Читать онлайн
"Портал в Россию"

Портал в Россию

Основано на реально нереальных событиях

Слово, изреченное есть ложь.

Никогда слова не смогут выразить того, что происходит в голове, в душе, все, что ты чувствуешь сейчас, никакие слова. Слова не значат ничего, инструмент в руках манипуляторов, орудие для достижения цели подчинить слушателя, заставить его действовать так, как того хочет манипулятор осознанно или неосознанно, навязать свою картинку мира, да наш единственный способ коммуницировать друг с другом, развлекать и развлекаться, да возможность поверить, обмануться и даже зная в глубине души, что это чистой воды обман, продолжать верить, ведь надо же во что-то верить, в конце концов, и так хочется верить чужим словам и жить не просто так, а с верой...

Слово, изреченное есть ложь. Кто это сказал? Кажется это из Библии, Экклезиаст или кто-то в этом роде? И это пройдет – оттуда же? Еще там было, что все суета сует и что-то про тлен, кажется.

Неужели люди, мы - это и есть наши слова, которые мы произносим, кусочки информации, с помощью которых мы творим свою и чужую реальность – но ведь это же просто звуки, о которых все договорились, что они значат то и то, и они, в общем-то, необязательно всегда означают одно и то же. Значит люди, вся жизнь это ложь, придуманная сказка и поддерживаемая с помощью слов разных говорунов, которые не могут не говорить, да и как не говорить, когда ты умеешь это делать и ведь без этого совсем никак никому. Реальность это слова?

Интересно, а как это все у немых или вообще у глухонемых, как они воспринимают мир? Да, наверное, так же, просто у них слова шифруются по-другому, язык, который использует не сотрясание молекул воздуха, а изворачивание конечностей? Такой примитивный язык, может на нем просто тяжелее врать? Или все же нет. А как же внутренний диалог? Ладно, их все равно не спросишь, а даже если бы и можно было, то, что они скажут – моя твоя не понимай. Разговор глухого с немым. Хотя... В любом случае их меньшинство, инопланетяне.

Может ли обычный человек полностью понять глухонемых? Своих-то говорунов и то не понять... А что поэтому поводу думает ИИ? Уж кто-кто, а ИИ-то нас спасет – даст ответы на все вопросы, и жизнь заиграет новыми красками.

А вот еще – как у тех, кто дал обет молчания? Кто-то вообще дает обет молчания в наше время? Зачем его, кстати, давали – очередное самоограничение, жертва или что-то еще? Слово, изреченное есть ложь, ага.

Хорошо бы все политики мира дали обет молчания – хочешь во власть, зашивай себе рот и давай обет молчания. Биосфера бы только выиграла.

Конечно, все ложь – зачем по сотому разу перетерать одно и то же, нет ничего кроме пустоты, наполненной словами людей, словами, которые ничего не значат или значат ровно столько, сколько в них вложено нашей веры. А вот откуда берется вера...

«Дай мне Бог захудалую веру в непонятные планы твои...»

Мысль это тоже ложь.

Пустынная дорога располагала к внутреннему диалогу. По сотому, тысячному разу про одно и то же.

Мы подъезжали к границе понемногу. Было странное чувство. Машин нет, людей нет. Пустые поля, насупленные темные ели. Одинокие строения без признаков жизни. Никого, тишина, пустота, безлюдье. Прямо сказка какая-то. Все переселись на Марс? Ясный солнечный майский день и ни души, уже, наверное, последние километров двадцать, а то и больше. Похоже, никому в этот час не было нужно следовать по Псковскому шоссе, которое не вело больше никуда, кроме как из Латвии в Россию, в Псков точнее. Здесь птицы не поют, здесь звери не ревут, а люди... не снуют. Дорога в никуда. Да, видимо, не слишком много желающих нынче держать путь из Европы в так некоторыми называемое государство-изгой.

Восточный фронтир западной цивилизации – дальше дикие варварские степи, заполненные неведомыми и непредсказуемыми дикарями скифами, да там вообще дальше непонятно что – какой нормальный путешественник в здравом уме отважиться на такое направление в такое время и ясное дело, что у них там делать абсолютно нечего, может они и не люди вовсе – чужие, или что уж там мелочиться, скажем прямо – враги. Враждебное государство как его нынче именуют. Хотя вот есть же такие исключения как мы – вот следуем себе спокойненько и в ус не дуем – мы вообще кто? Какие-то неполноценные, тоже чужие, тоже враги? Похоже на то. В душе шевелилось чувство собственной исключительности, что нам ваш мейнстрим, у нас своя голова на плечах. И вот бы даже на зло, вот специально, только потому, что не надо мне говорить, что я должен, а что не должен – я сам в состоянии решать и действовать так, как я считаю нужным. Конформизму бой. В рамках уголовного кодекса, разумеется, все, как и завещал товарищ Бендер.

Возможно, все слегка изменится в период летних отпусков и дорога эта оживет немного – родственников и друзей в России никто не отменял, отменить их все же не возможно, как бы этого кому-то не хотелось, переселенцы потянуться ближе к новому учебному году. Но сейчас путешественников на восток было не видать.

В обратном направлении впрочем, потока машин также не наблюдалось. Наверное, в округе водятся драконы, распугавшие всех путников.

Почему-то эта покинутость приграничной зоны казалась очень уместной – добавляла торжественности моменту. Эта дорога не для всех. Драконы могут проснуться в любой момент.

Я возвращался в Россию спустя двенадцать лет, и для меня сейчас все происходящее было крайне важным. Как же надо было заморочить себе голову, чтобы рядовое пересечение границы между страной А и Б сейчас представляло собой нечто исключительно важное, исполненное особого значения. Но факт оставался фактом – в душе горело чувство особой значительности, уникальности этого моего возвращения. Возвращение кстати куда? Домой? Ну, ведь явно не домой. Тогда куда? В страну, которая во всех отношениях нечужая. Просто нечужая и все? Нет непросто - ведь это моя Родина, хотя и не дом. Или это то, что осталось от моей Родины? Что когда-то было моей Родиной, что могло бы быть Родиной? Почему это так важно для меня, черт возьми? Совсем уже мозги набекрень?

Ну что за глупая сентиментальность, как вообще можно переживать по поводу таких полнейших абстракций как Родина. Ты не умничай тут – покушай вкусно и качественно, выпей или не пей, приобрети мебель или бытовую технику, развлекись по модному, ну чтоб нестыдно было, обозри спортивные мероприятия, просмотр кинофильмов, кстати, тоже очень даже нормальное такое занятие, рыбалка и охота - будь как все. Ок? Следуй распоряжениям вышестоящих органов, им ведь виднее. Ок? Keep quiet. А пребывать в задумчивости по поводу таких странных вещей как Родина – ну это знаешь ли как-то по-детски, глупо короче. Стыдно должно быть. Не трынди об этом никому – засмеют, будут показывать пальцем и смеяться или еще хуже - игнорировать с высокомерной миной – ну ведь дурачёк, что с него взять. Причем вполне возможно, что по обе стороны границы.

А могут и посадить, если позволять болтать себе лишнее, причем тоже по обе стороны, неправильные мысли наказуемы вне зависимости от политической формации – ну нет, тут ты загнул, не велика птица... Всем все равно и все что происходит абсолютно случайно.

Александр, ты ерничаешь, причем неуклюже.

Это кто тут? Голос разума? Ну, здравствуй, дурка!

Что меня удерживает от полного и окончательного безумия, какие-то обязательства перед людьми, которые мне дороги или есть что-то еще?

Чувство, тем не менее, было приятное. Лучше уж пребывать в состоянии навязчивой идеи, чем быть без идеи вообще. Ну, так оно и у всех так – все пребывают в какой-то своей навязчивой идее. В той или иной степени – и чем сильнее эта степень, тем меньше пустоты. Или как? Я хотя бы свою навязчивую идею никому не навязываю. А тут вообще есть что навязывать?

Ну, вот и Эстония, все тоже безлюдье. Залитые солнцем поля и сумрачные леса. Сколько тут до Лухамаа? Несмотря на близость восточного фронтира не было видно ни рядов колючей проволоки, ни противотанковых рвов, а где же знаменитые Зубы Дракона, где Стена Дронов, где ПВО, в конце концов – видимо, все очень грамотно замаскировано. Кругом сплошное царство природы с небольшими вкраплениями цивилизации, тишь и благодать – Fairy Land. А если есть драконы, то могут быть и добрые феи.

Помнится, в советской школе была тема для сочинения – что такое Родина? Или как-то так. Наверное, в России дети тоже пишут сейчас что-то такое. Да и в Латвии тоже. Обязательная программа для патриотического воспитания нового поколения. Наверное, я бы в свое время написал на эту тему с три короба, даже возможно, вполне связного и не лишенного логики текста – получил бы, как всегда, свою пятерку, и все за счет того, что голова забита чужими словами из бесчисленных прочитанных книг, где другие люди выразили свое. Пожалуй, это было бы нечто стандартное по типу – я люблю свой город, улицу, мне тут хорошо, я горжусь своей страной за такие и такие достижения, за ее великую историю и тут главное искренность. Ну а искренность у ребенка была бы – ну как можно не гордиться такой страной как Советский Союз, и пускай не было богатства, не было изобилия, но невозможно было противостоять чувству гордости – мы, же страна номер 1! Мы особенные. С верой явно было все в порядке в Союзе, но видно одной веры мало или та другая вера оказалась сильнее в какой-то момент...

Сейчас сказать, что такое Родина для меня было бы очень непросто. Я не знаю, что такое Родина, похоже, я ее потерял и теперь живу без нее... Но нужна ли она вообще? Просто, забей, чувак – ну нет ее и не надо, сколько нормальных эмигрантов релокантов живет себе счастливо и нескучно и вообще не парится по всей этой теме – весь мир наша Родина, думай о другом – о бабле, например, красивых крутых вещах, о комфорте, веселых приключениях – вот, это нормальная тема. А сколько довольных и счастливых релокантов, покинувших Россию добровольно – или они не слишком счастливы, не слишком довольны? Да, и в самой России эта тема для многих совсем неактуальна, хотя у них другое – они просто живут в своей стране.

Но почему-то думалось о Родине. Особенно сейчас, когда она неумолимо приближалась – была вон там, за тем лесом. Как ты меня, встретишь? Как чужака? Как своего? Ну что за детскость, что за психологическая накрутка – да дела нет никому до твоих чувств ни здесь ни там! Что-то похожее, видимо, ощущали белые полит-эмигранты, когда кто-то из них отваживался вернуться в Россию – и ведь отваживались зачем-то некоторые. Но, все, же разница была – я никуда не уезжал из своего дома, это Россия ушла из места, где я живу. Она ушла, а я остался.

Сколько этих границ было пересечено по всему миру – наземных, воздушных, морских за все эти годы, сотни – но никогда не было такого волнения. Что там на той стороне – какая-то своя чужая жизнь, к которой ты не имеешь никакого отношения. Ты будешь там чужой. Чужой среди своих, чужой среди чужих, а где свой? Глупо, будешь тем, кем захочешь. А кем я хочу быть?

Свернули, не доезжая Лухамаа на Койдулу, дикая местность продолжалась – лес сменялся полем, снова лес, снова поле, редкие домишки без людей, спокойные голубые озерца – страна сказок, и главная сказка, главная тайна где-то там справа, на той стороне границы. Вот уж не думал, что дело когда-то дойдет до того, что поездка в Россию будет восприниматься как полнейшая экзотика. Но почему – потому что война и я сейчас нахожусь на территории неприятеля, я тут живу... И вроде как не по своей воле. Или как?

Как же так вышло, что моя Россия это сейчас воюющая страна – у них сейчас там война, и эта война не моя война, по крайней мере, пока, да и страна не моя, хотя и моя тоже. Когнитивный диссонанс, как сейчас любят говорить, в полной красе – хотя и не совсем такой, о каком рассуждают исследователи социальной психологии русскоязычного населения Латвии.

В этих местах, кстати, был эпицентр Ливонской и Северной войны и не только, в середине 17 века тоже при Алексее Михайловиче. Да каждый век, начиная с 16 века и 21-й тоже не исключение – только без прямого столкновения в этот раз именно здесь. 600 лет войны? Да нет, на самом деле больше 800 – 1000 лет, с перерывами больше 1000 лет... Да что же между ними, между нами такого непримиримого – только ресурсы? Не поделили реальность?

Граница, которая двигается с запада на восток и с востока на запад, туда-сюда вот уже тысячу лет. Откатится на запад, уткнется в Балтийское море, потом назад на восток к Псковской губернии, и так до следующего цикла. А что на юге или востоке – все то же самое. Границы в непрестанном движении. Тольке здесь все как-то интенсивнее и дольше. Здесь все началось. И еще был момент долгоиграющий, лет на 200, когда граница зависла в западном своем предельном состоянии. Может она, Граница живая, сама решает, куда и когда двинуться и где застыть и на сколько – а люди лишь подстраиваются и следуют за ее движением или остаются...

Ого, какой-то большой железнодорожный узел – что за станция такая Балагое иль Ямская, а с перрона говорят это город... как его зовут, а Койдула! А вот и Койдула – значит до границы всего ничего. Поездов нет, людей нет, рельсов очень много – все выглядит абсолютно брошенным. Люди были здесь, понастроили кучу всего и очевидно активно использовали, но больше это все им не нужно – этот торговый путь пока закрылся, больше не нужен. Интересно, когда начнут разбирать рельсы? Столько металла зарастает травой – это ж деньги или на всякий пожарный, а вдруг мало ли что... А военная инфраструктура, ну да, ну да... может пригодиться.

Вид железнодорожных полотен всегда вызывает чувство какой-то приятной томительной тоски, здесь же этой тоски было с лихвой – столько, что здесь на эти рельсы можно было бы смотреть часами и грезить, грезить о чем-то, о несбывшемся, о том, что было, о том, что будет и о том чего быть не может. Жаль, только поезда не ездят.

Вот ты какой, Koidula piiripunkt. А на той стороне что? Так Google map в помощь, на той стороне АПП Куничина Гора. Куничина Гора, какое-то сказочное название – интересно живут ли на той горе драконы в пещерах, а может там злой колдун, ну нет скорее добрая волшебница, которая печет блины и угощает всех желающих путников, отважившихся преодалеть Границу. Как это приятно звучит, по родному, по домашнему – Куничина Гора, гораздо лучше, чем Koidula piiripunkt. Какая предвзятость – конечно, Куничина гора звучит лучше, хотя бы уже потому что, это по-русски – на твоем родном языке, напоминаем. Ухо-то отвыкло от таких названий – все больше чертовщина какая-то. Название ласкало слух – на той стороне все будет хорошо. Наверное.

Граница напоминала портал – в какую-то другую реальность. «И вот пойдешь ты, милок, мимо лесов, мимо озер и выйдешь к высоким железным вратам и будет там много брошенных железных коней больших и малых и будет надпись Koidula piiripunkt и будут звуки странные, как будто дракон дышит. Но ты не бойся, дракон спит – не шуми, не буди его, ступай себе тихо на Куничину Гору, там тебя будут ждать».

На парковке в конторе сидела женщина с русским именем и фамилией и с недобрыми глазами. Русская – своя, наверное, только эстоно-земельная. Ведьма? Или добрая фея, просто заколдованная.

“А что это у вас тут за звук какой-то странный, как, будто Дракон дышит? Он спит?”

