Читать онлайн
"С любимыми не расставайтесь..."

Весна подходила к концу. Вечера становились длинными и тёплыми, как и ветры и дожди. Сейчас как раз один из таких тихих и уже по-летнему тёплых вечеров. Подкрадывались однако ж свежие ночные дуновения ветерка, которые только придавали красоты и приятности этому вечеру. Алое солнце заходило за горизонт.

По тротуару с ватманами, скрученные трубочками, в руках спешил к своему товарищу юноша лет двадцати пяти. Длинное светло-серое пальто нараспашку было надето поверх рубашки. Брюки его не были запятнаны грязными брызгами талой воды, а туфли начищены так, что издалека можно было видеть их блеск. Это был Женя Добронравов.

Вдруг он повернул в парадную одного из довольно старых домов исторического района сего провинциального города и, поднявшись на третий этаж, позвонил в квартиру номер восемь.

- Заходи! – послышался голос изнутри.

Женя отворил дверь и вошёл. Осторожно разувшись, он с ватманами в руках устремился в комнату, именуемую «кабинетом». Это была довольно просторная комната, в которой стоял большой стол, чертежный мольберт, два больших шкафа: один – с книгами, другой – с такими же свертками бумаги, с которыми шёл Женя; в углу стояло мягкое кресло, а перед столом – стул. Из комнаты вело три дверь: в коридор, откуда зашёл Женя, на балкон и в спальню. Спальня же сохранила от себя лишь своё название и кровать. Можно сказать, что она тоже была частью кабинета.

Стол был полностью завален бумагами, на мольберте каким-то образом поместилось целых три чертежа на больших листах, а на подоконнике, у двери на балкон, в лучах садящего солнца стоял такой же юноша лет двадцати пяти, нагнувшись над макетом большого здания. Пинцетом он пытался приклеить мелкие детали фасада.

- Жень, это ты? – спросил он, не оборачиваясь.

- Ага. Как тут наша проектная? – он прошёл через кабинет, задев бумаги на столе, и те посыпались на пол.

- Всё идёт по плану… - юноша усердно пытался поставить на свое место часть рисунка барельефа, так упорно не хотевшего оставаться на том самом месте. – Принёс?

- Принёс. Что теперь на них делать? Что ты еще не начинал делать?

- Отопительную и электрическую схемы. Найди на компьютере их и перечерти, соблюдая наш масштаб, - он одной рукой указал на комнату, именуемую «спальней» и вернулся в исходное положение.

Женя прошел в указанное место. Тут стоял ещё один мольберт, шкаф и стол с компьютером.

Юноша, наконец, приклеил деталь и выпрямился, выгибая спину. С хрустом он повертелся в разные стороны, взглянул на садящееся солнце и подошёл к столу. Он был одет по классике: белая рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей и закаченными по локоть рукавами, в черных брюках и туфлях. Он был чуть выше ростом, чем Женя. На носу были приспущены очки. Это был Сергей Бессонов.

- Пятнадцать на тридцать… - проговорил он, повертев в руках чертежи со стола, подошёл к мольберту, что-то отмерял, - сорок… - вновь он прошептал, подошёл к подоконнику и стал вырезать из картона нужную деталь. Пару минут спустя он взглянул на часы – Восемь… Сегодня, может быть, - начал говорить он Жене, - Соня придёт. Пятница же…

- А что, она уже сделала проектную работу?

- Не знаю, я ж говорю: может быть… - в дверь раздался звонок, - ИДУ! – закричал Сергей.

Протерев пальцы от клея, он быстрым шагом направился к двери. Отворив её, он увидел Соню.

На пороге стояла девушка того же возраста, что и ребята. Она была среднего роста, рыжеватые её волосы опускались ниже плеч. Её овальное, немного пухленькое личико с немного выступающим подбородком и тоненький носик делали её чем-то похожим на ёжика (во всяком случае, Сергей и Женя иногда так называли её в шутку, чему она никогда не обижалась). Её большие глазки были серо-голубого цвета, больше отливающие серебром, нежели голубизной. Однако они были такими чистыми и светлыми, то одно удовольствие составляло смотреть в них. Телосложением Соня была весьма привлекательной девушкой. Она была в джинсах и толстовке. Таковой была Соня Любимкина.

- Привет, заходи.

- Привет, - Соня осторожно вошла и закрыла дверь.

- Проходи в гостиную, мы сейчас придём.

- Женя уже здесь?

- Да, мы с ним с обеда работаем над проектом. А ты, кстати, уже закончила свой?

- Да, давно ещё.

- Проходи, мы сейчас придём.

Сергей быстрым шагом направился к кабинету, а Соня, осторожно разувшись, прошла в гостиную. Это была просторная комната с лепниной на потолке и большой старинной люстрой. Напротив входной двери стояло кресло, рядом с которым была дверь на узенький балкончик, у стены рядом с дверью из прихожей стоял диван, напротив него телевизор. У стены слева находился большой шкаф. Левее от него дверь уходила в спальню. Посреди комнаты стоял небольшой, однако и не маленький, круглый стол.

