Читать онлайн
"Вкладыш №5 Котик в тумане"

[1960 год по григорианскому календарю].

[Шотландский лес].

Лес захлебнулся в тумане. Не видно было ни волков, ни зайцев — никого живого не осталось в этом Богом покинутом месте. Он убил их всех.

Можно ли тогда говорить о пустом лесе, раз там обитал Он? Тот, чьи чёрные лапки семенили в молочной пелене и чьи жёлтые глаза освещали сумрак? Несомненно, да, ибо жизнь нашего героя началась с его смерти.

Он мало чем отличался от мёртвой лисицы, чьё тело он перепрыгнул за оврагом, или от гниющей тушки медведя под упавшим деревом. Чем-то Он был даже похож на труп охотника, коего судьба случайно привела к погибели. От бедолаги остались только кости. В черепе умерли мухи, а в глазнице покоилось облезшее тельце змеи. Рядом с мертвецом лежала дохлая кляча. Она тоже захлебнулась в тумане...

«Лошадь?» — тоскливо думал наш герой, всякий раз проходя мимо неё. Скрёбся когтями об её обезображенную морду.

Почему Он их убил? И главное, кто он?

Каждый на это отвечал по-своему. В деревне неподалёку ходил слух, что кто-то из приезжих разгневал лесной дух. Чтобы сдержать его, местные обнесли лес стеной, а чтобы задобрить — приносили к изгороди кувшин с молоком и сладкую булочку. Служители церкви осуждали суеверных, считая, что лес проклят. Но после обряда освещения земли ничего не изменилось, напротив, стало хуже — умер священник. А молоко и булочки продолжали исправно исчезать.

Чуть более столетия назад уездный врач предположил, что в той местности водится неизвестная науке болезнь. Он отправил в медицинский журнал свою статью, ушёл в лес за препаратами для исследований и не вернулся. Через тридцать лет безымянная статься в пособии по нозологии вдохновила группу биологов на экспедицию. Они поселились в деревне неподалёку, мечтая, что вот-вот откроют новый вирус или бактерию, но, когда наутро скончался их коллега, дипломированные специалисты оставили у изгороди кувшин с молоком и навсегда уехали из Шотландии.

Слухов было много, дорогой читатель, и все ошибочны. Никакой болезни здесь не было. Территорию никто не проклинал. А лесной дух почил сто семьдесят лет назад от когтей свирепого монстра.

У монстра было четыре лапки, чёрный мохнатый хвостик, треугольные ушки, усики и вертикальные зрачки. Он мяукал на луну и грыз забытый ботинок хозяина. Милое создание обречённое быть чужим и непонятым.

Наш герой хотел завести друзей. Он пытался, правда, но ему не посчастливилось стать обладателем вспыльчивого характера. Вот с тем же медведем век назад, например, наш герой предлагал мохнатому животному посчитать с ним звёзды, а тот зарычал в ответ и пошёл спать. Непростительное хамство. Наш монстр постарался сделать так, чтобы косолапый не проснулся.

А лисица? Чудовище рассказывало ей о таком чудесном месте, как «Город», говорило о запахе выпечки и делилось грёзами о золотых листьях в осеннем парке. Лиса только хихикала. Монстр тогда услышал её смех в последний раз. Филину чудовище плакалось на ненавистного хозяина, но птица его даже не слушала и отправилась спать к медведю. Заяц испугался его глаз и убежал, но не далеко, как выяснилось. Лошадь пыталась задавить копытом, но сама поперхнулась подковой. Охотник вовсе выпустил в него дробь, но монстр взаимно накормил человека свинцом. Как и священника, что тыкал в него распятием.

Все его недооценивали, боялись, сторонились. Он никому не нравился...

И никому не был нужен.

Наш герой пробегал от одной жертвы к другой. Тягостно мяукал и, скуля, тёрся чёрной шерстью о кору засохших деревьев — они тоже погибли, остались только их скелеты: страшные безжизненные коряги, торчащие из земли.

Нашему герою было одиноко. И очень холодно где-то глубоко внутри — будто замёрзла душа. Хотя, он даже не знал, есть ли она у него.

Он бродил по проклятому лесу, под лапками хрустели то жухлые листья, то чьи-то кости, за хвост зацепилась паутина с мёртвыми пауками. Наверное, Вы уже догадались, дорогой читатель, что наш герой — кот. Брошенный на растерзание ужасу вечной скорби.