Она взглянула усталыми глазами, в которых не было и тени улыбки. С раздражением. Так, осторожно, сейчас вызовет полицию, как она тут у них в Эстонии правильно называется? Наверное, какое-то смешное название, помню, тюрьму они называли «Тюремный Дом» или нет, а вот «Арестантский Дом". На Границе шутки неуместны. «А сейчас ты пойдешь в Арестантский Дом, и будешь там ждать депортацию в свою страну» Нет, хватит, больше не пойду, не хочу я в ваш дом.

«А, наверное, это пневматика у фур пыхтит, необычный звук»

«Так, от записи на Лухамаа отказываетесь? Встаете в живую очередь здесь?» «Да, верно. У вас тут побыстрее, вроде»

“Очередь быстро идет?”

“Машина в час, за последние два часа никто не проехал. Ждите сообщения на телефон» «Звучит обнадеживающе»

Неспроста эта медлительность, чтобы преодолеть портал, судя по всему, было необходимо пройти через какую-то особую процедуру. А может, портал вообще схлопывается, что-то перестало фурычить в его сложном механизме, разладилось. Вон в Нарве переход практически перестал функционировать, не говоря уже о латвийских порталах – там вообще непонятно, что творится.

Ожидание затягивалось. Периодически железные врата поглощали очередного железного коня, и что там дальше с ним происходило, оставалось только догадываться. Портал не позволял постороннему взгляду проникнуть за его пределы. Временами, громыхая по асфальтовым колдобинам чемоданами, в портал деловито следовали пешие вояжеры. Кто, вы? Куда, вас несет, зачем? Не можете без России?

«Ближайший ресторан в Varska, минут 10-15 езды» - сказала заколдованная фея, которую кто-то пытался превратить в ведьму и не без успеха. Жаль, что тебя уже не расколдовать. Непросто тут тебе рядом со спящим драконом.

В Varska людей не было. Да, что такое? Эпидемия, холера? Дома есть, все чисто и ухоженно, но, ни души. Утро, солнце, голубое небо – эй, народ, вы где? Может, они тут не в курсе, что пандемия благополучно завершилась и можно без страха вылезти на свет божий уже. Я вам принес благую весть - Микробы самоликвидировались. Нет, похоже, что тут Карантин навсегда. Не покидало ощущение, что в домах тоже никого нет - все просто взяли и уехали, куда глаза глядят, навсегда.

На главной площади стоял Монумент – какой-то невеселый мужчина в каске со щитом и мечом, и с голым мускулистым торсом, солдат. Глаза у солдата были без зрачков. Выглядел он мрачно и угрожающе. И как-то страдальчески. Нет, ты мне не нравишься, какой-то ты чужой. На табличке информация была доступна на эстонском и английском языках. Так, почитаем. Статуя свободы. Посвящена Войне за Независимость в Petseri – наверное, это Печоры, которые на той стороне. Должен был быть установлен в Печорах еще в 1940-ом в Парке Свободы, но исторические события помешали. И вот 80 лет спустя статуя была восстановлена и выставлена здесь в новом центре региона Setomaa. Статуя Свободы на столбе – где-то я это уже видел. Понятно все с этим. Поклонение Скорби и Страданию, каждому свое. Ну что, солдат, не велишь ты местному народу радоваться, не время сейчас?

Так дальше пишут - здесь земля сетов, которые всю свою историю принадлежали к Псковской земле, а сейчас принадлежат к Эстонии. Сеты в массе своей православные. Да, Граница тут походила туда-сюда за последние сто лет. Помотала нервы этим загадочным сетам, которых и на улицу-то не выманишь в разгар солнечного дня. Может, они выходят только, когда дождь?

В кафе на берегу тихого озера было шумно – а вот и люди наконец-то! Пять-шесть эстонских мужчин средних лет с раскрасневшимися лицами шумно, со смехом и громкими возгласами пили пиво, что как-то совсем не гармонировало с окружающей тишиной и запустеньем. Что празднуем народ? Годовщину победы в войне за независимость? Тартуский мирный договор 1920-го года?

Веселая пирушка это хорошо – но что-то как будто напрягало в этой нетрезвой компании, толи излишне громкие и нелогичные, неожиданные вскрики-взвизги, их разнузданность на грани толи... Эти люди были полны чувством вседозволенности, которое может быть только у хозяев этой округи. Это точно не дальнобойщики, они отсюда. Да, это тролли, слуги Дракона – развлекаются, пока их господин спит. Сложили свои палицы и мечи где-то в углу и пустились во все тяжкие, пока есть такая возможность. Им хорошо, мир прост и понятен, душевные терзания и сомнения явно не тревожат их разум. Как знать впрочем.

Эй, господа, ваш гвалт противоестественен и неуместен, он диссонирует с моими размышлениями о Родине.

Они же мне не нравятся не, потому что говорят по-эстонски, как и если бы они были поляками или шведами, что-то в их манере или все же язык имеет значение? Русские так себя не ведут? Сам, знаешь, что ведут по всякому, и даже хуже, но, может быть, как-то немного по-другому, менее манерно. Менее отталкивающе? Это что делает их лучше? Ты просто давно не пил и не общался с пьяными и от того наглыми мужиками. И не то чтобы тролли вызывали отторжение, на них даже было любопытно посмотреть, как на зверей в зоопарке – недолго.

А может украсть у пьяных троллей меч и вонзить его в морду спящего Дракона? Нет, может не получится умертвить его с одного удара. Сказано же было, не шуми. Иди на Куничину Гору, там тебя будут ждать.

Эй, господа, это не вы распугали всех сетов?

Все местные сеты числом двадцать человек были на службе в местном православном храме. В храме было сумрачно и неторжественно. Тускло, понуро и уныло, реквизит несвежий 19 столетия. Читали молитву на эстонском или может сетском, он все же другой хотя и тоже финской группы. Да, это же Символ Веры. Слышать такой знакомый мотив на какой-то тарабарщине было как-то дико – хотя понятно, что Православие принадлежит не только русским и служба может быть не только на русском, но все же это было, мягко говоря, экзотично – а вот для местных экзотикой, наверное, было бы побывать на русской литургии.. Интересно сеты ездят в Псково-Печерский монастырь? Сеты кстати разделенная нация хоть и числом 12 тысяч – кто-то остался в Печорах на той стороне...

Смотреть на сетов было грустно, выглядели они вяло, что ли, без энергии. Неужели вырождение, или мне так хочется это себе представить? Во время первой эстонской республики их тут активно ассимилировали, интересно, что за века на Псковщине их никто не трогал, а тут вот взяли в оборот. И сейчас все повторяется по второму кругу.

Неужели русских Латвии ждет та же участь? Шансов, что Граница двинется назад на запад, в скором времени было мало – она же только откатилась. Ну, нет, 40% это же очень много. А вот у нас вышестоящих органов и вообще всех носителей государственного языка другое мнение – легко! 10% сами уедут во все доступные направления, 10% радостно предадутся поглощению как чему-то само собой разумеющемуся (разве можно по другому? Язык ведь не главное? Да?), еще 10% будут скрипеть зубами, и сопротивляться, но не выдержат натиска и перейдут в чужую веру постепенно, ведь так легче все, же и ради будущего детей. Ну а самые упрямые и самодостаточные – да Бог с ними, пускай варятся в своем соку, мы с ними потом разберемся.

В Константинополе после падения Византии и захвата турками-сельджуками в 15 веке оставался квартал, в котором обитали выжившие византийцы, и сохранился этот квартал аж до 19 века, кажется. Как они там жили все это время непонятно, наверное, невесело, а в один прекрасный день их всех просто перебили – всех, как надоевших мух. Чего так долго ждали-то?

Или как-то можно и вашим и нашим? Забавно было наблюдать недоумение официозных русскоязных журналюг, полностью лояльных государству, когда их позвали на дискуссионный фестиваль Лампу в Цесис дискутировать о роли русского языка на выбор – либо на латышском, либо на английском. Полноте ребята, еще кто-то чего-то не понял?

Не хочу быть поглощенным, просто не хочу. Даже, если я не прав с какой-то там полу-обьктивно-субьективной точки зрения.

Недавно видел в одном абсолютно билингвальном родительском чате сообщение от одного русского родителя – «а, вы не могли бы продублировать вот эту информацию на русском, а то Google Translate переводит как-то непонятно...» Приколист. Может, все же в 21 веке с нашими девайсами будет сложнее ассимилировать лингвистическое меньшинство в Европе. Сложнее, но не невозможно. Натиск нынче силен. Гайки закрутили не по-детски. И помощи ждать совершенно неоткуда – сами, сами как-нибудь. Думайте сами, решайте сами...

И еще мне не нравится, когда издеваются, играются как с мухой, у которой оторваны крылья – нехорошо все это. Чтобы там, в прошлом не происходило.

Ну, так возвращайся, чего медлишь, чего ждешь? Боишься, опасаешься чего? Не хочешь расставаться со своим идеальным мировосприятием – а вдруг все окажется не так как нарисовал себе в голове? Не знаю, что сказать на это. Пока не знаю.

Или откажись от России – она же плохая, вон, что творит. Не могу отказаться.

Хорош тут вешать нос – в конце концов, всегда есть шанс, что все на самом деле обстоит совсем не так, как мнится здесь и сейчас. И дзен никто не отменял.

Многие не переживают, просто живут и все, действуют по обстоятельствам – может и тебе надо успокоится, перестать сгущать краски. Жизнь в билингвальном мире может обладать своими преимуществами. И вообще жизнь в таком экстремально фрагментированном обществе как наше это хороший такой опыт, пускай и негативный – позволяет правильнее оценить реальность и другие ценные бонусы прилагаются в виде дополнительных умений. Главным образом это, конечно, умение адаптироваться – кто-то же должен помогать эволюции не стоять на месте, почему не мы? Прибалтийские племена веками приспосабливались и вон как преуспели, добились-таки своего, уважуха.

Если тебя долго поливают помоями, то в какой-то момент может показаться, что это не помои, а духи. Или еще проще, если есть деньги, можно любые помои трансформировать в духи до определенной степени и продолжать нивелировать все моральные издержки с помощью бесконечных вещей, которые доступны за деньги, тоже, впрочем, похоже, что только до определенной степени.

Вечерело. Невесомая серо-голубая дымка накрывала загадочный безлюдный городок. Окружающая среда постепенно переходила в статус миража – свое самое естественное состояние.

Наши дети поиграли в веселую игру – скати грязную шину с обрыва в озеро притащи назад и снова скати и так раз двадцать.

Что, вас ждет ребята? В какое-то не очень хорошее время вас угораздило родиться, в смутное, не говоря уже о месте... А может, я сгущаю все же, черт мою больную голову разберет. Нравится играть в обреченность, правда?

Двинули назад из Варски в Койдулу, хотя смс на телефон так и не поступило. Что там происходит, неужели портал стягивается и протиснуться через него становится все сложнее, какие-то происки недобрых сил? Есть опасность, что я не смогу перейти на ту сторону. Да, в чем проблема-то? Дракон просыпается и работники, обслуживающие портал вынуждены действовать тихо и осмотрительно и от того все так медленно?

« А если Дракон проснется, то будет всем Трындец! А имя тому Дракону – Экклезиаст!»

Эстоно-земельная русская Фея-Ведьма, не выдержав бесконечных расспросов о шансах начать движение через переход, сбежала куда-то.

Стемнело полностью. Работники портала зажгли на небе звезды, чтобы было посветлее. Ожидающие очереди временами, согревшись, покидали свои чадящие транспортные средства и негромко переговаривались. Паникуем, господа-релоканты? Не хочется ночевать в скрюченном состоянии в комфортабельных салонах личных автомобилей?

«На Лухамаа было бы быстрее 100 процентов, там Переход больше и погранцы работают быстрее» «Да, ты глянь на сайте – там задержка 2 часа» “А здесь? Пишут задержка час, а по факту что?”

А, вы, когда приехали?

Да утром мы еще приехали.

Ну и много машин за это время прошло?

Да, две или три.

Это за 12 часов две или три машины? Чертовщина какая-то. Может, они там всех прогоняют через какой-то особый ритуал? Очень медленный ритуал.

Ага, тотальный досмотр с копанием во внутренних органах.

Да, не вроде же было какое-то движение утром.

Утром было, сейчас нет.

А, я вообще тут уже месяц жду очереди.

Все с недоверием посмотрели на мужика в майке и шлепанцах на голую ногу хотя на улице был почти мороз – а дальнобойщик. Эти вообще из другого рода племени, не от мира сего, приведения.

А где Конторщица-то? Метлы не видно – значит, улетела домой спать. Плохой знак, ой плохой.

На казавшемся потухшем навсегда электронном табло огнем в ночи вспыхнул номер, шлагбаум с противоестественной скоростью взлетел в ночное небо. Ого, портал снова заработал! Похоже, номер латвийский. Какая-то тачка в это же самое мгновение взревела мотором и на бешеной скорости умчалась в портал – быстрее, пока снова не закрылся. Шлагбаум медленно опустился вниз и табло опять погасло. Наступила гнетущая тишина. Народ с завистью проводил взглядом ходовые огни счастливчика – он уже не ждет, он уже там – в процессе, проходит Таинство Перехода. Повезло тебе, будь ты неладен.

Что такое это АПП? ПП понятно, пограничный переход, а А? Астрономический? Аннушкин? Антигравитационный, алгоритмический, аннигилистический.

«Автомобильный пограничный переход» проговорил дальнобойщик-приведение, отхлебнув дымящегося чая из железной кружки, и растворился в темноте. Он явно знает много больше обо всех этих делах, уже месяц в ожидании. Много вас тут таких призраков портала, таящихся во тьме меж бесчисленных фур?

Мне больше нравится Антиутопический Пограничный Переход. Есть все шансы увидеть живую антиутопию.

Каких тут только не было номеров – германские подданные тоже присутствовали. Едут праздновать 9 Мая?

Началось какое-то шевеление – теперь табло зажигалось очередным номером каждые полчаса. Портальные, видимо, ускорились – ловят момент пока у Дракона наступила фаза крепкого сна. В воздухе разливалась атмосфера надежды, некоторые люди даже стали позволять себе несмелые улыбки – а вдруг все получится, вдруг судьба соблаговолит и исполнит такую небольшую, в сущности, мечту как оказаться на той стороне, на родной стороне, все будет хорошо.

Вот и до нашего номера дела дошло – я старался не гнать, все еще не веря в свою невероятную удачу. Так, следуем в Портал медленно и торжественно – он нас впускает, он разрешает нам начать Антиутопический автомобильный Переход, спасибо тебе. Мешкать все же не стоило – а вдруг все схлопнется в самый последний момент, вдруг шлагбаум с грохотом обрушится на крышу нашей машины, и мы останемся, зажаты между мирами – не там и не сям. В Конторе мелькнуло помятое лицо Конторщицы – ты прилетела, не дали тебе поспать, ты завидуешь всем нам или тебе по барабану, уже все равно – полнейшее равнодушие и функционирование в режиме ИИ? До Свидания, землячка.

На часах была полночь – самое время для задуманного мероприятия. Сейчас начнется.

Движение, однако, продолжалось недолго – проехали каких-то метров 50 и уперлись в вереницу из машин, застывших в ожидании зеленого сигнала светофора, подпускающего номинантов к эстонскому пограничному контролю, находящемуся еще метрах в ста. Пред нами маячил потрепанный Фольксваген пикап с немецкими номерами, сзади тоже был немец, но кабриолет – о, крутая тачка, как говорится fancy car. Слет у вас здесь какой-то, едете на подписание пакта Молотова-Риббентропа, повторное?

