Читать онлайн "Воронье гнездо. Наследники чёрного песка."

Агата

11 сентября 2020 года…

В Висартии очередной бал. Мне порой кажется, что это королевство живёт одними лишь балами, банкетами и другими торжественными мероприятиями. Будто больше местным королевским особам заняться нечем, они только и должны либо организовывать торжества, либо готовиться к ним. Изо дня в день, по кругу, без конца. Но, конечно, мне так только кажется, видится со своей колокольни, на самом же деле на королевство Висартия возложены большие обязательства, и не абы кем, а верными воинами света и Небес. В первую очередь мы должны контролировать земной Хидден и всё, что он создаёт. Хидден – это особый мир, наполненный магией и скрываемый ею же от обывателей. Хидден – это древняя сила, способная создавать что угодно из ничего, способная открывать порталы в другие миры и вселенные. На каждой планете свой собственный Хидден, но в то же время он един и безграничен. Хидден наделяет способностями и создаёт существ, считающихся мифическими, например, ведьм и некромантов, вампиров и дампиров, оборотней, эльфов, русалок и драконов. Хидден существовал всегда, он древнее самой мультивселенной, а значит и всё то, что он создаёт, было всегда. Да, магия существовала во все времена, во всех мирах и вселенных, но на Земле она была когда-то слабой, почти незаметной и дезорганизованной. Однажды, именно ввиду отсутствия контроля, шабаш ведьм призвал могучие тёмные силы во главе демонов ада, они прошли по Земле, обращая людей, неся моры и войны. Ангелы и другие воины света вступили в битву со злом и вскоре, одержав победу, установили законы для всех, кого породил Хидден. Тогда на острове в форме ворона с расправленными крыльями была возведена Висартия, а в голове того ворона выстроен огромный дворец, прозванный «Вороньем гнездом», который является не только домом для монаршего рода Корвин, но и командным пунктом по контролю над Хидден.

С высоты птичьего полёта дворец выглядит несколько зловеще, подобен чёрной шипованной смоле. А всё потому, что он выстроен из чёрного камня, состоит из множества башен со шпилеобразными крышами, расположенных на разных уровнях по кругу, центральная башня достигает семнадцати этажей. Дворец настолько огромен, что в нём легко заблудиться и очень удобно играть в прятки, он вмещает в себя сотни комнат, как для постоянного проживания, так и для приёма гостей, а также залы для учёбы, работы и разнообразного досуга. Постоянно во дворце проживают только король, королева, их наследники, свита и слуги – лидеры занимают весь семнадцатый этаж центральной башни, а остальные приближённые размещаются на двух этажах ниже. Ещё четыре этажа вниз отданы под разные комнаты для развлечений, отдыха и приёма гостей, а командный пункт, который мы называем Гнездом, занимает первые десять этажей и несколько соседних башен. Остальная часть дворца гостевая и в большей степени состоит из комнат для досуга.

Сегодняшний вечер был организован королём и королевой Висартии в огромном зале с высоченными потолками и блестящим каменным полом, что расположен на четырнадцатом этаже центральной башни. Зал полностью окружён каменным балконом, на который можно выйти с разных точек через двери с красивой лепниной. Так я и сделала сейчас, накинув поверх чёрного блестящего платья в пол свою кожаную куртку-косуху. Дворец, как я уже говорила, расположен в голове вороньего острова, и с одной стороны с него можно любоваться Тихим океаном, а с другой – увидеть Висартию во всей своей красе. Сейчас передо мной стелилось королевство, укрытое покрывалом звёздной ночи. Внизу блестели чёрные пески и разноцветные реки, расползающиеся в разные стороны, некоторые из них окружали Гнездо и впадали в Тихий океан. Истоком тем рекам служит озеро «Бриллар», располагающееся в центре острова и переливающееся всевозможными цветами. Вода из этого озера лечит многие заболевания, ускоряет регенерацию тканей и продлевает молодость, пары Бриллара также продлевают молодость, поэтому обитатели Висартии живут дольше людей, но вечность ведома лишь вампирам. К великому сожалению обывателей, Бриллар теряет все свои волшебные свойства, покидая пределы королевства.

Озеро окружают леса и скалы – это нежилая и безымянная территория, осуществляющая роль границы. В левом крыле острова локализуется Сомбрелия – страна тёмных, в которой по большей степени обитают вампиры и дампиры, но также некоторые оборотни, тёмные феи с эльфами, сирены и ведьмы. Правое же крыло замостила страна светлых – Люксерия, обитель белых ведьм и их фамильяров. В королевстве каждый имеет право на жизнь, здесь обитают как тёмные, так и светлые силы, здесь правит баланс, естественный отбор, союз добра и зла. По законам Висартии вампиры должны жить в Сомбрелии, а белые ведьмы с фамильярами в Люксерии, остальные же могут выбирать страну для постоянного проживания, но, как правило, подобное тянется к подобному. В Висартии всего две страны, в каждой по четыре города, и ещё три зоны – Воронье гнездо, та самая безымянная территория, окружающая Бриллар, и Тесаурус – эта часть королевства включает в себя пять промышленных городов. В тех городах никто постоянно не проживает, однако ввиду того, что многие предпочитают работать вахтовым методом, там были построены гостиницы, многоквартирные дома для сдачи и съёма, а также несколько магазинчиков и баров.

Благодаря магии в Висартии практически не бывает зимы, по большей степени в королевстве царит тёплая весна, не менее тёплая осень и короткое нежаркое лето. Однако в городах Хэймс и Родчерс зимы круглогодичные, а в городах Озара и Вут – напротив бесконечное засушливое лето. Также благодаря магии прямые солнечные лучи никогда не пронзают Сомбрелию, ведь солнечной свет крайне губителен для вампиров. Но не стоит думать, что в этой стране царит бесконечная ночь, вампиры не переносят лишь прямых солнечных лучей, так что день в Сомбрелии похож на закат, а вот ночи – темнее обычного.

Несмотря на важность Висартии для Хидден и всего мира, моя жизнь больше похожа на бесконечную дискотеку. Я посещаю как минимум два торжества в месяц, но окружение настаивает на том, чтобы я делала это чаще. Это действительно моя обязанность, а всё потому, что я – принцесса, и пора бы мне замуж выходить. Старых дев в королевстве не чтят, их за всю историю было-то… на пальцах пересчитать. Чуть больше было тех, кто заключал стратегические браки, но, как правило, это происходило уже после частичного вступления на престол, и спрос на особу заметно возрастал, она уже могла диктовать свои условия, вплоть до табуирования интима и создания тайного гарема, куда королю путь заказан. М-да, чувствую, к тому я и иду. Но, на самом деле, я бы предпочла в принципе замуж не выходить – не по любви, не по дружбе, не по расчёту – никак! Но в Висартии свои законы… хоть и, если вдуматься, мало отличающиеся от законов вселенной. Все мы рождаемся, обучаемся, затем идём работать, создаём семью, оставляем потомство и умираем. По сути, жизнь – это рождение и смерть, а в промежутке пара тройка развлечений, вот и встаёт вопрос – так ли мне необходимо продолжать свой род? Конечно же, Висартия скажет – необходимо, ведь кто будет править ею, когда тебя не станет? Угораздило же меня принцессой родиться! Спасибо родителям за столь роскошный подарок. Хорошо хоть, что я не единственный наследник, претендующий на трон, но к несчастью для родителей с моим братом дела обстоят ещё хуже – он поимел уже полкоролевства, да вот только не на чью голову корону не надел! Нет, вру, кому-то надевал он и корону, и ошейник, и к трону привязывал, но то было вовсе не ради брака.

