Читать онлайн
"Белый вельвет"

Белый вельвет

(не фантастика)

Как-то в дружеской беседе, я принял утверждение, что чужая история, рассказанная при писателе, является его собственностью. Тогда ещё всё сияло молодостью и оправдывалось смехом. Конечно, в те беспечные времена мы - ловеласы повседневности, повеселились от души над этой саркастической возможностью. Однако она приросла ко мне и теперь, сидя перед Аллой, слушая её историю, я хочу забрать себе удивительные фрагменты услышанной жизни, и ничего не могу поделать со своим желанием. Потому что, я уже часть этой истории и, как оказалось, с детства слышу, как пахнут люди. Именно слышу. Я не нюхаю их, воткнув нос в складки чужой одежды, но даже по давнишним фотографиям я чувствую сложные запахи. Сие обстоятельство объяснено привередливой наукой с помощью частиц привязанных к каждому человеку, а не мистическими способностями индивида. Могу вас уверить, что ложь пахнет кислыми щами, а гнев - сладким шоколадом, мудрость - древесной корой, а радость - горным озоном. Это я идентифицировал, потому что нас теперь двое и запахи удивительно сходятся.

Вот я напротив Аллы за круглым столиком с магической с золотинками инкрустацией, пью чай, и с наслаждением впитываю её настоянные на самом времени слова. Она такая же, как я, и её рассказ о тех событиях, когда она этого ещё не знала.

«Мне было около двадцати пяти, когда появился он. Качок с рыжеволосой шевелюрой, жесткой, как щетина у сапожной щётки. Весь в веснушках и невероятно стеснительный. Я уже была готова к тому, что на свете существуют мужчины, но не была готова к самой себе. Во мне было столько всего напихано: книги, живопись, эзотерика, научное познание мира, гуманитарное осознание строительства пирамид, античная поэтичность, хрустальные черепа, евангелие от Иоанна, английский дом модной одежды, викторианская эпоха, «Тайны катастрофы» Иена Стюарта, теория вероятностей. Короче любое сочетание слов со смыслом уже было внутри моего «я», меня интересовало всё. Так что мужчины были так далеко отодвинуты, что я их не всегда замечала рядом. Было такое впечатление, что родилась я в женском теле только потому, что другого на данный момент не оказалось. Там, за пределами видимого мира, мне было всё равно, лишь бы быстрее, а когда я выросла, получилось, что тело это требует специального участия. Но даже после этого знания мало что изменилось в моих приоритетах.

Когда рыжий приходил ко мне белым днём, и сидел сиднем на кухне, стыдливо отхлёбывая бесконечное кофе, я относилась к нему снисходительно, в это время занималась рисованием этюдов. Хотя не выносила молодых людей с мышцами и проблемным стеснением. Он источал нечто приятное. И этот его удивительный запах мне нестерпимо нравился. От него исходил неповторимый аромат старых книг. Мой любимый библиотечный посыл, когда берёшь заказанную книгу из рук библиотекаря и первым делом её нюхаешь. Мне виделось, причём очень отчётливо, что в его квартире множество книжных шкафов и полок до потолка, что сразу в моём представлении делало его необыкновенно интересным человеком. Хотя разговора с ним не получалось и кроме сдёрнутых с губ, подрагивающими пальцами, слов «пошли в кино» или «ещё кофе», вывести на что-то другое не получалось. Но запах мудрости и наслаждения не позволял мне его выставить за дверь.

Каждый раз он уходил, насупившись, видимо, понимая, что и сегодня он снова проиграл словесную битву, но я этого не замечала. Привыкла я к нему уже, сидит себе и сидит, и потом ко мне очень много друзей всегда приходило. Я училась в художке. Полон дом тем и разговоров. Нет, нет, да и мелькнёт его лицо среди моих товарищей и подруг. Прижился, в общем. Даже как-то спорил с моим братом, изысканным литератором, о притянутых за уши смыслах «Мёртвых душ». Брат потом, вкратце передал мне их беседу, и был доволен удачно проведённым вечером. Я ещё тогда подумала: «Ну, наконец-то разговорился, значит, просто стесняется».

Так прошёл год или чуть больше. Я тогда уже делала свою первую выставку и была занята с утра до вечера. И вот в один из таких по горлышко загруженных дней я пришла домой слишком поздно, катастрофически поздно. Уставшая, вымотанная встречами и разговорами, но счастливая, с цветными буклетами в моём картонном планшете, разработанными специально для выставки, я наткнулась на него, сидящего на последней ступеньке лестничного пролёта, недалеко от моей двери. Он выглядел как женская судьба, поджидавшая меня в самый неподходящий момент: задержались на свободе - пора рожать.

