Читать онлайн
"Скованный взгляд"

Молодой парень сидел на подоконнике, его взгляд был прикован к окну, покрытому ледяным узором. Холодный рисунок, плавно изгибающийся по стеклу, напоминал магическую печать: затейливую, почти живую. В пальцах он держал сигарету, из которой медленно поднимался дым, смешиваясь с холодным воздухом, заполняющим комнату. Из окна открывался вид на вечерний город, освещённый тусклым светом уличных фонарей, но мысли Рафаэля были далеко отсюда. Он не замечал, как температура за окном была совсем другой — июль дарил тепло, но в комнате царил мороз. Он сделал затяжку, заметив, как фильтр сигареты покрылся инеем, а его дыхание, смешанное с дымом, превращалось в еле заметный пар. Дым медленно поднимался вверх, оседая тонким слоем инея на лампе, превращая её в тусклый, почти нечёткий светящийся объект, напоминающий снежную скульптуру.

Глядя на своё рабочее место, Рафаэль увидел, что экран монитора полностью покрылся льдом. Он закрыл глаза и тихо выдохнул, как будто его тело пыталось избавиться от тяжести мыслей. «Опять сорвался...» — мелькнула мысль, но это не было удивлением. Это стало привычным. Он затушил сигарету и медленно поднялся с подоконника, оставив за собой едва заметный след инея на холодной поверхности окна. Стол перед ним был почти полностью обледеневшим, как и вся комната. Ощущалась тишина, которую нарушали только редкие звуки капель, падающих с тающих кристаллов льда. Телефон лежал на столе — к счастью, достаточно далеко от эпицентра мороза. Рафаэль поднял руку, слегка пошевелив пальцами. Телефон и ключи, окутанные мягким золотистым сиянием, поднялись в воздух и послушно скользнули в его ладонь.

Выйдя на улицу, он оказался в центре города, где каждый уголок был пропитан жарким летним воздухом. Шум города, смешиваясь с шумом машин, создавал ту особенную атмосферу ночной жизни, но вокруг этого был словно невидимый барьер, охраняющий Рафаэля от всей этой суеты. Люди, спешащие по своим делам, двигались, как тени — лица размыты, очертания смазаны. Он словно не принадлежал этому месту, и это было частью его собственной тирании. Ночной город, с его теплыми огнями, был только фоном для его внутреннего мира. Мягкий летний ветерок нежно касался его кожи, будто пытаясь сдуть с него этот холод, который он всегда носил с собой. Однако ветер не мог изменить того, что было внутри. Он повернул за угол, проходя мимо кафе с едва слышными разговорами за стеклянными дверями, мелькающими людьми и огоньками на вывесках. Он не замечал их — как и не замечал всё остальное, что происходило вокруг.

Рафаэль прогуливался по тёмным улицам города, наслаждаясь редким моментом покоя. Этот уголок города обычно был гораздо более оживлённым, чем остальные части, но всё равно оставался пустынным ночью, как будто даже здесь уличная жизнь замедлялась, уступая место ночным теням. Шум машин, отголоски разговоров издалека, звуки шагов прохожих — всё это испарялось в этом месте, создавая иллюзию, что город уснул, оставив за пределами света только немногих решивших остаться на своих местах. Вокруг было всё так знакомо и в то же время чуждо — эти улицы он знал, но ныне они выглядели другими, как сцена, на которой давно не было его роли. Он не спешил. Было некуда идти, да и зачем? Ночной воздух, прохладный и свежий, помогал ему собраться с мыслями, наполняя его пустоту какой-то неопределённой лёгкостью.

Из темного переулка, словно тень, появилась девушка. Белые волосы, развевающиеся на ветру, на мгновение затмевали её лицо, словно она была частью ночи, а не её жительницей. В руках она держала что-то, напоминающее карту, изогнутую, порванную, но всё же с таинственным символом, который казался важным. Её глаза — голубые, но безжизненные, как стекло, что-то в них было сломано, как у тех, кто перестал что-то видеть или что-то потерял. Она двигалась не спеша, как будто сама не ожидала здесь оказаться. На лице её играла едва скрытая злость, которая мгновенно исчезала, оставляя место для чего-то ещё — возможно, страха, возможно, уверенности.

Когда она резко остановилась, почти наткнувшись на него, взгляд её, не останавливаясь, прошёл мимо, как если бы она пыталась увидеть нечто, что не существовало в этом мире. Девушка повернула голову в его сторону, но её глаза, казалось, не фокусировались на нём. Она нахмурилась, её лицо оставалось скрытым от света, и всё её внимание сосредоточилось на чём-то невидимом для других.

— Дорогу перегородил? — её голос был резким, но за этой фразой скрывалась только лёгкая тень раздражения, как если бы она не совсем осознавала, с кем именно общается.

Рафаэль склонил голову набок, оценивая её. В её поведении была какая-то странная отрешённость, не свойственная людям, которые бы хоть раз испытали реальность. Он уже хотел пройти мимо, но что-то в её тоне удержало его на месте.

— Если тебе надо, я уйду, — его голос был холодным и почти безэмоциональным, но чуть приподнятая бровь выдавала интерес. — Просто не ожидал увидеть кого-то в таком месте.

Девушка усмехнулась, но это был скорее защитный жест, чем что-то искреннее. Она, кажется, слишком привыкла быть на страже.

— А что, ночью гулять запрещено? — её слова отразились как остриё ножа, как будто всё происходящее было лишь частью её рутины. Она сделала шаг в сторону, готовясь обойти его.

