Читать онлайн
"Небесный Храм"
Окруженный горными хребтами полуостров издавна считался проклятой территорией. Одна древняя легенда стала его посмертным клеймом, и она же поддерживала непрекращающиеся подношения умирающей земле со стороны жителей ближайших городов. Корни истории давно прогнили, но вера людей в темные силы поддерживала существование легенды, передавая ее из поколения в поколение.
«... и поднялся со дна океана полумесяц. И вонзился он острыми концами в Большую землю. Даром Божьим приняли его люди и ступили на полуостров под лунный свет, исходящий от крыльев юноши, сошедшего с той земли. Небесным Храмом нарекли землю за плодородную почву и чистые родниковые воды.
...долгие шестьдесят восемь лет воспевали посланника Бога и поклонялись ему. Когда же вера пленила сердца людей, спустился Ангел к смертным, облачившись в черное одеяние, и промолвил: "Отныне души ваши и тела будут служить мне вечно. И с проклятьем будут жить рожденные на моей земле, и умирать будут с ним". Опустились тогда черные крылья на землю, и начала она гнить под ногами. Мор и голод овладели жителями Небесного Храма.
...каменные стены воздвиг падший, отгородив свою обитель от сторонних взоров. И создал он по тропе на каждый конец полумесяца. Первая тропа вела в пещеру на съедение диким зверям. Вторая же охранялась самим Ангелом, восседающим на камне у входа в свои владения. Не было людям спасения. Обмануты были они падшим Ангелом. И имя ему Белиа́л».
У самого начала горного хребта действительно имелась брешь в виде широкой дороги, в конце которой стоял огромный камень, прикрывающий собой начало густого темного елового леса. В неровностях этого камня самые опытные умы разглядели очертания того самого падшего ангела Белиала, что со временем стало убедительным аргументом в силу потустороннего происхождения острова, который давно принято было называть Бе́лиа. Игры разума или же реальность, уходящая в далекое прошлое. Но жители внешней стороны опасались “статуи” и без устали задабривали ее подношениями в виде больного скота и лошадей, к которым привязывали мешки с трупами домашних птиц. Своеобразное задабривание демона объединяло между собой не один город. Четыре раза в месяц, вслед за фазами луны у тропы сменялся пост, охраняющий вход, и совершалось подношение.
На памяти людей не было ни одного добровольца, осмелившегося ступить в Бели́йскую рощу. Также никто никогда не видел, чтобы хоть одна живая человеческая душа высвободилась из ее темных объятий. Единственными, кто изредка пытался прорваться через границу, были волки, гонимые голодом. Их облезлые худые тушки падали замертво от рук стражи на твердую пыльную дорогу, и подобные нашествия со временем усыпали путь костями, отчего местные прозвали его Волчьим тупиком. “Духи обманутых людей в облике волков пытаются сбежать от Белиала”, ― в один голос твердили ворожеи и прорицатели. Спорить с ними никто не смел, продолжая отстаивать священные земли от натиска проклятых.
Пока мир считал полуостров мертвым, на нем оставались крупицы жизни. Скалистая местность, простирающаяся на километры, испытывала природными аномалиями и мертвой почвой замученных белийцев, которые имели свои истоки тяжелой истории. Долгий цикл напрасных смертей прекратился, когда жители полуострова оставили кочевнический образ жизни. В местах, где почва позволяла взрастить на себе дикое семечко и поставить дом, чтобы тот не провалился в торф, начали появляться маленькие поселения. Мест таких было немного, и людям приходилось отстаивать свои границы от нападений сторонних общин, которые не имели ничего, кроме временных убежищ. Принятие своей судьбы за наказание перерожденной души, отправленной в “Небесный Храм” искупить свои грехи, вошло в веру. И была она так же стара, как и легенда острова, о которой местные не знали. Голод и отчаяние стерли ее из памяти людей, обостряя инстинкт самосохранения, позволяющий выжить в непростых условиях. Помимо сбора скудного урожая, жители поселений в определенное время выходили к океану, где под монотонные песни ворожей к берегам прибивало умирающих животных. Способных держать голову забирали и выхаживали для дальнейшего забоя. Обессиленных разделывали на месте, оставляя внутренности диким животным, чтобы те не шли по запаху крови. С мертвых снимали шкуры и по старой традиции, вырезав глаза и язык, оставляли на прибрежных камнях стаям чернокрылых воронов, возвращая кровавую тушу спокойному течению.