Так 4 полосы, в каждой по 3-4 машины и все стоят – все приехали?

Кто-то надул и запустил в небо ярко-белую Луну. Ну да, зачем жечь электричество, когда все можно осветить луной. Фонари на границе действительно еле светили тускло-желтым – наверное, согласно госту – пограничный блеклый тоскливо-мрачный.

Стоим, светофоры во всех полосах горели красным без малейшего намека на возможность перемены света. Ну, нет, это уже не смешно, чего мы тут стоим. Впереди на контроле находилась одна единственная машина – Туарег с украинскими номерами, ничего не происходило. Представители эстонских властей отсутствовали. Тишина, не малейшего движения и признаков жизни. Все легли спать, время все же позднее. И вы, возжелавшие пройти через портал, тоже поспите в своих удобных сидениях – не надо торопиться, утро вечера мудренее.

Где-то сбоку происходило что-то занятное – какие-то люди похожие на молдаван неспешно возились с дверным замком своей тачки в бледном свете луны. Не можете открыть машину? Дверь захлопнулась, а ключи внутри? Один из них вяло ковырял чем-то похожим на отвертку в замке – видно было, что без особой веры на удачу. Так пять минут перерыв и снова подход – наверное, надо было показать – ну вот я же стараюсь, а она не поддается – блин, и спать хочется, и ковырять надо в замке. Молдаване временами виновато поглядывали на другие машины и пограничную контору – ну видите же, не получается, можно мы уже спать пойдем куда-нибудь? Ну, лопухи мы, да – с кем не бывает, простите нас все и отпустите на волю. Ага, как же, ковыряйте замок пока не рассветет, а там поглядим. Да, приехать на границу и захлопнуть машину и что дальше? Да это литовские номера, литовские цыгане! Что-то они мутят здесь. Задумали чего? Вам же ближе через Белоруссию. Коня украсть хотите? Очень подозрительные личности.

Кто-то навел на них порчу, а вот нечего красть коней в пограничной зоне, плохая это идея. Дракону такая деятельность не нравится.

Из здания вышел эстонский пограничник в желтом жилете на синем мундире, молча, посмотрел на вялые старания молдаван несколько минут и снова скрылся, дальше спать. Какая вас нелегкая принесла в этот полночный час в Койдулу, что ждет дальше? Что мы тут вообще все делаем, когда-то граждане одной большой страны – это что игра такая?

Никакого движения на границе. Полусон. Сколько уже времени прошло – час?

Вдруг двери украинского Туарега порывисто распахнулись – оттуда выскочил хозяин и вбежал внутрь пограничного помещения. Позвал его туда кто или сам не выдержал бесконечного ожидания, неясно. Если сам – берегись дружище, ой не любят пограничники самодеятельности, могут и в Арестантский Дом упечь – есть у них здесь такой в Эстонии.

Рядом с украинской тачкой висел больший постер, разъяснявший всем транзитерам-гастролерам на русском и украинском языках, что с такого-то числа 2023 года граждане Украины не допускаются на территорию Российской Федерации через данный Автомобильный антиутопичный переход, а все нарушители подлежат немедленной аннигиляции без права на последующее восстановление. Исключения см. в приложении мелким неразборчивым шрифтом. Некоторые категории граждан подлежат частичной аннигиляции subject to terms and conditions.

Хозяина Туарега данная информация, похоже, нисколько не смущала – был уже аннигилирован и не раз и вполне благополучно восстановлен, одной аннигиляцией больше одной меньше, какая разница. После распада Союза и не такое видывали. Все прошли через аннигиляцию и все восстановились как-то.

Была правда вероятность, что у него имелось какое-то другое гражданство, а номера на машине могли быть вообще какими угодно, хоть Коморских островов, если кому-то так очень хочется.

Дальше началось чудное. Украинец вернулся в машину и засел там, на минут пять. Снова выскочил, взял из багажника сумку и понес вовнутрь – опять вернулся уже без сумки и засел уже на дольше, на 10 минут. Эстонцы носа не казали. Все повторилось по истечении ровно 10 минут – досмотренная сумка или сверток вернулся в багажник, а следующий элемент багажа был доставлен вовнутрь. Как они коммуницируют – по телефону? Или договорились – 10 минут – одна вещь? Багажник был забит доверху – так что процесс должен был занять какое-то время, 10 минут на 10 сумок – полтора часа. Происходящее очень сильно смахивало на издевательство – гонять человека туда- сюда с сумками полтора часа в 2 часа ночи выглядело немилосердно. Это они ему аннигиляцию заменили на спортивную тренировку – гораздо полезнее для здоровья, он, видимо, был из какой-то особой категории граждан. А, это же happy hour – с часа ночи до двух вместо аннигиляции предлагается разминка мышц. Есть еще особые часы – с 5 утра до 6 можно использовать опцию стерания памяти, с 12 до 13 дня чтение китайских частушек, ну а в остальное время – добро пожаловать в аннигилятор. Но это неполезные варианты – лучше спорт!

А, это у них игра такая – найди спрятанный предмет, называется. Украинец прячет что-то из своей поклажи в таможенном помещении, а эстонские таможенники потом ищут – на поиски отведено ровно 10 минут. Хорошая игра, очень развивает навык поиска вещей в ночное время, полезное такое умение – надо же таможенным лицам тренироваться, вырабатывать сноровку. И тут важно, то кто в итоге выиграет – выиграет украинец, будет допущен через переход, дальше в Российскую Федерацию, проиграет – ну, парень, извини, игра есть игра, таковы правила, может в следующий раз повезет больше. Как говорится, не везет в игре – повезет в любви, женился бы ты уже, что ли на эстонке, осел здесь в славном Setomaa, помог нам тут с демографией. Зачем тебе туда в эту Российскую Федерацию? Оставь ты уже эти вредные идеи.

Каких только игр не выдумают люди. Помню, у нас в общаге была игра – собери тумбочку, которая вылетела из окна 3-го этажа, тоже развивала полезные навыки и чаще в ночное время.

Украинец сделал свои десять попыток и сдался. Таможенники, судя по всему, все нашли. Туарег завел мотор, развернулся и медленно обреченно покатился назад на эстонскую сторону. Ну, ничего, приходите еще, возможно, в следующем месяце карта иначе ляжет – и не забывайте про счастливые часы!

Нашли у него что-то запрещенное к провозу что ли, но не криминальное. Что-то с чем ему не хотелось расставаться. А что вообще нельзя везти? Ну, кроме очевидного – продукты, оружие, наркотики, животные, рабы. Ну, ценности и наличные, понятно, свыше какой-то суммы декларировать надо. А остальное? Знаю, что в РФ сейчас нельзя ввозить наличные евро, при этом доллары совершенно не дискриминируются – без ограничения. Еще может быть что-то санкционное – какая-то хитрая электроника, которая никак не вписывается в категорию личного пользования. Правильнее было бы, конечно, изучить вопрос – но как-то все оставлялось на милость его величества Авось. Авось и так прокатит. И кстати часто прокатывало. Хотя, так и доиграться можно.

Может после досмотра вдруг выяснилось, что у людины украинское подданство и ему дорога в РФ в любом случае заказана на нашем АПП, чего тогда вообще досматривали и так долго. Странны дела твои, Господи, особенно в этот ночной час здесь на Koidula piiripunkt.

После украинского шоу, процесс неожиданно сдвинулся с мертвой точки – появились эстонские пограничники и энергично принялись за работу. 10-15 минут и машина свободна, следовать дальше. Чик чик и готово. И чего мы два часа ждали – пока вы закончите свою игру - найди предмет из украинского багажа. Наигрались, теперь и поработать можно.

Процесс ускорился многократно, но все же не настолько, чтобы ненароком не заснуть. Вырубило. Проснулся от того, что жена пихнула локтем в бок – зеленый, дааваай стартуй. Впереди и на контроле никого не было, все проехали. Возле пограничной будки маячила, нетерпеливо прохаживающаяся фигурка в желтом жилете. Ёмаё, надо быстрее – портал все еще фунциклировал, ждал. Я же все еще успеваю, да?

Я врубил мотор и дал по газам, погнали! Э, как-то я разогнался. В какой-то момент стало понятно, что скорость слишком велика, и я не успею затормозить где-то в районе желтого жилета. Жилет задвигался быстрее в беспокойстве, другие жилеты стали вываливать из будки – ого, сколько вас здесь оказывается, похоже, у вас тут какое-то ЧП намечается. Не дали поспать спокойно. Да, где же надо тормозить, где линия стоп, будь она не ладна. Эстонцы что-то недовольно кричали и тянули руки к оружию – а вот это уже лишнее, не надо так – я же торможу, ну видите, торможу – ну переехал слегка, бывает. Я представил себе заметки в газетах – «Семья из Латвии, пытавшаяся прорваться через пограничный переход в Койдуле в Россию, была расстреляна эстонскими пограничниками за грубое неподчинение приказу остановиться».

А если бы тормоза отказали – все, пиши пропало? Изрешетили бы немилосердно. Аккуратней надо – сейчас у всех нервы не к черту. И тормоза лучше проверить перед пересечением границы, так-то вернее будет.

Все, все мы встали – какие-то два метра переехали дальше положенного, спокойно. Я понимаю ваш праведный гнев, все правильно – вы же не знали, что я просто переборщил со скоростью, впредь буду внимательнее – хотя какая на хрен внимательность посредине ночи. Паника улеглась так же быстро, как и началась, когда эстонские стражи обозрели спокойно дрыхнувших детей на заднем сидении. Понятно, что несущийся черный джип может испугать кого угодно, вдруг мы семья шахедов, задумавших аннигилировать ваш благословенный переход к чертовой бабушке. Опять же выстрелы могли бы разбудить Дракона, и что тогда бы началось одному Экклезиасту известно. Такое никому не понравится.

«Ну и куда мы так торопимся? Вы что знаков не видите, где надо останавливаться?»

“Сорри, я больше так не буду, никогда никогда. Только не отправляйте меня в ваш Арестантский Дом, мне в Россию очень надо. Я там 12 лет не был, у меня там друг, у него разногласия с Латвийским государством, он ждет меня. Пустите меня на ту сторону, ок, добрые люди?»

Юродствовать не нада, да! Переход в режим шута стоит отложить все же, на потом как-нибудь.

Из всех желтых жилетов остался один. Зато какой! Крупная женщина-великан под два метра ростом с легкой укоризной в глазах нависла над нашим черным джипом. Нус, милостивые государи и государыни, рассказывайте, что привело вас к нам в этот ночной час. Зачем спешим? Великанша была увешана различными боевыми приспособлениями – тут тебе и резиновая дубинка и ствол, и наручники и шокер. Живая боевая машина. Не хватало только копья и шлема с дополненной реальностью – в подсобке оставила?

Говорила Великанша по-русски очень чисто и с совсем небольшим акцентом. Из смешанной семьи, билингв? Интересно как ты видишь мир – по-русски или по-эстонски? Необычные существа эти билингвы, голова находится в двух мирах одновременно. А, возможно, что и приходиться постоянно переключатся.

Великанша осуществляла процедуру пограничного контроля спокойно и рационально, без лишних разговоров и телодвижений. Знает свое дело. Такие эмоциями не разбрасываются, не извергаются вулканом страстей и на метлах не летают – ходят по земле на своих двух, тяжело так ходят, не спеша. Она уже забыла про инцидент на границе – да ладно, что было, то было – не дали правда из пистолета побахать, но ничего завтра на охоту на кабана пойду.

Великанша мельком глянула на содержимое багажника – так все ясно, всякое бытовое барахло, ничего интересного. Багажник был забит доверху, и там в его недрах на самом деле могло быть всякое – ты уверена, что там нет ничего для тебя интересного? Может, глянешь все же, формалистка?

Вместо нормального досмотра она предпочла перейти сразу к формальным пограничным расспросам.

“Куда направляетесь?”

«В Российскую Федерацию»

“Это понятно, маршрут следования?”

Очень тебе надо знать наш маршрут – куда хотим туда и следуем, хоть на Кудыкину гору хоть на Куничину. Все равно не сможешь проверить, или сможешь?

«В Питер»

“Как будете переходить на ту сторону?”

В смысле? А вот это уже интересно! Есть разные опции что ли? Можно рысью, можно галопом, еще ползком на брюхе можно или верхом на FPV-дроне. Хотя на брюхе, конечно, для здоровья полезнее, чем на дроне – точно не собьют.

«Что, вы имеете в виду?»

“Вы как в Россию собираетесь попасть? Визы есть?”

Ах, это вопрос про визы. А вот про визы-то мы и не подумали совсем. Какие такие визы? Зачем нам визы? Нам что в Россию визы нужны? У нас, что не безвизовый режим сейчас разве?

Вот мы ехали всю дорогу из Риги сюда, ждали всю эту безумную очередь, смотрели два часа на бесплатное ночное украинско-эстонское шоу, потом чуть не попали под обстрел и все, чтобы сейчас выяснилось, что про визы-то в РФ мы и позабыли! Ёмаё. Теперь что возвращаться не солоно хлебавши.

Так бы и сказала – Предъявите визы в РФ, пожалуйста. Забыла как это по-русски?

«У нас электронки. Вот»

«Вопросов больше не имею. Можете следовать дальше»

Вот и все, так просто? Ты нас отпускаешь, Великанша? И даже не накажешь за несоблюдение лимита скорости на границе? Мир не без добрых людей!

Тень чего-то летящего упала на асфальт рядом с машиной. Затем мягко приземлился и ее хозяин. Да это Вурдалак! А я уже поверил, что все позади и путь свободен.

Вурдалак был крупным, с погонами и в фуражке с кокардой в виде черного креста. Генерал?

По обочине прошел дальнобойщик в шлепанцах, в руках дымилась кружка. За кипятком ходил на русскую сторону. У приведений пока безвизовый режим. Поглядел на копошащихся молдаван недолго и растворился в неверном свете пограничных фонарей.

На вурдалака я старался не смотреть – может и он меня не заметит. Ничего не происходило. Великанша тоже замерла. Наверное, лучше обождать и в машину пока садиться не стоит – для этого пришлось бы повернуться к Вурдалаку спиной. Не люблю я летучих тварей, ой не люблю. Как замашут своими крыльями, как зашуршат противно – лучше сразу в аннигилятор чем вот такое.

Вурдалак обвел окрестности налитыми кровью глазами и вдруг гаркнул громко что-то по-эстонски. Великанша вытянулась во фрунт – признала командира. Так это облет постов. Крылья у него были облеплены целлофановыми мешками и пластиковыми бутылками – ты что на свалке живешь, дружище?

Великанша убежала в подсобку, вернулась с мусорным мешком и щеткой, начала аккуратно очищать крылья начальнику. Тот одобрительно ждал. Сейчас заурчит.

Вурдалак вперил взгляд в меня и проговорил по-русски абсолютно без акцента –

«На Куничину Гору собрались? Удачи. Только не шуметь!»

Повернул мохнатую голову, передернул ушами и обратился уже только к Великанше тоже по-русски – «Я дальше, на Шумилкино». Кивнул мне головой и, зашуршав очищенными от мусора крыльями, поднялся в воздух.

