Читать онлайн
"Ночь перед казнью"

– Фи, что это? Широкие рукава? Какое мещанство! – Рансия сморщила носик и пояснила; – Это же казнь, а не вульгарная ярмарка!

Я достала другое платье, но оно тоже не удовлетворило вкус моей подруги:

– Парча? Это же просто казнь, а не свадьба сына герцога! Много чести этим оборванцам!

– Кого казнят-то хоть? - спросила я, выбирая наряд попроще.

– Не помню... Какие-то жулики. Да они там, в ближней тюрьме, рядом с площадью. Можем съездить узнать и посмотреть на них. Заодно к ювелиру зайдем, заказ заберу. Казнь завтра утром.

Я нехотя согласилась. Не люблю излишнюю жестокость, но легенде надо соответствовать. А по ней — я знатная и богатая путешественница из далекого северного княжества и привычна к суровым развлечениям.

Тем более, казнь - это светский ивент как ни как, с алькальдом можно встретиться и переговорить в непринужденной обстановке. А мне как раз нужно выманить у него несколько мест в главную ложу на турнир для моих будущих туристов по средневековью.

Рансия была моя давняя приятельница, одна из первых встреченных мной в этом мире, дочь мелкопоместного сеньора Антонийского княжества, девушка на выданье и ей одной ходить по городу было никак нельзя. А я слыла чудаковатой иноземкой, которую надо опекать и просвещать, вот как сейчас, насчет рукавов. Так что мы идеально помогли друг другу — я избавила ее от навязчивых компаньонок, нанимаемых отцом, а она стала для меня незаменимым консультантом.

– Плащ и повозку, – крикнула я слуге, – если появится мой гость, накормить и задержать до моего возвращения!

Мой гость. Чуть не забыла про него. Костя, взбалмошный мажор, первый наш путешественник, должен был вернуться еще вчера вечером. Видно, понравилось ему здесь! Мы договорились встретиться на всякий случай за сутки до открытия портала, чтоб точно не опоздать. Иначе он рисковал застрять здесь еще на месяц, за дополнительную плату, разумеется! Держать портал открытым ему тут никто не будет. Вроде, это и не возможно технически. Какой-то элемент там должен успеть размагнититься, чтоб использовать его снова. Что-то в этом роде мне объяснял Миша, наш техник.

Зато «голубиная почта» – маленький портальчик для легких предметов мог перезаряжаться каждый час. Не очень удобно для активной переписки, но другого способа связи между этим миром и нашим пока нет.

Ну ладно, поедем посмотрим на этих жуликов. Костя тоже казнями интересовался, и если поспешит, то не пропустит!

Мы сели в повозку и покатили на соседнюю улицу. Пешком дошли бы быстрее, но нельзя! Платья запачкаем и бедный район обогнуть надо. Вообще-то там вполне безопасно, если одеться попроще и знать пару нужных людей. Но для Рансии это «вертеп», в который лучше не соваться.

Здание городской тюрьмы выходило окнами на площадь, где собирали эшафот. Преступники могли заранее видеть, что их ждет. Нижние окна — маленькие отверстия в толстых каменных стенах, куда не пролезет и голова — находились чуть выше мостовой. Чтоб заглянуть в темницу, приходилось нагибаться. Родственники и сердобольные граждане могли приносить еду заключенным, так как сидели там те, кто на долго не задержатся.

– Так, значит, фальшивомонетчики... – говорила Рансия, кокетничая с начальником стражи.

– Так точно, госпожа. - отвечал он, поправляя усы.

– И много они успели начеканить?

– Порядочно, хватило бы на безбедную жизнь здесь, в Саграде. Но они не собирались оставаться, их взяли как раз, когда они сворачивали производство.

Я стояла неподалеку, чтоб не мешать ее светской беседе. Около окна камеры приговоренных толпились зеваки, мне не хотелось туда соваться. Завтра и так насмотримся. Но Рансия сказала, что ей не терпится взглянуть на смертников, и капитан любезно разогнал зевак, пропуская нас.

Поначалу после солнечного света в темени камеры ничего не было видно. Потом я различила две фигуры у дальней стены. Один лежал на соломе спиной к окну, другой сидел ссутулившись, обхватив себя руками и раскачивался. Суконные рубахи не спасали от холода камеры. Хоть снаружи был жаркий день, солнечный луч не доходил сюда. Зато нас он освещал хорошо. Тяжело им, наверное, выносить всех этих праздных любопытных, зная, что будет завтра.

Сидевший, словно в подтверждение моих мыслей поднял голову и посмотрел на нас с тоской и ненавистью.

