Читать онлайн
"Рыжий лебедь или всё правильно"

Впервые Павла Людмила увидела, когда была ещё школьницей. Это был выпускной класс. Её брат Лёвка, будучи на пять лет старше, уже учился в техническом университете. В тот Новый год его курс решил отметить праздник всем вместе в их доме. Когда шла подготовка, то приходило много ребят, среди которых был и Павел. Она сразу выделила его из всех и всячески старалась обратить на себя внимание. Но в этом возрасте пять лет огромная разница. Он, конечно же, не замечал её! Сколько усилий ей стоило тогда уговорить брата позволить встречать вместе с ними праздник, и она добилась своего! Мила приготовилась к нему основательно. Тщательно выбрала платье, советуясь с подругами, чтобы выглядеть не школьницей, а полноценной девушкой. На лицо была нанесена тонна косметики, а лак для волос крепко держал отнюдь не девичью причёску. Так она и предстала перед собравшимися, благоухая щедро вылитыми на себя мамиными духами, слегка покачиваясь на ногах, обутых в туфли с огромной шпилькой, раздобытых у одной из подруг. Вся её восторженность от предвкушения сказочного вечера улетучилась, когда она увидела, что Павел пришёл не один, а со своей сокурсницей. Когда Людмила выпила первый бокал шампанского, то почувствовала, как внутри появляется решимость побороться за своё счастье, и она начала действовать. Стала излишне громко смеяться, не умолкая болтать, общаясь с окружающими, выплясывать так на своих негнущихся ногах, отягощённых громоздкой обувью, что все диву давались. Мила всячески старалась привлечь внимание. Но для него она, словно не существовала! Когда почувствовала, что эйфория проходит, то добавила спиртного, и ей стало «совсем хорошо, и совсем не страшно!» Она без устали танцевала, уже сбросив ненавистную обувь, при этом, не забывая поддерживать в себе градус полученной свободы, раз за разом, отпивая из бокала. А когда совсем осмелела, то встав на стул, объявила «белый танец» и, доковыляв до Павла, буквально рухнула к нему в объятия.

Дальше ничего не помнила. Проснулась рано утром на раскладушке в кухне. Сильно болела голова, и ныл мизинец на руке. Мила увидела на нём кровоподтёк, видимо где-то прищемила, но не смогла вспомнить, где. Она встала, попила воды, а взглянув в зеркало, ужаснулась! На неё смотрело чужое лицо с размазанным макияжем и торчащими в разные стороны, склеенными волосами. Она быстро умылась прямо здесь, на кухне. Не найдя расчёски, безрезультатно попыталась пригладить взъерошенные космы. Тихонько пробралась к выходу и, надев верхнюю одежду, выскользнула из дома. Свежий воздух несколько смягчил головную боль, чего не скажешь о стыде, который, словно колпаком, накрыл её. Улица была пуста. Мила прошлась вдоль, силясь хоть что-нибудь вспомнить, но ничего не выходило. Тогда, почувствовав, что замерзает, свернула во двор к подруге Марийке, увидев, что её отец расчищает дорожки от снега, выпавшего ночью. Подружка ещё спала, но увидев Милу, быстро поднялась с постели.

-Ну и как всё было?- нетерпеливо спросила та, будучи в курсе Людмилиных приготовлений.

Мила только обречённо махнула рукой:

-Да плохо всё!

А дальше она рассказывала и о своём неудачном опыте распития алкоголя, и о противной подружке Павла, и о своей любви, и даже о стыде, который испытывает после вчерашнего. А самое главное, о роковой разнице в возрасте, которая, по её мнению, являлась главным препятствием их отношений, и виновницей всего произошедшего с ней!

Домой вернулась ближе к вечеру, когда была уверена в том, что никого из свидетелей её позора, уже нет в доме. Тогда она получила по полной программе и от брата и от родителей, которые уже были в курсе её выкрутасов! Но это были такие мелочи, по сравнению с тем, что она лишилась, если не отношений, то хотя бы возможности видеться с Павлом. Стыд заставлял её всячески избегать его.

