Читать онлайн
"Воронье гнездо. Наследники чёрного песка."

Агата

11 сентября 2020 года…

В Висартии очередной бал. Мне порой кажется, что это королевство живёт одними лишь балами, банкетами и другими торжественными мероприятиями. Будто больше местным королевским особам заняться нечем, они только и должны либо организовывать торжества, либо готовиться к ним. Изо дня в день, по кругу, без конца. Но, конечно, мне так только кажется, видится со своей колокольни, на самом же деле на королевство Висартия возложены большие обязательства, и не абы кем, а верными воинами света и Небес. В первую очередь мы должны контролировать земной Хидден и всё, что он создаёт. Хидден – это особый мир, наполненный магией и скрываемый ею же от обывателей. Хидден – это древняя сила, способная создавать что угодно из ничего, способная открывать порталы в другие миры и вселенные. На каждой планете свой собственный Хидден, но в то же время он един и безграничен. Хидден наделяет способностями и создаёт существ, считающихся мифическими, например, ведьм и некромантов, вампиров и дампиров, оборотней, эльфов, русалок и драконов. Хидден существовал всегда, он древнее самой мультивселенной, а значит и всё то, что он создаёт, было всегда. Да, магия существовала во все времена, во всех мирах и вселенных, но на Земле она была когда-то слабой, почти незаметной и дезорганизованной. Однажды, именно ввиду отсутствия контроля, шабаш ведьм призвал могучие тёмные силы во главе демонов ада, они прошли по Земле, обращая людей, неся моры и войны. Ангелы и другие воины света вступили в битву со злом и вскоре, одержав победу, установили законы для всех, кого породил Хидден. Тогда на острове в форме ворона с расправленными крыльями была возведена Висартия, а в голове того ворона выстроен огромный дворец, прозванный «Вороньем гнездом», который является не только домом для монаршего рода Корвин, но и командным пунктом по контролю над Хидден.

С высоты птичьего полёта дворец выглядит несколько зловеще, подобен чёрной шипованной смоле. А всё потому, что он выстроен из чёрного камня, состоит из множества башен со шпилеобразными крышами, расположенных на разных уровнях по кругу, центральная башня достигает семнадцати этажей. Дворец настолько огромен, что в нём легко заблудиться и очень удобно играть в прятки, он вмещает в себя сотни комнат, как для постоянного проживания, так и для приёма гостей, а также залы для учёбы, работы и разнообразного досуга. Постоянно во дворце проживают только король, королева, их наследники, свита и слуги – лидеры занимают весь семнадцатый этаж центральной башни, а остальные приближённые размещаются на двух этажах ниже. Ещё четыре этажа вниз отданы под разные комнаты для развлечений, отдыха и приёма гостей, а командный пункт, который мы называем Гнездом, занимает первые десять этажей и несколько соседних башен. Остальная часть дворца гостевая и в большей степени состоит из комнат для досуга.

Сегодняшний вечер был организован королём и королевой Висартии в огромном зале с высоченными потолками и блестящим каменным полом, что расположен на четырнадцатом этаже центральной башни. Зал полностью окружён каменным балконом, на который можно выйти с разных точек через двери с красивой лепниной. Так я и сделала сейчас, накинув поверх чёрного блестящего платья в пол свою кожаную куртку-косуху. Дворец, как я уже говорила, расположен в голове вороньего острова, и с одной стороны с него можно любоваться Тихим океаном, а с другой – увидеть Висартию во всей своей красе. Сейчас передо мной стелилось королевство, укрытое покрывалом звёздной ночи. Внизу блестели чёрные пески и разноцветные реки, расползающиеся в разные стороны, некоторые из них окружали Гнездо и впадали в Тихий океан. Истоком тем рекам служит озеро «Бриллар», располагающееся в центре острова и переливающееся всевозможными цветами. Вода из этого озера лечит многие заболевания, ускоряет регенерацию тканей и продлевает молодость, пары Бриллара также продлевают молодость, поэтому обитатели Висартии живут дольше людей, но вечность ведома лишь вампирам. К великому сожалению обывателей, Бриллар теряет все свои волшебные свойства, покидая пределы королевства.

Озеро окружают леса и скалы – это нежилая и безымянная территория, осуществляющая роль границы. В левом крыле острова локализуется Сомбрелия – страна тёмных, в которой по большей степени обитают вампиры и дампиры, но также некоторые оборотни, тёмные феи с эльфами, сирены и ведьмы. Правое же крыло замостила страна светлых – Люксэрия, обитель белых ведьм и их фамильяров. В королевстве каждый имеет право на жизнь, здесь обитают как тёмные, так и светлые силы, здесь правит баланс, естественный отбор, союз добра и зла. По законам Висартии вампиры должны жить в Сомбрелии, а белые ведьмы с фамильярами в Люксэрии, остальные же могут выбирать страну для постоянного проживания, но, как правило, подобное тянется к подобному. В Висартии всего две страны, в каждой по четыре города, и ещё три зоны – Воронье гнездо, та самая безымянная территория, окружающая Бриллар, и Тесаурус – эта часть королевства включает в себя пять промышленных городов. В тех городах никто постоянно не проживает, однако ввиду того, что многие предпочитают работать вахтовым методом, там были построены гостиницы, многоквартирные дома для сдачи и съёма, а также несколько магазинчиков и баров.

Благодаря магии в Висартии практически не бывает зимы, по большей степени в королевстве царит тёплая весна, не менее тёплая осень и короткое нежаркое лето. Однако в городах Хэймс и Родчерс зимы круглогодичные, а в городах Озара и Вут – напротив бесконечное засушливое лето. Также благодаря магии прямые солнечные лучи никогда не пронзают Сомбрелию, ведь солнечной свет крайне губителен для вампиров. Но не стоит думать, что в этой стране царит бесконечная ночь, вампиры не переносят лишь прямых солнечных лучей, так что день в Сомбрелии похож на закат, а вот ночи – темнее обычного.

Несмотря на важность Висартии для Хидден и всего мира, моя жизнь больше похожа на бесконечную дискотеку. Я посещаю как минимум два торжества в месяц, но окружение настаивает на том, чтобы я делала это чаще. Это действительно моя обязанность, а всё потому, что я – принцесса, и пора бы мне замуж выходить. Старых дев в королевстве не чтят, их за всю историю было-то… на пальцах пересчитать. Чуть больше было тех, кто заключал стратегические браки, но, как правило, это происходило уже после частичного вступления на престол, и спрос на особу заметно возрастал, она уже могла диктовать свои условия, вплоть до табуирования интима и создания тайного гарема, куда королю путь заказан. М-да, чувствую, к тому я и иду. Но, на самом деле, я бы предпочла в принципе замуж не выходить – не по любви, не по дружбе, не по расчёту – никак! Но в Висартии свои законы… хоть и, если вдуматься, мало отличающиеся от законов вселенной. Все мы рождаемся, обучаемся, затем идём работать, создаём семью, оставляем потомство и умираем. По сути, жизнь – это рождение и смерть, а в промежутке пара тройка развлечений, вот и встаёт вопрос – так ли мне необходимо продолжать свой род? Конечно же, Висартия скажет – необходимо, ведь кто будет править ею, когда тебя не станет? Угораздило же меня принцессой родиться! Спасибо родителям за столь роскошный подарок. Хорошо хоть, что я не единственный наследник, претендующий на трон, но к несчастью для родителей с моим братом дела обстоят ещё хуже – он поимел уже полкоролевства, да вот только не на чью голову корону не надел! Нет, вру, кому-то надевал он и корону, и ошейник, и к трону привязывал, но то было вовсе не ради брака.

В общем, как уже стало ясно, Висартия – монаршее королевство, которым правит род Корвин. Эту фамилию носим мы с братом и, может быть, прыгали бы мы от радости, если б не закон, требующий правление короля и королевы. Корвин может официально взойти на престол только в том случае, если он состоит в браке, и если у действующих королей несколько наследников, то на престол взойдёт тот, кто вступил в брак раньше своих братьев и сестёр. Бездетных королей история Висартии не знает – бесплодие лечится магией, а нежелание заводить детей искореняется с детства. В общем, что бы там ни было, правители обязаны вырастить хотя бы одного ребёнка, при желании они могут передать трон наследнику при жизни, но чаще всего те заступают на престол после смерти обоих родителей. Конечно, история помнит и единичное правление, но исключительно на временной основе. Например, в случае смерти одного из супругов, второй может, как передать трон наследнику, так и продолжить править в одиночестве до своей кончины. Если же сразу двое правителей неожиданно умирают, то их место должен занять наследник, состоящий в браке и вступивший в него раньше своих братьев/сестёр. И вот загвоздка, случалось, что правители умирали до того, как наследники успели вступить в брак, тогда всем им присваивался титул герцога, и они правили до тех пор, пока один из них не вступит в брак. И моя самая большая беда – этот брак. Мне не нужен ни трон, ни брак, ни наследники, с радостью бы даровала кому-нибудь эту честь, но вот проблема – и брату всё это не нужно, зато Висартии просто необходимо, вот и устраивают для нас бесконечные смотрины. Хорошо хоть, что насильственным путём нас под венец не гонят, и мы можем выбрать себе пару, хоть и тут тоже есть один нюанс. В королевском браке должен соблюдаться баланс – мужчина и женщина, инь и ян, сердце и разум, добро и зло, свет и тьма. Не все Корвины владеют светлой магией, но я владею именно ею – светлой магией жизни, так что я могу выйти замуж лишь за тёмного. Выбор ограничен, но он всё же есть, и на том спасибо, как говорится. В принципе выбирать себе спутника мы с братом можем годами, что мы собственно и делаем, но время идёт, часики тикают, как говорится, и с каждым годом требования общественности возрастают. Кто-то заключал браки ещё до двадцати лет, кто-то и после сорока, но наилучшим возрастом принято считать десятилетие после окончания обучения. Обязательная программа обучения в Висартии рассчитана на четырнадцать лет – двенадцать лет школы и два года в университете. Дальше уже по желанию, можно ещё четыре года получить дополнительное профильное образование в институте, параллельно работая. Я училась в институте – больше не ради образования, а именно, чтоб отсрочить парад претендентов на мою руку, сердце и детородные органы. Конечно, мне и раньше доводилось встречаться с этими претендентами, но лишь когда я окончила обучение, они будто с цепи сорвались! Да и родители насели, мол, давай-ка активнее выбирай, часики-то тикают. По балам и банкетам я начала ходить с семнадцати лет, но пока я училась, наседали на меня не сильно, и я могла не пойти на какое-то мероприятие под предлогом подготовки к сессии. Теперь же, по мнению общественности, мне заняться больше нечем и я должна приходить на каждую дискотеку, каковых двадцать восемь штук в каждом месяце! Мне скоро исполнится двадцать шесть, и большую часть своей жизни я посвятила этим грёбанным балам и банкетам, поискам того, что мне нахер не сдалось! Повезло же мне принцессой родиться!

— Агата, твою мать! — рявкнул кто-то за моей спиной, заставив меня дрогнуть от неожиданности. Вытаращив глаза, я обернулась и увидела в дверном проёме брата. — Я в конец задолбался отбиваться от парней, спрашивающих тебя!

Внешне мы с братом не особо-то похожи, но нас роднят карие глаза, схожий характер и чувство юмора. Прайс высокий и статный с копной тёмных волнистых волос, я же маленькая, с женственными формами и тёмно-каштановыми прямыми волосами. Прайс старше меня на три года, так что он повидал побольше меня банкетов с фуршетами.

— Я тут всего-то минут пятнадцать! — скривившись, отозвалась я.

— А я уже задолбался, — нарочито тараща глаза, покивал брат.

— Теперь представь, как задолбалась я?

— Представляю. Слушай, — Прайс переступил через порог и прикрыл за собой дверь. — Может, тебе… делать, как я?

Я нахмурилась, немного поразмыслив.

— В смысле… трахаться со всеми подряд?

— Ну, да, — хохотнул Прайс.

— Что-то тебе это не особо помогает…

— Ещё как помогает! — пламенно заявил брат, заставив меня усмехнуться.

— Да я ведь о том, что тёлки за тобой ещё активнее носиться начинают!

— Ты сравнила тоже! Секс для женщин – переход на новый уровень отношений!

— А для мужчин?

— Для мужчин, чаще всего, это окончание отношений.

— Класс! — саркастично прыснула я.