Соня медленно прошла вдоль окон справа, приоткрыла занавески и поглядела в мыльные стёкла. Немного постояв в сером вечернем свете, соня присела на кресло.

Вдруг из спальни вышли Женя и Сергей.

- Привет, Сонь, как дела? – сказал Женя, входя.

- Привет, пойдёт, а ты как? – она отдернула взгляд от окна и с улыбкой посмотрела на друга.

- Та нормально, живу потихоньку.

- Так, товарищи, сейчас закипит чайник, и можем начинать наш вечер. – сказал Сергей, жестикулируя указательными пальцами обеих рук, - Минутку, - он, словно нырнул в прихожую, а затем и в кухоньку и принёс несколько стульев, - Присаживайтесь, прошу, господа!

- Благодарю, - сказала Соня, встав с кресла и аккуратно, женственно присев на деревянный стульчик, казавшийся ровесником всего дома, но выглядевшим в очень хорошем состоянии.

Закипел чайник. Сергей внёс сервиз на блюдце, затем разные вкусности.

- Серёж, может, помочь тебе? – спросила Соня.

- Нет-нет, не стоит, всё хорошо, - он принёс керамический чайничек и разлил заваренный чай по стаканам.

- Так вы проектом занимаетесь? – спросила Соня, легонько отхлебнув горячего чаю.

- Да, электронные документы уже готовы, а вот чертежи не все имеются. Они хоть и не особо нужны, их можно и позже сделать, но прикопаться к этому могут, - сказал Женя.

- А что за тема у вас?

- План Дворца Молодёжи для нашего города с парковым участком. – ответил Сергей, - Видела, недалеко от городского парка пустырь большой? Ну там ещё раньше больницу строить собирались, а сейчас её снесли. Вот там как раз удобное местечко.

- А, да-да, точно, там и центр города, и от школ недалеко…

- А ты над чем работала? – спросил Женя.

- Та там, над модельными костюмами. Даже сшила несколько нарядов. Надеюсь, за это тоже поставят «плюсик» во время сдачи.

- Понятно… - вдруг завибрировал телефон Сергея. Он включил его и увидел сообщение. Сообщение было от его одногруппника.

- Твою мать… - Сергей прошептал, поведя головой в сторону и сделав расстроенную гримасу лица.

- Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Соня.

- Симонов написал… напомнил, что я ему проект должен сделать тоже… Думал, отосплюсь сегодня, но, видно, не судьба…

- Сколько ты уже другим сделал работ? – спросила Соня.

- Около десятка. С начала мая. Не знаю даже точно.

- И почём один?

- Две тысячи…

- И не надоело тебе за других делать работу? – с некоторым упрёком спросил Женя.

- Надело. Я сам часто задумываюсь, зачем мне всё это, но всё равно продолжаю.

Наступила минута неловкого молчания. Соня, вдруг, нарушила тишину:

- А у вас будет какое-нибудь мероприятие по поводу окончания семестра и, в целом, выпуска?

- О, Господи!... – Сергей провёл руками по лицу, а Женя засмеялся, - Смешно? – посмотрел вопросительно и недоумевая Сергей на друга.

- Ну ты ж у нас староста! – продолжал он.

- Помни, что не один я буду актовый зал к этому готовить, - улыбнулся Сергей, жестикулируя указательным пальцем правой руки, и тоже засмеялся, одновременно с Соней.

- А когда это всё будет? – спросила Соня, мило улыбаясь.

- Думаю, числа тридцатого, ну или первого июня. Следовательно, несколько дней до этого мы будем аппаратуру готовить. Если хочешь – приходи, интересно будет.

- Постараюсь.

А пока наши друзья пьют чай, стоит рассказать о них немного подробнее. Сергей принадлежит к таким хорошие людям, которые никогда не откажут в помощи своим сотоварищам, с которыми они плывут в одной лодке скучной студенческой или офисной рутины. Тихие и молчаливые, никогда ни с кем не спорящие, спокойно выполняющие свою работу и работу, которую на них сваливают, они спокойно существуют, не волнуясь по поводу каких-либо трудностей, неприятностей, обид, политических новостей и всех подобных мелочей, которые горячо обсуждают все остальные. Они не охают и не ахают от неприятных новостей, не возмущаются от вдруг откуда не возьмись свалившейся на голову проверки или новых документов. Такие люди по обыкновению ходят и живут одни. По праздникам про них вспоминают в последнюю очередь, а дни рождения они и вовсе проводят одни, и дай бог, чтоб хоть кто-нибудь вспомнил и поздравил его. Однако ж, у таких людей бывают близкие друзья, с которыми они прошли сквозь огонь, лёд и медные трубы. Такими были Женя и Соня. И эдакое отсутствие большого количества товарищей не от социофобии, не от эгоизма, а от того … А бог его знает, собственно, от чего. А если вдруг по какой-то причине такого человека не станет, то про него и не вспомнят, до ближайшего собрания или если вдруг кому-то понадобится его помощь.