Вдруг он резко выпрямился, вскочил и кинулся к окну.

– Маша! – крикнул он. Его рука почти дотянулась до меня сквозь глубокий оконный проем, но толщина стены не позволила. – Маша, это я! Вытащи меня отсюда сейчас же! Вы за это ответите!

Костя?! Наш турист! Как его угораздило?!

Да, теперь он казнь не пропустит!..

– Сумасшедший! Мариса, пойдем отсюда... – ахнула Рансия, отшатнулась от окна и оттащила меня.

– Обычное дело, – подытожил начальник стражи. – Перед казнью многие выкидывают фокусы. Эти еще смирные, а вот было раз...

Я успела сообразить и не подать вида, что с ним знакома. Его сокамерник тоже встал и подошел к окну. Хитрая рожа в старых оспинах — местный, догадалась я.

Я махнула Костику, сделав знак, что вернусь еще. Надеясь, что он понял, я пошла к коляске и мы с подругой отправились обратно.

К тюрьме я вернулась одна, сунула серебро стражнику, чтоб отогнал посторонних и заглянула в окно. Костик кинулся ко мне.

– Маша!!! Сколько мне еще ждать! Я тут такого натерпелся! Я на это не подписывался! Вы должны все разрулить! – закричал он, не беспокоясь о соблюдении легенды перед сокамерником. – Меня будут искать! Вы за это дорого заплатите!

О, старая пластинка, но здесь, к сожалению, не работает.

– Для начала, объясни, что произошло и как ты сюда попал! – отрезала я.

После недолгих препирательств он рассказал. Картина вырисовывалась неприятная. Наш турист решил подзаработать легких деньжат, поездку окупить. Здесь продать что-то или в нашем мире — местное золотишко. Связался с криминалитетом, думал, что, раз он из технологичного мира, то будет иметь преимущество. Знакомая ошибка.

И что теперь с ним делать? Надо сообщить ребятам. Скоро пять, время почты.

Дома, едва вбежав и закрывшись в кабинете, я схватила перо и пергамент и обрисовала ситуацию. Как раз вовремя. Над столом возникло едва заметное марево и послышалось характерное потрескивание. Я сунула записку в марево и пошла обедать в ожидании ответа.

Я уже представляла, какое начнется бурление. Миша, скорее всего скажет, что Костя сам подписал согласие, ознакомление с правилами и принципами, отказ от ответственности. Он сам нарушил правила, протащил через портал материалы, хотя в договоре ясно сказано; ничего иномирного провозить нельзя! А Федор, естественно, ответит, что вообще изначально был против того, чтоб водить туристов, но раз уж человек в беде, надо спасать. А Миша такой; почему спасать? Ты же сам говорил, мы не должны вмешиваться! А Федор; мало ли что говорил! Это не наше прошлое, это просто совершенно посторонний параллельный мир! Его будущее не определено и так, а для нас ничего не изменится. А Миша, с ехидцей; и что, теперь, спасать всех, или только клиентов?

И вот они доберутся до сути, а собственно как его вытаскивать? И я с «гениальной» идеей: а давайте откроем портал прямо в тюрьме?! Оба конечно: это невозможно! Потому что... тут они начинают решать задачи на смекалку и забывают о том, что это невозможно, о том, зачем вообще это понадобилось. И, наконец, успешно открывают портал в нужно месте! Хорошо бы до, а не после казни.

Что ж, идея брошена, подождем результатов.

В шесть на мой стол упал первый пергамент с ответом — невозможно, мол, найди другие решения и напомни ему, что так нехорошо. Да, да, я уже думаю на эту тему.

А что если выкрасть Костю из тюрьмы? Он наглец, конечно, но попытаться-то надо! Тем более была у меня пара новых связей в «вертепе», которые я еще не испытала. А тут такой случай подвернулся! Пусть покажут на что способны.

– Да, понимаю, мало времени на подготовку, – спустя какое-то время я объясняла Клыку и Сливе свой план. В таверне под мостом собралось много народу и все у нашего стола.

– Да нет, Мариса, готовиться тут нечего, я хоть сейчас. Людей только много положим, а стоит оно того? Кем тебе эти хлыщи приходятся? – насупился Коготь, моя основная надежда.

Я замялась. Действительно, гробить одних, чтоб спасти других — так себе идея. Потом еще связи в этом районе пригодятся, а их нет – потратила все.

– Не положим! Там в карауле сегодня Жан, из наших, хоть и стражник. Можно с ним переговорить, он поможет! Если правда нужно, вытащим твоих чеканщиков! – подмигнул Слива.