— Нет, конечно, не всегда, но… часто. Говорю тебе, начнёшь с ними спать, потом сама будешь за ними носиться в свадебном платье и с кольцом в зубах!

Я беззвучно проржалась, представив себе эту картину, затем откашлялась.

— А разве интерес мужчины не растёт к женщине, которая ему долго не давала, а потом вдруг… сподобилась?

Прайс со сведёнными бровями поглядел в небо.

— Блин, — высказался он. Я хохотнула. — Тогда даже не знаю, что тебе делать. Выходи замуж поскорее.

— Ты это говоришь, чтобы тебе жениться не пришлось.

— Раскусила, — кисло отозвался брат. — Если серьёзно, то нам нужно вернуться в зал…

— Я не хочу-у-у-у, — прохныкала я.

— Я тоже, — отозвался Прайс, посмеиваясь, — но надо.

— Давай лучше сбежим? — выступила я с предложением. — Мы могли бы завести машину и переместиться в другую вселенную.

Брат краткосрочно просмеялся.

— А вдруг мы окажемся в Салеме, и нас сожгут на костре? — уточнил он.

— С чего бы им нас сжигать?

— С того, что мы ведьмы, алло!

Я цыкнула и вскинула руками, наглядно показывая ими, каков наш план:

— Мы ведь не просто в другую вселенную переместимся, а в Хидден другой вселенной!

Брат пронаблюдал за моими руками, изгибая брови, а затем вопросительно мне кивнул:

— Думаешь во всех Хидден такая же идиллия, что у нас?

— Идиллия!? — возмутилась я. — У меня ещё месячные не начались, как меня стали всем показывать, чтоб однажды продать чьему-то сыну!

— В-в смысле? — оборвав смех, заикнулся брат. — Родители тебя за деньги отдают? Меня бесплатно… — протянул он озадаченно. — Однажды отец даже предлагал заплатить за меня, лишь бы взяли.

— Так ты порченый товар, — подшутила я.

— А ты типа нет? — парировал брат. Я прыснула, промолчав. — Не забывай о двойных стандартах. Это ты – порченый товар, а я – опытный!

Сделав шаг назад, я махнула рукой:

— Неважно, спрос на меня всё равно слишком велик…

— А они в курсе, что ты порченая?

— В курсе.

— Что, прямо все?

— Ну, может, не все, но большинство точно знает.

— Потому что они тебя и портили? — ехидно поржал Прайс. Я усмехнулась, молча водя языком по щеке. Просмеявшись, брат чуть наклонился ко мне. — А что насчёт Рэйвена?

— Что с ним?

— Ну, он участвовал, эм… в порче королевского имущества, так сказать? — брякнул Прайс. Я краткосрочно хохотнула, поджала губы, давя смех, и помотала головой. — Как так? — всерьёз изумился Прайс. Искренне.

— А что тебя так сильно удивляет?

— То, что ты дала кому-то там, но не Рэйвену! — выдал Прайс, рассмешив меня. — Если уж кому-то давать, то ему в первую очередь!

— Почему это?

— Да лаадно, он ведь такой очаровашка… ну, в смысле для женщин.

— М-да, в том-то и проблема, — хмыкнула я. Прайс с многозначительным видом промычал. — Самые очаровательные мужчины в истории были маньяками.

— Хах! То, что Рэйвен – маньяк, всё королевство знает!

— Вот я и держу дистанцию…

— Так он тебе не нравится или ты его сушишь?

— А чего ты вообще к Рэйвену прицепился!? — взбрыкнула я.

Брат заржал от неожиданности и в то же время… с толикой издёвки.

— Да потому что он – главный претендент на твои руку и…

— Детородные органы, я поняла.

Прайс хохотнул, пригрозив мне пальцем.

— На них в первую очередь! — настоял он. Затем откашлялся, опустил руку и сунул её в косой карман чёрных брюк. — А если серьёзно, то, что у тебя с Рэйвеном?

— А что у тебя с его сестрой? — перевела я стрелки.

Брат в первое мгновение растерялся.

— Эээ…. ничего. Но, кажется, она думает иначе – даже не знаю, почему…

— Может, всё-таки не стоило с ней спать?

— А с чего ты взяла, что я с ней спал? — сощуренно уточнил брат. Я не стала говорить что-либо, просто, расправив лоб, воззрилась на него. Он немного подумал. — Это, конечно, очень сильно на меня похоже… — протянул он, всё ещё размышляя. Я промычала, кивая. — Так всё же! Что у вас с Рэйвеном?

— А что у вас с Камиллой?

— Хватит стрелки переводить! — взбесившись, наказал брат, но я лишь рассмеялась. — Зараза такая! — окончательно рассердившись, и прекрасно зная, что именно будет для меня большим наказанием, брат схватил меня под руку и потащил к двери.

Я отпиралась, но никакого результата это не принесло. Тишину и темноту прохладной Висартии сменило шумное торжество, проходившее в огромном зонированном зале с высокими потолками, красивыми колоннами с золотой лепниной и мраморным блестящим полом цвета осенней листвы. Под потолком сверкали огромные люстры, словно из бриллиантов сделанные, а узкие высокие окна украшали тяжёлые плотные шторы и тончайший шёлковый тюль. Мы вышли в ту часть зала, центр которого служил площадкой для танцев, а по краям размещались шведские столы и барные стойки. По залу передвигались гости и официанты, кто-то танцевал, кто-то ел и пил, а кто-то просто разговаривал, играла громкая музыка – классика в современной обработке.

Оказавшись в зале, мне-таки удалось вырваться и на два шага отойти от брата, но мы с ним оба не поняли, как у меня это получилось, так что в первое мгновение мы замерли, глазея друг на друга, при этом он держал в своей руке мою куртку. Не став разбираться во всём этом, я фыркнула и махнула рукой.

— Мне надо выпить! — заявила я, потопав к столу с разными деликатесами и разлитой по бокалам и стаканам выпивкой.

Но дойти до заветной цели я не успела – мне перегородили путь родители, они же действующие правители Висартии и организаторы сегодняшнего вечера. В связи с тем, что в королевских браках фамилию не меняют, родители остались при своих – Ирен Корвин и Тобиас Дарк. Мама была единственной наследницей в своё время, и передала фамилию рода нам с братом. Она вышла за отца в довольно позднем возрасте по меркам Висартии – ей было тридцать пять лет, а первенца она родила спустя три года. Ещё через три года умер дедушка, и тогда бабушка передала трон дочери, девять лет назад и она умерла уже в преклонном возрасте. В общем, думаю ясно, в кого я пошла…

Несмотря на то, что маме сейчас шестьдесят семь лет, а отец младше её на два года, на свой возраст они не выглядят вовсе. Как я и говорила, благодаря Бриллару обитатели Висартии живут дольше людей, средняя продолжительность жизни здесь достигает ста двадцати лет, но встречаются и те, кто доживает до двухсот. Маме на вид не дашь больше сорока пяти, у неё тёмно-каштановые волнистые волосы, карие глаза, чувственные губы и формы. Отцу же на вид около пятидесяти, но он в очень хорошей форме – накаченный и слегка загорелый, с чёрными прямыми волосами, которые в последние годы он стрижёт «Канадкой». Мама сегодня облачилась в бордовое платье в пол с глубоким декольте и вырезом на ноге, а отец – в чёрный костюм с рубашкой под цвет маминого платья.

Я остановилась, и брат, нагнав меня, встал рядом.

— Агата, — обратился ко мне отец, — где ты ходишь?

— А в чём дело? — поинтересовалась я в ответ. — Хотите меня ещё с кем-то познакомить?

— Боюсь, знакомить тебя больше не с кем… — протянула мать. — По крайней мере, в пределах королевства и твоей возрастной категории.

— М-да, — покивал Отец ей в такт и добавил: — хотелось бы, чтоб в дальнейшем ты применяла свои коммуникационные навыки.

— Я постараюсь, — угрюмо буркнула я.

— Скажи мне, — попросил отец, — есть ли хоть кто-то, к кому ты… испытываешь… хотя бы симпатию?

— Я испытываю сильную симпатию к себе, — съязвила я. — Можно даже сказать, что я себя люблю.

— Это хорошо, — одобрил отец. — Люби себя, но…

— Не переусердствуй, — помог ему Прайс, перетянув одеяло на себя.

— А с тобой что? — перекинулся на него отец.

— А что со мной? — оживлённо отозвался Прайс. — Я так углублённо общался с местными женщинами, что одна из них затащила меня в уборную…

— Которая? — заинтересовалась мать, озираясь с хищным прищуром.

Прайс открыл рот, чтобы ответить, но не успел, поскольку отец вклинился с другим вопросом:

— Что она делала с тобой в уборной?

— Эм, ну… — замялся Прайс. — Я дал ей затянуться своей сигарой – назовём это так.

Я облизала губы, а родители, скривившись, воззрились на сына. Не думаю, что они действительно не поняли, о чём речь, скорее их удивила метафора.

— Ты ж не куришь, — напомнил отец.

Прайс цыкнул и устало закатил глаза.

— Так он и не курил, — пояснила я.

Брат поддерживающе хохотнул, а отец усмехнулся при взгляде на меня.

— Зачем тогда сигары с собой носит? — уточнил он у меня, явно подводя к чему-то, но я не сообразила к чему.

— Было бы куда страннее, если б он эту сигару не всегда с собой носил, — протянула я озадаченно.

Отец беззвучно, немного устало посмеялся.

— Я просто пытаюсь сказать, — разъяснил он, — что, когда вы используете метафоры, то лучше применять те, что имеют отношение к вашим привычкам. Так они ввиду индивидуальности будут звучать лучше и смешнее.

— Оу, — отреагировали мы с братом в унисон.

— Тупые, а так сразу и не скажешь, — вымолвил отец, обращаясь к жене, на что она покивала.

— И это после того, — посетовал брат, говоря со мной, — как я с заботой о родительской психике не стал применять слово «минет» и более грубые формулировки.

— Так и живём, — пожала я плечами, — тупые дети и неблагодарные родители.

— Вы тоже неблагодарные, — заявил отец.

— Ну, так от осинки апельсинки не рождаются, — высказал брат прописную истину, откровенно измываясь над родителями.

Отец недовольно выдохнул через нос при сощуренном взгляде на сына:

— Ты всё сказал?

— Думаю, что нет, — отозвался Прайс. — Ведь впереди у меня вся жизнь, уверен, я ещё немало чего скажу.

Отец пережевал свой язык, а я зажмурилась, тихо смеясь.

— Прайс, — с укором произнёс отец. — Может, тебе хватит уже свою сигару перед каждой встречной доставать?

— Эээм, не знаю… — протянул брат, — как-то не задумывался об этом. Считаешь, мне понравится?

— А ты попробуй, — посоветовал отец. — Вдруг зайдёт?

Я косо поглядела на брата, невесело проговорив:

— Мне то же самое говорят о родах. Правда, там чаще используется глагол «Выйдет».

Прайс хохотнул с закрытым ртом:

— М-да, странные какие-то акции в этом месте.

— Полностью согласна.

— Дети, знаете что? — предварительно откашлявшись, обратился к нам отец. — Вы уже достаточно взрослые, так что скажу, как есть, — предупредил он и сделал паузу. — Мы с матерью конкретно за*бались править! — выдал отец, ошарашив нас с братом.

— Них*я себе поворот! — брякнул Прайс. Я тихо засмеялась, почти беззвучно, жмурясь. — Прежде я слышал от тебя мат только в тот день, когда мелкая Агата взялась мыть твой «Астон Мартин» металлической губкой.

Я облизала и поджала губы, отец недовольно сморщился, а мать промычала, кивая.

— Он ещё плакал в тот день, — сказала она, размышляя над собственными словами. — На свадьбе – не плакал. Узнав о беременности – не плакал, и на родах – тоже не плакал. А вот когда восьмилетняя дочь поцарапала его машину – он решил, что пора!

Отец, закусив щеку, косо глядел на жену, да и мы с братом несколько секунд смотрели на неё.

— Ну, мам, ты сама вышла за тёмного, — напомнил брат, намекая на то, что они сентиментальностью не отличаются.

— Вспомнить бы, почему… — озадачилась она.

— Так закон же, — пробормотал брат.

— Это понятно, — отмахнулась королева. — Но я имела в виду, что не помню, почему выбрала именно его!

