Читать онлайн
"Съешь моё сердце"

«Сильны любовь и слава смертных дней, И красота сильна. Но смерть сильней».

— Джон Китс

***

Сквозь вековые кроны деревьев проникали лучи уходящего солнца. День стремительно сменялся вечером. Ветер шуршал листвой и гудел в ушах. Он куда-то мчался, оглаживая своими руками всё, что стояло на его пути. Под ногами хрустели сухие ветки и журчали весенние ручейки. Идти приходилось осторожно, стараясь не издавать лишних звуков.

Лёгкая куртка не спасала от влажности, парящей густым туманом, но всё же не позволяла окончательно продрогнуть. Тёплые вещи на каждый сезон не умещались в небольшой рюкзак за спиной, потому приходилось искать такую одежду, которая будет и удобной, и в целом, универсальной. Но эта куртка — единственная вещь, оставшаяся от прошлой жизни, не считая небольшого медальона, раскачивающегося на шее.

Дикие звери, заслышав посторонний шум, уносились в лесную чащу. За этот день удалось увидеть нескольких зайцев и парочку белок. Было интересно наблюдать, как животные постепенно привыкали к людям, на мгновения останавливаясь и всматриваясь в надвигающиеся на них фигуры.

Шарлотта уже изрядно устала. Ходить по холмам, то спускаясь, то поднимаясь, хоть и не впервой для неё, но всё же силы уходили куда быстрее. В особенности на голодный желудок. Патроны закончились, да и убивать сегодня не хотелось. Оставалось доесть осточертевшие консервы, ну или в крайнем случае поставить ловушку, выждать и приготовить малую дичь. Шарлотта не любила охоту. Слишком много времени уходило на подготовку, а скудный ужин того не стоил. Останавливаться на одном месте больше, чем на сутки, многим стоило жизни. И девушка решила не повторять судьбу своих знакомых, ради какого-то худого бурундука. Но зимой выбора нет. Если природа давала возможность расставить сетку и не попасться монстрам, её нельзя упустить.

Ноги еле передвигались, а в горле пересохло от частого дыхания. Шарлотта не могла похвастаться отличным зрением и сумерки могли погубить её. В такое время суток перед глазами всё размывалось. Удобство не стоит риска.

Девушка остановилась, начиная глубоко дышать через рот в попытке передохнуть. Оставалось сбавить темп и переключиться с поиска дороги на поиск временного перевала. Она подняла голову, разглядывая деревья. Подойти могло далеко не любое. Множество факторов одинаково важны: высота, угол обзора, пышность листвы и, конечно же, расположение веток. Чтобы лечь и уж тем более заснуть, нужны крепкие стволы, из которых в спину и в ноги не будут упираться острые сучки́.

Над головой внезапно пролетела ночная птица, громко крича. Сердце забилось, как сумасшедшее, вновь сбивая ритм дыхания. Шарлотта раздражённо чертыхнулась и направилась вверх по склону холма. Нужно отыскать хорошо просматриваемое место.

Времени она не знала. Часы можно достать у бродяг или в Богом забытых лачугах, но удачный случай всё никак не подвернулся. Может, так оно и к лучшему. Твари могли услышать тиканье, а уж тогда попасться им не составит труда. Сколько прошло дней, девушка также не имела представления. Ориентироваться помогали природа и погода. А также изредка добрые люди, что действительно желали помочь, а не пытались заманить в ловушку пряными речами.

Уже давно нельзя никому верить, просто раньше людям не нужно было так много и часто убивать, чтобы выжить. А сейчас каждый под угрозой смерти. И никто не хочет сдаться в лапы самой тьме. Шарлотта поклялась, что забудет предательства тех, кто её одурачил. Клялась, чтобы нарушить клятву. Она искренне желала очистить своё израненное сердце, дабы открыть его тем, кто не желает зла. Но осторожность, поселившаяся глубоко внутри, будто паразит, отравляла её чувства к человечеству.

Ранняя весна навевала болезненные воспоминания и сгрызающие изнутри мысли. Тоска и невыплаканные слёзы сливались в поток безнадёжности. Но вручать власть в её руки означало с крахом капитулировать, превратившись в безмолвную оболочку. Страх обрёл форму тревоги и паранойи. А надежда опустилась на самое дно разума, появляясь лишь с первыми лучами солнца.

Ад на земле наступил два года назад, когда апрель ворвался в мир с пением птиц и жужжанием проснувшихся пчёл. То было самое обыкновенное утро, не отличающееся от всех остальных.

Шарлотта лежала на кровати, обдумывая отговорки для матери, почему она решила прогулять школу в очередной раз. За окном бурлила жизнь, но девушка не хотела никого видеть. До конца учебного года с натягом оставалось два месяца, но даже это не мотивировало Шарлотту. Наверное, ей просто повезло родиться в понимающей семье, что с детства твердила маленькой девочке о том, что та должна жить так, как этого хочет она сама. И теперь, будучи на пороге становления женщиной, она осознала, что физически не в состоянии заставить себя делать то, что ей неинтересно. Возможно, именно так на свет и появляются птицы в телах бескрылых людей, что рвутся к небу, не принимая землю.

Часы пробили одиннадцать часов, она поднялась с кровати, чтобы сделать хоть что-то, и направилась в ванную привести себя в порядок. Непростительная ошибка, что привела к печальным последствиям.

Телефон остался на другом конце дома, и никто не слышал надрывный звон, предвещающий неминуемую опасность. После Шарлотта несколько раз пересчитала пропущенные звонки от родителей и друзей. Но что именно они хотели сообщить в свои последние минуты, навечно останется загадкой. В ванной она провела несколько часов, нежась в воде и размышляя обо всём на свете. Если бы она только знала, что в эти же минуты прежний мир рухнул, может быть, жизнь повернулась бы совершенно иначе. С улицы ничего не было слышно. Жизнь так рассыпается? Внезапно и тихо, сопровождаясь лишь биением сердца. По телевизору и радио передавали последние новости с предупреждениями о конце света и кризисом в странах. Так она себе это позже представляла, грея руки у костра морозной зимой. Когда Шарлотта спустилась на первый этаж и взяла в руки телефон, её сердце на миг перестало стучать.

Подробности стёрлись из головы, заменившись предположениями и догадками. Но что девушка знала точно, так это то, что в тот роковой миг фантастические сказки и фильмы обрели кровь и плоть, завоёвывая то, что по праву принадлежит им.

Вампиры стали реальностью. Кровавой и безобразной. Совершенные в своём бессмертии, они бросили вызов людям и одержали победу. Их бледную кожу не могло взять ничто. Оторванные части тел регенерировались за мгновения. Идеальные смертоносные машины, что возомнили себя богами и намерились подчинить себе всё человечество. Им понадобилось два года, чтобы уничтожить власть, общество и веру. Ненасытные, они убивали миллионами в день и не переставали порождать себе подобных. Человеческие фермы, ранее звучащие как шутка, стали работать круглосуточно, обеспечивая кровью целую планету. Наступила эра живых мертвецов, разврата, греха и въевшегося под корку мозга ужаса.

