Читать онлайн
"Мгновения жизни"

Мгновения жизни

Аварийный зуммер все звучал и звучал, без остановки. Как будто без него не была понятна серьёзность ситуации. Звук разносился по рубке корабля, резонируя в стенах.

- Заткнись уже, пожалуйста, - попросила Виктория.

Эти увещевания не подействовали и звук продолжался. Неизвестно, было ли так задумано изначально, или виноват обычный конструкторский просчет, но отключить зуммер можно было только ликвидировав аварийную ситуацию.

Большой обзорный экран в рубке был разделен надвое. В левой части экрана зияло око абсолютно черной пустоты, как будто зловещей аурой прикрыв звезды и скопления галактической пыли непроглядной тьмой. Оно было обрамлено каемкой яркого пламени, горящим обручем, сквозь который прыгают тигры в цирке. Это было жуткое зрелище, особенно если понимать, на что смотришь. Справа же пульсировал неоднородный, плотный, бурлящий сгусток энергии в монохромном отображении. Нечто, похожее на варево в ведьмином котле, окруженное клубами испарений. Слева шли потоком цифры, значения, комментарии, это анализаторы ИИ корабля пытались дать пилоту всю необходимую информацию. На правом экране, впрочем, непрерывно появлялась и горела красным пламенем лента Мебиуса. Значения – вне диапазона измерений. Постоянно.

Виктория закрыла уши руками, чтоб не слышать зуммера. Звук почти исчез, но не полностью, и пульсировал дальше, иногда складываясь с биением сердца. Сделать уже ничего было нельзя. Неотключаемый сигнал тревоги звенел и звенел. И это будет продолжаться до самого конца. Изображения в левой и правой части экрана были не похожи друг на друга, хотя на самом деле это был один и тот же объект. В левой части экрана выводилось изображение визуального контроля, то есть картинка с внешних камер корабля. В правой части были данные масс-детектора, который обычно применялся для оценки габаритов объектов космического окружения и опасности столкновения с ними. Но для оценки объектов такого масштаба оборудование предназначено не было. И никакой возможности уйти тоже уже не было. Огненное кольцо ждало, когда корабль прыгнет в него, пройдя горизонт событий, прямо в чернильную тьму с неизмеримо большой массой. Они падали в черную дыру.

Она не знала, как так вышло. Вернее, такого совершенно точно не должно было произойти. На корабль, движущийся в режиме струны, не влияют некрупные материальные объекты, такие, как астероиды, скопления пыли, метеоритные облака и даже планеты. Помешать ему может только сверхмассивный объект, наподобие звезды. Ну или черной дыры. Однако координаты всех таких объектов давно известны и просчитаны, соответственно, вероятность вхождения в зону их притяжения должна быть нулевой. Конечно, в режиме ручного управления, на термоядерной тяге, такая вероятность существовала – если пилот сошел с ума или решил покончить жизнь самоубийством, направив корабль прямо в звездное пекло. Но полеты в режиме струны никак не зависели от человека. Пилот только задавал конечные координаты путешествия, вернее, примерную зону, куда должен был бы быть осуществлён выход из «струны». А дальше за дело брался искусственный интеллект корабля, суперкомпьютер, в чьей базе были данные по всем известным объектам в галактике и по всем возможным маршрутам. Именно ИИ прокладывал маршрут в режиме струны, дальше от пилота не зависело ровным счетом ничего. Пилот после постановки задачи отправлялся в камеру психологической разгрузки, где и оставался все дни полета, подключенный к системе жизнеобеспечения и психостабилизации. А космический корабль отправлялся в путь по заданной ИИ программе. И только при выходе из «струны», в стандартном режиме полета, пилот опять брался за дело.