Мы с Прайсом, изогнув брови, обменялись взглядами. Не каждый день, знаете ли, родители говорят вам, что не помнят, с какого перепуга они вообще поженились. Отец же, недолго думая, наклонился к жене и что-то шепнул на ухо.

— Точно! — возрадовалась мама. И, тараща глаза, двусмысленно промычала. Мы с братом непроизвольно и в унисон поморщили носы.

— Прошу, скажите, что вы не о сексе? — взмолился Прайс. Но родители лишь обменялись взглядами, усмехаясь. — Ты серьёзно вышла за мужика, потому что он хорош в постели?!

— Ну… — отозвалась королева кратко, пожимая плечами.

— О, Господи! — разразился Прайс.

Я, прикрыв глаза, беззвучно засмеялась.

— У меня была очень большая конкуренция, — похвастался отец, заставляя сына морщиться, а меня – отчаянно тихо смеяться. — За ней даже Дэмиен ухлёстывал.

Элегантно оборвать смех у меня не получилось – я икнула и воззрилась изумлённо на маму.

— Ты спала с нашим дядей!? — наехал сын на мать.

Она нахмурилась, протянув:

— Так он ведь стал вашим дядей после того, как я вышла за его брата.

— При чём тут это? — с подозрением уточнил Прайс.

— Ну, это не было бы инцестом…

— Я не спрашивал, вступала ли ты в инцест! — распсиховался брат, заставляя меня смеяться. — Но если дело лишь в формулировке, то спрошу по-другому: ты спала с братом будущего мужа!?

— Да с чего ты вообще это взял!?

— Но папа ведь сказал…

— Папа сказал, а то, что я говорю – не важно!?

Прайс обалдевши моргнул и умолк, я тем временем тихо смеялась в стороне. Отец же, немного поразмыслив, искоса пригляделся к жене:

— Ты так и не ответила, спала ли ты с Дэмиеном?

— Так ты не знаешь наверняка!? — очухался Прайс.

— Откуда ж мне знать? — отозвался король. — Я сказал, что он за ней ухлёстывал, но был ли физический контакт – я точно не знаю. Просто Дэмиен как-то обмолвился, якобы…

— Ах, Дэмиен! — взбеленилась мать. — И ты ему поверил!?

— Но он ведь… мой брат…

— А я – твоя жена!

— Ты стала моей женой, а он братом был всегда.

— Значит, Дэмиену ты веришь больше, чем мне!? — упрекнула мать отца, видимо, загнав его в интеллектуальный тупик, потому что он стал растерянно заикаться. Я смеялась над тем, как мама в очередной раз виртуозно выкручивают ситуацию наизнанку, выставляя виноватыми всех вокруг, но только не себя. Результат налицо – мужчина, решивший вывести её на чистую воду, чувствуют себя неловко, вовсе позабыв о том, что она так и сказала – было ли у неё что-то с Дэмиеном – она просто сразу перешла в нападение!

После недолгой паузы брат наклонился ко мне и в полголоса спросил:

— Будем предлагать тему сменить или пусть дальше собачатся? Ведь пока они не заняты друг другом, они заняты поисками супругов для нас…

Я облизала губы, беззвучно смеясь и глядя на родителей. Они уже забыли о своей перепалке, глазея на сына. И вскоре он почувствовал их взгляд. Тихо сматерился и стал изучать потолок глазами.

— Вы серьёзно можете либо искать нам с Прайсом супругов, либо сраться друг с другом? — спросила я родителей. — Нам больше вообще не о чем говорить?

Отец сощурился, и досконально оглядел меня с головы до ног. Затем он проделал то же самое в отношении брата. Мы с Прайсом насторожились, подозревая, о чём сейчас пойдёт речь. Сегодня мы с братом, сговорившись, облачились во всё чёрное. Я даже сделала себе «смоки-айс» и каждая деталь на мне была чёрного цвета – сверкающее платье в пол с обнажённой спиной, туфли на высоком каблуке и платформе, браслет и заколка, которой я заколола волосы до лопаток с одной стороны. Прайс облачился в классические брюки и рубашку с чёрными сверкающими бриллиантами в пуговицах. От пиджака он отказался сегодня, рубашку надел навыпуск и расстегнул две верхние пуговицы, чтобы был виден коллар с тёмными камнями в форме звериных клыков, на запястье его левой руки красовался мужского типа кожаный многослойный браслет.

— Почему вы так мрачно одеты? — прицепился отец.

— Мы пришли сюда сегодня хоронить свою беззаботную юность! — заявил пламенно Прайс.

Я поджала губы, сдерживая смех. Родители единодушно скривились, но затем отец откашлялся, передёрнул плечами и чуть придвинулся к сыну:

— А зачем ты её выкопал?

Я всё же не выдержала и рассмеялась, а брат недовольно закусил щеку. По части юмора переплюнуть отца мало кому удаётся, хоть и мы с братом стараемся изо всех сил.

— Вечно ему неймётся, — покачала мать головой, разговаривая с мужем. — Всё время что-то копает – с раннего детства! И что немаловажно, выкапывает ведь! Помнишь, когда ему было восемь, он пришлёпал весь в грязищи с человеческой костью в руках! Сказал нам брать лопаты, идти за ним и выкопать всё остальное!

Отец хмыкнул, покивав:

— Чтобы потом сжечь, как повелела ему неупокоенная душа.

Я усмехнулась, качая головой. Прайс – медиум, и его способности начали проявляться в пять лет, а к восьми годам он уже был весьма опытным медиумом. Он знает, чего хотят от него мёртвые, как с ними говорить, они давным-давно перестали его пугать. Порой даже кажется, что он предпочёл бы общаться только с мёртвыми, потому что с ними намного проще иметь дело. Ведь всё, о чём они просят, это восстановить справедливость. Они не просят править королевством, жениться, хранить верность одной женщине, заводить детей.

— Я вовсе не удивилась тому, что медиум нашёл труп в городском саду, — сказала мать. — Но… как ты выкопал берцовую кость без лопаты? — спросила она сына.

— Руками, — спокойно ответил Прайс, будто в этом нет абсолютно ничего особенного, это в порядке вещей.

Родители на мгновение замерли при взгляде на него, затем переглянулись и тяжело выдохнули в унисон. Так и вижу восьмилетнего пацана, копающего импровизированную могилу в городском саду голыми руками…

— Я хочу изменить свою ставку, — заявил отец важно, обращаясь к жене. — Ставлю на дочь. За сына никто не пойдёт.

Мы с Прайсом возмущённо ахнули.

— Нельзя менять ставку! — выдала мать категорично.

— Но…

— Можно было лет двадцать назад, но не теперь.

— Я не знал всех нюансов!

— Всё ты знал! Просто не вникал!

— Я до сих пор не вникаю! Не знаю, кто более непривлекателен для брака с противоположным полом – командующая и критикующая всё и вся женщина или болтающий с приведениями бл*дун! Одна вечно работает, другой трупы в садах выкапывает – один чёрт – оба по ночам не пойми где и с кем валандаются!

— Ответ очевиден, — подытожила я, — мы оба неприспособленны к браку.

— И что нам тогда делать!? — задался отец вопросом.

— Заводите третьего, — посоветовал Прайс. — Или вы уже слишком стары для секса?

Я хохотнула, но сделала вид, что закашлялась. Родители тем временем сверлили сына злыми взглядами. Некоторое время – совсем недолго. Затем отец откашлялся и встряхнулся.

— Нет, Прайс, мы не стары для секса, — проговорил он, специально озвучивая не самые приятные для своих детей вещи. — Мы занимаемся им регулярно, но далеко не с целью получения потомства. Потому что мы устали, — отец сжал руку в кулак и поочерёдно выставил указательный и средний палец, — во-первых, править, а во-вторых, воспитывать детей. И мы не хотим потратить ещё двадцать пять лет на воспитание того, кто скажет нам, что не хочет вступать в брак. Так что, пришло вам время платить по счетам. До конца года один из вас должен объявить о помолвке!

Мы с братом ошеломлённо воззрились на отца.

— Ты ведь не серьёзно!? — уточнил Прайс.

— Абсолютно серьёзно. Игры кончились, вам пора становиться взрослыми.

— Быть взрослым, значит, заключить в брак!? — вспылила я.

— Не всегда, но вы двое нас конкретно заманали, — выдал отец. — У вас один ветер в голове! Вы даже не задумывайтесь о будущем королевства и открыто заявляете, что никогда не женитесь! Так быть не должно. Мы с мамой были лояльными слишком долго.

— Но вы ведь сами поженились, когда вам было далеко за тридцать! — напомнила я. — И бабушка вышла за дедушку…

— Именно это тебя расслабляет! Ты решила, что можешь ещё минимум десять лет даже не задумываться о браке, а про тебя, — кивнул отец на сына, — я вообще молчу! Ты уже полкоролевства перетрахал, включая замужних женщин!

— Замужние сами ко мне пристают!

— Потому что знают, что ты бл*дун! — резанул отец. Перевёл дух. — В общем так. Мы с мамой не просим вас вступать в брак завтра же, мы лишь просим объявить о помолвке до конца года. Затем вы можете потратить ещё год на организацию свадьбы, и, будучи в браке никто из вас не обязан тут же заводить детей, но мы с матерью должны быть уверены в том, что в случае чего нам есть, кому передать трон! Если никто из вас не примет решение до конца года, то мы с мамой сделаем это за вас.

Я вытаращилась ошеломлённо на отца, а Прайс раскрыл рот от изумления. Окончив речь, король взял свою королеву за руку и повёл танцевать. Мы с братом ещё некоторое время стояли молча и смотрели в пустоту перед собой.

— Да что за херня!? — не выдержала я.

— Провал плана, вот что, — невесело подытожил брат.

— Думаешь, он серьёзно?

— Ну, раньше подобных требований не выдвигалось…

Я немного постояла, размышляя.

— Мне всё ещё надо выпить, — заявила я, потопав к столу.

Прайс проследовал за мной и, добравшись до пункта назначения, приподнял оранжево-золочёную скатерть, кинул под стол мою куртку и занавесил место преступления скатертью. Я цыкнула и, водя языком по щеке, наградила брата пренебрежительным косым взглядом. Он хохотнул, выпрямился и, стянув стакан с виски со стола, залпом его опустошил. Я выдохнула, взяла бокал с мартини и принялась тянуть. Следующие несколько минут мы с братом выпивали и закусывали, обсуждая сложившуюся ситуацию. Мы так и не поняли, что произошло и вынудило родителей резко перейти к столь радикальным мерам, ведь прежде они лишь настаивали на том, чтобы мы ходили на торжества, знакомили с кем-то и просили общаться с кандидатами, но не более. Никаких условий, требований, никакой диктатуры. А это ведь самая настоящая диктатура! Сейчас сентябрь, и если за три с лишним месяца ни я, ни Прайс не объявят о помолвке, то кого-то из нас женят насильно! И что-то мне подсказывает, что выбор падёт на меня, потому что от мужчин всегда требуют чуть меньше, чем от женщин. И раз уж родителям надоело править, значит, уже через полтора года я взойду на престол!? Я не готова ко всему этому! И я так зла! Зла на родителей! Им, значит, наскучило править, и они решили выдавать меня замуж насильно незнамо за кого, да сажать на трон в угоду себе!!! Я должна срочно придумать что-то! Уничтожить проблему, искоренить её, мир перевернуть с ног на голову, если потребуется! Мне нужен план…

— Привет, — вклинился в наш с братом разговор подошедший бесшумно Рэйвен Мортимер. Хоть и разговором это назвать было сложно – брат говорил, а я в какой-то момент погрузилась в свои мысли и вовсе перестала его слышать, но видела, как шевелятся его губы. Поэтому-то брата Рэйвен перепугал – Прайс дрогнул, схватился за сердце и выдохнул пренебрежительно в адрес Мортимера:

— Ты прямо как пи*дец!

Рэйвен усмехнулся, пошевелив шеей и поправив пальцами одной руки воротник-стойку своего пиджака.

— Подкрадываюсь незаметно? — предположил он.

— Ага, — хохотнул Прайс.

Мортимер хмыкнул, не без гордости объявив:

— Могу, умею, практикую.