По сей день Шарлотте трудно поверить в произошедшее. Многие сошли с ума, уверенные, что всё это лишь бесконечный коллективный сон. Счастливые, они обрели покой в смерти. Ведь что, если не смерть, есть выход из сна под названием «жизнь»? Почти каждую ночь, когда девушка ложилась спать, она начинала всматриваться в усыпанное яркими звёздами небо, мечтая о том, что, когда проснётся, услышит любимые голоса мамы и папы и всё, что будет её волновать, – это пойти сегодня в школу или нет.

Подходящее дерево удалось отыскать достаточно быстро. Вековой дуб с раскидистыми ветвями манил своей безмятежностью и ощущением безопасности. Шарлотта начала подниматься вверх по стволу, цепко хватаясь за выступавшую кору и небольшие углубления. Проворно вскарабкавшись к самой верхушке, девушка аккуратно вынула из рюкзака верёвку и примотала себя к дереву.

Раньше она не знала об этом и в одну дождливую ночь свалилась на землю. Чудом повезло, что почва не была каменистой, а берёза — не высокой. Через несколько дней, исследуя покинутый всеми торговый центр, Шарлотта наткнулась на тросик в помещении, напоминающем клуб скалолазов. Удача следовала за ней по пятам.

Под себя девушка подложила колючий свитер, а на голову натянула шапку. Хоть с головным убором труднее узнать о приближении незваных гостей, зато уши не продувало. Это незаменимо в зимних условиях, или как сейчас, хоть и не ранней весной, но достаточно ветреной. Болеть, когда жизнь — это бесконечное движение, просто непростительно. Лекарства — это привилегия людей, которые либо живут под крылом у монстров, либо убивают тех, у кого они есть. Ещё в самом начале, два года назад, зайти в аптеку и выбрать обезболивающее не являлось какой-то проблемой, но всё имеет свойство заканчиваться, в особенности, когда это касается жизненно необходимых вещей в период нехватки.

Перед глазами то и дело мелькали образы исхудавших, насквозь пропитанных пойлом бродяг. Это люди, что нашли свой путь выживания в бесконечном существовании на грязных помойках, в неприметных закоулках и с крысами под боком. Они так же, как и Шарлотта, кочевали с места на место, в страхе очнуться пойманными. Вампиры брезговали их есть, но всё же рабочая сила нужна всегда и при любой расе во главе мира. По слухам, их отвозили на заводы, плантации, где те работали в жутких условиях, непригодных для ослабших разумов и тел. Но казалось, вампирам наплевать, словно они и не собирались продолжать жить в необозримом будущем. Возможно, отсутствие страха смерти просто свело их с ума.

Шарлотте нравились бродяги. Она причисляла себя к ним, хоть её отвергали, а иногда и прогоняли. Эти люди боялись одиночек, они их просто не понимали. Их вообще пугало всё. И смелость, граничащая с глупостью, и слабо теплящаяся надежда. Девушка искренне опасалась однажды проснуться и осознать, что желания рисковать и идти вперёд больше нет. Останутся равнодушие и ужас, что осторожно возьмут контроль над её личностью, и тогда она превратится в бездушный сосуд, что будет мечтать только о кусочке свежего хлеба.

Своих сверстников и подростков в принципе Шарлотта не замечала уже очень давно. Практически всех, если не окончательно, поймали, чтобы отвезти на фермы ради свежей крови, или обратили в голодных и ненасытных тварей. Девушка не знала, что всё же хуже: умереть человеком, но в вечных мучениях, или же стать одним из тех, кто уничтожил всех родных и близких некогда человека. Шарлотта не знала, есть ли где-то там высоко над землёй Бог, но, если и есть, она мечтала, что умрёт, будучи собой, и наконец встретит тех, кого любила.

В животе болезненно заурчало. Уже около недели приходилось питаться консервированными бобами. Это единственное, что получилось обменять на золотое колье, оставшееся от матери. Нормальную пищу получали только те, кто работал на человеческих фермах или же был личной собственностью отдельных вампиров. Шарлотта считала, что ещё несколько лет, и ни один из смертных не сможет сделать и шага без ведома кровососущих тварей.

Она не знала ненависти. Ни школа, ни люди, никто не показал ей это чувство, но вампиры смогли. С жестокостью они вывели на её душе буквы:

Н-е-н-а-в-и-ж-у

Это и есть испытание, посланное ей Богом? Страдать и терпеть неизвестно ради какого будущего, лишь бы ощущать запретное и греховное. А не в этом ли весь смысл? Она не знала. Задавала этот вопрос себе каждый невыносимый день и не могла ответить. Что есть смерть и грех, когда мир погрузился в пучину страхов? В какой-то момент Шарлотта перестала понимать. Постепенно превращаясь в оболочку бродяги, девушка теряла нить, которая позволяла жить, когда планета ещё принадлежала людям, и когда самые малозначительные проблемы казались крахом всего. Прошлое теперь доставляло боль, сравнимую с долгой и мучительной агонией. Но как бы Шарлотта не старалась обвинить во всём других, она прекрасно знала правду: вампиры – демоны. Ад создали не они, а вечные сожаления.

В горло не лезла холодная каша, которая некогда была фасолью. Шарлотту едва не тошнило, но перекусить было нужно. Силы на дорогу и на внезапную встречу с непрошенными гостями можно достать только из пищи и спокойного сна. У девушки из этого была лишь еда.

Солнце медленно спускалось по небу, готовясь окончательно исчезнуть. Последние лучи освещали кроны деревьев, ослепляя Шарлотту. Она наблюдала, как птицы в последние минуты этого дня пролетали над землёй и что-то радостно кричали. Как листья сонно шуршали, сверкая от прыгающих солнечных зайчиков. Природа готовилась к ночи, провожая звезду и встречая на смену ей идущую луну. От прикосновений к жестяной банке немели пальцы, заставляя сильнее дрожать от холода. Шарлотта привыкла ко многим вещам, странствуя по городам, но холод выбивал на её коже следы своей неприязни, не позволяя ужиться с ним.

Пора ложиться спать. Чем раньше она заснёт, тем быстрее наступит новый день. Решив в последний раз осмотреться, девушка привстала и, стараясь не щуриться от лучей, начала вглядываться в густой лес. Деревья качались на ветру, скрываясь от взгляда в подступающей темноте. Шарлотта неожиданно дёрнулась. В глуши, на возвышенности, что-то блеснуло. На миг солнце исчезло за возвышающимися вдали горами. Сердце забилось от волнения. Что это было? Сузив глаза, она пыталась напрячь зрение, дабы лучше разглядеть нечто. Она смогла узнать в тенях очертания некой высокой постройки. Предположение пронеслось в голове. Возможно, это заброшенная церковь, а блестели именно купола. Но это всего лишь мысль, не более.

Холод продолжал проникать под одежду, а Шарлотта не переставала трястись. Рискованно, но есть ли иной выбор? Окоченеть или же сходить и проверить. В таком лесу, вдали от деревни, шанс на присутствие неизвестно кого был как высок, так и мал. Кто угодно мог занять здание для одинокого проживания. В особенности вампиры. Такая вылазка, особенно в столь позднее время, могла стоить жизни. Девушка скрипнула зубами. Нужно решать и как можно скорее. Времени взвесить все за и против просто не было. Либо остаться, либо поставить на кон всё.