Женя – юноша со сложной судьбой. Родители его погибли в автокатастрофе, когда ему было несколько месяцев. Бабушка, с которой он провел всё детство, скончалась на его глазах, когда они гуляли по парку. Следующие двенадцать лет он провёл в детском доме. Как это обычно и бывает, сверстники издевались над закрытым из-за недавней потери единственного родственника, мальчиком. Несмотря на все трудности подросткового возраста, он сохранил в себе дух человечности и культурности. Вместе с Сергеем он учится на архитектурном факультете городского ВУЗа. Снимает комнату у своей троюродной бабки, адрес которой остался после смерти его бабушки. Женщина сия скупа и нисколько не любит своего родственничка.

Соня – одноклассница Сергея. Родители их дружили ещё с молодости и были соседями. Сколько бы друзей не менялось у Сергея за время учебы в школе (а их было немало), Соня оставалась его другом с начальной школы.

Дом, где жил Сергей был построен в конце девятнадцатого века, и как ценитель исторической архитектуры, Сергей просил сохранять все элементы декора в квартире его бабушки, умершей лет десять тому назад и завещавшей квартиру ему.

- Женя, у тебя сегодня уже никаких важных дел нет? – спросил Сергей.

- Ммм… Нет, а что?

- Слушай, а ты можешь, пожалуйста, завтра защитить проект? Ну, в смысле…

- Серёж, Серё-ёж, ты ж знаешь – я плохо умею объяснять, тем более, наверняка будут вопросы…

- Вот именно, послушай меня. Ты просто перескажешь текст, который будет находиться перед тобой на столе. Мы объявим, что ты просто расскажешь, а на вопросы буду отвечать я, или пояснять то, что будешь говорить ты. Просто, я не высплюсь сегодня…

- Ладно, думаю, всё получится. Только, тогда, мне нужно уже идти, ты же не против?

- Нет конечно, текст защиты и самой работе – на столе лежат, бери.

- Спасибо, - Женя взял папку с документами и вышел в прихожую, Соня и Сергей пошли за ним.

Женя накинул пальто, попрощался с ребятами и вышел. Стемнело. Соня и Сергей ещё около получаса беседовали за столом.

- Сонь, а ты чего домой не идёшь? Поздно уже, подготовилась бы… - робко, пытаясь не оскорбить, сказал Сергей.

- Я не люблю готовиться. Тогда у меня не получается. У меня даже текста защиты нет. Я говорю то, что придёт в голову. – она вертела в руках развёрнутый фантик конфеты, - Или это был намёк на то, чтоб я уходила?

- Нет-нет, что ты! Кого-кого, а тебя я никогда не выгоню из своего дома!

- … - Соня улыбнулась и немного потупила глаза, - Тебе нужна помощь для проекта Симонова? – спросила она, взглянув ему прямо в глаза. Перед этим взглядом Сергей никогда не мог устоять, и отвечал ей так, как есть на самом деле, не скромничая.

- Ну, не помешала бы… - робко ответил он.

- Ты не против, если я помогу тебе?

- Я волнуюсь за то, чтоб ты не завалила сдачу…

- Не беспокойся, всё будет хорошо, - она встала и понесла стаканы и пустые тарелки на кухню, - Я уберу со стола и помогу тебе.

- Нет-нет-нет! – Сергей вскочил я взял её за руки, - Не стоит, правда…

- Не беспокойся, - она настолько нежно посмотрела на Сергея, что тот не смог ничего ответить. Соня медленно вырвалась из рук друга, и пошла в кухню. Глаза Сони его всегда завораживали, и он не мог противостоять ей, её взгляду, когда та смотрел на него. Стоит сказать, что долгое время Соня ему небезразлична, он даже в какой-то степени в неё влюблён, хотя… крепкую и долгую дружбу практически невозможно отличить от любви, поэтому нельзя точно сказать, был ли кто-то из них влюблён в другого, или они были просто друзьями.

Ещё с полминуты Сергей простоял у стола. Когда Соня вновь вошла в гостиную, она остановилась перед Сергеем.

- Ну сколько раз тебе можно одно и то же говорить! Иди работай над проектом! – она с улыбкой смотрела на него, - А то, сейчас ударю! – добавила она, и они оба расхохотались.

- Ладно, благодарю, Сонь, что бы я без тебя делал! – он так же мило и нежно посмотрел на неё и отправился в кабинет.

Пока Сергей доделывал макет здания, Соня по подготовленному черновику и готовому проекту Бессонова печатала проект Симонову. Прошло около часа, и макет – последняя часть работы – был закончен. Сергей стал готовить макет для второго проекта. Дабы не докучать читателю скучным описанием совместной роботы Сергея и Сони, стоит лишь сказать, что к половине второго ночи всё было готово.