Да, это тот самый парень, полное имя которого, если верить Прайсу, «Рэйвен Очаровашка Мортимер». Если к нему приглядеться, то он вовсе не писаный красавец, но настолько харизматичен, что ты особо не приглядываешься. Он всегда на стиле, любит винтажные и кожаные вещи, а также викторианский стиль – особенно эта его любовь уместна на торжествах. Так и сегодня он надел очень красивый костюм в викторианском стиле и атласную рубашку, каждая деталь идеально друг друга дополняла, сочеталась по цвету и фасону. Сам костюм был чёрным, но блейзер декорировала атласная вышивка, а атласную рубашку алого цвета украшала чёрная вышивка. Официоза и строгости убавляли отсутствие галстука, две верхние расстёгнутые пуговицы рубашки и распахнутый блейзер – в этих деталях ощущался бунтарский дух, присущий Рэйвену во всём, всегда и везде. Аксессуары он тоже любит, но исключительно качественные и дорогие, при этом он никогда не обвешивается побрякушками подобно новогодней ёлке. Сегодня из аксессуаров на нём был кожаный ремень с золотой пряжкой в форме вороньего крыла, и два золотых кольца – перстень с красным рубином на указательном пальце правой руки и фамильное кольцо-печатка, которое Рэйвен, кажется, никогда со среднего пальца не снимает. Выглядит Мортимер примерно на свой возраст, а ему двадцать восемь, не высокий, но выше меня, очень спортивный. У него довольно нежные черты лица, но в то же время очерченные широкие скулы, голубые глаза, очень светлая кожа и вьющиеся блондинистые волосы с несколькими выбеленными прядями. Эти пряди не седина и не последствия окрашивания, у его сестры Камиллы и у их родителей то же самое с волосами и кожей – такая у них семейная особенность, частичный альбинизм, вызванный вампирскими генами. Как и их родители, Рэйвен с Камиллой дампиры и ведьмаки. Вампиров как таковых в Висартии осталось очень мало, в основном Сомбрелию заполонили дампиры, оборотни и их наследие – результат скрещивания и перемешивания сразу нескольких видов существ. Вечность хоть и ведома вампирам, всё же это самый истребляемый вид на планете, и поскольку вампирам очень давно запретили обращать людей, вид стал вымирающим. Дампиры же рождаются у других дампиров и в результате иных союзов, живут довольно долго (если, конечно, не ампутировать им головы) и в принципе владеют всеми лучшими качествами вампирской сущности. Они не наделены сверхскоростью, но многие из них могут телепортироваться, поскольку дампиры являются результатом скрещивания и зачастую наследуют магию. Дампиры практически невосприимчивы к солнечному свету – он их раздражает, но убить не в состоянии. Они владеют телекинезом, в какой-то степени телепатией и эмпатией, прекрасно видят в темноте и на дальние расстояния, обладают неимоверной силой, способны замедлять сердцебиение и задерживать дыхание на несколько минут. Они владеют быстрой, но не моментальной регенерацией, способны даже ампутированные конечности обратно прилепить, за исключением всё той же головы, будь она неладна. Дампиры могут питаться обычной едой, но без потребления крови они становятся слабее во всех смыслах, поговаривают даже, что могут умереть. Правда, проверено это не было, потому что, испытывая сильную слабость и усталость, они также начинают чувствовать жажду крови, с которой не могут совладать. Дампиры взрослеют и растут как обычные дети, зачастую лишь после двадцати лет они начинают принимать свою сущность и распивать кровь, тогда процесс старения заметно замедляется. Однако в результате каких-то стрессов и использования сильной тёмной магии они могут резко – буквально в одно мгновение измениться и постареть на несколько лет. Но благодаря распитию крови они как бы… обновляют свои настройки, не молодеют, но процесс старения вновь замедляют. Живут дампиры в среднем пятьсот лет, но бывает и дольше, убить их можно только лишением головы… ну и, сожжением, правда, поймать и сжечь дампира практически невозможно.

— Агата, — обратился ко мне Рэйвен, осматривая меня с головы до ног, на долю секунды задерживаясь на некоторых частях тела. — Шикарное платье.

Я почувствовала себя облизанной, причём против воли, так что провела языком по щеке и ввиду присутствия манер бросила:

— Спасибо, Рэйвен.

Подступив к нам, Мортимер буквально вклинился между мной и братом, и сейчас тот скорее назло дампиру слегка его отпихнул и придвинулся ко мне:

— Открою тебе секрет, его вовсе не платье интересует, а то, что под ним.

Я прыснула, промолчав. Брат немного переждал, а затем вернулся на свою прежнюю позицию. Рэйвен пронаблюдал за ним взглядом.

— И с каких пор это секрет? — задался он вопросом.

Прайс краткосрочно просмеялся, качнув головой:

— И то верно.

Рэйвен фыркнул в адрес Прайса. Приблизившись к столу, он снова влез между мной и братом так, чтобы тот сам догадался отступить подальше. Прайс скривился, делая полшага в сторону чисто для того, чтобы не соприкасаться с Мортимером. Добравшись до стола, Рэйвен не угомонился и потянулся к чему-то, что стояло возле Прайса.

— Я тебе не мешаю? — психанул брат.

— Вообще-то, мешаешь, — прямо заявил Мортимер, успев схватить канапешку, он быстро выпрямился. — Шёл бы ты отсюда, тебя там моя сестра искала…

— А тебя моя не искала, так чего ты припёрся?

Рэйвен усмехнулся и, стянув зубами всё содержимое с зубочистки, принялся жевать. Создалось впечатление, что он сюда пришёл для того, чтобы пожевать при свидетелях. Мы с братом не сразу поймали себя на том, что наблюдаем за тем, как он жуёт, и когда до нас дошло, мы закатили глаза, да расступились в разные стороны. Но Рэйвен быстро подкатил ко мне и присел на край стола, одновременно возле меня и чуть напротив.

— К тебе сегодня подходили Доуссон с Аддерли? — поинтересовался он, ещё дожёвывая остатки пищи, но их было так мало, что создавалось ощущение, будто он жвачку жуёт.

— А что?

— Подходили или нет? — допытывался Мортимер.

— Какая тебе разница?

Рэйвен раздражённо просипел носом.

— Неужели так сложно ответить? — спросил он скорее небеса, чем меня, но я всё же соизволила ответить.

— Ну, подходили.

— Что говорили?

Я воззрилась на него, изогнув брови. Прайс издевательски похихикал:

— Примерно то же самое, что ты ей вечно говоришь – про звёзды там, луну красивую и незабываемую ночь любви – умалчивая о том, что твоя ночь длится три минуты.

Рэйвен хмыкнул ввиду прекрасной самоиронии, однако уже в следующее мгновение сердито покосился на принца:

— Ты ещё здесь?

— А я всегда рядом, — весело парировал брат. — И скажу тебе, если ты когда-нибудь всё же женишься на Агате, то я тоже буду рядом – у нас с ней комнаты друг напротив друга.

Я сделала глоток мартини, беззвучно посмеиваясь.

— Так себе приданное у тебя, конечно, — сказал мне Мортимер невесело.

Слава Богу, я хохотнула после того, как проглотила напиток, а то он бы носом пошёл. Тем временем Рэйвен чуть наклонился и потянулся к ломтикам копчёной колбасы, как мне думается, вовсе не ради колбасы, а потому что тарелка с ломтиками стояла прямо передо мной, на уровне интимной зоны. И он взял тот ломтик, что был ко мне ближе остальных, затем прошёлся взглядом по моему телу вверх, возвращаясь в предыдущую позицию, и мыча, сунул кусок колбасы в рот. Я повела бровью, наблюдая за всем этим действом, уловила краем глаза, как Прайс тихо ржёт.

— Ну, так, что там… эти двое тебе говорили? — всё ещё мыча и причмокивая, уточнил Рэйвен. — Или… делали, не дай Бог…

— А чего ты к ним пристал? — сощурилась я.

— Не я к ним, а они к тебе.

— Они не вся твоя конкуренция, ты же в курсе? — снова подколол брат Мортимера. — Там ни единицами измерения, а десятками, может даже… сотня наберётся.

Рэйвен, дожёвывая колбасу, выдохнул через нос и, слегка запрокинув голову назад, поглядел на Прайса. Тот просиял:

— Да, я всё ещё здесь.

Мортимер повторно выдохнул через нос, дожёвывая и проглатывая остатки колбасы. На самом деле, Рэйвен с Прайсом – друзья и коллеги, но это им вовсе не мешает без конца троллить друг друга, можно даже сказать, что это основа их дружбы.

— У Доуссона с Аддерли спор горит, — сообщил мне Рэйвен. — Сегодня крайний срок...

— Что за спор? — не поняла я.

— Ну, на тему того, кто из них… тебя первый завалит.

Я свела брови, размышляя.

— Мне думалось, это пари давно горит… — протянул озадаченно Прайс.

— На этот раз, — пояснил Рэйвен, — вскрылась тема секса, а не брака.

Брат понимающе раскрыл рот. И у меня вдруг всё встало на места, ведь сегодня Доуссон с Аддерли, будто с цепи сорвались!

— Тебе сильно твоя честь дорога? — спросил вдруг Рэйвен.

— Чего? — обалдела я.

— Ну, дело такое… — Мортимер почесал кончик носа. — Я сказал, что из них – никто, это буду я, — хохотнул Рэйвен. Я цыкнула, косо поглядев на брата. Он зажмурился, смеясь с закрытым ртом. — Я не предлагаю реально со мной спать!

— Нет? — изумилась я нарочито.

— На данный момент – нет. Главное заставить их поверить в то, что у нас с тобой всё случилось. План такой: мы с тобой общаемся, танцуем – ну, чтоб создать впечатление… сама понимаешь. Потом запираемся в местном туалете на полчасика, затем я просто покажу им твоё бельё.

— Моё… что!?

— Ну, мне же нужно как-то доказать, что я там был, — морща лоб, покивал Мортимер. — Можешь сама решить, низ или верх… хотя, верха на тебе вроде нет… — стал он меня оглядывать, будто прежде не видел со спины.

— Есть, — поспорила я, не знаю, зачем.

— Мм, типа накладной? — воодушевившись, Рэйвен уставился на мою грудь. Я поёжилась и скрестила руки на груди, тем самым приведя Рэйвена в чувства – он встряхнулся и поднял взгляд на моё лицо. — Так, что скажешь? Ставка с каждого! Так что, если это буду я, то получу с них обоих – весь куш, и половина – твоя.

Я помолчала несколько секунд, глядя на Рэйвена, наверно, чтоб удостовериться в том, что он абсолютно серьёзно.

— А что я получу, если ни с кем не пересплю сегодня? — уточнила я.

Заикнувшись, Рэйвен растерялся с ответом, зато Прайс быстро сообразил, что брякнуть:

— Невостребованное желание!

Закусив щеку, я покосилась на него и иронично хмыкнула.

— Не я одна с этим останусь, судя по всему.

— Это точно! — покивал весело брат. — Как минимум ещё трое!

Рэйвен тем недовольно шумно выдохнул, скрепив руки в замок и уложив их себе на ноги.

— А что за куш-то? — поинтересовалась я у него.

— Ну, — оживился Мортимер, — первоначальной ставкой был ящик «Хэйвенли», — это игристое вино, что производится в Висартии. В рецепт приготовления входит вода Брилланта, наделяющая напиток волшебными свойствами и воистину божественным вкусом. Этот напиток могут позволить себе далеко не все, по крайней мере, в больших количествах, ящик стоит… ну, очень недёшево. — Но я поднял ставки. Ещё по слитку золота с каждого, и проигравшие прислуживают победителю неделю.

Я мыкнула, покачав головой.

— М-да, знаешь, не испытываю нужды ни в алкоголе, ни в золоте, ни в слугах, — заявила я, — так что, пожалуй, выберу честь.

Рэйвен цыкнул, вскинув руками:

— Агата, дело ведь вовсе не выигрыше!

— Нет? — снова артистично изумилась я.

— Конечно, нет! Дело в победе!

— Исключительно в твоей победе.

— Нет, в нашей – в общей!

— И в чём моя победа? Я ведь – предмет спора, значит, мне они прислуживать не будут, и всё, что я получу – это несколько бутылок пойла и слиток золота, чего у меня итак навалом!

Рэйвен прикусил щеку, размышляя видимо над тем, чем бы меня ещё вовлечь в эту авантюру.

— Ещё ты получишь просраную честь, — напомнил брат. — Ведь уже завтра всё королевство будет говорить о том, что Рэйвен Мортимер оттрахал тебя в местном туалете!

