Читать онлайн
"Кольца, духи и коровы"

Колокол в деревне пробил три раза, возвещая, что жителям следовало бы как можно скорее спрятаться по домам. В деревне поднялся гомон: не успело рассвести, как у заклинателей снова что-то произошло. Соседство с орденом заклинателей, являвшееся одной из главных причин возникновения некоторых поселений, иногда выходило боком.

Когда-то давно, только пришедшие сюда люди выстроили пару домов, чтобы находиться под постоянной защитой. Вскоре пара превратилась в пятерку. А после пошло по нарастающей. Ничего удивительного, что предприимчивые жители поселились именно в том месте, где некогда проходила дорога к пику. Причём устроились они так, что путь теперь проходил исключительно через их поселение. Если бы могли, наверняка построили бы парочку домов в небе, чтобы завлечь и тех бессмертных мастеров, что передвигались на мечах.

Тянь Му досадливо откинул вилы на подставку и побрел собирать успевших разбрестись коров. Чистку сарая пришлось отложить на другой день.

Сейчас, когда почти вся семья уехала в соседний город, Тянь Му являлся единственным, кто остался присматривать за хозяйством. Матушка, таким раскладом довольна не была. Она долго возмущалась, а перед самым отъездом, понимая, что оставить кого-то всё же придётся, пообещала присмотреть в городе невестку. Сестры же на прощание долго щебетали и обещали повеселиться и за дорогого гэгэ. Чтобы после первой луны долгожданного сяо сюнди, вернуться, и продолжать посевы с новыми силами. Так что разбираться с огородом после зимней спячки Тянь Му спокойно мог в каком угодно порядке. Разве что с перерывами на еду, сон и неурядицы на заклинательском пике. Впрочем, и последнее стало настолько же обыденно. Едва выйдя из младенческого возраста и научившись мыслить, Тянь Му для себя решил: заклинатели слишком уж шумные и беспокойные. Особенно весной. Стоило дню стать чуть длиннее, а на деревьях набухнуть первым почкам, впредь до летнего зноя покоя не будет. Будут что уже не казавшиеся такими зрелищными битвы над головой, что испуганные путники, просящие приюта. И вновь один из таких оказался у его дома, застигнутый сигналом врасплох. Тянь Му молча кивнул в сторону дом.

— Ох, какое счастье, — принялся тараторить мужчина, не торопясь покидать своего спасителя.

Гремя содержимым многочисленных сумок и карманов, он спешно принялся помогать, собирая инструменты. Так что в дом можно было отправляться уверенным, что небесная буря, уходя, не заберет лишнюю лопату. Тяжелая входная дверь едва успела захлопнуться, как раздался оглушительный грохот. Небо разверзлось.

Тянь Му поворошил тлеющие угли, пытаясь, если не вновь разжечь пламя, то хотя бы урвать немного тепла. Он предложил гостю чаю, тот достал кулечек тыквенных семечек, и они устроились спиной к очагу, чтобы можно было наблюдать за происходящим в небе через небольшое оконце.

— Как же я вам благодарен, молодой господин. Даже не думал, что попаду в такое ужасное положение. А ведь мне говорили, что заклинатели местного ордена всё никак не могут уследить за своим разломом. Ох, у нас в Сычуани за такое их бы давно... Как же повезло, что я встретил вас, достопочтенный хозяин. Эм, дома, разумеется дома. Всё страшнее ходить по улицам. Я ведь простой торговец мелочами. Ох, что же я. Мне нужно вас непременно отблагодарить. — Мужчина тут же поднялся и стал нелепо шарить по подвешенным к поясу мешочкам. — Вот. Я думаю, эта побрякушка вам подойдет.

Не слушая отказов, он положил на стол кольцо из белого камня. На дальнейшие возражения лишь качал головой, и утверждал, что тонко чувствует вещи и умей кольцо говорить, выбрало бы своим хозяином именно его. В конечном итоге Тянь Му, поняв, что переспорить путника никак не удастся, принял подарок и незаметно вернул его в один из карманов гостя.

За разговорами о жизни в Сычуани, сезоне посева и домашних делах время полетело незаметно. Угли истлели, стих ветер, угасли звуки небесного сражения и вскоре вновь пробил колокол. Всё закончилось. Они ещё какое-то время посидели, прислушиваясь к умиротворенной тишине. А после, выйдя из дома, распрощались, и направились, каждый по своим делам.

— Хорошо, что не успел особо убраться.

По правилам, что были известны любому деревенскому ребенку, после каждого происшествия на пике, следовало обойти двор и всё хорошенько проверить. Однажды после такого Тянь Му достался чудесный меч, который колол дрова не хуже топора.

