Читать онлайн "Странствия Поющего Скворца"

Странствия Поющего Скворца.

Михаил Стоиков

Предисловие.

С непостижимо далеких времен, одновременно с развитием способности разума мыслить и анализировать окружающий мир, возникли и категории счастья и грусти. Тяготы и лишения сопровождали постоянно, а редкие минуты радости позволяли ощущать чувство счастья очень остро. Поэтому стремление к удаче имело не последнее значение в жизни. А для достижения успеха необходимы способности находить возможности решения проблем и просчитывать последствия действий, что, в свою очередь, и привело к эволюции интеллекта.

Однако, в эпоху изобилия зашкаливают потоки сетований на тяжкое, несчастное существование. И в этом нет парадокса. В отсутствии нужды пропадает и контраст с радостью, и мотивация к достижениям. Вместе с устранением нужды уходит и чувство удовольствия. В соответствии с законом диалектики о единстве и взаимосвязи противоположностей эти два понятия (нужда и удовольствие) могут существовать только вместе. Таким образом, достигнув возможности исполнения желаний, мы, в результате, лишаемся удовлетворения.

1. Поющий Скворец.

Вечерний закат солнца – удивительное и замечательное явление природы. Всевозможные оттенки малиновых, оранжевых, желтых цветов, тонущие в сгущающемся дневном сером мареве, иногда пробивающиеся сквозь облака или погружающиеся в зловеще черную стену туч, позволяющие, наконец-то расслабиться после утомительных трудов и завершающие отрезок пути. У этой великолепной картины есть, скорее всего, один изъян: для того, чтобы иметь возможность ее наблюдать, необходима душа поэта, натура романтика. Тогда появляется возможность питать душу радостью, наслаждаться покоем. Прагматик же посчитает любование таким банальным событием всего лишь пустой тратой времени.

Альн был истинным поэтом. На языке племени эситов его имя означало «Поющий Скворец». В любых проявлениях жизни ему удавалось находить суть событий, естественную взаимосвязь. Стоило только ему увидеть поляну с цветущими одуванчиками, как он удобно устраивался на мягкой травке, поднимал глаза к голубому небу с белыми кучевыми облаками и предавался наивным, иногда бессмысленным рассуждениям: «Откуда здесь взялись эти маленькие желтенькие кусочки великого небесного костра – солнца – владыки жизни и большого вождя всех дневных духов света? Возможно, это прошел солнечный дождик и его капельки продолжают светиться. Когда они погаснут, то превратятся сначала в маленькие перышки, которые разлетятся по лесу, а их подберут лесные пичужки, прикрепят к тельцу и у них вырастут настоящие перья, защищающие от непогоды и холодов. Удивительно, насколько, все-таки, мудры духи жизни.»

Немного поразмышляв, Альн вспоминал, что для изготовления хорошего лука, ему нужно найти тисовое дерево или можжевельник, или, хотя бы кустарник акации. Ведь недавно он прошел инициацию и стал мужчиной, обязанным обеспечивать семью пищей. Еще окончательно не зажили раны на теле, нанесенные при проведении священного обряда, начавшегося с простого прокалывания ушей, в которые теперь вставлены магические амулеты с защищающими от злых духов знаками.

Затем испытания усложнились. Шаман оттянул кожу на груди и проткнул ее острыми палочками, к концам которой прикрепил специальные камни. То же самое он проделал на спине Альна. Вытащив при помощи палок из костра раскаленный камень, шаман вложил его в ладони инициируемому и тот, перекидывая камень с ладони на ладонь должен был обойти костер. Вокруг стояли члены племени и вдохновляли испытуемого песней, в которой пелось о великом мужестве, проходившего обряд подростка, становившегося теперь мужчиной. Вместе с ним испытания проходили еще несколько подростков. Все они давно готовились к этому празднику и успешно выдержали проверку выносливости.

В те далекие века считалось зазорным выражать свои страдания и наоборот, ценилось презрение к тяготам.

Собравшись, было продолжить поиски материала для лука, затем он подумал, что для этого ему и потом будет вполне достаточно времени и неплохо бы еще немного заняться любимым увлечением и пофантазировать. Тогда никто никуда не спешил. Времени хватало на все. Что не успевали сделать сегодня, можно было доделать завтра. К тому же так кстати ему на руку уселась яркая бабочка, которую непременно стоило внимательно рассмотреть.

И, ставший теперь охотником и воином мужчина, приступил к дальнейшим умозрительным поискам выводов и заключений об устройстве наблюдаемого мира. Теперь его внимание закономерно привлекли облака в небе, напоминавшие всевозможных животных и различные предметы. И мыслитель неожиданно понял откуда появляются живые существа на земле. Очевидно, что сначала они приобретают свой образ в небе из облаков, а наиболее удачные, уходя за горизонт, продолжают существование на земле.

Альн часто рассказывал о своих измышлениях соплеменникам. Многие внимательно его слушали, и не всегда потому, что верили его историям, просто тогда существовало не так уж много иных способов развлечения и проведения досуга. Во время проведения праздников люди распевали песни о всяких событиях, приключениях и вымышленных легендах. И Альн пользовался там большим успехом, за что и получил имя «Поющий скворец». Многие симпатизировали ему за чуткость и доброжелательность, хотя некоторые считали, что коварство и безжалостность – важные качества настоящего воина - отсутствуют у Альна. Но, как раз эти соплеменники не были слишком уважаемы за их неоправданную жестокость и бесчувственность. Так как понятия «социопат» тогда не существовало, их называли просто злыми людьми.

Иногда Альн вдруг начинал испытывать странное беспокойство, непонятное томление в груди. Со временем эти чувства сделались острее и стали длиться дольше. В силу своей чувственной натуры он привык восторгаться природой, и, точно так же с восхищением теперь наблюдал за некоторыми соплеменницами, удивляясь тому, как не замечал их раньше. Такое внимание не ускользнуло от других членов племени. Они понимали, что происходит с молодым мужчиной, так как этот период переживали почти все. Но в племени эситов существовало строгое табу на близкие отношения состоящих в родстве мужчин и женщин.

После проведенного обряда инициации прошел год, в течении которого Альн окончательно решил покинуть племя в поисках душевного покоя, для чего подготовил нехитрое снаряжение и оружие. В этом не было ничего необычного. Эситы нередко по разным причинам уходили за пределы родной земли. Такие походы совершались как целыми отрядами, так и небольшими группами, или даже в одиночку. Не все возвращались обратно. Более того, не возвращались многие.

Прежде чем отправиться в поход, Альн посетил священный камень – огромный валун в чаще леса, где преподнес дары духам и попросил у них помощи в предстоящем пути. Затем он встретился с уважаемым в племени шаманом-Ходоком и, вручив подарки, выслушал его мудрые советы. Ходок подарил Альну небольшую трубку-гудок, внутренности которой были наполнены высушенными семенами акации. Когда владелец гудка дул в него, получался звук особого тембра, больше напоминавший рокот или рычание зверя, который распространялся на большое расстояние и мог служить своеобразным личным сигналом. Гудок вешался на шею и всегда в нужный момент мог быть под рукой. Ходок рекомендовал использовать гудок в затруднительных ситуациях. Стоило подуть в отверстие гудка, как дух-покровитель, услышав его, мог прийти на помощь, а злые духи утрачивали свои силы.