Так и решили. Слива ушел к Жану договариваться, а с приходом темноты мы собирались в переулке, в квартале от тюрьмы. Все остальное время до заката я ходила из угла в угол, ожидая каждый час известий от инженера и техника. Они были неутешительные. От меня требовалось «всего лишь» узнать точные координаты камеры для открытия портала. И где я их возьму? В нашем мире поставила бы точку на картах в телефоне. Других способов я не знала. Вычислить по звездам с астролябией? В этом мире были только приблизительные карты, нарисованные от руки.

С наступлением темноты я была в назначенном переулке, единственном, не освещенном факелами. Здесь пахло гнилью и крысы прогуливались, не прячась. Быстро и бесшумно появлялись люди Сливы и Клыка. Когда все собрались, он подал сигнал, весело подмигнул мне на прощание, и налетчики испарились. Я заразилась его уверенностью и спокойно ждала, так как мое присутствие в деле не требовалось.

Слива оказался прав, люди вернулись целые и невредимые, за исключением костяшек пальцев.

Только вот Кости с ними не было.

Все шло, как и планировалось; Жан отослал лишних стражников, споил оставшихся, и ребята беспрепятственно проникли в камеру приговоренных. Но вдруг выяснилось, что у кого-то из налетчиков давние разногласия с рябым подельником Кости. И разногласия серьезные, не совместимые со спасением от плахи. Тот напомнил, рябой взбрыкнул, наш мажор затребовал разобраться побыстрее, налетчик вспылил и навалял ему, а там уж все - им обоим.

Короче, не стали они никого спасать. Закрыли дверь, сделали все как было, извинились перед Жаном за беспокойство. А я перед ними. Оплатила, естественно, оговоренную сумму, как законченную работу. Эти ребята еще могли пригодиться.

А сама рванула к тюрьме, боясь непоправимого. Стражников еще не было видно. В неверном свете луны я нашла нужное окно.

Из кромешной тьмы камеры доносилась неспешная ругань рябого и истеричные всхлипы Кости.

Я позвала, он отчаянно кинулся к окну.

– Ма...Маша... что это, почему?...Почему так? Я же.. Я же заплачу... – рыдал он. – Они...они должны были... я им сказал, а они...

– Цыц ты, малохольный! – рявкнул рябой – А то я сам еще добавлю! Угораздило же связаться с дурнем! Помереть не дадут спокойно!

– Этого не может быть, не может быть, не может быть... они должны были меня спасти, должны были!...Маша, ты же меня вытащишь? Вытащишь?!... – твердил он.

Жаль было дурака, пропадает же зря! А с другой стороны – столько наломать дров! Странно, что его не прибили раньше. Похоже, он и сам начал понимать, что все серьезно. От мысли, что эта дурная голова завтра покатится с плахи, мне стало дурно.

Но что я могла сделать? Пол ночи пробегала и все зря. Могу с чистой совестью сказать, что попыталась и идти спать.

До рассвета оставалось часа четыре. Пообещав сделать, что смогу, я вернулась домой. Мой привратник уже смотрел на меня недоуменно.

На столе ждало очередное сообщение и перстень, кое-как скрученный из медной проволоки с каким-то минералом. Что за перстень, я узнала из письма. Оказывается, инженер даром время не терял и решил проблему координат с другой стороны — нужно было поместить этот замаскированный маячок в камеру к Косте, активировать, поворотом в выбранное время, и он притянет портал на себя, как громоотвод молнию.

Уф! Наконец луч надежды!

Я снова накинула плащ и с маячком в кармане устремилась к тюрьме.

– Возьмите с собой хотя бы слугу, раз всю ночь ходите, – проворчал привратник. Идея здравая, теперь можно и взять. Даже чудачествам иноземки должен быть предел. Да и устала уже.

Я села в повозку и велела ехать к тюрьме в который раз за сегодня. Стражники сменились после попойки, пришлось снова осыпать их серебром, чтоб пообщаться с приговоренным без лишнего внимания.

– Костя, – позвала я тихо. Он откликнулся из темноты слабым голосом, уже без всхлипов. Что это, стадия принятия?

– Хорошие новости!... А что твой сосед?

– Спит.

– Тогда слушай. Держи этот камушек, он активирует портал. Повернешь его... – я объяснила этому дурню, как действовать, он не спорил и не перебивал, и вообще вел себя послушно и адекватно. Я убедилась, что он все сделает как надо и с чистой совестью вернулась в повозку.

Чуть не уснула по дороге домой, укачало на булыжной мостовой. Заря освещала край неба. Мы еле успели, подумала я. Вошла как раз вовремя, чтоб чиркнуть послание, мол камень доставила, все в порядке, встречайте попаданца.