Решение пришло само, когда лицо начало сводить от мороза. Весна щедра на тёплое солнце, но жадна на согревающие тело звёздные ночи.

Шарлотта наскоро собрала вещи и осторожно спустилась с дерева. Медлить нельзя, хоть спешка и могла отвлечь внимание от приближающейся угрозы. С трудом ориентируясь в кругу плотно растущих друг к другу деревьев, девушка торопилась. Дыхание сбилось, а ноги загудели от подъёма вверх по холму. Она старалась издавать меньше шума, но предательски шуршащая под ногами листва словно бы предупреждала всех вокруг о присутствии Шарлотты.

Девушка практически молилась про себя о том, чтобы предполагаемая церковь оказалась пуста. Если и это слишком большая просьба, то пусть уж люди, нежели монстры. Вампиры безжалостны, потерявшие всякую крупицу былой человечности. Ими двигали желания, что вырвались на свободу, когда тела перестали быть смертными, а разум обрёл чувство вседозволенности. Совершенные существа: идеальный слух, крепкие тела, манящая красота и ничего от людей. Лишь обманчивая оболочка. Глупцы поклонялись им, вверяли себя в лапы монстров. Вампиры заставляли поверить, что только они могут даровать человечеству искренность, которой у них нет. Они созданы для этого. Порождения самого дьявола, что протягивают свои ладони с запретным плодом тем, кто потерял свою личность в круговороте своих же желаний.

В людях же осталось хоть что-то от былых времён, наполненных правилами и моральными принципами. Неуверенность в их глазах и ужас иногда брали верх. И руки с вложенным в них оружием взмывали в небо, но не решались оборвать линию жизни. Шарлотта вглядывалась в их искажённые от обиды на самих себя лица. Она пыталась разглядеть в них намёки на отголоски здравого смысла и человечности. Люди мешкали, сомневались, боялись. Это и есть слабость, которая могла помочь спастись. Вампиры не обладали слабостями. И потому сбежать от них было чем-то нереальным.

Дубы расступились, и Шарлотта вышла к массивному особняку. Кирпичное, тёмное здание расположилось на небольшой поляне. Помимо дома, здесь стояли сарай и полуразрушенный деревянный забор. Казалось, что это заброшенная ферма, которую так и не успели достроить и обжить. При взгляде на дом внутри вспыхнули давно позабытые ощущения уюта и тепла. Он был похож на тот, в котором она выросла. Наверное, это знак. Стоило рискнуть и войти. Ступени начинали скрипеть, стоило на них наступить. Если в здании кто-то есть, её уже давно услышали. На приоткрытых дверях висели молотки в виде головы льва с кольцом во рту. Шарлотта задумалась о странности этого места. Сам дом сильно контрастировал с территорией вокруг. Словно он был не отсюда. Будто его сюда поместили, в эту несуразную обстановку, загоном для лошадей и ветхим хлевом. Несмотря на роскошную и поражающую красотой облицовку, внутри всё было очень даже скромно. Лишь широкий камин в гостиной поразил своими замысловатыми узорами по бокам. Посеревшие от влаги обои с неизвестными Шарлотте цветками в некоторых частях отклеились от стен.

Чтобы легче справиться со страхом, девушка сжала ладони в кулаки и направилась осматривать дом дальше. Иногда чудилось, что вот-вот на неё выпрыгнут из-за угла и всё закончится, но ни на первом этаже, ни на втором, не было никого. Удачливо пустующий особняк с минимальным количеством мебели. Комнат было много. Узковатые и негостеприимные, словно возведённые за минимальный срок, и без вложенной в работу души. Шарлотта уже практически ничего не могла рассмотреть без фонаря, когда наткнулась на маленькую спальню с кроватью, на которой как раз лежал матрас. Девушка насторожилась. Одинокий дом, спрятанный посреди леса, с единственным помещением с заправленной постелью. Но альтернативы переждать ночь нет. Холод там снаружи и хоть еле ощутимое, но тепло в доме.

Шарлотта прикрыла за собой дверь. На замок она не защёлкивалась, и придвинуть к ней было нечего. В комнате стояли кровать и шкаф. Видимо, здесь мог жить хозяин дома. Он спал в этой комнате, параллельно отстраивая дом. Сваливаясь от усталости, Шарлотта, не раздеваясь, легла на пыльный матрас. От него пахло сыростью и старостью. Под голову она подложила рюкзак и, зевая, погрузилась в беспокойный сон.

Её разбудил скрип, доносящийся с первого этажа. Догадка вмиг спугнула усталость.

Кто-то пришёл.

Стресс забурлил фонтаном. Нужно спрятаться и как можно скорее. Шарлотта вскочила, схватив вещи, и забралась в ноющий шкаф. Девушка с силой сжала губы. Какая же она дура. Наивно заявилась на порог, не удосужившись убедиться в безопасности. Глупая безрассудная смерть. Два года скитаний, голода и испытаний, и всё для того, чтобы так безбожно подохнуть. Страх овладел её мыслями, перекрывая способность здраво рассуждать. Паника выходила из девушки вместе с рваным и быстрым дыханием.

Взять себя в руки. Сосредоточиться.

Напоследок сделав глубокий вдох, Шарлотта закрыла рот ладонью и попыталась выровнять сердцебиение. Нужно думать. Какой шанс, что это вампиры, а не сквоттеры? Может, волноваться не о чем? Получится переждать здесь, в нетронутом никем шкафу, а утром, когда все будут спать, она осторожно выберется и направится подальше от этого места. На словах план был надёжным, если бы не одно «но». Люди в большинстве своём боятся ходить ночью, страшась наткнуться на вампиров. Есть исключения, но шанс встретиться с ними достаточно мал. Не в таком месте уж точно.

Обычно тот, кто хочет встретиться с монстром и стать его рабом, старается появляться в местах больших скоплений вампиров. Шарлотта видела, как юная и прекрасная в своём жизненном цветении незнакомка стояла на коленях в молитвенном жесте и умоляла. Просила о бессмертии, об исцелении от человеческих несовершенств, о приобретении бесстрашия. Шарлотта испуганно отвернулась как раз в тот момент, когда девушке молниеносно отрезали голову. Тогда просто повезло, что вампиры не обратили внимания на посторонние звуки и не услышали громкого биения сердца.

Их лиц Шарлотта не видела, лишь тёмные силуэты и сверкающие отвращением глаза. Неужели та незнакомка готова была преклониться перед такими омерзительными существами? Что именно её привлекло в их острых чертах лица и их злости?

Тишина медленно, но верно делала своё дело. Стенки шкафа не пропускали ни голосов, ни каких-либо других звуков, по которым можно было бы определить незваных гостей. Ничего. Лишь собственное дыхание и поскрипывание досок под тяжестью её тела.

