Читать онлайн
"Тысяча цветных карандашей (сборник стихов) Жора Зелёный"
Человек в сметане
Человек в сметане
Грустный и смешной,
В вязанном кафтане
Ходит стороной.
Улицы и лица
Темнотой больны
И дорог границы
В копоти, черны.
Кто им непонятен,
Тот им и смешон.
Много ходит пятен,
Взгляд опустошён.
Каждый ходит в каждом
Доме и скрипит,
Мечется от жажды,
Окон прячет вид.
Словно в штукатурке
У него лицо,
Мой герой из втулки
Сделает кольцо.
Мой герой из неба
Вычитал кто он,
Зная то, что мне бы
Не поведал сон.
Человек в сметане
Мысли бережёт:
Пишет и в кармане
Не ведёт им счёт.
Каждому из каждых
Знает он совет,
Только самых важных
Слов он не найдёт.
Ходит он как мелкий
Дождик в темноте –
Всё лицо в побелке –
Сам не знает где.
Сам не знает кто он.
Не боится луж,
Шлёпает, как клоун,
Весел, неуклюж.
Открытыми глазами
Мы наклали в гроб вселенной,
Рассыпаемы тоской.
Сахарком упал в бассейне
И растаял день деньской.
Бесконечно рвали голос,
Глядя в трубы головой.
В пустоте искали полость
С непросвеченною тьмой.
Сами став себе пределом,
Мы застряли на Земле.
Нарисованные мелом
Точки множатся в числе.
Люди корчатся в узле,
Люди кончатся во зле.
Люди будут, люди станут как пылинки на стекле
Или мошки в янтаре.
Убывает, мир уходит
Полосою, точно свет.
На закате, на восходе
Как моргнёшь – и мира нет.
Шарик и комар
"Я в этом тёмном странном мире
Сижу и просто жду погибель"–
Так говорил один комарик,
Смотря на полный крови шарик.
Чи-чи-чи её зовут
Мы поймали обезьяну
Из детсадовских легенд.
Она вид имела странный
И бросала экскремент.
Кирпичей она украла
Может сотню, может две.
За верёвочку держала
В своей мелкой пятерне.
У неё в ушах бананы
И кружок на животе.
Её мелкие брахманы
Породили в пустоте.
Фантомы старых обращений
Леса больны безвременьем,
Как постояльцы тюрем.
В разлитой крови темени
Глаза теряем, щурим.
И, стоит нам так разойтись,
Мы незнакомцами сойдёмся.
Я – отступи, ты – поклонись.
И связь растает наша днём вся.
Минуты две и нет
Под знойный щебет стрекозы,
на травы,
Подобно кошке, мочится в кустах,
сливаясь с тенью,
жертва психотравмы.
И ускользает впопыхах.
Теперь и ты в белом
Оделось лесом поле зрения.
В груди рычит благодарение
Всего
За этот день и сырость,
И за себя за самого,
Способного дышать, глядеть и бегать,
Попав в полуденную сеть рыбёшкой.
Так дерево растянуто в лепёшку
И по дороге снимок стелется его.
Наверх смотря, считаешь вспышки солнца
В тебе и в листьях что-то бьётся.
Ты что-то вспомнил и забыл,
Как будто луч попал куда-то
Непозволимо глубоко
и отступил.
Возможно, это была дата,
Но мысли слепит в молоко
Ушедший призраком ландшафт,
Как будто солнце,
последней вспышкой свет обьяв,
Стирая мир, над ним смеётся.
Уходишь в белое, как в песне,
Которую не слышал никогда.
Забывшая слова
Забывшая слова
Сомнамбула плыла
Одна
по переулку
летнему,
Как моль в большой шкатулке
В Р Е М Е Н И
Плыла, в него не веря.
Искала солнце под камнями
И щурила глаза, как двери,
Что бьют непрошенные руки.
Осколки сыплются дробями.
