Читать онлайн
"Феодалка"

Я шла, пристроившись к каравану крестьянских телег, груженых огромными тюками. Двигался он медленно и мог обеспечить защиту в пути. Возницы косились на меня. Интересно, кем они меня считали? Надо выяснить это при первом же удобном случае! В сословном обществе свои правила насчет внешности... Но на крестьянку я точно не походила.

На большом торговом тракте, проходящим с севера на юг через сотню разных земель никто уже ничему не удивлялся. Всадники, пешеходы, повозки запряженные ослами, тянулись нескончаемым потоком. Здесь можно было увидеть тонкие шелка и вуали, шкуры, хитоны и невообразимые лохмотья. Если хочешь затеряться и не привлекать внимания — это было подходящее место.

Я надела то, что нашла максимально подходящим для этого мира, но при этом комфортным для дороги: длинная коричневая кожаная куртка (вообще-то шкура молодого дермантина, но кто здесь об этом знает?) светлые штаны для верховой езды, купленные в местной деревне рядом с порталом (да, непрактично, предпочла бы черные, но здесь с черным надо быть осторожнее, его носят в основном монахи) коричневые кожаные сапожки из нашего мира с плоским каблуком и мехом. Волосы я заколола «ракушкой» и убрала под берет.

За спиной у меня был рюкзачок со всеми моими нехитрыми пожитками; кое-какие украшения, аптечка, горсть медных монет, немного серебра, пара золотых, и, главное, оптовая упаковка шариковых ручек — моя основная надежда. Если расчет не оправдается и мне не удастся продать их за хорошую цену в местный монастырь, то буду сидеть на мели и искать подработку до самого возвращения. А этого допустить никак нельзя! Я девушка современная, привыкла к определенному уровню комфорта. Здесь же про удаленный заработок, трудовой кодекс и хотя бы восьмичасовой рабочий день можно забыть.

Тем не менее, я смотрела в будущее с оптимизмом. Моя цель проста — пройти дальше на юг, исследовать еще какую-то часть этой земли, пожить тут, освоиться и успеть вернуться в назначенный день к порталу.

Да, и развлечься хорошенько! Подумать только, у меня тут неизведанный мир и целых полгода свободы!

***

— Почему так долго? Это опасно! А вдруг ты не успеешь к закрытию портала? Или спутаешь день? У тебя не будет с собой телефона с напоминалками! — говорит Федор, наш инженер и изобретатель портал-машины. – Держать портал открытым долго технически невозможно, ты же знаешь!

— Не волнуйся, календарь там уже изобрели, буду пользоваться аналоговым! — шучу я.

— Ну да, даже если брать с собой телефон и несколько пауэрбанков — за пол года они все равно разрядятся, — усмехается Миша.

— Но мы не можем постоянно топтаться на одном месте, не отходить дальше двух километров от портала и этого захолустного селения. Мы знаем об этом мире достаточно! Можно устроить вылазку подольше, — говорю, — Я чувствую себя вполне уверенно. Кое-какие вещи и сведения у меня есть, а что нельзя раздобыть в поселке — куплю по дороге. В монастыре заинтересовались нашим товаром, так что деньги на первое время обеспечены.

— Федя, а почему бы нам не открыть портал сразу в конечной точке? Так ей хоть не придется идти обратно!

— Если бы знать эту конечную точку! — говорит Федор. — Первый портал мы заякорили и он уже никуда не денется, откроется в том же месте, что и сейчас. А следующий может оказаться где угодно! В лесу, на дне ущелья, в кладовке у какого-нибудь лавочника или в городской тюрьме! И связи у нас не будет — как мы сообщим ей, где он? Нет, единственный надежный вариант — возвращаться к известному месту.

— Вот бы тебе все-таки взять кого-то с собой... для безопасности... – начинает опять Федор.

— Ага, найму телохранителя у ларьков по объявлению! — снова пошутила я. Об этом мы уже говорили. Никто из ребят уходить со мной через портал не мог: инженер и техник должны оставаться у машины, мало ли что. А больше никто не посвящен в нашу тайну. Мы еще не решили, как будем использовать изобретение и стоит ли предавать огласке саму возможность путешествовать в другие миры. Сначала сами разберемся.

— Да не волнуйтесь! — говорю, — Найду по дороге кого-то из местных!

***

Дорога поднялась на холм, с которого открывался прекрасный вид на поля и виноградники. Там уже начались весенние работы. Вдали показались стены монастыря и строения постоялого двора. Возницы прибавили ходу. Я тоже зашагала быстрее, хотя после дня пути с рюкзаком по пыльной дороге порядком вымоталась.

Я добралась до постоялого двора на закате. Это был большой каменный дом с арками внизу и террасой на втором этаже. Вокруг него располагались другие строения — конюшни, склады, амбары еще какие-то пристройки. По площади он мог соперничать с самим монастырем. Интересно, кому принадлежало это хозяйство? Если святым отцам, то монастырь очень богат. Это предприятие должно приносить солидный доход.