Рафаэль не ответил, только слегка пожал плечами, как бы давая понять, что ему всё равно. Но девушка вдруг замерла, едва заметно вздрогнув, как будто что-то почувствовала, почувствовала его присутствие, его холод. Она обернулась к нему, и в её пустых глазах мелькнуло подозрение, огонёк, который внезапно вспыхнул.

— Кто ты? — её голос стал настороженным, а ладонь, крепко держащая карту, слегка сжалась, как если бы она готовилась к чему-то.

Рафаэль вздохнул, устало скрестив руки на груди, как бы отгораживаясь от неё.

— Уж точно не тот, кого тебе стоило бы бояться, — его слова прозвучали сдержанно, почти равнодушно. — У тебя есть свои дела, у меня — свои. Если хочешь устроить допрос, то лучше найди кого-то другого.

Она сузила глаза, но ничего не сказала. Лишь её ладонь всё ещё крепко держала карту, и он заметил, как её пальцы побелели от напряжения. Девушка явно не привыкла так легко отпускать контроль. Но, видимо, она решила не углубляться в конфликт, хотя её настороженность всё ещё чувствовалась в каждом её движении. Сделав шаг назад, она развернулась и исчезла за углом, оставив Рафаэля в одиночестве.

Рафаэль, чуть усмехнувшись, тихо пробормотал себе под нос:

— Забавная...

Он повернулся и продолжил свой путь, будто ничего не произошло, как если бы её присутствие было всего лишь ещё одной тенью ночи.

***

В небольшом кафе, спрятанном на одной из тихих улочек города, царила уютная атмосфера. Теплый свет свечей на столах освещал деревянные стены с полками, заполненными книгами и керамическими фигурками. Запах свежесваренного кофе смешивался с лёгкими нотами ванили, а за окнами уже моросил дождь, оставляя мелкие капли на стекле. Улицы снаружи казались пустынными, лишь редкие прохожие торопились спрятаться от непогоды.

Рафаэль сидел в углу, окружённый друзьями из университета. Он выглядел спокойным и слегка отстранённым, как будто находился здесь только телом, а мыслями был где-то далеко. Высокий, с тёмными волосами и хмурым взглядом серо-голубых глаз, он был человеком, который никогда не раскрывал своих эмоций полностью.

— Ты нас вообще слушаешь? — Элизабет, яркая брюнетка с короткой стрижкой, возмущённо хлопнула ладонью по столу.

Рафаэль лениво повернул голову к ней:

— Угу.

— Вот уж ничего не изменилось, — с усмешкой заметил Маркус. Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Высокий, крепко сложенный, с добрыми глазами и короткими каштановыми волосами, он излучал уверенность. — Всегда был таким. Стоит нам собраться, как ты снова уходишь в свои мысли.

— Просто слушаю, — безразлично отозвался Рафаэль, снова устремляя взгляд за окно, где капли дождя сбегали по стеклу, размывая свет фонарей.

Маркус фыркнул и подался вперёд, облокачиваясь на стол.

— Помнишь нашу последнюю операцию? Катакомбы, голем из душ...

Элизабет подняла бровь:

— Голем из душ? Я что-то пропустила?

— О, ты тогда была на миссии в другом городе, — пояснил Маркус. — Это был жуткий механизм. Огромная махина, собранная из десятков проклятых душ. Мы с ребятами едва справились.

— Рассказывай, — потребовала она, подаваясь ближе.

— Ну... Мы тогда обнаружили разлом, из которого лезли твари. А этот голем, проклятый механизм, стоял у них во главе. Рафаэль... — он бросил взгляд на друга. — Этот парень держал его магией почти полчаса, пока мы искали артефакт для запечатывания.

— Полчаса?! — удивилась Элизабет. — Ты же говорил, такие вещи невозможно долго контролировать!

Маркус кивнул:

— Невозможно. Для обычного мага. Но Раф тогда выложился на полную. Без него нас бы там просто порвали.

Рафаэль тихо хмыкнул, не отрывая взгляда от окна:

— Это было давно.

— Ну да, конечно, — скептически протянул Маркус. — Всё, что было "давно", для тебя уже неважно? Ты ведь знаешь, что тогда спас не только нас, но и целый район.

Элизабет на мгновение замолчала, а потом снова подала голос:

— Ладно, а почему никто больше такими делами не занимается? Это же работа для рыцарей, разве нет?

Маркус кивнул:

— Рыцари, да. Святой магии. У них ведь свои университеты и тренировки. Мы с Рафом тогда учились в одном из них. Они подчиняются церкви и выполняют их приказы — защита мира от проклятых созданий, уничтожение тех, кто использует магию во вред. Всё строго и без вариантов.

Элизабет посмотрела на Рафаэля с интересом:

— А ты ведь тоже был рыцарем, верно?

— Был, — коротко ответил он, наконец отрывая взгляд от окна.

Маркус продолжил, словно не замечая его сдержанности:

— Святой дар — редкая штука. Если он есть, то тебя берут в университет. Там учат, как работать с магией, сражаться с тёмными магами, закрывать разломы. Но это не всё. Церковь контролирует такие вещи, чтобы магия не вышла из-под контроля.

— А что с проклятиями? — спросила Элизабет.