— А что в этом плохого? — не понял дампир. — Нет, если есть желание, то мы можем… реально это сделать. Только тогда мы пробудем в туалете дольше получаса.

Прайс заржал.

— Вот и твой выигрыш! — выдал он для меня. Я, усмехаясь и морща лоб, покивала. — А ты… — перебрался брат к Рэйвену. — Какой-то странный тип. Все мужики в своих фантазиях лучше, чем в жизни, а у тебя почему-то всё наоборот.

— А я не такой, как все! — выдал Рэйвен.

— Это точно. Особенный ребёнок, — издевнулся Прайс.

Мортимер взвыл, поднимаясь со стола:

— Кааак же ты меня заманал!

— Чего-то я сегодня всех заманал, — смеясь, брякнул брат.

— Агата, сколько можно!? — перекинулся вдруг Рэйвен на меня. Я огорошенно моргнула, глазея на него. — Мы с тобой должны пожениться и однажды взойти на престол! Или ты хочешь, чтобы он стал королём?! — указал он на брата, бьющегося в тихой истерике у него за спиной. Я облизала губы, усмехаясь. А Рэйвен тем временем не умолкал, очень эмоционально доказывая мне свою правоту. Перечисляя качества, он поочерёдно показывал на себя и на меня руками. — Мы идеально дополняем друг друга, неужели ты не понимаешь!? Разум и сердце, физическая сила и духовная, инь и ян, свет и тьма, — он перепутал и показал на меня, как на тьму, а на себя как на свет. Закатил глаза на две секунды, и замахал руками, — то есть наоборот!

Я непроизвольно хохотнула, скорее от поведения Рэйвена, а не от его слов.

— Брюнетка – блондин, — накинул брат, издеваясь.

— И это тоже! — отмахнулся от него Рэйвен. — У тебя магия жизни, а у меня магия смерти!

— Живое и мёртвое получается, — не унимался Прайс.

— Заткнись ты нахер, заколебал! — распсиховался Рэйвен. Прайса накрыло очередной волной ржача. — Мы должны править вместе, Агата! Можешь рассматривать наш брак стратегическим, если хочешь, но мы должны пожениться!

Рэйвен замолк, но ещё некоторое время отходил, часто и шумно дыша. Я переждала немного, а затем вопросительно ему кивнула:

— Ты чего психанул-то?

Рэйвен фыркнул, молча отступил к столу, взял с него стакан с порцией виски, залпом выпил содержимое и утопал куда-то… сильно раздосадованный. Я проводила его недоумевающим взглядом, а затем посмотрела на брата.

— Восемь лет, что! — пожал он плечами.

М-да, Рэйвен обхаживает меня уже восемь лет… в глазах общественности, а на самом деле всё не так уж серьёзно. Вообще мы с Рэйвеном знакомы с детства, учились в одном институте и вместе работаем последние шесть лет, также мы видимся на каждом подобном мероприятии. На вид всё очень серьёзно, не так ли? Но это только на вид. Наши с Рэйвеном родители надеялись, что когда мы вырастим, то заметим друг друга, для чего они и познакомили нас ещё детьми – мне было восемь лет, а Рэйвену – десять. Не сказала бы, что мы прямо поладили, но общались и играли во что-то пару раз – когда Мортимеры приходили к нам в гости в полном составе. Спустя годы на одном из мероприятий мы с Рэйвеном разговорились, потанцевали и разошлись, но родители видели нас вместе и начали мысленно планировать свадьбу – это и есть тот самый момент, когда Рэйвен якобы начал меня обхаживать. Потом я поступила в тот же институт, в котором учился Рэйвен, только на момент моего поступления он был уже на третьем курсе, и пересекались мы редко. Ну а что касается работы, так мы там работаем и то далеко не всегда совместно, окружение решило, что если я зачислила Рэйвена в свою команду, то испытываю к нему симпатию, но я ориентировалась исключительно на его профессиональные навыки. У нас с Рэйвеном не было официальных свиданий, мы не переписываемся и не созваниваемся по выходным, наши с ним отношения зиждутся на дружественно-рабочем общении и его приставаниях ко мне при каждом удобном случае. И то, я больше чем уверена, что он подбивает ко мне клинья больше по привычке… ну или из принципа, как говорится, раз в год и палка стреляет – вдруг, попристаёт ко мне пять раз, а я на шестой и дам.

Через мгновение после ухода Рэйвена к нам с Прайсом подошёл дядя – Дэмиен Дарк. Любитель чёрного цвета, что видно невооружённым взглядом. Он почти всегда носит чёрную одежду, крайне редко балуется и другими цветами, но ничего яркого – все оттенки в его гардеробе приглушённые. Также у него чёрные прямые волосы, ярко выраженные чёрные брови, удивительно, что кожа не чёрная, и глаза карие. Он не такой высокий и накаченный, как отец, но спортивный, широкоплечий, выглядит лет на сорок пять-семь, несмотря на то, что старше отца на три года. Сегодня он оделся просто, но со вкусом – в брюки угольного цвета и в атласную рубашку с широкими манжетами. Из аксессуаров – кожаный ремень, запонки и парочка колец – всё из платины с чёрными гранёными камнями.

— Что это с Рэйвеном? — спросил Дэмиен, придя оттуда, куда ушёл Мортимер.

— Абсолютно ничего нового, — отозвался брат. — С ним всё та же беда, и имя ей – Агата! — хохотнул он.

Я провела языком по щеке, недовольно косясь на Прайса.

— Да, — усмехнулся Дэмиен при взгляде на меня, — у всех нас с ним общая беда.

Брат издевательски захихикал, а я перекинула злой взгляд на дядьку. Стянув со стола стеклянную бутылку с кока-колой и откручивая крышку, дядя оценил мой взгляд и настороженно обратился к племяннику:

— Она теперь меня проклянёт?

Брат сомнительно покачал головой:

— Белые ведьмы этим не занимаются.

— Фух! — артистично выдохнул дядя. Бросил крышку на стол и взял стакан с виски, разбавляя содержимое колой.

— Но, скорее всего, она занесла тебя в свой список, — добавил Прайс, — с ним она может обратиться к чёрной ведьме, и та уже… устроит тебе парад зудящих бородавок в интимных местах!

При взгляде на племянника у Дэмиена приподнялась одна бровь, после чего он замер и вовсе забыл о том, что кола льётся в стакан с виски. Однако он вовремя очухался, остановил поток и резко обернулся ко мне:

— Можно, пожалуйста, только не это?

— Я подумаю, — бросила я с угрозой.

Дядю ответ явно не удовлетворил – кривясь, он поставил бутылку из-под колы на стол, поднёс стакан с коктейлем ко рту и принялся нервно хлебать.

— У тебя только вариант, опуститься в конец её списка, — сказал Прайс. Дэмиен поперхнулся виски с колой, вытаращившись на племянника. — Тогда она, может, забудет про тебя, ну или… ей платы чёрной ведьме за тебя не хватит.

— А я что, не в конце списка? — всполошился дядька. — Она ведь только что меня туда добавила!

— Это ты так думаешь, — многозначительно проговорила я.

Дэмиен изумлённо вздёрнул бровями при взгляде на меня:

— А не с меня ли этот список когда-то начался?

— Возможно, — туманно отозвалась я.

Дэмиен потемнел, предполагая:

— После того, как я тебе водку в еду накапал, чтоб ты проспала всю ночь?

Я обалдела, даже смутно не припоминая ничего подобного, а значит…

— Сколько мне было лет?

— Года четыре, — бросил дядька.

— Ты напоил четырёхлетнего ребёнка!? — возмутилась я.

— Не напоил, а просто капнул немного водки! Мне сказали, что так можно делать иногда с гиперактивными детьми – ты была просто неугомонной, а у меня свиданка наклёвывалась! — разоткровенничался дядька. Я ошарашенно поморгала. — Ладно, раз ты только сейчас об этом узнала, значит, причина в другом, — отмахнулся Дэмиен. Немного поразмыслил. — О, я знаю! Это после того, как я завёл тебя мелкую в лабиринт и оставил там?

Я повела бровью, молча глядя на дядю года.

— Это я был, — напомнил Прайс недовольно.

— Ох, бля! — опомнился Дэмиен.

Я прикрыла глаза, мотая осуждающе головой.

— Как ты мог забыть, кого конкретно ты в лабиринте на полдня оставил!? Меня искали с собаками! И нашли в вырытом мною же туннеле!

— Точно! — вспомнил Дэмиен. — Ты же тогда человеческие останки отрыл!

Я вытянула губы трубочкой, причмокнув:

— Слушайте, мне одной кажется, что у нас слишком много трупов зарывают в общественных местах? Никто не думал делать что-то с этим?

— Так я и делаю! — заявил брат. — Я их нахожу!

— Ну да, ну да, — покивала я саркастично.

— Что сегодня с отцом приключилось? — перевёл тему Прайс, обращаясь к Дэмиену.

— А что с ним? — не понял тот.

— Злой какой-то. Сказал, что они с мамой конкретно за*бались править – это цитата. Наказал нам с Агатой найти пару до конца года.

Посмотрев вперёд себя, Дэмиен озадаченно хмыкнул:

— Интересно.

— Ты не в курсе дел? — удивился Прайс.

— Почему я должен быть в курсе? — нахмурился Дэмиен.

— Может, потому что ты – старший брат короля и советник правителей?

— То, что я их советник не значит, что я изо дня в день им что-то советую.

— Нет? — артистично изумился брат.

— Я не нанимался, знаешь ли! Меня никто не спрашивал, хочу ли я быть герцогом и советником, мне просто автоматически присвоили титул, у которого ещё и, как оказалось, есть масса обязанностей! Кстати, хочу ли я брата, меня тоже никто не спрашивал, — последнюю фразу дядька проворчал.

— У меня та же херня, — посмеиваясь, покивал Прайс.

Дэмиен, активно мыча, протянул к племяннику свой стакан с виски-колой. Прайс взял со стола бокал с тем, что ему под руку попалось, и чокнулся им с дядькой. Они дружно выпили за всё это дело. Я закатила глаза и, и тяжело вздыхая, помотала головой.

В этом королевстве в принципе мало вопросов задают… или спрашивают не то, да и не тех, кого следовало бы. Как я и говорила прежде, титул герцогов присваивается автоматически всем наследникам в случае неожиданной кончины королей, также этот титул присваивается другим ближайшим родственникам действующих королей, как правило, братьям и сёстрам. Герцоги являются советниками королей, выступают их заместителями и выполняют часть обязанностей, возложенных на правителей, служат посредниками между королями и народом. С другими титулами дела обстоят немного проще и в то же время ещё сложнее. Эти титулы могут быть присвоены даже простолюдину после выборов – да, у нас не полностью монаршее королевство, кое-где работает республиканский режим. Странами у нас управляют маркизы, их супругам присваивается то же звание автоматически, их дети рождаются графами, а другим ближайшим родственникам маркизов может быть присвоен титул виконтов. Но нужно понимать, что титул – это не просто «Кличка» и красивый почётный значок. Любой титул, даже если он присвоен автоматически, – это ответственность, власть и обязательства – супруги маркизов также управляют страной, а городами управляют графы и виконты. Вот только обладатели низших титулов в любой момент могут сложить свои полномочия. Маркизы не обязаны вступать в брак и обзаводиться потомством, графы имеют право отказаться от титула, а виконтами становятся исключительно по желанию кандидатов. Именно в связи со всем этим в странах и был когда-то введён частично республиканский режим – если страна оказывалась без маркиза, то организовывались выборы – выдвигать свою кандидатуру могли только жители страны, не состоящие в кровном родстве с королевскими особами. За последние три столетия в Люксерии проводились выборы довольно часто, а вот Сомбрелией уже почти семьсот лет управляют Мортимеры…

Через какое-то время брат с дядькой ушли на поиски приключений, а я прошла к бару. Так-то алкоголь можно найти на шведских столах и у официантов, но только за баром можно заказать коктейль, который сделают при тебе. Я заказала коктейль с водкой, и как только мне его подали, подошёл Эрик Доуссон. Он вполне себе симпатичный, даже смазливый молодой парень, но именно в этом проблема – он слишком смазливый, он слишком молодой. И волосы у него лучше, чем у меня – не то что бы я завидую, но это странно. У него просто роскошные русые волосы средней длины, они лоснятся, подпрыгивают и развиваются от его движений, так и хочется спросить, что за шампунь он использует! И я вдруг увидела нас с ним, восседающих на тронах короля и королевы, я спрашиваю его, что за шампунь он использует, а он говорит мне, что одного лишь шампуня недостаточно и начинает перечислять все средства по уходу за волосами. И в нашей ванной у меня одна полка занята, а у него – тридцать три! И срать он хотел на государственные дела, волосы важнее! В общем, думаю, он пустышка. Пока он мне там втирал про… не знаю, про что! Я сначала думала обо всём этом, а потом пыталась распробовать все компоненты коктейля, но отчётливо чувствовала лишь клюквенный сок и водку. В какой-то момент у Доуссона завибрировал кожаный браслет с позолоченной вставкой, он прошёлся пальцем по вставке, после чего на его ладонь улеглась полупрозрачная сенсорная табличка. В Висартии уже мало кто использует стандартные смартфоны, большинство жителей перешли на такие вот многофункциональные персональные наладонники. Конкретно эта модель выдаётся всем сотрудникам Гнезда, на золотой вставке выгравировано имя владельца, а в наладонник встроен пульт управления некоторыми системами Гнезда – теми, к каким ты имеешь доступ. Доуссон прочитал смс и заспешил. Сначала я, конечно, удивилась, ведь у него пари горит, но как только он ушёл, удивление сменилось радостью.