2. На берегу реки.

Свое путешествие Альн начал вдоль русла реки, на берегах которой находились непролазные заросли, так что идти пришлось на некотором отдалении, где лес был пореже. К концу дня он стал присматривать место для стоянки, и, обнаружив проход в зарослях, протоптанный зверями на водопой, направился к берегу реки. Но только он вышел из зарослей, как тут же нос к носу столкнулся с огромным тигрольвом, стоявшим на расстоянии прыжка от него. Через мгновение лев уже готовился к прыжку, и вот он уже в полете. Альн едва успел среагировать, отпрыгнув в сторону, а льва по инерции пронесло в реку. Пока тот разворачивался, чтобы выбраться из воды на берег, Альн успел выпустить из лука две стрелы, застрявшие у нападавшего в боку. Юноша выставил перед собой копье с костяным наконечником и приготовился защищаться, но хищник, выскочив из воды пустился прочь от берега через заросли. Альн узнал этого разбойника, напавшего недавно на лагерь племени. Тогда защитники выпустили в него тучу стрел и забросали камнями, так что атаку удалось отбить, а у тигрольва до сих пор оставались незажившие раны после того нападения и теперь он предпочел поискать добычу полегче. Его еще до сих пор сильно беспокоили наконечники стрел, остававшиеся под шкурой после этого сражения.

Битвы, спровоцированные всевозможными поводами, и полученные в результате ранения, были обычным явлением, поэтому Альн не долго волновался после этой неожиданной встречи. В стычках проходила вся жизнь охотников и воинов. Даже в периоды отдыха часто устраивались соревнования и поединки. Поэтому, не испытывая лишних переживаний, Альн расположился на берегу и занялся извлечением огня из припасенных мягких и высушенных кусочков древесины с помощью твердого стержня. Он интенсивно растирал стержнем древесную пыль в канавке древесины до тех пор, пока пыль не принялась тлеть, после чего стал осторожно раздувать маленький огонек и подкладывать заранее приготовленные тоненькие сухие стружки.

И теперь Альн отдыхал возле костра, любуясь восхитительным закатом солнца над рекой, в которой отражались тысячами блесков кусочки заходящего светила. То тут, то там из воды выпрыгивали рыбки, спасаясь, по-видимому, от хищных преследователей.

Удачно завершившуюся стычку со львом и великолепный вид панорамы заката Альн посчитал хорошим знаком. В племени эситов, любые проявления природы, сновидения или случайные расположения неожиданно обнаруженных предметов, непременно трактовались как те или иные знаки, поданные высшими силами, и становились обязательными правилами к дальнейшим действиям.

Теперь, когда он поел, а солнце скрылось за горизонтом, Альн принялся подыскивать место для безопасного сна. На некотором расстоянии от берега стояло старое дерево с толстым стволом и тройной развилкой. Более подходящее убежище трудно было найти и, забравшись туда он удобно расположился, завернувшись в шкуру.

Утомившись во время дневного перехода, привыкший к отсутствию комфорта путешественник, тут же погрузился в глубокий сон. Когда он открыл глаза уже светало. И тут вдруг он увидел среди стволов деревьев покрытого с ног до головы шерстью и совершенно голого очень высокого и мускулистого человека, который стоял в напряженной позе и интенсивно нюхал воздух. Немного дальше Альн разглядел такую же женщину с ребенком. Учуяв в воздухе тревожный запах, человек испуганно замахал в сторону женщины руками, и они моментально исчезли в зарослях.

Альн вспомнил, что старейшины племени много раз рассказывали о могучих людях, живущих в непроходимых чащах и ведущих очень скрытный, в основном ночной образ жизни. Их называли чханами, то есть медведями, и жили они отдельными семьями, не пользовались одеждой и огнем и их было очень трудно обнаружить. Теперь Альн и сам убедился в справедливости тех рассказов.

Тем временем капельки росы засияли бриллиантами в лучах восходящего солнца, а птицы защебетали, зачирикали, засвиристели и запели своим уникальным неповторимым хором. Раннее солнечное утро – ни с чем несравнимое чудо, доступное наблюдению только связанным с природой организмам, составляющих с ней одно целое. И если кому-то удается уловить этот момент, то он заряжается положительной энергией на весь день. Именно такие, на первый взгляд, несущественные моменты дают понимание и уверенность в важности существования всего живого, в том числе и каждого индивида, а все предыдущие неудачи и проблемы уходят на задний план, и душа, успокоившись, возвращается в свою обитель. Постигается мысль, что право состоять во взаимодействии с этим пейзажем - достаточная причина для убеждения в истинном смысле своего существования.

Любуясь великолепным шоу, Альн не мог знать о том, что его кровь насыщается эндорфинами, дающими энергию и душевное равновесие. Он с естественной непосредственностью всего лишь наслаждался, поглощая прану. Наконец, насытившись восхитительным зрелищем, он спустился на землю и готовился продолжить свои странствия, когда стройный жизнерадостный птичий оркестр неожиданно был нарушен тревожным минором. Альн без сомнений узнал рев мамонта. Причем, звук не был яростным. Звучало беспокойство и смятение.

3. Одна спасенная жизнь.

Пытливая натура не позволила путешественнику пройти мимо необычного поведения животного и вынудила исследовать происходящее. Он направился в сторону источника странного рева. Пришлось продираться сквозь загроможденные буреломом дебри. Он перелазил через упавшие стволы деревьев, подлазил под зависшими, или просто обходил завалы. Поэтому путь занял немало времени.

Подойдя ближе, он стал дуть в свой гудок, чтобы добрые духи защитили его от опасностей, и чтобы предупредить о своем приближении и не стать внезапным триггером для агрессии – в возбужденном состоянии мамонты часто могут реагировать непредсказуемо. Похоже, что звук гудка привлек внимание и даже немного успокоил тревогу животного.

Альн вышел из лесной гущи в зону редколесья, где увидел мечущуюся около болота слониху (самку мамонта), а из трясины торчала голова увязшего слоненка (мамонтенка). Альн вытянул руку, и продолжая дуть в гудок, медленно приблизился к слонихе и, дотронувшись до хобота, попытался ее успокоить. Добившись доверия, он стал подтаскивать бурелом к трясине и с помощью палки стал пихать его под ноги слоненку. Когда рядом бурелом закончился, он стал обламывать ветки и выламывал небольшие деревца, которые тоже пихал в трясину. Через некоторое время слониха, догадавшись о намерениях незнакомца, тоже стала вырывать деревья, помогая ему.

Альн подобрал обломок ветки, имеющий развилку, и с помощью лыка, надранного со стволов молодых деревьев, закрепил гранитный камень в развилке. Получилось примитивное подобие молота или каменного топора. Это усовершенствование облегчило его труд и дело пошло быстрее. Слониха вырывала деревья, а Альн обрубал с них ветки и заталкивал их под слоненка. Почувствовав под ногами опору, слоненок немного приподнялся над топью.

Эта тяжелая работа продолжалась непрерывно целый день. В конце концов слоненок достаточно поднялся и мать, ухватив его хоботом, наконец смогла вытянуть на твердую землю.

