Читать онлайн
"Осталась только пустота"

Осталась лишь пустота

Это не было похоже на Институт, хотя с другой стороны, мало что во внешнем мире было на него похоже. Да и самой Милли было, в общем-то, плевать – она не знала ничего, кроме готических сводов, да вычурных барельефов на каменных стенах; нарочито монолитный облик Фолдского Института для Травоядных. Такова была её повседневная обыденность. Но этот милый загородный домик на вершине холма с садом, наполненным цветами и деревьями, которые очерчивали его границы – это уже было для неё в новинку.

Все это ощущалось странным и непривычным, и все же, это гостеприимное тепло, исходящее из дома, этот нежный запах её любимой учительницы, окутывающий пространство вокруг, это приятное поскрипывание паркета под лапами… все это позволяло зайчонку чувствовать себя, как минимум, чуточку комфортнее.

Дом Мисс Лэнгли был просто потрясающим.

«Ну, и чего же мы ждем? Заходи».

Милли взглянула на радостную, разве что немного сонную, мордочку своей учительницы и, по совместительству, лучшего друга.

«Мне нравится ваш дом,» - радостно произнесла малышка.

«Ох, благодарю тебя, Милли. Мне тоже! А теперь проходи, не будем выпускать тепло наружу».

Спустя одно легкое подталкивание и захлопывание двери, двое вошли в вестибюль.

Милли никогда не думала о том, что у учителей была личная жизнь за пределами работы. Теперь это казалось очевидным – конечно же у них были свои дома, семьи, увлечения. Но все это было настолько далеко от реальности самой Милли. Одна мысль о том, что у таких достойных, харизматичных зверей была обычная жизнь, представлялось ребенку чем-то странным.

Не имея возможности подавить свою природную тягу к исследованию, Милли вышла из вестибюля в коридор. Однако, как только её нога коснулась ковра, послышались громкие звуки принюхивания, за которым последовал женский голос.

«Я чую зайца, Стефани?»

Диван скрипнул, и послышались приближающиеся шаги. Из дверного проема показалась голова; белая, как снег, с острыми чертами морды, раскосыми глазами-бусинками и черным носиком. Арктическая лиса.

Милли застыла в страхе. Она не брала в расчет тот факт, что её дорогая Мисс Лэнгли живет не одна.

«А, так вот твой последний объект одержимости,» - сказала Диана, даже не удостоив Милли взглядом. - «Ну, по крайней мере, я надеюсь, что с этим наконец покончено».

«Не переживай, я обещаю. Но взгляни не неё».

Белая лиса вскинула бровь. Не смотря на свои инстинкты, она продолжала старательно избегать взгляда на Милли, и Стефани знала почему – со стороны Дианы чувствовалось негодование, но оно могло существовать ровно до того момента, пока та не увидит исключительное качество товара, принесенного в дом. Но лиса всегда останется лисой; Диана возможно и не была настолько зациклена на зайцах, как её девушка, но она оставалась такой же голодной хищницей, которая вскоре начала украдкой поглядывать на Милли.

Но даже беглый взгляд требовал тщательного изучения; пристальный взгляд Дианы вскоре осмотрел зайца с головы до пят. Милли почувствовала странный холодок, бегущий по спине; учителя и прочий персонал всегда смотрели на неё просто, как на ученика, несмотря на её вечное желание быть товаром в глазах остальных. Теперь же, под пронизывающим взглядом Дианы, это желание начинало ощущаться как нечто очень, очень странное.

После взгляда, который слишком затянулся, арктическая лисица одобрительно присвистнула.

«Божечки. Я даже не буду спрашивать, во сколько она тебе обошлась».

Губы Стефани растянулись в улыбке: «Она?».

«Это. Я хотела сказать - это,» - смущенно поправила себя Диана. - «Слушай, я просто надеюсь, что это действительно того стоило, потому что второго раза явно не предвидится. Если только мы, как минимум, не решим продать наш дом. Так мне сходить накрыть на стол или..?».

«Я рассчитывала на более атавистический вариант с Милли, если ты не против».

Зайчонок уже давно потерял нить разговора, но как только посыпались неизвестные ей слова, она и вовсе окончательно выпала из диалога. Да и к тому же в самой комнате вполне хватало предметов, заслуживающих её внимания, что позволило ей развлечь себя. Тут находились семейные фотографии, на которые можно было посмотреть; рисунки, которые можно было сосчитать; звуки на заднем плане, которые можно было попытаться определить.