Он дошёл до знакомой поляны. Пять коряг будто отступили на шаг от центра своеобразной пентаграммы, что знаменовался широким деревянным срубом. Кот запрыгнул на пенёк, огляделся. Никого нет. Одна пустота и туман с тусклой полоской жёлтого света от его блестящих глаз. Ветер колыхал чёрную шерсть на его остывшем тельце.

Как же ему хотелось прижаться к кому-то, спрятаться в чьих-то объятьях, приласкаться и, мурлыча, слушать чужое сердцебиение... От несбыточности светлой мечты ныли старые швы и шрамы. Он бы точно заплакал, если бы тот, кто сшивал его по частям, не испортил слёзные каналы. Кот, грустно мяукая в небо, свернулся клубком, закрыл хвостом глаза и уши. Ему было больно. Что-то выло внутри, стонало гулко, как ветер в тёмных пещерах с мёртвыми стрирогами. Этой ночью кот стал олицетворением тоски.

Пенёк, на коем он лежал, был окроплён кровью. Его кровью. Именно здесь более полувека назад Некромант проводил свой безумный эксперимент. Тушка кота была привязана за лапки к противоположным сторонам «алтаря друидов». Он был распят, как подопытная крыса, выпотрошен и раскроен на лоскуты. Свечи вокруг горели синим пламенем. Маг в чёрном балахоне перебирал внутренности по склянкам, что-то шептал, делал заметки на страницах гримуара и, примеряя органы, отрезал нить. Он создавал своё «чудовище Франкенштейна», вставляя в кошачье тело лисиное сердце, желудок козы, лёгкие птицы. И делал это увлечённо, будто рисовал. Нет, будто танцевал со смертью!

Некромант был самоучкой, и, скажем откровенно, у него было не так много удачных экспериментов. Он был силён в чём угодно: в музыке, фехтовании, литературе, в обольщении женщин и мужчин. Он был превосходным танцором, лектором, врачом, магом и аббатом, но в некромантии он изрядно проигрывал, даже если взять в расчёт то, что он был единственным некромантом в Подлунном мире.

Но он стремился к совершенству, и в ту роковую ночь породил на свет кота. Звучит, правда? Да, так и появляются странные мифы наподобие восьминогого коня Локи. Как-нибудь в следующий раз расскажем, что это, кстати, тоже было дело рук нашего мага-самоучки.

В ту ночь в шотландском лесу появился наш герой, ещё не зная, что «унаследовал от своего отца» мистическую способность воскрешать из мёртвых.

Как выяснилось позже, это свойство в нём было заложено целенаправленно, даже, можно сказать, по заказу. Автор хотел, чтобы его творение могло оживлять крыс, голубей и прочую мелкую дичь. Вот только кот ненавидел своего автора, потому делал всё наоборот. Коту больше нравилось умерщвлять силой мысли или силой собственных когтей.

За что его и наказали. Взаимно недолюбливая питомца, Некромант оставил его здесь, в обители ужаса. Бросил. Запечатал лес, чтобы животное подумало о своём поведении. Он ушёл сто семьдесят лет назад...

Жалко котика.

Кот уснул.

Грудь спокойно вздымалась. Туман окутывал его, словно одеяло. Котик мирно сопел. Ему снилось что-то приятное — снился тот единственный день, когда хозяин вынес его за пределы леса.

Осень 1791-го год. Прошло несколько часов после воскрешения. Котик был ещё юн и наивен, смотрел на удивительный мир с широко открытыми глазами. Всё казалось таким ярким, насыщенным. Сквозь прутья кованой решётки переноски он видел человеческий город. Толпа. Запах выпечки из кондитерской лавки. Милая девочка накормила его сладкой булкой, а добрая старушка поделилась кусочком колбасы. Кот радостно мурлыкал, пока хозяин оставил его на тротуаре, отлучившись на поход по магазинам. Котик был в предвкушении чуда. Мелодия шумного транспорта вскоре сменилась музыкой в доме композитора. Всё было таким тёплым, настоящим. Всё трепетало! Будто каждая пылинка, каждый лучик солнца, касались его и крепко обнимали.

Хозяин хотел подарить его маленькой девочке — своей племяннице. Рыженькой, весёлой малышке. Счастье было так близко, что даже сквозь сон кот радостно вилял хвостом, но...

Он ей не понравился. Девочка от него отказалась.