Несмотря на то, что в каждой деревне проходили свои таинства и обряды в надежде достучаться до хранителей небесного порядка, жить не становилось легче. Голод ощущался все сильнее. Смерть забирала с собой все больше жизней. Молитвы, которые раньше объединяли людей, стали забываться, как и сами Боги. Возносить руки к небу стало бессмысленно. И тогда на разных уголках полуострова стали появляться самые настоящие демонические логова, созданные человеком. Деревни каннибалов нашли свое утешение в кровавых ритуалах и жертвоприношениях. Человеческое мясо или дикого зверя — разницы не было. Все одинаково приносило им чувство сытости. И в одной из таких общин на свет вырвался первый проклятый дух, овладевший человеческим телом. Перерождения продолжались, и все больше нечисти стало принимать обличие ведьм, бесов, демонов и злых духов. С тех пор они делили с людьми полуостров, тихо следуя по своему бесцельному пути, блуждая в одиночестве, лишь изредка смотря друг на друга издалека, когда их пути соприкасались.
Белийцы принимали все, что преподносил им полуостров. Со временем они смирились и с более жестокой реальностью. Некоторые поддались искушению и покинули родной дом, отпустив свои сердца во мрак. Другие же, не веря ни в Бога, ни в Дьявола, продолжали поддерживать хозяйство и выхаживать больной скот, создавая иллюзию обычной жизни. Одинокие силуэты, скрывающие под черными одеяниями бледную кожу, худое телосложение и слепоту, нередко забредали на обустроенные территории, где жители сторонились их. Но прогонять не осмеливались. Блуждая от одного дома к другому, они шли на эмоции отчаяния, терзавшие слабые души, и чаще всего, не получая ответов на свое молчание, просто уходили прочь. Но несмотря на страх перед существами, были и те, которые поддавались искушению. Жизнь отбирали только лесные бесы, которые не могли ничего предложить, кроме мучительной смерти. Другая же нечисть, в которой теплилось сознание, желала покровительствовать над живыми себе во благо, забирая красоту, жизненные силы и время, тем самым оберегая просящего от смерти. Главным искушением был договор. Основное условие между светлой и темной стороной являлось же и главной хитростью, благодаря которой всегда находились осмелившиеся на сделку. Живое тело, в котором течет родственная кровь, — единственное, что поддавалось обмену. И с холодом в сердце, принимая тяжелое решение, люди обменивали своих детей, сестер и братьев, отцов и матерей с трепетом перед новой беспечной жизнью. Так же поступила и Эрин, жительница Воллемии. Из-за того, что деревня располагалась на отшибе полуострова, недалеко от пещеры Лларок, местные жители часто пропадали в лесах по вине диких животных, которые заняли темные тоннели, сделав их своим домом. Супруг Эрин разделил судьбу пропавших в глухой чаще, оставив ее с грудным ребенком на руках. И без того тяжелая жизнь стала для нее постоянным кошмаром. Ежедневно голод сводил с ума. Возможности выйти на поиски пропитания не было. Соседи воспитывали своих детей и не откликались на просьбы о помощи, а уставшее тело, словно налитое свинцом, не позволяло выйти дальше крыльца дома. Тихими бессонными ночами она давала волю слезам. И не подозревала, что с Южного берега Белии, ведомая ее отчаянием, к ней приближалась древняя душа в женском облике, зовущая себя Мавок. За четыре ночи та оказалась у ее дома. Женщина помнила все заветы, наставления местной ворожеи, знала о цене, что придется заплатить, но все равно впустила темную фигуру в дом. Несчастная могла предложить только тело исхудалого ребенка в рваных простынях, и Мавок, прошипев над свертком несколько слов, ушла. С того дня к дому женщины начали прибиваться ослабленные зайцы, белки, мелкие грызуны и птицы с перебитыми крыльями. Эрин знала, что злой дух охраняет ее дом от голодных времен, и более того, важно было сохранить жизнь, которая еще теплилась в теле ребенка. Сердцем чувствуя связь девочки с неприкаянной душой, женщина с трепетом выхаживала ее.
Спустя время до деревень, расположенных недалеко от Воллемии, стали доноситься слухи о некой женщине, слова которой имели силу перед смертью и временем. Полуразрушенный дом несчастной вдовы стал известен людям как “Дом матери". Сама же Эрин прослыла прорицательницей. Люди приходили к ее дому с узелками свежего мяса и чистой родниковой водой, взамен получая предостережения, которые часто спасали от смерти и несчастий. О ребенке в родном поселении все забыли. Сплетни о том, что младенца свела в могилу умалишенная мать, давно прекратили свое существование. Все лишь боготворили женщину, веря в ее связь с забытыми Богами, что однажды услышали ее молитву и передали хрупкие судьбы жителей Дому матери. Сама же прорицательница скрывала жуткую правду о себе и своей дочери, которую все это время прятала от людских глаз.
С тех пор миновало восемь лет.
.
ЛитСовет
Только что