“Родину любить надо! Эх, а вы?” – он погрозил на прощание когтистым пальцем и медленно проследовал в вышину. Старый кадр, чувствовалось советское воспитание. Только зачем нужно было в Вурдалака переформатироваться – или тут у вас на Границе по-другому никак?

Я недоуменно взглянул на Великаншу. Та уже копалась в телефоне и не обращала на нас никакого внимания. Изучала карту миграции кабанов в здешних лесах. А может русский свой подтягивала.

«Можете следовать в Российскую Федерацию. Смелее»

Ладно, поехали, пока еще кто-нибудь не прилетел, уже не такой добренький. Поехали уже. Европейский Союз остался за спиной – впереди лежали неведомые земли!

Снова далеко уехать не удалось – встали перед очередным светофором со шлагбаумом, уже российским, судя по всему. Перед нами снова был наш старый знакомый Фольксваген из Дойчланда – о вы столько интересного пропустили, наши земляки из Европейского Союза! Или у вас своя повестка антиутопическая? Шлагбаум взметнулся в сторону звезд, чем не преминул воспользоваться шустрый немец, и опустился перед самым моим носом – пока значит нельзя дальше.

Мы остались одни. Ровно посередине между двух миров, между Востоком и Западом. В самом центре портала. Впереди никого, сзади тоже. Вдалеке виднелась будка оператора русского шлагбаума, выжидавшего одному ему ведомого события, чтобы снова нажать на кнопку и впустить нас в российский сектор перехода.

И Родина щедро поила меня березовым соком. А я вот такой неблагодарный целых 12 лет носа не казал. Теперь вот надо подождать, помариноваться в неизвестности, потомиться пока неведомые силы соизволят принять решение и дать сигнал – можно, добро, запускай его, служивый.

Черное небо мигало огоньками немногочисленных звезд и летательных аппаратов, тишину разрывали оглушительные трели соловья. Хорошо было тут сейчас.

Я набрал в легкие свежего морозного портального воздуха, проникся душераздирающим пением соловья – какой ты неугомонный все же – и полез назад в теплую машину. Там уже все дрыхли в полный рост. Мотор убаюкивающе урчал, исправно снабжая салон теплым воздухом. Все хорошо. Теперь надо просто набраться терпения пока будет принято решение где-то там, в звездной дали – куда нам дальше – вперед, назад или куда-то еще.

В окно водительского сидения тихонько постучали – я выглянул наружу – да это приведение-дальнобойщик.

- Выходи, поболтаем, вот чаю тебе принес – в руках у дальнобойщика дымились две железные кружки.

Я оглядел салон – все семейство находилось в полной отключке, спите спокойно, и вылез в обжигающую холодом ночь.

- Ты что в Россию за кипятком ходишь?

- Да там у них кипяток лучше, горячее. В Эстонии еле теплый – не согреться – улыбнулся дальнобойщик. Лицо его было добрым с веселыми глазами.

Я посмотрел на его голые ноги в шлепках и на летнюю майку. Спортивные штаны заканчивались сразу после коленей. На лысой голове теперь была кепка с украинским трезубцем. Прикид был впечатляющим.

- Тебе не холодно в таком наряде?

- Да нет, все норм, я к холоду привык и кипяток спасает. Это Иван-чай, очень рекомендую, я его в лесу здесь собираю, потом сушу, ферментирую – все как надо, по старинному рецепту!

- И что тебя так запросто пускают в Россию и потом назад?

- Пускают. Меня тут все знают, и я знаю всех. Они нормальные ребята что те, что эти, добрые, выглядят только злыми – но это так для острастки, чтоб не баловали. Работа у них такая, государева служба – вот и вынуждены на народ страху наводить. Могут, конечно, и заиграться и чего плохого натворить, но я за этим смотрю.

Последнее я пропустил мимо ушей, звучало дико. Ты кто такой вообще?

- Ну да, могут в аннигилятор отправить или в Арестантский Дом.

- Не, это редко – когда совсем уж сладу нет с некоторыми. Или разнарядка сверху.

Он сделал большой глоток из своей кружки. Как он его пьет? Я уже себе весь рот ошпарил, несмотря на мороз, кипяток и не думал остывать – хороший кипяток, волшебный что ли.

- Ну а кепка с трезубцем, как русские погранцы к такому относятся?

- Нормально относятся, что они не люди что ли, не понимают, что лысой башке может быть холодно и лучше в шапке. А что там на ней нарисовано, не свастика же, в конце концов. Я эту кепку тут в канаве нашел – нормальная кепка, теплая.

И на все-то вопросы у него находятся ответы. Соловей все продолжал свое неистовое пение.

- У них гнездо здесь, поселились прямо на границе – и хорошо себя здесь чувствуют и не в Эстонии и не в России.

- Я бы тоже так хотел, только не получится не там не сям. Где-то надо быть. Хотя в каком-то смысле я и не там и не сям.

Дальнобойщик посмотрел спокойно и наставительно проговорил,

- У тебя все беды от книг, перечитал видимо, перегрузил интеллект, ну и нервы – а вот нервы они кстати лечатся. Иван-чай вот отличное средство. Еще есть травы разные, другие народные снадобья. Все в лесу растет. И в места, такие как эти надо почаще выбираться. Соловьев послушать. Через переход пройти. Легче будет.

- Ты еще скажи про здоровый сон, как раз сейчас бы пригодился в четыре часа ночи. А ты много книг прочитал?

- Букварь в детском саду освоил кое-как, ну и еще пару тройку сочинений. Я ж безграмотный практически. Меньше знаешь, лучше спишь.

- А права ты как получил?

- За особые заслуги перед Родиной.

Что тут скажешь. За заслуги так за заслуги, непонятно только за какие и перед какой Родиной, но спрашивать почему-то не хотелось.

- Недавно вот одно сочинение перечитывал. Переписку Ивана Грозного с Андреем Курбским. Знаешь такого Курбского? Был такой предатель, изменник Родины – перекинулся на сторону врага во время Ливонской войны. Неподалеку, кстати, отсюда, в Вольмаре – это Валмиера по-нынешнему.

Наверное, это все же был какой-то необычный дальнобойщик, если дальнобойщик вообще. Ну да ладно, крыльями не шуршит – уже хорошо. Кипяток у него в кружке не заканчивался, несмотря на то, что он активно к ней прикладывался, пар валил как и двадцать минут назад.

- Ты чай-то пей, а то остынет – невкусный будет и неполезный.

Чай и не думал остывать - кипяток, несомненно, был из особого источника. На Куничиной Горе бьёт?

- Так вот. Про Курбского. Сдался он врагу и принялся критиковать Грозного Ивана - царя, его стиль и вообще все, что он с Россией делает – такой критик режима, как сейчас говорят. Там, конечно, в этой переписке черт голову сломит – с древнерусского на церковнославянский переходят и назад, Священное писание цитируют и каждый утверждает, что только он знает, что для России лучше. И оба никак в толк не возьмут, что Россия она как море, как Индийский океан – то нахлынет, то отхлынет – стихия одним словом.

- Идеализируешь ты Россию.

- Конечно, идеализирую – быстро согласился дальнобойщик, натягивая штаны на оголившиеся колени – а как не идеализировать – такая страна это особое явление, тут к гадалке не ходи. Не было и не будет такого на планете этой. Что-то похожее да, но не такое – никто не дотягивает, и все это осознают и дело тут даже не в территории. А в бесконечном поиске. А вот как это явление образовалось и за счет чего существует и почему его все пытаются снести, а оно никак не поддается – это вопрос.

Помолчали.

- Так вот, опять про Курбского – продолжал странный псевдо-дальнобойщик, видимо, эта тема была ему небезразлична по одному ему ведомой причине – критиковать из-за бугра невелика заслуга. А ты в себе смелость найди остаться и что-то сделать в пользу своей мечты, если действительно всерьез в нее веришь. Понятно, что опасно – все может и плахой закончится и тюрьмой или, чем похуже. Ну, так умнее будь, не кричи на каждом углу, дождись момента удобного, когда сможешь своего оппонента одолеть или иди в тюрьму, иди на плаху, если по-другому никак. А тявкать из-за бугра, спевшись с врагами это... – он махнул рукой – не уважаю я этого Курбского, и веры нет его словам. Хотя царь тогдашний тоже не подарок выдался, и критиковать на самом деле было за что – но не так!

- Вот Навальный, например, можно по-разному относиться к тому, чего он там мутил, но ведь вернулся, и вернулся, зная, что самый плохой сценарий для него совсем не исключен. Смелый человек. Конечно, он надеялся, как и любой – а вдруг кривая вывезет, верил в удачу, но не мог не предполагать, что все может очень плохо обернуться. За одно это можно уважать, а уж был он там инагентом, не был - неважно. Другие тоже брали деньги у врагов, а потом их кинули.

Дальнобойщика несло – видно хотелось высказаться человеку, причем по целому спектру вопросов.

- Трудно, конечно, во время войны понять, где правда, и как к чему относиться. Но тявканье из-за бугра уж точно ситуации никак не поможет. Когда война вообще трудно избежать плохого, люди разное делают, чего возможно и не хотели бы. И еще – война она ж не только по щелчку правителя начинается, тут звезды должны совпасть, и одного щелчка мало.

- Ну, с вышесказанным можно и поспорить вообще-то.

- А что угодно можно, кроме того, чего нельзя. Можно и поспорить, посотрясать воздух, а надо ли? – глаза дальнобойщика весело блестели из под нахлобученной кепки с трезубцем. Подмораживало и он непроизвольно пытался втиснуть голову дальше в теплую глубину своего потрепанного непритязательного головного убора.

- А Россия и ее войны с западом это вообще особая тема, сакральная. Вот ты в Америке много раз бывал? – спросил он вдруг.

- Не мало, не подолгу, правда, но частенько – раз пятьдесят.

- Ну и как есть впечатление, ощущения какие?

- Не думаю, что за эти короткие визиты, наскоком, можно составить действительно верное мнение. Вот в Англии пожил, в Корее тоже немного.

- Да ладно ты – начал кипятится дальнобойщик – мне не важно верное твое мнение неверное, но оно же есть? Какое? Что ты чувствуешь?

- Не знаю даже как сказать. Как будто скучно как-то, неинтересно, как-то пусто, ничего примечательного. Может я, конечно, не в тех местах был. С Англией, кстати, та же история, да и с Кореей, не говоря уже о Японии. Так, что-то занятное есть, но ненадолго.

- Вот ты правильно сказал – пусто. И наполняют они эту пустоту нескончаемой словесной трескотней – не о чем, о всякой фигне – лишь бы, не скучать. Никто ничего не ищет больше – они уже все нашли – свой горячо любимый комфорт. И все нацелено на то, как этот комфорт сделать еще в сто тысяч раз комфортней. Был у них момент еще сто лет назад, но потом все выдохлось – как будто порчу навели, тормознули, приземлили. Все устаканилось. Есть, конечно, исключения, но мало.

- Ну, тяга к комфорту это в принципе нормально – у всех людей так. И Россия тут не исключение.

- К какому-то базовому, да. Но там комфорт – это религия. Я понимаю, что у нас люди тоже хотят и потеплее, и посытнее, побезопаснее – чтоб без шока было, но может этого и нету в таком объеме именно потому, что голова не только этим занята. А занята еще и мыслями всякими, поиском чего-то, чего нельзя пощупать. И я не о пресловутой духовности говорю.

- Теория, конечно, любопытная. Мне кажется, что большинство сейчас вообще везде озабочено только одним – бытовухой. Как заработать и сделать жизнь слаще. Или в равнодушном отуплении пребывают – по фиг все. Что-то идеальное удел единиц.

- Ну, ты за большинство не говори, будут тебе все рассказывать, что у них на душе. А за Россию так вообще – сколько ты там не был. Есть идеальное. Есть поиск, попытка понять, отыскать то, чему и названия-то нет. И так было всю дорогу, все века. Оттого и война, наверное, а не по щелчку чьих-то там пальцев.

- Хочешь сказать здесь люди особенные? Чем дольше живу, тем больше кажется, что все слеплены из одного и того же теста. Свои просто ближе из-за одного языка. Я могу быть не прав, разумеется. Есть еще мнение, что там за бугром никакие не враги, а просто люди, слегка другие просто.

- Особенные, а вот особенные, блин. Неугомонные. Тесто оно, может быть, и похожее везде, но где-то есть изюминка, специя какая-то, а где-то постняк постняком. Еще и в постняк свой всех вогнать пытаются. Приземлить, сделать себе подобными.

- Хотелось бы верить, что это так. Но все это может быть просто идеализация – вот тебе она нужна зачем-то, ты и идеализируешь. И из-за чего эта изюминка, если отличие, вполне возможно, только в языке?

- А вот в языке может все и дело или, по крайней мере, большая часть дела. И еще в чем-то, чем-то необъяснимом. Вот Украину часто называют сейчас Анти-Россией, я думаю, что она не Анти-Россия, а Россия, но другая, еще одна – такая же неугомонная, тоже ищущая, но как-то по своему что ли, оттого и столкновения происходят временами, и в этом своем стремлении связывается вечно не с тем с кем надо, с тем кто ничего уже не ищет, кроме власти – ну а больше не с кем получается. И вообще сдается мне, что это сейчас гражданский конфликт в первую голову, который происходит, когда поиски в тупик заходят - временно.

- Ну, ты тут и нагородил. Любитель того, чего нельзя пощупать руками. Я знаю людей, которые думают как-то не настолько сложно, что ли. Приземленнее, без идеализаций. По обе стороны баррикад.

- Людям свойственно все упрощать – так легче. Или усложнять.

Дальнобойщик посмотрел на звездную даль печально и усмехнулся -

- Может я и не прав вовсе, может мне это все примерещилось просто, как это часто у людей бывает.

- За новостями ты следишь, однако. В интернете читаешь? – мне захотелось закончить это разливание мыслию по древу бесконечное.

Следов мобильника в его немногочисленном гардеробе видно не было.

- Зачем мне себе душу отравлять. Я газету выписываю – он достал из-за пояса желтый от времени растрепанный газетный лист, скрученный в трубочку – вот газета, Правда, там вся правда написана. И еще выписываю Daily Truth – есть такая газета иностранная, надо же и ту другую правду выслушать.

- Никогда не слышал про такую Daily Truth. Все больше какая-то Daily Lie попадается, лажа, короче.

- Ну, так это одно и то же – разницы никакой – развеселился дальнобойщик.

- Хочешь анекдот расскажу – он подмигнул – сам сочинил недавно, про Чукчу и Оленя, слушай короче –

Скачет как-то Чукча на Олене по тундре, вдруг видит под ним никого нет – Олень куда-то делся, он рукой потрогал – пустота, нет Оленя. Вот странные дела подумал Чукча, на чем же я скачу тогда? Скачет он дальше, видит Морж вылез из океана погреться на солнышке. Подскакивает Чукча к нему и говорит – Морж, ты не знаешь, на чем я скачу? Морж посмотрел на него, и говорит – ты, Чукча, скачешь на гигантском боевом слоне Джахмапутре. Ну дела подумал Чукча, может Морж под кайфом? Скачет Чукча дальше, видит Охотник бредет по тундре с двустволкой на плече. Подскакивает он к Охотнику и спрашивает – Охотник, на чем я скачу на Олене или на гигантском боевом слоне Джахмапутре? Охотник снял с плеча двустволку и всадил пулю Чукче между глаз и говорит - ты уже больше ни на чем не скачешь, Морж, прискакал, а твоего боевого слона я заберу себе. Взял он под узды запыхавшегося Оленя и повел его дальше через тундру.