- Сонь, может, останешься у меня сегодня? – робко предложил Бессонов, - Район-то здесь неблагополучный, мало ли что может произойти…

- Нет, спасибо, не стоит. Не хочу как-то стеснять тебя в твоей же квартире. Спасибо, я пойду. – она уже забрала портфель, когда Сергей вновь сказал:

- Сонь, я волнуюсь. Останься, прошу…

- Ну… - она сонными глазами посмотрела на друга, - Ладно, уговорил, - она мило улыбнулась.

Прошло двадцать минут, и в квартире погас свет. Сергей распахнул окно в гостиной и выглянул на улицу навстречу свежему ночному воздуху. Было тихо. Ни единого звука…

«Тишина… как приятно ее слышать… - думал Бессонов, стоя у окна, - Завтра важный день… надо же! Прошло ещё семь лет! Господи! Вся надежда только на Женю. Главное – чтоб он пересказал всю работу, а там – я уже разберусь… - он отошёл от окна и на цыпочках пошёл к спальне, - Спит ли уже Соня? – он заглянул – тишина, только тихое размеренное дыхание слышалось в комнате, - Спит… ну и хорошо… - теперь он тоже лёг на свой диван и уткнулся в рисунок лепнины на потолке, освещённую синим светом ночи, - А всё-таки она милая… очень…» - с такими мыслями Бессонов и уснул.

Проснулись они всего через три часа. Соне надо было ещё домой зайти, а Сергею – к Жене. Он проводил её в потёмках до ее дома, а затем направился к Жене, живущему недалеко от университета. Пробило шесть часов, когда он был у Добронравова.

Когда все собрались в большом лектории и начали защиту, Сергей радовался, что все, кому он писал работы, защитили успешно. Но вот пришла и их очередь. Всё совершилось так, как и было обговорено вчера: Женя пересказывал текст защиты, Сергей перелистывал слайды и иногда пояснял некоторые технические моменты. Но вот часть Жени была кончена. Сергей встал и объявил, что теперь он готов выслушать вопросы аудитории и экспертов. Ответы на вопросы затянулись на час.

Эксперты, зная, что Сергей – очень амбициозный ученик, способный сдать все выпускные экзамены на «отлично» стали его «топить». Как это обычно и бывает, те, кто без проблем сдают экзамены – либо заплатили за него, либо очень везучие люди. Эксперты задавали вопросы более глубокого содержания, чем преподавалось в университете. Они придумывали всяческие «но» для защитных фраз Бессонова.

Защиты проекта становилась похожей на заседание правительства, где два политика кричат и закидывают аргументами друг друга, а остальные наблюдают за этим побоищем.

Но Сергей был не из тех, которые готовы платить. Однако и везучим его трудно было назвать. Когда пробил полдень, и прошёл ровно час с начала их дискуссии, один из экспертов объявил:

- Итак, господа, несмотря на безупречную защиту господина Бессонова и рассказ господина Добронравова, за сдачу экзамена требую выставить отметку «неудовлетворительно» по причине чрезмерной задержки аудитории и экспертной комиссии! Проект «Дворец Молодёжи» НЕ… – он сделал акцент на НЕ, - НЕ защищён в надлежащей форме. Экзамен не сдан! Время и день для пересдачи…

- Да какое право вы имеете! – не выдержал Бессонов, закричав на судей, - Какое вы право имеете не засчитать экзамен после, цитирую: «безупречной защиты»!?

- Внимание, аудитория свободна на обеденный перерыв, а вас…

- А вас, Штирлиц, я попрошу остаться! – перебил Бессонов, - Я не покину аудитории, пока вы не предъявите мне объективные причины провала моего проекта!

- Господин оператор, отключите пожалуйста микрофон Бессонову…

- Этим меня не остановить! – закричал он на всю аудитории, опершись руками на стол, - Товарищи студенты! Друзья! Остановитесь! Вы слушали наш проект, вы знаете все правила его оформления и технические требования зданий! Поднимите руки все, кто считает наш проект хотя бы удовлетворительным! – вся аудитория остановилась, и больше двух третей подняли руки.

Раздались голоса из глубины толпы:

- Долой экспертов! «Зачёт» Бессонову и Добронравову! Судей на мыло!

- Тишина в аудитории! – громко объявил один из экспертов, - Товарищ Бессонов, если вы продолжите попытки унижения экспертной комиссии, ваша защита может привести вас к исключению из университета!

- Исключать надо таких, как вы! Думаете, я не знаю, чего вам надо? Денег! – аудитория взволновалась, - Почему Литвинов получил диплом раньше всех, не сдав ни одного экзамена, например?! Потому что родители богатенькие, надо корову подоить, прежде чем отпустить! Коррупционеры!

- Долой экспертов! Долой экспертную комиссию! – вновь послышались голоса из аудитории, Бессонов почувствовал поддержку от однокурсников.

- Серёжа, остановись! – шептал Женя.