В этот раз Вику вместо обычного шепота Нельсона (так звали ИИ корабля) и легкого покалывания в висках разбудил от грез тревожный зуммер. А в рубке управления, увидев два изображения, она сразу все поняла. Хотя такого не должно было произойти, никогда. Ощущения были, наверное, сродни клаустрофобии. Когда ты одна, некого звать на помощь, некуда бежать, только неизбежно падать и падать в зияющую тьму. Виктория, конечно же, была не обычным человеком, который в такой ситуации сразу бы поддался панике или хуже. Она была профессиональным звездным пилотом, которые проходят самый жесткий психологический отбор среди всех возможных, именно на нем отсеивается девять из десяти кандидатов. Поэтому она сразу же включила ходовые двигатели и попыталась вырваться из поля притяжения, меняя вектор тяги. Никто точно не знал, как можно вырваться из поля тяготения черной дыры, а если можно, то какие усилия для этого требуются. Да, были теоретические расчеты и выкладки, на курсах пилотов им об этом говорили. Но говорили скорее в целях общего просвещения, так как ситуации такой возникнуть вообще не должно было. И Вика те выкладки особо не запоминала. Сейчас что она только не пробовала, все было полностью бесполезно. Три долгих часа корабль жег топливо в режиме форсажа, три долгих часа она буквально не отрывалась от экрана, чтобы, увидев ослабление поля притяжения, вырваться на свободу. Но тщетно. Все три часа зуммер жужжал и жужжал у нее в голове.

- Заткнись, - прорычала она, пытаясь сдержать слезы. Слезы все равно катились по щекам, капали на колени. Стесняться было некого, она была одна в этой рубке. Никто не узнает, что она делала и о чем плакала в последние часы своей жизни.

Возможно, произошел сбой при расчетах ИИ или загруженные базы данных оказались неполными. Первым делом, после пробуждения, Виктория приказала Нельсону проверить расчеты и выяснить, где скрывалась ошибка. ИИ проверил и отчитался, что ошибки в расчетах нет. Ни одного известного сверхмассивного объекта по курсу их движения в базах данных не было обнаружено. Теперь это было уже не важно, так как ответ никак не повлияет на дальнейшие события. Выбраться было нельзя.

- Нельсон, сколько у нас времени до достижения горизонта событий? – спросила Вика.

- Галактическое время 19 часов 45 минут 22 ноября 2204 года. Горизонт событий сверхмассивной аномалии будет пройден примерно через два часа двадцать минут, - ответил ИИ.

Чуть больше двух часов и все. За горизонтом событий ожидали только тьма и небытие. Слезы на щеках уже подсохли. Сердце уже не колотилось в бешеном адском ритме. Вика смирилась. Но оставшиеся два часа своей жизни ей совершенно не хотелось наблюдать за огненным обручем глаза пустоты под звуки бесконечной тревоги. Не так она представляла себе свои последние минуты (если честно, о них она предпочитала вообще не думать).

Виктория запустила режим стабилизации корабля на курсе автопилотом (по привычке, какая уже разница?), встала с кресла и вышла из рубки управления.

В камере психологической разгрузки стоял уютный полумрак. Кресло-кровать ожидало своего пилота. Вика опустилась в него, подвигала плечами, запрокинула голову, расслабилась и почувствовала на висках холод электродов, заботливо выдвигаемых автоматикой кресла при нахождении в нем человека. Электроды намертво прилипли к голове, и легкое, почти незаметное покалывание сообщило об инициации камеры.

Более пятидесяти лет назад, когда струнный принцип полетов только был открыт и внедрялся для использования, велось много споров о пилотировании таких кораблей. С одной стороны, в экипаже должно было быть несколько человек, чтобы контролировать работу друг друга. С другой стороны, чем больше экипаж, тем больше ресурсов корабля должно было быть выделено для его жизнеобеспечения. Золотой серединой в этом споре долгое время оставалась команда из двух человек, но существовал нюанс. Экипаж должен был быть подобран идеально, чтобы между двумя пилотами не было никаких конфликтов. От того, чтобы пилотировал один человек, сознательно воздерживались, так как считалось, что человеческая психика в одиночку может не вынести такой нагрузки.