Ожидание пожирает изнутри не хуже плотоядных червей. Поднимаясь от пяток, перемешиваясь со страхом, оно движется по венам вместе с кровью. Преображая обличие, это чувство сменяет окраску своей сущности, принимая форму принятия, гнева, отрицания и бесконечного ужаса. Ожидание в истинном естестве похоже на вампиров. Такие же непредсказуемые и неизбежные.

Казалось, прошла уже вечность, как вдруг Шарлотта услышала шаги. Неизвестные направлялись в сторону комнаты, где как раз спряталась девушка. Их голоса звучали громче по мере приближения, и в момент, когда дверь распахнулась, Шарлотта знала, что она осталась наедине с двумя голодными чудовищами.

— Роуз, ты только представь, он не разрешил мне выпустить тому парню кишки. Я считаю, его уже давно пора отстранить от дел. Принц уже не помнит, как нужно веселиться.

— Да брось, Том. Тебе бы только кого-нибудь сожрать. Может, это ты совсем не умеешь развлекаться? Помнишь, как мы лежали на этой кровати, а ты красочно описывал, как будешь каждый день приносить мне на завтрак новорождённых малышей, и как мы вместе будем наслаждаться их мягкой и нежной плотью? Знаешь, а я ведь тогда поверила.

Мужской и женский голоса звучали так сладко приторно, словно бы они ворковали друг с другом, совершенно не замечая ничего и никого вокруг. Шарлотта старалась не дышать и не двигаться. Её тело застыло, и только крупная дрожь в пальцах не заставляла забыть о том, что девушка ещё не мертва. Один вздох, свист, шорох - и Шарлотта не успеет опомниться, как её вытащат за шкирку, и если повезёт, то убьют быстро и милосердно.

— Глупая, разве не именно ты болтаешь всё время о еде? Даже сейчас.

Женский заливистый смех неожиданно раздался в комнате. Шарлотта вздрогнула, но, к счастью, доски не заскрипели.

— Ох, милый мой Томас, разве ты не понимаешь? Делить пищу с кем-то или же съесть её в полном одиночестве - это разные вещи. А вот передавать кровь вместе с поцелуями и в этот же момент думать только о вашей страсти друг к другу - это и есть высшая точка любви, ты так не думаешь?

— Роуз, ты же знаешь, что я уже на пределе. Зачем ты так меня дразнишь? Я же могу и накинуться на тебя.

— Так чего же ты ждёшь? Выпей меня всю до последней капли.

Разговор сменился звериным рычанием и влажными поцелуями. Шарлотту затошнило. Она наслышана о забавах вампиров. Бессмертие даёт возможность на воплощение самых извращённых фантазий. Их холодные тела регенерируют с невероятной скоростью. Царапины заживают молниеносно. Оторванные конечности отрастают за секунды, и ничто не может этому помешать - ни серебро, ни чеснок, ни вербена. Всё это может лишь замедлить существо, так же как и солнечный свет. Многие рассказывали Шарлотте, как спасались бегством. Правда вампиры быстрее. В десятки раз. Но перемолотые цветы вербены, брошенные прямо в глаза, ослепляют чудовищ на маленькое количество времени. Но даже это не смогло бы помочь уйти от них. Девушка расспрашивала, как же всё же счастливцам удалось сбежать, но ответ всегда был расплывчатым и вполне необоснованным.

Сбежать, спрятаться, сбить со следа. Невозможно.

Остаётся лишь ждать, покачиваясь от подступившей к горлу желчи, своей смерти.

— Ты слышишь?

— Да, милый. Так стучит заячье сердце, с которого так аппетитно стекает страх.

Шарлотта крепко зажмурилась. Всё кончено.

Дверцы шкафа вмиг распахнулись, и девушку грубо вытянули, бросив тело на пол. Шарлотта повернулась и наконец увидела их лица. Впервые она так близко к монстрам. Полураздетые, они с нескрываемым голодом в глазах следили за ней. Высокие, идеально сложенные, с аристократическими скулами и носами, они не вызывали ничего, кроме страха. Фарфоровые куклы, способные убить за секунду, манили к себе своим совершенством. Но Шарлотта не верила в их человечность, даже если и выглядели они как люди.

— Моя сладкая Роуз, ты когда-нибудь видела, чтобы завтрак сам приходил в постель?

Обманчиво молодой мужчина плотоядно улыбался, то сжимая руки в кулак, то вновь разжимая. Его кристально-голубые глаза не моргали и даже в полутьме сияли от лучей луны, проникавшей в комнату через запылённые стёкла.

— Мне бы хотелось разделить с тобой столь желанный приём пищи, но ты ведь не забыл правила? Нужно делиться, Томас. В особенности, с семьёй.

Женщина подошла к своему возлюбленному вплотную и глубоко поцеловала, не обращая ни малейшего внимания на в ужасе застывшую Шарлотту. Хотелось вскочить и побежать. Рвануть как можно дальше от этого места. Но здравый смысл был сильнее. Он твердил, успокаивающе нашёптывая о бесполезности любых действий. Лишь принятие ситуации могло облегчить неминуемую гибель. Побег мог лишь всё усугубить, раззадоривая хищников.

— Да, понимаю. Нужно отнести её к остальным.

Не успела Шарлотта и дёрнуться, как её схватили и с лёгкостью подняли, закинув на плечо. Девушка не сдержалась и вскрикнула. Её несли в логово, кишащее беспощадными тварями. Голодные, ненасытные, они уже ждали.

Сильный вампир нёс её словно пушинку, а следом за ними грациозной походкой гордо шагала статная женщина. Шарлотту несли ногами вперёд, отчего становилось ещё страшнее от ощущения неизвестности. Голубоглазая блондинка хищно ухмылялась, не сводя взгляд с девушки. Её алые каблуки на тонкой шпильке громко цокали по дощатому полу. Расстёгнутая светлая блузка открывала вид на глубокое декольте, а по подбородку размазалась кровь.

От давления и некой ауры, исходящей от вампирши, слёзы незаметно хлынули из глаз. Они просто текли, погружая мир в пелену, а Шарлотта даже не замечала их. Всё, о чём она могла думать, - это предстоящая смерть. Мучительная и, возможно, самая унизительная. По крайней мере девушка всегда так думала. В особенности в те частые моменты, когда встречала на своём пути, растерзанные до неузнаваемости человеческие тела.

На этих кучках уже сгнившего мяса на коленях стояли юноши и умоляли невероятно притягательных кровопийц. Они просили о том, о чём просят все, кто сошёл с ума от безумной любви к чудовищам.

Будет ли Шарлотта рыдать, падая в ноги и взывая к милосердию? Или ей перегрызут глотку намного раньше? Она наконец нашла в себе силы сомкнуть веки. Попытаться абстрагироваться и уйти в эфемерную реальность не получалось, но теперь хотя бы холод бездушных глаз не прожигал в ней дыру.

Девушка услышала голоса и встрепенулась, отчего мужчина сжал её ещё сильнее, а она сомкнула зубы от боли. Спуск со второго этажа на первый не занял и двух минут, но казалось, словно время текло медленно, как мёд. Это и есть ожидание конца? Тягучее, горькое и невыносимое.

