Читать онлайн
"Тайные миссии спецслужб СССР: Пещеры Памира"

Глава 13. Пещеры Памира

Поздний плейстоцен.

Последний ледниковый период.

Время событий не установлено.

***

В позднем плейстоцене большая часть существовавшей мегафауны вымерла. В Австралии исчезли сумчатые львы и дипротодоны — самые крупные (размером с носорога) сумчатые, когда-либо существовавшие на Земле. В Европе вымерли несколько видов фауны, доселе населявшие континент. В Азии и на Памире еще оставались саблезубые тигры, а по степям бродили мастодонты, но и они постепенно исчезали с лица Земли. Предполагается, что вымирание вызвали первобытные охотники в конце последнего ледникового периода, либо вымирание произошло в результате изменения климата или комбинации этих факторов.

Вот эти-то охотники сейчас и продвигались небольшой группой среди подножий Восточного Памирского хребта. Выше полутора тысяч метров они не забирались, однако, нижнюю подошву ущелий и расселин применяли для себя в качестве мест охоты. Пещерные львы и медведи, горные бараны и прочая живность послеледникового периода были для них основным средством пропитания. Кочевали группами и племенами. В пещерах разводили костры, шили примитивными костяными иглами допотопную одежду из шкур. Спускались летом в горную равнину, искали плоды и ягоды.

Пока однажды, на заре человечества, им не пришлось столкнуться с более низкорослым народом, обитающим в недрах пещер.

Данный народец представлял собой отдельную тупиковую ветвь эволюции. Уйдя в пещеры, они переместились под землю.

Вот об этом историческом феномене и пойдет речь в данной главе.

Итак…

***

1986 год. Ноябрь-месяц.

Восточный Памир, Таджикская ССР.

Время высадки: 16 часов 29 минут по местному часовому поясу.

— Раскрывай папку, Кирилл Борисович, — предложил майор Белов, когда его группа в полном составе расположилась в салоне вертолета. Буян лежал у ног, Витя Савушкин резался в карты с Пашей-проводником, на время забыв о каждодневных дружеских перепалках. За бортом машины простирались бездонные пропасти и величавые горы Восточного Памира.

— Что имеем в водных данных?

Головкин принялся вычитывать информацию, предоставленную им генералом Лебедевым, начальником четвертого отдела Госбезопасности:

— Восточный Памир — нагорье, расположенное на высоте 3500—4500 м. Для него характерны хребты с пологими склонами, поднимающимися на 1—2 км над долинами и обширными бессточными котловинами, однако есть хребты со значительными относительными высотами. Гребни гор не резки, долины широки, и в них протекают медленные реки, а в котловинах лежат соленые озера.

— Дальше.

Головкин полистал страницы, пропуская схемы, графики температур. На миг задержал взгляд над картами.

— К ним мы еще вернемся, — отмахнулся Белов. — Все равно необходимы точные координаты, куда нас направил Лебедев. Давай о климате и прочих данных.

— Для северо-востока характерен резко континентальный климат. Лето холодное и сухое. Средняя температура на высотах 3200-4200 метров летом колеблется около 11°С. Днём нередко температура поднимается до 25°С, однако ночью часто бывают заморозки. Для данной местности характерны высокие перепады температур - до 35°. Хребты, окружающие Восточный Памир задерживают тёплые и влажные воздушные массы из Атлантики, поэтому осадков выпадает очень мало.

— А сейчас сколько за бортом?

— Спроси у пилотов, — пожал плечами помощник.

Белов крикнул в ларингофон: ему из кабины ответили, что за бортом минус четыре градуса по Цельсию.

— Хорошо, что куртки утепленные надели, — глянул в иллюминатор Головкин. — А то бы наш Савушкин уши отморозил.

— На куртках капюшоны, так что не отморозит. Читай дальше.

— А дальше только географическое положение с исторической справкой. Цитирую: Европейцы впервые узнали о Памире от Марко Поло. Ну и так далее.

— Всё?

— Так точно. Схемы, графики, карты.

Головкин извлек одну из карт, самую масштабную.

— А что мы, собственно, ищем в этих горах? Какого черта Лебедев нас сюда направил?

Белов перевел взгляд на снеговые пики вершин, маячившие за иллюминатором.

— Сам не пойму. Вызвал как всегда по телефону, приказал срочно собрать «летучий отряд».

— Савушкин не впал в ярость? Месяца ведь не прошло, как мы вернулись от тех мутантов, сгубивших «Комбинат».

— Еще как впал! Матерился на чем свет стоит. Видите ли, они с Людой-лаборантом не успели, как следует насладиться. То сборы, то тренировки, то оттачивание навыков выживания. Ну, ты же знаешь, как у нас в тренировочном лагере. Впрочем, получив от нее подзатыльник, попросился на новое задание, обрадовавшись новости.

— А я говорил тебе, семейная жизнь не для него. Пару лет Люда его еще потерпит. Потом постоянные отлучки сведут ее с ума. Он ведь постоянно рискует жизнью, иногда на волосок от смерти, как это было в случае с его гранатами. Если бы вертолеты вовремя не подоспели, мы подорвали бы себя, чтобы не оказаться растерзанными теми тварями. — Головкин бросил взгляд на младшего бойца. — Ну да бес с ним. Так, что все-таки нам необходимо здесь, в Памире?

— В двух словах это выглядит так. Лебедев по телефону рассказал какую-то несуразицу. Якобы где-то в одной из пещер Восточного хребта, куда мы сейчас подлетаем, тремя спелеологами неделю назад была обнаружена неизвестная доселе пещера, уходящая недрами в бездонную пропасть.

— И что? Таких пещер в Памире, что грибов в лесу после дождя! Если нас буду подрывать на каждую обнаруженную пещеру, на кой черт тогда вообще нужна спелеология? Не Географическому же обществу этим заниматься?

— Ты не дослушал, Кирилл Борисович. Пещер тысячи, согласен. Но, по словам Лебедева, именно эта пещера представляет для него интерес в качестве все тех же необъяснимых аномалий. А мы как раз на них и базируемся, на аномалиях. Наш «Летучий отряд» посылают именно в такие точки, где в тупик становятся все научные теории и ученые бессильны что-либо разъяснить.

— И что, по словам Лебедева, в этой загадочной пещере?

— Трое спелеологов, после завершения экспедиции, связались со своим отделом спелеологии, а те в свою очередь передали информацию по цепочке коммутаторов, пока она не достигла генерала. По всей видимости, они обнаружили там следы… — Белов осекся, подбирая подходящую фразу, — следы неизвестной доселе цивилизации. Маленького карликового народа, ушедшего под землю на заре человечества.

— А наша группа каким тут боком? Пусть этим занимаются археологи, палеонтологи, мало ли кто еще!

— Погоди. Самое интересное заключается в том, что эти трое энтузиастов, спустившись в карстовые пустоты, обнаружили нечто любопытное, совсем не вяжущееся с научными постулатами. Осветив стены пещеры фонарями, они заметили на каменистой поверхности след человеческой ноги. Босой ноги. Очень маленькой и узкой. Окаменевший отпечаток ступни, очевидно, еще со времен плейстоцена. Фигурально выражаясь, когда обитали мамонты, саблезубые тигры и наши предки — неандертальцы.

— Ты сказал, след? Не следы, а именно след?