Солнце уже заходило за горизонт и на лес опускалась мгла. Альн сел на землю возле дерева, привалившись к нему спиной. Он обладал достаточно крепким телосложением и выносливостью, но после непрерывного тяжелого труда в течении дня, он был полностью обессилен.

Наблюдая радость животных после чудесного избавления, спасатель обратил внимание на вырванную шерсть и царапины от когтей на спине слоненка. Таким образом, он догадался о причинах происшествия. Инцидент развивался по следующему сценарию: слоненок отдалился от матери, чего и дожидался, карауливший его тигролев. Воспользовавшийся представившейся возможностью удачно поохотиться, он из засады набросился на предполагаемую жертву, которой все же удалось вовремя среагировать, избежав смертельного укуса. Слоненку ничего другого не оставалось, как спасаться в болоте. Лев же не решился преследовать его в топкой грязи. Тем временем Слониха-мать услышала крики своего детеныша и поспешила на помощь. В результате льву пришлось оставить свою добычу.

Немного отдохнув, и восстановив силы, Альн напился из ручья, подпитывавшего болото, после чего опустился на землю и доел остатки еды, собранной еще при подготовке к походу.

Когда радость матери и детеныша немного улеглась, они тоже почувствовали усталость. Слониха улеглась на живот, подогнув под себя передние ноги и, вытянув задние, а слоненок просто повалился на бок и безмятежно уснул. Альн лег у него в промежутке между передними ногами и хоботом, накрывшись шкурой.

Тем временем в лесу наступила ночь.

4. В степи.

Мамонты проснулись очень рано, когда еще не начинало светать. Прощаясь, мать несколько раз легко коснулась хоботом нового друга и исчезла в темноте леса вместе со слоненком.

После тяжелого предшествующего дня Альн полноценно отдохнуть не успел, но ничего другого ему не оставалось, как прервать отдых. Наполнив водой из ручья сосуд, изготовленный из желудка антилопы и напившись впрок, он снова двинуться в путь вслед за мамонтами. Когда стало светать, он вполне убедился, что идет по их следам. Вскоре он вышел из леса в зону, заросшую высокой травой с редкими деревьями и кустарниками. Небо этим утром было хмурым, и это не прибавило путешественнику бодрости. По пути он ощипывал и ел листья съедобных трав и цветы кустарников, что, конечно, не достаточно было для полноценного утоления голода.

Наконец Альн отыскал норы сурков и, приготовив лук со стрелой притаился с подветренной стороны. Будучи знакомым с повадками этих осторожных зверьков, ему удалось подстрелить одного из них. Отыскивая удобное место для привала, он также наткнулся на гнездо луговой дрофы, отогнав которую, забрал несколько яиц, не забыв при этом закон племени, обязывающий оставлять в гнезде хотя бы одно яйцо. Яйца он съел по дороге.

Ровный степной ландшафт сменился холмистой, изрытой оврагами местностью. Впереди Альн увидел дерево на холме, показавшемся удобным для устройства отдыха. Он уже начал подъем, когда ему навстречу вышел волк и угрожающе зарычал. В это время года волчьи стаи разбиваются на отдельные семьи и, обычно, на людей не нападают. Альн сразу догадался, что рядом находится их логово. Он уже собирался мирно отступить, как из кустов выбежала волчица и стала забегать Альну за спину. Ему ничего больше не оставалось, как напасть с копьем на волка перед ним. Но, услышав, что сзади нападает волчица, он резко обернулся, и, инстинктивно защищаясь, ткнул копьем, при этом одновременно отклонившись в сторону. Волчица в полете наткнулась на копье животом и, пролетев по инерции вперед была направлена обороняющимся охотником на нападавшего спереди волка, удачно защитив от него. Поняв, что остался один, волк продолжая рычать стал отступать и, наконец, скрылся в кустах.

В западной части неба висела растущая черная туча. Несомненно, следовало ждать дождя, что не прибавляло энтузиазма, так как организм путешественника требовал восстановления сил, а во время дождя в открытой степи обеспечить удовлетворительный качественный отдых не представляется возможным. Однако для неприхотливого молодого воина любой дискомфорт – это лишь повод для испытания своих возможностей и воли. Старые воины учили, что для того, чтобы стать выносливым и сильным необходимо игнорировать лишения и преодолевать тяготы. А те неразумные, кто чрезмерно уповает на комфорт и удобства, становятся ленивыми, глупыми и нежизнеспособными. Жизнестойкость высоко ценилась во всех племенах, а изнеженность распущенность и хлипкость презирались. Точнее, с полным набором таких качеств членов общества просто не существовало. Были немного ленивые, слегка медлительные, не такие сильные, как остальные. Но при этом, они же обладали лучшей рассудительностью, изобретательностью или фантазией. У всех были свои качества как положительные (хорошие), так и не очень. Уже тогда стали замечать, что повышение одних способностей, происходит в ущерб другим. Интуитивно они понимали, что любая способность требует затрат ресурсов и энергии, которые любой организм способен получить из окружающей среды лишь в ограниченном количестве, но логически объяснить это не могли.

Альн направился к одинокому дереву, под которым поспешил развести костер, чтобы зажарить добытого сурка, которого съел полностью за исключением шерсти и содержимого кишечника. Он обгрыз относительно мягкие части костей, затем разбил камнем и высосал их внутренности.

Мотовство было не свойственно эситам. Они стремились использовать все, чему удавалось найти применение. Все ресурсы доставались с большим трудом, поэтому бережливость была характерной чертой людей того времени.

С неба закапал дождь, сначала отдельные редкие капли, а затем пошел сильнее. Альн забрался на дерево, накрылся шкурой с головой и, наконец, уснул. Несколько раз он просыпался, но дождь все еще шёл, и он снова засыпал.

Только вечером дождь прекратился. Альн скинул отяжелевшую промокшую шкуру вниз и спустился сам. Но только он нагнулся, чтобы ее поднять, как увидел несущегося на него огромными прыжками тигрольва, выскочившего из травы. Альн едва успел бросить шкуру в морду льву. Это дало ему долю секунды, чтобы забежать и защититься от нападения за деревом. Но его оружие оказалось на другой стороне, так что он остался абсолютно обезоруженным.

Старому знакомому – льву - удалось по следам выследить Альна и теперь лев готовился поквитаться с обидчиком за унижение, понесенное на берегу реки. Затаившись в высокой траве, он терпеливо дожидался удобного для нападения случая. И вот, наконец, этот случай представился. Выдержав паузу, лев в торжествующей осанке неспеша стал обходить дерево, понимая, что жертва безусловно обречена. Прежде, чем прикончить жалкого голого гамадрила, он сначала немного с ним позабавится.

Он позволил сначала приблизиться Альну к копью, но как только тот попытался схватить оружие, тут же отогнал его.

Альн понимал, что шансов на спасение нет. Он не боялся смерти. Смерть он видел много раз во всевозможных вариантах и давно принял мысль, что это неизбежно произойдет и с ним. Он всего лишь сожалел о том, что никто не увидит, как доблестно он будет сражаться с превосходящем противником голыми руками и как героически погибнет. Тогда плоть его реинкарнируется во множество других существ, в теле которых он сможет порхать с цветка на цветок, или резвиться в прозрачных речных быстринах и заводях. Но важнее всего, что он станет частью скворца, имя которого он носит сейчас, и весенней порой будет петь особенно прекрасные песни, которыми будут восхищаться и радоваться как люди, так и другие существа. Душа же его, покинув тело, достигнет уровня облаков, за которыми он так любил наблюдать, или даже выше их. Там он снова встретится с матерью и отцом, и с друзьями, покинувшими жестокий несправедливый мир раньше.