Судя по скрипу двери, они зашли в комнату, и тут Шарлотту внезапно сбросили на пол, как самый настоящий мешок картошки. Так оно и было. Для них девушка лишь говорящая закуска. Не более. С трудом подавив в себе порыв вскочить, она осмотрелась. Её принесли в гостиную, в центре которой расположился расписной камин, на который она ранее обратила внимание. Но теперь помещение кардинально отличалось.

За длинным столом сидели вампиры. Одетые в богатые, старинные одежды, устремившие свои аристократические черты лица к ней они восседали на своих стульях, как на тронах, и взирали на девушку как на ничтожество. Стол, изящно накрытый и заваленный мясом, в тени, отбрасываемой зажжёнными свечами, преобразился до неузнаваемости. От тёплого и уютного места, в которое и пришла этим вечером Шарлотта, не осталось и следа.

— Кто это?

Незнакомый голос прозвучал откуда-то из-за стола. Шарлотта поджала ноги к себе ближе, пытаясь стать меньше до такой степени, чтобы исчезнуть.

— Нашли эту оборванку в комнате на втором этаже. Дура попыталась спрятаться в шкафу. Но от нас с Роуз не так уж просто сбежать. Да? Что, язык проглотила, дрянь?

Томас, как вспомнила Шарлотта, со всей дури пнул девушку по рёбрам, отчего она начала задыхаться и скрести руками по полу в попытке вдохнуть. Перед взором всё закружилось. Страх за свою жизнь отошёл на второй план, оставив место первобытному ужасу. Мыслей никаких не было, кроме одной - вдохнуть. Теперь было неважно: слиться с полом, сбежать хотя бы мысленно или смириться с неизменным. Лишь горящая боль в лёгких и ощущение погружения на дно озера. Это ли чувствовали те бедные люди, умирая, ослеплённые грешной красотой дьяволов?

— Откуда она здесь? Пришла из деревни?

— Это вряд ли. Там почти никого не осталось. Лишь старики и больные. Девчонку мы бы точно не упустили.

— Не местная… Интересно.

— Метки на ней нет. Значит беспризорная.

— Отлично. Дичь нынче в почёте. Слышал, Король даже назначил награду за поимку любого такого экземпляра.

Голоса раздавались со всех сторон, но Шарлотта с трудом могла понять, о чём шла речь. Кашель заглушал сторонние звуки, и сердце стучало настолько громко, что, казалось, она умрёт раньше, чем её успеют убить.

— Король уже забыл, каково это – править. Давно пора его сменить.

— Заткнись! Не смей даже думать о нём! Если бы не Король, ты бы уже лежал в земле вместе со всей твоей жалкой семьёй, мерзкий перерождённый.

В ушах зазвенело, и Шарлотта, превозмогая боль, прикрыла уши ладонями. Слёзы не переставая текли, и девушка, не стесняясь, громко рыдала, периодически всхлипывая. Она обещала себе…Клялась. И так легко расклеилась в патовой ситуации, в которой нужно быть холодной и собранной. А не жалкой тряпкой, что даже не может заглянуть своему страху в глаза. Она не понимала конкретную причину своей истерики. Бояться смерти она привыкла. Но сейчас не мление перед расставанием с жизнью душило её и вытягивало слёзы. Нет. Что-то иное проникло под её кожу и теперь управляло чувствами как заблагорассудится.

— Вы можете кидаться друг на друга как псы и дальше, а мы пока с Томасом разделим девчонку на двоих, если вы не против, конечно же.

К этому моменту у Шарлотты получилось стабилизировать дыхание, хоть оно и было рваным и хриплым. Теперь девушка подняла голову, вглядываясь в хитрые, голубые глаза. Роуз несомненно уважали. То, как она держалась, указывало на её высокое положение. Даже Шарлотта, дрожа от ужаса, не смела оторвать свой взгляд от высокой и статной фигуры. Люди твердили, что каждый вампир имеет свою собственную способность, позволяющую ему управлять умами людей. Словно каждый вампир имеет свой собственный, врождённый механизм охоты. Дабы было легче привлечь к себе ничего не подозревающую жертву. Эта теория давно обрела плоть и кровь и стала реальностью. И действительно, все эти монстры, несмотря на свою внешнюю схожесть, сидящие здесь, отличались восприятием, которое складывалось от одного лишь взгляда на них. В этом они схожи на людей. Индивидуальные и неповторимые.

— Хватит нести чушь. Кладите её на стол. Давно мы не накрывали шведский стол, да, господа?

Со всех сторон послышалось улюлюканье и одобрительные возгласы. Шарлотту вновь затошнило. Вопить и вырываться бесполезно, но сдержать отчаянный крик, что с хрипом вырвался из горла, она не смогла. Лицо опухло и покраснело от слёз, а вокруг все лишь хохотали от её немощного, жалкого вида. Шарлотте казалось, что всё происходящее – лишь сон. Кошмар, такой реальный и мучительный. В голове мелькала мысль, что сейчас ад исчезнет и девушка проснётся на дереве, в окружении дружелюбно настроенных мудрых деревьев. Она то закрывала, то открывала глаза в попытке сбежать из реальности, чтобы не было так страшно. И вернуться обратно, в надежде увидеть зелёную листву.

Шарлотту грубо закинули на стол и потащили за руки, протаскивая через столовые приборы, вонзающиеся в её тело. Бокалы, наполненные вином, опрокидывались на одежду, и холод, просочившийся в глубины сознания, вызывал сильнейшую дрожь предвкушения боли. Свинья, над которой заносят топор, испытывает ли те же чувства беспомощности и глупой надежды?

И внезапно все звуки стихли. Предсмертную, гробовую тишину нарушил громкий скрип давно несмазанных петель. Некто вошёл в зал. Девушка хотела было открыть глаза и узнать, что же всё-таки произошло, но страх сковал тело, и ей оставалось лишь трястись и беззвучно рыдать.

— Принц! Наконец, Вы пришли! Роуз и Томас отыскали эту беглянку в покоях на втором этаже. Мы с братьями решили устроить скудный пир в честь вчерашних радостных событий. Ждём только Вас!

Рядом с ней заговорил один из вампиров, столь возбуждённо и предвкушающе, что у Шарлотты зазвенело в ушах. Её замутило, и, с трудом повернув голову, её вырвало на белоснежную скатерть. Веки с трудом разлепились, и она вымученно огляделась: вокруг находилось множество тарелок с разнообразными мясными вырезками, политыми алым соусом. От осознания, что это было за мясо, и как именно девушка лежала в центре всего этого, словно главное блюдо, она резко подняла туловище, но тут её резко схватили и с силой придавили к столу. Удивительно, но её не стали привязывать или же прибивать к столу толстыми саморезами. А ведь судя по искажённым от мук, разлагающимся трупам в вонючих подворотнях, такое явление – не редкость.

Желудок опустошился, и самочувствие заметно улучшилось. Теперь Шарлотта могла направить свои оставшиеся силы не на поддержание рассудка в своём теле, а на оценивание обстановки. Руки и ноги цепко держали, придавливая к поверхности стола. Но всё внимание собравшихся здесь было приковано к неспешно приближающемуся силуэту. Девушка не могла рассмотреть лица вошедшего, лишь его тёмные одежды и высокую фигуру.