— Не я сказал, а те три спелеолога. По их словам — это мне уже Лебедев по телефону продублировал — по их словам, след впечатался в каменистый пол пещеры. Причем был совершенно один, в центре пещеры. Отпечатка второй ноги не было. Пещера громадная, и прыгнуть до стены второй ногой не смог бы даже всемирный чемпион по легкой атлетике.

— А где же был второй отпечаток?

— Вот тут-то и заключается самое невероятное. Готов?

Головкин бросил взгляд на резавшихся в карты друзей. Гул винтов заглушал их азартные крики — Витя Савушкин навешивал Павлу «погоны». Вертолет делал круг над обширными хребтами снежных вершин.

— Набери воздуха, Кирилл Борисович. Готов?

— Так точно.

И Белов, выделяя ударением каждое слово, отчеканил по фразам:

— Первый след отпечатался на полу пещеры. А второй… — командир помедлил. — Второй след был… у них над головами.

Наступила пауза. Спустя секунду, словно отгоняя наваждение, помощник командира непонимающе переспросил:

— Г-где?

— Над головами спелеологов. Первый след внизу, второй — высоко на потолке пещеры. Правый след под их ногами, левый — над их головами, на высоте нескольких метров, куда тускло достигал свет фонаря.

— Н-не понял? — сглотнул комок Головкин. Это уже становилось интересным. След одинокой босой ноги внизу, а второй вверху, на потолке пещеры. Тут действительно попахивало самой настоящей аномалией, на которых специализировалась их команда.

— Ну как? — усмехнулся майор.

— И сколько было до потолка?

— Метров шестнадцать. Считай, высота с пятиэтажный дом.

— Один след внизу, другой вверху?

— Именно!

— И кругом пустота?

— Только камни, расщелины, струйки сочащейся воды.

Теперь уже задумался Головкин. Гул винтов внезапно усилился — вертолет спускался к земле.

— Прибыли! — донеслось из кабины. — Высаживайтесь здесь, дальше нам не подлететь: кругом скалы и утесы!

— Нам не впервой, амиго! — заорал азартно Савушкин, кинув последнего туза Паше за шиворот. — Ты осел, Паша! Увядающий кактус, занесенный в «Красную книгу»!

И тут же, проверив амуницию друга, толкнул его к люку. Схватившись за трос, первым спустился в сумрачную бездонную пропасть. Следом на спуск пошел бурят, за ним Головкин. Белов в корзине спустил безмятежного пса, не раз совершавшего посадку таким мудреным способом.

— Спасибо, ребята! — напоследок крикнул пилотам Белов. — Забирать будете отсюда?

— Так точно! По приказу генерала прибудем сюда через три дня. В это же время. Сверьте часы, товарищ майор.

Белов сверился. Схватив трос, ушел вниз. Спрыгнул на камни. Закручивая турбулентные потоки, заваливаясь набок, машина отвалила в сторону, оставляя мощные струи воздуха.

Проводив взглядом вертолет, Витя с сожалением сплюнул под ноги:

— Опять на морозе куковать будем? А меня Люда в теплой кровати ждет! Черти бы сожрали этот Памир!

— Ты бывать здесь? — с ехидцей вопросил Паша.

— А на кой хрен мне здесь надо?

— Мы на задании, боец! — сурово перебил командир. — Не забывай об этом.

Четверо разведчиков вместе с собакой стояли на уступе плоской скалы, куда их высадил экипаж вертолета. По бокам высились пики снежных вершин. Круто вниз обрывались ущелья. Кругом только скалы, камни, валуны, острые зубья. Чахлые карликовые деревца. Над головой нависали тяжелые облака. Дул пронизывающий ветер. Погода в ноябре была негостеприимной.

— Сколько минусом? — поежился Витя, проверяя заряд винтовки последнего образца.

— Минус четыре, — доложил Головкин. — Ночью понизится до десяти.

— Хрен редьки не слаще! — выругался Витя. — Кого на этот раз ищем, командир? Можно я гранатой сразу зафигачу?

— Я те зафигачу! — сунул кулак Головкин.

— Опять спёр на складе? — в шутку спросил Белов.

— Не спёр, а реквизировал.

— Мало тебе на гауптвахте было от генерала?

— А я и не сидел. Товарищ Лебедев простил меня, так как я всем нам жизнь спас! Не было бы у меня тогда в запасе гранат, лежали бы мы сейчас в качестве отработанных пищевых отходов после испражнения мутантов!

И заржал что сивый мерин, поднимая настроение.

— Твой точно был бы удобрением, — констатировал Павел.

— Отставить, бойцы! — пресек перепалку командир. — Найти навес, развести костер, приготовиться к ночевке. К полуночи будет жутко холодно, так что позаботьтесь о тепле. А мы с Кириллом Борисовичем поколдуем над картами. Интересующее нас ущелье находится часах в трех ходьбы по скалам, пропастям, расселинам. Переночуем, наскоро перекусим — и вперед, к новым аномалиям.

— Кого хоть ищем, командир? — высматривая в камнях место для ночлега, полюбопытствовал Витя.

— За ужином введу вас в курс дела.

— Справедливо! — вздохнул младший боец, направляясь к деревцам для костра.

Группа Белова с позывным: «Лиса восемь-три» прибыла.

…Им предстояла новая операция разведки под кодовым названием «Пещеры Памира».

***

Когда развели костер и открыли банки тушенки, Белов поставил в известность бойцов о сути разведывательной миссии.

— Нам необходимо спуститься в одну из пещер. Разверни карту, Кирилл Борисович.

Головкин ткнул карандашом в красный крестик:

— Вот сюда. Проходим мимо расщелин, спускаемся и…

— И что, товарищ академия?

— И обнаруживаем непонятную аномалию, Витя.

— А скалолазы не могли этим заняться? Нас-то какого хрена сюда погнали?

— Не скалолазы, а спелеологи.

— Чего-о?

— Те, кто изучают подземные гроты с пещерами. Вот они-то и обнаружили непонятное явление.

Белов вкратце передал историю, дошедшую до генерала Лебедева, которую сам Лебедев затем пересказал командиру «Летучего отряда», закончив следами на полу и потолку пещеры.

— Наш начальник опять подразумевает в этой точке пересечение временной петли, как это бывало у нас с плотом «Медуза-2» или войском Тамерлана. Два пространства могли заново перемешаться между собой. Трое энтузиастов-спелеологов определили эти следы временным промежутком позднего плейстоцена.

— А это что еще за хрень, едрит вашу душу?

— Период, когда вымирали мамонты, тундра ты ходячая! — поддел Головкин. На удивление Паша-бурят в этот раз не съехидничал. А может, просто пропустил мимо уха. Он думал о другом. Наконец, разродившись мыслью, выдал:

— Мой такие легенды слыхать на Байкал.

Белов, потеряв терпение, отчитал проводника:

— Значит так, боец! Мне надоело твое коверканье русского языка. Если вам с Савушкиным это кажется забавным и доставляет удовольствие, будьте добры заниматься этим наедине, без нашего присутствия. Коверкайте сколько угодно, но не на задании. Все ясно, Павел? Ты же техникум в Норильске заканчивал, и русским языком владеешь не хуже нас! А ваши перепалки с Савушкиным у меня уже в горле сидят. Отныне разговариваешь только на нормальном русском языке. Усек?

— Так точно, командир! — на чистейшем наречии, потупив взгляд, ответил бурят.

— Повторить!

