Читать онлайн
"Дом мёртвой черепахи"
Легенда гласит, что седьмая дочь единственного наследника государя, у которого вместо семи сыновей родилось семь дочерей, была помещена после рождения в нефритовый ларец и брошена в воду в жертву царю драконов четырёх морей. Однако золотая черепаха подхватила ларец и унесла в Восточное море. Девочка была спасена…
⠀⠀⠀
Арым потёрла локоть и опустила голову. Если мастеру Мин придёт в голову заглянуть на кухню, куда он отослал её перебирать бобы, ибо посчитал, что в них подсыпали мелких камней, он не обрадуется. Бобы так и стояли в мешке, не тронутые. Арым была слишком занята, чтобы начать их перебирать.
Синяк на локте выйдет знатным, но оно того стоило — пробраться к комнате Донгю и посмотреть на него. Говорили, что он точно из благородных, всё на это указывало: и тонкие черты маленького лица, и белая кожа, и изящное телосложение, и приятный голос. Арым нравилось за ним наблюдать, но она не считала, что влюблена так же, как прочие девчонки, вздыхавшие по нему по ночам в общей спальне и смаковавшие брошенные на них взгляды. Арым точно знала, что Донгю не смотрел ни на кого. Хотя бы из-за слабых глаз. Но это был большой секрет, известный немногим, про который Арым случайно услышала.
Донгю напоминал принца.
А это казалось подтверждением, что иная, лучшая жизнь возможна. Что у Арым могли быть родители, братья и сёстры, тёти и дяди, бабушки и дедушки — но главное, конечно, родители.
Донгю, при всей своей нереальности, не отличался здоровьем. Арым видела, что он медленно угасал, не получая достаточно энергии, сколько бы ни пытался съесть или выпить. И лекарства, подсунутые матушкой Ю, не помогали. Будто кто-то выпивал жизнь из Донгю. Или будто его жизненный контур прохудился, надорванный, и теперь не держал те крохи энергии, которые пока теплились в Донгю.
Арым не разрешалось приходить к Донгю — как и остальным. От этого Донгю только больше казался принцем. Арым тянуло к нему, как привязанную.
Но стоило наконец начать перебирать бобы, чтобы, когда мастер Мин явится, показать хоть какой-то результат.
Арым подтянула к мешку миски, высыпала в первую бобов и закашлялась из-за поднявшейся пыли.
Хлопнула дверь вдалеке, и Арым замерла, прислушиваясь.
— Он не жилец. Проще отдать его, как просят, пока дают хорошую цену. И пока по нему незаметно, насколько бесполезен…
Арым склонилась в сторону разговора, не дыша. Это точно про Донгю говорили! Сердцем чуяла.
Ветер сбросил ветошь с дровницы, зазвенел в колокольчиках, заглушив разговор.
— А та, седьмая? Может, её в довесок дадим? Толку от неё — один урон. Ничего хорошо сделать не может, даром что седьмая. Может, и обманули нас.
— Можно, — задумчиво протянул женский голос ближе. — И правда, три года уже, как должна была пробудиться, а только рис переводит, да портит тело. Старая никому не нужна будет.
— Тогда так и поступим. У нас ещё Миа и Сиа есть, может, там такой силы не обещают боги, зато проблем никаких. И времени достаточно, чтобы решить, что делать…
Голоса стихли вслед за шагами, разлетевшимися в разные стороны.
Арым обняла пыльный мешок, в котором — она уже знала — мусора куда больше, чем бобов. Прислонилась щекой к грубой ткани.
Не жилец это Донгю. Всегда казалось, что не просто так стерегут его, будто в дорогой клетке. Зачем дому, пригревшему разных брошенных детей, просто так заботиться о каком-то одном, пусть и невыразимо прекрасном? Значит, Донгю продадут…
А «седьмая» — это она, Арым. Это про неё говорили, что седьмая дочь своих родителей, отданная владыке, чтобы задобрить. Матушка Ю, мастер Мин, как вы могли так просто отказаться от меня и Донгю? Матушка Ю, неужели ваши сказки не более, чем ложь, чтобы сладостью усыпить тревоги? Мастер Мин, зачем ваша строгость не стала справедливостью?