А потом появилась идея использования комнат психологической разгрузки. В этих комнатах создавалась виртуальная среда, которая синхронизировалась с мозговыми волнами пилота и предотвращала негативные последствия одиночного полета. В комнате психологической разгрузки можно было смотреть любимые фильмы, визуализировать книги и даже музыкальные произведения, просматривать обучающие и развлекательные материалы. А также визуализировать собственные воспоминания и даже сны (к слову, спали пилоты в этих же креслах, комната играла на корабле роль спальни). В это время аппаратура анализировала мозговую активность человека и стабилизировала его состояние, попутно выполняя прихоти и потребность в получении образов извне. Это был идеальный способ решить данную проблему. Любой обученный пилот теперь выполнял рейсы в одиночку, не опасаясь перенапряжений и психозов в дальнем следовании. Помимо сна, пилоты находились в комнате психологической разгрузки также при движении корабля в режиме струны. Человек был подключен к системам жизнеобеспечения, а все задачи по пилотированию от начальной точки к конечной брал на себя ИИ корабля.

- Нельсон, я хочу посмотреть свои воспоминания в формате «дайджест», - сказала Виктория. – Примерное время с мая 2195 по сентябрь 2196 года.

В сентябре 2196 года Вика впервые переступила порог Звездной Академии… Отсутствие жестких требований к физической подготовке стерло грань между мужчинами и женщинами, однако из-за оставшихся и даже сильно ужесточенных требований к психическим особенностям, женщин пилотов было по-прежнему немного. Тем не менее, она смогла пройти обучение до конца и стать одной из лучших в современном дальнем космофлоте.

- Выполняю, командир, - ответил ИИ.

Мягко заурчали сервомоторы, кресло развернулось горизонтально и приняло удобную для своего пилота форму. Сознание как будто затянуло легкой дымкой, и в голове вспыхнули образы.

Май 2195 года. Вика с Семеном шли по парку, погруженному в весеннее цветение и буйство красок. Это были первые жаркие дни, когда весна потихоньку начинает уступать свои права летнему зною. Был вечер, заходящее солнце уже не слепило, почти полностью прячась за кронами деревьев, и лишь его ореол горел над ними оранжевым фитилем. Погода была комфортной и нежной.

- Если будет мальчик, назовем его Никитой, - сказала Вика.

- Ну нет, - притворно сощурился Семен, - давай другое.

- Так. Мы с тобой вроде договорились. Если будет мальчик – то решать буду я. А ты будешь решать, если девочка. Поэтому хочу Никиту.

- Да ладно тебе, я девочку тогда Ефросиньей назову.

- Не придуривайся, не назовешь. А вообще как хочешь называй, хоть Парашей. Мы с тобой договорились, давай выполнять.

- Ок. Буду тогда надеяться на девочку.

Шел третий месяц беременности, и пол ребенка они пока не знали.

А потом во время очередного обследования выяснилось, что ребенка больше нет. Никакой точной причины врачи не выявили. Поделились множеством версий, от которых не было уже никакого толка. Эти версии не остановили истерик и не прекратили слез. Не сделали вообще ничего. Обычная констатация факта, очередная история, которая просто случилась.

Настал июль, асфальт раскалился. Многие, как обычно в летний сезон, подались в отпуск, а Вика снова и снова выходила на работу. Ей в любом случае надо было чем-то заняться и занять голову. Город жил как обычно, лениво, оживая в вечерние минуты спада жары и сияя огненными бликами днем. Но мелодия, которая пару месяцев назад играла в душе, - она исчезла, а на ее место пришла молчаливая пустота. Оставалась работа ради работы и надежда не рехнуться. Вечерние сериалы убивали время, но особо не увлекали. Жизнь продолжалась.

Семен стал все чаще и чаще выпивать. И под словом «выпить» он понимал не пару бутылок пива, к сожалению. На работе у него не клеилось. Он уже полгода носился с каким-то серьезным проектом, но оказалось, что в последний месяц проект этот стал не особо нужен. То ли руководство фирмы сочло, что реализация его не обоснована, а минусы сильно перевешивают плюсы; то ли конкуренты мужа по работе лоббировали свои проекты. То ли все вместе. Вика всей этой внутренней кухни не знала. Но сложилось так, что Семен пару раз приходил домой с работы мрачнее тучи, а потом просто стал пить. Он выпивал и до этого, не часто, и не создавал никаких проблем, но то было раньше.