Разговор все еще продолжался – что-то о полной уверенности, о соседях и о чем-то под названием ‘благопристойность’. Ничего из этого зайку совершенно не интересовало. Но зайчонок уже не был с ними – ни ментально, ни, вскоре, физически. Не потребовалось много времени, чтобы любопытство ребенка взяло верх и неосознанно подстегнуло его к путешествию по дому навстречу к месту, где запах любимой лисы ощущался сильнее всего; прямо по коридору и направо – к большой и темной комнате, скрытой за наполовину открытой дверью.

Она зашла в комнату, маленькие пальчики заелозили по стене в поисках выключателя. Один щелчок и желтоватый свет заполнил комнату, раскрывая взору двухместную незаправленную кровать, открытый шкаф, до отказа набитый одеждой, тикающие часы на прикроватной тумбочке и почти пустой стакан воды на подоконнике.

Было показательным то, что её первой реакцией было желание убрать весь этот бардак – прошло мгновенье, чтобы она опомнилась, ведь, во-первых, это была не её спальня и, во-вторых, ей не нужно было беспокоиться о том, что в любой момент нагрянет Госпожа Кармихель с внезапной проверкой.

Должна ли она была бояться двух владелиц комнаты, уже оставалось темой для отдельного разговора. Тем не менее, она прошла дальше. Несмотря на мягкое жужжание лампы под потолком, здесь было тепло и уютно. Она подошла к скомканному одеялу и полошила свою маленькую ручку на мягкую ткань. Нахождение настолько близко к, так сказать, лисьему логову ощущалось чем-то… запрещенным и все же Милли не могла не отметить то, что в этом беспорядке она чувствовала себя как дома. А затем зайка увидела нечто, выглядывающее на нее из-под подушек.

Плюшевый кролик, старый и потрепанный. Неровная строчка и дюжина латок поверх укусов и просто изношенных и порванных частей придавали кукле почти что древний вид. Этому также способствовал архаичный дизайн из времен, когда подобные игрушки делались вручную.

Милли слегка склонила голову набок; в порыве любопытства она осторожно взяла кролика со своего места и посмотрела в его глаза-пуговки…

«Милли?»

Инстинктивно зайка подпрыгнула на месте, крепко прижимая куклу к сердцу в защитном объятии: «Да, Мисс Лэнгли?»

«О, вот ты где. Пошли, мы- ах!»

Милли застыла на месте, её сердце пропустило удар – ‘ах’ не был хорошим звуком. Ябиды так ахали перед тем, как обрушить гнев учителей на своих же одноклассников. А уж когда ахали сами учителя… что ж, это то, с чего начинались перераспределения учеников. Трясясь, она взглянула наверх, её объятия вокруг куклы лишь усилились… и она увидела Стефани Лэнгли, руки которой закрывали пасть, а глаза округлились, как блюдца.

«Диана, иди сюда».

«Что?» - спросил далекий голос.

«Диана, иди сюда срочно и захвати камеру!»

Пара взрослых лап лихорадочно затопали туда-сюда по коридору перед тем, как голова белой лисицы не показалась позади входа в комнату. Её слегка обеспокоенное выражение морды практически сразу испарилось.

«Ты только глянь! Это же просто восхитительно!» - приглушенно выпалила Стефани, лапы которой все еще прикрывали её пасть. - «Ну же, не стой столбом, сделай фото!»

Милли лишь изумленно наблюдала за тем, как ворчащая Диана достала странное устройство из дерева, резины и металла с большой стеклянной линзой посередине. Она разложила его, как аккордеон, направила на зайца, который глянул на Стефани в поисках ответа лишь для того, чтобы получить указание смотреть прямо на линзу. Она так и сделала.

Щелк. Внезапная вспышка ослепила её, заставив зайчонка отшатнуться и опереться на кровать, чтобы не упасть. Она моргнула, протерла глаза, но цветные пляшущие точки перед глазами никуда не делись. Лишь спустя несколько секунд, когда они все же стали постепенно исчезать, она обнаружила Стефани, стоящую прямо перед ней, в то время как Дианы уже и след простыл. Лиса положила лапу на голову куклы, побудив Милли отпустить её; с нежностью сопоставимой лишь с той, с которой лисица относилась к самой Милли, Стефани взяла куклу, словно ребенка, и медленно вернула кролика обратно на подушку.