Правда, недолго музыка играла, вскоре появился Джон Аддерли. Я залпом допила содержимое своего бокала и заказала «Дайкири». Этот парень чуть постарше Доуссона, явно менее зациклен на себе, более начитанный. Хоть и внешность у него модельная, совсем чуть-чуть смуглая кожа, можно даже подумать, что он просто вечно загорелый, каштановые волнистые волосы и магический взгляд зелёных очей. То ли я запьянела, то ли он применил какую-то магию, но пока он говорил, я тянула «Дайкири» из трубочки и размышляла о том, насколько хорош он может быть в постели. Но, к сожалению, может и не быть. То есть, с эстетической точки зрения он определённо в выигрышной позиции, но ведь в сексе важна не только эстетика. Не то что бы у меня колоссальный опыт в этом деле, но кое-какой всё же имеется, в том числе и не очень хороший. Случается такое, что внешне парень – просто огонь, а на деле – китайская хлопушка.

— Агата, ты в порядке? — уточнил Аддерли, приглядываясь ко мне. Потягивая коктейль из трубочки, я промычала и покивала. Аддерли изогнул брови, наблюдая за стремительно уменьшающимся напитком в моём стакане. — Тебе не кажется, что ты… немного перебрала?

— Возможно, — вытянув трубочку изо рта, я тихо икнула. — Это проблема?

Джон поморщил лоб, качнув головой:

— Для меня – нет.

— Кто бы сомневался, — прыснула я, снова сунув трубочку в рот и продолжив тянуть коктейль.

Создалось впечатление, что Аддерли уже мысленно планирует, как будет распоряжаться своим выигрышем, но вдруг и ему пришла смс-ка. Он прочитал сообщение, нахмурился, что-то написал короткое в ответ. После получения второго смс, он заторопился, однако пообещал вернуться ко мне минут через десять. Он ушёл, а я с озадаченным видом продолжила тянуть коктейль. Вскоре он закончился, но я принялась собирать остатки трубочкой, чем быстро привлекла к себе внимание бармена. Поглядев на него исподлобья, я выплюнула трубочку и с невозмутимым, как мне казалось, видом, приступила к визуальному изучению местности. Бармен хмыкнул, подошёл ко мне и забрал у меня пустой стакан.

— На бис? — спросил он.

— Ну, даже не знаю… — протянула я, оглядываясь. — Если ко мне ещё один мужчина подойдёт, то дай мне «Белый русский».

— Понял, — кивнул обстоятельно бармен, отвалив.

Я выдохнула, наслаждаясь недолгим затишьем. Через пару минут, когда я смотрела направо, кто-то подошёл к барной стойке слева и обратился к бармену:

— Можно «Секс на пляже»?

— Нужно, — брякнула я, посмотрев на заказчика. Усмехнулась. — Привет.

Ох, а этот парень, ну очень хорош, поборется с Рэйвеном за титул «Очаровашка королевства» и, может быть даже, он в чём-то лучше Рэйвена, но… печаль-тоска, он – граф Люксерии. Александр Кларк – светлый, и это наша с ним общая беда, хотяяяя… периодический просто роскошный секс выручает, конечно. Мы с Алексом знакомы с детства, учились в одной школе, дружили и… тайно встречались некоторое время. Потом брат узнал о наших отношениях, родителям не спалил, но обработал меня так, что мы с Алексом разошлись. Пару лет мы с ним избегали друг друга, однако со временем переболели, справились, теперь вместе работаем, дружим и иногда спим друг с другом – так, по старой памяти скорее и по-прежнему тайно. Алекс выглядит чуть старше своего возраста, а он мой ровесник. Он подтянутый, но не перекаченный, порой даже кажется худощавым, но исключительно в одежде. Смахивает немного на итальянца, тёмные прямые волосы почти всегда в лёгком творческом беспорядке, карие глаза и прямые брови, будто стрелки, стремящиеся к вершине висков. Нарушая каноны подобных торжеств, он надел сегодня бежевые брюки-чинос, заправив их в высокие замшевые ботинки, белый лонгслив и накинул коричневый пиджак нараспашку.

— Привет, — улыбнулся в ответ Алекс, машинально поворачиваясь ко мне корпусом. — Ты чего тут?

— А ты чего? Кого окучиваешь? — огляделась я, выискивая ту, для кого он «Секс на пляже» заказал.

— Если надо, то тебя, — хохотнул Кларк. — Хотя ты вроде уже готовая… — осмотрел он меня со всех доступных его взгляду сторону.

— Смотря для чего, — протянула я. — Для секса на пляже – всегда!

Алекс очаровательно рассмеялся. В следующее мгновение бармен поставил на стойку перед нами «Секс на пляже» и «Белый русский». Мы с барменом обменялись взглядами, а Алекс озадаченно мыкнул.

— У тебя далеко идущие планы, я смотрю, — отметил он.

— Да, я намерена напиться.

— И кому-нибудь случайно отдаться?

— Ну, это как пойдёт.

Алекс немного грустно посмеялся, тонко чувствуя мои эмоции:

— Что случилось опять?

— Если кратко, то родители окончательно свихнулись, и поставили нам с Прайсом ультиматум. Так что, до конца года я должна либо найти себе мужа, либо найти жену для брата.

— Нормально, — выставил оценку Алекс. Я невесело покивала. — Так себе расклад, конечно, по мне так обе миссии невыполнимы.

— Вот я и перешла на водку после шампанского, — продемонстрировала я свой коктейль, прежде чем сделать пару глотков.

— Думаешь, случайный пьяный перепихон с каким-нибудь придурком тебе поможет?

— Лишним точно не будет.

— Ты уверена? — с сомнением уточнил Кларк.

Я неопределённо промычала. Вновь сделала глоток из своего стакана и откашлялась.

— Чего ты на меня время тратишь? Где там твоя… тёлка? — я снова огляделась, пытаясь её отыскать в толпе.

— Не думаю, что смогу теперь тебя одну оставить в таком состоянии. Особенно, когда два придурка на тебя забились…

— Господи! Какой смысл в пари, если о нём все знают!?

— Да вроде… знают только четверо – эти двое и мы с Мортимером, но мы с ним случайно услышали.

— Он не участвует в пари?

— Рэйвен? — удивлённо хохотнул Алекс. — Смеёшься? На кой ему это?

— А зачем это мужчинам в принципе?

— Мужчинам – незачем, поэтому Рэйвен и не участвует в подобных… авантюрах. Да и какой смысл ему забиваться на ту, кто его восемь лет динамит? Только если он планировал долбануть тебя башкой о стену, чтоб тебя преклонило, но… — щёлкнул Алекс языком, — насколько мне известно, таких планов у него не было.

— Эта информация из проверенных источников? — уточнила я с артистичным подозрением. Алекс беззвучно поржал, не находя нужным отвечать что-либо. — Мне он сказал, что участвует, предложил создать видимость, ну… и поделить куш.

Кларк несколько секунд на меня смотрел, смеясь внутри себя.

— Интересный подкат, — оценил он. — Рэйвен не устаёт удивлять своим креативом… и упрямством.

Я фыркнула и продолжила потреблять алкоголь в больших количествах. Алекс покривился, наблюдая за мной. Выдув примерно полстакана, я поставила его на стол и непроизвольно тихо срыгнула.

— Отчёт о доставке, — брякнула я, вынуждая Кларка грустно посмеиваться.

— Так, ладно! — встряхнулся он, шлёпнув ладонью по барной стойке, так неожиданно, что я дрогнула и моргнула. — Пошли.

— Что, так сразу???

Алекс закатил глаза, убирая наши коктейли на столешницу бармена, для чего перегнулся через стойку.

— Курить, а не то, о чём ты подумала! — сказал он, беря меня под руку и ведя в направлении ближайшего выхода на балкон.

— Я курю только после секса!

— С каких это пор?

— С недавних. Когда решила меньше курить.

— И что, помогает бросить?

— Ты про сигареты или про секс?

— А ты про что? — уточнил Алекс, беззвучно смеясь при взгляде на меня.

Я промолчала, водя языком по щеке. В принципе я, можно сказать, и не курю. По крайней мере, систематически. Чаще всего я это делаю, как говорится, за компанию, на пике веселья или после испытанного стресса, чтобы успокоиться. Поэтому я и не ношу с собой сигареты, да и в принципе не покупаю их и нигде не ныкаю, мало кто знает, что я порой балуюсь этим делом.

Добравшись до двери, ведущей на балкон, Алекс крутанул ручку, толкнул дверь вперёд и меня – слегка. Оказавшись на улице, я поёжилась, но хорошенько продрогнуть не успела – Алекс, как только закрыл за нами дверь, снял свой пиджак и накинул мне на плечи. Я закуталась в него, чувствуя едва уловимый аромат духов с нотками пачули. Встав передо мной и глядя мне в глаза, Алекс запустил руку в карман пиджака и выудил оттуда пачку сигарет с зажигалкой. Оба предмета были очень красивыми – чёрная пачка с золотыми каллиграфическими буквами, сложенными в название марки «Горький шоколад», а зажигалка с откидной крышкой в принципе уникальна, сделана на заказ – я её когда-то подарила Алексу. Она вылита из чистого золота, украшена эмброссингом волка с изумрудными глазами.

Алекс достал из пачки две сигареты чёрного цвета с золотым фильтром, одну сунул в рот, а вторую передал мне. Как только я её взяла в рот, он откинул крышку зажигалки и разжёг пламя. Пока я прикуривала, мы смотрели в глаза друг другу, а затем Кларк прикурил свою сигарету и вздёрнул рукой, тем самым закрыв крышку зажигалки, сунул её с пачкой в задний карман своих брюк. Затянувшись, я почувствовала лёгкое головокружение и пошатнулась.

— Тааак! — Алекс приобнял меня за плечи, удерживая на ногах.

— Да я в порядке. Просто первая затяжка после долгого перерыва… ударила в голову.

— Ясно. Присядь, — посоветовал Кларк, подведя меня к балюстраде.

Я последовала его совету, однако Алекс не сразу меня отпустил, и некоторое время ещё контролировал – взглядом и держа руки наготове. Но, в конце концов, он ослабился, выпрямившись. Затянулся сигаретой и, слегка запрокинув голову, выдохнул густой дым в звёздное небо. Наблюдая за ним, я тоже сделала затяжку.

— Так это правда? — спросил он. — Про ультиматум.

— Ага. Отец будто с цепи сорвался, сматерился даже.

— Тобиас? — всерьёз удивился Алекс. Ведь отец действительно крайне редко матерится, кто-то в королевстве даже ни разу не слышал от него мата, максимум он мог сказать «Чёрт» или «Блин» – и то шёпотом.

— Да, он сказал, что они с мамой «Конкретно за*бались править».

— Т-то есть, — Алекс от удивления даже заикнулся, — они планируют… передать трон одному из вас при жизни? Причём в самое ближайшее время?