- Значит так, я оставляю копию моих документов по проектной работе на компьютере и жду до воскресенья. Если меня не окажется в списке защитивших курсовую работу, я вот с этим – он показал диктофон, - и с этим, - достал флеш-карту, - пойду в прокуратуру и напишу на всю экспертную комиссию заявление на возбуждение уголовного дела! – за столом комиссии началась возня, в аудитории говор, возгласы, восклицания, аплодисменты.

- Да что ж это такое! – взволнованным голосом сказал один толстый профессор из экспертов – Что мы позволяем этому выскочке! Это невиданные оскорбления профессоров! Господа, требую немедленно провести предварительное голосование по поводу исключения товарища Бессонова из университета! – вся экспертная комиссия подняла руки.

- Ах, так! Ну, хорошо, я завтра же пойду в прокуратуру! Не на того нарвались! Думали, денег высосите или обломаете хорошего ученика? – Шиш вам! – и он стукнул кулаком по столу.

- Выведите господина Бессонова из аудитории!

- Спасибо, я сам выйду! – направился он с папкой документов к выходной двери под аплодисменты и возгласы аудитории.

Сергей вышел, хлопнув дверью.

- Товарищ Добронравов, можете передать своему другу, что документ о его исключении уже практически у ректора института.

Женя выбежал следом за Сергеем.

- Ты что натворил?! – Сергей ничего не отвечал. Душа его пылала, как душа революционера, как душа непризнанного государством, но признанного народом гения. – Куда ты идёшь?!

- К своему единственному другу-преподавателю.

Дойдя до нужного кабинета, Сергей постучал в дверь. «Да-да!» - раздалось изнутри, и ребята зашли.

- Иван Петрович, вы не заняты?

- Нет, а что такое, Серёж? – ответил седовласый старый профессор в очках, читая книгу и попивая чай.

- Любезный друг мой, позвольте мне излить вам душу!

Профессор часто выслушивал своего ученика в подобных ситуациях, и знал, что такая красноречивая просьба означала что-то очень серьёзное.

- Садись, - сказал он обеспокоенно, отложив книгу и указав на стал напротив стола, - Что случилось?

- Это по поводу экзамена. Здесь документы, а здесь аудиозапись. Я всегда делаю её на всякий случай, послушайте…

В течение получаса профессор слушал запись и проверял работу Бессонова и Добронравова.

- Мне очень жаль, Серёжа, - он снял очки и с безнадёжным выражением лица посмотрел сначала на диктофон, а затем на ученика, - Ты поистине один из лучших мои учеников, и твой проект имеет лишь две незначительные помарки, которые на работу никак не влияют. Всё это, - он показал на диктофон, - все эти вопросы есть умышленное уничтожение и угнетение амбициозных ребят с целью получения взятки, ты абсолютно в этом прав. Уже не один завалился именно на этих учителях. И прокуратура тут бессильна. Позволь я сделаю копию аудиозаписи и покажу её своим знакомым в администрации университета. Я сделаю всё, чтобы ты получил диплом.

- Спасибо вам большое, Иван Петрович, вы не представляете, насколько большое значение имеют для меня ваши слова!

- Не за что. Ты его заслужил. Иди с Богом, отдохни, расслабься. Позволь, я зайду к тебе в воскресенье. Часов в шесть.

- Да, конечно, ради Бога!

- Благодарю. Ну, удачи, друг! – он улыбнулся, встал и проводил учеников до двери.

Его старческая мудрая и доброжелательная улыбка о многом говорила, что испытывал этот человек к Сергею. И действительно, они были не просто учеником и учителем, а именно друзьями и товарищами.

- Идиот! – произнес Добронравов и ушёл куда-то по коридорам.

- Извини, друг, - прошептал Бессонов и отправился в противоположном направлении.

Уже дома Сергей до самого вечера пересматривал все чертежи, искал изъяны и ошибки. Он знал – именно сейчас в университете решается его судьба.

Уснул он от переутомления прямо за столом в кабинете около девяти часов вечера.

Проснулся он около полудня. Весь этот день он провёл в подавленном настроении, без желании что-либо делать, куда-либо идти и о чем-либо думать. Он вновь рано уснул, а к вечеру следующего дня, воскресенья, к нему в дверь постучали.

Он подошёл и открыл, на пороге стоял Женя с какими-то документами в руке.

- Привет, Серёж, извини, что я так резко поступил в пятницу, что назвал тебя идиотом, это… было лишним, - говорил он, несколько раскаиваясь.

- Да забей на это. Проходи. – немного лениво пригласил Женю Сергей, медленно развернувшись и направившись в кухню. Он включил чайник и принёс тарелку печенья в гостиную.

- Что это? – спросил Бессонов, указав на бумаги.

- Ах да, это… списки выпускников, защитивших курсовые, которых…

- Ты пришёл мне напомнить об этом? Ухудшить моё теперешнее состояние? – говорил он безэмоциональным монотонным голосом. – Коль так, - он сделал небольшую паузу, - Убирайся к чёртовой матери! Мне и так было ясно, что меня отчисляют! – заговорил он грубым громким голосом, ударив кулаком по столу; раздался звонок в дверь, - Кого это ещё принесло?!

