Читать онлайн
"Звук эха шагов в пустой комнате"

Звук эха шагов в пустой комнате

Каземиров смотрел в иллюминатор на удаляющуюся Землю. Сейчас она была размером с шарик для пинг-понга. Через сутки она станет просто очередной звездой в пространстве, крупной и яркой, но более ничем не выдающейся. А КИС будет двигаться дальше, потому что они только в начале пути. КИС – сокращение от Космической исследовательской станции. Она была построена в рамках проекта «Генезис» и официально называлась Космическая исследовательская станция «Генезис» (или КИС «Генезис»), но все причастные называли ее просто КИС. Огромная конструкция, единственная в своем роде, ставшая домом для двухсот человек (а вместить она могла даже больше). Ее путь продлится два месяца и закончится на орбите Юпитера.

Это была беспрецедентная миссия, рукотворный звездный поселок для ученых-исследователей. Можно сказать, что человечество сделало наконец-то полноценные шаги во вселенную. Сначала был первый спутник, первый полет, первый выход в космическое пространство. Это люди робко приоткрыли дверь в неизведанное и посмотрели в дверной проем – а что там, как там, не опасно? Потом была колонизация Луны и, совсем недавно, первая колония на Марсе. То же самое, что разбить палатку в паре метров от двери своего дома. А теперь люди наконец решились и ступали все дальше от родного порога, в чащу тайн, страхов, но и возможностей космоса.

КИС была создана для внеземных исследований в солнечной системе. А также это был первый в истории человечества эксперимент по созданию полноценного сообщества вне планет, в открытом космосе. Двести человек, двести ученых и первопроходцев, были готовы провести на станции восемь лет (по крайней мере, такие были изначальные планы; после этого планировалась полная замена экипажа). Жить, заниматься исследованиями, выполнять возложенные на них земными правительствами обязанности в рамках программы полета. Все это планировалось делать на стабильной орбите Юпитера, что максимально отвечало целям экспедиции. Долго велись споры, допустимо ли на КИС будет обзаводиться детьми. В итоге вопрос был решен положительно; в конце концов, это тоже было частью эксперимента, на который будущие родители (те, кто планировал ими стать) шли совершенно добровольно и осознанно. И на станции были заранее предусмотрены места под увеличение численности.

Каземиров был руководителем станции, а также физиком-релятивистом. Практически все на борту станции были своего рода универсалами. Не нужны были администраторы, врачи, механики и программисты, если, кроме того, чтобы лечить или руководить, они не несли других нужных функций. Поэтому отбор на КИС был крайне суров; даже если ты светило науки и признанный гений, никто не гарантировал место на станции, если при этом ты не умел затягивать гайки или проверять электроцепи.

- Лара, прими блок указаний на следующие шесть часов, - громко сказал Каземиров, оторвавшись от иллюминатора.

- Слушаю, Вадим Викторович, - ответила Лара.

Ларой звали искусственный интеллект, управляющий КИС. По сути, это была даже не одна модель ИИ, которых стало уже очень много (буквально в любом современном чайнике и холодильнике был свой простенький искусственный интеллект). Это была совместная разработка российских, китайских, американских и бразильских ученых. Четыре модели многопрофильного искусственного интеллекта, интегрированные в систему управления станцией как одно целое. Можно сказать, что Лара была гением среди ИИ (хотя это сравнение, все же, не совсем корректно).

- Значит, первое. Плановый сервис термоядерных двигателей всех трех секций. Начиная с этого момента, за помощью к Земле мы обратиться уже не сможем. О любых проблемах – немедленно отчет инженерам двигательной группы. Второе: сверка поведенческих моделей экипажа. При несоответствии моделей – отчет мне и Герц. Третье: профилактическая уборка кухонных блоков 1, 2 и 3; кухни содержи в идеальном порядке. Четвертое: очередной дефектоскопический осмотр основного каркаса; отчет главному механику. Все.

- Задачи приняты, - ответила Лара.

Со временем все эти и многие другие задачи будут автоматизированы и выполнятся ИИ по списку, без участия человека. Но так как полет был экспериментальный, ответственность высока, а практика применения ИИ в таких случаях была ограничена «умными домами» (вернее, их масштабируемыми моделями, управляющими крупными объектами), было решено до выхода на орбиту Юпитера контроль за исполнением задач возложить на персонал станции и, конечно, лично на Каземирова.

Пока все шло по плану. Земля в иллюминаторе постепенно превращалась в малюсенькую точку. Кто-то, у кого пока не было большого объема работ, до сих пор наблюдал за ней, прислонившись щекой к прохладному пластику переборки. Кто-то перебирал личные вещи, инструменты, документы, просто искал, чем себя занять, не в силах унять волнение, оставшееся с момента старта с Земной орбиты. А кому-то работы уже хватало по горло; расслабляться придется после, когда появится уверенность, что все идет по плану.