Комната, которую удалось снять, была не из дешевых, но торговаться я не нашла сил и времени. Надо было отдохнуть, привести себя в порядок после дороги и завтра быть на сделке в подобающем виде. К тому же, если настоятелю доложат о моем прибытии, пусть знает, что продавцы ручек это не кто попало! Они останавливаются в люксах!

Я поняла, что на комнату уйдет все золото, останется немного серебра и меди. Нужен был еще приличный ужин.

Местные деньги мы предварительно добыли, обменяв на муку. Правда, пришлось пересыпать ее из современных пакетов в холщовые мешки, чтоб не вызвать лишнего подозрения. Весь день возились, но это было необходимо. Одно то, что мука была тонкого помола и хорошего качества, вызвало много разговоров.

Комната встретила меня мягкими коврами, потрескивающим камином, горячей ванной — круглая бадья, обитая медью стояла за ширмой прямо в спальне. Горничная заканчивала готовить постель, прогревала ее штуковиной, похожей на закрытую сковородку с углями. Я не дожидаясь ее ухода с наслаждением окунулась в горячую воду. Закатное солнце светило ровно в узкое окно и окрашивало комнату оранжевым светом.

Отмокала я где-то пол часа, уже совсем стемнело и вода начала остывать. Наконец я решила, что уже достаточно восстановила силы и пора спуститься поужинать. Надела то же самое, в чем была. Никакого приличного платья в той деревушке раздобыть не удалось, а моя городская дерматиновая куртка для этих мест хоть и экзотичная, но выглядела как дорогая вещь.

Кроме ужина мне надо было поговорить с людьми и многое разузнать.

Обеденные залы располагались анфиладой один за другим. В первом царила атмосфера неги и роскоши. Столы были накрыты скатертями с вышитыми узорами и у каждого стояли напольные золоченые подсвечники. Посетителей было не много и они выглядели богато. Сидели они парами и небольшими группами, отделенные друг от друга кадками с растениями. Между столами бесшумно сновали разносчики. В нише стены музыкант выводил на лютне негромкую затейливую мелодию.

Для моей цели этот зал не подходил. Здесь все говорило о том, что господа не хотят вторжения в их личное пространство.

Я направилась в следующий зал, по пути стараясь разглядеть гостей, определить сословие или запомнить какие-то детали. Прошла мимо ужинающего семейства: дети проводили меня восхищенными взглядами, родители посмотрели с опаской.

В следующем зале было шумно и весело. Публика, тоже не бедная, вела себя попроще. Столы стояли двумя длинными рядами и между ними гости сидели практически спина к спине, пихались локтями и перекрикивались с другим концом стола. Это было то что надо.

Я подсела к компании из двух парней и двух девушек в нарядных одеждах и позвала разносчика. Так как привычного меню здесь не водилось, пришлось импровизировать, чтоб сделать заказ.

— Мне того же, что едят и пьют эти господа, — сказала я.

— Кабан, запеченный с репой и розмарином и ларское красное, — подытожил разносчик. Я кивнула.

Мы разговорились, оказалось они родственники и друзья одного молодого чиновника, который недавно получил новый пост и ехал в соседний город вступать в должность. Сам виновник торжества уже спал, а компашка продолжала отмечать.

Я почувствовала себя в знакомой обстановке. Эти ребята напоминали мою студенческую тусовку. Тут бы порассуждать о том, что в любом мире мы притягиваем похожих людей. Еще ближе мы стали, когда принесли мой заказ: тарелку с ароматным запечённым мясом и бутылку вина. Я молча кивнула, показав на вино, не зная, как здесь принято угощать и уместно ли. Но один из парней все понял правильно и с моего молчаливого согласия разлил его по бокалам. Беседа пошла в нужном русле.

Друзья говорили о соседнем городе, о нравах и обычаях этого княжества. Я жадно слушала, жалея, что не могу конспектировать.

— Представляете, на день Симона-купалы, ну тот, что в последнее полнолуние весны, парни и девушки купаются вместе голышом!

— Да, ну, не может быть!

— Да, и если вода холодная, то греться дозволяется любым доступным способом! — подмигнул рассказчик. Девушки захихикали.

— А дети, рожденные после этого купания зовутся Симонами и бастардами не считаются. Даже высокородные не пренебрегают этим обычаем. Только купаются они не в реке, а в специальных купальнях...

Девушки рассуждали о моде и нарядах. Одну, ее звали Рансия, так восхитили мои иномирные сапожки на меху, что она готова была тут же обменять их на свой пояс с золотым шитьем. Я взяла на заметку, что такой бартер здесь норма, даже у богатых. Остановило меня то, что сапоги были единственными. Не идти же завтра босиком к отцу настоятелю!

— Но ты можешь купить обувь здесь, в лавке сапожника или на утренней ярмарке! — настаивала она.

— Так здесь есть лавки, где можно купить одежду и обувь? Очень кстати! — обрадовалась я.