Отворив дверь, Сергей увидел на пороге Соню с счастливой улыбкой, играющей на ее лице.

- Привет, как дела? – спросила она, улыбаясь.

- Да… впрочем… нормально, - замялся Бессонов, отойдя в сторону, чтобы пропустить в квартиру подругу.

- О! Женя, и ты здесь! – удивилась Соня, входя в гостиную.

- Присаживайся. Чайник только что вскипел. – добавил Бессонов.

Вскоре чай был налит, все сели за стол.

- Ну что, ребята, как вы? Как защита? – спросила Соня, Сергей отпустил голову, медленно размешивая сахар в чае.

- Нет, - проговорил Бессонов низким тоном.

- Частично, - поправил его Женя.

- То есть? – удивилась Соня.

- Там такая ситуация вышла, в общем … - и Женя рассказал, что произошло в пятницу.

- Короче меня исключили, а работу нашу аннулировали… - добавил в конце Сергей.

- К-как?.. – дрожащим голосом спросила Соня.

- К сожалению, это так. Вот заявление об исключении… - Женя положил лист бумаги на стол, Соня судорожно взяла и прочла его.

- Ну а как же… всё это?..

- Коту под хвост всё это! – отрывисто сказал Сергей.

- Ну, если честно, защиту мне одному засчитали… - добавил робко Женя.

- Ха-ха-ха… - истерически засмеялся Сергей, - ха-ха-ха, ха-ха-ха! – он руками так терзал свои волосы, что вырывал целые пряди со своей головы.

В дверь позвонили.

- Ну кто это ещё? – таким же истерическим голосом проговорил Сергей, подходя к двери.

На пороге стоял Иван Петрович с кожаным дипломатом в правой руке.

- Здравствуй, Сергей. Как ты? – произнёс он.

- Добрый вечер. Нормально, а вы как? Проходите к нам на чай!

- Благодарю, но обстоятельства, к сожалению, сложились так, что мне нужно срочно идти. Я занёс тебе лишь это… - он открыл портфель и отдал Сергей тёмно-синюю папку с кожаной обложкой, - А теперь, извини, друг, мне надо бежать! Удачи! – он пожал руку на прощание ученику и пошёл вниз по лестничной клетке.

- До свидания! – немного недоумевая сказал Сергей, закрыв дверь лишь когда учитель скрылся внизу.

- Кто там, Серёж? – спросила Соня.

- Профессор… - сказал он, войдя в гостиную и открыв папку.

Его глаза стремительно бегали по строчкам документов, которые говорили об официальном реабилитации студента С.М. Бессонова в лице преподавательского состава, и об обвинении экспертной комиссии в вымогательстве денег, коррупции и ущемлении прав учащихся, а так же мера наказания для них – увольнение. Следующим документом был диплом, а за ним – копия о возбуждении уголовного дела.

- Женя, - сказал Сергей немного воодушевленным голосом, - дай мне твои списки…

- Держи… а зачем они тебе?

Сергей вынул ручку из нагрудного кармана и печатными буквами в конце списка вписал свою фамилию, а заявление об исключении перечеркнул.

- Посмотрите! Иван Петрович сдержал своё слово! Обожаю его! – сказал Бессонов, протянув синюю папку друзьям.

Вечер прошёл весело и радостно. Было решено о плане подготовки выпускного и его проведении. Около полуночи все разошлись, а с утра следующего дня началась подготовка к выпускному.

Ранним утром Сергей и Женя пришли в актовый зал университета. Он был не таким большим, как могло бы показаться, но, чтоб его украсить, уж точно потребовались бы сутки или двое. Столько времени у них и было.

Надо было не только убрать все стулья из зала, насчитывавшего около пятисот мест (что не так много), но и помыть полы, подготовить декорации, аппаратуру, словом: нужно было устроить всё.

К обеду подошла Соня. Когда Сергей и Женя перекусили, они все вместе продолжили готовить декорации. Нужно было нарисовать и вырезать много рисунков и букв, а затем прикрепить их на занавес сцены булавками.

В этот день с Сергеем происходило что-то необычное. Он был чересчур задумчив, лицо его было серьёзным, казалось, он думает о чём-то невероятно для него важном. Объектом его раздумий была Соня. Он не один год замечал, что она как-то непонятно на него влияет. Когда она рядом, ему необычно вдруг становится хорошо, он забывает о проблемах, рутинных заботах и делах, он становится как-то счастливее, нежели обыденно. Нельзя сказать, что в ее отсутствие он совсем уж печален, но нельзя было ему самому не заметить изменения настроения. Сергей, находясь рядом с Соней, чувствовал ощущение какого-то внутреннего удовлетворения жизнью и спокойствие, но всякий раз она же волновала его сердце и ум. Можно сказать, он был как насекомое, которое, находясь рядом с благоухающим цветком, вдыхал его ядовитую пыльцу и, словно в наркотическом опьянении, ощущал чувство счастья.