В общем, как уже стало ясно, Висартия – монаршее королевство, которым правит род Корвин. Эту фамилию носим мы с братом и, может быть, прыгали бы мы от радости, если б не закон, требующий правление короля и королевы. Корвин может официально взойти на престол только в том случае, если он состоит в браке, и если у действующих королей несколько наследников, то на престол взойдёт тот, кто вступил в брак раньше своих братьев и сестёр. Бездетных королей история Висартии не знает – бесплодие лечится магией, а нежелание заводить детей искореняется с детства. В общем, что бы там ни было, правители обязаны вырастить хотя бы одного ребёнка, при желании они могут передать трон наследнику при жизни, но чаще всего те заступают на престол после смерти обоих родителей. Конечно, история помнит и единичное правление, но исключительно на временной основе. Например, в случае смерти одного из супругов, второй может, как передать трон наследнику, так и продолжить править в одиночестве до своей кончины. Если же сразу двое правителей неожиданно умирают, то их место должен занять наследник, состоящий в браке и вступивший в него раньше своих братьев/сестёр. И вот загвоздка, случалось, что правители умирали до того, как наследники успели вступить в брак, тогда всем им присваивался титул герцога, и они правили до тех пор, пока один из них не вступит в брак. И моя самая большая беда – этот брак. Мне не нужен ни трон, ни брак, ни наследники, с радостью бы даровала кому-нибудь эту честь, но вот проблема – и брату всё это не нужно, зато Висартии просто необходимо, вот и устраивают для нас бесконечные смотрины. Хорошо хоть, что насильственным путём нас под венец не гонят, и мы можем выбрать себе пару, хоть и тут тоже есть один нюанс. В королевском браке должен соблюдаться баланс – мужчина и женщина, инь и ян, сердце и разум, добро и зло, свет и тьма. Не все Корвины владеют светлой магией, но я владею именно ею – светлой магией жизни, так что я могу выйти замуж лишь за тёмного. Выбор ограничен, но он всё же есть, и на том спасибо, как говорится. В принципе выбирать себе спутника мы с братом можем годами, что мы собственно и делаем, но время идёт, часики тикают, как говорится, и с каждым годом требования общественности возрастают. Кто-то заключал браки ещё до двадцати лет, кто-то и после сорока, но наилучшим возрастом принято считать десятилетие после окончания обучения. Обязательная программа обучения в Висартии рассчитана на четырнадцать лет – двенадцать лет школы и два года в университете. Дальше уже по желанию, можно ещё четыре года получить дополнительное профильное образование в институте, параллельно работая. Я училась в институте – больше не ради образования, а именно, чтоб отсрочить парад претендентов на мою руку, сердце и детородные органы. Конечно, мне и раньше доводилось встречаться с этими претендентами, но лишь когда я окончила обучение, они будто с цепи сорвались! Да и родители насели, мол, давай-ка активнее выбирай, часики-то тикают. По балам и банкетам я начала ходить с семнадцати лет, но пока я училась, наседали на меня не сильно, и я могла не пойти на какое-то мероприятие под предлогом подготовки к сессии. Теперь же, по мнению общественности, мне заняться больше нечем и я должна приходить на каждую дискотеку, каковых двадцать восемь штук в каждом месяце! Мне скоро исполнится двадцать шесть, и большую часть своей жизни я посвятила этим грёбанным балам и банкетам, поискам того, что мне нахер не сдалось! Повезло же мне принцессой родиться!

— Агата, твою мать! — рявкнул кто-то за моей спиной, заставив меня дрогнуть от неожиданности. Вытаращив глаза, я обернулась и увидела в дверном проёме брата. — Я в конец задолбался отбиваться от парней, спрашивающих тебя!

Внешне мы с братом не особо-то похожи, но нас роднят карие глаза, схожий характер и чувство юмора. Прайс высокий и статный с копной тёмных волнистых волос, я же маленькая, с женственными формами и тёмно-каштановыми прямыми волосами. Прайс старше меня на три года, так что он повидал побольше меня банкетов с фуршетами.

— Я тут всего-то минут пятнадцать! — скривившись, отозвалась я.

— А я уже задолбался, — нарочито тараща глаза, покивал брат.

— Теперь представь, как задолбалась я?

— Представляю. Слушай, — Прайс переступил через порог и прикрыл за собой дверь. — Может, тебе… делать, как я?

Я нахмурилась, немного поразмыслив.

— В смысле… трахаться со всеми подряд?

— Ну, да, — хохотнул Прайс.

— Что-то тебе это не особо помогает…

— Ещё как помогает! — пламенно заявил брат, заставив меня усмехнуться.

— Да я ведь о том, что тёлки за тобой ещё активнее носиться начинают!

— Ты сравнила тоже! Секс для женщин – переход на новый уровень отношений!

— А для мужчин?

— Для мужчин, чаще всего, это окончание отношений.

— Класс! — саркастично прыснула я.

— Нет, конечно, не всегда, но… часто. Говорю тебе, начнёшь с ними спать, потом сама будешь за ними носиться в свадебном платье и с кольцом в зубах!

Я беззвучно проржалась, представив себе эту картину, затем откашлялась.

— А разве интерес мужчины не растёт к женщине, которая ему долго не давала, а потом вдруг… сподобилась?

Прайс со сведёнными бровями поглядел в небо.

— Блин, — высказался он. Я хохотнула. — Тогда даже не знаю, что тебе делать. Выходи замуж поскорее.

— Ты это говоришь, чтобы тебе жениться не пришлось.

— Раскусила, — кисло отозвался брат. — Если серьёзно, то нам нужно вернуться в зал…

— Я не хочу-у-у-у, — прохныкала я.

— Я тоже, — отозвался Прайс, посмеиваясь, — но надо.

— Давай лучше сбежим? — выступила я с предложением. — Мы могли бы завести машину и переместиться в другую вселенную.

Брат краткосрочно просмеялся.

— А вдруг мы окажемся в Салеме, и нас сожгут на костре? — уточнил он.

— С чего бы им нас сжигать?

— С того, что мы ведьмы, алло!

Я цыкнула и вскинула руками, наглядно показывая ими, каков наш план:

— Мы ведь не просто в другую вселенную переместимся, а в Хидден другой вселенной!

Брат пронаблюдал за моими руками, изгибая брови, а затем вопросительно мне кивнул:

— Думаешь во всех Хидден такая же идиллия, что у нас?

— Идиллия!? — возмутилась я. — У меня ещё месячные не начались, как меня стали всем показывать, чтоб однажды продать чьему-то сыну!

— В-в смысле? — оборвав смех, заикнулся брат. — Родители тебя за деньги отдают? Меня бесплатно… — протянул он озадаченно. — Однажды отец даже предлагал заплатить за меня, лишь бы взяли.

— Так ты порченый товар, — подшутила я.

— А ты типа нет? — парировал брат. Я прыснула, промолчав. — Не забывай о двойных стандартах. Это ты – порченый товар, а я – опытный!

Сделав шаг назад, я махнула рукой:

— Неважно, спрос на меня всё равно слишком велик…

— А они в курсе, что ты порченая?

— В курсе.

— Что, прямо все?

— Ну, может, не все, но большинство точно знает.

— Потому что они тебя и портили? — ехидно поржал Прайс. Я усмехнулась, молча водя языком по щеке. Просмеявшись, брат чуть наклонился ко мне. — А что насчёт Рэйвена?

— Что с ним?

— Ну, он участвовал, эм… в порче королевского имущества, так сказать? — брякнул Прайс. Я краткосрочно хохотнула, поджала губы, давя смех, и помотала головой. — Вообще, я знал, но всё же... как так?

— Не знаю, а как должно быть? Что тебя удивляет?

— То, что ты дала кому-то там, но не Рэйвену! — выдал Прайс, рассмешив меня. — Если уж кому-то давать, то ему в первую очередь!