«Вижу, что ты познакомилась с моим плюшевым другом,» - прошептала лиса.

Ребенок моргнул; после секундного замешательства она лишь кивнула. Её обеспокоенные глаза вскоре снова заметались по комнате в отчаянной попытке еще раз осмотреть помещение пред тем, как придет пора уходить. Это был её последний шанс узнать больше о своей любимой учительнице до того, как её время подойдет к концу, и она ходила использовать его по максимуму. В какой-то момент её взгляд упал на что-то – обрамленная рамкой черно-белая фотография, одиноко стоявшая на крышке шкафа. На ней был запечатлен маленький пушистый лисенок в нарочито девчачьем платье, сидевший на деревянном стуле и устало смотрящий в объектив камеры так, словно он очень, очень не хочет тут находиться.

Милли показала на фото: «Это ваша дочка, Мисс Лэнгли?»

Улыбка Стефани погасла; в недоумении она моргнула и взглянула на фотографию. В это же время, где-то в глубине дома разнесся громкий смех… Диана хоть и была лисой, но Стефани могла поклясться, что в роду у неё точно были гиены.

Милли лишь тупо вытаращилась в непонимании, чувствуя себя несколько глупо.

«Это я, Милли,» - в конце концов смущенно призналась лиса, прочистив горло. Видя намек на улыбку, появившийся на лице Милли, лисица хлопнула в ладоши, желая сменить тему разговора.

«Ладно, с этим разобрались. Милли!»

Как по струнке, Милли вытянулась, прижала руки к туловищу и уперла взгляд в пол: «Да, Мисс Лэнгли?»

«Хочешь немного перекусить?»

Этот вопрос вогнал зайчонка в ступор. Она была настолько отвлечена в тот вечер своими эмоциональными качелями, что даже не заметила, как её желудок сводит судорогами, или как тряслись её руки.

«Да, пожалуйста, Мисс Лэнгли».

«Так, и чего изволишь?» - тут же спросила учительница.

Непривычная к тому, чтобы ей позволяли делать выбор в еде, Милли начала смущенно переступать с ноги на ногу. Её порции в Институте всегда были тщательно выверены, чтобы быть максимально полезными и питательными для неё…

А у вас… у вас есть фрукты?»

Из глубины коридора прозвенел голос Дианы: «Стефани, дорогая, это имеет какое-то отношение к тому дню, когда ты заставила меня тащиться под дождем за пакетом красных яблок?». – спросила она с притворным раздражением.

Милли ахнула. Красные яблоки – её самое любимое угощение! Она взглянула на Мисс Лэнгли в полном неверии только для того, чтобы увидеть самодовольную улыбку на лисьей мордочке. «Они на кухне,» - сказала лисица, выводя ребенка из своей комнаты. «Диана, можешь присмотреть за ней пару минут, пока я схожу в душ? Я дала ей разрешение съесть столько яблок, сколько она захочет. Ой, почти забыла! Диана, это Милли. Милли, Диана».

«Здравствуйте, Мисс Диана,» - поздоровался ребенок.

Её приветствие осталось без внимания; Диана лишь метнула в сторону Стефани любопытный взгляд: «Это та, которая танцует? Или я уже запуталась в зайцах?»

Улыбка на морде рыжей лисы стала еще шире: «Я позволю тебе самой это выяснить. Милли?»

«Да, Мисс Лэнгли?»

«Не покажешь Диане пару своих приемчиков?»

Зайка моргнула и сухо сглотнула. Скептический взгляд Дианы с тяжестью опустился на неё. Она взяла себя в руки, закрыла глаза, и мир вокруг перестал существовать – осталась лишь пустота и звук биения её сердца. Используя его гул, как музыку, она встала на цыпочки и закружилась, подпрыгнула, покачнулась настолько, насколько её уставшее, изнуренное тело позволило ей.

Свист вывел её из транса. Она тут же замерла на месте, открывая глаза – и только тогда она поняла, что свист был не сигналом к вниманию, а признанием её навыков.

«А вы там действительно знаете, как вбить в эту мелюзгу пару умений, да?» - засмеялась Диана. - «Только пожалуйста, не начинайте обучать их еще и медицине. Я бы не хотела потерять свою работу из-за какого-то сурка».

