Читать онлайн
"Родом из разведки"

© Хатковский Игорь Анатольевич, 2012 г.

Оглавление

1. Предисловие 1

2. Если завтра война 2

3. Фронт за линией фронта 3

4. Разведывательный отдел штаба фронта 6

5. Партизаны, подпольщики, разведчики, диверсанты 16

6. Восточная Пруссия 42

7. Новая задача для разведчиков 48

8. Перед заброской 50

9. Разведывательная операция в Восточной Пруссии 53

10. Бои за Восточную Пруссию 74

11. Судьба разведчиков 76

Фронтовые разведывательные группы в Восточной Пруссии

12. Разведывательные группы «Вол», «Сокол», «Олень», «Рок», «Гроза» 83 Разведывательно - диверсионная группа «Мороз» 91

13. Разведывательные группы «Джек», «Максим», «Орион», «Атаман» 105

14. Разведывательные группы «Клён», «Зубр», «Урал», «Искра», «Утёс» 117

15. Разведывательная группа «Тигр» 130

16. Разведывательная группа «Док» 142

17. Радиофицированная группа «Харон». 152

18. Разведывательно - диверсионная группа «Кросс» 153

19. Разведывательная группа «Ясень». 158

20. У волчьего логова 160

21. Разведывательно - диверсионная группа «Прогресс» 163

22. Разведывательно - диверсионная группа «Неман» 164

23. Разведывательно - диверсионная группа «Каштан» 166

24. Разведывательная группа «Восход» 167

25. Разведывательная группа «Штык» 168

26. Разведгруппы «Лось», «Климов», «Клык» «Сталь» 169

27. Вместо эпилога 172

РАЗВЕДКА (в военном деле) — совокупность мероприятий

с целью сбора данных о действующем

или вероятном противнике, местности и др.

Предисловие

Книга «Родом из разведки» обобщает сведения , собранные на протяжении двух десятков лет в процессе поисково - исследовательской работы, проводимой автором этой книги, а также многими добровольными помощниками .

В Славском районе Калининградской области при Гастелловской средней школе в 1987 году начал работу военно - патриотический клуб «Поиск». Организатором и руководителем клуба стала школьный учитель истории Ермоленко Елена Васильевна. Клуб «Поиск» поддерживал контакты с представителями разведки Балтийского флота. Руководитель клуба и его участники проводили кропотливую поисковую работу , которая порой напоминала сбор развединформации. В мае 1989 года открыли первую экспозицию «Музея разведчиков». В итоге удалось собрать уникальный материал , часть которого и легла в основу этой книги .

Материал книги рассчитан на читателя, профессионально интересующегося историей Великой Отечественной войны. Хочется надеяться, что в первую очередь здесь найдут много полезной информации для своей работы учителя истории, участники военно - патриотических клубов и поисковых отрядов.

В книге наиболее широко освещён один из этапов Великой Отечественной войны. Это лето – осень 1944 года, а в частности , время операций фронтовых разведывательных отделов накануне наступления в Восточной Пруссии ( в основном на территории нынешней Калининградской области ). Речь идёт о разведывательно - диверсионных и разведывательных группах, отправляемых в тыл противника путём десантирования на парашютах. В определённой мере можно считать, что эти разведчики и их работа, особенно в Восточной Пруссии, стала первой попыткой создания формирований войскового спецназа.

Основу книги составляют материалы : полученные из архивов, воспоминания ветеранов -разведчиков и их родственников, фотографии, документы, результаты поисковых работ на местности . При использовании фонограмм и рассказов по возможности сохранен стиль и лексика участников тех событий . Выводы и заключения, которые приводятся в книге , основаны на результатах анализа многочисленных документов .

При написании книги исключалось навешивание ярлыков и всякого рода осуждения или оправдания, никому не позволено судить людей за те или иные действия. Цель издания книги – по возможности объективно и всесторонне рассказать о событиях и людях того времени.

Почему эту книгу назвали «Родом из разведки»? Потому, что в разведку набирали не просто «самых» , а «самых, самых». Разведчиком нужно родиться. Разведчику нужен талант как музыканту, художнику, поэту, артисту. Только у разведчика этого всего должно быть в избытке и ещё чуть - чуть. Неоспоримо, разведчики – это элита, люди особого склада. Военные же разведчики вдвойне.

«Разведчик и сапёр ошибается только раз», - гласит известная поговорка, а если разведчик ещё и минёр – сколько раз он может ошибиться? Военный разведчик , как минимум , должен обладать хорошим здоровьем, устойчивой психикой, волей, смелостью, решительностью, умением принимать мгновенные и главное верные решения, находить причинно - следственные связи в событиях, анализировать их и делать выводы, обучаться в процессе работы и уметь овладевать практически всеми специальностями и профессиями, особенно военными.

Эта книга не энциклопедия и не истина в последней инстанции, но факты, события, имена, названия местности – подлинные и могут служить основанием для дальнейшей исследовательской и поисковой работы.

Если завтра война.

К началу Отечественной войны специальных боевых разведывательных подразделений фронтовой (окружной) разведки в Красной Армии не было, как впрочем, не было и в других военных структурах.

В конце двадцатых годов на территории Украинского и Белорусского военных округов командованием РККА производились закладки оружия, продовольствия, снаряжения. Такие мероприятия осуществлялись на случай вражеской оккупации той или иной области. Проводились масштабные партизанские учения, организовывалась периодическая переподготовка потенциальных партизан. Параллельно в этом же направлении работали и органы госбез опасности. Однако в 1935 – 1938 годах все подобные приготовления были свёрнуты, а затем последовали массовые репрессии в отношении подготовленных кадров.

Начавшаяся в 1936 году гражданская война в Испании послужила полигоном для отработки и оттачивания тактики диверсионной войны. В Испании раскрылись такие уникальные специалисты как Берзин, Спрогис, Старинов и многие другие . Участники Испанских событий, армейские офицеры , также получили боевые навыки и знания по организации разведывательно - диверсионных отрядов и групп. Вернувшихся на Родину из Испании офицеров - разведчиков , организаторов разведывательно -диверсионной работы, обладателей боевого опыта, награждённых высшими наградами СССР , уволили , многих арестовали и впоследствии расстреляли или отправили в лагеря . Точное количество всех репрессированных в 1937– 1940 годах военных разведчиков неизвестно, однако имеющиеся данные говорят о сотнях уволенных, арестованных и расстрелянных – примерно о половине всего личного состава разведки.

Накануне войны, начальник Разведывательного управления генерал - лейтенант Ф.И. Голиков 25 февраля 1941 года направил директиву всем начальникам разведывательных отделов приграничных военных округов и отдельных армий о приведении их подразделений в мобилизационную готовность к 10 мая 1941 года. Цель этих действий – повысить боевую и мобилизационную готовность разведки, в том числе и разведывательных отделов военных округов. С 23 января по 22 февраля 1941 года в Москве состоялись сборы начальников разведывательных отделов военных округов и армий для налаживания деятельности в период перехода с мирного на военное время. Руководил сборами начальник 7 - го отдела Разведывательного управления (отдел приграничной разведки) полковник И.В. Виноградов. Участники сборов выступили с целым рядом конкретных предложений по повышению боевой готовности разведки в условиях войны с Гер манией.

Предлагалось развернуть разведывательные отделы округов и армий по штатам военного времени, полностью обеспечить их техникой и экипировкой, организовать базы на св оей территории на глубину четыреста километров в случае вынужденного отступления и другие мероприятия. После окончания сборов руководство Разведывательного управления предложило начальнику Генерального штаба РККА Г.К. Жукову план мероприятий, предусматривающий создание в приграничных военных округах тайных баз с запасом оружия, боеприпасов, военного имущества иностранного образца, а также резервных агентурных сетей на своей территории в глубину до 100-150 километров. Г.К. Жуков утвердил этот план в мае 1941года. Согласно плану с 24 мая 1941 года агентурная разведка западных приграничных военных округов и армий была ориентирована на работу по Германии. Помимо этого, все 10 полков воздушной разведки западных приграничных округов стали пополняться квалифицированным лётным составом и новыми самолётами СБ ( СБ скоростной бомбардировщик, прим. автора ОСНАЗ особого назначенияприм. автора

В ночь на 22 июня 1941 года в Разведывательном управлении проводилось штабное учение. На этом учении отрабатывались вопросы организации разведки при возможном нападении Германии.

Однако все эти мероприятия запоздали и не были выполнены в полном объёме. В предвоенный период в Красной Армии господствовало мнение, что война будет вестись наступательными операциями на территории противника. Ход боевых действий в первые месяцы войны явился для советской военной разведки неожиданным и противоречащим её довоенной подготовке. Из этого вытекают те ошибки и просчёты, которые произошли в начале войны.

Начало военных действий Германии против СССР 22 июня 1941 года застало советскую военную разведку неподготовленной к работе в условиях войны. Поэтому с первых дней войны ей пришлось действовать вопреки планам, разработанным до начала боевых операций, что, безусловно, сказалось на деятельности всех её подразделений.

Фронт за линией фронта

С началом войны Разведывательное управление развернуло энергичную деятельность по налаживанию работы в новых условиях. Вот что рассказывает об этом Никольский В.А. – в то время сотрудник 2 - го отделения 7 - го отдела Разведуправления, занимавшегося координацией деятельности разведотделов западных приграничных военных округов:

" …В Разведывательном управлении началась лихорадочная деятельность по подбору и подготовке разведчиков для работы в тылу противника.

Навёрстывались беспечные упущения мирного

времени за счёт ночных бдений, непрерывных

поисков лиц со связями в оккупированных немцами

районах. Создавались школы по подготовке

командиров групп, радистов, разведчиков.

Причём преподавателей от слушателей отличало

лишь служебное положение, так как ни

теоретической, ни тем более практической

подготовки все они не имели. Подбирались

добровольцы из числа знающих радиодело

моряков Совторгфлота, Главсевморпути,

Гражданского воздушного флота, а также

членов Осоавиахима. Ставка делалась на

массовость. Обучение продолжалось в зависимости от степени военной и общеобразовательной подготовки, а также длительности предполагаемого использования будущего разведчика в тылу немцев – от нескольких дней до нескольких месяцев. Дольше всех готовили радистов. Они досконально изучали рации "Белка" (в последующем "Север") и должны были уметь передавать на ключе и принимать на слух 100–120 знаков в минуту. Для достижения таких нормативов требовалось несколько месяцев упорной работы. Недостатка в желающих стать разведчиками не было. Военкоматы наводнялись рапортами с просьбами направить немедленно на самый опасный участок фронта. Выбор представлялся в большом возрастном диапазоне от пятнадцатилетних юношей и девушек до глубоких стариков, участников ещё русско японской войны. Предложение служить в военной разведке расценивалось как проявление особого доверия командования и, как правило, безоговорочно принималось. Переброска отдельных разведчиков и целых партизанских отрядов и групп в первые месяцы войны производилась преимущественно пешим способом в разрывы между наступающими немецкими подразделениями и частями. Многих организаторов подпольных групп и партизанских отрядов со средствами связи и запасами боеприпасов, оружия и продовольствия оставляли на направлениях, по которым двигались немецкие войска. Их подбирали буквально накануне захвата противниками населённого пункта из числа местных жителей, которым под наскоро составленной легендой биографией в виде дальних родственников придавали радиста, а чаще всего радистку, снабжённых паспортом и военным билетом с освобождением от военной службы, обуславливали связь, ставили задачи по разведке или диверсиям и оставляли до прихода немцев. Через несколько дней, а иногда и часов такие разведывательные и диверсионные группы и одиночки оказывались в тылу врага и приступали к работе. Часть разведчиков, главным образом имеющих родственные связи в глубоком тылу, направлялась на самолётах и выбрасывалась в нужном пункте с парашютами. Аналогичную работу по подбору, подготовке и заброске разведчиков в тыл врага производили агентурные и диверсионные отделения разведотделов штабов фронтов. Разведорганы фронтовых и армейских подразделений начали развёртываться по штатам военного времени уже в ходе боевых действий, когда наши войска вели тяжёлые оборонительные бои. Поэтому квалификация офицеров специальных отделений была в первые месяцы войны крайне низкой. Опыт приобретался ценой больших потерь ¹

Если же говорить об общем числе заброшенных в тыл противника разведывательных групп, то только разведывательные органы Западного фронта в июле - августе 1941 года направили за линию фронта около 500 разведчиков, 29 разведывательно - диверсионных групп и 17 партизанских отрядов. А всего в результате объединённых усилий Центра и разведотделов фронтов за первые шесть месяцев войны в тыл противника было заброшено около 10 тысяч человек, в том числе значительное количество разведчиков с радиопередатчиками.

Катастрофа первых месяцев Отечественной войны заставила командование Красной Армии и НКВД, с привлечением ЦК ВЛКСМ и МГК ВЛКСМ , создать ряд структур для организации борьбы в тылу немецких войск . Так возникли диверсионные и разведывательные школы и подразделения .

В Мытищах на стрельбище «Динамо» готовились диверсанты и разведчики структурами НКВД .

В Москве на стадионе «Динамо» шла запись в войска Особой группы НКВД, ставшей впоследствии самостоятельной воинской частью.

В Подмосковье создали Специальную разведывательно - диверсионную школу при Центральном штабе партизанского движения , командовал ею капитан Никулочкин Яков Николаевич.

На станции Жаворонки в Подмосковье, разместился штаб и база воинской части 9903 под командованием майора Спрогиса Артура Карловича , впоследствии 3- е отделение (диверсионное) разведотдела штаба Западного фронта.

Так же были другие школы и центры подготовки разведчиков, диверсантов, радистов.

Вот как описывает эти события Афанасий Григорьевич Синицкий, в то время слушатель офицерской школы армейских разведчиков .

«…В палатке уже сидели двое моих однокурсников. Рядом

с ними – круглолицый, темноволосый майор, на гимнастёрке

которого поблёскивали орден Ленина и орден Красного Знамени. Я представился ему.

- Очень рад, что прибыли. Моя фамилия – Спрогис – протянул руку майор. – Артур Карлович Спрогис. Итак, теперь все в сборе. Приступим, товарищи.

Он сообщил, что в соответствии с приказом начальника школы мы временно освобождаемся от занятий и поступаем в его распоряжение. Нам предстоит в самые сжатые сроки подготовить людей, из которых будут комплектоваться специальные группы, предназначенные для действий во вражеском тылу. Контингент обучаемых – добровольцы из числа комсомольцев.

- Мы должны обучить их меткой стрельбе из пистолета,

подрывному делу, методам ведения визуальной разведки,

различным способам ориентирования на местности и многому другому. Вот распорядок дня и расписание занятий. Молодёжь прибудет в лагерь завтра утром…». ²

Осенью 1941 года в тыл наступающих немецких войск в Подмосковье были направлены десятки диверсионных групп. Основная задача заключалась в нанесении ударов по тылам немецких войск. Группы переходили линию фронта по 10 - 20 человек, иногда десантировались с самолётов на парашютах. Экипировка – гражданская одежда или военное обмундирование , ватные штаны и телогрейки, сапоги или валенки , белые маскировочные халаты, лыжи. Вооружение групп состояло из запаса взрывчатки, гранат , мин нажимного действия, бутылок с зажигательной смесью, термитных зарядов , пистолетов , винтовок иногда автоматов . В тылу противника диверсанты на «большаках» и второстепенных дорогах устанавливали мины. Взрывали или сжигали мосты и переправы, столбы телеграфной связи. Уничтожали обозников , одиночных солдат или небольшие группы мотоциклистов и отдельные машины.

Приказ Ставки Верховного Главного Командования № 0428 от 17 ноября 1941 года . «…Опыт последнего месяца войны показал, что германская армия плохо приспособлена к войне в зимних условиях, не имеет тёплого одеяния и, испытывая огромные трудности от наступивших морозов, ютится в прифронтовой полосе в населённых пунктах. Самонадеянный до наглости противник собирался зимовать в тёплых домах Москвы и Ленинграда, но этому воспрепятствовали действия наших войск. На обширных участках фронта немецкие войска, встретив упорное сопротивление наших частей, вынужденно перешли к обороне и расположились в населённых

пунктах вдоль дорог на 2 км по обе их стороны. Немецкие солдаты живут, как правило, в городах, в местечках, в деревнях, в крестьянских избах, сараях, ригах, банях близ фронта, а штабы германских частей размещаются в более крупных населённых пунктах и городах, прячутся в подвальных помещениях, используя их в качестве укрытия от нашей авиации и артиллерии. Советское население этих пунктов обычно выселяют и выбрасывают вон немецкие захватчики. Лишить германскую армию возможности располагаться в сёлах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населённых пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и тёплых убежищ и заставить мёрзнуть под, открытым небом такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и разложение его армии. Ставка Верховного Главнокомандования

ПРИКАЗЫВАЕТ:

1. Разрушать и сжигать дотла все населённые пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40км в глубину от переднего края и на 20 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населённых пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский, и миномётный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабжённые бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами.

2. В каждом полку создать команды охотников по 20 30 человек каждая для взрыва и сжигания населённых пунктов, в которых располагаются войска противника. В команды охотников подбирать наиболее отважных и крепких в политико моральном отношении бойцов, командиров и политработников, тщательно разъясняя им задачи и значение этого мероприятия для разгрома германской армии. Выдающихся смельчаков за отважные действия по уничтожению населённых пунктов, в которых расположены немецкие войска, представлять к правительственной награде.

3. При вынужденном отходе наших частей на том или другом участке уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населённые пункты, чтобы противник не мог их использовать. В первую очередь для этой цели использовать выделенные в полках команды охотников.

4. Военным Советам фронтов и отдельных армий систематически проверять, как выполняются задания по уничтожению населённых пунктов в указанном выше радиусе от линии фронта. Ставке через каждые 3 дня отдельной сводкой доносить, сколько и какие населённые пункты уничтожены за прошедшие дни и какими средствами достигнуты эти результаты.

Ставка Верховного Главнокомандования

И. СТАЛИН

Б. ШАПОШНИКОВ …»

Диверсионные группы поджигали дома, сараи – любые уцелевшие здания и сооружения , в которых могли разместиться немецкие солдаты. Уничтожались в спешке оставленные отступающей Красной Армией склады, машинно - тракторные станции, запасы топлива и урожая, не вывезенные с колхозов и совхозов. Эти группы не имели радиосвязи, поэтому для пополнения боеприпасов, отчётов о проделанной работе и получении нового задания возвращались назад , переходя линию фронта . Потери среди них были огромны, однако результат действия этого «москитного войска» в ходе битвы за Москву был положительным. Стойкая и самоотверженная оборона Красной Армии, наличие в тылу немецких войск , окружённых и пытающихся вырваться , самых разнообразных воинских подразделений, «генерал Мороз» и удары диверсантов остановили наступление на Москву.

Необходимо назвать имена Зои Космодемьянской и Веры Волошиной. Эти разведчицы -диверсантки погибли и стали известны всей стране. Под Москвой начинали свой боевой путь разведчики - диверсанты Фазлиахметов Фарид, Поликарпов Александр, Дворников Иван, в 1944 году выполнявшие задание командования в Восточной Пруссии.

Разведывательный отдел штаба фронта

Формирование войсковых специальных разведывательных подразделений продолжилось и в период стабилизации Западного фронта в 1942 -1943 годах .

Разведывательный отдел штаба фронта – отдельная воинская часть, возглавляемая начальником разведки фронта, являлась структурным подразделением Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии и осуществляла руководство организацией и ходом войсковой, глубинной и агентурной разведки, а также радио и радиотехнической разведки. Так разведывательный отдел штаба Западного фронта возглавляли в разное время офицеры Корнеев

После ряда реорганизаций фронтовая разведка приобрела структуру, которая просуществовала почти без изменений до конца войны. Приложение к приказу № 0071 «О РЕОРГАНИЗАЦИИ УПРАВЛЕНИЯ ВОЙСКОВОЙ РАЗВЕДКИ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ НКО СССР» от 19 апреля 1943 года определяло структуру разведывательного отдела штаба фронта.

Опережая события, с помощью наградных листов, представим характер деятельности, цели, методы работы и состав разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта.

Первое отделение (войсковой разведки)

В войсковую разведку входили разведывательные подразделения армий, дивизий, полков. Как правило, это были разведывательные взводы и роты. Офицеры первого отделения разведотдела штаба фронта большую часть времени находились в войсках. Готовили разведгруппы и группы лазутчиков. Оказывали помощь войсковым командирам - разведчикам в планировании и организации поисков. Особое внимание уделяли укомплектованию и обучению личного состава разведывательных подразделений. Контролировали использование войсковых разведчик ов по их прямому назначению.

Помощником начальника 1 - го отделения Разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта с мая по июнь 1944 года служил майор Каракашев Николай Маркович. Офицер Каракашев Н.М. 1914 года рождения по национальности - черкес. В Красной Армии с 1936 года. Участник боёв с белофинами в 1939-1940 годах. С июня 1941 года он на Карельском фронте. В боях на Кандалакшском направлении был дважды ранен . В апреле 1942 года, награждён медалью «За отвагу».

Из наградного листа на майора Каракашева Н.М.

«…тов. КАРАКАШЕВ Н.М. работал помощником начальника 1 го отделения отдела с мая года, за короткий промежуток времени показал себя смелым и грамотным офицеромразведчиком.

Тов. КАРАКАШЕВ, как в период подготовки к наступательным боям, так и в период

29 июня 1944 года, будучи по заданию командования в 1 ой моторазведроте Разведывательного отдела штаба 3 го Белорусского фронта в районе Сенно. Витебской области, погиб смертью храбрых от налёта вражеской авиации.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, за героизм проявленный в боях – тов КАРАКАШЕВА посмертно представить к правительственной награде Ордену «ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1 СТЕПЕНИ»…»

Второе отделение (агентурной разведки)

Отделение осуществляло вербовку разведчиков из числа партизан, военнослужащих, гражданского населения для ведения разведывательной работы в тылу противника. Офицеры отделения занимались формированием и подготовкой разведывательных и агентурных групп, агентов - маршрутников, агентов - нелегалов и резидентур.

С января 1944 года начальником 2- го отделения 3- го Белорусского фронта был назначен майор Чернов Константин Васильевич, 1909 года рождения. В Красной Армии с 19 31 года. В Отечественной войне с 1941 года. Капитан Чернов К.В. в 1941 году руководил работой разведывательного отдела штаба 5 Армии. Организовывал работу агентуры в тылу противника по разведыванию его резервов. Показал себя смелым разведчиком, грамотным организатором разведывательной работы и в декабре 1941 года был награждён орденом «Красной Звезды». В 1942 году, уже майор Чернов К.В. командир спецотряда Западного фронта в тылу противника. Отряд

успешно действует в Белоруссии, а его командир награждён орденом «Красного Знамени». За руководство работой 2 - го отделения разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта в 1944 году , подполковник Чернов К.В. награждён орденом «Отечественной войны 2 - й степени». Был ранен в ногу. В августе 1945 года Константин Васильевич участвует в войне с Японией в качестве начальника отделения по использованию опыта войны оперативного отдела 15 Армии. Награждён вторым орденом «Отечественной войны 2 - й степени». Всю войну Чернов Константин Васильевич прошёл в рядах разведки. Он так же был награждён медалями : «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Германией», «За победу над Японией».

С июня 1943 года в должности помощника начальника 2 - го отделения разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта работал майор Шаповалов Василий Павлович, 1906 года рождения. Участник Отечественной войны с 1941 года. Дважды был ранен. Награждён орденом «Красной Звезды» в 1944 году.

С декабря 1944 года начальником 2 - го отделения разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта являлся подполковник Житков Михаил Дмитриевич. В книге Никольского «ГРУ в годы войны» есть интересное упоминание об этом офицере. В 1941 году Житков и Никольский служили в разведотделе штаба 10 Армии.

«…старшие лейтенанты Н.П. Куличкин, И.Я. Корчма, М.Д. Житков являлись в прошлом сотрудниками центрального аппарата разведки, были известны мне по работе в Москве.

<…>Отправляясь на операции по заброске разведчиков в тыл врага, мы на всякий случай всегда оставляли личные документы в безопасном месте. Так и в тот раз. Свою полевую сумку, где были чистые бланки обязательств и подписок, немецкие штампы и печати и чистая книжка с бланками донесений, я передал старшему лейтенанту Корчме с приказанием переправить её до моего возвращения во второй эшелон штаба. В сумке также находилось моё удостоверение личности.

<…>Прямо с заседания бюро меня вызвали к оперуполномоченному Особого отдела НКВД. Здесь ожидал новый сюрприз. Следователь, с которым мы были весьма близко знакомы по

работе, вдруг с серьёзным видом достал бланк протокола допроса и начал так называемое дознание. После стереотипных вопросов — фамилия, имя и так далее, ответов, которые ему были отлично известны, он перешёл к существу дела.

Это ваша сумка? — спросил капитан. Сумка была действительно моя. Где вы её потеряли, когда, почему не доложили по команде?

Узнав, что я её не терял, а перед уходом на операцию передал своему помощнику старшему лейтенанту Корчме, следователь вызвал его. Корчма подтвердил все мои показания, но добавил, что в отсутствие начальника ему тоже пришлось выполнять одно срочное задание и он передал злосчастную сумку нашему сотруднику старшему лейтенанту Житкову, отправлявшемуся в то время в разведотдел, дислоцировавшийся в Соболеве.

Следователь приказал пригласить Житкова. Тот, понятно, сильно перетрусил: кто же тогда не боялся всесильного НКВД? Предчувствуя, что его начальник, то есть я, так или иначе будет снят с занимаемой должности, он категорически заявил: никакой сумки не получал и ко всей этой истории отношения не имеет.

Корчма чуть было не накинулся на него с кулаками. Сомневаться в правдивости показаний моего верного помощника следователь не имел оснований, тем более что при проверке помещений, занимавшихся сотрудниками разведотдела, сумка была обнаружена в покинутой избе, где раньше квартировал Житков. Очевидно, при очередной бомбёжке деревни мой трусоватый подчинённый, убегая в убежище, просто забыл захватить её с собой…» ³

В процессе проведения разведывательной операции в Восточной Пруссии уже подполковник Житков М.Д. подписывал отчёты разведчиков и делал выводы и заключения об эффективности работы разведчиков его отделения в тылу врага. С этими документами можно будет ознакомиться в главах посвящённых непосредственно разведгруппам, действовавшим в Восточной Пруссии. К концу войны Житков М.Д. был награждён орденами «Отечественной войны 2 и 1 степени», медалью «За боевые заслуги», а 15 июля 1945 года подполковника Житкова представили к ордену «Красное Знамя», но награждён он был орденом «Кутузова 3 степени». Необходимо уточнить, несмотря на то, что с июля 1944 года и по 1956 год ордена «Красное Знамя» и «Ленина» стали вручать и за выслугу лет, чем значительно снизили их значимость, и всё - таки орден «Красное Знамя», по своему статусу подразумевал личный героизм и хотя бы нахождение вблизи противника. Орден же «Кутузова», являлся высокой, но штабной наградой.

Помощником начальника 2 - го отделения разведотдела 3- го Белорусского фронта служил майор Попов Андрей Владимирович. В Красной Армии с 1931 года. Участник Отечественной войны с первых её дней. Награждён орденами «Отечественной войны 1 - й степени» и «Красная Звезда».

Третье отделение (диверсионных действий)

Третье отделение Западного, позднее 3 - го Белорусского фронта было сформировано на базе воинской части 9903, которой руководил майор Спрогис Артур Карловичи. Это подразделение занималось формированием, подготовкой и заброской в тыл противника диверсионных групп. Такую характеристику майору Спрогису даёт Никольский в книги «ГРУ в годы Великой Отечественной войны».

«…Проще, разумнее и удобнее для дела решил этот вопрос начальник 3 го отделения РО штаба фронта майор Спрогис. Старый разведчик, храбрый воин, участник войны в Испании, он не стал мудрить. Зная на опыте, что в военное время самым надёжным и не вызывающим подозрения прикрытием разведчиков могут быть лишь воинские части, он занял свободные казармы, с удобством расположил там все своё хозяйство и личный состав, создав прекрасный учебный центр, откуда вышло много славных героев — патриотов разведчиков и партизан…» ⁴

В августе 1942 года Спрогис А.К. командовал одной из

спецгрупп в Белоруссии. После ранения полученного в тылу

противника, организовывал партизанское движение в Латвии. Артур Карлович Спрогис заслуженно считается корифеем диверсионной работы в тылу противника .

В 1943 году третье отделение разведотдела штаба 3 - го

Белорусского фронта возглавил подполковник Орлов Георгий

Ильич . О встрече с ним в 1942 году , тогда ещё старшим

лейтенантом, упоминает в своей книге Никольский.

«… 20 января в город

прибыл партизанский обоз из

полдюжины саней. Его привёл

командир одного из отрядов

Брянщины Рыжков. С ним добрался к нам сотрудник

разведотдела Западного фронта старший лейтенант Орлов

Георгий Ильич, направленный ранее в немецкий тыл для

установления контактов с командирами наиболее крупных

подразделений народных мстителей...» ⁵

Немало фронтовых разведчиков, на завершающем этапе

Отечественной войны , оказавшиеся на задании в тылу

противника в Восточной Пруссии, начинали свой боевой путь

в отряде Особого Назначения Западного фронта, которым

командовал Орлов Георгий Ильич. Послужной список этого

офицера - боевой путь настоящего разведчика. Скупые строки

в наградных листах лучшим образом подтвердят сказанное.

Полковник Георгий Ильич Орлов награждён орденами,

«Ленина», «Красного Знамени», «Отечественной войны 2 и 1

«Партизану Отечественной войны 2 - й степени», «За взятие

Кёнигсберга», «За победу над Германией»

Помощником начальника 3- го отделения разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта служил майор Шапкин Виктор Васильевич, боевой разведчик, воевавший в тылу противника под командованием своего начальника Орлова Г.И.

Из наградного листа на лейтенанта Шапкина В.В. командира взвода отряда Особог о Назначения Западного фронта, июнь 1942 года.

«…Работает командиром взвода с работой справляется

хорошо. Взвод по боевым действиям находится на первом месте в отряде. Группа взвода тов. Шапкина под командованием мл. лейтенанта ЗИНОВКИНА 6.5.42 спустила под откос немецкий эшелон. 3.3.42 тов. Шапкин совместно с взводом первый вступил в бой в дер. Любыш. Немцы с восточной стороны в количестве 120 человек ворвались в деревню. Тов. ШАПКИН первый бросился в бой и лично со своего автомата уничтожил 4 гитлеровцев. В результате боя немцы были выбиты из деревни, бой продолжался 7 часов. В этом бою немцы потеряли боле 60 человек, взято в плен 3 немца. 12.3.42 в д. Лукавец тов. ШАПКИН то же участвовал в бою совместно с взводом где лично автоматом уничтожил 5 фашистов. В бою показал себя смелым командиром…»

Майор Шапкин В.В. был дважды ранен. Награждён двумя

орденами «Красной Звезды» и орденом «Отечественной войны 2 -

Старший помощник начальника 3- го отделения разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта майор Кругляк Иван Карпович, 1916 года рождения. В Красной Армии по спец. набору с 1935 года. Был тяжело ранен.

Приведём фрагмент из воспоминаний Кругляка Ивана Карповича. «…Я работал в разведотделе Западного, а затем 3 го Белорусского фронта. Работал я по

заданию вышестоящих организаций и находился, как бы в командировке в разведотделе. Подчинялся непосредственно полковнику Орлову. Он отвечал за нелегальную разведку, а на мне лежала подготовка разведчиков нелегалов. Я ездил по лагерям для военнопленных и вербовал из немцев и поляков – разведчиков. Следует упомянуть и об обстановке которая сложилась к началу войны в разведке. Все профессиональные разведчики были репрессированы и в разведку пришли строевые командиры и политработники, которые очень мало понимали в этом сложном деле.

Я же готовился ещё при Артузове и уже в 1940 году пересёк Западный Буг и работал в Вермахте на оккупированной территории Польши. У меня была надёжная легенда и радист. Я был разведчик маршрутник В мою задачу входило ездить и освещать определённый район. Был я в звании обер лейтенанта Вермахта. Так мне пришлось работать довольно долго. Осенью 1941 года, я потерял связь со своими. Приходилось слушать передачи немецкого радио. Правда мой радист продолжал работать, но обратной связи не было. Рацию мы спрятали. Я один пошёл на восток и вышел к нашим под Москвой. Как я работал? Хорошо работал. Немцы были очень требовательны и исполнительны. Как офицер Вермахта, я занимался, прокладкой дорог и обеспечением войск, т. е. тыловой работник. Пил как все немцы и не дурак был отдохнуть с женщинами, а как иначе. У меня были друзья в жандармерии. Говорил я на немецком свободно и чисто, так как в детстве работал подпаском у немца колониста. Уходя на задание к немцам я был напичкан и искренне верил Сталинским лозунгам и всей остальной нашей пропаганде, но там вскоре всё проясняться стало. Мне удалось передать нашим, в 1940 году карту, на которой было отмечено планируемое размещение полевой жандармерии до самого Днепра. Мне же поступил приказ не поддаваться панике, повысить бдительность.

После выхода к нашим, я работал в 1943 году на Курском направлении. Мне вскоре вывезли из тыла противника, где я находился в Польше. За мной прислали самолёт. Прямо в немецкой форме, накинули только плащ палатку, привели к Жукову. Он сказал, что ему необходимо выяснить где находится секретный аэродром под Сещей и сказал, что это приказ. Я вылетел туда и выполнил приказ. В своей работе мне нередко приходилось отправляться в тыл противника для работы с разведчиками нелегалами. Так я бывал в Польше, Восточной Пруссии…» ⁶

Действительно , Приказом № 01038 по войскам Западного фронта от 7 декабря 1943 года , Кругляк И.К. был награждён орденом «Красного Знамени».

Из наградного листа на майора Кругляка И.К. помощника начальника третьего отделения разведотдела 3 - го Белорусского фронта от 6 июля 1944 года.

«…За время работы в отделении тов. Кругляк проявил себя мужественным, самоотверженным офицером.

в течении 194 г. подготовил и выбросил две диверсионно разведывательные группы. Одна из них работает отлично, добытыми документами и захваченными пленными помогая командованию вскрыть группировку противника в районе г. Витебск.

Создал одну легализованную резидентуру.

Подготовил новых командиров групп, и сменил ими командиров ранее выброшенных диверсионных групп, чем значительно улучшил работу этих групп.

Провёл большую вербовочную работу высокого качества.

Вполне достоин правительственной награды, ордена Отечественной войны 1 й степени…»

степени».

В третьем отделении разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта служили опытные, грамотные, смелые офицеры именно - разведчики, а не строевые командиры, или того хуже политработники.

Четвёртое отделение (информационное)

Можно сказать основное аналитическое отделение. Главная задача разведки заключалась в необходимости получить более полные и достоверные данные о численности и составе группировки, резервах противника , находящихся перед войсками фронта. Это достигалось путём анализа и обобщения информации полученной от всех разведывательных структур фронта. Офицеры информационного отделения разведотдела фронта ставили задачи разведывательным подразделениям , ориентируя их на получение или уточнение недостающей информации. В итоге обработки и осмысления всего комплекса , полученных разведданных , вырабатывались рекомендации для командования, разгадывались планы противника.

Образно, но точно охарактеризовал работу информационного отделения Синицкий Афанасий Григорьевич в книги «Разведчикам ошибаться нельзя».

«…Помню, в одной из книг, где затрагивались вопросы войсковой разведки, процесс анализа и сопоставления полученных данных сравнивали с процессом решения кроссворда. Нужно не просто заполнить буквами пустые клеточки, а добиться строгой взаимосвязи слов, сделать так, чтобы всё совпало по горизонтали и вертикали. Пожалуй, трудно найти более удачное сравнение…» ⁷

Начальником 4 - го отделения разведотдела штаба 3- го Белорусского фронта в 1944 году являлся майор Кузьменко Николай Иванович. В Красной Армии с 1933 года. Участник Отечественной войны с апреля 1943 года. Награждён орденом «Красного Знамени».

Пятое отделение (авиационной разведки)

При фронтовых разведывательных отделах были созданы отдельные авиационные эскадрильи обеспечивающие деятельность разведотдела. В основном в состав этих эскадрилий входили транспортные самолёты ЛИ - 2(Дуглас) и пикирующие бомбардировщики Пе -2, оборудованные разведывательной фотоаппаратурой. Конечно , широко и многосторонне разведчики армейских структур использовали и лётчиков фронтовых авиасоединений.

Интересно описывает результат работы лётчиков - разведчиков Калининского фронта в начале 1943 года, Синицкий Афанасий Григорьевич в книги «Разведчикам ошибаться нельзя».

«… Вскоре Николай Иванович по моей просьбе собрал в своей большой землянке всех, кто в этот день летал на задание. Донесения донесениями, пометки на картах пометками, а разговор с людьми тоже будет полезен, так полагал я. И не ошибся. Беседа позволила уточнить ряд любопытных деталей.

Выяснилось например что несколько экипажей наблюдали на дорогах скопление крытых автомашин, возле которых суетились солдаты. Судя по всему, они вытаскивали из грязи застрявшие грузовики. В то же время авиаторы заметили, что встречные машины проходили эти участки без задержек. Можно было, конечно, предположить, что всё это объясняется случайностью: одна из сторон дороги разбита больше, друга меньше. Но такие скопления отмечались в нескольких местах, причём всюду стояли грузовики, следовавшие от линии фронта в

тыл. Почему? Не потому ли, что они вышли в рейс, нагруженными до предела, в отличие от машин, двигавшихся им навстречу порожняком?

Вблизи Оленино и железнодорожной станции Мостовая авиаторы засекли несколько мощных взрывов. Чтобы это могло означать? Возможно, партизаны подорвали вражеские склады боеприпасов. Но они обычно проводили такие операции ночью, а не средь белого дня. Снова загадка…

- В нескольких деревнях наблюдали пожары, рассказывал белобрысый, совсем молоденький лейтенант Нет, не думаю, чтобы это было простое совпадение предположил он, перехватив мой недоумённый взгляд, это дело рук фашистов. Специально жгут.

Те экипажи, которые вылетали в районы Духовщины, Ярцева, Дорогобужа, подтверждали, что там ведутся интенсивные работы по сооружению оборонительных рубежей силами местного населения. И все как один отмечали, что основные дороги, по которым движутся колонны плотнее, чем обычно, прикрыты зенитным огнём и истребителями.

Всю ночь я ломал голову пытаясь, хоть как то систематизировать и обобщить те «мелочи», о которых рассказывали авиаторы. Вывод вроде бы напрашивался такой: противник готовится к отходу на новые оборонительные рубежи…» ⁸

Начальником 5 - го отделения Разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта служил майор Половинкин Николай Митрофанович , 1904 года рождения. В Красной Армии с 1924 года. Участник Отечественной войны с марта 1942 года. Награждён орденами «Красная Звезда» и «Отечественной войны 1 - й степени».

Из наградного листа на майора Половинкина Н.М.

« …Майор тов. ПОЛОВИНКИН Н. М. работает начальником авиационного отделения, лично организовал крупномасштабное фотографирование всего переднего края обороны противника перед нашим фронтом на глубину 10км, материалами аэрофоторазведки были обеспечены наземное командование до командира батальона, дивизиона включительно, чем в значительной мере обеспечивалась задача первого периода нашего наступления и разгрома противника. Активно участвовал в организации перспективной съёмки объектов, колонн и других объектов…»

Старшим помощником начальника 5 - го отделения Разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта служил подполковник Ярёменко Александр Сергеевич , 1912 года рождения. В Красной Армии с 1934 года. Участник Отечественной войны с июля 1942 года. Будучи военнослужащим разведотдела провёл большую работу по внедрению перспективного (панорамного) фотографирования. Награждён орденами «Отечественной войны 1 - й степени» и «Красного Знамени».

Шестое отделение (радиоразведки)

Отделение состояло из отдельных дивизионов особого назначения (ОРД ОСНАЗ), которые в годы Великой Отечественной войны были основной организационной единицей радиоразведки. Перед началом войны были созданы 16 радиодивизионов ОСНАЗ. В ноябре 1942 года в состав внутренних войск были переданы из Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии полевые управления специальной службы и радиостанции ОСНАЗ. Они были переформированы в отдельные дивизионы спецслужбы, центральную и отдельную радиостанции войск НКВД. На них возлагались задачи разведки эфира, осуществления радиоперехвата, шифрованной радиопереписки, предварительной обработки этих данных с радиосетей и отдельных радиоточек.

Успехи радиоразведки вносили существенный вклад в получение разв едывательной информации. Одной из главных задач радиоразведки было определение направления отхода главных сил противника, создание им группировок для нанесения возможных контрударов по нашим войскам. Также разведчикам ОРД ОСНАЗ удавалось успешно решать ряд боевых задач. Раскрытие кодировки карт, применяемой для передачи данных разведки противника по УКВ. Выявление дислокаций аэродромов, базирование авиасоединений и штабов войск противника . Создание в эфире «мешающих» действий по срыву передачи срочных радиограмм противника в радиосетях с опозданием на 3 -5 часов. Ведение поиска и радиоперехвата кратковременно работающих радиостанций противника, выходящих на связь в любое время суток. Наряду с выявлением группировки противника радиоразведчики добывали сведения об осведомлённости врага о наших

войсках. Эти данные добывались перехватом и анализом донесений с борта немецких самолётов -разведчиков.

ОРД ОСНАЩЗ имели двойное подчинение. Они полностью подчинял ись начальнику разведотдела фронта, а в специальном, кадровом и инженерно - техническом отношении – отделу радиоразведки Разведывательного управления Генштаба Красной Армии.

Можно привести ряд подразделений радиоразведки :

131- й отдельный Кёнигсбергский ордена Красной Звезды радиодивизион ОСНАЗ (в/ч

55295),

226- й отдельный радиодивизион ОСНАЗ (в/ч 05369),

474- й отдельный Кёнигсбергский ордена Красной Звезды радиодивизион ОСНАЗ (в/ч

30695),

513- й отдельный радиодивизион ОСНАЗ (в/ч 39570).

Начальником 6 - го отделения разведывательного отдела штаба 3 - го Белорусского фронта служил подполковник Снигирёв Сергей Павлович. В Красной Армии с 1931 года. Награждён орденами «Отечественной войны 1 - й степени», «Красного Знамени» и медалью «За боевые заслуги».

Из наградного листа на Снигирёва С.П.

«…Подполковник тов. СНИГИРЁВ участник Отечественной войны с 22.6.41г. всё время на нашем фронте. Под руководством тов. СНИГИРЁВА радиодивизионы (474 и 131) проделали большую работу по выявлению группировки противника 3ТА и 4ТА, направления отхода, забивание радиостанций противника, нарушали управление противника.

Тов. СНИГИРЁВ смелый офицер разведчик, большую часть времени проводит в передовых радиопунктах и организует их работу. Лично им организованы группы прослушивания в каждой армии, которые дали ценные данные о противнике командованию армий.

Разведывательная служба фронта поставлена на высокую высоту. Представляю тов. СНИГИРЁВА к правительственной награде Ордену «КРАСНОГО

ЗНАМЕНИ»….»

Седьмое отделение (агентурной техники)

Это отделение занималось техническим обеспечением , необходимыми для легендирования в тылу противника разведчиков документами . Обеспечивали группы топографическими картами. Начальником седьмого отделения разведотдела 3- го Белорусского фронта в 1943 года являлся капитан административной службы Соколов Пётр Кузьмич, 1911 года рождения, в Красной Армии с 1934 года. В войне участвовал с 22 июня 1941 года. В сентябре 1944 года награждён орденом «Красной Звезды».

В штат этого подразделения входил цинкограф - гравёр лейтенант административной службы Рябчиков Фёдор Максимович, 1890 года рождения. В Красной Армии с сентября 1943 года.

Из наградного листа на Рябчикова Ф.М.

«…Тов. РЯБЧИКОВ выполняет в отделении оперативной техники отдела сложную и ответственную обязанность цинкографа гравёра. Добился в своей работе значительных успехов, умело используя трофейную технику и применяя её к нашим нуждам. Все задачи, возлагаемые на лейтенанта а/с РЯБЧИКОВА в отношении технического оформления спецгрупп, действовавших в тылу противника в Восточной Пруссии, выполнялись им в срок и с хорошими качественными показателями.

В отделе работает с конца 1943 года, проявил себя как дисциплинированный и добросовестный офицер.

Тов. РЯБЧИКОВ достоин награждения медалью «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ»…»

Восьмое отделение (шифровальное)

Сотрудники отделения - шифровальщики. Они расшифровывали донесения, поступающие на радиоузел разведотдела фронта от разведчиков, действовавших в тылу противника. Расшифрованное содержание радиограмм направлялось начальникам отделений (второму, третьему, четвёртому) по их назначению. Ответы, приказы, распоряжения командования зашифровывались и поступали на радиоузел для передачи адресатам (разведгруппам, партизанам, войскам). В обязанность отделения входило обеспечение разведчиков шифрами и обучение пользованию ими. Во время проведения Восточно - Прусской наступательной операции шифровальным отделением разведотдела штаба 3 - го

Белорусского фронта руководил капитан Баданин Андрей Егорович. В Красной Армии с 1935 года. В войне участвовал с 1941 года. Награждён орденом «Красная Звезда».

Следственная часть

Это подразделение, в частности, осуществляло допрос пленных. Офицеры следственной части , принимали участие в вербовке агентуры из числа немецких военнопленных .

Административно - хозяйственная часть

Должность начальника административно - хозяйственной части разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта занимал в 1945 году майор интендантской службы Буринский Пётр Андреевич, 1913 года рождения. В Красной Армии с октября 1935 года. Участник Отечественной войны с 22 июня 1941 года. Награждён орденами «Красной Звезды» и «Отечественной войны 2 - й степени», медалью «За оборону Москвы».

Из наградного листа на майора и/с Буринмкого П.А.

«…Тов. БУРИНСКИЙ, возглавляя административно хозяйственную часть отдела, призванную обеспечивать оперативную работу агентурных отделений, хорошо справлялся со стоящими перед ним задачами.

В период подготовки и проведения наступательных операций фронта в Восточной Пруссии, обслуживающий аппарат и подразделения работали с исключительной нагрузкой и были мобилизованы на выполнение своих задач.

Все подготовляемые и отправляемые в тыл противника спецгруппы обеспечивались бесперебойно, что явилось следствием хорошей работы тов. БУРИНСКОГО, его умения и настойчивости.

Ведя большую работу над воспитанием обслуживающего персонала отдела и добился на этом поприще серьёзных успехов

Тов. БУРИНСКИЙ достоин награждения Орденом Отечественной войны 2 степени.…».

наградному листу, станет понятно в дальнейшем.

Отделение кадров

Работу отдела кадров разведотдела 3 - го Белорусского фронта возглавлял подполковник Поминов Фёдор Петрович, 1902 года рождения, участник Гражданской войны с 1920 до 1921 год. В Красной Армии с 1924 года. В Отечественной войне участвовал с июля 1942 года. Награждён: орденом «Красное Знамя» в 1944 году (за выслугу лет), орденом «Отечественной войны 2 - йстепни» в 1944 году и медалью «За боевые заслуги» в 1943 году. В 1945 году награждён орденом «Отечественной войны 1 - й степени». В 194 2 году в звании майора интендантской службы Поминов Ф.П. служил помощником начальника разведотдела штаба Закавказского фронта, занимаясь вопросами обеспечения разведотдела кадрами.

Функции, возложенные командованием на отдел кадров , можно частично узнать из наградного листа на подполковника Поминова Ф.П.

«… Тов. ПОМИНОВ правильно организовал учёт кадров разведчиков: принимал своевременные меры к пополнению убыли, выдвижению молодых боевых офицеров на более высокие должности и отправке на учёбу. Часто выезжал в войска для оказания помощи в учёте и расстановке кадров. Своевременно и правильно оформлял наградной материал. Лично дисциплинирован, усидчив, исполнителен. Заслуживает награждения орденом «ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1 СТЕПЕНИ»…»

О точности в работе подчинённых Поминова ещё не раз пойдёт речь в этой книге.

Финансовая часть

В обязанность финчасти , в частности , входило начисление и выплаты денежного довольствия военнослужащим разведотдела штаба фронта. Там же оформлялись аттестаты, в случаях, когда военнослужащий поручал перечислять своё денежное довольствие семье или своим близким.

Начальником финчасти 3 - го Белорусского фронта являлся капитан административной службы Иванов Николай Иванович. В январе 1945 года награждённый медалью «За боевые заслуги».

Секретная часть

Секретная часть, она же и строевая часть. В её функции в основном входило ведение и хранение документации. В разведотделе штаба 3- го Белорусского фронта начальником секретной части радиоузла являлся гвардии старший лейтенант Личевский Пётр Иванович.

Из наградного листа на Личевского П.И.

«…Тов. ЛИЧЕВСКИЙ работает начальником строевой части с работой справляется отлично. Участник отечественной войны с 1942 года, дважды ранен.

Благодаря высоким качествам строевого офицера, он сумел в части поставить строевую подготовку и учёбу личного состава на высокий уровень.

Весь личный состав подтянут, имеет всегда отличный внешний вид и строевую выправку. Секретное делопроизводство ведётся отлично, секретная документация в части находится

в образцовом состоянии.

тов. ЛИЧЕВСКИЙ достоин представления к правительственной награде ордену «Красной Звезды»…»

Радиоузел разведотдела штаба фронта

Основная задача радиоузла - обеспечение постоянной и качественной радиосвязи с агентурой (корреспондентами). Корреспондентами были радисты разведгрупп, партизанских отрядов, агенты -нелегалы, резервная агентура в ближнем советском тылу. Офицеры радиоузла за нимались обеспечением разведчиков разведгрупп радиостанциями, обучением и подготовкой радистов.

Руководил работой радиоузла разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта военинженер 2 ранга Синяк Владимир Степанович, впоследствии подполковник и помощник начальника разведотдела штаба фронта по агентурной связи. Грамотный кадровый офицер, выпускник Ленинградской военной электротехнической академии. В Красной Армии с 1936 года. В войне участвовал с первых дней. Награждён: медалью «За оборону Москвы», орденами «Отечественной войны 1 - й степени», «Красная Звезда», «Красное Знамя».

Из наградного листа на подполковника Синяк Владимира Степановича «…Тов. СИНЯК, командуя подвижным радиоузлом фронта, добился прекрасных результатов

в деле организации работы узла, боевой и специальной учёбы личного состава узла, дисциплины и организованности в части.

Радиоузел полностью справлялся со своими задачами в период подготовки и проведения операций фронта в Восточной Пруссии. Личный состав и радиосредства, работающие, как по обслуживанию боевой деятельности отдела, так и обеспечивающие связь с армиями работали бесперебойно и со своими задачами справлялись.

По личной инициативе и под непосредственным руководством подполковника тов. СИНЯК, коренным образом реорганизован и перестроен весь радиоузел приведён в образцовое техническое состояние.

Проверкой состояния и работы радиоузла представителями РУ ГШ КА, радиоузел признан образцовым ведущим среди радиоузлов других фронтов. Радиоузел под командованием подполковника СИНЯК удостоен высокой чести награждён Орденом Красной Звезды.

Тов. СИНЯК достоин награждения Орденом Красного Знамени…»

На радиоузле служили также:

лейтенанты Горлов Василий Митрофанович, Подчуфаров Иван Васильевич, старшина Головизнин Виктор Иванович - начальники радиостанций,

младший лейтенант Шостак Григорий Васильевич - помощник начальника оперативной части радиоузла,

капитан медицинской службы Морозова Татьяна Георгиевна - врач медпункта радиоузла, старшина Купцов Константин Дмитриевич - делопроизводитель, старшина Трефилов Иосиф Андрианович - комендант,

ефрейтор Петрашев Никифор Антонович - электромеханик,

ефрейтор Ежгуров Прокофий Антонович - повар.

Партизаны, подпольщики, разведчики, диверсанты

Продолжим знакомиться с работой, как теперь понятно, второго и третьего отделений разведотделов фронтовых штабов.

Личный состав для специальных фронтовых разведывательно - диверсионных групп набирался из военнослужащих войсковой разведки, привлекали к работе офицеров и бойцов , проявивших себя в боях , бойцов - диверсантов воинской части 9903, диверсантов - участников боёв под Москвой, партизан. Солдат и сержантов, набранных из воинских частей, как правило, направляли в специальные разведшколы .

Вот как вспоминает этот период своей жизни Виктор Иванович Довбыш в 1944 году зам. командира разведгруппы «Мороз».

«… Служил я в полковой разведке зам. комвзвода в 1324 полку 413 дивизии 50 Армии. Командовал генерал Болдин. В 1943 году я был награждён медалью «За отвагу». Разведвзвод под моей командой взял высоту. Взяли её ночью, а днём накануне не могли взять батальоном. Был у нас политрук – очень смелый и отчаянный человек, ходил с нами в поиск. Командир был трусоват. Всё время оставался в траншее. Мы в поиск, а он себя плохо чувствует, что то заболел и остаётся в траншее: «Я вас отсюда огнём поддержу». Мы на нейтральной с языком застрянем, немцы обнаружат нас и давай минами забрасывать. С нашей стороны четыре раза сорокапятки стукнут и всё: как хочешь, так и выбирайся. Приползём. Я к нему: «Ну, что же не поддержал огнём?». «Я говорил артиллеристам, а они: «У нас лимит, на ночь пять снарядов.

Это ведь не бой»». Вскоре я был ранен и оказался в госпитале. После госпиталя попал в батальон «выздоравливающих»,

станция Салтыковка, Москва. Однажды меня вызвали в штаб полка. Там сидят трое в гражданском. Спросили, не хотел ли я идти в глубокий тыл. Дал добро. Нас собрали группу человек семнадцать, потом троих отсеяли. Направили нас в школу в Малоярославец ая Пролетарская улица, там была разведшкола. В ней мы находились до 28 августа. В подготовку входило: девять учебно тренировочных прыжков с парашютом, стрельба по вспышкам и по звуку из пистолета, хождение по

азимуту. Занимались там также вопросами выживания без

продуктов. Был у нас преподаватель, он бывший разведчик чекист…». ⁹

Появление небольших компактных раций «Север» с двухсторонней связью и дальностью работы на сотни километров позволило подойти к организации разведывательно - диверсионной деятельности более широко и ставить перед разведчиками новые задачи. Ещё с большей нагрузкой заработали разведывательные школы.

На территории , оккупированной немецкими войсками , сражались партизанские отряды и группы сопротивления, действовали группы и отряды НКВД , разворачивалась работа Штабов партизанского движения. Широкий масштаб приобрела заброска на оккупированные немецкими войсками территории Белоруссии, Смоленской и Брянской областей специальных разведывательных групп фронтового подчинения.

Глубинная заброска фронтовых разведывательных групп производилась с самолётов ТБ -3 (тяжёлый бомбардировщик) или ЛИ -2 на парашютах в зоны интересов фронтов . В редких случаях разведчики переходили линию фронта в пешем порядке. Наибольшего пика заброска разведывательно - диверсионных групп достигла в начале 1943 года, став плановой и систематической.

Вспоминает свою высадку в Белоруссии, в 1942 году Поликарпов Александр Фёдорович, разведчик группы майора Наумовича (сохранён стиль рассказа ветерана. при автора).

«… В бою под Сухиничами 14 января 1942 года я был ранен. Пробило мне пулей лёгкое. Излечился я в госпитале, в Москве лежал, в академии Фрунзе. 9 августа попал в свою часть. Вскоре мы вылетели в Белоруссию. Вылетело нас четверо. Майор Наумович, был непосредственный

начальник. Я, Петров Михаил и Кулешов Виктор, который трагический погиб, сам себя порешил. Был я там до 1944 года до июня месяца. Выполняли мы там разные задания. Больше ходил на диверсии, разведкой занимался.

<…>Прыгал я первым. У меня много прыжков было. Я

занимался раньше этим делом в армии. Майор мне говорит

«Будешь прыгать первым. Встретишь груз. Зажжёшь факел. Потом уже и мы будем прыгать». Я пока всё собрал, а их нет. Всю ночь проискал нет. Вижу, на рассвете лес, окоп, какой то, свежий, хутор рядом. Целый день просидел, прождал, а людей троих нет. Вечером тихо подполз к хутору. Мужички, местные сидят. Покуривают. Подошёл к ним. На мне был комбинезон, шлемофон, автомат. «Здрасте». «Здрасте. Разрешите закурить?» Даёт мне кисет, дед Терентий, как сейчас его помню, хороший мужичок был. «А паперки нет. Вот с Евангелие». «У меня, есть паперка» Достаю газету «Правда». Он мне «Нет. Ты давай с Евангелие, а эту газету мне отдай. Пошли до меня, до хаты» Его хата крайняя, к лесу как раз. Он мне говорит. «Я видел, сколько вас ночью летело». У страха глаза велики. Нас то четверо было. Это много груза. Потом дед мне говорит. «Там шлях есть. Окопы там. Видал наверно?»

Я ему говорю «Да, видел». «Вот там и жди. Люди будут,

наши». Только я хотел уходить. Слышу пацанята прибегают и кричат. «Дед Терентий! Там три дядьки лежат в жите, в кустах. У одного дядьки шесть пальцев на руке» Майор наш, у него был шестой палец. Я сразу туда. Майор накинулся на меня сразу конечно «Где ты был?» Я говорю «Вы где были?» Они поддали. Только Кулешов не пил, а они с Петровым, поддали. У нас у каждого фляга со спиртом. Груз я ведь весь собрал. Говорю майору, что вот люди, могут помочь. Майор же заранее знал, что партизанский отряд в этом районе действовал. У нас из разведотдела была раньше выслана группа Авдеенко. Вечером мы встретили с нашими в партизанском отряде..» ¹⁰

Группа военных разведчиков уже к весне 1943 года, как правило, высаживалась на базы партизанских отрядов или в зону базирования ранее заброшенных разведгрупп и только потом выходила в район своей деятельности и базирования . Группы в основном состояли из командира -офицера, заместителя командира - сержанта или старшины, радистки с рацией, двух - трёх бойцов .

Военные разведчики оборудовали землянки, привлекали к работе группы наиболее подготовленных, способных, смелых партизан, создавали широкую агентурную сеть из местных жителей.

В задачу группы в основном входили сбор разведывательной информации о войсках противника и их перемещениях , вербовка и внедрение агентуры в оккупационную администрацию.

Особый упор делался на проведение диверсий, засад и террористических акций. На этом этапе войны командование Красной Армии не случайно придавало особое значение

диверсиям на железнодорожном транспорте. В годы второй мировой войны, когда в военных действиях стали участвовать колоссальные людские силы и техника, первостепенное значение приобрели железные дороги , как наиболее мобильный вид транспорта. Всякое крушение поезда вызывало серьёзные нарушения движения по магистрали и поэтому железнодорожные коммуникации противника с самого начала войны являлись главным объектом ударов советских диверсантов - разведчиков. Уже через месяц после начала войны с СССР командование вермахта отмечало, что действия партизан представляют серьёзную опасность для армейских коммуникаций.

Железные дороги в тылу врага превращались в своеобразные линии фронта. На перегонах, около переездов, станций и мостов оккупанты сооружали доты и бункеры, устраивали различные проволочные препятствия, ставили минные заграждения, по обеим сторонам дороги вырубали леса полосой до 300 метров. Вдоль железных дорог устанавливали запретные зоны шириной до двух километров: охрана уничтожала любого человека, появившегося на полотне или рядом с ним, даже на расстоянии 200– 300 метров от дороги. Днём запретные зоны просматривались с вышек. В случае тревоги дежурные открывали огонь из пулемётов. Во многих местах имелись автоматические сигналы, затруднявшие подходы к объектам, а на особо важных направлениях железнодорожные пути иногда освещались. На некоторых железнодорожных магистралях курсировали бронепоезда, прикрывавшие команды по поиску и обезвреживанию мин.

Большое внимание оккупантами уделялось также охране больших мостов, железнодорожных узлов и станций с водоснабжением. Здесь, как правило, создавалась мощная круговая оборона, размещались сильные, хорошо вооружённые гарнизоны.

Для осуществления диверсий советские разведчики использовались толовые заряды и самые разнообразные минные устройства - от миниатюрных магнитных мин, мин замедленного действия (МЗД) и не извлекаемых мин (НМ) до мощных фугасов, но учитывая плохое обеспечение высоким советским командованием разведывательно - диверсионных групп и партизан минами, последние вынуждены были изобретать уникальные взрывные устройства.

В 1941 году партизаны и разведчики - диверсанты чаще всего использовали взрывные устройства (ВУ) нажимного действия. Шпала под тяжестью колеса паровоза прогибалась. Эту особенность и стали использовать. Под шпалой выкапывали яму в которую укладывали 5 -10 кг. скреплённых между собой тротиловых шашек. Присыпали их, а сверху устанавливалась противопехотная нажимная деревянная мина с взрывателем МУВ с двухсотграммовой тротиловой шашкой. Сложность при установке такой мины заключалась в необходимости выставить точный зазор между миной и шпалой .

Описание диверсионной работы спецгруппы капитана Шарого в Белоруссии из книги «Дерзость» Фазлиахметова Фарида Салиховича.

«… И вот мы у цели. Залегаем в кустах и ведём

наблюдение. Проходят обходчики. Вернутся они только через

полчаса, за это время вполне можно успеть поставить мины. Так как движение на дороге было слабое, мы взяли с собой всего две мины — одну вибрационную, вторую нажимного действия — противопехотную. Мины решили поставить, хорошенько замаскировать, чтобы не обнаружили обходчики, и уйти, не дожидаясь подхода поезда. Мы знали: когда пойдёт эшелон, от вибрации взорвётся мина с часовым механизмом, а от прогиба рельса под тяжестью локомотива выдернется чека из противопехотной мины.

Саше Стенину минирование хорошо знакомо, сколько

таких вот фугасов пришлось ему поставить на дорогах

Подмосковья в октябре — ноябре года. Ему помогает Петя Токарев, хотя и новичок в минировании, но парень ловкий и расторопный.

Метрах в двухстах от Стенина приступили к минированию и

мы с Ольховцом. Наша задача установить фугас с

противопехотной миной. Ольховец разгребает землю, я отношу её метров на двадцать от насыпи. В готовую ямку запихиваем под шпалу заряд, измеряем шаблоном зазор между шпалой и фугасом — маловато, надо ещё подкопать. В этом деле ошибаться нельзя. Если зазор будет велик, прогиба шпалы под тяжестью паровоза может не хватить, чтобы выдернуть чеку, если мал — самим можно подорваться. Наконец мина установлена и тщательно замаскирована. Место, где установлен снаряд, ничем не выделяется от окружающей местности, обнаружить его практически невозможно. Фугасы сильные и взрывом разрушат приличный кусок железнодорожного полотна и насыпи. Паровоз на миг повиснет над воронкой, затем всей своей тяжестью рухнет, завалится на бок, за ним, налезая друг на друга, загремят под откос вагоны...» ¹¹

Вибрационные мины реагировали на создаваемую поездом вибрацию рельса. Такой взрыватель имел часовой механизм. Часы являлись предохранителем. По истечении установленного времени, взрыватель оказывался на боевом взводе и мина срабатывала от лёгкого прикосновения. Такая мина могла считаться не извлекаемой.

Из книги «Дерзость» Фазлиахметова Ф.С.

«…— Мину поставили, только вот часовой механизм не сработал, вместо положенных шестидесяти секунд остановился через двадцать.

Я задумался. За оставшиеся до боевого взвода мины сорок секунд эшелон может проскочить, или же взрыв произойдёт где нибудь в хвосте поезда — это не годится, надо снова запустить механизм.

— Вот что, хлопцы. Вы идите к подводе, а я попробую что нибудь сделать.

Токарев ушёл, а Стенин не трогается с места. Знает, на что я решился, не хочет оставлять одного. «Уйди, Сашка, мало ли что бывает!» — говорю ему. Стенин неохотно спускается с насыпи, проходит метров десять вдоль полотна и останавливается. Я карабкаюсь на насыпь, нахожу присыпанную сверху песком мину, ударяю пальцем по её корпусу. Наклоняюсь и слышу, как тикает часовой механизм — десять, двадцать, тридцать секунд. Все, теперь можно уходить, теперь мина станет на боевой взвод. Начал осторожно спускаться с насыпи, и в этот момент горячая упругая волна подхватила меня и бросила в болото. Я с трудом встал на ноги и первым делом почему то ощупал голову — вроде цела. Подбежал Саша Стенин, вижу его испуганные глаза — ему повезло, он оказался в мёртвой зоне. Вместе с ним нашли мой автомат, который сорвало с плеча взрывной волной, и пошли к подводе. Тело стало тяжёлым, ноги словно ватными. Остановились, оглянулись назад — огромная воронка, искорёженные рельсы, вывернутые шпалы. Навстречу бегут Семен Миронович и Токарев…» ¹²

Диверсанты группы Шарого также использовали электродетонаторы. Способ инициации взрыва используемый ими просто гениален. Действительно, всё гениальное просто. Такая мина хотя и требовала наличия электродетонатора и электрической батарейки (разбирали и использовали отработавшие своё батареи БАС 80 от радиостанций, прим. автора)

Неплохим по результативности был и способ с использованием детонаторного шнура ( детонационный шнур представлял собой промасленную тряпичную оболочку в виде верёвкиоплётки заполненную сыпучим взрывчатым веществом аммоналом, аммонитом или тротилом. прим автора)

Пример использования детонаторного шнура.