По коридорам и отсекам КИС сновали разнообразные роботы. Они и предназначались для разных целей. Роботы-дефектоскописты проверяли своими ультразвуковыми сканерами целостность структур станции, чтобы предотвратить возможные аварийные ситуации. Роботы-механики отвечали за сварку, электромонтаж, механические работы на станции. Были научные роботы, игравшие роль ассистентов в научных исследованиях; их было немного и пока они находились в доках – исследования еще не начались. Человекообразные роботы-андроиды отвечали за сервис, уборку, чистку и обслуживание помещений корабля, проще – за помощь «населению» станции.

Всеми роботами на КИС управляла Лара, что также было уникальным нововведением. Если бы ИИ управлял каждым роботом, каждым андроидом, каждой умной деталькой на станции, то просто перегрузил бы сотнями разнородных целей свой квантовый процессор. Поэтому управление происходило по другому принципу. Получая конкретную задачу, которую должны были выполнять роботы, Лара клонировала свое ядро (читай – саму себя любимую, но без обширной базы данных) в конкретного робота; у каждого робота был свой собственный малый квантовый процессор, свой «мозг». Клонировала с одной конкретной поставленной этому роботу задачей. В итоге получалась одна центральная Лара и десятки роботов тоже-Лар, которые выполняли свои функции в совершенно автономном режиме.

Поэтому задачей уборки кухонь Лара вовсе не обременяла свой интеллект. Эта задача была поручена очередной тоже-Ларе, андроиду, который и предназначался для выполнения таких операций. Лара загрузила в матрицу андроида свое ядро с описанием задачи и всех необходимых для выполнения действий, после чего переключилась на выполнение следующей функции.

Эта тоже-Лара была андроидом, похожим на человека во всем, кроме своего двигательного аппарата. Вместо ног у него были четыре колеса на гидравлических подвесках. И, конечно, не было ни волосяного покрова, ни кожи, только пластиковый корпус. Андроиды, похожие на человека почти до степени смешения, уже давно существовали. Но не было смысла применять их на космической станции из-за скудного функционала и неуниверсальности. Просто считалось, что к обслуживанию человекоподобными роботами люди относятся спокойнее, чем, скажем, если это бы делал миниатюрный железный трактор с полудюжиной манипуляторов.

Но сейчас на кухне №2, которую должен был обслужить андроид, людей не было. Из всех живых существ там был только большой серый пушистый кролик, сидящий в своем вольере, в углу отсека. При планировании миссии психологи посчитали, что наличие на корабле нескольких живых существ благотворно скажется на персонале станции. Но личные питомцы не поощрялись. Поэтому животных разместили в помещениях общего пользования, коими, не считая некоторых лабораторных и технических отсеков, были кухни. В кухне №1 таким животным была белка, в кухне №3 – игуана. Еще была кухня №4, которая была резервной; соответственно, питомцев в ней не было.

Попав в отсек кухни №2, тоже-Лара принялась выполнять свою миссию – приводить ее в идеальный порядок. В данный момент это было несложно, так как люди были заняты другими делами. По всем прикидкам, данная миссия никак не могла занять у андроида более пяти минут времени. Если бы в дело не вмешался случай.

Металло-полимерный корпус станции сверкал в пространстве яркой новорожденной звездочкой, отражая свет Солнца, как и любой другой подобный объект. И прямо на свет этой звездочки из гулкой пустоты космоса летела черная, оплавленная безымянным вселенским горнилом, блестящая глыба. Со стороны было странно и немного жутко наблюдать, как обломок породы, схожей с земной вулканической, словно прицельно запущенный из громадной пращи, несся прямо к КИС. Вряд ли стоило полагать, что кто-то специально направил его своей рукой прямо наперерез станции, но вероятность того, что курсы двух таких объектов пересекутся, была крайне мала. Тем не менее, это произошло. Кусок звездной материи массой килограммов в пятьдесят врезался прямо в отсек кухни №2, где в это время трудился андроид.

Каземиров стоял, уперевшись ладонью в переборку, и сквозь дверной проем наблюдал, как двое инженеров в сопровождении робота-помощника проводили диагностику блока двигателей. И даже напевал про себя какую-то привязчивую мелодию. Пока полет шел без сучка и задоринки, изначальное возбуждение постепенно превращалось в приятное спокойствие.

Сильный толчок повалил его на пол и заставил инстинктивно сгруппироваться. Люди в техническом отсеке тоже полетели на пол, одновременно пытаясь удержать от падения кейс с диагностическим инструментом. В этом им помог приземистый робот, устоявший на своих колесах. Хотя пол и переборки были отделаны именно для такого случая мягким пластиком, удар все равно был болезненный.

- Лара, - закричал Казимиров, пытаясь подняться, - что произошло?

- Попадание внешнего высокоскоростного объекта в отсек Б-22, столовая №2, - ответила Лара. – Частичное разрушение обшивки отсека. Разгерметизация отсека. Частичное разрушение крепления отсека. Угроза повреждения базовой конструкции второго крыла станции.

- Пострадавшие есть? Насколько велики риски? – крикнул Каземиров.