Он протянул мне кольцо в картонной коробочке и промямлил что-то про «жену и семью». Я только лишь от усталости и привычки его видеть, приняла подношение, но если честно, мне было совсем не до него. Отправила обнадёженного счастливца домой, а сама завалилась спать.

Утром, обнаружив на столике золотое колечко с белым камушком в невзрачном футляре, которое сразу отложила в сторону, советская ювелирка имела свойство однообразия, и стала разглядывать саму коробочку. От неё тоже шёл приятный запах библиотечных книг, будто бы она лежала среди таинственных корешков в старинном кънижьнике, куда заглядывали редкие гости в обличие дворцовых хранителей в монашеских одеяниях или сам король заходил поинтересоваться летописью временных лет. А именно, в каком словесном виде представлена писарем его нетленная особа.

А теперь вот эта коробочка попала ко мне в руки и от осознания момента трепетная волна прошла по моему телу. Романтики во мне было хоть отбавляй. Мне уже привыкшей к резкому запаху лаков и красок такой матовый, такой древесный тон пришёлся по душе и сам рыжий уже не казался таким нелепым и неотёсанным мужланом. Моё решение ещё не созрело, но уже было близко к определённому наклону в его сторону. Глядя на эту ситуацию из сегодняшнего дня, думаю, мне было глубоко всё равно, кто будет рядом. Достойных кандидатур, в моём понимании не было, хоть и вились вокруг меня какие-то неисчислимые стаи ухажёров. Меня даже один раз украли, чтобы жениться. Похитили на самолёте. Но разговор сейчас не об этом.

Я объясню, почему мне никто не нравился. Наверняка все эти мужчины были хороши по-своему, но они всегда отставали от меня во всём. Я знала больше, смотрела глубже, понимала раньше, осознавала быстрее, видела людей насквозь. Я не находила равных. Себе подобных».

Алла налила в бокал зелёного стекла на витой ножке воды и сделала маленький глоток, а я почему-то почувствовал, как жидкость бежит по моему пищеводу. Вообще, находясь рядом с ней я испытывал очень странные ощущения. Один только шёпот её мыслей в моей голове чего стоил. Причём на любом расстоянии.

«А рыжий был никакой, но с ароматом, который я никак не могла разгадать. Он был спокойный и терпеливый. Он мне особо не докучал и я бы, учитывая фантастический запах, выбрала бы его. Раз уж природа просила кого-то выбрать. Я, тогда как раз попала к Нинель Кулагиной». «К той самой Кулагиной, про которую я думаю», - переспросил я. «Да, к той самой, что собирала группы по паранормальным явлениям. Во мне оказывается были необычайные способности. Ну, ты знаешь». «Расскажи, а как тебе удалось у неё оказаться?» Алла замолчала на секунду: «Ладно слушай. Мой отец сидел в сталинском лагере. Разбил лицо одному офицеру. За девушку заступился. Так вот в этом лагере он спас от голодной смерти Светлану Тухачевскую. Да, да дочь того самого маршала Советского Союза. Вот с тех пор они навещали друг друга, а потом и я стала ездить к ним на дачу. Мы с ней очень сдружились. Как-то раз я сидела на веранде, на даче у Светы. Шёл дождь. Я была чем-то сильно расстроена, конечно же, сейчас я уже не вспомню чем именно. Но когда я расстроена, то гаснут лампочки, взрывается бытовая техника, и падают полки. Я сидела и смотрела на жестяной таз, который кто-то подставил под сток. Он был полон воды и в нём плавал лёгкий теннисный шарик. Тогда было модно играть в настольный теннис. Эти столы везде стояли, у каждого дома. Все только и ходили к друг другу перебрасывать мячик круглыми ракетками, изображая из себя спортсменов. Так вот я смотрела на этот мячик, и он стал ездить туда-сюда по воде. Куда я хотела, туда он и плыл, оставляя за собой след, как небольшая лодочка. «Так-так, - услышала я з спиной Светин шутливый голос, - кто тут у нас занимается магией?» Оказывается она давно стояла в дверном проёме и всё видела. Она работала тогда в министерстве обороны и отвела меня к Нинель Кулагиной. И я впоследствии в этих таинственных группах проработала двадцать лет».