«…" А как надо подкладывать, сейчас покажу. Гриша, дай тол. Один капсюль вот в эту дырочку, я его сам закреплю. Отгребёшь песок между шпалами, подсунешь тол под рельсу, а вот этот, второй капсюль положишь поверх рельса головкой по направлению к поезду. Держи кусок хлеба, мякишем прилепишь капсюль к рельсу

Ползли тихо, один за другим, и последним командир. Он быстро выгреб песок из под рельса и подложил плитку тола. Рельсы словно пульсировал от приближающего перестука колёс, из за леса на повороте уж показались огни локомотива. Володя присыпал тол песком, пристроил на рельс капсюль, прилепив его кусочком хлеба, и беззвучно соскользнул с насыпи…» ¹³

Хорошие результаты давало применение мин замедленного действия МЗД. Минёры действовали под боевым прикрытием. Подойдя к дороге, группа залегала в пределах хорошей видимости железнодорожного полотна, изучала обстановку, вела наблюдение, выбирала места подхода к полотну. Иногда это длилось несколько суток. Установка каждой мины требовала подлинного мастерства, предельного напряжения и внимания. Особую опасность представляла установка не извлекаемых мин, способных сработать при малейшем прикосновении и от любого колебания почвы. Для подрыва одного эшелона в зависимости от скорости поезда, требовалось до 10 кг взрывчатки. Два опытных минёра за 30 минут выкапывали яму глубиной до 70 см. устанавливали и маскировки дополнительный заряд и МЗД. Необходимо было умение и при маскировке мин. На месте их установки не должно было оставаться никаких следов работы минёров. Нельзя было перемешивать сухие верхние слои земли с сырыми нижними - это сразу вызвало бы подозрение охранников. Лишнюю землю собирали в плащ - палатку и уносили с собой. Отходя, стирали следы своего пребывания у дороги. Кроме того, тщательно замаскированные МЗД, из - за стальных рельсов было невозможно обнаружить миноискателем. Имели место случаи, когда немцы были вынуждены отказываться от эксплуатации заминированного участка.

Наиболее распространённым способом подрыва, но и самым опасным для подрывника, весь период борьбы в тылу противника оставался «натяжной» способ. Раскручивали шнур, длинной метров сто, один конец у подрывника, другой конец шнура закрепляли к спусковой чеке взрывателя.

Вспоминает Довбыш Виктор Иванович.

«…При минировании железной дороги однажды на своей мине подорвался заместитель командира Николай. Они были вдвоём. Поставили мину. Увидели патруль и стали уходить. Николай видимо дёрнул провод от взрывателя. Его разорвало. Заряд был сильный, а второй, Толик, был тяжело ранен, отстреливался. Потом пытался застрелиться, но только смертельно ранил себя. Немцы его взяли живым. По дороге в деревню он у них умер…» ¹⁴

Рассказ о действиях подрывников бригады Михаила Линькова. «…Мы с Гpачёвым начали торопливо рыть углубление для мины. Вот мина уже легла

на своё место. Вставляю капсюль, креплю шнур и держу его, чтоб не выскочила чека. Александр раскатывает шнур, лёгким рывком сообщает "Готово", я в свою очередь второй рукой легонько дёргаю за шнур, сигнал, мол, принят, и осторожно отползаю от мины. Вот поезд уже совсем близко. Уже на мине. Пропуская паровоз и один вагон. Дёргаю шнур. Оглушительный взрыв потряс землю. Состав разорвало Вагоны полетели под откос, потянули за собой и паровоз.. ¹⁵

«…На рассвете моя группа выбралась из леса. Вдали

показался поясок железнодорожной насыпи. А за поворотом мы увидели и мост — тот самый, который нам нужен.

Взрывчатки маловато — всего пять килограммов. Наши

скудные запасы не позволяют тратить больше на одну цель.

Заложили заряд на балке. Протянули шнур. Подорвать

мост и уйти? Этого, пожалуй, недостаточно. Хорошо бы заодно пустить под откос поезд.

Эшелоны здесь ходят довольно часто, можно и

подождать.

Бадоев залёг со шнуром в руке, готовый дёрнуть его по

моему сигналу. Попов, Щенников, Безбородов, Мартинцов и

Соломон заняли позиции, выгодные для обстрела поезда.

Проходит час, второй, а эшелона нет. Подползаю к

железнодорожному полотну, прикладываю ухо к рельсам...

Гудят! Значит, идёт. Потом все стихло. В чем дело?

Остановился, должно быть, на разъезде, километрах в четырёх отсюда. Смотрю на часы — минута, две, три... Какие они

длинные. Наконец то! Снова идёт. Быстро возвращаюсь на своё место.

Послышался нарастающий стук колёс. Из за поворота вынырнула чёрная грудь паровоза. Чувствую, как сильно бьётся сердце. Ещё мгновение — и колеса паровоза прикоснутся к кромке моста. Даю сигнал.

Взрыв! Лязг и скрежет железа. Вагоны и платформы с танками, пушками, боеприпасами налезают друг на друга, переворачиваются, летят под откос.

Автоматные очереди бойцов завершили дело…» ¹⁶

Были и совершенно уникальные решения. Вот одно из них .

«…Мина была партизанской конструкции "на шомпол". Она закладывалась между шпалами, рядом в землю втыкался шомпол, на верхний конец его навязывался шнурок взрывателя. Когда паровоз опрокидывал шомпол, шнурок натягивался, дёргая взрыватель, и мина взрывалась, но это неудобно, особенно ночью. Днём такая западня хорошо видна ….» ¹⁷

А этот способ соответствовал пословице «Голь на выдумку - хитра». 108 го отряда им

Котовского Гомельской области H.А. Тpусновым и Г.И. Коpотковым. При отсутствии стандартных миноподрывных средств они организовали спуск под откос вражеских эшелонов с

помощью артиллерийских снарядов. Раздобыв магнето от трактора генератор переменного тока, предназначенный для создания электрических разрядов H.А. Тpуснов и Г.И. Коpотков соорудили дистанционно управляемое взрывное устройство: от контактов магнето к снаряду, в который был вложен капсюль детонатор протягивался длинный электропровод, к концу которого приматывалась смоченная бензином вата, сюда же насыпался порох При приведении в действие генератора снаряд взрывался….» ¹⁸

Началась своеобразная дуэль между диверсантами и охранными подразделениями фашистов.

Хочется продолжить цитатой из книги «Дерзость». Фарид Салихович наилучшим образом раскрывает качества, которыми обладали наши разведчики -диверсанты.

«…Никольский, Арлетинов, Смирнов, Суралев, Курышев,

Чеклуев и Стенин пошли со мной. Одолев завал, мы довольно долго изучали систему охраны. На этот раз хорошего было мало. По путям проходили патрули немцев по шесть человек, вооружённые ручными пулемётами и автоматами, а при них на поводке —

овчарка. Пусть бы охрана была и больше, это неважно, но одна овчарка, натасканная на запах тола, могла испортить все дело. Оставалось только одно — заминировать полотно перед самым подходом поезда. Распределив между собой обязанности, стали ждать. Но за всю ночь не прошло ни одного поезда. Движение началось только утром. Вместе с началом движения возобновилось и патрулирование. Уходить, ничего не сделав, было не в наших правилах. Стали думать, как устроить крушение средь бела дня.

Лева вызвался ставить мину: как обычно, пропустить

охрану, выскочить к полотну, быстро установить фугас и бежать в укрытие. Мне, однако, эта идея не очень понравилась.

— Не забывай, Лева, что светло, может быть, успеешь заминировать, и поезд подорвётся, но сам то уже не уйдёшь, до завалов почти сто метров. Нет, надо что то другое придумать.

— А что, если завязать бой с охраной, — предложил Смирнов, — и в это время заминировать полотно?

— Прекрасно, но патрульные дадут ракету, поезд остановится, и мину снимут. — Пусть снимают, — сказал Суралев, — мы поставим для приманки небольшой фугас, а

основной заряд установим правее, за поворотом.

— Хорошо, — согласился я. — Так и сделаем. А теперь давайте договоримся: Никольский, Смирнов и Суралев ставят основной заряд. Мы со Стениным приманку. Остальные во главе с Чеклуевым идут вдоль завала, ни на шаг не отставая от охраны. При подходе поезда со стороны Бобруйска Чеклуев завязывает бой с охраной. Минёры, пока будет идти перестрелка, должны успеть поставить фугасы. Слышишь, Николай?

Когда стал подходить поезд, патруль оказался в двухстах трёхстах шагах от нас со Стениным. Группа Чеклуева открыла по ним огонь, завязалась перестрелка. Мы с Сашей вышли на полотно, начали минировать. Кто то из немцев, залёгших по ту сторону полотна, засек нас, и над нашими головами засвистели пули. Пришлось прятать голову за рельс и работать в не очень удобной позе. Стенин не выдержал, положил автомат на рельс и начал бить длинными очередями. Паровоз, подав тревожный гудок, стал сбавлять скорость. Из заднего вагона на ходу выскочили охранники и поспешили на помощь патрулю. По ним ударила из автоматов группа Саши Чеклуева, а мы со Стениным что есть мочи побежали к лесному завалу.

Теперь надо дать возможность охране снять фугас. Чеклуев прекращает стрельбу — пусть немцы думают, что партизаны ушли. Вот раздаются ликующие возгласы гитлеровцев — фугас обезврежен, поезд может продолжать движение. На наших глазах он постепенно набирает скорость, мимо нас проносятся последние вагоны, и тут раздаётся мощный взрыв В лесу встречаем Леву Никольского, Васю Смирнова и Колю Суралева — они ставили десятикилограммовый фугас…» ¹⁹

Массовое применение партизанами всевозможных мин заставляли фашистов отказываться от ночного движения. Для облегчения поиска и обезвреживания мин гитлеровцы предпринимали разнообразные меры. Цепляли впереди паровоза платформы груженные песком. Пропускали контрольные поезда перед открытием утреннего движения. Практиковали пропуск поездов пакетами, то есть несколько один за другим. Очищали балласт из - под подошв рельс. Тщательно укладывали вдоль рельс гравий и поливали его раствором извести . В конце дня, охрана протаскивала по полотну связки прутьев, или к последнему вагону вечернего поезда прицепляли цепи, оставляющие на профиле борозду. На подготовленном, таким образом, полотне были заметны следы при утреннем осмотре участка железной дороги. Все эти меры приводили к облегчению нахождения мин.

Диверсанты в свою очередь стали устанавливать мины за 50 -100 метров от выхода на полотно, причём это расстояние передвигались по шпалам. При установке мин в песчаном балласте поливать место установки водой через веничек, так как вода к утру подсыхала и на месте образовывалась такая же корочка земли, как и по всему полотну. При поливе гравия извёсткой, мина ставилась под этим гравием, при этом камни осторожно собирали в сторону и по окончании установки укладывались в том же порядке. Особенный эффект давало применение не извлекаемых мин. Как правило, если кто - нибудь из охраны подрывался при разминировании, фашисты отказывались от попыток извлекать мины и взрывали шашками тола или гранатами все подозрительные места на полотне. В этой связи диверсанты делали ложные установки с демаскирующими признаками. Так, что немцы успешно разрушали рельсы, делая работу за партизан. Оккупанты организовали систему патрулирования, постов и засад. Партизаны стали широко использовать натяжные противопехотные мины устанавливая их не ближе одного километра от места закладки противопоездной мины. Ночью патрули и собаки не могли видеть натянутую проволоку , и успешно подрывались на «растяжках», тем более для этого зачастую использовались гранаты Ф -1, которые не были столь дефицитны, как мины натяжного действия. Использование специально обученных для поиска мин собак, на какое - то время поставило диверсантов в тупик, но вскоре был найден способ как нейтрализовать немецких собак - ищеек. Собаки реагировали на малейший запах тротила. Разведчики перемалывали в ступке тротил и этим порошком посыпали шпалы на участке более 100 метров. Собаки чувствовали взрывчатку повсюду и не могли найти место действительной закладки заряда.

Немецкие машинисты по приказу начальства на железных дорогах были обязаны ездить со скоростью до 25 км/час, а иногда 15 км/час, вместо обычной скорости 45 - 50 км/час. На прямых участках пути при таких скоростях паровозы почти всегда, если и сходили с рельс, то оставались на насыпи и подъем их для оккупантов не был труден. Однако на кривых участках, подрыв на минах почти всегда приводил к падению паровоза под откос. Партизаны заставляли машинистов нагонять поезда на мины с повышенной скоростью. Для этого устраивалась засада. За 1-1,5 км до установленной мины, обстреливали паровоз из пулемётов и винтовок (как правило, машинист в таких случаях невольно прибавлял скорость). В целях увеличения масштаба крушения выбирались места на кривых, высоких насыпях, а так же, где скорости поездов была наибольшая - это после длительных спусков и перед подъёмами, в выемках или в заболоченных низинах. В тех местах, где требовались трудоёмкие восстановительные работы. Если участок дороги проходил по лощине, то паровоз вынужден был набирать, большую скорость, что бы преодолеть подъём. Когда фугас взрывался под передним колесом паровоза, то паровоз сваливался под откос и тащил за собой вагоны. Вагоны лезли громоздились друг на друга. Получался завал. Если такое происходило ещё и в болотистой местности, то восстановить движение было уже проблематично. Следует особо отметить, что исключительно сильным было моральное, деморализующее воздействие крушений поездов на перевозимые войска. Солдаты на себе испытывали диверсии партизан и видели валяющиеся на обочинах разбитые вагоны. Им оставалось только представлять, что же их ждёт на фронте. Малые потери диверсантов , при крушений поезда и большие потери у противника обуславливались тем, что диверсанты находились в недосягаемости, а противник был максимально уязвим и находился непосредственно после крушения в состоянии пониженной сопротивляемостью. К железной дороге, выдвигалась диверсионная группа усиленная отрядом партизан. После крушения, уцелевшие немецкие солдаты , уничтожались из стрелкового оружия. Оккупанты были вынуждены расходовать все больше сил и средств на охрану коммуникаций. Летом 1942 года только для охраны железных дорог немцы выделили 13 дивизий, в том числе 7 охранных, 3 пехотных, кавалерийскую СС, 2 авиаполевые. Однако этих войск не хватало, и германское командование все чаще посылало им на помощь армейские пехотные части и войска СС. С осени 1942 года по распоряжению Геринга к охране железных дорог стали привлекать учебные, резервные и запасные части, в том числе части военно - воздушных сил. Расход больших сил и средств на охрану железнодорожных путей, как

признавали сами гитлеровцы, лишал их возможности проводить активные систематические операции против партизан. Трудно переоценить результативность диверсионной войны. Так, немецкая авиация, по данным Управления МПВО НКПС СССР, на один час перерыва движения на двухпутном участке расходовала в первые месяцы войны 1500 кг, а в 1944 г. до 7500 кг авиабомб. Опытные диверсанты расходовали при крушении поездов на один час перерыва движения 2,4 -3,5 кг взрывчатки или в 625 -2100 раз меньше, чем немецкая авиация.

Эффективным и широко применяемым разведчиками в тылу противника видом боя были - засады на дорогах . Колоны противника на марше, в походном порядке, были наиболее уязвимы . Результативность засады, зависела от грамотного выбора участка дороги и близлежащей м естности, расположения и маскировки бойцов, организации дальнего наблюдения и оповещения за приближающимся противником, а так же выдержки, дисциплинированность и стрелковой подготовки разведчиков. Если все эти требования были выполнены правильно, то это уже был не бой, а расстрел.

Разгром партизанами, карательного батальона СС состоящего из Берлинских жандармов под командой майора Гофмана , приводит в своей книге «Партизанскими тропами» Сперанский Михаил Фёдорович.

«…Мы решили не допустить врага до Усох, выйти

навстречу и устроить засаду. Наши разведчики прошли по

дороге, ведущей в город, и выбрали место, где густой лес

вплотную подступал к дороге. На операцию было послано

двадцать автоматчиков, четверо метких стрелков с

винтовками и ручным пулемётом. Гранат было мало, поэтому их взяли только несколько штук.

Партизаны вышли темной ночью. В двух километрах от

села разделились на две равные группы. Одну группу Баранов

повёл по правой стороне дороги, немного углубившись в лес.

Группа под командой Маркова пошла левой стороной.

<…>Утро наступило морозное, но солнечное.

Пароконные сани с двумя эсэсовцами мчались по лесной дороге, как по тоннелю. На одном повороте этот тоннель был особенно узким. Вековечные ели, припорошённые снегом, стояли хмурой ратью. С дороги не было видно, что скрывается под отяжелевшими от снега, до самой земли опущенными ветвями.

А как раз под этими природными шатрами и расположилась

первая группа партизан. Они притаились по двое, по трое за каждым деревом. Сани партизаны пропустили. Ясно было, что это разведка. Если по этим саням в лесу

стрелять никто не станет, значит, партизан здесь нет. Видимо, так должны были решить фашисты, если это на самом деле их разведка.

<…>Через некоторое время в стороне Усох, куда уехала немецкая разведка, раздалось несколько выстрелов из винтовок. И вскоре взмыленные, изо всей силы погоняемые кнутом кони пронесли сани с разведчиками мимо безмолвной партизанской засады.

— Молодцы, ребята! — воскликнул с восторгом Баранов. — Сумели сдержать свои нервы! Ну, теперь будем ждать главных... Но тоже без команды ни одного выстрела!

Прошло три часа томительного ожидания, а каратели не шли. <…>Быстро проскакали двенадцать всадников с автоматами и карабинами. В

полукилометре за ними показались пароконные сани. За ними вторые, третьи. Они шли почти впритык.

«Хуже было бы, если бы они растянулись, — подумал Баранов, считая сани. — Любят немцы железный кулак». Он насчитал двенадцать упряжек, прикинул, втянутся ли все они в зону засады«Лучше пропустить первые, чем задним дать возможность удрать». Но вот и задние сани, на которых, кажется, стоят миномёты, втянулись в партизанскую зону. Немцы, закутанные платками, сидят в санях по двое, по трое. Их больше, чем партизан. Только дружный внезапный залп может принести удачу.

И первый залп оказался настолько дружным, что казалось, стрелял из десятка автоматов один человек.

Залп этот раздался сразу же, как Баранов бросил гранату в передние сани и нажал на спусковой крючок своего автомата.

— Огонь! — крикнул он, бросив гранату. И эта команда слилась с очередью его автомата и автоматов его товарищей.

Граната, взорвавшаяся на первых санях, уничтожила всех, кто в них сидел, ранила лошадей, и они шарахнулись с дороги, перевернув сани. Одна лошадь упала, загородив собою дорогу. Вторая упряжка, чуть не врезавшись в первую, вильнула было в сторону, чтобы объехать преграду, но автоматная очередь остановила и этих лошадей.

Часть немцев бросилась назад, в сторону от дороги. Отстреливаясь от невидимого

<…> Однако мы понимали, что Гофман не остановится ни перед чем, будет продолжать наступление. Собрались на совещание и наметили план новой операции. Нам понравилась предложенная Елецким тактика встречных засад, и мы решили воспользоваться ею и на этот раз — опередить Гофмана, совершить за ночь двадцатикилометровый переход и занять Кличевские дороги. Расчёт был такой: Гофман теперь уже точно знает о сосредоточении партизан в Усохах и бросит на нас все свои силы. А мы его опять встретим на пути к селу.

Мы попросили жителей на всякий случай перебраться в лес. А сами в ночь накануне годовщины Красной Армии скрытно заняли удобные позиции далеко впереди села по дороге на Кличев. Отряд Изоха разместился на опушке леса вдоль дороги, что вела из деревни Заречье на Усохи. Взвод под командованием Владимира Романенко укрепился на кладбище в пятидесяти метрах от дороги. Наш отряд расположился в кустарнике возле деревни Березовки, по правому берегу реки Ольсы. Отряд Сырцова занял посёлок Глинное.

Солнце поднялось, а местность словно вымерла. Прошёл час, Другой, третий. По полю мела позёмка. Партизаны стали мёрзнуть в засаде. То и дело растирали прихваченные морозом лица, постукивали сапогами, чтобы не обморозить ноги. Мы со Свистуновым начали нервничать. Неужели враг не выйдет по намеченному маршруту? От нетерпения двое из нас поскакали по дороге в сторону Кличева, чтобы посмотреть, не двинулись ли каратели. Но вскоре вернулись обратно, чтобы не демаскировать засаду.

Наконец во втором часу дня поступило от разведчиков сообщение, что каратели выехали. Свистунов подал команду:

— Приготовиться к бою!

Все стали зорко всматриваться в дорогу, пересекавшую большое заснеженное поле. Я стоял на холмике, прикрытом заснеженными ольшинами, и вскоре увидел подводы, двигавшиеся со стороны деревни Заречье. Подводы растянулись по снежному полю. Я пробовал сосчитать, сколько их, но сбился со счета. Многие гитлеровцы были закутаны в одеяла. Это неплохо! Пока эта гадина выпутается из одеяла, её можно уложить одним выстрелом.

— Не понимаю этого Гофмана! — сказал Свистунов, обращаясь ко мне. — Двинул такую силу без разведки! Или мы прозевали разведку? — и он пытливо посмотрел на Елецкого.

— В последней нашей засаде им разведка только попутала карты, — хладнокровно отвечал Елецкий. — Гофман, видимо, решил идти напролом. Любят они величать свои карательные отряды то железным кулаком, то железным батальоном...

Подводы поравнялись с правым флангом засады. Но мы не стреляли — ждали, когда они подойдут ближе к опушке леса, где сосредоточились партизаны Изоха. Наконец весь обоз втянулся в зону засады. И повторилось прежнее — после нескольких дружных залпов почти все фашисты были перебиты.

Мы бросились в атаку, чтобы добить последних гитлеровцев. Впереди меня бежали Лёня Баранов, Пётр Евсеев, Гриша Бойко, Иван Марков, Володя Градунов, Я, Елецкий. Фашисты сдаваться не хотели, началась рукопашная схватка. Вдруг я увидел облепленного снегом офицера, который спрятался за убитой лошадью и с расстояния пяти метров целился в кого то из наших Но Степан Елецкий опередил фашиста, выстрелил первым. Этот фашист оказался командиром батальона Гофманом…» ²⁰

Уместно привести обобщённые данные из Приказа за № 01227 от 7 ноября 1942 года по войскам Западного фронта «О награждении личного состава».

1. Спецгруппа старшего сержанта Бажукова Ивана Ивановича . Со 2 июня по 20 октября 1942 года уничтожено свыше 100 автомашин, пущено под откос 6 эшелонов, при этом уничтожено 49 вагонов, 6 платформ со снарядами, до 1500 немецких солдат и офицеров. Истреблено 13 0 карателей, до 100 полицейских, 5 бургомистров. На минах уничтожено до 20 танков, 30 орудий, 7 бронемашин, 4 мотоцикла, 100 повозок, 56 лошадей, 75 бочек с горючим. Захвачены большие трофеи. Бажуков И.И. награждён орденом Ленина.

2. Спецгруппа лейтенанта Сорока Григория Яковлевича . С июня 1942 года , пущено под откос 7 воинских эшелонов при этом уничтожено , до 2000 немецких солдат и офицеров, 14 платформ с автомашинами Уничтожено 8 деревянных мостов, 8 гестаповцев, 12 полицейских. Сорока Г.Я. награждён орденом Ленина.

3. Спецгруппа лейтенанта Борисова Николая Григорьевича. С июля 1942 года пущено под откос 3 воинских эшелона, взорвано 2 склада с взрывчатыми веществами, уничтожено свыше 150 немецких солдат и офицеров, установлена связь с нашими корреспондентами (агентами). Борисов Н.Г. награждён орденом Красного Знамени.

4. Спецгруппа лейтенанта Майдан Николая Аврамовича. С 12 июня 1942 года уничтожено до 1000 немецких солдат и офицеров, 27 полицейских, до 100 автомашин, взорвано 7 шоссейных мостов, порезано12 км. связи. Взорван склад с взрывчатыми веществами. Повреждено 120 м. железнодорожного пути. Пущено под откос 2 поезда и уничтожено 2 паровоза, 9 вагонов с войсками противника. Майдан Н.А. награждён орденом Красного Знамени.

5. Спецотряд майора Куличкина Николая Петровича. С сентября 1942 года в сложных условиях проведено крушение воинского эшелона в 40 вагонов с войсками, уничтожено 2 мотоциклиста. Связавшись с партизанским отрядом, своевременно предупреждает их о намерениях немцев. Куличкин Н.П. награждён орденом Красного Знамени.

6. Спецгруппа лейтенанта Новикова Олега Константиновича. С июня 1942 года уничтожено свыше 300 немецких солдат и офицеров. Пущено под откос 2 эшелона. Уничтожено несколько мостов, свыше 100 полицейских. Новиков О.К. награждён орденом Красного Знамени.

7. Спецгруппа батальонного комиссара Наумовича Игнатия Григорьевича . С июля 1942 года на железнодорожном транспорте было проведено 3 диверсии. Пущено под откос 3 воинских эшелона, уничтожено до 170 вагонов с живой слой и техникой врага. Взор ван железнодорожный мост и два деревянных. Наумович И.Г. награждён орденом Красного Знамени.

8. Спецотряд батальонного комиссара Одинцова Александра Ивановича. С сентября 1942 года организовано крушение 3 - х воинских эшелонов с войсками, боеприпасами и техникой. Даёт ряд ценных сведений о передвижении противника. Одинцов А.П. награждён орденом Красного Знамени.

9. Спецгруппа подполковника Спрогиса Артура Карловича . С августа 1942 года организовано и проведено крушение 3 - х эшелонов противника с войсками, техникой, орудиями, горючим и боеприпасами. В упор обстреляны 3 воинских эшелона. Спрогис А.К. награждён орденом Красного Знамени.

10. Спецотряд капитана Топкина Иосифа Филипповича. С сентября 1942 года организовано и проведено крушение 4 - х воинских эшелонов противника с войсками, техникой и боеприпасами, разбито и уничтожено 60 вагонов и 3 паровоза. Взорвано два моста, один из них железнодорожный. Убито и ранено более 100 гитлеровцев. Топкин И.Ф. награждён орденом Красного Знамени.

11. Спецотряд майора Чернова Константина Васильевича . С сентября 1942 года организовано крушение 2 - х товарных эшелонов. Взорвана дрезина с гитлеровцами. Передаёт ценные сведения о дислокации и перевозках частей немецкой армии. Чернов К.В. награждён орденом Красного Знамени.

12. Спецгруппа капитана Шарого Ильи Николаевича. С мая 1942 года пущено под откос 20 воинских эшелонов противника с живой силой, техникой, продовольствием. Убит генерал немецкой армии. Систематически минируются шоссейные дороги, рвутся средства связи. Шарый И.Н. награждён орденом Красного Знамени.

13. Спецгруппа лейтенанта Бородина Ивана Сергеевича . С июня 1942 года пущено под откос 5 воинских эшелонов, уничтожено до 100 вагонов, 400 человек пехоты противника. Пущен под откос эшелон с живой силой, разбито 26 вагонов. Взорван маслозавод. На минах уничтожено 2 автомашины и до 50 карателей, 3 автомашины и до 18 полицейских, автомашины с лесоматериалом. Бородин И.С. Награждён орденом Красной Звезды.

14. Спецгруппа старшего лейтенанта Гарпинич Григория Ивановича. С июня 1942 года уничтожено до 750 немецких солдат и офицеров, 13 автомашин, 2 маслозавода, 1 мост, 1 воинский эшелон, уничтожено 13 вагонов с живой силой, 9 цистерн с горючим. Гарпинич Г.И. награждён орденом Красной Звезды.

15. Спецгруппа старшего лейтенанта Липского Павла Михайловича. С июня 1942 года пущено под откос 3 воинских эшелона. Уничтожено 52 вагона с пехотой убито и ранено до 1500человек. Уничтожено 16 платформ с техникой, автодрезина и 8 солдат. Пущен под откос 1 поезд, уничтожено 4 вагона с пехотой (убито и ранено до 200 человек). Минами уничтожено 13 автомашин, убито 90 человек, ранено до 40 человек, 9 раз уничтожали средства связи. Липский П.М. награждён орденом Красной Звезды.

Из воспоминаний Зайцевой Зои Ефимовны на период 1941 -1943 года - агент группы Наумовича в Могилеве (сохранив стиль и манеру повествования Зои Ефимовны)

«… когда началась война, я училась в институте в Могилеве. Вскоре немцы подошли к городу, и началась его оборона. Мы, студенты, как могли,

помогали военным. Ходили по подвалам и складам искали

продукты. Потом их готовили в столовой и кормили наших

бойцов Мы в подвалах начиняли бутылки бензином. Потом

начались бомбёжки. Мы делали всё, что нам подсказывали

старшие дежурили и предупреждали об опасности,

затемняли в городе дома. Когда стало много раненых,

помогали в госпитале. Немцы ещё были за Днепром, а наши

войска в городе. Однажды приготовили мясо в столовой.

Пришли по очереди бойцы покушали. Потом в столовую

прибежал политрук и говорит. « У кого есть комсомольские

документы. Сдайте мне. Эти документы будут сохранены в

воинской части, а сейчас это не должно попадать в руки

врага». У кого были сдали. Стало понятно, что город

сдаём. Ночью проснулись. Город пустой. Ни воинских

частей, ни гражданских властей только немцы передают по

радио. «Вывешивайте белые флаги. Сопротивление

бесполезно!» Никто никаких белых флагов не вывешивал.

Потом началась сильная бомбёжка. Мы спустились в подвал

института, там было бомбоубежище. Спустились туда

женщины, дети, мы студенты которые остались. В подвале

были вёдра, лопаты, другое оборудование которое положено

для бомбоубежища. Сразу, как ударили бомбой по этому

зданию. Оно задрожало. Погас свет, появился дым. Сначала

люди ещё ориентировались, где выход, где должна быть улица. После попадания начались крики, паника и через час уже это бомбоубежище было похоже на туалет, на что угодно. Пытались долбить стены, но не знали куда. Потеряли ориентацию в темноте. Кругом крики, паника. Пробили брешь в стене. Услышали голоса с улицы. Стали долбить стену дальше. Когда, пробили большую дыру в подвал хлынул густой дым. Все уже просто валились с ног. Расширили дыру в стене и кинулись в неё, а на улице уже были немцы. Кругом валялись обгоревшие трупы. Узнать никого нельзя было. Валялась лошадь раздутая. Везде обломки. Немцы стали командовать. Мужчины направо остальные налево. Ребят увели куда то, а нам велели убирать трупы, кирпич битый, разбирать руины. До вечера мы убирали эти развалины. Немцы к вечеру стали шастать по общежитиям, хватать наших девушек. Было такое страшное, просто невообразимое, что стало твориться. Мы же, ну просто глупые девчонки, когда ходили добывали продукты, на брошенном армейском складе набрали солдатского белья, для наших парней, думали им пригодится. Чуть нас за это бельё немцы не повесили Раз оно есть, то где мужчины? С нами была девушка Валя, а её мать, Лидия Ивановна из наших немцев, русских. Она нас взяла под защиту. Сказала немцам, что это мои девушки и увела нас из этого общежития на Гражданскую улицу подальше. Мы иногда стали, на улице, встречать наших преподавателей. Все стали от нас как то отворачиваться, перестали с нами разговаривать. Мы пошли как то в костёл. Раньше никто не ходил в костёл до этого времени. Смотрим, там идёт молебен. Зашли, а там наш преподаватель истории Веселовский стоит в костюме и молится. Мы так были ошарашены, что даже не знали кому верить, кому доверять, где бы найти себе моральную опору, что мы должны делать. Потом пришла Лидия

Ивановна, она в аптеке работала. Спросила как у нас с продуктами? У нас продуктов не было. Пока были наши военные, мы ходили по подвалам складам, добывали продукты. Всё теперь оказалось в руках немцев. Лидия Ивановна предложила. «Я могу тебя устроить работать в аптеку». Она была заведующей аптекой №1 на Первомайской, а аптекой №2 заведовала её подруга. Поэтому она мне говорит. «Я договорилась с ней. Она возьмёт тебя кассиршей». Устроилась я кассиром. Франциска Эдуардовна, заведующая у которой я работала, тоже видно фольксдойч. Работала я там более месяца. Стали ко мне приходить наши воины, мы их в лицо знали, когда работали в столовой при обороне города. По имени мы их не знали, но знали в лицо. Однажды подходит один, такой красивый парень. Говорит «Мне нужна перекись водорода». Говорит это мне у кассы. Я ему. «Я не могу. Я только получаю деньги. Надо у тех спросить, кто вручную работает с лекарствами». Он мне «Ну ты же со своими, можешь договориться. Мне нужно много перекиси водорода». Я говорю «Хорошо. Я попрошу у заведующей». Он мне «Не надо просить у заведующей. Ты сама возьми». Я сказала одной нашей. Она согласилась. Решили, что когда будет расфасовка, она возьмёт пару бутылок. Мы взяли две или три бутылки перекиси водорода и передали этому военному. Потом к нам стали приходить другие. «От своих. Нам нужен бинт». Мы сколько смогли достали. Потом пришли и говорят «Нам нужен спирт, бинты». Потом сказали. «Что у них с воинской части находятся в тяжёлом состоянии раненые. Нужны перевязочные средства и медикаменты». Мы потихому давали, давали, а потом заведующая стала примечать, что мы ведём себя не так как надо. Она сказала, что у неё много с медицинским образованием людей остались без работы, а тех кто не имеет медицинского образования она не имеет права держать. Короче говоря меня уволили. Я побежала к своей Лидии Ивановне, и рассказа ей, что ко мне приходили. Она говорит «Хорошо, пусть они приходят ко мне». Я переадресовала их к Лидии Ивановне. Сама же осталась без работы.

В это время в фотографии была свободной должность кассирши. Тогда частные фотографии были. Стали вылезать всякие люди нехорошие. Вот такой один и завёл свою фотографию. Я устроилась туда кассиршей. Приходили фотографироваться немцы, русские, ну всякие пошли фотографироваться, много солдат немецких и офицеров. Потом стали приходит немцы и шептаться с заведующим, что надо какие то негативы разыскать. Они с ним полезли на чердак и отобрали несколько стопок негативов. Наверно это были негативы партийных работников, из власти кого то, не знаю. Этот Чернов владелец фотографии был настроен явно антисоветский Он мне говорит «Те негативы, что отобрали, связали верёвкой и их надо перенести с чердака в лабораторию к ретушёрам». В то время, негативы были на стеклянных пластинах, тяжеленые, а с чердака вниз вела витая лестница. Я подумала, что эти негативы надо, как то уничтожить, и я их шлёпнула вниз. Поскользнулась. Проехала по этой лестнице, разрезалась в кровь и упала сверху на битую кучу уже стекла, а не негативов. Я расплакалась. Сказала, что не дотянула эту кучу и упала. Так он, Чернов, меня там чуть не уничтожил своими руками. Ну а что тут. Я сказала «Я нечайно». Он мне «Получай расчёт и уходи»

Однажды я вышла на улицу. Эти люди с которыми я общалась, стали ко мне подходить на улице. Где б я не была, они меня всегда находили. В фотографию один из них несколько раз приходил. Имени я его не знала, но адресовала его в первую аптеку, что бы он там медикаменты получа л. Он ко мне подошёл на улице. Я ему всё рассказала. Он говорит. «Хорошо. Давай завтра встретимся. Я скажу, что надо делать. Думаю тебе нужно будет устроиться в воинскую часть. Нам нужны номера воинских частей. Будешь нам помогать». Устроилась я в ГЕСТАПО. Я так даже не знала, что это ГЕСТАПО. Немец который у нас фотографировался, я его встретила на улице и сказала, что мне нужна работа. Он говорит, «Хорошо. Будешь у нас зоудермахер значит уборщица»Пришла ко мне девушка. Назвалась Любой. Сказала мне, что приходить она будет часто и я должна постараться сделать то и то. Немецкий я знала в пределах института. Разговаривала может и не очень, но понимала достаточно, да ведь главное было больше слушать и меньше болтать. Потом пришла другая девушка и сказала, что я зачислена в группу десантников из Москвы. Будешь нам помогать и будешь иметь связь на такой то улице кличка «Чёрный», но другой улице кличка «Медведь». Что сможешь будешь им доставлять. Имён никто никаких не называл.

Мне мои товарищи, поручили достать план камер тюрьмы. Попались наши товарищи Овсянников, Люда и Олег Ширенковы, Сергей Майбарода. Нужно было узнать где они находятся. В ГЕСТАПО работали наши военнопленные. Среди них были разные, были и лётчики. Их содержали в лагерях и в тюрьме, а на работы приводили в ГЕСТАПО. Они убирали территорию, ремонтные работы вели, кирпич собирали. Я взяла свой котелок с остатками обеда и подошла к одному немцу. Попросила его разрешить мне отдать остатки обеда одному военнопленному. Немец разрешил. Я подошла к пленному, отдала ему котелок и спросила не мог бы он мне сделать план тюрьмы. Он согласился, но говорит «На чем я его Вам передам. На словах или на бумаге, но её у меня нет». На

следующий обед я ему в котелок положила карандаш, бумагу. Он мне передал план, я его передала дальше своим товарищам. Через какое то время меня вызвали в отряд.

Беседовал со мной Наумович, взяли с меня подписку и сказали, что буду им поставлять сведения. Я оставалась в городе и давала сведения, а в августе 1943 меня, когда стало опасно оставаться в городе, вызвали в лес совсем…» ²¹

Продолжим рассказ о группе Наумовича воспоминаниями Поликарпова А.Ф . «…Партизан было всего пятнадцать человек. Много их погибло. Мы в основном у них и

находились. Пополнили ими группу. Брали из партизан местных надёжных товарищей, что бы местность знали и у нас разрослась довольно большая группа. Была нашей связною Нина Батуро. Пришёл к нам и Бирюков Петро. Была наша связная Барбарчик хорошая связная. Радисты наши Вася Маточкин, Аня Анисимов.

Потом Иосиф Павлов пришёл лейтенант, окруженец, белобрысый, невысокого роста. Жил там с одной учительницей. Правда у нас в группе он почти не находился. Павлов придёт, с майором поговорят и всё. У меня с Павловым скандал получился. Майор меня даже расстрелять хотел. Он, Павлов, отсиживался где то. Я ему и говорю «Братка белорус, отсиживался в сарае под полом». Майор его назначил вроде заместителем своим. Против этого была группа. Потом Аня Анисимова передала в Москву радиограмму. Тогда заместителем назначили Склярова Тимофея. Почему? Мы ведь его, Павлова, не знали. Как так, ставить заместителем майора незнакомого человека?

Я у майора сперва адъютантом был. Потом мне это надоело. Что я его буду опекать! Я часто стал ходил на задания. На железку. С группой Давида Товадзе. Был ранен. Майор хотел меня отправить в наш тыл. Он улетал и меня хотел забрать. Я тут заартачился. Я знал, что он меня недолюбливал в последнее время, за прямоту. Получилось так. Была майская блокада. В группе была «безшумка», она на мне записана. Он приказал отдать её одной женщине. Он с ней, с этой женщиной, жил, а та её в болото кинула. Эта женщина и сейчас жива в Могилёве. Когда я доложил майору. Он говорит «Расстрелять!» Когда ему объяснил, кто винтовку утопил. Говорит мне «Ладно, иди». А если бы это я кинул?...» ²²

Дополним рассказ о боевых делах группы Наумовича

отрывком из книги Бирюкова Петра Сергеевича «Пощады не

было».

«…Летом 1943 года через подпольщиков города я

познакомился с Фёдором Пятненковым. Однажды он сообщил мне, что воинская часть, в которой он работал электромонтёром, переехала в Минск, а начальник части оберлейтенант, член фашистской партии, остался в Могилеве на воскресный день, чтобы покутить с такими же молодчиками, как и он сам.

"А нельзя ли сделать так, чтобы он, обер лейтенант,

никогда уже не смог выехать из Могилева", подумал я.

В субботу я поручил Фёдору неотлучно наблюдать за

начальником части и за домом, где был расположен немецкий

штаб. В 18 часов 19 сентября 1943 года Пятненков сообщил,

что в штабе находятся обер лейтенант, его переводчик и

любовница. Пятненков вошёл в штаб к переводчику. Через 1минуты открылась дверь, и оттуда полетел на землю окурок.

Это был сигнал "можно входить".

Решительно вхожу. За столиком немец в форме унтер офицера пьёт чай. Я поздоровался, сказав "добрый вечер". Переводчик ответил на моё приветствие и продолжал пить чай. Он посчитал меня за товарища Фёдора. Приблизившись к унтер офицеру, я направил на него пистолет и скомандовал :

- Руки вверх!

Переводчик улыбнулся:

- Вы шутите?

Я повторил:

- Руки вверх, мерзавец! и пояснил: Я тайный агент гестапо, вы арестованы!

Переводчик мгновенно вскочил, вскинул руки вверх. Лицо его побелело. Связав переводчику руки за спиной, тщательно обыскал его, изъял документы и личное оружие. При этом я для проформы задал переводчику вопрос:

- Скажите, что вы делали против немецких властей?

- Произошла какая то ошибка. Я ни в чем не виноват и ни в каких делах, направленных против великой Германии, не замешан.

Закончив обыск, я спросил переводчика:

- Кто у начальника?

Он ответил:

Он и Елена Кочен.

Стрелять из пистолета в комнате переводчика было нельзя, потому что на звук выстрела мог выйти обер лейтенант. Пришлось бесшумно расправиться с ним.

Не теряя времени, с пистолетом в руке, которую спрятал за спину, я постучал в дверь к начальнику. Дверь была закрыта на английский замок. Мне открыл солидный офицер, лет 50. Я продвинулся настолько, чтобы обер лейтенант не мог закрыть дверь.

- Вас волен зи? Что хотите вы? был первый вопрос.

Я ответил:

- Мне нужен переводчик.

Гитлеровец заподозрил что то неладное. Он сделал движение, чтобы закрыть дверь, но я успел выстрелить в него. Забежав в кабинет, крикнул:

- А ну, кто ещё здесь есть?

С дивана вскочила молодая девушка, это и была Елена Кочен. Что вы здесь делаете с немцами?

Кочен сложила руки на груди и испуганно залепетала:

- Я уборщица. Я ничего не знаю...

- В честь чего на столе стоит батарея бутылок?

- К нам в гости должны приехать командир одной воинской части с офицерами. Вместе с документами и бумажником я уложил в чемодан три немецких мундира и шинель. В

это время раздался телефонный звонок. Сняв трубку, услышал немецкую речь. Тихо положил трубку на рычаг. Кто то настойчиво звонил по телефону. Тогда я приказал Елене Кочен снять трубку и порусски сказать, что хозяина нет, будет через 30 минут, и предупредил, если хоть одно слово произнесёт по немецки застрелю. Кочен не своим голосом закричала в трубку:

- Его нет дома!

Телефон настойчиво продолжал звонить, я опять приказал Кочен, чтобы она внятно и спокойным голосом ответила, что хозяина нет дома. Кочен наотрез отказалась. Я сказал ей:

- Кто помогает нашим врагам, тот изменник Родины. Вы, Елена, пошли на связь с нашими врагами, а поэтому вас считаю предательницей.

Фёдор Пятненков попросил меня не принимать никаких репрессивных мер по отношению к Кочен. Он связал ей руки и положил на пол, приказав, чтобы она не вставала до тех пор, пока не придут в гости офицеры.

...Уже было темно, когда Фёдор Пятненков и я выбрались за черту города и направились в партизанский район.

Как только ушли, Кочен сейчас же позвонила в СД и сообщила о случившемся, надеясь, что нас поймают в городе, тем более что она знала Пятненкова. После этого Кочен встала на путь открытого предательства. Она выдавала советских людей. Об этом доносили подпольщики города.

Прошёл месяц. Наша группа стояла в деревне Антоновке. Часовые как то задержали "беженку из Могилева". Когда привели её, я узнал Елену Кочен.

За измену Родине она была расстреляна…» ²³

Особого внимания заслуживает диверсионная женская группа Елены Колесовой. Девушки высадились в районе деревни Маловщина Крупского района Минской области 30 апреля 1942 года. В группе было двенадцать девушек . При приземлении разбились Тамара Маханько , Татьяна Ващук , Таисия Алексеева , сломала позвоночник Зинаида Морозова . Вскоре 5 мая 1942 года в местечке Выдрица полицией были схвачены и отправлены в Борисов в гестапо Александра Лисицина и Антонина Лапин а. Лапина Антонина Ивановна, пройдя гестапо, тюрьмы, концентрационные лагеря , выжила и вернулась на Родину. Александра Лисицина пропала без вести. В группе, помимо

командира Елены Колесовой осталось пять бойцов – Нина Шинкаренко, Надя Белова, Вера Ромащенко, Аня Минаева, Ариадна Фаталова . Через год в мае 1943 года в боях погибнут Белова, Ромашенко, Минаева, Фаталова. До Победы дойдёт только Нина Иосифовна Шинкаренко.

Вот как описывает в своей книге «Партизанскими тропами» командир партизанского отряда Сперанский Михаил Фёдорович встречу с разведчицами Елены Колесовой и их дальнейший совместный боевой путь.

«…В середине мая, возвращаясь с задания, несколько партизан Ливенцева и двое наших встретились с девушками десантницами.

<…>Вдруг на просеку вышла девушка в красноармейской форме — в аккуратно подогнанной гимнастёрке, галифе, сапогах и кубанке, из под которой выбивались кудряшки цвета сосновых стружек.

Вскоре мы остановились возле зелёной палатки. И сразу же, словно сухой хворост в костре, вспыхнул разговор. Лена Колесова рассказала о том, какая трагедия произошла с их группой при выброске из самолётов. Две девушки повисли на запутавшихся в деревьях парашютах. Одна обрезала стропы и при падении разбилась насмерть. Вторая повредила позвоночник. Троих ещё в небе отнесло ветром в расположение немецкого гарнизона. Ночь и следующий день разведчицы провели в поисках друг друга. Зину нашли только к вечеру, умирающей. Оказать медицинскую помощь было нечем и некому — медсестра и врач приземлились неизвестно где. Её похоронили здесь же, в лесу. Чувствовалось, что эту трагедию девчата переживают очень тяжело. Пока Лена рассказывала, лица её подруг помрачнели, у некоторых появились слезы на глазах.

— Как плохо, что о нас там не знают. Была бы связь с Большой землёй, мы бы вас встретили, — сказал я девчатам. — Не пришлось бы вам спускаться на головы фашистам.

— У нас есть связь с Центром — быстро сказала Лена — мы вам поможем с ним связаться. И минами снабдим, у нас этого «имущества» — она так и сказала: «имущества», — в достатке. <…>Поздно вечером прибыла группа Лены Колесовой. Девушки с боями прошли около сотни километров. С ними пришла ещё одна группа десантников под командой Григория Ивановича Сороки. Они запросили по радио свой штаб и получили указание перейти в наш отряд. Это была огромная радость для партизан. Теперь у нас была радиостанция и мы в любое время могли связаться с Москвой.

<…>После нашего выхода из окружения группа Лены Колесовой осталась у нас в отряде, но попрежнему действовала самостоятельно по заданиям Центра. Мы старались создать десантницам все необходимые условия и во всем оказывали помощь.

А в конце августа по заданию командования Западного фронта прилетел к нам с большой разведывательно диверсионной группой подполковник А.К. Спрогис. Мы догадывались, что он руководит всеми такими группами, находившимися в Крупском районе.

А.К. Спрогис быстро ознакомился с обстановкой и на совещании командиров сказал, что надо прежде всего уничтожить гарнизоны в сёлах на пути к железной дороге, чтобы подрывникам было свободней ходить на задания. Это совпадало и с нашими планами, и мы под его руководством двинулись на разгром гарнизона в местечке Выдрица…» ²⁴

Бой за Выдрицу произошёл 10 сентября 1942 года. Объединёнными партизанскими силами командовал подполковник Спрогис. Немецкий гарнизон был уничтожен, а посёлок заняли партизаны. Партизаны понесли потери. Погибла и Елена Колесова. Отважная разведчица воевала в диверсионной части с октября 1941 года. За действия в тылу врага была награждена орденами «Красного Знамени» и «Красной Звезды». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 ноября 1944 года Колесовой Елене Фёдоровне присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Похоронена она вместе со своими боевыми подругами, погибшими при десантировании, в братской могиле деревни Маловщина .

На протяжении 1941 -1944 годов в тыл противника постоянно отправлялись специальные группы и отряды из состава сформированной в июле 1941 года в Москве Отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД СССР ( с октября 1943 года это Отдельный отряд особого назначения НКГБ СССР). Ставка Верховного Главнокомандования и командование Западного фронта перед этими отрядами и группами , главным образом , ставили разведывательные и диверсионные задачи.

На 25 марта 1944 года на территории Белоруссии действовали подразделения ОМСБОН:

1. Бригада капитана Лопатина (1800 чел.) - район действий Минск - Борисов.

2. Отряд лейтенанта Распопова (33 чел.) - Пинск - Лунинец - Барановичи.

3. Отряд лейтенанта Шихова (45 чел.) - Лунинец - Барановичи, Лунинец - Пинск.

4. Спецгруппа Дорошенко (15 чел.) - Барановичи - Минск.

5. Отряд майора Золотаря (150 чел.) - Минск - Борисов.

6. Отряд майора Никольского (160 чел.) - Лунинец - Борисов, Брест - Москва.

7. Отряд Парамонова (37 чел.) - Барановичи - Лунинец, Лунинец - Пинск.

8. Спецгруппа майора Волокитина (150 чел.) - Барановичи - Кобрин.

9. Бригада майора Морозова ("Неуловимые" - 1400 чел.) - Минск - Барановичи, Минск - Молодечно, Лида - Барановичи.

10. Бригада подполковника Ваупшасова (600 чел.) - Минск - Бобруйск, Минск - Борисов, Минск - Слуцк.

11. Отряд старшего лейтенанта Кузнецова (30 чел.) - Минск - Бобруйск.

12. Спецгруппа Агабекова - в движении.

13. Спецгруппа капитана Воронова (88 чел.) - район Кобрина.

14. Отряд майора Коровина (50 чел.) - Брест – Холм .

Работа фронтовых разведчиков в тылу противника была результативной . Агентура составляла 30 –60 человек на группу. До 30 боевиков входило и в саму разведгруппу. Как правило , это были смелые, находчивые и решительные бойцы, порой бежавшие из плена, повоевавшие и оказавшиеся в окружении . Плотность групп была такова, что охватывала всю прифронтовую зону немецкого тыла фронта. Группы перекрывали районы действий друг друга. В итоге , к началу наступательных операций Западного фронта в Белоруссии , немецкие войска не могли незаметно для агентуры фронтовой разведки перекинуть даже батальон. Отлаженная связь между агентурой и командованием группы позволяла в самые короткие сроки по рации информировать командование фронта о передислокации немецких войск , например, во втором эшелоне противника . Диверсии и боевые удары разведгрупп совместно с партизанами наносили, как можно судить из приказа о награждении, серьёзный урон противнику, так как были скоординированы и обеспеченны агентурной информацией.

Из наградного листа старшего лейтенанта Павлова Иосифа Артемьевича , разведчика группы Наумовича.

«… За время работы в составе диверсионно

разведывательной группы показал себя как смелый

бесстрашный командир. Т.ПАВЛОВ в г. Могилёве и его

окрестностях, в местах скопления войск противника

организовал крепкую агентурно диверсионную сеть,

которая давала ценные сведения о противнике. В г.

Могилёве организовал ряд диверсионных актов: взрыв

подъёмного крана на ж.д. станции Могилёв, привёл в

негодность на немецком складе 4т. песочного сахара,

организовал взрыв комендатуры с её охраной, вывел из

строя автомашин, в том числе одну радиостанцию. На

шоссейной дороге Могилёв Бобруйск взорвал 5 машин с

живой силой, одну бронемашину и одну автоцистерну с 8

тоннами бензина. Т. ПАВЛОВ руководил 13 засадами, где

было захвачено 6 «языков» и много немцев уничтожено. Во

время налёта нашей авиации на военный городок Ямница

Т.ПАВЛОВ, рискуя жизнью, пробрался на 100 метров к

военному городку и над местам скопления немцев и их

техники давал сигналы (красные ракеты) для наших

самолётов. Результат бомбёжки был исключительно эффективный. (Эту операцию Павлов И. А. проводил совместно с разведчицей группы Барбарчик Матрёной Матвеевной. Павлов был ранен. Барбарчик несколько километров тащила его на себе, пока не встретила партизан. Прим. автора Т.ПАВЛОВ достоин награждения правительственной наградой орденом «КРАСНОГО ЗНАМЕНИ»»²⁵

Снабжение боеприпасами, оружием, медикаментами , отчасти продовольствием , производилось самолётами разведотдела фронта. Большинство разведгрупп продовольствием и снаряжением обеспечивало себя на месте. Базы групп фронтовых разведчиков размещались в партизанских лагерях, зачастую в партизанских полках или брига дах. Они обрастали хозяйством: не только лошадьми , телегами, подводами , необходимыми для перемещения в тылу противника, но и другим скарбом, например , коровами .

Отрывок из письма Ефимченко Бориса Николаевича , на тот период войны , командира и радиста группы «Галка» :

«…Нашу группу срочно перебросили из района действия гор. Лепель в район действия крупной узловой ж.д. станции гор Борисов.

Группа «Галка», которой я руководил, немного пострадала. Резидент со своей помощницей категорически отказались работать. Мы остались вдвоём и вся нагрузка легла на мои плечи. Я год с лишним легализовано жил в самом городе Лепель почти один. В работе мне помогали местные белорусы.

Когда мне поставили новую задачу, я потребовал, что бы мне назначили руководителя. Мне из группы Чёрного М.С., в которой работал Матвеев В.Н., выделили его зама – лейтенанта Юрия Иннокентьевича Назарова.

Группа Рыбакова была сильно оснащена В этой группе было несколько радистов и несколько радиостанций. Одна станция была мощнее чем «Северок». Также группа имела хорошее материальное оснащение. Мы же были «бедные родственники». Сколько я помню, наш разведотдел плохо снабжал наши группы. Мы с Юрой начали разворачивать работу в районе Борисова вдвоём. Группа Рыбакова отнеслась к нам очень хорошо и щедро. Они нам очень много помогли в начале разведработы, несмотря на то, что мы из разных фронтов. Помогли нам картами километровками, экипировкой. Питанием к рации, оружием, боеприпасами и всем чем смогли. Перед перебазировкой нам груз не выбросили. Оружие имели такое: Юра –пистолет «ТТ», а я – «Вальтер» и две «лимонки». Карту километровку района гор. Лепеля. Мы очень тепло с ними расстались. Они базировались в этом же массиве леса, что и бригада им. Кирова. С группой Рыбакова мы попали в блокаду. Загнали нас в Домжерецкие болота. Вырвались и после чего расстались. Примерно через год нас перебросили в район действия Молодечно – Лида – Вилейка Плещеницы. Мы обосновались в бригаде им. Кутузова. Комбриг тов. Мясунов. Нам подсказали, что в этом районе действует ещё одна группа и указали где её искать. Когда приехали в разведгруппу, то это оказалась группа Рыбакова, но командовал этой группой уже майор Орлов. В какое то время Рыбакова вызвали в Москву на пути к Москве самолёт сбили и Рыбаков погиб. Майор Орлов и группа встретили нас очень хорошо, прямо таки по родственному. Разведчики представили нас майору Орлову. Они так же были материально хорошо оснащены. Они также побратски поделились с нами, чем могли. Вот тогда майор Орлов и выдал мне удостоверение, чтобы мы могли более свободно действовать в партизанских зонах.

Они нам очень помогли, так как группу Орлова в этих партизанских зонах знали очень хорошо и благодаря этому удостоверению, нам оказывали помощь все бригады и отряды, особенно людьми, которые находились в городах и в немецких гарнизонах. Это дало нам возможность быстро наладить разведработу. Особенно орловцы опять помогли нам топографическими картами и одеждой. Так как к этому времени мы сильно поизносились, между прочим, они заметили это сами. Всё это было нам кстати. Нам же груз выбросили не скоро, да и не всё, что нам было нужно. У меня сложилось такое впечатление, что был скарёдный разведотдел. Что такое не выбросить топографические карты? Впоследствии мы с группой Орлова не встречались, но на всю жизнь запомнил доброту этой группы…» ²⁶

В 1943 году и ещё в большей мере в 1944 году увеличилась, как интенсивность заброски фронтовых разведывательных групп, так и претерпели изменения задачи, ставившиеся перед разведчиками. Командование разведотдела настаивало на расширении разведывательной деятельности при этом , не снижая количество и результативность диверсионных акций .

Из воспоминаний Виктора Ивановича Довбыша, зам. командира одной из групп в 1943 году действовавшей в районе деревни Барань , близ Орши , на базе одного из отрядов партизанского полка Гришина.

«… Наша группа стала организовывать агентурную сеть из местных жителей. К концу у нас было около сорока пяти агентов. Мы вели разведку и занимались диверсиями. В аэродромной столовой у «фрицев» работали две девушки подпольщицы. Мы получили с «Большой земли» яд с условием не допускать более 30 40 отравлений за раз. Иначе это могут расценить, как ведение химической войны. Я вызвал одну из девушек и спросил её, что обязательно съедят лётчики перед полётом. Она ответила, что могут на обеде отказаться от всего, кроме пудинга, а вот его обязательно съедят. Тогда говорю: «Сыпь прямо в пудинг». Она так и сделала, а сама ушла в отряд. Немцев потравили много. Кто на аэродроме умер, кто в воздухе ²⁷

Встречу разведывательно - диверсионной группы капитана Тишевецкого с партизанами , описал в своей книге «Партизаны не сдаются!» Ильин Владимир Петрович, комиссар одного из отрядов бригады Гудкова.

«…В начале марта 1944 года наши разведчики, возвращаясь с задания из под Сенно, услышали гул самолёта и увидели в свете зажжённых фар спускающиеся парашюты. Они быстро стали пробираться в этом направлении и встретили двоих вооружённых, одетых в белоснежные маскхалаты людей. После короткой «разборки», в которой они чуть не постреляли друг друга, выяснив, кто такие, партизаны на двух санных упряжках доставили всех парашютистов на базу отряда в Черею.

Это была диверсионно разведывательная группа в составе: командир группы — капитан Тишевецкий, заместитель командира — Алексей, разведчики — Хасан, Борис, Николай, Виктор, переводчик Рудольф и радисты — Сана и Костя. Их никто не встречал, так как на территории, интересующей командование Западного фронта, действовали партизанские отряды не имеющие связи с Большой землёй из за отсутствия рации. Поэтому группу выбросили на первую лесную поляну, как оказалось, несколько северо восточнее заданного района, совсем близко от немецкого гарнизона. И только случайная встреча с разведчиками отряда Агапоненко, которые быстро, ещё до рассвета, увезли десантников в свою зону, и то, что немцы боялись ночью ходить в лес, спасло их от неминуемой гибели.

Мы были очень рады таким гостям. Нам так много хотелось у них узнать. Ведь уже третий год многие из нас не видели человека с Большой земли, а потому засыпали их вопросами, на которые они нам охотно отвечали. Но главная радость — у них по рации связь со штабом фронта, а это значит,

что мы сможем обратиться туда за помощью.

На другой день капитана Тишевецкого пригласил к себе наш

комбриг Гудков. Там они договорились о совместных

действиях…» ²⁸

Используя разрозненные сведения и воспоминания

радистки группы Сусанны Карелиной можно представить более подробно судьбу этих разведчиков.

Группа Тишевецкого приступила к выполнению задания.

Уже на следующий день Хасанов Мингаз, Буланов Афанасий ,

Лигодский Рудольф и двое партизан - проводников отправились на задание — вывести из строя железнодорожный узел Толочин . Вскоре они пустили под откос железнодорожный состав с живой силой и техникой, следующий на восток, и вывели этот узел из строя на 28 часов. Заместитель командира Феофилактов Алексей, Николай Самусев и Виктор Бахолдин отправились в соседние партизанские бригады, для координации совместных действий, в соответствии с приказом штаба фронта. Командир группы с вернувшимися после диверсии Мингазом, Афанасием,

целью наладить связь с нашими людьми в частях РОА. При

приземлении разбилась рация второго радиста группы Казакова Кости. Вскоре , 10 апреля 1944 года разведчики группы Тишевецкого встретили новую разведгруппу присланную из центра. В задание этой группы входило уничтожение немецких путеразрушителей на железнодорожных станциях Орша и Борисов ( разведгруппа «Мак» прим. автора

диверсию к станции Богушевская. В тяжелейших условиях им удалось взорвать и сжечь железнодорожный состав: два паровоза, две цистерны с горючим, 18 вагонов с живой силой и техникой. Более двух суток гитлеровцы разбирали завалы. Разведчики вернулись на базу через две недели. Из центра сообщили, что за Толочинскую операцию трое её участников награждены правительственными наградами. Фиофилактов Алексей помог разведчикам прибывшей разведгруппы

устроится в соседней бригаде, в 30 км. от бригады Гудкова. Сусанна и Костя регулярно передавали разведданные центру. Командир группы неоднократно уходил на встречи с представителями РОА с целью их агитации и перехода на сторону партизан .

В честь награждённых разведчиков была организована небольшая пирушка, на которой присутствовало и командование партизанской бригады. На этой вечеринке командир группы Георгий Тишевецкий объявил всем, что они с радисткой Сусанной Карелиной решили пожениться. Недавно он получил ответ из центра о судьбе своей семьи. Его жена и сын были расстреляны фашистами под Киевом, в Бабьем Яру.

Вскоре Афанасий, Мингаз, Виктор и Николай были направлены под Богушевск с заданием уничтожить железнодорожный мост, но они не успели до него дойти, как встретились с советским танковым десантом.

Остальная часть разведгруппы вместе с несколькими

партизанскими бригадами оказались в блокаде. Отступая с

боями, партизаны и несколько разведгрупп были загнаны

карателями в болота у озера Палик. Потери в рядах партизан и разведчиков были огромными. Тишевецкий, Карелина, Лиговский, Фиофилактов, Казаков оказались в плену, но через восемь дней уже под Минском, им удалось бежать, спрыгнув с железнодорожных платформ , на которых их везли немцы. Успешно развивалась наступательная операция Красной Армии «Багратион». Немцам уже было не до пленных партизан. Сбежавшие из плена разведчики на окраине Минска встретили передовые части Красной Армии.

Тишевецкий и его команда отправились в поисках

разведотдела в Смоленск, но разведотдел уже находился в

Вильнюсе. В Смоленске Георгий и Сусанна оформили свой

брак. Затем капитан Тишевецкий через 208 запасной полк

демобилизовал жену по беременности и отправил в Киев к

своим родителям, надеясь вскоре приехать в положенный после задания отпуск. Проводив жену , он встретил майора из

«Коммунисты в плен не сдаются!». Произошла крупная ссора.

Майор арестовал Тишевецкого. Потом суд. Судила «тройка». Приговор - 8 лет лагерей за измену Родине и не выполнения задания.

Разведчики Хасанов, Буланов, Самусев и Бахолдин вернувшись в ра зведотдел, приступили к подготовке к новому заданию. Судьба остальных разведчиков этой груп пы остаётся невыясненной .

Ещё одна особенность войны в тылу врага заключалась в её нестандартности . Привычная повседневная боевая обстановка отсутствовала. Разведчики и партизаны воевали и жили далеко не по Боевому Уставу Красной Армии. Их поведение определяла специфика партизанской войны и условия в которых они находились. Не все бойцы и не всегда могли совладать с обстановкой и вести себя надлежащим образом.

Рассказывает Довбыш В. И.

«…Командир группы стал относиться к разведке наплевательски. Перед вылетом нас предупреждали о недопустимости интимных связей, особенно с радисткой. Если она забеременеет, то какая с неё радистка? Можно от неё ожидать всего, даже к немцам уйдёт. Делали мужикам уколы перед высадкой, говорили от столбняка, но они месяца два действовали. За связь интимную с радисткой ждал расстрел на месте. Тарасенко (командир группы прим. автора) завёл себе любовь в деревне. Нами была привлечена к сотрудничеству местная жительница Шура Мазалевич и её брат Толик. Командир дважды отправлял в центр непроверенные радиограммы. Под любым предлогом стал уклоняться от личного участия в разведке и больше навещать деревню. Создал нездоровую атмосферу в группе. Требовал данных, постоянно был пьян, грозил расстрелом. Однажды радистка Костина без его ведома сообщила об этом в центр. Оттуда вскоре пришёл ответ: «Тарасенко

расстрелять. Командование принять Довбышу». Мы посоветовались с Костиной, когда она показала мне радиограмму. Решили не спешить и связаться с группой майора Вацлавского. Он был севернее нас. От Вацлавского вскоре прибыл его помощник, такой разбитной, приблатнённый, видно отчаянный малый. Они к нам пришли за грузом. Сам Вацлавский особо в рискованные мероприятия не вступал и предпочитал сидеть в штабе, откуда отправлял радиограммы. Он однажды с одним разведчиком попал в засаду и его несколько дней искали партизаны, а он в деревне отсиживался. После этого случая особо не рисковал. Я посоветовался с его помощником. Мы расположились в землянке. Пришёл Тарасенко. Я говорю: «Читай, Сима радиограмму». Она прочла. Тарасенко вскочил. Ребята Вацлавского его обезоружили. Он сразу сник. Ему сказали: «Вот видишь до чего дошёл, а мы тебя предупреждали» Мы решили его не расстреливать, а передать в группу Вацлавского. Слышал, что его потом разжаловали и отправили на фронт рядовым. Вскоре в группу сбросили пополнение нового командира и с ним несколько разведчиков. Среди них был и Харитоненко Андрей. Он сразу приударил за Костиной. Я решил его предупредить. «Оставь Симу в покое». Он отвечает «Я просто шутки ради». «Не надо таких шуток. Я видел, как ты её в засос целовал, раза два уже. Ещё раз увижу – расстреляю. Ты меня понял». Вскоре мы соединились с частями Красной Армии…» ²⁹

Выдержка из архивных документов МО РФ. Именной список безвозвратных потерь личного состава Разведотдела штаба 3 - го Белорусского фронта от 13.9.44 г .