Сентябрь начал потихоньку окрашивать листья деревьев в желтый, а чужие дети пошли в школу. Вика любила именно такой сезон, томное и спокойное, теплое бабье лето. Но сегодня она гуляла по парку одна, так как муж опять задерживался на работе. Опять придет пьяный, подумала она. Потом наступил вечер, солнце уже почти зашло за горизонт, а затем и вовсе скрылось, но Семен не пришел. Вика звонила ему не переставая почти до полуночи, но телефон был отключен. С тяжелым сердцем она легла спать уже ближе к двум часам ночи.

Наутро мужа все не было. Виктория решила, что если до конца рабочего дня тот не объявится, то с работы ей придется идти и писать заявление в полицию. Все это она обдумывала по дороге на работу, как-то довольно сухо. Видимо, так переволновалась ночью, что уже не осталось ни сил, ни желания нервничать. Но полиция отменилась – около 10 утра, когда она еще раз набрала его номер, Семен все же взял трубку.

- Ты где? – закричала Вика в трубку, так, что коллеги стали на нее оборачиваться.

- Да я это, на работе ночевал, - голос был сиплый, сухой.

- Почему трубку не брал? Я звонила всю ночь!

- Да телефон сел, а я не увидел вовремя. Я вот 5 минут как на зарядку его поставил.

- Ты опять пил?

- Ну да, с Колькой… Мы тут это, остались вечерить, ну и того… Все нормально короче, не переживай.

- Хорошо, дома поговорим, - сказала Вика и бросила трубку. Она очень хотела сначала психануть, наорать на этого алкаша. Было неизвестно вообще, что он всю ночь делал. И мог бы позвонить, предупредить, что на работе застрял. И много, много чего хотелось ему высказать, но когда муж наконец снял трубку, и стало ясно, что с ним все в порядке, кричать просто перехотелось. Только внутри осталось раздражение и ощущение скребущего одиночества.

Настал декабрь. В декабре Вика и Семен развелись. До этого были несколько пьяных загулов, когда муж опять пропадал надолго, и не только на работе. Были и ссоры со взаимными обвинениями и ядовитыми фразами. И было отчуждение, когда каждый сам по себе, потому что так просто спокойнее. Отчуждение убило в итоге их отношения окончательно.

С другой стороны, когда Виктория проснулась на следующий день в квартире сестры (не хотелось идти домой, так как жили они с Семеном все еще вместе), то увидела в зеркале другую себя. Не лучше, не хуже, не грустную и одинокую – просто другую. Пора было начинать жизнь с чистого листа, потому что иначе было нельзя. Старая Вика кончилась.

Новый год, впервые лет за шесть, она встречала в большой компании практически не знакомых людей, куда ее привела подруга. С подругой они до этого тоже не виделись почти год, и встреча их была как глоток свежего воздуха.

Затем были занятия йогой и восточными практиками познания себя. Ну, а почему нет. Виктория была одна, делиться собой в ее ближайшие планы не входило. Так что новому человеку – новая жизнь и новая ментальность. Хотя все эти увлечения очень скоро ее разочаровали, но бесспорный факт состоял в том, что такая жизнь принесла ей удовлетворение. Впервые за последние полгода она жила не как на автопилоте.

Потом начались путешествия. В свои запланированные апрельские две недели отдыха Вика улетела на Луну. Землю она покидала впервые. Лунный парк развлечений функционировал уже более 20 лет (до этого на спутнике Земли находились только исследовательские да промышленные поселения). Конечно, это обошлось недешево. Не настолько, как было 20 лет назад, когда вне спонсорских государственных программ позволить себе это путешествие могли лишь избранные единицы, тем не менее поездка истощила и так довольно скромные Викины финансы. Чему она совсем не огорчилась.

