Читать онлайн "Дело детсада номер 25"

Предисловие

Следствие по военным преступникам, тем более по палачам и карателям, можно закрыть только в связи со смертью обвиняемого.

В данной истории используются документы из рассекреченных дел под грифом «охота на карателей», а так же архивные материалы КГБ СССР.

Номера документов, точные отметки должностных лиц, служебные и прочие пометки, в связи с секретностью прочих дел, в данном рассказе не указываются.

Глава 1

За окном был 1982-й год. В кабинете стояло два стола, на каждом из них стояла по большой лампе. Множество разложенных папок. В помещении было туманно. Это был дым от папирос. Курили много и постоянно. В отделе говорили о том, что работа в кабинете не прекращалась ни на минуту.

Два человека в гражданской одежде, сидели каждый за своим столом, кропотливо работая и внимательно изучая документы, сверхсекретной значимости.

Руководитель следственно-оперативной группы УКГБ при СМ СССР по городу Москве и Московской области капитан Вячеслав Сергеевич Тихомиров и старший оперуполномоченный по особо важным делам УКГБ при СМ СССР по городу Москве и Московской области, капитан Громов Иван Афанасьевич, занимались самыми сложными и запутанными делами. Они находили преступников и доводили дела до суда, где тем выносили самый суровый приговор. 24 часа в сутки эти люди искали пособников фашистов, карателей и палачей. Работая по ним кропотливо и терпеливо, без выходных и отпусков. Круглосуточно. Такая работа.

В дверь постучали.

- Войдите, произнёс один из мужчин.

В кабинет вошёл молодой лейтенант и сказал:

- Здравие желаю! В дежурку только что обратилась с заявлением женщина.

Мужчины, сидевшие за столами, пристально посмотрели друг на друга, один из них протянул руку, давая понять лейтенанту, что он готов прочесть написанное.

Лейтенант отдал папку и отошёл от стола.

Капитан начал молча изучать содержимое папки. Брови его всё больше и больше сдвигались. Через некоторое время он задумчиво закурил.

- Вы можете быть свободны. Что вы ещё ждёте лейтенант? Задал вопрос другой капитан.

Лейтенант, замешкавшись, произнёс:

- Женщина, которая обратилась с заявлением, сказала, что пока её не примут и не выслушают, она не уйдёт.

Капитаны молча переглянулись.

- Ну что же лейтенант, зовите. Коротко сказал один.

Лейтенант быстро удалился и через несколько минут, в кабинет к мужчинам вошла, пожилая женщина в чёрном плаще, с сумкой такого же цвета в руках. На голове у неё была чёрная косынка, а на лице были темные большие очки.

- Здравствуйте, произнёс, вставая один из мужчин и представился.

Посетительница слегка кивнула головой.

- Следователь Тихомиров, сказал он. Присаживайтесь и рассказывайте, что вас к нам привело.

Женщина присела на стул и посмотрела на того мужчину, который молчал.

- Оперуполномоченный Громов, представился второй. Мы готовы внимательно выслушать вас.

Женщина, перевела взгляд прямо перед собой и начала свой рассказ.

Глава 2

- Меня зовут Федотова Галина Петровна 1920-го года рождения. Родом я с Украины, сейчас постоянно проживаю в Москве. Мне 62 года.

Когда началась война, я работала в Каменске, по старому Сталино. Запорожская область Украины, воспитателем в детском саду. Когда в октябре сорок первого немцы вошли в город, нас по ошибке не успели эвакуировать. Из-за общей неразберихи, нашему детскому садику не выделили машину, как другим детским садам города. Я ждала до последнего, Когда стало ясно, что помощи ждать не от куда и транспорта не будет, мы укрылись в одном из подвалов города.

Была слабая надежда на то, что под покровом ночи будет возможность выбраться незаметно из города.

Женщина замолчала. Через некоторое время, она продолжила свой рассказ.

- Выбраться нам в ту ночь не удалось. Фашисты устроили облаву. Они обыскивали все подвалы и все чердаки домов в городе. Затаиться и переждать, как вы понимаете, не получилось. Меня и двадцать семь детей вывели под лай собак и дула автоматов из подвала на улицу и погрузили в грузовик. После чего, по приказу офицера, нас куда-то повезли.

Женщина нервно перебирала в руках ручки сумки и продолжала рассказ.

- Дети всю дорогу спрашивали меня о том, куда нас везут. Я не знала, что ответить малышам и говорила им что-то не внятное. Сквозь брезент было видно, что за нами следует ещё одна грузовая машина. Через какое-то время, наш грузовик остановился. Нам дали команду выйти. После этого, я увидела ещё людей. В основном это были старики и женщины. Как оказалось, всего было три грузовика.

- Почему вы так думаете? Спросил капитан Громов.

Женщина уверенно ответила:

- Потому что, грузовики развернулись, чтобы осветить фарами место, где стояли люди. Я сразу узнала это место и всё поняла.

Женщина попросила воды. Сделав пару глотков, она сказала:

- Простите. Лай собак, детский плач и яркий свет фар, не дают мне спать по сегодняшний день.

Сделав ещё глоток, она продолжила:

- Всех нас окружили плотным кольцом. Из темноты вышли какие-то вооружённые люди, которые разговаривали на русском и украинском языках. Они начали кричать, чтобы старики и женщины встали возле края шахты, подгоняя их штыками винтовок и дулами автоматов. Когда их приказ был выполнен, они их всех расстреляли.

Рассказ прервался. Галина Петровна, тяжело дыша, молчала.

- С вами всё в порядке? Поинтересовался капитан Тихомиров.

- Да. Просто мне тяжело это всё вспоминать.

- Понимаю вас, ответил Вячеслав Сергеевич и терпеливо стал ждать, пока женщина соберётся с силами и продолжит рассказывать.

- Потом тех, кто сразу не упал в шахту, стали сбрасывать в шурф. Раненых сталкивали ногами.

Женщина опустила голову и тихо продолжила:

- Когда они расправились со всеми взрослыми, настала очередь детей.

Тихомиров и Громов молча слушали посетительницу.

- Но тут случилось непредвиденное. Этого видимо не ожидал никто.

Она сделала паузу и капитаны, переглянувшись, стали терпеливо ждать продолжения рассказа.

Глава 3

Галина Петровна продолжала:

- Я плакала и кричала, что это дети, что они не сделали никому ничего плохого и стоя на коленях возле офицера, просила, чтобы он пощадил малышей. Но эсэсовец пнул меня сапогом и стал кричать что-то на немецком языке солдатам. Те стали подгонять малышей к шахте. Когда все дети стояли у шурфа, старший немец отдал приказ карателям открыть огонь. Но выстрелов не последовало. Каратели смотрели друг на друга в ожидании того, кто первым начнёт стрелять в детей. Женщина сделала глоток воды.

- Эта картина и сейчас стоит у меня перед глазами, продолжала она. Вдруг из темноты вышел старший карателей, было заметно, как он хромает на одну ногу. Он молча прошёл мимо меня и подошёл к детям. Затем он стал кричать на своих, отчитывая их за то, что они растерялись и не выполняли приказ. Потом со словами «я покажу вам, как это делается» он толкнул одного из детей в шахту.

После этих слов, женщину затрясло.

- Он стал сталкивать в шурф шахты, одного ребёнка за другим. Говорила она, заикаясь и трясясь. Офицеры слушали её затаив дыхание.