Следующая их встреча состоялась только в мае. Тогда Мила, волею случая, вновь оказалась в компании брата и его сокурсников. Новогодние события несколько позабылись, и никто из его друзей уже не подтрунивал над ней. А когда она узнала, что все идут на площадь смотреть салют, то не стала себя долго уговаривать и присоединилась к ним. Увидев Павла, постаралась не попадаться ему на глаза, тем более, что здесь была и его подружка. Но, как бы невзначай, постоянно поглядывая на них, отмечала, что держатся они не вместе. А когда подходили к площади, то Павел окликнул её и, перебросившись дежурными фразами, типа: «Привет, как дела?»- пошёл рядом. Войдя на площадь, Мила влезла на ступень стоящего там памятника, а услышав призыв парня:

-Садись ко мне на плечи! - ни минуты не колеблясь, взгромоздилась на него. Толи от рассыпающихся в небе причудливых огней, толи от представившейся возможности его близости, зашлась в восторженном крике. Он же, углубляясь в толпу и кружась, нёс её, издавая ликующие звуки. Когда салют закончился, Павел помог ей спуститься на землю. Мила чувствовала его сильные руки и боялась взглянуть в глаза, чтобы не выдать своего волнения. Оглянувшись по сторонам, они не нашли никого из компании. Окружающая толпа ринулась с площади, увлекая всех за собой. Пришлось Павлу провожать её до дома. Людмила просто задыхалась от счастья! Она даже вымолвить ничего не могла, благо Павел всю дорогу шутил и рассказывал всякие небылицы из студенческой жизни. На что Мила только хихикала. Да что она могла сказать? Она вообще мало что слышала из его слов, полностью сосредоточившись на своих ощущениях. Словно внутрь попал разряд салюта, который то и дело рассыпался в ней фейерверком чувств, заглушая все слова.

С того дня у Людмилы появилась надежда. Она засыпала и просыпалась с его именем. Каждую свободную минуту его образ возникал перед ней, и она, мысленно варьируя, повторяла его имя: - «Павлуша, Павлик, Пашечка!». Мила, как бы невзначай, старалась выпытать о нём брата. Это не ускользнуло от Лёвки и он как-то сказал:

-Ты не рассчитывай на Пашку! У него с Лариской всё серьёзно!

-А разве они вместе?- удивилась она.

-Они то вместе, то врозь. Их сам чёрт не разберёт! А ты в это не лезь!

После такого заявления Людмила долго плакала, но мечтать о Павле не перестала.

А однажды летним вечером он неожиданно пришёл к ним. Мила в это время мыла пол. Вот так и встретила его растрёпанной, с тряпкой в руке, и сразу же смутилась своего внешнего вида. Стояла, смотрела и не верила своим глазам.

-А Лёвки дома нет.- только и смогла она вымолвить.

-А я не к Лёвке, я к тебе! Пойдём на дискотеку?

Словно радостный вихрь подхватил её душу, которая трепыхалась где-то внутри, и взметнул в небо! И она уже не чувствовала ни тела, ни мыслей в голове. Утвердительно кивнув головой в знак согласия и одобрительно угукнув, она стремглав бросилась в свою комнату, практически на ходу стягивая с себя грязную одежду. Так же быстро оделась и, взглянув в зеркало, на миг замерла, увидев глаза, блестевшие какой-то болезненной радостью. Затем поспешила к выходу, словно боялась, что Павел исчезнет. Он же, казалось, и не взглянул на неё, только сказал:

-Пошли.

А потом они долго ехали в автобусе. Оба молчали. А Людмиле и не нужны были никакие слова. Он был рядом, так близко, что даже можно было к нему прикоснуться! А больше ей ничего и не требовалось. Было много народа и, наверное, она единственная из всего автобуса была рада этому. Её толкали, и появлялась возможность встать к нему ещё ближе. От автобуса тоже шли молча. Он взял её за руку и быстро двигался вперёд. Мила ели-ели поспевала, но и это не смущало её. Всё внимание было сосредоточенно на руке, которую он сжимал. Этого было достаточно, чтобы ни о чём не думать и тем более анализировать. Когда вошли в здание, то громкая музыка грохочущим потоком обрушилась на них. Павел провёл её вглубь и прокричав в самое ухо:

-Я сейчас!- удалился.