«И снова это непонятное, странное состояние… - думал Сергей, присев на высокий подоконник, глядя на заходящее солнце, - Отчего я чувствую это приятный жар, мороз, пробегающий по коже? Ладно если бы я простудился и чувствовал бы лихорадочное состояние постоянно, но… почему я чувствую его иногда? Что может быть его причиной? – он перевёл взгляд на тускло освещённую часть зала, где Соня прикрепляла буквы к полотну занавес. Сергей заметил, как вдруг его состояние вновь поменялось: он почувствовал какое-то умиление и лёгкую изморозь, пробежавшую по спине. Он потёр необычайно холодные руки и вновь отвёл взгляд на окно, - Неужели я всё ещё испытываю чувства к Соне?.. Это ведь было так давно…»

Сергею вдруг вспомнился одиннадцатый класс, время, когда он был до полубреда влюблён в Соню… Он вспомнил встречи с нею в парке у фонтана, у памятника Пушкина, где они вместе наизусть читали стихи, случайные встречи в коридорах школы, которым он так был рад, и вальс, который они танцевали вместе, и рассвет, который они встречали на берегу реки, всматриваясь в алые зори, желтеющего поля и бирюзового небосвода… Он вспомнил, как горело его сердце, и вместе с тем… тлела любовь. Именно не горела, а тлела… жгуче, тепло и приятно… на протяжении нескольких лет…

«Почему я тогда ничего не сказал?.. Мы ведь были так близки, так тяготились друг другом… Почему мы боимся признаться тем, кого любим? Я ведь уверен, что не один я не смог вовремя сказать заветные три слова… Отчего мы боимся, избегаем этого? Стоит ли говорить, что, наверняка, из-за этих причин остались навечно одиноки десятки, если не сотни людей? Неужели всё от банального страха? Страха услышать отказ? Страха перед неизвестностью? Неизвестностью, после сказанных слов? Или неизвестностью будущего? – он сильно тёр ладони так, что они стали потеть, однако по-прежнему оставались холодны. Он приложил их ко лбу и, словно лёд и пламя соприкоснулись в этот момент. Его горячий лоб обжёг ледяной холод рук, - Может, эти причины сугубо субъективны? Индивидуальны? Почему именно я не сказал о них? – он прекратил на минуту мыслить, вновь взглянул на силуэт Сони, - Потому что я не хотел мешать ей… Я не хотел ее тяготить своим обществом, я не хотел… навязываться… Тогда почему я всё равно не прекращал с ней общаться, гулять, любить?.. Любить… потому что я её любил… Или это была и есть просто влюблённость и привязанность?.. Это так похоже, но так различно… Что такое влюблённость? Это влечение, интерес, привязанность… это проходит за месяц, как это было намного раньше, до Сони… А что такое любовь? Это обязанность… это забота… это желание не навредить, это желание дарить, помогать, не ожидая ответной благодарности… Когда нам нравится цветок – мы его срываем… Когда мы его любим – мы его удобряем, поливаем изо дня в день… Простая аллегория, но так точно отражающая суть влюблённости и любви… - Сергей на несколько секунд прекратил размышления, неровно вздохнул, с дрожью во всём теле, будто в лихорадке, и его мысли вновь захватили странные вопросы, - Даже если так, почему мы не говорим напрямую о чувствах? Почему мы боимся, пытаемся их показать явными и не явными намёками, ссылками, интригами? Почему мы думаем в дни, когда уже готовы признаться? Когда сердце и душа горят, говорят: «Скажи ей! Ты ее любишь!», но вдруг мозг, разум, останавливает нас в самый последний момент, говоря: «Нет. Не стоит»? Почему мы размышляем, что нужно говорить, а что не нужно? Если это не какая-то гадкая вещь, а любовь – самая приятная и важная часть жизни человека? Почему мы задаемся вопросами о том, хорошо ли это? Нужно ли это? Стоит ли говорить это? Какие могут быть последствия? Почему мы задаемся этими ненужными в этом деле вопросами?.. – Сергей опустил голову на колени, провёл руками по волосам и заключил: - Тайна за семью печатями…»

На следующий день нужно было подготовить аппаратуру и в последний раз прибраться и проверить всё перед выпускным. День пролетел быстро, и вот уже был вечер. Сергей и Соня шли домой. Соня жила на соседнем квартале, поэтому ей было по пути. Сергей, терзаемый вновь чувствами и мыслями, решил рассказать Соне о своих чувствах в наиболее безлюдный момент, в парке, когда они будут там проходить.

Высокие кривые клёны и осины покачивались на лёгком ветру, каркали вороны, прилетевшие на ночёвку в город, чувствовался лёгкий летний ветерок.

- Сонь, мне нужно кое-что сказать. – решительно начал Сергей, замедляя шаг.

- Да, что-то случилось? – она взглянула на Сергея своими крупными милыми глазками.