«…16. Фамилия, имя и отчество: Подсвиров Фёдор Данилович. Воинское звание Капитан. Должность и специальность: Командир разведгруппы РО штаба 3БФ. Партийность: Член ВКП(Б). Год рождения: . Какой местности уроженец: Северо Кавказкий край, Невинномысский район, ст. Белемогатинская. Каким РВК призван и какой обл. с какого года в армии: Добровольно. Когда и по какой причине выбыл: 22.5.44. Расстрелян за пьянство и мародёрство. Где похоронен: Минская обл. Смолевический р н дер. Дубовый Лог. Ближайшие родственники: сестра Подвирова Екатерина Даниловна Северо Кавказский край, Невиномысский район, ст. Белемогатинская » ³⁰

Похожую ситуацию вспоминает и Поликарпов Александр Фёдорович «… Были у нас и из десантников двое. Один мародёр. Гришка, фамилию позабыл, украинец.

Перед строем расстреляли, несмотря, что десантник. Это закон. За мародёрство расстрел. Ты лучше дай крестьянину, он тебя накормит, но что бы брать шмотки. Нам ведь всё присылали…» ³¹

По мере продвижения на запад наступающих частей Красной Армии , разведгруппы выходили на соединение с войсками и направлялись в Смоленск для отдыха, отчётов о проделанной работе, переформирования и подготовки к новым заданиям. Часть бывших партизан, привлечённых к работе в разведывательных группах, была зачислена в воинскую часть 83462 и стали военнослужащими разведывательного отдела штаба 3 - его Белорусского фронта. Многие добровольные помощники остались

на местах своего проживания.

Иногда скупые строки архивных документов неожиданно

раскрывают превратности в судьбе разведчиков и их

добровольных помощников из местного населения.

Из архивной справки по группе «Чайка» старшего лейтенанта Минакова действовавшей в Белоруссии.

«…2.Старший лейтенант Минаков Михаил Ильич с июля 1942 года по июль 1944 года находился в тылу противника, в должности командира разведгруппы «Чайка». Группа Минакова М.И. вела разведывательную работу, передавая регулярно

разведданные о наличии воинских гарнизонов, о передвижении

противника по железным и шоссейным дорогам в районе

действия группы. Данные, передаваемые группой, оценивались как «хорошие»…» ³²

Приведём переписку между Дзержинским военкоматом БССР и МО СССР.

ДЗЕРЖИНСКИЙ

РАЙОНЫЙ

ВОЕННЫЙ КОМИССАРИАТ

9 мая 1953 г.

НАЧАЛЬНИКУ 6 го ОТДЕЛА МОБИЛИЗАЦИОННОГО УПРАВЛЕНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА СОВЕТСКОЙ АРМИИ.

Ко мне обратилась гражданка ФИЛИПОВИЧ Болеслава Болеславовна проживающая в гор. Дзержинск, Минской области по улице Товарной 19, с просьбой помочь ей в установлении судьбы её мужа и назначении пенсии на детей.

При этом она заявила следующее:

Её муж ЧЕРНОЦКИЙ Семён Иосифович, 1907 года рождения, уроженец Минской области, Дзержинского района, дер. Кукшевичи по национальности белорус. Был призван местным райвоенкоматом в июне 194 года по мобилизации и в составе группы военнообязанных запаса, пешим порядком направлен на пополнение войсковых частей в гор. Слуцк (ныне Бобруйской области), но так как дорога уже была перерезана наступающими немецко фашистскими войсками он вместе с другими военнообязанными вынужден был возвратиться домой. С возникновением партизанского движения в районе ЧЕРНОЦКИЙ установил связь с партизанами и стал активно действовать по выполнению из заданий поступил на работу на железнодорожную станцию Койданово в качестве сторожа, кстати сказать, ЧЕРНОЦКИЙ до войны работал на этой же станции старшим стрелочником, (это обстоятельство, по видимому и послужило причиной направления ЧЕРНОЦКОГО партизанским отрядом для работы на железную дорогу).

Работая на станции Койданово, ЧЕРНОЦКИЙ по словам жены, выполнял ряд поручений передаваемых ему штабом партизанского отряда, а именно: следил за проходящими воинским эшелонами, учитывал их и передавал сведения об этом в отряд, пользуясь своим служебным положением, доставал для отряда оружие, боеприпасы и взрывчатку, в то же время получал от отряда листовки со сводками Совинформбюро для распространения среди населения и т.п.

С каким именно партизанским отрядом имел связь ЧЕРНОЦКИЙ жена не знает, так как, она совершенно безграмотна. Незадолго до освобождения нашим войсками территории Белоруссии июня 194 года гражданин ЧЕРНОЦКИЙ и совместно с ним работающий на партизан гражданин ЗУЕВСКИЙ Владимир Иванович по доносу предателя ГЕРАСИМОВИЧА были арестованы Минским «СД» и затем якобы расстреляны немцами.

От мужа у гражданки ФИЛИПОВИЧ остались трое детей старший сын Эдуард в настоящее время служит в войсковой части 22894 города Кронштадт, при ней находится дочь Елена 1938 года рождения, инвалид вследствие несчастного случая (взрыв боеприпасов при отступлении немецкофашистских войск) и сын Вениамин 1937 года рождения, учащийся 6 класса СШ.

Материальное положение гражданки ФИЛИПОВИЧ тяжёлое, пенсии за погибшего мужа она не получает, так как не имеет официальных документов свидетельствующих о принадлежности её мужа ЧЕРНОЦКОГО С.И. к партизанскому движению и о его гибели.

В беседе со мной гражданка ФИЛИПОВИЧ предъявила мне справку за подписью гражданина ВАШКЕВИЧ Владимира Николаевича работающего в настоящее время заместителем директора Фанипольской МТС по политчасти в Дзержинском районе, из текста справки видно, что гражданин ЧЕРНОЦКИЙ был связан со спецгруппой особого назначения РККА. Что вполне вероятно, указанную справку в копии прилагаю для проверки и прошу Вас проверить по учётным данным спецгруппы действовавшие в районе жел. дор. ст. Негорелое, Койданово, Минск и установить был ли в числе участников группы ЧЕРНОЦКИЙ С.И., а так же прошу выяснить его дальнейшую судьбу, при чём если ЧЕРНОЦКИЙ С.И. действительно погиб при выполнении задания спецгруппы прошу выслать мне через Отдел по учёту погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава Советской Армии извещение о его смерти для оформления пенсии семье.

Сообщаю, что мною одновременно запрошен архив Штаба партизанского Белоруссии. Дана настоящая т. ЧЕРНОЦКОМУ Семёну Иосифовичу в том, что он действительно с декабря

1943 года передавал сведения движения поездов по жел. дор. для спецгруппы особого назначения РККА.

т. ЧЕРНОЦКИЙ С. И. за связь с партизанами был арестован Минским «СД» 10 июня 1944 года. п.п. Зам. командира группы ВАШКЕВИЧ

29.7.44 г.

Копия верна: Зам. ДЗЕРЖИНСКОГО РАЙВОЕНКОМА

МАЙОР (ЕФИМОВ).

ВОЕННОЕ

МИНИСТЕРСТВО

СОЮЗА ССР

воинская часть

№ 38729

гор. Москва.

НАЧАЛЬНИКУ ОТДЕЛА ПО УЧЁТУ ПОГИБШЕГО И ПРОПАВШЕГО БЕЗ ВЕСТИ РЯДОВОГО И СЕРЖАНТСКОГО СОСТАВА СОВЕТСКОЙ АРМИИ.

ГЕНЕРАЛ МАЙОРУ тов. ШАВЕЛЬСКОМУ

Запрашиваемый Вами ЧЕРНОЦКИЙ С.И. по нашему учёту не проходит. По архивным материала РО Штаба 3 Белорусского фронта проходит ЧЕРНЕЦКИЙ Семён

Иосифович (установочных данных нет), который действительно являлся осведомителем разведывательной группы на станции КОЙДАНОВО. Группа действовала от РО Штаба Белорусского фронта в Дзержинском районе, Минской области с 10.7.42 г. по 15.7.1944 года до момента соединения с частями Красной Армии. Командиром группы был МИНАКОВ Михаил Ильич, однако данных, когда ЧЕРНЕЦКИЙ вступил в группу и когда погиб в архивных материалах не отражено

Указанный в запросе ВАШКЕВИЧ Владимир Николаевич, 1918 года рождения, действительно с 10.8. года состоял в группе тов. МИНАКОВА и ему, безусловно, могла быть известна причина гибели ЧЕРНЕЦКОГО С.И.

Другими данными не располагаем.

ПРИЛОЖЕНИЕ: Запрос Дзержинского РВК на 4 х листах

от нашего вх. № 785, только адресату.

ВРИО НАЧАЛЬНИКА ОТДЕЛА КАДРОВ 2 УПРАВЛЕНИЯ ГЕНШТАБА ПОЛКОВНИК (ЕГОРОВ)

27 июня 1953 г.

Время зачисления во фронтовую разведку привлечённых к работе местных жителей, партизан или подпольщиков, не всегда совпадает с датой начала работы или сотрудничества с группами разведки в тылу противника .

Достоверно известно, что из документов на разведчика , уже зачисленного в штат разведотдела штаба фронта, заполнялись: карточка агента, бланки обязательства и подписки . Разведчик собственноручно писал в произвольной форме автобиографию .

Как образец приведём (восстановленную) карточку агента , любезно предоставленную автору книги внуком разведчика Мартынова Н.Н.

К лету 1944 года сформировались и получили боевой опыт специальные разведывательно -диверсионные подразделения фронтового подчинения. Разведотдел фронта располагал как личным составом, имеющим боевой опыт работы в тылу врага, так и многочисленным резервом проверенных партизан и подпольщиков. Многие старшие офицеры, вскоре пришедшие на службу в разведотдел 3 -

го Белорусского фронта в 1942 -1943 годах , сами находились за линией фронта в тылу противника и командовали разведгруппами или партизанскими отрядами, выполнявшими задания штаба фронта.

Работа спецгрупп в условиях партизанской войны сформировали тактику и особенности их действий. Специфические условия, в которых действовали разведывательно - диверсионные группы в Белоруссии на оккупированной территории, были следующими:

Базирование в труднодоступном для противника, хорошо оборудованном месте. Землянки, бани, кухня, медицинская помощь, мастерские.

Неограниченный резерв для пополнения – партизаны, подпольщики, местные жители. Местное население , в основном , лояльно и оказывает содействие, говорит на русском языке.

разведчиками.

Постоянная и практически неограниченная радиосвязь с командованием фронта. Возможность организовать воздушный мост для пополнения снаряжением, боеприпасами или

эвакуации раненых.

Основные элементы тактики разведывательно - диверсионных групп в 1942 -1944 годах на оккупированной территории:

Высадка на подготовленную площадку. Налаживание сотрудничества с местным командованием партизан. Оборудование базы.

Привлечение партизан, подпольщиков к работе группы и вербовка агентуры. партизанских

отрядов.

Получение разведывательной информации в интересах штаба фронта.

Если оценка работы разведчиков в тылу немецких войск командованием фронта была высокой, то Ставка Верховного Главнокомандования работу самого штаба фронта и его разведотдела оценила по - другому. Приведём выдержки из доклада комиссии в части оценки разведотдела штаба Западного фронта. Опустим нелицеприятные выводы по поводу артиллерии фронта, штаба и самого командующего фронтом генерала армии Соколовского .

«Доклад Комиссии ГКО тов. Сталину

11 апреля 1944 г.

№ М

По приказу Ставки Верховного Главнокомандования Чрезвычайная Комиссия в составе члена ГКО тов. Маленкова (председатель), генерал полковника Щербакова, генерал полковника Штеменко, генерал лейтенанта Кузнецова и генерал лейтенанта Шимонаева проверила работу штаба Западного фронта и на основании этой проверки установила следующее: … Разведка на Западном фронте ведётся совершенно неудовлетворительно. Добываемые ею данные зачастую являются недостоверными. Разведотдел штаба фронта не руководит деятельностью разведывательных органов армий, корпусов и дивизий и развалил агентурную разведку. Начальник разведотдела полковник Ильницкий сомнительные и преувеличенные сведения о противнике выдавал за достоверные.

… Особенно крупные недостатки имеют место в агентурной разведке. Агентурная разведка на Западном фронте засорена сомнительными людьми, ведётся примитивно и шаблонноДобываемые этим видом разведки сведения зачастую не подтверждаются и нередко являются источником дезинформации.

Вербовка агентуры производится без достаточной проверки, не индивидуально. Агентура часто набирается группами из лиц, не проверенных и не имеющих жизненного опыта. В число агентов нередко попадали люди политически сомнительные, ненадёжные, перевербовываемые немцами тотчас же после их выброски.

Подготовка агентов проходит не организованно и наспех, без надлежащего обучения. Многие агенты, не получая достаточной подготовки, быстро проваливались. Элементарные правила конспирации нарушались. Большие группы агентов общались между собой и хорошо знали друг друга. Так, разведгруппы Христофорова, Юрченко, Калниболотского и Ситникова, предназначенные для работы в тылу у противника в разных районах, общей численностью в 28 человек, в течение всей подготовки размещались вместе, в одном помещении. Экипировка агентов, отправляемых в тыл противника, нередко являлась стандартной и позволявшей легко раскрывать нашего агента. На территорию, оккупированную немцами в 1941 г., посылались агенты в 1942 и гг. в одежде с пометкой о производстве её Москвошвеем в 1942 и 1943 гг. Стандартность же их одежды, в случае провала одного агента, позволяла легко раскрыть и других наших агентов. Разведотдел фронта не стремился к внедрению своей агентуры в штабы и воинские учреждения противника. Работа агентов протекала по линии наименьшего сопротивления и ограничивалась простым наблюдением и сбором слухов среди местного населения. Связь разведотдела со своими агентами, работавшими в тылу, находится в очень плохом состоянии. Многие агенты перестали присылать донесения исключительно потому, что нет питания для радиостанций. Разведывательный отдел, имея все возможности к бесперебойному снабжению агентов питанием для раций, относится к этому важному делу халатно и безответственно. … Разведывательный отдел штаба Западного фронта с возложенными на него задачами не справляется. Переоценка сил противника, бесплановость в разведке, оторванность от войск, неумение добывать своевременно нужные сведения, отличить ложное от достоверного, таковы характерные черты в работе разведотдела штаба Западного фронта. … Начальник разведотдела полковник Ильницкий, при попустительстве командования фронта и начальника штаба фронта, систематически преувеличивал силы противника перед Западным фронтом. Это выразилось в увеличении количества дивизий и численного состава дивизий противника перед Западным фронтом.

… 5. Совершенно неблагополучно является положение в разведывательном отделе штаба фронта. Начальник разведотдела полковник Ильницкий требует специальной проверки и его необходимо заменить.

6. В интересах дела необходимо:

д) снять полковника Ильницкого с поста начальника разведотдела штаба Западного фронта с понижением по должности и снизить его в звании до подполковника. Назначить на должность начальника разведотдела штаба фронта опытного и проверенного командира. Обязать начальника Разведывательного управления Генштаба генерал лейтенанта Кузнецова принять все необходимые меры к выправлению положения дел в разведотделе штаба Западного фронта…» ³³

Результатом работы комиссии стал приказ.

« Приказ Ставки Верховного Главнокомандования

№ 220076

12 апреля 1944 г

На основании постановления ГКО от апреля 1944 г. о работе командования и штаба Западного фронта Ставка Верховного Главнокомандования ПРИКАЗЫВАЕТ: … 5. Полковника Ильницкого снять с должности начальника разведотдела штаба Западного фронта, снизить в звании до подполковника и назначить на другую работу с понижением в должности…

… Ставка Верховного Главнокомандования

Сталин

Антонов» ³⁴

Восточная Пруссия

Летом 1944 года ещё до выхода к границам Восточной Пруссии , в штабе 3 - го Белорусского фронта состоялось совещание командования фронта. На это совещание были приглашены и ряд командиров разведывательных групп. Основная мысль,

высказанная в выступлении командующим фронтом ,

генералом армии Черняховским Иваном Даниловичем

заключалась в следующем : « По Белоруссии я иду

аршинными шагами, всё знаю, но впереди Пруссия, а что

там, мне неизвестно…». ³⁵

Генерал - полковник Галицкий Кузьма Никитович в

своей книге «В боях за Восточную Пруссию» ³⁶

рассказывает о состоянии дел в Восточной Пруссии на

конечном этапе войны.

Обобщим сведения из книги генерала .

Если посмотреть на карту Восточной Пруссии,

нетрудно прийти к выводу, что её территория насыщена

естественными препятствиями, особенно реками. Для

рельефа характерны отдельные холмы и короткие гряды

холмов, разделённые озёрами и ручьями. Возвышенности и

озера с их протоками образовывали дефиле, облегчавшие

оборону. Многочисленные хутора с прочными каменными

способствовать созданию устойчивой обороны.

Густые туманы и низкая облачность, преобладавшие

здесь, значительно затрудняли использование авиации, ограничивали наблюдение за огнём артиллерии, а также снижали эффективность действий танков.

Начало инженерному оборудованию территории Восточной Пруссии было положено ещё в годы первой мировой войны. Так зона, в которой Германия по Версальскому договору 1919 года должна была уничтожить свои укрепления, не распространялась на территорию Восточной Пруссии. Благодаря этому укрепления удалось не только сохранить, но и значительно их расширить. В 1922

году строительство оборонительных сооружений в Восточной Пруссии возобновилось и с небольшими перерывами продолжалось до июня 1941 года.

В 1943 году немецко - фашистское командование развернуло в приграничной полосе строительство новых и совершенствование старых оборонительных рубежей. По мере приближения Красной Армии к границам Восточной Пруссии эти работы ещё более интенсивно велись силами полевых войск и специально созданных строительных организаций Тодта. На сооружение дополнительных оборонительных рубежей полевого типа были брошены военноплен ные и местное население (до 150 тыс. человек).

При возведении укреплений искусно учитывались особенности местности. Все основные полосы обороны, отстоявшие одна от другой на 15– 20 км, как правило, были оборудованы по гребням господствующих высот, берегам рек, озёр, каналов, оврагов. К обороне были подготовлены все населённые пункты. Оборонительные сооружения были прикрыты искусственными заграждениями не только в тактической зоне, но и в оперативной глубине. Средняя плотность минирования составляла 1500–2000 мин на 1 км. фронта. Оборона строилась с таким расчётом, чтобы при прорыве одной оборонительной полосы наступающие войска оказывались перед следующей, имевшей самостоятельное значение. В этом случае для продолжения наступления требовалась новая организация прорыва со всеми вытекающими последствиями.

Долговременная оборонительная система Восточной Пруссии состояла из зон, полос и укреплённых районов, отдельных укреплённых позиций и значительного числа полевых рубежей. В полосе 3 - го Белорусского фронта находились три из шести укреплённых районов (Ильменхорстский, Хейльсбергский, Летценский) и крепость Кёнигсберг, на подступах к которой с востока насчитывалось девять укреплённых полос, эшелонированных в глубину до 150 километров.

К началу наступления Красной Армии немецкий оборонительный рубеж вдоль государственной границы Восточной Пруссии и СССР был оборудован и представлял собой организованную систему укреплённых позиций, включавших долговременные огневые точки ( ДОТ )

и убежища, надолбы, противотанковые рвы, проволочные и другие п ротивопехотные, а также противотанковые препятствия. На фронте протяжением 18 километров насчитывалось 59 железобетонных сооружений (24 дота, 29 убежищ и 6 командно - наблюдательных пунктов) в среднем по 3–4 сооружения на 1 км. фронта.

ДОТ состоял из блиндажа с двумя — пятью железобетонными казематами (для размещения личного состава, боеприпасов и

продовольствия), колодца, выводящего на

поверхность земли и прикрытого сверху

стальным колпаком с тремя — шестью

амбразурами для пулемётов и орудий. Диаметр

стального колпака был равен 2,5 метра, высота

— 2,8 метра, толщина стены — до 30

сантиметров. Общий вес — около 53 тонн.

Толщина наружных стен дота достигала почти 2

метров, внутренних — 1 метр. Перекрытия

покрывались железобетоном толщиной до 1,2

метра и земляным слоем около 0,5 метра. Все

и на поверхности возвышалось до 1 метра, что

облегчало его маскировку. Прочность стен и покрытия позволяла дотам выдерживать попадания нескольких снарядов 203 - мм калибра. Численность гарнизона дота зависела от числа амбразур и колебалась от 15 до 20 человек .

В 15– 20 метров впереди дотов были отрыты окопы для круговой обороны с пулемётными площадками и стрелковыми ячейками, прикрытые проволочной сетью на низких металлических кольях. Перед дотами и между узлами сопротивления проходили позиции полевой обороны шириной 400 – 500 метров, обычно состоявшие из двух линий траншей. В отличие от остальных оборонительных рубежей противотанковые и противопехотные препятствия здесь в основном , были созданы между первой и второй траншеями. По углам траншей , либо в 15– 20 метрах , впереди них , сооружались железобетонные стрелковые ячейки, одежду крутости которых составляли железобетонные кольца высотой 1,5 метра, диаметром 1,2 метра и толщиной стен до 20 сантиметров.

В системе инженерных заграждений широко применяли противотанковые надолбы, ка к бетонированные (высотой 1– 1,1 метра с

поперечным сечением у основания 45– 60

сантиметров и в верхней части 15– 20

сантиметров), так и железные из двутавровых

балок. Надолбы стояли, как правило, в один ряд,

а на танкоопасных направлениях — в два - три

ряда. Имелись также противотанковые рвы

треугольного сечения, шириной по верху 5– 6

метров, глубиной до 3 метров и бруствером

высотой 40– 50 сантиметров, а шириной 3– 4

метра .

Такие укрепления несколькими поясами

прикрывали важнейшие города в глубине

озёрами и болотами.

В мощные узлы сопротивления были превращены города Шталлупенен ( Нестеров Гусев Черняховск Гольдап Озёрск

Широко развитая сеть траншей и отсечных позиций позволяла немецко - фашистскому командованию осуществлять гибкий манёвр, как огнём, так и живой силой. Перед передним краем была подготовлена сплошная огневая завеса большой плотности.

Система огня строилась на основе огневых групп, включавших по два — четыре станковых пулемёта. Огонь станковых пулемётов дополняли ручные пулемёты. Противотанковая артиллерия эшелонировалась в глубину и располагалась на хорошо замаскированных огневых позициях, допускавших широкий обстрел. Группа армий «Центр» , осуществляющая оборону Восточной

Пруссии , (командующий генерал - полковник Г. Рейнгардт) к 10 октября насчитывала четыре армии: 3- ю танковую, 4 - ю, 2 - ю и 9 - ю полевые армии, что составляло 48 дивизий и бригад.

Северные и северо - восточные подступы к Восточной Пруссии — от побережья Балтийского моря до Сударги — обороняли войска 3 - й танковой армии (командующий генерал - полковник Раус), имевшей в своём составе 9 дивизий и 1 моторизованную бригаду.

От Сударги до Августова находились соединения левого фланга и центра 4 - й полевой армии (под командованием генерала пехоты Ф. Госбаха) в составе : 9 дивизий, 1 танковая и 1 кавалерийская бригады.

Остальные соединения 4 - й армии оборонялись перед войсками 2 - го Белорусского фронта, прикрывая подступы к Восточной Пруссии с юго - востока.

Оперативная плотность немецких войск составляла одну дивизию приблизительно на 15 км. фронта.

Соединения и части, прикрывавшие границы Восточной Пруссии, были значительно пополнены людьми (главным образом из числа

жителей Восточной Пруссии) и боевой техникой.

Полностью обеспеченные вооружением и

боеприпасами, дивизии имели по 8–9 тыс. человек

боевого состава. Гитлеровцы после значительных

потерь, понесённых на Восточном фронте, уже не

могли выделить в оперативный резерв даже

минимального количества войск. Почти все силы

немецкой группировки были равномерно

распределены по фронту в одном эшелоне.

Располагая развитой сетью шоссейно - грунтовых и

железных дорог, немецкое командование имело

возможность быстро перебросить в район прорыва

войска, расположенные на значительном удалении от него. Аэродромная сеть позволяла противнику , даже при недостаточном числе боевых самолётов сосредоточивать , на нужном направлении значительные силы авиации с аэродромов Тильзита, Инстербурга, Гердауэна, Летцена ( Гижицко

Немецко - фашистское командование рассчитывало измотать советские наступающие части, окончательно обескровить их, а затем, опираясь на сильно укреплённую полосу обороны, остановить наступление. Гитлер неоднократно лично инспектировал оборонительные сооружения в Восточной Пруссии, и это ещё раз свидетельствовало о том, как тщательно готовились здесь немцы к обороне Книга генерала Галицкого К. Н. отличается от ряда книг этого жанра грамотным анализом событий того времени, проведённым талантливым офицером. Только ознакомившись с системой и качеством оборонительных рубежей Восточной Пруссии, становится понятно, почему более чем при пятикратном превосходстве в артиллерии, бронетехнике, авиации, войсках - Красная Армия понесла большие потери.

Есть и другие причины столь высоких потерь в рядах Красной Армии при наступлении в октябре 1944 года на Гумбиненском направлении .

Обратимся к книге «Битва за Кёнигсберг» Аман - Мурада Аннанурова в 1 944 году офицера политотдела 18 - й гвардейской стрелковой дивизии.

«…После летних наступательных боёв 1944 года 18 гвардейская стрелковая дивизия находилась в обороне северо западнее города Кальвария Литовской СССР, а в ночь на 4 октября вышла из боя во второй эшелон армии. Цель выхода во второй эшелон являлась необходимостьюподготовкой к предстоящей наступательной операции по вторжению в Германию – в Восточную Пруссию. Эта необходимость вызывалась прежде всего тем, что дивизия в сентябре октябре получила новое пополнение. Так как предстоящую задачу дивизия должна была выполнить именно с этим пополнением, его надо было соответствующим образом обучить и подготовить к наступательным боям.

… 36 процентов их составляли люди, призванные из западных областей Украины и Белоруссии и из районов которые были освобождены из под немецкой оккупации. Эти люди почти не были обучены военному делу. Следовательно, предстоящему наступлению должна была предшествовать серьёзная военная учёба, и она нужна была не только для нового пополнения. Дело в том, что теперь предстояло воевать на территории противника, незнакомой для нас. Поэтому и офицерский

состав, и бойцов необходимо было подготовить к наступательным боям в конкретных восточнопрусских условиях.

Время до начала операции по вторжению в Восточную Пруссию, с 4 по 15 октября 1944 года, было посвящено напряжённой учёбе…» ³⁷

Превратить за десять дней человека, не знакомого с военным делом в солдата – задача совершенно нереальная. К тому же , хорошо известно, что эта учёба проводилась в , лучшем случае , в форме бесед, а чаще в постоянном сне, безделье - отдыхе и непробудных пьянках среди офицеров, да и солдат.

Стоит дать слово и другой стороне – немецкой. Воспоминания генерал - полковника Гейнца Гудериана начальника объединённого штаба вооружённых сил Германии в 1944 -1945 годах, изложены им в книге «Воспоминания солдата» . Оставим без внимания оправдание битого вояки и приведём только факты.

Информация к размышлению.

«… строительство укреплений началось. Земляные работы велись, как правило, добровольцами — женщинами, детьми и стариками, в них участвовала вся рабочая сила, которую ещё могла выделить наша страна. Организация «Гитлеровская молодёжь» оказала нам большую помощь. … На востоке превосходные оборонительные позиции и укрепления оказались незанятыми и впоследствии не смогли стать настоящими опорными пунктами для отходивших с фронта войск<…> Сооружение укреплений на Восточном фронте свелось, между тем, к созданию растянутых, занятых незначительными силами позиций, достаточно сильных для позиционных действий, но неспособных выдержать сильный удар противника. Мы прилагали все усилия, чтобы использовать

опыт последних боев, наталкиваясь при этом на

сопротивление со стороны Гитлера.

<…>Из резервов, собранных для отражения

наступления русских (четырнадцать с половиной

танковых и моторизованных дивизий), две дивизии

были посланы на другой фронт. Оставалось всего

двенадцать с половиной дивизий на фронте

протяжённостью в 1200 км.

<…>Для нас, жителей Пруссии, речь шла о близкой

родине, с таким напряжением созданной в боях и

сражениях, о стране с вековой христианской,

западной культурой, о земле с могилами наших

предков, о Пруссии, которую мы любили. Мы знали,

что при удачном наступлении с востока мы

должны её потерять. Больше всего мы боялись за её жителей, боялись того, что произошло с населением Голдапа и Неммерсдорфа. Но и этих наших опасений не понимали, не прислушивались к предложениям фронта об эвакуации из угрожаемых областей гражданского населения, так как Гитлер видел в этом лишь выражение пораженчества, которое якобы одолевало генералов. Он боялся, что эти пораженческие настроения распространятся на общественность. В этом его поддерживали гаулейтеры, особенно гаулейтер Восточной Пруссии Кох…»³⁸

К лету 1944 года численность жителей Восточной Пруссии составляла около 2,5 миллионов человек.

Местное население также готовилось к серьёзной обороне. Отдельно стоящие хутора укреплялись и сводились в систему долговременных огневых точек. Немецкие дома из красного кирпича с мощными каменными подвалами являлись сами по себе уже прекрасными укреплениями.

Боеспособность немцев, несмотря на последние неудачи на Восточном фронте , была очень высока . Мужское население практически всё было вооружено (им раздали оружие ) и готово защищать свою землю .

Появление советских разведывательно - диверсионных групп на территории Рейха было первым сигналом о неизбежном военном поражении Германии, поэтому в идеологическом и пропагандистском плане массовая высадка русского десанта была серьёзным ударом по боевому духу немецкого солдата. Гестапо, жандармерия, воинские подразделения, полиция, формирования «фольксштурма» («народное ополчение» с 25 октября 1944 года), егеря, лесники – практически всё население принимало участие в выявлении и поимке или уничтожении русских парашютистов.

Жители постоянно наблюдали за воздушным пространством, крестьяне даже в поле имели при себе оружие, по просёлочным дорогам круглосуточно разъезжали радиопеленгаторы и патрули. На дорогах, просеках, у мостов устраивались засады. Коменданты территориальных участков имели при себе именные списки граждан с указанием примет: рост, возраст, цвет волос и глаз. Каждый незнакомый человек, появившийся на данном участке, должен был назвать того, к кому пришёл. Если незнакомец не значился в списках, то расценивался как русский парашютист. В приказе по 48 - му бронетанковому корпусу говорилось: "Все шатающиеся по дорогам мужчины в возрасте от 16 до 60 лет должны направляться в лагеря для военнопленных". ³⁹

Приведём интересный документ.

«…Господам ландратам округа Гумбиннен

Копия — президенту округа

Гестапо

Спешное письмо

В ближайшее время в провинциях Восточной Пруссии надо рассчитывать на приземление отдельных парашютистов. Требуется повышенная бдительность, так как они уже приземлялись в бывшей Польше. При появлении доносить срочно по телефону с условным выражением "парашют". По указу командующего полицией охраны порядка Кёнигсберга при появлении парашютистов поднять по тревоге полицейских, сельскую стражу, оцепить местность, оповестить бургомистра, коменданта крепости Мемель, начальников гарнизонов Тильзит, Истербург, Летцен, Зудауэн. Силы держать до тех пор, пока это требуется.

Доктор Роде…» ⁴⁰

Новая задача для разведчиков

В середине лета 1944 года командование 1 - го Прибалтийского фронта, 3 - го и 2 - го Белорусских фронтов начало подготовку к Восточно - Прусской наступательной операции. Попытка с ходу прорвать глубоко эшелонированную оборону немцев провалилась. Фронт стабилизировался, и штабы требовали информации о противнике. Было принято решение использовать опыт разведывательно - диверсионных групп выходивших из Белорусских лесов на соединение с наступающими войсками Красной Армии .

Вот как описывает этот момент Синицкий А.Г. , офицер разведотдела 1 - го Прибалтийского фронта, на то время уже начальник второго отделения разведотдела:

«… Мы, разведчики, тоже получили срочное задание, причём не совсем обычное. В считанные дни нам предстояло сформировать несколько небольших разведывательных групп во главе с офицерами. Эти группы, снабжённые продовольствием, боеприпасами, радиостанциями должны были действовать во вражеском тылу в период всей предстоящей операции. Их задача после выброски с самолётов состояла в том, чтобы следить за передвижениями войск противника по дорогам, вскрывать характер инженерных сооружений врага в глубине обороны, информировать нас о местах расположения пунктов управления, складов и баз гитлеровцев. Отбирали в группы только добровольцев из числа коммунистов и комсомольцев. И неудивительно. Задание было исключительно важным и опасным. Ведь действовать предстояло в районах, которые весьма плотно были насыщены вражескими войсками, да ещё в назначенные часы выходить на связь по радио. Гитлеровцы могли и запеленговать разведчиков, и визуально обнаружить их … ⁴¹

Опасности и проблемы , с которыми должны были столкнуться разведчики , не заканчивались опасениями Синицкого.

Самый общий анализ ситуации в Восточной Пруссии позволял сделать следующие выводы : Территория предстоящей разведывательной работы являлась территорией Рейха. Немцы были

дома , знали территорию лучше разведчиков и лучше ориентировались на местности, поэтому разведчики теряли главное : скрытность , неожиданность , неуязвимость .

Советские разведчики для местного населения являлись врагами и захватчиками , пришедшими в их дома, и поэтому ни о какой помощи и содействии речи идти не могло – это обстоятельство исключало создание широкой сети агентуры и осведомителей, лишало разведчиков основного преимущества партизанской борьбы – добровольной помощи населения.

Отсутствие крупных лесных массивов и недоступных по большой площади мест (болот ) лишало разведчиков возможности создать базу для отдыха, хранения припасов, организации авиационного моста.

Высокий уровень урбанизации, наличие густой сети дорог, развитой телефонной связи , система радиопеленгаторов позволяли немцам в кратчайший срок и в любое время суток блокировать войсками район обнаружения разведчиков. Это не давало шанса планировать операции, делало сеансы радиосвязи с центром смертельно опасными.

Наличие отлаженной структуры правоохранительных органов, органов контрразведки, а так же населения , широко и добросовестно оказывающего помощь властям , делало невозможным появление разведчиков в более или менее крупных населённых пунктах, полностью исключало их легализацию.

Можно утверждать, что тактика разведывательной работы , обкатанная и так прекрасно себя зарекомендовавшая в Белорусских лесах , в Восточной Пруссии , не только бесполезна, но и катастрофически опасна.

Разведчикам, готовившимся к заброске в Восточную Пруссию, придётся учиться воевать заново, опять платя за эту науку своими жизнями и ставя под угрозу выполнение боевой задачи – сбор разведывательных данных, отсутствие которых приведёт к ещё большим потерям, теперь уже в наступающих войсках.

Понимало ли это командование разведотдела фронта? Вот как спустя сорок четыре года

Полковник Орлов Г. И

«… Я сам два года выполнял задание в тылу врага

в опустошённом немцами районе. Вместе с товарищами

испытал голод, холод, опасности, но это было на своей

земле, нам помогали леса, и ни что не идёт в сравнение с

тем, как добровольно шли разведчики 3 го Белорусского

фронта в тыл врага на его территорию.

Пройдя только теоретическую подготовку и не

совершив ни одного тренировочного прыжка с

парашютом, они десантировались в незнакомую

местность в ночных условиях. Уже сам этот прыжок –

подвиг.

Они не знали, что их ожидает в месте

приземления может быть там стоят войска или их

приземление будет замечено и сразу же будут

подтянуты воинские подразделения для поимки или

уничтожения их Характер местности и обстановка не

благоприятствовали маскировке местонахождения

группы, кроме леса Роминтен. Вот в таких тяжёлых

условиях разведчики с честью, не щадя жизни выполняли

задачи ⁴²

Кругляк И. К.:

«… Беда в том, что профессиональных

разведчиков к началу войны осталось мало, и были

наспех подготовлены из политработников, партизан и

других категорий кадры, которым была доверена

подготовка разведчиков для агентурной работы в тылу

противника. А что они могли дать своим подчинённым,

не владея искусством разведчика? Ведь это призвание,

талант, всесторонняя подготовка и многое другое. На

нашей земле всё было своё: и люди, и леса, и язык, и

патриотизм проживающих на оккупированных землях

советских людей. Вот и когда приблизились наши

войска к границам В. Пруссии, разведчики фронтов

продолжали так же готовить группы для заброски на

территорию Рейха, и забрасывали, но что из этого

получилось, Вам известно … ⁴³

Даже если офицеры разведотдела реально

оценивали ситуацию, то изменить что - либо не могли: не

имели ни возможностей, ни времени, ни опыта. Так

бывает всегда, когда приходится учиться в бою. Сыграл

свою роль и синдром «партизанщины» , присущий и

командирам , и рядовым, замешанный на русском

«авось». Фронту нужны были оперативные данные по противнику. Задача поставлена и её необходимо выполнять любой ценой, а за ценой, как известно , мы не постоим. У войны свои законы и логика, нормы и понятия мирного времени здесь не уместны. Где и кому на фронте было легко? На войне, бывает, убивают, а победы без потерь вообще нет. Остаётся констатировать факты.

Перед заброской

Подготовки к предстоящему заданию, у групп летней заброски, как таковой , не было. Группы зачастую формировались из совсем незнакомых друг другу людей. Плановых занятий, тренировок, изучения района предстоящей работы, отработки навыков совместных действий в составе группы, тренировочных прыжков с парашютом, стрельб – всего этого не было . Многие разведчики , пришедшие во фронтовую разведку из партизан, никогда не прыгали с парашютом , а ведь им всем предстоял ночной прыжок на лес. Боевая задача командованием разведотдела доводилась только командирам групп и их заместителям. Непосредственно перед посадкой в самолёт , командир сообщал личному составу район высадки и общую задачу, стоящую перед ними, определял на карте точку сбора группы после высадки и условный сигнал. С радистами шла работа по плану начальника радиоцентра. Остальные разведчики были предоставлены сами себе.

Из воспоминаний ст. сержанта Довбыша Виктора Ивановича , заместителя командира разведывательно - диверсионной группы «Мороз»:

«… Мы, кто были от фронта посланы, прибыли в Смоленск. Остальные, кто был привлечён к деятельности, остались на местах. Мы сообщили о них командованию. Мы расположились в Смоленске на квартирах. Выдали паёк, водку. Ребята сели выпить. Двое с нашей группы. Вдруг заходит командир, который был выброшен в группу с пополнением перед самым соединением. И с криком «Что? Пьянствуете!». Один из разведчиков, белорус, здоровый парень такой был, «Чего кричишь?» на него. Командир ему в ответ, что я, мол, тебя накажу, ты у меня получишь, и выскочил из комнаты. Парень за ним. «Товарищ старший лейтенант, за что?» – бежит и кричит. Они пробежали метров сто. Старший лейтенант разворачивается и с пистолета ему в грудь выстрелил три раза. Сразу насмерть. После этого случая убийства, командира этого мы порешили, как приземлимся в тыл, сами убрать. Видимо и командование это поняло, потому что из группы его убрали

< … В 13часов перед заброской нам представили нового командира. С ним ещё были разведчики мне не знакомые. Командира этого я видел впервые. Представился он как старший лейтенант Павлов. В подготовке группы он участия не принимал. Встал так равнодушно. Я его спросил: «Ты в тыл раньше летал?» Он отрицательно мотнул головой. Он мне не понравился, гонористый какой то, будто штабной или из «Смерша», у меня сложилось такое впечатление. Я сам стал заниматься подготовкой группы. К тому времени подъехал снабженец. Выложил парашюты, оружие, боеприпасы, запасные батареи к рациям, гранаты, продукты. Стали упаковывать. Смотрю, Павлов не обращает на это внимание. Я говорю всем, когда упаковались: «Построились и всё вываливайте на землю». Посмотрел. Положили, чуть патронов, а понабрали шоколада, консервов. Говорю им: «Так не пойдёт. Взять по девятьсот патронов. Девять гранат. Запасное питание для рации. Теперь кладите, что влезет». Заставил переложить парашюты. Лежали они на складах. Намокли, заплеснули, потом подсохли и склеились. При прыжке не раскроются. Уложили и грузовые парашюты. Они были из ваты, стёганные. Каждый получился килограмм по двести. Так и провозились до посадки в самолёт. Нам подали двухмоторный «Дуглас». У разведуправления была своя авиация, для заброски разведчиков и бомбардировщики были свои. Одеты мы все были в гражданскую одежду, поверх куртки маскировочные пятнистые с капюшоном куртки и брюки такие же пятнистые ⁴⁴

Вспоминает Мартынов Николай Николаевич , радист разведывательной группы «Тигр» : «… 3 августа 1944 года Советская Армия нас освободила. Мы не знали, где находится

Разведотдел, вышли в город Смоленск. В Смоленске нам сказали, что нужно следовать в город Вильнюс. Я точно не помню, когда мы прибыли в Вильнюс, сделали обстоятельный доклад о нашей работе. Часть товарищей перешла в другие группы, а нас, пять человек как основу и ещё ряд товарищей вызвал полковник Калашников – это начальник разведотдела штаба 3 го Белорусского фронта. Сообщил о том, что «обычно вам после работы в тылу даётся отпуск, сейчас не время отдыхать. Советская Армия должна в ближайшее время перейти государственную границу и мы должны знать, что нас ждёт за границей. Наши попытки получить данные из Восточной Пруссии пока не увенчались успехом. Четыре группы, которые шли до вас, не вернулись. Ставится задача любой ценой получить данные о расположении укрепрайона, подготовки там укреплённых пунктов, о движении к линии фронта, агентурной обстановке». Также нам было предписано проникнуть в

город Кёнигсберг для связи с нашей агентурой, которая была там очевидно создана ещё в довоенное время. В связи с этим нас и готовили. Время было для подготовки очень мало. Точный район нам не сказали. Сказали, что под самый Кёнигсберг.

Обстановка была очень сложная. Мы знали о том,

что эти группы не вернулись. В заключении полковник

Калашников сказал: «Туда пойдут только добровольцы. Я

никому не могу приказать, потому что вероятность того,

что вы вернётесь, очень мала. Приказывать не могу, кто

желает, сделайте шаг вперёд». Из тех, кто

присутствовал, только один не сделал шаг вперёд. Я помню,

что его звали Руслан, фамилии его не помню, но знаю, что

он был англичанином, обрусевшим англичанином.

Остальные дали согласие. Нас стали готовить. Ночь с

на 29 августа 1944 года. Рассчитали таким образом, что

мы из аэропорта Вильнюс должны были вылететь на запад.

Для того чтобы создать обстановку, более благоприятную

для приземления в 20 километрах от Кёнигсберга, авиация

дальнего действия сделала налёт на город Кёнигсберг,

чтобы отвлечь внимание службы ПВО и тех воинских

частей, которые там есть. Они должны были меньше

обращать внимания на одиноко летящий самолёт. Мы

просили, чтобы нас сбросили с высоты 150 метров. Этого

было бы достаточно для раскрытия парашюта, а нас не

успеют засечь. Был назначен пункт выброски. Мы

договорились о сигналах. И вот полетели ⁴⁵

Вспоминает Подчашинский Иван Фёдорович разведчик группы «Тигр»: «… Готовили нас сначала в Смоленске, там специальный курс с месяц или полтора. Там был

специальный представитель с контрразведки 3 го Белорусского фронта и там готовили, как действовать решительно. Всему, что нужно было, нас подготовили. Это готовили на первое задание. Ну, а поскольку я освободился с первого задания, то какая то подготовка мне уже не требовалась. Сначала нас отдельно каждого готовили, беседы вели, что да как нужно делать на задании. А уже перед вылетом собрали всех вместе. Поставили общую задачу, представили командира, заместителя… ⁴⁶

Вспоминает переводчица группы «Вол» Зайцева Зоя Ефимовна: «…Наутро вызывает меня полковник Орлов с разведотдела: «Кто у Вас дома остался?» Я

говорю: «Отец. Один. Сестру у меня немцы расстреляли, в ГЕСТАПО, перед самым освобождением. Отец остался один». Полковник сказал: «Напиши письмо отцу, что скоро не увидитесь, чтобы он не беспокоился. Кому передавать денежный аттестат?» Я говорю: «Отцу». Орлов далее сказал: «Напишите всем знакомым, кому хотите, что от Вас долго не будет писем. Сейчас идите, отдыхайте». Я пришла в дом, где жила. Там ребята спросили, что мне сказали. Я ответила: «Сказали написать письма». Мы пошли обедать. Приходит потом солдат, говорит: «Пора собираться» Спрашиваю: «Куда?». «На аэродром». Перед этим нас вызвали на склад. Там было много гражданских вещей, одежды. Говорят: «Выбирайте». Я выбрала себе пальто, кофточку, платье, туфли на высоком каблуке, у нас же ничего не было. Я сложила часть вещей в вещевой мешок, который принёс солдат, в мешке уже были солдатские брюки, гимнастёрка, медицинский пакет, несколько банок тушёнки, галеты. Маскхалатов у нас не было. У нас были зелёные плащ палатки. Оружие мне выдали на аэродроме. Там же были готовы и парашюты. Мы поехали на аэродром на машине. Со мной, на аэродром, провожать меня поехала и Нина Батуро, с которой мы жили в комнате. С нами поехал и полковник Орлов. На аэродроме я попрощалась с Ниной Батуро. Это было утром. На аэродроме уже были разведчики. Двенадцать человек. Орлов сказал мне: «Вот ваш командир». Командир представился «Дядя Ваня». Мы с остальными также пожали друг другу руки. Я их впервые всех видела. Кто кого там знал, мне не известно. Мне никто ничего не сказал. Я не знала, в какой район мы летим, что будем делать Знали ли они друг друга мне не известно. Мы сели в самолёт У 2 и нас перебросили на территорию Польши. Было два самолёта.

Перелетели мы ночью. Тихо сели на поле с высокой рожью, рядом березняк, не лесок а кустарник. Чуть поодаль виднелся хороший лес. С нами летел и полковник Орлов. Сели мы ночью. До утра в этой ржи отдыхали. Полковник беседовал о чём то с командиром и некоторыми разведчиками в стороне они расположились. Меня туда никто не приглашал. Была в этой группе радистка Ася Нагорных. Она по национальности марийка. В городе Йошкорала до войны училась на втором курсе какого то института. Весь день мы так скрытно не поднимаясь выше ржи передневали. К вечеру нам подали «Дуглас». Полковник Орлов с нами попрощался. Мы двенадцать человек сели в «Дуглас»...» ⁴⁷

Из письма радиста группы «Орион» Ефимченко Б.Н:

«…возвратился после выполнения задания в конце июня 1944 года, раненый и контуженный. Лечили меня на квартире у хозяйки (для конспирации). После лечения предложили лететь в Восточную Пруссию. Конечно, я отказывался. Просил, чтобы меня направили на фронт. Я был уверен, что вряд ли останусь в живых, но не в этом дело, меня беспокоила неизвестность. Где я погибну и как я погибну? Конечно, это дело было строго добровольно. Можно было и отказаться. Меня всё таки убедили, что с моим большим опытом радиста в тылу противника группу не подведу. Ещё мне объяснили, что разведчик, выброшенный в глубокий тыл противника, не считается без вести пропавшим.

Короче пришлось дать согласие. Группа была подобрана из опытных бывалых разведчиков. Когда меня привезли в группу, то встретил разведчиков, с которыми мне пришлось встречаться в Белоруссии. Это М. Чёрный, В. Матвеев, Юзепка Ковалевич и И. Денисов. Впоследствии Чёрный не полетел. У него открылись раны. Когда я встретился с друзьями, то очень обрадовался и успокоился. Когда они меня увидели, то чуть не раздавили в объятиях. После возвращения из тыла противника я ничего не знал о их судьбе, и вот встретились. Молоденького радиста сразу увели из группы. Наша группа «Орион» была сформирована из опытных разведчиков сильная группа…» ⁴⁸

Из письма Морозова Виктора Павловича. В годы войны сержант Морозов служил начальником технического склада. Он отвечал за сохранность радиоаппаратуры, которой оснащались радисты разведотдела.

«…Разведотделом организовывались неоднократно встречи с разведгруппами при проводах на задание и при возвращении. Обычно группа отдыхала в деревне, в 20 км. от штаба и узла. На встречу выезжали полковник Орлов, нач. 3 отд. РО, полковник Чернов нач. 2 отд. РО (реже), подполковник Синяк, майор Кругляк и я как баянист.

На встречах было принято начинать с песни Соловьёва Седого «Вечер на рейде», изменялись только слова припева.

Прощай страна родная

Мы завтра улетаем

И ранней порой, мелькнёт за кормой

Знакомый мешок вещевой.

Последний раз провожали разведчика в августе сентябре 1944 года на хуторе в районе Каунаса…» ⁴⁹

Разведывательная операция в Восточной Пруссии

В процессе формирования разведывательных групп командование рассчитывало на получение определённой и , главным образом , оперативной информации. Поэтому перед группами разведчиков, забрасываемыми в Восточную Пруссию в июле - октябре 1944 года , командованием 3 - го Белорусского и 1 - го Прибалтийского фронтов ставились следующие основные задачи :

Контролировать передвижения противника по железной дороге : Тильзит ( Советск) Полеск) Калининград) Черняховск) Гвардейск) Железнодорожный

Периодически захватывать пленных для определения нумерации, расположения и перемещения воинских частей.

Разведывать гарнизоны и оборонительные сооружения, выявлять районы дислокации войск противника.

Изучать и сообщать данные агентурной обстановки.

Состав разведывательных групп :

Командир группы, как правило, офицер.

Заместитель командира: офицер чаще , старшина или сержант. Два радиста .

Переводчик.

Разведчики ( из разведчиков назначались помощники командира, иногда санинструктор ).

Экипировка: как правило, гражданская одежда и обувь, которые, по мнению командования, позволяли разведчикам при необходимости выдать себя за гражданское лицо. Маскировочная (пятнистая) куртка и брюки или плащ - палатки, кирзовые ( иногда , яловые ) сапоги. Некоторые разведчики имели элементы военного обмундирования (гимнастёрки, шинели, галифе). Вещевые мешки, были зачастую обычные армейские «сидоры», но порой и специальные более объёмные,

Вооружение: разведчики при заброске в Восточную Пруссию вооружались оружием советского производства . Автоматы ППШ -41 (пистолет пулемёт Шпагина), ППС -43 (пистолет пулемёт Судаева) и пистолет ТТ (Тульский Токарева). Перечисленные образцы оружия стояли на вооружении Красной Армии, были рассчитаны под 7,62мм пистолетный патрон и при этом обладали хорошими боевыми характеристиками. У разведчиков пользовался популярностью проверенный и надёжный револьвер системы «Наган». Часть разведчиков имела пистолеты «Маузер», «Вальтер», «Парабеллум». Отсутствие у разведчиков образцов трофейного оружия обуславливалось трудностью с обеспечением боеприпасами в тылу противника. У немцев на вооружении находились са мые разнообразные виды и системы стрелкового оружия. Имея же советское штатное оружие, разведчики могли получать боеприпасы к нему с грузом доставляемым самолётами . Помимо автоматов все разведчики были вооружены пистолетами. У радистов - пистолеты, ножи, гранаты .

Все разведчики имели боевые ножи, по форме лезвия - это были «финские ножи». Главное особенность «ножа разведчика» - достаточно толстое, мощное лезвие и тяжёлая ручка. Тяжёлая ручка позволяла оглушить противника при захвате «языка».

Из гранат разведчики брали ручные оборонительные гранаты Ф -1. В годы Отечественной войны Ф - 1 прозвали «лимонкой» или «фенькой» . Граната весила 600 грамм, имела литой ребристый чугунный корпус, заряд тола массой 75 грамм и разлёт осколков до 200 метров . Ребра на её корпусе , так называемая черепаха, позволяла удобно удерживать гранату в руке или закреплять её при постановке на растяжку в качестве мины. Корпус гранаты отливали из «сухого» чугуна, который при взрыве раскалывается на осколки с рваными острыми краями размером от горошины до спичечной головки. При взрыве гранаты Ф - 1, сплошное поражение ростовой цели обеспечивается в радиусе 5 метров от места взрыва , «Лимонку» можно было метнуть на дальность до 40 метров. Бросать Ф -1 полагалось из укрытия, чтобы не попасть под свои осколки. «Лимонка» была популярна в Красной Армии. Её использовали и в обороне, и в наступлении, надеясь, что свои осколки не заденут. Для детонации гранаты применялся унифицированный запал к ручным гранатам (УЗРГ) с замедлением 4

секунды. Взрыватели и гранаты положено было хранить и носить раздельно в подсумках. Вкручивать взрыватель в корпус гранаты полагалось перед её применением. Война диктовала другие правила. Разведчики носили снаряжённые Ф -1 в карманах одежды, а запас в вещмешках. Перед броском гранаты, усики чеки разгибались, рычаг взрывателя пальцами руки прижимался к «черепахе» , выдёргивалась чека ( и не обязательно зубами, а почти всегда другой рукой. Прим. автора

гранаты. Ф -1 была надёжная, удобная и эффективная граната. Нередко разведчики использовали Ф -1 как мину растяжку, дав такой мине, название «снегирь».

Часть забрасываемых групп имели на вооружении винтовку (облегчённый карабин) под 7,62мм. винтовочный патрон. Винтовки оснащались приспособлением для бесшумной стрельбы «Бромит» . На особенностях оружия оснащённого «Прибором бесшумной стрельбы» (ПБС) , необходимо остановиться более детально . Стоит пояснить, откуда берётся звук при выстреле.

Во - первых, звук возникает от срабатывания механизма оружия: удар курка по ударнику, ударника по капсюлю, лязг подвижных частей автоматики. При стрельбе ночью на открытой местности звук соударяющихся металлических частей хорошо слышен на расстояниях до 50 м. Поэтому для гашения этого звука пользуются однозарядным оружием с ручной перезарядкой.

Во - вторых, звук издаёт воздух, вытесняемый из ствола пулей и пороховыми газами, прорвавшимися в зазор между стволом и пулей. Это и составляет звук , с которым может бороться глушитель.

В - третьих, если скорость самой пули превышает скорость звука, она генерирует баллистическую ударную волну. Такую же волну создают и пороховые газы, вытолкнувшие пулю и идущие вслед за ней. Уровень шума от этих источников сопоставим с громкостью самого выстрела. Поэтому , первое требование к бесшумному оружию — скорость пули меньше скорости звука. Это достигалось в годы Отечественной войны за счёт использования специальных патронов с уменьшенным пороховым зарядом («дозвуковых»). Такие патроны имели синюю маркировку капсюля.

Глушитель «Бромит» представлял собой цилиндр диаметром 32 мм и длиной 140 мм, внутри разделённый на две камеры, каждая из которых заканчивалась обтюратором — цилиндрической прокладкой из мягкой резины толщиной 15 мм. В первой камере помещён - отсекатель. В стенках камер для стравливания пороховых газов просверлены два отверстия диаметром около 1 мм каждое. При выстреле пуля пробивает поочерёдно оба обтюратора и выходит из прибора. Пороховые газы, расширяясь в первой камере, теряют давление и медленно стравливаются через боковые отверстия наружу. Часть пороховых газов, прорвавшаяся вместе с пулей через первый обтюратор, расширяется таким же образом во второй камере. В итоге звук выстрела гасится. Крепился глушитель на конце ствола винтовки или карабина. Выстрел из винтовки через глушитель напоминал хлопок крыльев вспорхнувшей птицы.

Подобный глушитель с большим числом камер был разработан и для револьвера «Наган» образца 1895 года.

Винтовка, оснащённая глушителем «Бромит», оказывалась незаменимой в случае уничтожения собак на хуторах при пополнении продуктов, а также при необходимости тихо уничтожить боевое охранение или часового.

По мнению разведчиков, винтовка была сравнительно громоздкой и неудобной в переноске , обладала слабой убойной силой при стрельбе, резиновые обтюраторы глушителя быстро прогорали от пороховых газов, что ограничивало количество выстрелов . Использование оружия с глушителями не получило широкого распространения среди разведчиков, не столько по причине недостатков этого оружия, а в большей мере из–за недостаточной боевой и огневой подготовки самих разведчиков. Надлежало не вести бой из винтовки или бегать с ней за плечами по лесу, а переносить её в разобранном состоянии и применять выборочно, по её прямому назначению.

В снаряжение разведгруппы входили: запасные батареи электрические сухие к рациям, фонарики, карты местности, индивидуальный медицинский пакет . Радистам выдавались противоударные наручные часы со светящимся циферблатом .

Средства связи: Рация «Север» представляла собой переносную приёмо - передающую коротковолновую радиостанцию. Передатчик мог

работать , как с кварцем, так и в режиме с

самовозбуждением, но только телеграфом.

Приёмник прямого усиления был выполнен по

схеме 1 -V- 1, передача и приём велись на одних и

тех же лампах. Для питания использовались

сухие батареи: анод — четыре БАС - 60 или три

БАС - 80, накал — два элемента типа 3С.

Приёмопередатчик весил всего два килограмма.

Батареи, были в три раза тяжелее. Полный

комплект рации размещался в двух холщовых

сумках и весил 10кг.

Несмотря на свою маломощность, всего

2,5 ватта на антенне, «Север» обеспечивал связь

на расстоянии до 500 километров . Рация имела

особенностей «Севера», заключалась в том, что

зная почерк радиста, радиооператор узла мог распознать своего корреспондента, такое свойство рации очень важно в разведке. Другая особенность рации была в том, что радист при передаче, не слышал в наушниках своей «морзянки». При неверном подключении контактов ключа , тире и точки во время передачи менялись местами. В эфир шёл не разбираемый радиооператором узла сигнал, а передающий не слышал, считая, что верно отбивает морзянку .

Радиостанции «Север» отличались большой механической прочностью Основной недостаток «Севера» заключался в питании рации от сухих батарей. Практика использования радиостанций в тылу противника позволили определить нормы расхода электропитания и радиоламп для «С евера». При средней нагрузке трёх батарей БАС - 80 и четырёх элементов 3С хватало на месяц, а комплекта ламп — на два месяца. Заводом - изготовителем для рации предназначались батареи БАС - 60. Они были легче БАС - 80, но имели меньший срок хранения, меньшую ёмкость и разрядный ток. Поэтому предпочтение отдавалось БАС -80.

Отдельно необходимо сказать огромное спасибо разработчику рации - Борису Андреевичу Михалину. Рация Михалина «Омега» - (в промышленном производстве - «Север») выпускалась в блокадном Ленинграде на заводе имени Казицкого. Потребность в рациях была огромная, её ждали на всех фронтах – разведчики, партизаны, подпольщики, контрразведчики, штабы всех уровней. Рация Михалина имела всего три радиолампы. Две отечественного производства и одну импортную . В годы войны поставки импортной лампы стали невозможны. Где взять эту лампу, да ещё в блокадном городе? Удалось найти инженера, талантливого специалиста по радиолампам. Он за короткий срок, на Ленинградском заводе «Светлана», создал новую лампу, меньшую по размерам и не уступающую иностранной по своим параметрам . К сожалению, имя этого инженера осталось неизвестным. К началу 1942 года, завод ежемесячно выпускал до трёхсот радиостанций и даже несмотря на блокаду, смог увеличить их выпуск до двух тысяч в месяц. В 1942 году автор и разработчик рации «Омега» (Север) Борис Михалин, за своё изобретение, был награждён орденом «Красная Звезда».

Документы, награды, личные вещи, письма, фотографии сдавались на хранение в разведотдел, но имели место факты, когда разведчики брали с собой удостоверения, которыми пользовались в Белоруссии.

На спине у разведчика размещался парашют - ПД41. На груди вещевой мешок , вес которого порой достигал - 40 кг .

В самолёте вытяжной фал парашюта пристёгивался карабином к тросу и после прыжка вытяжной фал выдёргивал парашют из укладки. Запасных парашютов у разведчиков не было.

Выброска проводилась ночью с самолётов «Ли - 2» ( модификация американского транспортного самолёта DC 3 более известного в те годы как «Дуглас». Прим. автора

территорией противника, отсутствовали ориентиры и самолёт вели по счислению. Подлетая к заданному району десантирования, самолёт кружился над этим местом высадки, уточняя точность выхода в заданную точку. Разведчики прыгали в несколько этапов. Это зависело от численности группы. Самолёт делал несколько кругов, а на последнем круге выбрасывались на парашютах грузовые тюки. Первые приземлившиеся разведчики должны были наблюдать, куда упадёт груз. Имели место ошибки лётного состава. При заходе самолёта на очер едной круг лётчики не всегда учитывали поправку на снос самолёта ветром и часть десантников, покидавшая борт самолёта во вторую очередь , приземлялась далеко в стороне от первой группы. В итоге, после приземления разведгруппа теряла время на сборы. Были случаи, когда вся группа так и не смогла собраться.

Вот как вспоминает свою высадку зам. командира группы «Мороз» старшина Довбыш В. И. : «…в самолёте сели по семь человек с каждого борта. Вышел штурман и сказал, что прыгать будем в два захода. Штурман был майор, а командир самолёта – капитан. Вскоре опять показался штурман и сказал, что они над целью. Мы с командиром немного отодвинули дверь. Внизу ничего не видно. Стоит такое сплошное, как молоко, то ли туман, то ли изморось. Ничего не видно внизу. Стали спускаться ниже. Говорим: «Ещё ниже!» Опустились до 400 метров. Штурман кричит: «Ниже не могу. Вы разобьётесь». Внизу стали заметны какие то строения, огни, а где лес, где поле не видно. Блестит то ли река, то ли дорога. Спрашиваю штурмана: «Куда тут прыгать?» А он: «Мне без вас приказано вернуться». «Может залив?» спрашиваю. Говорит: «Нет». Делать нечего. Решили прыгать. На первом заходе выпрыгнул командир и его группа. На втором прыгали мои семь человек, я последний. На третьем круге выбросили груз. Первый, кто приземлится, должен смотреть, куда упадёт груз. Высадились в 2.30 25 июля 1944 года. При высадке нас разбросало. Я упал на высокую сосну. Срезал стропы. Упал на землю. Стал тянуть парашют, чуть руки не порезал. Так его и не снял, бросил. В посёлке недалеко поднялась стрельба, ракеты пускают. Я стал свистеть. Вскоре встретил троих наших…» ⁵⁰

Не всегда так удачно удавалось десантникам приземлиться. Интересный факт, о парашютной подготовке разведчиков приводит в своей книге «ГРУ в годы Великой Отечественной войны» Виталий Никольский, в 1942 году старший помощник начальника 2- го отделения Разведотдела штаба Западного фронта.

« В последующем с принятием на вооружение парашюта «ПД 41» тренировку в прыжках, за недостатком времени, не производили » ⁵¹

Разведчикам предстоял ночной прыжок на лес, на совершенно незнакомую территорию, нашпигованную войсками, постами, засадами, патрулями! При этом тренировочные прыжки – отменены. Бойцы, летевшие на задание, никогда не прыгали с парашютом. Что это – глупость? Но давайте проанализируем. Какой можно получить результат, если провести несколько тренировочных ночных прыжков на лес? Результат очень не утешительный - потерять часть разведгруппы из - за переломов, тяжёлых ушибов и растяжений ещё у себя в тылу. Кому т огда лететь в тыл противника?

Проводить дневные, учебные прыжки – не настолько опасно ,

но требует времени, топлива, отвлечение самолёта, людей,

согласования на разных уровнях. Удачное приземление в тех

боевых условиях определялось зачастую не столько навыками

и умением десантника, сколько простым везением, поэтому

наличие у разведчика за плечами двух или трёх

тренировочных прыжком, было не существенным. Десантники при приземлении получали тяжелейшие травмы, переломы, погибали, но это превратности судьбы разведчика. Сколько их пострадало или разбилось при приземлении и поэтому не соединилось с группой , остаётся только догадываться. Приведём факты.

«...При выброске часть группы попала в водную канаву.

Красноармеец ЕВСТРАТОВ К.А. попав в канаву с водой

захлебнулся.

Его вытащили из воды и начали делать искусственное

дыхание, но ничего не помогло У него забрали документы,

оружие и обратно спустили в воду, что бы спрятать труп.

Вместе с парашютом он утонул...» ⁵²

Из воспоминаний разведчика группы «Утёс» Прадеда Николая Борисовича. «…Из самолёта было страшно прыгать, но нас толкали в спину. Выбрасывали группу ночью.

Все парашюты и продукты закопали и спрятали. Приземлились почти все удачно, кроме Маши. Она зависла на стропах парашюта на дереве. Мы хотели ей помочь, снять с дерева, но Маша поторопилась и обрезала стропы. С высоты она упала на землю и сильно ударилась. Ходить не могла. Носили её на носилках. Повредила внутренние органы, часто плевалась кровью. Тем не менеемы её сберегли и после соединения с Красной Армией отправили в госпиталь…» ⁵³

Из журнальной статьи Фёдора Чугунова в годы войны командира группы «Ясень».