— Проклятия более распространены, — объяснил Маркус. — Магией проклятий пользуются многие. Кто-то использует её в быту: ремонт, уборка, готовка. А кто-то превращает в оружие. Но это уже другой уровень. Есть проклятия, которые могут уничтожить человека или подчинить его волю. Вот такие вещи церковь пресекает сразу.

Элизабет нахмурилась:

— Значит, церковь тоже следит за магами проклятий?

— Ещё как, — усмехнулся Маркус. — Рыцари берутся за тех, кто слишком увлекается.

Селена, до этого молчавшая, мягко вставила:

— Всё это звучит так, будто магия — сплошные опасности. Но ведь она помогает людям, верно?

Маркус кивнул:

— Конечно. Есть полезные проклятия. Например, "шёлковый щит" — защищает дом от вторжения. Или "сияние надежды" — временно усиливает физические силы. Такие вещи спасают жизни.

Рафаэль вновь отвёл взгляд к окну. Дождь стал сильнее, стекло покрылось мелкими струйками. В голове промелькнул чей-то силуэт, и на мгновение ему показалось, что он забыл что-то. Белые волосы, тонкие цепи... Парень чуть прищурился. Его пальцы вдруг замерли на чашке, как будто он на мгновение забыл, что делал. Лёгкая дрожь пробежала по его руке. В голове вспыхнул странный образ: будто тонкие цепи, обвивающие что-то, похожее на сердце...

— Раф? — голос Маркуса донёсся до него как издалека.

Рафаэль встрепенулся, словно проснувшись от тяжёлого сна.

— Что? — Рафаэль посмотрел на Маркуса, его голос звучал чуть тише, чем обычно.

— Ты точно в порядке? — Маркус нахмурился.

Рафаэль, помедлив, отвернулся к окну.

— Просто устал, — пробормотал он, поднимаясь со стула.

— Опять уходишь? — возмущённо спросила Элизабет, но в её голосе слышалась скорее обида, чем раздражение.

Рафаэль молча накинул куртку, не глядя ни на кого, и направился к выходу.

Когда за ним закрылась дверь, Маркус тяжело вздохнул и покачал головой.

— Он не рассказывает всего.

— Может, просто день тяжёлый? — предположила Селена, слабо улыбнувшись, как будто пытаясь разрядить напряжение.

— Нет, — твёрдо сказал Маркус. — Я знаю его с первого курса. Это не обычная усталость.

— А что тогда? — спросила Элизабет, её брови были слегка нахмурены.

Маркус пожал плечами, задумчиво глядя на свою чашку.

— Он что-то скрывает. И я не уверен, что это что-то хорошее.

Тем временем Рафаэль брёл по пустынным улицам. Дождь усилился, холодные капли падали ему на лицо, будто пытаясь пробить защиту, которой он окружил себя. В голове всё ещё крутились образы: белые волосы, тонкие цепи, сердце, обвитое этими цепями.

Что-то в этих образах было знакомое, почти болезненно близкое. Но сколько он ни пытался вспомнить, смысл ускользал, как вода сквозь пальцы.

Рафаэль остановился под одиноким фонарём, его свет с трудом пробивался сквозь густую пелену дождя. Он закрыл глаза, чувствуя, как вода стекает по лицу, и попытался сосредоточиться.

"Что ты пытаешься мне сказать?" — пронеслось у него в голове.

Тишина. Лишь шум дождя, да глухой стук капель по асфальту.

Но Рафаэль чувствовал, что это было не просто видение. Где-то внутри себя он знал — это предупреждение. И оно касалось не только его.

Парень шёл по ночному городу, укрытому покровом тишины. Влажный летний ветер приносил запах мокрой листвы и асфальта, обдувая лицо, но не давал облегчения от тяжести мыслей. В свете фонарей, приглушённом лёгкой пеленой тумана, улицы казались пустыми, лишь редкие прохожие мелькали на периферии зрения: женщина с зонтами в обеих руках, пожилой мужчина с усталым видом, выгуливающий собаку. Мягкий шум дождя сопровождал его шаги, словно незримая мелодия, в то время как мир погружался в сон.

Ноги сами привели Рафаэля к знакомой тропе, ведущей к старым катакомбам на окраине города. Тропа была узкой, петляла между покосившимися заборами и ржавыми фонарями, которые едва освещали дорогу. Эти места давно покинули люди, оставив их историкам, магам-исследователям и редким смельчакам. Для большинства это место было забыто, но не для Рафаэля. Катакомбы встретили его запахом сырости и земли, тонкой пылью, висевшей в воздухе, которую отражал магический свет, струящийся из его ладони. Узкие проходы с обветшалыми стенами напоминали ему змеиную нору, каждый шаг отдавался эхом, словно кто-то незримый следовал за ним. Камни под ногами были скользкими, а потолок едва не касался его головы. Время и вода сделали своё дело, и местами виднелись следы обрушений.

Рафаэль остановился у входа в главный зал катакомб. Этот зал был просторнее, чем узкие коридоры, но не менее мрачным. Разрушенные колонны, следы давнего боя, каменные обломки, покрытые мхом. Здесь, в этом зале, он пережил один из самых трудных моментов своей жизни. Воспоминания нахлынули на него, как бурный поток. Тогда он был здесь не один. Вместе с друзьями они сражались с големом, созданным из десяток проклятых душ. Их цель была проста — уничтожить существо и закрыть разлом, но реальность оказалась куда сложнее.