«Понятно!», - сказал я после небольшой паузы, и хотел было спросить дальше про рыжего, но Алла словно почувствовала мой вопрос и опередила.

«А с рыжим случилось вот что. Я, конечно, долго была под впечатлением его ароматной неузнаваемости. Представляла своеобразный мифический мир, где существует он и его книги, но общение с себе подобными в группе давало поразительные результаты. Короче, я повзрослела достаточно быстро. И научилась кое-что различать и проверять. В один из его приходов я просто предложила ему поехать к нему домой и познакомится с родителями. А сама, конечно же, предвкушала незабываемую встречу с приятными людьми у библиотечного камина среди полок и тускло поблёскивающих корешков книг. Представляла, как мы рассядемся за большим дубовым столом со свечами и Эмма (так звали прислугу в викторианскую эпоху) будет расставлять нам тарелки с узорами вензелей графского рода, а рука дворецкого в белой перчатке будет из-за левого плеча разливать нам десятилетнее вино. «И что же за чудесные полотна появляются на свет из под вашей кисти? - Представляла я вопросы будущей свекрови. «О, мадам, это многослойная старинная техника, когда под разными углами света на картине становятся видны всё новые и новые цвета. Меня учил этому искусству сам Эрнст Фукс». «Если не ошибаюсь, - уточнила свекровь, - это австрийский художник?» «Да, мадам!» «Послушай Карл, - обращалась свекровь к мужу, молчаливо потягивающему красное вино, - нашему оболтусу несказанно повезло. Он нашёл настоящий бриллиант». Примерно такие диалоги мерещились мне.

Каково же было моё удивление, граничащее с провалом одураченного шпиона. В квартире, дурно обставленной современной мебелью не оказалось ни одной книги. Отца у Рыжего не было, а мать - полная в кисейных рюшах мамочка, отвратительно хамила: «Кто это сынок? И чего это вы пришли? Я сегодня не в духе!» Меня и хватило только на то, чтобы найти источник этого приятного запаха, которым пропахла вся квартира. На туалетном столике маман, просто заваленном разной парфюмерией, стоял и благородный флакон с надписью White Velvet. К нему и привёл меня всё усиливающийся аромат. Я сняла кольцо с пальца, подаренное рыжим, и положила его около этого артефакта. В то время такие запахи, впрочем, как и сами духи были большой редкостью, немудрено, что я ошиблась.

Тогда я очень сильно расстроилась, выходит он меня даже не пытался обмануть, а просто жил с мамой, принося на себе частицы редких благовоний. С тех пор я стала различать, где настоящий запах человека, а где искусственный. Во мне будто что-то включилось. Я слышала всех людей в метро, на улице. Тебя я тоже нашла почти также. Конечно же, и без литературы тут не обошлось. Ты нес в себе запах сандала. На самом деле это сложный тон, там не только сандал, есть и розовое масло и много чего ещё. Ты пах вот этим, а такого запаха кроме как у меня больше нигде нет». С этими словами Алла достала с дальней полочки плотно закрытую жестяную коробочку, для этого пришлось забраться на диван. В коробке был флакон странной формы сильно приплюснутый с боков, потемневший, но сохранивший свой когда-то розоватый цвет. Он напоминал маленькую юлу, с плотно пригнанной стеклянной крышечкой в виде острой пики. Когда я это почувствовал носом, то посмотрел на Аллу совсем другими глазами, будто узнал её, так же как и она меня. Картинка в голове у меня возникла сразу. Сумерки. Отблески огня из гигантской фиалы на толстых колоннах храма. Женщина в белом калазирисе с золотой каймой протягивает мне канфар (двуручную чашу). Я смотрю на её лицо, и оно мне кажется ужасно знакомым.

«Этот запах привезли из Египта, - перебивает видение Алла, - мои родственники ещё в 19 веке. Они учувствовали в раскопках, и в одной из гробниц нашли этот флакон. Мне его мама передала. Это было место захоронения царицы. Потом скажу какой. А рыжего я встретила через несколько лет, потом и он уже не пах так привлекательно. Сказал, что после нашего расставания съехал от мамы и научился выражать свои мысли». «Что же он испарял в обычном виде?» - Спросил я. «Мне он сказал, что устроился на завод и работает в сменах, но от него шёл запах земли, глины, сырых камней. Я увидела картинку, что он закапывает трупы на кладбище. Ну и правильно, что соврал мне, может ему от этого будет легче. За годы, проведённые в группе, я перестала осуждать людей. Важно то, что ты сам должен осудить себя, вроде как покаяться, а чужое осуждение тебе бесполезно».