только Жени радистки. Собрав парашюты прислушались

Вокруг стояла тишина. Значит враг не заметил нас. Но где

Женя? Стали осматривать каждое дерево, куст. Нашли. Женя лежала неподвижно. Рядом с ней запутанный парашют с сучьями. Накрылись плащ палаткой, посветили. Лицо в крови. Левая рука вывернута ладонью кверху, а из под кожи близ локтя высовывается острый конец бело розовой кости. Все как по команде полезли за индивидуальными пакетами. Самым опытным среди нас был белорус Ефременко, он когда то в колхозе выполнял обязанности ветеринарного фельдшера. Ефременко взялся за раненную руку и прежде всего повернул её на место. «Встала» прошептал он. Намочили спиртом вату, протёрли лицо Жене, забинтовали лицо и руку. Для безопасности отошли в сторону от места высадки…» ⁵⁴

После приземления группа старалась как можно быстрее

собраться, для чего использовались условные звуковые сигналы

(свист). При сборе группы разведчики , в случае приземления на деревья , пытались стянуть и спрятать парашюты. Искали грузовые мешки, а если находили, то маскировали , и зачастую , больше никогда их не видели, а вот драгоценное время, необходимое для того, чтобы быстрее покинуть район высадки, было потеряно .

Если группе удавалось десантироваться незаметно для противника, чего практически никогда не было, а командир не принимал опрометчивого решения сразу выйти на связь из района высадки, то группа переходила в район, определённый для работы.

О своей высадке и первых днях в тылу противника рассказывает радист группы «Тигр» Мартынов Николай Николаевич :

«…Когда я посмотрел вниз, после того как раскрылся парашют, у меня возникло впечатление, что нас бросили в море. Подо мной ходили волны. За мгновение, что продолжался полёт, я пережил всю свою жизнь. Я понимал, что лечу в море. На мне столько груза: радиостанция, питание, вещмешок, оружие. Понимал, я не смогу освободиться от парашютной системы, а значит утону. И вот уже когда осталось 50 – метров, я ещё посмотрел вниз. Это оказывается – сахарная свёкла. Сахарная свёкла, как иногда хлеб колышется под ветром, так как был с моря ветер, и как волна шевелилась листва сахарной свёклы. Была лунная ночь, и ботва переливалась, как волны. Сразу на сердце отлегло. Когда приземлился, расстегнул парашютную систему, а с меня тёк пот. Впечатление такое, руки подставь и сразу будет полная рука воды. Сколько за это мгновение можно пережить. Спустя какое то мгновение пришёл в себя. По инструкции специальным составом уничтожил всю парашютную систему, чтобы от неё и следа не осталось. Пошёл к лесу, к месту сбора. Никого из наших не встретил, до утра никого не встретил. Или нас разбросало, или что то случилось. Только на другой день мы встретились утром. После такой потери жидкости хотелось пить, а воды у меня с собой не было. Леса все просеками, кустарно гнездовым способом посажены, все насквозь просматриваются. Первое желание у меня было попить. Я вышел на просеку. Вижу, гонят скот. Я спрятался. Слышу, идёт девушка. Гонит скот. Славянка – разговаривает на польском. На свой страх и риск решил с ней поговорить. Вышел из леса, а я был в штатском. Сказал ей, что заблудился и мне нужен населённый пункт такой то. Где этот населённый пункт? Самое главное, что она мне показывает в противоположную сторону. Тогда я спросил: «Какой здесь близко населённый пункт?» Она мне назвала тот населённый пункт, где мы

находились. Девушка мне говорит: «Вы мне неправду говорите. Вас вчера выбросили, мы видели. Вы слышали, как мы плакали. Это наш бауэр нас бил, так как мы считали, что это русский десант сюда прыгает. Он звонил, чтобы сюда приехали гестаповцы, но никто не приехал». Пока я с ней разговаривал, смотрю, по просеке идут ещё двое. Сразу узнал наших, хотя они тоже в штатском. Дал им сигнал, чтобы в лес спрятались. А с девушкой мы договорились, что она на полуденную дойку приведёт коров, а потом мы с ней встретимся, нам нужно было просто поговорить. За это время мы уже собрались, человек шесть.

Она нам принесла воды. Мы стали беседовать. Оказывается, мы прыгнули совсем не в тот район, где должны были приземлиться. Примерно на 20 км южнее. Сориентировались по карте. Попросили, чтобы она никому не говорила о нашей встрече, что мы действительно русские и что если будет нужда, мы её найдём и встретимся.

За это время вся группа собралась. Мы приняли решение немедленно выйти из этого района и перейти в тот район, где должны были приземлиться. Уже вечерело и как стемнело, мы направились в тот район. Пришли в лес. Создали маленькую базу и приступили к выполнению задания. Разбились по трём группам, кто, что должен был выполнять, а объём работы был очень большой….» ⁵⁵

Радиограммы составлялись командиром группы и подписывались псевдонимом разведчика, который разведал передаваемые данные. Зашифровывал и расшифровывал радиограммы радист с помощью шифротаблиц, которые он же и хранил. Шифротаблицы или , как их порой называли – «сигнальная таблица радиста», были индивидуальны, часто менялись. Не было случаев, чтобы противнику удалось дешифровать перехваченное сообщение. Индивидуальность же таблиц не позволяла немцам даже в случае захвата радиста с шифротаблицами , читать радиограммы других радистов.

На радиоузлах фронтовых разведотделов дежурили радисты , хорошо изучившие почерк своих товарищей находившихся в тылу противника. Изменения, которые происходили в почерке передающего корреспондента, немедленно фиксировались в реестре принятых радиограмм и ставились на контроль.

Из воспоминаний разведчика группы «Утёс» Прадед Н.Б.

«…Случайно наткнулись на раненого такого же разведчика, но из другой группы. Осталось в памяти его прозвище "Ленинградец". Из всей группы он уцелел один. Оказали ему помощь и выполняли задание вместе. Однажды он попросил Машу поработать на рации ключом. Маша категорически отказывалась. Но ребята поддержали его просьбу, он же свой. «Ленинградец» передал вместо Маши сведения. Пришёл ответ, что не Машин почерк. И после этого прекратилась всякая помощь с нашего тыла. Нам перестали пересылать продукты и остальное. Целый месяц пришлось выживать, добывать пропитание самим в оккупированной зоне. «Ленинградец» до конца был с нами…» ⁵⁶

Радиопеленгация — серьёзное средство разведки. Но в период Великой Отечественной войны явно преувеличивались её возможности. Существующие тогда пеленгаторы не обеспечивали большой точности в определении места нахождения работающей рации. В диапазоне коротких волн они показывали не точку, где находится рация, а лишь район, из которого ведётся передача. Зная о том, что противник пеленгует работающие рации, для выхода в эфир разведчики уходили из района базирования группы. Вели передачи на удалении до 10 километров , причём каждый раз из разных точек. При этих переходах, несмотря на то, что они проводились в ночное время, возрастала вероятность обнаружения разведчиков местными жителями или военными . Регулярный же выход в эфир с одного места или района естественно рано или поздно, но пеленговался немцами , и в таких случаях начиналось блокирование района выхода в эфир . К сожалению, часть радистов работали в эфире с мест базирования групп. Кто - то не считал нужным ходить, большинство к осени не имели уже физических сил на тяжёлые ночные переходы. Так или иначе, но такие группы были разгромлены противником.

Рассказывает заместитель командира группы «Урал» старшина Поликарпов Александр Фёдорович:

«…Пришли мы в свой район. Радистка работала в часы назначенные. На второй день мы нашли себе местечко хорошее. Железная дорога примерно в 200 метров от нас. Мы сделали окоп.

Замаскировали его хорошо. Там мы находились, днём только наблюдали. У нас не было других заданий, только наблюдать за дорогой Инстербург – Гердаун. Мы считали вагоны, с чем идут. Если ночь, то мы подползали поближе. Видно по силуэтам, что там – танки или машины. Всё это мы фиксировали и передавали. Я ходил с одним Васей всё время на задание. Вдвоём. Мы привыкли и ходили вдвоём. Это примерно 5 6км. От железной дороги до места стоянки. Место стоянки мы не меняли. Вот это было плохо. Нас запеленговали…» ⁵⁷

В боевых условиях радисты групп не имели возможности повторить передачу, в случае если радист центра не понял или не принял часть радиограммы. Поэтому наиболее опытные и квалифицированные радисты оставались в разведцентре на приёме.

Вспоминает старший сержант Кудряшёв Валентин Иванович, радист центра Штаба партизанского движения Западного фронта:

«…. Пополнение, человек десять, прибыло из Москвы из специальной школы при ЦК ВЛКСМ, в которой готовили радистов, подрывников, разведчиков. Были случаи, когда приходили плохо подготовленные радисты. Познакомились. Я рассказал им об особенностях службы, поиграл на гитаре, они постучали на зуммере. Все они в школе изучали станцию "Север", которою знали хорошо, но я им рассказал особенность настройки на волну в этой станции. Хотя у них погрешность и потом часто составляла несколько метров

<…> У нас на радиоузле были мощные радиостанции по 40Вт со стационарным источником питания, позволяющие работать на удалении до 500 км, на котором и располагались наши корреспонденты, которые снабжались станциями Север 2ВТ мощности, да и та редко была. Этому радисту в тылу противника, хоть как передать. Главное здесь в центре, всё принять, и порой сажаешь на приём, ту же Тамару, ты слышишь, она – нет. Порой слышишь отрывки из передачи, где догадаешься, а где и по интуиции допишешь. Вот так порой и принимали…» ⁵⁸

Командиры групп определяли контрольные места сбора и «почтовые ящики» в определённых участках леса. Под «почтовые ящики», как правило, оборудовались дупло дерева, отдельно лежащие крупные камни, корни больших деревьев. Где в замаскированной консервной банке, оставлялись карандаш, бумага. Выйдя в заданный район наблюдения, разведчики определяли место основного базирования, наблюдательные пункты, маршруты движения. Группа делилась на подгруппы в зависимости от выполняемой задачи. Разведчики по двое круглосуточно посменно вели наблюдение за железнодорожными или автомобильными перевозками из наблюдательных пунктов. В месте базирования оставались командир и радисты, отдыхающая смена .

В случае блокады района или необходимости разведывания укреплений, дислокаций воинских частей, складов и хранилищ группа уходила в полном составе, совершая ночные переходы, а днём наблюдение или «лёжка» .

Вот как описывает тактику действия группы «Вол» Зайцева З.Е. : «…у нас не было постоянного места. Мы могли на день два остаться на одном месте, если

обстановка была спокойная. А так всё время в движении. Сведения получили переходим несколько километров, всю ночь идём. Передаём сведения вечером и всю ночь идём. Находимся на новом месте, раздобыли сведения, передаём и сразу уходим в другое место. Всё время так колесили, у нас не было одного места…» ⁵⁹

Расстояния, которые преодолевали за ночь разведчики , во многом зависело от характера местности, где передвигалась группа, погоды, физического состояния самих десантников и , главное , наличием в группе талантливого «проводника» –человека способного ориентироваться с помощью карты, компаса и интуиции . Такими талантливыми «проводниками» зарекомендовали себя капитан Александр Радюк - командир группы «Тигр», Николай Шпаков - второй командир группы «Джек», старшина Степан Трофимов - помощник командира группы «Максим», капитан Иван Денисов -командир группы «Орион». Дальность перехода колебалась в пределах 20 километров, но не более

30. Необходимо уточнить, что каждый разведчик имел карту, как правило, это была «километровка» (1см. на карте соответствовал 1км. на местности). Карты были за 1924 год. Понятно, что их корректура давно не проводилась, расхождение с реальной обстановкой было существенным, а от умения верно определить своё место на карте, сориентироваться, определить маршрут движения зависела жизнь разведчиков и выполнение боевой задачи. Ошибки лётчиков при десантировании

групп достигали десятков километров и ночью после приземления разведчики не могли определить своё место по карте, «привязаться к ориентирам», а совершали ошибку и начинали движение в опасном направлении. На рассвете совершенно дезориентированным десантникам оставалось уповать только на чудо. Хорошо, если не было преследования противником и «летуны» не выбрасывали группу за границами имеющихся у разведчиков карт.

Основной проблемой, а впоследствии причиной гибели многих разведчиков , было отсутствие продуктов питания и необходимость добывать их самостоятельно. Проводились , так называемые , «продовольственные операции» или налёт на немецкий хутор с изъятием продуктов. Зачастую это делалось достаточно мирно, а иногда все жители уничтожались. Второе было более рационально , но применялось крайне редко. Те группы разведчиков, командиры которых не допускали пополнения продуктов на хуторах и больше рассчитывали на подножный корм или на «сельское хозяйство» (огороды, похищение скота, незаметная кража продуктов из сараев или амбаров), а так же на помощь командования в виде грузовых парашютов, меньше преследовались противником.

Мнение Зайцевой З.Е. :

«…Я такого мнения, что наших товарищей, например из группы «Джек», больше пеленговали за то, что они лазали по хуторам. Есть, конечно, хочется. Мы там обовшивели, истощали, мы были дистрофиками настоящими, но мы на рожон не лезли. Мы подкапывали картошку, собирали колосья, мы украли барана, но мы не лезли на хутора. Те же ребята здоровые, самонадеянные, у них группа десять автоматов. Их больше всего выдавало это, а не пеленгование. Мы вели себя поскромнее. Нас было мало и конечно мы очень голодали…» ⁶⁰

Отношение между десантниками и местным населением - это отдельная и крайне деликатная тема. Давать оценку тем событиям спустя шестьдесят шесть лет после победы с позиции мирного времени - глупо. Поэтому обратимся к очевидцам и их воспоминаниям. Майор Кругляк И.К. , который готовил разведгруппы к заброске в Восточную Пруссию , в рукописи своей книги с рабочим названием «Операция "Кросс" начинается», так раскрывает эту тему.

«…С его приходом разведчики замолчали. Он вопросительно посмотрел на них и сделав паузу спросил

- О чём идут споры друзья?

- Товарищ майор обратился к нему Медников, мы тут самокритично обсуждали недостатки каждого. Те, недостатки, которые, как нам кажется, кое кому из нас надо учесть. Ведь из Вашей информации ясно, что на вражеской земле, в Пруссии судя по карте нет таких лесов, как на нашей территории, население сплошные фашисты. Значит, если встретил немца, его надо уничтожить, а иначе провал, ну а кое кто считает, что мы не гитлеровцы и не можем уничтожать детей, стариков, женщин, хотя бы и ценой провала. Вот большинство на это не согласно.

- Вспомните, что я вам неоднократно твердил. Дети это гитлеровские «гитлерюгенды». Старики это сборище прусских фанатиков. Ведь прусский милитаризм всегда был верной опорой реваншизма и фашизма. Как видите на этой земле всё враждебно нам, вы это должны помнить на каждом шагу. И так, все приняли решение лететь. Я вас понял, друзья. До вылета ровно сутки. Тщательно ещё раз проверьте всё. Завтра в 12.00 я приеду за вами…» ⁶¹

У войны свои законы. Ситуации возникали самые разнообразные и действовали разведчики в них по - разному. Случаи гибели местного населения были, но вспоминали их разведчики очень неохотно и рассказывали об этом только после длительного знакомства, доверия и определённой настойчивости в беседах. С лёгкой душой хочется отметить, что фактов жестоких убийств, издевательств, изнасилований, немотивированного уничтожения мирных людей выявлено не было.

Вспоминает старшина Довбыш В. И. группа «Мороз»:

«….Разговаривал с немцами в основном Хальчицкий, он немного научился говорить на немецком, когда был в оккупации, и Иван Дворников. Мы, по прежнему, не теряли надежды встретить своих, но с каждым днём надежда таяла. Мы уже освоились в лесу и изучили его. Посоветовавшись все вместе, мы решили идти на соединение с нашими войсками. Решили сходить за продуктами за «железку». Недалеко от железной дороги мы заметили гаупмана. Он, видимо, ходил на службу, и его провожала жена. Она вела велосипед. У гаупмана на боку висела планшетка. Я посоветовался с остальными. Может там карта? В следующий раз мы их подкараулили и в два ножа сняли. Оттащили в лес, метров на пятьдесят, выкопали ножами яму и туда вместе с

велосипедом их положили. Затем присыпали землёй и листьями. В планшетке были какие то документы. Но мы на немецком едва несколько слов знали, поэтому эти бумаги мы сунули под мох. Когда я открыл карту, которая всё таки оказалась в планшетке, и увидел название Тильзит, то очень обрадовался. Мы сразу сориентировались и смогли точно определить, где находимся

<…>Принимаем решение

идти на хутор. Хутор выбрали

поближе к лесу. Хутор был

небольшой. Стоял в подкове леса.

Одноэтажный дом, два сарая: один

большой, другой поменьше. Во

дворе колодец, небольшой сад и

огород. Мы оцепили хутор. Когда

вошли в дом, то увидели, что в нём

две комнаты, сени, кладовка, кухня,

большая печь. На этом хуторе

жили хозяин поляк, его жена немка

со своим старым отцом, сестра

хозяина Галя, тоже полячка.

Решили их не озлоблять. Стали

выменивать продукты. Отдали им

пиджак в обмен на сало и хлеб.

Расспросили, как называется деревня. Галя, она немного говорила по русски, ответила: «Розенвальде». Расспросили, не появлялись ли русские парашютисты. Она сказала, что нет. Особой веры ей не было. Мы сказали, что уходим в Польшу. Забрали продукты и ушли. То ли они не сообщили, а может, наша хитрость подействовала, но прочёски леса не было

< … Поняв, что нам своих не найти, мы решили запастись на хуторе, где мы уже побывали, продуктами и готовиться на переход для соединения с войсками. По карте, добытой у гаупмана, мы смогли наконец точно определить место, где находимся. Нас сбросили километров 20 в сторону Тильзита, а должны были на болота в так называемый затоп. район. С вечера мы несколько часов наблюдали за хутором. Выходили хозяева. Ходила Галя. К вечеру они утихли. Мы подошли к хутору и как раньше тихо его оцепили. Чтобы идти было легче, мы вещевые мешки оставили на болоте. Один из наших встал в проходе между сараями, другой со стороны леса. Хальчицкий встал у колодца, хотя я ему говорил занять другое место. Дворников, прижимаясь к стене, подходил к окну. Я приблизился к Хальчицкому и сказал ему на ухо: «Я тебе где сказал быть?». В это время Дворников постучал в окно. Вдруг с крыши сарая прозвучала какая то команда, и ударили из автоматов и винтовок. Я прыгнул в сторону и пригибаясь бросился бежать к лесу. Со мной рядом бежал Хальчицкий. На мне была толстая кожаная куртка. Несколько пуль пробило полу куртки, на это я заметил уже потом. Мы с Хальчицким, прежде чем идти на болото, путали следы. Следы путали так: прошли вперёд, потом немного назад и так несколько раз, а потом с разгона как можно дальше прыгали в сторону, потом в другую. К утру на болоте собрались все, кроме Дворникова. Мы ждали его несколько дней. Он не пришёл. Мы собрались уходить, но мы должны были выяснить, что случилось с Иваном. Опять пошли на хутор. Наблюдали за ним весь день. Опять не заметили ничего подозрительного. Я пополз к огороду. Вскоре туда вышла Галя. Я тихо подозвал её. Спросил: «Что с Иваном?». Она ответила: «Его убили. Пули ему попали в голову и живот. Жандармы сидели на крыше сарая весь день. Они его ощупали и сказали заховать там» и махнула рукой за сарай. Я вернулся сразу в лес. Весь разговор я держал наготове пистолеты… » ⁶²

Вопрос снабжения разведгрупп командованием решался следующим образом. В приказе на выполнение боевого задания в тылу противника указывались условные сигналы для самолётов при выброске груза. Самолёт вызывался разведчиками по рации, а согласие командования на доставку груза подтверждалось радистами разведцентра.

Приведём надпись на ксерокопии карты , присланной командиром группы «Кросс» майором Медниковым Михаилом Ивановичем.

«…выписка из приказа на высадку. Для приёма грузов след. сигналы:

1). ночью сигнал №1 - мигание трёх фонариков в линию север юг

сигнал №2 – три костра треугольником

-/- №3 – четыре костра треугольником

Сигналы выкладывать 1км. севернее деревни Реберг, на поляне урочища Буливиткль.

2). На поляне у безымянного ручья 1 км. севернее высоты 108,0 При запросе груза сообщить дату, площадку, номер сигнала.

На случай потери связи:

Выложит из парашюта букву «Г» на поляне у безымянного ручья 1 км. севернее высоты 180,0. Самолёт заметив это сигнал даёт красную ракету, после чего ночью выложить сигнал №1» ⁶³

К сожалению, грузы часто не попадали разведчикам, а

доставались противнику. Самолёты выходили на точку сброса

груза и делали несколько кругов. Выбрасывали груз и ложились на обратный курс. Несмотря на то, что доставка груза проводилась ночью, немцы отслеживали маршрут самолёта и достаточно точно устанавливали район сброса. После чего блокировали этот район и начинали преследовать разведчиков.

маршрута без возможности привязаться к ориентирам на

местности. Такие манёвры самолёта могли закончиться тем, что он вообще бы не вышел на точку сброса груза.

Удивительно, но имел место случай хищения тыловиками продуктов и снаряжения , предназначенного для разведгрупп , находившихся в тылу противника в Восточной Пруссии. Был ли этот факт единичным или носил систематический характер - неизвестно.

Вспоминает радист группы «Тигр» Мартынов Н. Н.

«…Собирали картошку, заячью капусту в лесу, варили щи без соли, так как её не было. Мы сильно голодали. Было холодно. Самым тёплым из обмундирования на нас были – маскхалаты, но они совсем не защищали от холода. Наконец 23 сентября нам сообщили, что надо ждать самолёт с грузом. Мы выбрали поляну в лесу. Условным сигналом для лётчиков был свет фонариков шесть в одну линию и четыре в другую, на расстоянии метров. Ночью 25 сентября появился самолёт и сбросил груз на двух парашютах. Груз приняли очень удачно. Но нас ждало разочарование. Нам совершенно не было понятно зачем сбросили 10кг. мыла. Девять пар новеньких хромовых сапог, которые никакого практического значения в лесу не имели. Очень мало было концентратов. Из консервов 39 банок оказались испорченными. В последующем, когда мы вышли через линию фронта к своим, тот, кто комплектовал нам груз, был разжалован в рядовые и отправлен на фронт. Нас потрясло такое отношение к нам. Что я скажу, кто отправлял нам груз, считали нас практически покойниками. Конечно, такое отношение к нам возмущало. Мы всё время вспоминали слова Калашникова «Родина вас не забудет». Здесь даже было проявлено не уважение, к тем, кто выполняет такое сложное задание. Приведу ещё один пример. Было четыре фляжки со спиртом, но они были так раздавлены каблуком, что в них было не более 300 грамм…» ⁶⁴

В бой разведчики вступали только в случаях обнаружении их противником или при прорывах блокады. Разведчики максимально старались уклониться от боя, будь то солдаты, полиция или местное ополчение, но так получалось не всегда. Тактика же боя определялась действиями немцев. Получив информацию о десантниках , немецкое командование спешило оцепить лес по периметру. Поэтому для уничтожения десантников было необходимо привлечь большое количество вооружённых людей . Ударной силой немцев были солдаты воинских частей, подразделения гестапо, полиции , полевой жандармерии. Боевая техника, пулемётчики, солдатские пикеты выдвигались на рубеж у одной из опушек леса . Если лесной массив был большим, то рубеж выставлялся на дороге или широкой проезжей просеки. От другой стороны леса с рассветом начинала движение солдатская цепь. Разведчиков , как гребнем , «вычёсывали» на опушку или дорогу под пулемёты.

Леса Пруссии не так обширны, как белорусские, но это все - таки лес, место непригодное для общевойскового боя. Советские десантники , в основном , были опытными с хорошей огневой

подготовкой бойцами. Часть их прошла обучение в разведшколах, где овладели не только стрельбой навскидку, но и стрельбой по вспышкам и даже на звук и конечно все имели богатый опыт ведения боя в лесных условиях, чего нельзя сказать о немцах. Солдаты регулярных боевых немецких частей были хороши в общевойсковом бою, а в борьбе с десантниками, лишённые поддержки бронетехники, авиации, артиллерии многократно уступали им. Полицейские и команды службы безопасности ещё в меньшей мере могли противостоять по своим боевым качествам советским десантникам. Одно дело ловить бежавших, измученных и безоружных военнопленных и , совсем другое , вступить в ближний бой с мгновенно и метко стреляющими элитными бойцами Красной Армии. Вооружённые же местные жители немецким командованием использовались во втором эшелоне при блокировке леса, было понятно, что они , в основном , представляли собой живые мишени.

Вытесняемые солдатской цепью на открытое пространство разведчики понимали – выходить из леса нельзя. Оторвавшись от цепи, десантники выбирали участок с мелким лесом. Расположившись полукругом на краю мелколесного участка так, чтобы между ними и цепью оказалось пространство без крупных деревьев, разведчики, определив сектора стрельбы, готовились к бою. В центре образованного разведчиками полукруга располагались радисты, их предстояло сберечь при предстоящем прорыве. Выждав, когда немецкая цепь выйдет на незащищённый стволами деревьев участок, разведчики открывали шквальный огонь из автоматов практически в упор и сразу – бросок вперёд, на прорыв немецкой цепи, непрерывно стреляя на бегу . Кто из цепи немецких солдат не был убит или ранен, инстинктивно падали на землю. Шок длился недолго, но этого было достаточно, чтобы разведчики достигли деревьев. Запоздалый огонь по мелькающим в лесу десантникам был уже неэффективен.

Необходимо отметить, что автоматы – наиболее подходящее оружие для боя в лесу, не имели столь широкого распространения в Вермахте, как мы привыкли думать и большинство солдат были вооружены карабинами или винтовками. Немецкий автомат МП -40, ошибочно называемый в народе «шмайсер» по скорострельности, вместимости диска значительно уступал советскому ППШ -41. Давайте сравним боевые характеристики автоматов (пистолетов - пулемётов) .

Советский ППШ -41: диск на 71 патрон , темп стрельбы 900 выстрелов в минуту, эффективный огонь до 200 метров, вес снаряжённого - 5,3 кг .

Немецкий МП -40: магазин на 32 патрона, темп стрельбы 300 выстрелов в минуту с эффективным огнём до 150 метров, вес снаряжённого - 4.7 кг .

В ближнем бою скорострельность оружия приобретает ключевое значение. У ППШ -41 она втрое выше , чем у МП -40 , а значит стрельба на бегу и навскидку намного результативнее. Автомат ППС - 43, которым были вооружены некоторые разведгруппы, также имел преимущества над немецким автоматом МП - 40 в бою. Правда , темп стрельбы у ППС -43 не превышал 650 выстрелов в минуту , а рожковый магазин имел ёмкость 35 патронов, но и весил этот автомат всего 3 кг. Не имела и существенного значения низкая прицельная точность и плохая кучность автомата ППШ -41 , из него практически невозможно было прицельно стрелять. Этот недостаток вполне компенсировался скорострельностью и ёмкостью диска. Справедливости ради стоит привести и ещё один недостаток советского оружия. Не всегда при столь массовом выпуске оружия, когда и у станков стояли дети и

Разведчики нередко применяли гранаты Ф -1 в ближнем бою. Ведя огонь по противнику одной рукой из пистолета или автомата висящего на ремне и прижатого предплечьем к корпусу , они в другой руке, приподнятой на уровне головы, или у пояса держали гранату на боевом взводе. Метали её из такого положения без замаха, мгновенно. На коротких дистанциях при столкновении с группой противника, граната забрасывалась за спины неприятеля. Это укрывало разведчика от своих же осколков. Противник же оказывался между автоматным огнём «в упор» и разрывом гранаты сзади. В тактике ближнего боя этот приём особенно ценен , при резком сближении с противником , когда снаряжать гранату и замахиваться уже некогда .

Немцы часто вели по разведчикам огонь патронами с разрывными пулями . В условиях леса разрывные пули - малорезультативны. Разрывались они при попадании в ветви и сучья: шума много - пользы мало. Обычные же свинцовые пули с медной оболочкой, а тем более бронебойные со стальным сердечником, срубали ветви и даже пробивали тонкие стволы деревьев, сохраняя при этом значительную убойную силу. В этом отношении особую опасность для разведчиков представляли солдаты вооружённые пулемётами МГ, карабинами и винтовками, пули которых обладали большой

пробивной способностью. Расположившись на просеках, опушках, насыпях, дорогах, укрывшись за бронетехникой , солдаты вооружённые карабинами и пулемётами , могли поражать огнём своего оружия разведчиков с больших дистанций даже в мелком лесу или кустарнике.

После прорыва разведчиков за цепь «прочёски» немецкое командование вынуждено было начинать всё заново и выводить войска на исходные рубежи, а это занимало много времени. Такой бой на прорыв цепи был возможен, если группа достаточно многочисленна и ей удавалось выйти в подходящий участок леса, но не всегда так удачно развивались события. Немцы вскоре стали использовать вторую цепь на дистанции 50 метров от первой и всё - таки высокая боевая подготовка, десантников позволяла им не только выживать в тылу противника и выполнять поставленную задачу, но и зачастую наносить ощутимый урон немцам.

Приведём выдержку их боевой характеристики на помощника командира группы «Максим» Трофимова Степана Степановича .

«…На его личном счёту в Восточной Пруссии убито в боях свыше 30 немцев, в том числе убил подполковника жандармерии и вывел из строя автобус…» ⁶⁵

Хорошее знание леса позволяло полицейским, егерям, спецкомандам из службы безопасности выслеживать базы, места стоянок разведчиков, скрытно окружать и неожиданно нападать для них. Особенность прусских лесов - это частые просеки, делящие лес на квадраты. По просекам свободно можно было ездить на мотоциклах, а зачастую и на автомобилях. Это позволяло быстро перебрасывать мобильные подразделения и окружать квадраты леса. Ночью на пересечении просек и у мостов выставлялись пикеты или устраивались засады, днём на вышках дежурили стрелки, а по дорогам, дамбам – патрули на велосипедах. На хуторах и огородах дежурили по ночам вооружённые местные жители и жандармы. Когда сил и боеприпасов на бой у разведчиков уже не хватало, оставалось только, замаскировавшись дожидаться ночи.

Вспоминает старшина Довбыш В. И. группа «Мороз».

«…Мы вскоре вышли на болото. На следующий день возле посёлка Розенвальде поднялась сильная стрельба. Весь день продолжалась блокада. Мы сидели на болоте. Так просидели на болоте пять дней. Потом ночью отправились искать своих. Видимо обнаружили себя. Так как вскоре началась сильная блокада. Днём они прочёсывали лес, а на ночь оставляли пикеты на просеках, на опушках, на дорогах. Ночью патрулировали на велосипедах по несколько человек. Днём они нас всётаки подняли. Погнали. Когда зажали, мы расположились в мелком ельнике. Сели полукругом. Автоматы наготове. Подпустили до десяти метров и с автоматов. Потом на прорыв. Так было не раз пока темноты дождёшься. Отсидимся на болоте пока облава. Кому охота мочиться. Да и болото было опасное. Бегияшвили раз шёл и провалился. Так закричал. Руки расставил с автоматом в стороны. Это хорошо, что успел. Мы его по тихому вытянули. Неожиданно немцы начали прочёску и застали нас на болоте. Тогда мы решили прятаться по одному. Я лёг под ёлочку. Финкой разрезал дёрн. Отвернул его как одеяло, а там была пустота. Лёг туда. Ноги закрыл мхом. Голова и верхняя часть туловища под ёлочкой. Лежу, жду. Сердце колотится. Немцы идут. Ничего не вижу, а только слышу. Прошёл один немец недалеко от меня. Я свой маузер вставил себе стволом в ухо. Одна мысль только бы в плен не попасть. По рукам если ударят, то и застрелиться не сможешь. Немец подошёл. Встал мне на ноги. Ничего не вижу. Думаю – «Всё конец!» Слышу немец, что то делает. У меня сердце выскакивает. Потом немец ругнулся. Я понял – он закуривает. Закурил и дальше пошёл…» ⁶⁶

Отдельно необходимо остановиться на тех случаях, когда немцы использовали для поимки разведчиков собак. Служебные собаки, по виду дрессировки , подразделяются на розыскных, защитно - караульных и сторожевых.

Розыскные собаки у охранных подразделений СС, полевой жандармерии, зондеркомандах, гестапо - сильные, выносливые, легко дрессируемые немецкие овчарки, не выше 65см. в холке. Их ценность заключалась в умении идти по следу. Низкорослая, с широкой грудью собака и относительно короткими лапами, держа морду у самой земли, могла идти по следу долго сохраняя работоспособность. Дрессировка розыскной собаки носила, индивидуальный, длительный и сложный характер. Розыскные собаки высоко ценились и их берегли. Во всяком случае , задача розыскной собаки - преследование человека по запаху его следа, а задержание или уничтожение преследуемого, осуществляют вооружённые солдаты и даже не поводырь собаки.

Защитно - караульные собаки у немцев в тот период - это сильные, крупные немецкие овчарки , а также доги, ротвейлеры, доберман - пинчеры. Овчарки использовались в охранных подразделениях

концентрационных лагерей. Остальные породы элементарно дрессировались для личных нужд их хозяев . Задача этой категории служебных собак - поиск на местности или в сооружениях скрывающихся людей, скрытых предметов по их запаху, обеспечение конвоирования задержанных , караульные функции по охране задержанных на открытой местности, охрана предметов от посторонних, а также защита своего хозяина от нападения. Наиболее способные собаки могли по запаху определить кому из людей принадлежит та или иная вещь.

Случай использования защитно - караульных собак при поиске разведчиков вспоминает Ефимченко Б. Н. из группы «Орион».

«…Однажды мы попали в абсолютно безвыходное положение. Деваться было некуда. Я вроде шутки предложил спрятаться на деревьях. Товарищи эту шутку приняли всерьёз. Каждый выбрал себе высокую густую ель. Залезли на деревья. Подвязались плащ палатками. На земле ничего не оставили. Всё забрали наверх. Капитан Денисов проверил маскировку каждого и последним забрался на выбранную для себя ель. Три раза немцы прочёсывали лес, пускали собак, но не могли понять куда мы делись. Мы наблюдали за немцами с ёлок. Когда совсем стемнело, немцы сняли блокаду. Мы с трудом слезли с ёлок, у нас затекли ноги. В дальнейшем, при трудной ситуации и когда позволял лес, использовали это способ…» ⁶⁷

Караульные собаки – крупные и свирепые немецкие овчарки. Их задача – охрана объектов от проникновения на их территорию посторонних лиц . Зачастую псы выпускались в свободное патрулирование, при условии надёжного ограждения охраняемого объекта. Караульные собаки так же использовались для охраны заключённых. Нередко караульные собаки свободно бегали между двух заборов периметра лагеря или вдоль подвижной привязи.

Охотничьи собаки не могут быть результативно использованы в поиске людей. Они выдрессированы и предназначены для поиска и охоты на диких животных, а не на человека . Служебные же собаки, в идеале не должны реагировать на животных, но охотничий инстинкт берёт своё и этим снижает эффективность служебной собаки при выполнении ею своих обязанностей.

Всё ли было так безнадёжно для десантников в случае появления противника с собаками? Розыскная собака должна взять след и удерживать его. Дождь, жара, пыль, посторонние сильные запахи всё отрицательно влияет на качество работы розыскной собаки. Самый лучший пёс при всех благоприятных условиях не может идти по следу более двух часов. Животное устаёт и ему нужен отдых. В годы войны для борьбы с собаками советские разведчики и партизаны широко использовали «капскую смесь» - это смесь мелкоизмельчённого табака и острого перца. Посыпав след, такой смесью не только можно сбить со следа собаку, но и вывести её из строя. Необходимо уточнить, что «капская смесь» эффективна в сухую погоду.

Ещё одно средство защиты от собак и о нём рассказывает Довбыш В.И. «..При подготовке к новому заданию получил я на складе такие, типа мягких тапочек из

марли и ваты на завязках. Пропитаны они были специальным раствором против собак. Привязывались к обуви, но ходить в них хорошо бы по комнате…» ⁶⁸

Конечно предвзятое отношение старшего сержанта Довбыша к «мягким тапочкам» вызвано не столько их низкой эффективностью, сколько низким уровнем спец иальной подготовки самого разведчика. Не бегать надлежало по лесу в этих тапочках, а в случае преследования собаками, одев их , пройти всего с сотню метров и сбить этим собак со следа. Только никто ему этого не объяснил, да и учиться многие из них считали для себя зазорным.

Разведчики всячески стремились избегать случайных встреч с немцами и уж тем более , каких - либо боевых столкновений со стрельбой. Зачастую жизнь десантника зависела от умения быстро и долго бегать. Попасть в бегущего по лесу человека крайне трудно. Перестрелка в густом лесу была не желательна для разведчиков. Немцы превосходили их по численности многократно. Любой заблудившийся юнец из «гитлерюгенд», случайно появившийся за спиной разведчика, мог одним выстрелом решить его судьбу.

Многие действовавшие в тылу противника группы готовились по линии 3 - го диверсионного отделения разведотдела 3 - го Белорусского фронта. Такие группы имели при себе взрывчатку для проведения диверсий. О самих же диверсиях , организованных и проведённых разведчиками в Восточной Пруссии, пока не известно.

Из воспоминаний радиста группы «Тигр» Мартынова Н.Н.

«…Впереди была железная дорога. Эшелоны шли один за другим с Инстербурга на Тильзит. У нас было огромное желание перевернуть один из них. Для этого мы всё имели, но подумали. Наследим. Будет погоня. Впереди леса нет. Мы на открытой местности. Кругом дороги. Нас быстро засекут. Вышли к окраине леса. Отдохнули. Впереди неизвестность. Наша карта кончилась…» ⁶⁹

Наличие большого числа диверсантов у себя в тылу сильно беспокоило немецкое командование. Немцы уже знали, с кем имеют дело и хорошо помнили результаты «рельсовых войн» в Белоруссии.

Вспоминает Довбыш В.И из группы «Мороз».

«…Наше болото было недалеко от железной дороги. Слышно было, как ходили поезда. Первое время на большой скорости, теперь, как мы высадились очень медленно и совсем медленно на опасных участках. У нас, правда, не было взрывчатки. Она вся осталась в грузовых мешках, которые попали к немцам…» ⁷⁰

Опасения немцев были напрасны . На вопрос: «Почему не было диверсий?» Разведчики , автору книги, отвечали уклончиво. Основное оправдание , конечно : «Нас ориентировали на разведку» . Кто - то не нашёл грузовых мешков с взрывчаткой. Кто - то не хотел «озлоблять немцев». Можно подумать, что пруссаки испытывали большую симпатию и любовь к действующим на их земле «русским бандитам», так они называли наших разведчиков. В итоге, практически все с кем удалось побеседовать на эту тему, дали понять : «Мы просто боялись» . По их мнению , диверсии вызвали бы волну прочёсок, блокад, увеличили число засад, сплотили бы ещё бол ьше немецкое население в борьбе с десантниками. Диверсии облегчили бы обнаружение разведчиков, демаскировали места базирования группы. Крушение поездов, пожары, повреждения или уничтожение коммуникаций, линий связи, различных военных и общегражданских объектов и существенные человеческие жертвы, которые сопровождают, диверсионные акты носят яркий, видимый, публичный характер . А так? Кто - то о десантниках слышал. Кто - то их видел. Может их, а может и кого другого. По лесу болтались бежавшие из лагерей военнопленные, интернированные или дезертиры. Если парашютисты и есть, так не так уж их и много и не так они и опасны. Поэтому где ползком, где тишком, незаметно, скрытно, не обнаруживая себя лишний раз , можно и дождаться своих. Никто не хотел умирать.

Порой разведывательные группы встречались в тылу противника . Так группы «Джек», «Орион» и «Максим» вели разведывательную деятельность практически совместно, несмотря на недовольство командования фронтов . Ценность добытых таким образом объединённых разведданных сильно падала, но такое усиление разведывательных групп позволяло им порой оказать немецким войскам при преследовании или прорыве блокады серьёзное вооружённое сопротивление .

Из книги «Парашюты на деревьях» Наполеона Ридевского , переводчика группы «Джек». «… Мы так уклонялись от открытых стычек с врагом, пока не перевалило за полдень. День

стал ясный, солнечный. Мы изнемогали не столько от зноя, сколько от избытка испарений, пот заливал глаза. Было ясно, что избежать столкновения до вечера мы не сможем. Нужно как то обхитрить немцев. Но как? Шпаков и Максимов на ходу совещаются. Мы стараемся далеко не отрываться от немцев, чтобы незаметно следить за ними. Солдаты кричат, беспорядочно стреляют. Их шум слышен далеко. Наши командиры принимают решение прорваться через шоссе, сквозь засады. Интуиция подсказывала, что пока те, кто прочёсывает лес, далеко ещё от шоссе – а это можно определить по шуму и стрельбе, то в засадах вряд ли будут все наготове. Ведь логично было ожидать, что мы бросимся на дорогу только в самом крайнем случае, когда иного выхода не останется. Поэтому то было принято такое решение: оторваться как можно дальше от преследователей, сходу сбить засады огнём и перевалить через шоссе.

У нас было двадцать восемь автоматов – только три радистки были с одними пистолетами. Когда мы выскочили на шоссе, немцы прохаживались, стояли группками и развлекались разговорами. За пулемётами, что были расставлены посреди дороги и повёрнуты в нашу сторону, никого не оказалось. Значит наши предположения оказались правильными

Мы мгновенно обрушили огненный смерч, гитлеровцы не успели опомниться, не сделали ни одного выстрела, как были скошены. Это была редкая удача. Очевидно, немцы не рассчитывали, что нас такая сила, думали, что имеют дело с группой десантников до десяти человек, а тут оказалось

втрое больше. Да, группа Максимова приземлилась намного удачнее нас, они не оставили никаких следов.

Позже нам стало известно, что на шоссе осталось тридцать шесть убитых и 9 раненых гитлеровцев...» ⁷¹

Вспоминает разведчик группы «Орион» Матвеев Василий Николаевич «… 25.09.44г. Совместный бой всех групп (группы «Максим», «Джек», «Орион» прим. автора)

под Инстербургом. Нас обнаружили ещё ночью при переходе из одного массива леса в другой. Лес, в котором находились группы, был тщательно оцеплен немцами. Затем они приступили к прочёсу тройной цепью в шахматном порядке. Солдаты противника шли друг от друга в 15 метрах. Постоянно переговариваясь и окликая друг друга. Мы двигались перед их прочёсывающими цепями не обнаруживая себя. Около 15 часов они остановились на обед. Наша попытка найти лазейку в цепи противника во время их обеда не привела к успеху. В 17 часов, когда уходить уже было некуда, мы пошли на прорыв ⁷²

Разведчики группы «Вол» , оставшись без рации после приземления и догадываясь, что они не одиноки в тылу врага, искали встречи с другой группой, чтобы запросить у центра рацию. Им это удалось. Они встретили разведчиков группы «Олень». Получили рацию и после успешно выполнили задание командования, без потерь вышли на соединение с частями Красной Армии. Группы «Вол» и «Олень» также не редко действовали в тылу противника совместно.

Вспоминает Поликарпов А.Ф. встречу с разведчиками группы «Клён» и «Зубр»: «…И мы встретились с группой «Клён». Командир этой группы нас на остров на болоте не

подпускал. Всякое бывает. Немцы могли высадить десант – вроде русские. Когда начали перечислять, кто, где раньше был, я ему сказал: «Был я в Белоруссии. Радистка у нас была Аня Анисимова». Когда я сказал про Аню Анисимову, он нас в расположение пустил. А там была ещё группа от партизанского штаба движения. Их человек, наверно, четырнадцать было. Мы тут поделились продуктами, потому что нам всё утащить нельзя было. Часть продуктов мы им оставили, часть забрали с собой. Из группы партизанского движения дали нам товарища, проводника, потому что мы этот район ещё не освоили. Он довёл нас до этой реки. Мы сидели у этой реки весь день, наблюдали мост, а вечером перешли по этому мосту. Шли всю ночь, и рассвет нас застиг, когда попалась нам речка, речка небольшая и неглубокая. Пришлось идти по грудь в воде. Прошли 200 метров – опять река. Мокрые. Осень. Раздеваться не приходится. Потом я обошёл метров 500, а она кольцевая, может канал какой…» ⁷³

Командование фронта использовало места базирования разведчиков для более точного десантирования вновь прибывавших десантных групп. Так на базу группы «Урал» была сброшена группа «Искра».

Из рассказа Поликарпова А.Ф. зам . командира группы «Урал». «…Ждём самолёт. Радируют нам: «Ждите самолёт!» Мы дали сигналы. Вот «Дуглас» летит. Мы разожгли на болоте костры. Вдруг этот «Дуглас» разворачивается и улетает. Мы сразу потушили костры. Не поймём в чём дело, может это немцы. С этого места мы ушли. Недалеко ушли.

Идём мы как то с Васей с задания, вечером нас товарищи меняют и мы идём в расположение. Гдето Русланова поёт – не поймём. Русланова поёт! Думаю радистке надо нагреть, потому что питания к рации мало, самолёта нет. Приходим, начинаем говорить, нет, понятия не имеет в чём дело. На вторую ночь мы опять идём к нам и на восточной просеке, на пересечении с другой просекой три тени. Мы залегли. А мы вдвоём с Васей. Кричат нам: «Выходи один без оружия» Я с двумя автоматами остаюсь – Вася пошёл. Хороший плотный парень, сибиряк. Там сразу стали обниматься они с Васей. Оказывается, мы потом узнали, самолёт специально сбрасывал их. Чтобы они никуда не попали, мы дали им сигналы, они немного отлетели их тут и выбросили. Никакого груза нам не было. Потом нам всё же груз выбросили…» ⁷⁴

Группам «Вол» и «Тигр» удалось обзавестись агентурой из числа интернированных советских и польских граждан, живущих и работающих на хуторах, но в большинстве случаев сведения, получаемые от агентов, требовали проверки и больше носили характер слухов. Эпизодически

получали информацию и от немцев военнослужащих , жителей хуторов, используя угрозы и шантаж , а также банальный подкуп .

Вспоминает Подчашинский И.Ф. , группа «Тигр»:

«…как бы мы ни переодевались, было понятно, что – русские. Информацию же получали следующим образом. Например, заходим в дом, конечно предварительно выставив вокруг охрану, и говорим, что мы русские люди и нам надо знать то и то. Конечно под страхом нам, что знают говорят, но мы особо не принуждаем. У нас было много денег, немецких марок, они нам дадут пообедать, мы им в десять раз больше платим и берём с них расписку о том, что они не скажут никому о нас и о том, что они нам сообщили. Они расписываются. У нас есть теперь такой устрашающий документ. Мы им говорили, что если они нас продадут, то и им конец, им в ГЕСТАПО никто не поверит. Сначала они со страха давали показания, а уже потом были вынуждены с нами сотрудничать. Вот такой способ нам здорово помогал. Так же, если военного мы брали и расспрашивали. Он рассказывал, где и какие части: вооружение, количество. Он сам пишет расписку, расписывается, что я такой то обер лейтенант или ефрейтор добровольно сообщил русским разведчикам сведения, представляющие военную тайну, и получил деньги. Мы ему ещё денег даём, да немало. Вот он себя и продал. Если сообщит о нас, ему и самому не поздоровиться. Да и скорее всего они сами уже понимали, что фронт приближается и война проиграна…» ⁷⁵

Разведчики захватывали пленных и получали от них информацию, после допросов пленные , как правило, подлежали ликвидации .

Вспоминает Зайцева З. Е. , переводчица группы «Вол» :

«… Ребята как то привели пленного немецкого солдатика. Белокопытов с Бурневым его гдето поймали. Молоденький такой. Голубоглазый. Светловолосый. Напуганный. Трясётся весь, как лист осиновый. Увидел меня и говорит по немецки: «Где есть женщина, там есть – бог. Я верю, что буду жить». Ребята ему говорят: «Ты рассказывай и мы тебя потом отпустим Отведём на дорогу подальше, да иди себе». Он обрадовался. Всё, что знал рассказал добросовестно. Мы составили донесение. Немец просил только, чтобы его не убивали. Валуев говорит Белокопытову и Харлову: «Отведите его подальше». Ребята повели. Вскоре возвращаются. Я спрашиваю: «Отпустили?» Они мне: «Ты, что Зоя? Конечно, нет. Мы же не дураки. Прикопали, что бы сразу не обнаружили». Мне так его было жалко. Такой молоденький….

<…>Был случай, Харлов с кем то из разведчиков приволокли унтера. Матёрый немецздоровый, пожилой, с медалями. Так он ничего говорить сначала не хотел. Ну, хлопцы его разговорили. Пришлось потрясти его, даже сильно потрясти…» ⁷⁶

Случаи выходов разведчиков в города или посёлки, легализация, нахождение в населённом пункте с целью сбора информации - неизвестны .

В ноябре - декабре нахождение разведчиков на территории Восточной Пруссии стало практически невозможным. Леса в Восточной Пруссии в основном лиственные , они уже сбросили листву и стали прозрачными . Пропала высокая трава, скрывавшая наблюдательные пункты, оборудованные разведчиками. Начались осенние дожди. Наступали холода . С полей был убран урожай, что лишило разведчиков последней возможности относительно незаметно добывать пропитание. Здоровье и физическое состояние десантников также было плохим. На исходе были боеприпасы. Одежда износилась. Зимнего обмундирования не было . Помощь же командования по воздуху была нерегулярна, сопряжена с опасностью и в большей степени доставалась не разведчикам, а противнику. Разведывательные группы, которые находились в Пруссии с лета 1944 года, к декабрю были рассеяны . Часть разведчиков перешла на территорию Польши и установив связь с польскими партизанами или разведывательными группами 2 - го Белорусского фронта , дожидалась наступления Красной Армии. Перед оставшимися в Восточной Пруссии разведчиками стояла задача уже просто выжить и не попасть в плен. Люди месяцами не мылись, не меняли нижнего белья и верхней одежды. Жили в лесу, на болотах, спали под деревьями в дождь и жару , в лучшем случае укутавшись в плащ - палатку, да и назвать такое состояние сном нельзя. Голод для них стал постоянным чувством. Питаться приходилось зачастую чем придётся - это могли быть сырые грибы, овощи, сырое мясо . Каждое разведение костра было сопряжено со смертельной опасностью. Постоянное чувство опасности . Вши в неимоверном количестве! Открывшиеся незалеченные раны. Добавился зимний холод. Невозможно даже представить себе, в каких условиях находились

разведчики и пусть это были в основном опытные и закалённые в боях бойцы, но всё равно не удаётся понять, откуда эти люди черпали силы.

Из воспоминаний Довбыша В.И.

«… Мы просидели на болоте пятнадцать дней. Голод стал невыносимым. Не умирать же с голода на самом деле. Мы стали ходить на поиски продуктов. У немцев в колодцах вместо холодильников на верёвках не доставая воды, висело в бидонах масло, молоко, сметана, сыры. Пальцем проведёшь вдоль колодца, а сам лежишь, чтобы тебя не заметили. Нащупаешь верёвку и тащишь. Вскоре они перестали оставлять продукты в колодцах. Поначалу они оставляли молоко на скамейке у дома, а сборщик забирал, ещё и посуду помоет. Тоже перестали. Раньше замков на дверях не было. Теперь повесили новые здоровые замки. Стали всё закрывать. Пришлось ходить на огороды. Где брюкву, где капусты найдём. Однажды нарыли картошки и сырую съели, так как боялись разводить огонь. После этой картошки, от крахмала пошла горлом кровь и появился кашель. Кашель для нас – это смерть. Каждый раз когда собираешься кашлянуть, то прижмёшься к земле накрывшись курткой с головой тихо кашляешь в землю, но всё равно слышно. Нарвали однажды фасоли. От неё было страшное расстройство желудка. Несколько дней пролежали в болоте после этой фасоли. Сорвали и попробовали поесть рябины. Показалась вкусной! Нарвали больше и наелись. Стянуло живот так, что не вздохнуть. Сильные боли. Делали деревянные палочки их аккуратно затачивали, наслюнявишь и друг у друга из заднего прохода выколупливали эту рябину, что бы хоть немного облегчить страдания. Если бы в этот момент нагрянули немцы, то взяли бы нас голыми руками, мы разогнуться не могли. Немцы стали устраивать засады и на огородах. Уходить приходилось далеко, чтобы не привести немцев на наше болото. При каждом переходе была опасность себя обнаружить. Что и случалось: как ни пойдём, обязательно встретим солдат или лесников. Они все были вооружены. Вскоре начинается прочёска леса…» ⁷⁷

К сожалению, существовал ещё один важный фактор, определявший поведение разведчиков находившихся на территории Восточной Пруссии. Это психоэмоциональное состояние разведчика. Необходимо констатировать низкий боевой дух у большинства разведгрупп. В их действиях пропала смелость, решительность, дерзость. Прослеживался обычный страх перед противником. Разведчиков покинуло чувство превосходства над врагом, которое было у них в Белоруссии. Почему так произошло? Этому способствовали многие причины. Не готовность бойцов к действиям в новых для них условиях на территории рейха. Разведчики лишились помощи и поддержки местного населения. Незнакомая, чужая местность , хороших карт нет, да и карта в полной мере не заменит ни хорошего знания местности, ни проводника . Отсутствие возможности создания постоянных , надёжных мест базирования и укрытий . Несоответствующая полевым условиям, непродуманная экипировка разведчиков . Эпизодическое, из рук вон отвратительное снабжение разведгрупп продовольствием, боеприпасами, обмундированием, снаряжением из штаба фронта . Наплевательское отношение со стороны командования разведотдела штаба фронта к жизням и судьбам разведчиков . Уговаривая разведчиков дать своё добровольное согласие на полёт в тыл противника , командование вольно или невольно обманывало их. Обещали, что через 14 -17 дней Красная Армия начнёт наступление, а люди проводили в нечеловеческих условиях месяцы .

Гибель большинства групп скрыть было невозможно и в ход шёл проверенный образ внутреннего врага, предателя, немецкого шпиона - виновника всех бед. Способ давно проверенный и надёжный.

В письме Морозова В. П. есть абзац, который наводит на определённые мысли. «…О полковнике Я.Т. Ильницком. Как я слышал он был опытным разведчиком. Участник

испанских событий. Но в 1944 году у него в штабе застрелился его зам. в звании майора. Только он и Ильницкий знали шифровальный код. Высказывалась версия, что майор был завербован в 1939 году при вводе наших войск в Прибалтику. Он путал разведданные при передаче их в войска. При беседе на эту тему подполковник Синяк сказал, что Ильницкому генеральских погон не видать и Ильницкого вскоре отозвали в Москву…» ⁷⁸

Ерунда! Это солдатская байка ! Только это байка удачно объясняет неудачи в работе разведотдела, обеляет отца - командира, снимает тень некомпетентности с других руководителей разведки фронта. Всем удобно. Вспомним выводы Чрезвычайной Комиссии под председательством Маленкова. Они были достаточно конкретны .

В октябре 1944 года разведотдел дислоцируется уже в Каунасе. Идёт заброска групп в Восточную Пруссию. Теперь большую часть личного состава разведгрупп составляют бывшие партизаны. Среди готовящихся на задание бойцов гуляет

ещё одна байка .

Из воспоминаний разведчика группы «Утёс»

Фираго Ивана Степановича.

«…Первые разведгруппы были уничтожены

фашистами. Оказывается, хозяйка одного из домов была,

немецкой шпионкой. Прятала рацию в печке и передавала

сведения немецкому командованию о времени высадки

десанта и местах приземления. Вскоре она была

разоблачена и высадка нашей группы прошла успешно…» ⁷⁹

Ещё большая чушь , но она удобна всем.

Самоуспокоение у бойцов - теперь всё будет хорошо , ведь

враг обезврежен. Крайне выгодно командованию - в лице

своих подчинённых оно сохранило авторитет . Найден

виновник всех неудач и поражений – как всегда это враг, а

не дурак - начальник.

Нельзя все неудачи в проведении разведывательной

операции в Восточной Пруссии списывать на

непрофессионализм руководства разведки, вечную

русскую безалаберность, обильно приправленную

большевистской беспринципностью и сталинской

война для немцев приобрела характер народной. Немцы

уже защищали не столько Гитлера и его идеи, а свою свободу и независимость, св ою землю и дома, своих детей, жён, матерей. Тем более солдаты вермахта, прошедшие до Москвы и обратно по Белоруссии, Украине, России, отлично помнили, что они натворили на оккупированных землях и рассчитывать на благодушное отношение к жителям Пруссии со стороны наступающих красноармейцев им не приходилось . Самим же «мирным» жителям Пруссии так же было над чем задуматься. Многие помещики и семьи офицеров в городах обзавелись славянскими рабами и рабынями. Обращались просвещённые «сверхчеловеки» с недочеловеками - скотски. Избиение, издевательства, изнасилование в отношении восточных рабочих со стороны хозяев были нормой. При малейшем недовольстве со стороны немца своим рабом последнего отправляли в концлагерь . Нередко хозяин поместья сам принимал решение о наказании виновного. Розги, палки, плети до полусмерти – это ещё цветочки, как правило , виновного ждала петля. Страшно даже подумать до чего доходили «мирные пруссаки». Публичное отсечение неповинной головы во дворе помещика в назидание другим, а если девушка - славянка рожала ребёнка, то на её глазах хозяин скармливал новорождённого свиньям! Было чего бояться пруссакам! Было и за что отвечать, и на пощаду они не рассчитывали, поэтому дрались с отчаянностью обречённых. Помимо страха была в немцах и злость. Ещё недавно они покорили всю Европу и стояли у стен Кремля, а теперь эти «русские свиньи» пришли в их «великий рейх».

Отправляясь в Восточную Пруссию, разведчики понимали всю степень опасности этого задания и что шансов вернуться обратно у них мало. Почему эти люди добровольно шли на это? Задав этот вопрос, спустя сорок лет после Победы, оставшимся в живых разведчикам, так и не удалось получить ответа. Объяснений не было. После продолжительного молчания практически все сказали, что если бы знали, с чем придётся столкнуться - никогда бы не согласились лететь на это задание.

Основная, результативная часть работы разведывательных групп фронтовой разведки в Восточной Пруссии пришлась на июль – октябрь 1944 года. Отчасти , и в определённой мере, разведгруппам удалось :

Вскрыть укреплённые районы , оборонительные рубежи. Также удалось установить, что укрепления , находившиеся в глубине Восточной Пруссии , не были заняты войсками .

Определить численность и места дислокации большинства воинских частей, их вооружение.

Обнаружить склады, аэродромы, хранилища.

Периодически освещать железнодорожные перевозки, их интенсивность и направление.

Информация, полученная от разведывательных групп, в определённой мере позволила командованию фронтов получить представление о группировки противника в Восточной Пруссии, её боеспособности и оборонительных возможностях немецкого командования .

Точность и достоверность разведданных и , главное , эффективность и результативность работы штабов по этим данным определить достаточно сложно. В книге генерала Галицкого К. Н. «В боях за Восточную Пруссию. Записки командующего 11- й гвардейской армией», есть интересные сведения, относящиеся к Гумбиненской наступательной операции проводившейся войсками 3 - го Белорусского фронта с 16 по 22 октября 1944 года. Все нижеперечисленные разведывательные мероприятия проводились силами армейской и войсковой разведки. «…В течение сентября и первых чисел октября было проведено 104 разведывательных поиска и 85 засад. 76 поисков осуществила инженерная разведка, обнаружившая 53 тыс. кв. м площади, заминированной противотанковыми минами, и 26 тыс. кв. м — противопехотными. В период с 7 по 12 октября в тыл противника было заслано 6 радиофицированных групп разведки. В полосе армии, особенно после получения устных распоряжений командования фронта о подготовке к наступлению, были развёрнуты сотни наблюдательных пунктов стрелковых и специальных родов войск, в том числе 4 армейских, 7 корпусных, 11 дивизионных и ряд других Общевойсковую, артиллерийскую и сапёрную разведки дополняла авиационная, которая велась систематически. Результаты аэрофотосъёмки оборонительных рубежей и сооружений противника как на переднем крае, так и в глубине Восточной Пруссии были отпечатаны на топографических картах масштаба 1 : 25 000 и разосланы во все общевойсковые, артиллерийские и другие специальные штабы для изучения. Доведены были до них и другие данные разведки….» ⁸⁰

По линии разведотдела штаба фронта, в сентябре – октябре 1944 года , накануне и во время наступательной Гумбиненско - Гольдапской операции , точно установлено, что в немецком тылу на магистральных путях и в районах городов Велау, Инстербург, Алленбург, Гердауен, Гольдап, Ангербург, Растенбург находились разведгруппы – «Ясень», «Урал», «Искра», «Штык», «Прогресс», «Утёс», «Док», «Заря». В октябре в этот район выдвигались действовавшие совместно группы «Джек», «Максим», «Орион».

С началом наступления Красной Армии на Гумбинен 17 октября 1944 года немецкое командование перебросило с севера Восточной Пруссии части парашютно - танкового корпуса «Герман Геринг» и части 5 танковой дивизии. С запада части 7 танковой дивизии и 61 пехотной дивизии. Переброска сил противника не была обнаружена фронтовыми разведгруппами. Разведчики были сориентированы на контроль железнодорожных перевозок. Наличие в Восточной Пруссии развитой сети автомобильных дорог с хорошим покрытием (бутовый камень) позволяло в кратчайший срок (до одних суток) перебросить ударные бронетанковые и моторизованные части своим ходом ( ТК «Герман Геринг» , 5 ТД) .

Тяжело развивалось и само наступление Красной Армии. Вот как вспоминает эти события в своей книге «Разведка всегда впереди» начальник разведки 39 Армии 3 - го Белорусского фронта Волошин Максим Афанасьевич

«…Средний темп продвижения войск 39 й армии составлял всего три километра в сутки. И каждый из этих километров доставался весьма дорогой ценой. Ежедневно из частей и соединений докладывали о тяжёлых потерях.

Одной из причин такого медленного продвижения была хорошо организованная, прекрасно оборудованная в инженерном отношении оборона врага. Ни с чем подобным раньше нам сталкиваться не приходилось. Но был и другой фактор, который оказывал существенное влияние на темпы продвижения: гитлеровцы сопротивлялись исключительно упорно, дрались до последнего патрона, снаряда.

Допрашивая пленных, анализируя их личные записи, разбирая документы и письма убитых фашистов, мы постепенно начали улавливать определённую закономерность. Она заключалась в том, что значительная часть солдат была родом из Восточной Пруссии или до начала войны жила здесь. Таким образом, гитлеровское командование помимо создания мощных укреплений делало ставку на чисто психологический аспект. «Ты дерёшься за свой дом, говорили немецкому солдату. —

Если ты отступишь, русские разрушат его, расстреляют твоих родных. Только ты можешь спасти их от гибели»…» ⁸¹

Несмотря на ожесточённое сопротивление противника и отчаянные контратаки бронированных групп, войска 3 - го Белорусского фронта развивали наступление, а части 4 - й Гвардейской танковой бригады обошли Гумбинен с юга, перерезали железную дорогу Инстербург – Гумбинен и завязали бои на юго - западных подступах к городу. Война есть война и 22 октября немецкое командование наносит мощный контрудар по флангам наступающей 11 Гвардейской армии. Немцы пытались окружить подразделения 2 Гвардейского танкового корпуса и части 11, 26, 31 Гвардейских стрелковых дивизий. Приведём мнение генерала Галицкого К. Н. о роли р азведки в этот период боёв.

«…Сказалась наша предвзятость в оценке намерений противника. А на войне недооценка врага, равно как и предвзятое мнение о нем, может привести к тяжёлым последствиям. Значит, наша разведка не полностью справилась со своей задачей, не добыла исчерпывающих сведений о силах и замыслах противника. Это понимали и в штабе фронта. Вечером 22 октября начальник оперативного управления фронта генерал майор П. И. Иголкин сказал начальнику штаба армии генералу И. Семенову: «Мы не сумели вовремя вскрыть по каким коммуникациям противник подвозил танковые дивизии в район Гумбиннена.»

… Особое внимание генерала Черняховского привлекали события, вызванные прорывом немцев в направлении Вальтеркемена. Вынув свою карту и показав обозначенные на ней направления атак танков противника, он сказал:

— Немцы, по нашим данным, подтянули до одной танковой и двух пехотных дивизий в район Гумбиннена и до одной танковой дивизии в район восточнее Даркемена. С рубежа Шталлупенен — Гросс Тракенен — Гумбиннен в контратаках участвовало до 200 танков и штурмовых орудий, а из районов северо восточнее Даркемена и Гольдапа — до 100 танков и штурмовых орудий. Итого до 300 бронеединиц с пехотой. А Бурдейный имеет 98 танков и 30 самоходно артиллерийских установок. Соотношение явно невыгодное

Видимо, разведчики фронта доложили генералу Черняховскому завышенные данные о численности противника. По нашим сведениям, которые были тут же доложены командующему, немцы, имели не более 180–200 бронеедениц, из них более 90 было подбито и сожжено в течение сегодняшнего дня.

Конечно, ведение разведки и выявление группировки врага — сложный процесс. Но здесь, по моему глубокому убеждению, были допущены неточности в оценке состава сил немцев…»⁸²

Командующий 3 Белорусским фронтом генерал армии Черняховский И. Д. отдаёт приказ войскам на отступление и переходу к обороне. Это решение командующего фронтом стало следствием ошибки разведки в оценке сил противника. Оставлены занятые с упорными боями населённые пункты, оборонительные рубежи, переправы. Советским войскам же предстояло отойти на 15– 18 км, на рубеж реки Роминте. Возвращён противнику необходимый плацдарм для организации последующего наступления вглубь Восточной Пруссии. Потери 3 - го Белорусского фронта в Гумбиннен - Гольдапской наступательной операция (16 октября – 30 октября 1944 года ) составили: убитыми и пропавшими без вести 16 819 и раненными 62 708 солдат и офицеров. Успехи разведки, к сожалению, не всегда приводят к успехам на фронте, но ошибки разведки всегда приводят к тяжёлым последствиям.