Значит, вот куда пропадали другие? Не уходили, не сбегали.
Арым и правда задержалась тут слишком долго. Всё грезила, что это золотая черепаха спасла её от смерти, принеся в этот дом. А это…
Но прежде чем решить, как быть дальше, следовало бобы перебрать. Время подумать, чтобы разузнать побольше, собраться. И чтобы никто не заподозрил.
⠀⠀⠀
В комнату Донгю Арым пробралась той же ночью.
Луна всегда помогала ей, пряча в тенях и показывая дорогу.
— Донгю, Донгю, — шептала Арым, зная, что услышит только он. Может, таинственная сила, которую так ждала матушка Ю, не пробудилась у Арым, но совсем без дара она не осталась. — Донгю-у-у.
— Это ты, Арым? — зашевелилась тень на роскошной постели.
Луна услужливо бросила луч, высветив белое тело под полупрозрачной рубахой. Только Донгю носил такие — нежные и невесомые, неспособные оцарапать, ласково обнимающие. Арым залюбовалось. Шнуровка на вырезе разошлась, сосок темнел, выставленный сползшей с плеча рубахой.
— Арым? Ты уже приходила сегодня. Случилось разве что-то? Не спишь.
Голос Донгю ласкал слух. А её имя в его устах — кружило голову. Арым потянуло к постели, опустило возле, к пальцам бросило шёлк одеяла.
— Донгю, — прохрипела Арым. Таяла от восторга, что он знал о ней, что замечал, что она возле него снова. И болело в горле, что она, такая недостойная и грубая, посмела приблизиться, помешать сну.
— Что такое, Арым?
— Донгю, тебя продадут скоро, — выдавила Арым. — Совсем скоро.
— Знаю, — грустно ответил он. — Но пусть это случится раньше, чем умру.
— Донгю!
— Знаю, Арым. Меня купит госпожа Со, увезёт на тот край моря. Там меня давно ждут. Если смогу подарить немного счастья неведомой принцессе, так тому и быть.
— Принцессе? — недоверчиво переспросила Арым.
— Принцессе, — подтвердил Донгю. — Стану её лёгким сном. Не волнуйся обо мне, Арым.
— Лёгким сном, — задумчиво проговорила Арым. Что-то такое стучалось в сознание, подкидывало образы, только не хватало ума понять.
Донгю засмеялся колокольчиками на ветру. Весело и заразительно.
— Иди сюда, Арым. Покажу тебе лёгкий сон. Наилегчайший. Ты можешь не знать, но ничего другого я не умею.
Арым приподнялась, встав на колени. Донгю белел на роскошной постели, сотканный из лунного света и одетый в дымку из ветра. Арым же создали из камня, грубого, твёрдого. Есть камни радостные, цветные, играющие со светом — Арым не такая, её камень невзрачен и прост.
Донгю протянул руку. Подхватил Арым под подбородок.
Прохладное касание, приятное до мурашек, поймало мысли Арым, заперло их. Она и дышать позабыла, очарованная глазами Донгю, нежностью в них, которая только для неё, для Арым.
— Иди ко мне, — шепнул он.
Её подняло и притянуло к Донгю. А он откидывался на подушки и одеяла, увлекая Арым сверху. Подхватывал её, ловил, поддерживал, не отпуская. И смотрел, улыбаясь.
А потом коснулся губами губ, и Арым имя своё позабыла — поплыла, будто на волнах, невесомая.
Донгю целовал. Кажется.
Гладил под платьем. Кажется.
Надавливал на кожу, придавая телу Арым иную форму.
Дул на грудь и смеялся, когда щекотные мурашки разбегались, как круги по воде.
Кажется.
Лизнул? Целуя? Пробуя?
Кажется. Кажется. Кажется. До звездопада под зажмуренными веками. До капель пота, собравшихся в ключицах. Донгю их выпил. И ещё попросил. Жарко дыша на ухо. Кажется.