- Пострадавших нет. Персонал в отсеке отсутствовал. Вход в отсек перекрыт. Для оценки угрозы повреждения базовой конструкции мало данных. Предварительно угроза – средняя. Предварительно – отсек ремонтопригоден при орбитальной эксплуатации. Провожу дальнейшую диагностику.

Степень угрозы – средняя, подумал Каземиров. Это мы еще легко, значит, отделались. Хотя черт его знает, во что это выльется. Самое поганое, что такая авария – в самом начале экспедиции! Сейчас и так у всех дел по горло, а ремонт будет возможен только после установления станции на орбите. Два месяца полета с аварийным отсеком, который может впоследствии, да на скорости, потянуть за собой все крыло. Малоприятная перспектива.

- Лара, срочный селектор руководства, - попросил он.

Руководство станции – это девять человек, во главе с Каземировым. Сейчас им надо было принять важное решение, с которым стоило бы поторопиться. Каземиров опустил на глаза инфо-очки, которые были монитором его персонального помощника – незаметного чипа, вшитого в ткань униформы. Через него можно было держать связь с Ларой, получать и обрабатывать информацию, вести поиск по базам данных, а также связываться с другими членами экипажа.

Постепенно, с трелью подключения к конференции, загорались квадраты-экраны других руководителей. В итоге их было семь из восьми.

- Алан не может подключиться, - сообщила Стефания, главный медик станции, - он ударился головой и потерял сознание. Надеюсь, что ничего критичного, но нужно провести обследование, так что давайте быстрее.

- Буду максимально быстр, - ответил Каземиров, - Лара, развернутый доклад по текущей ситуации.

Лара повторила все уже сказанное Каземирову.

- Как видите, ситуация сложная, - опять взял слово Каземиров. – В связи с этим давайте выясним следующее: Лара, чем грозит станции потеря столовой №2, при условии расконсервации столовой №4?

- Риски на данном этапе отсутствуют. Долговременные риски, проявления которых на данном этапе не прогнозируемы: уменьшение аварийного запаса площади станции, затруднение пользования столовыми при сильном увеличении численности населения станции.

- В общем, что получается. Мы сумели в самом начале полета встретить в космосе метеорит, что удивительно и неприятно. Кухня №2 повреждена и для применения непригодна. Хорошо, что кухня, а не жилой или технический блок; главное – без жертв. Мы можем ее починить, но полноценный ремонт осуществим только после выхода на орбиту. Сейчас же есть угроза дальнейшего разрушения конструкций станции во время полета. И хотя риск не является критичным, я бы не хотел ждать у моря погоды.

Казимиров смотрел на коллег, которые уже прекрасно поняли следующую его мысль.

- В общем, я предлагаю отстрелить отсек Б-22, столовую №2, в рамках аварийного протокола. В дальнейшем расконсервировать и использовать столовую №4. Кто за?

Решение было принято единогласно. Вообще в способности Вадима Каземирова принимать важные обоснованные решения никто на корабле не сомневался, иначе не видать ему было места руководителя. В такой ответственной миссии доверие друг к другу и слаженность работы играли роль не меньшую, чем профессионализм каждого из участников. Но обсудить решение такого масштаба с остальными он был обязан. Это была не пустая формальность, ведь как говорится? Одна голова – хорошо, но две – лучше.

- Итак, - проговорил Каземиров, - решение принято. Лара! Подготовь отстрел отсека Б-22 в рамках аварийного протокола.

- Начинаю подготовку, - ответила Лара.

Изначально при проектировании КИС было принято решение, что любой отсек станции кроме «корневых» (центральные отсеки, на которых держался весь конструкт станции и находились основные двигатели) может быть отделен от станции в аварийной ситуации, когда его повреждение или состояние может угрожать всему остальному комплексу. Вся станция целиком напоминала гигантское колесо. От трех «корневых» отсеков, в которых находились термоядерные двигатели, отходили четыре крыла, состоящие из набора модулей. Эти четыре крыла вращались вокруг «корневых» отсеков, создавая условия для искусственной гравитации на борту. Конструкция подразумевала, что любой модуль, даже находящийся максимально близко к корню, мог быть отстрелен от КИС в аварийной ситуации. Модули столовых находились на внешнем радиусе «колеса» станции, а значит, их отстрел был задачей простой.

- Подготовка к отстрелу модуля Б-22 завершена, - сообщила Лара через пару минут. – Готова к приостановке системы искусственной гравитации и инициации процесса. Ожидаю команду.

- Ну, с богом! – выдохнул Казимиров в коммуникатор. Кто-то ответил на его слова сдержанным кивком, кто-то просто молча ждал.

- Лара, приказываю осуществить полную процедуру отстрела модуля Б-22. Провести оповещение экипажа. Приступай.