На этом сладкие грёзы заканчивались и превращались кошмар. Хозяин выбросил его из окна второго этажа. Промокший под дождём котик прятался в канаве, травя мышей и лягушек. Дрожал от холодного ветра. Некромант нашёл его только через месяц, когда тот начал методично убивать бездомных собак. Обидевшись на него, питомец раскурочил квартиру Создателя. А дальше — пустота. Мешок, перрон и вот он уже здесь, в родном шотландском лесу, где кошмар переродился явью.

***

Амадей — так звали нашего очаровательного мага-некроманта — валялся в кровати. Не лежал и не сидел, а именно вальяжно раскинулся на одеяле так, чтобы всему миру было завидно его праздности утром в понедельник.

Окна запотели от первого холодного дождя, на стекле капли оставляли блестяще дорожки. Серое небо плавно переходило в очертания туманного леса. Ветер ломал хрупкие ветки.

Как же хорошо, что он по эту сторону стекла. Сидит, опершись на мягкую подушку и прикрыв ноги колючим зелёным пледом, томно вдыхает аромат женских духов и перелистывает шершавые страницы старого дневника. Любопытное занятие для бессмертного: перечитывать собственные записи столетней давности. Всё равно, что, будучи взрослым, найти детские рисунки с письмом к Деду Морозу, умиляться и одновременно думать: «Каким же я был идиотом...»

— Что это? Красивый пейзаж, — заметил девичий голос. В книжке был изображён знакомый Вам, прóклятый лес. Брюнетка лежала на груди Амадея и следила за каждым движением его изящных рук. Ей нравилось наблюдать, как его пальцы водили по бумаге, останавливаясь на значимых местах. Она читала с ним наперегонки, ныряя в омут его мрачного прошлого. — «27 декабря 1791-го года. Сегодня я написал Элен письмо...» Кто такая Элен? — она подняла на парня глаза, озвучив фразу, коя уже несколько минут пытала нашего героя и не пускала дальше.

— Моя сестра, миледи, — равнодушно ответил Амадей. Убрал дневник в сторону, вместо этого освободившейся рукой приобнимая девушку в своей постели.

Может показаться, что эту ночь он провёл как обычно — распутно. Но, уверяю, дорогой читатель, сегодня стало исключением. Амадей проездом оказался в Шотландии. Так же случайно встретил старую знакомую, и весь вечер болтал с ней о минувшем, читал ей стихи и с интересом слушал её сплетни. Они были друзьями, не более. А то, что лежали в одной кровати — в тот день было очень холодно.

Это важный момент во взаимоотношениях героев, прошу, дорогой читатель, не придумайте ничего лишнего. Эти герои никогда не представляли в друг друге сексуального партнёра или объект любовной страсти. Исключительно дружба, со стёртыми личными границами в виду их биографии.

— Ты так и не отправил то письмо? — поинтересовалась миледи. Его молчание означало, что она угадала. — Как же так? Я тебя не узнаю. Ты и робеешь перед девушкой?

— Я виноват перед ней, — сознался колдун, — я ей такого наговорил в нашу последнюю встречу, что в трёх государствах за подобное меня бы казнили. Да я и рад был бы, лишь бы она меня простила...

— Неужто «Казанова» забыл, как извиняться перед дамами? — брюнетка задумчиво провела пальцем вдоль шва на его белой рубашке.

— Мне больше льстит сравнение с Дон Жуаном, — между слов исправил Амадей. — Извиняться перед дамами... — повторил он, подчёркивая, — это несложно, но проблема в том, что она не дама. Она — сестра. Её не получится соблазнить, обмануть, задобрить и даже убить. На неё не действует моя магия. Я порвал то письмо, зная, что она не станет его читать. Как и не станет меня слушать.

— Ты не знаешь, как найти подход к родному человеку? — ещё немного и брюнетка бы разочаровалась в своём друге. Она повернулась к нему лицом, сложив ладони под подбородком. — Сделай ей подарок. Все девушки любят сюрпризы. Что ей нравится? Расскажи мне о ней.

Амадей в раздумьях закинул руку за голову:

— Она любит учиться, — протянул он. — Музыку, кофе...

Собеседница перебила его:

— У неё есть пара?

Амадей скинул брови в кучу и ответил разочаровано:

— Нет, миледи. Ей не везёт в любви. Она многократная вдова. Живёт одна в однокомнатной квартире где-то в Нью-Йорке.