- Да, случилось… - он немного замялся, глядя ей в глаза, перед которыми он не мог устоять, - Завтра же выпускной… я беспокоюсь, что ты не сможешь прийти…

- Ха-ха, - усмехнулась Соня, опустив скромные глазки, мило улыбнувшись, - Не беспокойся, в нашем институте выпускной лишь через неделю, поэтому я обязательно к вам приду, -она вновь так мило улыбнулась и посмотрела на Бессонова, что тот невольно тоже улыбнулся, потупил глаза, и они пошли дальше.

«Как глупо вышло!» - крутилась единственная мысль в голове Сергея. Они шли теперь уже молча, пока не попрощались.

На следующий день после официальной церемонии последовала дискотека. Соня, как и обещала, пришла. Они были все вместе: Сергей, Женя и она. Когда настало время медленных танцев, Бессонов и Соня остались наедине. Они взяли друг друга за руки (у Сони они были пламенно тёплыми, а Сергея по обыкновению жутко холодными) и начали кружились в медленном танце по залу и не заметили, как подошли к окнам. Руки Сони легко лежали на плечах Сергея, руки же Сергея нежно обнимали талию Сони. В один момент они уже не танцевали, а обнимали друг друга, стоя на одном месте. Пальцы обеих рук Сони касались друг друга за шеей Сергея, а Бессонов аккуратно и нежно прижимал к себе Соню. В один момент Сергей легонько дотронулся губами до лба Сони и тихо произнёс: «Как я тебя люблю…» и положил голову на ее плечо. Она вздрогнула, но потом обняла шею Сергея крепче, легонько поцеловала его в щёку и прижалась своею щёкою до его плеча. «Я тебя тоже…» - подумала Соня.

Весь вечер Сергей провёл словно в забытьи, а уже через день они вели себя так, будто не было того вечера, хотя оба его прекрасно помнили, но им было стыдно непонятно почему, поэтому они не хотели напоминать друг другу об этом, боясь услышать осуждение всего произошедшего тогда…

Прошло некоторое время. Может быть, неделя, может быть две. Был дождливый теплый летний вечер. Из городского театра под одним зонтом выходили Сергей и Соня. Соня держала в руках большой букет роз Осеан – кремово-розовых роз с большими бутонами.

- Как тебе спектакль? – спросил Сергей, аккуратно держа зонт над Соней, сам промокая левым плечом.

- Чудесно! Как давно я уже не была на подобных мероприятиях!

- Завтра уже уезжаешь?

- К сожалению, да…

- На долго?

- Год-два… но при первой же возможности я постараюсь вернуться или приехать погостить…

- Я буду очень скучать… даже… сейчас, когда осознаю, что уже завтра тебя здесь не будет, я начинаю скучать. Я не представляю, как буду жить без твоих глаз, улыбки… без тебя…

- Не преувеличивай, все будет хорошо. Мы же не в разных странах будем жить.

- В каком-то смысле да…

- Спасибо за розы, - Соня поднесла букет к лицу и вдохнула сладкий аромат, - дорогие?

- Не дороже тебя.

- Ха, - легко усмехнулась она.

- Есть еще кое-что, что я хотел бы… оставить у тебя.

- Что именно? – вопросительно она поглядела на него.

- … - Бессонов достал из внутреннего кармана пиджака пару золотых старинных карманных часов на цепочке. Он передал зонт в свободную руку Сони и показал ей круглые приплюснутые часы. Нажав на кнопочку, он открыл их крышку. Крышка обнажила циферблат с идущими стрелками, а на обратной стороне крышечки была фотография, где они вдвоем. Такая же фотография была на вторых часах. Секундные стрелки шли «секунда в секунду», - Вот… храни их рядом с собой… в кармане, портмоне, сумочке… где-нибудь. Рядом. Вспоминай о нас, о нашей дружбе, прошлом… просто помни, что где-то там, далеко, есть я. И я всегда слышать твой голос, тонуть в твоем взгляде. Эта фотография… не позволить забыть хотя бы облик друг друга… это мое последнее желание, на прощание…

- Как… красиво… романтично… спасибо… - а тем временем они приближались к дому, где жила Соня.

- Ты ночью уезжаешь? Я могу помочь чем-то с твоим переездом?

- Спасибо, сегодня ночью я уеду налегке. Все, что нужно было, мы с тобой уже перевезли. Хотя… могу я тебя попросить об одном одолжении?

- Да?..

- Не пойми меня неправильно, но… не приходи меня провожать… не терзай меня…

Они обнялись, крепко прижавшись друг к другу, Сергей провел рукою по бархатным рыжим волосам и увидел, как капля дождя блеснула на щеке Сони. Он поспешил поднести зонт, но Соня простилась с ним и забежала в темный подъезд.

Вернувшись домой, Сергей еще долго не мог уснуть, не переставая думать о цели своего существования без Сони… Уснул он лишь к утру, когда Соня тоже не спала в купе поезда.