Эти все мысли пронеслись в мозгу за один миг и теперь он лихорадочно выискивал способ, как продать жизнь подороже, поэтому не сразу обратил внимание на странные изменения в позе льва, выражавшие смятения и неуверенность. Неожиданно враг повернулся к Альну задом и, поджав хвост бросился прочь, а за ним, с увесистой палицей в руках бежал Чхан – могучий лесной дикарь, которого Поющий Скворец видел

около реки в начале своего путешествия. Вероятно, у дикаря были свои личные счеты с безжалостным ненасытным разбойником.

Находясь под впечатлением невероятного спасения, Альн справедливо оценил происшествие, как великое чудо, совершенное добрыми духами предков, которым он преподнес жертвенные подарки еще перед началом своих скитаний и теперь решил еще раз поблагодарить их. Скорей всего они берегли Поющего Скворца для каких-то других, важных и только им понятных дел. Теперь ему непременно придется оправдать, их надежды.

Под деревом Альн развел костер и высушил шкуру, затем снова забрался на дерево, где провел остаток ночи.

Утром, спустившись с дерева, он стал бродить в округе, разыскивая материалы для даров, обещанным покровителям. После дождя осталось сухое песчаное русло ручейка. По опыту он знал, что здесь с большей вероятностью можно наткнуться на всевозможные разноцветные и привлекательные камешки. И действительно, он увидел сначала один полупрозрачный желтый камешек, в центре которого находилось замурованное насекомое. Затем, порывшись в песке, обнаружил еще несколько заинтересовавших его подобных образцов. К тому же оказалось, что они достаточно неплохо обрабатывались. Каким образом насекомое попало внутрь камешка? Вопрос сильно озадачивший Альна. Он строил множество всевозможных предположений, но ни одно не дало удовлетворительного исчерпывающего объяснения. С того времени природа янтаря оставалась загадкой еще в течении столетий.

По критериям тех времен, для изготовления ценного предмета, Поющий Скворец вынужден был решать сложную технологическую задачу, требующую существенного напряжения мысли. Безусловно, в эпоху развитых технологий решение этой проблемы кажется элементарным, не требующем усилий. Однако, как известно из физиологии живых существ, органы, не участвующие в жизнедеятельности, утрачивают свои функции и, в конечном итоге, деградируют. Именно работа над такими, казалось бы, элементарными проблемами, продвинуло человеческую эволюцию до современного уровня. И, наоборот, роскошно-комфортное существование, не требующее напряжения сил, приводит к утрате жизнеспособностей.

Альн отодрал полоску нежной кожи с молодого дерева и положил ее в лужу, оставшуюся после дождя. Пока кожа дерева отмокала, он занялся сверлением янтарных камешков. Острым осколком камня он делал ямку на поверхности камешка. Затем насыпал в эту ямку немного кварцевого песка и вращательными движениями палочки в углублении, углублял отверстие. Таким образом он просверлил несколько янтарных элементов, добавив к ним еще немного красивых плоских камешков другой природы. Размокшую кожу дерева Альн очистил от верхнего слоя, оставив только лыко, которое скрутил и получил веревочку, на которую нанизал все готовые бусинки. Вся работа заняла два дня. Ценность предмета тогда часто определялась трудоемкостью его изготовления.

Альн повесил готовое ожерелье на дерево, сел рядом и поблагодарил духов предков за помощь в его странствиях, после чего продолжил путь.

5. Чужие края.

Местность становилась все засушливей, а трава все более редкой и хилой. Единственной пищей стали различные пресмыкающиеся - змеи и ящерицы. Когда у Альна закончилась вода, пришлось решать, идти ли дальше, или повернуть назад. Жажда уже стала серьезной проблемой, которая только усиливалась. И, рассудив, что на обратном пути до источника воды он все равно дойти не сможет, рискнул продолжить двигаться дальше. Он направился к темной полоске, показавшейся на горизонте, которая сначала становилась все отчетливей, и, наконец, он смог рассмотреть траву. Подойдя ближе, он обнаружил пересохшее русло ручья и, двигаясь по нему, заметил, что трава стала зеленее и гуще, а песок влажным.

В русле Альн выкопал ямку, которая через некоторое время стала наполняться мутной водой. Он утолил жажду и набрал воду во флягу.

Дальше в русле появился сначала тоненький ручеек, становившийся более полноводным по мере продвижения вверх по нему. Несомненно, это была река, уходящая в пески. Вместо хилых былинок растительность сначала сменилась густой травой, а затем стали появляться отдельные кусты и деревья. И вот Альн достиг области, заросшей сплошным лесом. Но некоторые породы деревьев были ему незнакомы.

Здесь Поющий Скворец вспомнил родной лес, такой непохожий на тот, в котором находился сейчас, и по которому вдруг остро заскучал. Вспомнил он пляски и песни вокруг костра и удивительные и невероятные истории, которые рассказывали старики, мудрого и доброго шамана-Ходока, подарившего ему трубку-гудок. И чтобы как-то унять нахлынувшую тоску он стал сочинять песню о родном вигваме и как тяжело скитаться в чужих краях.

Так он брел вдоль реки, то приближаясь к руслу, то углубляясь в лес, пока однажды на песчаном берегу реки не увидел человеческие следы. Это обстоятельство с одной стороны насторожило и даже напугало его, но с другой – вызвало любопытство. Безусловно, больше всего он боялся встретиться с людьми. Ему были известны коварство, жестокость и всевозможные хитрости человеческого рода. Но именно среди людей он мог получить бесценный опыт выживания. К тому же, вероятно, удастся развеять рутину бесконечных странствий при условии, если удастся остаться живым.

С этого момента придется соблюдать особую осторожность: внимательно прислушиваться к звукам леса, голосам зверей и птиц, часто сигнализирующих о присутствии поблизости людей; необходимо оставлять как можно меньше следов, реже пользоваться огнем, самому соблюдать тишину. И скорее всего, его присутствие уже замечено. Ведь все лагеря людей охраняются умелыми скрытными разведчиками еще на дальних подступах к стойбищам.

Теперь Альн старался ступать таким образом, чтобы не оставлять следов. Он связал из веток метелку, которой иногда заметал следы, выбирал участки с каменистой или заваленной ветками почвой. Иногда он передвигался по звериным тропам, на которых старался не изменять положение различных предметов или веток, казавшихся случайно попавшими на тропу или на кусты рядом с ней. Враги вполне могли заметить расположения предметов, и по их изменению, понять, что здесь проходило животное.

Вдруг лес стал невероятно тихим. Альна прострелил ужас. Он замер на месте. Теперь он был убежден, что находится в опасности. Однако, стоять на месте – это тоже не выход. Необходимо что-то предпринять. Альн стал осторожно перешагивать через, протянувшуюся поперек тропы близко от земли лиану, и уже поднял ногу, когда в голове возникла мысль о неестественности расположения лианы. В таком положении ее давно бы растоптали и оборвали животные. Но лиана резко натянулась и поднялась. Нога зацепилась за нее и, уже падая, Альн получил удар тяжелым предметом ссади. «Попался» - промелькнула в голове мысль. От перелома позвоночника ударом предмета, а это оказалось бревно, подвешенное на лиане и предварительно отклоненное от вертикального положения, Альна спас наклон тела в момент падения. Удар пришелся вскользь.