С западной стены дома показались ожидаемые последствия. Сарай был цел, коровы, вновь выпущенные на свободу ничуть не напуганы. А вот забор слегка покосился. Да грядке, в которой матушка ежегодно высаживала цветы, так раздражавшие отца, звонко потрескивало пламя.

Ярким росчерком над полем пронесся силуэт и затормозил перед Тянь Му. Совсем еще мальчишка, в клановых одеждах заклинательского ордена спрыгнул с меча и едва ли не рухнул ниц. И даже после того, как с большим трудом удалось поднять его на ноги, он долго кланялся и просил прощения, обещая немедленно заняться тушением и компенсировать развороченную грядку. Именно он, ответственный за этот участок деревни не уследил и не остановил демонический огонь. Тянь Му остановил его словесный поток и уточнил как долго будет гореть огонь, если его не трогать.

— Десять лет, — всхлипнул юный адепт.

— Десять лет. Прекрасно. Десять лет мне не придется колоть дрова! А к холодам устрою здесь баню.

Выпроводив упирающегося адепта, Тянь Му направился расчищать дорожку, что засыпало жухлой травой и ветвями из так старательно собранной накануне кучи. Под вилами что-то блеснуло. Тянь Му наклонился и достал из мусора кольцо, что совсем недавно предлагал укрывшийся у него путник. Разве что теперь оно показалось ещё более драгоценным. Белый нефрит явно был уж слишком большой платой за помощь, за которую и плату-то взымать было бы стыдно. И всё же вещица нашла к нему дорогу.

Он взял кольцо, прикинул его на ладони и спрятал за пазухой. Как только вернутся родители, сходит на пик и отдаст его заклинателям. Может, те смогут вернуть безделицу владельцу. Не пристало крестьянину носить то, что доступно лишь императору, да бессмертным. Носить-то нельзя, а вот примерять... Рука сама собой потянулась к находке. Колец в их семье отродясь не водилось и другого шанса хоть ненадолго приблизиться едва ли не к самому императору могло и не подвернуться. Кольцо легло на палец, будто было сделано специально для него. Тянь Му повертел ладонью, разглядывая со всех сторон. Быстро стало очевидно, что с такой вещицей, если уж и надумается, даже в поле не поработаешь. Или руку натрет, или в траве запутается или ещё чего. Тянь Му хотел уже его снять, как кто-то вцепился в штанину, потянув. У ног раздался тихий стон.

— Не снимай.

Походивший на бродягу юноша цеплялся за его ноги, как зверь, не согласный расставаться с добычей, даже если сам был схвачен.

— Не снимай кольца, пока оно избрало тебя хозяином. Теперь вместе с ним снимешь душу с тела.

— Откуда же тогда взялся ты?

— Предыдущий хозяин кольца, очевидно. Тянь Му помог мужчине подняться, усадил на крыльцо и поднес воды.

— Мое имя Юйин, — будто выйдя из транса протянул юноша. — Кольцо заточило меня, когда я также случайно примерил побрякушку. Так что теперь я уже скорее заточенный дух. Могу я попросить ещё воды?

Дух задумчиво уставился на своё отражение в поднесенной чашке, а затем сделав ещё несколько жадных глотков, отряхнул одежды. Он сделал это так небрежно, будто пытаться очистить их не было безнадежным делом. Только вот у него получилось. Грязь с попросту исчезла. Юйин удивлённо захапал глазами. Стоило ему осознать произошедшее, он весь приободрился и с самодовольной ухмылкой осмотрел двор.

— Ты не можешь покинуть меня, поскольку кольцо на твоем пальце. Стоит его снять и исчезнет всё: я, твои проблемы, мир. И не забывай, что вместе с тем уйдет и твоя душа.

— Отправлюсь к заклинателям, чтобы они безопасно сняли кольцо. Они наверняка смогут помочь и тебе.

— Пф-ф. Заклинатели. Да чем мне может помочь кучка этих выскочек.

— Не стоит так говорить. Ты, верно, мало с ним общался. Они очень приятные люди. Например, глава Шэн...

Юйин изобразил, будто его вот-вот стошнит.

— Мы отправимся на пик, как только вернется моя семья. Пока не могу отлучиться. Много работы в полях.

Юйин захлопал глазами, вцепился в лохматые волосы и принялся не то заплетать их, не то ещё больше запутывать.

— Не стоит так беспокоиться о посещении пика. Мне не помешало бы отдохнуть после такого длительного заточения. Поле. Ха. Почему не прогуляться по полям.