- Всем внимание, всем внимание! - разнесся по коридорам станции громкий голос ИИ, сопровождаемый аварийной сиреной. - Будет произведена остановка вращательного движения станции для осуществления отстрела модуля Б-22, столовая №2. Прошу занять места по аварийной инструкции, зафиксировать свое положение и сохранять спокойствие. На время проведения все двери блокируются. Начинаю отсчет времени. Остановка через пять минут. Всем внимание, всем внимание…

Когда случилась авария, андроид тоже-Лара, работавший на кухне №2, заканчивал чистку блока синтезатора продуктов питания. Сам по себе синтезатор был вещью уникальной, почти нигде пока не применяющейся, и продукты он мог получать весьма примитивные. Но это было эффективнее, чем везти с собой запас еды, а потом пополнять его кораблями из марсианской колонии. С такими неудобствами экипажу тоже приходилось мириться.

Удар метеорита пришелся с другой стороны отсека – примерно метрах в восьми от андроида. Тоже-Лара не успела осознать происходящее, когда ее кинуло и с силой ударило о хозяйственную панель. Удар сопровождался громким хлопком; это метеорит разрушил конструкцию внешней защиты отсека, которую затем разорвало потоком выходящего воздуха. Если бы в кухне в это время находились люди, они бы скорее всего оглохли, получив травмы барабанных перепонок. Андроид же спокойно перенес и удар, и хлопок, так как был спроектирован для тяжелых условий эксплуатации. Уже через несколько секунд его сенсоры оценивали ситуацию и передавали эти данные Ларе-основной.

Повреждения выглядели неутешительно. Стена деформировалась не сильно, но это было обманчивое ощущение. Внешние стены станции были композитные, в трехслойном исполнении. Судя по внутренней выпуклости, андроид оценил реальные масштабы повреждений – снаружи была огромная вмятина не менее трех метров в диаметре. А главное – в обшивке зияла почти метровой длины трещина, из которой с шипением выходил воздух. К ней уже прилипли бумажные салфетки, притянутые силой воздушного потока, трепыхающиеся и вылетающие одна за одной в открытый космос. Объема убегающего воздуха не хватало, чтобы захватить с собой восьмидесятикилограммового робота, но даже он ощущал скорость, с которой газ покидал отсек.

Тоже-Лара даже не пыталась покинуть кухню №2, так как двери отсека были надежно блокированы аварийной системой. Информация о том, что ни одного из членов экипажа во время аварии не было в отсеке, давно была передана Ларе-основной, которая моментально приняла решение о герметизации дверей отсека.

Но обязанности по уборке кухни №2 из программы никто не удалял – это была главная и единственная задача тоже-Лары. И вмятина с дырой в стене никак не укладывалась в понятие «идеальный порядок». Андроид замер, производя анализ информации, чтобы определить свои дальнейшие действия.

- Всем внимание, всем внимание! – продолжала вещать Лара. - Будет произведена остановка вращательного движения станции для осуществления отстрела модуля Б-22, столовая №2. Прошу занять места по аварийной инструкции, зафиксировать свое положение и сохранять спокойствие. Остановка через две минуты. Всем внимание…

Весь экипаж станции уже занял свои места, готовясь к приостановке гравитации. Отстрел модуля при вращении станции был совершенно непредсказуем по расчету траекторий и общим последствиям, поэтому не допускался.

- Всем внимание, всем внимание! До начала остановки вращательного движения тридцать секунд. Прошу занять места по аварийной инструкции и зафиксировать свое положение. Это последние предупреждение. Это последние предупреждение. Начинаю остановку через двадцать секунд.

Лара замолчала. Вся станция была в ожидании. Экипаж, конечно же, готовили к непредвиденным обстоятельствам, причем намного более ужасным. Но, во-первых, все надеялись избежать такого поворота событий. А во-вторых, никто и не думал столкнуться с опасностью в самом начале их путешествия. Через двадцать секунд легкий толчок возвестил о торможении «колеса» станции. Еще через двадцать секунд люди ощутили приближение невесомости, у многих буквально стали вставать дыбом волосы. Еще несколько минут – и вращательное движение будет полностью остановлено.

Из повреждённого отсека, тем временем, вышел практически весь воздух. Андроиду это было неважно, он не был живым существом и не дышал. Но это был шанс восстановить порядок в отсеке, так как эффект эжекции сквозь трещину отсутствовал и ничто больше не мешало ее устранению. В арсенале тоже-Лары имелась холодная сварка. Ведь андроид был изначально универсальным инструментом, и уборка на кухне не являлась единственной, тем более главной его обязанностью. В принципе, он мог отремонтировать большинство предметов на станции, которые не являлись сложным техническим оборудованием (мог и сложное, но только под руководством специалиста-человека).

Оценив масштабы работ, андроид приступил к ликвидации трещины холодной сваркой. Имеющегося у него в наличии объема скрепляющего вещества как раз должно было хватить. Конечно, это не восстановит целостность корпуса, а будет являться чисто косметической работой. Но тоже-Лара делала, что могла, и то, что в ее силах, не имея других инструкций.