— Ну, отец поставил нам с Прайсом условие: до конца года один из нас должен объявить о намерении вступить в брак. И ещё год даётся на организацию свадьбы. Если никто не объявит о помолвке до конца этого года, то родители сами сделают выбор – и чувствую, что он падёт на меня…

Алекс озадаченно хмыкнул, куря.

— Кто-нибудь ещё знает об этом? — поинтересовался он, выдыхая дым в сторону от меня.

— Только члены семьи и ты, а что?

— Нууу… если ваши с Прайсом кандидаты узнают, что уже через полтора года они взойдут на престол, то спрос на вас заметно возрастёт.

— Думаешь, я не в курсе?

Алекс прыснул, посмеиваясь и вновь затягиваясь сигаретой.

— И что ты… планируешь делать? — спросил Кларк после недолгой паузы. — Кроме как уйти в запой.

— Да я без понятия, что делать! Ума не приложу, как женить главного повесу королевства, выкапывающего человеческие останки в общественных местах! И на ком! Есть какие-нибудь стукнутые на примете?

Алекс зажмурился, смеясь про себя.

— Ты действительно хочешь, чтобы Прайс взошёл на престол? — уточнил Кларк. Куря, я сердито поглядела на него. — Знаю, что ты никогда не хотела быть королевой, но если твой брат взойдёт на престол, то тебе придётся отчитываться перед ним, советоваться с ним, исполнять его приказы, часть из которых тебе не будет нравиться. Ты действительно готова ко всему этому?

— Может, и не готова. Но намного сильнее я не готова выходить замуж, управлять целым королевством и рожать детей!

— Всё это не так уж и страшно, как тебе кажется.

— Тебе-то откуда знать!?

Алекс хохотнул, но почти сразу же откашлялся и обстоятельно предложил:

— Слушай, а может… тебе договориться с кем-нибудь?

— То есть, заключить стратегический брак?

— Ну, да. С брачным договором, в котором ты сможешь прописать даже, например, раздельное проживание.

— Да всё это чушь собачья! Просто видимость! Не успеем мы пожениться, как с нас начнут требовать наследника. Да и муж не захочет со мной спать только в том случае, если он будет геем!

— Это да. Ну, там, может… — протянул Кларк, — как говорится, стерпится-слюбится? Или вы… однажды напьётесь и случайно переспите… — брякнул Алекс, высунув язык на мгновение.

— Ну, да, я ведь шлюха, — бросила я пренебрежительно.

— Эй, — взбрыкнул Алекс, грозя мне пальцем руки, в которой держал сигарету. — Я тебя так всего пару раз называл – и то, в уменьшительно-ласкательной форме, и ты сама просила!

Я просмеялась с закрытым ртом, выдыхая дым от последней затяжки. Затушив сигарету о подоконник, я принялась старательно впихивать её в выемку между камней, из которых выстроен балкон.

— Но ты именно так обо мне думаешь, — пробормотала я в процессе.

— Вовсе нет! — Алекс сделал шаг вперёд и нагло скинул тлеющий окурок с балкона. — С чего мне так думать вообще? О похождениях Прайса все говорят, а у тебя… прямо противоположная репутация. Сколько у тебя там партнёров было?

Я повела бровью при взгляде на него. Кларк немного подождал, но, так и не дождавшись ответа, расправил лоб и предупредил:

— Если ты не помнишь, то у меня для тебя плохие новости…

Я усмехнулась, отведя взгляд в сторону.

— Так сколько? — потребовал Алекс конкретики, сунув руки в косые карманы брюк и слегка расправив плечи.

Я не горела желанием озвучивать сухие цифры, но раз уж я пьяна и зашла об этом речь…

— Шесть.

— Включая меня?

— Включая всех, с кем я спала, — съязвила я.

— М-да, я в этом списке есть… — протянул Алекс нарочито задумчиво, сдерживая смех. — Ну, шестеро за девять лет – нормально.

— Думаешь? — уточнила я не совсем всерьёз.

— Вполне. В самый раз, я считаю. Вообще, если верить статистике, то более пятнадцати партнёров считается… эм…

— Бл*дством, — помогла я ему, сильно обрадовав.

— Именно!

— Значит, я могу ещё примерно столько же набрать?

— Нет, — оспорил Алекс, пригрозив мне пальцем. Я непонимающе нахмурилась. — Тут действуют двойные стандарты – до пятнадцати норма для мужчины.

— А для женщины?

— Семь. За всю жизнь.

Я изумлённо моргнула. Заценив выражение моего лица, Алекс беззвучно поржал. Он прекрасно знает, как я ненавижу двойные стандарты.

— То есть, мой следующий половой партнёр должен стать моим мужем?

— Да, ты пока укладываешься в статистику. На крайняк ты можешь пойти по второму кругу – тогда фактически количество партнёров не изменится.

— Класс, — саркастично отозвалась я. — Серьёзно есть такая статистика?

— Да.

— А мне думалось, что для женщины в норме один за всю жизнь…

— Времена уже не те, — кривясь, проговорил Кларк.

— Времена, может, и не те, а народ местами прежний.

— Да, разумеется, всегда найдутся те, кто считает, что женщина в принципе ни с кем не должна спать, кроме своего мужа, но они в меньшинстве. Я считаю, как и многие мои знакомые мужчины, что во всём должен быть опыт. Умеренный, конечно. Ведь если у тебя нет никакого опыта, и тебе не с чем сравнивать, то ты не поймёшь своего счастья… или горя.

Я оценивающе хмыкнула при взгляде на Кларка.

— И не имея этого понимания, — продолжил он, — ты не сможешь… правильно выстроить отношения с мужем. Допустим, ты вышла замуж за единственного мужчину в своей жизни, а он начал тебя бить, изменять тебе, и ты даже знать не знаешь, что бывает как-то иначе, ты будешь считать это нормой. Но если, скажем, у тебя был мужик, который всё это делал, ты от него ушла к тому, кто тебя боготворит, тогда ты будешь его ценить. Но если бы ты первоначально вышла замуж за этого – хорошего, то вряд ли бы поняла, что он хороший. Ну, то есть, конечно, ты бы понимала, что он вроде неплохой, но и у него есть недостатки, потому что они у всех есть, к которым ты бы цеплялась, даже не представляя, как же сильно тебе с ним повезло.

Алекс умолк, а я ещё некоторое время смотрела на него с лёгкой улыбкой, и моя голова качалась сама собой. Поглядев на меня, Кларк тяжело вздохнул.

— Ты вообще в дрова, да?

Я рассмеялась, возмущаясь:

— Почему, если я внимательно слушаю, то мужчины думают, что я в дрова!?

— У тебя отсутствующий взгляд!

— В смысле, эээ… создаётся впечатление, что он куда-то отошёл? — подшутила я, озираясь в поисках собственного взгляда.

Алекс прыснул и, иронично покивав, вновь полез в карман за сигаретами с зажигалкой. Мы закурили ещё по одной. Молча. В течение нескольких секунд Алекс явно решался задать вопрос.

— Слушай, что с другими?

— С другими?

— Ну, у нас-то с тобой всё ясно…

— Разве?

— Я имел в виду, что мы не можем пожениться, но что не так… с твоей золотой пятёркой? — брякнул Алекс, хохотнув.

— Ох, ну… с одним я переспала по пьяни, и даже плохо помню, кто это был.

— Нихрена себе! — изумился Алекс, смеясь скорее нервно.

— Это случайно вышло!

— Ну, разумеется! Поверь мне, я тебя прекрасно понимаю! — положив руку себе на сердце, практически поклялся Кларк. — У меня таких случайностей хоть жопой жуй! Три раза в год – минимум!

Я расхохоталась, скорее от подачи, нежели от содержания.

— Ладно, — бросил Кларк, — ты его плохо запомнила, но он, наверно, не забыл, что принцессе вставил?

— Эээм… видимо, забыл, ведь он тоже был в дрова. Да и… не факт, что у нас там… вообще что-то получилось…

— В смысле-е-е-е? — сквозь смех удивился Алекс.

— Ну, в смысле, может у нас дальше петтинга в туалете клуба дело и двинулось.

— То есть ты была настолько пьяна, что даже не поняла – было ли проникновение?

— Да ладно я, но он ведь тоже не понял.

Кларк краткосрочно просмеялся и, резко став серьёзным, заявил:

— Таких случаев у меня не было.

Я усмехнулась, затягиваясь сигаретой.

— Осталось четверо, — напомнил Кларк.

— Эм, нууу… ещё один был… — протянула я, — вот лучше бы его не было! Главное разочарование в моей жизни!

— Ого, вот это звание. Что он сделал?

— Две минуты, — кратко прояснила я.

Алекс явно пытался изо всех сил скрыть улыбку, должно быть, из солидарности или искреннего сочувствия. Сведя брови, он прочистил горло:

— Это… сам секс или всё вместе?

— Секс. Всё вместе… минут семь-восемь. И это… два раза.

Алекс моргнул, зависнув. Я, смеясь про себя, вновь затянулась сигаретой. Дала ему время переварить полученную информацию.

— То есть… два раза по одной минуте или…

— Нет, два раза по две.

— Два раза по две… — мысленно считая и складывая, проговорил Алекс, — и три-четыре минуты на прелюдию? То есть! На две прелюдии?

— Да. Ну, это примерно, конечно, я не засекала – просто, всё очень быстро произошло. И я понимаю, что он мог разнервничаться или перевозбудиться, но он ведь мог хотя бы между первым и вторым разом не торопиться? Или… потом постараться. Но он отказался делать что-либо ещё, сказал, что устал и попросил меня уйти…

Алекс, всё ещё пытаясь сдерживаться, хохотнул с закрытым ртом. Но потом, видимо, представил всю эту картину, не выдержал и заржал. Я хмыкнула, с сочувствием самой к себе, затягиваясь сигаретой.

— Вот мудаааак! — сквозь ржач вынес Алекс вердикт. — Так опозориться перед королевским наследием!

Я покивала, туша вторую сигарету о подоконник и так же запихивая её между камней. Алекс сделал ещё две затяжки и снова скинул ещё тлеющий окурок с балкона.

— А кто-нибудь нормальный у тебя был?

— Ну, остальные были нормальными, правда, двое – светлые…

— Ммм, знаешь, я думаю, ты специально спишь со светлыми и с мудаками, чтобы замуж за них не выходить!

— Может и так, — пожала я плечами. — А вообще… тёмные очень притягательны, но тем они и опасны…

Алекс улыбнулся одним уголком губ.

— Он тёмный? — всё поняв, для проформы скорее уточнил Алекс. Я угукнула. — Иии… он обжёг тебя?

— Да нет, — грустно проговорила я. — Всё было хорошо. Мы с ним сошлись примерно через год после нашего с тобой расставания…

— А разошлись почему?

Я вздохнула, немного помолчав. Знаю, что если начну говорить об этом, то мне станет грустно, больно, плохо – я впаду в депрессию, которой очень хорошо поспособствует алкоголь.

— Неважно.

— То, что действительно таковым было, ты уже рассказала, — протянул Алекс, морща лоб при взгляде на меня. Я улыбнулась и, обнимая себя руками, прижалась подбородком к плечу. — Я ведь почти ничего не знаю о том периоде твоей жизни…

Я угукнула, покивав. Мы тогда ещё не общались после болезненного расставания, а, возобновив общение, попросту не говорили о том, через что успели пройти за время разлуки.

Так и не удостоив Алекса ответом, я втянула носом аромат с его пиджака у себя на плече. От подкладки исходил едва уловимый аромат кожи Александра, что мне знаком с юности, но намного ярче ощущались духи с нотками пачули, также веяло щепоткой стирального порошка и кондиционером для белья, свежестью ночной улицы и табаком с едва уловимым шлейфом шоколада. Подняв взгляд на Кларка, я двинулась по подоконнику к нему. Он уже понял, к чему идёт дело, но явно ещё не решил, как к этому относится сегодня.

— Помнишь наш первый раз? — спросила я, глядя ему в глаза.

Его губы дрогнули в улыбке.

— Думаю, я тогда был не на высоте, — с самоиронией сказал он.

— Ну, мне не с чем было сравнивать…

— А теперь?

— А теперь я… всех с тобой сравниваю, и они недотягивают.

Алекс в первое мгновение едва заметно улыбнулся, но это было скорее рефлексом, в следующее же мгновение он призадумался и протянул:

— Даже не знаю, принимать ли это за комплимент, после того, что ты рассказала…

— Так я ведь тебе только о неудачах рассказала.