- Ну как? Что-то такое в стиле дзен получилось, правда? – спросил он, пытливо заглядывая в глаза.

- Какой-то мутный у нас разговор получается. Ничего не понятно.

- А разговор он любой - мутный, если ты еще не понял. Слово изреченное есть ложь, слыхал?

На ветке дерева, над пограничным забором уцепившись когтями, покачивался давешний Вурдалак-генерал. Опять ты? Ради Бога только не шуруй своими крыльями – не переношу я вас крылатых, фобия у меня.

Вурдалак высматривал что-то в ночном небе, пестревшем дальними и близкими разноцветными огнями.

- Заколебали со своими дронами, все кому не лень просто. Не полетать нормально.

Вурдалак поправил лапой съехавшую на глаза фуражку, примотанную к голове какой-то бечевкой. Попросил кого-то из подчиненных закрепить, а то так и потерять недолго – ходил бы потом по границе дальнобойщик в фуражке эстонского генерала.

- Ну что поговорили, ну и хорошо. Иногда это нужно. Я дальше в Нарву – зачем-то сообщил он нам – там не пойми, что в последнее время творится. Мост Дружбы – тот вообще эпицентр непотребства. Не поминайте лихом, земели.

Мы, молча, проводили взглядом удаляющуюся фигуру ночного летуна.

- Знаешь его?

- А то! Главный тут по воздушной массе. Гроза беспилотных летательных аппаратов.

- А по земле кто главный?

- А ты догадайся сам - дальнобойщик достал из заднего кармана белые кожаные перчатки по виду женские, с цветочками, и, не спеша, облачил в них пальцы рук, пустая железная кружка перекочевала в карман штанов, и теперь выпирала неаккуратным бугром, - кружку оставь себе на память, она из особого нано-материала – хорошо тепло держит, в Сколково проектировали. А я спать.

Он двинулся в бок и полез через забор в сторону зарослей. Наверху, раздвинув колючую проволоку, остановился и обернулся ко мне,

- Важно то, для чего слова не нужны – а остальное все херня!

Очень может быть, что это пограничный Леший, подумалось мне.

Дальнобойщик-Леший помахал мне рукой на прощание с той стороны забора,

- До новых встреч! Ох уж мне эта сраная интеллигенция! И не грусти, выпей в Питере джина, на можжевельнике.

Точно, набухаться и забыться, всё как в старые добрые времена, все эти бесконечные раздумья как рукой снимет, выйду из этого своего пограничного состояния, войду в другое. Алкоголя сейчас все же не хотелось – залить им тоску - вариант, но что-то останавливало, знал - будет только хуже, потом, тоска вернется в десятикратном объеме.

Я посмотрел на самую обыкновенную по виду железную кружку в царапинах и зазубринах и спрятал ее в машину.

Фигура дальнобойщика все еще маячила, выделяясь белой майкой на фоне темных непролазных зарослей. Почему-то казалось, что оставалась какая-то недосказанность. Давно ни с кем так не говорил?

- Я продолжение анекдота придумал – сказал вдруг я и начал сочинять на ходу - Идет Охотник дальше по тундре с Оленем и тут он вспоминает, что он и есть Чукча. Так это я – Охотник, думает в замешательстве Чукча, хороший выходит у Моржа кайф, только как он мне в голову попал? Чукча потрепал Оленя за ухом – славный боевой слон мне достался, правда, какой-то маленький и мохнатый – ты кто?

Но Дальнобойщик-Леший уже не слышал, молча, разглядывал звездное небо, расцветшее красно-желтыми вспышками. Гроза идет или стреляют? Началось?

Леший, ломая ветки, двинул в бурелом, бормоча, себе под нос что-то, кажется по-украински,

- Падав снiг на порiг, Кiт злiпив собi пирiг.

Я открыл глаза. В машине было очень жарко. Горел зеленый сигнал светофора, шлагбаум был открыт. Значит можно ехать? Блин, сколько мы уже спим здесь, и как давно горит зеленый? Сзади машин не было, никто не подпирал, хорошо. Мои продолжали спать без задних ног. Тишина, соловей уснул, наконец. Небо все также горело мелкими северными звездами. Ночь только начала светлеть еле-еле.

Значит, разрешают мне проследовать в Российскую Федерацию, дали таки добро неведомые силы. Хорошо, тогда поехали. Только не гони в этот раз. Не хватало еще, чтобы свои (если они свои, конечно, хотя, конечно, свои, кто же они еще – и не хрен тут лукавить) начали палить – бог его знает какой тут у них сейчас уровень террористической угрозы, и как они реагируют на бешено несущиеся черные джипы, не удивлюсь, если точно так же, как и их эстонские коллеги, если не хуже.

В будке сидел молодой солдат в круглых очках, совсем пацан – срочник, 18 лет. Вид у него был интеллигентный и приветливый, хороший такой вид, нормальный абсолютно. Специально такого нормального посадили на передовой – в качестве визитной карточки. А ты что ожидал? Черта в погонах, который будет грубить, хамить, издеваться и обижать не прошеных гостей из Еврогабона? Подожди, черта они держат дальше, на закуску – чтоб знали по чем фунт лиха, изнеженные вы наши соседи из цивилизованного рая.

- Утро доброе! – улыбнулся я ему, стараясь не выдавать радости оттого, что все так удачно пока складывается, и возможно все самое сложное уже позади.

Он улыбнулся мне в ответ,

- Доброе утро, вы чего так долго не ехали, я все жду и жду, а вы все не едете и не едете – сказал он как-то запросто, как старому знакомому.

Он ждал! Я глупо улыбался.

- Да мы заснули, знаете, просто отключились полностью. В полночь въехали на переход. Спать хотелось невероятно.

- Ну и как, выспались? – он продолжал улыбаться.

Какое, скажите, пожалуйста, участие. И вежливость – вежливые люди одним словом.

- Да нет, конечно, разве выспишься на Границе. Когда все закончится, тогда поспим.

Я просто физически чувствовал что-то родное – да что за глюки, Бога ради!

Разговор двух людей из разных миров, говорящих на родном для них обоих языке. Один хозяин в своей стране, другой гость, или все-таки не совсем гость? И мы оба чувствуем, что не чужие друг другу – да что за ерунда такая лезет в голову, придумываешь себе, как всегда, не пойми что. Что у нас общего – язык, книги, фильмы и история – достаточно ли это для того, чтобы признать в человеке своего, принадлежащего к той же общности, судьба-то разная...

- Вот, возьмите номерок, пожалуйста – там дальше покажете.

Номерок этот выглядел как-то трогательно, не знаю уж почему – ах, так это же из прошлого, из той же серии, что и бумажные трамвайные билеты, ну или там автобусные. Из доброго такого прошлого. Хотя было ли оно на самом деле добрым неизвестно. Верилось, что было. Очень хотелось верить.

Да. Помню, помню - с бюрократией и бумажной волокитой тут уж все в порядке – ну вот ни в одной стране мира нету этих номерков, а здесь, пожалуйста. Хотя американские ваши коллеги тоже, следует признать, к маленьким таким бумажкам совсем не равнодушны. Неужели одного глазного сканнера, ну или там отпечатка пальцев недостаточно – так современней будет, в ногу с электронной эрой. Пора, пора уже переходить на новые тулы – например, детектор ДНК на пару с ИИ и порядок.

Я тупо вертел в руках номерок и улыбался.

- Вы, можете ехать дальше – мягко сказал солдат. Я посмотрел на него – что не берут тебя на фронт, молод слишком или как тут у вас со всем этим на самом деле?

- Спасибо Вам большое, до свидания – хотелось тоже быть учтивым и вежливым, хотелось, чтобы у этого солдата осталось хорошее чувство от нашего короткого разговора, почему-то казалось, что ему такое нужно, что ему не все равно.

И еще хотелось, чтобы он признал во мне своего, чтобы он отдавал в своем мозгу отчет, что вот едут иностранцы, которых как и всех надо пропустить через процедуру, но они все-таки свои, которые временно зависли где-то там по ту сторону, но ненадолго. Или ты и так все это знаешь, а может даже, и жалеешь нас. Ну, ведь тебе не все равно, правда? Или...

Очень хочется верить, что хоть кому-то не все равно.

А называется это, дружок, в нашей человеческой психологии аффилиация – острая тяга к принадлежности к кому-то, теплая эмоциональная связь с другими без какой-либо явной выгоды. Или попросту любовь. Ничего, ничего через месяц будешь думать, и на кой хрен мне сдалась эта принадлежность и так ведь хорошо самому по себе – да пошли вы все. А, может быть, и нет.

Помню как-то ехал я домой из Норвегии вроде, давно это было, 20 лет назад или больше, после полугода шатания по миру и кто-то из наших пацанов попросил водилу в мини-бусе поставить кассету. Заиграл Егор Летов «на дальней станции сойду» и так это пришлось тогда по сердцу, душа просто запела, вот это было чувство принадлежности. И вопрос о принадлежности к чему и к кому был абсолютно ясен. Сколько потом не ставил эту «траву по пояс» такого больше никогда не было, эффект не тот, а так хотелось испытать именно то чувство, но увы.

Мы медленно покатили дальше и остановились в очереди на контроль, вновь уткнувшись в чудо немецкого автопрома. Немцы спали, как и все остальные.

Несмотря на темноту уже чувствовалось приближение утра. Какие-то утренние птахи начинали вялое чириканье, куда вам до ночного соловья с его безудержной полночной страстью.

Вновь постучали по стеклу, я вздрогнул – Леший, ты вернулся, снова принес чай? Сейчас расскажешь мне про гетмана Мазепу? Я почти обрадовался.

За окном стояла какая-то девчонка в пятнистом военном комбезе. Из под кепки свисали длинные черные волосы. Амазонка. На груди красовался гигантский бант из георгиевских лент. Вот прям такой гигантский надо, да? Красивый.

- Вот, вам нужно заполнить все эти бумаги – она протянула пачку разных форм. Елки палки – если эстонцы заставляли давешнего украинца заниматься полезной ночной физической зарядкой, то здесь практиковали полезное ночное рукописание – никак нельзя было терять такой хороший во всех отношениях навык. Не Граница, а образовательное учреждение. Вечерняя Школа.

Мы писали, мы писали, наши пальчики устали, счас немного отдохнем и опять писать начнем. Там где было не слишком ясно, что писать, лепил, что придет в голову – ну, не идти же спрашивать, ей богу. Не обошлось и без ошибок – полусонная голова соображала туго – так, где замазка, а замазки-то и нету, ладно и так прокатит. Почему-то казалось, что это все неважно – ну не может быть это всерьез, детский сад какой-то, бумажки эти бесконечные смешные. Для них-то они может быть и несмешные – порядок есть порядок, гос-границу все-таки пересекаем, а не за пивом едем в соседнее село.

А вот это уже любопытно – вопрос в анкете поражал своей прямотой и трогательной бесхитростностью –

«Как вы относитесь к преступной политике правительств стран европейского союза, поддерживающих преступную политику преступного украинского режима?»

Почему-то трудно было сдержать улыбку.

Вопрос можно сказать философский – как я к такому отношусь, тут, пожалуй, сочинение не на одну страницу потянет, ну если уж развернуто отвечать. Но такого, очевидно, здесь не требовалось – да, нет, не помню, никогда в европейском союзе не был, а где это? Ладно, напишем, то, что и ожидают – негативно, а как еще, если все преступное. Не могу же я действительно позитивно относиться к преступной политике кого бы то ни было. Комплексность потенциального ответа на этот вопрос, наверное, была сопоставима с самой жизнью. Спроси ли бы еще «как вы считаете – в чем смысл жизни?»

Подошла, Амазонка с бантом,

- Ну как, все заполнили? Вы в первый раз наш переход проходите или были здесь уже? – мягко спросила она, напоминая местного туристического гида.

- У вас пока не были, много, где были, но вот у вас пока нет – спросонья речь выходила не слишком гладко.

- Тогда поставьте машину в стороне от главной очереди – вот там справа и ждите – Амазонка сделала приглашающий знак рукой – пожалуйста. Отказаться, судя по всему, было невозможно.

Ах, ты ж, ешкин кот. А вопрос-то был с подвохом - говорили же мне добрые осведомленные люди – те, кто первый раз на переходе, тех отправляют на собеседование или попросту Допрос к ФСБшникам или кому-то такому, но не просто отправляют так еще и из очереди выдергивают – это моя очередь, честно выстраданная. Это несправедливо, я буду жаловаться в ООН или в ФСБ, не решил пока куда из этих двух будет лучше. Надо было сказать – вроде, был, кажется, ну а потом, когда выяснится, что не был, назад из очереди уже не погонят и шансы пройти допрос и все остальное по-быстрому возрастут многократно.

Фольксваген тоже сдвинулся вбок, а вот кабриолет, похоже, был завсегдатаем – переместился сразу на два места вперед, сволочь. Тачки гоняешь через кордон, никак коммерсант? И какая нынче маржа, на хлебушек хватает?

- Вот в том помещении подождите, сейчас Оперативник подойдет.

Это «сейчас» оказалось каким-то другим понятием, совсем не тем к которому я привык на протяжении своей жизни.

В помещении уже находились, вернее не находили себе места двое немцев средних лет. Вначале мы все по очереди посидели за столом облакативши на руки тяжелую сонную голову в тщетной попытке провалиться в сон, потом походили кругами друг за другом, вновь посидели за столом, переместились на подоконник, почитали внимательно какие-то важные ковидные уведомления на стенах, поразглядывали таможенный сканнер и инструкцию по его эксплуатации. Проверили сдохший не одну тысячу лет назад дезинфектор, не один раз проверили. Все происходило в полной тишине, никто не пытался заговорить – обсуждать действительно было нечего, к тому же, видимо, все понимали, что мы слегка из разных миров – номера все ж видели.

Кто вы, уважаемые представители рейха? Как вас занесло сюда на Куничину Гору во время войны? Не Вампиры случаем? Скорее всего, вы бывшие советские граждане, уехавшие за материальным счастьем в благословенный рейх еще в девяностые, не выдержав неласкового ветра перемен – с большой вероятностью релоканты-репатрианты русские немцы или еще кто-то из числа предприимчивых экономических мигрантов. Но Родину вы все же не забыли. И разница между нами есть – вы сами умотали, рассчитывая на счастливую легкую жизнь где-то там, я ж никуда не уезжал – был брошен на произвол судьбы отступившей армией, гражданский оккупант. Мог бы и с армией податься, но не сладилось – и до последних событий Границу эту даже и всерьез не воспринимал – ментально жил в своей стране, в СССР, все, как и констатировали исследователи загадочной русско-латвийской души. Вы ж ребята сами перешли на чужбину и там засели по полной – и как-то меня всегда мутило от такого, черт его знает почему. Каюсь, но ничего с собой поделать не могу. Хотя вообще я очень толерантный парень, очень, понятно, что судьба у всех своя и кто вообще может судить. Может от того, что именно рейх, а не Коморские острова, например?

Немцы перекинулись парой фраз на немецком – а так вы ребята истинные швабы, или только играете в них, чтоб я ничего не понял?

После примерно часа ожидания в славной, но молчаливой вампирской компании я не выдержал и пошел разбираться. Кабриолет стоял в том же месте – значит, движухи нет в принципе, а не только Оперативник ждет, когда наступит его «сейчас».

