Читать онлайн
"Эра тентаклей"
Как только красноволосая девушка вошла в деревню, сразу почувствовала зловещую ауру. Это именно то, с чем ей, как новичку, предстояло справиться. Задача — бороться со злом, в неподобающем для обычных монашек способом. Пройдя по безлюдной ночной улице, ощутила на себе пристальные взгляды. Большое тело, отличительная черта подготовленных Церковью для сражений с нечистью, привлекало внимание.
Деревня, в которую прибыла Элизабет, казалась затерянной во времени, окружённая густыми лесами и топкими болотами. Узкие улочки, выложенные неровным камнем, вились между низкими домами с соломенными крышами. Воздух пропитан запахами сырой земли и дыма, струящегося из печных труб. Жители, привыкшие к тяготам жизни, смотрели на монахиню с любопытством и тревогой — появление всегда означало, что в деревне поселилось зло. Староста, мужчина лет пятидесяти с грубыми руками и усталым взглядом, встретил её у ворот.
Монахини уже давно стали привычным явлением в этих краях, уже лет 5 как. Каждая деревня предоставляла отдельную комнату тем, чьи формы вызывали восхищение даже под апостольником и рясой. Грудь, огромная и упругая, казалось, бросала вызов гравитации. Каждая размером с голову и весила, как спелая тыква. Задняя часть, столь же выдающаяся, обтянутая чёрной тканью, подчёркивала изгибы тела. Между белым апостольником и рясой открывался разрез, который обнажал гладкую кожу, уходящую вниз. На пышных формах девушки висел крестик — символ принадлежности к единственной Церкви, способной проводить экзорцизм.
Монахиня представилась как Элизабет, и староста проводил до комнаты. Несмотря на усталость после долгого пути, не могла позволить себе отдых. Желание справиться с задачей и двинуться дальше оказалось сильнее, чем потребность в сне. Староста, представивший её семье и пригласивший к ужину, с трудом скрывал восхищение выдающимся изгибам и выпирающим соскам. Мысли достаточно очевидны: каждый, кто видел таких монахинь, мечтал оказаться на месте заражённого. Обнажить такие желания — значит подписать себе смертный приговор.
Семья — жена и двое детей — жила в самом большом доме, который, однако, едва ли мог назваться уютным. Жена старосты, женщина с потухшим взглядом и руками, покрытыми шрамами от тяжёлой работы, молча подала на стол скромный ужин: чёрный хлеб, похлёбку и кувшин молока. Дети, мальчик и девочка, смотрели на монахиню с благоговением, но в их глазах читался страх — знали, что её визит не сулит ничего хорошего. После ужина, Элизабет попросила отвести к заражённому мужчине.
Монахиня, несмотря на молодость, излучала силу и решимость. Высокий рост и мощное телосложение выдавали в ней воительницу, но в зелёных глазах, холодных и проницательных, таилась глубокая печаль. Говорила мало, и каждое слово звучало весомо. Движения оставались точными и уверенными, а голос — низким и спокойным, словно она уже не раз сталкивалась с ужасами, которые другим даже не снились. На лице, обрамлённом огненно-рыжими волосами, лежала тень усталости, но это не мешало держаться с достоинством. Ряса, хоть и скрывала тело, не могла полностью затмить силу и грацию. В облике чувствовалось что-то одновременно пугающее и притягательное — словно она сама воплощала борьбу между светом и тьмой.
Комната, в которую вошла Элизабет, маленькая и душная, освещается лишь тусклым светом керосиновой лампы, подвешенной к потолку. Стены, сложенные из грубого камня, местами покрыты плесенью, а в углах висят паутины, колеблющиеся от сквозняка. На полу лежит потрёпанная солома, смешанная с грязью, а в центре комнаты находится узкая кровать с деревянным каркасом, на которой сидит мужчина. Он, довольно полноват, с почерневшими глазами. В штанах нечто большое дёргалось, и староста, перекрестившись, закрыл дверь на засов, как и все окна. Никто не должен видеть, как именно происходит экзорцизм. Слухи о тёмной магии ходили по миру, но никто не мог предположить, насколько простым окажется метод.
Староста, стоящий у двери, перекрещивается и задвигает тяжёлый деревянный засов, закрывая вход. Он также поспешно запирает ставни на окнах, чтобы никто не мог подсмотреть. В комнате становится ещё темнее, и только слабый свет лампы отбрасывает дрожащие тени на стены. В углу стоит старый деревянный стол, на котором лежат свечи, кусок чёрного хлеба и глиняный кувшин с водой. Рядом с кроватью на полу валяются обрывки верёвок, словно кто-то пытался связать мужчину, но это не сразу получилось. Воздух тяжёлый, пропитанный запахом пота, плесени и чего-то ещё — сладковатого и гнилостного, что заставляет Элизабет морщиться.
Мужчина, кажется, не замечает присутствия. Тело время от времени дёргается, а из горла вырываются нечленораздельные звуки, больше похожие на рычание. В комнате царит напряжённая тишина, нарушаемая только хрипами и треском лампы. Элизабет чувствует, как холодный пот стекает по спине, но лицо остаётся непроницаемым. Знает, что в этой комнате, а точнее в этом мужчине, скрывается нечто ужасное. Задача — изгнать это, какими бы методами ни пришлось воспользоваться.
Монахиня медленно опустилась на колени, ощущая, как тяжёлая ткань рясы скользит по бёдрам. Глаза привыкли к полумраку, и теперь различала очертания тела мужчины – живот судорожно вздымался, а между ног пульсировало нечто чужеродное. Замерла на мгновение, собираясь с силами. Предстоящее действо не было для неё новым, но от этого не становилось легче.