— Так подари ей кота! — воскликнула брюнетка, будто придумала идеальный план, — такие девушки, обычно держат кошек.

Амадей задумался. Поправил подушку под головой. Посмотрел в окно. И как удачно, ибо он смог лицезреть любопытную процессию.

— Куда это они? — спросил маг, наблюдая, как колонна из десяти человек шествует в сторону леса с кувшинами в руках.

Девушка села в кровати, укутавшись в плед:

— Относят подношение, — зевая, она сладко потянулась. — Владелец отеля рассказал. Это традиция такая в деревне. Каждую неделю жители относят к дальней изгороди молоко и булочки, чтобы задобрить лесное чудовище. Или что-то вроде того.

Амадей тут же вскочил с кровати:

— Быть того не может! — крикнул он. — Эта блохастая тварь ещё жива! — Маг радостно хохотал. — А может? — он поднёс ладонь к губам. — Кот, говоришь... Я подарю ей не просто кота, а особенного! О Великая Вечность, спасибо, Иветта!

Миледи ответила ему немым лицом, недовольно сложила руки на груди: Амадей не угадал её имя.

— Лизетта? — вторая попытка. — Мюзетта? — по его смешливой улыбке было ясно, что он издевается. — Жаннета? Ах, точно... Жоржетта!

И всё мимо. Взгляд брюнетки опасно помрачнел. Он подбежал к ней, оцеловывая щёки:

— Прости, Лёль, шучу. И в страшном сне не забуду всех твоих имён. Ещё раз спасибо, — он поднёс её ладонь к своим губам. — Ты вновь спасла мою грешную душу.

Амадей тут же начал собираться: спонтанный план не терпел отлагательств. Но прощаясь, он-таки уточнил, даже если не напомнил своей подруге:

— Ты же никому не расскажешь о нашей встрече?

Та понимающе кивнула головой, зная, что под «Никому» Амадей имел ввиду конкретного Тёмного Бога, с которым Лёля — она же Фрея и она же Лилит — завела роман несколько Хронологий назад.

— Не волнуйся, Люцифер о нашей дружбе ничего не узнает.

***

Всхлипнув, котик приподнял голову, навострил уши. Он что-то услышал. Хрустнула ветка. Рядом был кто-то живой. Он поднялся на лапки, осмотрелся, принюхался. Скелеты деревьев отбрасывали размазанную тень от его светящихся жёлтых глаз. И вот меж них стало на одну тень больше.

Кот растерялся, не зная шипеть ему или радостно мяукать. На поляну вышел его Создатель. Зачем он вернулся? Спрашивал себя котик, склонив голову на бок. Что ему нужно?

— Привет, — улыбнулся человек и помахал рукой.

Он ничуть не изменился за эти полтора столетия. Всё те же длинные чёрные волосы, соблазнительная улыбка и лёгкий костюм в романтическом стиле: расстёгнутые верхние пуговицы светлой рубашки, чёрная кожаная куртка. Ледяные голубые глаза. Их кот запомнил на всю жизнь, ибо они были первым, что он увидел, сумев однажды открыть свои. Глаза предателя, монстра и убийцы.

Кот, шикнув, прогнулся в спине. Когтями вцепился в пенёк, в рыке обнажил острые клыки и дыбил шерсть, «радостно» приветствуя хозяина.

— Я тоже по тебе скучал, — съязвил Амадей.

«Псих», — подумал чёрный кот. И Амадей был солидарен с его выводом, но совесть, подкреплённая наставлением Лёли, не позволяла ему задавать лишних вопросов. Пускай даже взгляд животного предвещал кровавую драку.

Кот спрыгнул с пенька. Недоверчиво подполз ближе к призраку своего Создателя. Котик не верил, что тот пришёл по-настоящему. Воротил носом, вдыхая воздух рядом с ним. Дотронулся лапкой до его ботинка. И...

Он был живой! Он, правда, здесь!

От удивления кот вытаращил глаза и, сам не успев осознать жалости своего поступка, начал тереться макушкой о его штаны. Прижал ушки к голове, урчал и, поддавшись крупице тепла, предал свою ненависть.

«Он вернулся за мной!» — подумал котик.

— А ты, оказывается, можешь быть милым, — усмехнулся Некромант.

Кот поднял на него глаза. Он посмотрел вверх с надеждой, а ему ответили ледяным оскалом.

Котик только и успел, что зло промяукать, когда его поймали в вонючий мешок. Его опять обманули.

