Читать онлайн
"Смерти нет"
Мне приснился кошмар. Мне приснилось, что смерти больше нет, а потом я проснулся, и всё оказалось ещё хуже.
Парализованный страхом, я сидел на кровати и обливался холодным потом. Они придут, я знал, что они придут и заберут у меня все. Отнимут страх, заберут совесть, непокорность, свободу мысли и фантазию. Все, до чего доберутся. Ничто не сможет спасти меня от пустоты и равнодушия. От вечности. Верил бы в бога — молился, мог бы умереть, бросился бы с крыши, но смерть не освободит меня. Смерти больше нет.
Книга лежала на столе, нас разделяло два шага и одновременно целая вечность. Потными ладонями я не осмеливался прикоснуться к ней. Просто смотрел. В восхищении, в волнении, не в силах справиться с дрожащими руками, любовался. Я помнил тот день, когда дед подарил её мне. Деда давно уже нет, его забрали и уничтожили. Не физически, нет, духовно и морально, как личность, он перестал существовать. Но книга все ещё жила, её страницы несли на себе печать воспоминаний, отголосок тех дней.
Смерть умерла с субботы на воскресенье, в апреле 2153 года. Как то сама собой, это дата засела в моей голове. Тогда ещё не было рокового объявления по радио, мир ещё не торжествовал победу и люди спокойно спали в своих постелях, но именно в ту ночь во всех больницах и моргах, остановились часы. Мой дед, которому шёл уже девяносто первый год, оказался в списке «счастливчиков», он тогда сразу сказал мне: «Бойся, мой мальчик, человека в вечности прибывающего». Мне было двадцать четыре, я его не понял.
Через неделю он подарил мне сборник поэм Лермонтова в мягком переплёте и посоветовал почитать на досуге. С того момента прошло более пятидесяти лет, прежде чем я открыл её. Открыл и прочитал, и долго пребывал в смятении, пытаясь понять, что же заставило его подарить мне именно эту книгу?
А мир тем временем катился в пропасть. Люди не рождались, люди не умирали, люди не жили. Все мы в скуке коротали вечность. Эйфория быстро прошла. Счастье обернулось кошмаром. Старики не умирали, страдали от немощности и беспомощности. Младенцы не росли. Лишь астрономы иногда дарили надежду, уверяя, что скоро на нас упадёт астероид, нарушит магнитное поле земли, и мы погибнем вместе с нашей планетой. Это звучало даже романтично.
—Ты знаешь, они запустили проект «Эдем», — сказал мне дед в очередное серое, пустое утро. —Я есть в списках, так что можешь, наконец, порадоваться, больше я тебя обременять не буду.
Дед как-то странно улыбнулся, снял с полки свой любимый томик Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» и сел в кресло читать.
Проект «Эдем» обещал рай на земле для всех, и как ни странно, так и случилось. Вот только ответьте мне, хотели бы вы жить в раю вечность, зная, что есть ад? Умные люди устранили эту проблему достаточно быстро и теперь счастье можно было купить в любой аптеке и вколоть себе через шприц в вену.
— Руки на стол, руки на стол я сказал! — дуло автомата упиралось мне в затылок. Голос, искажённый пластиковым шлемом, глухим эхом отдавался в ушах. От страха у меня скрутило желудок, пот струился по лицу ниагарским водопадом. Инквизиторы орали, перекрикивая друг друга, трещали автоматные очереди, выпущенные в потолок. Я боялся. Не хотелось прожить остаток вечности со свинцом в животе.
— Встать! Руки! Я должен видеть твои руки! — кричал голос. Я встал, чувствуя, что вот-вот упаду, и положил руки на столешницу. Кто-то сзади резко ткнул меня лицом в стол.
—Вы арестованы по подозрению в умышленном нарушении Мирового Протокола. Боль текла ручьями по телу, по нервам, в череп, словно гвозди, вколачивали слова: — Когда вы последний раз видели Иллариона Карпова? Где и при каких обстоятельствах он передаёт вам печатную продукцию? Вы распространяете запрещённые тексты?
Илларион Карпов. Мой дед. Странный человек, частично парализованный бунтарь – самоучка. Некогда преподаватель химии в средней школе, потом рабочий на заводе по переработке отходов, а ныне никто иной, как государственный преступник, разыскиваемый за хранение и распространение книг и иной печатной продукции.
