет ли — это не так важно, на самом деле. От него осталась только гробница, в которой, по слухам, даже тела нет. Когда СВБ распалась на три отдельные страны, поговаривают, кто-то искал в Гробнице Палочку Дамблдора, обнаружив, что тела там нет. Но такие разговоры опасны, за них могут наказать и хорошо, если обычным Круциатусом… Поэтому папа и говорил, что нужно держать рот закрытым. Закрывать мысли нас учат с пяти лет, а чары начинаются с семи — когда мы уже нормально переносим боль, потому что в чарах важна дисциплина и точность. За любую ошибку следует немедленное наказание, поэтому к двенадцати неправильно наложить даже беспалочковые чары мы не можем.

— Соратник Гвоздь! — это меня зовут, потому что все разведчики имеют только клички, имена у нас нома, а в школе — только клички. Как не хочется идти, но придется.

— Гвоздь на месте! — доложил я, глядя преданными глаза на соратника сержанта. Этому только дай, и семнадцатилетнего может, как малыша наказать так, что криком изойдешь, умеет, сволочь…

— Соратник Гвоздь, вам надлежит явиться на экзамен немедленно, завтра у вас срочная заброска! — вот и все… Или шансов выжить совсем нет, или посчитали благонадежным. Изобразив воинское приветствие, я побежал в сторону корпуса школы. Времени у меня было — не более трех минут, если не хочу, чтобы было больно. Я, разумеется, не хочу, потому и побежал. Почти подлетев к кабинету, отдышался и сделал шаг внутрь.

— Сволочь продажная! — услышал я крик, после которого должны быть чары. В отличие от всяких англичан, нам далеко не всегда нужна палочка, поэтому я упал на пол, пропуская чары над собой. Это может быть экзамен, или же меня решили арестовать именно так, чтобы убить.

— Гвоздь явился на экзамен! — подал я голос, потому что доложить обязан, и в следующие полчаса уворачивался от чар, а потом меня вдруг такая злость взяла! Я разозлился и принялся атаковать. И вот когда я уже почти выпустил адское пламя, все остановилось.

— Отличная подготовка, — заметил кто-то из боевых магов, судя по зеленым отметкам на мантии. — Просто великолепная, он нам подходит.

— Соратник Гвоздь, — привлек мое внимание начальник Школы. — Вы пойдете с этим соратником. Собирайтесь.

Вот так и решилась моя судьба. Собирать мне было особо нечего, все важное осталось дома — и медальон с папиной колдографией, и памятные вещи, а форму мне и здесь выдадут, поэтому я двинулся вслед за боевым магом. Увидев, что я просто следую за ним, мужчина остановился, подождав меня. Он ничего не говорил, только осмотрел меня, чему-то усмехнулся и сделал шаг вперед, чтобы затем задействовать порт-ключ. Все во мне дрожало от нетерпения — первая заброска, это, говорят, как первая ночь с девушкой — очень волнительно и запоминается на всю жизнь.

— Вам надлежит отдыхать до вечера, — сказал мне боевик показав рукой на роскошную лежанку с матрацем. — Пока вы отдыхаете, соратница Спица проведет инструктаж.

— Слушаюсь, — ответил я ему, присев на постель, даже выглядящую мягкой, как дома.

— Здравствуйте, соратник, — раздался голос, выдернувший меня из дремы. Передо мной оказалась девушка, внешне похожая на Великую Грейнджер, отчего я сразу же вскочил, но она только мягко улыбнулась, усаживая меня на место.

— Здравствуйте, соратница, — поздоровался я с очень красивой девушкой. Никакого воздействия я не заметил, но это не значило, что его нет.

— Вам предстоит воспользоваться нашей новейшей разработкой, — начала рассказывать девушка. — Это артефакт переноса. Так как в пути возможны проблемы, то выбрали именно вас.

— Я горжусь оказанной честью! — снова попытался вскочить я, но девушка обняла меня, отчего стало очень тепло, и поцеловала так, что я едва не потерял сознание. Она говорила еще о чем-то, но я почти не понимал ее речи, настолько было неожиданным это чувство, подаренное ею. Так прошло все время до вечера, когда я проследовал за соратницей в какой-то зал.