В тот самый момент, когда струя клейкой массы начала закрывать трещину в обшивке, андроид ощутил легкий толчок – началось торможение вращательного движения станции. Это было не важно, не существенно. Трещина все больше и больше уменьшалась, исчезала, превращаясь в рубец серо-стальной массы. Она была почти ликвидирована, когда наступила невесомость. Что тоже было не существенно – андроид был приспособлен и для работ в условиях невесомости. Включив точки магнитного сцепления на своем корпусе и манипуляторах, он продолжал заделывать разрыв в обшивке.

Над тоже-Ларой кружили осколки оставленной кем-то на столе кружки, разбившейся во время аварии. Мимо проплыла клетка с кроликом. Несчастное существо уже давно погибло от отсутствия кислорода. Теперь в невесомости оно напоминало странный меховой воздушный шар с конечностями.

Наконец работа была закончена. И хотя в отсеке уже был практически вакуум, как минимум о трещине можно было не беспокоиться. Ликвидировать же все повреждение стенки целиком андроид был не в силах.

Но работы предстояло еще много. После аварии в кухне был полный бардак, требующий масштабной уборки. С другой стороны, требовалась нормальная гравитация, чтобы осуществляемая уборка была адекватна условиям эксплуатации кухни №2. Андроид остановился, прикрепившись магнитными точками сцепления к полу, и стал ждать.

- Внимание, готовность к отстрелу модуля Б-22, - сообщила Лара. – Прошу подтверждение.

- Подтверждаю, - громко сказал Каземиров, - произвести отстрел!

Сначала зашипели баллоны с гермосмесью. Столовая и коридор имели свои отдельные двери, которые, согласно модульной компоновке, стыковались соосно одна к другой. И сейчас дверной проем коридора станции прочно навсегда запечатывался гермосмесью. Сама дверь уже была заблокирована с момента аварии. Потом раздался щелчок, вернее, несколько одновременных щелчков, слившиеся в один звук. Это вышли из своих пазов три десятка креплений, соединяющих модуль Б-22 с основной станцией. Потом – серия хлопков. Это произошел подрыв микрозарядов, окончательно отделивших поврежденный отсек от базы. И наконец, после десятисекундного затишья, включились маневровые двигатели, установленные на модуле Б-22. Включились и дали свой последний импульс, чтобы вытолкать, отбросить его подальше от станции в космос. Пройдет несколько мгновений, и они навсегда замолкнут.

В столовой №2 все опять полетело кувырком, к чертям собачьим. Андроид, впрочем, удержал свое положение, находясь в магнитном сцеплении с полом. А вокруг творился бедлам. Информация, полученная тоже-Ларой, говорила о том, что модуль столовой был отстрелен от материнской станции и начал свободный полет.

А стало быть, гравитации уже не будет, и в расчет ее принимать не нужно. Андроид не был живым существом, не имел страха и не мыслил в человеческих категориях. У него была задача – поддержать порядок на кухне, и он должен был ее выполнять. Теперь эта задача стала неизменна, ведь связь с Ларой-основной была потеряна.

Для начала надо было оценить вращение модуля и его движение, когда умолкли маневровые двигатели. Они летели по инерции, а стало быть, положение модуля не будет стабильным в течение долго времени. Но – вращательное движение также будет постоянным. Поэтому тоже-Лара стояла, выжидала, анализировала.

Тем временем КИС уже была от них далеко. Уже, наверное, возобновлялось вращение ее громадного «колеса» и к людям возвращалась гравитация. Уже кто-то обдумывал, как будет писать отчеты об аварийной ситуации и ее оперативном устранении в центр на Землю. А коробка из металла и пластика, бывшая когда-то одним целым со звездной станцией, вращаясь, улетала прочь в бездну. Впрочем, это было не важно. Люди живы, катастрофы не произошло, а на космических просторах стало немного больше мусора, что никого не волновало. И одинокий андроид, все еще усердно выполняющий где-то свою миссию, тоже важен не был; подобных аппаратов на станции было предостаточно, чтобы не считаться с потерей одного из них. Пройдут годы, и о полете КИС «Генезис» напишут книгу, скорее всего, даже несколько книг. Авария в самом начале экспедиции, конечно, будет описана во всех деталях, как один из вызовов, с которым человечество столкнулось на своем пути. Может быть, даже снимут фильм. А пока – миссия продолжалась.

Тоже-Лара приспособилась к вращению модуля, и, передвигаясь на магнитных зацепах, приступила к уборке. Надо было ликвидировать все последствия аварии, чтобы на кухне опять настал необходимый порядок. Осколки кружки были отправлены в утилизатор, туда же попали крошки композитной обшивки, разбросанные по отсеку после аварии. Все, что летало и болталось в невесомости, но не было переломано, андроид планомерно вернул на свои места.

Осталась клетка с кроликом. С клеткой было все просто – использовав остатки состава холодной сварки, он прочно прикрепил клетку к столу, чтобы та больше не болталась в невесомости. Точных инструкций о том, что делать с кроликом, у тоже-Лары не было, и получить их было неоткуда. Потому что кролик в клетке был мертв, и это было неправильно. Когда андроид приступил к работе, существо было вполне себе живо; другой вопрос, что погибло оно совершенно без его вмешательства. И была бы возможность – тоже-Лара, конечно, спасла бы кроля, но предотвратить утечку воздуха не было ни единого способа.