- Вы понимаете? Живых детей, одного за другим!

Я кричала стоя на коленях и просила оставить в живых самых маленьких! Просила, чтобы он пощадил хотя бы девочек! Но он как будто не слышал меня.

После того как на поверхности не осталось не одного ребёнка, он подошёл ко мне, схватил меня за волосы поволок к шурфу и приказал встать на ноги. Я поднялась, он встал за моей спиной и со словами «приказы командира надо выполнять» нанёс два удара ножом в спину, после чего, столкнул меня вниз.

Капитан Громов подошёл к окну, открыл его и закурил.

- Как же вы выжили? Спросил женщину Тихомиров.

- Мне можно сказать повезло. При падении я зацепилась за какой-то крюк в стене. Это затормозило моё падение вниз. Я сильно ударилась о деревянную перегородку головой, но зацепилась и повисла практически в воздухе. Если бы каратель посмотрел вниз, то увидел бы меня. Но они быстро уехали. Я слышала, как наверху всё стихло. Утром я непонятно как выкарабкалась наверх. Я долго ползла, пока меня не подобрали какие-то люди. Потом я потеряла сознание от большой потери крови. Мне повезло, это были партизаны. Они меня выходили.

- Галина Петровна, я так понимаю, что это не всё? Спросил следователь Тихомиров.

Женщина едва заметно кивнула головой и сказала:

- Вчера я поехала по своим делам и поднимаясь на эскалаторе в метро, увидела того человека который меня убивал. Он ехал вниз по эскалатору.

Капитаны переглянулись.

- Я быстро поднялась наверх и так же быстро спустилась вниз за ним.

- Вы догнали его? Спросил капитан Громов.

- Да. Он ждал на платформе поезд. Я проследила за ним.

- Прошло столько лет, сказал задумчиво капитан Тихомиров. Галина Петровна, может быть, вы обознались?

Женщина встала и уверенно сказала:

- Я не могла обознаться!

Тихомиров задумчиво посмотрел на коллегу, который так же смотрел то на Тихомирова, то на посетительницу.

- Хорошо. Пишите адрес, мы проверим вашу информацию по этому гражданину, сказал уверенным голосом капитан Громов.

Глава 4

После ухода женщины капитаны устроили совещание друг с другом.

- Ну, что мы имеем на данном этапе? Закуривая папиросу, задумчиво произнёс Тихомиров.

- Она чудом выжила, ответил ему Громов и сейчас, спустя сорок лет, женщина заявляет о том, что случайно встретила в метро своего убийцу.

- Убийцу её и двадцати семи детей, добавил Тихомиров.

- У этого гада руки не по локоть в крови, а по самые уши, нервно заметил Громов.

- А что если ты прав и она действительно ошиблась? Спросил Тихомиров.

- Да, или она ошиблась, или это матёрый каратель, которому удалось ускользнуть от наказания, добавил Громов. В любом случае, проверю адрес, который сообщила нам Галина Петровна.

- А я пока пороюсь в архиве, сказал Тихомиров.

На том капитаны и разошлись.

Через несколько часов они вновь встретились в своём кабинете и стали докладывать друг другу новости, чтобы понять объём проделанной за день работы.

- Значит так, сказал деловито Громов. По адресу, который нам сообщила Федотова, проживает некто гражданин Данович Илья Степанович 1910-го года рождения. Уроженец Белоруссии. Город Гомель. В Москве проживает давно, постоянно. Пенсионер. Член союза писателей. Писал о войне. Сам тоже воевал. Имеет много наград. Заслуженный ветеран. Всё есть в личном деле. В общем, ничего подозрительного. Наверное, всё же женщина обозналась. Заслуженный человек. Столько лет прошло.

- Пока ты был по адресу, я работал в архиве, тихо произнёс Тихомиров. Перебирал дела. Волосы дыбом встают. Выхожу из архива и иду руки мыть с мылом, после тех фотографий, которые держал в своих руках. Столько лет прошло, а не отпускает меня всё это. Сны снятся. Просыпаюсь и воду пью.

- Я забыл, когда ты последний раз улыбался, сказал Громов.

После недолгой паузы Тихомиров, как ни в чём небывало сказал:

- В то время на территории Сталино, а ныне Каменске, действовали тайные немецкие отряды полиции, сокращённо ГФП. Жертв этих отрядов можно исчислять тысячами. Задача руководством из Берлина, им была поставлена простая. Уничтожать всё и всех на своём пути следования. Укомплектованы эти ГФП были в основном теми, кого буквально совсем недавно называли советскими людьми.

Тихомиров закурил и продолжил:

- Меня заинтересовала деятельность группы ГФП- 657, номер полевой почты 28715. Эта группа совершала сотни убийств партизан и простого населения. Проводя одиночные и массовые показательные казни в знак устрашения. Отряд был полностью укомплектован бывшими военнослужащими советской армии и теме кто добровольно пришёл служить нацистам.

- Дорвались! Cволочи! Убивай! Сколько хочешь! Кого хочешь! Тебе за это ничего не будет, сказал, беря спички и пачку папирос в руки, раздражённо Громов.

- ГФП-657 использовалось немцами на южном направлении, продолжил Тихомиров. Они зачищали тылы. Боролись с подпольем и партизанами. Жгли деревни. Эти мрази, были неуловимы, так как постоянно меняли дислокацию. Это мешало проникновению в их ряды шпионов Смерша и партизан. Тем не менее, в ГФП-657 всё же удалось внедрить сотрудника государственной безопасности, который передал неоценимые сведения об этом отряде. Информацию о командире и его заместителях. Численность отряда и особые приметы карателей.

Тихомиров достал листок из кармана и зачитал:

- Василь. Это не имя. Прозвище. По паспорту Васильев Василий Васильевич. Лично расстрелял порядка 400 человек. После войны пойман. Повешен. Дело засекречено. Середенко Савелий Семёнович, по кличке Сава. Расстрелял более 500 людей, в их число входили мирные жители, женщины, старики и дети, а так же, члены подполья и партизаны.

Тихомиров закурил и многозначительно добавил:

- Расстреливал собственноручно. Очень кровавый и очень опасный тип. Пойман. Расстрелян. Дело естественно засекречено. Копа, жег живьём людей. Шестернин, по прозвищу Палка, любил забивать человека насмерть палками.

- Слава, давай сделаем перерыв, попросил устало Громов, уже тошно от них.

Тихомиров оторвал взгляд от своих записей и сказал:

- И то верно Вань. Будь добр, поставь чайник.

Глава 5

Москалюк Сергей Игнатьевич 1921-го года рождения, убит. Подтверждено. Демьяненко Степан Андреевич, 1924-го года рождения, убит в боях с партизанами. Подтверждение есть. Старун Денис Игоревич, 1919-го года рождения. Уроженец Могилёва. Сволочь редкая. Задержали и расстреляли после войны. Бондарь Алексей Алексеевич, 1916-го года, убит подпольщиками. Есть тому подтверждение.

Тихомиров тяжело вздохнул.

- Перечисленные мною уроды, как пример. Остальные в списке не лучше.

Громов убрал чайник и сосредоточил всё своё внимание.

- Перехожу к самому интересному. Старшим у карателей, был некто Родченко Александр Михайлович, сказал Тихомиров. Не служил, в отличии от тех, кто сдался в плен, или перешёл на сторону врага. Этот пришёл сам и попросился на службу к немцам.