К началу зимней наступательной операции трёх советских фронтов регулярное получение наиболее ценной, оперативной информации о передвижении немецких войск штабами фронта от разведгрупп прекратилось. Получение такой информации о переброске войсковых подразделений противника для советского командования было жизненно необходимо. Основная тяжесть по добыче разведданных легла на войсковую и авиационную разведку, но этого было не достаточно.

Разведотдел штаба 3 - го Белорусского фронта продолжал отправлять группы в тыл противника. Вот только часть разведгрупп зимней заброски.

группа «Бас» 15 декабря 1944 года в 9 км восточнее Вормдитт (Орнета). Считается пропавшей без вести.

группа «Кристалл» 21 декабря 1944 года в районе города Мюльхаузен (Млынары). Пропала без вести после высадки.

группа « Русь ». 13 января 1945 года. Район Тапиау(Гвардейск) . После 17 января была разгромлена противником.

группа « Аврора ». 15 января 1945 года. Лесной массив, находившийся в 2 км западнее населённого пункта Гросс - Бартелъ. Вся пропала без вести после высадки .

группа « Блондин » 27 марта 1945 года на полуостров Пайза — в район рыболовецких посёлков Пайза и Циммербуде(Светдый) . Пропала без вести.

группа « Снарс ». 27 марта 1945 года в районе города Раушен(Светлогорск) . Из группы уцелел только командир.

Учитывая сложившуюся обстановку Разведывательное управление на завершающем этапе войны сделало ставку на заброску в тыл противника небольших групп и отдельных разведчиков, в основном немцев по национальности. Разведывательный отдел 3 - го Белорусского фронта в декабре 194 4 года в Каунасе стал готовить агентов - немцев. Набирали будущих агентов из числа немецких перебежчиков и военнопленных. В тыл противника такие агенты забрасывались в немецкой военной форме, они были снабжены соответствующей легендой и документами (солдатскими книжками, командировочными предписаниями, отпускными билетами, проездными документами и т.д.).

Приведём выдержки из письма Кругляка И.К. автору книги.

«… Срочно надо было тщательно изучить какова же обстановка как в самом осином гнезде фашизма и милитаризма и как перестроить работу органов агентурной разведки в соответствии с этими условиями.

… Стало ясно, что надо было в соответствии с этим менять и стиль работы разведгрупп. Нужны были люди, владеющие языком врага, а к этому не готовились заблаговременно. Практически в нашей «конторе» только я один имел возможность подготовить таких товарищей для легальной работы, это были в основном люди из Вермахта и поляки (владеющие языком). При их подготовке я, зная агентурную обстановку, конкретно отрабатывал с ними их задачи. Попутно я готовил и нелегалов. Остальные всё делали по старинке. Результат – потеря испытанных в боях в тылу противника разведчиков и разведчиц. Люди героически группами и в одиночку пропадали без вести, а их руководители так и не учитывали своих роковых ошибок… » ⁸³

О масштабах и результатах работы фронтовых разведгрупп из числа немецких военнопленных, подготовленных советским командованием, можно судить по следующему донесению в Разведуправление генштаба Красной Армии :

"Начальнику Разведуправления ГШ Красной Армии

генерал полковнику Кузнецову

С августа 1944г. по март 1945г. подготовлено 18 разведгрупп из числа пленных — радиофицированных, 4 группы маршагентов. С тремя группами не была установлена связь: одна группа погибла, вторая предана радистом, третья, очевидно, погибла, т.к. выброшена непосредственно в район активных боевых действий. Из оставшихся 11 групп 2 вышли на связь, но не работали. 9 работали от 8 дней до 3 месяцев, 4 группы маршагентов в срок не возвратились, судьба их неизвестна.

Начальник разведотдела штаба 3 го Белорусского фронта

генерал майор Алешин". ⁸⁴

Бои за Восточную Пруссию

Из горького опыта октябрьского наступления на Гумбиненском направлении советскому командованию стало очевидна необходимость подготовки крупномасштабного наступления . Замысел Ставки Верховного Главнокомандования предусматривал нанесение войсками 2 - го Белорусского фронта глубокого охватывающего удара в направлении Мариенбург — Эльбинг, а войсками 3 - го Белорусского фронта — севернее Мазурских озёр на Кенигсберг, чтобы отсечь группу армий «Центр» от остальных сил немецко - фашистской армии, прижать её к морю, расчленить и уничтожить по частям. В операции планировалось участие 14- ти общевойсковых и 1- ой танковой армии, 5- ти танковых и механизированных корпусов, 2- х воздушных армий. Силы Красной Армии насчитывали - 1 670 000 солдат и офицеров, 25 426 орудий и миномётов, 3 859 танков и самоходно - артиллерийских установок, 3 097 самолётов. В результате на направлениях главных ударов фронтов и армий были созданы мощные ударные группировки, обеспечившие подавляющее превосходство в силах над противником. На участках прорыва было сосредоточено до 60% всех дивизий, имевшихся во фронтах, плотность артиллерии достигала 200—230 орудийных стволов и миномётов и 20 —25 танков на 1 км. фронта.

Началась одна из самых длительных (103 дня - с 13 января по 26 апреля 1945 года) и самых массовых стратегических операций проводимых советским командованием в годы войны. В ней было задействовано более четверти военнослужащих всей действующей Красной Армии . Войска 3- го Белорусского фронта (39 - я , 5- я , 28- яобщевойсковые, 11 - я и 2- я гвардейские , 1- я воздушная армии) перешли в наступление - 13 января 1945 года . На правом фланге была задействована 43 - я армия 1 - го Прибалтийского фронта.

Войска 2 - го Белорусского фронта (50 - я , 49- я , 3- я, 2 - я ударная, 48- я , 65- я , 70- я общевойсковые, 5- я гвардейская танковая и 4 - я воздушная армии) перешли в наступление 14 января 1945 года. Оборонявшая Восточную Пруссию немецкая группа армий "Центр" имела около 700 танков и 515 самолётов, 41 дивизия и 1 бригада насчитывали – 580 000 солдат и офицеров и 200 000 «фольксштурмовцев" - подростков 14 - 17 лет и мужчин 50 - 60 лет. "Фольксштурм", впрочем, вряд ли можно считать серьёзной военной силой, поскольку зачастую целые роты этих "бойцов" были вооружены лишь трофейными (датскими, французскими, итальянскими) винтовками и имели п о пять патронов на винтовку. Размещались "фольксштурмовцы" не на фронте, а в тыловых районах, для охраны различных объектов. Немецкое командование весьма умело вело манёвренную войну. Грамотно и в короткие сроки создавались ударные группировки. Немецкий солдат отличался высокой боевой выучкой и дисциплиной, упорством при наступлении и стойкостью в обороне.

30 января Кёнигсберг был окружён силами двух советских армий – 39- й и 11 - й Гвардейской. Гарнизон города состоял из четырёх пехотных дивизий, нескольких артиллерийских и крепостных частей.

10 февраля к югу от Кёнигсберга началась ликвидация Хейльсбергской группировки. Бои в этом насыщенном оборонительными сооружениями районе приняли жестокий и затяжной характер. Система фортификаций здесь имела невероятную плотность бетонных сооружений — до 10— 12 дотов на квадратный километр. В зимне - весеннем Хейльсбергском сражении практически

отсутствовал манёвр. Немцы, которым некуда было отступать, дрались до конца. Немецкую армию активно поддерживало местное население. Ополченцы составляли четвертую часть от общего состава оборонявших данный рубеж войск. Фронтальные кровопролитные бои длились полтора месяца. В них погиб командующий 3 - м Белорусским фронтом генерал армии Черняховский Иван Данилович, талантливый, перспективный молодой советский полководец новой формации. Наконец, 29 марта остатки дравшихся в Хейльсбергском котле немецких войск не выдержали натиска и капитулировали. В ходе этих сражений немцы потеряли 220 000 человек убитыми и 60 000 пленными.

19- 20 февраля немцам, ударившим по войскам 39 - й армии, удалось деблокировать Кёнигсберг с северо - запада, что позволяло снабжать город через порт Пиллау ( Балтийск

Спустя четыре дня после взятия Кенигсберга советские войска приступили к ликвидации 65 -тысячной немецкой группировки на Земландском полуострове. К 25 апреля они овладели Земландским полуостровом и морским портом Пиллау. Остатки германских частей (22 000 чел.) отступили на косу Фрише - Нерунг и сдались там после капитуляции Германии. Общие потери советских фронтов и флота с 13 января по 25 апреля были огромными: 126 500 солдат и офицеров погибло или пропало без вести, более 458 000 воинов получили ранения или выбыли из строя по болезни. Войска потеряли 3 525 танков и самоходных артиллерийских установок, 1 644 орудия и миномёта, 1 450 боевых самолётов.

Потери немцев только в Хейльсбергском котле, Кёнигсберге и на Земландском полуострове составили около 500 000 . человек , в том числе 300 000 убитыми .

Судьба разведчиков

Как же сложилась судьба разведчиков из состава разведгрупп заброшенных в Восточную Пруссию?

Большинство из них, несмотря на обещание командования, что разведчик в тылу врага пропавшим без вести считаться не может, всё - таки пополнили эти списки. Считавшиеся пропавшими без вести , были убиты, умерли от ран, болезней, голода в Прусских лесах и болотах, часть погибла в немецком плену. Официально погибшими считались только разведчики, гибель которых могли подтвердить товарищи, если видели тело или имели достоверные данные. Письмо офицера разведотдела майора Шаповалова В.В. к Васильевой Е. В. матери радистки группы «Док» Васильевой Тамары.

«… 19.09.45г. Уважаемая Евгения Васильевна!

С большим запозданием я получил Ваш запрос о Вашей дочери Тамаре и отвечаю на него. Мне очень тяжело сообщать Вам такую печальную весть, но я обязан ответить, что Ваша дочь Тамара Ивановна при выполнении боевого задания Красной Армии в тылу у немцев пропала без вести в районе Инстербурга вместе с 7 ю товарищами. Ни во время войны, ни после нам ничего не удалось узнать о её судьбе, где она и что с ней.

Извещение об этом должно быть послано в местный райвоенкомат. Если Вами оно не получено, то я постараюсь сделать, чтобы послали вторично. Справляйтесь в райвоенкомате. К моему великому сожалению я Вам ничего не могу посоветовать для розыска Вашей дочери. Если бы она была жива, то смогла бы дать о себе весть сама. Ещё один вариант возможен: угнана в глубь Германии и там освобождена нашими союзниками и находится где нибудь на территории англичан или др. союзников. Если этот вариант оправдается. То она может возвратиться очень скоро. Буду надеяться вместе с вами уважаемая Евгения Васильевна, на лучший исход. Искренне желаю Вам здоровья. Уважающий Вас майор В. Шаповалов.» ⁸⁵ «… Многие погибли в плену. Были и те, кто работал на немцев. Часть разведчиков зная, что их ждёт разделили судьбу перемещённых лиц

… Многих наших разведчиков посадили и всё проверяли, в каждом из нас видели предателей завербованных гестапо, а потом всех отправили в запасной полк. Обошлись с ними свински…» ⁸⁶

Из оставшихся в живых разведчиков в более благоприятном положении оказались те, кому удалось сохранить костяк группы и выйти в полосе наступления войск своего фронта. Командирам групп перед вылетом на задание сообщался пароль для командиров воинских частей Красной Армии

разведывательный отдел командиры групп, их заместители и помощники писали отчёты о проделанной работе в тылу врага. Если командир группы погиб или пропал, то отчёт писали, как правило, все оставшиеся разведчики. Судя по архивным документам , эти отчёты перепечатывались на печатной машинке и заверялись офицером разведотдела. Заключительную резолюцию накладывал заместитель начальника разведотдела.

Самым драматическим образом сложилась судьба разведчиков, оказавшихся в немецком плену. Попадали в плен по - разному, после ранения в бессознательном состоянии, во время сна, оказавшись в безвыходном положении, когда не было возможности ни оказать сопротивление, ни решимости покончить с собой и таким образом избежать плена. Достоверно известно более двадцати имён разведчиков, так или иначе оказавшихся в плену. Единицы смогли чудом бежать, кто - то был освобождён наступающими частями Красной Армии. Судьба подавляющего большинства пленённых разведчиков осталась невыясненной.

Будет уместным привести выдержку из письма Никитиной Надежды Романовны. В годы войны она, молодая девушка, со всей семьёй была вывезена в Восточную Пруссию фашистами. После войны жила в посёлке Красная Горка Черняховского района. «… в году я находилась в посёлке Штаен фельд возле города Лабиау. Со мной были отец, мать и две сестрёнки мои 12 и 18 лет. С нами работали наши военнопленные. Они находились в Штаен фельд и работали под охраной на разных полевых работах, так же и мы. Когда стали наши наступать в первую очередь под охраной погнали наших военнопленных. Потом нас всех тоже в колоне погнали к заливу. Говорили, что повезут в Норвегию, но это была неправда. Мы слышали, что они пленных топят в заливе. Отцу парень с соседней усадьбы помещик говорил, что пленных подорвали и утопили и вас всех утопят. Нас погнали колонной, а ночью на колонну напали лыжники в белых полушубках и маскхалатах, это была наша разведка, они отсекли нашу часть колоны. Так мы чудом остались живы. Даже уже не надеялись на жизнь. После освобождения я пошла вольнонаёмной в армию в 1 Прибалтийский фронт. Пока была у немцев и потом ничего про наших десантников разведчиков не слышала…» ⁸⁷

Судьба радистки группы «Максим» старшины Духановой Анны Васильевны отражена в документах:

Из Архивной справки в/ч 61379

«… старшина Духанова А. В. попала в плен около д. Крысяки 8 января 1945г., но смогла передать сигнал в Центр о том, что работает под контролем немцев. Она находилась в плену (работала на кухне при штабе подразделения СД) сначала в г. Кольно, затем в г. Хальсберг. Пользуясь обстановкой в городе во время эвакуации немцев, она бежала из плена 1 февраля 1945 г., а 3 февраля в город вошли войска Красной Армии…

Донесение Отделения кадров Разведывательного отдела штаба 3 - го Белорусского фронта № 02/0567 от 6 мая 1945 года:

«… при выполнении спецзадания попала в плен к немцам, после освобождения 30. 3. 45г. передана органам «Смерш» 3 го Белорусского фронта» ⁸⁸

Из донесения Разведывательного отдела штаба Барановичского военного округа № 09/0199 от 1 октября 1945 года:

«...арестована органами «Смерш» 3 Белорусского фронта и осуждена Военным трибуналом фронта на 10 лет тюремного заключения с поражением в правах на 5 лет. Родственникам сообщено

6. 9. 45 г…».

Духанова А. В. реабилитирована и освобождена из лагеря решением комиссии Военной коллегии Верховного Суда РСФСР от 20 февраля 1950 года, в связи с коллективным обращением представителей командования Смоленского партизанского полка полковника Садчикова на имя маршала К. Е. Ворошилова.

Приведём рассказ старшины, заместителя командира группы «Урал», Поликарпова А.Ф. о тех испытаниях , которые пришлось ему пережить в немецком плену и при проверке в органах контрразведки .

« … Всё у нас отобрали. Табак был, парашют резаный, на случай укрыться. Всё это немцы забрали, резали парашют, друг у друга вырывали. Вот, правда не взяли открытые консервы и табак, что рассыпан был в кармане, а так всё забрали. Привели нас на какой то хутор. Посадили на конюшне. Ночь переночевали. Утром меня вызывают. Приехало ГЕСТАПО. Может я там час был, может полтора. Меня заставили воду таскать. Потом выходит Костя оттуда с рацией и подаёт мне бутылку пива. Я взял. Выпил. Дали мне тащить аккумулятор до шоссе. Там грязь была такая, что не могла пройти машина. Я тащил. Посадили нас в машину и через час или более привезли нас в Инстербург в ГЕСТАПО. На допрос меня не вызывали где то с неделю. Потом первый допрос. Допрашивал немец гаупман. Спросил, где я служил. Что я мог говорить? То, что выдумаю. Только не сбиться. Правда, перед этим он меня по коридору водил. Всё старался лицом к двери приоткрытой, а сам спрашивает все (он по русски говорил) и показывает: «Это что?» Отвечаю: «Пожарный кран». «Это что?» «Огнетушитель». «У вас есть?» «Конечно, есть, это же пожарный инструмент». И всё меня лицом к этой полузакрытой двери, а там темно было. После этого завёл меня в кабинет. Дал мне закурить. Я покурил. Он писал что то, я ещё пока ничего не говорил. Потом повёл в ту дверь, я запомнил эту дверь. В комнате были два немца и две женщины. Разодеты так прилично. Я сначала не узнал. Потом узнал – это наша радистка. Фамилия её Никитина. Тут допрос. Я сразу отказывался, что я её знаю. Спрашивают: «Как тебя сюда выбросили?» Я значит так говорю: «Я работал. На фронте я не был. Посадили в самолёт, выбросили. Всё. Вот так, чего говорить больше». Бить не били. Здесь меня не били. Били только в коридоре гестаповец, когда вёл в камеру. В камере раздевали догола и всё время простукивали решётки. Зачем – не знаю. Просидел я в камере долго и в январе нас отправили в Кёнигсберг в вагоне. В Кёнигсберге я был одни сутки. Там была тюрьма, вот в ней мы и находились. Вот там были «подсадники». Немцы могли всё сделать. Эти подсадные всё расспрашивали, как сюда попал, откуда, да кто. Со мной был парень по фамилии Шмидт. Наш тоже – разведчик. (ст. сержант Шмидт Генрих Генрихович гр. «Мичиган» от 1 го Прибалтийского фронта прим. автора) Он со мной и в лагерь попал, но только в разные бараки. Да, в Кёнигсберге мы были только сутки и нас пешком через мост с тюрьмы погнали на вокзал, погрузили в товарняк и отправили в Зальдау в лагерь. В лагере я был только три дня. Этот лагерь раньше был польской казармой и был перегорожен на две части проволокой одна половина мужская, вторая женская. За эти три дня многое пришлось пережить. Если в ГЕСТАПО особенно меня не били, только один раз, немец, когда вёл в камеру, сразу как привезли. Может они сами чувствовали, что конец войны. Не знаю. Сам удивляюсь. То в лагере это да! Тут лупили боже мой. Ночью выгонят в подвал. Принесут скамейку с ремнями и давай лупить. Меня почему то не били. Все кто там давно был стараются друг за друга спрятаться, а я первый раз, стою как баран, не знаю, что будет. Немец стоит на

постаменте и смотрит. Номер такой – то выходи. Его кладут и пошли хлестать. А по утрам, что делают: приказывают до пояса раздеваться. На улице снег, мороз, январь месяц. Поставят флажок и заставляют по – пластунский ползти. Заключённый ползёт (он там уже с начала войны может, доходяга на нём одни кости), а немец подходит и с пистолета стреляет в него. Всё, нет человека. В столовую гоняли. Выстроят. А обувать уже нечего на ногах деревянные колодкиСкользко, но бегут и все что то трясутся, ну я тоже трясусь, выживать то надо. Раз попал туда, то надо выжить. Что там дальше будет и только одна мысль была бежать. Немцы перед столовой порог сделали и на бегу надо прыгнуть через него, а немцы тут палками. Если бы не наши, наше наступление не убежать. Наши 14 января пошли в наступление и сильно бомбили город. Немцы с вышки удрали, а нам открыла дверь коридорную полячка, она там подметала. У неё в руках хлеб был. Кричит "Кавалак хлеба". Какой тут хлеб, бежать надо. Нас в камере человек тридцать пять было, не больше. Мы все ринулись вниз, которые там долго были, а я за ними. Выбежали в столовую и через окно во двор, а бомба попала в забор. Забор был с колючей проволокой под током. Его взрывом разворотило и мы в этот проход. Когда мы выскочили на шоссе, то там немецкие танки были. Солдаты немецкие нас не трогали. Потом кто куда разбежались в толпе. Когда за шоссе я перевалил, сразу содрал номера. Номера пришиты были. Тут женщина одна бежала с двумя детьми. Она одного пацана на руках, а другого за собой тащила. Я помог ей, взял пацана, а она бежит на хутор и я с нею. Плёлся, но всё таки нёс, потому что я с целью брал ребёнка. Она только говорит "Пан гуд, пан гуд" и всё. Со мной ещё был один военнопленный. Но кто он я не знаю, даже как звать не знаю, только его в камере видел. Когда пришли на хутор, она нас в сарай отправила. Там была солома. Она нам принесла молока, хлеба и велела сидеть тут. Мы сидели в сарае дня два. Зарылись в соломе, но выглядывали. Видим, бой идёт. В щель в стене видно, что два шоссе. На них танки, машины и идёт бой. Смотрим, к сараю идут трое немцев с оружием, прямо к нам. Мы спрятались, у нас ни оружия, ничего не было. Эти трое вошли и говорят на русском "Посидим здесь. Первые славяне пройдут, тогда выйдем ". Это были власовцы. Мы в это время встали. Что нам бояться. И к ним. Они сразу оторопели. У них выяснили, что половина города у немцев, половина уже у наших. Тогда предложили им отвести нас туда, где наши. Когда мы пришли к нашим в войскам, обратился я к одному подполковнику. Так мол и так – был в плену, был заслан нашими сюда в тыл врага с заданием. Он спросил о моих попутчиках. Я ему рассказал как всё было. Тогда он приказал власовцев оставить, а нам приказал идти прямо в контрразведку. Пришёл я в контрразведку. Меня там допросили, помыли, дали новое обмундирование. Дня через три меня на фронт. Брал я Гольдап. Мы его раза три брали, он из рук в руки переходил. Потом ещё три города сейчас не помню. Не помню, какая это часть была. Подал я всё же рапорт, чтобы в свою часть. Мне дали пакет явиться в штаб корпуса. Я с переднего края с оружием патронами, гранатами приехал в штаб корпуса. Обратился там к одному капитану, к которому меня послали. Передал ему пакет. Дело было уже вечером. Он мне говорит: «Вы кушали товарищ?». Я ему в ответ: "Нет. Я с переднего края, так день не ел". "Вот Вас старшина покормит. Но спать у нас негде. Вы на чердаке там место себе найдите, а это всё оружие и остальное оставьте. Мало там зацепитесь за что". Я понял, что меня арестовали. Я всё это снял диски, ремни, гранаты, автомат. Старшина меня накормил, отвёл на чердак. Там полно было людей. Утром подъём. Покормили нас. Выстроили и повели. В строю были гражданские, немцы, всякие не поймёшь.

Пришли на место. Меня повели в камеру. Там был уже человек, бородатый. Когда я вошёл в камеру и дверь захлопнулась, он повернулся ко мне и меня узнал. Я его не узнал. Он ко мне бросился с криком "Сашка". А этот, что привёл, он видно смотрел в волчок. Сразу дверь открыл и его из камеры куда то забрали. Вот я до сих пор думаю, что это был Виктор Докшин командир группы. Потом я слышал, что они когда перешли линию фронта, что то набедокурили и их посадили. Сколько их было, я не знаю. Потом меня посадили в другой подвал. Там немцы были и я там познакомился с одним Берват Станислав, югослав. Он оказывается с нашей части. Был в другой группе. Он действовал в Польше. Просидел около недели. Вызывали на допросы меня. Капитан допрашивал: "Где находится часть?". "Вот Вам номер части моей, а где находится, я Вам не скажу". Капитан тогда говорит: "Какой дурак тебя сюда засылал"? Думаю, может человек не в курсе. "Я говорить не буду. Что хотите, но я говорить не буду". Попал я во 2 й Белорусский фронт, а я с 3 го Белорусского фронта.

Приехал за мной капитан с нашей части и забирает меня в Каунас. Сначала меня на частную квартиру одного. Пробыл я там с десяток дней. Пришёл врач, обследовал меня. Потом меня перевезли за Неман. Там я познакомился с Довбышем Виктором, Хальчицким Сашкой другими

разведчиками с нашей части. Мы побыли там с месяц и нас перевели в Гумбинен и там уже встретили окончание войны.

Из Гумбинина меня однажды вызвали в Кёнигсберг в контрразведку на очную ставку с нашей радисткой.

В Гумбинене мне вручили орден Красной Звезды, медаль «За оборону Москвы». Это награды были за Белоруссию и за Москву, а за Восточную Пруссию ничего. Раз был в плену то всё. Мне предложили поехать в 75 Отдельный рабочий батальон, он стоял в Бресте. Там у меня была рота, был продовольственный склад, работали перебирали продукты и ждал я демобилизации. У меня было четыре тяжёлых ранения и я ждал демобилизации в первую очередь. 8 ноября 1945 года меня демобилизовали.

Приехал я в Щёлково. Остался здесь жить. Вызывали меня в Щёлково в госбезопасность. Спрашивали где родился, служил, показывали три фотокарточки. Я одного не узнал и второго не узнал. Не знаю этих людей. Мне третьего показывают. И говорят, что этого я точно знаю. Я говорю им: "Не знаю" "Нет этого Вы знаете". Может нервы сдали у меня. Присмотрелся и узнал это я перед вылетом: в маскхалате, с автоматом сфотографирован. Больше меня не вызывали…» ⁸⁹

Что касается наград за работу в тылу противника на территории Восточной Пруссии, то награждённых среди разведчиков немного. Это единицы из числа погибших. Пропавшие без вести не представлялись к награждению и тем более не награждались оказавшиеся в плену, но есть и исключение из этого правила .

Необходимо отдельно остановиться на судьбе радистки группы «Урал» Никитиной Надежды Ивановны , 1925 года рождения. В Красной Армии с 16 августа 1943 года. На фронте с июля 1944 года. В июле - августе 1944 года находилась в тылу противника и за выполнение этого задания награждена медалью «За отвагу». Как известно , на своём втором задании в Восточной Пруссии она попала в плен, но была освобождена Красной Армией. О встречах с радисткой своей группы Никитиной в Инстербургском ГЕСТАПО и в Кёнигсберском СМЕРШЕ раннее вспоминал Поликарпов А.Ф. Удивительно, но 2 июля 1945 года, уже после Победы, полковник Орлов представляет радистку Никитину к правительственной награде. Вот выписка из наградного листа. «…Находясь на выполнении спец. задания в тылу противника в составе спец. группы радистом проявила исключительное мужество, стойкость и отвагу. Несмотря на особо сложные условия работы на территории противника, подвергаясь преследованию со стороны противника и полученное ранение обеспечила бесперебойную радиосвязь группы с центром, своевременно передавая все разведданные о противнике добытые группой. Участвовала в бою с противником, и имеет на своём счёту 5 убитых немцев. Вполне достойна правительственной награды орденом "ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 2 СТЕПЕНИ"…»

Приказом по 3 - му Белорусскому фронту за № 757 от 27 июля 1945 года она награждена этой высокой наградой и ни слова о плене. Есть сведения из непроверенных источников, что, будучи в плену, Никитина дала согласие работать на немцев. Во время радиопередачи смогла передать условный сигнал о работе под контролем и наше командование разведотдела затеяло с фашистами радиоигру. Остаётся ещё раз убедиться, что исключения только подтверждают правила.

Осенью 1944 года вступали в силу приказы о награждении разведчиков за работу в Белоруссии. Оставшимся в живых разведчикам по их возвращении вручали ордена за выполнение предыдущих заданий . Представлены были к наградам разведчики тех групп, которым удалось

Практически всех рядовых разведчиков отправили в 208 запасной стрелковый полк. Многие из них оказались в стрелковых частях и участвовали в боях за Восточную Пруссию. Часть их погибла в этих боях, пропала без вести или получила ранения. Разведчикам, отчисляемым из разведотдела фронта командованием на руки , выдавалась боевая характеристика .

Отдельного разговора заслуживает и тема воинского учёта разведчиков в разведотделе. Уровень, на котором находился учёт разведчиков в 1942 году в разведотделе штаба Западного фронта, охарактеризовал Виталий Никольский - старший помощник начальника 2 - го отделения Разведывательного отдела штаба Западного фронта :

«…АРГ (агентурно разведывательные группы прим. автора), благополучно приземлившиеся и начавшие работу, как правило, разрастались за счёт местных партизан и окруженцев. Учёт таких «примкнувших» на месте в группах и в Центре вёлся крайне неточно. Иногда присоединившиеся к нашим разведчикам местные патриоты оказывали им неоценимые услуги, совершали героические подвиги и погибали безвестными, числясь где то пропавшими без вести, что в те времена сказывалось далеко не в лучшую сторону на семьях этих лиц. Да и «кадровые» разведчики, направлявшиеся в тыл врага из Центра, учитывались неудовлетворительно. Семьям многих погибших при выполнении заданий разведки ещё после войны в течение многих лет высылались справки и сообщения о гибели отцов, мужей, сыновей, братьев и сестёр. Бывали случаи, что поспешно подобранный разведчик находился уже в тылу врага, но, не оформленный положенным образом через военкомат, он числился или дезертиром, или пропавшим без вести. В разведотделе не

Подготовка людей и их переброска в тыл противника проводились в таком массовом количестве, что напоминали своеобразный конвейер…» ⁹⁰

После реорганизации фронтовых разведотделов в апреле 1943 года в их штат ввели отдел кадров и секретную часть, которые теперь и занимались учётом разведчиков и оформлением всех необходимых документов. Ознакомимся с некоторыми документами , ставшими доступными в последние годы в интернете на сайте Министерства Обороны России «Мемориал» ( www.obd-memorial.ru) , чтобы сформировать мнение об уровне учёта разведчиков в 1944 -1945 годах.

Приведём документ из архива Генерального штаба МО РФ касающийся судьбы старшего лейтенанта Минакова М. И. - командира разведгрупп «Чайка» и «Аврора». «…19 октября 1944 года старший лейтенант Минаков М.И. был назначен командиром разведгруппы «Аврора». Сведений о разжаловании его в рядовые не имеем…» ⁹¹

Теперь обратимся к документу «Сводный именной список №37 безвозвратных потерь сержантского и рядового состава частей фронтового подчинения 3 - го Белорусского фронта» от 1 июня 1945 года. Под номером 54 читаем:

«…Минаков Михаил Ильич, рядовой, командир группы, член ВКП(б), 1913 года рождения, уроженец Рязанской области Спас Клещковский района деревни Панчурово, призван Киевским РК ВКП(б) г. Москвы, 15.1.45 пропал без вести при выполнения задания в районе юго восточнее 40 км г.Старгард Восточная Пруссия, отец Минаков Илья Ефимович проживает Москва Киногородок дом3 кв.10…»

Сей документ исполнила Овчинникова, подписал Начальник Отдела майор и/с Сидорчук.

Учёт погибших и пропавших без вести военнослужащих в войсках вёлся из рук вон плохо. Это подтверждает и Приказ № 043 от 7 марта 1945 года за подписью Заместителя Народного комиссара обороны СССР генерала армии Булганина «О НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЙ РАБОТЕ ПО УЧЕТУ ПОГИБШЕГО И ПРОПАВШЕГО БЕЗ ВЕСТИ РЯДОВОГО И СЕРЖАНТСКОГО СОСТАВА И МЕРАХ ПО ЕЕ УЛУЧШЕНИЮ».

«… Проверкой работы Управления по учёту погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава вскрыты серьёзные недостатки в работе над письмами, поступающими в Управление от трудящихся — родственников военнослужащих.

В Управлении отсутствует элементарный порядок в приёме, учёте и разборе поступающих писем. Просмотр писем и принятие решений по ним производится механически, не вникая в их содержание.

По поступающим письмам, вместо прямого ответа, запрашиваются от отправителей всякого рода совершенно ненужные дополнительные справки; зачастую волокита с этими запросами тянется месяцами и семьи военнослужащих не получают удовлетворительного ответа на свои письма. За 1944 год 40% полученных писем были возвращены обратно отправителям с запросом дополнительных справок.

Розыск военнослужащих по письмам их родственников поставлен плохо. Вместо внимательного разбора поступающих писем о розыске военнослужащих, в

Управлении установлена неправильная практика отнесения их к числу без вести пропавших только потому, что они потеряли связь со своими семьями

Контроль за прохождением писем по розыску военнослужащих не организован. В течение года Управлением получены ответы от воинских частей только на 26% своих запросов.

Такая неудовлетворительная работа Управления по учёту погибшего и без вести пропавшего рядового и сержантского состава с письмами трудящихся объясняется, прежде всего, порочной системой работы в Управлении, не обеспечивающей принятия действенных мер по розыску военнослужащих.

Розыск военнослужащих затрудняется также и тем, что командиры войсковых соединений и частей, а также военные комиссариаты на запросы Управления не отвечают месяцами, дают неудовлетворительные ответы; военные советы фронтов, армий и военных округов не уделяют должного внимания этому важному вопросу и не контролируют постановку дела по розыску военнослужащих в войсковых соединениях, частях и учреждениях…»

К сожалению , мало что изменилось в этой области и спустя 65 лет после Победы. Приказ Булганина можно применить и к нынешней работе Архива ГШ МО РФ (в/ч 61379). Получение сведений из этого архива сопоставимы по сложности с получением разведывательной информации разведгруппами в Восточной Пруссии, а работа сотрудников архива полностью соответствует описательной части вышеуказанного приказа. Впрочем, истины ради, стоит сказать, что работа отделов кадров и секретных частей в ВС СССР всегда отличалась бюрократической преемственностью и формализмом. Практически каждый военнослужащий приведёт массу неточностей, ошибок, ляпов, несоответствий , оставленных в его документах доблестными бойцами пера и стола .

Фронтовые разведывательные группы в Восточной Пруссии Разведывательные группы «Вол» , «Сокол», «Олень», «Рок», «Гроза»

Группа, о которой пойдёт речь, действовала на правобережье Немана, в Мемельском крае, нынешней Литве. Высаживаясь, как единая группа «Сокол» под командованием лейтенанта Шуляка Ивана Титовича, разведчикам выпало действовать раздельно, но пусть об этом расскажет участница тех событий, переводчица группы Зайцева Зоя Ефимовна . ( максимально возможно сохранена манера рассказа разведчицы прим. автора ⁹²

«… нас в Восточную Пруссию высадили. Район где мы высаживались назывался Глобиаль. Задание наше было Тильзит Таурген. Участок железной дороги и шоссе. Треугольник из этих дорог. Высадились мы 20 июля 1 года. При высадке самолёту надо было сделать два круга. Первым прыгал Павел Валуев, зам. командира. Командир последним. Первыми прыгали Павел Валуев, Гриша Белокопытов, Коля Харлов, Валя Калинин радист, горьковчанин Валя Бурнев, Косьянов Костя и я. Когда я зависла на парашюте, то увидела, что самолёт идёт не по нашему следу, а в стороне пошёл и там пять парашютов. Расстояние ночью определить трудно. Хотя это была уже и не ночь. Ещё не рассвело – серое небо. Парашюты на фоне леса хорошо видны. Было с полтора километра от нашего места приземления. Первое, что я услышала после приземления – стон «Ух, ух». Думала, что кто то из наших ранен. У нас для сбора был тройной посвист. Стала свистеть. Мне отозвались, но подальше. Опять слышу рядом стон. Подошла, думала, кто ранен. Смотрю, громада лежит. Потом оно встала – это бык. Где мы приземлились, пасся скот. Эта поляна была окантована канавой и колючей проволокой. Я при падении с парашютом поцарапала глаз. Ничего серьёзного, но всё лицо кровью залила. Ещё посвистела. Мне опять отозвались. Подошёл Гриша Белокопытов. Спросил: «Ты одна?». Отдал мне свой парашют. Сказал быть на месте и пошёл искать остальных. Я свернула свой и его парашют. Вскоре подошли Валуев и Бурнев, решили разыскать два грузовых парашюта. В них были боеприпасы и запас продуктов. Вскоре пришли Николай и Косьянов, потом привели Валю Калинина, он потерял рацию. При раскрытии парашюта произошёл динамический удар, его дёрнуло и рацию оторвало. Вскоре нашли грузовые парашюты. Замаскировали их в овраге, утыкали ветками. Уже рассвело. Там где была наша подгруппа, в стороне, поднялась стрельба и лай собак. Мы очень торопились. Замаскировали все свои парашюты и стали искать рацию. Рацию мы не нашли. Павел Валуев всех торопил: «Быстрее товарищи, быстрее. Нам надо успеть уйти в густой лес». Харлов встал. Здоровый такой парняга, сибиряк и сказал: «Вот, что братцы. Я не командир, но я вам говорю. Вы слышите там где наши, что делается? Там уже стреляют. Потом возьмутся за нас. Не надо идти в этот густой лес. Там нас перестреляют как зайцев. Я всё беру на себя». Харлов отвёл нас в сторонку. Выбрал такой сосновый небольшой лесок, весь прозрачный. Пятачок просто с большим, почти по колено папоротником. Мы под эти папоротники залегли. Мы там пролежали весь день. Это была просто мука. Немцы идут шеренгой. Видно отчётливо нам их сапоги, мы то лежим на земле. Я наган приготовила и смотрю на Харлова. Ведь никого не знала из группы. Мысли от страха в голове: «Кто он это парень такой? Заставил нас лечь на открытом месте. Если нас фрицы обнаружат, первую пулю ему, потом себе». Все немцы устремились в лес, куда хотели уйти сначала и мы. Весь день они чистили этот лес. Весь день в этом лесу были слышны выстрелы.

сам и стреляйся. На кой ты нам без рации нужен». Вскоре у Вали Калинина нашего радистапоявилась куриная слепота. Наверное, от нервных переживаний. Мы ведь ходили только ночью всей группой. Вот делаем марш бросок за ночь на двадцать километров, а Калинин идти не может, он не видит ничего. Мы то ориентируемся на компас. Повесили на спину себе свои компасы и они в темноте светят зелёной точкой. На эту точку мы все ориентируемся и идём цепочкой, друг за другом. Калинин он днём видит, а в темноте нет. Я тогда взяла стропу парашютную и этой стропой привязала к своему поясу Калинина. Ему дала в руки другой конец стропы. Вот так постоянно с ним и ходила. Он за ночь так надёргает мне живот и поясницу, что сил просто нет. Ребята его просто возненавидели. Он же ещё и без плащ палатки остался, она у него тоже улетела. Сразу завшивел. Ситуация сложилась ужасная…»

Необходимо назвать разведчиков группы, которая

действовала под руководством старшины Валуева и впоследствии получила кодовое название «Вол».

1. старшина ВАЛУЕВ Павел Михайлович. Родился в 1918 году в деревне Дяшево Думиничского района Калужской области. Русский . В Красную Армию призван в 1941 году. Награждён орденами «Красная Звезда», «Отечественной войны 2 - й степени» и медалью «Партизану Отечественной войны 2 - й степени» .

2. радист - красноармеец КАЛИНИН Валентин Григорьевич. Родился 11 декабря 1923 года в городе Москве. Русский. К сентябрю 1941 года студент Московского химического техникума.

3. старший сержант ХАРЛОВ Николай Иванович. Родился 23 сентября 1922 года в селе Кабанское Шадринского района Курганской области. Русский. В Красную Армию призван 10 апреля 1942 года. Награждён медалью «За боевые заслуги».

4. старшина БЕЛОКОПЫТОВ Григорий Герасимович. Родился 15 марта 1915 года в деревне Преображенье Измайлковского района Липецкой области. Русский. Был женат. Образование четыре класса сельской школы. В ноябре 1941 года призван в Красную Армию из добровольцев. Награждён медалью «Партизану Отечественной войны 2 - й степени».

5. сержант БУРНЕВ Валентин Андреевич. Родился 21 декабря 1925 года в селе Сысоевка Богородского района Нижегородской области. Русский. В Красную Армию призван в 1943 году. В сентябре 1943 года был ранен в бою. К разведке привлечён 29 июня 1944 года.

6. старшина АЛИУЛОВ Хасензян Алиулович. ( Его Зайцева З.Е. упорно называет Косьянов Костя прим. автора)

7. переводчик – красноармеец ЗАЙЦЕВА («Ласточка») Зоя Ефимовна. Родилась 22 мая 1920 года в деревне Ново - Слободка Ядрёно - Слободского с/с Кличевского района Могилёвской области Белоруссии. Белоруска. В декабре 1943 года была ранена в левую ногу.

Продолжим рассказ разведчицы:

«…Потом мы пошли с Николаем Харловым. В основном мы с ним вдвоём ходили. Группа гдето залегает на днёвку, а мы с ним вдвоём идём. Где через лес, где через железную дорогу, где через шоссе, где через овраг. Он мне говорит «Ты присматривайся к следам, которые похожи на наши следы ребристые от кирзовых сапог. Вон в овраге грязное сырое место, там могут быть следы. Мы ведь не одни сюда прилетели. Были и другие группы».

Однажды мы с Николаем Харловым сели перекусить. Когда поели он мне велел спрятать остатки еды, чтобы не оставлять никаких следов. Я решила всё спрятать под мох. Увидела, что часть мха вздёрнута. Подняла этот кусок, а под ним лежала корочка от шпика и на ней часть печати с русскими буквами. Мы с Колей чуть не закричали Ура! Значит это наши ребята. Решили теперь тщательно искать следы в оврагах, на переходах, переправах в лесу. Мы стали дежурить в овражках. Однажды ближе к ночи мы услышали приглушённые голоса и увидели двоих человек идущих крадучись, пригнувшись. Коля тихо сказал «Стой! Кто идёт!». Те двое бросились в сторону. Спустя какое то время оттуда слышим «Кто там?». Коля говорит «Свои». Мы так крадучись, не очень то доверяя друг другу. Потом мы обнялись, расплакались. Рассказали им, что мы потеряли группу. Не встречали ли они. Они сказали, что не встречали. Спросили сколько их. Они ответили, что восемнадцать. Мы договорились с ними о встрече и вернулись к своей группе к Валуеву. Рассказали нашим о встрече. Валуев сказал, что надо, чтобы они передали в центр о нашем

положении и центр прислал бы нам рацию. Коля с Валуевым встретились с этой группой на следующий день и нам вскоре из центра через них передали, чтобы мы ждали самолёт с рацией. Был указан район, куда прилетит самолёт. Мы зажгли огонь в консервных банках, так как костёр нельзя было зажигать. Мы получили рацию и вот тогда радист наш Валька уже себя оправдал. Он был первоклассный радист. Его даже потом наградили орденом. Правда нам сбросили не только рацию, но ещё и радистку с рацией. Зяббарову Раису. Она оказалась беременной. Согрешила с лётчиком, а командованию побоялась сказать. Думала, что накажут и её и лётчика. Мы её оставили в той группе с которой встретились.

Первое моё задание было такое. Мы подошли к шоссейной дороге. Там был недалеко хутор.

воинские части.

Часто правда я на задание ходила и с Бурневым. Тогда я

ведущий, а он ведомый. Был у нас в группе такой мальчик Валя Бурнев. Ему может лет восемнадцать было, молодой такой парнишка, но добросовестный. Хороший парень. Вот Костя Косьянов, татарин который, тот был другой. Один раз мы с ним пошли. Подошли к дороге. Там идёт передвижение войск. Он мне говорит: «Там немцы. Сейчас нас заметят, стебанут и нас нет. Давай куда подальше, а потом скажем». Я ему «Да ты что? Зачем сюда прилетели?» Он мне «Да какая разница». Вот такой был не серьёзный парень. Остальные нет, все были добросовестные ребята.

Как то к нам пристал немецкий дезертир. Не знаю откуда он взялся, но привели его в группу ребята. Он даже переправлялся через

реку с Колей Харловым.

Режим нашей работы был таков. Мы на одном месте долго

не находились. Получаем или собираем сведения и вечером передаём, а всю ночь идём, уходим в другое место. Вот так всё время и кружили. Всю ночь марш бросок. Мне очень было тяжело. Когда делали привалы. Ребята отойдут к дереву справили свои дела и уже отвалились. Я же пока сниму автомат, диск, расстегну ремень, отойду в сторону. Потом всё одену, уже идти пора.

Голодали мы конечно ужасно. Один раз поймали коня. Убили его. Отрезали мяса, кто сколько хотел. Хороший, жирный конь. Наелись сырого мяса. Костёр боялись развести, опасались, дым будет и запах жареного мяса. Наелись мы этого коня, а потом нас так прохватило, что нам и кустов не хватало. Когда расстройство поутихло, мы всё таки решили, что потом доедим этого коня. Выкопали во мху яму и туда его засунули, а когда вернулись, он вымок так, что мясо было уже белое с запахом и есть его было невозможно. Как то мы стащили барана. Коля взял этого барана, за ноги и на хребет себе. Несёт значит, довольный такой Баран на спину ему и пускает… тёплой водички. Коля когда почувствовал, был уже весь в моче. Разозлился. Перевязал барану ниткой его баранье достоинство и пока принёс, баран то и помер. Стали когда есть мясо барана, а мясо то есть невозможно, оно всё пропиталось мочой. Всё равно съели. Когда созрел картофель, то Гриша Белокопытов был по нему спец. Он никого не пускал. Сам ходил. Аккуратно подползёт к гряде. Не выдёргивает, а подкапывает. Куст стоит. Следов не оставляет. Потом стало легче. Созрела рожь. Где моркови, где капусты стащим. Вот так и перебивались. Мы огня и не разводили. Спали, завернувшись в плащ палатку. Летом ничего, а вот уже осенью стало плохо. Спали днём или под

утро ложились. Встанешь, а с тебя пар валит, как с верблюда. Приходиться ходить мокрымПравда, мы получали несколько раз грузы с самолётов. Получили тёплую одежду, когда стало холодно. Получали и продукты, в основном, тушёнку.

Однажды мы шли по лесу. Такой прозрачный сосновый чистый лес и брусники было так много, весь мох усыпан. Ступать больно. Командир сказал нет. Быстро пройти его. Только мы прошли лес как на шоссе остановилась большая группа немецких мотоциклистов и они пошли прочёсывать лес в котором мы находились. Нас спасло болото в центре этого леса. Мы зашли в него. Павел сказал «Всё. Сели как можно глубже и не звука». Немцы ходили по лесу, но в болото не полезли. Через час мы услышали, как затрещали мотоциклы и наступила тишина. Мы вылезли из болота.

За неделю до встречи со своим войсками мы попали на остров. Вокруг острова было коварное болото. Идёшь по нему, как в трясину погружаешься по пояс, а потом всё встаёт на своё место. Мы прошли по этому болоту и выбрались на прочный остров и там обосновались. Да так обосновались, что уже не хотели уходить с этого места. Начала вскоре бить наша артиллерия и местные жители стали прятать скот на этом острове. Они плели из ивняка дорожки, как коврики, и по ним перегоняли скот по болоту на остров. Мы напоролись на этих коров. Давай мы драпать с этого острова. Отошли несколько километров. Развесили антенну от радиостанции, решили выйти на связь. Смотрим каски, немецкие солдаты с автоматами. Мы эту антенну быстро скрутили, и оружие взяли наизготовку. Немцы нас заметили, но не они не сделали ни одного выстрела, не мы. Так тихо и разошлись.

Перед самым соединением с нашими войсками, когда услышали сильную канонаду мы снова встретились с группой, которая нам ранее помогла. У нас появилась надежда, что мы уцелеем. Гриша Белокопытов мне и говорит: «Зоя? Ты сало любишь?» «Люблю» отвечаю. «Тогда кусай больше». Чего кусать, когда его нет. Косьянов Костя говорит «Если жив останусь. Приеду домой. Зарежу барашка и съем всего целиком», а Валя Калинин «А я если доберусь до Москвы, пойду сразу в Большой театр». Тогда и я им говорю . «Мечтаю, если жива останусь, то лягу в чистую постель и высплюсь вдоволь». Коля Харлов «Вот бы выжить. Спрятаться куда нибудь, чтобы посмотреть, чем всё это кончится».

Мы когда вышли к нашим, нас повезли в Муравы. Помыли дали чистое бельё И вот в тылу у немцев сидели мокрые, грязные, холодные, голодные, все вшивые, но ни чиха ни насморка ни кашля ни у кого не было. Намылись, легли в чистые, тёплые постели и все заболели полезли чирьи, кашель, воспаление лёгких.

Когда же мы прибыли в Каунас, то Коля Харлов решил отыскать того лётчика, который выбрасывал группу и выяснить у него почему так получилось. Коля пошёл на аэродром. На аэродроме шла стрельба учебная и Коле попала пуля, в живот. Он ещё добрался до нас. У него температура за сорок. Его в госпиталь отправили. Не знаю, жив он или нет. Нас остальных шестерых разослали кого куда. Мне не известно. Больше я своих товарищей не встречала…»

За выполнение этого задания разведчики группы «Вол»

Приказом № 083 от 30 января 1945 года награждены:

Орденом «Красного Знамени» - командир Валуев Павел .

«… В период пребывания на выполнении задания с16.7 44г.

по 9.10.44г. тов. Валуев командовал группой. Не смотря на то, что с группой долгое время не было связи тов. Валуев сохранил боеспособную группу для выполнения дальнейших задач. По

получению приказа тов. Валуев отлично организовал посты

наблюдения на жел. дороге, шоссе и наблюдение за речным

транспортом, регулярно и систематически давая командованию ценные сведения о переброске войск противника. тов. Валуев

организовал разведку укреплений пограничного района. Разведал места расположения арт. складов противника. Группой была

организована засада по захвату «языка», убито 3 немца, были взяты ценные документ. Как командир смел, решителен,

инициативен. Вполне заслуживает правительственной награды ордена Красного Знамени.

Начальник 3 го отделения РО штаба 3 БФ. полковник Орлов. ноября 1944г…».

Орденом «Отечественной войны 1 - й степени» - Алиулов Хасензян и Белокопытов Григорий. «… тов. Белокопытов на выполнении спецзадания был два раза. За период работы вёл систематическое наблюдение за перевозками противника по жел. дороге и шоссе. Участвовал в бою по разгрому группы немцев и их пленению. Лично руководил рядом операций по заготовке продуктов для группы.

В работе смел, находчив, решителен и инициативен. Пользуется деловым авторитетом среди членов группы. На своём боевом счёту имеет около 10 убитых немцев. тов. Белокопытов вполне заслуживает правительственной награды ордена Отечественной войны 2 степени…»

Орденом «Отечественной войны 2 - й степени» - Калинина Валентина. «…тов. Калинин на выполнении спецзадания находился три раза. Будучи оторванным от группы находясь в тяжёлом состоянии тов. Калинин приложил все силы для сохранения себя и радиоаппаратуры. Последующее время обеспечивал регулярно бесперебойную связь группы с центром. Работу знает отлично. К работе относится добросовестно. Смел, настойчив. В работе много помогает товарищам. Пользуется авторитетом среди личного состава группы. Вполне достоин правительственной награды орденом «Красного Знамени»

«…За период пребывания в спецгруппе тов. Харлов вёл систематическое наблюдение за перевозками противника на его коммуникациях. Лично тов. Харлов организовал и возглавил разведку одного из участков обороны противника в пограничной полосе, доставляя ценные сведения командованию. Организовал засаду по захвату «языка». Его группой было убито 3 немца, были взяты ценные документы. Тов. Харлов смелый, решительный разведчик, в работе инициативен. Пользуется в группе деловым авторитетом. Вполне достоин правительственной награды орденом «Отечественной войны 1 степени».

Медалью «За отвагу» - Бурнева Валентина .

Долгое время не удавалось узнать, с кем же встретились в лесу разведчики старшины Валуева. Зайцева Зоя Ефимовна помнила только разрозненные детали. Командира группы звали Володя. Радистка - Маша. В эту группу на усиление выбросили ещё радистку - Рахимову Аду. Из разведчиков - Цимерман Александр, Кузяев Захар, Жуков Лёшка, Байков Васька, Николай - фамилии не помнит. Разведчик - одессит. Вот, пожалуй, и всё. Калинин Валентин Григорьевич вообще ничего не помнил, а скорее всего , не хотел помнить и , понятно почему. Найти документально подтверждённых данных о группе, с которой так, кстати, повстречались в лесу Харлов и Зайцева, не удалось. Правда, относительная доступность информации в последнее время позволяет сделать осторожные выводы и допустить, что это были разведчики группы «Олень» под командованием Литвякова Г.Ф. С осторожностью приведём предполагаемый состав группы. Основу группы

1. командир ЛИТВЯКОВ Георгий Федосеевич. Родился 22 апреля 1919 года в селе Ерголка Макинского района Акмолинской области , Казахстан. Русский. За выполнение спецзадания в партизанской бригаде награждён орденом «Красная Звезда».

2. переводчик — красноармеец ЦИМЕРМАН Александр Семёнович. Родился в 1924 году в деревне Батурино Хатенчикского с/с Вилейского района Минской области. Еврей.

3. красноармеец БАЙКОВ Исай Николаевич. Родился в 1923 году в деревне Калачи Логойского района Минской области. Белорус.

4. красноармеец ГУНЧИК Василий Васильевич. Родился 11 марта 1922 года в селе Комсо -мольск Цителцкаройского района, Грузия. Русский.

5. сержант ОБУХОВ Георгий Яковлевич. Родился в апреле 1920 года в деревне Верхние Молыпи Просницкого района Кировской области. Русский.

6. красноармеец ИВАНЧУК Николай Николаевич. Родился 18 января 1921 года в городе Бишкек. Русский.

7. красноармеец КУЗЕЕВ Захар Алижанович. Родился в январе 1919 года в селе Старый Атлаш Старокулатинского района Ульяновской области. Татарин.

8. красноармеец СЕРДЮК Александр Сидорович. Родился 19 апреля 1918 года в Одессе. Русский.

9. красноармеец БОРИСЕНКО Иван Леонович. Родился в декабре 1912 года в деревне Якимовичи Полесской области Белоруссии. Белорус.

Ещё три разведчика вошли в группу:

10. радистка — МОРГУНОВА Мария Васильевна. Родилась 13 февраля 1921 года в селе Бежтвино Рязанского района Рязанской области. Русская. К фронтовой разведке привлечена в октябре 1941 года.

11. радист - красноармеец ШНЫРКО Михаил Анисимович. Родился 10 октября 1919 года в деревне Добромино Глинковского района Смоленской области. Русский. К фронтовой разведке привлечён 22 июля 1944 года в городе Смоленске

12. сержант ЖУКОВ Алексей Андреевич. Родился 10 февраля 1914 года в деревне Редриково Спасского района Нижегородской области. Русский. В Красную Армию призван в 1941 году. К фронтовой разведке привлечён 22 июля 1944 года в городе Смоленске.

Действуя в тылу противника с 24 июня 1944 года группа «Олень» пополнились ещё шестью бойцами.

1. красноармеец ГЕРМАН Антон Семёнович. Родился 15 октября 1922 года в Белоруссии в деревне Мачульна Волковысского района Гродненской области. Белорус.

2. красноармеец ЖИЛИНСКИЙ Владимир Антонович. Родился 25 января 1923 года в деревне Каменница Волковысского района Гродненской области. Белорус.

3. красноармеец МОРОЗ Пётр Георгиевич. Родился в октябре 1923 года в деревне Рыбалы Заблудовского района Белостокской области. Белорус.

4. красноармеец МЕЛЯХ Олег Матвеевич. Родился в октябре 1922 года в городе Мена Черниговской области Украины. Белорус.

5. красноармеец ПАВЛОВИЧ Иван Маркович. Родился 9 февраля 1922 года в Белоруссии — в деревне Кобыляки Волковысского района Гродненской области. Белорус.

6. красноармеец РОГИНСКИЙ Франц Иванович. Родился 25 ноября 1919года в городе Кольно Польша. Поляк.

Разведчики группы «Олень» соединились с наступающими частями Красной Армии 9 октября 1944 года.

За выполнение задания командования награждены:

Орденом «Красного Знамени» - командир группы рядовой

Литвяков Георгий и сержант Обухов Георгий . Орденом

«Отечественной войны 1 - й степени» - радист рядовой

Шнырко Михаил. Орденом «Отечественной войны 2 - й

степени» - рядовые Байков Исай, Борисенко Иван, Жуков

Алексей, Моргунова Мария, Сердюк Александр, Кузеев

Захар, Цимерман Александр. Орденом «Красная Звезда» -

рядовые Гунчин Василий и Иванчук Николай. Медалью

«За отвагу» - Жилинский Владимир и Рогинский Франц.

В дальнейшем, часть разведчиков, «за

невозможностью дальнейшего использования»

рядах бойцов 54 Гвардейской стрелковой дивизии .

Цимерман А.С. - 29 января 1945 года погиб в бою под

Домнау. Байков И. Н. - 29 января 1945 года был тяжело

ранен в голову и 8 февраля умер в госпитале. Похоронен в

Инстербурге. Жуков А.А. получил осколочное ранение лев ого колена. Умер 24 февраля 1945 года в госпитале в Инстербурге. Кузеев З.А. вернулся с войны без обеих рук. Разведчики Павлович Иван и Герман Антон , выполняя приказ командования разведотдела, были снова заброшены в тыл противника в Восточную Пруссию и пропали без вести в январе 1945 года.

Как же сложилась судьба командира группы «Сокол» и четверых его товарищей ? В задачу группы входил контроль за железнодорожными и автомобильными перевозками

противника на участке Тильзит - Шауляй, а также выявление оборонительных рубежей, укреплений и наличие войск в треугольнике Вишвилл - Тильзит - Таурген . Успешно оторвавшись от немцев, после столь неудачного приземления и не встретив остальных разведчиков, лейтенант Шуляк приступил к выполнению поставленной задачи. Несмотря на столь малочисленный состав , разведчики действовали смело и решительно. Устраивая засады , бойцы группы «Сокол» уничтожили две автомашины и более трёх десятков фашистов. Захватили в плен 8 солдат и 1 офицера. Установили постоянный контроль за перевозками по железной дороге Шауляй - Тильзит и регулярно передавали сведения в центр. Двигаясь на соединение с частями Красной Армии , разведчики приняли активное участие в разоружении окружённого в лесу отряда немцев численностью до батальона. В наш тыл группа «Сокол» вышла в начале августа 1944 года.

Состав группы «Сокол» :

1. командир – гвардии лейтенант Шуляк Иван Титович . Родился в 1919 году в селе Кувечичи Черниговской области на Украине. Украинец. Командир группы действовавшей под Богушевском с 24 июня 1944 года.

2. радист – младший сержант Нагорских Анастасия Романовна. Родилась 26 декабря 1923 года в деревне Левино Сернурского района в Марийской АССР. Русская. В Красную Армию призвана в 1942 году. К разведке привлечена 12 апреля 1944 года. С 24 июня 1944 года радистка группы действовавшей в районе посёлка Богушевск Белоруссия ;

3. старший сержант Лазарев Алексей Михайлович. Родился в 1921 году в посёлке Промышленная Кемеровской области. Русский. В Красную Армию призван в 1940 году . К разведке привлечён в мае 1944 года.

4. старший сержант Черненков Василий Иванович. Родился 18 февраля 1920 года в деревне Княщина Дорогобужского района Смоленской области. С ноября 1941 года по май 1943 года боец 25 Истребительного батальона с мая 1943 года по март 1944 года курсант спец. школы НКВД. С марта 1944 года разведчик третьего отделения РО штаба 3 - го Белорусского фронта. За работу в тылу врага награждён медалью «Партизану Отечественной войны 2 - й степени».

5. красноармеец Червов Степан Иванович. Родился 3 декабря 1920 года в городе Топки Кемеровской области. В Красную Армию призван в 1940 году.

Приказом №0855 от 31 октября 1944 года по войскам 3 - го Белорусского фронта были награждены:

Шуляк Иван - орденом «Красного Знамени». Черненков Василий - орденом «Отечественной войны 1 - й степени». Лазарев Алексей, Нагорских Анастасия, Червов Степан , - орденом «Отечественной войны 2 - й степени».

Лейтенанта Шуляка , в должности командира группы , сменил старшина Кабаков Павел Павлович. Группа «Сокол», укомплектованная новыми бойцами, 16 октября 1944 года снова была выброшена в тыл противника в Восточную Пруссию под Инстербург. С этого задания разведчики группы «Сокол» - не вернулись. В районе Инстербурга, в октября 1944 года, пропали без вести : заместитель командира группы старшина Черненков В.И., радистка - сержант Нагорских А.Р., радист - ефрейтор Земсков А.П., разведчики - старшие сержанты Белоусов А.К. и Лазарев А.М. Из архивных документов известно, что 20 января 1945 года в районе Зольдау ( Дзялдово

красноармеец Морозов В.А.

По возвращению с задания переводчица группы «Вол»

Зайцева Зоя была переведена в 202 Запасной стрелковый полк. Награждена орденом «Красной Звезды». Победу встретила в Пройссиш Эйлау ( Багратионовск

Радист группы Калинин Валентин был оставлен служить в

разведотделе фронта и 12 мая 1945 года представлен

командованием к награждению орденом «Красная Звезда». После войны Валентин Григорьевич жил в Москве.

Разведчик Бурнев Валентин, как и полагалось по возвращению из тыла противника, получил отпуск и поехал на родину. К сожалению, он погиб .

« Прошу известить гр. БУРНЕВУ РАИСУ ИВАНОВНУ

проживающую в селе Сысоевка Богородского р на о том, что её сын ст. сержант БУРНЕВ Валентин Андреевич возвращаясь домой, попал под поезд и умер 24 мая 1946 года.

Похоронен с отданием воинских почестей на гражданском

кладбище гор. Тульчин, Винницкой обл.…» ⁹³

Неофициально родственникам разведчика сказали, что он погиб

Судьба остальных разведчиков группы «Вол» не известна, но с определённой уверенностью можно сказать, что Харлов Николай, Белокопытов Григорий и Валуев Павел дожили до Победы .

На территории Литвы летом - осенью 1944 года в районах города Тарген(Таураги) действовала группа «Рок» .

«..Никулин Владимир Иванович родился 19 июля 1924 г. на хуторе Провоторовский Урюпинского района

Волгоградской области. Старшина. В сентябре 1942 г.

был принят в разведгруппу под командованием Бажукова (как Никулин В.И. оказался в тылу у немцев

неизвестно). В сентябре 1943 г. группа соединилась с

нашими частями. 5 марта 1944 г. Никулин В.И. в составе разведгруппы «Парус» был направлен разведотделом

штаба 3 го Белорусского фронта в район г. Чашники

Витебской области. 26 июня группа соединилась с

частями Красной Армии. июля 1944 г. Никулин В.И. в

составе группы «Рок» был выброшен в тыл противника в районе г. Таураги (Литва). В группу входили: младший

лейтенант Вшивков Фёдор Николаевич командир,

Белевичус Пётр Антонович, старшина Кравец Иван

Акимович заместитель командира, радисты старшина

Студёнкин Иван Никитович и рядовая Качанова Мария

Михайловна, разведчики старшины Коротеев Иван

Николаевич,, Меньшинин Иван Васильевич, Шушарин Михаил Иванович, Анисимов Николай Романович, Митрофанов Пётр Григорьевич, Березов Василий Иванович. Успешно выполнив поставленные задачи группа в полном составе 9 октября 1944 г. вышла из тыла. 23 декабря г. группа «Рок» вновь была направлена в тыл противника в район г.Грауденц. На этот раз в группу вошли лейтенант Вшивков Ф.Н. командир, старшина Никулин В.И. заместитель командира, ефрейтор Черкасов Виктор Петрович, радист, разведчик старшины Кравец Иван Акимович, Бахолдин Виктор Степанович, Зеленков Георгий Мефодьевич.

6 марта 1945 года группа без потерь вышла из тыла. По имеющимся у нас сведениям за успешные действия в тылу врага Никулин В.И. был награждён орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1 степени, Славы 3 степени. В июне 1945 г. он был откомандирован в 208 запасной стрелковый полк…» ⁹⁴

В районе города Шиббен(Шилуте) выполняла задание командование также группа «Гроза». «…Вторая разведывательно диверсионная группа «Гроза» была сформирована и подготовлена разведотделом штаба 3- го Белорусского фронта и 25 июля 1944 г. направлена в тыл противника в район г. Шиббен. Состав группы: командир старшина Коротков Василий Сергеевич, помощник командира лейтенант Груздев Николай Дмитриевич, радистки Архипова Татьяна Исаевна и Моисеенко Мария Андреевна, переводчик Кондуралов Григорий Аркадьевич, разведчики Бельский Игнатий Кузьмич, Богданов Борис Михайлович, Селявин Иван Кириллович, Пулатов Тимервай Тимерваевич, Дикович Савелий Дмитриевич, младший сержант Белоусов Илья Иванович, Бутрин Дмитрий Антонович, Ясковец Николай Васильевич. В тяжёлых условиях обстановки (отсутствие поддержки со стороны местного населения, постоянные облавы и т.д.) группа успешно выполняла поставленные задачи. 21 сентября 1944 г. в одном из боёв был убит командир группы Коротков В.С., после чего группу возглавил его помощник Груздев Н.Д. 9 октября район действия группы был освобождён нашими войсками, после чего группа прибыла в разведотдел и была расформирована.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ КОМАНДИРА ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 61379

капитан 2 ранга (подпись) А. Сивец. « ⁹⁵

Разведывательно - диверсионная группа «Мороз»

Разведывательно - диверсионная группа «Мороз», высадилась 25 июля 1944 года, практически на посёлок Розенвальде. Численность группы 14 человек. По дате заброски в тыл противника эту группу можно считать одной из первых. Неоднократно уже приводились воспоминания, заместителя командира группы, старшего сержанта Довбыша Виктора Ивановича о судьбе товарищей из его группы. Теперь обратимся к документам.

Архивная справка на имя Славского районного военного комиссара разведгруппа «Мороз» по заданию штаба 3 го Белорусского фронта под командованием ст. лейтенанта Павлова И.А. 25 июля года была направлена в тыл противника в составе

1. Ст. лейтенант None Иосиф Артемьевич 1916 года рождения уроженец города Могилёва

2. Старшина None Виктор Иванович 1922 года рождения, уроженец села Озерки Краюшкинского района Алтайского края. Призван в Красную Армию из посёлка Верхняя Синячиха Алапаевского района Свердловской области.