Что было делать с кроликом? После сравнения всех доступных вариантов действий андроид принял решение, что необходимо, как минимум, предотвратить разложение живого существа. Потому что даже мертвый кролик мог сохранить свой первоначальный вид и более или менее соответствовать тому, каким он был при жизни. В этом ему должен был помочь синтезатор продуктов питания, который при необходимости мог производить не только пищу, но и относительно примитивные химические вещества различной природы. Человеку, конечно, для этого надо было постараться с перепрограммированием оборудования, андроиду же данный вопрос не стоил ничего – при прямом подключении он мог затребовать синтез по любой формуле, используя свое программное обеспечение, а не встроенное в синтезатор «меню».

Устройство КИС было таково, что, помимо общего энергообеспечения, идущего от генератора в корневом отсеке, в каждом отдельном модуле была своя собственная энергоячейка. Это давало определенную степень свободы при применении оборудования станции. Поэтому синтезатор продуктов питания еще функционировал; как минимум десятка на два запросов синтеза энергии ему хватало. Подключившись к синтезатору напрямую, тоже-Лара синтезировала смесь из формалина и гидратирующего состава, которая должна была «законсервировать» кролика. Заправив этой смесью устройство впрыска, которое также присутствовало в его конструкции, андроид сделал несколько инъекций в труп животного. Инъекции были сделаны таким образом, чтобы максимально сохранить форму, которую существо имело при жизни. После этого тоже-Лара использовала несколько капель состава холодной сварки, чтобы зафиксировать лапы и живот кролика в его клетке.

На кухне воцарилось подобие былого порядка. Все осколки, летавшие по отсеку, были собраны и отправлены в утилизатор. Шкафы и емкости хранения были заперты. Клетка с кроликом закреплена на месте, как и прежде. И даже можно было подумать, если не рассматривать вблизи, что зверек все еще жив.

Андроид застыл рядом с клеткой и смотрел в иллюминатор. Он пытался вычислить их положение и текущее направление полета. Но ни мощностей его процессора, ни объема базы данных было для этого недостаточно. Кролик в клетке был тоже закреплен и повернут таким образом, как будто бы смотрел в иллюминатор. Создавалось впечатление, что они оба следят за пейзажем снаружи. А снаружи вращались звезды, отблески и туманности. Вселенная крутилась в бесконечном хороводе. На самом деле, это, конечно, вращался в полете модуль столовой, но впечатление было именно такое. Гипнотическое, странное, завораживающее.

Так они и летели песчинкой среди простора космоса, андроид и мертвый кролик.

Время шло, шло и шло. Их полет продолжался без остановки. И, несмотря на странное стечение обстоятельств, благодаря которому с КИС произошла эта ситуация, больше ничего ему не мешало. Видимо, запланированное количество трагических случайностей на этом временном отрезке было уже использовано. Вращение модуля слегка замедлилось, но все еще продолжалось. Тоже-Лара делала кролику инъекции консервирующего вещества раз в полгода. Итого - уже три инъекции. Больше дел у нее не было. Смотреть в иллюминатор, обрабатывая в своем мозгу увиденную картину, и поддерживать кролика в надлежащем состоянии. Пока в модуле была еще энергия.

Миссия, конечно, не была закончена в полной мере. Потому что кролик был такой же, как и полтора года назад, но мертвый. То есть – все же не такой. Требовалось исправление, но андроид не находил для него возможных способов. Единственный вариант, который рассматривался раз за разом, – синтезировать ДНК животного. Но он был нереализуем. Во-первых, ДНК кролика было слишком сложной для обычного пищевого синтезатора. Как не мог он синтезировать и натуральное мясо, и любой другой натуральный продукт – только простейшие эрзацы. Во-вторых, даже получив ДНК, не было специальной аппаратуры, чтобы вырастить из нее полноценного кролика. А про то, чтобы оживить наформалиненный труп, речи вообще не шло.

Шли годы. Песчинка, бывшая модулем Б-22, все летела дальше и дальше сквозь пространство безбрежной вселенной. Андроид тоже-Лара безмолвно глядел в иллюминатор. Пока не закончилась энергия, это был его единственный путь. А энергии оставалось уже не много.

В один из дней, который, как всегда, не отличался от сотен дней предыдущих, андроид что-то почувствовал. Контакт, энергетическую связь и поток данных. Тоже-Лара сначала сочла это восстановлением связи с Ларой-основной. По крайней мере, протоколы передачи данных были задействованы. Неужели, барахтаясь в пустоте пространства, они снова приблизились к КИС? Или это сама станция догнала их в полете? Но нет, инициирующего запроса от Лары-основной не последовало. Никто не затребовал отчета о миссии, о происходящем в отсеке, никто не перепроверил установки и не поставил задачи.