Он орал, раздирал когтями нитки, неистово царапал всё вокруг, мысленно представляя, как вырвется и вцепится в лицо своему хозяину, как разорвёт его кожу до крови, вырвет куски мяса! Но мешок, как назло, оставался цел. Видимо маг позаботился о своей безопасности, заколдовав ткань.

«Продуманный чёрт», — обижено пронеслась мысль в голове кота. «Ну, ничего. Я найду, как тебе жизнь испортить».

Амадей закинул груз на спину, после чего кот начал обдумывать план, главным пунктом коего был вопрос: «Пропустит ли зачарованная тряпка жидкость?». Намечая коварный поход в туалет, котик даже не заметил, как навсегда покинул тюрьму под названием «Ужасный лес».

Нужно отметить, что как бы Амадея не торопила совесть, он к сестре не спешил. Он мог мгновенно переместиться на порог её квартиры, но не стал. Вместо этого выбрал спокойный человеческий путь поездом и самолётом — ему нужно было пересечь Атлантику. Сестра жила в Нью-Йорке.

Путешествие с котом выдалось не из лёгких. То и дело приходилось наводить чары на охрану и проводников, чтобы те не обращали внимания на странный мешок в руках бизнесмена. Кот же старался дать о себе знать, чем окончательно достал хозяина на первом же вокзале. Да так, что на эмоциях Некромант замахнулся мешком о корпус вагона. Кот ненадолго успокоился, получив сотрясение мозга. Спустя пару часов процедуру пришлось повторить. Ближе к ночи кот устал орать.

По прилёте маг снял номер в дорогом отеле. С опаской посмотрел на молчащий мешок, будто именно этот потрёпанный свёрток был чудовищем из детских сказок. Страшным Бугименом, с чьих латок на тряпичной теле сыпались могильные черви. Кота нужно было пересадить в переноску. Амадей неверно сглотнул.

Бой с котом нужно было предложить для рыцарских испытаний. Спустя полчаса номер был уничтожен. Порванные шторы, разбитый стеклянный журнальный столик, перевёрнутая кровать, с петель выбитая дверь. Амадей лежал на полу в луже собственной крови и довольно улыбался, придерживая рукой замок переноски. За решёткой скалился желтоглазый монстр.

И это создание он собирается подарить сестре в знак перемирия? Со стороны казалось, что он идёт ей мстить.

Утром маг суетливо собирался. Складывал сумку со всякой мелочью, вроде баночек с ядом и пакетами с кофе. Поправлял рубашку, поглядывал на часы. Перед выходом он решил покормить кота.

Зря.

— Ты голодный? — наивно спрашивал он, раскачивая над клеткой живую крысу за хвост, — лови завтрак.

Амадей думал, что совершает хороший поступок. Между прочим, так он думал во всём. Он своего рода был противоположностью Мефистофеля из романа Гюго. Дьявол признавался Фаусту, что вечно хочет зла, но совершает благо. А Амадей всем желал добра, но получалась лишь гадость.

Стоило тушке крысы попасть в когти кота, как её разорвало на части как от лопастей мясорубки. Нет, как в дробилке для древесины! Да так, что стружка из костей и волны крови брызнули во все стороны, заляпав и костюм Амадея.

— Ну ты и скотина... — выругался маг, вытирая рукой ошмётки слизкого мяса.

К сестре маг вышел ближе к вечеру. Она жила возле центрального парка в высотном доме, где-то на Бог весть каком этаже. Лифт, конечно же, вечно не работал, пришлось подниматься пешком. Лестница стала для них обоих большим испытанием. Где-то на пятом пролёте Амадей понял, что кот до чёртиков тяжёлый, а впереди устрашающе перекрещивались кованые линии перил и ступенек.

До нужного уровня Амадей дополз, сделал минутный перерыв, пнув переноску с котом. Поправил полы куртки у двери и занёс руку...

Нет. Отошёл. Перекурил. Снова подошёл к двери. Он всё не решался постучать. Кот, увидев его стеснительность, злобно подмигнул судьбе, по чьей воле его клетка стояла на придверном коврике. Котик, ехидно протиснув лапку вперёд, стал царапать дверь. Настойчиво, тихо. Так, чтобы в подъезде не раздалось и шороха, а внутри квартиры этот «шур-шур» по дереву напоминал предзнаменование смерти из триллера года.