- Идейный сукин сын, сказал резко Громов.

- Были такие, которые за еду и выпивку служили.

Тихомиров посмотрел на товарища и продолжил:

- За сожжение дома с пособниками партизан, немцы угостили карателей вином и шоколадом.

Громов стукнул кулаков о стол.

- Есть справка. Это я прочёл в деле палача Лисицына. Не шуми Ваня, голова и так не своя, попросил Тихомиров.

Закурив очередную папиросу, он задумчиво добавил:

- Этот Родченко Александр Михайлович, по описанию нам подходит. Хромой, как сообщила гражданка Федотова и по рассказам, его так сказать сослуживцев, он был самым кровавым и ненасытным в плане убийств. Имел награды и всяческие поощрения от своего начальства. Фашисты ценили его. Важно то, что он заслужил к себе доверие с их стороны. Да и ещё. Все те, кого я только что перечислил, очень боялись его.

- Пойман? Спросил Громов.

- Ускользнул в самый последний момент, ответил Тихомиров. В 1943-м году руководством Смерша было принято решение о заброске десанта в место постоянной дислокации ГФП-657. Многих ликвидировали на месте, кого-то взяли в плен. А этот гад исчез.

Взяли почти весь архив и документацию карателей. Но даже фото этого красавца не нашли.

Тихомиров задумчиво спросил коллегу:

- А ты видел этого Дановича?

- Обижаете товарищ капитан! Ответил довольный Громов. Как полагается, не светился. Посмотрел аккуратно на нашего пациента.

- И? Не томи Ваня!

- Не хромой.

- Значит и впрямь она ошиблась, сказал задумчиво Тихомиров.

Глава 6

На следующий день, дежурный сообщил, что к Тихомирову опять пришла гражданка Федотова.

Дверь открылась и в кабинет к капитанам вошла Федотова в том же плаще и тех же очках на лице.

- Вы задержали его? Спросила решительно она.

Капитан Тихомиров переглянулся с Капитаном Громовым и осторожно произнёс:

- Кого именно Галина Петровна?

- Как кого? Растерянно спросила женщина. Карателя, о котором я вам рассказала в мой прошлый визит.

Капитан Тихомиров взял стул и садясь напротив посетительницы произнёс:

- Галина Петровна, вспомните точно, пожалуйста, особую примету того, кто убивал вас и детей.

Женщина, подумав несколько секунд, ответила:

- Он колченогий был. Хромал сильно. У него одна нога короче другой была. Я это точно запомнила.

- Отлично. А тот человек, которого вы встретили в метро, хромал?

Женщина задумалась и замолчала. Через некоторое время она ответила:

- Нет. Он не хромал.

Тихомиров молча развёл руками.

- Это не лечится, вы понимаете Галина Петровна, что хромоту человек спрятать не может, сказал Громов.

- Я это понимаю. Но это был он!

Громов молча встал и подошёл к окну.

- Я эту мразь, узнала бы из тысячи, сказала женщина. Я была в подполье, мы охотились за ним, но он от нас ускользнул. А сейчас столкнувшись с ним случайно в метро, я обратилась к вам, а вы из меня делаете старую и сумасшедшую бабку.

- Никто из вас Галина Петровна, никого не делает, возразил Тихомиров. Мы отреагировали на ваш сигнал и проверили того человека, на которого вы указали.

- И что же? Спросила женщина.

- Заслуженный фронтовик пенсионер, ответил Громов. Мы же не можем взять и просто так арестовать человека. Тем более ветерана имеющего награды.

Федотова встала и медленно сняла очки. У женщины один глаз был стеклянным.

- Я тоже заслуженный фронтовик. И имею не одну награду и множество ранений. Но, не смотря на военные заслуги и инвалидность, которую я получила при падении в шахту, в которой погибли мирные жители, старики, женщины и двадцать семь маленьких детей, я этого подонка, никогда бы не перепутала не с кем!

Она одела очки и подойдя к входной двери сказала:

- Я настойчиво прошу вас, ещё раз всё проверить и перепроверить.

Когда дверь за женщиной закрылась, капитан Громов задумчиво сказал:

- Да уж.

Капитан Тихомиров посмотрел на Громова и промолчал.

Глава 7

В обеденное время, сидя в столовой, офицеры обсуждали план дальнейших действий.

- Съезжу-ка я на родину этого Дановича. Покажу его фото, поспрашиваю земляков. Может родственников, каких разыщу, сказал Громов. В общем, оформлю командировку в Гомель.

- Правильно мыслишь Иван. А я опять в архив, у меня такое чувство, что что-то мною пропущено. Надеюсь, этот Данович, ничего не заметил и живёт пока спокойно.

- Не переживай Слава, ничего он не заподозрил. Пусть пока живет, как и жил, ответил Громов.

- Ты так говоришь, как будто уже уверен, что это он.

- Чёрт его знает, задумчиво сказал Громов, эта женщина так уверена в своих показаниях, что начинаешь сомневаться в том, что нарыл.

Тихомиров пристально посмотрел на товарища и сказал:

- А вот сомневаться нам как раз таки нельзя Ваня. Надо чётко понимать, какой груз на плечах. Не простых преступников ищем. Там потом слово «извините» не пройдёт, если ошиблись. Сразу партбилет и удостоверение на стол и иди, как говорится куда дальше.

Громов молча соглашаясь с коллегой, кивнул головой.

- Ваня, пока ты будешь в командировке, я ещё вот что сделаю, сказал Тихомиров. Вызову из союза писателей кого ни будь из тех, кто хорошо знаком с Дановичем и разузнаю, что и как.

- Дело верное, ответил задумчиво Громов. Самому туда нагрянуть, только страху нагонять. Да и потом, кто-то может сообщить Дановичу, что приходили, по твою душу. Расспрашивали.

- Занервничает.

- Верно. Засуетится, а это лишнее.

- Вызову и скажу, подыскиваем толкового писателя, хотим, чтобы он написал книгу о нашей работе, сказал Тихомиров.

- Хорошая задумка, действуй, сказал Громов, допивая компот, а я побежал на счёт командировки хлопотать.

- Ты там не задерживайся, крикнул ему вдогонку Тихомиров и под нос себе добавил:

- И тут работы хоть отбавляй.

Глава 8

Запросив личное дело Дановича, капитан Тихомиров достал фотографию Ильи Степановича и поставил её перед собой, долго смотрел на человека, запечатленного на фотографии. Затем стал изучать его дело. Родился, учился, ещё учился, это понятно, бормотал Тихомиров, сидя в одиночестве в своём кабинете. Потом война. Воевал. Медали: «За боевые заслуги», «За отвагу», «За победу над Германией». Комсомолец. Беспартийный. Работал в издательстве Юность, потом пенсия. Дело чистое. Обычный человек. Ну да ладно, посмотрим, что в Юности говорят.

А что если??

Эх, жаль Ваня уехал, а то комбинация интересная мне в голову пришла.

В этот момент в дверь постучали.

- Войдите, сказал Тихомиров, кладя фотографию Дановича в его дело и пряча папку в стол.

На пороге кабинета появился испуганный мужчина в возрасте. В больших очках и платком в руке, которым он постоянно вытирал потеющую шею. Посетитель явно нервничал.