— Почему это?

— Да лаадно, он ведь такой очаровашка… ну, в смысле для женщин.

— М-да, в том-то и проблема, — хмыкнула я. Прайс с многозначительным видом промычал. — Самые очаровательные мужчины в истории были маньяками.

— Хах! То, что Рэйвен – маньяк, всё королевство знает!

— Вот я и держу дистанцию…

— Так он тебе не нравится или ты его сушишь?

— А чего ты вообще к Рэйвену прицепился!? — взбрыкнула я.

Брат заржал от неожиданности и в то же время… с толикой издёвки.

— Да потому что он – главный претендент на твои руку и…

— Детородные органы, я поняла.

Прайс хохотнул, пригрозив мне пальцем.

— На них в первую очередь! — настоял он. Затем откашлялся, опустил руку и сунул её в косой карман чёрных брюк. — А если серьёзно, то, что у тебя с Рэйвеном?

— А что у тебя с его сестрой? — перевела я стрелки.

Брат в первое мгновение растерялся.

— Эээ…. ничего. Но, кажется, она думает иначе – даже не знаю, почему…

— Может, всё-таки не стоило с ней спать?

— А с чего ты взяла, что я с ней спал? — сощуренно уточнил брат. Я не стала говорить что-либо, просто, расправив лоб, воззрилась на него. Он немного подумал. — Это, конечно, очень сильно на меня похоже… — протянул он, всё ещё размышляя. Я промычала, кивая. — Так всё же! Что у вас с Рэйвеном?

— А что у вас с Камиллой?

— Хватит стрелки переводить! — взбесившись, наказал брат, но я лишь рассмеялась. — Зараза такая! — окончательно рассердившись, и прекрасно зная, что именно будет для меня большим наказанием, брат схватил меня под руку и потащил к двери.

Я отпиралась, но никакого результата это не принесло. Тишину и темноту прохладной Висартии сменило шумное торжество, проходившее в огромном зонированном зале с высокими потолками, красивыми колоннами с золотой лепниной и мраморным блестящим полом цвета осенней листвы. Под потолком сверкали огромные люстры, словно из бриллиантов сделанные, а узкие высокие окна украшали тяжёлые плотные шторы и тончайший шёлковый тюль. Мы вышли в ту часть зала, центр которого служил площадкой для танцев, а по краям размещались шведские столы и барные стойки. По залу передвигались гости и официанты, кто-то танцевал, кто-то ел и пил, а кто-то просто разговаривал, играла громкая музыка – классика в современной обработке.

Оказавшись в зале, мне-таки удалось вырваться и на два шага отойти от брата, но мы с ним оба не поняли, как у меня это получилось, так что в первое мгновение мы замерли, глазея друг на друга, при этом он держал в своей руке мою куртку. Не став разбираться во всём этом, я фыркнула и махнула рукой.

— Мне надо выпить! — заявила я, потопав к столу с разными деликатесами и разлитой по бокалам и стаканам выпивкой.

Но дойти до заветной цели я не успела – мне перегородили путь родители, они же действующие правители Висартии и организаторы сегодняшнего вечера. В связи с тем, что в королевских браках фамилию не меняют, родители остались при своих – Ирен Корвин и Тобиас Дарк. Мама была единственной наследницей в своё время, и передала фамилию рода нам с братом. Она вышла за отца в довольно позднем возрасте по меркам Висартии – ей было тридцать пять лет, а первенца она родила спустя три года. Ещё через три года умер дедушка, и тогда бабушка передала трон дочери, девять лет назад и она умерла уже в преклонном возрасте. В общем, думаю ясно, в кого я пошла…

Несмотря на то, что маме сейчас шестьдесят семь лет, а отец младше её на два года, на свой возраст они не выглядят вовсе. Как я и говорила, благодаря Бриллару обитатели Висартии живут дольше людей, средняя продолжительность жизни здесь достигает ста двадцати лет, но встречаются и те, кто доживает до двухсот. Маме на вид не дашь больше сорока пяти, у неё тёмно-каштановые волнистые волосы, карие глаза, чувственные губы и формы. Отцу же на вид около пятидесяти, но он в очень хорошей форме – накаченный и слегка загорелый, с чёрными прямыми волосами, которые в последние годы он стрижёт «Канадкой». Мама сегодня облачилась в бордовое платье в пол с глубоким декольте и вырезом на ноге, а отец – в чёрный костюм с рубашкой под цвет маминого платья.

Я остановилась, и брат, нагнав меня, встал рядом.

— Агата, — обратился ко мне отец, — где ты ходишь?

— А в чём дело? — поинтересовалась я в ответ. — Хотите меня ещё с кем-то познакомить?

— Боюсь, знакомить тебя больше не с кем… — протянула мать. — По крайней мере, в пределах королевства и твоей возрастной категории.

— М-да, — покивал Отец ей в такт и добавил: — хотелось бы, чтоб в дальнейшем ты применяла свои коммуникационные навыки.

— Я постараюсь, — угрюмо буркнула я.

— Скажи мне, — попросил отец, — есть ли хоть кто-то, к кому ты… испытываешь… хотя бы симпатию?

— Я испытываю сильную симпатию к себе, — съязвила я. — Можно даже сказать, что я себя люблю.

— Это хорошо, — одобрил отец. — Люби себя, но…

— Не переусердствуй, — помог ему Прайс, перетянув одеяло на себя.

— А с тобой что? — перекинулся на него отец.

— А что со мной? — оживлённо отозвался Прайс. — Я так углублённо общался с местными женщинами, что одна из них затащила меня в уборную…

— Которая? — заинтересовалась мать, озираясь с хищным прищуром.

Прайс открыл рот, чтобы ответить, но не успел, поскольку отец вклинился с другим вопросом:

— Что она делала с тобой в уборной?

— Эм, ну… — замялся Прайс. — Я дал ей затянуться своей сигарой – назовём это так.

Я облизала губы, а родители, скривившись, воззрились на сына. Не думаю, что они действительно не поняли, о чём речь, скорее их удивила метафора.

— Ты ж не куришь, — напомнил отец.

Прайс цыкнул и устало закатил глаза.

— Так он и не курил, — пояснила я.

Брат поддерживающе хохотнул, а отец усмехнулся при взгляде на меня.

— Зачем тогда сигары с собой носит? — уточнил он у меня, явно подводя к чему-то, но я не сообразила к чему.

— Было бы куда страннее, если б он эту сигару не всегда с собой носил, — протянула я озадаченно.

Отец беззвучно, немного устало посмеялся.

— Я просто пытаюсь сказать, — разъяснил он, — что, когда вы используете метафоры, то лучше применять те, что имеют отношение к вашим привычкам. Так они ввиду индивидуальности будут звучать лучше и смешнее.

— Оу, — отреагировали мы с братом в унисон.

— Тупые, а так сразу и не скажешь, — вымолвил отец, обращаясь к жене, на что она покивала.

— И это после того, — посетовал брат, говоря со мной, — как я с заботой о родительской психике не стал применять слово «минет» и более грубые формулировки.

— Так и живём, — пожала я плечами, — тупые дети и неблагодарные родители.

— Вы тоже неблагодарные, — заявил отец.

— Ну, так от осинки апельсинки не рождаются, — высказал брат прописную истину, откровенно измываясь над родителями.

Отец недовольно выдохнул через нос при сощуренном взгляде на сына:

— Ты всё сказал?

— Думаю, что нет, — отозвался Прайс. — Ведь впереди у меня вся жизнь, уверен, я ещё немало чего скажу.

Отец пережевал свой язык, а я зажмурилась, тихо смеясь.

— Прайс, — с укором произнёс отец. — Может, тебе хватит уже свою сигару перед каждой встречной доставать?