— Вам нужно снять с себя всю одежду, — произнесла девушка, как-то очень мягко погладив меня. — Лечь в ложемент и закрыть глаза. После проверки вам будет выдана другая одежда.

— Слушаюсь, — кивнул я, принявшись раздеваться. Тут нет места стеснению, которого и не может быть у воина Шотландии. Что случилось затем я, впрочем, не запомнил.

— Эксперимент номер четыре тысячи шесть, объект человеческий, самец, — проговорил женский голос. — При подаче энергии на артефакт, объект аннигилировал, необходимо повторить эксперимент для закрепления спектра аннигиляции.

— Может, образец неудачный? — поинтересовался мужской голос.

— Нет, соратник, тут дело в другом, — задумчиво ответила женщина. — Возможно, нужно сместить спектр вот на эти значения…

***

Очнулся я от сильной боли. Судя по первым впечатлениям — это было что-то близкое к Круциатусу. Я лежал на чем-то жестком, а от меня в сторону двери уходил какой-то толстый мужчина. Быстро продиагностировав себя, понял, что боль локализуется на всей поверхности спины, при этом есть претензии к легким и сердцу, чего быть, по моему мнению, не могло — за этим у нас тщательно следят, и в случае подобного просто отбраковывают.

Приподнявшись, я обнаружил кровь, решив, что нужно себя подлечить. Судя по всему, находился я в тюрьме, не зачарованной, значит, маггловской — решетки на окнах говорили сами за себя. В этот момент у меня возникла мысль осмотреть себя более тщательно. Так как одежды на мне и так не было никакой, то это было просто. Создав зеркало, ибо я еще не инвалид — для бытовых чар использовать палочку, я взглянул на себя. Передо мной стоял пацан со смутно знакомым лицом. Мальчишка был худ, как из Уэльса, судя по тому, что я увидел, еще и сильно избит. Приглядевшись, я понял, кто это. Палач народов, как его называли перед мятежом, железный Поттер, как звал его мой папа. Как я сумел оказаться в теле Героя, мне было совершенно непонятно. Судя по состоянию сердца, оно недавно останавливалось, значит пацана мучили так, что не выдержало сердце. Вполне имеет право на жизнь. Памяти почти что и не было, что подтверждало тезис о недавней смерти. На полу обнаружился клочок пергамента, наклонившись я его прочитал, понимающе усмехнувшись.

Проверив дату Темпусом, поискал, чего бы на себя надеть. Нашел, хмыкнул и отремонтировал, что смог. Никаких сов ожидаемо не было, потому что наблюдение ведется за палочкой и то — не постоянно, это я очень хорошо знал. Значит, Министерство Магии — враги, впрочем, по папиным рассказам, так всегда и было. Пока я лечил спину, используя внутренние резервы организма, конечно же, в голову пробралась мысль — я же буду учиться совсем рядом с Великой Грейнджер! Как же ее боялись враги нашего народа, даже после смерти облили грязью, но я — не они, я грейнджерист, потому сумею защитить великого человека от врагов.

Итак, при помощи простой провокации, местные чиновники продемонстрировали «опекунам» мальчишки, что он перед ними беззащитен. Ничего другого я от англичан не ждал, как были мерзкими тварями, подставившими детей под клыки оборотней во Второй Войне, такими и остались. Значит, мне нужно дожить до Хогвартса, что в свою очередь значит — убивших пацана тварей нужно уничтожить. Магглы… Магглы бывают разными… Как и маги, собственно, потому что Грейнджер не могла ошибаться. Значит, этим магглам заплатили за убийство пацана. Ну что же…

Дверь открылась легко — чары гниения, поэтому я спокойно пошел по лестнице вниз, неотвратимым Поттером надвигаясь на врагов. То, что эти магглы враги, я понимал очень хорошо, потому что поднявший руку на железного Поттера должен немедленно пожалеть об этом. Вот и гостиная, в которой наблюдаются два хряка — побольше и поменьше, а с ними женщина с неприятным лицом. Привычно обуздав реакции тела, я зафиксировал всех троих.