— Не коверкать слова и разговаривать на нормальном языке.

— Вот и отлично. А тебе, боец Савушкин, — повернулся он к младшему коллеге, — не поддевать своего друга. Закончим операцию — забавляйтесь сколько душе угодно. На задании только по-русски. Вопросы есть?

— Никак нет.

— Тогда всем спать. Заворачиваемся в спальные мешки. Буян на страже. Утром выдвигаемся к пещерам.

Витя напоследок бросил украдкой взгляд на лучшего друга байкальской тайги. Тот довольно осклабился улыбкой, показав кулак. Равновесие было восстановлено. Справедливость восторжествовала. На этом их первый день операции был закончен.

…А проснувшись поутру, все четверо вылезли из спальных мешков. Ночь прошла спокойно, хоть и крепко подморозило. У Вити зуб на зуб не попадал. Дважды он просыпался, поддерживая костер.

— Пьем кофе и в дорогу! — скомандовал Белов.

Когда уже выдвигались к первым расщелинам, Головкин поинтересовался у всех:

— Никто ночью ничего не слышал?

— А что?

— Ты когда костер поддерживал, тоже ничего не уловил? — обратился он к Вите.

— Слышал какой-то неясный гул, исходивший со стороны расщелин.

— Вот-вот… — подтвердил Головкин. — Я тоже просыпался от этого непонятного гула.

— Может, ветер в горах гуляет?

— Ветра как раз и не было.

— Тогда что?

— А бес его знает. Но Буян по-прежнему чем-то встревожен. Глянь на собаку, командир.

Верный пес бежал впереди, огибая острые камни и валуны. Над группой разведчиков нависали снежные пики вершин. Тяжелые облака сгустились, казалось, перед грозой. Спертый и плотный воздух, которого не должно быть в горах, обволакивал со всех сторон. Атмосфера была неразряженной, какая бывает характерна для Восточного Памира. Учуяв что-то впереди, Буян устремился к расселинам.

— Слышите? — остановил всех Головкин.

Разведчики прислушались. Самый лучший слух был у проводника.

— Слышу неясный нарастающий гул! — доложил он на чистейшем русском языке. Подействовало взыскание командира.

— Откуда исходит?

— Впереди. Из уходящей вниз пропасти. Мы уже на ее краю.

Приблизившись к обрыву, все на миг замерли. Звук чего-то необычного, до этого никогда ими неслышимого, врезался в уши, словно накатившая лавина.

— А это чё за хрень собачья? — по своему обыкновению выпалил Савушкин.

Прямо под ними обрывалась котловина, уходящая недрами под землю. Кругом высились зубья скал. Во многих зияли черные провалы пещер. Исходивший рокот, казалось, отдавался эхом в пустотах пещер, отчего производил тот самый резонансный гул, будто здесь, в горах, играл гигантский величественный орган с духовыми трубами.

И необычайной формы пещера.

— Она самая? — переспросил Савушкин, уставившись изумленно на черный зев пустоты.

— Нет. Наша еще впереди, судя по координатам, — озадаченно ответил Головкин, сверяясь с компасом.

— Тогда, кто сделал эту, едрит ее в пень?

Перед ними действительно зиял черный провал пещеры, сделанный, очевидно, вручную. Идеальное сечение вырезанное каким-то неведомым лазером, уходило вглубь скал, напоминая круглый тоннель.

— Это ж какие агрегаты тут поработали! — присвистнул Витя. Паша-проводник был уже у входа, перепрыгнув несколько валунов. Каменная гряда обрамляла идеально круглый вход, теряющийся в пустоте.

— Нашими современными механизмами в толще скал подобный тоннель не вырыть, — у Головкина перехватило дух.

— Причем тут вырыть? — с округлившимися глазами выпалил Савушкин. — Этот тоннель ВЫРЕЗАН! Заметил, какое ровное сечение внутри него?

— Он прав, — подтвердил Белов. — Тут работал не бурильный агрегат.

— Тогда что?

— Похоже… — командир запнулся. — Похоже… на ЛАЗЕР, братцы мои.

И умолк, сам поразившись своей мыслью.

Несколько секунд все молчали, не в силах вымолвить ни слова. Уходящий в бесконечную пустоту тоннель был настолько совершенен по своей технологии, что на ум приходила только одна мысль: такой техники на Земле еще не существовало! Круглая дыра идеальной геометрической формы была оплавлена по краям, словно ее вырезала жидкая плазма невероятного давления.

— Кто-нибудь понимает, откуда эта чертова дыра? — подал голос Витя.

— Это не земная технология, — наконец, подавляя потрясение, заключил Головкин. — Не наша. Не родная. Не нынешней цивилизации.

— Да? А чьей тогда?

— По всей видимости, той, что ушла глубоко под землю еще на заре человечества. Той, о которой упоминали спелеологи.

— Но мы же еще не добрались до нужной нам пещеры.

— Вероятно, она здесь, в горах Памира, не одна. Вот этот тоннель, например, спелеологи не обнаружили.

— Почему?

Головкин лишь пожал плечами:

— Видимо, взбирались другим маршрутом.

Меж тем, нараставший вокруг них гул, по-прежнему доносился откуда-то из-под земли.

Внезапно под ногами задрожали камни. Гавкнул Буян. Приблизившись вплотную к обрыву, он стал истошно лаять куда-то в пустоту. Все поспешили к отважному псу. За их спинами обрушились первые осколки камнепада. Грохнуло нестерпимым треском, словно воздух вспорол звук разрываемой бумаги: КРЖЖ-АААХХ!

Витя зажал уши, хотя и был в капюшоне.

— Чё за хрень?

Гора позади них, казалось, заходила ходуном. Дунуло стремительным напором ветра. Буян заливался лаем, обращая морду вниз обрыва. Рядом, перевесившись через край каменистых валунов, вглядывался вниз Паша-бурят. Потом произнес озадаченно:

— Глянь сюда, командир!

Белов вместе с Головкиным, бросая взгляд за спину на рушившийся камнепад, спешно примкнули к Павлу.

— Там что-то шевелится внизу! — зачарованно выдавил он из себя.

Вглядываясь в бездонную пропасть, Головкин тщетно пытался уловить движение. Через секунду ему это удалось, наведя бинокль.

Навел и…

Едва не отпрянул.

Передал командиру.

Тот прильнул глазами к окулярам. Протяжно выдохнул.

— Вот те раз! А это чё за пластилин? — подоспел Витя, скатываясь к ним по камням. Обвал за спиной затих, но где-то нестерпимо грохотало эхо.

Внизу, в недрах карстовых пустот, колыхалась и вздымалась какая-то органическая масса, похожая на клокотавшую магму.

— Опять бабушкин кисель! — не поверил своим глазам младший боец. — Там, на острове, патока была. Здесь какой-то каучук расплавленный. — И хохотнул по своему обыкновению. — Можно я гранатой зафигачу, командир?

— Отставить!

В котловине продолжало бурлить и шевелиться что-то непонятное.

— Ничего тебе не напоминает? — свесившись с обрыва и наблюдая за дном пропасти, спросил Белова помощник.

— Правильно Витя сказал, — задумчиво ответил тот, откатываясь назад перевести дух. — На острове была патока, здесь какой-то жидкий каучук.

— Но не лава же, верно?

— Не лава. Что-то органическое. Живое.