— Эээм, не знаю… — протянул брат, — как-то не задумывался об этом. Считаешь, мне понравится?

— А ты попробуй, — посоветовал отец. — Вдруг зайдёт?

Я косо поглядела на брата, невесело проговорив:

— Мне то же самое говорят о родах. Правда, там чаще используется глагол «Выйдет».

Прайс хохотнул с закрытым ртом:

— М-да, странные какие-то акции в этом месте.

— Полностью согласна.

— Дети, знаете что? — предварительно откашлявшись, обратился к нам отец. — Вы уже достаточно взрослые, так что скажу, как есть, — предупредил он и сделал паузу. — Мы с матерью конкретно за*бались править! — выдал отец, ошарашив нас с братом.

— Них*я себе поворот! — брякнул Прайс. Я тихо засмеялась, почти беззвучно, жмурясь. — Прежде я слышал от тебя мат только в тот день, когда мелкая Агата взялась мыть твой «Астон Мартин» металлической губкой.

Я облизала и поджала губы, отец недовольно сморщился, а мать промычала, кивая.

— Он ещё плакал в тот день, — сказала она, размышляя над собственными словами. — На свадьбе – не плакал. Узнав о беременности – не плакал, и на родах – тоже не плакал. А вот когда восьмилетняя дочь поцарапала его машину – он решил, что пора!

Отец, закусив щеку, косо глядел на жену, да и мы с братом несколько секунд смотрели на неё.

— Ну, мам, ты сама вышла за тёмного, — напомнил брат, намекая на то, что они сентиментальностью не отличаются.

— Вспомнить бы, почему… — озадачилась она.

— Так закон же, — пробормотал брат.

— Это понятно, — отмахнулась королева. — Но я имела в виду, что не помню, почему выбрала именно его!

Мы с Прайсом, изогнув брови, обменялись взглядами. Не каждый день, знаете ли, родители говорят вам, что не помнят, с какого перепуга они вообще поженились. Отец же, недолго думая, наклонился к жене и что-то шепнул на ухо.

— Точно! — возрадовалась мама. И, тараща глаза, двусмысленно промычала. Мы с братом непроизвольно и в унисон поморщили носы.

— Прошу, скажите, что вы не о сексе? — взмолился Прайс. Но родители лишь обменялись взглядами, усмехаясь. — Ты серьёзно вышла за мужика, потому что он хорош в постели?!

— Ну… — отозвалась королева кратко, пожимая плечами.

— О, Господи! — разразился Прайс.

Я, прикрыв глаза, беззвучно засмеялась.

— У меня была очень большая конкуренция, — похвастался отец, заставляя сына морщиться, а меня – отчаянно тихо смеяться. — За ней даже Дэмиен ухлёстывал.

Элегантно оборвать смех у меня не получилось – я икнула и воззрилась изумлённо на маму.

— Ты спала с нашим дядей!? — наехал сын на мать.

Она нахмурилась, протянув:

— Так он ведь стал вашим дядей после того, как я вышла за его брата.

— При чём тут это? — с подозрением уточнил Прайс.

— Ну, это не было бы инцестом…

— Я не спрашивал, вступала ли ты в инцест! — распсиховался брат, заставляя меня смеяться. — Но если дело лишь в формулировке, то спрошу по-другому: ты спала с братом будущего мужа!?

— Да с чего ты вообще это взял!?

— Но папа ведь сказал…

— Папа сказал, а то, что я говорю – не важно!?

Прайс обалдевши моргнул и умолк, я тем временем тихо смеялась в стороне. Отец же, немного поразмыслив, искоса пригляделся к жене:

— Ты так и не ответила, спала ли ты с Дэмиеном?

— Так ты не знаешь наверняка!? — очухался Прайс.

— Откуда ж мне знать? — отозвался король. — Я сказал, что он за ней ухлёстывал, но был ли физический контакт – я точно не знаю. Просто Дэмиен как-то обмолвился, якобы…

— Ах, Дэмиен! — взбеленилась мать. — И ты ему поверил!?

— Но он ведь… мой брат…

— А я – твоя жена!

— Ты стала моей женой, а он братом был всегда.

— Значит, Дэмиену ты веришь больше, чем мне!? — упрекнула мать отца, видимо, загнав его в интеллектуальный тупик, потому что он стал растерянно заикаться. Я смеялась над тем, как мама в очередной раз виртуозно выкручивают ситуацию наизнанку, выставляя виноватыми всех вокруг, но только не себя. Результат налицо – мужчина, решивший вывести её на чистую воду, чувствуют себя неловко, вовсе позабыв о том, что она так и сказала – было ли у неё что-то с Дэмиеном – она просто сразу перешла в нападение!

После недолгой паузы брат наклонился ко мне и в полголоса спросил:

— Будем предлагать тему сменить или пусть дальше собачатся? Ведь пока они не заняты друг другом, они заняты поисками супругов для нас…

Я облизала губы, беззвучно смеясь и глядя на родителей. Они уже забыли о своей перепалке, глазея на сына. И вскоре он почувствовал их взгляд. Тихо сматерился и стал изучать потолок глазами.

— Вы серьёзно можете либо искать нам с Прайсом супругов, либо сраться друг с другом? — спросила я родителей. — Нам больше вообще не о чем говорить?

Отец сощурился, и досконально оглядел меня с головы до ног. Затем он проделал то же самое в отношении брата. Мы с Прайсом насторожились, подозревая, о чём сейчас пойдёт речь. Сегодня мы с братом, сговорившись, облачились во всё чёрное. Я даже сделала себе «смоки-айс» и каждая деталь на мне была чёрного цвета – сверкающее платье в пол с обнажённой спиной, туфли на высоком каблуке и платформе, браслет и заколка, которой я заколола волосы до лопаток с одной стороны. Прайс облачился в классические брюки и рубашку с чёрными сверкающими бриллиантами в пуговицах. От пиджака он отказался сегодня, рубашку надел навыпуск и расстегнул две верхние пуговицы, чтобы был виден коллар с тёмными камнями в форме звериных клыков, на запястье его левой руки красовался мужского типа кожаный многослойный браслет.

— Почему вы так мрачно одеты? — прицепился отец.

— Мы пришли сюда сегодня хоронить свою беззаботную юность! — заявил пламенно Прайс.

Я поджала губы, сдерживая смех. Родители единодушно скривились, но затем отец откашлялся, передёрнул плечами и чуть придвинулся к сыну:

— А зачем ты её выкопал?

Я всё же не выдержала и рассмеялась, а брат недовольно закусил щеку. По части юмора переплюнуть отца мало кому удаётся, хоть и мы с братом стараемся изо всех сил.

— Вечно ему неймётся, — покачала мать головой, разговаривая с мужем. — Всё время что-то копает – с раннего детства! И что немаловажно, выкапывает ведь! Помнишь, когда ему было восемь, он пришлёпал весь в грязищи с человеческой костью в руках! Сказал нам брать лопаты, идти за ним и выкопать всё остальное!

Отец хмыкнул, покивав:

— Чтобы потом сжечь, как повелела ему неупокоенная душа.

Я усмехнулась, качая головой. Прайс – медиум, и его способности начали проявляться в пять лет, а к восьми годам он уже был весьма опытным медиумом. Он знает, чего хотят от него мёртвые, как с ними говорить, они давным-давно перестали его пугать. Порой даже кажется, что он предпочёл бы общаться только с мёртвыми, потому что с ними намного проще иметь дело. Ведь всё, о чём они просят, это восстановить справедливость. Они не просят править королевством, жениться, хранить верность одной женщине, заводить детей.

— Я вовсе не удивилась тому, что медиум нашёл труп в городском саду, — сказала мать. — Но… как ты выкопал берцовую кость без лопаты? — спросила она сына.