- Добрый день! Проходите. Сказал, вставая Тихомиров и предлагая пройти и присесть посетителю, который явно волновался.

- Меня просили подъехать. Дежурный проводил к вам. Хотелось бы знать причину, так сказать….

- Присаживайтесь. Сейчас всё узнаете. Моя фамилия Тихомиров. Обращайтесь ко мне Вячеслав Сергеевич. Я надеюсь, не отниму у вас много времени, товарищ?

- Петровский Яков Самуилович, к вашим услугам, сказал мужчина присаживаясь.

- Ну и отлично, сказал Тихомиров, присаживаясь напротив. Дело такого рода Яков Самуилович. Мы тут с товарищами посовещались и решили книгу о нас написать.

- Бестселлер?

- Что вы говорите? Переспросил Тихомиров и тут же добавил:

- Да-да, именно его.

Узнав причину вызова, в столь серьёзную организацию Яков Самуилович, стал успокаиваться.

- Так вот, обращаясь к вам, как к большому специалисту в области написания книг, не могли бы вы рекомендовать нам кого-то из писателей, чтобы книга получилась так сказать популярной у читателей. Вы же всех знаете?

- Я знаю всех, ответил Петровский, но вам нужен писатель, который специализируется именно, скажем так по вашей теме.

- Не обязательно, возразил Тихомиров. Действия книги должны будут разворачиваться во время войны, по этому, нужен писатель военный.

- А! Вот оно что, понимающе кивнув головой, сказал Петровский:

- В издательстве у нас в основном молодёжь, вам бы кого постарше.

- Именно так Яков Самуилович! А лучше даже если человек, сам прошёл войну, он как никто другой понимает, что и как нужно писать.

Посетитель задумался.

- Так что, может быть есть у вас кто на примете? Спросил Тихомиров.

- Вы знаете, есть один уважаемый человек, я думаю, он как никто другой подойдёт вам Вячеслав Сергеевич.

- Отлично!

- Фронтовик, имеет награды. Отличный товарищ и хороший писатель.

- Что вы говорите, задумчиво сказал Тихомиров, удивлённо качая головой, из стороны в сторону.

Глава 9

По замыслу Тихомирова, ничего не подозревающий Петровский, сам предложил кандидатуру Дановича. Смысл затеи был в том, чтобы выудить как можно больше информации из Якова Самуиловича о том, кого он рекомендует.

- А вы уверены, что нам он подойдёт?

- Конечно! Это лучшая кандидатура. Он так сказать не понаслышке знает, что такое война. Написал несколько интересных произведений о войне. Сейчас на пенсии, но связь мы поддерживаем.

- Это правильно Яков Самуилович. Ветеранов бросать нельзя.

- Что вы! Как можно! Я уверен, он согласится, так как времени у него свободного теперь много.

- Давайте сделаем так. Вы ему расскажете о нашем разговоре, сказал Тихомиров, вот мой номер телефона, я буду его ждать завтра после обеда и мы с ним всё обсудим по поводу книги. Мы с вами договорились? Я же могу рассчитывать на вас?

- Безусловно, можете! Конечно же, договорились!

- Ну и отлично сказал Тихомиров вставая. Давайте ваш пропуск. Я поставлю отметку. Вы можете быть свободны Яков Самуилович.

На следующий день с утра раздался звонок. Это звонил Громов.

- Слушаю тебя Ваня! Говори.

- В общем, обрадовать тебя нечем Вячеслав Сергеевич. Возвращаюсь с пустыми руками. Вот решил позвонить и сообщить всю информацию, которую смог добыть. Вдруг что-то понадобиться сейчас, пока я буду в дороге.

- Слушаю, говори!

- По родственникам Дановича дела обстоят так. Отец неизвестен, мать Александрина Алёна Павловна, Пропала без вести. Тётка по матери Зинаида Осиповна недееспособна. Возраст. Там и глухота и слепота. Двоюродная сестра ещё есть, но та в психиатрической больнице лежит много лет. Дядька у него был, так тот в прошлом году помер. Не успели. Короче ноль. Фото Дановича показывал местным жителям, никто ничего определённого сказать не может. Столько лет прошло, да и фото же нужно тех лет. Кого они определят?

- Понятно, ответил Тихомиров.

- Да. Пусто Слава. Выезжаю.

- Ждём. Сказал Вячеслав Сергеевич и положил трубку.

Ну и что мы имеем, подумал, закуривая Тихомиров. По родственной линии у Дановича ноль. Тётка одна слепая, так это не свидетель. Дядька умер как назло. Мать без вести пропавшая. Да уж, всё у него как по заказу получается. Вроде не к чему придраться, но что-то тут не то. Надо проверять и перепроверять подумал капитан, гася окурок папиросы.

Глава 10

После обеда в дверь постучали.

- Войдите, сказал Тихомиров. Дверь открылась. Вошёл обычный пожилой мужчина.

- Я от Якова Самуиловича, сказал посетитель.

- Пожалуйста, проходите, сказал Тихомиров, показывая рукой, куда можно присесть и садясь напротив.

- Данович Илья Степанович.

- Капитан Тихомиров. Вячеслав Сергеевич.

Посетитель был спокоен. Ничего, посмотрим, как вы себя дальше поведёте, подумал капитан.

- Мы приняли решения с коллегами, что не плохо, было бы книгу написать о нашей работе во время войны. А то понимаете, о пограничниках есть, о артиллеристах есть, о матросах есть.

- А о вас нет, подхватил Данович.

- Именно так.

- Да, не справедливо, сказал Данович. Нужен материал и желательно такой, на основе которого, читатель не сможет оторваться от книги.

- Материала у нас хватает, сказал Тихомиров, внимательно изучая Дановича, на лице которого ничего прочесть было нельзя.

Пока держится достойно, подумал капитан и сказал:

- У нас есть интереснейший материал о пособниках нацистов. О карателях и о немецких палачах, истории не слабее, чем рассказы лётчиков и танкистов.

- Охотно верю, ответил спокойно Дашкевич.

Тихомиров понизил голос, изображая секретность сказанной им информации.

- Илья Степанович, понимаете дело, в том, что многие дела засекречены, по сей день, я не могу пойти на должностное преступление, раскрыв вам детали. Вы же фронтовик, вы понимаете, о чём я.

- Я понимаю вас прекрасно Вячеслав Сергеевич, ответил Данович.

- Хорошо держится, а как тебе это? Подумал Тихомиров и произнёс:

- Вот, к примеру, известное дело Зверя, был такой садист. Детали, его дела, мы уже можем использовать в нашей будущей книге. Картавый. Очень кровавый палач. Судили, Расстреляли. Или дело группы ГФП-657, они зверствовали на нашей территории во время оккупации, Примеров таких очень много.

- Вы ничего не слышали о них?

Данович странно посмотрел на капитана и после паузы сказал:

- Я читал что-то в газетах, но во время войны служил в пехоте и об этой теме мало что знаю, но уверен, что книга получится очень интересная. Когда начнём?

- Молодец, таки взял себя в руки, подумал Тихомиров.

- Главное мы договорились. Вы Илья Степанович, пожалуйста, оставьте ваш номер телефона, я позвоню вам в ближайшее время, сказал капитан.

- Да, конечно, пожалуйста. Я на пенсии и готов приступить к работе в любой момент.