— Бабушкин кисель, говорю вам! — подал голос Витя с сожалением, что не пришлось воспользоваться гранатой. — И чё прикажете делать?

Белов на секунду задумался. Потом решительно поднялся:

— Паша, фотографируй всё, что представляет для нас интерес. Сними кадры обвала, камнепад, сам тоннель, и наведи фотоаппарат на дно пропасти. Увеличение объектива позволит потом, после проявки, разглядеть нашим ученым этот природный феномен, бес его возьми! А мы идем дальше. Впереди наша пещера, обозначенная Лебедевым.

…И оставляя за спинами обвал камнепада с неизвестным науке тоннелем, «Летучий отряд Белова» двинулся к расщелине.

Там находился их объект.

***

Обойдя пропасть по краю, минуя обрыв и небольшой замерзающий водопад, приблизившись к пещере, они заметили нечто странное у входа. Здесь уже не проявлялась неизвестная науке технология, но в душу сразу закрадывались сомнения. Первым в черноту, включив фонарь, шагнул Витя.

Шагнул и… тут же замер как вкопанный.

— Что видишь, боец? — последовал за ним Белов.

— Глянь сам, командир! — потрясенно молвил Савушкин, водя лучом фонаря по стенам пещеры.

Друг за другим по идеально круглой стене шли несколько нарисованных изображений, представляя сбой, очевидно, цельную панораму каких-то событий, неведомых науке. Кто такое мог нарисовать? Какими красками? С такой поразительной точностью?

Одна за другой пять или шесть картин передавали изображения шаманских обрядов, ритуалов, жертвоприношений на древних алтарях кострищ. На всех картинах были изображены карликовые… не то люди, не то ещё какие-то неизвестные существа довольно малых размеров.

Маленький народец сбрасывал таких же низкорослых людей в колодцы, нарисованные с открытыми пастями неведомых чудовищ. Из пастей вырывался огонь, расползалась кипящая лава, все картины точно дышали смертью. Неизвестный состав красок передавал настоящее истребление, какие бывали в средневековье при казнях инквизиций. Малорослые существа были облачены не то в шкуры, не то в оборванную одежду, однако выглядели в шакальих масках до ужаса отталкивающе.

Спуск шёл по наклонной. Группа продвигались в кромешной темноте. Светили фонарями. Буян, принюхиваясь, бежал впереди. Рисунки больше не попадались. Гул металлического скрежета и какого-то бульканья нарастал с каждой минутой, словно команда Белова спускалась в жерло действующего вулкана. Пахло озоном с примесями серы. Прошли достаточно, когда шедший впереди бурят внезапно встал как вкопанный. Перед ним разверзлась чёрная бездна вертикального колодца, уходящего в недра Земли. Снизу плясали языки пламени, отбрасывая на идеально круглые стены причудливые тени. Что-то уродливое и чудовищное было в этих тенях. Теперь отчётливо слышались ритмичные стуки барабанов. Дробь ударных звуков раскатывалась эхом по всей бездонной пещере. Разведчики подползли на животах к обрыву и, свесив головы, заглянули в уходящую вниз пустоту.

— Ох, мам-ма дорогая! — вырвалось у Вити. Буян припал брюхом к земле.

Громадный, просто гигантский подземный амфитеатр с множеством боковых гротов, наполненных лавой, распростерся под ними во всей своей грандиозности. Лабиринтами в стороны уходили боковые ответвления. В центре концентрических кругов клокотала раскалённая магма, вспучиваясь и вздуваясь пузырями, которые взрывались хлопками, уступая место другим клокотавшим образованиям. Стены колоссальной по своим размерам шахты светились сполохами мерцающего жуткого свечения, исходящего из глубин раскалённых потоков. Жар был нестерпимым. Сталактиты и сталагмиты были покрыты слизью испаряющегося конденсата. Головкина обдало пылающей струёй, от которой едва не затлела одежда. Он отпрянул, схватившись за лицо, но сразу приник к провалу, боясь пропустить увиденное.

— Смотрите! – прошептал Витя, едва сдерживая дрожь. – Что-то начинается, бляха-муха!

В одном из проходов шириной не более метра лился свет факелов, пляшущий по стенам. Карликовые существа в шкурах и амулетах, с головами шакалов на плечах, возникали десятками из проходов, неся на привязанных шестах жертвы своему Божеству. У карликов поменьше, очевидно женщин, вместо человеческих привычных лиц были головы волков и гиен. У кого-то – летучих мышей, у кого-то – росомах, ещё у одних – медведей. Это был настоящий звериный маскарад, причём настолько омерзительный и жуткий по своей сути, что у Савушкина начались позывы рвоты. Он бросил взгляд на товарищей. Им было не лучше.

— Обряд жертвоприношения, — зачарованно прошептал Павел.

Вокруг вздыхающей и шевелящейся раскалённой массы теперь собралось не менее трёх сотен низкорослых существ. Уложив шесты с привязанными жертвами на землю, карлики с головами медведей принялись выбивать бубнами ритмы неизвестных мелодий. Женщины с головами гиен исполняли ритуальные танцы, воздевая руки кверху, падая ниц и склоняя головы в блаженном экстазе.

— А-ааамм…

Им вторили сотни других существ:

— Рмммжж-иии…

Ритмы бубнов всё нарастали. Белов заметил, как в их такт начинает качать головой бурят, закатывая глаза, подвергаясь, видимо, какой-т внутренней нирване. Витя толкнул его в бок:

— Своих братьев-шаманов вспомнил? Смотри, не угоди им в желудок!

Весь амфитеатр содрогался от заунывных ритуальных напевов и ритмов древних барабанов. По стенам плясали уродливые тени. Из глубин слышались утробные звуки нарастающего гула, словно где-то там, в зеве клокочущей бездны рычал исполинский зверь, своей циклопической массой способный поглотить всё вокруг. Выполнив ритуальные танцы и зов Божества, карликовые создания стали швырять в колодец трепыхающиеся жертвы, иные из которых были ещё живы. У Вити дыбом встали волосы. Крики отчаяния, боли и ужаса раскатывались эхом по стенам громадной пещеры. Спустя минуту разведчики оторопели, увидев возникающую из колодца гигантскую открытую пасть, в которой исчезали последние жертвы.

—Так вот он какой, их ритуальный хрен! – оцепенев от нахлынувшего ужаса, процедил сквозь зубы Савушкин. Раскалённая лава с ощерившейся клыкастой пастью клокотала под ним, взбухая и ворочаясь, будто старалась дотянуться. Утробный гул, издаваемый жидкой протоплазмой, был похож на трубы Иерихона. Этот подземный клокочущий мутант, представляющий некое Божество для низкорослого народа, очевидно, пришёл в ярость от малого количества жертв. Ударил ощерившейся пастью в стену колодца, пустив трещину в породе.

ВЖА-ААХХХ!

Тут-то ЭТО и произошло.

Лежавшего ближе всех к обрыву бурята вдруг поволокло по земле, увлекая вниз какой-то неведомой силой. С выпученными от ужаса глазами он успел ухватиться за Витину руку, прохрипев напоследок:

— Не… не отпускай меня!

— Держу! – машинально проорал Савушкин.

Его крик услышали внизу. Сотни карликов, как по команде задрали шакальи головы, увидев трепыхающиеся над обрывом ноги Паши-бурята. Раздался многоголосый дикий вой вожделения. Барабаны загрохотали в полную мощь:

БУ-УУМ! БУ-УУМ! БУ-УУМ!