3. Красноармеец None Серафима Васильевна 1925 года рождения, село Шевское Лебядянского района Рязанской области.

4. Ефрейтор None Клавдия Мефодьевна 1922 года рождения, уроженка села Кудара Кабанского района Бурятско Монгольской ССР.

5. Красноармеец None Нина Парфирьевна 1919 года рождения, уроженка деревни Голени Могилёвской области Белорусской ССР.

6. Красноармеец None Дмитрий Моисеевич 191 года рождения, уроженец села Сигнага (Сигнахи) Грузинской ССР.

7. Красноармеец None Иван Владимирович 1920 года рождения, уроженец города Дрезна Орехо Зуевского района Московской области.

8. Старшина None Иван Евтеевич 1919 года рождения, уроженец села Погаево Гайваронского района Курской области..

9. Старшина None Кузьма Иванович 1919 года рождения, уроженец села Платоновка Козловского района Воронежской области

10. Ефрейтор None Андрей Фёдорович 1924 года рождения, уроженец деревни ГСлобода Середино Будского района Сумской области.

11. Ефрейтор None Дмитрий Фёдорович 1919 года рождения, уроженец деревни Ковригино Ольявидовского с/с Дмитровского района Московской области.

12. Ефрейтор None Алексей Николаевич 1920 года рождения, уроженец села Кумовское Бабыненского района Тульской области.

13. Красноармеец None Александр Иосифович 1 года рождения, уроженец города Могилёва.

По выходу из тыла противника Панфёрова, Довбыша, Хальчицкого командование фронта сделало вывод, что группа была сброшена не на цель, обнаружена немцами при высадке и разбита.

Пропали без вести: Павлов, Костина, Бегияшвили, Харитоненко. Красников, Белоксов, Чернышёв.

Погибли:

Дворников И.В. 13 августа 1944 года в 6 км. Юго западнее Хайнрихсвальде Новолодская К.М. 28 июля 1944 года в районе около 10км. Северо западнее Гросс Скайсгирен.

Попала в плен Батуро Н.П.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ КОМАНДИРА ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 61379

Е. Сальников.» ⁹⁶

Продолжим список членов группы «Мороз», добавив в её состав , переводчика, красноармейца Стельмаха Антони Хедриховича. При выяснении судьбы этого разведчика, появилась версия , но основана она, только на косвенных уликах. Вот в чём её суть.

На начало сбора информации по этой группе, был известен только один разведчик Довбыш Виктор Иванович. Житель города Калининграда. О членах группы он знал немного.

«…Наша группа перешла линию фронта и мы расположились под Оршей. Начали действовать с 29 сентября 1943 года. Группа называлась «Марат». Командир группы был лейтенант Тарасенко Александр, радистка Серафима Костина, переводчик Антон Стельмах, поляк, унтер польской армии, в группе был ещё и Иван Красников старшина 1 статьи, моряк, но был за что то в штрафной роте, а потом попал в разведку. Действовала группа на базе полка Гришина. Находились мы недалеко от деревни Барань около Балбасовского аэродрома под Оршей (Здесь речь идёт о группе в которой Довбыш был в Белоруссии, а далее уже о группе вылетающей в Восточную Пруссию прим. автора).

<…>Я знаю только тех, кто был со мной под Оршей. Радистка Серафима Костина, москвичкаушла на фронт добровольцем, отец какой то начальник в Москве, жила недалеко от завода ЗИС, симпатичная, подвижная, темноволосая. Красников Иван любитель блатных песен. Стельмах Антон переводчик и любимец всех женщин, небольшого роста и кривоногий, из Кракова. Харитоненко Андрей москвич. Остальных я не знал…» ⁹⁷

Удалось впервые получить полный состав группы и её кодовое название - «Мороз» уже в 1986 году и было это сделано по линии командования разведки Балтийского флота . Понятно, что оригинал ответа из архива остался в секретной части штаба флота, но поимённый состав группы всё - таки установили. Как и утверждал Виктор Иванович , их было - четырнадцать человек, но в

последующих официальных архивных ответах из воинской части 61379 имя Стельмаха - исчезает. Интересное объяснение по поводу Стельмаха даёт Кругляк Иван Карпович: «…Я готовил две операции, которые имели кодовое название «Джек» и «Кросс» Мне пришлось заниматься группой «Джек», но потом, после высадки, через три дня они нарвались на немцев. Разведчиков было трое с Крылатых и немцы их обстреляли. Крылатых был ранен, а те его бросили. Кто с ним был? Не помню. Крылатых потом погиб в ГЕСТАПО. После его гибели, группа распалась и у них шла в основном борьба за существование. Они передали ряд радиограмм. У меня забрали группу «Джек» и её вёл уже Шапкин. Я же занялся группой «Кросс»а затем я сам вылетел в Восточную Пруссию. Группа «Кросс» готовилась серьёзно. Командир был Михаил Медников. Он полетел в немецкий тыл с ещё незажившими ранами. Группа «Кросс» должна была работать на прикрытие резидента и передавать данные о перевозках, так же разведать затопрайон. Задание они выполнили отлично. Работали они на Генриха Марецкого это и был наш резидент. Вот к нему и шёл на связь Антон Стельмах, который летел в группе «Мороз». Он сразу после приземления покинул группу и дожил счастливо до наших дней. <…>Что касаемо Стельмаха Антони. Он из Кракова, из интеллигентной семьи. Где то в 1987 году он ещё был жив. Получал пенсию и нормально жил…» ⁹⁸

Информация сообщённая Иваном Карповичем, не нашла ни документального подтверждения ни подтверждения из другого источника. В тот период ветеран писал книгу с рабочим названием «Операция «Кросс» начинается», а опыт подсказывает, что относиться к таким сведеньям нужно с большой долей сомнения.

В архивной справке из воинской части 61379 за 17 мая 2000 года, а в частности, в присланных с ней приложениях - это копии отчётов Довбыша и Хальчицкого, Стельмах опять полноправный член группы «Мороз». Более того, признан командованием разведотдела штаба фронта, пропавшим без вести.

Настораживает и то, что в этой группе почему - то два переводчика. Раньше такого не встречалось . Остаётся констатировать последний факт. Ни в списках за 1944 -1945 годы о потерях личного состава, ни в более поздних послевоенных списках потерь фронтовых разведчиков, ни в приказах о награждениях - Стельмах Антон Хендрихович, не значится.

Можно, конечно, воспользоваться правилом. Если косвенные улики составляют систему, то это может служить доказательством. Нет. Версия о Стельмахе остаётся только версией. Единственным и окончательным доказательством на все времена остаётся только сам - Антоний Хендрихович Стельмах. Его фотографии, документы, воспоминания, отчёты о работе в тылу противника, справки из архива, наградные листы.

Чтобы представить, как сложилась судьба членов группы «Мороз» в тылу противника, ознакомимся с отчётом разведчика Хальчицкого А.И. данного им в разведотделе, по выходу из тыла противника. Также приведём и вывод, который сделало командование разведотдела фронта в отношении этой группы.

Разведчика диверсионно разведывательной группы «МОРОЗ», рядового ХАЛЬЧИЦКОГО Александра Иосифовича о работе в тылу пр ка с 27.7.44г. по 6.2.45г.

25.7.44г. была сформирована группа в количестве

14 чел. По приказу, ком ром группы был назначен ст.

л т ПАВЛОВ, зам. ком. группы ст. сержант Довбыш.

Мы отправлялись в ночь на 26.7.44г. с аэродрома

станции Залесье. Группе была поставлена задача:

контролировать ж.д. Тильзит Гросс

Скайсгирен Большаково

Выброска произошла неудачно. По ошибке

лётчика, группа была выброшена на 18клм. севернее

назначенного места. Группа была выброшена на

немецкий гарнизон дер. Гросфридрихсдорф. Я

спустился в лес. По оклику я встретил зам. ком.

группы ДОВБЫШ. Мы стали с ним давать сигналы

свистом и встретили разведчиков ХАРИТОНЕНКО и

БЕГИЯШВИЛИ. Вместе мы стали окликать

остальную группу. Через 15 минут после приземления,

пошёл сильный дождь. Ст. сержант ДОВБЫШ

сориентировался по карте и мы пошли искать по лесу

остальных. Но откликов не было. По лесу мы ходили

до рассвета. Перешли канал шириной мт. 2, переползли большак и достигли кустарника. В этом кустарнике пробыли два дня, пока в лесу кончилась блокада. Потом наступила тишина и мы пошли на поиски группы.

26 июля, сидя в лесу, мы слышали выстрелы русских автоматов, несколько одиночных выстрелов и громкий смех немецких солдат.

Панфёров Кузьма Дворников Иван ^{Харитоненко Андрей Красников Иван}

Не найдя группы в лесу, мы решили уйти на условленное место, где намечалось наблюдение за ж.д., так как мы слышали недалеко шум поездов. Подошли к ж.д. метров на 300 и увидели движение поездов. Потом мы ушли обратно в лес, найдя место днёвки. Здесь мы решили наблюдать за просеками, чтобы встретить кого нибудь из группы, потому что условленное место наблюдения за ж.д. было здесь. Наблюдая 2 3 дня, никого не встретили. У нас не было продуктов и поэтому мы решили достать в ближайшем хуторе. Подошли к хутору и стали наблюдать за ним из леса. Услышали русский разговор. Дождавшись вечера, мы вошли в дом, оказалось, что здесь живут поляки. Ст. сержант ДОВБЫШ снял с себя костюм и отдал хозяину за хлеб. Мы отдали ему костюм из за того, чтобы он не заявил немцам, что были русские. Мы думали, что не более чем через 10 15 дней подойдут наши войска. Достав продукты, мы снова стали наблюдать за дорогой и просеками, стараясь встретиться с группой. Прожили ещё три дня, продукты стали кончаться, а из своих ребят никого не встретили.. Решили пойти ещё достать продуктов. Снова вышли на опушку и стали наблюдать за домом. Как только стемнело. Мы вошли в дом. В доме поляк сказал нам, какие то два мешка груза попали к немцам, находившимся в гарнизоне и что много десантников убили немцы, а остальные скрываются в лесу. Долго не разговаривая мы попросили хлеба. За это зам. ком группы отдал полуботинки, а

разведчик Харитоненко отдал гимнастёрку. Уходя мы сказали поляку, чтобы он не болтал немцу, что мы ходили к нему. Мы делали всё так осторожно, чтобы немцы не знали, о нашем нахождении в лесу

7 августа 194 года мы встретили из группы двоих разведчиков Панфёрова и Дворникова. Встреча была очень радостна, но ребята были измученные и голодные. У нас было немного хлеба и мы с радостью весь отдали им. Встреча произошла так: сидим в густом кустарнике и слышим треск. Мы подумали, что немцы приехали за дровами и ломают их. Ст. сержант ДОВБЫШ послал в разведку Харитоненко и Бегияшвили и приказал, разведать тихо и осторожно. Прошло минут, нам с заместителем не терпится, сердце чувствует, что наши. Через минут приходят ребята и с ними Дворников и Панфёров. Мы начали спрашивать у них, где остальные ребята и как вы попали сюда. Они стали рассказывать.

«Во время блокады тяжело ранили радистку Новолодскую и она не могла совсем двигаться, а

Чернышёв Дмитрий Новолодская Клава Батуро Нина Костина Сима немцы были не больше в 20 шагах. Она кричала «Пристрелите меня ребята». Панфёров пристрелил её из автомата. Остальные ребята разбежались кто куда. Ком ра они видели, как он дал несколько длинных очередей из автомата. По нему немцы ударили из пулемёта и автомата и больше они его не видели. Радистка Костина Сима, и один разведчик залезли на ёлку. Мы вдвоём спрятались под корнем вывороченного дерева недалеко от радистки Костиной. Они рассказывали ещё, что слышали как Сима вроде пристрелилась, а переводчица Батуро как будто сдалась в плен. Сидя под корнем дерева, они слыхали, как она плакала и по немецки что то говорила. Когда они дождались ночи и вылезли из под корня и направились в лес, где нас выбросили.» Вот, что мы узнали от их в отношении остальных ребят. Собравшись шестеро, мы решаем перейти в Литву. Чтобы идти в Литву, нужны были продукты и мы решили сходить к поляку. Подойдя к дому, мы послушали, посмотрели – вроде кругом тихо. Только стали входить во двор сразу поднялась стрельба. Мы бежать, кто куда. Когда собрались на старое место, не было Дворникова Ивана. Потом мы узнали, что его убили. В него попали две пули. Одна в голову, другая в живот. После этого мы 5 человек решили уходить отсюда. Накопали картофеля, наварили, напекли и ночью двинулись по азимуту 65º к Неману. Пройдя ночь, мы достигли леса. Вошли в него и стали искать место для днёвки. Ходили по лесу и наткнулись на парашют, но парашют был от подсветной ракеты. Найдя парашют мы разрезали его на части, а стропы связали вместе. Здесь в густом ельнике стали отдыхать. Дождались ночи и решили двинуться дальше, но ночь была очень лунная и мы решили оставить поход на следующую ночь. Пробыли мы в этом лесу не больше, как 10 дней. Дождавшись подходящей ночи, мы тронулись дальше. Сидя короткое время в этом лесу, мы заготовили картофеля, наварили, набрали в парашюты и двинулись. Шли всю ночь. Около 4 х часов стало светать и начали двигаться быстрей. Достигли болота и стали переходить его, оно оказалось топкое. При переходе его, мы с Довбышем в нём чуть не утонули. На переход болота затратили время около часа, пока нас вытаскивали из топи. Преодолели это болото, стало совсем светать, а до Немана не дошли около 2 х клм. Мы бежали все мокрые и когда достигли Немана уже было совсем светло. Подошли к нему в небольшой кустарник, шириной не более 2 3 мт. отдельными квадратами. День просидели в этом кустарнике, ведя себя очень осторожно, потому что здесь у берега стояли баржи и немцы грузили их. Здесь же ходили коровы, которых доить приезжали немцы на лошадях. Просидев день, дождались ночи, но ночь была лунная. Мы по берегу искали лодки, не нашли, а переплывать без лодки не решались. Переплыть Неман без лодки, это значит оставить шинели, автоматы, остаться с одними пистолетами.

Зам. ком. группы сказал «Давайте ребята уходить назад пока нас здесь не зажучили». Пришли обратно в лес и нашли место более выгодное для нас. Стали здесь думать, что делать дальше и решили двинуться на восток. Путь подходящий, более 21клм., нужны продукты. Побыли день два в лесу и стали наблюдать за хуторами, чтобы взять где нибудь тёлку. Нашли один хутор и здесь было во дворе более 20 телят. В эту ночь наши самолёты бомбили Тильзит и мы решили под этот шум пойти и увести тёлку. Но увести телку нам не удалось, т. к. мы были очень слабы и она от нас вырвалась обратно. Решили бросить её ловить, а найти на другом хуторе одну тёлку. После этого на другую ночь мы выследили на хуторе тёлку и взяли её. Это дело было в ночь на 8 сентября – 44 г. Привели её на своё место, зарезали и стали обделывать. Не снимая шкуры, порезали её на несколько частей и спрятали в другое место от нашего места нахождения. На утро сварили мясо, покушали немного и решили наварить побольше на дорогу и двинуться на восток. До обеда было тихо и мы решили перейти в другое место поближе к воде. Когда жили на старом месте, то за водой приходилось ходить через просеку, для нас это было опасно и мы перешли эту просеку и расположились около воды. Нашли подходящее место и стали готовиться к обеду. Кругом было тихо и спокойно. Я с Харитоненко пошли за водою, Панфёров остался на месте резать мясо, а Довбыш и Бегияшвили вышли на опушку собирать клюкву. Я и Харитоненко набрав воды, возвращались обратно. Вдруг слышим стрельбу на нашем месте, от нас недалеко кричали «бандиты» и начали стрелять из пистолета. Мы бросились бежать. Я бросился бежать в густой ельник, а Харитоненко побежал по опушке, мне было слышно, как немец бежал в ту сторону и стрелял. Я только перебежал ельник и хотел бежать к лагерю, но услышал немецкий разговор. Я тогда бросился бежать в другую сторону, только успел перебежать просеку, увидел недалеко от меня шли уже цепи немцев. Я быстрей побежал и залёг в густой маленький ельник, приготовился стрелять. Немцы прошли от меня не больше в 10мт. Просидел здесь до вечера, начал свистать негромко, но никого не было слышно. Дождавшись утра, я пошёл осторожно ходить по лесу. Выйдя на просеку, я заметил патруля и бросился в сторону. Прошёл немного и нарвался на засаду. Засада была от меня не более в 15мт. Я повернул в сторону, они меня заметили и давай стрелять. Я немного пробежал и остановился, прислушиваясь не бегут ли они за мной. Был слышен свист пуль в ту сторону, куда я побежал. После этого я просидел здесь три дня. После этого я пошёл искать наше старое место, думая, что встречусь с ребятами. Нашёл старое место, но ребят никого не было. Я тогда решил около старого места остановиться и ожидать ребят. Здесь я прожил ещё три дня, но ребят никого не было. Мне становится страшно, думаю остался один, нет ни карты, ни компаса, куда идти и что делать. Решаю ожидать здесь ребят дальше. Сходил на один хутор, нарвал капусты и брюквы. Через некоторое время я нашёл наше спрятанное мясо, но оно уже было червивое. Прожив здесь один 7 дней, я пошёл на то место, где мы нашли парашют. Подхожу и вижу, рубаха от маскхалата, в ней картофель, капуста и никого нет. Я стал свистать, но никто не отзывался. Потом я нашёл бумажку, где было написано «сбор там, откуда мы выходили». Дождавшись ночи, я двинулся туда. Ночь была звёздная, я наметил ориентиры и пошёл. Шёл всю ночь, усталый и голодный, а всё таки к утру добрался до места. Прихожу в лес, нашёл место, зашёл под ёлку и вижу, что был костёр, но никого нет. Посидел и стал искать шинель Дворникова, которую мы здесь спрятали и вдруг встретил Довбыша. Оказалось, когда я шёл и шуршал палаткой он думал, что идут немцы и спрятался. С тех пор мы стали в лесу жить вдвоём. Ходили копать картофель, копали осторожно, чтобы не могли заметить. Здесь мы думали ожидать прихода Красной Армии. Сидели, прятались, но стало уже холодно, а я в одной гимнастёрке и плащ палатке. У Довбыша была шинель. Наступил ноябрь м ц, стало совсем холодно и начал выпадать снег.

На Немане слышим канонаду и пулемётные выстрелы. Решаем идти на хутор, добыть продуктов и двинуться на восток. Пошли на хутор, но там никого не было. Мы зашли в сарай, там были куры и мы их забрали. Пока их варили, то половину съели. Подождали ещё несколько дней, выбрали подходящую ночь и двинулись. Шли всю ночь, под утро стали искать место для днёвки. Подошли к одному хутору, посмотрели, и увидели раскрытый сарай, ну думаем, есть где ночевать. Потом рассмотрели и дом. Дом пустой, оказывается население эвакуировалось. Зайдя в дом набрали хлебных корок и залегли на чердак. Наутро встали и увидели, что выпал густой снег. Мы решили здесь ждать Кр. Армию. На чердаке дома просидели около двух м ев.

6 февраля 194 года мы увидели 7 бойцов Кр. Армии. Тогда мы вылезли с чердака подошли к ним и поздоровались. Встреча была радостная. Они нас накормили, потом спросили кто вы такие, Довбыш показал им документ. Тогда л т попросил пистолет у Довбыша, он ему показал. После этого л т наставил пистолет на Довбыша и скомандовал «Руки вверх». Все 7 человек

бросились к нам. У меня сняли автомат и наган. У Довбыша пистолет, планшет с картой, ремень и часы и говорят, что вы шпионы. Мы им сказали, что пойдём и сверимся. Л т всем приказал собираться и мы вышли из дома. Прошли метров 50, л т говорит «Стойте, видите на шоссе свет, идите туда и не оглядывайтесь». Мы спросили, как с нашим оружием. Он говорит«Я вам дам оружие. Топайте и не оглядывайтесь». Пришли мы на шоссе, зашли в один дом, там отдыхали бойцы и среди них был капитан. Он расспросил нас, откуда мы и куда идём. Мы рассказали кто мы такие и как с нами сейчас поступили. Он спросил «куда сейчас пойдёте», мы говорим к коменданту города Тильзит. Капитан вышел, остановил машину, посадил нас и мы поехали. Приехали в Тильзит и стали искать коменданта. Искав коменданта, мы зашли в армейскую контрразведку. Тут нас допросили и направили к коменданту города. Пришли к коменданту, он дал нам маршрут и выписал пропуск, и мы поехали. Приехали в Рессель Решельзашли к коменданту и стали спрашивать где находится штаб фронта. Мы хотели добраться в штаб фронта, а оттуда легче добраться до своей части. В Ресселе нам дали направление на ст. Коршен в сборнопересыльный пункт. Приехали туда и там пробыли около 9 дней. Сборнопересыльный пункт со станции Коршен переехал в Ландсберг Гурово Илавецке . Здесь нас допросили и мы поехали в Разведотдел 3 Белфронта. Здесь нас тоже допросили и отсюда мы отправились в г. Каунас. В Каунас мы прибыли 13 марта ночью из дер. Бишевштайн.

Разведчик. – ХАЛЬЧИЦКИЙ

19.3.45г.

отп.2 экз.

------------ ВЕРНО: НАЧАЛЬНИК 3 ОТДЕЛЕНИЯ РО ШТАБА

экз.№1 РУ 3 БФ ПОЛКОВНИК.

экз.№2 о/д

исп. Шапкин (подпись Шапкин) /ОРЛОВ/

30.345г №90тр

1. Группа была укомплектована личным составом из вышедших разведгрупп, ранее работавших в Белоруссии. Личный состав сомнений не вызывал. Группа прошла только короткую подготовку по вопросам агентурн. обстановки в Восточной Пруссии.

2. Экипаж самолёта выбросил группу 1 км. с в заданного р на на населённый пункт, где размещался большой гарнизон пр ка, что послужило причиной обнаружения группы. Ком р группы сразу принял решение о выходе в другой р н, с целью отрыва от преследования пр ком.

Вышедший из тыла пр ка 9 октября 1944 г. разведчик старшина Панфёров показал, что сразу по приземлению группа груза не приняла и полностью не собралась. 7 чел. были во главе с к ром, а 7 во главе с заместителем. Сразу по приземлению группы, её начали преследовать. На привале группа была окружена и вступила в бой с немцами. Кроме того он показал, что радистка Новолодская К.М. в тяжёлом состоянии от ранения была им пристреляна. Переводчица Батуро сдалась в плен, разведчик Дворников был убит во время заготовки продовольствия /о чём подтверждает и Довбыш/. Сам зам. Довбыш вышел с разведчиком Хальчицким остальных судьбу не знает.

Считаю:

Группа разбита немцами. Задачи не выполнила. Причины обусловившие разгром группы следующие:

а/ Группа выброшена не на цель.

б/ Группа не была должным образом подготовлена, в виду краткости срока подготовки, по требованию обстановки.

в/ Для работы в условиях Вост. Пруссии, группа 14 чел. явилась большой. Вышедшие из тыла пр ка ст. сержант Довбыш и разведчик Хальчицкий вызывают сомнение.

Следует считать:

а/ Пропавшими без вести к ра группы ст.л т Павлова, радистку Костину, разведчиков Бегошвили, Харитоненко, Красникова, Стельмах, Белоусова и Чернышёва.

б/ Погибшими: разведчика Дворникова, радистку Новолодскую. в/ В плену переводчицу Батуро.

После проверки орг. "Смерш» Довбыша и Хальчицкого откомандировать 208ЗСП ЗАМЕСТИТЕЛЬ НАЧАЛЬНИКА РАЗВЕДОТДЕЛА

ШТАБА 3 БЕЛФРОНТА ПОЛКОВНИК

1.4.45 (подпись Кипрян) /КИПРЯН/ ⁹⁹

Не станем публиковать полностью отчёт заместителя командира группы старшего сержанта Довбыша, а приведём только фрагмент, касающийся судьбы командира группы Павлова и остальных разведчиков.

«…Встретив их, они рассказали нам о судьбе группы:

Когда группа приземлилась, то Дворников и ещё один боец приземлились на крыши домов гарнизона дер. Грос Фридрихсдорф. В течении полчаса собралась группа по сигналам, собралось 10 человек, не хватало лишь нас четверых. Затем ком р группы Павлов послал двух человек Красникова и переводчика поляка Стельмаха искать остальных. Сам с группой решил поискать груз, который был выброшен при третьем заходе самолёта. При ночном поиске груза не нашли, а на рассвете началась блокировка леса и группа с боем стала отходить, не дождавшись Красникова и Стельмаха. Дождавшись темноты Павлов решил уйти южнее в другой лес от преследования немцев. Пройдя около 20 клм. они вошли в лес и двигались вдоль узкоколейной ж.д. Затем остановились, чтобы поглядеть по карте. Когда осветили карту фонариком не маскируясь, надеясь что в лесу никого нет, то сразу же раздался окрик немецкого часового. Группа кинулась бежать, позади были слышны автоматные очереди. Пройдя 2 клм. начался рассвет, группа в кол ве 8 чел. остановилась в редком лесу мелком ельнике. Просидев там почти до вечера, а под вечер Павлов написал две р/граммы о том, что группа не в полном сборе и немцы крепко преследуют группу. После чего была получена ответная р/грамма от «хозяина» в которой сообщалось, что ежедневно информировать о состоянии группы.

28.7.44г. началась блокировка и в том лесу, т.к. группа была обнаружена. Кругом уже были слышны крики немцев и группа решила пересидеть блокаду в этом же густом ельнике. Через несколько минут цепи немцев приблизились вплотную и когда один солдат натолкнулся на группу, то он с испугу выстрелил из винтовки и смертельно ранил в грудь радистку Новолодскую. Она упала и закричала пристрелите меня, я умираю . Так как лечить её было невозможно и бесполезно, то Павлов приказал разведчику Панфёрову пристрелить её и тот из автомата пристрелил её. Поднялась сильная стрельба, группа стала отстреливаться. Силы были неравны и группа стала спасаться бегством. Пробежав несколько сот метров оказалось, что группа была полностью окружена, стрельба открылась кругом и тут стали спасаться кто как мог. Павлов, отстреливаясь из автомата упал около пня, очевидно был убит. Ст. радистка КОСТИНА С. и один разведчикспрятав рацию, залезли на густые ёлки. Дворников Иван и Панфёров К. залезли под вывороченный корень ели и через недолгое время стрельба прекратилась. Им было слышно, что неподалёку от них был слышен плач переводчицы Нины Батуро которая плача разговаривала по немецки. Через несколько минут открылась стрельба из автоматов и раздалось несколько одиночных выстреловзатем громкий немецкий смех и выкрики немцев "Айн офицер"/один офицер/. Затем стрельба окончательно смолкла. Дождавшись темноты, Дворников и Панфёров вылезли из под корня. Прислушались, кругом было тихо. Они попытались тихонько свистеть, но отзыва никакого не было и они направились на север. Идя по просёлочной дороге вдвоём, сзади в 5 мт. раздался тихий окрик "люсь , это был немец велосипедист. Панфёров ударил по нему из автомата короткой очередью и немец упал, а они побежали вперёд, где виднелся лес. Не дойдя до лес, они увидели ночью на поле комбайн и решили подойти к нему. Когда подошли, то около комбайна нашли банку для варки каши, взяли немного ржи и отправились в лес. Прожив там несколько дней, они решили идти ещё вперёд, к

тому месту, где должны были вести наблюдение за ж.д. Пришли к тому месту и встретились с нами…» ¹⁰⁰

Конечно, за короткую июльскую ночь, по незнакомой местности, шарахаясь от каждой тени или шума , пройти 20 километров Павлову не удалось. Да и нет там никакого леса . Проведя несколько поисково - исследовательских походов на местности и двигаясь на юг вдоль железной дороги, как днём, так и ночью, исследователи пришли к выводу, что Павлов с бойцами , максимально, мог выйти только к южной оконечности Большаковского леса. В Пруссии по азимуту особо не походишь - мелиоративные канавы, колючая проволока на полях, болотистые поймы рек, множество каналов и речушек. Так в «Сводном именном списке № 27 безвозвратных потерь сержантского и рядового состава частей фронтового подчинения 3- го Белорусского фронта» от 17 декабря 1944 года указано, что радистка Новолодская «…убита в бою 29.7.44г. лес 1км. южн. д.Розенвальде Гумбиненской провинции Восточная Пруссия...» ¹⁰¹«… ефрейтор Новолодская Клавдия Мефодьевна, 1922 года рождения, погибла 28 июля 1944 года в районе около 10 км. северо западнее Гросс Скайсгиррен.» ¹⁰²

Ещё одна особенность заключается в том, что и днём, а тем более ночью, рассматривая лес даже в бинокль , невозможно определить его размеры. С большой долей вероятности, можно предположить, что Павлову так и не удалось правильно сориентироваться на местности. Не зная об ошибке лётчиков при высадке, командир уводит группу на юг, считая, что идёт в крупный болотистый лесной массив. Понять свою ошибку, Иосифу Павлову было уже не дано. Кому приходилось ходить по лесам Калининградской области, отлично знает, как сложно определить своё место на карте по столь схожим местным ориентирам и привязкам , даже в мирное время , прожив здесь многие годы.

Продолжим воспоминаниями Довбыша В.И. , но уже рассказанными им автору книги спустя сорок четыре года после войны.

«…уже был конец сентября, когда мы группой двинулись к Неману, в сторону Тильзита. За ночь добрались до леса, который был западнее города. Той ночью началась бомбардировка города. В лес хлынули люди на повозках, машинах. Лес заполнили люди. Мы стащили немного продуктов с повозок. Трое суток мы находились в этом лесу на краю гибели. Однажды нашли парашют. Думали наши десантники. Оказался от осветительной ракеты. Хальчицкий оторвал от него кусок. Взяли несколько парашютных строп, на всякий случай. Когда всё успокоилось, мы решили идти дальше к Неману. Вышли вечером и к утру оказались у реки. Она появилась неожиданно. Кругом поля. Леса не видно. Вокруг селения и открытое место. Прошли вдоль берега несколько километров в поисках лодок. Все лодки были на цепях, прикованы замками к рельсу, закопанному на несколько метров в землю, или к бочкам тоже закопанным в землю и заполненных цементом. Рассвет застал нас в 7 8 километрах западнее Тильзита. Нам ничего не оставалось, как укрыться в лозняке на берегу Немана. Вскоре проснулись жители. Весь берег наполнился шумом. У берега стояли две баржи, на которых работали, стучали молотками. Вдруг к нам на повозке направился молодой немец лет шестнадцати. Он вёл коров. Остановился в нескольких от нас метров. Забил колышки. Привязал коров и пошёл к нам. Лежали мы в редком лозняке,

слегка прикрывавшем нас. Ребята приготовили ножи. Парнишка остановился в пару шагов от нас. Оглянулся. Спустил штаны и присел справлять нужду. Потом ушёл, и это его спасло, но, похоже, спасло и нас. Вечером приехал и забрал коров. Как только стемнело, мы отправились назад, в Тильзитский лес. Решили посоветоваться и принять решение, как переправиться через Неман. Ещё раньше Харитоненко предлагал сесть на поезд и переехать Неман по железнодорожному мосту. Мы отвергли его предложение. Не было никакой надежды, что поезд пойдёт через Неман, и где его могли оставить в городе, перегрузить, осмотреть, тогда нам не было бы уже спасения. Только больше ничего не оставалось и мы может и рискнули, если бы

не произошли следующие события. Наша группа расположилась в лесу. Решили украсть тёлку, съесть её, подкрепить свои силы и переплыть Неман вплавь. Надеялись найти на берегу несколько брёвен для переправы. Высмотрели хутор у леса. Недалеко от дома оставляли скот на ночь в загоне. Ночью мы вывели телку. Достали предварительно рогожу и плотно обмотали ей копыта. Повели её по просеке. Проверили не раз – следов не было. Запутывали следы как могли. Так пришли на болото. Зарезали тёлку. Ободрали её на половину по быстрому. Вырезали куски мяса. Собрали сухого орешника. Сухой орешник при горении не трещит и почти не дымит. Только ломать его трудно. Мы надрезали орешину финкой по кругу. Потом зажимали в коленном сгибе и переламывали палку. Не было слышно треска ломающегося дерева. Так мы иногда делали и раньше, чтобы хоть немного просушиться и сжечь на огне вшей. С собой мы принесли банку. Набрали в неё воды, положили мясо, поставили на огонь. Я, Хальчицкий, Бегияшвили пошли собирать клюкву. У костра оставались Панфёров и Харитоненко. Отошли мы втроём метров 20 30 от костра. Вдруг! Крики, стрельба, взрыв гранаты. Я и Бегияшвили бросились в сторону по болоту. Так пробежали несколько километров. Решили остановиться и подождать. Я сел под ёлку. Рядом в трёх метрах расположился Митя (Бегияшвили). Моя кожаная куртка с картой, которую нам выдали при заброске, и тремя гранатами осталась у костра. Хорошо, что в кармане рубашки осталась трофейная карта гаупмана. Усталость и бессонная ночь давали о себе знать. Пригрело солнце. Птицы поют. Я кажется, задремал. Сколько я спал, я не знаю. Проснулся как то сразу. Открыл глаза, а в 20 метрах от меня цепь солдат. Я зову тихо «Митя, Митя…» Его нет. Сидел до этого рядом под ёлкой. Я ползком, ползком. Потом побежал. Заскочил в ельник. Решил перезарядить маузер. Только вынул обойму, а хорошо, что по привычке всегда патрон в стволе оставляю. Слышу за спиной, какой то шум. Оборачиваюсь! На меня летит дог с раскрытой пастью. Мгновенно стреляю ему прямо в пасть. Вскакиваю в рост над ельником, а в ста метрах от меня солдаты. Бросаюсь снова в лес. По мне стреляют. Выскакиваю на просеку. Стоят два солдата. Стреляю навскидку. Потом ещё на бегу несколько раз назад. Так до вечера и бегал. На одном из хуторов нашёл дерюгу. Лёг в поле в канаву, накрылся дерюгой, и заснул дрожа от холода. Под утро пошёл в лес. Только спустя два дня я осмелился приблизиться к тому месту, где готовили мясо. Я походил кругами. С одной стороны за двести метров подошёл, потом с другой. Бросал шишки, палки. Потом ползком, ближе и ближе подобрался. Только вечером подошёл к самому костру. Тёлки не было, не было и моей куртки. Разбросано кругом мясо, банка, в которой мы его варили. Было натоптано. Никаких следов, которые говорили бы о том, что кто то из наших здесь был, я не нашёл. Тогда я написал записку: «Никого не нашёл. Ухожу туда, где Ванюшка прятал шинель». Воткнул палочку в место костра, на ней закрепил записку. Ночью пошёл обратно в лес под Розенвальде, где мы провели всё это время после высадки. На второй день я туда добрался. Шёл только ночью. Сел у ели, под её корнями Дворников Иван прятал свою шинель. В своё время он отрезал низ шинели, который намокал и мешал ему ходить. Место это было в густом ельнике. Провёл я там три дня в надежде, что хоть кто из наших придёт. На четвёртую ночь я услышал шорох. Потом шорох справа, слева. Казалось со всех сторон. Я достал пистолет и приготовился к стрельбе. Слышу ко мне кто то идёт. Всё ближе и ближе. Шуршит прорезиненным плащом. Решил, подпущу ближе, чтобы наверняка, а потом гранатой себя и остальных. В самый последний момент, когда осталось метра два с половиной, я узнал Хальчицкого и даже бросил маузер. Ещё бы доля секунды и я бы выстрелил. Нервы были на пределе, чуть не застрелил своего товарища. Саша прочёл мою записку, собрал мясо в банку и пошёл на это место. Больше мы никого не дождались. Несколько раз с Сашкой мы ходили на хутора за продуктами. На одном из хуторов, который стоял в трёхстах метрах от того хуторагде убили Дворникова, я ножом открыл ставни. Влез на половину в окно. Это была кухня. Наверху и внизу в комнатах было слышно, как спали люди. Дотянулся до стола и открыл его. Выгреб какой то порошок похожий на кисель. На хуторе, на котором погиб Дворников, уже никого не было. Хозяева ушли и побросали неценное имущество. В одном из сараев мы нашли несколько кур. Скрутили им головы. Так мы скитались до ноября. Вскоре выпал первый снег, и мы решили перебираться на хутора, расположенные ближе к Тильзиту. Снег был сухой, а это надолго. Теперь могли за нами пойти как за зайцами по следу и не скрыться. Выбрали один из хуторов, он был уже нежилой – жители эвакуировались, и мы решили в нем остаться. В доме нашли немного муки и других продуктов. Закрыли окна, отодрав обои. Заложили трубу. Развели огонь. Напекли немного блинов, размешав муки с водой. Через некоторое время снег подтаял, а у нас кончились продукты и мы по проталинам, перепрыгивая, отправились на другой хутор. Наблюдали за этим хутором, он тоже был брошен. Придя на хутор, нашли там ещё муки. Сашка стал готовить оладьи прямо на чёрной заслонке. Я пошёл по комнатам поискать что нибудь. Нашёл несколько окурков. Разорванную сигарету. Вдруг слышу шорох. Какой то тихий шум. Я с зажжённой зажигалкой шарил в комнате

под кроватями, шкафом. Поднимаю голову и обомлел. В окно, прислонившись к стеклу, смотрит солдат, посмотрел на другое окно – ещё несколько, и я посреди комнаты с горящей зажигалкой. Солдаты загалдели. Я к выходу бегом. Навстречу Сашка. Собрал в охапку свои оладьи и шепчет: «Немцы!». Отвечаю: «Знаю. Давай к выходу». Слегка мы выглянули. Немецкие солдаты стоят на углу дома, что то обсуждают. Мы бросаем две гранаты. Взрывы, крики. Стоны. Мы во весь дух бегом к лесу. Через минуту по нам яростная стрельба. Мы петляем, падаем вскакиваем пули свистят, чавкают в грязи. Так никого не зацепили. Молодые были солдаты, неопытные. Стреляли плохо, а за нами бежать не решились видимо. Мы долго путали следы в лесу и потом пошли искать новый хутор. На старое место было возвращаться опасно. Вскоре мы нашли новый хутор. Несколько недель сидели в доме. Потом воспользовавшись оттепелью, перебрались в сарай. В сарае на чердаке было много сена. Мы и расположились в сарае в этом сене. Продукты наши вскоре кончились. Мы сильно голодали. Однажды заметили, что на чердак приходит кошка. Мы решили поймать её. У нас оставалась куриная косточка. На чердак вёл лаз, закрываемый тяжёлым люкомПодпёрли люк палкой. Привязали к палке стропу. Когда кошка привлечённая куриной косточкой пришла (видимо голодала не меньше нашего) мы захлопнули люк. Поймали кошку быстро. Внизу развели небольшой огонь и, чуть мясо покраснело, с огромным аппетитом съели. Для питья набирали снег из окна подвала, но так чтобы не оставить следов. Подгребали его снизу, не затрагивая верхнего слоя. У нас был графин с пробкой. Мы набивали его снегом и растапливали на теле под одеждой. В начале января у хутора остановилась большая группа немецких солдат на подводах. Мы наблюдали за ними с чердака сарая, приподняв черепицу. Немцев было около сорока человек. Несколько солдат направились в наш сарай и, поднявшись на чердак, стали набирать сено. Мы тихо стали отползать вдоль карниза пока не упёрлись в стену. Приготовили последние две гранаты. У меня к маузеру 16 патронов, у Сашки шесть патронов в нагане, так что бой будет слишком скоротечный. Мы попрощались и стали ждать, когда немцы заберут всё сено. Не хотелось умирать. Вдруг немец натолкнулся на наш графин с водой. Посмотрел на него и оттолкнул ногой. Даже не задумался, почему в графине вода, а не лёд. Сена оставалось совсем мало, когда солдата окликнул офицер. Они спустились вниз. На подводах больше не было места. На этот раз опять пронесло, и мы остались живы. На этом чердаке оставались до начала февраля. Ещё было сено. В углу мы устроили туалет и старались как можно меньше двигаться, чтобы не расходовать силы, есть было уже нечего. Слышали стрельбу. Русскую речь, но выходить боялись – опасались власовцев. Ещё через несколько дней, когда стихла стрельба, решили всё таки посмотреть. Не умирать же с голода. Прошли вдоль забора. Смотрим, идёт человек в гимнастёрке и насвистывает. Присмотрелись, так как было уже довольно темно – солдат, сержант. Набрал воды в колодце и пошёл к дому. Мы тихо за ним. Увидели в окно, что в комнате сидят наши солдаты с лейтенантом, их было человек шесть и тогда мы вошли в дом. Я как зашёл в комнату, так с порога в потолок и разрядил маузер. «Наши! Ура!». Они переполошились. «Кто такие?». Я представился. Они успокоились Сели выпивать, кушать. Лейтенанту мой маузер понравился. Говорит «Давай махнём». Я ему отвечаю «Я его получал. За него расписывался. Приду без оружия, спросят. Где? Что отвечу?». Он всё равно пристаёт. Я говорю Сашке «Не пей иначе нам живыми отсюда не уйти. Прибьют». Спать легли в другой комнате. Я Сашке говорю «Не спи». В комнате тепло, натоплено. Мы поели, но немного, что бы плохо не было. Ночью дверь открывается и заходит один. Я спрашиваю «Тебе чего?». Он усмехнулся и вышел. Кое как дождались утра. Вышли на улицу, солдаты уже собрались. Мы попрощались и пошли через поле к шоссе. Вдруг сзади очередь. Мы упали в канаву, в снег. Это с хохотом по нам стреляли наши соседи по ночёвке. Мы поползли по канаве, а они дали ещё несколько очередей и пошли в лес. Мы ещё проползли по канаве, а потом поднялись и пошли к дороге. На дороге мы сразу остановили легковую машину. Из неё вышел полковник. За машиной остановилась колонна. Полковник спросил «Кто такие?». Вид у нас был странный в гражданском, с оружием, бородатые, вшивые. Я достал и предъявил ему шелковку. Шелковками снабжали командира и заместителя. В них было написано. Что предъявителю её необходимо оказать содействие в следовании в ближайший «Смерш». Шелковки они были из очень тонкой и мягкой ткани. Мы зашивали её в одежду и она не прощупывалась. К тому же она не горела в огне. Её бросаешь в костёр она накаляется, краснеет, а потом остывает и такая же. Не смывалось с неё написанное. Её можно было съесть, потом сходишь по нужде, помыл и на ней всё оставалось. Он прочитал её. Мы рассказали ему о штрафниках и как они хотели нас убить. Полковник подозвал лейтенанта и приказал взять ему взвод, чтобы прочесать лес. Они вскоре вернулись, но никого не нашли. Он отправил нас на машине в Тильзит. Там в контрразведке «Смерш» 9 понтонно мостового корпуса нас встретил майор. Накормили. Помыли в бане, получили мы чистую одежду. Я сбрил всё, что можно было, чтобы избавиться от вшей, хотя нам и предлагали

соляр. Перед баней, когда разговаривали с майором, присутствовала машинистка. Я вкрадце рассказал, что мы пережили. Она сидела молча, а потом и говорит: «Ой диду зачем вас таких стареньких в тыл к немцам посылают ». Я её спрашиваю «Сколько мне лет?». Она отвечает«Рокив 60».А мне было 22 года. Выглядели мы конечно, страшно с огромной бородой, грязные, ведь умывались из канав двумя пальцами, да и не всегда и умыться удавалось. На рёбрах можно было играть. После бани нас их снабженец окружил заботой. Трофеи у них были хорошие. Коньяк, вино и продуктов навалом. Мы ели понемногу. Отоспались несколько дней и поехали искать разведотдел фронта. Нам дали запечатанный пакет и мы поехали на попутках искать разведуправление. Так мы добрались до Ландзберга, потом в Рессель. Там нас отправили в окружной «Смерш». Все группы, которые выходили не полные, проходили проверку через «Смерш». Там нас конечно не били, просто подробно расспрашивали обо всём, что было. Я после беседы вышел в коридор. Со мной сидел Хальчицкий, его должны были позвать. Идёт по коридору Поликарпов (фамилию его я потом узнал) – «Здорово ребята! Наши?» «Кто, наши?», говорю ему. «Наши разведчики» и зашёл в кабинет. Нас сюда привезли на машине и допрашивал капитан, было это на окраине. Спали там вместе с ним в комнатах. Затем нас поселили в отдельном доме. Стали прибывать разведчики из других групп. Вскоре нас набралось человек 20 25. Нас отправили в Каунас Жили там на улице Марвелюса. К нам как то пришёл Поликарпов, спросил есть ли выпить. Мы тогда получили паек. Потом мы пошли на рынок и я купил себе новый офицерский ремень. Тогда мы и сфотографировались. Хальчицкий, Поликарпов и я. Поликарпов рассказал, что с ним случилось на задании. Я спросил полковника Калашникова уцелел ли кто из наших. Он сказал, что раньше вышел Кузьма Панфёров. Теперь поехал в отпуск. Нам тоже был положен отпуск, но война кончилась и отпуска отменили. Вскоре нас перевели в Гумбинен в 202 запасной полк. Там я был комвзвода. Потом организовывал подсобное хозяйство. Потом меня демобилизовали.

Всё верно. (подпись Довбыш) 15.VI г.» ¹⁰³

Внимательный читатель заметил противоречия в архивных документах с воспоминаниями Довбыша. Где же истина? К сожалению, истина где - то рядом и добраться до неё уже будет практически невозможно. О чем - то умалчивали разведчики на допросах и при составлении отчётов. Они же , спустя сорок лет после войны , кое - что приукрашивали или выдавали желаемое за действительное, а порой яркие события память сама меняла местами. Как же сложилась судьба уцелевших разведчиков из группы «Мороз». Довбыш Виктор Иванович был направлен в военный совхоз в городе Гумбинен Восточной Пруссии.

Ему вручили орден «Отечественной войны 2 - й степени»

за выполнение задания в тылу противника в Белоруссии.

Вскоре он был демобилизован и отправился на Западную

Украину, где в одном из селений председателем

сельского совета работал его отец. Ситуация там была

опасная. Бесчинствовали бандеровцы, отец спал с

пулемётом. Виктор Иванович забрал семью и перевёз её в

Кёнигсберг. До пенсии Виктор Иванович работал в

охране Калининградского торгового порта. Хальчицкий

Александр встретил Победу в 2208 Гаубичном

Артиллерийском полку. После войны жил с семьёй в

городе Гродно. В 1979 году Александр Иосифович

вместе со своей семьёй поехал в гости в Калининград к

Виктору Ивановичу. Семья Хальчицких остановилась на

отдых на берегу Немана. Был тёплый летний день. Глава

семьи, Александр Иосифович, решил искупаться в

Немане. Трагедия произошла внезапно. Случился спазм

сосудов и ветерана войны, разведчика Хальчицкого

осенью 1944 года не решились разведчики группы

«Мороз», стала всё - таки роковой для одного из них спустя 35 лет. Виктор Иванович Довбыш, добрейший, чудесный, отзывчивый человек с необычной судьбой ушёл из жизни 28 февраля 1997

Старшина Панфёров Кузьма Иванович в 1944 году , несмотря на холод и крайнее истощение , переплыл Неман и вышел в наш тыл. Вернувшись в разведотдел он получил отпуск на родину. Вернувшись из отпуска старшина Панфёров был направлен в стрелковую часть и погиб в боях 20 февраля 1945 года. Как гласят архивные документы «…похоронен западнее 225 метрах ф.Вангникен Восточная Пруссия…»

Довбыш Виктор Иванович летом 1987 года , лично на местности указал хутор, на котором попав в засаду, погиб Дворников Иван. Сохранились только фрагменты фундаментов. На хуторе несколько раз проводили раскопки с целью определить размещение построек и обнаружения останков погибшего разведчика. При поисках использовали армейский миноискатель и щупы. Вскрыли фундаменты всех построек. Составили план - схему. Довбыш В.И. , по памяти, трижды рисовал эскиз плана хутора. Сравнивая план - схему и эскизы Довбыша , пришли к выводу, что обнаруженный хутор и хутор , на котором погиб Дворников , совпадают с большой вероятностью. На хуторе обнаружены элементы и почти уцелевшие батареи электропитания похожие на БАС 80.

Разведывательные группы «Джек», «Максим», «Орион», «Атаман»

О группе «Джек» написано больше, чем обо всех остальных группах вместе взятых. Так сложилось, что группа «Джек» стала той точкой, исходной разведгруп пой , с которой началась поисково - исследовательская работа . Чтобы не множить легенды, выдумки, спекуляции о группе капитана Крылатых, которых и так достаточно, приведём только документы, а выводы сделают сами читатели книги.

Копия архивной справки

Войсковая часть

- 61379 - Военному комиссару г. Калининграда

22 февраля 1973 г. гор. Калининград областной

№ 313/24/139

г. Москва

Направляю письмо Калининградского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры и сообщаю что разведгруппа «Джек» численностью в одиннадцать человек во второй половине 1944 года выполняла задание штаба 3 го Белорусского фронта в тылу немецко фашистских войск на территории Восточной Пруссии. После выброски в ночь с 26 на июля 1944г. группа приземлилась в районе 26 км. югозападнее г. Тильзит, через несколько дней, из за преследования противником, перешла на участок Лабиау Меляукен. В сентябре группа находилась в районе западнее Восрбурга, в октябре в районе Велау, в ноябре в районе Ангербург, а затем в районе Зенсбург. В начале декабря группа находилась в 18 км. северо восточнее Мышинец.

Действуя в сложных условиях, группа несла тяжёлые потери, вследствии чего оказалась не в состоянии полностью выполнить поставленные ей задачи. Связь штаба фронта с группой прекратилась в декабре 1944 года. После освобождения района действия группы наступавшими частями Советской Армии в штаб фронта возвратились только три разведчика, отбившиеся от группы во время боёв с карателями и укрывшихся от преследования. Разведгруппа действовала в следующем составе:

командир группы капитан None Павел Андреевич, 1918 года рождения, уроженец д.Выгузы Домнинского сельсовета Советского района Кировской области, член ВЛКСМ с 1937 г. В г. окончил пехотное училище. До зачисления в разведгруппу трижды направлялся с разведзаданиями в тыл противника, за успешное выполнение которых награждён орденами Отечественной войны 1 степени и Красной Звезды;

помощник командира группы None Николай Андреевич, 1921 года рождения, уроженец д.Запрудье Старосельского сельсовета Витебского района Витебской области БССР. Кандидат в члены ВКП(б). Образование – незаконченное высшее. В 1941 году добровольно вступил в Красную Армию и убыл на фронт. В том же году попал в плен, но вскоре отпущен на поруки отца, который в то время был старостой Старого Села Витебского района. С апреля 1942 года оказывал помощь действовавшей в районе г. Витебска разведывательной группе, а позднее включён в её состав. За успешную работу награждён орденом Отечественной войны 2 степени. Из тыла противника вышел в 1943 году и в июле 194 года зачислен в состав группы «Джек»;

помощник командира группы None Иван Иванович 192 года рождения, уроженец д.Николаевка Бучаевского сельсовета Лоевского района Гомельской области БССР, член ВЛКСМ, окончил 7 классов средней школы. В 1941г. призван в Красную Армию. Один раз забрасывался в тыл противника с разведывательным заданием, за успешное выполнение которого награждён орденом Отечественной войны 2 степени;

радистка None Зинаида Михайловна, 1923г. рождения, уроженка г.Москвы, член ВЛКСМ. Окончила 10 классов средней школы. В Красной Армии с года. Направлялась в тыл противника в качестве радистки разведгруппы. За успешное выполнение этого задания награждена орденом Красной Звезды;

радистка None Анна Афанасьевна, 192 г. рождения, уроженка д.Поляны Стрелевского сельсовета Мосальского района Смоленской области. Окончила 8 классов средней школы, член ВЛКСМ. В Красной Армии с февраля 1944 года. В первые годы Великой Отечественной войны была одним из руководителей интернациональной советско польско чехословацкой патриотической подпольной группы в посёлке Сеща Орловской области. В 1943 году награждена

медалью «За отвагу». В 1965 году за мужество и героизм, проявленные во время работы в Сеще, ей посмертно присвоено звание Героя Советского Союза;

переводчик None Наполеон Филицианович, 1920 года рождения уроженец д.Мякоты Озерского сельсовета Минской области. Образование незаконченное высшее, член ВЛКСМ. В Красной Армии с 1941 года. В сентябре 1941 года попал в плен, а в марте 1942 года бежал в партизанский отряд. В апреле 1943 года, во время пребывания в партизанском отряде, привлечён к разведывательной работе, за успешное ведение которой награждён орденом Отечественной войны 2 степени;

разведчик None Геннадий Владимирович, 1928 года рождения, уроженец г.Минска. Окончил 6 классов средней школы. С декабря 1943 года оказывал помощь одной из разведгрупп, действовавших в Белоруссии;

разведчик None Иосиф Иванович, 1915 года рождения, уроженец д.Дзягильно Дзержинского района Минской области. Окончил 4 класса средней школы. С декабря 1942 года находился в партизанском отряде. В мае 1942 года привлечён к разведывательной работе;

разведчик None Иван Семёнович, 1917 года рождения, уроженец д.Каменка Мамойловского района Саратовской области. Окончил 8 классов средней школы и педагогические курсы. В Красной Армии с 1939 года; участник войны с белофиннами. В 1941 году был пленён. Находясь в плену, установил связь с партизанами, а в августе 1943 года с разведгруппой, действовавшей в тылу противника. Награждён орденом Красного Знамени. Из тыла противника вышел в июле 1944 года и зачислен в разведгруппу «Джек»;

разведчик None Иван Андреевич, 1922 года рождения, уроженец д.Глубоцкая Тереховского района Гомельской области БССР, член ВЛКСМ. Окончил 7 классов средней школы. В Красной Армии с июля года. В 1942 году направлялся в тыл противника с разведзаданием. За успешное выполнение которого награждён орденом Отечественной войны 2 степени.

Крылатых Павел Морозова Аня Шпаков Николай Овчаров Иван

Бардышева Зина Моржин Анатолий Мельников Иван Зварика Иосиф

Группа выполняла задание в сложной боевой обстановке. Через два дня погиб командир капитан КРЫЛАТЫХ П.А. Группу возглавил ШПАКОВ Н. А,, который спустя два месяца также погиб (в бою с карателями был тяжело ранен. Избегая плена, застрелился). Позднее был убит

разведчик ЗВАРИКА. Переводчик РИДЕВСКИЙ, бойцы ЮШКЕВИЧ, а затем и ЦЕЛИКОВ отбились от группы.

В ноябре 1944 года штабом фронта в группу направлен новый командир – лейтенант МОРЖИН Анатолий Алексеевич, 1922 года рождения, уроженец д. Скородня, Тульской области, член ВЛКСМ. Окончил 7 классов средней школы. В Красной Армии с 1941 года. Имел опыт работы в тылу противника. Награждён орденами Отечественной войны 1 степени и Красной Звезды.

В конце 1944 года во время боя пропал без вести МЕЛЬНИКОВ и ОВЧАРОВ. Радистка БАРДЫШЕВА была ранена и, чтобы не попасть в плен, застрелилась. МОРЖИН был пленён. Через некоторое время погибла и радистка МОРОЗОВА.

За время работы в тылу противника группа передала в штаб фронта ряд представляющих определённый интерес сведений о войсках противника.

Вопрос о целесообразности передачи вышеизложенных сведений Калининградскому областному отделению Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры прошу Вас согласовать с местными компетентными органами.

Приложение: письмо Калининградского областного отделения, н/вх. 615, на 1 листе, только адресату.

М,П, Командир войсковой части 61379

Полковник инженер И. ПУПЫШЕВ ¹⁰⁴

Фактически группа «Джек» под командованием Николая Шпакова действовала самостоятельно около месяца. С 20 августа 1944 года они присоединились к группе «Максим» и в дальнейшем действовала в её составе.

Выдержка из архивной справки , высланной на имя Кашириной Татьяны Степановны, дочери помощника командира группы «Максим» Трофимова Степана Степановича.

«…Группа «Максим» была выброшена в тыл противника в ночь с 16 на 17 августа 1944 года в район г. Меляукен в количестве 20 человек

Задача группы:

1. Установить круглосуточный контроль за передвижением противника по железной дороге Тильзит – Кёнигсберг.

2. Периодически захватывать пленных.

3. Изучать и сообщать данные агентурной обстановки.

Группа выполняла задание в тылу противника с 16 августа года по 24 января 1945 года…» ¹⁰⁵

Списочного состава группы «Максим» из официальных источников получить не удалось. Публикуем состав группы, составленный из различных источников на протяжении всего периода поисковой работы.

1. Максимов Владимир Иванович – майор, командир группы. Родился 23 июля 1913 года в деревне Бортники Ржевского района Тверской области. Русский. Из крестьян. В Красную Армию призван в мае 1935 года по спецнабору. В октябре 1940 года закончил Казанское военно - пехотное училище . Участник финской войны. На фронте с 22 июня 1941 года. Тяжело ранен в бою 8 августа 1941 года под городом Рославль Смоленской области.

И з наградного листа на капитана Максимова В. И. от 7 февраля 1943 года None …Капитан МАКСИМОВ В.И., будучи командиром истребительного отряда 58СД, в период с 3 по 19 июля 1941г. в р не ШАТИЛКИ, ПАРИЧИ, ЩЕЩРИН /Гомельская область/ уничтожил 8 бронемашин с экипажем, захватил и доставил в штаб 21 Армии ценные документы, 6 исправных бронемашин, 7 радиостанций, мотоцикл и 6 пленных.

28.7.41.,несмотря на тяжёлое ранение, т. Максимов оставался в строю и руководил боем своих подразделений.

7.8.41. капитан МАКСИМОВ, выполняя задание командования, на шоссе СТАРИКИ НОВОЕ уничтожил колонну мотопехоты пр ка численностью свыше 200 солдат, 3 офицеров, разбил и сжёг 20 автомашин,3 бронемашины и 33 мотоцикла. В этом же бою тов. МАКСИМОВ был тяжело ранен, в связи с чем был эвакуирован в госпиталь.

О подвигах тов. МКСИМОВА сообщало совинформбюро 8.8.41.

После выздоровления тов. МАКСИМОВ кончил курсы разведчиков при Высшей специальной школе Красной Армии и с сентября 1942 г. работает в должности пом. начальника разведотдела штаба 33 Армии. Дисциплинированный, смелый и отважный командир Красной Армии. Достоин правительственной награды ордена «КРАСНОЕ ЗНАМЯ».

Тов. МАКСИМОВ дважды был представлен к правительственной награде, но по видимому материал утерян т.к. на запрос, наградной отдел НКО ответил, что материалов нет…»

2. Дергачев Николай Иванович – старшина , заместитель командира . Родился в 1924 году в городе Москве. Русский. Из семьи военнослужащего. За 18 месяцев работы в тылу противника в Белоруссии прошёл путь от рядового разведчика до командира группы. В разведке с апреля 1942 года. Награждён орденом «Красная Звезда».

3. Трофимов Степан Степанович – старшина, помощник командира группы . Родился 4 июля 1915 года на хуторе Липовский Перелазовского района Сталинградской области. Русский. В Красную Армию призван в октябре 1937 года. С первых дней войны участвует в боях. Ранен 10 октября 1941 года в боях под городом Рогачёвым. С 15 октября 1941 года до 12 марта 1943 года в немецком плену. В партизаны прибыл 18 июня 1943 года из «Народной армии». Партизан в Смоленском партизанском полку Садчикова. С 10 февраля 1944 года - командир взвода 3 - го батальона полка Садчикова действовавшего тогда в Витебском районе Вилейской области Белоруссии. 6 мая 1944 года был ранен второй раз под городом Ушачи , Белоруссия.

4. Духанова Анна Васильевна – старшина , радистка . Родилась в 1923 году в деревне Марухты Алексинского район Тульской области. С 1933 года проживала в городе Москве. Награждена 24 августа 1944 года орденом «Красная Звезда».

5. Понаморев Георгий Васильевич – сержант, радист . Родился 6 мая 1924 года в посёлке завода «Бисер» Чусовского района Молотовской области. Русский.

6. Шарапов Степан Фёдорович – старший сержант, старший разведчик . Родился 24 января 1919 года в Новосибирской области. Русский .

7. Гикас Викентий Викентьевич – рядовой, разведчик . Родился 3 августа 1923 года в деревне Короминово Дубровенского района Витебской области Белоруссии. Литовец.

8. Дементьев Олимпий Анисимович – рядовой, разведчик . Родился 10 августа 1925 года в деревне Юнцы Миорского района Витебской области Белоруссии. Русский.

9. Капустин Семён Тихонович – младший сержант, старший разведчик . Родился 1 марта 1924 года в деревне Шашуки Руднянского района Смоленской области. Русский.

10. Удалов Михаил Матвеевич – младший сержант, разведчик . Родился 15 апреля 1926 года в деревне Верховье Холм - Жирковского района Смоленской области. Русский.

11. Щербаков Анатолий Иванович– рядовой, разведчик. Родился 27 января 1925 года в Смоленской области: Русский.

12. Байданов Архип Иванович – старший сержант, разведчик . Родился в 1912 году в деревне Елисеенки Лиозненского района Витебской области Белоруссии. Белорус.

13. Касимов Владимир Сергеевич – старшина, разведчик. Родился 30 июля 1921 года в городе Москве.

14. Гляденов Лев Фёдорович – рядовой, разведчик . Родился 23 февраля 1921 года в селе Новотарышкино Алтайского края. Русский.

15. Корешков Пётр Иванович – младший сержант, разведчик . Родился 15 июня 1925 года в деревне Свистовичи Демидовского района Смоленской области. Русский..

16. Болтунов Николай Михайлович – младший сержант, разведчик . Родился 24 февраля 1922 года в деревне Веретея Дубровенского района Витебской области Белоруссии. Белорус.

17. Лавров Иван Данилович – рядовой, разведчик . Родился 7 ноября 1925 года в деревне Пожевское Смоленской области. Русский.

18. Пушкин Фёдор Михайлович – старшина, разведчик . Родился 5 марта 1912 года в деревне Шашуки Руднянского района Смоленской области. Русский.

19. Базыленко Виктор Иванович – младший сержант, разведчик . Родился 5 января 1924 года в деревне Орехи Оршанского района Витебской области Белоруссии Белорус.

20. Гасюта Виктор Михайлович – рядовой , разведчик. Родился 1 января 1925 года в населённом пункте Брюково Оршанского района Витебской области Белоруссии. Белорус.

Разведчики групп «Максим» и «Джек» установили наблюдение за перевозками по железной дороге Кёнигсберг – Тильзит на участке Лабиау – Меляукен. Наблюдательный пункт был оборудован в высокой траве у железнодорожного моста.

Объединённая группа Максимова и Шпакова 3 сентября 1944 года встретила десантников группы «Орион» заброшенных в тыл противника командованием 1 - го Прибалтийского фронта.

Группа «Орион» высадилась в лесном массиве в районе посёлка Меляукен 27 августа 1944 года. Перед группой стояла задача - установить контроль над передвижениями противника по железной дороге Кёнигсберг – Тильзит и выявлять дислокацию сил противника. Состав группы установлен , отчасти , по воспоминаниям членов группы Ефимченко Бориса Николаевича и Матвеева Василия Николаевича, а также по документам из базы данных выложенных в Интернете на сайте «Мемориал» ¹⁰⁶

1. Денисов Иван Тимофеевич - капитан, командир группы. До высадки в Восточной Пруссии трижды выполнял задание командования в тылу противника . Командир группы в Полоцко -Лепельской партизанской зоне Белоруссии. Награждён орденами «Красного Знамени», «Отечественной войны 2 - й степени» и «Красная Звезда».

2. Александровичус Ромуальдас Антано - старший лейтенант , заместитель командира группы. Родился в 1912 году в городе Либава Латвия. Литовец

3. Арбузов Алексей Игнатьевич - старший лейтенант, заместитель командира группы . Родился в 1915 году в селе Беле - Кушалья Кушалинского района Тверской области. Русский. Дважды выполнял задание командования в тылу противника.

4. Ефимченко Борис Николаевич – гвардии старшина, радист . С января 1942 года радист разведгруппы действовавшей на базе партизанской бригады имени Кутузова в районе городе Лепель Вилейской области Белоруссии. В бою с карателями был ранен и получил контузию.

5. Ерохин Анатолий Семёнович - старший сержант, радист . Родился в 1926 году в городе Москве. Русский. Выполнял задание командования в тылу противника в Белоруссии.

6. Зальцман Исаак Соломонович – красноармеец, переводчик. Родился в 1917 году в городе Тула. С 1921 года проживал в городе Вильно . Еврей.

7. Троицкий Василий Васильевич - старший сержант, разведчик . Родился в 1919 году в деревне Редкое Кузьмино Слуцкого района Ленинградской области. Русский. Дважды выполнял задание командования в тылу противника.

8. Матвеев Василий Николаевич - рядовой, разведчик . Родился в 1924 году в деревне Высокое Каменского района Калининской области. Русский. К работе разведотдела фронта привлечён 25 июля 1942 года. Разведчик резидентуры «Воин» разведотдела Калининского фронта.

9. Карпей Иван Михайлович - сержант, разведчик . Родился в 1916 году в Башкирии. Русский. Воевал в партизанском отряде.

10. Ковалевич Иосиф Никанорович – рядовой, разведчик . Родился в 1922 году в деревне Дедино Докшицкого района Витебской области Белоруссии. Белорус.

11. Савицкий Олег Брониславович – рядовой, разведчик.