После возвращения на Землю она почти каждую неделю повторяла один и тот же ритуал: в пятницу сразу после работы она не шла домой, в кино, ресторан или клуб, не встречалась с подругами, а сразу ехала с заранее приготовленным рюкзачком в аэропорт, чтобы сесть на очередной джет. Утро субботы Виктория встречала в новом городе, стране или даже на другом континенте. Современные джеты пролетали полмира за пять-шесть часов, так что за выходные можно было увидеть Тадж-Махал, Стоунхендж или Мачу-Пикчу. Можно прогуляться по черным вулканическим пляжам Исландии и погреть ноги в горячем термальном источнике. Любоваться молниями Кататумбо в Венесуэле, приехав с острова Маргарита. И еще масса возможностей. Тратились деньги, иногда хронически не хватало сна, но это были мелочи. Забавно, но далекая от Земли Луна стала началом ее путешествия.

Редкие выходные не были отмечены очередным путешествием, но иногда Вика оставалась в городе. В один из таких вечеров она сидела на лавке у себя во дворе, смотрела на проступающие с наступлением сумерек звезды и потягивала вишневый сок. Был сентябрь 2196 года. Все «за» и «против» были взвешены, решение обдумано и принято. Заявление отделяла от отправки одна кнопка. Меняться так меняться.

А послезавтра был понедельник, экспресс, немного пасмурное и одинокое утро другого города. Вика стояла перед громадным серо-голубым зданием Звездной Академии. Какие-то люди сновали туда-сюда, зашла группа из нескольких человек в форме курсантов, следом еще двое курсантов, о чем-то беседовавших, но в основном ходили гражданские. Мимо Вики прошел невысокий, но крепкий мужчина лет сорока в форме действующего капитана дальнего флота. Она вдохнула полную грудь воздуха, подождала пару секунд и пошла за ним, след в след, прямо к центральному входу Академии.

Время замедлилось, превратилось в вязкую и тягучую патоку, а потом вовсе остановилось.

- Конец запрошенной визуализации, - отчитался Нельсон. – Продолжить временной отрезок или запустить другую визуализацию?

Вика хотела сказать – «выход», но слово застыло у нее на губах. Куда выходить, зачем? Ей осталось жить совсем немного. Может быть, всего пару минут, она не засекала время и не смотрела на мониторы.

- Могу предложить кинофильм из избранной коллекции, - предложил ИИ.

- Нельсон, на основании имеющихся воспоминаний, а также накопленного объема информации, можешь ли ты переработать визуализацию этого отрезка моей памяти, если предположить, что в июне 2195 года я не потеряла ребенка? – задала вопрос Виктория, сделав над собой усилие, чтобы подавить дрожь в голосе. Хотя стесняться ей было некого.

ИИ замолчал на полминуты, обрабатывая полученный запрос.

- Могу переработать и показать визуализацию с мая 2195 года по сентябрь 2196 года, с учетом желаемых коррекций. Точность скорректированной информации – не менее 80 процентов, - наконец ответил Нельсон.

- Запусти визуализацию, с учетом коррекций.

- Выполняю, командир.

Сознание Виктории опять затянула дымка.

Май 2195 год. Прогулки по парку, цветущие кусты и море красок. Счастье. Ничего не изменилось.

Настал июнь. Первый скрининг показал, что с ребенком все хорошо. Жизнь продолжалась в своем прежнем темпе, под не быструю, но звонкую и веселую мелодию, что играла в душе у Вики.

Июль. Вика и Семен взяли отпуск и на две недели уехали в небольшую и не очень популярную, но поэтому не переполненную туристами зону отдыха в Перу. Это были чудесные две недели. Вика была до этого домоседка, из страны выезжала всего несколько раз, хотя это была не проблема, да и существенную часть своего свободного времени проводила в родном городе. Не изменила она себе и на отдыхе, не так часто покидая их бунгало. Сам смысл этого отдыха был в том, что есть только они с мужем вдвоем, никаких мешающих факторов, нет друзей, родственников и соседей, повседневных забот и привычных пейзажей. Только новое, уединенное место с красивым видом на горы и они.