Тогда он использовал магию, которой никто из его друзей не обладал. Магия, которая поглощала его самого. В те моменты, когда он удерживал голема, он чувствовал, как тьма растекается по его телу, как будто цепи, связывающие его с миром, начали разрываться. Он скрывал эту силу от всех, даже от Маркуса, самого близкого друга. Но цена была велика: каждый раз, используя её, он чувствовал, как теряет частицу себя. Шум лёгких шагов прервал его мысли. Рафаэль обернулся и увидел фигуру пожилого мужчины. Тот был одет в длинный плащ, местами потрёпанный и влажный от сырости катакомб. Его лицо покрывали глубокие морщины, словно каждый прожитый год оставил свой след. Но больше всего в глаза бросались его глаза — светло-голубые, с мягким свечением, которое казалось почти неземным.

— Ты снова здесь, — произнёс старик, его голос был тихим, но проникал до самого сердца, словно эхом отдаваясь в душе Рафаэля.

— Как ты тут оказался? — холодно спросил Рафаэль, не сводя взгляда с незнакомца.

— Я всегда был здесь, — спокойно ответил старик, подходя ближе. Его шаги не издавали звуков, будто он сам был частью этих катакомб. — Это место помнит каждого, кто оставил в нём свою боль. Ты вернулся, потому что не можешь оставить своё прошлое позади.

Рафаэль нахмурился, оглядывая зал. Атмосфера казалась тяжелее, чем прежде. Воздух будто густел, словно тени прошлого оживали.

— Мне нечего обсуждать с тобой, — резко отрезал он, поворачиваясь к стене, на которой остались следы их битвы.

Старик не обратил внимания на его грубость и продолжил:

— Ты можешь отрицать, сколько хочешь, но сам знаешь правду. Это место помнит не только твою боль, но и силу, которую ты скрываешь. Силу, от которой ты отказываешься, но которая принадлежит тебе.

Рафаэль резко повернулся, его глаза загорелись холодным огнём:

— Ты ничего обо мне не знаешь.

Старик усмехнулся:

— Неужели? Я знаю больше, чем тебе кажется. Ты думаешь, что можешь использовать ту магию без последствий? Что, пряча её от своих друзей, ты защищаешь их? Но кого ты на самом деле обманываешь? Себя?

Эти слова задели за живое. Рафаэль почувствовал, как что-то внутри него дрогнуло. Его пальцы сжались в кулаки.

— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, — его голос был низким, почти шепчущим.

— Знаю больше, чем ты думаешь, — спокойно ответил старик. — Ты не просто человек. Ты — хранитель баланса между светом и тьмой. И этот баланс разрушится, если ты не примешь свою природу.

Старик медленно развернулся и направился к выходу. Его голос эхом разнёсся по залу:

— Если захочешь узнать, кто ты на самом деле, возвращайся сюда, когда будешь готов. Твоя душа и это место раскроют тебе правду.

Рафаэль остался один. Тишина окутала его, но на этот раз она не успокаивала. Она казалась гнетущей, словно сама земля под ногами знала о нём больше, чем он сам. Его взгляд задержался на одной из разрушенных колонн. Её поверхность была испещрена странными символами, которые он никогда раньше не замечал.

— Кто я? — прошептал он, не ожидая ответа.

Гулкий звук капающей воды где-то в глубине катакомб был его единственным собеседником.

Парень стоял в центре разрушенного зала, окружённого холодной тишиной катакомб. Свет магического огонька в его руке отбрасывал на стены мерцающие тени, но они не могли развеять чувство пустоты, царившее внутри него. В воздухе пахло сыростью и плесенью, а капли воды изредка стекали с потолка, нарушая вязкую тишину. Он присел на обломок колонны, глядя на следы давнего боя. Пальцы привычно зашарили по карманам, и через мгновение в его руках появилась сигарета. Щёлкнув пальцами, он зажёг её магией. Огонь был слабым, словно отражал его настроение. Лёгкий дым окутывал его, растворяясь в густом воздухе катакомб.

Рафаэль сделал затяжку, выпустил дым и опустил голову. Его дыхание сливалось с шёпотом камней, словно прошлое этого места пыталось пробиться наружу.

— Почему я здесь? — произнёс он вслух, как будто сам себе. Голос эхом разнёсся по залу, возвращаясь к нему в искажённой форме, будто сам зал насмехался над его словами.

Он провёл рукой по камню, чувствуя его шероховатую поверхность. Воспоминания о той ночи всплывали одно за другим, словно пытались пробиться сквозь стены, которые он построил в своей голове. Когда-то здесь были его друзья. Их голоса раздавались в этих коридорах, они шутили, спорили, поддерживали друг друга. А теперь? Лишь он и это место, пропитанное холодом и воспоминаниями. Тогда он хотел быть героем. Тем, кто может сражаться с любой угрозой, кто спасает людей и защищает друзей. Но та ночь показала, что он был слишком самоуверен. Его сила, его решимость — всё это оказалось ничтожным перед лицом реальной опасности.

Рафаэль сделал ещё одну затяжку и горько усмехнулся. Где-то вдалеке раздался шорох — возможно, крысы, а может, лишь его воображение. Он знал, что катакомбы давно облюбовали мелкие твари, став их единственными хозяевами.

— Герой. Ха. Какой из меня герой? — тихо пробормотал он, опираясь локтями на колени.