Мы помолчали немного. Пегий кот по прозвищу Тролль разлёгся на верхушке дивана и разглядывал нас, иногда вылизывая лапки.

«Я часто пишу про запахи, - начал я заполнять затянувшееся молчание, - в каждом рассказе у меня герои что-то нюхают». «Да, я знаю. Я читала», - Алла улыбнулась, той своей узнаваемой улыбкой, которую я почему-то помнил. «Для меня твои рассказы особое наслаждение!» Но вдруг она встрепенулась, будто и сама вспомнила: «А знаешь, я ведь с «Белым вельветом» ещё раз встречалась в этой жизни, но провести этому запаху меня уже не удалось. Это ещё было до рождения сына. Я тогда провожала в Шереметьево своих друзей во Францию. И вот самолёт улетел, а я пошла в кафе, как всегда раскрасить расставание горьковатым напитком. Тут я и почувствовала снова этот запах, конечно же, я его узнала. В этот раз он исходил от молодого мужчины прилично одетого по тем бедным советским временам, и он направлялся прямиком к моему стоячему столику, что меня совсем не радовало. Хотелось побыть одной.

Но он заговорил со мной вполне себе уверенный, что меня вот так можно разговорить, и затем увезти куда-нибудь на своём красном кабриолете. Да у него была по меркам того времени очень дорогая машина и явно не советская. Большая такая длинная. В марках я и тогда не разбиралась. Сначала я отказывалась. Было видно, что он какой-то странный. Я попыталась прочитать его и поняла, что никакой особой опасности от него не исходит, а до Москвы от аэропорта было километров тридцать, ну, я и согласилась. Всё лучше, чем ждать автобуса. По дороге к моей мастерской мы заезжали к его друзьям, куда он пытался меня затащить, похвастаться своей властью, но я уже всё знала наперёд и осталась в машине. Он для виду сходил к ним, вернулся, несколько надутый, и отвёз меня молча в мастерскую. Всё шло не по его плану. Это был такой типаж того времени денежный хозяин жизни, любитель пустить золотую пыль в глаза женщине, чтобы получить от неё желаемое. Мне от этих его потуг стало невыносимо скучно. Но посетить мою мастерскую я ему разрешила. Он выпил кофе. Долго молча ходил по комнате трогал книги и разглядывал мои этюды, разные вещицы на полках. Потом сказал неожиданно с некоторой ироничной угрозой: «А я ведь бандит!» Тоже мне удивил. Я ещё в аэропорту про это знала, когда он шёл к моему столику. И я решила из практичной жалости к нему, к его раздутому всемогущему эго, поддержать лаконичной фразой: «Бандиты «Белым вельветом» не пользуются». Он вскинул брови, покачался слегка на ботинках, попрощался очень вежливо и ушёл. Явился только через 15 лет. Нет, я ничего не выдумываю. Пришёл через 15 лет. Показал мне диплом и что он недавно защитил докторскую диссертацию по истории России и работает теперь в МГУ, какое-то научное звание даже у него было. Знаешь, когда он ушёл, у меня слёзы навернулись на глазах. Вот не зря всё, не зря. Он понял меня тогда только благодаря этому дурацкому «вельвету» и сказал мне, что одно мгновение ока осознал, что живёт не правильно, поэтому, как только вышел от меня пятнадцать лет назад сразу же начал менять свою жизнь. Я несколько дней в шоке была, но что было, то было».

«Обалдеть!» - Только и смог сказать я. Но интерес так и подмывал меня спросить. «А чем он пах, когда пришёл изменённый?» «Много чем, - Алла задумалась, - но книгами точно, настоящими книгами».

«Так всё-таки, для общей истории и конкретно этого рассказа, - пошутил я, - каким же человеком был твой избранник?» «Ох, об этом можно ни один роман написать. Но избранника предоставил мне сам Бог. Я думаю, без него тут точно не обошлось. И им стал руководитель проекта по паранормальным явлениям. Очень талантливый и умный человек, да ещё к тому же военный. Но встретится, на работе мы не могли. Всё было засекречено, и вряд ли кто-то из участвующих в проектах знал своего начальника в лицо. Тогда провидение поступило по-другому. Оно привело его прямо ко мне домой. Подруга устроила посиделки. Дала объявление в газету: мол, так и так прекрасная Маргарита ищет своего мастера. А он любил этот роман, ну и попался на удочку. И я долгое время даже не знала, что он и есть мой руководитель. Чуть позже это было просто открытием.