Из бессознательного состояния его вывел звук мучительного рычания вперемешку с гудением его дудки. Альн лежал возле дерева. К дереву был привязан Чхан, которого женщины кололи острыми палками и радовались его мучениям, а одна черноволосая девушка пыталась защитить его. Она оттаскивала мучителей от Чхана, но ее сильно ударили, и она отлетела в сторону. Девушка упала и заплакала. Вокруг бегали мужчины и дули в гудок Альна, вырывая его друг у друга. Похоже, что им очень понравилась эта забава. Альн не был связан, но его окружало целое племя каннибалов, и шансов на побег не было никаких. Не было смысла попусту тратить силы, которые еще могли бы пригодиться в более подходящем случае.

Альн догадался, что сначала Чхана замучают до смерти, после чего настанет его очередь. Придется ему самому, скорее всего, тоже принять мучительную смерть. Он попытался петь песню смерти, которую полагалось петь умирающему для того, чтобы быстрее и легче перейти в таинственный мир, где ранее ушедшие предки продолжают свою жизнь. Но окружающий шум постоянно сбивал его с ритма, а слова вылетали из головы.

Эта вакханалия продолжалась до тех пор, пока не прибежал возбужденный юноша, и что-то стал громко говорить на непонятном языке, возбужденно размахивая руками. В те времена взаимная изоляция соседних племен не была очень строгой. Существовали взаимосвязи и взаимодействия. Поэтому языки племен еще не сильно дифференцировались, и Альну все-таки удалось понять, что племени угрожает какая-то опасность. Что-то большое надвигается на стойбище.

Альн услышал угрожающий рев мамонтов. Это они напали на людей - на самых злых своих врагов. Каннибалы бросили все свои жестокие развлечения и бросились врассыпную, а в лагерь ворвалась та самая знакомая Слониха-Мать – подруга Альна, в сопровождении самца. Они затоптали уже несколько врагов и продолжали буйствовать: ломали вигвамы, разрушали лагерь.

Альн понял, что Слониху-Мать привлек знакомый звук гудка, впервые услышанный ей, когда ее слоненок погибал в болоте, но был спасен Альном. Слониха, по-видимому, догадалась, что с ее другом случилась беда. Альн поднял свой гудок, брошенный убегавшими врагами, и стал в него дуть. Услышав знакомый звук, Слониха-Мать подошла, понюхала его, узнала и тут же успокоилась, принудив к этому же и самца-мамонта. Альн потрогал ее за хобот, после чего прижался к ней в благодарности за помощь.

Альн нашел осколок гранитного камня, подошел к дереву, к которому был привязан Чхан и осколком камня распилил путы. Чхан бессильно упал на землю. Альн прижал ухо к могучей окровавленной груди и прислушался. Сердце силача билось, но очень редко, хотя это и характерно для крупных животных. Главное, что богатырь был жив, а Альн сделает все, что в его силах, чтобы замученный дикарь снова встал на ноги.

5. Плоды импатии.

Альн взял Слониху-Мать за хобот и потянул к лежащему Чхану. Пользуясь языком жестов, он попросил ее поднять тело и перенести в безопасное место. Слониха бережно подняла Чхана и пошла вслед за Альном.

Пораженные невиданным зрелищем каннибалы, наблюдали с безопасного расстояния. На их глазах происходили удивительные чудеса, вызывавшие крайнее недоумение. Иначе, как колдовством, объяснить происходящее они не могли и были вынуждены сделать единственно возможный вывод, что они нечаянно по ошибке пленили великого шамана-колдуна и теперь он им мог жестоко отомстить.

Слониха-Мать отнесла бесчувственного богатыря далеко от стойбища каннибалов, в место, отделенное холмами и оврагами и заросшее густым кустарником. Альн нарвал огромную охапку травы и постелил ее на вершине холма - в удобном, по его мнению, месте, на которое положили тело раненного. Альн погладил Слониху-Мать, поблагодарив ее за помощь, и прижался к ней, после чего отпустил по своим делам, а сам принялся сооружать шалаш над бесчувственным телом, чтобы защитить его от жгучего солнца, иссушающего ветра и назойливых насекомых.

Когда шалаш был готов, Альн отправился на поиски воды и целебных трав. После пережитых потрясений он ощутил невероятное чувство расслабленности и покоя. К тому же живописная картина холмистого пейзажа внушала глубокое умиротворение. Сквозь кустарник шиповника с созревающими плодами наблюдалась изрезанная оврагами местность, сплошь заросшая густой растительностью, создающей впечатление мягкого пушистого одеяла. Но вдоволь налюбоваться представшими красотами не было времени. Просвечивающее сквозь дневное марево солнце уже почти ушло на покой. До наступления темноты оставались считанные минуты.

Альн – Поющий Скворец спустился в овраг к ручью, где наполнил флягу водой. Затем он нарвал охапку мягкой шелковистой травы, чтобы обработать у Чхана раны, прополоскал ее в родниковой воде и вернулся к шалашу. За западными холмами прощаясь с миром угасали последние признаки вечерней зари.

Врачевание Чхана не терпело отсрочек, иначе могли наступить фатальные последствия. Поэтому Альн, помня о панике, произведенной мамонтами в лагере каннибалов, рискнул развести небольшой костер. После ужаса, испытанного врагами, невероятно сейчас было ожидать нападения с их стороны.

К тому времени Чхан уже пришел в себя, но, похоже, был совершенно обессилен. Кажется, в свете костра он узнал собрата по несчастью – такого же пленника, как и он сам. Первым делом Альн напоил раненого. Судя по тому, с какой жадностью тот пил, он был сильно обезвожен. Собранной в овраге у ручья травой, Альн обмыл раны на теле богатыря и приложил к ним лопухи - листья репейника, густо разросшегося в округе, которые он закрепил с помощью стеблей вьющихся растений и высоких трав, после чего лег рядом с Чханом и, накрывшись шкурой, заснул. Сон Чхана был неспокойным, он стонал и дрожал, но с рассветом, похоже, ему стало легче, и он успокоился.

Несколько дней Альн заботился о своем новом друге, одновременно добывая пропитание для двоих. Наконец Чхан настолько восстановился, что смог помогать Альну в охоте и сборе съедобных растений. У Альна появилось свободное время, и он изготовил копье для богатыря, размером и весом соответствующее его силе, затем показал, как им пользоваться. Отправившись на охоту с новым оружием, Чхану удалось добыть антилопу – очень осторожное и пугливое животное, которое очень трудно убить, но на долго обеспечившей пищей друзей. Часть мяса они закоптили и высушили на костре. В свободное время Альн занимался изготовлением Лука со стрелами для Чхана. Когда оружие было готово, Альн приступил к обучению правилам обращения и тренировке друга.

За недолгий период совместной жизни Чхан хорошо научился понимать Альна, но в виду неразвитости голосовых связок, с трудом мог произносить некоторые простые слова, а иногда был совершенно неспособен к этому. Поэтому он часто заменял слова жестами. Вечерами после утомительного дня друзья обычно беседовали, сидя у костра, и обменивались впечатлениями и историями.