Совсем без звука,
Лучи отпрыгнули, как звери,
Сетчатке свет обрисовав.
Стоит сомнамбула-сова
На мира донышке, не зная,
Что мир – это и есть она.
Приспособление
Грохочет мир маниакальный.
Стучит в груди спектральный
Мой самописец, мой радар.
Он превращает звуки в факты,
Картины в сон и мысли в пар
(а я работаю от пара).
Он разбивает день на такты,
Внутри подвижного футляра,
Что может летом выживать,
Под солнцем кожей намокая.
Дитя, которого не стало
Воздушные скульптуры пузырей
Ты раньше приручал, себя в начале.
И каждый новый мир
дверей
Всего-лишь створки разделяли.
Додумав добрых семь восьмых,
Ты посмотрел за каждый угол.
И год за годом с тебя смыл
Всё то, что ты тогда придумал.
Сны без искривлений
В кармане бытия не видно,
По сути, больше ничего.
И, как букашка в эпоксидной
Смоле, ты смотришь на него.
На фотослой твоей сетчатки
Исходит солнце от ВЕЩЕЙ —
Всю ночь они играют в прятки
Среди стволов пустых свечей.
За кожурой глаза трепещут
В мозгу кружи́т аттракцион.
На вагонетке по себе же
Ты совершаешь круг, ты сон.
В слепом параличе для тела
Ты, как подсолнух, ждёшь сигнал.
Не находя в себе предела,
Ты утром снова мошкой стал.
Как будто тень, твой контур вырос.
Психоактивный след тебя.
Он может стать огромней мира,
Его не вспомнит утром тля —
Твоё утопленное эхо
Внутри густого янтаря.
В покое тела, мысли беге
Тебя застанет вдруг заря,
Как упыря за прегрешеньем.
Глупенький мир
Глупенький мир
Сир.
Значит, отца
Нет.
Бродит овца
Где-т,
Ищет его
След.
Смыслы его
Лгут,
Палят озон
В пыль.
Из-за чего
Тут
Гаснет резон
Быть.
В тылу себя же
Человек в густом газу
Выворачивает кожу.
Обнажая железу,
Чтоб спасись, себя кукожит.
Сам себе противогаз,
Он, утопленный в муаре,
Развернувши взгляд, погас.
Т Е М Н О Т А в резервуаре.
Стали звучнее хрипеть
Трубки голые сосудов.
Диафрагмою шипеть
Вместо слов теперь он будет.
Изыначенный У Р О Д
Весь покрылся бурой коркой
И в себе теперь живёт,
Вспоминает солнце в норке.
Большие глыбы пара
Железное солнце стучит
Зубами в промасленной цепи.
Другое волнует лучи
И слепит меня, восседая на небе.
Я тень переехал, боясь,
Что вскрикнет, стыдя меня, сонное древо,
И, в роще совсем утопясь,
Во дворике пойманным стал и несмелым.
Над розовой стенкой жилой
У дома антенны и плитки металла.
В мелодию впавшей иглой
Моя колея этот дворик сыграла.
Качуя в тиши завитков,
От ветки пригнусь, на барьере подпрыгну.
Застывший погром облаков
В движении стал мной частично постигнут.
Птиц субъект
Птиц живёт совсем не моясь,
Разве что в песке резвясь.
Разве что покроет морось
Его перья, точно вязь.
Птиц умеет только бегать,
Он от пёрышек устал.
Всё, что может он себе дать,
Надо у других отнять.
Птиц не совмещает чувства
В своей малой голове.
Не найдёт в зазоре узком,
Воспринять чего и где.
Слушать только он умеет,
Если закрывает глаз.
Осязает только щебет
Ветра, что в пушке погас.
Птиц не любит и не знает
Кого мог бы полюбить.
Даже капля ускользает,
Стоит с листика попить.
В мире всё его быстрее,
И не видит он его.