Он вспомнил, как тогда друзья вернулись с артефактом, как они радовались победе, поздравляли друг друга. Но он не чувствовал радости. Он чувствовал, как будто что-то внутри него треснуло. Как будто эта битва забрала у него что-то важное. Тогда он решил отдалиться. Он сказал себе, что это ради их блага — чтобы не подвергать их опасности. Но глубоко внутри он знал правду. Это был его страх. Он боялся, что однажды не сможет защитить их. Что однажды их жизни окажутся на его совести. Он перестал звонить, перестал писать. Медленно, шаг за шагом, он разорвал связи. А они? Они пытались его вернуть. Маркус звонил, звал встретиться, но Рафаэль находил оправдания.

— Зачем я это сделал? — прошептал он, смотря на трещины в полу. — Зачем я решил, что лучше быть одному?

Сигарета почти догорела. Он бросил её на каменный пол и затушил носком ботинка. В это мгновение он услышал что-то, словно слабый звук шагов или скрежет камня. Рафаэль поднял голову, но вокруг была лишь тьма, в которой его магический свет казался каплей в бездонном море. Рафаэль закрыл глаза, облокотился на стену и выдохнул. Ему казалось, что холод этого места проникал в самую глубину его души. На стенах виднелись древние надписи и рисунки, выцветшие от времени. Казалось, что это место само по себе было живым — оно хранило секреты, которые Рафаэль пока не мог разгадать.

— Они ушли дальше, — сказал он себе. — А я? Я застрял здесь. В этом проклятом зале.

Он вспомнил лица друзей, их смех, их поддержку. Он знал, что они хотели ему помочь, но он сам оттолкнул их. Это был его выбор. Он всегда считал себя сильным, считал, что справится один. Но теперь он понимал, что сила — это не только умение держать удар. Это умение признать свою слабость. Он встал, оглядываясь вокруг. Зал катакомб казался теперь не просто местом из прошлого, а зеркалом его души — пустым, холодным и разрушенным. Но было что-то ещё. Что-то, что он не мог объяснить. В его голове мелькнуло ощущение, будто он забыл что-то важное. Что-то связанное с этим местом.

Рафаэль нахмурился, пытаясь сосредоточиться. На периферии его зрения мелькнула тень, но когда он обернулся, там никого не оказалось. Возможно, это была игра света, а может, кто-то действительно наблюдал за ним.

— Почему я не могу вспомнить? — он прошёлся по залу, внимательно осматривая стены, пол, обломки.

Его взгляд задержался на одной из колонн. Вокруг неё был странный орнамент, который он не помнил. Или, возможно, не замечал раньше. Линии орнамента светились слабым голубым светом, отбрасывая таинственные отблески на его лицо. Он подошёл ближе, провёл пальцами по камню. Орнамент был вырезан давно, но линии были чёткими, будто их обновляли.

— Что это? — прошептал он, глядя на светящийся узор.

Его рука дрогнула, и на мгновение он почувствовал, как внутри него вспыхнуло воспоминание. Но оно тут же исчезло, оставив только неприятное чувство пустоты. Рафаэль глубоко вдохнул и опустил голову.

— Почему я здесь? Что ты хочешь от меня, старое место? — он сжал кулаки, чувствуя, как внутри него нарастает злость.

Но катакомбы не дали ответа. Только тишина окружала его, пока он стоял в центре зала, охваченный своими мыслями и чувствами. Где-то вдалеке раздался слабый звук. Но Рафаэль не стал проверять, лишь смирившись пошел в сторону выхода

Рафаэль вышел из катакомб, чувствуя, как ночной воздух прохладным полотном обволакивает его лицо. Летний ветер больше не казался таким тёплым и мягким, как раньше, а звуки города все так же были приглушёнными. Он стоял на каменистом склоне перед входом, глядя на рассыпанные внизу огни уличных фонарей и редкие огоньки машин, скользивших по шоссе. Внутри что-то сдавило, словно память о прошлом, накрывшая его в катакомбах, оставила тяжёлый след. Впервые за долгое время он осознал, что одиночество, которое он считал своим убежищем, на самом деле было тюрьмой, построенной его собственными руками.

Он достал телефон из кармана, провёл пальцем по экрану, пробежался взглядом по контактам. Имя «Маркус» выделялось на фоне остальных, словно само просило его нажать. Рафаэль замер, пальцы нервно сжали телефон. Он не был уверен, что готов, но знал, что это нужно сделать. Сделав глубокий вдох, он коснулся экрана. Писк телефона пронзил тишину, и через мгновение начались гудки.

— Рафаэль? — Маркус ответил почти сразу. В его голосе слышалось удивление, но оно быстро сменилось настороженностью. — Ты где пропал, придурок? Ты вообще в курсе, сколько времени прошло?

Рафаэль сделал шаг вперёд, глядя на тёмные улицы, словно это могло помочь найти правильные слова.

— Привет, Маркус... — его голос был немного растерянным, но он всё равно попытался пошутить. — Я просто... хотел тебе сказать, что я жив. И не сдох от голода в какой-нибудь канаве, как ты, наверное, уже подумал.

Маркус коротко засмеялся, но в его голосе всё равно оставалась напряжённость.

— Ну да, ты не то чтобы известен своим долгим разговорами по телефону. Слушай, ну ты реально что, со своими шутками решил позабавить меня? Или ты, как обычно, просто умудрился потеряться в этом городе?

Рафаэль ухмыльнулся, ощущая, как напряжение немного отпускает.

— Ладно, ладно, не буду тянуть. Извини, что не отвечал. Просто, знаешь, иногда нужно время, чтобы понять, что ты — не единственный живой человек на планете.