Альн рассказал, как впервые увидел Чхана с семьей около реки. Упоминание о близких людях вызвало приступ тоски у силача, и он надолго загрустил. Что с ними и как они сейчас обходятся без него? Он молча смотрел на желто-оранжево-красные языки пламени, а по его щекам катились слезы. В другой раз Альн вспомнил, как его спас Чхан от смерти в степи, когда он был застигнут врасплох тигрольвом. Оказалось, что Чхан в тот раз не видел Альна. Он просто в ярости набросился на смертельного врага – Гра – так он называл этого хищника, который, как оказалось утащил из семьи двух маленьких Хум – детенышей Чхана. Гра нападал из засады, когда взрослые немного удалялись от детей.

Как-то Чхан, пользуясь языком жестов, а иногда и простыми словами, рассказал о том, как он попал в плен к каннибалам.

Чхан тогда занимался своими повседневными делами – искал и добывал пропитание для семьи. Он шел по тропе, проложенной свиньями, и увидел их стадо, собирающее под яблоней упавшие плоды. Дождавшись, когда те закончат насыщаться и покинут окрестности, Чхан собрал яблоки, до которых смог дотянуться и понес их Мии – своей подруге и детенышу - Хуму. Плоды очень им понравились и Чхан направился в это же место во второй раз. Он снова набрал яблоки и уже возвращался обратно, когда упавшее поперек дороги небольшое деревце, вдруг поднялось и он, споткнувшись об него, упал и тут же получил удар тяжелым предметом по голове. Сознание он не потерял, но немного замешкался, и враги тут же накинули на него кожаные ремни и, скрутив его, лишили возможности сопротивляться. Несколько каннибалов притащили его в свой лагерь и привязали к дереву. Через некоторое время другая группа принесла бесчувственное тело Альна и положила его возле того же дерева. Все что происходило потом, Альн видел сам.

Как-то вечером Чхан промышлял добычей пропитания, а Альн занимался своим любимым занятием – любовался живописным закатом. По правде говоря, его очаровывало даже не столько само созерцание неба на западе, сколько состояние природы в этот утомленный дневными заботами час. В неподвижном воздухе, над пушистым покрывалом флоры, кружили юркие стрекозы, которых на лету хватали стремительные стрижи. Всевозможные оттенки зелени разбавлялись цветущими пятнышками различных трав и кустов, светящихся флюоресцирующим светом в вечерних сумерках.

И вот такое блаженное состояние нарушили радостно-торжествующие возгласы и рычания Чхана, сначала в отдалении, но неукоснительно приближающиеся. Ничего другого, как отвлечься от созерцания природных совершенств, Альну не оставалось. Невольно переключив внимание на озадачивающий и беспокоящий шум, он различил голову друга-великана, движущуюся по мягкому покрывалу из зелени, и, торжествующе жестикулирующую могучими руками, а вслед за ним плыла, подобная предшествующей, мордашка, размером слегка поминиатюрней. Несомненно, это была подружка Чхана - Мии.

Когда головы приблизились настолько, что фигуры предстали в полный рост, оказалось, что подружка тянет за руку еще и уменьшенную копию Чхана. Семья снова была в полном составе. На шее Мии красовалось ожерелье, изготовленное когда-то Альном и подаренное им добрым духам. Это обстоятельство привело в восторг Альна. Его безмерно удивила колоссальная мудрость богов, осуществивших великую справедливость, которую он сам сначала не смог уразуметь. Ведь подарок предназначался для существа, выручившего его из безвыходной ситуации. А спас Альна именно Чхан. Так что и подарок предназначался в первую очередь именно ему.

Безмерная радость охватила друзей. Взявшись за руки, они кружились вокруг костра и пели, тут же сочиненные Поющим Скворцом песни, а потом, пользуясь языком жестов, долго беседовали, пока не засветилась заря, после чего, успокоившись, все же заснули.

Но уже через день их песни стали грустными – семья Чхана решила вернуться к привычному для них образу жизни и предстояло печальное расставание. В течении всего утра никто не произнес ни слова, ни звука. Потом семья обняла Альна. Мии заплакала, да и сами друзья еле сдерживали подкатывающие к горлу рыдания. Чхан взял копье и лук со стрелами, изготовленные для него Альном, и через минуту они исчезли в зарослях. Еще несколько секунд шевелились верхушки трав и кустов, пока кроме светлых воспоминаний о них, ничего не осталось.

6. Душевные стремления.

Оставшись один, Альн не испытывал особого дискомфорта. Одиночество его не тяготило. Теперь у него появилась возможность разобраться в собственных мыслях, заняться творческими изысканиями, не подвергаясь внешним влияниям. Кроме того, он мог позволить себе заниматься наблюдениями за любыми процессами столько времени, сколько посчитает нужным, делая те или иные выводы. И, казалось бы, есть полный набор компонентов, составляющих счастье. Только с тех пор, как он пришел в сознание в плену у каннибалов, и увидел ту девушку с черными волосами, ее образ так и не выходил из головы. А сейчас эти мысли проявились особенно остро и лишили его покоя.

И вот, приготовив копье и лук со стрелами, и, казалось бы, вопреки здравому смыслу, Альн собрался отправиться в район стойбища каннибалов. Зная, насколько совершенно их разведчики владеют искусством мимикрии, пришлось принять соответствующие контрмеры. Выкопав углубление в земле, он положил туда шкуру, шерстью вниз. Получилась своего рода емкость, в которой он смешал золу от костра с водой и размятыми листьями растений. Полужидкой кашицей он покрыл все открытые участки тела. Теперь он приобрел окраску сходную с цветом окружающей среды.

Приблизившись к лагерю врагов, Альн стал двигаться с особенной осторожностью. Прежде чем вступить на следующий участок, он внимательно его изучал со стороны - определял места возможных засад и пути их обхода. Перемещался он, пригнувшись и неспеша, фиксируя каждое свое движение и пытаясь не создавать шума, вслушивался в голоса животных, часто сигнализирующих о присутствии посторонних и опасных зверей. Обходя прилегающую к лагерю местность, он услышал женские голоса и осторожно направился в сторону звуков.

Притаившись в тени деревьев, Альн обнаружил собирающих ягоды женщин. Среди них он увидел ту, ради которой рисковал своей жизнью. Понимая, великую роль богов, подаривших такую удачу, он стал, размышляя искать варианты дальнейших действий. Необходимо что-то предпринять пока боги ему содействуют, иначе в следующий раз они могут оставить его без помощи.

Девушка держалась немного обособленно от основной группы женщин. Несомненно, они относились к ней не слишком доброжелательно. Это обстоятельство способствовало задумке Поющего Скворца.

Свернув широкие листья репейника кулёчком, он наполнил его ягодами. Закрепив на длинной палке кулёчек, он затаился за кустарником, в направлении которого шла девушка. Когда она приблизилась, Альн протянул перед ней палку с кулечком, наполненном ягодами. В первый момент от неожиданности девушка испугалась и застыла на месте, но Альн негромко дунул в свою дудку, и она, кажется, стала понимать значение этого замысла, ведь этот звук был уже ей знаком. Она спокойно подошла к кустам и высыпала ягоды из кулёчка в свое лукошко. Через некоторое время Альн еще раз повторил действие. В результате, лукошко девушки наполнилось раньше, чем у остальных женщин.