— Тогда не стой просто так. Впереди еще много работы.

Тянь Му оторвал от одежд лоскут и прочно обмотал им ладонь, чтобы кольцо случайно не соскользнуло при работе и направился к сараю.

— Я мог бы обучить тебя премудростям. — Юйин спешно шагал за ним, вьюном, кружась под ногами. — Способы самосовершенствования. Почему бы не дать волю своей внутренней силе?

Тянь Му покачал головой и принялся за работу. Юйин сидел в отдалении. Он не уходил, но и не приближался. Будто дикий зверь изучающий, можно ли напасть, или лучше пуститься в бегство. За весь день они больше не обменялись друг с другом ни словом. Лишь когда солнце готово было скрыться за горизонтом, он наконец отложил лопату и окликнул своего невольного спутника. Тот, чертивший что-то палочкой на земле, вздрогнул от неожиданности и спешно стер написанное.

На второй день Юйин, укрывшись в тени деревьев, всё так же продолжал упрямо наблюдать за Тянь Му. Тихо шуршали на ветру еще голые ивовые ветви. Вот и Юйин сегодня говорил. Правда тихо и большую часть себе под нос, словно подражая им.

К третьему дню дух освоился и подойдя к копающему грядку Тянь Му заглянул через плечо. Взбухшая от влаги, местами совсем ещё холодна земля поддавалась тяжело. Снежная зима сделала своё дело, и прибила растаявшим снегом то, что было перекопано ещё осень.

— К чему ровнять землю, если ничего в неё не сажаешь?

— Нужно дать ей продохнуть. К тому же не везде просто так. Здесь я планирую кое-что прорастить. Можешь даже засеять.

— Я проклят, — заявил Юйин, гордо вскинув подбородок. — Все растения что я посажу погибнут, или же вырастут настолько ужасными, что сгодятся разве что детей пугать.

— Не важно. Это просто чтобы посмотреть — подойдет ли почва. Возьми семена и иди к той грядке.

Юйин как-то обреченно протянул дрожащую ладонь и спрятав зерна в кулаке, неумело принялся раскладывать их в расчерченные лунки.

— Еще холодно для посадки. Но раз теперь у меня есть замечательный костер, думаю, рядом земля достаточно прогрелась.

— Когда-то мои руки прикасались к вещам получше, — бурчал дух себе под нос. — Было время, и когда шагу нельзя было ступить без поклонов. Когда каждое моё слово ловили, как манну небесную. И мои прекрасные наложницы, словно кошки играли в жемчужных нитях. В моих руках было золото, а теперь жалкие семена. Какой роскошный конец.

Тянь Му обернулся, внимательно разглядывая своего невольного помощника. И тут же изумленно вскрикнул:

— Ну как ты так кладешь! Не удивительно, что до этого ничего не вырастало. Больше промежутки и не вдавливай так глубоко!

Юйин резко поднялся. Он небрежно скинул остатки семян в грядку с демоническим огнем и потер руки друг о друга, сбрасывая застрявшие в ладонях зерна. Не говоря больше ни слова, дух направился в дом. И одновременно с хлопком входной двери, где-то вдалеке загремел гром. С севера потянуло холодным ветром, а из-за горизонта показалась темная тяжелая туча. Тянь Му поспешил накрыть посадки, прежде чем дождь размоет и без того влажную землю. Вернувшись в дом, он наскоро заварил чая и разлив по чашкам, разделил кукурузную лепешку пополам. Одну половину он отдал Юйину, сидевшему будто пытавшемуся слиться с углом. Вторую взял с собой. И устроившись у очага принялся плести корзину.

На четвертый день стоило сойти легкому утреннему туману, а солнцу показать лучи, Юйин присел на крыльце, лениво обводя узор деревянных половиц. Будто продолжая вчерашний разговор, он небрежно произнес:

— Вообще-то при жизни я не занимался ничем подобным. Я был, хм, бродячим музыкантом.

— До того, как стать торговцем? — хохотнул Тянь Му.

— Всегда был им!

— Так почему бы не сыграть что-нибудь? - тут же оживился Тянь Му.

— Разве что у тебя найдется достойная флейта.

— Раз ты музыкант, мог бы сыграть на чем-нибудь другом.

— Флейта, - почти прошипел дух.

— Могу вырезать дудочку из бамбука. Отец учил меня когда-то. Может быть, что-то даже и осталось. Сходи посмотри в сарае. Если найдешь, то хоть поиграй.