— Тебе нельзя колдовать дома! — закричала женщина. — Тебя исключат!

— Мертвых это беспокоить не должно, — спокойно ответил я, разглядывая то, с чем придется работать. — Вы меня убили, теперь я пришел за своей ценой.

Что-то меня беспокоило в том, что я видел — реакция злобы со стороны толстяка побольше, страха — от того, что поменьше… Ну и тетка вела себя странно. Внезапно возникло ощущение, что я на тренировочном полигоне. С восьми лет у нас есть такие полигоны, где англичане и уэльсцы выглядят почти как живые, но на деле являются големами. Чтобы понять, как их уничтожить, я наложил диагностические чары и замер. Этого просто не могло быть, но старших хряк оказался именно големом, а вот младший… Младший был моим близким родственником, в отличие от женщины. Хорошо, что меня учили на разведчика, а не боевика, а то бы тут сейчас было море крову и кишки на люстре.

— Ничего не понимаю, — произнес я, отключая управляющий контур голема — руками, тут магия не нужна. Магический конструкт замер в ожидании команд. Тут мне уже нужна была палочка, которую я и призвал. Весь вопрос, что делать с совами, но чары ПВО не вчера придумали, потому они пожалеют, а мне нужно определить, что это такое сложное наложено на моего родича и как к нам относится дама со взглядом лошади из мультика. — Женщина, кто ты?

— Я твоя тетя, ненормальный! — закричала она, но я только покачал головой, выбирая пыточное, благо арсенал позволял работать и без палочки.

— Ты лжешь, — грустно улыбнулся я. — Кто ты такая и где настоящие Дурсли?

— Я Петунья Ду-у-у-у-у… — закричала она, потому что мне пришлось применить пыточное. Понимая, что из этого дома придется уходить, я думал о том, куда можно убраться, чтобы пересидеть время до Хогвартса. Таких подробностей о железном Поттере я не знал, что могло значить… Да что угодно!

— У тебя последний шанс, — безэмоционально произнес я, как нас учили на занятиях по допросу, где допрашиваемым обязательно становился кто-то из нас. — Потом — смерть.

— Меня зовут Стефания Дингл, — сообщила она наконец. — Петунья в стазисе в подвале, она сквиб.

— А магглов вы убили, — понял я, чего тут не понять-то…

Вот только фамилия Дингл, она кое-что означала. Разведчиков учат думать, потому что в противном случае легко засыпаться. Тяжело вздохнув, я спустился в подвал, легко обнаружив женщину в стазис-ящике. К счастью, ящик был чуть ли не первых выпусков, потому зелье для выведения было не нужно. Нужно было подумать, что теперь делать. Нужно было снять чары с моего родственника, утилизировать эту Дингл, возможно, сменить локацию, потому что здесь было слишком опасно. А разведчик, прущий грудью на пулемет, нежизнеспособен. Как-то все происходящее не было похоже ни на учебник истории, ни на то, что рассказывал отец.

Выйдя на улицу, я понял, как была осуществлена провокация — на доме стоял колокол-уловитель и еще куча чар, предназначенных для иллюзий. Допросив Дингл на тему «за что убили пацана», услышал очень смешную историю об эльфе, колдующем палочкой. Понятно, откуда женщина знала детали провокации — она включала артефакт иллюзий, потому что такой эльф в природе не встречается — они с палочками не совместимы. Значит, пацана подставили не для того, чтобы продемонстрировать родственникам, а чтобы показать собственную беззащитность перед Министерством. В Уэльсе так готовят одноразовых диверсантов, нам рассказывали. Значит, и здесь они отметились, прямо под носом Дамблдора. Но он же сейчас жив, как же тогда не заметил? Или… Нет, нельзя об этом думать!

Итак, в первую очередь, поснимать все, что снимается, потом пожрать, потом освободить последнюю Дурсль и родственника. Интересно, что это за родственник-то? Не было же ничего такого в кратком курсе истории? Или, может быть, я чего-нибудь не помню?