Оставалось еще пара часов вздремнуть.

Утром Рансия как обычно, ворвалась без доклада.

– Ты спишь? Идем скорее, а то на казнь опоздаем! - возмутилась она.

Я оделась в одобренное подругой платье, взяла пару булочек вместо завтрака, заглянула в кабинет, схватила послание со стола и сунула его в рукав, чтоб незаметно по дороге прочитать.

Мы прибыли вовремя. Утреннее солнце поблескивало на алебардах стражников. Эшафот уже закончили возводить, проходили последние приготовления. Пахло свежими опилками. Рассаживались в ложах знатные гости, площадь заполнялась народом. Палач мерно звякал точильным камнем о топор.

Но что-то было не так. Я ощутила смутную тревогу.

А где же волнения по поводу сбежавшего преступника?

– Пойдем, посмотрим на них еще раз? – предложила я Рансии.

– Да сейчас их уже выведут. – сказала она, но пошла.

Мы приблизились к камере, но нас остановил стражник.

– Уже нельзя, – сказал он сожалея, видимо о том, что больше не получит серебра от щедрой странной госпожи.

– А они там? Оба? – спросила я.

– Уже нет. Ночью подрались и одного отселили покамест в другую камеру, чтоб не прибили друг друга раньше времени! – сказал стражник посмеиваясь. Хм, возможно, так власти решили скрыть исчезновение одного заключенного, подумала я.

Мы заняли свои места под навесом для знати. Отсюда открывался прекрасный вид на эшафот и выход из тюрьмы.

Я незаметно достала из рукава утреннее послание и прочитала. «Кости до сих пор нет. Маячок не активирован, ты все объяснила правильно?» Перечитала несколько раз, ничего не соображая. Как нет? А куда он делся? Голова после бессонной ночи была как ватная. А тут еще застучали барабаны.

– Начинается, начинается, ты смотришь?! – задергала меня Рансия,

На площадь вывели рябого. Он шел будто что-то сосредоточенно обдумывая. Взойдя на эшафот, он обвел толпу глазами. Увидел в ложе меня и пристально уставился пронзительным взглядом. Я аж подскочила от неожиданности.

Он словно ждал этой реакции и улыбнулся. Это был взгляд человека, который собирается жить.

Барабаны застучали снова и на площадь вывели Костю. С другого выхода из тюрьмы. Так он, что, правда провел ночь в другой камере? В отличие от рябого, наш турист еле волочил ноги, звякая кандалами. Костя затравленно и беспомощно озирался на веселящуюся толпу. Его втащили на помост и он в ужасе уставился на плаху.

Почему он не ушел через портал?

С кем я говорила ночью?!

Глашатай зачитывал приговор. Я смотрела на эшафот и понимала, что все пропало.

А в это время мое внимание пытался привлечь какой-то писарь. Он пробрался в ложу и что-то объяснял мне, держа перед собой развернутый пергамент.

– ...так может, переговорить с алькальдом? – услышала я его обрывок его речи, когда глашатай замолчал.

– А? Что?

– Ваша милость заинтересована в этом юноше? Вы столько денег потратили на его вызволение, что дешевле уже было бы выкупить... – повторил он.

– Выкупить? Его можно просто выкупить?! – переспросила я, не веря своим ушам.

– Конечно! Ваша милость чужестранка и не разбирается в наших законах. Смертные приговоры не всегда приводятся в исполнение, иначе бы казни проводились чаще, чем ярмарки. Но если вы переговорите с алькальдом, – писарь глазами указал на своего начальника и тот приветливо помахал мне из соседней ложи. – Цена весьма умеренная...

Он протянул мне пергамент с договором.

– Да, да, я согласна! – воскликнула я, пробежала глазами по тексту и подписала, не глядя на сумму. Естественно, все расходы на спасение от плахи я включу в Костин счет!

Писарь поклонился, свернул пергамент и быстро проделал обратный путь.

Вскоре глашатай объявил, что один из преступников помилован, а лицо, пожелавшее выкупить его, приглашается для завершения сделки.

По толпе пронесся разочарованный вздох, а Костя рухнул в обморок.

– О, нет! – протянула Рансия. – Ну кто там такой сердобольный выискался? Хоть одного нам оставьте!

Глашатай принялся зачитывать приговор рябому. Я снова встретилась с ним взглядом. Рябой поднял скованные руки и сделал неуловимое движение. Перед плахой разлилось густое марево и раздалось знакомое потрескивание. Не судьба нам сегодня насладиться зрелищами! Надеюсь, с той стороны портала кто-то дежурит.

Вот теперь встречайте попаданца...