Читать онлайн
"В ожидании дождя"
— Свободная касса! — всего пять минут продержаться и домой. Устала. Глаза еле открываются, словно не отдыхала лет сто. Выработалась. Вторая неделя без выходных. Сменщица ушла в декрет, а молодежь работать не хочет. И вроде я и сама не так и далека, от этой молодежи — всего-то тридцать лет, но чувствую разницу. Между теми, кто родился в девяностых, и теми, кто после двухтысячных: иные запросы, иные взгляды, совершенно другие потребности.
— Извините, касса закрыта. — Все, хватит. Я и так, уже задержалась, а ведь еще сдавать наличность, готовить отчет и добираться домой, к черту на кулички. Надоело перерабатывать!
— Но я такую очередь простояла! — Поднимаю голову, передо мной парень лет двадцати и девушка, моложе его с надутыми губами и ресницами, как у кукол. Агнец Божий, сама невинность.
— Отпусти нас, потом закроешь! — пролепетал этот хмырь.
— Сожалею. Моя смена закончилась пятнадцать минут назад. Над головой висит табло с предупреждением, что касса работает до двадцати трёх, ноль-ноль. Перейдите в другую очередь.
— Слышь, я сказал… — Я не стала его слушать и перебила.
— Что бы вы здесь ни наговорили, я уже нажала на волшебную кнопочку. Программа не пропустит. Если что-то не нравится, — указала на стену с информацией, — там висит «книга отзывов и предложений». Можете высказаться в нее. Хорошего вечера.
Достали. В мое время, всех воспитывали с уважением к людям всех профессий. Какое-то иное измерение, ей Богу. И так каждый день: то не улыбнулась, то посмотрела не так, то поздно открылась, то рано закрылась. Замкнутый круг, повторяющийся день за днем.
Сдав смену, я переоделась и уверенно направилась к выходу. Пройдя несколько улиц и свернув в парк, где освещение было тусклым, я наткнулась на прежнюю парочку с компанией, стояли и преграждали мне дорогу. Ну что за дела, начинается спектакль. Что может быть захватывающе, чем толпой запугать работницу общепита? Они словно ждали этого момента, и тут же последовал удар по полной урне, а ее содержимое разлетелось по тротуару.
Когда все это происходит, чувствуется горечь происходящего. А ведь каждый из нас имеет право на уважение — даже в нашем, порой, глухом мире.
— Слушай, овца. Мы ведь просили по-хорошему, чтобы ты нам пробила эти гребаные гамбургеры, а ты ведёшь себя как скотина. — Ну вот и приплыли, это я веду себя по-скотски. Отлично.
— Ребята, поняла. Приняла к сведению. Больше так не буду. Ну что, давайте представим, будто вы молодцы. Мне всё сказали, я всё выслушала, поплакала от обиды, и вы, пожалев меня, отпустили домой. Как вам такое?
— Ты, похоже, совсем коньки попутала. Что ты несёшь? — И правда, что я несу?
— Ясно. Тогда давайте побыстрее. У меня дома голодный кот, а я уже четырнадцать часов на смене. Есть кнопка ускоренной перемотки?
— Братух, да она вообще не в себе. Мы ей слово, она десять. Может, и не стоит? — вмешался третий.
— Какой «может и не стоит». Она Катюху обидела. — Да, было бы чем, всего-то, закрылась по часам.
— Ну решайте сами, кого я обидела, и чем. А я пойду. Это бред какой-то. Неудачный наезд. — Я обошла нескольких, но не успела уйти от толпы, как почувствовала толчок в спину. Не удержав равновесия, упала, больно ударившись головой. Кажется, бордюр зацепила.
— Э, Катюха, ты что делаешь? Зачем ты ее толкнула?
— Она просто меня бесит — а у нее противный, писклявый голос.
Меня начинает просто отключать. Великое благо, потерять сознание прямо на улице.
В голове пронеслась целая буря мыслей: голодный кот, деньги в кошельке, которые, без сомнения, отнимут эти мелкие твари, и пронизывающий осенний холод — заболею ведь еще…
И вдруг тишина. Я просто отключилась.
Приходила в себя, ощущая явный дискомфорт, пронизывающий все тело. Промерзла, лежа на холодном асфальте? Кости ломят, голова раскалывается, а во рту пустыня. Пить охота, но глаза словно приросли к векам. И этот странный, отвратительный запах. Тухлятина. Вонь давно не мытого тела. И отдаленно, запах сырой земли. Меня что, за мусорные баки выбросили? Совсем озверели?
С трудом, сквозь слёзы, я приоткрыла глаза. Не баки. Просто свалка мусора. Какое-то безумие! О-о, новые запахи начали наседать на уже ощутимые. Зловоние разложения и гниения. Повернув голову, я поняла, в чем дело. Жалко котика.
Собравшись с силами, на четвереньках, терпя жуткое головокружение, я начала выползать из этой кучи. Я оказалась в яме. Меня вывезли за город? Зачем? Лучше бы оставили там, зачем так утруждаться?
Яма оказалась незначительной глубины, и, вытащив свое бренное тело на поверхность, я опустилась на колени. Вся в грязи, вроде дождя не было, а земля сырая. Подняв голову, я не удержалась и рухнула на задницу.