Стефани погладила свою ученицу по голове: «Это означает, что она впечатлена, Милли. Так это, Диана, насчет душа…»

Да, да. Присмотрю. Давай, дитё, ням-ням,» - пробурчала вторая лиса, раздувая ноздри и поманив ребенка когтистым пальцем. Испугавшись, зайка кинула умоляющий взгляд на учительницу, но рыжая лиса лишь пожала плечами – жест, который чувствовался лишь, как небольшое извинение перед ребенком, у которого не оставалось иного выбора, кроме как остаться наедине с Дианой.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что арктическая лиса не обладала теми манерами и чувством такта, которыми была так одарена её подруга. По правде говоря, всю жизнь к Милле относились с заботой и вниманием, неважно насколько отстраненно и безучастно; в случае же с Дианой, она ничего подобного не чувствовала. Лисица была высокомерной, величественной, могущественной – и она вела себя довольно пренебрежительно по отношению к зайчонку, что не укладывалось в голове у Милли, к которой всегда относились, как к ценному товару.

Ей показали на ближайший стул за кухонным столом, на который она не без труда вскарабкалась. Одинокое яблочко покатилось к ней по столу, и она ловко его поймала, но как только Милли собралась сделать первый укус, её отвлек пристальный взгляд Дианы на себе.

Нечто очень пугающее было в этой лисе, и дело было не только в её острых чертах или белоснежно-белом мехе, который придавал ей несколько призрачный вид. Это скорее касалось того мистического ореола, что окружал её. Кто она такая? Почему она живет вместе с Мисс Лэнгли? Почему такое ощущение, что она может в любой момент сорваться?

«Так значит ты умеешь разговаривать».

Всего пять этих слов смогли ошарашить Милли сильней любого рыка. Ребенок подпрыгнул на стуле, издав милое маленькое ‘иип’. Лисица, в свою очередь, вздернула бровь, удивившись такой реакции со стороны зайца; в отличии от своей сожительницы, Диана практически не имела опыта общения с живой добычей. И уж точно не с говорящей.

«Д-да, Мисс Диана».

«Это Стефани тебя этому научила?»

«Н-нет, Мисс Диана. Я просто… научилась».

«Хм,» - лисица задумчиво постучала когтем по своей щеке. Между двумя сохранялась эта явная неловкость. Испуганный зайчонок и бестактная хищница, которую вынудили к взаимодействию с добычей на дружеских условиях – все это явно не походило на историю со счастливым концом.

«Тебе удобно? Нужна подушка?»

«Все хорошо, Мисс Диана».

Ну, по крайней мере, лисе нравился почтительный тон со стороны зайки. От таком обращении со стороны своих пациентов ей оставалось лишь мечтать, это уж точно. Тем не менее, в комнате повисла тишина между Милли, которая не смела начинать разговор, и Дианой, которая банально не знала с чего его начать. Единственные звуки, которые нарушали установившуюся тишину, были звуки льющейся воды в душевой и редкий хруст яблока.

Так это и продолжалось, пока Милли не решила заговорить первой.

«А вы друг Мисс Лэнгли?»

Арктическая лиса наклонила голову: «Типа того».

«Типа того?»

«Мы с ней…», - начала Диана, щипая себя за переносицу на морде, пытаясь подобрать нужное слово. Как объяснить это несведущему травоядному ребенку на словах, которые он сможет понять? «Мы с ней пара».

Зайчонок моргнул: «Как пары в Селекционных Комбинатах?»

Ноздри Дианы вновь расширились, но в этот раз в явном раздражении – факт, который не остался незамеченный для ребенка, что тут же постарался сжаться в комок на своем стуле. Одна лишь мысль о том, чтобы сравнить союз хищников, основанный на обоюдном уважении и свободе выбора без какой-либо цели, кроме как заключенной во взаимной любви друг к друг с… простой разбивкой по парам в скотоводстве! И все же, когда она взглянула на ребенка, пребывающего в абсолютном ужасе, она поняла, что слегка переборщила со своей гневной реакцией. В конце концов, вымещение своей злобы на маленьком несмышленыше совсем не подобало высшим созданиям. Таким образом, оскал превратился в улыбку, а черты морды смягчились, превратив разозленную убийцу в нечто более приятное, хотя и все еще пугающее.

«Что-то вроде того, да,» - наконец признала она.