Светало. Звезды нехотя гасли, не видя перспектив в противостоянии с солнечным светом.

Снова застой, погранцы были заняты чем-то, какими-то своими важными делами, но отнюдь не досмотром машин. Успеется, впереди вся вечность, как-никак. Не надо торопиться на портале, лишнее это, от лукавого.

В контрольной будке помимо Амазонки расположилась, судя по всему, ее шефиня в зеленом кителе и при погонах – это была точно ведьма, но с веселыми глазами, из которых вылетали жаркие ярко-желтые искры, Марго, тебя, зовут? В углу дымилась метла, на которую Амазонка махала мокрой тряпкой, в целях повышения пожарной безопасности. Вода, видно, закончилась – Леший всю на кипяток извел.

Марго щебетала с кем-то по телефону,

- И вот ты представляешь, пришлось все бросить и срочно вылететь к Главной на подмогу – не справляется она, видишь ли, с объемом блинов, слишком много клиентов, полночи промесила тесто – хорошее вышло тесто с изюмом. Потом закрыли небо – ПВО сработало, думали вражеский дрон, а оказался Вурдалак какой-то – ему снарядом лапу оторвало, положили в медсанчасть, так он лапу отрастил, перегрыз охрану и улетел обратно в Европу. Вам чего, милостивый государь?

- Мне двойную лазанью, пожалуйста, и сыра побольше, можно вообще без макарон. Есть что-то хочется очень, со вчерашнего дня голодаю.

Хотелось сказать просто,

- Да, ничего, Марго, устал я уже как-то, может, хорош уже играть в эти игры, открывай ты уже эти ворота и запускай меня в просторы Российской Федерации, а то Лешему все расскажу – мы с ним по корешам, у нас полное идейное согласие по поводу исторической роли Курбского во времена Ливонской войны. Поиграли, поломали комедию с антиутопическим переходом – хватит, спать пора ложиться. Возможно в Изборске или Печорах, вряд ли до Пскова, не говоря уже о Питере, дотяну. Давай завязывай игру в свой переход, на боковую пора.

Я, молча, мялся, может быть, попробовать разжалобить ее как-то....

- Вы знаете, в кои-то веки решил съездить на Родину, вот детям Россию показать, и мы тут уже все ночь торчим, ну это просто невыносимо. Все устали.

Я злился на себя – ну что ты лебезишь – кто тебе мешал в твою Россию кататься 12 месяцев в году все эти последние 12 лет. Мешали, в начале дети родились, потом ковидная траги-комедия случилась, потом война и другие важные дела – чем это все не оправдание, какое-то хреновое оправдание.

- Оперативник сейчас придет.

Грубить не хотелось про это ваше «сейчас». На понт взять?

- Знаете что, а я могу вот сейчас просто взять развернуться и уехать обратно в Латвию? Могу я забрать документы и уехать? Нервы уже не выдерживают.

Ну что ты несешь, ты думаешь, им сейчас станет стыдно, за все это издевательство, за то, что довели человека, который вот не боится, везет детей на историческую Родину, несмотря на неблагоприятную и даже опасную политическую обстановку. Ой, нет, что вы, милостивый государь, зачем же вы так рубите с плеча – а знаете что, вот вам «Welcome to the Russian Federation, Dear friend” и гимн советского союза на патефоне. Тудун-тун, тудун-тун «партия летняя, сила народная, нас к торжеству коммунизма ведет» - прям бальзам на душу...

- Ну не знаю, документы сейчас у оперативника, он как закончит с их проверкой так подойдет. Я ему уже несколько раз звонила – Марго смотрела невинными улыбающимися глазами с маленькими такими искорками, неопасными.

Марго, да ты ж не виновата и Оперативник твой тоже – мало ли что там, на большой земле творится, может интернет барахлит, может налет дронов или вурдалаков с коктейлями Молотова или еще какие неприятности, понимать надо какое сейчас время – а ты, обижусь на вас всех и поверну назад. Блин, какая дикая ночь. Точно джину надо будет тяпнуть в Питере или вообще в Печорах, чего тянуть, жену за руль посажу и все дела.

Вампиры застыли в скрюченном состоянии на подоконнике в таможенном контроле. Да лезли бы в сканнер прямо внутрь, там удобнее – можно вытянуться как в гробу. Что вы, судари, как неродные, стесняетесь чего, тут все ж свои. И селфи отличные получатся, в полный рост. Как вы к рентгеновскому излучению относитесь, лучше, чем к солнечному свету?

В центре помещения из воздуха сформировалось тело Оперативника. Голограмма или живой, во плоти? Дай потрогаю, серчать не будешь?

Оперативник раскрыл блокнот со своими записями и принялся зачитывать,

- Так, граждане ФРГ Клаус Шваб и Вениамин Михельсон, вы где, это вы? – он посмотрел с некоторым удивлением в сторону подоконника, на котором зашевелились закостеневшие вампирские мумии.

Немцы, с трудом выпрямляя непослушные конечности, начали сползать с подоконника и двигаться в сторону Оперативника – сожрать попробуете, он же голограмма малосъедобная, ему все равно. По мере продвижения вперед, тела вампиров приобретали гибкость, движения становились плавнее – и главное, так быстро, молча, без эмоций – по военному. Так вы что, солдаты? Конечно, привыкли спать, где попало, и быстро приходить опять в полное боевое состояние – четкости вам не занимать. Неужели параллельный импорт военных спецов, добровольцы-наемники? Из рейха? Ну, дела!

- Куда конкретно направляетесь, и чем там будете заниматься? – спросил Оперативник равнодушным тоном, обращаясь только к Михельсону. Уж этот гражданин ФРГ русский точно знает, к гадалке не ходи.

- Обслуживание сельскохозяйственной техники, сервис – по делам фирмы. В Тамбовскую, Воронежскую, Ростовскую область – в этих регионах будем – спокойно, с немигающим взглядом в очах, ответствовал Михельсон.

Танки будете обслуживать вы в этих областях, вот какая сельхоз техника вас там дожидается. А может и пушки и прочее. Ай да немцы, не за тех я вас похоже принял.

Оперативник решил их больше не расспрашивать – просто хотел формального подтверждения информации, которая и так была ему хорошо известна.

Вот это допрос, допрос так допрос - на 20 секунд максимум. Оперативник движением руки отпустил немцев восвояси – зачем задерживать ценных кадров, и обратился теперь уже ко мне,

- Ну, а вы, Александр, что?

А, что я? Вот теперь будет допрос по полной схеме, все подноготную припомните, все нюансы моих непростых отношений с Родиной. Поила же Родина тебя березовым соком и немало, а ты куда-то запропастился так надолго – нехорошо получается, долг платежом красен – как будете расплачиваться? Ну, так, когда поила, в 90-е? У меня тогда вообще был паспорт СССР – как и у всех, что ж меня не напоить-то было, чем я хуже других – просто ПМЖ на временно оставленных русской армией территориях. Я внутренне приготовился к разговору, предметом которого могло оказаться все что угодно, кто их знает эти спецслужбы, что там у них на уме.

- Надолго к нам? И за какой надобностью? Куда конкретно едем? – похоже, Оперативник просто должен был сверить мои ответы в анкете – заслушать все это еще и вербально. Вдруг проскользнет что-то необычное.

- В город Санкт-Петербург, в гости к другу, на несколько дней, на неделю самое большое.

Там же все написано, дорогой товарищ – кто ты там по званию, в полутьме не разглядеть.

Оперативник со скучающим видом протянул мне стопку наших паспортов.

- До свидания.

И это что сейчас было такое, это что все? Даже род деятельности не интересует, мое восприятие действительности и отношение к актуальным вопросам геополитики? И про смысл жизни не спросил. Придется искать другого собеседника, а это непросто.

- Жену вести?

- Не надо.

Голограмма замерцала и погасла. Допрос был окончен. Угрозы национальной безопасности не представляем, ничего такого подозрительного. Нормальные мирные гражданские без камней за пазухой. Я все же ожидал чего-то более развернутого, возможно даже разговора по душам – но оказалось, что не надо всего этого. Формализм, да и только. С чувством некоторого разочарования и в тоже время вялой радости от того, что еще один этап процедуры перехода был преодолен, двинул сонное тело в сторону контрольной будки, возле которой Марго с Амазонкой время даром не теряли, колдовали вовсю - некоторые клиенты портала даже слегка переместились вперед, на пару метров.

Просьба пустить меня обратно в главную очередь и непременно на мое старое законное место была неожиданно принята портальными благосклонно и исполнена. Кабриолет был недоволен, но подчинился без лишнего многословия – так буркнул что-то про то, что всем надо, все спешат и сдал назад. Я пропустил вампиров перед собой – все по-чесноку, как и должно быть. Люблю, когда все правильно.

Рассвело окончательно. Светло стало как днем, неужели на портале бывают и другие времена суток, а не только ночь? Да, ну ерунда – кажется только, это просто ночь со светом – мощность фонарей подкрутили на макс, и все дела, видно избыток энергии образовался – куда-то же ее родимую надо девать.

Время тянулось невыносимо долго. Иногда уже начинало казаться, что совсем неважно проедем мы вообще или нет – пойми, дружище, этот переход не закончится никогда – ты будешь пребывать в этом чистилище вечно за все твои грехи вольные и невольные. Может зря мы это все затеяли – я это все затеял, Родину решил он повидать. Твоя Родина у тебя в голове и больше нигде. Или так – твоя Родина СССР и ее больше нет, забыли и проехали, все прошло как с белых яблонь дым, прошлого не существует как и будущего, возвращайся-ка ты назад в свою Латвийскую Республику и сиди там смирно – какой ни есть дом все-таки. И не все там так уж плохо – сейчас везде все и плохо и хорошо одновременно. Так и этак хорошо, так и этак плохо…

С эстонской стороны подкатил минибус с латвийскими номерами и в обход всей очереди причалил возле таможенного помещения – из него бодро посыпались пассажиры со своей поклажей. Регулярно-нерегулярные пассажирские перевозки – у них приоритет какой-то, только этого еще не хватало. Эта музыка будет вечной, если ей заменить батарейку – никогда ты не пройдешь этот переход, расслабься и забудь уже, выводи семейство и идите спать куда-нибудь в поле – пускай портальные почешут затылки, да таких клиентов мы давно не видели – сошли с ума за каких-то 8 часов, ну ничего будем лечить, у нас тут спецов по психиатрии как собак нерезаных.

Оставь надежду, всяк сюда входящий. Привык он переходить границы по всему миру – забыл, что это АПП – аффилиативный пограничный переход со всеми вытекающими.

Пассажиры мини-буса были направлены с вещами на сканнер, где и их уже ожидали Марго с Амазонкой и еще какие-то амазонки добавились, попроще, уже без бантов. Очередь из машин была брошена на произвол судьбы – пауза, можно перекурить, отдохните и подумайте о чем-нибудь другом, о вечном, например – вас не утомил этот бешеный интенсив? Надо, надо переключатся – все психологи советуют, вон у Оперативника спросите, он кандидат наук, на полставки в психиатрической лечебнице подрабатывает, про смысл жизни знаете, как много может рассказать.

Пассажиров мини-буса начали трясти по-полной – полный досмотр всего до сканнера, потом еще сканнер и опять перебуравливание всего содержимого поклажи – мало ли что упустили. Тройной контроль – а как вы хотели, у нас здесь война все же – не надо к нам сюда везти всякое запрещенное, там у себя оставляйте, в Европейском общем доме.

Ладно, хоть это и безумно интересно, не откажем себе в удовольствии посозерцать копание в чужих пожитках – может все как-то быстрее пойдет, может погранцам станет стыдно за брошенных автовладельцев и они захотят побыстрее к нам вернуться и помочь с продолжением перехода. Вы же понимаете наше желание продолжить, а мы без вас никак не можем. И хотели бы, а не можем. Простите, извините ради Бога за назойливость.

Так, похоже, у кого-то что-то нашли – все как-то засуетились, задвигались быстрее, заговорили повышенным тоном, эмоциональный фон изменился, перестал быть лениво-сонно-безразличным, страсти закипали – намечалось необычное, ура – будет, что рассказать за чашкой водки в кругу единомышленников. И это куда как интересней, чем всякие теле-шоу типа «я хочу продать эту эксклюзивную гитару Джима Моррисона за 10 тысяч баксов, ну или там тачку или шубу Мэрилин Монро».

У водителя мини-буса бодрого мужичка 50+ плотного телосложения из поклажи доставали какие-то необычные предметы – черные продолговатые треугольные пирамиды, по размеру и форме напоминавшие известный шоколад тоблерон только гладкий и абсолютно черный. Артефактов было много. Ну, теперь придется объясняться – это что за чудо? И зачем ты их попер в Российскую Федерацию, что за бизнес-идеи?

Нус, и что это такое, уважаемый? Как вас зовут? – Марго была в предвкушении, сейчас таможенная машина покажет себя в действии, во всей своей карающей красе.

Петров Семен Семеныч – глаза водителя беспокойно бегали за стеклами круглых очков. Было видно, что он не ожидал такого поворота – думал как, а махнут рукой – черные пирамиды из нано-композита, да ладно ерунда какая везите себе на здоровье, счетчиком Гейгера проверили – фон в норме, ну ок.

Рассказывайте, Семен Семеныч. Все что вам известно – Марго нежно погладила длинными острыми белыми ногтями с черными черепами потертую поверхность таможенного стола.

Это элементы системы охлаждения компьютерных систем – проговорил Семен Семеныч уверенно, как будто всем такое должно было быть абсолютно очевидно, а что же это еще может быть по вашему?

Какие-то странные элементы, а почему так много, бумаги с описанием есть какие-то?

Народ, скучившийся в таможенном помещении притих – проявлялся элемент неопределенности, что там будет дальше и как это все вообще может сказаться на их собственных шансах на благополучное преодоление перехода? Семен Семеныч понятно уже, что попал, но он, же еще и водитель буса, зараза.

Семен Семеныч начал волноваться, глаза были в непрестанном движении, на покрасневшем лице выступил пот – ну тут лицензия психолога не нужна, чтобы заметить, как человек нервничает, дело пахло керосином. Может еще получится все объяснить, неужели думал, что рукой махнут?

- Не надо так волноваться, Семен Семеныч, сейчас подойдет Оперативник, ему все объясните.

Почему-то это известие Семен Семеныча совсем не успокоило, а даже наоборот привело в состояние еще большей психологической нестабильности. Пота и покраснения на лице стало больше. Все конечности пришли в бессистемное движение – как будто Семен Семеныч кукла, которую задергали за все веревочки одновременно.

- Это элементы системы охлаждения компьютерных систем – он продолжал повторять одно и то же, с надеждой глядя на Марго и остальных амазонок – вдруг до них дойдет, в конце концов, и все обойдется без Оперативника – вот бумаги.

- Так, и где вы это взяли? Тут вообще ничего непонятно – на каком это языке?

- На английском – растерянно пробормотал Семен Семеныч.

Не знаешь что ли, что феям, ведьмам и прочим амазонкам знание иностранных языков не к чему, и даже вредно, на чистоту магии влияет.

- На английском – протянула Марго с улыбкой, в глазах накапливался заряд электрического тока – на каком конкретно, американском английском, австралийском английском, новозеландском английском, канадском английском или ещё каком-то - уточните.