Бережёт он лишь идеи,
Но язык из ничего
...говорить их не позволит,
Глотку давит пузырём.
Он слезами землю солит
И блуждает дикарём.
Вненаходимость
Пролетевший сквозь форточку времени
Человек из никчёмного племени
Превратится в синицу и выпорхнет,
Разбавляя собой синевы портрет.
Покрывается солнышко плесенью,
Где в окошке, в пыли было встречено.
В синеве приглушённого вечера
За стеклом всё не так изувечено.
Увлечённые бредом, кружащие
Мотыльки стучат в лампы палящие.
Солнце ночью, как дыня из ящика.
Ненавязчиво всё настоящее.
От упавшей воды, в бликах глянцевых
Отскочили фотоны во взгляд живых.
Люди смотрят, набрали как в рот воды.
Пост-закатные мысли приподняты.
Из ячейки жилой мысли выдавят
Человека, что, скрывшись в тени, живёт.
В темноте он возвышен удвоенно,
Точно смотрит с самим же собой кино.
Существо его, вырвавшись, выросло
За границы живого и вымысла.
БДРЙР
Перешивая свою суть,
Ломались, гнулись как-нибудь.
Мы говорили всё беглей
На языке каракулей.
И, солнце уронив в бокал,
Шипел, проклятый мир пылал.
Юродивый, томясь, икал.
С выстоной крыши он взирал.
Он знал, что нужен нам разгон,
Чтобы разбить себя об сон.
Не видя, как другим помочь,
Он шёл, бежал от света прочь
Утонет в листьях, канет в мох,
Кто этот мир понять не мог.
Земля щетинится в бреду
И в лихорадке ждёт беду.
Юродивый погубит нас,
Уста откроют крика глаз.
Он от обиды поглотит,
Утопит в саже тленный вид.
Кричат руины в потрохах,
Ребёнка разочаровав.
Его слеза отомщена
В вине вины вся ночь полна.
Пускай издохнет, шкуркой став,
Больной, иссохшийся устав
Эпохи бешено-хромой.
Пора вернуть себя домой.
Пусть перламутра лопнет сон,
И паства разогнёт поклон
Перед изломанным, нагим,
Убогим мира двойником.
Всё в точку
Люди рваные бегут,
Точно сорванные флаги.
Все изловоенные тут:
Татуировки на бумаге.
От погнутых квазимод
До жуков печатной группки.
Россыпь дождика их бьёт,
Я в тени секу зарубки.
Случай с небом пропитал
Разноцветье прилипал.
Тряпки – хищные медузы,
Тянут вниз, смыкают узы.
Обувь пенится от шага,
Ветер гонит на меня,
Покушаясь на бумагу,
Стразы пошлой сцены дня.
Я стихии почитатель, превращённый во врага.
Мой жакет глотатель
первых
слёз смурного четверга.
Заблудший
Обманутое тело
Петляет, как дымок.
Ему так надоела
Зависимость от ног.
И бредит убеждённо,
Побочным существом,
Как призрак удалённый,
В сторонке от всего.
Себя не распознает
Инверсия сторон.
Он фантиком сверкает,
Завязан в нём, пленён.
Дрожащая подмена,
Скруглённый мир в росе,
Похож одновременно
На мысли его все.
Круглая персона
По двору катясь без ног,
Был как дыня одинок.
Из почти сведённых век
Смотрит круглый человек.
Весь он в шишках и босой,
Умывается росой.
Рудименты рук и ног
Слиплись все в один комок.
Он сшибает, урны бьёт,
Из канавы влагу пьёт.
В его шапке горсть вещей,
Чтоб цеплять в траве клещей.
Он бугристый, как качан,
Рыщет в клумбе по ночам.
Во дворах теряет вид.
Тихо катится, шуршит.
На лугах за стрекозой
Он гоняется борзой.
Раскрывается в лучах,
В облака глядит, урча.
.
ЛитСовет
Только что