Её слова лишь еще больше распалили любопытство, как и замешательство, Милли. Во время своих недолгих переходных занятий она многое узнала про размножение и репродукцию, даже некоторые основы генетики. У мальчика и девочки появляется малыш, поэтому то звери и сходятся вместе. Ей также не была чужда концепция ‘любви’, ведь она так любила слушать радио-драмы в свободное время; хотя они и были чересчур романтизированы и рассматривались ребенком исключительно, как прелюдия к репродукции.

Её учителя довольно четко давали понять – репродукция требует как самца, так и самку. Но Мисс Диана и Мисс Лэнгли очевидно являлись самками. Что-то было не так.

У неё было столько вопросов, но при этом отсутствовала возможность выразить их посредством слов. «Как?» - все же смогла пробормотать Милли.

«Что как?» - спросила Диана; к этому моменту её определенно забавляла невозможность ребенка понять эту концепцию.

«Как… кто позвол… кто разреш- как вы сможете-»

Диана опустила свой палец на поджатые губки зайчонка, призывая растерянного ребенка к молчанию. «Я и Стефани, мы хищники. Мы делаем свои собственные выборы и только мы решаем, как нам жить вместе. Что до детей… у нас их нет. И не может быть,» - лисица наклонилась ближе, а её ухмылка стала еще шире: «И нас обеих это устраивает».

В это было сложно поверить; все, что Милли считала хорошим и правильным, в этот момент проигнорировано и отринуто. В течение пары секунд Диана с удовольствием наблюдала за тем, как у зайки, судя по всему, происходило короткое замыкание, пока её крошечный мозг пытался совладать с когнитивным диссонансом. Но к удивлению лисы, Милли вскоре кивнула в знак понимания, не забыв даже улыбнуться.

«Я поняла. Хищники сходятся с теми, с кем сами захотят».

Теперь настал уже черед Дианы лишиться дара речи. Она всегда с недоверием относилась к словам Стефани о том, какие у них способные ученики; но вот, прямо перед ней, стоял настоящий пример того, что заяц может быть таким же умным, если не умнее, хищника-одногодки.

«Да. Ты совершенно права».

«Спасибо, Мисс Диана,» - сказал зайчонок, словно по команде. Диане даже пришлось признать, что она начинала понемногу видеть приятные черты в процессе обучения добычи. И это была не просто какая-то добыча, эта Милли была пожалуй лучшим образцом, который ей доводилось видеть. Еда для тех, у кого денег было явно больше, чем здравого смысла – и хотя она до сих пор не была согласна с безрассудными тратами со стороны Стефани, чем больше она смотрела на зайчонка, тем менее безрассудным казалось её решение.

Диана всегда закупалась в небольшом магазинчике. Всего несколько раз она покупала настоящую разумную добычу, да и то лишь в виде замороженных тушек, которые она оставляла оттаивать на ночь. И уж в совсем редчайших случаях, по крайне особенным поводам она приносила домой живых особей, которые были до отказа обколоты транквилизаторами и прочей химией.

Но эта травоядная не была под действием седативных веществ. По правде говоря, она выглядела вполне довольной, даже счастливой по поводу своей судьбы. Это озадачивало белую лису. Как вообще можно ожидать от кого-то погони и сопротивления, кто жаждет стать добычей добровольно?

«Ты же знаешь, что произойдет, да?» - все же поинтересовалась она, когда её замешательство стало невыносимым. Тон голоса лисицы был резким, почти что оскорбленным.

К её удивлению, этот вопрос не вогнал Милли в состояние ужаса; напротив, ребенок взглянул на неё по-детски восторженными, большими круглыми глазами: «Да!».

Лиса нахмурила брови: «Правда знаешь? Может ли твое маленькое умишко действительно осознать, что произойдет? Стефани убьет тебя, девочка. Это будет медленный, болезненный и кровавый процесс. И знаешь, что будет потом? Ничего. Вообще ничего». Содержание её слов похоже таки возымело эффект; дело было во все нарастающей злости, стоящей за словами хищницы, которая смогла напугать зайчонка. Диана это заметила и умерила уровень своего негодования, надеясь, что для этого еще не было поздно. Она глубоко вздохнула: «Ты действительно будешь стоять смирно и позволишь этому произойти?»

Зайка смиренно помотала головой: «Нет, Мисс Диана. Я буду бежать очень быстро. Я просто надеюсь, что смогу сделать её счастливой».