- Отлично. Мне кажется, мы сработаемся с вами, сказал Тихомиров, подписывая пропуск Дановичу. А сейчас прошу меня простить. Работа.

Когда Данович ушёл, капитан сел на своё рабочее место и закурил.

Хорошо держался. Но года берут своё. Хватка уже не та, от сюда и пауза большая и взгляд странный. Закуривая следующую папиросу, капитан Тихомиров был абсолютно уверен, что они на правильном пути.

Глава 11

Когда Тихомиров рассказал о разговоре с Дановичем вернувшемуся из командировки Громову, тот коротко ответил:

- Наш клиент!

- Федотова не ошиблась Ваня!

- Слава, а что если ты его спугнул? – Куда он денется? Да и ты же меня знаешь, там возле его дома круглосуточно четыре человека дежурят. Никуда он не денется.

- Это всё хорошо, но….

- Что но?

- Ты Вячеслав Сергеевич, забываешь главное. Нога.

Тихомиров грустно посмотрел в окно.

- Ничего я не забываю Ваня.

После недолгой паузы Тихомиров встал и сказал:

- Пойду в архив поработаю там.

- А я съезжу на адрес. Меня Данович не видел. Посижу там, в парке напротив, посмотрю, чем наш пациент дышит.

Тихомиров, придя в архив, обложил себя кучей папок и ушёл с головой в работу.

Когда Громов вошёл в кабинет, он застал Тихомирова в сильном возбуждении.

- Ваня! Где ты ходишь?

- Я же говорил, поеду на адрес Дановича. А что случилось?

- Я нашёл живого свидетеля.

- Ого! Кто такой?

- Мамаев Ахмед Магомедович. Служил в ГФП-657 конюхом с августа 42-го года, по март 44-го. Был ранен. Его партизаны взяли в плен и передали в Смерш. Получил длительный срок. Его участие в расстрелах доказано не было. Отсидел весь срок полностью. Живёт в Лотошино, работает дворником.

- Ну да, джигит и кони, это единое. Цыган же гитлеровцы, как и евреев, за людей не считали.

- Они никого за людей не считали Ваня.

- А джигит прям под конюха самое то. Я съезжу за ним, а то по повестке будет долго.

- Хорошо.

Через несколько часов, когда Мамаев сидел напротив Тихомирова и нервно перебирал свою кепку в руках, ему задали вопрос:

- Гражданин Мамаев, посмотрите на фото. Вы узнаёте этого человека?

Тот долго смотрел на фотографию и ответил:

- Впервые вижу.

- Смотрите внимательнее. Вам что ни будь фамилия Данович, говорит?

- Нет.

- А Родченко, командир ГФП-657 в котором вы проходили службу?

Мамаев молчал.

- На фото Родченко? Задал настойчиво вопрос Громов.

После небольшой паузы Ахмед сказал:

- У Родченко были какие-то пустые глаза, а у этого обычные. Я не знаю человека на фотографии.

Капитаны переглянулись.

- Вы отсидели своё, сказал ему Тихомиров. Не бойтесь, с вами ничего не будет. Мы вас не будем задерживать, просто скажите, вам знаком человек на фото?

- Мне человек на фото незнаком, ответил Мамаев и опустил голову.

Повисла пауза.

- Вот подписывай бумагу, по которой обязуешься явиться по первому требованию, сказал Мамаеву капитан Громов.

После того как бумага была подписана Громов продолжил:

- Садишься на электричку и едешь домой. Сидишь там как мышь. Будешь нужен, вызовем. Понял?

- Понял.

- Пойдём, провожу, сказал Громов. Они вышли из кабинета.

- Опять мимо, подумал Тихомиров.

Глава 12

- Сергеич, я вот что подумал, сказал вошедший быстрым шагов в кабинет Громов. Нужно поговорить с теми, кто служил с Дановичем. Может быть, появится интересная информация.

- Я уже посмотрел несколько адресов его сослуживцев однополчан, кто проживает не так далеко. Вот адреса, сказал Тихомиров, кладя на стол выписку.

Громов взял листок и пробежав глазами произнёс:

- Я съезжу. А вдруг.

- Съезди Ваня, съезди.

После того как Громов покинул кабинет Тихомиров отправился в архив, где ещё раз поднял папки с делами группы ГФП-657.

Родченко, есть награда от новых хозяев. Ездил в отпуск в Берлин. Имеет особую отметку, которую присваивали тем, кого обижать немцам нельзя. То есть, прежде чем применить наказание к Родченко, надо получить специальное разрешение у его вышестоящего начальства. Хорошо же ты себя гад там чувствовал, подумал Тихомиров. Это как же ты вёл свои дела, что заработал такой авторитет у немцев. Ничего, я докопаюсь. Немцы очень педантичные, у них листочек к листочку был, справка к справке. Вот приказ о присвоении унтер-офицерского звания Родченко и справка, о том, чтобы выделить денежную премию….

Ого! Сумма, какая крупная и отпуск! Чего же ты сделал? Ага….

Справка. Уничтожен партизанский отряд «Родина» в полном составе, включая женщин и детей. Да, для такого ценного сотрудника, никаких денег не жалко. Целый партизанский отряд ликвидирован. Поехал в Берлин тратить премию. Ну-ну….

И куда же потом тебя гадёныша направили, после возвращения из отпуска? Деревня Морино, деревня Сосновка, деревня Красная поляна. Все местные жители признаны пособниками партизан и местного подполья. Уничтожены. Понятно. ГФП-657. Вот ты чем по возвращению занялся…..

Привычным для себя делом.

Тихомиров закрыл папку и уже вслух добавил:

- Обычным звероподобным образом.

Нужно идти в кабинет. Ваня скоро вернётся. Пойду, руки помою с мылом, а то за столько часов проведёнными с этими бумагами, кажется, что никогда не отмыться от этого всего.

Глава 13

В кабинете Тихомирова ожидал Громов, который сразу перешёл к делу.

- Я встретился с бывшими сослуживцами Дановича и вот что они мне сообщили:

Громов взял со стола папиросу и закурил.

- Данович Илья Степанович, в середине 43-го года пришёл на призывной пункт красной армии со своими документами и записался в ряды красной армии. Пошёл в 187-ю дивизию, фашистов бить. В первом же бою отличился, прикрыл товарищей из пулемёта. В дальнейшем сражался бесстрашно, за что имеет награды.

- Так, подожди Иван, а что особый отдел не спросил у парня, а чем ты занимался до 43-го года? Задал вопрос Тихомиров.

- Как не спросил? Спросил! Всё как полагается. Данович сообщил, что он являлся членом партизанского отряда «Родина», который активно действовал на территории оккупированной Украины с конца 1941-го, по середину 43-го года.

- Стоп! Я сейчас в архиве наткнулся на немецкую справку о том, что Родченко был премирован крупной суммой денег и отпуском, для поездки в Берлин, в связи с удачно проведённой операцией по ликвидации партизанского отряда.

- Родина?

- Именно.

- Теперь всё становится на свои места Сергеич. Эта гнида разжилась настоящими документами в отряде, после чего отряд был уничтожен, а он когда почуял, что немцам крышка, достал заранее припасённые документы и переметнулся на нашу сторону.

