Читать онлайн
"Зеленоглазый пастушок"
Сколько он себя помнил — его не любили. Он был кем-то лишним, ненужным в семье тети, а хотелось… Мальчику хотелось всего того же, чего хочется любому ребенку: теплых объятий, голоса мамы, ласки. Росший рядом с ним брат получал все это, прямо на глазах ненужного ребенка. Лет до пяти своего имени Гарри, как потом оказалось в школе, не знал. Но даже, когда узнал, все так же оставался «уродом» для тех, с кем он жил. Они охотно делали больно, морили голодом, запирали в темноте и холоде, но никогда не обняли, не согрели…
Когда ему исполнилось восемь, дядя избил мальчика так сильно, что тот не помнил, как прошел этот день, день его рождения. И Гарри не выдержал. Взобравшись на крышу школы, мальчик всей душой устремился хоть куда-нибудь, где любят. В следующее мгновение Гарри оказался на призрачном вокзале. Мальчика обнимала какая-то тетя в черном, заставляя плакать.
— Ты хочешь умереть, потомок, — произнесла она. — Что же, я покажу тебе смерть без прикрас. Ты узнаешь, как бывает по-настоящему плохо.
— Я знаю, как бывает плохо, — ответил ей мальчик, желая, чтобы его еще хоть раз так обняли. — Я хочу к маме!
— Будет тебе и мама, — усмехнулась Смерть. — Ты все познаешь на себе.
— Мама… — все исчезло, и Гарри осознал себя совсем в другом месте.
Здесь была сестренка, бабушка, мама, папа, деревенский дом и много тепла. Мальчик будто бы наблюдал за чужой жизнью, но и до него долетали отголоски тепла, объятия мамы… тем страшнее оказался день, когда началась война. Вся деревня собралась у репродуктора, слушая суровый мужской голос. В первый момент Гарри даже не понял, что изменилось, дальнейшее запечатлелось в голове отдельными яркими картинами. Вот они всей семьей читают треугольник папиного письма с фронта. «Бьем фашистскую гадинуВерный воинской присяге, проявив геройство и мужество
Мальчик, у которого отняли все, не сломался. Его избили полицаи, отправив в приемник, но Ваня сумел сбежать в лес. И вот в этот момент Гарри, ставший Ваней, вдруг понял — он остался один. Даже «сосед», который и действовал все это время, исчез. Упав на колени, он горестно завыл, понимая, что спасения нет, поэтому надо или драться за жизнь, мстить тварям, или просто лечь и умереть. Будь он прежним Гарри Поттером, то, наверное, выбрал бы «лечь и умереть», но он уже был Ваней Солнцевым, а по земле ходили нелюди, которые отняли у него все. И Гарри, отринув прошлое имя, да и все, что с ним происходило в Британии, очень сильно постарался выжить.
Лес защищал, помогал, кормил. Мальчик вскоре научился не только выживать, но и делать небольшие ловушки на дороге, отчего проклятые фашисты падали, ломая себе ноги. Это было так мало, но ничего большего Ваня просто не мог сделать, хотя хотел просто рвать зубами. Так проходили дни, мальчик просто выживал, выживал, несмотря ни на что, и вот однажды ему улыбнулась удача — пьяный полицай отошел от обоза, понятно зачем, и зацепился за ветку, упав. Ваня просто не выдержал — прыгнув на мерзкое существо, мальчик вцепился тому в горло. Так Ваня убил своего первого врага, трофеем стала винтовка, несколько немецких галет и махорка в кисете.
К винтовке было не так много патронов, да и стрелять мальчик совсем не умел, но вот разглядывая гильзу, он кое до чего додумался. Ведь из патрона можно сделать мину — гвоздей в сожженных деревнях Ваня встречал достаточно. Так началась его личная партизанская война. «Хоть одного убить — уже польза великая, все нашим полегче», — так считал Иван. За три года он познал и голод, и ненависть, и кровь врага.
— Партизан! Говори, где партизан! — его ловили, не раз ловили. Полицаи, желавшие просто сорвать на ком-нибудь злость. Эсэс, думавшие, что он может знать, где спрятались те, что придумали такие хитрые не обнаружимые ничем мины. Ваня умудрялся бежать, иногда его просто оставляли в покое, думая, что забили насмерть. Иногда его подбирали сердобольные женщины. Иногда он успевал в последний момент.
Это случилось внезапно — Ваня простудился, понимая уже, что его везение закончилось. Накануне полицаи, от которых он не смог убежать, сильно избили мальчика, а вот теперь… Жизнь заканчивалась, потому что болезнь — это смерть. Здесь ему некому было помочь, поэтому вокруг была смерть… Потерявший силы Ваня упал в какую-то ямку, и будто бы на мгновение закрыл глаза, когда надвинулась темная страшная тень. Мальчик вскинулся, замахиваясь длинным гвоздем, когда его остановило одно лишь слово: «свои».
***
В тот момент, когда полицай замахнулся в очередной раз, стало темно. Ваня, ставший Гарри Поттером, очнулся в чем-то темном. Помещение, пропахшее не самыми лучшими запахами, создавало ощущение тюрьмы. «Гестапо». Это слово резануло по нервам девятилетнего мальчишки так, что он испугался. Значит, полицай сдал его и теперь впереди ждала только боль и смерть.