Полярная лиса с недоверием усмехнулась: «А почему нет?»

«Я не знаю. Может ей не понравится мой вкус».

Лиса изобразила раздражение, когда, на самом деле, она лишь искала повод, чтобы сделать то, что собиралась: «Я проведу небольшую дегустацию. Сиди смирно».

Ручки зайчонка вцепились в края стула, а её тело приняло застывшую, напряженную позу. Диана встала и подошла, каждый её шаг отзывался в Милли маленькой дрожью, но она оставалась на месте. Грубыми руками, привыкшими к обращению с сопротивляющейся добычей, она взяла ухо зайки и подняла его вверх.

Милли закрыла глаза, когда почувствовала теплое дыхание на своем самом чувствительном участке тела. Вскоре последовала боль – покалывание, хоть и нежное, от нескольких бритвенно острых клыков на своей коже, заставило её вздрогнуть. Давление усилилось до момента, пока не пошла кровь; Милли приготовилась к полноценному укусу мощных челюстей, но оно так и не наступило.

Удовлетворенная Диана смахнула капельку крови с уголка своей пасти: «Да, сойдет. Я знаю предпочтения своей девушки в еде, и ты… короче, ты подходишь».

Зайчонок гордо выпятил грудь, но Диана еще не закончила. Она подняла когтистый палец и понизила тон до заговорщического шепота: «Стефани об этом рассказывать не обязательно, хорошо?».

Милли засияла: «Обещаю, Мисс Диана».

«Милли!» - раздался голос Стефани. Наконец-то, зайка не была единственной, кто подпрыгнул от неожиданности, так как белая лиса в точности повторила движение Милли.

«Похоже, что тебе пора, дитё», - сказала Диана с улыбкой, когда она поняла, что на самом деле происходит: «Навряд ли мы с тобой еще увидимся. Давай, иди и заставь Стефани попотеть, поняла?».

Милли с улыбкой на губах, с готовностью закивала. Она вытерла своей школьной формой остатки яблочного сока с уголка рта, спрыгнула на пол и после последнего взгляда на арктическую лису поспешила прочь по коридору.

Как оказалось, подруга Мисс Лэнгли была вовсе не такой плохой, как показалось на первый взгляд!

Чтобы найти учительницу, зайчонку достаточно было следовать за запахом кокосового шампуня и кондиционера с лавандой, который медленно разносился по комнатам и коридору. Вскоре она увидела Стефани, чей мех был вымоченным и взъерошенным, а сама она облачилась в пушистый фиолетовый халат, оперевшись на стену в ожидании своей ученицы. Рядом с ней находилась распахнутая дверь в ванну, откуда выползали клубы ароматного пара – более чем приятное предложение, особенно учитывая то, насколько вымотанной и уставшей была малышка.

Дополнительного приглашения ей не требовалось. Ванная была не похожа на те общественные душевые из Института; просто небольшая, с красивой плиткой комната. В дальней части её ждала ванна, наполненная до краев теплой, ароматной водой с кучей пенны. Пар клубился над поверхностью воды, и Милли уже могла почувствовать, как мех начинает слипаться под действием влажности.

Позади неё дверь со скрипом закрылась, и Стефани взяла её за руку. Нежными движениями и со спокойным усердием, достойным матери, Стефани помогла зайчонку избавиться от своей формы. Брошенная в углу некогда гордая форма Института теперь превратилась в просто скомканную груду ткани.

Лиса завела зайчонка в ванну; нагретая вода тепло встретила усталое тело Милли, и она тут же позволила себе раствориться в её успокаивающих объятиях. И все же, несмотря на то, как это было расслабляюще, её сердце продолжало быстро биться, в ожидании неизбежного. Скоро наступит её час. Час, к которому она готовилась всю свою жизнь.