Павел висел над пропастью, удерживаемый только рукой своего друга. Головкин бросился на помощь, вытягивая бурята назад.

Внезапно взметнувшийся протуберанец раскалённой плазмы, вырвавшийся из открытой пасти, словно раздвоенный змеиный язык, обволок его своей субстанцией, крутанул в воздухе и упал вниз, в сгусток клокочущей массы. Всё произошло за какие-то секунды.

Что-то неведомое, уродливое, чудовищное по своей сути. Что-то такое, что не должно существовать на Земле. Чужеродное, омерзительное, безобразное, не из земного мира. Что-то потустороннее, занявшее биологическую нишу у себя под землёй, никогда не выходившее на поверхность. Подземный мутант какого-то инородного гигантского вируса. Это для них оно было Божеством, для кровожадных карликов. Для разведчиков же оно был просто громадным плазменным монстром с открытой, дышащей огнём, пастью.

Трещина, возникшая в породе, внезапно издала грохочущий треск. В одну секунду всё пришло в движение. Раскрытая пасть протоплазмы так и не успела дотянуться до группы Белова. Сталактиты и сталагмиты стали рушиться один за другим, издавая грохот промчавшегося экспресса.

ГРА-ААХХХ!

Целый пласт земной коры съехал в сторону, образуя новый провал подземелья, в который сплошными потоками начало всасывать всё, что было в радиусе действия клокочущей массы. Сотни карликов с уродливыми головами шакалов, лисиц и медведей стали исчезать в разломе желоба, издавая дикие крики отчаяния. Уродливая пасть поглощала их целыми толпами, не разбирая, где женщины, где мужчины. Теперь они сами стали в качестве истребляемых жертв. Грохот лавины затмил прекратившийся ритм шаманских барабанов. Стонала пещера, стонал амфитеатр, грохотало всё подземелье.

ВЖА-ААХХХ!

Ушедшее под землю озеро внезапно вспучилось пузырями, взбухло, поднялось до уровня обрыва и, разверзшись миллионами брызг, грузно опало, погребая под сбой раскалённую лаву. Разинутая утробная пасть зашипела, превращаясь в тонны клокочущего кипятка. Гейзеры пара вырвались из разломов расщелин, взмыли вверх, ударили в своды пещеры, раздался оглушительный взрыв и… всё померкло.

— Всем назад! — закричал Белов, очнувшись от наваждения.

Павел-бурят только начинал приходить в себя. Вытянутый наверх, он никак не мог вспомнить, что с ним произошло несколько секунд назад.

— Что со мной было?

— Тебя чуть не всосало в колодец! — перекрикивая гул обрушившихся сводов пещеры, прокричал Савушкин. — Давай на выход! Командир приказал.

Буян уже мчался к едва светлевшему пятну выхода пещеры. Подталкивая вперед очумелого от гипноза проводника, вся группа устремилась наружу. За спинами ревело и грохотало. Протуберанцы жидкой плазмы вспучивались и клокотали в разверзнувшемся колодце. По расколам текли пылающие жаром потоки. Камни и выступающие сталактиты, казалось, плавились на глазах.

— Сейчас обрушится весь свод! — крикнул на ходу Головкин.

Они уже достигли зияющей дыры выхода, когда вспучившийся плазменный мутант, издав оглушающий рев, с клокотанием погрузился в недра карстовых пустот. Чудовище подземного мира и порождение АДА сгинуло в кипящей магме. Геологические пласты поглотили уродливого монстра. Вместе с ним растворились в бурлящей мантии останки низкорослых карликов. Пещера, погружаясь в обломки руин, уходила в недра Земли.

Жертвенный алтарь перестал существовать.

— Еще минута, и нас бы завалило к черту! — отдуваясь от спешного бега, заключил Кирилл Борисович. Выбравшись на свет, радостно гавкнул Буян. Витя, выпучив глаза, провожал исчезающую пещеру взглядом.

— Ну, нихрена себе, потанцевали под бубны! — восторженно выпалил он. — Можно я гранатой зафигачу?

— Поздно! — констатировал Белов, видя, как последние камни пещеры исчезают в провале.

— Да я одну. Для контроля.

— Отставить!

Потом более мягко:

— Боец Савушкин, от имени «Летучего отряда» объявляю вам благодарность!

— Это еще за что, едрит в пень?

— За спасение члена команды.

Паша-бурят подошел и обнял друга, тем не менее, шепнув на ухо:

— А Люда я все равно сказать, что ты смотреть на женщин-шаман в пещера.

И отошел, чтобы командир не слышал, как он коверкает русский язык. Раз было разрешено только при Вите, значит, можно было воспользоваться ситуацией. А сам громогласно заявил:

— Ты мне жизнь спас, друг навеки!

Витя покраснел от удовольствия.

Белов меж тем уже вышел на связь с бункером Лебедева:

— «Лиса восемь-три»! «Лиса восемь-три» вызывает базу!

— Что там у вас, Андрей? Пещеру обнаружили?

— Так точно, товарищ генерал! Мало того, уже и побывали внутри — едва успели выбраться.

— Докладывай!

Командир принялся описывать вкратце события, упомянув ритуальные жертвоприношения, подземного плазменного монстра и расторопность Вити Савушкина, спасшего жизнь Паше-проводнику. Закончил обвалом пещеры с исчезновением в ядерной пучине низкорослого народа.

Рация некоторое время молчала. Очевидно, на той стороне связи собрался целый научный консилиум, обдумывая поступившую информацию. Потом голос Лебедева скомандовал:

— Ну что ж… Тут мне подсказывают, что этот подземный народ мог распространиться под всеми горами Памира. Следовательно, таких пещер могут быть десятки и сотни. Это своеобразные выходы на поверхность, и одновременно, как выяснилось, такие себе алтари ритуальных обрядов. Вывод напрашивается один: немедленно высылать десант спелеологов, палеонтологов, антропологов…

— А это кто еще за хрены в помидорах? — напомнил о себе Витя.

— Антропологи? — машинально переспросил начальник Четвертого отдела. Затем, видимо, спохватившись, тут же грозно добавил: — Кирилл Борисович вам все объяснит, товарищ боец. А от себя выношу благодарность за проявленную отвагу и помощь товарищу в беде.

— Рад стараться, товарищ генерал! — зарделся румянцем Витя.

— Он гранаты опять со склада спер! — в шутку перебил Паша-друг сердечный.

— Да? — гневно донеслось из рации. — Тогда пять нарядов вне очереди!

— Начина-а-ается! — со вздохом протянул Витя. — Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал.

Праздник для бойца закончился.

— Что ж ты тундра-перец-колбаса меня сдал? — укорил он товарища.

Тот лишь проглотил слезы смеха. Все едва сдерживали хохот.

— Антропологи, Витя, — давясь от смеха, разъяснил Головкин, — это специалисты, занимающиеся изучением происхождения тех или иных людских цивилизаций. В нашем случае — вот этой карликовой, ушедшей под Землю на заре человечества.

— Можете возвращаться, Андрей! — меж тем дал распоряжение Лебедев. — Вертолет вышлю вместе с группой ученых. — Он немного помедлил, вдруг вспомнив. — Я так полагаю, о тех одиночных следах на полу и потолке теперь не может быть и речи? Пещера разрушена?