Мила словно потеряла опору, не чувствуя больше его руки. Ей стала ненавистна эта музыка, это место и окружавшие её люди. Она то и дело смотрела в ту сторону, куда он ушёл, в надежде на его возвращение. Но Павла не было! Менялись музыкальные композиции, мелькали лица, а он всё не возвращался! Людмилу охватило отчаяние. Но она оставалось на месте, боясь, что он потеряет её и поэтому стояла, как вкопанная, уже готовая расплакаться. Павел появился так же неожиданно, как и исчез. С ходу заявив:

-Ну, что? Пойдём?

-Куда?- не сразу поняла она.

-Домой. Уже поздно.

Играла медленная композиция и Мила остановилась, отчаянно проговорив:

-Давай хоть потанцуем. Мы же на дискотеку пришли.

Павел согласно приобнял её и машинально стал двигаться в такт музыки. И снова для неё всё стало второстепенным. И его отлучка, и его поведение - всё растворилось в её ощущении близости с ним. К нему можно прикасаться, двигаясь в танце, чувствовать тепло его разгорячённого тела. Как ей хотелось, чтобы музыка не заканчивалась, чтобы время остановилось. Но композиция затихла и он решительным движением, взяв за руку, повёл её к выходу. После душного помещения, прохлада летнего вечера бодрила. Они опоздали на только что ушедший автобус, что огорчило Павла, и он предложил отправиться пешком. Дорога напрямую, составляла около часа. А это значит, что он всё это время будет рядом! Эта перспектива вновь дала ей надежду. Шли быстро и она, часто спотыкалась на гравии. Мечта приятного общения улетучивалась с каждым шагом. Скоро, совсем отчаявшись, Мила набралась смелости и попросила:

-Можно я тебя под руку возьму?

-Да.- ответил Павел, подставляя её.

-Зачем ты ходишь на дискотеки? Ты ведь не любишь танцевать?- пытаясь понять его поведение, спросила Людмила.

-Иногда в толпе хочется побыть.

-А почему сегодня не был в толпе, а убегал куда-то?

-В морду кое-кому дать нужно было! Иногда это просто необходимо.

Людмила, вслушиваясь в его слова, понимала, что в мыслях он очень далеко от неё и ведёт какую-то свою игру. Она же просто пешка в этой непонятной чужой игре и всем на неё наплевать, включая самого Павла. Захотелось плакать. Все надежды рассыпались осколками у ног. Казалось, это они, а не куски гравия мешали ей двигаться, впиваясь в подошвы. Подойдя к дому, она высвободила руку и решительно направилась к калитке.

- Погоди.- окликнул её Павел, затем приблизился к ней и прикоснулся губами к её щеке. Он стоял так близко! Ей казалось, что он слышит её сердце, так оно бешено застучало в груди! Это лёгкое прикосновение вызвало в ней такой взрыв эмоций, что захотелось броситься ему на шею, почувствовать его губы своими губами, но вместо этого она расплакалась и уткнулась лицом к нему в грудь.

На что он погладил её по голове и произнёс:

- Глупая ты, Милка! Хорошая, но глупая!

На что Людмила отстранилась и с вызовом сказала:

-Я знаю, что я дура!- и с этими словами стремглав побежала во двор.

Потом она долго плакала, так и уснув в слезах.

Мила всячески старалась забыть, не думать о нём, но мысли то и дело возвращались в тот вечер, к нежным прикосновениям его губ.

Павел снова появился в её жизни, когда она была уже студенткой, а он закончил университет. Встретились случайно. Он был один, да и она одна пошла на дневной сеанс, чтобы увидеть недавно вышедший фильм. Павел присоединился к ней, узнав, что она идёт в кино. В кинотеатре сидели рядом, и она плохо вникала в содержание, всё внимание было занято Павлом. Случайное соприкосновение с ним вызывало в ней бурю эмоций и воспоминаний, обнуляя все прежние попытки забыть его. И ей уже не хотелось ни о чём другом думать, ей вообще ничего не хотелось, только бы он был рядом, только бы была возможность слегка, словно невзначай, коснуться его.