Маркус помолчал несколько секунд, потом произнёс с лёгким сарказмом:

— Ну ты хоть не сказал, что в монастыре был. Думаю, твоя жизнь не так уж скучна, если ты до сих пор звонишь мне. И что, у тебя снова проблемы с принятием решений?

Рафаэль вздохнул и ответил с улыбкой:

— Не то чтобы я нашёл решение, но мне кажется, я наконец понял, что одиночество — это не такая крутая штука. Надо как-то исправить этот момент. Ты не хочешь встретиться?

— Прямо сейчас? Ты как всегда, Рафаэль, не теряешь времени! Между прочим на свидание так не зовут. И у меня есть Селена, я в геи еще не подался — посмеялся Маркус. — Ладно, давай, встречаемся завтра днем. На нашем месте.

— Хорошо. — улыбнулся Рафаэль. — Не пытайся опять спрятаться за свою девушку.

— Ну, хорошо, приедешь — буду ждать с дурацкой шуткой про твою фальшивую улыбку. Только не опаздывай, твоя "мудрость" не выдержит ещё одного одиночного запоя.

Рафаэль почувствовал, как его напряжение наконец исчезло, и он выдохнул.

— Спасибо, — сказал он, ободрённо, прежде чем закончить разговор.

Дорога домой казалась длиннее, чем обычно. Рафаэль медленно шёл по улице, стараясь не думать о прошлом, но это оказалось сложнее, чем он ожидал. Всё вокруг, от домов с закрытыми ставнями до луж на тротуарах, отражающих свет уличных фонарей, напоминало ему о жизни, которую он оставил.

Когда он наконец подошёл к своему дому, чувство усталости охватило его с новой силой. Рафаэль достал ключи, задержался у двери на мгновение, затем открыл её и вошёл внутрь. Квартира встретила его всё той же тишиной. Но теперь он чувствовал её иначе. Это больше не была спокойная гавань. Это было место, где он оставался наедине с собой слишком долго.

Он сел на диван, уставившись в одну точку. Внутри него медленно разгоралось ощущение, что завтрашний разговор с Маркусом станет чем-то важным. Важнее, чем он мог себе представить. Но он был готов — по крайней мере, для этого первого шага.

Рафаэль стоял посреди комнаты, ощущая, как ледяной холод всё ещё держит его в плену. Стены, пол, мебель — всё было покрыто толстым слоем льда, как будто он сам замёрз в этом снежном кошмаре. Он глубоко вдохнул, сосредоточив внимание, ощущая, как каждый элемент магии начинает откликаться в его теле. Он знал, что не может просто растопить лед, потому что вода — это не выход. Нужно было найти способ разрушить его, не оставив следов. Его глаза закрылись, и энергия, собравшаяся вокруг, начала собираться в единый поток. Он мог почувствовать, как магия наполняет его руки, концентрируясь в тонкие каналы, и с каждым движением он начинал видеть, как лёд не тает, а превращается в нечто иное. Лёд исчезал, как если бы его не было. Вместо воды, покрывавшей поверхность, вокруг него начали появляться лёгкие магические частицы, которые плавно растворялись в воздухе, исчезая с каждым вдохом, не оставляя ничего, кроме лёгкой ауры. Рафаэль не прекращал манипулировать энергией. Он аккуратно направлял её в каждую часть комнаты, до последней крошки льда, пока всё вокруг не очистилось, оставив только лёгкое свечение в воздухе, почти незаметное для глаза, но ощущаемое каждым его вдохом. Он открыл глаза. Всё было чисто. Лёд исчез. И в комнате теперь царила тишина, но не такая, как прежде. Это была не пустота, а пространство, наполненное невидимой магической энергией.

Рафаэль опустился на кровать, ещё не полностью привыкнув к ощущению легкости в комнате, которая теперь казалась странно пустой, но наполненной чем-то новым. Он чувствовал, как магия ещё не до конца ушла из его тела, но он знал, что нужно отдохнуть. Его взгляд стал тяжёлым, а мысли замедлились, как если бы сама магия пыталась его успокоить, перед тем как дать отдых. Он прикрыл глаза, пытаясь избавиться от мыслей, но они, как всегда, не давали покоя. Он думал о Маркусе, о том, что ему предстоит поговорить с ним. Вроде бы, это не было чем-то страшным, но было нечто, что держало его в напряжении. Он не мог понять, что именно. Рафаэль быстро перенёс фокус внимания внутрь себя, заставив тело расслабиться. Он знал, что отдых не будет полным, если он продолжит бороться с мыслями. Магия внутри его тела начала убаюкивать его. Лёгкая вуаль из магических частиц окутала его, наполняя его разум сонной тишиной. Он перестал думать, его мысли растворялись в тени сна, и он погружался в мир темных и спокойных образов. Плавно, с каждым вдохом, Рафаэль перестал ощущать границы реальности и погрузился в сон.

Раф погружался всё глубже в сон, когда вдруг в его сознании появился странный, почти прозрачный образ. Это была девушка, её фигура словно растворялась в тени, как будто она сама была частью его сна. Она стояла в каком-то туманном, полузабытой локации, окруженная легким мерцанием, будто воздух вокруг неё был пропитан магией. В её руках была колода карт — тонкие, как бумага, но сияющие внутренним светом. Он не мог рассмотреть её лица, но почувствовал, что её взгляд был направлен на него, как будто она ждала чего-то, что не могло быть сказано словами. Внезапно она вытянула одну из карт и развернула её перед ним, словно приглашая его взглянуть. На карте было изображение, которое Рафаэль узнал — это был символ, который он видел раньше, но никогда не мог понять его значения. Он попытался приблизиться, но пространство вокруг него начало искажаться, растягиваться, как если бы он оказался в тумане, в котором всё становилось одновременно близким и удалённым.