— Руками, — спокойно ответил Прайс, будто в этом нет абсолютно ничего особенного, это в порядке вещей.

Родители на мгновение замерли при взгляде на него, затем переглянулись и тяжело выдохнули в унисон. Так и вижу восьмилетнего пацана, копающего импровизированную могилу в городском саду голыми руками…

— Я хочу изменить свою ставку, — заявил отец важно, обращаясь к жене. — Ставлю на дочь. За сына никто не пойдёт.

Мы с Прайсом возмущённо ахнули.

— Нельзя менять ставку! — выдала мать категорично.

— Но…

— Можно было лет двадцать назад, но не теперь.

— Я не знал всех нюансов!

— Всё ты знал! Просто не вникал!

— Я до сих пор не вникаю! Не знаю, кто более непривлекателен для брака с противоположным полом – командующая и критикующая всё и вся женщина или болтающий с приведениями бл*дун! Одна вечно работает, другой трупы в садах выкапывает – один чёрт – оба по ночам не пойми где и с кем валандаются!

— Ответ очевиден, — подытожила я, — мы оба неприспособленны к браку.

— И что нам тогда делать!? — задался отец вопросом.

— Заводите третьего, — посоветовал Прайс. — Или вы уже слишком стары для секса?

Я хохотнула, но сделала вид, что закашлялась. Родители тем временем сверлили сына злыми взглядами. Некоторое время – совсем недолго. Затем отец откашлялся и встряхнулся.

— Нет, Прайс, мы не стары для секса, — проговорил он, специально озвучивая не самые приятные для своих детей вещи. — Мы занимаемся им регулярно, но далеко не с целью получения потомства. Потому что мы устали, — отец сжал руку в кулак и поочерёдно выставил указательный и средний палец, — во-первых, править, а во-вторых, воспитывать детей. И мы не хотим потратить ещё двадцать пять лет на воспитание того, кто скажет нам, что не хочет вступать в брак. Так что, пришло вам время платить по счетам. До конца года один из вас должен объявить о помолвке!

Мы с братом ошеломлённо воззрились на отца.

— Ты ведь не серьёзно!? — уточнил Прайс.

— Абсолютно серьёзно. Игры кончились, вам пора становиться взрослыми.

— Быть взрослым, значит, заключить в брак!? — вспылила я.

— Не всегда, но вы двое нас конкретно заманали, — выдал отец. — У вас один ветер в голове! Вы даже не задумывайтесь о будущем королевства и открыто заявляете, что никогда не женитесь! Так быть не должно. Мы с мамой были лояльными слишком долго.

— Но вы ведь сами поженились, когда вам было далеко за тридцать! — напомнила я. — И бабушка вышла за дедушку…

— Именно это тебя расслабляет! Ты решила, что можешь ещё минимум десять лет даже не задумываться о браке, а про тебя, — кивнул отец на сына, — я вообще молчу! Ты уже полкоролевства перетрахал, включая замужних женщин!

— Замужние сами ко мне пристают!

— Потому что знают, что ты бл*дун! — резанул отец. Перевёл дух. — В общем так. Мы с мамой не просим вас вступать в брак завтра же, мы лишь просим объявить о помолвке до конца года. Затем вы можете потратить ещё год на организацию свадьбы, и, будучи в браке никто из вас не обязан тут же заводить детей, но мы с матерью должны быть уверены в том, что в случае чего нам есть, кому передать трон! Если никто из вас не примет решение до конца года, то мы с мамой сделаем это за вас.

Я вытаращилась ошеломлённо на отца, а Прайс раскрыл рот от изумления. Окончив речь, король взял свою королеву за руку и повёл танцевать. Мы с братом ещё некоторое время стояли молча и смотрели в пустоту перед собой.

— Да что за херня!? — не выдержала я.

— Провал плана, вот что, — невесело подытожил брат.

— Думаешь, он серьёзно?

— Ну, раньше подобных требований не выдвигалось…

Я немного постояла, размышляя.

— Мне всё ещё надо выпить, — заявила я, потопав к столу.

Прайс проследовал за мной и, добравшись до пункта назначения, приподнял оранжево-золочёную скатерть, кинул под стол мою куртку и занавесил место преступления скатертью. Я цыкнула и, водя языком по щеке, наградила брата пренебрежительным косым взглядом. Он хохотнул, выпрямился и, стянув стакан с виски со стола, залпом его опустошил. Я выдохнула, взяла бокал с мартини и принялась тянуть. Следующие несколько минут мы с братом выпивали и закусывали, обсуждая сложившуюся ситуацию. Мы так и не поняли, что произошло и вынудило родителей резко перейти к столь радикальным мерам, ведь прежде они лишь настаивали на том, чтобы мы ходили на торжества, знакомили с кем-то и просили общаться с кандидатами, но не более. Никаких условий, требований, никакой диктатуры. А это ведь самая настоящая диктатура! Сейчас сентябрь, и если за три с лишним месяца ни я, ни Прайс не объявят о помолвке, то кого-то из нас женят насильно! И что-то мне подсказывает, что выбор падёт на меня, потому что от мужчин всегда требуют чуть меньше, чем от женщин. И раз уж родителям надоело править, значит, уже через полтора года я взойду на престол!? Я не готова ко всему этому! И я так зла! Зла на родителей! Им, значит, наскучило править, и они решили выдавать меня замуж насильно незнамо за кого, да сажать на трон в угоду себе!!! Я должна срочно придумать что-то! Уничтожить проблему, искоренить её, мир перевернуть с ног на голову, если потребуется! Мне нужен план…

— Привет, — вклинился в наш с братом разговор подошедший бесшумно Рэйвен Мортимер. Хоть и разговором это назвать было сложно – брат говорил, а я в какой-то момент погрузилась в свои мысли и вовсе перестала его слышать, но видела, как шевелятся его губы. Поэтому-то брата Рэйвен перепугал – Прайс дрогнул, схватился за сердце и выдохнул пренебрежительно в адрес Мортимера:

— Ты прямо как пи*дец!

Рэйвен усмехнулся, пошевелив шеей и поправив пальцами одной руки воротник-стойку своего пиджака.

— Подкрадываюсь незаметно? — предположил он.

— Ага, — хохотнул Прайс.

Мортимер хмыкнул, не без гордости объявив:

— Могу, умею, практикую.