А потом долго гуляли по парку, сидели в кафе и много-много говорили. Тогда, расставаясь, он обронил, что зайдёт как-нибудь к ним и за эту фразу она ухватилась, как за соломинку. Надежда на отношения вновь вспыхнула в ней, манящим пламенем. И она, словно мотылёк, вновь полетела на этот огонь. Снова все мысли были только о нём. Об одном воспоминании что-то сладостно-тягучее обволакивало всё внутри, и реальность переставала существовать. Хотелось быть в этом бесконечно. Она постоянно ждала его. Особенно, когда на улице шёл дождь. Почему-то ей казалось, что он придёт именно в такую погоду. Весь промокший, с взъерошенными волосами, а она будет целовать его мокрое лицо, по которому будут стекать капли дождя. Эта картинка так часто возникала в её воображении, что она уже почти поверила в её реальность. Чтобы легче переносилась разлука, Мила начала писать ему письма. Писала обо всём, рассказывая, как прошёл день, о делах и, конечно же, о своих чувствах. Словно он был в длительной поездке, а не жил неподалёку в одном с ней городе. Аккуратно сворачивала исписанные листы бумаги и, запечатав в конверт, убирала в картонную коробку из-под обуви.

Как-то Лёвка очень обыденно, словно, между прочим, сказал, что Павел женится. Но для Милы это прозвучало, как «гром среди ясного неба». Вначале она даже не поняла смысл сказанного братом. Потом лавина вопросов закружилась в голове громким хороводом. Как она тогда смогла уговорить Лёвку взять её с собой, она не помнила, но то, как сидела в окружении его друзей и молча смотрела на Павла, не забудет никогда! Он отводил от неё взгляд, она же, напротив, искала его глаза. И когда те встречались, то внутри всё кричало:

-Как же так! Я ведь люблю тебя! Никто и никогда не будет любить тебя, как я! Не бросай меня! Без тебя я не смогу двигаться, дышать! Да что там говорить, я не смогу без тебя дальше жить!

Вслух тогда она так и не проронила ни слова, не было и слёз. Словно внутри взяли и всё заморозили. Два дня она лежала, не вставая с кровати, на третий день пошла на учёбу, но передумала и пришла на набережную, купив по дороге пачку сигарет. Неумело закурила, слыша где-то, что это помогает. Но вместо облегчения, задохнувшись от дыма, долго кашляла. Выбросив сигареты, взяла лежащий на берегу осколок кирпича и нацарапала на каменной стене:

-Пашка, я люблю тебя!

Потом долго бродила по пустынному берегу. Погода была с ней в унисон. Тяжёлое осеннее небо свисало тёмными тучами, грозя в любой момент разразиться дождём. Пронизывающий колючий ветер безжалостно трепал её волосы, одежду, добираясь до тела.

У Людмилы с того дня внутри образовалась пустота. Словно кто-то взял и вынул оттуда надежду, мечту, взлелеянные чувства. Мысли о Павле приобрели болезненность, они, словно метастазы, расползлись по всему телу, обездвиживая и парализуя её. И уже некому было писать письма, которые словно надсмехаясь над её наивностью, теснились в набитой доверху коробке. Она взяла её, вышла во двор и подожгла. Долго стояла и смотрела, как догорает содержимое, постепенно превращаясь в кучку пепла. Мила так надеялась, что вместе с этим уйдёт давящая на неё тяжесть, но этого не произошло. Она понимала, что надо двигаться дальше, только не представляла как. Жизнь шла, но как-то по привычке, можно сказать, что без её участия. Когда Людмила узнала, что Павел с женой перебрался в Москву, а впоследствии вообще уехал из страны, то в тайне надеялась, что его отъезд поможет ей не вспоминать о нём, но этого не случилось. Его образ неотступной тенью следовал рядом. Не проходило и дня без воспоминаний о нём. Так тянулись монотонной чередой недели, месяцы, года. Нельзя сказать, что в её жизни не происходило никаких событий, встреч, знакомств. Всё это было. Но было это пресным, безвкусным.

Так случилось и с Виктором, которого знала ещё с детства, они жили на одной улице. Их матери дружили. Когда тот ушёл в армию, а после остался сверхсрочно, то его мать, приходя к ним в гости, рассказывала о службе сына и всегда просила её:

-Ну, напиши ты ему хоть пару строк. Ведь не чужие люди, знаете друг друга с детства.

В один момент Людмила, что называется, сдалась и отправила ему поздравление с праздником. Виктор ответил, и завязалась переписка. Она была так, ни о чём. Какой-то набор дежурных фраз ни к чему не обязывающий. А когда Виктор вернулся, то она была приглашена на вечеринку в честь его возвращения. На ней ловила на себе любопытные заинтересованные взгляды и шушуканье за спиной. Когда поняла, что все принимают её за девушку Виктора, то поспешила уйти. Он догнал её у двери, натянул куртку и вызвался проводить. Когда подошли к дому Людмилы, то попросил разрешения войти.