Девушка снова взглянула на него, и её глаза, хотя и скрытые, казались знакомыми, а её присутствие было не столько реальным, сколько каким-то призрачным, оставляющим ощущение важности. Она сделала шаг вперёд, и вокруг неё закружились магические частицы, похожие на пыль, но с каждым её движением они становились всё ярче и интенсивнее. Рафаэль почувствовал, как он тянется к ней, будто не в силах удержать шаг, но как только его рука почти коснулась её, она исчезла, как дым. Он проснулся, чувствуя, как её присутствие всё ещё витает в воздухе, оставляя загадку, которую он должен был разгадать.

В комнате снова царила тишина. Рафаэль открыл глаза, но ощущение того, что что-то важное только что произошло, не покидало его. Сны о девушке с картой казались как будто пророческими, хотя он не мог понять, почему этот образ преследует его и что он должен с этим делать.

Парень проснулся в странное время, когда солнечные лучи, едва пробиваясь через занавески, касались его лица. Он потёр глаза, чувствуя странную лёгкость в теле, как если бы его магия всё ещё плавала в воздухе, пытаясь не отпускать его. Он посмотрел на часы — почти полдень. Всё было тихо. Сон не оставил тяжёлых следов, и с каждым движением тела он ощущал, как мир вокруг наполняется светом. Рафаэль медленно встал с кровати, потянулся и направился к окну. Взгляд на мир за окном был как обычно, но он знал, что сегодня будет иное. Он должен был встретиться с другом, но ещё не знал, что за разговор ждёт его. После пары минут он оделся, накинув плащ, который раньше часто носил, когда выходил из дома. Он собрался и решил, что нужно идти. От этого мгновенного решения в нём проснулась какая-то решимость, как если бы внутренний баланс восстановился, и теперь ему нужно было двигаться вперёд.

Рафаэль вышел из дома и шагал по улицам, не торопясь, но с ясной целью. Город, как всегда, был полон жизни, но он ощущал эту повседневную суету немного иначе. Он думал о том, что будет дальше, и о том, как нужно найти ответы, как найти путь. Иногда для этого нужно было пройти через пустые улицы, полные тени, а иногда — через те места, что раньше казались привычными, но теперь приобрели новый смысл.

Он двигался через районы города, обходя знакомые уголки и переулки, пока не вышел на площадь перед университетом. Здесь стояла Статуя Великого Героя — каменный памятник, который вознесён был в честь человека, ставшего символом мужества и справедливости в этом городе. Рафаэль часто бывал здесь, но сегодня что-то в статуе было иначе. Он подошёл ближе, вглядываясь в неё, чувствуя, как его взгляд сосредоточивается на могучей фигуре героя, которая, казалось, охраняла этот город. "Не такие уж и великие герои, когда на самом деле ты сам себя должен спасать", — подумал он, чувствуя, как мысли опять наполняются тяжестью, но эта тяжесть была уже не такой, как раньше.

Он остановился у подножия статуи, поджав губы и готовясь к тому, что предстоит.

Рафаэль стоял на площади, когда шаги, звучащие как стук металла о камень, заставили его обернуться. Это был Маркус, и его появление было невозможно не заметить. Высокий, почти под два метра, с массивным телосложением, которое подчёркивала его рыцарская броня. На Маркусе был стандартный доспех рыцарей ордена, хотя его внешний вид выдавал в нём опытного воина. Металл, местами потёртый и побитый в сражениях, всё ещё сохранял свою прочность, а ткань под бронёй выглядела поношенной, как у человека, который видел слишком много битв.

За его спиной крепился огромный меч, с рукоятью, обмотанной кожей, которая выглядела изрядно изношенной. Лезвие, хоть и находилось в ножнах, внушало уважение — его длина и ширина говорили о том, что для управления таким оружием нужна не только сила, но и сноровка. Лицо Маркуса отличалось суровостью, но не отталкивающей. Это была уверенность человека, который точно знает свои границы и возможности.

На голове, ближе к затылку, виднелся шрам, проходящий чуть выше уха. Он не портил его внешность, скорее добавлял некий оттенок суровой брутальности. Его коротко стриженные волосы были каштанового цвета, подчёркивая его выразительные глаза с глубоким, почти пронизывающим взглядом.

На груди его брони был выгравирован символ рыцаря второго ранга, окружённый парой пересекающихся лент, символизирующих его статус. В ордене было четыре ранга и офицерский состав. Второй ранг был предпоследним в этой иерархии, перед офицерами.

Маркус подошёл ближе, и Рафаэль, оттолкнувшись от перил что окружали памятник героя, протянул руку. Рыцарь ухмыльнулся и крепко пожал её, словно в этом приветствии он передавал всю свою дружескую теплоту.

— Рад видеть тебя, Раф, — сказал Маркус, его голос был глубоким, но тёплым. — Хотя ты редко зовёшь просто так. Обычно это либо беда, либо... беда побольше.

— Хорошая привычка, согласись, — Рафаэль слегка пожал плечами, убирая руку. В его голосе всё ещё звучал холод, но уголки губ дёрнулись в намёке на улыбку.