Если бы только Миссис Друммонд могла её видеть сейчас! Трюк ягуара с яблочком хорошо запомнился Милли. Её рвение, конечно же, оставалось очевидным – её ушки крутились во все стороны, её глаза ни секунды не задерживались на одном месте, вся её сущность мелко подрагивала, выдавая бесконечный источник возбуждения, который она с таким трудом сдерживала…

Пахучие масла заполнили воду, распространяя свой сладкий аромат по всему помещению. Причудливое мыло с шелковистой текстурой прошлось по меху зайки, удаляя весь посторонний запах и делая его мягким, как пух. Нежна рука пробежалась по следам от укуса на ухе, заставив ребенка вздрогнуть от боли; заботливые пальцы смыли свежую кровь с пушка, который покрывал внутреннюю часть ушей Милли, а Стефани наклонилась поближе, чтобы рассмотреть следы. Беспокойство уступило место понимающей ухмылке, которую заметил зайчонок. Она открыла было рот, чтобы объясниться, придумать что-то и выгородить Мисс Диану, но до того, как она смогла это сделать, лисица лишь улыбнулась, мотнула головой и продолжила. Она посмеется над этим со своей девушкой потом, возможно даже отпустит парочку остроумных комментариев с подколкой в её адрес насчет того, как Диана решила не отказывать себе в пробе покупки, против которой она сама так сопротивлялась. Но это все будет потом.

Купание продолжилось, и оно шло, как могло показаться, целую вечность. Восхитительный процесс, который омрачался пыткой ожиданием. Наконец, ей было сказано закрыть глаза, и чистая вода хлынула из душа, дабы смыть все с меха.

«Ну, вот ты и готова».

Вновь не без помощи Стефани, зайчонок выбрался из ванны. Обильные ручейки воды стекали по её телу, пропитывая полотенце под ногами Милли, и ей буквально приходилось бороться с желанием как-следует встряхнуться. Она зарылась головой в замшевое полотенце, которое ей любезно вручили, и почувствовала, как мех начинает покалывать от каждой капельки, впитываемой мягкой поверхностью; когда же Милли более-менее высушила себя, она отложила полотенце и потянулась за своей скомканной формой.

Стефани прервала её, мотнув головой и понимающе улыбнувшись.

«Нет необходимости. Ты больше не ученица. Пошли, следуй за мной. Давай немножко поиграем».

След из воды, оставленный Милли, тянулся к переднему крыльцу дома, уходя за дверь, за входной коврик, за деревянные ступеньки, он смочил дорожку из булыжника, чтобы окончательно исчезнуть на зеленой лужайке.

Диана ждала их на границе между газоном и лесным покровом с камерой в лапах. «На память,» - объяснила она. Хищник и добыча замерли перед объективом. Стефани стояло спокойно, мягко улыбаясь, словно учитель на классном фото. Милли стояла на одной ноге, широко расставив руки, а заднюю ногу отвела назад, прямо как настоящий танцор. Яркая вспышка света и снова темнота. Без лишних слов двое удалились, а белая лисица вернулась в тепло дома.

Через окно Диана с улыбкой наблюдала, как два силуэта растворялись в лесу. Она поднесла бокал к своим губам, вдохнула терпкий аромат вина и сделала пробный глоток. Когда она посмотрела вновь, два силуэта окончательно пропали, исчезнув за рядом деревьев. Ушли, чтобы стать, как их предки. Ушли, чтобы стать теми, кем они и оставались глубоко внутри.

В посаженом сосновом лесу не водились дикие животные. Деревья были равномерно распределены по всем холмам; вся земля была очищена от мусора. Это была не более, чем искусственная, стерильная поделка на настоящую лесную чащу; придорожная декорация. Но ни лисе, ни зайчонку не было до этого никакого дела.

Рыжая лисица опустилась перед зайцем: «Ну что, начнем? Давай проверим, как быстро может бегать моя лучшая ученица».

Зайка широко улыбнулась… но спустя пару секунд её губы начали трястись. Глаза начали сверкать слезами, тело начало дрожать, а сама она стала переминаться с ноги на ногу. Дыхание участилось, а целый поток хорошо скрываемых до этого момента противоречивых эмоций полился через край. Он состоял из счастья, предвкушения, стыда, волнения и даже капельки страха. Все это смешалось вместе, и детский разум просто не мог справиться со всем этим: «М-мне жаль, я не…»

«Что такое, Милли?» - прошептала лиса. - «Что-то не так?»

«Мне страшно».

«Боишься быть пойманной, Милли?»

«Н-нет, Мисс Лэнгли,» - ответила зайка. - «Боюсь, что я все испорчу. Мне жаль. Я должна быть хорошей девочкой. Мне жаль, мне-»

Лиса посмотрела ей прямо в глаза. Теперь, будучи с зайчонком на одном уровне, лисица смогла нивелировать разницу в росте. Словно она сама вновь стала ребенком, глядя на свою самую первую добычу среди деревьев. Жизнь была так беззаботна в те времена, а охота представлялась чем-то пугающим. Она увидела слезы на глазах у Милли и знала, что необходимо сделать.