- При чём, он устроил всё крайне благоприятно для себя. ГФП-657 уничтожало всех и вся. Местные жители не могли его опознать. Фото он выкрал. Фронт сдвинулся в противоположную сторону от того места где он занимался своими зверствами, партизанский отряд уничтожен, подполье тоже, свидетелей нет. Опознать его некому. Хитёр гад.

- И толком проверить его не смогли и зачислили в действующую армию, добавил Громов.

- Бедняга, выжил один из всего отряда партизан в перестрелке с карателями. Задумчиво сказал Тихомиров.

- Да. Грамотная легенда.

- А сомнения если и были, то они пропали, когда Данович прикрыл своих из пулемёта. Сказал Тихомиров, беря папиросу в руки.

Глава 14

- Что тянуть не пойму! Громко сказал Громов. Я сейчас беру Мамаева, везу его сюда, потом привозим этого Дановича и устраиваем очную ставку. И всё.

- Задумка Ваня хорошая, но если Мамаев упрётся и скажет, что он впервые видит этого человека, то что?

- Не упрётся! Я ему дам упираться!

- А что если Данович-Радченко знает что-то такое, о чём Мамаев не хочет, чтобы мы знали?

- Думаешь, не всё накопали о нём?

- Ваня, если там расстрельная статья, то этот Мамаев ни за что в жизни не заговорит, зная о том, что если заговорит его «товарищ», то всё. Намажут лоб зеленкой и в путь.

Громов нервно прохаживался по кабинету, после некоторой паузы сказав:

- Какие ещё есть версии?

- Тихомиров задумался и спросил:

- А ты про ногу не забыл Ваня?

Громов развёл сторону руки и в этот момент зазвонил телефон на его столе. Он снял трубку и сказал:

- Капитан Громов слушает.

Через некоторое время его лицо изменилось, он молча дослушал того, кто ему говорил что-то на том конце аппарата. Затем он положил трубку и сев молча за свой стол, закурил.

Тихомиров с любопытством наблюдал за коллегой. Не выдержав задал вопрос:

- Ваня, что случилось?

- Мамаев бросился под электричку.

Тихомиров, закуривая, заметил:

- Вот тебе и конюх. Отсидел положенный срок за связь с немцами, в казнях не участвовал.

- Да Слава, ты был прав. Значит, было чего бояться этому якобы конюху.

Глава 15

- Теперь в связи со смертью джигита, версия с конюхом отпала сама собой, сказал задумчиво Тихомиров.

- Версия Федотовой так же отпадает, сказал Громов, так как тот каратель был хромоногим, а наш пациент ходит ровнее всех нас.

Тихомиров задумчиво сказал:

- Кстати, то, что ты пообщался с сослуживцами Дановича, это хорошо, но Радченко-Дановича, не зачислили бы в войска, если бы он был колченогим.

- Да Сергеич, его бы сразу комиссовали, сказал Громов. И оживлённо добавил:

- А может так быть, что это два разных карателя?

Тихомиров молчал.

- Может быть, это близнецы какие-то Сергеич?

Тихомиров продолжал молчать.

- Предъявлять нечего, с досадой в голосе сказал Громов.

- Нужно ещё раз покрутить папки ГФП-657, сказал Тихомиров.

Громов быстро вышел из кабинета и через некоторое время вернулся с целой горой документов.

Офицеры сели друг напротив друга и стали изучать документы.

- Номер 594/37. Произнёс Тихомиров вслух, держа документ из папки в руках. Секретно. О деятельности полевой полиции в середине 1942-го года, на оккупированной советской территории. Раздел 4. Аресты. 4829 человек были проверены. 3789 из них, были арестованы. 395 человек были казнены, 199 переданы в СД, остальные отправлены на территорию Германии. Лихо трудились каратели. Кого не убили, того угнали.

Тихомиров смотрел фотографии и приговаривал:

- Никуда ты не денешься. Я тебя всё равно дожму.

- Слава, а точно не одного бойца уцелевшего из отряда «Родина» не осталось?

Тихомиров покачал головой и сказал:

- Справка есть. Подтверждаю. Отряд был полностью уничтожен.

- Жаль. Нам бы хотя бы одного свидетеля из того отряда.

- Смотри внимательно документы Ваня, спокойно произнёс Тихомиров и вдруг замер. Он резко отложил фотографии, потом вскочил и быстрым шагом направился на выход, приговаривая:

- Ну конечно! Конечно!

Громов ничего, не понимая качнул головой и продолжил изучать дела. Главное в такие моменты не отвлекать расспросами, а то мысль будет потеряна и начинай всё сначала подумал он. Отработает версию, вернётся и всё расскажет, пробормотал он сам себе.

Глава 16

Через некоторое время Тихомиров зашёл в кабинет, потирая руки.

- А давай Ваня чайку попьём? Сказал с улыбкой он.

- Ничего рассказать не хочешь? Поинтересовался Громов.

Тихомиров, беря папиросу в руку сказал:

- Очень хочу Ваня, очень. Но пока не могу. Ты же знаешь правило.

- Суеверный ты Сергеич! Заметил, закрывая папку Громов.

- Сглазить боюсь, это ты верно подметил. Но не только это Ваня. Опережать события никак не могу. Извини.

- Понятно.

- Обещаю, как появится информация, ты первый её узнаешь.

После того как капитаны попили чаю Тихомиров стал собираться.

- Меня не будет на месте часа три-четыре, ты пока перебери папки ГФП-657, может быть, найдёшь что-то интересное. Надеюсь когда вернусь, будет нужная информация.

Капитан Громов закурил и открыл ещё одну папку, стал рассматривать фотоматериалы, переворачивая каждую фотографию. Постепенно дело дошло до бумажных документов.

- Итак, в полголоса, сам себе сказал Громов, все ГФП, с 1942-го года, были переведены в подчинение 4-го управления РСХА. Так, это понятно. Харьков. Ростов. Чернигов. Молдавия. Да уж, радиус ваших путешествий и злодеяний не маленький. Справка, свидетель Кушнир сообщил, что в допросной было несколько человек, которых Родченко допрашивал и пытал лично. Молодую женщину он забил ногами, молодому парню выстрелил в глаз. А где сейчас этот Кушнир? Погиб со всеми подпольщиками в конце 42-го. Отметка имеется. Опять мимо. Не удивлён. Ничего, будем искать.

Через несколько часов в дверь вошёл Тихомиров с какой-то бумагой в руках. Он улыбнулся.

- Вячеслав Сергеевич, неужели я вижу улыбку на твоём лице?

- Да Ваня, давно я не улыбался. На-ка посмотри. Почитай-почитай.

Громов взял бумагу, которую только что принёс его товарищ и стал бегать глазами по ней.

Через несколько секунд, он удивлённо посмотрел на Тихомирова, который разминал в руке папиросу и сказал:

- Ничего себе. Вот оно что.

- Да товарищ капитан, ответил ему Тихомиров. Именно так!

Он снял трубку телефона и сделал звонок.

- Илья Степанович? Добрый день. Вас беспокоит капитан Тихомиров, помните наш разговор? Да-да, по поводу книги.

Громов внимательно смотрел на коллегу.

- Вы когда можете к нам подъехать? Завтра с утра? Отлично. Часов в 10 утра. Я пришлю за вами машину, сказал глядя на Громова Тихомиров. Нет-нет, ну что вы, зачем же вы будете ездить своим ходом, на общественном транспорте. Это наша так сказать обязанность оказывать знаки уважения заслуженному ветерану. Значит завтра утром, как и договорились. До свидания. Сказал Тихомиров и положил трубку.