Да, это тот самый парень, полное имя которого, если верить Прайсу, «Рэйвен Очаровашка Мортимер». Если к нему приглядеться, то он вовсе не писаный красавец, но настолько харизматичен, что ты особо не приглядываешься. Он всегда на стиле, любит винтажные и кожаные вещи, а также викторианский стиль – особенно эта его любовь уместна на торжествах. Так и сегодня он надел очень красивый костюм в викторианском стиле и атласную рубашку, каждая деталь идеально друг друга дополняла, сочеталась по цвету и фасону. Сам костюм был чёрным, но блейзер декорировала атласная вышивка, а атласную рубашку алого цвета украшала чёрная вышивка. Официоза и строгости убавляли отсутствие галстука, две верхние расстёгнутые пуговицы рубашки и распахнутый блейзер – в этих деталях ощущался бунтарский дух, присущий Рэйвену во всём, всегда и везде. Аксессуары он тоже любит, но исключительно качественные и дорогие, при этом он никогда не обвешивается побрякушками подобно новогодней ёлке. Сегодня из аксессуаров на нём был кожаный ремень с золотой пряжкой в форме вороньего крыла, и два золотых кольца – перстень с красным рубином на указательном пальце правой руки и фамильное кольцо-печатка, которое Рэйвен, кажется, никогда со среднего пальца не снимает. Выглядит Мортимер примерно на свой возраст, а ему двадцать восемь, не высокий, но выше меня, очень спортивный. У него довольно нежные черты лица, но в то же время очерченные широкие скулы, голубые глаза, очень светлая кожа и вьющиеся блондинистые волосы с несколькими выбеленными прядями. Эти пряди не седина и не последствия окрашивания, а семейная особенность – гуляющий по роду Мортимер частичный альбинизм, вызванный вампирскими генами. Рэйвен с Камиллой дампиры и ведьмаки, равно как и все их ближайшие родственники. Вампиров как таковых в Висартии осталось очень мало, в основном Сомбрелию заполонили дампиры, оборотни и их наследие – результат скрещивания и перемешивания сразу нескольких видов существ. Вечность хоть и ведома вампирам, всё же это самый истребляемый вид на планете, и поскольку вампирам очень давно запретили обращать людей, вид стал вымирающим. Дампиры же рождаются у других дампиров и в результате иных союзов, живут довольно долго (если, конечно, не ампутировать им головы) и в принципе владеют всеми лучшими качествами вампирской сущности. Они не наделены сверхскоростью, но многие из них могут телепортироваться, поскольку дампиры являются результатом скрещивания и зачастую наследуют магию. Дампиры практически невосприимчивы к солнечному свету – он их раздражает, но убить не в состоянии. Они владеют телекинезом, в какой-то степени телепатией и эмпатией, прекрасно видят в темноте и на дальние расстояния, обладают неимоверной силой, способны замедлять сердцебиение и задерживать дыхание на несколько минут. Они владеют быстрой, но не моментальной регенерацией, способны даже ампутированные конечности обратно прилепить, за исключением всё той же головы, будь она неладна. Дампиры могут питаться обычной едой, но без потребления крови они становятся слабее во всех смыслах, поговаривают даже, что могут умереть. Правда, проверено это не было, потому что, испытывая сильную слабость и усталость, они также начинают чувствовать жажду крови, с которой не могут совладать. Дампиры взрослеют и растут как обычные дети, зачастую лишь после двадцати лет они начинают принимать свою сущность и распивать кровь, тогда процесс старения заметно замедляется. Однако в результате каких-то стрессов и использования сильной тёмной магии они могут резко – буквально в одно мгновение измениться и постареть на несколько лет. Но благодаря распитию крови они как бы… обновляют свои настройки, не молодеют, но процесс старения вновь замедляют. Живут дампиры в среднем пятьсот лет, но бывает и дольше, убить их можно только лишением головы… ну и, сожжением, правда, поймать и сжечь дампира практически невозможно.

— Агата, — обратился ко мне Рэйвен, осматривая меня с головы до ног, на долю секунды задерживаясь на некоторых частях тела. — Шикарное платье.

Я почувствовала себя облизанной, причём против воли, так что провела языком по щеке и ввиду присутствия манер бросила:

— Спасибо, Рэйвен.

Подступив к нам, Мортимер буквально вклинился между мной и братом, и сейчас тот скорее назло дампиру слегка его отпихнул и придвинулся ко мне:

— Открою тебе секрет, его вовсе не платье интересует, а то, что под ним.

Я прыснула, промолчав. Брат немного переждал, а затем вернулся на свою прежнюю позицию. Рэйвен пронаблюдал за ним взглядом.

— И с каких пор это секрет? — задался он вопросом.

Прайс краткосрочно просмеялся, качнув головой:

— И то верно.

Рэйвен фыркнул в адрес Прайса. Приблизившись к столу, он снова влез между мной и братом так, чтобы тот сам догадался отступить подальше. Прайс скривился, делая полшага в сторону чисто для того, чтобы не соприкасаться с Мортимером. Добравшись до стола, Рэйвен не угомонился и потянулся к чему-то, что стояло возле Прайса.

— Я тебе не мешаю? — психанул брат.

— Вообще-то, мешаешь, — прямо заявил Мортимер, успев схватить канапешку, он быстро выпрямился. — Шёл бы ты отсюда, тебя там моя сестра искала…

— А тебя моя не искала, так чего ты припёрся?

Рэйвен усмехнулся и, стянув зубами всё содержимое с зубочистки, принялся жевать. Создалось впечатление, что он сюда пришёл для того, чтобы пожевать при свидетелях. Мы с братом не сразу поймали себя на том, что наблюдаем за тем, как он жуёт, и когда до нас дошло, мы закатили глаза, да расступились в разные стороны. Но Рэйвен быстро подкатил ко мне и присел на край стола, одновременно возле меня и чуть напротив.

— К тебе сегодня подходили Доуссон с Аддерли? — поинтересовался он, ещё дожёвывая остатки пищи, но их было так мало, что создавалось ощущение, будто он жвачку жуёт.

— А что?

— Подходили или нет? — допытывался Мортимер.

— Какая тебе разница?

Рэйвен раздражённо просипел носом.

— Неужели так сложно ответить? — спросил он скорее небеса, чем меня, но я всё же соизволила ответить.

— Ну, подходили.

— Что говорили?

Я воззрилась на него, изогнув брови. Прайс издевательски похихикал:

— Примерно то же самое, что ты ей вечно говоришь – про звёзды там, луну красивую и незабываемую ночь любви – умалчивая о том, что твоя ночь длится три минуты.

Рэйвен хмыкнул ввиду прекрасной самоиронии, однако уже в следующее мгновение сердито покосился на принца:

— Ты ещё здесь?

— А я всегда рядом, — весело парировал брат. — И скажу тебе, если ты когда-нибудь всё же женишься на Агате, то я тоже буду рядом – у нас с ней комнаты друг напротив друга.

Я сделала глоток мартини, беззвучно посмеиваясь.

— Так себе приданое у тебя, конечно, — сказал мне Мортимер невесело.

Слава Богу, я хохотнула после того, как проглотила напиток, а то он бы носом пошёл. Тем временем Рэйвен чуть наклонился и потянулся к ломтикам копчёной колбасы, как мне думается, вовсе не ради колбасы, а потому что тарелка с ломтиками стояла прямо передо мной, на уровне интимной зоны. И он взял тот ломтик, что был ко мне ближе остальных, затем прошёлся взглядом по моему телу вверх, возвращаясь в предыдущую позицию, и мыча, сунул кусок колбасы в рот. Я повела бровью, наблюдая за всем этим действом, уловила краем глаза, как Прайс тихо ржёт.

— Ну, так, что там… эти двое тебе говорили? — всё ещё мыча и причмокивая, уточнил Рэйвен. — Или… делали, не дай Бог…

— А чего ты к ним пристал? — сощурилась я.

— Не я к ним, а они к тебе.

— Они не вся твоя конкуренция, ты же в курсе? — снова подколол брат Мортимера. — Там ни единицами измерения, а десятками, может даже… сотня наберётся.

Рэйвен, дожёвывая колбасу, выдохнул через нос и, слегка запрокинув голову назад, поглядел на Прайса. Тот просиял:

— Да, я всё ещё здесь.

Мортимер повторно выдохнул через нос, дожёвывая и проглатывая остатки колбасы. На самом деле, Рэйвен с Прайсом – друзья и коллеги, но это им вовсе не мешает без конца троллить друг друга, можно даже сказать, что это основа их дружбы.

— У Доуссона с Аддерли спор горит, — сообщил мне Рэйвен. — Сегодня крайний срок...

— Что за спор? — не поняла я.

— Ну, на тему того, кто из них… тебя первый завалит.

Я свела брови, размышляя.

— Мне думалось, это пари давно горит… — протянул озадаченно Прайс.

— На этот раз, — пояснил Рэйвен, — вскрылась тема секса, а не брака.

Брат понимающе раскрыл рот. И у меня вдруг всё встало на места, ведь сегодня Доуссон с Аддерли, будто с цепи сорвались!