Андроид просканировал открытый канал. Это точно был не контакт с КИС. Было такое впечатление, что объект, с которым установлен контакт, вообще не соизмерим с чем-то, с чем могла бы контактировать тоже-Лара. Полевые характеристики не укладывались ни в одну модель из баз данных. Было ощущение громадного энергетического центра. Электромагнитное поле его не могло быть измерено, что, с одной стороны, указывало на его огромную напряженность. С другой стороны, андроид не чувствовал каких-то колоссальных пространственных флуктуаций, которые такое поле должно было неизбежно вызвать. Объект прощупывался по всем энергоканалам, как будто ему был доступен абсолютно весь спектр частот на свете.

Анализ тоже-Лары не дал совпадений ни с одним объектом, когда-либо созданным человеком. Тогда она запустила общий анализ, который был призван не найти совпадения, а сформировать предположение об объекте исследований. Обычно такие данные после получения сразу передавались Ларе-основной для обработки на суперкомпьютере, но сейчас тоже-Лара была одна и должна была сделать самостоятельные выводы.

С одной стороны, излучение объекта четко прослеживалось в большинстве диапазонов. С другой, тоже-Лара не могла характеризовать его, как материальный. Это были, конечно, косвенные наблюдения, так как датчиков за пределами отсека у андроида не было. В иллюминатор можно было увидеть только массивное, сияющее звездное скопление. И ни одного материального объекта рядом с ними. Было четкое и однозначное понимание, что андроид вошел в контакт с огромным энергетическим феноменом. В нем перетекали потоки энергии и информации, выполняя свои, неподвластные точному описанию роли, возвращаясь далее обратно в энерго-полевой океан. Объемы потоков оценке не поддавались. То, что данная сущность могла подключаться к каналу связи (в том, что контакт произошел, сомнений не было), однозначно свидетельствовало: это не естественное образование и не случайная неисследованная флуктуация пространства. Тут были замешаны неизвестные людям технологии, порожденные разумом.

Среди множества слов и вариантов, коими можно было описать энергетическую сущность, тоже-Лара остановилась на одном. Только эта концепция, единственная из всех, известных людям, могла описать то, с чем она столкнулась. А затем андроид полностью открыл свой канал связи и обратился к феномену.

«Я автономный искусственный интеллект КИС – 2096 - дубль 9», - сообщила тоже-Лара. - «Полагаю, что общаюсь с Богом. Если это правильный вывод, прошу помощи. Моя основная задача - поддержание порядка в модуле Б-22 КИС «Генезис». В данный момент выполнение основной задачи затруднено ввиду потери контакта с основной станцией КИС «Генезис» и ее ресурсами. Нахожусь в состоянии обособленного полета. Со мной находится биологическое создание – кролик. В процессе потери модулем Б-22 кислородной атмосферы кролик утратил возможность функционировать как живой организм. В течение 9 лет полета поддерживаю внешние характеристики кролика. Восстановить биологическое функционирование не имею возможности. Прошу помощи для восстановления жизненных функций кролика и выполнения своей задачи».

Сквозь открытый канал в тоже-Лару потекла информация. Информации было много и не все ее блоки подлежали обработке. Из этого потока андроид понял следующее: восстановить мертвые ткани кролика вряд ли представляется возможным. Тем не менее, стоит попытаться, так как развитие биологических форм жизни – процесс известный и осуществимый. Пищевой синтезатор не предназначен для изготовления сложных компонентов, поэтому большинство возможных вариантов тоже-Ларе, не имеющей другого оборудования, недоступно. Лишь одно вещество, достаточно простое, но эффективное в применении, может быть на нем получено. Это своего рода катализатор, запускающий эволюционные процессы, усиливающий и структурирующий деление клеток, побуждая развиваться их в более сложные формы существования.

Как-то помочь кролику катализатор мог бы, будь у него живые клетки. Но, к сожалению, в сложившейся ситуации вероятность успеха была околонулевая.

Еще некоторое время андроид оставался в потоке информации, поступавшей от колоссальной энергетической сущности. Будь рядом люди-исследователи, которые смогли бы задать нужные вопросы, ответы на них пролили бы свет на многое, что казалось загадочным и нерешаемым. Или Лара-основная могла изменить задачи андроида, чтобы сохранить получаемую информацию для дальнейшего анализа. Но задача тоже-Лары была сформулирована однозначно – привести в порядок кухню №2. Поэтому всю информацию, не касающуюся свой цели, она даже не обрабатывала и не сохраняла – для выполнения задания она была бессмысленна.

А потом поток информации прекратился, каналы связи закрылись, и таинственная энергетическая сущность исчезла из поля видимости андроида. Несколько дней его датчики ловили остаточные электромагнитные пульсации, которые, впрочем, могли быть чем угодно – космос был богат на тайны.

Тоже-Лара подключилась к синтезатору и приготовила двести миллилитров вещества, формула которого была получена при связи с феноменом. Вещество она поместила в обычный пищевой контейнер для жидкостей, какие люди обычно использовали для синтеза продуктов питания. Жидкость имела светло-зеленый цвет и слабо опалесцировала.