— Так точно! Поглотилась пучиной вместе с монстром и уродливыми карликами.

— И вы не успели эти отпечатки увидеть?

— Там было темно, светили фонарями. Паша даже не успел, как следует сфотографировать сам ритуал обряда. Но изображения на стенах мы сняли.

— И что вы с Кириллом Борисовичем решили по поводу одиночного следа ступни на потолке? Он ведь был маленьким, под стать карликам?

— Мы так полагаем, что они могли передвигаться по стенам, товарищ генерал.

— То есть?

— Возможно, вопреки гравитации, подземный народец мог ползать по стенам и потолку, не падая вниз.

— Ползать?

— А как иначе объяснить? Мухи ведь ползают по потолку.

— Ну, ты сравнил — насекомых и тупиковую ветвь человечества.

— Значит, как обезьяны по деревьям. Но вместо деревьев — скалы с камнями. Когда плазменный шар вырвался из пасти того монстра, Кирилл Борисович успел заметить, что несколько карликов полезли по стенам к потолку.

— Полезли?

— Именно полезли, товарищ генерал, — пояснил Головкин. — Начали карабкаться на четвереньках, словно… словно пауки. На четырех конечностях. Цепляясь и перебирая ими по выступающим камням. Но как одинокая ступня могла оказаться на потолке — ума не приложу.

Рация на миг умолкла. Затем, посовещавшись в бункере, Лебедев отдал последние указания:

— Что ж… будет, чем заняться моим ученым консультантам. Полагаю, таких пещер мы еще обнаружим с десяток. Высылаю десант. Утром обозначьте себя световым маркером, чтобы при посадке вас видел экипаж вертолета. Точку прибытия доложу на рассвете. Переночуйте еще раз в скалах — и домой. Ваша миссия завершена.

— А как же я? — слабо подал голос геройский Витя.

— По прибытию, — смягчился начальник, — один наряд.

— Но… я же жизнь спас!

— Два наряда! Нечего на складе воровать. Поставлю туда часовых!

И отключился, сам едва сдерживая хохот.

Обескураженный Витя лишь развел руками. Понурив голову, побрел следом за безмятежным Буяном. Предстояла последняя ночевка в горах Памира.

…Однако их ждали еще более крупные неприятности.

И вот как это произошло…

***

Располагаясь на ночлег позади первой пещеры, напоминающей вертикальный колодец, группа Белова, разумеется, не ожидала, что их разведка еще не окончена.

— Утром двинемся к точке прибытия вертолетов, — с проницательным и глубокомысленным видом заключил Головкин.

— А в первую пещеру не будем заглядывать? — с сожалением спросил Витя. Ему жуть как хотелось пострелять. Неважно в кого, неважно как — лишь бы всадить пару зарядов в этих уродов, что сбрасывали жертвы в разинутую плазменную пасть. — Можно я хотя бы гранатой засандалю?

— Ночь надвигается, с ума сошел? — умерил его пыл Головкин.

— Рано утром произведем разведку, войдем в пещеру. Вертолет раньше обеда не прилетит — так что будет время осмотреться, — прикинул по часам Белов.

— А если и в ней обнаружим этого подземного монстра в кипящей лаве? Гранатами можно закидать?

— Я те закидаю! — сунул кулак помощник командира.

— Наше дело — разведка, боец Савушкин! — дополнил командир. — Никаких контактов, никаких выстрелов и гранат. Если и здесь обнаружим низкорослую цивилизацию, значит Лебедев прав: этот народец имеет выходы на поверхность по всему Восточному Памиру. Следовательно, что?

— Что?

— Наносим координаты на карту, ждем вертолета, двигаем домой.

— К своей Люде-лаборанту, — подцепил Паша.

— А мы в тренировочный лагерь, — кивнул Головкин. — Пусть этой пещерой потом занимаются ученые всех мастей.

На этом и решили.

Дежурили ночью по очереди. Сияли звезды над пиками вершин. Где-то носились летучие мыши. Пробирал холод, но спасали спальные мешки. Горел огонь. Буян изредка прикрывал глаза у костра, но был как всегда настороже. При любом порыве ветра или звуков эха в горах, сразу принимал стойку. Один раз мимо пса метнулась змея. Буян проводил ее равнодушным взглядом: команды напасть не было, следовательно, пусть ползет себе и дальше. Металлического гула, характерного прошедшим днем, не слышалось. Однако в воздухе висел какой-то загадочный шлейф: некий неуловимый запах. Запах тления и разложения. Гниющий аромат трупных миазмов. Он шел из пещеры, в которую намеривались наведаться утром разведчики. Перед рассветом он стал еще невыносимее. Дежуривший под конец бурят разбудил команду. Первым вскочил Витя, зажимая нос руками:

— Это чё за духи «Шанель», едрит их в душу? Так и обделаться можно от вони!

Головкин удивленно принюхался:

— Когда я дежурил, такого смрада не было. Ничего не напоминает, командир?

— Похоже на миазмы испарений, что мы испытали с полярными медведями. Как та вязкая тягучая патока у руин «Комбината».

— Так точно. Мне тоже напомнило. И разложение идет как раз из пещеры.

Белов сверил часы:

— До прибытия вертолета как минимум часов шесть. Подкрепляемся, братцы — и на разведку! Узнаем, что за миазмы идут изнутри. Всем быть наготове, проверить оружие.

— А я гранатой захерячу! — радостно завопил Витя. — Пусть только покажутся эти уроды!

Когда подходили к разлому пещеры, трупный запах окутал их с ног до головы.

— Надеть респираторы! — скомандовал майор. — Буян, вперед!

Облачившись в маски, четверо разведчиков шагнули внутрь черного провала. Павел-проводник сфотографировал пещеру снаружи. Идеальные формы пробурившего тоннеля сбивали всех с толку.

— Лазером вырезана, — подтвердил догадку Головкин. — Нашей нынешней технологии такая работа недоступна. Тут побывали какие-то неведомые нам силы.

Шагнув в темноту как всегда первым, Витя включил мощный фонарь. Водя дулом винтовки по стенам, пристально всмотрелся вглубь. Тоннель уходил далеко вперед, теряясь в черноте. По бокам вырисовывались очертания искусственно вырезанных коридоров, ответвляясь в стороны.

— Пойдем центральным коридором, — приказал Белов. — Если ничего не обнаружим, вернемся назад и займемся этими ответвлениями.

— Как в лабиринтах Минотавра, — зачарованно вертел головой Савушкин. — Только там ниточка Ариадны была.

— Смотреть в оба, меньше разговаривать! — пресек командир.

Спустя несколько минут, углубившись под горные пласты, группа вышла к небольшой площадке. Стены были с круглым сечением. Направив фонари себе под ноги, разведчики в первый миг обомлели.

И было отчего…

…Прямо под их ногами, по всему периметру огромного круглого амфитеатра, в несколько десятков этажей, уходящих ярусами вниз бездны, десятками, а может сотнями, висели жуткие образования, похожие на коконы. Они располагались в ячейках, напоминавших пчелиные соты. Здесь было огромное количество этих прозрачных коконов, похожих на огромные гроздья винограда! Конусообразными формированиями по несколько сотен сразу, коконы свешивались вниз, пропадая где-то в бездонной пустоте неонового свечения. От этого света у Вити заслезились глаза, и без того полные изумления. Тут висели жертвы ритуальных обрядов, перемешиваясь с непонятными останками каких-то животных. Они напоминали целые коллекции реликтовых захоронений, словно их собирали целенаправленно, методично, год за годом, век за веком, тысячелетие за тысячелетием. Для каких-то неведомых, необъяснимых целей. Головкин навел бинокль. Нижние ярусы, освещаясь изнутри, судя по очертаниям анатомических строений, были заполнены мумифицированными останками неандертальцев в шкурах.