— Тебе сильно твоя честь дорога? — спросил вдруг Рэйвен.

— Чего? — обалдела я.

— Ну, дело такое… — Мортимер почесал кончик носа. — Я сказал, что из них – никто, это буду я, — хохотнул Рэйвен. Я цыкнула, косо поглядев на брата. Он зажмурился, смеясь с закрытым ртом. — Я не предлагаю реально со мной спать!

— Нет? — изумилась я нарочито.

— На данный момент – нет. Главное заставить их поверить в то, что у нас с тобой всё случилось. План такой: мы с тобой общаемся, танцуем – ну, чтоб создать впечатление… сама понимаешь. Потом запираемся в местном туалете на полчасика, затем я просто покажу им твоё бельё.

— Моё… что!?

— Ну, мне же нужно как-то доказать, что я там был, — морща лоб, покивал Мортимер. — Можешь сама решить, низ или верх… хотя, верха на тебе вроде нет… — стал он меня оглядывать, будто прежде не видел со спины.

— Есть, — поспорила я, не знаю, зачем.

— Мм, типа накладной? — воодушевившись, Рэйвен уставился на мою грудь. Я поёжилась и скрестила руки на груди, тем самым приведя Рэйвена в чувства – он встряхнулся и поднял взгляд на моё лицо. — Так, что скажешь? Ставка с каждого! Так что, если это буду я, то получу с них обоих – весь куш, и половина – твоя.

Я помолчала несколько секунд, глядя на Рэйвена, наверно, чтоб удостовериться в том, что он абсолютно серьёзно.

— А что я получу, если ни с кем не пересплю сегодня? — уточнила я.

Заикнувшись, Рэйвен растерялся с ответом, зато Прайс быстро сообразил, что брякнуть:

— Невостребованное желание!

Закусив щеку, я покосилась на него и иронично хмыкнула.

— Не я одна с этим останусь, судя по всему.

— Это точно! — покивал весело брат. — Как минимум ещё трое!

Рэйвен тем недовольно шумно выдохнул, скрепив руки в замок и уложив их себе на ноги.

— А что за куш-то? — поинтересовалась я у него.

— Ну, — оживился Мортимер, — первоначальной ставкой был ящик «Хэйвенли», — это игристое вино, что производится в Висартии. В рецепт приготовления входит вода Бриллара, наделяющая напиток волшебными свойствами и воистину божественным вкусом. Этот напиток могут позволить себе далеко не все, по крайней мере, в больших количествах, ящик стоит… ну, очень недёшево. — Но я поднял ставки. Ещё по слитку золота с каждого, и проигравшие прислуживают победителю неделю.

Я мыкнула, покачав головой.

— М-да, знаешь, не испытываю нужды ни в алкоголе, ни в золоте, ни в слугах, — заявила я, — так что, пожалуй, выберу честь.

Рэйвен цыкнул, вскинув руками:

— Агата, дело ведь вовсе не выигрыше!

— Нет? — снова артистично изумилась я.

— Конечно, нет! Дело в победе!

— Исключительно в твоей победе.

— Нет, в нашей – в общей!

— И в чём моя победа? Я ведь – предмет спора, значит, мне они прислуживать не будут, и всё, что я получу – это несколько бутылок пойла и слиток золота, чего у меня итак навалом!

Рэйвен прикусил щеку, размышляя видимо над тем, чем бы меня ещё вовлечь в эту авантюру.

— Ещё ты получишь просраную честь, — напомнил брат. — Ведь уже завтра всё королевство будет говорить о том, что Рэйвен Мортимер оттрахал тебя в местном туалете!

— А что в этом плохого? — не понял дампир. — Нет, если есть желание, то мы можем… реально это сделать. Только тогда мы пробудем в туалете дольше получаса.

Прайс заржал.

— Вот и твой выигрыш! — выдал он для меня. Я, усмехаясь и морща лоб, покивала. — А ты… — перебрался брат к Рэйвену. — Какой-то странный тип. Все мужики в своих фантазиях лучше, чем в жизни, а у тебя почему-то всё наоборот.

— А я не такой, как все! — выдал Рэйвен.

— Это точно. Особенный ребёнок, — издевнулся Прайс.

Мортимер взвыл, поднимаясь со стола:

— Кааак же ты меня заманал!

— Чего-то я сегодня всех заманал, — смеясь, брякнул брат.

— Агата, сколько можно!? — перекинулся вдруг Рэйвен на меня. Я огорошено моргнула, глазея на него. — Мы с тобой должны пожениться и однажды взойти на престол! Или ты хочешь, чтобы он стал королём?! — указал он на брата, бьющегося в тихой истерике у него за спиной. Я облизала губы, усмехаясь. А Рэйвен тем временем не умолкал, очень эмоционально доказывая мне свою правоту. Перечисляя качества, он поочерёдно показывал на себя и на меня руками. — Мы идеально дополняем друг друга, неужели ты не понимаешь!? Разум и сердце, физическая сила и духовная, инь и ян, свет и тьма, — он перепутал и показал на меня, как на тьму, а на себя как на свет. Закатил глаза на две секунды, и замахал руками, — то есть наоборот!

Я непроизвольно хохотнула, скорее от поведения Рэйвена, а не от его слов.

— Брюнетка – блондин, — накинул брат, издеваясь.

— И это тоже! — отмахнулся от него Рэйвен. — У тебя магия жизни, а у меня магия смерти!

— Живое и мёртвое получается, — не унимался Прайс.

— Заткнись ты нахер, заколебал! — распсиховался Рэйвен. Прайса накрыло очередной волной ржача. — Мы должны править вместе, Агата! Можешь рассматривать наш брак стратегическим, если хочешь, но мы должны пожениться!

Рэйвен замолк, но ещё некоторое время отходил, часто и шумно дыша. Я переждала немного, а затем вопросительно ему кивнула:

— Ты чего психанул-то?

Рэйвен фыркнул, молча отступил к столу, взял с него стакан с порцией виски, залпом выпил содержимое и утопал куда-то… сильно раздосадованный. Я проводила его недоумевающим взглядом, а затем посмотрела на брата.

— Восемь лет, что! — пожал он плечами.

М-да, Рэйвен обхаживает меня уже восемь лет… в глазах общественности, а на самом деле всё не так уж серьёзно. Вообще мы с Рэйвеном знакомы с детства, учились в одном институте и вместе работаем последние шесть лет, также мы видимся на каждом подобном мероприятии. На вид всё очень серьёзно, не так ли? Но это только на вид. Наши с Рэйвеном родители надеялись, что когда мы вырастим, то заметим друг друга, для чего они и познакомили нас ещё детьми – мне было восемь лет, а Рэйвену – десять. Не сказала бы, что мы прямо поладили, но общались и играли во что-то пару раз – когда Мортимеры приходили к нам в гости в полном составе. Спустя годы на одном из мероприятий мы с Рэйвеном разговорились, потанцевали и разошлись, но родители видели нас вместе и начали мысленно планировать свадьбу – это и есть тот самый момент, когда Рэйвен якобы начал меня обхаживать. Потом я поступила в тот же институт, в котором учился Рэйвен, только на момент моего поступления он был уже на третьем курсе, и пересекались мы редко. Ну а что касается работы, так мы там работаем и то далеко не всегда совместно, окружение решило, что если я зачислила Рэйвена в свою команду, то испытываю к нему симпатию, но я ориентировалась исключительно на его профессиональные навыки. У нас с Рэйвеном не было официальных свиданий, мы не переписываемся и не созваниваемся по выходным, наши с ним отношения зиждутся на дружественно-рабочем общении и его приставаниях ко мне при каждом удобном случае. И то, я больше чем уверена, что он подбивает ко мне клинья больше по привычке… ну или из принципа, как говорится, раз в год и палка стреляет – вдруг, попристаёт ко мне пять раз, а я на шестой и дам.