Он гонялся за тем, что жило во мне, в таких людях как я, как ты, пытался объяснить это. Иногда ему это удавалось, но, к сожалению, в нём самом эта искра не проявилась, хоть он и был чрезвычайно одарённым и тоже рисовал, и придумал много такого, что продвинуло науку далеко вперёд. Сейчас его уже нет». «Да уж, Ангелы, что называется, не дремлют!» - я даже как-то обомлел от захватывающего поворота событий. «Знаешь, не стоит это публиковать». - «Почему?» - «А сам не догадываешься?» - «Люди не прощают тех, кто от них отличается?» - произнёс я её мысль, неожиданно подслушанную у Аллы в голове. «Хотя бы напиши сверху у рассказа – «фантастика». Военные тоже всё секретили по этой причине. Люди очень злые. Низшие слои общества вообще могут посчитать оскорблением просто наше существование. А ты же знаешь как работает энергия. Зачем тебе проблемы?» - «Эта история уже не просто моя, я уже в ней, и я не хочу жить в фантастике. Я её терпеть не могу. Вокруг меня столько необычного, что фантастика уже лишнее. Нет ничего хуже текста описывающего непонятную хрень, где даже выдумка с выдумкой не совпадает. Да ещё и написано так будто школьник не успел выучить все слова. Пусть они сами живут в этом пустынном игрушечном мире, что создают вокруг себя». - «Их просто очень много, тебе не справиться», - Алла потрепала меня по макушке. «Я же прекрасно знаю написанное: «Там где двое, там и «Я» среди них». Справлюсь».

«Хорошо, не кипятись! А то вон уже лампочка в люстре мигает, у меня запасных нет. Они у меня быстро кончаются. Речь у нас шла о запахах», - Алла встала и подошла к зеркалу, перед которым на полочке расположились разной формы пузырьки и всякая приятная всячина.

«Хочешь из воды научиться делать любые духи?» - спросила она. «Конечно, - вспыхнул я приятной идеей, - из твоих рук любую магию».

«Чтобы реализовать запах, этот мир требует определённого ритуала. Христос, чтобы незрячий прозрел, плюнул на руку взял пыль с дороги, растёр всё это в ладонях и помазал глаза калеке. Тот стал видеть. Он бы мог просто сказать: «Будь зрячим» или «смотри». Что он иногда и делал, когда его доставало устраивать спектакли на публику. Но пример этот показателен. Люди любят спектакли, верят в них. Зачем тогда всё это, если нет спектакля? Сама жизнь и есть спектакль. Поэтому у нас будет виртуальная покупка флакончика духов в дорогом магазине: притягательный блеск витрин, подобострастная услужливость продавца - это тоже входит в основы правил изменения пространства. Само собой зрелищно - дорогая упаковка, строгое стекло, ваше желание владеть этим запахом», - Алла, будто бы специально отодвинула от лица длинные тёмные волоски, приподнятые слегка атмосферными токами и прикрыла их серебряной диадемой с большим алым камнем посередине. «Для тебя каждое моё движение имеет значение в ритуале. Ты меня понимаешь?» - Лицо её приобрело несколько ироничное выражение. Я восхищённо кивнул, подыгрывая ей, ощущая слегка учащённый ритм своего сердца.

Она взяла с полочки бутылочку духов с очень известным названием «Молекулы №52» и, прислонив подушечку пальца к мизерному горлышку пузырька, поводила в пространстве перед моим носом. «Чувствуешь, ничем не пахнет?» - «Да, ничем». - «А теперь это будет персик!» Воздух действительно наполнился тонким ароматом персика. «А теперь будет ваниль!» И моментально появилась волна сладкой ванили.

Потом она чуть-чуть промокнула себе правую мочку уха. «Это простая вода за бешеные деньги. Обычные духи - это подделка, для тех, кто считает, что окружающее это то, что он осязает. Настоящий запах у вас в голове, там же и всё остальное - весь мир, - сказала она и поставила бутылочку на место между небольшим плюшевым медвежонком и расписанным золотисто-синими узорами пасхальным яйцом, хромавшим на одну отбитую фарфоровую ножку, - сейчас это будет эвкалипт. У меня сегодня флора - настроение».

Я втянул носом воздух и явно услышал чёткое немного терпкое звучание его пастельно-зеленоватых подсушенных листьев.

19.04.2024. Б.В.