Мужчина не реагировал, но орган, казалось, жил своей жизнью. Скинув рясу, монахиня взяла член в руки, обтянутые чёрными перчатками, и вдохнула запах головки, с которой уже сочилась странная жидкость. Перекрыла основание двумя пальцами, чтобы предотвратить выход нечисти, и начала стимулировать ствол другой рукой. Он настолько большой, что пальцы не могли сомкнуться вокруг. От вдыхаемого запаха, становилось дурно, первое, к чему готовят монахинь, не поддаваться мирским желаниям.
Элизабет сглотнула, ощущая, как слюна наполняет рот. Головка коснулась губ, стиснув зубы, двинулась вперёд. Тёплая, почти живая плоть заполнила рот, потом горло – глубже, чем позволяли обычные человеческие пределы. Под тонкой кожей шеи выступил бугорок, пульсирующий в такт учащённому сердцебиению. Ненавидела этот момент – момент, когда граница между долгом и желанием становилась тоньше паутины.
Половой орган под пальцами изменился – плоть задвигалась, под кожей копошилось что-то живое. Разбухал, становился шире, и Элизабет почувствовала, как горло сжимается в попытке принять эту чудовищную форму. Но годы тренировок взяли своё – челюсти сомкнулись, дыхание выровнялось. Знала: если остановится сейчас, демон вырвется наружу. По телу пробежались мурашки, а между ног появилась струйка жидкости, напоминало, как собаки помечают свою территорию.
Покалывание по всему телу продолжалось, вытаскивая изо рта уже увеличенного размера прибор. С каждой выпетой каплей, придавало мужчине облегчение. Набухшие соски пульсируют, сочатся, молочко всё в большем объёме стекает, капая на пол. Внутри горла оставалась только головка. Кожаный дружок превратился в мясную спираль, извивающаяся по краям в виде щупалец.
Как только ствол полностью вышел наружу, с щекочущими нёба хоботками, в нос ударил запах. На этот раз, смазанный слюной монахине, не представлял такой опасности как раньше. Из носа девушки пошли сопли, как и с языка закапала слюна. Струйки между ртом и извивающимся членом, начали распадаться.
Когда плоть мужчины наконец затрепетала, выпуская наружу скрытое зло, монахиня резко откинулась назад. Рука потянулась к чемодану – там, под слоем чёрного бархата, лежали инструменты, знакомые до боли. Серебряные решётки, пробки, стержни… Всё, что нужно, чтобы запереть демона внутри плоти и не дать ему сбежать.
Первый опыт и самый безопасный, когда существо, прячущаяся в половом органе мужчины, оказывается в заключении, где существует только один проход. Чёрный бандаж проходил между грудей и влагалищем, перекрывая анальное отверстие и смыкаясь за спиной. Соски, как и ореолы проткнуты стержнями внутри и красными шариками снаружи. Серебрянная клетка надевается на аппетитные формы, а концы, после снятия стержней, раскрывают сосок.
Член с нечистью вставлялся внутрь, и с каждым толчком он проникал глубже. Грудь Элизабет увеличивалась, кожа под клеткой сдавливалась. Создаются выпуклые области, которые увеличиваются с заполненностью существа. Боль невыносима, на занятиях прививали терпимость к ней. От узости, при таких размерах, монахиня чувствует сильную боль. Хлюпанье от молочка, начинает существо внутрь органа заводиться и выходить постепенно внутрь. Как только давление на полностью вставленный в сосок ствол превышает допустимые пределы, вырывается сперма, таким потоком, что грудь раздувается.
Вытекающее семя с молочком, ведёт существо к свету. Единственный проход, откуда вынимается половой мужской орган, быстро закрывается. На всё уходят несколько секунд. От снятия решётки, до серебряной пробки вставленное в особившееся отверстие и стержней крепящих конструкцию прокалывающих плоть девушки. Демон не должен выбраться ни при каких условиях.
Существо, вытесненное из уретры, оказалось в ловушке. Мужчина потерял сознание, из глаз вытекла чёрная жидкость. Монахиня начала одеваться, руки, тянувшие робу вниз, остановились, доходя до аппетитных ягодиц. Взгляд упал на то, что находилось между ног - искушение взяло верх. Белые сапоги облегали ноги свыше колен, создавая единственную не прикрытую область.
Девушка прислонилась попкой к мужчине, что не должен вспомнить ничего из произошедшего. С мыслями о существовании отверстий только как избавления от демонов, монахиня подставила сфинктер к головке. Прислонилась и гладкая попка поглотила его. Оправдывала это необходимостью тренировки для будущих экзорцизмов. Ягодицы сплющивались под давлением, а член полностью исчез внутри. Подаваясь искушению, тело шлёпало от быстроты стимулирования заднего прохода, пока жидкость не начала заполнять бездонную пропасть.
Обмякший ствол вывалился, оставив зияющий проход с наполненной спермой, приближающийся вырваться наружу. Половые губки идеально гладкие в виде ромба дрожали от содрогающегося тела. Клитор проткнут красным кольцом с подвешенным крестом. Поправив робу и закрыв чемодан, монахиня подала сигнал. Дверь отворили, несколько людей ожидали завершения изгнания демона. Жена, того мужчины, поблагодарила за спасение и выразила желание стать такой же.
.
ЛитСовет
Только что