В замке провернулся ключ. Амадей испуганно обернулся, услышав этот щелчок. Перевёл злой взгляд на кота и еле сдержался, чтобы не сбросить того с лестницы.

Скрип.

В дверном проёме показался её силуэт. Утончённость граничила с худощавостью, чёрный гардероб начала пятидесятых был её траурным костюмом — подчёркнутая талия, широкая юбка, поверх платья — мягкий свитер крупной вязки. Отросшие чёрные волосы — как полезший ворс на кисточке. Чёрные глаза. Она была похожа на старую фарфоровую куклу. Раритетную, антикварную, но забытую на антресолях ещё с прошлой Хронологии.

В подъезде прозвучало её тихое, скромное: «Кто здесь?»

Как же маг волновался. Забыл отрепетированный сценарий встречи. Просто стоял на пороге с самым тупым выражением лица, не помня, что он здесь делает. Лицо Элен напротив приобрело острые черты:

— Да неужели? — надменно фыркнула она, встретившись с братом взглядом. Она говорила, будто заражая ружьё. — И какого Дьявола ты соизволил явиться? —выстрелила.

Повезло, что Амадей был бессмертным.

— Привет! — почему-то выкрикнул он. — То есть прости, — он отвёл взгляд и «умыл» лицо руками.

Как посылать кого-то, так он — мастер, как обольщать — так он может преподавать, а вот как просить прощения... В этом деле он был таким же профаном, как и в Некромантии. Теории завались, а практики...

— Какая же та красивая, — начал Амадей об абстрактном. Будто читал с перепутанных карточек на сцене, вот только не угадал с актом. Кот в переноске закатил глаза. Элен заинтересованно почесала бровь ножом. Это поторопило монолог. — Я... Я пришёл сказать, что мне очень стыдно за 1723-й год. Прости, Элен, я пришёл раскаяться, — в раздумьях, стоит ли в исповеди опускаться на колени или нет, он вспомнил, что пришёл не с пустыми руками, — я тебе подарки принёс! Пустишь?

В одночасье бессмертный маг стал вести себя, как провинившийся ребёнок перед матерью. Элен оценивающе посмотрела на лестничную площадку, недоверчиво взглянула на брата. Было слышно, как тикают часы в её спальне. Она не хотела его слушать. Нет, просто взыграло женское любопытство. Элен отворила шире дверь.

— Неси в кухню.

Амадей довольно кивнул положительной команде и, взяв все вещи в охапку, двинулся в указанном направлении:

— Я купил твой любимый кофе. Два пакета. Когда закончится — звони, я привезу ещё. Знаю же, что ты не любишь выходить из дома. Особенно за покупками. Всякие новые лекарства, ещё яды, — он выкладывал склянки на стол, поворачивая этикетками к зрителю, — для твоих экспериментов и, — мысленно Амадей отбивал барабанную дробь, — и вот это, — он поставил на стол переноску, презентуя главный экспонат. — Тварь из самой Преисподней. Прошу заметить, кожа, действительно, снята с адского льва, а глаза оснащены сетчаткой сторожевых гарпий, — он говорил о коте, как консультант о продаваемом автомобиле. — С ним можно делать всё, что угодно. Неубиваемая тварь. Я принёс его, зная о твоей страсти к всевозможным видам умерщвления. Можешь тестировать на нём новые препараты, резать, пытать. Хоть сделай из него чучело. Не понравится — свари суп!

Пока Амадей распинался, Элен подошла к клетке. Желтоглазое чудовище зло дыбило шерсть и, ненавидя весь мир, скалилось на новую хозяйку.

— Какой хорошенький, — счастливо пропищала Элен, убирая нож. Кот непонимающе мяукнул. Элен открыла замочек переноски и потянулась к монстру, как ребёнок к плюшевой игрушке.

— Нет, стой! — брат испугался за жизнь сестры, но опоздал.

— Иди сюда. Какой хороший мальчик. Как тебя зовут? — говоря с питомцем, Элен кривлялась.

Кот почувствовал её тёплое прикосновение. Её руки держали его под лапками, мягко обхватывая пальцами тощее тельце. И прошитая программа озлобленности сломалась. От внезапных приятных ощущений котик завилял хвостом. Он смотрел ей прямо в глаза. В чёрные глубокие омуты — два горячих уголька. И ему вдруг захотелось лизнуть их. Кот потянулся шершавым языком к её носу.

Амадей аж опешил.

