Читать онлайн
"Брат"
Мы с Иззи познакомились на химии. Был сентябрь, никто никого не знал, и мы случайно сели за один стол.
Иззи ещё халат забыла, сидела в футболке с Оззи Осборном. Я не забыл. А толку-то? Сижу и слушаю про оксиды, кислоты, соли и таблицу растворимости. Будто я иностранец.
Потом начинаются опыты. Вокруг звякают пробирки. Мы с Иззи смотрим друг на друга, и вид у неё тоже как у иностранки. Я улыбаюсь, и она тоже улыбается.
— Я ни слова не поняла, — говорит она.
— Я тоже.
— Ты в школе химию учил? Я тоже нет.
Она берёт пробирку и задумчиво разглядывает ряды скляночек с реактивами. Пробегает пальцем по нижнему ряду и обратно. Как колдует. Выбирает что-то ярко-синее.
— Я из всей химии только бомбочки делать умею, — говорит она. — Из магнитных опилок и марганцовки. Магнит когда-нибудь на тёрке тёр?
Я мотаю головой.
Она выбирает реактивы наугад, и в пробирке то белые зефирные спирали, то зелень, то желтизна.
— И громкие получаются бомбочки?
— Ага. Мы их кидали с балкона.
— И как ты придумала их делать?
— Брат научил. Иззи, — добавляет она. Смотрит на меня и смеётся. Наверное, я выгляжу очень тупым. — Как Оззи, только Иззи.
Иззи всегда рисует. По её тетрадкам видно, какие лекции самые нудные: чем нуднее — тем больше рисунков.
На истории Иззи сидит прямо за мной. Когда сидишь, а профессор Трауберг бубнит с кафедры себе под нос, отлично слышно, как шуршит за спиной карандаш. Мне вечно хочется оглянуться и посмотреть, что там она рисует.
Хорошо будет, если я оглянусь, а она улыбнётся.
Но я не оглядываюсь. Плохо будет, если она закроет тетрадь и положит карандаш на стол.
— Где ты так рисовать научилась? — спрашиваю я.
Мне кажется, её все об этом спрашивают.
— Нигде, — говорит Иззи. — Просто рисовала и рисовала. Сначала не получалось, потом стало получаться. Рисунки моего брата в сто раз круче. Ему бы в самый раз было обложки для Iron Maiden делать.
Мне становится интересно. Мне нравится Iron Maiden. Я знаю, что Иззи тоже.
Я иду к Иззи в гости. Я нервничаю. На мне дурацкие носки. Звёздочки и полоски, как американский флаг. Я снимаю ботинки очень долго и думаю: лишь бы она не заметила.
Она замечает.
— Здоровские какие, — говорит она. — Давно такие хотела.
У неё на носках Бэтмен.
У Иззи в комнате тесно и везде много предметов. На полке пыль, а на столе гора альбомов. Она сгребает такую же гору с кресла, чтобы было где сесть. На стопках учебников стоит клетка с морской свинкой. Из-за кресла торчит гитарный гриф.
— Самый большой, какой остался, — говорит Иззи. Она лежит на кровати, задрав ноги на стену. Стена заклеена всякой всячиной, а в центре — карандашный рисунок.
Я подхожу посмотреть. На нём Фредди — череп, патлы, оскал, всё как надо.
— Классно, — говорю я от души.
— Скажи? Я помню, как он его рисовал. Лежал на полу и рисовал. А я лежала у него на спине и смотрела, — Иззи морщит нос. — Я маленькая была приставучая.
Мне начинает нравиться её брат.
— Хочешь, я тебе ещё другие его рисунки покажу?
Их совсем немного — половина тетрадки. Тоже крутые, только все незаконченные.
В субботу Иззи жарит картошку. Она режет картошку большими кубиками, а потом добавляет сметану, лук и яйцо. Я смотрю в тарелку с недоверием, но оказывается вкусно.
— Брат научил, — говорю я.
— Ага.
— А на сколько лет он старше тебя?
— На четырнадцать.
— Он с вами больше не живёт?
— Неа.
Когда Иззи говорит про брата, она всегда улыбается, а ресницы у неё опущены. У Иззи длинные ресницы, очень красивые.
— Жаль, — говорю я, — хотел бы я с ним познакомиться.
— Он бы тебе понравился.
Должен же он прийти на её день рожденья, думаю я. Но он не приходит. Вообще никто не приходит, кроме меня и её дяди с тётей. Я изнываю от неловкости, а они сидят унылые, как на похоронах. Вообще очень странные.
Может, они поссорились, думаю я. С братом. Но мне неловко спрашивать Иззи. Я смотрю, как она пробует угольные мелки, которые я ей подарил. А носки с полосатым флагом она сразу надела и ходит в них.
— Давай фотки посмотрим, — говорю я.
Иззи удивляется.
— Скучища же.
— День рожденья же.
Она приносит альбом. Куча снимков незнакомых людей. Ну и Иззи, конечно. Она жутко смешная в жёлтом комбинезончике с уткой. На подбородке у неё лейкопластырь. Ей лет пять.
Но я смотрю не на Иззи. Вот же он стоит. Совсем такой, как я и думал. У него волосы ёршиком. С Иззи они похожи, только когда улыбаются.
Общая фотка из восьмого класса — последняя. Дальше в альбоме только пустые страницы.
— Фоткаться разонравилось? — спрашиваю я.
Иззи смеётся.
— Всё разонравилось.
Иззи, когда задумывается, кусает ногти.
— Они поссорились, так, что ли? — говорю я Кристине и Иванне.
Перемена, и шум стоит адский. Они смотрят на меня. У Кристины в руках телефон. Иванна красит ресницы. У неё шампунь с персиковым запахом, очень приятным, но мне не хочется отвлекаться.
— Ну, Иззи с её братом. Они поссорились, так, что ли?
Кристина закатывает глаза и принимается снова цокать ногтями по телефону.
— С каким братом? — говорит Иванна. — Нет у неё никакого брата.
Когда она красит ресницы, то открывает рот, и вид у неё очень удивлённый.
— Её брат здорово рисует, — говорю я.
— Угу.
— Да нет, серьёзно. Я видел. И в химии он шарит. Лучше, чем Иззи.
Кристина опять закатывает глаза. Опять цокает. Раздражает ужасно, но я стараюсь не обращать внимания.
— Я фотки видел.
— Слушай, — говорит Иванна, собрав кожу на лице обратно. Один глаз у неё недокрашен. — Мы Иззи с десятого класса знаем. Моя мама с её мамой вместе работает. Понял? Нет у неё никакого брата и не было никогда. Только двоюродные всякие. У кого их нет?
— Но я видел, — говорю я. — Я же, блин, видел.
Звучит очень жалобно.
Звенит звонок, и мы идём к Траубергу. Иванна ворчит, потому что идёт с недокрашенным глазом.
Я сажусь перед Иззи. Трауберг сипит и скрипит, но я его не слушаю. Я слушаю, как шуршит угольный карандаш за спиной.
Я же, блин, видел.
Я видел.
Мне хочется оглянуться и посмотреть, что там рисует Иззи.
Здорово будет, если я оглянусь, а она улыбнётся.
.
ЛитСовет
Только что