- Я съезжу за ветераном, произнёс Громов.

- Обязательно Ваня.

Тихомиров сделал ещё один звонок.

- Галина Петровна? Добрый день. Капитан Тихомиров вас беспокоит. Галина Петровна, не могли бы ли, вы подъехать к нам завтра часиков в 9 утра? Отлично. Ждём.

Положив трубку Тихомиров закурил папиросу и подошёл к окну.

- Завтра, промолвил он. Завтра.

Глава 17

На следующий день в 9 утра, как и было договорено Федотова зашла в кабинет, где её встретили капитан Тихомиров и капитан Громов. Она была в неизменной чёрной одежде и как всегда, в своих больших чёрных очках.

- Галина Петровна, мы пригласили вас для того, чтобы закончить дело, с тем чудовищем, которое убивало вас и детей.

Женщина взволнованно попыталась встать, но Тихомиров показал рукой, что этого делать не надо и то, что он ещё не всё сказал.

Он посмотрел на часы и взглянув на капитана Громова произнёс:

- Пора.

После чего перевел свой взгляд на женщину и добавил:

- Мой коллега, сейчас привезёт к нам человека, которого вы должны будете опознать.

- Хорошо, спокойно сказала Федотова.

Капитан Громов встал и кивнув головой Тихомирову, вышел из кабинета.

- Галина Петровна, может быть чаю? Предложил Тихомиров.

Женщина в ответ кивнула головой.

- Отлично. Вы главное не волнуйтесь, сказал Вячеслав Сергеевич.

- Я постараюсь, ответила Федотова.

Ровно в 10 часов дверь кабинета открылась. На пороге появился Данович в сопровождении капитана Громова.

Тихомиров показал, куда Данович может присесть. Громов присел напротив него.

Посетитель с любопытством посмотрел на женщину в очках, затем на капитана Тихомирова и сказал:

- Здравствуйте.

- Добрый день Илья Степанович, ответил ему Тихомиров.

В воздухе повисла пауза, которую прервал капитан Тихомиров, обращаясь к Дановичу:

- И так начнём. Вам есть, что нам сообщить?

Данович удивленно посмотрел на всех присутствующих в кабинете и сказал:

- Вы по поводу будущей книги?

- Нет Данович. Мы сейчас поговорим не по поводу будущей книги, а по поводу вашей прошлой жизни гражданин Родченко.

Когда Данович услышал фамилию Родченко, он несколько не удивился.

- Не понимаю, о чём это вы, сказал совершенно спокойно он.

- Хорошие нервы, заметил Громов закуривая.

- Не делайте вид, что не понимаете, о чём я веду речь, сказал Тихомиров. Вы узнаёте эту женщину?

- Данович посмотрел пристально на женщину и произнёс:

- Впервые вижу.

Глава 18

Галина Петровна, сняла медленно очки. Она, пристально посмотрев на Дановича произнесла:

- Столько лет прошло и я уже не та молодая воспитательница детского сада, которую ты столкнул в шахту, вслед за маленькими детьми, так же сброшенными в шурф шахты тобою. Убийца!

Данович достал носовой платок и стал вытирать им пот со лба, громко сказав:

- Что себе позволяет эта женщина! Я её впервые вижу! Какие дети? Какие шахты? Я буду жаловаться! Я заслуженный ветеран. Я воевал.

- О том, как вы воевали, мы поговорим с вами позже, ответил Тихомиров. И про партизанский отряд «Родина» и про подполье и про ГФП-657.

Данович начинал нервничать, это было видно по тому, как он потел.

- Жарко тут у вас, сказал он.

- Да нет гражданин Родченко, ответил ему капитан Громов, у нас тут нормально. Это просто вы уже поняли, что вам конец. По этому-то вам и жарко сейчас.

- Родченко, говорить будете? Я вас последний раз спрашиваю, задал вопрос капитан Тихомиров.

- Вы ничего не докажете, зло ответил тот. Свидетелей нет, эту женщину, я вам ещё раз повторяю, что вижу впервые. Моя фамилия Данович. Вы меня с кем-то путаете.

Тихомиров достал из стола бумаги и подойдя в Дановичу сказал:

- Мы тут никогда и никого не путаем гражданин. Прочтёте или мне прочесть?

- Читайте сами, ответил раздражённо Данович.

Тихомиров пристально посмотрел на него и вернувшись на своё место, сел на стул и начал читать документы.

- Вы очень всё хорошо продумали и подчистили за собой. Все мертвы. Нет в живых тех, кого вы мучили, пытали и казнили, когда служили немцам. Архивные данные и фото, вы так же уничтожили. Даже хозяев ваших не найти, если кто и остался из них в живых, живут в ФРГ с которым у нас связи нет. Но у нас есть контакт с ГДР.

Тихомиров сделал паузу.

- Зная о том, что немцы педанты, я был абсолютно уверен, что всё равно найду зацепку. Я сделал запрос нашим коллегам работающим в Министерстве Государственной Безопасности Германии и получил ответ. Оказывается, есть у них в архиве дубликат личного дела Родченко Александра Михайловича.

Тихомиров посмотрел на Громова, который взял бумаги и подойдя к Дашкевичу-Родченко протянул ему их для того, чтобы тот ознакомился с ними.

- Посмотрите, очень любопытное чтиво, произнёс Тихомиров.

Дашкевич достал очки и пробежав по бумагам глазами, ухмыльнулся и сказал:

- Фото старое, чёрно-белое. Возможно лицо похожее на меня, но мало ли, кто, где на кого похож. Да и неувязочка у вас тут. Написано в графе особые приметы, что Родченко ваш, от рождения был хромой. А я хожу ровно. Нет у меня никакой хромоты. Ошиблись вы товарищи.

Тихомиров достал из стола ещё документы.

- Вот справка выдана лично Штази. Родченко за примерное поведение и за прекрасные показатели в службе, произведён в унтер-офицеры, ему выплатили денежную премию и он был отправлен в отпуск в Берлин.

- Ну и что? Спросил Данович.

- А то, вы были признаны полезным и по этому, были на особом счету у своих хозяев. Имея хоть и низший офицерский чин, к вам стали относиться не так как к остальному сброду, которые служили в полицаях и карателях. Вами Родченко начали заниматься специалисты. В частности, вы по приезду в столицу Германии, были направлены на лечение от врождённой хромоты.

- Бурные у вас фантазии. На сколько, мне известно, такое не лечится, произнёс раздражённо Данович.

- Вы правы, хромота не лечится, но она не лечится в нашей стране. А вот Германия всегда славилась своими врачами. И там были врачи, которые занимались и изучали такие проблемы. Они не просто изучали, они ещё и оперировали.

Тихомиров достал ещё документы и продолжил:

- Пару лет назад, наши коллеги поймали одного из ваших так сказать «коллег». Тот заикался, но немецкие врачи устранили у него этот дефект. По началу розыска этого карателя, эта его врождённая особенность, сбивала следствие с пути. Понадобилось время, чтобы понять, в чём дело. Я пообщался с человеком, который вёл то дело и подумал, а что если и в нашем случае возможно невозможное?

Данович смотрел прямо перед собой, перебирая носовой платок руками. Он заметно нервничал.