— А, то есть… те трое были…?

— На четвёрку. А ты… на семёрку. По пятибалльной.

Алекс и не хотел бы, может, но потёк.

— А ты умеешь соблазнять, — отметил он. Я мыкнула, медленно выпрямилась и прильнула к нему. Он меня не оттолкнул, но и взаимностью не ответил, поглядывая по сторонам и удостоверяясь в том, что нас никто не видит. Я прошлась руками вверх от его груди к шее, обняла его и прикоснулась губами к его скуле. — Нооо… — он взялся за мои запястья и слегка отстранился, — может, не стоит?

Я чуть запрокинула голову назад, глядя Алексу в глаза:

— Почему?

— Потому что… ты пьяна, и я вроде как воспользуюсь твоим состоянием...

— Ну, воспользуйся, я разрешаю, — высвободив свои руки, я уложила их на плечи Александра. Он непроизвольно хохотнул, всё ещё не решив, что сделать – оттолкнуть меня или поддаться.

— А ещё здесь холодно! — вдруг выдал он.

Я притормозила, запрокинула голову и нахмурилась:

— И что?

— Ну, эм… — замялся Кларк, — боюсь, что… он не встанет.

Мы с Алексом, так уж вышло, одновременно посмотрели вниз. Затем я, сомнительно изгибая брови, подняла глаза к лицу мужчины.

— Извини, — виновато скривился он.

— Да что ты несёшь!? — психанув, я попросту схватила его за пах, тут же ощутив отклик. Но Алекс ахнул и заржал от неожиданности, смахнул мою руку с себя и сделал два шага назад.

— Он уже стоит!

— Это не… — заикнувшись через смех, Алекс брякнул: — ему просто холодно!

— В смысле, — вскинула я руками, — он у тебя задеревенел от холода?

— Именно! — прыснул Кларк, сдерживая смех.

Я фыркнула.

— Ну, неважно – почему, главное, чтоб стоял! — выдала я и сделала лишь шаг в его направлении, но перепугала конкретно.

— Бляяяять, — смеясь, он отбежал в сторону, но я нагнала его возле двери и прижала к стене. — Агата… — Кларк снова взялся за мои запястья, не позволяя трогать себя – руками, но телом я его касалась.

— Да в чём проблема? Я тебе не нравлюсь?

— Ты прекрасно знаешь, что нравишься, но… ты мне очень дорога.

— Поэтому ты не можешь меня трахнуть?

Алекс сам засомневался в верной формулировке.

— Знаю, это сложно, но, в общем-то, да. Это как… трахнуть сестру.

— Что-то раньше тебе это не особо мешало…

— Ну, я был молод и глуп.

— Два месяца назад?

— Да ты меня тогда изнасиловала!

— Я тебя и сейчас изнасилую! — выдала я, с силой опустила свои руки вниз, чтобы высвободить их. Прижимаясь к нему всем телом, обняла за талию. Он никак не мог набраться смелости, чтоб оттолкнуть меня, но всё равно противился мне. — Пожалуйста, — шепнула я. — Мне это очень нужно сейчас…

Алекс шумно выдохнул носом, запрокидывая голову назад. Я прошлась губами по его шее и поцеловала кадык. Он сглотнул, опустил голову и, взглянув мне в глаза, заверил:

— Лучше от этого не станет.

— Не скромничай.

Алекс вновь непроизвольно расплылся в улыбке. Прошёлся руками по моим плечам и слегка помял их, разглядывая моё лицо. Я вновь потянулась к нему за поцелуем, и он, наконец, сдался. В процессе поцелуя он спустил свои руки по моей спине вниз и сдавил ягодицы. Его пиджак соскользнул с моих плеч, но упасть не успел – Алекс подхватил его и накинул обратно.

— Надень его, — посоветовал Кларк.

Я вынужденно отстранилась, засовывая руки в рукава. За эти несколько секунд Алекс успел отыскать задвижку и с её помощью заблокировать дверь. На этом балконе некоторые двери обрамляли каменные загородки в форме полусферы, создавая своеобразную очень маленькую комнатку, и сейчас мы оказались как раз у одной из таких дверей. Как только Кларк заблокировал вход, а я надела его пиджак, он взялся за лацканы и утащил меня в закуток, чтобы никто случайно нас не увидел. С Алексом я уже давно перестала волноваться об этом – точно знаю, что он всё мониторит и контролирует. Постоянно. Даже если кажется, что это не так.

Прислонив меня спиной к стене, Алекс обнял моё лицо руками и несколько секунд просто любовался мною, затем мягко поцеловал. В процессе его руки соскользнули от моего лица к плечам, прошлись по талии и бёдрам, вновь перебрались к ягодицам и сжали их. С каждой секундой поцелуй становился всё более жадным, а руки Кларка становились всё требовательнее. Он помял ягодицы, задирая мне платье, прижимая к себе и позволяя ощущать его эрекцию. Спустившись ниже по бёдрам, он пролез рукой под разрез на платье, прошёлся по резинке чулок, взялся за бедро и приподнял мне ногу – я обхватила ею Кларка, выгнувшись и простонав, а он впился пальцами мне в бедро. Вдавил меня в стену своим телом, петтенгуя в течение минуты или около того. Затем пробрался пальцами к белью, прошёлся по шву ткани и едва слышно сквозь поцелуй хмыкнул, ощутив излишнюю влагу на пальцах. Пролез под бельё, провёл по половым губам и клитору. Прерывая поцелуй, он мягко, плавно, но глубоко вошёл в меня пальцами, поймал губами мой сдавленный стон, а потом чуть запрокинул голову. Двигая пальцами, он разглядывал моё лицо, но я вскоре закрыла глаза, концентрируясь на ощущениях, а не на визуалке – в отличие от Кларка.

После пары минут он так же плавно вытащил пальцы из меня, но ещё некоторое время массировал клитор. Я неспешно отстранилась и, глядя Алексу в глаза, опустилась на корточки. Наблюдая за мной, Кларк сглотнул и запустил руку мне в волосы. Я расстегнула его ремень и брюки, достала член, прошлась по нему рукой пару раз, потом языком от головки к основанию, обратно и вокруг головки, взяла в рот. Алекс напряг руку, придвигая меня к себе. Периодически смотрел на меня, но чаще запрокидывал голову, шумно выдыхая.

Я заводилась всё сильнее, вымокая, и в какой-то момент Алекс опустил руки мне на плечи, спустился к подмышкам и потянул меня наверх. Как только я приподнялась, Кларк грубее схватил меня, выпрямил и развернул к себе спиной. Обхватив меня одной рукой, он сжал мою грудь в ладони, а другой рукой задрал платье, приспустил бельё и резко, но не больно вошёл в меня. Мы в унисон со стоном выдохнули, после двух резких фрикций Алекс замедлился. Стиснул мою грудь, прижимая к себе и вынуждая выгибаться, запрокидывать голову назад. Зарываясь лицом в мои волосы, он добрался до уха и слегка прикусил мочку. Постанывая, я стала отстраняться в попытке развернуться, но Алекс понял, что я делаю, и крепче обнял меня.

— Не надо, — шепнул он мне на ухо.

— Хочу тебя видеть.

— Я кончу…

Я на секунду замешкалась, нахмурившись.

— Так это итак подразумевалось… вроде.

Алекс тихо хохотнул. Остановился, но не вышел из меня.

— Подразумевалось, что я быстро кончу?

— Как получится, — бросила я, резко двинулась вперёд, после чего его член попросту выскользнул из меня.

— Бл*ть, Агата! — только и успел высказать Алекс, как я уже развернулась, обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом. — Всё, что у меня есть – это репутация! — брякнул он, рассмешив меня. Глядя на меня, он тоже поржал, но больше про себя. — Потом будешь про две минуты на морозе рассказывать, оно мне надо?

— Леди не рассказывают об этом.

Алекс отпрял от меня – резко, но далеко не ушёл – я его держала при себе, однако теперь моё лицо ему удавалось видеть очень хорошо.

— А что это тогда сейчас было?!

— Эм, ну… — протянула я, поглаживая и сминая его трапециевидную мышцу, — пи*дёж. Это леди делают, и часто.

Алекс скривился, глядя на меня с сомнением.

— Да, очень часто, ты сейчас это делаешь! — выдал Кларк, заставив меня хохотать, но недолго.

— Ты не понял ничерта! Дело не во времени, а в эмоциях! С тобой и две минуты яркие!

— Со мной такого не было!

— Было… — поспорила я. Алекс заикнулся, закатил ненадолго глаза, вспомнил и сматерился. — Так что… твоя репутация уже подмочена.

Проведя языком по щеке, Алекс поглядел на меня.

— Как и твои трусы, — парировал он юмором на юмор.

Рассмеявшись, я предупредила:

— У меня сейчас упадёт.

Алекс прыснул и придавил меня к стене. Прижался ко мне, петтингуя и расцеловывая моё лицо. Быстро вернув прежний настрой, он чуть отстранился и стиснул мою грудь обеими руками. Провёл руками вниз по талии и бёдрам, пролез под платье и натянул трусики на место, затем сдвинул их в сторону и снова вошёл в меня. Взялся за мои бёдра, чуть приподнимая и трахая с умеренной силой, но больше со страстью и запретной любовью. Алекс становился всё быстрее и жёстче, постанывая на выдохах мне в рот до тех пор, пока не кончил. Но и после этого он ещё двигался в меня – с каждой секундой всё медленнее, пока окончательно не стих. Потом посмотрел мне в глаза, улыбнулся и поцеловал в губы – нежно, мягко, можно даже сказать заботливо. Мы целовались ещё около минуты, наслаждаясь друг другом, нежились, пока дыхание обоих полностью не восстановилось. Затем Алекс отстранился от меня, надевая свои штаны с бельём.

— Ну, что? — спросил он, застёгивая ширинку и ремень.

— Что?

— Стало лучше?

Я хмыкнула, промолчав. Алекс выдохнул, качая головой.

— Никогда не слушаешь меня… — протянул он с ноткой упрёка.

— Не надо, пару раз было.

Алекс изогнул брови, глядя на меня исподлобья:

— Когда я говорил на колени встать? Так это ты не меня слушала, а делала, что хотела, просто на тот момент наши желания совпадали.

Я рассмеялась. Алекс усмехнулся, наблюдая за мной. Затем вновь прильнул ко мне, приобнял и размял плечи.

— Может, с тебя уже хватит? Поднимешься наверх, отдохнёшь?

— Отдохну? — уточнила я, чуть сощурив глаза. — Ну, ты уж слишком высокого о себе мнения.

Алекс, ничуть не обижаясь, саркастично похихикал. Заправив прядь волос мне за ухо, он с улыбкой обвёл моё лицо глазами.

— Хочешь, с тобой пойду? — предложил он вдруг, должно быть, слишком остро чувствуя моё состояние и не желая оставлять меня одну сегодня. В то же время, создавалось впечатление, что он хочет всё это прекратить, но вовсе не потому, что ему не нравится моё общество. — Точнее ЗА тобой. Наши все веселятся, снимешь защиту с этажа – я телепортнусь.

— А как же твоя эта…

Алекс моргнул и замер на мгновение.

— Бл*ть, — высказался он. Я рассмеялась. — Я забыл! — сокрушился он. Немного поразмыслив, он пожал плечами. — Ну… скорее всего, её уже другой окучивает.

— И она рассказывает ему, какой ты мудак.

— Именно такая у меня репутация, — покивал Кларк, заставляя меня вновь смеяться. Алекс немного переждал, глядя на меня с усмешкой – так смотрят обычно перед признанием в любви. Но Алекс промолчал. Вновь приблизился ко мне и поцеловал. — Так что? — сквозь поцелуй спросил. — Хочешь кончить?

Я усмехнулась, запрокидывая голову назад:

— Всё же репутация для тебя очень важна…

— Ещё бы, — улыбаясь одним уголком губ, сказал Алекс. Мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза, затем Алекс провёл рукой по моей талии к бедру и чмокнул в губы. — Скажи, чего ты хочешь – побыть одна или…

— Или, — вырвалось у меня. Не хочу быть одна сегодня. Бывает, что никого видеть не хочу, даже самых близких, но сегодня определённо не тот день.

— Тогда отдавай пиджак и иди наверх, я минут через десять подойду.