Разведчики группы «Орион» действовали совместно с группами «Максим» и «Джек» до 10 октября 1944 года, а затем выполняли задание командования самостоятельно. В конце декабря , в связи с выходом из строя рации и отсутствием батарей питания к ней, командир Денисов вынужден был увести оставшихся разведчиков группы в Польшу в район Остроленко. Там они снова встретили майора Максимова с частью разведчиков группы «Максим» и «Джек».

Вскоре, 8 января 1945 года, к оставшимся разведчикам группы «Орион» и «Максим» присоединились командир группы «Атаман» капитан Конник Фёдор Филимонович и разведчик Поляков Тимофей Михайлович.

«…По материалам войсковой части 61379 проходят:

1. РОЗАНОВ ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ, 26 сентября 1923 года рождения, уроженец г.Калинин, русский, образование 7 классов, в Красной Армии с 1941 года.

С 25 августа 1944 года Розанов И.Н. проходил службу в Разведывательном отделе штаба 1го Прибалтийского фронта.

Сержант Розанов И.Н. – псевдоним «Игорь», в качестве радиста входил в состав вербовочно разведывательной группы «Атаман».

Состав группы:

Командир группы – капитан КОННИК ФЁДОР ФИЛИМОНОВИЧ, 1919 года, уроженец с. Б.Телек Идринского района Красноярского края, русский, образование 10 классов, в Красной Армии с года.

Заместитель командира группы – младший лейтенант ЛАРИН НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ, 1939 года рождения, уроженец г.Пензы, русский, образование среднее, в разведке с 1944 года.

Радист – старшина КИСЕЛЁВ МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ, 1924 года рождения, уроженец г.Москвы, русский, образование 9 классов, в Красной Армии с 1941 года.

Радист – сержант РОЗАНОВ ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ.

Разведчик – рядовой ПОЛЯКОВ ТИМОФЕЙ МИХАЙЛОВИЧ, 1916 года рождения, уроженец д.Приволье Нелидовского района Калининской области, русский. Образование 4 класса, в Красной Армии с 1941 года.

Разведчик – ТИМОФЕЕВ МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ, 1925 года рождения, уроженец д.Сушино Есиновского района Калининской области, русский, образование 7 классов, в Красной Армии с 1942 года.

Разведчик – БАТРАКОВ ИЛЬЯ ЕВГЕНЬЕВИЧ, 1913 года рождения, уроженец д.Михайловка Орловской области, русский, образование высшее, в разведке с 1944 года.

Разведчик – ПАПЕНКО БОГДАН ДМИТРИЕВИЧ, 1918 года рождения, уроженец г.Узен Узенского района Киевской области, украинец, образование среднее, в разведке с 1944 года.

Разведчик – лейтенант ШВАНЦ ВИЛЬГЕЛЬМ (военнопленный), 1914 года рождения, уроженец города Люнебург, немец, образование высшее.

С 1 по 18 сентября 1944 года группа прошла подготовку.

Перед отправкой на территорию противника группе были поставлены задачи:

1. Вести разведку гарнизонов и районов Инстербург, Гросс Скайсгирен, Велау. Установить их численность, нумерацию и род войск. Особое внимание танковым, механизированным и артиллерийским частям.

2. Контролировать воинские перевозки по железнодорожным магистралям Инстербург – Тильзит, Инстербург – Кёнигсберг, Лабиау – Тильзит. Данные о переброске доносить ежедневно.

3. Захватывать пленных и документы в районе действия, при этом уточнить нумерацию, численность. Род войск и места их сосредоточения.

4. Наличие аэродромов в районе действия, количество и типы самолётов.

5. Установить наличие и характер запасного оборонительного рубежа по левому берегу р.Прегель.

По вербовке:

В г.Инстербург создать легальную диверсионно разведывательную резидентуру в составе 23 человек и руководить её работой.

В тыл противника группа «АТАМАН» переброшена в ночь с 21 на 22 сентября 1944 года в район Михенвальде (16 км. западнее Гросс Скайсгирен).

Радиосвязь с группой установлена 22 сентября 1944 года и продолжалась с перебоями до 9 ноября 1944 года, после чего совершенно прекратилась.

За полтора месяца пребывания в тылу противника от группы получено 42 радиограммы. Учитывая тяжёлые условия работы: жёсткий режим и частые карательные операции в

Восточной Пруссии, группа с поставленными задачами справилась. октября 1944 года при блокировке немцами лесного массива у деревни Вильгельмсвердер (4

км. западнее Тимбер канла), был убит радист РОЗАНОВ И.Н…» ¹⁰⁷

27 октября 1944 года пропали без вести разведчики Михаил Тимофеев, Богдан Папенко, и Вильгельм Шванц. В ноябре погиб радист Михаил Киселёв, а 7 января 1945 года пропал без вести младший лейтенант Николай Ларин. Р азведчик Илья Батраков после приземления не встретился со своей группой и самостоятельно вышел на соединения с частями Красной Армии.

Приведём уникальный документ. Это отчёт помощника командира группы «Максим» Трофимова Степана Степановича, предоставленный автору книги его дочерью Кашириной Т. С.

ОТЧЁТ

=======

Помощника командира разведгруппы «МАКСИМ» Трофимова Степана Степановича о работе в тылу противника с 16.8.44. по 24.1.45г.

В группу пришёл из партизанского полка полковника Садчикова. Вербовал меня майор Максимов. В тыл противника выброшен в составе группы «МАКСИМ» в ночь с 16 на 17.08.44г. Приземлился благополучно, помог товарищам освободится от парашютов, т.к. большинство группы повисло на высоких дубах. Сбор был по сигналу: редкий свисток губами. Собрались быстро, но не нашли грузовых мешков и разведчика Капустина. Последний присоединился к группе только 22 августа.

Почти половину парашютов снять с деревьев до рассвета не успели и утром их обнаружили немцы. Пришлось уходить в глубь леса. 18 августа мне было поручено организовать круглосуточный контроль за ж.д. перевозками на участке Меляукен – Лабиау. Пост наблюдения у нас был суточный и состоял из 3 х разведчиков. Место для наблюдения за ж.д. разведчики выбирали сами, иногда с ними ходил и я.

20.8.44г. я с группой в 7 человек пошёл на заготовку продуктов т. к кушать было не чего. На хуторе «Драй Кайзер» нам немцы двери не открыли. Мы выставили окно и влезли в дом. Затем открыли дверь. Двое остались наружными часовыми, остальные искали продукты. Заготовка прошла благополучно.

Во время возвращения в лагерь, я встретил двух девушек с пистолетами «ТТ». Остановил их, оказались «Сойка» и «Лебедь» из группы «Ёж». После этого вся группа «Ёж» присоединилась к нам. 21.8.44г. поймали немца с велосипедом недалеко от нашего лагеря. Он попросил не стрелять его и обещал дать продуктов. Группа в 5 человек, под командованием «Ежа» /Шпаков Николай/ пошли за продуктами к этому немцу. Немец продуктов дал, но мало. И Шпаков решил зайти ещё на другой хутор. Не доходя хутора полкилометра, наткнулись на засаду немцев и были обстреляны. Во время обстрела был тяжело ранен разведчик Щербаков. Не успели мы к нему подбежать, как он пристрелился из пистолета.

24.8.44г. началась блокировка немцами леса, в котором мы находились. Они пошли цепью прочищать лес. Мы отходили в противоположную сторону до темноты. Когда наступила ночь, мы пошли развёрнутым строем на немецкую цепь и прорвались без потерь. 3.9.44г. к нам в группу вместе с «Ежом» прибыл капитан Денисов /с 1 прибалт.фр./, за ним следила полиция. Разведчик Корешков заметил слежку, доложил командиру и мы ушли из леса, переправились вплавь через Тимбер канал.

7.9.44г. я с группой в 8 человек пошёл на заготовку продуктов к берегу моря. В хуторе Лудендорф нам удалось достать продуктов. Убили одного жандарма, прятался на чердаке. Потерь не имели.

12.9.44г. была блокировка леса между магистралью Аугетзлерен и ж.д . где находились разведчики наблюдатели Гикас, Удалов, Косимов, Корешков, 2 чел. из группы Денисова и 2 чел. из группы «Ёж». В этой блокировке был тяжело ранен и захвачен немцами разведчик Косимов. О его дальнейшей судьбе я ничего не слыхал. Кроме того, здесь же были убиты 1 чел. из группы Денисова и 1 чел. из группы «Ежа».

12.9.44г. я с группой разведчиков ходил на заготовку продуктов на хутор. Из леса вышел немецкий офицер и столкнулся лицом к лицу с радистом Пономаревым. Выстрелом из пистолета офицер ранил Пономарёва в грудь и бросился бежать. Я пристрелил его из автомата, а в это время Пономарёв выстрелил себе в висок и скончался. Я снял с него оружие, но похоронить не пришлосьтак как вслед за офицером появились немецкие солдаты и мы вынуждены были уходить из этого рна.

Рацию Пономарёва закопали у тригонометрической вышки, в 3 км за Тимбер – каналом. 18.9.44г. вновь пришлось перебазироваться т.к. в наш лес пришли рабочие команды по заготовке дров для газогенераторных машин, вышли в лес места сброса группы 25.9.44г. немцы большими силами стали блокировать наш лес. При прорыве с боем блокады был убит разведчик Удалов и из группы Денисова радист Анатолий. В бою пропал без вести доктор – немец из группы Денисова.

28.9.44г. при переходе магистрали Ауловейдин – Жилин мы наткнулись на засаду немцев. Произошла перестрелка. Когда собрались все в соседнем лесу, то с нами не оказалось «Ежа»

/Шпакова/, Гляденова и Наполеона/Ридевского/. Через несколько минут я видел Наполеона и Геньку /Юшкевича/, но они с нами не пошли, а остались на месте, не знаю почему. До этого леса группу водил «Ёж», когда его не стало, группу повёл майор Максимов. Намечен был по карте переход в лес корд. 40 90 /1:200000/, до которого было 5 6 км. Но мы шли всю ночь и намеченного леса не достигли, потому что майор Максимов и капитан Денисов неправильно вели. Когда я об этом сказал Максимову, он мне приказал водить группу. С этого времени я водил группу вплоть до тех пор, пока получил ранение.

5.10.44г. при переходе в лес Штатс форст от нас отделился, ничего не сказав капитан Денисов со своей группой.

15.10.44г. самолёт «Дуглас» сбросил нам груз 4 мешка, но мы нашли только 3. Четвёртый мешок нашли немцы и стали нас преследовать. Пришлось уходить. На новом месте 2.11.44г. приняли груз 2 мешка, сбросил У

12.11.44г. при переходе моста через реку Гольдап, нас обстреляли патрули. После чего не досчитались двух разведчиков Лаврова и Байданова. О их судьбе ничего не известно. 18.11.44г. после приёма груза 4х мешков, подверглись блокировке со стороны немцев. Мы оказались в нежилом доме. Там во время приготовления пищи /варили мясо/ «Гач» /Дергачёв/ паром ошпарил себе лицо и руку, в результате чего несколько дней был слепой. 19.11.44г. отстал от группы разведчик Иван Семёнович Овчаров из группы «Ёж». О его судьбе ничего не известно.

24.11.44г. во время заготовки продуктов в хуторах и фальварках Эристход, был убит разведчик Капустин Семён. Здесь была оборона города Растенбург, стояли зенитчики. Они обнаружили нашу группу, проводившую заготовки, подняли стрельбу, где и погиб Капустин. 29.11.44г. наша группа оказалась окружённой немцами, которые следили за нами ещё накануне. Для того, чтобы прорваться, нам пришлось завязать бой. Немцы шли на нас в полный рост, а мы строчили из автоматов. Много побили немцев, в том числе одного подполковника. В этом бою меня ранило в обе ноги, в одной осталась пуля. С криком «ура» и со стрельбой мы прорвались и немцы нас не преследовали, т.к. имели большие потери. После моего ранения группу стал водить м р Максимов и «Гладиатор» /Моржин/. 2.12.44г. м р Максимов послал группу в количестве 7 человек на заготовку продуктов без компаса и карты. Пошли Базыленко, Гикас, Корешков, Пушкин, Дементьев, и Целиков /из группы «Ёж»/. Эта группа обратно не вернулась, на указанном месте сбора мы с ней не встретились. Так их судьба оказалась для меня неизвестной и по сей день.

3.12.44г. мы перешли границу и вышли на территорию Польши в р не Пушен, затем перешли в р н Мышинец.

8.12.44г. в деревне Тычёк встретили русских военнопленных, их было человек 10. Они скрывались в лесу в р не дер. Дуды Пущанское, в землянках. Эти военнопленные приняли нас, дали покушать и распределили по своим бункерам, где скрывались от немцев. Меня отвели в отдельный бункер, где со мной лежали двое военнопленных, которые ухаживали за мной и снабжали продуктами.

16.12.44г. с двух самолётов У 2 сбросили нам груз 4 мешка, после чего началась ежедневная прочёска леса.

23.12.44г. я вышел в дер. Крысяки, где скрывался у поляка Стася. 6.1.45г. я пошёл к нему в хату на перевязку, меня увидела полячка Зося из дер. Тычёк и заявила немцам. 7 1.45г. немцы окружили дер. Крысяки /штурмовой отряд украинцев и жандармов/, подошли к моей квартире и стали хозяина спрашивать обо мне /мне было всё слышно, я укрывался на дворе в бункере/, но хозяин меня не выдал и немцы ушли, забрав с собой хозяина. Жену хозяина сильно избили и забрали почти всё имущество.

Когда немцы ушли, мы с двумя пленными вылезли из бункера и пошли в дер. Вольково, но деревня была окружена немцами. Тогда я залез на сарай одного хутора где встретил разведчиков нашей группы Шарапова и Болтунова. Вечером 8.1.45г. мы все трое пошли на хутор дер. Вольково. Нашёл я себе квартиру у поляка 17 лет Франка Думбровского. Он мне вырыл бункер в хлеву, поставил на меня корову. 11.1.45г. пришли ко мне Шарапов и Болтунов, которые недалеко от меня скрывались. Они мне сказали, что Духанову /радистку/ поймали немцы, но без рации. Где в это время жил м р Максимов, мы не знали. Знали, что Максимов и Духанова находились вместе. 13.1.45г. Духанова в немецкой форме приехала в Крысяки, забрала рацию и спрашивала у поляков, где мы находимся, но поляки не сказали /хотя знали/ указала немцам поляков которые нас скрывали. Немцы забрали 3 семьи.

23.1.45г. немцы поймали сонного Болтунова. От поляков слышал, что его немцы 2 часа мучили, допрашивали, но он никого не выдал, его зарезали. В тот же день пришёл ко мне м р Максимов в польском костюме и Шарапов. 24.1.45г. Шарапов ночевал со мной, а Максимов и Дергачёв где то в другом месте. В 5 часов вечера я с Шараповым пошёл встречать передовые части Кр. Армии. Это были подразделения 49 армии 108 или 208 сд, 2 го Белфронта. После расспросов и проверки, нас отправили в свою часть. Полячку Зосю, которая выдала немцам наше местонахождение, взяли в «СМЕРШ» по нашему заявлению.

Пом. ком ра ТРОФИМОВ

17.2.45

Отп.2 экз

------------

Экз№1РУ С ПОДЛИННЫМ ВЕРНО:

Экз№2в.д. НАЧАЛЬНИК 2 ОТДЕЛЕНИЯ

20.II.45. 15.3.45г. ШТАБА 3 БФ ПОДПОЛКОВНИК /ЖИТКОВ/ ¹⁰⁸

22 января переводчик Наполеон Ридевский и разведчик Геннадий Юшкевич . 25 января майор Владимир Максимов , старшина Николай Дергачёв , старшина Степан

Трофимов , старший сержант Степан Шарапов , капитан Иван Денисов , гвардии старшина Борис Ефимченко , рядовой Василий Матвеев , рядовой Тимофей Поляков .

29 января рядовой Иван Лавров

3 февраля бежавшая из плена старшина, радистка Анна Духанова . 18 февраля капитан Фёдор Конник .

в феврале разведчик Иван Целиков .

2 марта младший сержанты Виктор Базыленко , Петр Корешков и рядовые Викентий Гикас , Виктор Гасюта , Олимпий Дементьев ,

Ридевский Наполеон Целиков Иван

Дергачёв Николай Денисов Иван Матвеев Василий Ефимченко Борис 29 июля 1944 года у моста через реку Парве в 7 км. юго - восточнее посёлка Лаукнен

смертельно ранен капитан Павел Крылатых .

21 августа 1944 года при проведении продовольственной

операции , будучи тяжелораненым , застрелился рядовой

Анатолий Щербаков ,

12 сентября 1944 года во время боя, в треугольнике

Меляукен – Аугстагиррен - Жаргиллен (лес между

железной и шоссейной дорогами) погибли старший

сержант Василий Троицкий , рядовые Владимир

Касимов и Иосиф Зварика .

12 сентября 1944 года застрелился раненый в грудь

сержант, радист Георгий Понамарёв .

24 сентября 1944 года под Растенбургом убит младший

сержант Семён Капустин .

25 сентября 1944 года в 10 км. северо - восточнее

Инстербурга убит старший сержант Михаил Удалов ,

пропал без вести , оставшись лежать раненным на поле

боя сержант, радист Анатолий Ерохини . В этом бою так

же пропал без вести переводчик Исаак Зальцман .

28 сентября 1944 года погиб рядовой Лев Гляденов.

20 октября 1944 года западнее Инстербурга в районе станции Ихенруда будучи раненым застрелился , избегая плена , лейтенант Николай Шпаков .

25 октября 1944 года в лесном массиве в 15 км. юго - западнее посёлка Меляукен убит старший лейтенант Анатолий Арбузов .

26 октября 1944 года в этом же лесу пропал без вести после ранения старший лейтенант Ромуальдас Александровичус .

22 ноября 1944 года в районе города Пуппен погиб рядовой Иосиф Ковалевич . 9 декабря 1944 года в районе города Зенсбург погиб старшина Фёлор Пушкин . 18 декабря 1944 года в районе города Мышинец погиб сержант Иван Карпей . 27 декабря 1944 года в 12 км. северо - восточнее города Мышинец , район города Цихенау ,

раненая в грудь застрелилась старшина , радистка Зинаида Бардышева . Раненым пропал без вести разведчик Иван Мельников и захвачен в плен лейтенант Анатолий Моржин . (впоследствии освобождён. прим автора)

31 декабря 1944 года в Польше пропала без вести сержант, радистка Анна Морозова . 20 января 1945 года в районе Ангербурга погибли рядовой Иван Овчаров и старший сержант

Архип Байданов .

23 января 1945 года захвачен в плен и убит после допроса и пыток, не выдавший местонахождения товарищей , младший сержант Николай Болтунов .

После войны Целиков Иван Андреевич жил в Белоруссии в Гомельской области, работал механизатором.

В Минске проживали Ридевский Наполеон Филицианович , который работал в «БЕЛТА» и Юшкевич Геннадий Владимирович - сотрудник МВД .

Дергачёв Николай Иванович служил в КГБ и вышел в отставку в звании полковника. Шарапов Степан Фёдорович трудился на стройках города Новосибирска. В Новосибирске проживала и Духанова Анна Васильевна.

В Каунасе в автохозяйстве трудился Гикас Викентий Викентьевич. , участвовал в боях на Земландском полуострове, но уже в стрелковых частях. Участник войны с Японией. В октябре 1945

Ефимченко Борис Николаевич проживал после войны в городе Ростов - на - Дону . Матвеев Василий Николаевич в послевоенные годы житель города Кувшиново Калининской области .

Разведывательные группы «Клён», «Зубр», «Урал», «Искра», «Утёс»

Разведывательные группы, о которых пойдёт речь в этой главе, так же встречались в тылу противника и какое - то время действовали совместно.

Выдержка из архивной справки на имя Нестеровского районного военного комиссара Калининградской области.

«… 2. Разведывательно диверсионная группа «Клён».

Состав:

Командир группы – старшина None Константин Александрович, 1915 года рождения, уроженец с.Савино Дмитровского района Московской

области, русский. Проходил службу в войсках НКВД. К

работе разведотдела штаба 3 Белорусского фронта

привлечён в марте 1944 года. Неоднократно выполнял

задания в тылу противника; Награждён орденом «Красного

Знамени»

Заместитель командира группы – None Николай

Васильевич, 1920 года рождения, уроженец с.Коприно

Рыбинского района Ярославской области, русский. К работе

разведотдела штаба 3 Белорусского фронта привлечён в

июле 1944 года; Награждён орденом «Красная Звезда»

Радистка – старшина Анна Михайловна, 1922

года рождения, уроженка д.Малиновка п/о Туриново

Калининской области. Выполняла задание в тылу

противника. К работе разведотдела Западного, а затем 3

Белорусского фронта привлечена в апреле 1942 года;

( Награждена орденами «Красного Знамени» и «Отечественной войны 2 й степени» Радист – старшина None Павел Фёдорович, 1922 года рождения, уроженец

г.Россошь Воронежской области, русский. К работе разведотдела штаба 3 Белорусского фронта привлечён в мае 1944 года; Награждён орденом «Красная Звезда ».

Разведчики:

ст. сержант None Пётр Ильич, 1922 года рождения, уроженец с.Слободка Хотинского района Орловской области, русский. Проходил службу в войсках НКВД. Неоднократно выполнял задание в тылу противника. К работе разведотдела штаба 3 Белорусского фронта привлечён в марте 1944 год; (Награждён орденами «Отечественной войны 2 й степени» и «Красная Звезда»).

старшина None Дмитрий Иванович, 1916 года рождения, уроженец с.Семёновка Дубовязовского район Сумской области, украинец. Служил в органах НКВД. Выполнил задание в тылу противника. К работе разведотдела штаба 3 Белорусского фронта привлечён в марте 1944 года; (Награждён орденом «Отечественной войны 2 й степени»)

Рядовой None Владимир Петрович. 1925 года рождения, уроженец г.Москвы, русский. Проходил службу в войсках НКВД. Выполнил задание в тылу противника. К работе разведотдела штаба 3 Белорусского фронта привлечён в марте 1944 года;

Рядовой None Николай Пахомович, 1923 года рождения, уроженец д.Выдрица Крупского района Минской области, белорус. Выполнял задание в тылу противника. К работе разведотдела штаба 3 Белорусского фронта привлечён в сентябре 1942 года; (награждён орденом «Славы 3 й степени»).

рядовой None Лев Исаакович, 1923 года рождения, уроженец г.Орша Витебской области, белорус. Выполнял задание в тылу противника. К работе разведотдела штаба 3 Белорусского фронта привлечён в июне 1942 года Награждён орденом «Красная Звезда»).

ст. сержант None ошибка работника архива, следует читать Чванов. прим. автора) Александр Петрович, 1922 года рождения, уроженец д.Беливцы Тумановского района Смоленской области, русский. Выполнял задание в тылу противника. К работе разведотдела штаба 3 Белорусского фронта привлечён в марте 1944 года; ( Награждён орденом «Отечественной войны 2 й степени»).

рядовая None Галина Ивановна, 1925 года рождения, уроженка д.Городище Дзержинского района Минской области. Выполняла задание НКВД в тылу противника. К

работе разведотдела штаба 3 Белорусского фронта привлечена в феврале 1944года: Награждена орденом «Отечественной войны 2 й степени»).

Район действия группы – р н Тапиау.

Задача: разведка и наблюдение за железнодорожными перевозками на участке Кёнигсберг – Тапиау. Проведение захвата военнослужащих с целью осведомления. Группа была десантирована на парашютах в район 24 км. юго западнее Тапиау в ночь на 4 августа 194 года.

Сразу после приземления группа приступила к выполнению поставленных задач, за выполнение которых весь состав её был награждён правительственными наградами. Успешная работа продолжалась до 15 сентября 1 года. С этого дня группа постоянно меняла места базирования вследствии непрекращающегося преследования карателями. 30 сентября связь с группой прекратилась.

Позднее из других источников стало известно, что группа, вероятно, была окружена и полностью уничтожена.

Судьба всех участников группы остаётся неизвестной. Других сведений по существу запроса не имеем.

КОМАНДИР ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 61379

полковник А. Жогло» ¹⁰⁹

Разведывательно - диверсионная группа «Урал» высадилась 12 сентября 1944 года у города Алленбург в составе 8 человек.

Выдержка из архивной справки на имя секретаря Славского РК ВЛКСМ Калининградской области Родина Виктора.

«…2 .Группа «Урал»:

командир группы – None Владимир Николаевич («Урал»), года рождения, уроженец г.Кунгур, Молотовской обл., русский, член ВЛКСМ, образование – 7 классов;

заместитель командира группы – None Александр Фёдорович. года рождения, уроженец Московской области, русский, беспартийный, образование 7 классов;

радистка – None Надежда Ивановна, 1925 года рождения, уроженка г.Ленинграда, русская, член ВЛКСМ, образование 7 классов;

боец группы – None Василий Михайлович. 1923 года рождения, уроженец с.Корасково Кромского района Орловской области, русский, образование 5 классов;

боец группы – None Владимир Евстахович, 1920 года рождения, уроженец с.Неверково Межиреческого рална Ровенской области, украинец, член ВЛКСМ, образование 4 класса;

боец группы – None Степан Николаевич, 1906 года рождения, уроженец дер.Редькино Шаблинского района Кировской области, русский, член ВКП(б), образование 4 класса;

боец группы – None Николай Иванович, года рождения, уроженец г.Смоленска, русский, беспартийный, образование 5 классов;

При приземлении группы не был найден боец группы РЕДЬКИН С. Н, судьба которого так и осталась неизвестной.

Через несколько дней в состав группы вошли ещё три бойца:

None Анатолий Трофимович, 1920 года рождения, уроженец г.Куйбышева, русский, образование 6 классов;

None Михаил Петрович, 1916 года рождения, уроженец дер.Тутушево Старожиловского Московской области, русский, член ВЛКСМ, образование 6 классов;

None Иван Фёдорович, 1916 года рождения, уроженец дер.Чуданово Старорксского района Новгородской области, русский, член ВЛКСМ, образование 5 классов.

17 ноября 1844г. группа подверглась нападению и была разбита. Командир группы ДОКШИН В.Н. и бойцы МАЛЕЦКИЙ В.Е., ЖУКОВ А.Т., КОВЕРДЯЕВ И.Ф., и САВОСТИКОВ В.М, оторвались от преследователей и скрывались до соединения с наступающими частями Красной Армии (до конца января 1945г.). ПОЛИКАРПОВ А.Ф., НИКИТИНА Н.И. СИЗОВ П.М., и ПЕТРОВ Н.И., были пленены. ПОЛИКАРПОВ А.Ф., и НИКИТИНА Н.И. были освобождены частями Красной Армии. Судьба ПЕТРОВА Н.И. и СИЗОВА М.П. осталась неизвестной. ЗАМЕСТИТЕЛЬ КОМАНДИРА ВОЙСКОВАЙ ЧАСТИ 61379

Е. Сальников» ¹¹⁰

Вот как вспоминает момент своей высадки в тылу противника заместитель командира группы «Урал», старшина Поликарпов А. Ф.

«… 11 сентября 194 года из Каунаса я вылетел в Восточную Пруссию. В группе было восемь человек. Приземлились мы у Аленбурга. Когда мы приземлились, то попали на болото. Один у нас или не раскрыл парашют – разбился, или куда то он делся. Нас осталось семь человек. Своих товарищей почти никого не знал. Можно сказать, вообще не знал, потому что нас формировали быстро быстро, даже как кого звать толком не знал. Знал Васю, я с ним всё время ходил, Василий да Василий, даже фамилии не знал. Да и не к чему это было знать…»

Разрозненные сведения о судьбе бойцов группы «Клён» и группы «Зубр» сообщил Поликарпов Александр Фёдорович. Официальными документами о составе, задаче, районе действия, да и о самой группе под кодовым названием «Зубр» автор книги не располагает. Обобщим сведения из различных неофициальных источников. В состав группы «Зубр» входили разведчики:

1. командир группы – капитан ДАНИЛОВ Николай Андреевич. Родился 22 июня 1916 года в деревне Ливенка Лосевского района Воронежской области. Русский.

2. заместители командира – младший лейтенант НАЗАРИКОВ Степан Иванович. Родился 25 августа 1923 года в деревне Новый Мир Белинского района Пензенской области. Русский.

3. заместители командира – младший сержант САЛМИН Степан Васильевич. Родился в январе 1919 года в деревне Глубокое Ялуторовского района Тюменской области. Русский.

4. радистка – красноармеец КЛИМЕНКО Елена Ивановна. Родилась 3 июня 1920 года в городе Наро - Фоминске Московской области. Русская.

5. радист – красноармеец ФЕДОРЦОВ Николай Иванович. Родился в 1923 году в селе Мужиково Клетнянского района Брянской области .

6. красноармеец ПЕСТРОЖИЦКИй Генрих Григорьевич. Родился в августе 1913 года в городе Речица Гомельской области Белоруссии. Белорус.

7. ефрейтор ЖУКОВ Анатолий Трофимович. Родился 18 ноября 192 0 года в городе Самара. Русский .

8. красноармеец СИЗОВ Михаил Петрович . Родился в декабре 1916 года в деревне Тугушева Старожиловского района Рязанской области. Русский.

9. красноармеец КОВЕРДЯЕВ Иван Фёдорович. Родился 18 августа 1921 года в деревне Чудиново Старорусского района Новгородской области. Русский

Разведгруппа высадилась 6 августа 1944 года в лесной массив в 10 км . южнее города Тапиау (Гвардейск). В конце августа пропал без вести младший лейтенант Назариков . В окрестностях города Тапиау 2 сентября 1944 года пропал командир группы капитан Данилов. Группу возглавил сержант Салмин. Окончательно группа разгромлена 25 сентября 1944 года в 7 км . южнее города Тапиау , пропали без вести оба радиста – красноармейцы Клименко и Федорцов, сержант Салмин, а разведчики Жуков, Сизов и Ковердяев присоединились к группе «Урал». Весной в разведотдел вернулся капитан Данилов, считавшийся погибшим. В январе 1945 года из плена были освобождены красноармейцы Сизов и Ковердяев . Красноармеец Ковердяев 25 февраля 1945 года - убит при возвращении с задания неизвестными лицами, в окрестностях деревне Гижи Вилкавишкского уезда Литовской ССР.

Обобщим рассказы Поликарпова А. Ф . о встрече с разведчиками группы «Клён» и «Зубр». После приземления у Алленбурга десантники под командованием Владимира Докшина

совершили переход под Тапиау. В лесу южнее Тапиау 13 сентября 1944 года группа «Урал» встретила разведчиков группы «Клён» , действовавших совместно с группой «от штаба партизанского движения»

вылете на задание с группой «Клён» в Восточную Пруссию. О гибели радистки рассказал Поликарпову командир группы «Клён» Константин Цепков.

События разворачивались следующим образом. Однажды днём на опушке леса Аня Анисимова вызвалась влезть на дерево, чтобы на местности уточнить маршрут предстоящего перехода. Ничего не предвещало опасности. Неожиданно из кустов появились немецкие солдаты с собаками . Разведчики от неожиданного появления противника бросились бежать. Немцы сразу открыли огонь по ним. Завязалась перестрелка. Аня, спрыгнув с дерева, оказалась на линии огня между немцами и десантниками. Товарищи видели, что она побежала к ним, но упала, её свалили овчарки. К ней бежали немецкие солдаты. Разведчики, отстреливаясь, отходили в находящийся рядом другой лес. Хорошо было видно, как Аня, достав пистолет - выстрелила себе в грудь. Ночью, посланные командиром группы, несколько бойцов осмотрели место боя, но тела радистки не нашл и.

В помощь группе «Урал» 14 сентября выделили разведчика - проводника, который помог им перейти под Инстербург в заданный командованием район их работы. Разведчик - проводник отправился обратно. Прошло несколько дней и он , уже раненый в плечо , пришёл в расположении группы «Урал». Из его рассказа стало понятно, что немцы обнаружили обе группы и после сильного боя все люди погибли. Вернувшийся проводник присоединился к группе «Урал».

В задачу разведчиков группы «Урал» входил постоянный контроль железнодорожных перевозок на участке Инстербург–Гердауен. В трёхстах метрах от железнодорожного полотна на опушке леса выкопали окоп и замаскировали его. Там оборудовали наблюдательный пункт. Наблюдение было круглосуточным по два разведчика. Менялись каждые сутки. Ночью подползали поближе к железнодорожному полотну, чтобы лучше рассмотреть какая техника находится на платформах проходящих железнодорожных составов.

Базовый лагерь расположили в пяти километрах от наблюдательного пункта. В этом районе леса находились два болота. У меньшего болота, на краю поляны, создали базу. Оборудовали под ёлкой замаскированный окоп. Рядом с базой на восток вела просека, по которой разведчики ходили наблюдать за железной дорогой. Вокруг не было населённых пунктов. В конце с ентября радистка группы приняла радиограмму «Ждите самолёт». Разведчики разложили сигнальные костры. Вскоре в ночном небе они услышали звук летящего самолёта. Им был хорошо знаком гул моторов «Дугласа» . Самолёт пролетел, но не сбросил груза. Десантники нем едленно погасили костры и покинули базу, опасаясь ловушки со стороны немцев. Позже выяснилось, что прилетавший самолёт высадил разведгруппу «Искра».

Выдержка из архивной справки на имя Славского районного военного комиссара майора Зайца В.В.

«… На № 318 от 30 мая 199 года

Гущин Константин Иванович, 1916 года рождения, уроженец с.Ратмирово Тутаевского района Ярославской области, в РККА с 1937 г., в разведорганах с июля 1942 г., младший лейтенант. 5 августа 1942 г. был направлен разведотделом штаба Западного фронта в тыл противника в качестве командира разведывательно диверсионной группы «Олег». В группу также входили разведчицы Непомнящая Екатерина Алексеевна и Бауэр Татьяна Степановна. Перед группой (как и перед другими группами) стояла задача разведки дислокации войск противника и осуществление диверсий. В ходе выполнения задания Бауэр Т.С. погибла, Непомнящая Е.А. пропала без вести, Гущин К.И. 2 июля 1944 г. вышел в наш тыл. За успешную работу был награждён орденом Отечественной войны 2 степени. сентября 1944 г. None К.И. вновь был направлен в тыл в район 15км. юго западнее г.Инстербург командиром разведывательно диверсионной группы «Искра». В группу входили также помощник командира None Леонтий Маркович, разведчики None Василий Иванович, None Алексей Васильевич, None Петр Михайлович, None Евгений Вениаминович, None Николай Никифорович. С момента приземления группа подверглась преследованию со стороны немцев и местной полиции, что лишало группу возможности выполнять задачу и создавало трудные условия для выживания. В итоге 16 ноября 1944 г. группа была окружена, Крайзман Л.М., Вечмотов В.И. и Агас Е.В были убиты, Пацюк Н.Н. пропал без вести, Гущин К.И., Угаров А.В. и Дьяковский П.М. были пленены. Двое последних были освобождены из тюрьмы нашими войсками при отступлении немцев, судьба Гущина К.И. осталась неизвестной…» ¹¹¹

Продолжим воспоминания Поликарпова А.Ф.:

«… 17 ноября 194 года нас окружили

< … Когда мы приходили с задания, мы голодали. У нас буквально ничего не было, совершенно ничего. Костры не разжигали. Ели сырые грибы. Лошадь привели. Зарезали. Огонь разводить боялись и ели сырое мясо. Животами мучились. Теперь, что же, приходим мы в лагерь с задания. Пахнет так хорошо. Глядим. Это группа Кости ходила на хутор какой то. Набрала муки, сала и мамалыгу варят. Я спрашиваю: «Куда вы собственно ходили? Для чего? В своём районе? Это всё уже. Что немец не сообщит?» Это было 14 ноября, а 17 ноября нас окружили. Группа Кости тоже должна была контролировать железную дорогу, что и мы. Получается я контролирую дорогу – Инстербург, а их группа – Гумбинен. Мы должны сведения точные давать. Так три четыре группы на одной дороге сидят. Чтобы не было путаницы. У нас посты были расставлены кругом и вот с каждой стороны приходят разведчики и говорят, что кругом – немцы. Немцы стали теснить нас к болоту. Там перестрелять нас можно быстрее. Приняли небольшой бой и решили разделиться. Вырываться должны были кто как, а встретиться потом на условленном месте. Был там у нас почтовый ящик. Я шёл впереди. Вася за мной. Потом Вася исчез. Нету. Я один пошёл. Перешёл я просеку. Шёл к железной дороге ближе, там у нас пост был, но туда я не дошёл. Стемнело. Я спрятался. Прошло несколько цепей немцев. Меня не заметили, если бы у них были собаки, то другое дело, а так не заметили. И вот я скитался один примерно с полмесяца. Ходил на почтовый ящик. Там у нас была банка, бумага, карандаш спрятаны. Думал, может кто что напишет. Ничего. И я пошёл на восток ночью. Когда я шёл по этой восточной просеке, было темно и слышу самолёты наши самолёты У 2. Я зажёг костёр. Дрова то там, то тут похватал и посветил фонариком. Два груза сбросили. Я засёк, где они упали, но ветерок был. Стал искать грузы. Не доходя до места падения мешка, смотрю, силуэт человека. Так мы встретились: это был Щукин Костя (Гущин Константин, командир группы «Искра» прим. автора) с бородой такой. Мы тут осилили, достали этот мешок, он на сосне повис. Там были продукты, табак был. Это мы взяли. Часть груза спрятали в болоте. Мы с ним пошли. Я ему предложил сходить ещё раз проверить почтовый ящик. Вдвоём уже веселей. Это было километра три от ящика. Почти там, где было раньше расположение нашей группы. В ящике было пусто. Тогда говорю Косте: «Я схожу в наш лагерь посмотрю что там, а ты тут небольшой костерок организуй». В лагере у нас не было ни шалашей, ничего, мы так жили. Всё было разбросано, все батареи от раций. Значит, в нём побывали немцы. Тогда я пошёл по маршруту, как мы уходили от немцев в тот день. Нашёл ложку, расчёску радистки, бинт окровавленный, кто был ранен – не знаю. Недалеко от лагеря нашёл я Васю – убитого. Он видимо был тяжело ранен и его пристрелили. Сняли с него сапоги, часы вытащили из кармана. Когда я раньше спросил Костю, где его радиостанция, он ведь радист, сказал, что её разбило. Ну, разбило и разбило, что делать. Потом я шёл дальше. Нашёл шинель. Надо взять, ведь холодно, уже было 4 декабря. Вещей тёплых у нас не было. Забрасывали – говорили на месяц вроде только. Потом я ещё дальше прошёл, смотрю – рация валяется. Рация «Северок», вроде целая. Может нашей радистки, а может его. Приношу ему рацию. Он посмотрел её. Взяли с собой. Говорю ему: «Костя, там батареи есть. Может мы что передадим. Соединим их вместе». Пришли вдвоём на место лагеря. Набрали батарей. Он говорит: «Здесь передавать не будем». Пошли дальше на восток. Тут я заболел. До этого задания я лежал в госпитале и у меня признали хронический суставной ревматизм. У меня всё опухло, я еле шёл. Был голодный долгое время, а тут поели вроде мясные консервы и я почему то совсем ослаб. Распухли суставы, идти было очень трудно. Пошёл снег. Мне очень хотелось пить. Лёг под ельником на еловые лапки и говорю Косте: «Всё я больше идти не могу». Он говорит: «Хорошо. Пойду я местность посмотрю вокруг» Пошёл он местность смотреть. Приходит и говорит: «Тут есть кормушка. Там сено наверху – коз диких кормить». Он мне помог туда забраться, а сам пошёл по воду. Я на какое то время уснул. Слышу меня толкают, думал он, но толчок сильный был. Открываю глаза. Два автомата. Всё! Я попал в плен …» ¹¹²

Понятно, что за долгий послевоенный период, тем более, будучи четырежды раненым в годы войны, Александр Фёдорович какие - то детали и подробности забыл, а противоречия нередко присутствуют и в официальных документах.

После разгрома противником , разведчики групп «Урал» и «Искра» скрывались до прихода частей Красной Армии. Приведём выдержку из письма разведчика группы «Урал» Савостикова Василия Михайловича (сохранив стиль автора письма).

«…Вы спрашиваете, как я соединился со своими частями? Мы когда пошли переходить линию фронта, нас там обнаружили, и мы решили идти опять в лес. Когда мы шли в лес, решили зайти в дом, набрать питания для себя. Зашли в дом – дом пустой. Зашли ещё в два дома, они тоже пустые. Мы решили остаться в доме. Обнаружили подвал с картошкой. На чердаке нашли немного сала и муки. Решили приготовить себе обед. Сварили картошку. После обеда идти было некуда (начало светать) мы решили переждать в доме. В сене. На вторую ночь тоже сготовили поесть, думали, что пойдём. Но командир сказал, что пробудем здесь ещё одну ночь. И так день за днём мы жили в

этом доме.

Стали приходить немцы военные и гражданские. Они

смотрели все дома, что были пустые. Придут посмотрят

в доме и уйдут. Не помню сколько дней мы там жили, но

мне надоела эта ловушка. Я сказал Володе (командиру),

что нам надо уходить в лес, что нас ищут, тем паче нет

связи. Володя мне ответил: " Если хочешь идти. Иди. Я

тебя не держу Я позвал из ребят, но никто не пошёл. С

нами были два разведчика из другой группы, Николай и

Сашка, он был радист. Они согласились со мной идти. Мы

пошли. По пути решили зайти в дом. Он тоже пустой. Мы

решили в нём переночевать. Мы были там две ночи. Я не

курил, а они курили. Решили мы на третью ночь в одном

домике достать курева (видели там свет). Подошли к

нему, а их оказалось два. Буквой "Г". В одном доме шум,

крики. В другом тихо. Решили зайти, где тихо. Открыли

дверь. Сидит военный немец держит в руке телефонную

трубку. Посмотрел на меня и звонит спокойно. Мы его за

шею и в коридор, но он вырвался, жирный был козёл. Мы его из автомата успокоили. Пока возились, я остался один, те ушли уже. Я тоже побежал. По мне немцы начали стрелять из винтовок, но всё обошлось удачно. Прибегаю в тот дом, откуда уходили, мои спутники уже ждут меня. Мы решили идти в лес. По пути нашли дом. Решили зайти взять покурить. Идём к дому. Метров 400 не доходя до дома, я оглянулся назад, вижу, едет немец на велосипеде и песни поёт. Я сказал " Ребята, вам курево везут". Пошли ему навстречу и остановили его. Отобрали пистолет, но он сообразил. Я стоял к нему ближе. Он схватил мой автомат, но вырвать не удалось. Тогда он побежал, но от трёх автоматов далеко не убежишь Такая настойчивость в поисках табака, была вызванаконечно не страстным желанием покурить, а необходимостью заглушить кашель, который возникает у курящего человека при резком отказе от табака. Для разведчика же кашель равносилен гибели. прим. автора) Пока мы возились, то идти пришлось опять пережидать в домике. Ночь прошла, а утром слышим во дворе много немцев с собаками. Открылась дверь к нам в сарай и начали искать. Мы спаслись тем, что там во время паводка заходила вода, поэтому сено было поднято на брёвнах, а мы спрятались под брёвнами. Два дня не вылезали из под сена, думали немцы оставили засаду. На третий день вышли из сарая и пошли в лес. Пришли в лес. Отдохнули. К вечеру пошли на то место, где жили всей группой. Мы там в ручейке брали воду для приготовления пищи. Подошли к этому месту и обнаружили свежие следы и поняли, что здесь кто то живёт. Засели в ёлочках. Когда начало смеркаться, смотрим идут два разведчика по воду. Мы вышли. Они хотели стрелять, но потом договорились. Набрали они воды. Ведут нас в свою группу. Там мы перепугались. Все схватились за автоматы. Так с этой группой я соединился с войсками…» ¹¹³

Состав группы «Утёс» :

1. командир — старшина Лазарев («Утёс») Яков Степанович. Родился 10 октября 1905 года в селе Ташевка Лотошовка Верхне - Услонского района. Русский. К разведывательной работе привлечён 15 сентября 1944 года. Награды: орден «Славы 3 - й степени», медаль «За отвагу».

2. радистка — старший сержант Мирошкина («Вера») Мария Ивановна, Родилась 26 декабря 1924 года в деревне Делехово Скопинского района Рязанской области. Русская. К разведывательной работе привлечена 31 мая 1944 года.

3. старшина Тищенко («Урал») Яков Поликарпович. Родился 28 февраля 1914 года в селе Максимовка Каноновичского района Амурской области. Украинец. К разведывательной работе привлечён 15 сентября 1944 года. Награды: медаль «За боевые заслуги».

4. старший сержант Столповский ( «Ураган») Николай Алексеевич. Родился в мае 1925 года в деревне Успеновка Варненского района Челябинской области. Русский. К разведывательной работе привлечён 3 сентября 1944 года. Награды: медалью «За боевые заслуги».

5. красноармеец Герасимёнок («Уткин») Василий Алексеевич. Родился в январе 1924 года в деревне Марговища Бегомльского района Минской области Белоруссии. Белорус. К разведывательной работе привлечён 1 сентября 1944года.

6. красноармеец Прадед («Успех») Николай Борисович. Родился 23 октября 1923 года в деревне Красники Бегомльского района Минской области Белоруссии. Белорус. К разведывательной работе привлечён 30 августа 1944 года.

7. красноармеец Фираго Иван Степанович. («Ухарь») Родился 9 июля 1924года в деревне Мимокупь Бегомльского района Минской области Белоруссии . Белорус. К разведывательной работе привлечён 30 августа 1944года.

8. красноармеец Вербилов Владимир Степанович.

Приведём документы предоставленные автору книги Антониной Афанасьевной Прадед и Фираго Фёдором Ивановичем: ¹¹⁴

«

Командира агентурной разведгруппы «УТЁС»

ст. сержанта ЛАЗАРЕВА Якова Степановича

о проделанной работе в тылу пр ка с 16.10.44г

по 24.11.1945года.

16 октября 1944 года группа выброшена авиадесантом на самолёте «Дуглас» в р н г. Инстербург в лес Луговенер вальде, с задачей: установить круглосуточное наблюдение за ж.д. перевозками по ж.д. Инстербург Аленштай. Захват контрольных пленных и установления нумерации частей, расположенных в районе действия группы.

Группа находилась в тылу противника с 16 октября 1944 г. по 24 января 1945 г. Вышла из тыла 24 января 1945 г. в связи с наступлением Красной Армии и освобождения р на работы группы. Группа вышла в полном составе без потерь. В период нахождения в тылу, 2 января к группе присоединились 3 человека из разбитых групп.

1. Савостиков Василий из группы «Урал» (разведчик)

2. Романов Николай из группы НКГБ «Кузьма» (диверсант)

3. Шаройко Григорий из группы «Кузьма» (радист)

Всего вышло из тыла 11 человек.

Выброска группы проведена хорошо, люди приземлились кучно, друг от друга на расстоянии метров. «Утёс» и «Вера» упали на лес и повисли на деревьях. «Утёс» спустился благополучно, осторожно обрезав стропы по дереву спустился на землю. «Вера» упала с высоты 6 метров, обрезав все стропы и не держась за дерево и получила ушиб, отчего получила заболевание. Остальной состав приземлился на чистом месте без повреждений, кроме «Ухарь», который повредил левую руку благодаря своей неопытности. Он на лету доставал фонарик из кармана и не держался за лямки.

Во время приземления нами был слышен лай собак в населённом пункте Мульк. Группа после приземления в течении 20 минут собралась в намеченном месте, где проведена маскировка парашютов и был сделан отход в глубь леса на 400 мт. от места выброски. После чего были организованы поиски грузов. Груз был найден только в 17.00. 16 октября, который был перенесён в место хранения и там замаскирован. Вся эта работа была проведена никем не замеченной. Выброска группы проведена за один залёт и вторым рейсом был выброшен груз, который оказался в 500 мт. от места выброски людей.

После маскировки груза было найдено место лагеря и организован отдых. Для охранения был выставлен пост наблюдения.

17 октября 1944 г. была произведена тщательная разведка леса двумя группами по два человека. «Утёс» «Успех» и «Урал» «Ураган», для базирования было подобрано удобное место с зарослями

коорд.3434 после чего туда и перешла вся группа. При переходах всегда вперёд высылался парный дозор.

18 октября 1944 г. был подобран и установлен пост круглосуточного наблюдения за перевозками по ж.д. Инстербург–Алленштайн. Было подобрано удобное место дневного наблюдения в молодом ельнике который является хорошей маскировкой поста наблюдения. Пост был расположен в 50 метрах от полотна ж.д. Ночью велось наблюдение в крупном лесу на самой опушке леса на расстоянии 20 метров от полотна ж.д. Место было подобрано удобное с просветом на другой стороне дороги, что облегчало наблюдение. Места наблюдательных постов часто менялись, при этом старались не оставлять никаких признаков могущих как либо обнаружить нас. Смена постов проводилась в глубине леса 200 метров от поста наблюдения и полотна ж.д. Для круглосуточного наблюдения люди были разбиты по сменам и были назначены старшие смены:

1- я смена Тищенко – Прадед

2 - я смена Столповский – Герасимёнок

3- я смена Верилов – Фираго.

Каждая смена наблюдала по 12 часов. Смена поста наблюдения производилась в 7.00 и 19.00. Из свободных людей, находящихся на отдыхе в лагере, было установлено круглосуточное наблюдение и охранение. У лагеря был установлен семафор подхода. Сведения о перевозках и все результаты наблюдения передавали ежедневно по радио1 раз в сутки.

В первый период с 16 октября и 29 ноября работа протекала регулярно без перебоев и особых трудностей. При работе и проживании соблюдалась тщательная конспирация, не допуская излишнего хождения по лесу.

29 ноября 1944 г. мы были обнаружены. Немцы организовали прочёсывание нашего леса сплошной цепью. Группа сделала организованный отход и замаскировалась в густом ельнике. Через 2 часа немцы дошли до нашего ельника и нам пришлось прорываться через цепь и перейти в большой лес.

В большом лесу был намечен пункт проживания в болоте Штагутшер Моор коор:/4436/, где нами был обнаружен разбитый и оставленный лагерь разведгруппы. Там нами было обнаружено: остатки консервных банок, обрывки парашютов, мыло и другие мелкие вещи. С 29 ноября 1944 г. т.е. после первого нашего обнаружения и преследования нас немцами, начался второй период в нашей работе. В большом лесу – болото Штагутшер Моор мы находились по 5 декабря 1944 г. После предупреждения «хозяина» о большой опасности проживания в большом лесу, 6 декабря мы снова вернулись в лес Луговенер вальд, коор./3634/, где проживали по 16 декабря г. Из леса Луговенер вальд 17 декабря перешли в лес коорд/3034/, где проводили хоз. заготовку продуктов.

21 декабря перешли снова в большой лес коорд. , где жили 4 дней, организуя там новые хоз. заготовки.

28 декабря 1944 г. перешли на другую базу в большом лесу коорд. , где жили по 4 января г.

29 декабря 1944 г. нами был получен груз 4 мешка, после чего было принято решение просить перехода линии фронта, так как беспрерывное преследование и переходы из одного места в другое измотали людей, люди стали болеть.

6 декабря 1945 г. был сделан переход в лес Байнунер вальд коорд./2450/, что приближало нас к линии фронта. Там мы встретили воинские немецкие части, кроме того в это время выпал свежий снег. Переходить линию фронта я не решился и 6 января 1945 г. вновь вернулся в большой лес коорд./4438/, куда прибыли 9 января 1945 г. и здесь решили ожидать наступления Кр. Армии, где и проживали до 23 января 1945 г., т.е. до момента соединения с Кр. Армией. В этот период мы запросили груз и ждали его до 15 января, но не получили. После чего снова пошли на заготовку продуктов, таким образом прожили до 23 января 1945 г. т.е. до соединения с Красной Армией.

Весь второй период работы с 29 ноября 1944 г. можно охарактеризовать, как беспрерывное движение с места на место, организация хоз. заготовок и ожидание груза. Изменившиеся условия погоды, сырость, снег, холод повлёкшие за собой заболевание людей, чему способствовало также и недостаток продуктов. В результате чего организованного наблюдения за перевозками по ж.д. во второй период работы не проводилось. Частые переходы из одного места в другое вызывались необходимостью предупреждения организации облав немцами и сохранения группы. Особенно после проведения хоз. заготовок. Кроме того, вообще находиться

долго в одном месте в лесу в зимних условиях нельзя, так как наши следы обнаруживаются как со стороны лесной охраны, а также лиц работающих на лесозаготовках, которые проводились почти везде.

Основными причинами обнаружения и преследования явились

1. Неточная выброска груза не на сигналы и не в указанное месте, который попадал немцам.

2. Вынужденное проведение хоз. заготовок.

16 декабря 1944 г. была проведена хоз. заготовка в ф. Локшкен коорд. . Операция была организованная, был намечен фольварк, все люди были распределены, назначено время. с наступлением сумерек, когда двери ещё не закрыты и ещё проводятся хоз. работы. Под угрозой оружия забирали необходимые нам продукты и предупреждали, чтобы хозяева никому об этом не говорили, угрожая им смертью и огнём. Они обещают не говорить. Но как только мы успели отойти на 200 метров, хозяйка начинает кричать и звать соседей. После проведения хоз. операции, мы отошли через лес Луговенер вальд в большой лес в болото Штагутшер Моор. На 18 декабря 1944 г. была послана группа в лес Луговенер вальд коор. б за картофелем который хранился в поле на опушке леса закопан в яме. В это время в лесу группой было обнаружено много немецких следов и разгром нашей старой базы. Немцы забрали наши замаскированные ватные мешки, питание и котелки. Это было прочёсывание леса немцами, но мы в это время находились в большом лесу.

Вербовка на работу местных жителей из немцев нашей группой была невозможна, т.к. никто из группы не владел немецким языком. Пытались привлекать поляков, но они мало что знают то, что нас интересует. Поэтому местных осведомителей в группе не было. Поставленная задача группе по организации круглосуточного поста и наблюдение за ж.д. перевозками по ж.д. Инстерург Аллейштайн, группой в основном выполнена. Всего передано 55 информационных радиограмм и 46 организационных. Захват пленных группой не проводился, за отсутствием воинских частей в р не действия группы.

В работе по наблюдению за перевозками участвовали все.

1/ Зам. ком ра группы ТИЩЕНКО Яков Поликарпович принимал непосредственное участие в выборе и организации наблюдательных постов и сам непосредственно участвовал в наблюдении за перевозками. Активно помогал мне поддерживать дисциплину в группе. Помогал в разработке маршрутов при переходах. Помогал и учил разведчиков устанавливать груз по разведпризнакам. Помогал в разработке и организации хоз. заготовок. Им было первым замечено начало эвакуации населения и скота из р на действия. Как заместитель и как разведчик работал хорошо.

2/ Разведчик СТОЛПОВСКИЙ Николай Алексеевич был назначен старшим смены поста наблюдения за перевозками, выполнял работу по наблюдению добросовестно, всегда был дисциплинирован. Работал хорошо.

3/ Разведчик кр ц ВЕРБИЛОВ Владимир Степанович был назначен старшим смены поста наблюдения, к работе относился добросовестно и выполнял все приказания командира. Были случаи пререкания с командиром. В целом работал хорошо.

4/ Разведчик кр ц ПРАДЕД Николай Борисович. К работе относился добросовестно. Работал хорошо.

5/ Разведчик кр ц ФИРАГО Иван Степанович смелый, храбрый разведчик, всегда дисциплинирован. Работал хорошо.

6/ Разведчик кр ц ГЕРАСИМЁНОК Василий Алексеевич к работе относился добросовестно.

7/ Радист МИРОШКИНА Мария Ивановна к работе относилась всегда хорошо, несмотря на болезненное состояние после неудачного приземления. Поддерживала постоянную связь в трудных условиях не было ни одного случая перерыва связи по вине радиста. Был случай, что она тяжело заболела, но она всё же зашифровала радиограмму, а передавал её радист Шаройко из группы «Кузьма». Несколько дней была нарушена связь в связи с подмокшим питанием при переходах, в то Группа поставленную задачу выполняла добросовестно, недостатков в работе и руководстве не было. Для улучшения работы в дальнейшем состав группы должен быть 4 5 человек, из них один должен знать немецкий язык.

Выброску груза необходимо производить только на сигналы и в указанном месте. в отдалении от места проживания и работы местных жителей. Экипировка должна быть гражданской, допускающая маскировку под местное население.

Ком р группы «Утёс»

ст. сержант . ЛАЗАРЕВ.

С ПОДЛИННЫМ ВЕРНО:

НАЧАЛЬНИК 2 ОТДЕЛЕНИЯ РО

ШТАБА 3 БФ ПОДПОЛКОВНИК

/ЖИТКОВ/

экз №1 РУ

экз №2 во/д

Исп. Самосудов

25.11.45г.№54.

«27» февраля 1945г.

ВЫВОД

В первой половине пребывания в тылу группа работала удовлетворительно, донося о перевозках пр ке по ж.д. Инстербург–Алленштайн. Захват пленных и изучение агентурной обстановки, ком р группы ЛАЗАРЕВ не организовал. Во второй период работы группа фактически не работала и занималась хоз. операциями и сбережением своего личного состава, утратив ответственность за выполнение задачи. Тов. ЛАЗАРЕВ показал себя мало способным к организации работы в сложных условиях.

Личный состав группы добросовестно выполнял все указания командира, проявлял мужество и выносливость в тяжёлых условиях жизни и работы. Личный состав группы достоин представлению к правительственной награде.

т.т. ЛАЗАРЕВА, ТИЩЕНКО, СТОЛПОВСКОГО и ФИРАГО после предоставления отпуска, можно использовать в качестве рядовых разведчиков нелегальной разведгруппы. т.т. ВЕРБИЛОВ, ПРАДЕД и ГЕРАСИМЁНОК, как малограмотные и не представляющие ценности подлежат откомандированию в запасной полк.

НАЧАЛЬНИК 2 ОТДЕЛЕНИЯ РОШТАБА

3 БЕЛОРУССКОГО ФРОНТА

ПОДПОЛКОВНИК

"27 "февраля 1945г. /ЖИТКОВ/

С выводом согласен . Вербилова. Прадед, Герасимёнок – откомандировать в 202 ЗСП . Остальной состав, вместе с радисткой представить к награждению и к отпускам.

Зам. нач. РО штаба

28.2.45 3БФ – полковник Кипрян.

ВЫПИСКА ИЗ СПРАВКИ

разведотдела Западного Белорусского фронта по состоянию

на 20 января 1945 года.

1) Разведгруппа «Утёс», рация № 2183

Ком. группы ст. сержант Лазарев Я.С. псевдоним – «Утёс»

Пом. ком. группы ст. сержант Тищенко М.И. псевдоним «Урал» радист ст. сержант Мирошкина М.И. псевдоним «Вера» разведчик ст. сержант Столповский Н.А.

-//- рядовой Герасимёнок В.А.

-//- -//- Вербилов В.С,

-//- -// Фираго И.С.

-//- -//- Прадед Н.Б.

Выброшена 16.10.1944г. ю з Инстербурга, с задачей контроля ж.д. перевозок на участке Инстербург Гердауэн. Связь установлена 18.10.44 и к работе приступила. 30.10.44г. группа была обнаружена противником и подверглась преследованию.

12.11.44г. «Утёс» сообщил: «Три дня голодаем. Срочно ждём груз» 44г. группе был сброшен груз в количестве 4 мешков. 17.12.44г. т.е. через 26 дней радиограммой «Утёс» сообщает: «Спасите от голодной смерти…» После чего связь прекратилась и не было по 26.12.44г. 26.12.44г. «Утёс» сообщил: «Не работали по неисправности рации». 45г. радиограммой №9 донёс: «Пришли три человека – Шаройко, Романов из группы «Искра» и Савостиков из группы «Урал». Сам «Урал» с 4 чел. находится около передовой, остальные люди неизвестно где. Группы «Урал» и «Искра» разбиты. Дайте указание…»

Основание: опись 13881, дело 1, л. 272.

Выписка верна

Командир воинской части 61379 О. Каримов

14 января 2010г…» ¹¹⁵

Из воспоминаний разведчика группы, Прадеда Николая Борисовича. «…Одной из задач было караулить и передавать сведения о прохождении эшелонов по железной дороге. Караулили по очереди и передавала сведения Маша. Для поддержки группы сбрасывали продукты с самолётов. Прятались в лесу. Ночевали на лапках ёлок и накрывались ими же. Негде было умыться, одежда грязная, вши заедали. Огонь разводили изредка, ночью на свой страх и риск, чтобы погреться и вытряхнуть с одежды вшей. Немцы устраивали облаву. Прятались, как могли: под кучи хвороста, под старые пни, в ямы. Машу не бросали, а прятали под хворост. Переползали с одного участка на другой. Один раз немцы шли цепью и деваться было некуда. Разведчики поползли по чистому полю, а туда выскочили косули и закрыли нас от врагов. Вовремя второй облавы потеряли Герасименка В.А. Но потом встретились возле запаса продуктов. Сначала увидели следы возле продуктов, спрятанных в куче хвороста. А потом заметили торчащие ботинки из под кучи хвороста. Он там спал. Группа снова вместе. Случайно наткнулись на раненого такого же разведчика, но из другой группы. Осталось в памяти его прозвище "Ленинградец". Из всей группы он уцелел один. Оказали ему помощь и выполняли задание вместе. Однажды он попросил Машу дать ему поработать на рации ключом. Маша категорически отказывалась. Но ребята поддержали его просьбу, он же свой. «Ленинградец» передал вместо Маши сведения. Пришёл ответ, что не Машин почерк. И после того прекратилась всякая помощь с тыла. Группе перестали пересылать продукты и остальное. Целый месяц пришлось выживать, добывать пропитание самим в оккупированной зоне. «Ленинградец» до конца был с нами. Питались, чем попало. В лесу нашли дохлого коня, ночью развели костёр, немного подогрели и съели что могли. Потом наткнулись на лесорубов поляков. Они жили в лесу и работали на немцев, рубили и заготавливали лес. Там же жили их семьи. Стоял дом. Спросили: «А почему вы не

воюете?». В ответ услышали, что так спасаем свою жизнь. Что то лесорубы дали поесть, что то отобрали мы сами.

Заходили в фольварк и просили есть. Одни поляки давали, помогали, чем могли. Другие после ухода вызвали немцев с собаками. Однажды зашли в богатый фольварк, а там коптильня, много мяса. Нас хорошо угостили и дали с собой. Так продолжалось с месяц. Когда встретились с Красной Армией, к нам отнеслись очень настороженно, заперли в сарай, проверяли данные. Но все равно мы были очень рады встрече со своими. Через некоторое время после уточнения данных, нас автобусом отвезли в ту часть, откуда отправляли на задание…» ¹¹⁶

Согласно приказа № 0489 от 27 апреля 1945 года командующего 3 - м Белорусским фронтом награждены:

орденом Отечественной войны 2 - й степени — старшины

Я. С. Лазарев и Я. П. Тищенко, старший сержант М. И.

Мирошкина;

орденом Красной Звезды — старший сержант Н А.

Столповский;

орденом Славы 3 степени – рядовые И. С. Фираго и В.С.

Вербилов ;

медалью «За отвагу» — рядовые В. А. Герасимёнок и Н

Б. Прадед.

Гвардии рядовой Прадед Николай Борисович, отчисленный

из разведотдела штаба фронта, в составе 169 Гвардейского

полка 1 - й Гвардейской дивизии штурмовал город - порт Пиллау ( Балтийск

«…В боях за Пиллау 25.4.45 года, во время штурма форта

уничтожил 5 немецких солдат и 16 взял в плен. Достоин

правительственной награды ордена «Красная Звезда»…»

Командование наградило его второй медалью «За отвагу».

бригады «Железняк», он был награждён медалью «Партизану

Отечественной войны 1 - й степени».

После войны, Николай Борисович вернулся домой в Белоруссию. Работал председателем колхоза, бригадиром. Его земляки, Герасимёнок Василий Алексеевич и Фираго Иван Степанович жили и трудились в Бегомльском районе Белоруссии . Иван Степанович, как партизан бригады «Железняк», был награждён медалью «Партизану Отечественной войны 2 - й степени»,

К сожалению, радистка группы Мирошкина Мария не

смогла оправиться от полученных травм и умерла в марте 1945 года в военном госпитале.

Савостиков Василий Михайлович за работу в тылу

противника награждён медалью «За отвагу». После войны жил в Орловской области и работал в сельском хозяйстве.

Поликарпов Александр Фёдорович встретил Победу в

военном совхозе в городе Гумбинен Восточной Пруссии. За

работу в тылу противника в Белоруссии награждён орденом

«Красной Звезды». Вскоре, как имевший несколько ранений ,

был демобилизован и после войны жил в подмосковном городе Щёлково. Александр Фёдорович часто бывал в

Калининградской области на встречах ветеранов фронтовой

разведки. Оказывал неоценимую помощь в сборе материала, поиске и исследовательской работе.

Разведывательная группа «Тигр»

Разведгруппа «Тигр» высадилась 29 августа 1944года в 6 километрах севернее города Тапиау в составе 11 человек.

Архивная справка на имя Нестеровского районного военного комиссара майора Карасёва

« На № 41 от 19 января 1989 г.

Па Вашей просьбе сообщаю, что группа под командованием капитана Радюка А.И. с 29 августа по 8 ноября 19 г. выполняла задание разведотдела штаба 3 Белорусского фронта на (приводится в полном соответствии с оригиналом. прим. автора). Перед направлением в тыл противника группе были поставлены следующие задачи:

Контролировать передвижение противника по шоссейной и железной дорогам Кёнигсберг – Тильзит;

Периодически захватывать пленных для определения нумерации и расположенных и проходящих частей в районе действия группы;

Изучать периодически сообщать данные агентурной обстановки. За период работы от группы поступило 30 радиограмм. По оценке командования группа задание выполнила.