Её лапы взъерошили мех на ушах зайчонка – они были больше, чем когда она впервые успокаивала свою жертву, но такие же нежные. Она понизила голос до шепота, готовясь произнести два судьбоносных слова, сказанных в тот самый день, так много лет назад.

«Хороший зайчик».

Сами слова, как и теплота, с которой они были произнесены, сразу возымели свой магический эффект. Успокоившись, ребенок прекратил дрожать, а маленькая улыбка вновь осветило её заплаканное лицо. Но в этот раз, в отличие от её первого добычи, Милли заговорила. Возможно тот зайчонок поступил бы также, если бы только умел говорить.

«Я была… хорошим зайчиком?» - спросила кроха.

Несмотря на то, что ответ был очевиден, слова Стефани застряли в горле. Она продолжала молчать, пока заплаканные глазки ребенка выжидающе смотрели на неё. Спустя несколько невыносимых секунд губы лисы растянулись в улыбке.

«Ты была хорошей, Милли».

Ответ возымел эффект. Зайка вытерла слезы тыльной стороной ладони и заставила свое тело окончательно прекратить дрожать, несмотря на все околевающие её сомнения. Было очевидным, что несмотря на весь свой энтузиазм, Милли требовалось некоторое утешение и поддержка. Стефани это прекрасно понимала.

Давай сыграем в салки,» - предложила она.

Ребенок кивнул, бережно оперевшись рукой на колено лисы. «Ты водишь,» - пропела она мелодичным голосом перед тем, как вскочить и пуститься наутек, как могли только зайцы.

Стефани наблюдала за тем, как она отдаляется, идя по её следам неспешной рысцой. Шаг превратился в бег, а зайчонок ускорился еще сильнее. Всего через несколько секунд лапа лисы коснулась плеча зайки, и погоня тут же оборвалась лишь для того, чтобы они обменялись ролями. Стефани действовала не спеша, наслаждаясь тем редким удовольствием – возможностью предаться радостью погони, словно за ней самой гнался какой-то крупный зверь. Не без труда зайчонок смог нагнать её и хлопнуть по кончику лисьего хвоста, запищав от радости.

Снова настал черед Стефани. Вначале она пыталась сдерживать себя, придерживаться вида, что это была всего лишь дружеская игра, но с каждой секундой, будучи нагой, в лесу, голодной, постоянно в движении, это становилось все трудней. Слишком долго она сдерживала зверя внутри себя, и теперь он требовал крови. Пока она гналась за зайчонком, чье хихиканье уже стихло, мир вокруг неё затянулся красной пеленой. Зрение стало туннельным и сосредоточилось лишь на добыче. В ушах зазвучала песня дикой, первобытной природы во всей своей ударной красе; равномерная, но постоянно усиливающаяся – бух-бух, бух-бух, бцх-бух. После месяцев, проведенных в собственноручно сделанной клетке, безжалостная охотница наконец вырвалась на свободу.

Все это длилось лишь минуту. Ловкость Милли была не чета для взрослой хищницы. Зайка заметила на своем пути дерево, поскользнулась, пытаясь его обогнуть и упала.

Когда она взглянула вверх, она увидела, как её любимая учительница превратилась в дикого зверя. Слюна стекала с её обнаженных клыков, глаза сощурились и наполнились кровью. Пасть опустилась и сжалась вокруг её шеи. Сперва она почувствовала боль. Затем – отчаянную необходимость вдохнуть.

А потом что-то хрустнуло.

Она не закричала, разве едва заметно. Она не заплакала, разве совсем чуть-чуть. Она просто безжизненно обмякла под смертельными челюстями лисы. Её сердце продолжало биться, пока остервенелая охотница не добралась и до него.

Стефани навсегда запомнила то, как улыбалась Милли даже после своей смерти. Её счастье, её триумф, достигнутый через упорный труд и немножко удачи, оставшийся даже после того, как от её плоти ничего не осталось, а её кости не выдержали напора мощных клыков.

Маленькая Милли, Кашемировый вислоухий зайчонок, который достиг того, о чем большинство добычи могло лишь мечтать.

В тот день, она сделала своего хищника мечты по-настоящему счастливым.