Всем своим естеством она ощущала его взгляд на себе. Пожирающий и опасный. Казалось, она вот-вот задохнётся от едкого запаха вина вперемешку с оловом. Но больше всего её дурманил аромат крови, что вызывал в ней учащённое дыхание и тахикардию. Возможно, это и есть смирение с происходящим. Разве возможно сбежать из глотки дикого зверя, сомкнувшего свою пасть?

Все эти месяцы, бесконечно долгие дни просто исчезли. Весь смысл, что был заложен в непрекращающихся перебежках с одного места на другое, растаял с капающими на стол кусочками свеч. Ради чего было всё это? Ради оттягивания своей смерти? И какой смерти? Столь глупой и наивной? Чёрт бы побрал этот холод. Чёрт бы побрал внезапно возникшую мысль об удобстве. Зачем она пошла в этот дом? Чтобы согреться? Впервые за год выспаться на мягкой перине? Какая глупость.

Наверное, ей просто хотелось окунуться в воспоминания. Так долго держаться лишь ради призрачного будущего – невозможно. Жажда рвения к свету, к уже остывшему теплу, не угасала. Шарлотта готова была разбиться о яркую лампу, лишь бы на миг вспомнить о давно утерянном. И она сделала свой выбор. И теперь остаётся лишь лежать на мёртвом дереве, глядя в сумеречный потолок, мечтая о несбывшемся.

Какой смысл оценивать происходящее вокруг, если всё уже кончено? Это лишь растягивание своих мучений. Остаётся лишь покорно размякнуть и ждать того, о чём она страшилась размышлять в звенящие от тишины ночи. Она не могла понять, почему даже сейчас страх не ушёл. Отчего надежда билась о череп, намереваясь вырваться? Отчего невысказанные слова мольбы выходили из её тела с еле заметными ручьями слёз? Предвещало ли это появление смерти? Чувствовала ли она её дыхание на своих щеках? Или это был страх уйти так рано, ещё ничего не успев? Жила ли она вообще? Или это было лишь бессмысленным скитанием в поисках самой себя и своего уютного уголка?

Шаги раздались совсем близко, и предательский всхлип вырвался из груди.

Умолять? Кричать? Или смириться с неизбежным и принять реальность за слишком реалистичный кошмар?

Шарлотта всегда считала себя сильной. Но возможно ли не проявить слабость при расставании с жизнью? Никто не знал её лучше, чем ветер, поющий в ушах, чем трава, шелестящая под твёрдым шагом, чем луна, освещающая трудный путь. Поймёт ли её смерть? Обнимет ли? Простит за все грехи и несказанные слова? Как солнце прощает за тишину от безмолвной благодарности за новый день.

Ледяная рука грубо схватила девушку за подбородок и резко развернула в противоположную сторону. Крепко зажмуренные веки задрожали от вновь подступивших слёз. Онемевшие от сильного давления на руки пальцы мелко затряслись в предвкушении агонии. Её держали со всех сторон, словно ягнёнка, перед тем как зарезать. Грудь то вздымалась, то опускалась. Прерывистые вдохи через нос сопровождались сопением. Слышали ли они всё это? И возбуждали ли эти звуки в них неистовый голод?

— Посмотри на меня.

Низкий мужской голос отозвался в теле новой порцией дрожи. Солёные ручьи кипятком ошпарили покрасневшие от хватки цепких пальцев щёки. Шарлотта нутром ощущала, что её разглядывают как стейк перед тем, как на него наброситься. Она знала, что вампиры умело пользуются своей аурой опасности, исходящей от них. Вместо того чтобы отпугивать потенциальную добычу, они привлекали её своей таинственностью и неимоверной силой. Разве могла она противостоять этому?

Шарлотта моргнула несколько раз, стряхивая с ресниц мешающиеся капли, и взглянула в очи своей смерти.

Почти что вплотную над ней нависал голубоглазый вампир. Словно острый лёд, они потрошили её одним лишь взглядом. Его сильная рука до хруста сжимала подбородок, из-за чего невольно приоткрылся рот. Чёрные, как сама ночь, волосы струились по широким плечам. Он внушал страх. Не уважение, как это делала Роуз. А самый настоящий предсмертный ужас. Его лицо, словно вырезанное из белоснежного мрамора, не выражало ничего, кроме равнодушия. А губы исказились в гримасе омерзения. Будто он смотрел на товар, на мясо низшего сорта, которое ему посмели подать на украшенном кровавыми цветами блюде.

Шарлотта завороженно вглядывалась в его глаза. Казалось, будто всё перестало существовать. Лишь она. И он. В голову полезли непростительные мысли. Ей хотелось. Нет, она страстно желала быть съеденной им. Чтобы он разорвал её плоть и, медленно вкушая и наслаждаясь, пожирал, глядя, как душа покидает сосуд, любуясь бордовой жидкостью, стекающей по запястьям.

Но не это выбивало из неё дух. Не то, о чём бы она никогда не подумала. Не то, что она, хоть и на мгновение, но стала той, кого всегда ненавидела, – человеком, молящем о кончине от рук монстра. Её восхищало и поражало то, как глаза вампира медленно меняли свой цвет. Словно вино светлеет от воды, так и его зрачки окрашивались в оттенок свежей травы. Небесный сменялся зелёным, бликуя в лучах свечей.

Словно бы заметив своё преображающееся отражение в глазах добычи, мужчина отпрянул, схватившись за лицо. В миг, когда он выпустил девушку из своей хватки, он провёл по нежной коже длинный порез, что отрезвил задурманенную Шарлотту. Её руки и ноги опустились в ту же секунду, и девушка дотронулась до ноющей щеки. Все собравшиеся, что уже долгое время не проронили и звука, вдруг оживлённо заговорили. Голоса и внезапный шум выбивали из колеи, не позволяя собраться с мыслями и вникнуть в происходящее.

Согнув колени и прижав к туловищу, Шарлотта крепко прижимала ладонь к кровоточащей ране. Её поражало то, что вампиры словно не замечали запах крови или даже игнорировали его. Всё их внимание завоевал тот незнакомец с меняющимися глазами. Он что-то яростно отвечал на сыплющиеся в него вопросы. Девушка не понимала языка, на котором они говорили.

— Blake est haec puella dimidium animae tuae?

— Non vides? Вместо того чтобы задавать глупые вопросы, лучше бы принёс зеркало, — вампир шипел, всё ещё прижимая ладони к лицу.

Шарлотта догадалась, что ему было больно. Она никогда не видела, чтобы эти существа испытывали нечто подобное. Она лишь слышала, что некоторые предметы могли замедлить вампиров или же на мгновение сбить с толку. Но видеть своими глазами, как мертвенно-бледный мужчина чуть ли не сгибается напополам от ощущений, казалось девушке нечто нереальным, на грани невозможного.

Том стоял рядом с ним, о чём-то расспрашивая. Возможно, они были близки, так как ни один другой вампир не решался подойти к этим двоим ближе, чем на несколько метров. Шарлотте было жутко и в большей степени оттого, что она никак не могла понять причину происходящих странностей.