— Ох, ничего себе! — выдавил он из себя. — Я отчетливо вижу первобытных людей, командир!

— Я тоже вижу! — озадаченно ответил тот, наводя свой бинокль.

Выше нижних ярусов шли ряды висящих коконов уже более поздних исторических эпох планеты.

— Кроманьонцы! — с потрясением доложил Головкин. — Тупиковая ветвь эволюции. А выше, очевидно, будет современный человек.

То, что предстало перед ними, не поддавалось никаким описаниям.

Витя открыл рот, рискуя свихнуть себе отвисшую челюсть.

Это был настоящий Инкубатор сохранившейся в коконах жизни.

Это был СКЛАД!

Склад законсервированного для каких-то целей животного материала всех эпох Земли. Хранилище образцов ДНК.

Гигантский АРХИВ генетических кодов зверей, птиц и первобытных людей. Своеобразная исполинская морозильная камера под горами Памира. Неизвестно кем созданная, собранная в коллекцию и сохраненная.

И самое страшное, что прямо перед глазами разведчиков, в несколько рядов ячеек висели коконы современных людей: исчезнувших в горах скалолазов, альпинистов-энтузиастов, безымянных одиночек-геологов или просто туристов.

Все ячейки были расположены среди бесчисленных коконов животного мира. Начинались они от мамонтов, мастодонтов, саблезубых тигров и пещерных медведей — в громадных прозрачных капсулах — а заканчивались более поздними обитателями планеты.

— Как то Гиперкладбище на Мангышлаке! — вспомнил Витя. — Вот откуда идет нестерпимая вонь!

— От этих коконов, — подтвердил Головкин. — Они разлагаются.

— А как же они тут висели тысячелетия? — спросил Павел.

— Вероятно, мы нарушили какой-то климат-контроль, заложенный программой, — предположил Белов. — Проникнув сюда в пещеру, мы тем самым повредили баланс температуры.

— И кто эту коллекцию собирал?

— Наверное, тот самый низкорослый народец, ушедший под землю, — пожал плечами помощник командира. — Тот, который мы видели у плазменного мутанта во время ритуальных жертвоприношений.

— Они собирали этих существ несколько тысячелетий?

И тут произошло нечто странное, пугающее. Савушкин еще не успел договорить свою мысль, как внезапно один из коконов раскрыл свои лепестки, брызгая на молодого бойца тягучей слизью. Витя отпрянул, но некоторая часть слизи успела попасть на комбинезон. Материя тут же зашипела, вспучиваясь мелкими пузырями.

— Назад! — закричал Белов, хватая Витю за воротник.

— Кислота! — определил Головкин.

Савушкин отделался поверхностным повреждением: капли кислоты не проникли глубже подкладки.

— Внимание! Контакт! — голос командира приобрел решительность. — Справа, Паша!

Бурят мгновенно сгруппировался, наводя оружие на цель.

Повсюду, друг за другом, следуя какому-то математическому порядку, стали раскрываться лепестки коконов. Хлынувшие потоки трупного разложения проникли даже сквозь маски респираторов. Испуская брызги неизвестной науке кислоты, кокон за коконом, ярус за ярусом, пришли в движение, словно их вывели из спячки какие-то таинственные силы. Растекаясь по каменистому полу, жидкая субстанция в один миг достигла ног разведчиков. Гавкнул Буян, запрыгнув на выступ сталактита. За ним последовал Савушкин.

— Паша! У тебя за спиной! — предупреждающе крикнул Белов.

Запрыгнув на камень, проводник мигом обернулся. Чья-то бесформенная тень скользнула мимо него.

— Огонь! — скомандовал командир. Выяснять причину, не было времени. Любое, что сейчас двигалось в их поле зрения, представляло опасность.

…И тут завертелось, понеслось!

Выстрелы слились в одну сплошную канонаду.

БА-АМ! БА-АМ! БА-АМ!

Откуда-то тянулись щупальца. В котловине пропасти вздыбился набухающий пузырь жидкой плазмы. Полыхнуло огнем. Дохнуло обжигающим жаром.

— У меня контакт! — кричал в пылу разрядов Головкин.

— У меня тоже! — вопил в азарте Витя, посылая выстрелы в бесформенную массу, опустошая магазин. — Получай, паскуда!

Ближайшие коконы, оторвавшись от гроздьев, падали вниз, раскрывая лепестки мясистой плоти. Из них бурными потоками устремлялась пенистая кислота, разъедая органику. Пол пещеры был покрыт влажным лишайником, который тотчас исчезал в пузырящейся массе.

Кокон с огромным мамонтом раскололся пополам, туша властелина ледникового периода вывалилась, издавая гниющий смрад. Рядом, как кусок теста, шмякнулась разлагающаяся плоть мастодонта. В нижних ярусах вываливались из ячеек тела неандертальцев и кроманьонцев. Весь свод пещеры заполнился удушающей вонью. Несколько сотовых ячеек раскрылись прямо под ногами Головкина. Отпрянув, он вскочил на выступ сталактита.

— Все немедленно назад! — заорал Белов, посылая заряд за зарядом в гущу коконов. Они шевелились, расползались, взбухали, брызгали кислотой.

— Отходим!

Громадная уродливая тень накрыла весь свод амфитеатра. Что-то неведомое, потустороннее, неземное, приближалось к ним со скоростью локомотива.

— А я тебя гранатой захерячу! — выдергивая чеку, в восторге завопил Савушкин. Размахнувшись, всадил «лимонкой» в черную гущу колыхающейся тени. Грохнул взрыв:

БА-АААМ!!!

Ударная волна отбросила разведчиков к стенам пещеры. Густая масса черной тени колыхнулась на глазах, приобретая рваную дыру. Тут же хлынул поток слизи. Щупальце неведомой тени метнулось к ногам Белова. Разряжая магазин, он всадил подряд несколько пуль. Тень разметало на куски. Собственно, если посудить, это была не тень. Что-то чудовищное и уродливое извивалось у них под ногами. Витя всадил вторую гранату, за ней третью.

БА-ААМ! БА-ААМ!

Отступая к выходу, разведчики сжигали за собой мосты. На коконы и ярусы сыпались глыбы обвалов. Развороченные взрывами сталактиты стали рушиться, погребая под собой бездонную пропасть, в которую сквозь разломы хлынули потоки кипящей лавы. Теперь вся пещера превратилась в сплошной пылающий факел. Отвалился угол стены. Нога Паши съехала в сторону, соскальзывая к краю пропасти. Словно сбитый грузовиком, его тело поползло вниз.

— А-аа… — заорал он в пустоту. — Меня всасывае-еет!

Заметив, что бурята тянет внутрь клокотавшего водоворота, Витя в который раз бросился другу на помощь, вытягивая наверх за воротник комбинезона.

— Держи за руку!

Подоспел и Головкин. Общими усилиями они извлекли друга.