— Ты прям мастер позитива, — Маркус усмехнулся, снимая перчатки, словно собираясь задержаться надолго. — Так что случилось на этот раз? Или я зря срывался с важной миссии — охраны очередных закаулков?

— Мог бы и не приходить, — спокойно ответил Рафаэль. — Но тогда пришлось бы отправлять тебе отчёт о том, что ты упустил что-то действительно важное.

— Пожалел бы ты меня хоть раз, — Маркус качнул головой, но в его глазах читалась дружеская искорка. — Хотя я знаю тебя: если зовёшь, значит, дело серьёзное.

Рафаэль кивнул.
— Ты прав, серьёзное. Но сначала послушай: как ты вообще живёшь с этой бронёй? Каждый раз, когда тебя вижу, думаю, как ты ещё не слился с ней в единое целое.

Маркус громко рассмеялся, хлопнув Рафаэля по плечу.
— Просто завидуешь, что у тебя нет такого крутого наряда. Это броня с историей, между прочим. Даже если выглядит так, словно её с поля боя не убирали.

Рафаэль чуть приподнял бровь, глядя на потёртый металл.
— Ну, история на ней видна. Особенно её самые острые моменты.

— Какой же ты весёлый, — Маркус покачал головой, но в его тоне не было обиды. Он привык к колкостям Рафаэля, да и сам умел отвечать на них с лёгкостью.

Рафаэль коротко улыбнулся, но сразу стал серьёзным.
— Ладно, Маркус. Пройдёмся? Надо поговорить.

— Конечно. Если ты позвал, значит, что-то назревает. Пойдём, рассказывай, — Маркус кивнул и сделал жест рукой, приглашая друга идти первым.

Они зашагали по улице, оставляя за собой шум городской площади. Маркус шутил по пути, пытаясь немного разрядить атмосферу, а Рафаэль отвечал на его попытки сдержанно, но не холодно, давая понять, что их разговор скоро перейдёт к важному.

Маркус и Рафаэль шли по оживленным улицам города. Машины проносились мимо, люди спешили по своим делам, обгоняя друг друга на тротуарах. Где-то вдали раздавались сигналы автомобилей, и в воздухе пахло свежими выпечкой из ближайших кафе. Обычный городской ритм, но Рафаэль чувствовал под этим спокойствием что-то зловещее. Он всегда чувствовал такие вещи — его дар был редким, почти уникальным.

— Ты ведь знаешь, что я редко ошибаюсь в таких вещах, — начал Рафаэль, прерывая молчание. Его голос был тихим, но в нём звучала твёрдость. — Если я чувствую угрозу, значит, она реальна.

Маркус взглянул на друга с лёгким беспокойством.
— Я знаю, ты в таких вопросах безошибочен. Таких, как ты, можно пересчитать по пальцам. Но что-то новенькое?

Рафаэль слегка кивнул, взгляд его был сосредоточен, будто он видел не улицы, а нечто за пределами обычного восприятия.
— Это началось вчера вечером. Редко, но бывает так, что магия меняет свой ритм. Чувствуешь, как она пульсирует, вибрирует где-то на грани восприятия. Обычно это знак... разлома. Или чего-то хуже.

— Разлом? — Маркус нахмурился, вспоминая один из прошлых случаев. — Как тогда в парке?

Рафаэль качнул головой.
— Похоже, но не совсем. Тогда это была очевидная угроза. А сейчас... это чувство другое. Оно притягивает, почти завораживает. Не страх, а что-то... загадочное.

— Когда это началось? — спросил Маркус, ловя взгляд друга.

— В кафе. — Рафаэль отвёл взгляд на толпу, словно проверяя, не наблюдает ли кто-то за ними. — Когда мы сидели с Элизабет и Селеной. Примерно за час до того, как все встретились.

— И что именно ты почувствовал? — уточнил Маркус, его голос стал чуть тише.

Рафаэль прищурился, сосредоточившись.
— Сложно объяснить словами. Обычно такие вещи появляются волнами: чувство тревоги накатывает и отступает. Но это... оно не исчезает. Оно тянется, как цепь, связывающая души людей. Словно весь город оказался на пересечении этих нитей, и я — единственный, кто их видит.

Маркус внимательно смотрел на друга, не перебивая.

— И ещё, — Рафаэль замедлил шаг. — Образ девушки.

— Девушки? — удивился Маркус.

Рафаэль кивнул.
— Её лицо размыто, но вокруг неё магия — сильная, чистая, как буря в центре спокойного моря. И в её руках — карты. Одна из них... — он замялся, сжав кулаки. — Одна из них словно ключ, который открывает что-то большее.

— И ты уверен, что это не просто твои странные видения? — спросил Маркус с лёгкой иронией, но в его голосе звучала серьёзность.

— Обычно я чувствую, где начинается угроза, — резко ответил Рафаэль. — И таких, как я, слишком мало, чтобы это игнорировать. Если я чувствую это, значит, надо действовать.

Маркус помолчал, затем положил руку на плечо друга.
— Если ты это так, значит, ты прав. Но не переживай — ты не один в этом. Разберёмся вместе.

Рафаэль посмотрел на Маркуса, его губы тронула едва заметная усмешка.
— Надеюсь, ты готов к очередной головоломке.

— Я всегда готов. — Маркус ухмыльнулся. — Ты же сам знаешь, что не смогу пропустить такое приключение.

Они продолжили идти, оставляя шум улицы позади, оба понимая, что впереди их ждёт нечто необычное.