Юйин слишком уж послушно поднялся и переступая лужи, будто это могло помочь ему не запятнать одежд. Вскоре он вернулся и нерешительно поднеся флейту к губам, будто не хотел этого, заиграл. Зазвучавшую мелодию вряд ли можно было бы сравнить с журчанием родника. Музыка или была слишком медленной, или теряла свой ритм ускоряясь.

— По-моему игра всё же не твое. Ты никогда не думал сменить род деятельности?

— Благо ты не решил заняться резьбой. Ни на чем более отвратительном я ещё не играл.

— Если все точат флейты — кто будет возделывать поля? — Юйин от возмущения подавился воздухом. Однако, не замечая изменившегося настроя, Тянь Му беспечно продолжил: — Ты когда-нибудь пробовал вырастить редис?

— Что?

— У меня никак не получается вырастить редис. Все что угодно растет. Только не он.

— Редис... Хм... Простой, но капризный. Ты, как и многие мои ученики, что пытались обрести силу, не понимая сути.

— Да нет. Просто земля не подходит.

— Он не растет, потому что ты не готов...? Или же, потому что земля отвергает тебя! Такое случается.

— И что же ты предлагаешь?

— Займись чем-нибудь другим. Попробуй помедитировать. Тебе может показаться, что поскольку ты не заклинатель, от этого не будет никакого толку. Но тренировать свой дух, может быть очень полезно. Это просто, — Юйин наклонился над собиравшим с земли остатки жухлой травы Тянь Му. — Нужно очистить разум от мыслей, почувствовать себя частью всего. Я часто так делаю. Буквально только что закончил.

Тянь Му на мгновение замер, а затем протянул Юйину тяпку.

— Разве это чем-то отличается от работы? А тут ты ещё и закаляешь свое тело. Нужно перепахать здесь землю.

— А ты... Не пристало кому-то моего статуса выращивать овощи.

— Почему? Не получается?

— Да ты! — Лицо Юйина растеряло черты надменного величия, сделав его совсем юным. — Знаешь ли ты притчу о Старейшине и редисе? Так вот. Один Старейшина жил в горах и выращивал редис! А потом его убили. Мораль такова: не живи в горах и не выращивай там редис.

— Ну мы и не в горах, так что не о чем беспокоиться. Вот здесь поаккуратней, образовался комок.

До конца дня Юйин вел себя слишком уж тихо. Всё же разрыхли грядку, вернул тяпку на подставку и вновь ушел в свои мысли. Ни на что не реагируя дух беспокойно ходил по двору, а когда стемнело перешел в дом, будто пытаясь вымерять его шагами. А когда Тянь Му отправился спать, он всё же вышел из полюбившегося угла. Совсем запятнавшаяся повязка, скрывающая кольцо был откинута в сторону, позволяя разглядывать нефритовое кольцо.

Тянь Му проснулся от резкого порыва холода — не от сквозняка, а от чего-то иного. Воздух в опустевшем доме гудел, как перед ударом молнии. Он поднялся и вышел на улицу. Если будет дождь, следовало проверить коров и скорее вернуть в дом его нового знакомого. Он не был уверен в том, могли ли духи простужаться, но гулять в грозу вряд ли было им приятно. Юйин стоял у полыхающей демоническим огнем грядки, вытянув руки вперёд. Будто пытался спастись от пробирающего до костей ветра. Пламя под его ладонями собиралось сгустками багрового цвета, но быстро рассеивалось снопом искр, не способное долгое время поддерживать формы. Оно совсем не походило на живой демонический огнь, весело плясавший на грядке.

— Всё ещё работает, — прошептал дух. Его голос дрожал, а порывистый ветер практически глушил звуки. — Я почти... почти могу...

Юйин шагнул ближе к огню. Тени за ним дернулись и исказились. Со стены сорвалось ведро и со стуком покатилось по крыльцу. Он вздрогнул и поднял глаза, замечая, что больше не один. Пламя в его ладонях дрогнуло.

— Почему ты такой?! Почему из всех людей я оказался привязан именно к тебе?! Моросящий дождь с шумом ударил по крыше.

— Я мог бы дать тебе духовное ядро, обучить запретным техникам. Сделать величайшим из ныне живущих заклинателей! Я мог бы обещать горы золота и прекраснейших дев. Но тебе же нет ни до чего дела. Даже сейчас вместо того, чтобы падать сейчас ниц ты продолжаешь... продолжаешь это!