Небольшая дверца резко распахнулась, впуская солнечный свет, и визгливый голос что-то прокричал. Ваня даже не понял, что именно, только потом понял, что какого-то урода позвали готовить еду. Мальчик сжался на полу, дыша тихо-тихо. Чего ожидать от гестаповцев, он не знал. Через минуту его выволокли из камеры, несколько раз чувствительно наподдав рукой, отчего Ваня застонал, сворачиваясь в позу эмбриона.
Толстый гестаповец орал на него, замахиваясь. Мальчик понял, что его скоро убьют, поэтому поступил абсолютно безрассудно — резко выпрямившись, вцепился в низко наклоненное лицо, мечтая добраться до горла фашиста. Потом свет как-то резко погас. Очнулся Ваня опять в своей камере. Все тело болело, а голова была испачкана в чем-то липком и влажном. Мальчик чувствовал себя очень плохо, еще и живот подводило от голода. Ваня закрыл глаза, теряя сознание.
В следующий раз он вцепился зубами в пытавшуюся его выволочь на свет руку. Сцепив челюсть как мог сильно, мальчик добился только того, что свет опять погас. Больше его не трогали, даже бросили куском белого хлеба, видимо, опасаясь, что он укусит. Считая, что все равно пристрелят, Ваня смолотил хлеб, но его не пристрелили, зато по животу прошла резь, как будто воткнули нож. «Яд! Это был яд!» — понял мальчик. Значит, он сейчас умрет. Свет гас еще несколько раз, а потом вдруг все изменилось. Гестаповка говорила как-то мягко, пытаясь выманить мальчика, но он уже не верил. Совсем не верил, поэтому ему предложили сделку. Или смерть от голода, или выполнение того, что от него требуют проклятые фашисты. Ваня решил согласиться.
Несколько дней мальчик усыплял бдительность гестаповцев, так что его даже отправили в «школу». До «школы» Ваня даже не дошел, сбежав. Ему нужно было добраться до леса, где абсолютно точно можно спрятаться. Сбросив ранец, мальчик бежал, падал и снова бежал. Ваня отлично понимал, что гестаповцы, которым он зачем-то нужен, пустят по его следам погоню.
Вдали уже виднелся какой-то лесок, когда сзади… Ваня услышал самый страшный звук — лай собак. Теперь его поимка была только делом времени. Постаравшись запутать следы, мальчик не преуспел — собачий лай стал ближе. Он все приближался, отчего Ваня бежал уже изо всех сил, хотя, конечно, понимал, что — все. Вокруг не было ни деревца, чтобы залезть и попытаться затаиться. Запнувшись за камень, мальчик почувствовал, что наступает ночь, а в следующий момент он увидел оскаленную собачью морду и…
— Будьте вы прокляты, фашисты проклятые, — в отчаянии шептал Ваня, когда его куда-то тащили. — Чтобы вы все сдохли!
— Мальчик не в себе, — произнес какой-то голос. — Возможно, чего-то испугался.
— Надо доставить его в больницу, — приказал другой, но в этот момент все изменилось.
— Конфундус, — брезгливо проговорил кто-то третий. — Вы просто гуляли и никакого мальчика не знаете. Мерзкий мальчишка, ты мне за все заплатишь, Обливиэйт! Круцио!
Стало так больно, как не было никогда. Ваня хрипло закричал, а потом все исчезло, и он снова открыл глаза в своей камере. Мальчик отлично помнил, что произошло, да и голос запомнил. Единственное, что понял Ваня — он зачем-то нужен фашистам. Нужно было привыкать к имени Гарри Поттер и слушать этих гадов, потому что своих тут точно не было. Еще нужно было узнать побольше о месте, где он оказался, и как попасть к своим.
И Ваня Солнцев, ставший Гарри Поттером, изучал место вокруг себя, страну, историю, поняв, что как-то перенесся на полвека. Но теперь он тщательно изучал ход войны, стараясь запомнить как можно больше. Ваня был уверен, что однажды вернется. Вернется туда, где от фашистов можно хотя бы убежать. Потому что в этой стране…
Дадли довольно быстро выучил простую истину: пытаться избить урода в школе — навлечь на себя неприятности, потому что этот ненормальный дрался, казалось, до смерти, зачастую пуская в ход зубы и камни. Что именно случилось с всегда тихим кузеном, Дурсль-младший не понимал, но…
— Твари фашистские! — отчаянно кричал Гарри, бросаясь на Ника.
— Слева, слева! — подзуживал Дадли, но мальчик, что был его кузеном, бил, не думая и со всей силы.
— Прекратить! — учитель заставил хулиганов обратиться в бегство, но, когда известный хулиган Поттер встал, сплевывая кровь, мужчина попятился — в глазах ребенка горела ненависть. Не ярость загнанного в угол крысеныша, не отчаяние, а ненависть.
— Ну, подходи, фашист, — почти прошипел Гарри, опустив голову, чтобы защитить горло.
Детская психика не справлялась с таким потоком ненависти потерявшего всю семью пацана. Что могло из него вырасти, не мог предсказать никто, но вот оставаться наедине с готовым броситься пацаном не хотел никто. Мысль о психиатре в голову приходила, конечно, но… Не задерживалась. Видимо, кому-то было очень нужно искалеченное детство ребенка.
.
ЛитСовет
Только что