Состав группы:

1. Командир группы – капитан None Александр Иванович, 1920 года рождения, уроженец с. Ташлык Струньковского района Винницкой области;

2. Заместитель командира группы – старшина None Виктор Михайлович, 1922 года рождения, уроженец г. Н. Салда Свердловской области;

3. Старший радист – старший сержант None Эдуард Васильевич, 1925 года рождения, уроженец г. Москвы;

4. Радист – старший сержант None Николай Николаевич, 1927 года рождения. Уроженец г. Ярославля;

5. Разведчик – красноармеец None Иван Фёдорович 1923 года рождения, уроженец села Медведка Калиновского района Винницкой области;

6. Разведчик – красноармеец None Константин Никифорович, 1912 года рождения, уроженец дер. Куваево Камышловского района Свердловской области;

7. Разведчик – красноармеец None Василий Васильевич 19 года рождения, уроженец п. Софиевка Днепропетровской области;

8. Разведчик – красноармеец None Кондрат Артемьевич, 1917 года рождения, уроженец дер. Жмытили Подобредского района Вильнецкой области

9. Разведчик – красноармеец None Анатолий Андреевич, года рождения, уроженец г. Серго Ворошиловоградской области.

За время нахождения в тылу противника из состава группы погибли: Чистяков В.М., Зырянов К.Н., Майоров Э.В., Никитенко А.А.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ КОМАНДИРА ВОЙСКОВОЙ

ЧАСТИ 61379

подполковник Е. Сальников» ¹¹⁷

Обобщим рассказы разведчика группы Подчашинского Ивана Фёдоровича и радиста группы Мартынова Николая Николаевича.

Основу группы составили пятеро разведчиков из группы «Гриф» , действовавшей в тылу немецких войск в Белоруссии в районе озера Нарочь - Виктор Чистяков, Иван Подчашинский, Василий Тишин, Кондрат Степанов и радист группы Николай Мартынов. Остальные четверо , в том числе , командир группы капитан Александр Радюк выполняли задание командования в составе других групп.

Боевая задача для разведчиков группы «Тигр» ставилась лично полковником Калашниковым. Беседы проводились с каждым разведчиком персонально. В дополнение к основной задаче по ведению разведки, были поставлены и персональные цели некоторым разведчикам.

Старшине Виктору Чистякову была поставлена задача выяснить наличие в районе Лабиау аэродрома и разведать , проводятся ли на нём испытания новых реактивных самолётов.

Старший радист группы старший сержант Эдуард Майоров должен был обеспечивать

наведение советских самолётов штурмовой авиации на немецкие железнодорожные составы на участке Лабиау–Кёнигсберг. ( Прямой участок железной дороги более километров, проходит по безлесной местности и не имеет станций развязок Время следования железнодорожных составов на этом участке составляло минут. На советском фронтовом аэродроме в постоянной готовности должны находиться самолёты штурмовой авиации (ИЛ 2 и ПЕСамолёты заправлены топливом и с полным боезапасом. Лётчики посменно дежурить в кабинах самолётов в полной готовности, периодически прогревая моторы. Разведчики, находясь в определённой точке наблюдательном пункте (НП) расположенной в тылу противника вблизи железной дороги вели постоянное наблюдение за перевозками. В случае прохождения мимо НП эшелона с техникой, войсками или горючим, в эфир немедленно выдавалась сверхкороткая радиограмма. Например – «пять пятёрок», означало – «На Кёнигсберг проследовал эшелон с живой силой и техникой». Радисты на аэродроме круглосуточно слушали эфир на волне разведгруппы. Координаты НП разведчиков наносились на полётные карты лётчиков. Известны: скорость, курс и высота полёта самолётов, средняя скорость немецких железнодорожных составов Рассчитан и проложен полётный маршрут до точки встречи самолёта и эшелона. Как только радист на аэродроме принимал радиограмму от разведчиков, а командование давало приказ на уничтожение цели - выпускалась сигнальная ракета. Самолёты немедленно взлетали. Набрав высоту самолёты ударной группы на максимальной доступной скорости устремлялись к расчётной точке встречи с железнодорожным составом. Подлётное время для Ил 2 не превышало 23 минут, а для Пе и того меньше минут. На безлесном участке эшелон был отлично виден и поиск цели не занимал у лётчиков много времени. Скоростная, хорошо вооружённая машина Пе пикировала на паровоз с целью остановить эшелон. Затем в бой вступали пусть более тихоходные, но обладающие большей огневой мощью штурмовики. За считанные минуты с эшелоном было бы покончено, а самолёты, набирая высоту ложились на обратный курс. Слаженность в действиях разведчиков, лётчиков, радистов позволяла провести разгром эшелона в кратчайшее время. При этом шансов на противодействие у ПВО противника не оставалосьКонечно, необходимо уточнить, что успешное проведение такой блестящей операции по авиационному разгрому немецкого эшелона зависело не столько от организации этой

операции, сколько от ряда объективных причин. Ценный эшелон должен был следовать обязательно днём, только на Кёнигсберг и конечно в лётную погоду. Дело в том, что ни Пе2, ни тем более Ил не были ночными самолётами и действовали в светлое время сутокНочные же бомбардировщики были совершенно бесполезны в ночных атаках на идущие эшелоны. прим. автора)

В группу перед самой посадкой в самолёт были введены два поляка. В ночь с 28 на 29 августа 1944 года группа «Тигр» в количестве 11 человек вылетела из аэропорта города Вильнюса. Для создания более благоприятных условий при высадке десантников и отвлечения ПВО противника одновременно с высадкой группы «Тигр» на Кёнигсберг был проведён налёт ночной бомбардировочной авиации.

В самолёте во время полёта все пели песню «Ты одессит Мишка, а это значит…» . Высадка прошла успешно. Разведчики приземлились в лесном массиве на поляну рядом с лесничеством. К утру собралась группа в количестве 9 человек. Двое поляков к группе не присоединились, их судьба осталась неизвестна . Лётчики сбросили группу в 20 км южнее намеченной точки высадки. Сориентировавшись на местности, Радюк повёл свою разведгруппу в намеченный район действий. Командир группы хорошо владел картой и компасом, прекрасно ориентировался ночью в лесу и при движении по азимуту, ночью на дистанции в 20 км . допускал погрешность при выходе к намеченной цели не более 100 метров.

31 августа группа «Тигр» вышла в определённый командованием район разведывательной деятельности. Разведчики создали лесную базу в 6 -7 км . южнее железной дороги Кёнигсберг – Тильзит и приступили к выполнению задания.

В небольшой роще , в километре от посёлка Гросс - Дрозден , 2 сентября между железной дорогой и шоссе был оборудован постоянный наблюдательный пункт (НП), где разместились радист группы Майоров и разведчик Никитенко. Их задача – наведение авиации на железнодорожные составы противника , идущие на Кёнигсберг. Майоров и Никитенко вели круглосуточное наблюдение. Интенсивность движения по дорогам Кёнигсберг–Лабиау была высока. На фронт один за другим шли эшелоны. С фронта вывозилась разбитая техника, раненные. Майоров каждый день должен был передавать результаты наблюдений в разведотдел. Мартынов с Майоровым условились, что один раз в неделю на волне 64 метра они будут осуществлять краткосрочную связь. Каждый день ровно в 12 часов Мартынов прослушивал эфир

и в аварийном случае Майоров должен послать в эфир только позывной без всякого текста и шифра – это означало, что ему нужна срочная помощь. Продукты и всё необходимое Майорову и Никитенко регулярно приносили разведчики группы.

Остальная часть группы приступила к изучению района и агентурной обстановки . Однажды, когда двое из группы пошли за водой и наполнили бидон, с земли поднялся человек в гражданском и на чистом русском языке сказал, что он давно наблюдает за ними и считает, что они русские разведчики. Десантники ответили ему, что это правда. Незнакомец рассказал о себе. Имя его Константин. Старший лейтенант. Попал в плен во время освободительного похода Красной Армии в Западную Украину в 193 9 -1940 году во Львове. Всё это время находится в плену. Живёт и работает он в имении графа Гауэ и пользуется его полным доверием. Готов оказать разведчикам помощь. От Константина разведчики узнали, что буквально за день до их высадки из района, куда группа приземлилась, на Восточный фронт ушла крупная воинская часть. Десантникам просто крупно повезло. У нового знакомого командир группы узнал об агентурной обстановке в районе действия группы и о возможностях проникновения в Кёнигсберг. Костя также сообщил, что рядом находится крупный лагерь с военнопленными. В лагере более 4000 человек и не строгий режим. Часть их работает у разных помещиков и среди них идёт слушок, что здесь действует советская разведка. Когда Костя возит молоко в Кёнигсберг, он иногда останавливается у лагеря. Однажды в беседе пленные сказали ему что ждут , когда Красная Армия перейдёт в наступление. Они поднимут восстание, захватив оружие, будут воевать с немцами. Вскоре Костя подготовил встречу разведчиков с представителями лагерного подпольного комитета. Эта встреча состоялась на окраине населённого пункта, куда пленные самостоятельно пришли из лагеря. Военнопленные работали не только в хозяйствах помещиков, но большинство работало на строительстве укреплений. От них удалось узнать какие дороги уже заминированы и подготовлены к взрыву, которые ещё минируются. На карту нанесли построенные и строящиеся укрепления.

Теперь командир группы решил выйти на связь с агентами, находившимися в Кёнигсберге и явки , о которых ему сообщило командование перед вылетом на задание. Через некоторое время десантники установили, что явки ликвидированы . На время основными информаторами группы «Тигр» стали военнопленные и Костя.

Однажды Костя сообщил, что к нему обратился бельгиец с просьбой организовать встречу с русскими разведчиками. Место встречи назначили в лесу на опушке. Бельгиец должен идти по просеке , напевая песню «Катюша». Встреча состоялась через несколько дней. Бельгиец оказался английским разведчиком. Его полулегально переправили в этот район как немецкого военнослужащего. Он работал в порту и информировал английское командование о передвижении немецкого морского транспорта. У него вышла из строя радиостанция. Бельгиец просил передать его радиограмму и дал позывные. Александр Радюк согласился помочь бельгийцу, но только разведчики должны знать содержание радиограммы и передадут её

советскому командованию с просьбой переслать её английскому командованию. Так и договорились. Бельгиец попросил два часа и начал составлять радиограмму. На русском он не говорил. Разведчики предложили написать радиограмму на немецком. Бель гиец стал писать на английском. После ряда лингвистических упражнений разведчики поняли смысл телеграммы. Бельгиец просит своё руководство обеспечить связь, так как у него есть важные данные разведки и указывает , где и как , его можно найти. У бельгийца был с собой шифроблокнот. Он зашифровал своё донесение. Разведотдел принял эту радиограмму. Разведчики предложили бельгийцу поделиться с ними , как с союзниками , разведданными, а в дальнейшем поддерживать связь через Костю. Дважды английский разведчик передавал радиограммы через группу «Тигр». Его радиограммы помечались приставкой «Алекс сообщает». Бельгиец просил разведчиков дать ему карту района, но Радюк отказал, предложив скопировать только интересующий его район. Советские разведчики не доверяли союзнику, им казалось, что тот не совсем профессионален. Наших десантников удивляли такие моменты, как вопрос бельгийца: «Сколько им платят?». По его словам, получалось, что он получает 100 долларов в день. Союзник получал посылки из Швеции и даже угощал наших разведчиков хорошими иностранными сигаретами. Всё это их настораживало и базу ему они не показали. Вскоре связь с бельгийцем прервалась.

Разведчики приступили к выполнению ещё одной части задания - поиску немецкого аэродрома. Чистяков и Зырянов отправились под Лабиау. Они отсутствовали несколько дней. Вернулись на базу и рассказали, что аэродром нашли. Наблюдали за ним внимательно. Кроме серийных самолётов ничего больше не обнаружили.

Вскоре группа «Тигр» понесла и первые потери. К 7 сентября продукты у разведчиков закончились, а на «подножном корме» долго не проживёшь. Возвращаясь ночью 18 сентября с задания, разведчики решили зайти на немецкий хутор, провести продовольственную операци ю – достать продукты. Подошли к дому. Через стекло окна

раздался выстрел. Два заряда дроби попали в грудь

разведчику Константину Зырянову. Его ранение было очень

тяжёлым . Немец стрелял из трёхствольного ружья, у

которого два верхних ствола гладкоствольные, а нижний

ствол нарезной. До базы было более 8 километров. О

нападении на дом немедленно было поставлено в

известность ГЕСТАПО и жандармерия. Наступал рассвет.

Разведчики двигались с раненым очень медленно. Уже

рассвело и десантники расположились в небольшой рощице.

Вскоре поняли, что они обнаружены противником. Их

преследовали по следам от самого хутора , используя

розыскных собак. До большого лесного массива было 300 -

400 метров открытого пространства. Пересечь его днём

незамеченными разведчики не могли, а розыскные собаки не

оставляли шанса скрыться в лесу. Завязался бой . Командир

группы принял решения отходить всё - таки в лес, иначе если

немцы окружат рощу, то разведчикам уже не уйти .

Старшина Чистяков добровольно вызвался прикрывать

отход группы. Естественно , остался и Зырянов, который не

мог идти. Остальные разведчики бросились к лесу. В

опушки , группа залегла и приготовилась прикрывать огнём

отход Чистякова, но он так и не появился. Подождав какое - то время, разведчики ушли в глубину леса. Преследования не было. Вскоре группа вышла на базу. Спустя несколько дней разведчики от Константина узнали, что в немецкой газете сообщалось об уничтожении двух «русских партизан». Так же немцы писали, что эти двое в бою убили двенадцать солдат и шесть собак. По приказанию коменданта района эти русские были похоронены как солдаты, а офицер , обратившись к своим подчинённым , призвал их так же самоотверженно сражаться за Германию и фюрера, как эти «партизаны» за своего Сталина. Чистяков и Зырянов перестреляли собак и этим спасли группу. Несмотря на потери , группа продолжала выполнять задание командования фронта.

Из наградного листа на Зырянова Константина Никифоровича

«…тов. Зырянов находясь во второй раз на выполнении спецзадания в составе группы, был тяжело ранен. Несмотря на ранение, мужественно переносил все лишения жизни и работы. 24 сентября 1944 года тов. Зырянов в критической обстановке принял неравный бой с 20 автоматчиками с собаками. Не желая сдаться живым в руки противника лично уничтожил автоматчиков и несколько собак, сам погиб смертью героя. За свою мужественность, преданность Родине, тов. Зырянов достоин награждения орденом «Отечественной войны 1 степени»

Нач. 2 отделения РО штаба 3 го Белорусского фронта подполковник /Чернов/ октября 1944 г…»

Сделав определённые выводы , после трагически закончившейся продовольственной операции, решили заготовки продовольствия поручить Степанову и Тишину: собирали картошку, заячью капусту в лесу, варили щи без соли, так как её не было. Наконец 25 сентября получили груз.

Разведчики группы «Тигр» выработали следующую методику по получению информации от местных жителей, военных, а так же по вербовке агентуры. Разведчики стали действовать днём. Понаблюдав за хутором и выставив охранения, командир группы Радюк с одним или двумя разведчиками входили в дом. Предлагали хозяев покормить их. После обеда также брали с собой ещё продукты, но при этом платили в десять раз больше , чем стоимость съеденного и взятого. Благо немецких денег у разведчиков было предостаточно. Рассчитавшись за гостеприимство, предлагали хозяевам сообщить им сведения военного характера. Всё сказанное испуганными хозяевами записывалось, а им предлагали подписать документ, в котором сообщалось, что они

добровольно и за деньги сообщили советским разведчикам эту информацию. Так удалось создать довольно обширную «агентурную сеть». После таких обедов разведчики не подвергались преследованию. Скорее всего немцы не спешили сообщать в ГЕСТАПО о своих щедрых новых русских друзьях. Таким образом, группе капитана Радюка удалось завербовать немецкого унтер -офицера, который добровольно и регулярно снабжал разведчиков ценной информацией военного характера за щедрое вознаграждение.

Несмотря на столь успешную работу группы , ГЕСТАПО знало о ней и готовилось уничтожить десантников. Накануне 8 октября 1944 года Константин сообщил разведчиком, что немцы готовят крупную операцию по уничтожению их группы. Будет провед ена блокировка всех лесов в районе базирования группы и их прочёска. Спрятав имущество и взяв с собой только самое необходимое, разведчики накануне ушли на север к самому заливу. Расположились в рощице недалеко от леса так , чтобы видеть подходы к нему, командир решил провести сеанс радиосвязи с центром. Был полдень . Радист Мартынов передал радиограмму и расшифровал ответ из центра . Когда он стал убирать антенну от рации, увидел, что немецкая цепь окружает рощу , в которой находилась группа. Разведчики были в маскировочных костюмах и поэтому рассчитывали скрытно достигнуть леса, но немцы их обнаружили и открыли по ним стрельбу. Подбегая к лесу , Мартынов почувствовал, что бежать ему стало легче, оказалось это пуля перебила ремень сумки в которой хранились батареи питания к рации. Батареи электропитания были потеряны и в этот момент все услышали возглас Подчашинского. Пуля попала ему в руку , от её удара рука повисла плетью, а разведчик выронил автомат. Выхватив пистолет ТТ и

передёрнув зубами затвор, Иван Подчашинский на мгновение потерял ориентацию. Он бросился догонять товарищей, побежал в другую сторону и снова оказался на опушке. По нему опять дали длинную очередь. Он побежал назад, в лес и ему повезло, он натолкнулся на свою группу. Разведчики уходили вглубь леса. Немцы стреляли разрывными пулями , которые пролетая мимо , взрывались в глубине леса. Создавалось впечатление, что стреляют со всех сторон. Сзади, спереди, сбоку. Перевязав руку Подчашинскому, группа «Тигр» заняла круговую оборону, приготовившись встретить наступающие цепи противника, понимая, что этот бой наверняка для них будет последним. Расположились разведчики в мелком березняке. Маскировочные костюмы надёжно скрывали их в осенней листве. Через два часа показались цепи немецких солдат. Десантники приготовились к бою. Неожиданно для разведчиков немецкие солдаты разошлись и обойдя место, где скрывалась группа , двинулись дальше! Когда немецкая цепь удалилась в глубину леса, Мартынов решил выяснить, кому они обязаны своим спасением. На пути немцев

оказался огромный вывороченный дубовый пень, солдаты просто обошли его, не заметив в мелком березняке затаившихся разведчиков. Десантники немедленно двинулись в ту часть леса, которую только что покинула немецкая цепь. К пяти часам вечера раздалась команда на обед, а пока немцы обедали, разведгруппа вернулась к тому месту, где входила в лес. Выйти из леса не удалось. На опушке немцами было оставлено боевое охранение. Начало смеркаться и разведчики воспаряли духом - ночью их уже не поймают. У разведчиков была «бесшумная» винтовка. Подкравшись к опушке леса и в только что наступившей темноте , застрелив из «безшумки» часового , группа «Тигр» вырвалась из блокированного леса. Теперь можно было возвращаться на место базирования группы. Путь к базе проходил недалеко от места нахождения НП Майорова и Никитенко. Группа решила проверить , как у них дела. На месте НП их ждала неприятная новость. Майорова и Никитенко не было. Кругом валялись стреляные гильзы от советских автоматов, расстрелянная рация Майорова, кровь, окровавленные бинты. Здесь был бой.

Глубокой ночью разведчики группы «Тигр» прибыли на место нахождения их базы.

Раненая рука Подчашинского начала гноиться, появился неприятный запах. Рана была очень серьёзна с повреждением кости. С таким ранением в тех условиях, в которых находились разведчики, Иван Подчашинский был обречён. Это понимал и командир группы.

При встрече с Константином последний предложил забрать раненого в имение Гауэ, там спрятать его на чердаке в сарае и подлечить. Радюк согласился, но одного Ивана Подчашинского не отпустил, а отправил с ним радиста Мартынова, который после выхода из строя рации стал менее ценным членом группы. Четыре дня Подчашинский и Мартынов находились на чердаке

сарая в имении Гауэ , Константин смог подлечить руку Ивана. Пропала температура, состояние руки стало улучшаться. Однажды Костя сообщил, что во время облавы немцы убили двух разведчиков и по рассказам немцев, мёртвых разведчиков закопали вниз головой до пояса в землю, оставив часть тела на корм воронам. Капитан Радюк , узнав об этом , решил, что эти погибшие разведчики – Майоров и Никитенко. ( Это могли быть советские разведчики из другой группы. Облава немцами проводилась на большой площади. После войны Мартынов Н.Н. поехал в Москву к сестре Эдуарда Майорова. Сестры он дома не застал, а девушка по имени Надя, с которой дружил до войны Эдуард Майоров сообщила ему, что однажды из Сталинграда на имя сестры Эдика пришло письмо. В этом письме неизвестный писал, что встречал Эдуарда Васильевича Майорова в концлагере под Кёнигсбергом и он дал ему адрес своей сестры. Письмо к сожалению не сохранилось. Конечно, совпадение исключено. Прим. автора).

Разведчики покинули базу 22 октября 1944 года. Переправившись через реку Дейма, пятёрка десантников 22 октября сделала остановку в лесном массиве. На одном из хуторов решили взять телёнка, чтобы запастись мясом . Выбрали бычка из стада, ночевавшего в загоне. Вот только ослабленным голодом людям поймать животное оказалось крайне трудно. Бычок метался по загону, словно шар, разбрасывая как кегли десантников. В конце концов измученным разведчикам удалось спутать ему парашютными стропами ноги. Добычу подвесив на палке унесли в лес. Наварили мяса без соли и набили им вещевые мешки. Наступили серьёзные холода, а на разведчиках только летняя одежда и изорванные в клочья маскировочные куртки. Проникнув на хутор, разведчики решили экипироваться. По иронии судьбы им удалось достать только женскую одежду. Мартынов оделся в доху, Подчашинский в женское пальто с меховым воротником. Остальные выглядели ещё экстравагантнее . 27 октября группа вышла к реке Инструч. Из снегозащитных щитов собрали плот и переправились через реку. Здесь у разведчиков закончилась карта. Теперь предстояло двигаться , не зная, что ждёт впереди – лес, поле, дорога? В этой сложной ситуации проявил свои незаурядные способности штурмана капитан Радюк. Он определял ориентир, засекал азимут и умело вёл группу , минуя все населённые пункты , избегая обнаружения противником. Через 5 -6 км командир давал отдых людям, а сам намечал новый переход. Вскоре разведчики услышали артиллерийскую канонаду. Фронт был недалеко. На пути группы оказалось обширное болото. Приняли решение идти через болото. Переход оказался изнурительным. Шли весь день и только к вечеру вышли на сухое место. Оказавшись в мелком сосняке , разведчики от усталости , мгновенно заснули прямо на голой земле . Ночью пошёл дождь, а утром ударил мороз. Проснувшись, обнаружили, что они покрыты тонким слоем льда и примёрзли к земле, а подняв головы, увидели, что находятся в расположении немецкой дальнобойной артиллерийской батареи. Ситуация сложилась критическая. В любой момент группа могла быть обнаружена солдатами противника и в таком

случае будет бесспорно уничтожена. Удача и в этот раз была на стороне группы «Тигр». Им удалось дождаться темноты и незаметно покинуть расположение немецкой части.

В начале ноября группа «Тигр» встретила одного из военнопленных, скрывавшего в лесу. Он попросил их взять его с собой. Командир группы разрешил. При подходе к лини и фронта , присоединившийся к группе доброволец , сбежал. Немецкие позиции решили переходить ночью в дождь, к тому же , стоял плотный туман . Немецкие траншеи прошли успешно. Только один немецкий солдат, увидев разведчиков , побежал по траншее. На нейтральной полосе в колючей проволоке запутался раненый Подчашинский. У него опять воспалилась рана и совершенно не действовала рука. Вернулся Тишин и помог товарищу выбраться. Немецкие позиции группа «Тигр» прошла 7 ноября 1944 года.

Разведчики не знали, где проходит линия фронта, и

продолжали идти на восток. Пройдя четыре километра ,

услышали песню «девушки пригожие, на чертей похожие….»

Пели на русском. Вскоре стали попадаться и обрывки русских

газет. Стало понятно, что свою линию фронта они прошли и

даже не заметили. Не заметили и их. Теперь они были уже в

своём тылу. Ещё через два километра их окликнул часовой.

Группа «Тигр» вышла на советский взвод связи. Разведчики

подошли к часовому. Последовала команда : «Караул в ружьё!» и пятёрку одетых как беженцы, но вооружённых разведчиков окружили красноармейцы с изготовленным к стрельбе оружием. Прибыл лейтенант, командовавший связистами. Командир группы сообщил ему пароль, который получил перед отправкой на задание в Восточную Пруссию для таких случаев. Пароль никакого впечатления на лейтенанта не произвёл . Правда, накормили «пшённым кулешом». Вскоре отправили дальше. Начальник разведки 39 Укрепрайона допросил десантников. Выяснил , где они перешли линию фронта и

минные поля и они там пройти не смогли бы. Их разоружили и посадили в подвал с дезертирами и власовцами . Просидев в подвале без еды и без медицинской помощи двое суток, разведчики подняли шум и потребовали встречи с начальством. Десантников опять привели к начальнику разведки. Радюк потребовал немедленно связаться со штабом фронта и оказать помощь тяжелораненному товарищу. Всех

разведчиков вернули в подвал. На третий день прибыла

машина из разведотдела штаба фронта с подполковником и

десантники убыли в свою часть. Подчашинского Ивана

отправили сразу в госпиталь. Вскоре плохо почувствовали

себя и остальные. Так в госпитале оказались Тишин и

Степанов. Радюк и Мартынов два дня писали отчёт о работе

группы в тылу врага. На этом группа «Тигр» была

расформирована.

Достоверно известно, что Иван Подчашинский и

Николай Мартынов за выполнение задания командования в

Восточной Пруссии были награждены орденами

«Отечественной войны 2 - й степени».

Мартынов Николай Николаевич получил отпуск на

родину . Вернувшись в часть , Николай Мартынов принимал

участие в борьбе с бандитами в Польше, готовил радистов. В

1950 году его демобилизовали. Вернувшись в Ярославль,

Николай Николаевич стал работать на Ярославском заводе

резиновых изделий техником - прибористом. Последние годы Николай Николаевич жил в посёлке Кубринск Ярославской области.

Подчашинский Иван Фёдорович жил и работал в посёлке Юность Щёлковского района Московской области. Часто бывал на родине Виктора Чистякова в гостях у его сестры Цивилиной Полины Михайловны.

Радюк Александр Иванович. Жил и работал в городе Гомеле , Белоруссии. Был директором школы.

Разведывательная группа «Док»

Слова солдатской песни «…У разведчика судьба порой, коротка как рукопашный бой…» вполне применимы к судьбе разведчиков группы «Док», впрочем, как и к большинству фронтовых разведывательных групп , пропавших в Восточной Пруссии . Только история группы «Джек» сравнится с историей группы «Док» по части мифов и легенд , а в случае с группой «Док» и грубых фальсификаций . Обратимся к архивным документам .

Выдержка из архивной справки № 24/7- П от 9 марта 2006 года, предоставленной автору книги Васильевым Андреем Витальевичем, племянником радистки группы «Док» Тамары Васильевой.

«… Уважаемый Андрей Витальевич!

Ваше письмо нами получено внимательно рассмотрено.

Сообщаем, что по нашим документам проходит ВАСИЛЬЕВА Тамара Ивановна, («Солнышко», «Тома»), 28.09.1921г.р., уроженка с. Немтоита Котовского района, Одесской обл., украинка, незамужняя, член ВЛКСМ с 1936г.

В 1938году окончила 10 классов 1 й Балтской

средней школы, в году окончила 2 курса

Харьковского института инженеров ж.д. транспорта.

Летом 1941г. работала на транспорте, а осенью

эвакуировалась вместе с институтом в г. Ташкент, где

в январе 1942г. через ЦК ВЛКСМ Узбекской ССР

добровольно вступила в ряды Красной Армии.

С февраля 1942г. по 30 июня 1943г. проходила

обучение в Центральной спецшколе №3 (г. Москва).

После окончания спецшколы с июля 1943г. по февраль

1944г. находилась в распоряжении Смоленского

(Западного) Штаба партизанского движения (д.

Скрылевщина, Смоленского р на Смоленской области).

Работала радисткой на радиостанции «Север» при

фронтовом Кировском Райкоме ВКП(б) на связь с

обкомом ВКП(б) Смоленской области. Одновременно

находилась в резерве Опергруппы ЗШПД для заброски в

тыл противника.

В феврале 1944г. по рекомендации начальника

Опергруппы ЗШПД была завербована помощником

начальника 2 го отделения РО штаба Западного фронта капитаном Хорошевым и в марте 1944г. привлечена к разведывательной работе.

Проходила подготовку для заброски в тыл противника в качестве радистки (псевдоним «Солнышко») резидентуры «Нептун» (резидент Корольков Андрей Ильич). В апреле 1944г. планировалась работа группы из 2 х человек в р н оз. Нарочь на базу группы «Гриф» и её легализация в р не ст. Нове Свенцяны с задачей установления повседневного контроля за работой ж.д. ДвинскВильно на участке Ново Свенцяны Вильно.

(Факт выброски группы и результаты её работы в документах не отмечены, но имеются сведения, что выброска в тыл противника Васильевой в составе группы «Док» в октябре 1944г. являлась для неё вторичной).

Васильева Т.И. с 11 сентября по 13 октября 1944г. в составе разведгруппы «Док» (8 человек) под руководством пом. нач. 2 го отделения РО штаба 3 го Белорусского фронта майора Стручкова проходила подготовку в г. Каунас.

Состав группы:

1. Командир группы лейтенант None Михаил Михайлович («Док») 15.08.1924г.р. уроженец д.Горный Дубняк, Тячаевского с/с, Кировского района, Смоленской области. Холост. Русский, образование 9 классов, член ВЛКСМ. В РККА с 1941 г., призван Кировским РВК. Участвовал в боях Отечественной войны, имел два ранения. Дважды выполнял спецзадание в тылу противника в период с 16 февраля 1942г. по сентября 1943 г., будучи разведчиком РО штаба 10 Армии Западного фронта, тритий раз – в качестве помощника командира разведгруппы «Гриф» РО штаба Западного фронта с 14 февраля по 14 июля 1944г. Имел награды: орден «Отечественной войны 1ст.», орден «Красная Звезда», медаль «За отвагу».

2. Пом. командира группы – старший сержант None Сергей Яковлевич («Якорь»),

13.12.1924г.р. уроженец с.Евгашино Дзержинского района, Омской области. Холост. Русский, образование 7 классов, член ВЛКСМ. В РККА с 25 июня 1942г. Участвовал в боях Отечественной войны, имел пять ранений (из них два – тяжёлых), был представлен к ордену «Красная Звезда». Во время выполнения задания в тылу противника награждён

орденом «Отечественной войны 2 ст.».

3. Старший разведчик красноармеец None

Григорий Семёнович («Отец»), 18.02.1908г.р., уроженец

д.Залузье, Городецкого района Витебской области. Женат.

Белорус, образование 4 класса. В РККА с июля 1941г.,

участвовал в боях Отечественной войны, имел ранение. С

25 июня 1942г. По 17апреля 1944г. Воевал в тылу

противника в составе отряда «Победа» партизанской

бригады «Гроза», был представлен к награде.

4. Радистка – рядовая None Тамара

Ивановна («Тома»).

5. Переводчик – None Иозас Антонио

(«Антони»), 2.10.1915г.р., уроженец д.Сыгони, района

Манжиоголо Каунасской области. Женат (первая жена

умерла). Литовец, окончил 6 классов среднего училища г.

Балты в 1933г. С 1937 по 1938г.г служил в Литовской

армии, младший сержант. В РККА не служил, в боях

Отечественной войны участия не принимал. Владел

литовским, русским, польским и немецким языками.

6. Разведчик – рядовой None Константин Михайлович («Костя»), 22.02.1924 г.р., уроженец д.Лошаны, Заславского района Минской области. Холост. Белорус, образование – 4 класса в 1938г. С 1941г. находился на оккупированной территории, с 14 января по 1 августа 1944 г. воевал в составе отряда №6 партизанской бригады «Железняк» БШПД.

7. Разведчик – рядовой None Владимир

Иванович («Володя»), 10.02.1925г.р., уроженец д.Каралино,

Бегомльского района, Минской области. Холост. Белорус,

образование 7 классов в 1937г., Березинская П.С.Ш. в 1939г.

Минская школа Ф.З.О. – до 22 июня 1941г. Находился на

оккупированной территории, с 3 августа 1943г. по 1августа

1944г воевал в составе отряда №3 партизанской бригады

«Железняк» БШПД.

8. Разведчик – рядовой None Николай

Фёдорович («Коля»), 21.02.1924г.р., уроженец д. Красники

Бегомльского района Минской области. Женат. Белорус.

Образование – 4 класса в 1938г. Находился на оккупированной территории, работал в колхозе. С 5 августа 1943г. по 29

июля 1944г. воевал в составе отряда №5 партизанской

бригады «Железняк» БШПД.

По состоянию на начало сентября 1944года л т

Прохоров и радистка Васильева только что вернулись с задания. Сипавичус завербован 2сентября г., остальные завербованы в 202 запасном стрелковом полку в период с 3 по 10 сентября 1944г.

По окончании подготовки в ночь с 13 на октября 1944г. группа «Док» была выброшена авиадесантом в тыл противника с приземлением в районе Бол. Дас Целау Брух в 15км. юго западнее г. Тапиау. Группе ставилась задача:

1. Установить круглосуточный контроль за ж.д. перевозками по ж.д. КенигсбергИнстербург на участке Левенхаген Комсомольск Норкиттен ( Междуречье

2. Путём захвата пленных установить нумерацию частей и соединений противника проходящих и расположенных в районе действия группы.

3. Периодически докладывать агентурную обстановку района действия группы. «Док» благополучно приземлилась в заданном районе, приступила к выполнению

поставленной задачи и в тот же день вышла на связь. С 14 по 24 октября РО получил от группы 6 радиограмм, из них 4 –информационные (о движении транспорта по ж.д. Кёнигсберг Инстербург ). октября по сообщению корреспондента вышел из строя приёмник радиостанции, а 24 октября по

неизвестным причинам связь прекратилась. В связи с этим РО отменил выброску ещё одной радистки (Черёмушкиной Валентины Степановны «Волчёк») с радиостанцией и грузом для группы «Док».

По состоянию на 1 марта 1945 г. район действия группы был занят частями Красной Армии. Никто из состава группы из тыла противника не вышел. Личный состав группы «Док» по документам РО штаба 3 го Белорусского фронта числится пропавшим без вести в Восточной Пруссии (приблизительно 20км. восточнее Кёнигсберга)

Другими сведениями в отношении Васильевой Тамары Ивановны и личного состава группы «Док» не располагаем.

Командир войсковой части 61379 А.Серебряков…» ¹¹⁸

И ещё фрагмент, но из другой архивной справки:

«…Корольков Андрей Ильич 1888 года рождения, русский, беспартийный, служащий. образование 2 класса ремесленного училища. Уроженец гор. Боровск, в период оккупации жил в Боровске, работал как слесарь кустарь. В августе 1943 привлечён к разведработе. Резидент гарнизонной резидентуры «Нептун». Подготовлен к выброске в район действия опергруппы «Барс» и организации резидентуры в Молодечно. Сведений о его использовании в тылу противника и о дальнейшей судьбе в архивных материалах не имеется…» ¹¹⁹

Теперь необходимо пояснить, чем же группа «Док» выбивается из ряда пропавших без вести групп осенней заброски . Придётся начать издалека.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года (к двадцатилетию Победы прим. автора) «куда поступали шифровки от разведчиков». «просил помочь найти место гибели группы «Сокол» и лично Тамары Васильевой, которую он очень любилЭтот офицер расшифровал семь радиограмм из Инстербурга. Самая первая из них переданная Тамарой Васильевой заключала в себе следующие строки "Прибыли на место, расположились на опушке леса. Внизу река. Недалеко мельница. Хорошо просматривается Инстербург" Затем следовали радиосообщения о передвижении вражеских частей, обороне города, скоплении войск и вооружении. И наконец, последнее сообщение явно говорило о гибели группы "Окружены. Все погибли. Подрываю себя и рацию"» «он, искал клад У развалин мельницы раскопал останки молодой девушки, накрытые солдатской шинелью, но копать там не стоит, так как всё уже распахали тракторами…»

чтивом, его долго не забудет, так как эта чушь обильно сдобрена письмами Тамары, её друзей, подруг, воспоминаниями родственников, именами и фамилиями, биографиями реальных разведчиков, названиями местности и датами.

Начиная в 1985 году исследовательскую работу по истории фронтовой разведки автору книги пришлось ознакомиться и с материалами собранными поисковиками города Черняховска. Материал хранился в школьном музее. Экспозиция была интересная и говорила о большой работе проделанной ребятами и их руководителями. Ими были найдены практически все родственники разведчиков. Музей располагал фотографиями членов разведгруппы. На экскурсиях рассказывали: «… о том, как гражданин Иванов в ящике от снарядов (другой вариант патронном ящике) обнаружил девушку. Она прекрасно сохранилась. Лицо её было, как живое. Лежала в советской шинели, на голове шикарная коса из русых волос. Когда ему показали фотографию Тамары Васильевой, он узнал в ней девушку, которую нашёл в ящике в 1947 году. Провели криминалистическую экспертизу фрагментов кофточки по фотографии. Заключение экспертизы они идентичны…»

Полученные результатами проверки сведений по Васильевой Тамаре. Из рапорта «О результатах работы в городе Черняховске» руководителя группы флотских разведчиков командованию разведки Балтийского флота .

«… Наиболее существенная информация по поставленной нашей группе задаче: В посёлке Красная Горка Черняховского района провели беседу с жителем деревни с 1947 года Ивановым Григорием Яковлевичем и его женой

Вопрос: В 1947году Вы с сыном нашли могилу и раскопали её?

Ответ: Да

Вопрос: Как туда пройти и где находится это место?

Ответ: Подняться выше к скотному двору и в конце дома по стёжке ещё метров 100. Спуститься мимо канавы. Там есть ограда, колышки это старая могила.

Вопрос: Она лежала в патронном ящике? Вы его открывали?

Ответ: Мы его не открывали. Не трогали. Кто потом открывал не знаю. Вопрос: Почему решили, что это наши разведчики?

Ответ: Не знаю. Не могу сказать. Я приехал сюда в 1947 году На ту могилу приезжали брат. Мать Тамары Васильевой. Было много народу. Следили за изгородью. Памятник поставии Получил я письмо от её родных, писали, что могилу перенесли. Куда не знаю. Вопрос: Ваши сыновья тогда были уже взрослые?

Ответ: Анатолий умер. Остальные не помнят. Владимир был со мной. Ему сейчас 47 лет. Вопрос: Вы одну могилу раскопали?

Ответ: Могилу трогать не стали. Она могла развалиться. Ящик был там. Я его не открывал. Боялся открывать.

Вопрос: Кто сказал про волосы и шинель?

Ответ: Мы ничего не трогали. Ящик был без крышки. Мы видели девушку, волосы русые обмотанные вокруг головы в косе.

Вопрос: Сколько было холмиков?

Ответ: Пять, кроме Тамары Васильевой.

Вопрос: Почему не раскопали остальные?

Ответ: Не знаю. Холмики осели. Теперь их не найти.

Жительница посёлка Елистратова Надежда Фёдоровна.

- Мы приехали в 1947 году. Здесь ещё были немцы. В лесу повсюду валялись убитые. Их прикапывали на месте. Русских убитых солдатиков мы не находили. Там где Вы спрашиваете были холмики. Их

было довольно много. Есть дорожка, а по её правой стороне были могилы. За ними ухаживали немцы. Мы не видели когда, но могилы были ухожены и цветы приносили. Ухаживали только за двумя могилками. Тамары Васильевой могила была завалена досками. Тамара осталась одна. Долго бродила. Потом написала радиограмму и передала её. Мы это слышали от её брата. В телеграмме она сообщила возле какого посёлка находится. О её перезахоронении я ничего не знаю. Мой муж, Фёдор, рассказывал, что когда помогал раскапывать могилы при перезахоронении в братскую могилу наших солдатиков, он откопал одну, а там девушка. Лежит прямо живая! Он очень испугался. А перезахоранивали так: брали какую нибудь часть тела, остальное опять закапывали. А у этой девушки, что брать. Оторвали они полу шинели, а её опять закопали <…>Работники школы с удовольствием рассказывавшие о результатах поисков, уклонялись от ответов на вопросы, касающиеся деталей обнаружения могилы и места гибели разведгруппы. Стало понятно, что они, что то не договаривают. В результате более тщательной разработки удалось выяснить, что вещественных доказательств, а именно фрагмента кофточки, разбитой рации, вообще, никто не видел. Никто не видел и фотографий этих предметов. Не удалось обнаружить и никаких документальных результатов экспертиз или их копий. Не найдено ни одного человека, который когда бы то видел эти документы или их копии. Все только слышали о них. В итоге удалось установить, что автором и инициатором успешного поиска в 1965 году места гибели разведгруппы «Сокол» являлась пионервожатая школы Васильева Тамара Ивановна. Полная тёзка радистки разведчицы. Затем у неё появились проблемы с коллегами, её даже обвиняли в грубых фальсификациях. Скандал не стали раздувать и замяли. Пионервожатая Васильева из школы уволилась. Сейчас работает в городской столовой убирает обеденные столы. При встрече с Васильевой Т.И. она произвела впечатление человека злоупотребляющего спиртными напитками. На контакт не шла. Говорила уклончиво В процессе более тесного общения и откровенного разговора (с использованием спиртных напитков) Васильева всё таки косвенно подтвердила, что всю историю с обнаружением останков радистки она подтасовала. Мотив полное совпадение их имён<…>Изучив местность, где якобы обнаружены останки разведгруппы «Сокол», и оценив её с позиции тактики пришли к выводу, что для целей ведения разведки или базирования группы она совершенно не подходит…» ¹²⁰

Понятно, что школьники останков разведчиков в 1965году под Черняховском не находили, но радистка Васильева и её товарищи были реальной группой пропавшей в Восточной Пруссии в 1944

Наиболее достоверным на тот момент являлся рассказ о Тамаре Васильевой в изложении Кудряшёва Валентина Ивановича. В годы войны старшего сержанта, радиста Западного штаба партизанского движения и жениха Тамары .

«... К моему приходу были не все. Вскоре пришёл зампотех Славин и ещё несколько вновь прибывших радистов. Среди них была и Тамара. Я сразу обратил на её внимание и постарался ей понравиться, но у меня оказался конкурент капитан Славин. Наше знакомство с вновь прибывшими в часть, перешло в вечеринку, которая закончилась довольно поздно. Провожать Тамару мы пошли со Славиным. Он мне намекал, что - не пора ли мне в часть, но я ответил, что уже позвонил туда и предупредил и там всё будет в порядке. Вскоре Тамара стала что то плохое говорить о евреях, а Славин был еврей. Он ушёл. Я же с Тамарой пошёл ночевать на сеновал. Дело было летом, в июле, спать она легла в галифе и все мои усилия, склонить её к интимной близости не удались. <…> Я напросился после дежурства обучать молодых. После занятий оставался у Тамары. Так продолжалось дней десять. Потом Тамаре дали задание выехать в город Киров Калужской области. Там легализироваться как беженке. Выйти на контрольную связь и в случае наступления немцев и оккупации города Кирова противником, остаться в немецком тылу. Я попросил майора Леонида Александровича Теплова, начальника узла связи, чтобы Тамару закрепили за мной. Она вышла на связь несколько раз, а потом у нас начались какие то неполадки. Я связался с ней через райком партии и передал чтобы она взяла станцию и приехала к нам. Вскоре она появилась. Я отдал станцию на ремонт в мастерскую и попросил чтобы повозились подольше. Причина же отсутствия связи была в наручных часах Тамары. Они барахлили, а других у неё не было. Тамара ночевала и жила у нас. Спали мы с ней вместе на печке. Она по прежнему в брюках и измотала меня так, что я однажды заснул на приёме радиопередачи. Случилось так, что я её однажды назвал Ниной, у меня была там женщина с таким именем. Тамара обиделась. Сразу собралась и уехала в Киров. Я писал

ей каждый день четыре месяца и не получил от неё ни одного ответа. В декабре, после нашего наступления, фронт продвинулся на запад и Тамару отозвали.

Штаб партизанского движения перевели под Смоленск и переименовали в Смоленский штаб партизанского движения. Радистов разделили. Часть перешла к Белорусскому штабу. Тамара осталась за Смоленским.

В феврале она прибыла в штаб, откуда и позвонила мне. Я пришёл за ней на лыжах. С февраля по июнь 1944 года она была зачислена в штат к нам на радиоузел. Тамара сидела на связи с тылом и с теми корреспондентами, которые могут повторить свою работу. Уровень подготовки её был не высоким, по крайней мере не таким который должен быть на приёме. <…>Мы жили с Тамарой как муж и жена и об этом знали товарищи. Ещё перед её первым заданием в Кирове, мы разработали с ней свой код для личной связи, но воспользоваться им не успели. После её возвращения она стала податливая и наши отношения наладились. Всё потекло нормально. После войны из дневника Тамары я понял. что она там в Кирове согрешила с помощником прокурора но мне об этом ничего не сказала.

Вскоре часть наших радистов и корреспондентов передали в разведотдел штаба 3 го Белорусского фронта. Майор Теплов, который ко мне хорошо относился, перешёл на другую работу и возглавил радиоузел Белорусского ШПД. Его место занял Славин, раннее отвергнутый Тамарой и он разлучил нас. Мы к тому времени работали на обеспечение Смоленского обкома партии. Никаких телефонов не было и мы наладили связь с райкомами по рациям, для этого была выделена группа радистов, которую мне поручили возглавить.

За Тамарой приехал майор Орлов. Их построили и увели, а через несколько дней она появилась снова и сказала мне, что находится в Смоленске, но только по ту сторону Днепра в Колодищах и пока в резерве. Мы ходили друг к другу в гости. Это было очень рискованно. Ходить приходилось по мосту, а там патрули. Однажды меня поймали у неё и сразу потащили к начальству, а когда разобралисьстали агитировать переходить в их часть. Я отказался. Тогда и познакомился с майором Шаповаловым.

Тамару начали готовить на задание. Она должна была идти в паре с дедом. Этот дед раньше служил штабс капитаном в царской армии в частях разведки и когда началась война пришёл к нашим и изъявил желание воевать против немцев. Был раннее на задании где то в Крыму и награждён двумя орденами. По легенде он и его внучка, бегут от наступающих частей Красной Армии. Этот дед выглядел, как настоящий аристократ. Тамара рассказала ему обо мне и он очень хотел со мной познакомиться. Тамара познакомила нас. Дед обещал мне сберечь её и вернуть в целости и сохранности. Высадились они в немецком тылу в Белоруссии. Устроились в Молодечно. Жили на квартире. Рация была спрятана во дворе, в туалете. Бельевая верёвка служила противовесом для антенны, которая была заброшена на дерево. Вскоре наступление наших войск продолжилось и они оказались в нашем тылу. За это задание Тамару представили к ордену «Отечественной войны 1 й степени». Всё, что написано в книге Бондарева брехня! Одно время мы с Тамарой оказались в Минске, но не встретились. После освобождения Молодечно нашими войсками Тамара поехала в Смоленск. Больше Тамару я не видел и получал от неё только письма. В одном из писем перед отправкой в Восточную Пруссию Тамара написала мне, что обрезала косы Вскоре освободили Минск и меня как специалиста по связи с районами перевели в Минск. Мы устанавливали и поддерживали связь с районами, Совмином, Белглавснабом Не ладилась связь с Мозырем. К тому времени наша гражданская жизнь закончилась. Нас перевели в 109 отдельный Волковыский полк связи. Этот полк располагался в бывшем немецком концлагере. Так я оказался в прямом смысле за колючей проволокой. Жить приходилось в казармах. Хотя днём мы по прежнему занимались связью, а на ночь приходили в казармы, вернее бараки. Я напросился в командировку в Мозырь. Со мной поехал Иван Чупров. Он ехал в Пинск. С ним была радиостанция. Мы были вынуждены задержаться в Калинковичах. Расположились на вокзале. Ивану Чупрову приснился сон церковь из окна. Он сказал, что это к тюрьме. Иван один раз уже побывал в ней. Его забрали когда он после задания был в отпуске в Грозном. Пока разобрались, Иван просидел в тюрьме три месяца и лишился половины зубов, ему их выбили. На вокзале к нам подошёл патруль и попросили предъявить документы. Писарь ошибся и в моё командировочное вписал вместо Мозыря Пинск. Так я оказался в СМЕРШе. Когда открыли рацию и увидели надписи на иностранном языке, нас приняли за шпионов. Мы просидели три дня в тюрьме. Нам предлагали признаться, так как уже взяли нашего главного. Но всё таки разобрались. Отметив мне командировку и дав ещё два дня отпустили. Я вспомнил, что у Тамары в Калинковичах живёт родственник по фамилии Инзель. Он по национальности немец. Это родной брат матери Тамары. Первая женщина которую я встретилсказала, что он живёт на Парковой улице. Меня встретили как родного. Тамара писала им обо мне

Я наладил радиосвязь и меня оставили в Мозыре. Я не спешил возвращаться в казарму, в Минск. В Мозыре я встретил Победу, а спустя два дня получил три письма. В одном из них сообщалось, что Тамара пропала без вести. Я писал Шаповалову. Он мне ответил, но ничего обнадёживающего не сказал…» ¹²¹

Теперь остаётся определить, когда и где Тамара Васильева была на первом задании, коль в архивах эти сведения не найдены.

Фрагменты писем Тамары к матери: ¹²²

«13.06.44г. (Смоленск)

…У меня дни летят, как в какой то сказке. Я так мало надеялась на счастье разыскать вас, что теперь сама себя ловлю на мысли, что большего мне теперь не надо. Дни стоят тёплые и хорошие. Правда, климат здесь отличается от нашего. Здешний июнь похож на наш хороший март. Вчера впервые купалась в Днепре. Природа тоже бедная. Земли песчаные, сухие, садов, лесов – и в помине нет. Одни горы и рвы. Невольно вспоминаю наш домик, уютный двор, зелень, цветы, сад…»

«1944 г. (Смоленск).

Дорогая мамочка и Рая!

Горячо горячо целую вас и шлю вам самые лучшие пожелания! Месяц назад я писала о своём отъезде, теперь сообщаю о счастливом прибытии. Всё обошлось благополучно и я опять на Большой земле. Путешествие сюда было долгим, но к сожалению неудачным. Наша часть перебазировалась в другое место. Придётся возвращаться обратно км. 300 минимум. Думала просить разрешения съездить в отпуск, но теперь это дело пока отпадает, т.к. не знаю, какова ещё будет обстановка там. Дорогие мои! Как хочется мне увидеть вас хоть одним глазком. Часто вижу во сне дом, маму. Рано и с огорчением просыпаюсь. Это письмо пишу сидя на узлах на Смоленском вокзале…»

Письмо Тамары своему жениху, Кудряшёву В.И. Письмо отправлено из Смоленска 26 августа 1944 года.

«… Валюшка, здравствуй.

Наконец я имею возможность написать тебе минуя маму, ибо два письма писала на её имя. Сегодня получила твоё письмо из Минска и ругаю всё на свете - ведь я проезжала Минск уже после 29.7 и не знала, что ты там. Хоть и приехали мы под вечер, в 7 утра выехали, но я всё таки умудрилась бы увидеть и расцеловать тебя моё солнышко! Теперь же я еду ещё дальше в Каунас. Отпуск не предвидится, к сожалению. Адрес нашей п.п. не изменился, учти это правда, по старому тоже дойдут.

Мой родной, щекотиночка хорошая, разве тебе ещё не доказано, что забыть тебя я никогда не смогу, ведь "девичий покой ты навсегда унёс". Я живу мечтами увидеть тебя и быть всё время возле, мой милый. Рада за тебя, но в отношении Б. ничего не поняла. В чём дело ?!?! Сейчас спешу паковать вещи и опять собираться в путь дорожку. Есть предположение, что мы можем пока попасть на узел, ибо перспектива зимнего путешествия мне лично не улыбается, думаю и тебе тоже. Тем более, что многие из последних стаек птиц потеряли оперенье… ? Словомувижу в дальнейшем и напишу больше, когда приеду на место. Здесь жила прекрасно. Пиши больше о себе. И главное, Вальс, помни, что где то путешествует твоя крошечка, которая каждую ночь видит тебя во сне и много много думает о тебе. Не забывай её. Крепко, крепко обнимаю и целую Тамара…» ¹²³

Теперь ещё одно письмо из Каунаса, где Тамара готовится к последнему заданию в Восточной Пруссии.

« 10.09.44г. (Каунас)

Мамочка родная моя, дорогая моя!

Вчера я писала тебе, что хандрю и невесело мне, а сегодня все прошло и мне стыдно за строки малодушия. Ничего ведь всякое на душе бывает тепло и грустно. Дорогая мамуля, ты, наверное много волнуешься обо мне, не надо, родная. Ничего со мной не случится, ведь я везучая! Сейчас я переехала в новое помещение. Раньше здесь жил генерал, а теперь мы в его апартаментах полновластные хозяева, а так среди всех моих новых товарищей я одна девушка, остальные ребята, то они и обращаются ко мне, как к хозяйке дома. Живём очень хорошо. Бродим по всем десяти комнатам и ищем чем бы заняться. Представь себе наше "горе": чудный танцевальный залтанцевать нет с кем. Пианино играть некому. Гостиная гостям приходить нельзя. Библиотека

читать нечего, ибо всё на инязыках. Одним словом нет к чему применить то, что имеем. Тем не менее, мы заняты обследованием всего этого.

Сейчас трофейной тушью, ручкой, на трофейной бумаге и в трофейном конверте пишу тебе это письмишко. Я занимаю отдельную комнату бывшую спальню хозяйки. Обстановка для меня собрана ребятами самая лучшая из всего дома. Иметь бы после войны такую комнатку где либо в большем городе было бы совсем неплохо… »

Заброска в тыл противника Королькова и Тамары Васильевой для работы в оккупированном немцами Молодечно могла произойти с 14 июня до 1 июля 1944 года. Необходимо уточнить , как же случилось, что группа «Док» стала известна как группа «Сокол» ? Ведь действительно, из группы «Сокол» , под командованием старшины Кабакова , 16 октябре 1944 года в районе Инстербурга пропали без вести пятеро бойцов: заместитель командира группы старшина Черненков Василий Иванович, радисты сержант Нагорских Анастасия Романовна и ефрейтор Земсков Александр Петрович , разведчики - старшие сержанты Белоусов Александр Кузьмич и Лазарев Алексей Михайлович . Всё довольно просто. Замутивших пропагандистскую акцию, на столь " удачных " находках пионеров , партийно - комсомольских бонз не могло устроить кодовое название «Док», а вот «Сокол» - это уже другое дело , звучит, рифмуется, напоминает сталинских соколов, да и кому в 1965году была нужна истина .

Почему же брат Тамары - Виталий Иванович и её мать не стали возражать? Не опровергал ничего и Кудряшёв В.И . Это и понятно.

Из письма Васильева Виталия Ивановича:

«….Я нынче уже с мамой ездил в Белоруссию,

Москву, Черняховск и др. места. Увидели

предполагаемую могилу Тамары, встречались с

пионерами, оставшимися в живых разведчиками по

прежним заданиям в тылу врага. Некоторые

приезжали к нам домой. Но это всё в какой то мере

лишь принесло тепло человеческого сочувствия от

частных лиц, детей, ветеранов войны. По крайней

дикости и косности к маме многие официальные лица

по месту её жительства относились как к матери

изменницы, перебежчице, вообще предательницы,

скорее всего добровольно сдавшейся в плен фашистам.

Горечь и невыносимые обиды со стороны чиновников

довели маму до крайнего уныния, разочарования. Перед

смертью она сожгла большую часть оставшихся

документов и материалов прошлых, осталось несколько

фотографий, которые являются реликвиями нашей

семьи…» ¹²⁴

Как здесь не вспомнить заверения

руководителей разведотдела штаба фронта, что

считаться без вести пропавшим - не может. Пусть и

предполагаемая могила, но всё - таки не изматывающая неизвестность. Пусть даже такая память, но всё - таки не забвение. Ведь Тамара, эвакуированная в начале войны в Ташкент , студентка института железнодорожного транспорта, на практике водившая эшелоны в качестве машиниста паровоза, с хорошим пайком, красавица, могла прекрасно устроиться и достойно дождаться окончания войны в глубоком тылу, но она добровольно пошла на фронт и на один из сложнейших его участков - во фронтовую разведку. Хочется повториться, что на заброску в Восточную Пруссию разведчики давали своё согласие. Были, кто отказывался. Никаких репрессий к таким не применяли. Списывали в строевые части. Откажись Тамара лететь в Пруссию, её ждала должность связистки в штабе одной из частей. Радисты всегда были в цене, так сказать, материал штучной подготовки. Тамара уже побывала в тылу противника и прекрасно понимала всю опасность разведывательной работы. Из писем ясно, что она в курсе и о потерях среди разведгрупп , и о несравнимых трудностях , связанных с работой в Восточной Пруссии. И всё - таки, она находит в себе силы и отправляется на своё последнее задание. Прав поэт : «Гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире крепче гвоздей».

Радиофицированная группа «Харон».

«…Радиофицированная группа «Харон» в составе 11 человек по заданию разведотдела штаба 1 го Прибалтийского фронта 16 сентября 1944года была выброшена в тыл противника северо восточнее Инстербург с задачей:

а) освещать железнодорожные перевозки Инстербург Тильзит; б) разведывать гарнизоны и оборонительные сооружения в район Инстербург; в) выявить дислокацию войск противника в районе действий.

Командиром группы был старшина ШИРЯЕВ Матвей Тихонович, псевдоним «Харон», 1912года рождения. уроженец дер. Кишерть Молотовской области, русский, образование – незаконченное высшее, член ВКП(б) с 1943года.

Заместитель командира группы ШИМАНСКИЙ Владимир Васильевич, псевдоним «Весёлый», года рождения, уроженец дер. Лещилово Дриссевского района Витебской области, белорус, до войны работал учителем.

Радист сержант ГОРБУН Николай Дмитриевич «Коля», 1924года рождения, уроженец дер. Казанок Полоцкой области, белорус, в органах разведки с 1942 года.

Радист сержант ФИЛИПОВ Михаил Сергеевич «Вольный», 1926года рождения, уроженец дер. Рылово Михайловского района Калининской области, русский.

Разведчик ст. сержант ВЕДЕРНИКОВ Николай Яковлевич «Резвый», 1923года рождения, уроженец с. Новотроец Читинской области, русский.

Разведчик ст. сержант ЛОПАТИН Тимофей Егорович «Боевой», 1923года рождения. уроженец дер. Р. Буйловка Павловского района Воронежской области, русский.

Разведчик старшина ЛЕБЕДЕВ Спартак Нестерович «Гриша», 1924года рождения, уроженец г. Черемхово Иркутской области, русский.

Разведчик старшина ЗАЙЦЕВ Анатолий Артемьевич «Чистый»,1925года рождения, уроженец Атошинского района Московской области, русский.

Разведчик старшина АКЖУЛТАЕВ Калий «Луна», 1917года рождения, уроженец с.Круглое Угловского района Алтайского края, казах.

Разведчик КРИШТЕНИС Юрий Карлолович «Юрий», военнопленный, бывший лётчик немецкой армии, 1919года рождения, уроженец г. Житомира, латыш.

Разведчик ВЕНДНЕР Иозеф Иоганович «Иозеф», военнопленный немецкой армии, 1926года рождения, уроженец г. Вена, австриец.

Группа приземлилась благополучно, развернула работу. 25сентября 1944года немцы производили прочёску лесов и связь с центром была прервана. 16 октября 1944 года группа «Харон» в составе начальника группы ШИРЯЕВА, зам. начальника ШИМАНСКОГО, радистов ГОРБУН и ФИЛИПОВА, разведчика ВЕДЕРНИКОВА возвратились в центр. Разведчики АКЖУЛТАЕВ, ЗАЙЦЕВ, ЛОПАТИН пропали без вести.

Разведчик КИРШТЕНИС прибыл в центр 26 октября 1944года. В дальнейшем был передан в РО штаба 2 го Прибалтийского фронта.

Разведчик ЛЕБЕДЕВ был ранен в районе действия группы, на линии фронта оставлен в 97 санитарном батальоне.

Разведчик (немец) ВЕНДНЕР бежал в расположение немцев во время преследования группы «Харон».

Позднее командир группы ШИРЯЕВ, его заместитель ШИМАНСКИЙ и радист ФИЛИПОВ были откомандированы в 145 зпс.

Разведчик ВЕДЕРНИКОВ и радист ГОРБУН были оставлены в резерве разведотдела, позже переданы в РО 2 го Прибалтийского фронта…» ¹²⁵

Разведывательно - диверсионная группа «Кросс»

Задача группы - контроль воинских перевозок по железной дороге Браунсберг( Бранево Эльблонг

вблизи населённого пункта Реберг .

Медников Михаил Иванович, командир, старший

лейтенант, 1919 года рождения, уроженец города Дятьково

Брянской области. Русский. В Красной Армии с 1939 года.

Участник войны с 1941 года. Командир взвода Дятьковской

партизанской бригады. 6 марта 1943 года в бою за деревню

Гришина Слобода Жуковского района Брянской области

получил множественные осколочные ранения. Под огнём

противника, Медникова Михаила вынес на себе, на то время

командир отряда Шапкин Виктор Васильевич, впоследствии

помощник начальника 3 - го отделения разведотдела штаба 3 -

го Белорусского фронта . После длительного лечения

Михаил Медников с мая 1944 года - командир разведгруппы

«Дуб» , действовавшей в Литве. Из наградного листа на

старшего лейтенанта Медникова М.И.

«…За период пребывания в тылу противника

командовал группой. Показал себя смелым, решительным,

инициативным офицером. Тов. Медников будучи ранен не

оставил группу и лично руководил боевыми операциями.

Организовал наблюдение за перевозками по ж.д. Каунас Инстербург. Грамотный, выдержанный командир. Пользуется деловым авторитетом среди личного состава группы. Вполне достоин правительственной награды орденом «Красная Звезда». Начальник 3 го отделения РО штаба 3БФ полковник (Орлов). 24 августа 1944 г…»

Усанова Екатерина Никитична, радистка, старший сержант, 1923 года рождения, уроженка села Раково Калининской области. Закончив курсы

медицинских сестёр, в октябре 1941 года, Катя Усанова

была зачислена в 308 мотострелковый (партизанский) полк

НКВД города Москвы и Московской области. В составе

полка принимала участие в боевых действиях в тылу

противника в районе городов Медынь, Наро - Фоминск,

Износки (Московской, Смоленской, Калужской областей).

Награждена медалью «Партизану Отечественной войны 2 -

степени».

С 26 февраля 1944 года - радистка разведывательного

отдела штаба 3 - го Белорусского фронта. Из боевой

характеристики:

«…За период пребывания в части два раза

находилась в тылу противника на выполнении

спецзадания. В исключительно трудных условиях проявила

мужество, стойкость и отвагу. Бесперебойно

обеспечивала радиосвязь группы с "центром". Как радист

вполне подготовлена. Дисциплинированна, в работе аккуратна. За боевые подвиги на выполнении спецзадания награждена орденами «ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1 СТЕПЕНИ» и «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА».

Откомандировывается за невозможностью дальнейшего использования КОМАНДИР ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ ПОЛЕВАЯ ПОЧТА 83462 ПОЛКОВНИК ОРЛОВ

17 июня 1945 года.…» ¹²⁶

Маточкин Василий Филиппович, радист, лейтенант, 1914 года рождения, уроженец села Леонтьево Мосальского района Калужской области. Русский. В разведке с 1 ноября 1941 года. Радист в разведгруппе действовавшей под Могилевом , Белоруссия. Награждён орденом «Красного Знамени».

Буланов Афанасий Иванович, старшина, 1922года рождения,

уроженец деревни Филимоновская Холмогорского района Архангельской области. Русский. В Красной Армии с 1940года. Участник боёв с первых дней войны, стрелок - радист бомбардировщика. С ноября 1941года, разведчик в тылу врага. Награждён орденами «Красная Звезда», «Отечественной войны 2 - й степени», «Славы 3 - й степени», медалями «За отвагу», «Партизану Отечественной войны 1 - й степени».

Кудряшов Фёдор Миронович, старшина, 1923 года рождения . В Красной Армии с 1940 года. Участвует в Отечественной воне с августа 1941 года. Дважды был ранен. Награждён орденами «Отечественной войны 1 - й степени» и «Славы 3 - й степени».

характеристики на Самусева Н.В.

«…За период пребывания в части три раза находился в тылу противника на выполнении спецзадания, где показал себя исключительно смелым, решительным, находчивым, инициативным разведчиком.

В исключительно трудных условиях выполнял все поставленные перед ним задачи, добывая при этом ценные разведданные о противнике, участвовал в ряде боевых операций проводимых группой и операциях по захвату пленных.

За образцовое выполнение боевых заданий командования награждён: двумя орденами «ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 2 й СТЕПЕНИ», орденом «КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ», орденом «СЛАВЫ 3 й СТЕПЕНИ», медалью «ЗА ОТВАГУ» и медалью «ПАРТИЗАНУ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1 й СТЕПЕНИ».

Откомандировывается за невозможностью дальнейшего

использования

КОМАНДИР ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ ПОЛЕВАЯ