-У тебя же гости. - возразила она.

-Гостям и без меня неплохо.- ответил он, уже проходя во двор и закрывая калитку.

В доме они оказались одни. Сняв верхнюю одежду, прошли в комнату. Она хотела включить свет, но он не позволил ей сделать этого. Виктор вплотную приблизился к ней и поцеловал. Затем, словно исполнив какой-то долг, с явным облегчением уселся в кресло, откинувшись на спинку. Мила, машинально стерев с губ остатки его поцелуя, подумала, что всё-таки хорошо, что здесь темно, и он не увидел её жест. Сама же прошла, села в соседнее кресло и включила рядом стоящий торшер.

-Значит, ты так и живёшь?- произнёс Виктор, оглядывая комнату.

-Значит, так и живу. - согласилась она.

-Ты знаешь, вообще-то ты девчонка ничего.

-Как это? Совсем ничего?- переспросила Мила.

- Ну, симпатичная, даже красивая. Моя мать говорит, что ты мне подходишь!

-Подхожу, для какой цели?- уже с каким-то вызовом спросила она, подавляя возникающее раздражение.

-Как для какой? Чтобы общаться. Ну, а впоследствии пожениться.

-Об этом тебе тоже мама сказала?

-Ну да. Да и я не против.

-Это очень важно, что ты не против, да вот только я не готова.

-Дак подготовишься ещё. Время терпит, не завтра в ЗАГС.

-Время-то терпит, только я не терплю.

-В смысле?- не понял Виктор.

-Да замуж за тебя не пойду ни сейчас, ни потом.

-Не понял. А зачем тогда всё это?

-Что?- не поняла Мила.

-Переписка эта, звонки?

Девушка пожала плечами:

-Поддержать тебя хотела. Так сказать, в суровой военной службе.- Она посмотрела на парня, который уже не сидел, раскинувшись в кресле, а весь напрягся и даже как-то скукожился. Ей стало жаль его.- Ты извини, что невольно давала тебе надежду, но мама твоя ошибается. Мы совсем не подходим друг другу.

Спустя минуту, тяготившую обоих, Виктор встал:

-Ну, я тогда пойду.

-Иди.- тихо сказала она и добавила вслед.- Ты Вить, не обижайся!

Позже пришла Людмилина мать и с порога спросила:

-Что у вас с Виктором было?

-Ничего не было и не могло ничего быть.

- Да ты с ним, вроде как..- но Мила перебила её, не дав договорить:

-Да с каких это пор переписка стала причиной жениться! Знала, так ни одного слова бы не написала!

-Да никто тебя замуж не гонит. Повстречались бы, может, что и получилось.

-Что получилось, мама? Я Витьку, как облупленного знаю. Никогда бы у нас с ним ничего не получилось. Если мои письма вызвали такую реакцию, то представляю, что сделали бы наши встречи.

-Да я не только о Викторе говорю. Тебе нужно о семье подумать, встречаться с парнями, общаться.

Далее последовал её рассказ о произошедших событиях.

Оказалось, когда Витька вернулся домой, то сильно напился и нёс такую околесицу по поводу женской верности и любви, что весь дом, включая гостей, буквально замер в изумлении. В завершении всего его мать заявила, что от Людмилы она такой подлости не ожидала! Закончила своё повествование мать Милы словами:

- Если с вами ничего не ясно, то подругу, похоже, я потеряла.

- Да как не ясно, мама?- возразила Мила.- Очень даже всё ясно и понятно. К вашему Витьке я сейчас вообще на пушечный выстрел не подойду во избежание разных недоразумений!

Переживала мама напрасно. Подруга никуда не делась. Видимо то, что она имела от Людмилиной матери, в виде денег взаймы и прочих бытовых мелочей, перевешивало задетое самолюбие. Только на Милу она стала смотреть с пренебрежением, а при малейшем случае подчёркивала достоинства сына и благополучие его семейной жизни. Кстати, подходящую жену для него она всё-таки очень быстро нашла.

Потом Мила не раз благодарила бога за то, что тот отвёл её от такой семьи и от такой свекрови, которая бесцеремонно руководила, не без Витькиного, конечно, молчаливого согласия, его жизнью.