— Иди, Арым, — сказал он, натягивая грубое платье обратно ей на плечи, расправляя подол. Она только и успела заметить пятно на подоле, которого там раньше не было. Сам Донгю белел голым телом в лунном свете, ещё более призрачный, чем обычно. — Это всё, на что я годен. Могу подарить тебе только это. Тебе ведь стало спокойнее?
Арым кивнула. С трудом приподнялась на локтях. Разнеженное тело не слушалось, расползалось по покрывалам, тянулось к Донгю.
— Я смесок. Слабый причём. Но внешность мне досталась без печати изъяна, так что думаю, продадут за полную цену. Пусть. Тут мне лучше не станет, бежать мне некуда. Пусть купит та принцесса, буду её, покуда смогу.
Он улыбался.
А Арым думала, что не ошиблась: Донгю и правда принц, пусть не такой, каким воображала, но точно не простой. Людям не дано дарить лёгкость одним касанием, одним взглядом улавливать желания и исполнять их. Может, и правда Донгю будет лучше с той, которую называет принцессой. Потому что неважно, кто окажется его хозяйкой, кто будет подставлять свою грудь под его поцелуи, требовать ласк, рассматривать изящные черты.
— Я сбегу, — решилась Арым.
— Правильно. Может, твоё место тоже не тут. Может, тебя ждут в другом. Найди золотую черепаху, она знает дорогу. Прощай, Арым.
Она сползла с постели на пол, вновь ничтожная, серая. Донгю медленно, с трудом натянул рубаху и откинулся в изнеможении на подушки. Лишь лицом был развёрнут к Арым, провожал взглядом.
— Прощай, — шепнула она, понимая, что видит его в последний раз.
⠀⠀⠀
***
⠀⠀⠀
Тёмный лес казался спасением. Туда не пускали. Туда ходили только группами и не дальше красного камня. Туда не пойдут, чтобы вернуть бесполезную Арым.
А другого пути и не было.
Где искать золотую черепаху, про которую говорил Донгю? Арым думала, что та спасла её младенцем, а на деле что? Не великану Мунсинсину она служила, а жадным хозяевам, притворявшимся, будто даровали Арым вторую жизнь.
От неё ждали неведомых сил, Арым не понимала, каких и зачем. Теперь же, зная, что Донгю продадут, подозревала, что не замечала многого, не таково уж и скрытого. Потому что грезила о золотой черепахе, мечтая, что окажется седьмой дочерью правителя.
Нет. В родителя-правителя уже не верилось. А золотая черепаха, посредник между мирами… Донгю сказал найти её.
С маленьким узлом, в котором уместились рисовые шарики, сменное платье и зачем-то горсть бобов в мешочке, Арым неслась к высоким стволам, сомкнувшимся стеной. Луна стелила под ноги свет, подталкивала в спину.
Арым хватятся скоро. Может, час остался. Или меньше. Двор подметать и воду греть, ведь сегодня чистый день. Это дети отправятся к речке, захватив заодно стирку, а мастер Мин и матушка Ю помоются в купальне, в тёплой воде.
Хихикнув, что воду греть придётся другим, Арым прибавила шагу. Сначала к красному камню, а там видно будет.
Потемнело, но путь серебрился под ногами.
— Вон она! — ударило воплем по ушам. — Тут видел!
Значит, не хватило времени. Не успела.
Значит, бежать изо всех сил! К камню. Красному, будто кровью свежей политому. Красному…
Арым протянула руку, спеша коснуться красного камня. Тронула упругий мох, влажный и прохладный.
— Где… — донеслось расплывчато и оборвалось, едва Арым налетела на камень телом. Ноги засеменили, обходя камень, а ладонь не отрывалась от ласкающего мха.
Шаг, и туман окутал Арым, скрыв всё, кроме камня. Второй, и свет ударил по глазам, визжание пронзило уши, запах гари ворвался со вздохом в лёгкие. Третьего шага не получилось — Арым упала. Мягкий мох превратился в шершавый камень, больно казнивший цепляющиеся за него пальцы.
.
ЛитСовет
Только что