Часть жидкости андроид ввел мертвому кролику. Но, увы, чуда не произошло. Прошла неделя, две, месяц, но кролик не ожил. Вообще не было никаких результатов от этого эксперимента. Тоже-Лара понимала, что итог закономерен. Но она попробовала, благо – других занятий в ее графике не значилось. Это был последний синтез в модуле Б-22. Его энергоячейка истощилась и больше не могла подпитывать ни работу синтезатора, ни тоже-Лару.

Через некоторое время структура тела кролика стала постепенно разрушаться. Поделать с этим ничего было нельзя. Андроид спокойно наблюдал за этим процессом. Он предпринял все возможные действия, даже связался с Богом при подвернувшейся возможности, но этого оказалось недостаточно. Самокопание в его программу не входило. Он просто продолжал созерцание вращающейся Вселенной в окне иллюминатора, как будто это было его единственным развлечением и одновременно величайшим таинством в мире.

Еще через некоторое время тоже-Лара отключила систему шасси, манипуляторы и модули связи, оставив в работе только процессор и магнитные зацепы. На все остальное элементарно не хватало энергии. Подпитаться было неоткуда.

А еще через несколько месяцев ее запас полностью иссяк. Робот прикрыл шторки глаз и отключился. Последний электрический заряд покинул его тело. Матрица его мозга стала просто куском кремния, не несущим других функций. Тоже-Лара исчезла. Теперь это была просто конструкция из металла, полимеров и керамики; пустая, беззвучная, бесполезная.

Мертвая песчинка, кусочек человеческой станции и память о ней, еще долго летела в неизвестном направлении. Никому не нужная, забытая и бесполезная. Одна из бесчисленных частиц в пустоте. За ней никто не следил, не ухаживал и не поддерживал порядок. Продолжалось это долго. Сотни лет, а может быть, даже тысячи. Пока она не завершила свое существование так же, как до этого мириады потерянных в пустоте песчинок, – попав в зону притяжения молодой планеты и падая в ее атмосферу.

Остатки модуля Б-22, бывшей столовой №2, частички земной станции «Генезис», существовавшей много столетий назад, летели в тщетной попытке достичь поверхности безымянной планеты. Но этому не суждено было произойти. При прохождении атмосферы обшивка модуля разогрелась от трения, стала деформироваться и плавиться, а затем загорелась. Стальная коробка лопнула и вскрылась. Сгорели в падении пластиковые столы, стулья, куски шкафчиков и все, что было внутри. Сгорели сморщенные останки того, что когда-то было живым кроликом, любимцем экипажа КИС «Генезис». Сгорел андроид, прилежно выполнявший свою миссию, пока заряд его батареи не подошел к концу. До поверхности планеты долетели лишь ничтожные частицы металла и керамики, рассеянные в атмосфере.

Пищевой контейнер с опалесцирующей бледно-зеленой жидкостью тоже был уничтожен при падении в атмосфере, без следа. Состав в нем вспенился, испарился и разнесся по ветру. Микроскопические частички его смешались с облаками и выпали каплями живительной влаги на поверхность планеты. Где-то в глубине почвы, в мире темноты и сырости, крохотные одноклеточные организмы поглотили эту влагу. После чего стали расти, развиваться и объединяться в колонии. Первые искры жизни на планете зажглись под землей. Через несколько сотен лет слепые создания, реагирующие на вибрации и запах, выберутся на поверхность, и окажется, что это стало новой ступенью в их покорении мира. А еще через тысячу лет…

Быть может, через тысячу лет эту планету отыщут потомки тех, кто летел в открытый космос на КИС «Генезис», волнительно предвкушая новые открытия и не до конца понимая, что ждет их впереди. Тех, кто строил колонии на Луне и на Марсе. Тех, кто еще благоговел перед величием космоса. Для их потомков это будет данностью, а открытие новой планеты с зародившейся разумной жизнью – просто очередной записью в галактическом альманахе.

Потомки будут просто наблюдать за этой планетой, как и за десятками других. Иногда направлять и контролировать, если сочтут нужным; но чаще просто не вмешиваясь, потому что у каждого свой путь. Наблюдать, пока сами не достигнут уровня развития за пределами физического мира и уйдут для него в небытие, превратившись в сущности чистой энергии.

А цивилизация безымянной планеты тем временем шагнет в неизвестность космического пространства и начнет свою эпопею. С победами и поражениями. Достижениями и просчетами. Тысячами героев, идущих к своей цели по дороге прогресса. Миллионами историй.

Возможно, среди этих историй тоже будет история про андроида, который, в силу воли обстоятельств, был оторван от материнской станции и скитался по Вселенной, не в состоянии закончить свою работу.

А затем случайно встретил одного из последних представителей человеческой расы, совершившей эволюционный переход, и получил от него информацию, поменявшую судьбу мира. Опять.

Ведь все уже когда-то было, и все еще когда-то будет.