Замуж Людмила всё-таки вышла. Познакомилась она с будущим мужем, когда уже работала в научной библиотеке. Он писал работу и подыскивал к ней материал. Его филологическое образование подтверждалось правильностью и красотой его речи, и Людмила не заметила, как стала неофициальным соавтором в этой работе. Ухаживал он так же красиво, как и говорил, и скоро они стали встречаться. Его поцелуи не были, что называется «сногсшибательными», но отвращения не вызывали, что можно сказать и о минутах близости. Правда каждый раз на месте Алексея она представляла Павла, но это не остановило её, когда тот предложил пожениться. А надежда на то, что «стерпится-слюбится», укрепила её в данном решении.

Их брак продлился не более полутора лет и распался, когда Мила уличила мужа в измене. Развод она восприняла спокойно. Внутри тогда не было ни боли, ни сожаления, словно она находилась под действием анестезии.

Прошло около пятнадцати лет, когда Мила нашла Павла в соцсетях. Это случилось перед самым Новым годом. Возможно предновогоднее настроение, когда вопреки всему, ожидаешь чудо, побудило её взять и написать ему сообщение с поздравлением. Он ответил, и началась их переписка. Впрочем, перепиской это трудно было назвать. Так, небольшой обмен фразами, сообщениями, смайликами. И опять все её мысли были о нём. Она могла открыть его фото на компьютере и долго разглядывать черты его лица, мысленно разговаривая с ним. Могла просто сидеть, представляя его рядом. Она уже не пыталась отогнать его образ, а всецело предавалась этому занятию. И одно только осознание, что он существует, живёт, дышит, пусть не рядом, а просто в этой жизни, наполняло и её жизнь смыслом. Эмоции от каждого полученного сообщения раскрашивали яркими бликами её серую жизнь, ей доставляло удовольствие вспоминать о них, смакуя в памяти.

Как-то он написал, что будет проездом в их городе и предложил встретиться. И снова, как в юности, её душа, казалось, отделилась от тела и закружилась в радостном вихре где-то в небесах! Вокруг всё окрасилось яркими цветами, переполняя радостными эмоциями ожидания. Она ждала и одновременно боялась этой встречи. Ум заставлял сомневаться в её целесообразности, предостерегая от разочарования. Она, конечно, понимала, что образ Павла, если не полностью, то большей частью, придуман ею. Подлила масло в огонь и её школьная подруга Марийка, приведя в пример слова Юлии Друниной:

Не встречайтесь с первою любовью, Пусть она останется такой — Острым счастьем, или острой болью, Или песней, смолкшей за рекой.

Не тянитесь к прошлому, не стоит — Все иным покажется сейчас… Пусть хотя бы самое святое Неизменным остается в нас.

Но что-то сильное и настойчивое не позволяло прислушиваться ни к голосу разума, ни к советам подруги и она с трепетом ждала этой встречи. В назначенный день Мила сделала причёску, макияж, нарядилась в тщательно подобранный наряд и стала ждать обещанного звонка. Она то и дело поглядывала в зеркало, поправляя причёску, придирчиво вглядывалась в своё лицо. При этом всё своё внимание сосредоточила на телефоне. Звонка тогда она так и не дождалась, а вот сообщение пришло. В нём говорилось о том, что планы его поменялись, и он вынужден отложить их встречу! Мила несколько раз прочитала это сухое сообщение, не веря своим глазам. Вернее, не хотела им верить. Её душа, парившая в поднебесье, стремительно стала падать вниз, а затем, словно зацепившись за электрический провод, как сдувшийся шарик, повисла на нём бездыханно. Мила тогда долго слонялась по городу. Такая нарядная, ухоженная, но жутко одинокая и опустошённая. Когда вдруг пошёл дождь, то она расплакалась вместе с ним. Плакала отчаянно, навзрыд, как плачет ребёнок, которому обещали праздник и обманули.

С тех пор сообщения сошли на нет. Павел всё реже и реже появлялся в соцсетях, а скоро и вовсе пропал. У Людмилы, в очередной раз, внутри вновь всё остановилось, замерло, рассыпалось, а снаружи потеряло смысл и вкус. Она ничего, кроме болезненно-щемящего чувства, не испытывала. И опять потянулись безликие дни, и бесконечно одинокие вечера.