В августе отдохнувшая Виктория жила, трудилась и, в принципе, была всем довольна. У Семена, между тем, начались какие-то проблемы на работе. Вика не вникала в них особо, так как муж всегда разбирался сам. Все у них будет хорошо.

Сентябрь. Вика пришла домой после второго скрининга. Семена еще не было дома, хотя обычно он приходил раньше. Ничего страшного, решила она, подожду. Поужинаем вместе. Но прошел час, потом другой, но муж не возвращался. В половину десятого Вика набрала его номер.

- Алло, - ответил Семен усталым и непривычно хриплым голосом.

- Ты где? Когда тебя ждать?

- Уже скоро. Извини, что не предупредил.

Семен вернулся через час и был сильно пьян, Виктория видела его таким лишь несколько раз в жизни. С порога, только разувшись, он сразу ушел в спальню и бухнулся на кровать, не переодеваясь.

- Что случилось? – спросила Виктория, присев рядом на край кровати.

- Ничего особенного, - ответил Семен, - просто меня все достало. Достало, что бьешься, бьешься как рыба об лед, причем даже не ради себя. А тебе раз такие и – «неактуально». Полгода назад было актуально, а теперь нет.

- Тебе же уже деньги выделили. Что случилось?

- Этих денег – капля в море. Их нет уже. А сейчас новый коммерческий директор посчитала и решила, что неактуально. Вернее, знаю я, что она там себе решила. Боятся они, трусы.

Вика откинулась назад и прилегла на кровать рядом с мужем. На виске Семена серебрился седой волос. Самый первый его седой волос, видимый только при близком рассмотрении, как едва заметная сверкающая черта. Вика улыбнулась, подула на него и крепко обняла мужа, прижавшись головой к его предплечью.

- Да и черт с ними, - тихо сказала она. – Всякое бывает, справимся. Хочешь – уходи оттуда.

- Не хочу. Хочу начатое закончить. Там не только мои усилия, там и Николай по всем инстанциям ездил, договаривался. Два отдела работали. Все расчеты были изначально. Теперь эта трусливая дура все пустит коту под хвост…

От мужа пахло коньяком и сигаретами, хотя он не курил.

- Ну, тогда иди к директору, или… ну ты же молодец у меня, ты найдешь выход, - прошептала Виктория. – Ты работаешь там уже 6 лет, сразу с универа, а она меньше года. Я в тебя верю, слышишь?

Он прижалась к нему еще крепче и зарылась лицом в теплую подмышку.

- Кстати, если тебе вдруг интересно, у нас мальчик…

Семен обнял ее в ответ и поцеловал волосы на макушке.

В октябре Семен перешел на другую работу, где ему предложили лучшую должность – руководство целым конструкторским бюро, с большей зарплатой и хорошими возможностями. Последний раз он выпил, отмечая это повышение, и более не пил. По крайней мере пьяным его с того момента не видели. А Вика ушла в декрет и готовилась стать мамой.

Новый год был встречен с нетерпением и надеждой. Сын Никита родился 7 января 2196 года. Муж в шутку предлагал назвать сына Иисусом, но Вика уже давно определилась с именем ребенка. Роды прошли беспроблемно. В жизни молодых родителей настала новая, совсем не легкая, но очень приятная пора.

Настал май 2196 года. Виктория, как обычно, сидела дома, готовила еду и заботилась о маленьком Никите. Кроме того, параллельно она просматривала в мировой сети страницы с выкройками, материалами, способами обработки ткани. Как ни странно, но после рождения сына она открыла в себе талант модельера и дизайнера. Хотя Вика с детства любила рисовать, раньше за ней такого не водилась. Сейчас она уже представляла, как в ближайший месяц создаст свою первую мини–коллекцию, а именно – одежду на себя, мужа и сына. Она на полном серьезе подумывала даже о перемене работы; но сначала – проба. Благо время у нее на это теперь было, Семен начал неплохо зарабатывать и был не против увлечения супруги.