- Не знаю точно, думаю на английском английском – пролепетал Семен Семеныч дрожащим голосом.

- А ну такой у нас только Оперативник знает, он сейчас подойдет, в системах охлаждения тоже разбирается – недавно радиатор текущий починил – Марго не скрывала гордости за мужскую составляющую контингента АПП.

Из задних комнат лениво на мягких лапах приблизился Оперативник, теперь уж точно во плоти. Ну и че у вас тут, у меня там дел в застенках невпроворот.

- Говорите это элементы системы охлаждения компьютерных систем – какие-то они теплые – Оперативник отдернул руку, как будто вспомнив что-то. Ну да, не по инструкции это лапать непонятные артефакты, мало ли что там внутри – сейчас в интернете глянем, что это за элементы – он принялся копаться в телефоне.

- Ой – Оперативник присвистнул, брови полезли под козырек фуражки – да это же магический тоблерон, разрушитель пограничных порталов.

- Какой такой магический тоблерон? – Семен Семеныч бешено крутил глаза по кругу - Это элементы системы охлаждения

Оперативник не дал ему закончить,

- Да знаю, знаю элементы системы охлаждения компьютерных систем. Не слишком ли много систем? Нет, это, уважаемый, магический тоблерон, разрушитель пограничных порталов – тут черным по белому написано – он зло тыркнул пальцем в черный экран телефона – вон, почему Нарва схлопывается, финские порталы все по одному месту пошли и даже один единственный норвежский. Это все он, магический тоблерон. Только мы, да Шумилкино по сути остались, но вашими стараниями и это скоро пройдет.

Любопытный народ, облепивший Оперативника и его жертву, начал пятиться назад. Семен Семеныч раздувался как закипающий чайник, которому заткнули все технологические отверстия, сейчас рванет и всех обдаст своим огненным содержимым.

Оперативник непроизвольно отодвинулся от напрягшегося потенциального нарушителя всех мыслимых и немыслимых законов бытия.

- Посмотрим ваши анкетные данные. Семенс Петровс, уроженец города Владивосток, 1968 года рождения, проходил срочную службу в рядах вооруженных сил СССР в Ханты-мансийском автономном округе, гражданин Латвии с 2005 года, место постоянного жительства город Принс-Фредерик штат Мерилэнд США. Помотало же вас, Семен Семеныч, и что-то все дальше и дальше на запад, вы никак западник, космополит? Вам там медом намазано, в западном раю?

- Я уже начал движение в обратном направлении с Запада на Восток – Семен Семеныч перестал дергаться и пыхтеть, вдруг все еще как-то разрешится, начал, начал же движение на восток – это должно было помочь загладить вину.

- Ну да, с Запада на Восток, потом с Севера на Юг и назад с Юга на Север, а там уж можно и на родной Плутон возвращаться.

- Плутон мне неродной – Семен Семеныч повысил голос до состояния близкого к крику, в глазах опять загорелась паника.

- Так я и знал, Семен Семеныч, что Плутон вам неродной, вы ж явно из-за пределов солнечной системы к нам прибыли, ничего после аннигиляции будем знать больше.

Оперативник стал азартно потирать ладони, счас провернем аннигилятор, а то совсем застоялся, скоро ржавчиной покроется, нельзя ж так долго технику держать без работы.

Семен Семеныч заметался по таможенному пространству, незанятому другими клиентами портала. Народ шарахался от него в разные стороны – с Плутона не с Плутона, а злостный нарушитель, кто его знает, какую штуку может выкинуть. Чему его там научили в вооруженных силах в далеком Ханты-мансийском округе. Семен Семеныч действительно напоминал северного шамана, впавшего в транс, руки пытались нащупать невидимый бубен.

Я думал только о том, что видно не судьба пройти через портал – сейчас он схлопнется под действием магического тоблерона и мы все застрянем тут навсегда, до самого окончания войны, которая, возможно, никогда не закончится. Но, это же несправедливо, дети еще не посидели под грибом, поливающим дождем в Петергофе, не поели пышек на Невском, не поудили рыбу в Финском заливе, не посетили остров Котлин, не говоря уже о питерском метро – а это им просто жизненно необходимо, без этого нам дальше жить никак нельзя.

Семен Семеныч неожиданно рванулся куда-то в сторону выхода из таможенной конторы, какая-то чувствительная клиентка портала заверещала не своим голосом, предвидя столкновение с его тяжелым, набиравшем скорость телом. Начинался минихаос. Да держите же его, уйдет, супостат.

Стремительный, но малопонятный маневр Семен Семеныча завершился сокрушительным падением на жесткий таможенный кафель вблизи от столь желанного выхода наружу. Зачем же так неаккуратно и так невнимательно, а как же лужа из вытекшего дезинфектора – все шансы поскользнуться и вот тебе, пожалуйста. Дожамкали мы ночью с немцами несчастный дезинфектор – заработал-таки защитник рода человеческого от бактериологической угрозы, начал свою обеззараживающую миссию, правда не дозировано как предполагалось, а до полной и окончательной победы над всеми болезнями, включая душевную.

Семен Семеныч, не пытаясь подняться, зашевелил свое немолодое тело, распластавшееся на полу.

- Ты куда это собрался, сударь – ласково поддерживая затылок разрушителя порталов, поинтересовался Оперативник – на свежий воздух или сразу на неродной Плутон?

- Тоблерон этот, это элементы для системы охлаждения компьютерных систем майнинговой крипто-фермы класса Кинг-койн, могут влиять на устойчивость пограничных порталов типа АПП – атипичный пограничный переход – твердо проговорил пришедший в себя Семен Семеныч, уже из положения сидя.

- Мы не атипичный пограничный переход, у нас другой класс по классификации пограничных порталов России – мы апокрифический пограничный переход – Оперативник непроизвольно поглаживал седой ежик волос на затылке у Семен Семеныча.

- Ну, так вам тогда и боятся нечего – Семеныч начал неуклюже переходить в позу человека прямостоящего - ваш портал в принципе пострадать не может, его таким тоблероном не возьмешь. Динамитом только если или тротилом.

- А как же Шумилкино? Они ж вроде атипичные – Оперативник поддерживал нетвердо стоящего пришельца из чужих миров.

- Ну, тут я вам ничего сказать не могу, ладно пойдем уже в ваши застенки, только недолго, меня в Ханты-Мансийске сослуживцы ждут, соскучились, водку уже в морозилке остужают. Шаман тоже ждет, а этот ждать не любит. Тоблерон можете Дракону скормить, у него только сон от этого крепче будет. Не вышло помайнить на старости лет, да и хрен с ним, значит не надо это мне, баловство беспонтовое.

- Как скажешь, дорогой товарищ, начнем, пожалуй, с чтения «Ночь, Улица, Фонарь, Аптека» раз этак пятьсот или тысячу, а там дальше видно будет. У нас тоже happy hours бывают. На крайняк, пустим в ход аннигилятор, приходилось сталкиваться?

- Приходилось, нам не привыкать – иногда кажется, как из армии домой вернулся в 88-ом, так из него и не вылезаю. Вперед и с песней.

Схлопывание портала, похоже, откладывалось. Оставив пассажиров буса мариноваться в безвестности по поводу их дальнейшей судьбы, амазонки во главе с Марго вновь переключились на автоколонну. А мы еще здесь, привет опять! Солнечный свет вовсю заливал территорию портала, вот оно как бывает – и в тьму и в свет, и все нам не по чем, продолжаем переходить границу. Вампиры из впередиидущей тачки без особой нужды на свет не высовывались - выгрузили пару сумок с барахлом на досмотр и быстрей назад, чтоб не прожгло насквозь. Немцов этих никто задерживать не собирался – сельхоз техника в Ростовской области очень сильно нуждается в обслуживании, давайте уже мчите туда на всех парах, рейховские номера вам в помощь, заодно пакт подпишете от имени Риббентропа в каком-нибудь придорожном кабаке в городе Шахты, например, пакт Иванова-Михельсона, хорошо звучит.

Действуя уже больше по инерции, чем всерьез рассчитывая на завершение перехода, я продвинулся вперед и предстал пред ясны очи Марго с компанией. Приступим что ли дорогие сказочные женщины, авось наше чудесное перемещение между мирами свершится, наконец. Мечтать не вредно, и на том спасибо.

Марго, постреливая из глаз маленькими синими молниями, миндальничать не стала. Сразу вручила очередную бумажную стопку – вот вам, с уроком рукописания еще не все, дорогой ученик нашей вечерней школы, надо еще, знаю устали, но надо писать, развивать этот важный навык и сейчас самое время.

- Это что? Я уже заполнял бумаги – я сделал недоуменные глаза, а вдруг передумает и не станет терзать меня с уроком чистописания как Мальвина Буратино – ладно уж, дома заполните, как отоспитесь, потом с курьером или странствующим дервишем пришлете к нам на АПП.

Какое там.

- Это другие, их тоже надо, и вот еще что – Марго понизила голос, с явной целью добавить значительности, тому, что она собиралась сообщить и, сделав глаза более серьезными, с довольным видом изрекла, вся в предвкущении эффекта – у нас через двадцать минут пересменка, а вам с машиной на рентген еще надо съездить, надо, надо – вы же у нас первый раз на переходе - надо на рентген. Может вас и возьмут на нашем АПП, ну а если нет – тогда поедете на соседний под конвоем....

- На рентген? – я на секунду почувствовал себя клиентом поликлиники, проходящим медкомиссию, анализы тоже брать будете, кровь и все остальное – как раз натощак. Руки сами заполняли многочисленные анкеты, опросники и прочее и заполняли очень быстро, надеясь непонятно на что, мозг в этом процессе практически не участвовал – уже не мог, да и лишнее это, только все затормозилось бы. В некоторых местах лепил по чистому наитию, хотелось плакать и смеяться одновременно, на рентген, под конвоем на соседний переход, пересменка – это ж практически полный коллапс портала на неопределенное время, Марго, сейчас ты будешь звонить в Псков и вызывать бригаду санитаров.

- Я вам сейчас направление на рентген выпишу, может еще, и успеете – прощебетала ведьма мило, даже с каким-то участием. В ее глазах читалось – шансы твои, парень, ноль, и жаль мне тебя немного, но, увы, чем-то ты Родине не угодил.

Нет, это не школа, это поликлиника, нет, это комбинация всех возможных институтов социального досуга граждан – вершина пирамиды. За что, Господи, так уж велики мои грехи? Блин, как сдержаться и не ляпнуть счас ей в лицо чего-то отвратительно грубого, чего-то оскорбительного, о чем тут же пожалею. И весь переход будет насмарку, ты меня специально провоцируешь, портал, это проверка какая-то, инициация?

- Вот – я протянул Марго пачку исписанных листов – все заполнено – как тебе, Марго, такое?

Она недоверчиво приняла бумажный ворох – и как это ты умудрился все это за пять минут заполнить, когда у других на такое минимум получаса уходит – вундеркинд что ли? Да нет, просто супермен и бэтмен в одном флаконе, или Иванушка-дурачек, что вернее. В советской школе хорошо учился – знаю, что вам Мальвинам надо.

Она начала вчитываться в написанное, мне стало абсолютно все равно, что последует дальше – под конвоем на рентген на соседний переход, что ж дети будут только рады – вопросами правда замучают, ладно, расскажу как смогу, что это за социально-психологический эксперимент у нас тут происходит.

С Марго происходила какая-то трансформация – лицо осветила белозубая улыбка, глаза разгорались диким весельем, крашеные рыжие волосы зашевелились, принимая свое естественное вздыбленное состояние. Чего я там такого веселого написал, расскажи, я тоже хочу повеселиться? Ты какого-то волшебного порошка сейчас вдохнула незаметно? Признала своего? Из того же теста, с изюмом? Меня накрывало.

Так сейчас быстро доставайте из машины все, вообще все и быстро, мы успеем, может быть до пересменки! – Марго молниеносно выскочила из будки, прихватив по дороге пару амазонок. Она действительно хотела провернуть все максимально быстро. Кто в тебя вселился? Дух Куничиной Горы?

Я впадал в транс, быстрее – портал разгонял свой андройдный коллайдор, выстреливая пучками электронов во все концы солнечной системы.

- Дети, быстро достаем все из машины, все под ноль, чтобы внутри вообще ничего не осталось. Тащите все на тот прилавок – это здесь такая волшебная скатерть-самобранка, таможенная – собери сам! – веселье накрывало – поможем тете-таможеннику все успеть до пересменки.

Самобранка покрывалась тюками и прочим скарбом путешествующих с космической скоростью, еще неведомой науке.

Появилась амазонка с собакой и еще одна с металлоискателем. Как вы шустро, оказывается, можете, ну молодцы, регенерировались после ночной схватки с вурдалаками.

- Я тут жену с вами оставлю на проверку, а сам на рентген, хорошо? – мы ж сейчас одна команда, Марго и амазонки, правда? Одно дело делаем, нам всем надо успеть до пересменки, а то пропадем, и все пойдет куда-то не туда совсем, Экклизиасту на радость.

Похоже, часть твоего волшебного порошка, Марго, как-то просочилась и мне в голову – хотелось бешеного драйва. Боже, какая психологическая неустойчивость, то полная меланхолия и отрешенность, то безумное веселье и энергия. Что это вообще?

- Езжайте с Богом, милостивый государь – вам туда и туда надо, увидите большую металлическую рамку, едте сквозь нее смело – Марго энергично повернулась к раскрытым тюкам – ну и что это у вас тут за сковороды вперемежку с тряпками?

Захватив детей, я на пустой машине принялся кружить по порталу в поисках рентгеновской рамки. Да, где же ты родимая, ты вообще как выглядишь, ты что такое? Рамки нигде не было, куда это мы вообще заехали, так и на спящего Дракона можно нарваться, на лапу ему случайно наехать.

- Пап, смотри, здесь знак радиации!

А да точно, хорошо же я вас научил разным знакам и не только. А вот и рамка – немаленькая такая белая фура с логотипом ФТС России и с прикрепленными с боку металлическими воротами. Это куда ворота – на станцию Мир?

Рамка прицелилась и принялась утюжить фуру, замершую покорно аки агнец перед закланием на асфальтовом алтаре.

- Пап, мы туда не поедем, там же радиация.

- Не хотите дозы рентгеновского излучения, ну ладно, правильное решение, выметайтесь из машины.

Просвеченную фуру отпустили на волю и та, радостно пыхтя пневматическими потрохами, проследовала на выход из портала. Вон он этот выход, я его уже видел! Вот ты, какой Выход, хороший, ты достижим, ты можешь быть дарован, если все делать правильно, если не напортачить ненароком!

Я попытался сунуться в зону контроля рамки, но дорогу мне преградила следующая на очереди фура, резво поддавшаяся вперед. Тут что только фуры обслуживают? Это был бы фокус.

На меня осуждающе смотрело угрюмое, неласковое, лысое и небритое лицо водителя, в его осоловевших от бессоницы глазах загоралось недоброе,

- Ты куда это? Здесь очередь!

Я посмотрел на эту очередь – хвост колонны из фур терялся где-то за европейским горизонтом. Ну, уж нет, на соседний переход я точно не попрусь, идите вы все к Экклезиасту в пасть. Ждал ты месяц и еще пять минут подождешь – тебе должно быть уже все все равно, хочешь волшебным порошком на тебя дыхну, вылезай.

- Детей видишь? Мы тут уже всю ночь воландаемся, все хорош.