Через мгновение после ухода Рэйвена к нам с Прайсом подошёл дядя – Дэмиен Дарк. Любитель чёрного цвета, что видно невооружённым взглядом. Он почти всегда носит чёрную одежду, крайне редко балуется и другими цветами, но ничего яркого – все оттенки в его гардеробе приглушённые. Также у него чёрные прямые волосы, ярко выраженные чёрные брови, удивительно, что кожа не чёрная, и глаза карие. Он не такой высокий и накаченный, как отец, но спортивный, широкоплечий, выглядит лет на сорок пять-семь, несмотря на то, что старше отца на три года. Сегодня он оделся просто, но со вкусом – в брюки угольного цвета и в атласную рубашку с широкими манжетами. Из аксессуаров – кожаный ремень, запонки и парочка колец – всё из платины с чёрными гранёными камнями.

— Что это с Рэйвеном? — спросил Дэмиен, придя оттуда, куда ушёл Мортимер.

— Абсолютно ничего нового, — отозвался брат. — С ним всё та же беда, и имя ей – Агата! — хохотнул он.

Я провела языком по щеке, недовольно косясь на Прайса.

— Да, — усмехнулся Дэмиен при взгляде на меня, — у всех нас с ним общая беда.

Брат издевательски захихикал, а я перекинула злой взгляд на дядьку. Стянув со стола стеклянную бутылку с кока-колой и откручивая крышку, дядя оценил мой взгляд и настороженно обратился к племяннику:

— Она теперь меня проклянёт?

Брат сомнительно покачал головой:

— Белые ведьмы этим не занимаются.

— Фух! — артистично выдохнул дядя. Бросил крышку на стол и взял стакан с виски, разбавляя содержимое колой.

— Но, скорее всего, она занесла тебя в свой список, — добавил Прайс, — с ним она может обратиться к чёрной ведьме, и та уже… устроит тебе парад зудящих бородавок в интимных местах!

При взгляде на племянника у Дэмиена приподнялась одна бровь, после чего он замер и вовсе забыл о том, что кола льётся в стакан с виски. Однако он вовремя очухался, остановил поток и резко обернулся ко мне:

— Можно, пожалуйста, только не это?

— Я подумаю, — бросила я с угрозой.

Дядю ответ явно не удовлетворил – кривясь, он поставил бутылку из-под колы на стол, поднёс стакан с коктейлем ко рту и принялся нервно хлебать.

— У тебя только вариант, опуститься в конец её списка, — сказал Прайс. Дэмиен поперхнулся виски с колой, вытаращившись на племянника. — Тогда она, может, забудет про тебя, ну или… ей платы чёрной ведьме за тебя не хватит.

— А я что, не в конце списка? — всполошился дядька. — Она ведь только что меня туда добавила!

— Это ты так думаешь, — многозначительно проговорила я.

Дэмиен изумлённо вздёрнул бровями при взгляде на меня:

— А не с меня ли этот список когда-то начался?

— Возможно, — туманно отозвалась я.

Дэмиен потемнел, предполагая:

— После того, как я тебе водку в еду накапал, чтоб ты проспала всю ночь?

Я обалдела, даже смутно не припоминая ничего подобного, а значит…

— Сколько мне было лет?

— Года четыре, — бросил дядька.

— Ты напоил четырёхлетнего ребёнка!? — возмутилась я.

— Не напоил, а просто капнул немного водки! Мне сказали, что так можно делать иногда с гиперактивными детьми – ты была просто неугомонной, а у меня свиданка наклёвывалась! — разоткровенничался дядька. Я ошарашенно поморгала. — Ладно, раз ты только сейчас об этом узнала, значит, причина в другом, — отмахнулся Дэмиен. Немного поразмыслил. — О, я знаю! Это после того, как я завёл тебя мелкую в лабиринт и оставил там?

Я повела бровью, молча глядя на дядю года.

— Это я был, — напомнил Прайс недовольно.

— Ох, бля! — опомнился Дэмиен.

Я прикрыла глаза, мотая осуждающе головой.

— Как ты мог забыть, кого конкретно ты в лабиринте на полдня оставил!? Меня искали с собаками! И нашли в вырытом мною же туннеле!

— Точно! — вспомнил Дэмиен. — Ты же тогда человеческие останки отрыл!

Я вытянула губы трубочкой, причмокнув:

— Слушайте, мне одной кажется, что у нас слишком много трупов зарывают в общественных местах? Никто не думал делать что-то с этим?

— Так я и делаю! — заявил брат. — Я их нахожу!

— Ну да, ну да, — покивала я саркастично.

— Что сегодня с отцом приключилось? — перевёл тему Прайс, обращаясь к Дэмиену.

— А что с ним? — не понял тот.

— Злой какой-то. Сказал, что они с мамой конкретно за*бались править – это цитата. Наказал нам с Агатой найти пару до конца года.

Посмотрев вперёд себя, Дэмиен озадаченно хмыкнул:

— Интересно.

— Ты не в курсе дел? — удивился Прайс.

— Почему я должен быть в курсе? — нахмурился Дэмиен.

— Может, потому что ты – старший брат короля и советник правителей?

— То, что я их советник не значит, что я изо дня в день им что-то советую.

— Нет? — артистично изумился брат.

— Я не нанимался, знаешь ли! Меня никто не спрашивал, хочу ли я быть герцогом и советником, мне просто автоматически присвоили титул, у которого ещё и, как оказалось, есть масса обязанностей! Кстати, хочу ли я брата, меня тоже никто не спрашивал, — последнюю фразу дядька проворчал.

— У меня та же херня, — посмеиваясь, покивал Прайс.

Дэмиен, активно мыча, протянул к племяннику свой стакан с виски-колой. Прайс взял со стола бокал с тем, что ему под руку попалось, и чокнулся им с дядькой. Они дружно выпили за всё это дело. Я закатила глаза и, и тяжело вздыхая, помотала головой.

В этом королевстве в принципе мало вопросов задают… или спрашивают не то, да и не тех, кого следовало бы. Как я и говорила прежде, титул герцогов присваивается автоматически всем наследникам в случае неожиданной кончины королей, также этот титул присваивается другим ближайшим родственникам действующих королей, как правило, братьям и сёстрам. Герцоги являются советниками королей, выступают их заместителями и выполняют часть обязанностей, возложенных на правителей, служат посредниками между королями и народом. С другими титулами дела обстоят немного проще и в то же время ещё сложнее. Эти титулы могут быть присвоены даже простолюдину после выборов – да, у нас не полностью монаршее королевство, кое-где работает республиканский режим. Странами у нас управляют маркизы, их супругам присваивается то же звание автоматически, их дети рождаются графами, а другим ближайшим родственникам маркизов может быть присвоен титул виконтов. Но нужно понимать, что титул – это не просто «Кличка» и красивый почётный значок. Любой титул, даже если он присвоен автоматически, – это ответственность, власть и обязательства – супруги маркизов также управляют страной, а городами управляют графы и виконты. Вот только обладатели низших титулов в любой момент могут сложить свои полномочия. Маркизы не обязаны вступать в брак и обзаводиться потомством, графы имеют право отказаться от титула, а виконтами становятся исключительно по желанию кандидатов. Именно в связи со всем этим в странах и был когда-то введён частично республиканский режим – если страна оказывалась без маркиза, то организовывались выборы – выдвигать свою кандидатуру могли только жители страны, не состоящие в кровном родстве с королевскими особами. За последние три столетия в Люксерии проводились выборы довольно часто, а вот Сомбрелией уже почти семьсот лет управляют Мортимеры…