Он долго смеялся и качал головой, когда объявили о «зачистке библиотек». Он всегда уважал Брэдбери, но все же не мог подумать, что его идея все же станет реальностью. Мир без книг. Страшно представить. И к чему собственно это, скажете вы? А вот к чему, в книгах все ещё умирали люди.
О да, странная мечта человечества о бессмертии сбылась, но кто-то продолжал жаждать смерти, нарушая идиллию. В книгах умирали красиво, благородно и люди возвели смерть в культ. Общество же, отрекалось от всего, что напоминало о смерти, так строился рай на земле. Рай есть вечность, вечность есть рай!
Очередной удар, выбил из меня сдавленный стон.
—Последний раз повторяю, где твой дед? — в руках инквизитора появился шприц и в затуманенное болью сознание ворвалась паника.
Нет! Не хочу! Пожалуйста, нет!
— Не знаю, клянусь вечностью, ничего не знаю, умоляю вас, не надо! Я не видел его с тех пор, как он сбежал с осмотра в клинике, умоляю, не надо…
—Ты распространитель?
—Даже в руках не держал, клянусь!
Парень с неестественно белым лицом, пустыми глазами и щуплым телом подростка, не торопился мне верить. Дубинка опять опустилась на спину, я взвыл. Следующий удар пришёлся по лицу, потом в живот. Со всеми этими увечьями мне ещё предстояло жить вечно.
Лозунги “Смерти нет” самое распространённое чтиво. А ещё мыльные оперы про любовь. Навещая меня в больнице, жена пересказывала мне их в двадцатый раз, со счастливой улыбкой и горящими глазами.
—Мишенька ты не представляешь, они поженились! Хулио и Мирамель! Такая свадьба была… такая…вот бы и нам такую! — Она перестала улыбаться, присела на край кровати и участливо посмотрела мне в глаза:— Я принесла тебе хорошую весть! Деда твоего нашли, теперь все наладится, милый. — Она гладила меня по руки и уговаривала: — Они сделают его счастливым и нас тоже, вот увидишь. На следующей неделе он вернётся домой и ты его не узнаешь!
Я кивал головой, как китайский болванчик. Улыбался, хотя готов был заплакать. Интересно дед успел спрятать книгу? Сберёг ли он последний в этом мире сборник Брэдбери?
Моя жена, мой дед, мой лучший друг Лешка Воробьёв, с которым вместе ходили на рыбалку и стреляли уток, все они не живут. Они так приторно счастливы, что я их ненавижу.
Я шёл по улице и оглядывался. У меня подгибались колени от страха. Я не мог совладать с собой. Я наглотался таблеток, но мне всё равно казалось, что они везде, что смотрят на меня из-за каждого куста и ждут. Книга, что лежала во внутреннем кармане куртки, жгла мне грудь. Я побоялся оставить её дома. Последнее время жена все чаще рылась в моих вещах, перебирала ящики со старым тряпьём, могла и найти ненароком. Жену я старался избегать. Она так смотрит участливо, а в следующую минуту уже бежит звонить по телефону и все болтает без умолку, несёт всякую чушь. А они слушают, я уверен, они слышат каждое слово.
Я почти бежал по проспекту, сердце билось в дверь грудной клетки слишком громко, а что, если ОНИ услышат его стук?
Я дрожал, одной рукой прижимая драгоценную вещь к груди. Она моё спасение. Я смотрел на людей, в их пустые хлица. Полная безмятежность. Я знал, именно с такими лицами они бросали книги в огонь, бумага горела, а они улыбались. Не заметив, я сшиб какого-то беднягу с ног, но тот лишь растянул губы в улыбке и снял в приветствии шляпу. Я шарахнулся от его радушия, как от чумы, и бросился прочь.
Нашего соседа вчера забрали. Ночью. Опять выжгли домофон, менять придётся. Сосед наш, он писатель, раньше сочинял детские книжки и его не трогали, а потом взялся, дурак, писать о войне. Мы с ним пили как-то, и он мне говорит:
—Знаешь, дядь Миш, — это он меня так называет, — доблести охота! Подвигов для души и тела, чтоб проняло до слез читателя!
Вот дурак! Кричал на всю улицу, вот и докричался, в ту же ночь забрали. А жена сказала:
—Инквизитор —это призвание, не каждому дано терпение нести людям истину и свет счастья.
И как только такая сложная фраза могла родиться в её голове? Я так разозлился, что хотел её задушить, а потом вдруг вспомнил, смерти же нет!
ЛитСовет
Только что