Перед глазами предстала картина, напоминающая город из интернет-галерей. Домики, замок на горизонте и красная луна, парящая над всем этим. Где же я, черт побери?
С трудом встала на ноги, покачиваясь. Попыталась отряхнуться, но тщетно; пока не высохнет, эм, платье? Что за тряпка на мне надета? Вдруг на грудь упала растрепанная коса, темного цвета. Это не мое. Дернула — ай, больно! Не понимая, как оказалась здесь, я отошла от мусорной ямы и споткнулась о брусчатку.
Кирпичик к кирпичику, так дороги уже не делают. Асфальт дешевле и практичнее — но обо всем этом позже. Нужно добраться до ближайшего магазина и попросить позвонить. Мысли, настырно вламывающиеся в голову, прогоняю пыльной метлой. Не хочу верить в то, что вижу. Не хочу, говорю.
Идти пришлось долго, ноги путались, а в висках, казалось, забивают гвозди. Но едва я сделала тридцать шагов в сторону города, как воздушная волна сбила меня с ног. Что здесь, черт возьми, происходит? Обернувшись, я увидела приземляющегося дракона. ДРАКОНА, МАТЬ! Живого, словно сошедшего со страниц фэнтезийных романчиков, но уменьшенного в размерах, по сравнению с их описаниями. Лап передних у него нет — вернее, они превращаются в крылья. А, точно, виверна.
— Ты кто такая и что тут делаешь? — раздался строгий голос. Я подняла голову и осознала, что на спине этого мини-дракона сидит человек. Конечно, я бы и не заметила его, как не заметила бы человека на крыше КамАЗа — пропорции здесь схожи.
— Э-э… Я не знаю? Не помню. Очнулась в канаве, вот иду.
— И куда же ты идешь, нищенка? В городе вас не жалуют.
— Да хрен его знает, теперь. А где вообще жалуют?
— Можешь дойти до распределителя. Там скажут, где нужны работники, и постарайся больше не попадаться в таком виде — произнес мужчина в кожаной броне с металлическими вставками и мечом на поясе.
Я в полной заднице. Я в гребаном, средневековом фэнтези. Никогда не верила в чепуху о переселениях душ и диковинных попаданок. Но, черт возьми, сейчас я здесь. Мой разум все еще в норме, я легко различаю сон и реальность. И это — явная реальность. Запахи, боль, ясные мысли — все здесь. В общем, кажется я попала в серьезные неприятности.
Не знаю, почему оставила в тайне свое попаданство. Наверное, даже под пытками не смогла бы найти на это разумный ответ. Местный вояка указал направление, но предупредив, что мне придется ждать до утра — сейчас все закрыто, и я вынуждена ночевать на улице. Поблагодарив его за помощь, я направилась к указанному месту.
Свернув на первой улице направо и пройдя до конца, я наткнулась на двухэтажное здание — местный распределитель. Звучит не слишком многообещающе. Боюсь, как бы не отправили меня в шахты, махать киркой за крошку хлеба. А еще, от всей души надеюсь, что в этом мире нет рабства.
Подойдя к закрытой двери, заметила девчушку лет десяти. Ее внешний вид не намного лучше моего.
Кстати о моем виде. Я не в своей одежде. А в платье местного времени. Оно все в заплатках, грязное, и даже сквозь разводы пятен понятно, что носили его не снимая, пару десятков лет. Тело тоже, судя по обветренным рукам и отсутствию груди, не мое. Мои, лишь мысли, память… и душа? В любом случае, картина невеселая. Я оставила свою жизнь позади, скорее всего, умерла и оказалась в этой мертвой оболочке, которую, похоже, просто выбросили на свалку. Что делать с этим? Придут ли за моей душой, или за этим телом — неизвестно.
Пока я варилась в собственных размышлениях, девочка, что до этого сидела на корточках, вдруг подскочила и кинулся ко мне.
— Марика! Ты жива! — между нами повисло молчание, наполненное эмоциями. А мое новое имя, достаточно красивое.
— Прости, малышка, ты меня знаешь? — я опустилась на корточки, чтобы встретиться с её взглядом.
— Марика, что с тобой? — бедная девочка разрыдалась. — Я, я тебя так долго ждала! Тебя не было три дня. Я, я очень хотела поесть и пришла сюда. Вдруг мне предложат какую-нибудь работу за хлеб. Помню, ты запрещала сюда приходить, но я уже не надеялась, что ты вернешься.
— Прости, малышка, не плачь. Всё хорошо, я вернулась, и мы что-нибудь придумаем. Где мы раньше жили? — в душе всё обрывалось, и я ещё жаловалась на свою жизнь, не осознавая, каково бывает по-другому. Голод, бедность, можно сказать, нищета.
— Ты забыла? — протирает маленьким кулачком слёзы, бедное дитя.
— Совсем-совсем ничего не помню. Как хорошо, что ты меня нашла! Значит, ты поможешь мне, и память вернется, договорились? — я стараюсь сменить тему, улыбнувшись ей. — Так что, у нас есть где переночевать?
— Есть. Мы живем в сарае у тётки Веды.
— Тогда веди меня. Там ты мне всё расскажешь.
.
ЛитСовет
Только что