В августе Виктория и правда ушла со старой работы, решив заняться дизайном одежды. В их семье все было замечательно.

Настал сентябрь. На дворе стояло теплое, заботливое бабье лето – любимая пора Виктории. И даже несколько дождливых дней не могли никак повлиять на ее настроение. Семен вернулся с работы и застал жену состоянии легкой задумчивости. Она сидела на диване, перебирая в руках разноцветный тканевый отрез, но взгляд ее был отрешен и не сфокусирован.

- Ты что? – спросил Семен. – Что-то случилось?

- Ну как сказать, - ответила Вика и улыбнулась, глядя ему в глаза. – Я тут вспомнила наш разговор, года полтора назад. Мы договорились, что мальчику имя выберу я, но если будет девочка – то выбор за тобой. Помнишь?

- Конечно.

- Ну так вот… Возможно, уже скоро у тебя будет шанс.

- Возможно, уже скоро? – воскликнул Семен. — Это и правда скоро!

- Так бывает, знаешь ли…

Время плавно прекратило свой бег и картинки перед глазами Виктории расплылись, растворились в воздухе камеры.

- Конец запрошенной визуализации, - отрапортовал Нельсон.

Вика прикрыла глаза. Она знала, что ИИ корабля способен совершать такие интерпретации ее мыслей, воспоминаний или просто придуманных историй. Но никогда до этого, ни разу такой возможностью не пользовалась.

- Нельсон, сколько времени?

- Галактическое время один час пятнадцать минут 23 ноября 2204 года.

Слова обдали ее холодным душем, заставив шевелиться волосы на голове. В камере психологической разгрузки зачастую было и правда сложно понять течение времени, ведь она синхронизировалась непосредственно с мозговой активностью пилота. Так же, как люди точно не могут определить время, проходящее во сне. Мозг в эти моменты просто не фиксирует реальное время, текущее «вне», поэтому не может точно его оценить.

По показаниям приборов, она уже три часа должна быть мертва. Конечно, ИИ тоже могут ошибаться, тем более, когда вводные непрозрачны. Но не на три часа разницы же!

- Нельсон, что по показаниям датчиков? – сбивая дыхание, почти задыхаясь, спросила Виктория.

- Показания датчиков в норме. Аварийных ситуаций, аномалий и проблем иного характера не выявлено. Движемся на автопилоте, - ответил ИИ.

- Сверхмассивный объект рядом присутствует?

- Сверхмассивные объекты на дистанции прямого контакта отсутствуют.

«Может быть, я уже мертва? - подумала Вика. – Может, я умерла, и все это мой персональный ад? Или не ад вовсе. Может, это рай. Я бы хотела попасть в рай, если он вообще существует. Я даже не знаю, что там меня ждет, за гранью. И ад, и рай – все одно, я не понимаю, что там должно быть. Не чувствую себя мертвой».

Она понимала, что все, что ей надлежит сделать, – встать с этого удобного компенсационного кресла и пойти в рубку. Там она включит мониторы внешнего наблюдения и все увидит, наверное. Подключиться к ним отсюда было невозможно, как и осуществлять управление кораблем. Это было специально сделано, чтобы пилоты не проводили все свое время в камерах психологической разгрузки, утопая в грезах. Встать и выйти.

Но она боялась встать и открыть дверь камеры. Не хотела увидеть, что посмотрит на нее из-за этой двери. Как будто дверь откроется в преисподнюю. Или в непроглядную, молчаливую и пустую тьму. И неизвестно, что хуже. Это все фантазии, пыталась убедить себя Вика. Там нет ничего особенного. Но ты жива, и должна выяснить, что случилось, почему ты жива, почему корабль в норме. И не иллюзия ли все это, сказала она себе. Ноги не слушались ее. Несколько лет психологической подготовки, которые должны были превратить обычную земную женщину в несгибаемую машину, такое развитие событий не учли.

- Что желаете, командир? – опять задал вопрос Нельсон.