Было немного неудобно перед водителем, невежливо я как-то с ним, но емаё, пересменка уже на подходе, меня там Марго ждет, она на меня рассчитывает – а с тобой у нас все шансы не успеть.

Недоброе водительское лицо скрылось в кабине. Монтировку ищет? Я дал по газам и бесцеремонно просочился в узкую щель между фурой и забором с радиационным значком.

- Он не будет перестраиваться под легковую – донесся вслед голос водителя фуры, тонко намекавшего на то, чтобы я уматывал, куда подальше отседова.

Кто он? Я посмотрел вперед. На двери рентгеновской фуры покачивалась тощая фигура в пятнистом комбезе с длинной тонкой бородой. А вот и черт, нет это же Емеля. Как же выросла твоя печь, раскормил ты ее! Не будешь перестраиваться, значит? Сейчас узнаем, я все равно уже въехал в зону действия радиации, дороги назад нет.

Я выскочил из машины и бегом подскочил к Емеле, который, как и полагается его персонажу, пребывал в каком-то мечтательном состоянии, индифферентно скользя взглядом по бесконечной колонне из фур.

- Вот, направление на рентген! Скоро пересменка, нам сказали успеть, мы тут с детьми уже всю ночь! – я пытался донести до Емели очень сжато всю степень необходимости решительных и быстрых действий по скорейшему просвечиванию нашей тачки, пусть хоть она и легковая и надо перестроится и пропустить меня без очереди вообще то, но я же уже здесь, а этот в фуре сдал назад – пропускает, значит, благородный джентльмен!

Емеля, не глядя, сунул мое направление на рентген куда-то за пазуху, продолжая смотреть вдаль,

- Во всем нужна мера, всего должно быть не много и не мало, а в самый раз – глубокомысленно изрек он, продолжая покачиваться на двери и поглаживая бороду – ну нет, этих фур здесь слишком много, заполонили дьяволы – везут и везут, а чего везут, зачем везут, куда везут – на кой хрен это вообще все происходит? Здесь уже какой-то перебор. И это учитывая все эти препоны, санкции и прочую лабуду. И все для того, чтобы у кого-то на кармане звенело немного громче, вот такое оно счастье, счастье доступности желаемого, которое можно приобрести за гроши. Нашли, блин, счастье.

- Никто не знает, что такое счастье, а это самое понятное – ведь хорошо, когда многое себе можешь позволить – всяко лучше чем, когда нет ничего.

- Если беден духом, то не вопрос. Цепляйся за самое понятное. Как Раджа в мультике про золотую антилопу.

- Ну, так выбора же нет. Все само происходит как-то.

- Выбора, конечно, нет, полнейшая иллюзия, как и все остальное, но иногда почему-то кажется, что он все же есть. Вот ты зачем сюда приперся, чего тебе не сидится ровно?

- Сам не знаю, ищу как будто что-то что ли. Не могу дать рационального объяснения. Показалось, что надо мне такое.

Емеля достал из кармана маленький кальян и затянулся от души,

- Все вы чего-то ищете, а ты в курсе, что найти это самое невозможно в принципе, не говоря уже о том, чтобы дать этому определение?

- Ну да все как в сказке – пойди туда неведомо куда, принеси то неведомо что. Ты то свою щуку нашел.

- Знаешь что, верну-ка я тебя обратно в твою Латвийскую республику, чтоб подумал как следует, куда и зачем ты сейчас едешь!

- Знаешь что, а возвращай, мне уже все по барабану – разницы нет никакой – действие волшебного порошка явно подходило к своему концу, мне нужно назад к Марго, им там не жалко такого.

Емеля выудил из своей пятнистой одежи телефон и тыркнул в экран пару раз крючковатым пальцем,

- От имени всей Федеральной таможенной службы России, имею честь сообщить, что вы, милостивый государь, допускаетесь до таинства рентгеновского перехода, сдай ка назад – мне отцентроваться надо под тебя.

Емеля начал тыркать свою атомную печь, подстраивая рамку под маленькую эстакаду, предназначенную для легковушек. Я чувствовал себя ему обязанным за его труды, жаль, что нельзя отблагодарить – может кружку Лешего из Сколково ему подарить, нет, скажут взятка и посадят в застенок к Оперативнику, где надо будет читать «ночь, улица, фонарь, аптека» или чего похуже.

Рамка замерла в исходной позиции. Ничего не происходило, Емеля не показывался. Я ждал, физически ощущая, как уходит время, отведенное мне на переход через портал. Емеля ты лег спать, или с Кощеем в покер рубишься в своей кабине? Мне бы как-то побыстрее, все же! Может, ты хочешь, чтобы ведра с коромыслом к тебе сами пришли – я завел мотор и медленно закатился на эстакаду.

Из кабины высунулась мятая борода Емели на заспанном лице,

- Я тебя звал? Давай съезжай отсюда и заезжай по новой, кругом езжай за забор!

Ах ты, елки палки, и ты туда же. Вот и игры начались – теперь будем отрабатывать эстакаду, а почему бы и нет? На портале многому надо научиться. Потом перейдем к парковке с гаражом и прочим фигурам высшего пилотажа. Я вспомнил загадочного украинца на эстонском рубеже – два часа человека мурыжить и выкинуть назад, не сдал экзамен видно. Емеля, я ж не против, учи меня уму разуму, а то я глупый какой-то, по всему выходит – мне бы твоей мудрости хоть чуточку, глядишь и не страдал бы так по всякой ерунде. Вот только время, оно ж идет, пересменка близко, а мне туда надо – на родные просторы.

Произведя необходимые рентгеновские действия со своей рамкой, Емеля, вытащил из-за пазухи давешнее направление на рентген и начал всматриваться в написанное Марго, медленно шевеля губами – наверное, пытался прочитать. По ведьминому понимаешь? Должон, это must на Куничиной Горе.

- Ты вот когда заполняешь свою электронку, что пишешь в графе ”когда вы эмигрировали?”, есть там у тебя такой вопрос? – спросил он вдруг.

- Да, там вроде год надо указать, если до этого поставить, что родился в России или в СССР. Меня это как-то в тупик всегда ставит – я ж вроде никуда не эмигрировал. Ставлю 1991-й, типа год распада Союза.

- Надо будет у Лешего спросить, зачем у вас вообще такое спрашивают. Возможно, это для какой-то ментальной сортировки просителей визы – кто там, что сообразит вписать. Ладно, давай дуй отсюда, свободен. Скоро дождь пойдет. Езжай, ищи свое неведомо что, вдруг найдешь. Правда, сдается мне, что хрен ты что найдешь, но поискать стоит – как говорится, ищите и обрящите.

Я посмотрел на абсолютно безоблачное голубое небо, на холодные непроницаемые глаза Емели и полез назад в своего железного коня.

Емеля снова извлек из кармана маленький кальянчик и жадно вдохнул из него сизого дымка,

- Хочешь? А вот не дам, нельзя тебе такое, совсем с катушек слетишь, буйным станешь, в Питер отсюда на Драконе полетишь, а его тут держать надо, на портале. Хватит с тебя волшебного порошка, который ты у Марго перехватил. Прикольный, правда? И вообще, пора тебе на Иван-чай переходить, а про остальные стимулянты забыть. Все, бывай, а мне пора назад к станку, обслуживать торговый поток – и не как, зараза, он не пересохнет. В следующий раз в графе ”когда вы эмигрировали?” поставь год своего рождения, – посмотришь, какие будут изменения.

Емеля шлепнул печать на рентгеновском направлении, свернул его трубочкой и ловко зашвырнул мне в открытое окно, после чего, молча, скрылся в утробе мерно урчащей печи. Я посмотрел на печать, стилизованную под круглую бомбу с коротким бикфордовым шнуром с надписью «Бомбы нет. Емеля».

Возле наших тюков со сковородами и тряпками скучала жена. Похоже, все проверили, однако ни Марго, ни Амазонок видно не было. Зрело чувство покинутости.

- А где все? – неужели мне больше не перепадет того волшебного порошка, заряжающего бешенной веселой ведьминой энергией, хреново.

- Исчезли все, перебуравили всё и пропали куда-то. Но вроде все проверили – без замечаний.

Без замечаний и нареканий, это хорошо. Так, неужто Пересменка все же состоялась, или она как раз сейчас и происходит – в прогрессе?

Я заглянул в будку к Марго – никого. Метлы на месте не было – все, отчалила ведьмочка, опять тесто месить позвали, не исключено.

В следующей будке ближе к выезду кто-то сидел – это кто тут? Никак опять кто-то с крыльями...

В будке расположилась самая настоящая Гарпия при пагонах, которая грызла что-то в корыте. Это была большая лапа вурдалака – приятного вам аппетита, женщина – может оно и лучше так, завтракать и работать одновременно. Очень эффективный тайм-менеджмент, а не как у этих безалаберных амазонок.

- Утро доброе, я только с рентгена – вот направление с печатью, нам назад грузиться уже можно?

Гарпия на секунду отвлеклась от глодания вурдалачьей ноги и, не глядя, смахнула направление крылом в бумажный ворох,

- Грузитесь – ей было не до разговоров, вкусная лапа явно поглощала все её внимание в данный момент.

- Можно уезжать после этого? – я поверить не мог, что это все, конец перехода.

- Да – Гарпия была недовольна, что её отвлекают от такого замечательного завтрака.

- А что с номерком делать – я неожиданно вспомнил про заветный номерок.

Гарпия медленно свирепела – это был какой-то новый типаж работника портала, невежливый совсем,

- А что делать с номерком спросите у тех, кто его вам выдал. Разговор окончен, до свидания – она резко задвинула окошко и с упоением впилась клыками в лапу.

Это у кого интересно надо спросить насчет номерка – у солдата на передовой фронтира? Так, спокойно, если был солдат с одной стороны, значит, будет и с другой, у него и спросим!

Мы погрузили вещи. Я чего-то медлил, как будто ждал еще знамений-откровений, не верил, что переход окончен и больше никому ничего от меня не надо.

Гарпия с шумом распахнула свое окошко и противным скрипучим голосом возвестила,

- Очередь не задерживаем – машину уберите отсюда!

Приказано валить с портала. Счастлив теперь? Давай двигай на поиски неведомого, где, если не в России такое можно найти. Найти то, чего найти нельзя.

Возле контрольной будки уже стоял и о чем-то мило беседовал с Гарпией владелец кабриолета, он ей улыбался, та благосклонно кивала крючковатым носом – тоже своего признала. Вместе будете доедать эстонскую вурдалачью лапу?

Мы покатили на выход. Последний шлагбаум на портале предупредительно открылся еще за несколько метров – никого уже ничего больше не интересовало, access granted! Добро пожаловать в РФ, следуй по своему маршруту, дорогой товарищ.

Я вылез из машины и подошел к солдату в будке, этот был уже постарше, годков сорок с гаком, сухой и жилистый. Давно с фронта, служивый?

- Я вам номерок хочу отдать. Он вам нужен? – мне как будто хотелось оставить его себе зачем-то.

Солдат взял номерок в руки и положил аккуратно в стопочку,

- Да уж пригодится. Вы езжайте с Богом, вас там дальше ждут.

Кто меня там дальше ждет, где? ФСБ? Контрразведка, Общество борьбы с ночными вурдалаками?

- Вид у вас какой-то грустный.

- Да нет, устал я просто очень. Всю ночь на вашем АПП, много всякого странного видел. Неизгладимые впечатления – на всю жизнь, можно сказать.

- На то оно и АПП. Хотите анекдот расскажу, чтоб веселей было?

Я вспомнил Лешего с его анекдотом про Чукчу и Оленя, сердце защемило непонятно почему, а можешь еще что-то чувствовать, это хорошо!

- Про Чукчу и пустоту под ним?

Солдат удивленно посмотрел и махнул рукой,

- Нет другой, лучше езжайте вы уже, хватит с вас уже всего, включая анекдоты. На заправку заедте, а то все топливо, небось, сожгли во время перехода.

А да, это верно – желтая лампочка уже горела. Тоже вежливый и участливый страж фронтира попался, приятно все же с такими иметь дело – как-то совсем по другому все воспринимается после вот таких позитивных и нормальных, без лукавства и кокетства.

Мы вырулили за пределы портала и сразу уткнулись в платную трассу, отказаться от сервиса было невозможно – денег попросили символически, что ж на развитие пограничья и не жаль совсем.

На АЗС за прилавком стояла ОНА в расписном кокошнике и длинном платье со стразами, и ждала. Так вот кто меня ждал на Куничиной Горе. Я сразу понял кто она такая – Главная Волшебница, Василиса, а может Елена.

- Привет, Василиса, угостишь нас своими знаменитыми блинами с изюмом, наслышан я о них?

- Привет тебе, пришелец из чужого, недружественного мира. Закончились блины к сожалению. Марго сейчас тесто месит со своими амазонками – через пару часов будут готовы, но ждать не надо, изюма все равно нет, и когда будет неизвестно. Не импортозаместили пока. Могу просто напоить твоего коня дешевым дизелем – стоить будет в третью часть от вашей европейской цены. Чем богаты, тем и рады – Василиса радушно улыбнулась с небольшой грустинкой в глазах от того, что не может поприветствовать путника традиционно, с блинами или пирогами.

- Дизель не помешает! Коню далеко скакать. Ты не знаешь, что меня ждет там – я кивнул в сторону выхода – как меня встретит Родина?

- Нормально она тебя встретит, чай не чужой все-таки. Просто надо – она на секунду запнулась – просто надо верить.

- Во что верить? Сдается мне, что я уже не в состоянии поверить вообще ни во что – хрипло проговорил я – о чем ты, Василиса?

Василиса грустно смотрела огромными голубыми глазами,

- Я понимаю трудно поверить, когда тебя обманули с самого начала и так по-крупному. Но верить надо – в то для чего слова не нужны, тебе же это уже было сказано, вроде. В любовь, в дружбу, в детей, в хорошее! Ты сам разве не чувствуешь этого?

- Не знаю, иногда кажется, что это все выдумки тоже. Слова, как и все остальное.

- А все выдумка! Но жить без веры никак нельзя – так пускай это будет вера в то, что делает нас теми, кто мы есть. Короче, это все, я сейчас уже злиться начну, если не доходит. Езжай уже на просторы нашего Индийского океана, познавай Родину – зуб даю, это то, что тебе сейчас надо! А дальше поглядим!

- И вот еще что – после некоторой паузы промолвила Василиса – когда в следующий раз пойдешь через переход, все может быть совсем по-другому. И меня здесь тоже уже может и не быть – переведут на другую заставу, где нужнее буду и все дела. Прощай, добрый молодец, а блинов в Пскове поешьте, они там тоже ничего!

Я протер сонные глаза, передо мной за прилавком стоял какой-то мужик с усами в очках, и в форменной красной кепке, на нем было одето что-то вроде фартука.

- Могу предложить хот-дог, будете брать, милостивый государь – угодливо проговорил форменный.

- Спасибо, хот-дога что-то не хочется. Мне бы веры хоть какой-то.

- Такое только на соседнем АЗС можно поискать, а это в Пскове. А у нас здесь только дизель с бензином и хот-доги!

Я развернулся и медленно побрел к выходу из заправки. Что я увижу в России, какую веру найду? Начинался еще один новый день. В голове пульсировала фраза из полузабытой песни «Занималась алая заря! Заря, заря, заря, заря...»

КОНЕЦ