Девушка поставила лукошко с ягодами на землю и села отдыхать. Когда же остальные сборщицы ягод немного отдалились, она невозмутимо отошла за кусты, где ее поджидал необычный незнакомец. Увидев его в необычном виде – покрытым маскировочным слоем грязи, она сперва оторопела, но тут же все поняла. Альн добродушно протянул руку, и она в ответ протянула свою. Не теряя времени, они бросились бежать путем заранее намеченным Альном.

7. Единственная цель - выжить.

Когда они выбежали из леса, Альн остановился, посчитав, что они теперь в безопасности и можно перевести дух. Но девушка что-то стала говорить на плохо понятном языке и потянула его за руку, давая понять, что необходимо продолжить бегство. Тогда Альн потянул ее в направлении ручья, на который он впервые наткнулся после пересечения пустыни перед тем, как его взяли в плен каннибалы. Достигнув ручья, он наполнил флягу водой. Они побежали вдоль ручья, а перед тем, как углубиться в пустыню, они вдоволь напились – до следующего источника было очень далеко.

Так как запас воды на двоих был небольшой, пустынный участок пути необходимо было преодолеть как можно быстрее, иначе был большой риск погибнуть от жажды, и, несмотря на усталость, они шли всю ночь, и только на следующее утро, когда увидели в низине жиденькие кустарнички и солнце разогнало ночной холод, они, смертельно усталые, наконец упали в тени, чтобы отдохнуть.

Когда беглецы проснулись, солнце уже вовсю жарило песок, и кустарник уже не спасал от его палящих лучей. Тогда они сняли с себя шкуры и натянули их на каркас из веток – получились зонтики для защиты от солнца. Иного выбора, как продолжить путь, у них не было, хотя за время отдыха полностью восстановить силы так и не удалось. И они пошли дальше по обжигающему песку. К концу дня пустыню они преодолели, но источника воды пока не нашли. Частично влагу удавалось получать из пойманных ящериц и змей, которыми они питались.

Здесь уже начались владения врага – тигрольва, и необходимо было соблюдать особую осторожность. Было опасно идти в темноте по территории, где каждый шаг грозил нападением хищника из засады. Несмотря на то, что мучила жажда, пришлось остановиться и укрыться на ночь в низине.

За время, проведенное вместе, беглецы неплохо научились понимать друг друга, и Айяна – Вечный цветок – так звали девушку, рассказала о себе и о жизни в племени каннибалов. Она родилась в далекой стороне «где в полдень светит солнце». Их племя жило на берегу моря. Альн ничего не знал о море и впервые услышал это слово. Айяна рассказала, что оно похоже на озеро, только у моря всего один берег и вода в нем не такая – имеет другой вкус. Как ни пыталась она объяснить, Альн так и не смог представить, как у озера может быть один берег и понять, что значит не такая вода.

Племя Айяны питалось продуктами, добываемыми из моря. Им всего хватало, редко приходилось выносить нужду и было много свободного времени. Поэтому молодые воины, жаждущие славы, почета и уважения со стороны соплеменников уходили в грабительские набеги на соседей. Некоторые старейшины пытались удержать их и не одобряли агрессивные намерения молодых воинов. Но те придерживались идеологии воинской доблести. Их племя было многочисленным и сильным, поэтому редко, кто оказывал серьезное сопротивление против их агрессии.

Завоеватели приносили в племя много ценностей и приводили рабов, которых заставляли трудиться, чтобы сами поработители могли отдыхать и наслаждаться жизнью. В результате безделья храбрые воины со временем становились сначала ленивыми, приобретали лишний вес, а потом делались слабыми и в конце концов глупыми. Пользуясь уважением за былые заслуги, они требовали к себе особого отношения и привилегий. При этом они оказывались гордыми, но беспомощными, утрачивали чувство реальности и принимали решения, часто приносящие отрицательный эффект.

Угнетенные племена, напротив, вынуждены были искать способы выживания. Они не могли позволить себе снизить тонус своей жизнестойкости и изощренности мышления. И вот, поиск средств существования привел их, наконец, к идее объединить силы отдельных племен против поработителей, что в конце концов они с успехом осуществили.

Однажды объединенные группы племен внезапно напали на стойбище приморских жителей. Многих убили, а молодых и сильных теперь самих превратили в рабов. Так Айяна попала в рабство к каннибалам. Один из вождей каннибалов заметил скромную красивую девушку и решил взять ее себе в жены. Он выкупил Айяну у прежнего владельца – храброго воина племени. Могучего лесного человека – Чхана – захватили, чтобы съесть его во время свадебного торжества, после которого она стала бы законной женой вождя. Самого Альна планировали съесть в последующие дни. И все так бы и произошло, если бы мамонты не напали тогда на стойбище. Тогда погиб и сам вождь – инициатор свадебного торжества.

По закону этого племени за невесту необходимо обязательно заплатить ценными подарками, иначе, женитьба без выкупа у них считается кражей невесты, за которое полагается неминуемая смерть жениху. А если невеста добровольно выйдет за муж без выкупа, то смерть полагается и самой невесте. Поэтому Айяна так и настаивала на бегстве без малейших промедлений.

После этого рассказа, Альн в свою очередь поведал о том, как они подружились с Чханом. Айяна очень удивилась, что Чхан оказался совершенно разумным человеком, хотя и не совсем обычной комплекции. Она считала его просто животным похожим на человека. А когда она услышала о спасении слоненка (детеныша мамонта) из трясины, и поняла, что в результате этого мамонты напали на каннибалов, то была совершенно ошеломлена.

8. Предел выносливости.

Когда достаточно рассвело, скитальцы отправились на поиски воды. Вскоре Альн увидел одинокое дерево на холме, возле которого еще в начале своих приключений произошла стычка с волками и где затем на него напал из засады тигролев. Волки стояли на вершине холма и смотрели на них. Волчата уже стали почти взрослыми. Когда Альн и Айяна приблизились, волки скрылись из вида.

Альн был неплохо знаком с повадками волков и знал, что они обычно устраивают логово недалеко от воды, поэтому, изучая волчьи следы, он скоро обнаружил густо заросший кустами и деревьями овраг, по которому протекал ручеек. Наконец им удалось утолить жажду и наполнить водой флягу.

Теперь им требовался отдых. Но отдыхать в овраге было опасно. Здесь их мог застать врасплох хозяин здешних мест – тигролев. Тогда они решили подняться на холм и отдохнуть, забравшись на то знакомое одинокое дерево. С вершины холма Альн оглянулся на пройденный путь и вдруг впервые увидел в высокой сухой траве преследователей. Их было шестеро и они, при любых условиях, имели все шансы уже к вечеру догнать беглецов.