«Выйди. Выйди, включи монитор и ответь на свои вопросы», - сказала себе Виктория. Она лежала в компенсационном кресле-кровати, вцепившись пальцами правой руки в его теплую синтетическую обшивку.

- Нельсон, - попросила она, набрав воздух в легкие, - ты сможешь смоделировать мои дальнейшие воспоминания, с учетом введенной модификации, далее на… скажем тридцать лет вперед?

ИИ опять замолчал, выполняя расчеты.

- Данная визуализация возможна, с большой погрешностью, - ответил Нельсон, - так как охваченный запросом временной период еще не наступил. Моделирование будет произведено на основе известных данных. Точность – не менее 50 процентов.

- Я хочу увидеть текстово-графическое превью, - попросила Виктория.

- Выполняю, командир.

В этот раз Вика не провалилась в небытие и не увидела новый сон, а всего лишь текст, описывающий предполагаемый сюжет, с поясняющими кадрами.

Вот ее сын Никита заканчивает школу, не с отличием, но близко. Потому что шалопай. Поступает в университет на журналистику, ведь писать он начал уже в 13 лет в школьную газету. Первая работа в журнале. Свадьба, почти сразу после свадьбы ему предлагают место главного редактора в марсианском филиале издания. Никита с женой уезжают. Вика и Семен обнимают их, прощаясь, обещают навещать, благо – до Марса уже работает прямое скоростное сообщение.

Дочь Ирочка растет, взрослеет и развивается. В 9 лет у нее просыпается серьезный талант к трехмерному рисованию, что отмечают все учителя и кураторы детских программ. В 11 лет они отдают ее в лицей-интернат для одаренных детей на территории Австралийской агломерации. Ездят к ней дважды в месяц. После окончания лицея она автоматически получает должность в Управлении Изобразительных Искусств Земли и высшее образование получает уже на его базе. Дальше – работа с объектами культурного наследия планеты. Ира занимается воссозданием и размещением утерянных шедевров всепланетной архитектуры. Замуж выходит на год раньше брата.

После того, как Никита уехал учиться в университет, Вика и Семен переехали из городской квартиры в поселок на несколько сотен домов, расположенный в южной части России. Так поступали в это время очень многие пары из разряда «кому за 40», и они не стали исключением. Ира давно училась в интернате, поэтому переезд ничему не навредил. С собственным брендом модной одежды в мировом масштабе у Вики не сложилось – слишком велика была конкуренция, что не помешало ей брать заказы со всего поселка, а это тоже немало. Семен работал частично дистанционно, частично на выезде, иногда по неделе не бывая дома, но всегда с радостью туда возвращаясь.

Вика смотрела на кадры превью, которые выглядели как реальные фотографии из жизни. Жизни ее - другой. Променяла бы она эту жизнь виртуального двойника на нынешнюю – капитана звездного судна? Естественно, если не брать в расчет черную дыру и обстоятельства появления на свет этой версии событий.

- Командир, включить визуализацию? – задал вопрос Нельсон. Связанный с мозговыми волнами пилота, он понимал, что превью уже просмотрено полностью.

Надо было выйти и посмотреть, что с кораблем, и почему по прошествии всего этого времени она жива, а не потеряна в небытии. Надо выяснить, что случилось. Выйти за двери. И если эти двери ведут в ад – то хотя бы точно это понять. Вика поежилась.

Но был и другой путь. Прожить свою обновленную жизнь, без боли, без космоса и черных дыр. Смотреть, как растут ее дети. А потом - как растут внуки, ведь моделировать будущее можно дальше и дальше, до бесконечности. А если что-то не понравится, то просто поменять вводные и повторить до желаемого результата. Конечно, это иллюзия. Но чем она хуже реальности?

Если реальность в ее случае еще существует. Если она – физически ощутимая правда, а не эфемерный набор символов. Виктория закрыла глаза.

- Командир, жду распоряжений.

ИИ был далек от понятий ада и рая, от мук выбора, от желаний и аллегорий. Он просто готов был выполнить любой приказ пилота в этой затянувшейся тишине.