Ещё один вампир, которого отправили за зеркалом, вернулся за считанные секунды. Его смуглая кожа отливала серебром, притягивая к себе всё внимание. Шарлотте потребовалось время, чтобы перестать следить за его руками, протягивающими небольшое портативное зеркальце, украшенное аметистами и витиеватыми узорами.

С большим трудом и болью, мужчина оторвал свои пальцы от лица и нетерпеливо схватился за принесённую для него вещь. Шарлотта не могла разглядеть его эмоций или же глаз, так как вампир был повёрнут к ней боком. Она могла лишь рассмотреть ссутуленную спину и напряжённые мышцы под облегающей тело белой блузкой.

Шарлотта была наслышана о любви этих существ к роскоши, старинным вещам и ночи. Они словно бы подсознательно стремились окружить себя вещами из своего прошлого. Некоторые носили на себе, как трофеи, останки людей того времени, когда вампиры ещё не были теми, кем они были. Иногда, слушая байки бродяг, Шарлотта ловила себя на чувство жалости. Далеко не всегда вампирами становились «избранные», но и те, кому не посчастливилось оказаться не в то время и не в том месте. Заслужить такое снисхождение в виде вечной жизни удавалось не многим. Да и сами вампиры брезговали превращать кого попало. Дабы не портить чистоту крови, как они утверждали сами. Шарлотта представляла юношей и девушек, что навечно застряли в несокрушимых телах. Мечтая хотя бы на миг ощутить себя человеком или ощутить забытое материнское тепло, они обставляли себя вещами, которые хоть и мимолётно, но могли даровать желанное.

Но всё это были лишь её глупые фантазии. Вампиры лишались всякой человечности и памяти о добром и прекрасном, стоило их сердцу перестать биться. Девушка убедилась в этом своими собственными глазами и ушами. И никакие ярые фанаты, прячущиеся в темноте и выпрыгивающие на путников, не смогли её переубедить.

Шарлотта завороженно наблюдала за происходящим. Страх словно бы уступил место любопытству, обманчиво прячась на подкорке сознания. Всё, что чувствовала девушка, было лишь сильным тремором в пальцах, набатом в висках и предвкушением чего-то. Близость смерти пьянила тех, у кого ещё не выработался иммунитет. Ранее незнакомое состояние побуждает человека на действия, которые в любой другой момент и не пришли бы ему в голову. Так было и с ней.

Внезапно все голоса стихли, и зал погрузился в давящую тишину. Сердце забилось быстрее в ожидании неизвестного. Мужчина резко повернулся и уставился прямо на Шарлотту. Его зелёные глаза блестели, и девушка никак не могла из-за чего: огня или же неимоверной радости. Вампир широко оскалился, обнажая белоснежные клыки. Вглядываясь в самую душу, он медленно шагал, отстукивая каблуками лакированных ботинок похоронный марш.

И тут Шарлотту словно окатило ледяной водой.

«Бежать!»

Чутьё завопило, и девушка, не обдумывая свои последующие действия ни секунды, бросилась бежать. Мыслей о бесполезности побега просто не существовало в те мгновения. Ослабшими ногами она завозила по столу, сбрасывая на пол посуду. Её зрачки, расширенные от ужаса, казалось, приводили мужчину в самый настоящий экстаз. Он шёл медленно, растягивая удовольствие охоты.

Шарлотта болезненно упала на паркет, ударившись спиной. Воздух выбило из лёгких, но это лишь подстегнуло её двигаться быстрее. Не в состоянии встать, она старалась как можно дальше отползти от приближающегося чудовища. Словно мечущееся животное, девушка глазами старалась отыскать остальных охотников, но их фигуры лишь безмолвно наблюдали, не двигая и пальцем, чтобы её догнать. Не успела Шарлотта опомниться, как за ней в мгновение ока очутился вампир. Он схватил её за плечо, резким движением поднимая и разворачивая к себе лицом. Девушка даже не успела зажмуриться, когда ледяное дыхание опалило щёки. Глаза цвета листьев дуба внимательно следили за бегающими от страха зрачками. Мужчина держал её так близко к себе, что, казалось, вот-вот, и он вцепится своими острыми клыками в глотку.

В полном непонимании происходящего, Шарлотта вовсе потеряла здравый смысл. Нечто бессознательное бушевало в ней. Словно бы беззащитный кролик проснулся внутри её тела, так и она, утратив всякую возможность холодно соображать, превратилась в лёгкую добычу для хищника. Кто был он. И кем была она. Люди –лишь питание для этих чудовищ, способ развлечься и забыться. И вот он играл с ней, как кошка с мышкой. Запугивал, давал возможность уйти, поймать надежду, чтобы вновь схватить за хвост и потянуть.

Вампир прищурился, словно бы считывая весь бред, который мелькал в голове у Шарлотты. Его изящные губы искривились в гримасе разочарования, и он отпустил её руку, позволяя телу безвольно упасть на пол.

— Какая жалость, — Шарлотта подняла взгляд на мужчину, который вмиг потерял к ней всякий интерес, — Дэрил, запри эту девчонку в комнате и проследи за ней. На рассвете мы отправляемся в замок.

Вдруг он остановился, что-то обдумывая, и вмиг повернулся, окидывая взглядом всех собравшихся вампиров.

— Сегодня у нас праздник! Ешьте и пейте досыта, Dominarum et viri!

От этих слов у него на лице расцвела хитрая ухмылка вперемешку с безудержным весельем. Отовсюду раздались радостные возгласы, и вампиры бросились к столу. Последующее Шарлотта плохо помнила. Немой шок залепил ей рот, и она не могла кричать от ужаса, который предстал перед ней. То, как они пожирали окровавленное мясо, не брезгуя поднимать его с пола, навсегда останется выжженным под веками. Те ярость и ненасытность, с которыми они зубами ломали кости, поднимали внутри те эмоции, о которых Шарлотта не хотела бы знать никогда.

Некто подошёл к ней и поднял на руки, унося прочь от омерзительного кошмара.

Шарлотта очнулась в комнате, где ранее блаженно спала, рассчитывая на новый лучший день. На секунды надежда озарила её сердце. Может, всё это было лишь сном? Уродливым и пугающим, но сном. И в тот же миг она зашипела от адской боли во всём теле. То, как её бросали, хватали и сжимали, не могло оказаться фантазией больного воображения. Это была реальность. Но сейчас, когда она обманчиво осталась наедине с собой, разум наконец заработал. Нужно выбираться отсюда и бежать, что есть силы. Опрометчивый и глупый план казался Шарлотте единственным правильным решением за этот день. Даже если её поймают и убьют, пусть уж так, чем она умрёт, не попытавшись.

Девушка медленно опустила ноги с кровати. Лишний шум мог привлечь внимание, если уже не сделал этого. Надо убедить монстров, что жертва покорно спит и ждёт час своей гибели. Но собирались ли её убить? Собираясь было подняться, Шарлотта обратно села на матрас. Её не съели, хотя собирались. И не убили. В гостиную заявился тот вампир, и, когда он подошёл, случилось нечто не поддающееся объяснению. Его глаза, сменяющие цвет, и болезненные метания мужчины явно не являлись чем-то обычным, даже для самих вампиров. То, как они все встали и лишь наблюдали за происходящим, словно бы догадываясь или точно зная, что происходит, но словно бы не веря своим глазам. Хотя наивно было полагать, что девушка могла распознать мысли или догадки безжалостных чудовищ. Она абсолютно не была знакома ни с их историей, ни с менталитетом, если у них такой был.