— У этого чуда есть имя? — ещё раз уточнила Элен.

— Нет, — почему-то Амадей скривился. — Как ты можешь называть это отродье чудом? — в голове у мага не укладывалось, когда всё пошло не по плану. Как маньяк убийца мог мурлыкать в объятьях его сестры-садиста? Как его сумасшедшая сестра могла найти в этом комке наглой шерсти что-то прекрасное? Наверное, секрет кроется в слове «сумасшедший».

Дело в том, что Элен вот уже десять лет не выходила за порог своей квартиры. Она сидела дома, читала книги, самовольно решив стать отшельником. Зачем? Ей тоже было перед кем себя винить, но в отличие от Амадея, она ещё не скоро сможет попросить прощение у этого человеком в виду его временного отсутствия в мире живых.

Поначалу план казался превосходным, но как только закончилась литература — с каждым днём выживать становилось всё труднее. Элен теперь разговаривала со своим отражением. Забивалась в угол. Умирала со скуки в прямом смысле слов.

Но посмотрев в жёлтые глаза инфернального кота, Элен вдруг показалось, что она встретила родственную душу и влюбилась в неё.

— Выберем тебе имя? А? Как я тебя буду звать, мой хороший? — она прижала котика к себе, кладя руку на его голову. Кот прислонившись ухом к груди, слушал биение её сердца и улыбался. Он нюхал её одежду. Запоминал её кофейный аромат. Облизывал её руки. И тёрся о её свитер. Кот не понимал, что с ним происходит. Что это девушка с ним сделала? Почему ему не хочется её убить? Почему он не убегает?

Тут кот задал себе вопрос, акцентируя внимание на личном местоимении: «Подождите. Почему Она не убегает? Она не боится меня?» — его жёлтые глаза заблестели перламутром и округлились, как блюдца, птичьи лёгкие сжались, лисиное сердце застучало быстрее. От восторга кот поджал лапки: «Я ей нравлюсь!» — радостно транслировалось в его мыслях. «Я ей нравлюсь!»

Он был счастлив до слёз. Теперь он не один. Теперь у него есть дом!

— Будешь кофе? — предложила сестра брату, взяв со стола принесённый им же яд.

В следующую неделю Амадей понял, что стать на праведный путь было ошибкой. В тот же день добрейшей души сестра убила его, расчленила и дала новому питомцу съесть его язык.

Он ещё припомнит это Лёле. «Кота ей подари». Ага, сейчас!

Семь дней наш очаровательный Некромант лежал в прихожей в разных пакетах, а милейший котик пользовался одним из них вместо туалета. Всю неделю этот монстр точил свои когти о его куртку! Амадей знал, что получить прощение Элен будет нелегко, но чтобы настолько... Это была не месть, нет. Просто Элен была психически нестабильна.

Девушка вскоре познакомилась с мистическими особенностями своего котёнка. Он оживил для неё дохлого голубя, чья тушка зацепилась карниз. Расцеловав молодца, Элен назвала котика тем качеством, коего её брат пытался достичь всю жизнь. Она назвала кота Некромантом.

Издевалась — да. Ибо за всю свою практику в оживлении мертвецов Амадей по-настоящему смог воскресить только одного — этого проклятого кота!

— Некро, милый, ты где? — звала хозяйка, затаскивая в кухню чёрный пакет.

Котик сидел на подоконнике и нюхал цветы. Он уже обжился, позабыл о тумане и одиночестве. Для этой доброй девушки, что каждый день подсыпала ему корм в миску, вычёсывала и гладила, он даже научился воскрешать засохшие растения в прошловековых горшках.

Он часто сидел на подоконнике в кухне. Там почему-то всегда была тёплая батарея. Подлетали голуби. А ночью он, свернувшись клубком, считал с хозяйкой звёзды. Её были по левую сторону от Крайслер-билдинг, его — по правую. Она пила латте со льдом, он лакал молоко.

Но сейчас был только вечер. Солнце садилось за горизонт. Элен открыла окно, посмотрела вниз. У подъезда остановился мусоровоз. Сестра поставила мешок с головой брата у оконной рамы, кот заботливо убрал в сторону цветочный горшок и, пока хозяйка шла за следующим пакетом, Некро, злорадно улыбнувшись, лёгким пинком отправил своего Создателя в увлекательное путешествие вниз с небоскрёба.

За что хозяйка почесала котика за ушком.