Плазменные протуберанцы поглощали ярус за ярусом. Свод потолка ходил ходуном. Рушились круглые стены вертикального колодца, вырезанного лазером. Осыпались камнепадом уступы. В бурлящей магме исчезали коконы, туши, разлагавшаяся плоть. Всё поглотилось жидкой плазмой. Грохот закладывал уши. Достигнув выхода, «Летучий отряд Белова» оставил за спинами полностью исчезавшую в руинах пещеру. Снова спасли гранаты, сворованные Витей из арсенала Четвертого отдела.

Только выскочив наружу, разведчики, переводя дыхание, смогли, наконец, узреть конечную гибель пещеры. Спустя несколько секунд, провожая взглядом последние обломки, Паша-бурят удивленно вопросил на чистейшем русском языке:

— А в кого мы стреляли, позвольте узнать?

Наступила недоуменная пауза.

Никто толком не сообразил, с кем или чем им пришлось столкнуться в сводах пещеры.

— На меня двигалась какая-то хрень… — неуверенно предположил Савушкин.

— Тень?

— Ну, не тень, а что-то густое, плотное. Зато живое!

— У меня тоже была тень, — подтвердил Головкин. — А у тебя, командир?

— Не скажу, чтобы тень, но нечто похожее.

— Выходит, мы столкнулись с неизвестной доселе формой жизни?

— Так или иначе, если бы опять не гранаты бойца Савушкина, нам пришлось бы худо, — заключил командир. — Докладывать Лебедеву?

— Никак нет! — с жалобой откликнулся Витя, боясь получить очередную гауптвахту.

— А что мне докладывать? — сдерживая смех, переспросил грозно Белов.

— Обошлись винтовками, так, мол, и так, товарищ генерал. Боец Савушкин спас жизнь буряту.

— Ты не зазнавайся! — перебил Головкин. — Пашу вытянули мы оба.

Переговариваясь таким образом, подтрунивая над Витей, группа разведчиков покинула разрушенную пещеру. Ярусы и коконы перестали существовать, как перестал существовать до этого плазменный мутант подземелья. Низкорослый народ карликов больше не показывался. Белов доложил по рации, обрисовав последние события:

— «Лиса восемь-три» на связи! Мы думаем, товарищ генерал, что эти уродливые существа с головами шакалов и гиен, ушли еще глубже под горы Памира.

— Да. Вероятно, так и есть. Вертолеты уже высланы. Говоришь, эти коконы в ярусах были собраны этим самым народцем?

— А кто еще мог устроить в пещерах Памира такой сногсшибательный Инкубатор? Это был СКЛАД всего генетического фонда прежних эпох, Степан Сергеевич! Откуда здесь, в горах Памира, останки мамонтов и мастодонтов? Они же в горах не обитают. Значит, что?

— Что?

— Значит, их сюда каким-то образом перетащили. Затем замуровали в коконы для сохранности. А мы, вторгшись в их владения, нарушили климатический баланс, тем самым спровоцировав автоматическое отключение климат-контроля. Коконы стали самопроизвольно размораживаться, раскрываться лепестками, брызнула кислота, создался коллапс, и весь тайный биологический Архив подвергся разрушению. Фигурально выражаясь, мы своим присутствием заставили низкорослый народец спрятаться глубже в пещеры Памира.

— Хорошо. Тут мне подсказывают — пусть это тебя не волнует. К вам направляются лаборатории, группы альпинистов, скалолазов и спелеологов. Выходите к точке прибытия и обозначьте световым маркером место высадки.

— О бойце Савушкине докладывать?

— Опять, стервец, гранаты со склада реквизировал? — сдерживая смех, грозно полюбопытствовал начальник отдела.

Белов украдкой бросил взгляд на младшего бойца. Тот молитвенно сложил руки, энергично вертя головой. Командир, давясь от смеха, с серьезной миной лица показал ему кулак. Тот заискивающе закивал, выказывая свою полную покорность.

— Никак нет, товарищ генерал! — доложил Белов, красноречиво кивнув в ответ. — На этот раз обошлись винтовками. Зато боец Савушкин помог боевому товарищу не свалиться в пропасть.

— Павлу?

— Так точно!

— Ну, тогда от меня и от Географического общества — бойцу Савушкину благодарность.

У Вити вырвался вздох облегчения.

— Теперь ты командиру по гроб жизни обязан! — шепнул ему на ухо Головкин.

Витя энергично закивал, избежав гауптвахты.

Отключив рацию, Белов грозно посмотрел на друга:

— Если воруешь гранаты — я не знаю, как тебе это удается — докладывай мне. Все ясно, боец?

— Так я же…

— Я спрашиваю, все ясно?

— А как же… — потупил взор бедолага.

— Иначе в следующий раз доложу генералу. И не избежать тебе нарядов.

Глядя на понурившегося коллегу, все дружно разразились хохотом. Гавкнул радостно Буян.

— А теперь к месту высадки! — скомандовал командир «Летучего отряда».

Миссия разведки была завершена.

Спустя сорок минут, на выступы скальных образований высадился десант. Отныне горы Восточного Памира стали объектом пристального изучения отдела Географического общества Академии наук СССР.

***

Из дневника Кирилла Борисовича Головкина, помощника командира группы с позывным: «Лиса восемь-три»:

«При операции под кодовым названием «Пещеры Памира» нами установлено наличие под землей неких низкорослых карликов, очевидно, тупиковой ветви цивилизации, ушедшей под Землю на заре человечества. Мы стали свидетелями ритуальных обрядов жертвоприношений. Уродливые карлики с головами шакалов, лисиц и гиен, сбрасывали в искусственный колодец жертвы, которых поглощал пастью плазменный мутант неизвестной формы жизни. Потом пещера была разрушена вспучившейся кипящей магмой. Возвращаясь назад, мы проникли в еще одну пещеру — видимо, это были выходы на поверхность для тех уродливых карликов, что населяют подземелья. В карстовых пустотах второй пещеры сплошными рядами и гроздьями висели ячейки с коконами, в которых были замурованы образцы животного биома планеты со времен ледникового периода. В коконах находились замороженные туши мамонтов, мастодонтов, пещерных медведей, саблезубых тигров и прочих животных позднего плейстоцена. Каким образом они попали в этот искусственный Инкубатор, решать теперь ученым. Десант научных сотрудников высадился в горах Восточного Памира, а мы отправляемся домой: Витя Савушкин к супруге Люде-лаборанту, командир, Павел-проводник и я — в тренировочный лагерь. Наша миссия разведки завершена».

Головкин бросил взгляд вглубь салона. Командир спал, у его ног примостился Буян. Оба друга, в пылу азарта резались в карты. На этот раз в «дураках» оставался боец Савушкин, доказывая приятелю, что тот лопух, каких свет не видывал.

Помощник командира улыбнулся, вытянув ноги, и закрыл глаза.

Их ждало новое задание.

***

…А между тем, где-то в недрах карстовых пещер, почти у самых слоев расплавленной магмы, вздыхая и опадая, колыхался гигантский ОРГАНИЗМ с уникальным РАЗУМОМ.

Он был цельным.

Однородным.

Полностью состоящий из миллионов отростков, он напоминал земную колонию грибных мицелий, пускающих свои корни под толщами геологических пластов.

Этот инородный, прибывший когда-то из космоса ОРГАНИЗМ, состоял из всего живого генетического материала Земли, накопленного им за несколько сотен миллионов лет.

…Накопленного последовательно, методично и целенаправленно.

********