Что же всё-таки произошло? Шарлотта желала разобраться с этим, но ни сил, ни возможностей пока не представилось. Сбежать как можно быстрее – единственный разумный ход в сложившейся ситуации. А подумать можно и после. Наверняка бродяги что-то да знали, оставалось лишь ловко расспросить.

Окончательно убедившись в правильности своего решения, девушка прошмыгнула к шкафу и осторожно открыла, доставая свои скудные пожитки. Она благодарила себя и Бога за то, что сообразила так упаковать вещи, чтобы ни звона, ни шелеста, абсолютно никакого звука при передвижении они не издавали. Надев на плечи рюкзак, девушка начала думать. Как сбежать, чтобы об этом не прознали? Через дверь определённо не получится. Значит, остаётся одно. Шарлотта подошла к окну и, аккуратно отворив створки, выглянула, чтобы осмотреться. Яркая луна освещала местность, являя всему миру внутренности ночи. Шарлотту передёрнуло. До земли было невысоко, но спрыгнуть нельзя было ни в коем случае. На матрасе не было ни одеяла, никакой-либо простыни. Соорудить самодельный канат было не из чего. Выбора нет. Девушка сняла с себя рюкзак и начала искать. Ладони, покрытые мозолями, обхватили грубое волокно. Шарлотте не хотелось жертвовать такой замечательной и очень полезной вещью, но либо так, либо смерть. Даже обдумывать это – бессмысленно.

Затянув один конец верёвки вокруг ножки кровати, девушка слегка потянула на себя, проверяя прочность узла. Всё готово. Дело за малым. Тихо выдохнув, Шарлотта залезла на подоконник и вновь посмотрела вниз. Вампиров не наблюдалось. Возможно, все они до сих пор пировали. На это и был сделан расчёт. Намертво схватившись за верёвку, девушка начала спускаться вниз, ногами отталкиваясь от каменных стен. Годы ежедневного лазания по деревьям отбили страх высоты и привили ощущение собственного тела. Спуск занял не больше минуты, когда Шарлотта ощутила землю. Радость наполнила душу, но девушка в тот же миг резко махнула головой, как бы отгоняя эмоции. Нельзя, чтобы её заметили.

Но было уже поздно.

Стоило ей обернуться, когда она уже намеревалась сбежать, Шарлотта чуть ли не уткнулась лицом в широкую грудь. Над ней возвышался смуглый брюнет, тот самый вампир, который отнёс её в комнату и который принёс тому мужчине зеркало. Его мертвенно-голубые глаза сияли в лунном свете. Его имя вертелось на языке, но девушка никак не могла его вспомнить, даже если бы от этого зависело её спасение, она больше ни о чём не могла рассуждать.

— Попалась.

Шарлотту словно окатило горячей водой. Ожог, оставленный страхом, останется в её глазах. Он знал. Его спокойная и умиротворённая поза тела, надменный взгляд и незаметная ухмылка, но такая ощутимая. Он просто играл с ней. Ждал, пока она спустится. Дал надежду на спасение и так жестоко её оборвал. Истинное чудовище.

Смирение растеклось по рукам и ногам. Шарлотта опустила голову, крепко зажмуриваясь, не позволяя слезам окропить остывшую почву. Мышцы ослабли, и вампир заметил это. Он вплотную подошёл к ней и одним движением руки срезал с плеч лямки рюкзака. Вещи упали, а девушка вздрогнула. Острые, как бритва, ногти могли оборвать её жизнь за одно лишь мгновение. Не успела Шарлотта вскрикнуть, как вампир схватил её поперёк талии и высоко прыгнул, приземляясь на подоконник.

Бесконтрольно Шарлотта прижалась к вампиру и вцепилась в него руками. Но стоило им очутиться в комнате, девушка опомнилась и оттолкнула мужчину. Сердце забилось так быстро, что перед глазами потемнело. Что он сделает? Как накажет за побег? Больше всего на свете в моменты, тесно связанные с близостью смерти, она страшилась бесконечной агонии и мук. Страдания, длящиеся вечность, – это и есть ад на земле.

— Тебе повезло. Чудом повезло. Сейчас ты нужна принцу, но настанет день, когда он решит избавиться от тебя. И тогда твой страх передо мной будет оправдан.

Низкий и рычащий голос прозвучал в голове Шарлотты. Казалось, он пробрался мимо ушей прямо в разум. Девушка отступила. Сделала один шаг назад, затем ― второй. Эта угроза повлияла на неё сильнее, чем позволила бы гордость. Но перед лицом смерти строить из себя смелую было без надобности. Вампир смотрел в её душу, она чувствовала его взгляд у себя на сердце, и от этого было так страшно, что Шарлотта перестала дышать. Мыслей было так много, что возможности ухватиться хотя бы за одну не предоставлялось.

Мужчина глубоко вдохнул, прикрыв глаза. Девушка съёжилась с новой силой, будучи прижатой к стене неведомой силой.

— Слишком много думаешь. Видимо, все люди такие. Много раздумий и мало полезных действий.

Он в последний раз посмотрел на Шарлотту, перед тем как молниеносно вылететь за дверь.

Ноги подкосились, силы исчезли. Слёзы рекой хлынули из глаз, но она не издала ни звука. Надо быть стойкой. Всё наладится. Она сбежит, просто не сегодня. Собственная жалость сдавила глотку, и Шарлотта громко ударила кулаком о пол. Неужели она правда поверит в то, что всё образуется? Её слышат стены, видят насквозь окна. В этом доме рядом с монстрами она никто. Сбежать не выйдет. Девушка подвела колени к груди и сжалась в комочек. Она начала воспринимать себя железной и несломленной после того рокового дня. И впервые за долгие месяцы она ощутила такую слабость и беспомощность. Всё это время её друзьями были кроны деревьев, а слушателями ― свободные птицы. А теперь она одна. В темноте. Уставшая и сломленная. Внезапно для себя Шарлотта вспомнила мамин голос, такой убаюкивающий и утешающий. И от этого стало так горько на душе. Что с её родителями? Живы ли они? Чувствуют ли то же, что и она?

Какая же она тряпка. Трусиха. Слабачка.

Жизнь подарила ей шанс выжить, хоть и эфемерный, хоть и обманчивый, но шанс. Нельзя уходить от реальности в чертоги своего «я». Это грозило опасностью и равнодушием, а значит в последствии и смертью. Но спрятаться от неизвестного и предначертанного казалось легче, чем стерпеть.

Шарлотта думала о Боге. Но не о том Боге, которого воспевают в церквях, мечетях или храмах. Для неё был лишь один Бог. И им была Смерть. Вампиры в него не верили. Они грешники. Но девушка верила и страдала. А страдала она, потому что это единственный способ полюбить Смерть.