Тянь Му не знал, как ему реагировать. Когда-то давно, когда он был ребёнком, ему нравилось воображать будто он заклинатель, подчиняющий себе стихии. Но годы шли, никто не приходил чтобы взять его в обучение, а рук в полях всегда не хватало. И теперь, спустя сотни му собственноручно посеянного и пожатого риса, имела ли значение та призрачная надежда на обретение духовной силы? У заклинателей в руках целый мир, о котором нужно заботиться и держать в балансе. Ничего не мешало ему продолжать заниматься подобным для своего участка. В его жизни было много приходящих и уходящих вещей. Но эта земля, на которой родился его отец, а до этого и его отец, всегда была с ним и хранила покой. Пожалуй, это то немногое, дарящее истинный покой, Тянь Му никогда бы не отпустил.

— Кто же тогда будет пасти коров и сеять рис?

— Глупец! Я ведь кое как внушил тому идиоту мысль отдать побрякушку хоть кому-нибудь. Ну отчего мне попался именно ты?

Молния ударила в дерево. Однако, вспыхнувшие искры, практически сразу потушил расходящийся дождь. И даже демонический огонь в грядке тихо шипел, прижавшись к земле. Всё замерло, опасаясь взбесившегося духа.

— Все твои слова, поступки... Они не должны значить ничего. — Юйин схватился за голову, как от боли. — Я был великим! А теперь у меня даже своего тела нет! Я был страшен! Я мог...

— И всё ещё можешь.

Тянь Му снял с себя верхнее одеяние и накинул на плечи духа. Он сам не знал отчего тряслись его руки. Кипевшая в воздухе сила заставляла тело покрываться мурашками, а пальцы мелко подрагивать.

— Если ты так этого хочешь — попробуй, — сказал Тянь Му, как бы между делом. — С моим телом на тебя лягут и мои заботы. Смотри, не забывай кормить коров. И вон та грядка справа — туда воду не пускай, там будет чеснок.

Юйин уставился на него. Губы его дрогнули, будто он хотел что-то сказать, но не смог.

— А если дрова закончишь — в сарае ещё есть, — добавил Тянь Му.

Огонь в ладонях Юйина дрогнул. Линии света, что тянулись от него к костру, лопнули и исчезли. Он медленно осел на землю, словно с него спало напряжение, а вместе с ним — и смысл происходящего.

— Ты... издеваешься? — спросил он слабо.

— А зачем ты остался мной жить, раз не собирался всем этим заниматься? Здесь лишних ртов не любят.

Юйин обессиленно опустил голову и закрыл глаза.

— Я хотел забрать твоё тело. Наконец выбраться из этой нефритовой тюрьмы. Но ты! Даже не дал мне шанса вести себя по-чудовищному.

— Теперь тебе остаётся разве что вести себя как человек.

Дух всхлипнул — не плачем, а чем-то глубже. Он позволил поднять себя и отвести в дом.

Чуть позже, когда Юйин наконец выплеснул что так долго держал в себе, и наконец забылся спокойным сном, Тянь Му вышел на свежий воздух. Слегка прикрыв дверь, он устроился на крыльце, вдыхая прохладный воздух. Пахло сыростью, по ногам тянуло холодным ветерком. А в груди разливалось приятное чувство. Теперь хотелось, чтобы демонический огонь продолжал плясать в грядке, а самые спелые и купные персики росли только на их дворе. И чтобы тот, кто так яростно пытался занять его место, не ушёл, не потерялся и не сдался на своем, таком далеком и непонятном пути.

Он сидел и слушая мерное дыхание ночи. Очистившееся от облаков небо предстало во всей своей красе. И далекие точки звёзд, нашедшие свое отражение в мокрой земле, мягко мерцали что в небе, что совсем рядом. Словно сама Нюйва, переплавляя жемчуг для божественного обряда, рассыпала большую его часть. Протяни руки и сможешь собрать столько счастья, сколько захочешь. И среди этих звездочек в молодой траве так же мягко блестело нефритовое кольцо.

Распустившиеся на деревьях почки ознаменовали возвращение всей семьи. “Не невеста, — вздохнула мать, когда Тянь Му представил ей своего нового друга. — Но зато рабочие руки”. Сестры и вовсе были от статного юноши без ума. То и дело пытались ненароком оказаться рядом, усесться за обедом или подать воды.

Слушая, как в деревне раздаются первые удары колокола, Тянь Му думал о том, как же наверняка тяжело приходилось заклинателям. Так много вещей, которые нужно сохранить, когда тебе принадлежит целый мир чуточку больше.

Рядом Юйин помахал, демонстрируя очищенную от сорняков грядку. Маленькие ростки проклюнувшейся зелени были бережно сохранены и, кажется, обещали в этот раз всё же дать свои плоды.