- Я смотрю, у вас нервишки пошаливают, произнёс капитан Громов. Теряете былую хватку Родченко.

Ответа на сказанное не последовало.

Глава 19

Капитан Тихомиров продолжил свой рассказ.

- Я сделал ещё один запрос в Штази, сказал капитан Тихомиров и получил ответ.

Оказывается в Германии имплантанты для замены и протезирования используют ещё с прошлого века и довольно таки успешно. Часть слоновой кости применили к вашей проблемной ноге, сказал Тихомиров и замолчал.

Выждав паузу, он продолжил:

- Операция прошла успешно. Вот официальный документ.

Капитан Громов, закуривая, произнёс глядя на Родченко:

- Ну что гражданин, штанину сами задерёте, или как? Шрам продемонстрируете, который остался у вас после операции? Или может нужно помочь вам снять ботинок и носок?

- Всё бы у вас было хорошо гражданин Родченко, вы так и жили бы под фамилией Данович, возможно до конца своих дней. Спокойно получая ветеранскую пенсию и ни о чём бы, не думали, сказал капитан Тихомиров, если бы вас случайно, в метро, не узнала Галина Петровна, которая чудом осталось жива, после того, как вы расправились с детьми и ней, воспитательницей детского сада, по приказу ваших хозяев, на которых вы работали. Жгли и мучали, насиловали и пытали ни в чём неповинных людей.

Родченко, опустив голову молчал.

- Галина Петровна, спасибо вам, что нашли время и пришли к нам. Я вам позвоню позже, сказал женщине капитан Тихомиров.

Громов хотел проводить Федотову, но та сказала:

- Не провожайте меня. Я дорогу помню. Работайте товарищи.

Тихомиров проводил женщину глазами и продолжил:

- Ну что, гражданин Родченко, я думаю не нужно настаивать на том, чтобы вы показывали шрам от той операции?

Ответа не последовало.

- Ну и правильно, сказал Тихомиров.

За тем капитан снял трубку и вызвал в кабинет стенографиста.

Глава 20

- Когда по радио объявили, что началась война, я сразу же пошёл в военкомат и попросился добровольцем на фронт, начал свой рассказ Родченко, но меня не взяли. Сказали, что калека в армии не нужен. Помню офицера за столом, который усмехнулся, спросив меня, как я собираюсь идти в атаку, когда у меня одна нога чуть короче другой. Я тогда подумал что это дурак какой-то. В какую атаку он собирался идти, когда немец наступал со стремительной быстротой и силой. Нам бы оборону удержать, а этот дурачок в атаку собрался.

Родченко замолчал на несколько секунд, затем посмотрел пристально на капитана Тихомирова и спросил его:

- Вот вы умный человек капитан, ответьте мне, пожалуйста, какая на хрен разница, какая у кого длинны нога, если солдату сидеть в окопе и отстреливаться? Об обороне нужно было думать, а не ногами заниматься.

Тихомиров посмотрел на стенографиста и промолчал.

- И так было всегда и везде, продолжал Родченко. Со мной даже на танцах девушки никогда не танцевали, из-за моей ноги.

- Не отвлекайтесь от дела, мы вас слушаем, сказал капитан Громов.

- Когда пришли немцы, я направился в комендатуру и попросился к ним на службу. Им мой дефект ноги был не важен.

- Ну да, им были нужны ваши другие качества, подхватил сказанное Громов.

Тихомиров пристально посмотрел на коллегу и переводя взгляд на Родченко сказал:

- Продолжайте.

- Что продолжать-то. Меня немцы взяли на службу.

- То есть, вы Родченко, стали служить фашистам по причине того, что родная страна вас не призвала на фронт? Задал вопрос капитан Тихомиров.

- Как хотите, так и считайте, ответил тот.

- Картина ясная. При новых хозяевах Родченко стал полноценным человеком, закуривая, прокомментировал сказанное капитан Громов.

- А может и так, сказал тот в ответ. Меня взяли на службу, меня одели, обули, накормили. Я стал хоть и небольшим, но начальником. Подчинённые меня слушали и боялись.

- И вы с усердием стали резать, вешать, жечь и мучать, чтобы доказать свою преданность и незаменимость, туша окурок папиросы вставил Громов.

Родченко промолчал. Но через некоторое время продолжил разговор.

- Я стал продвигаться по службе. Получил офицерское звание, мне было выдано большое денежное вознаграждение. Меня отправили в отпуск в Германию. Отдохнув как человек и вернувшись к службе после операции, уже полноценным человеком с нормальной ногой.

- Ну да, ну да, полноценным человеком, повторил за ним капитан Громов.

Родченко зло посмотрел на Громова, который закуривая папиросу добавил:

- Продался за конфеты, коньяк и бордели. Человеком он стал.

Тихомиров задал очередной вопрос, показывая глазами стенографисту, что сказанное капитаном Громовым, записывать не обязательно.

Нужно было сделать паузу и перевести дух.

Глава 21

Через некоторое время допрос был продолжен.

- Расскажите подробнее о той карательной операции, где вы лично расправились с целым детским садом Родченко.

- А что рассказывать? Вам о ней подробно рассказала та женщина, которая сейчас ушла от сюда. Могу добавить только то, что убивать сложно первых трёх, ну может, пять человек. А потом ты делаешь обычную работу и не ведёшь счёт.

- Тем не менее Родченко, мы ждём рассказа, настаивал капитан Тихомиров.

- Я когда вышел из темноты и увидел детей, у меня перед глазами появилась картинка, когда я стою маленький, в детском садике, стою и плачу, а другие такие же дети как я, бегают вокруг меня и дразнят меня заморышем.

А вы понимаете, что слова заморыш, убогий и калека, маленькие дети не знают. Это они услышали от воспитательниц.

Родченко сделал паузу, высморкался в свой платок и продолжил:

- Ну, потом я и решил этот вопрос и с детьми и с воспитательницей.

С воспитательницей только накладка вышла.

Тихомиров внимательно слушал, лишь изредка переводил свой взгляд, то на Громова, то на стенографиста.

- Последний вопрос. Скажите Родченко, а сон у вас хороший? Бессонница и кошмары вас не мучают?

- Нет, ответил тот. У меня прекрасный сон и хорошее здоровье. Грех жаловаться.

Тихомиров вызвал конвой и сказал:

- Уведите задержанного.

После он посмотрел на стенографиста и промолвил:

- Вы тоже можете быть свободны.

Когда капитаны остались в кабинете одни, они долго молча курили. После чего Тихомиров подошёл к окну, открыл его и сделал большой вдох.

- Представляешь Слава, у этого выродка, даже грамма сожаления нет о том, что он делал. Не раскаяния, не жалости. Ни чего. Сказал задумчиво капитан Громов.

Тихомиров стоял у открытого окна и дышал полной грудью, хватая воздух ртом, как будто ему не хватало кислорода.

- Будем считать дело закрытым, через некоторое время произнёс Громов.

Тихомиров стоял и думал о тех, делах, которые им ещё предстояло раскрыть. Сколько будет открываться перед ними фактов и свидетельств о таких монстрах в человеческом облике. Но он понимал, что иного пути у них нет.

Работа такая.

Послесловие

29-го сентября 1982-го года, гражданин Родченко-Данович, приговорён верховным судом СССР, к исключительной мере наказания, расстрелу.

Этот приговор был окончательным и обжалованию он не подлежал.