Определив направление ветра, дувшего от беглецов к преследователям, Альн решил воспользоваться способом, которым часто пользовались охотники при загоне дичи. Он велел Айяне собирать сухую траву в кучи в нескольких местах у подножья холма. Сам он отыскал два плоских камня и, потерев их друг о друга, слегка выровнял их плоские поверхности. Затем собрал пух с метелок волокнистых трав, который, скатав в рулончик, аккуратно обернул небольшим полотном из спрессованной сухой травы. Полученный рулончик он поместил между плоскими камнями и возвратно-поступательными движениями начал интенсивно катать его между плоскостями. Почуяв запах гари, он еще немного поработал, после чего развернул рулончик и стал раздувать, появившийся внутри пуха тлеющий огонек. Когда пух загорелся он подложил сухую траву и ветки деревьев. Затем Альн поджег, собранные Айяной кучи сухой травы, вызвав пожар в степи, который быстро стал распространяться по направлению ветра в сторону преследователей.

Что произошло с преследователями, Альн за стеной дыма уже не видел и самоуверенно посчитал, что теперь от них можно не убегать и наконец позволить себе долгожданный отдых. Они забрались на то самое одинокое дерево и безмятежно уснули. Отдых достаточно восстановил силы, и они двинулись дальше.

Понимая, что существует большая вероятность встречи с тигрольвом, Альн взял копье, а лук со стрелами поручил нести Айяне. Альн шел впереди, внимательно вглядываясь в каждый куст и в любые заросли. Совсем немного отдалившись от холма, произошло именно то, чего он и ожидал. Навстречу вышел тигролев. Альн резко оттолкнул Айяну в сторону. Понимая, что у людей есть острое оружие, которым они могут нанести тяжелые раны, он не стал прибегать к отработанной тактике внезапного нападения из засады, надеясь дождаться удобного момента, когда человек утратит бдительность, чтобы совершить свой завершающий смертельный прыжок. Тигролев стал заходить к Альну сбоку, пытаясь выбрать хорошую позицию, но острие копья неизбежно оставалось нацеленным в грудь хищнику.

Айяна же, находясь на безопасном расстоянии, прицелилась и начала выпускать стрелу за стрелой из лука. Две стрелы застряли в бедре хищника. Существенного ущерба льву стрелы не приносили, но вызывали острую боль, что сильно отвлекало его от главного врага.

Альн совершил провоцирующий ложный выпад копьем в сторону льва. Тот ожидаемо отреагировал броском на противника, который в свою очередь отпрыгнул в сторону. Сам лев по инерции проскочил дальше. При этом никто из противников не понес какого-нибудь ущерба. Но никакой уверенности, что при следующем подобном броске, лев не скорректирует движение, учитывая прыжок Альна в сторону, не было. Оставался единственный рискованный прием, часто применяемый охотниками в сражениях с крупными животными, практически гарантировавший поражение врага, но не дававший гарантии безопасности охотнику.

Альн снова сделал ложный выпад, заставивший льва совершить роковой прыжок, который в следствии мешавших и вызывавших боль в бедре стрел, вышел не вполне полноценным и ему пришлось еще один раз оттолкнуться от земли рядом с врагом. При следующем прыжке грудь льва оказалась выше, чем задняя часть, а живот оказался совершенно не защищенным. Альн, присев отклонился назад, и по возможности прижавшись спиной к земле, зафиксировал в ней задний конец копья и выставив острый передний конец навстречу врагу. Мчавшийся лев уже, не имеющий возможности изменить направление броска, животом напоролся на копье, но остался только раненым, хотя и смертельно. В порыве предсмертной ярости, собрав последние силы, он сорвал с Альна, защищавшую его тело шкуру, и следующим, уже слабеющим движением разодрал ему грудь.

Альн откатился в сторону, а лев с торчавшим в животе копьем и мешающим передвигаться на лапах, завалился вбок, и уже поняв свою обреченность, отказался от дальнейшей борьбы. Глаза его помутнели, а затем закрылись, после чего он полностью затих.

9. Путь на родину.

Айяна подбежала к раненому бойцу и, обмыв водой из фляги раны, приложила к ним целебные листья растений. Когда кровь остановилась, Альн приподнялся и попросил Айяну снять шкуру с убитого хищника. Шкуры крупных хищников очень высоко ценились во всех племенах.

Айяна отыскала в округе кремниевые камни, расколола их друг о друга и, орудуя острыми краями осколков стала разрезать шкуру зверя. Когда шкура была снята, Альн, собравшись с силами, и при содействии Айяны, понес ее к дереву на холме. Он посчитал, что в последнее время везение стало его покидать. Вероятно, причина была в том, что за предшествующие удачи он не поблагодарил помогавших ему духов. Они повесили шкуру на ветки дерева и Альн обратился к богам с речью. Он просил прощение за то, что не смог вовремя отблагодарить покровителей за содействие и умолял принять в дар ценное подношение, добытое с большим риском для жизни.

Когда Альн закончил общение с духами, Айяна указала ему в сторону выжженой ими степи. Там снова появились преследователи. Но на этот раз их осталось только трое. Беглецы поспешили удалиться. Нанесенные тигрольвом раны серьезно ослабили Альна и для поддержания скорости Айяне приходилось помогать ему. Теперь непременно их должны были догнать, и они иногда оглядывались назад, определяя, насколько приблизились враги, которые уже были на вершине холма.

Преследователи сняли с ветвей дерева шкуру тигрольва и, помедлив, развернулись и скрылись за противоположной стороной холма. Айяна облегченно вздохнула и поделилась с Альном своими предположениями о том, что преследовавшие их каннибалы, посчитали, что шкура тигрольва – достаточная плата за украденную у них рабыню.

Странники подходили к родным краям Альна. Степь сменилась сначала отдельными лиственными рощами, а затем сплошным лесом с такими знакомыми березами, соснами, елями. Теперь они двигались по звериным тропам. Наконец они вышли на песчаный берег реки, где еще в самом начале своего путешествия Альн столкнулся с тигрольвом и провел ночь. Но здесь он окончательно лишился воли и сил и его свалил сильный озноб. Здесь для защиты от непогоды Айяна соорудила шалаш. Они провели на берегу реки несколько дней, пока у Альна не прошла лихорадка.

Раны, полученные в сражении с тигрольвом, принесли ему много страданий, но и давали повод для гордости. Шрамы на теле являлись показателем воинской доблести и вызывали уважение во всех племенах. Участия в дальних походах тоже причислялись к заслугам, а одиночные походы считались существенно значимее. И привлечение нового человека в племя так же очень поощрялось. Этот поход наверняка принесет ему уважение и славу.

Из веток, высушенных на костре до твердого состояния, Айяна изготовила примитивную острогу, с помощью которой ловила рыбу. Как жительница морского побережья, она была хорошо знакома с тонкостями и хитростями рыбной ловли. Иногда ей удавалось подстрелить из лука птицу или мелкого зверька. Употребляли в пищу речных моллюсков и раков. Не малую часть их рациона составляли съедобные травы, грибы и плоды диких растений: шиповник, яблоки, лесные ягоды.

Сидя на берегу, Альн наблюдал закат солнца и вспоминал первый вечер своего путешествия в самом начале лета, когда листья еще были нежно зеленого цвета и все кругом цвело, а трава была мягкая как пух. Теперь же лес приобрел красно-желтый цвет, а землю покрывали сухие листья и желтая трава. А тот живописный закат теперь стал желто-холодным.

Поющий Скворец почти полностью оправился от ран и завтра вечером их с Вечным Цветком – Айяной уже будут встречать друзья и старейшины в родном племени. И это наполняло его чувства ощущением невероятного счастья.