Мы вышли на террасу подышать ночным весенним воздухом и посмотреть где эта лавка. Рансия показала, где и что находится. Строения ярко освещались масляными фонарями.

Внизу во дворе под террасой было свое веселье. Беднота играла во что-то типа бутылочки. Девушки и парни вставали в круг, один из них крутился с завязанными глазами в центре, и наугад выхватывал кого-то из круга. Если это оказывался парень — водящий получал затрещину, если девушка — поцелуй. Иногда какая-то девушка начинала убегать, а какая-то выскакивать в перед, в руки водящего. Иногда они менялись, а иногда какой-то ход не засчитывался.

Мы стояли довольно долго, наблюдали с любопытством за этой игрой и пытались разгадать правила. А в это время мы сами тоже стали объектом наблюдения. Какая-то пьяная шайка откровенно гопнического вида возникла на террасе у нас за спиной. Гогоча они вытолкнули вперед одного парня.

— Сударыни! — он сделал шутовской поклон, придерживая сползающий берет на темных сальных кудрях. — Как я рад нашей встрече! Чудесный -ик- вечер, а то ж!

Короткий и широкий кафтан, явно с чужого плеча болтался на нем, как колокольчик. Я подумала, что это, возможно, какой-то разорившийся дворянчик, у которого, кроме фамильной гордости, ничего за душой не осталось. Они чем беднее, тем спесивее. И как его утихомирить?

Его собутыльники стояли так, что закрывали нам вход. Придется лавировать. Как здесь принято действовать в такой ситуации я еще не знала. Посмотрела на Рансию, но она тоже растерялась.

— Позвольте предложить вас....вам...свою срам... скромную компанию, — он дальше толкал речь, еле ворочая языком.

— Хорош, давай в другой раз. Нам пора спать, — миролюбиво сказала я, взяла под руку свою новую знакомую и попыталась обойти их. Собутыльники на удивление легко расступились. Но «колокольчик» никак не хотел угомонится.

— Я провожу вас до комнаты! Ик! Я настаиваю! — он попытался приобнять меня за плечи, но не удержался на ногах и начал падать. Падая, он схватился за воротник моей куртки и оторвал верхнюю пуговицу.

— Момент! Сейчас все будет... — он попытался приладить пуговицу и потянулся к моей груди.

— Ты что творишь, идиот?! — зашипела я, не сдержавшись, и оттолкнула его руку. Вот, терпеть не могу пьяных!

Ну все, сейчас начнется, подумала я с содроганием.

— Полегче, голубушка! Что еще за ложная скромность? — он схватил меня за запястье. — Уж я-то знаю нравы северных наемниц, на самом деле вы — огонь! Не то что...

Рансия взвизгнула и бросилась внутрь зала. Я толкнула его на руки приятелей и гордо последовала за ней мимо загоготавших собутыльников. Нашла глазами свою компанию. Интересно, если начнется драка, они заступятся за меня или разбегутся?

Но этого я так и не узнала, ведь преследовать меня никто не стал. Я вернулась за стол.

— Какая ты смелая, Мариса — сказала мне Рансия. — Я бы так не смогла!

— Эта чернь совсем распоясалась! — возмутились парни. — Надо сказать трактирщику, пусть наведет порядок! Приличным людям уже опасно здесь находиться!

—Так это были не дворяне? - спросила я.

— Похоже, это возницы с последнего обоза, я их видела по пути. А того паяца не знаю, должно быть из местных.

— А не Жака ли это камзол?

—Да! Он его отдавал чтоб почистили и к утру вернули.

Вскоре появился тот самый приятель, новоиспеченный чиновник, Жак. Он оказался толстенький и невысокий. Он о чем-то быстро и эмоционально переговорил с трактирщиком и они скрылись за дверью. Снаружи началась суета и вся наша компания высыпала на террасу посмотреть, чем дело кончится. Все трое: Жак, трактирщик и тот нахал стояли под террасой у коновязи.

Высокий и грузный трактирщик одной рукой держал за шиворот давешнего шутника, а другую прижимал к груди и рассыпался в извинениях перед низеньким Жаком. Тот уже облачился в возвращенный камзол, поправлял манжеты и умудрялся смотреть на трактирщика свысока.

Шутник, казалось, протрезвел и тоже пытался что-то сказать в свое оправдание. Трактирщик резко нагнул и подсек его, поставив на колени перед гостем. Потом достал из-за пояса плетку и начал стегать, продолжая что-то говорить. Бедняга вскрикивал и вздрагивал, но увернуться не пытался, только цеплялся руками за землю.

Сцена порождала противоречивые чувства. С одной стороны было уже жалко этого бедолагу. А с другой — он только что ко мне приставал и оскорбил. Кто же не мечтал, чтоб в нашем мире гопоту из подворотни можно было так отделать?!

Когда экзекуция закончилась, парня отпустили, Жак присоединился к своим друзьям и мы все вернулись за стол. Парни со смехом обсуждали произошедшее.

Еще одна мысль не давала мне покоя.

— Я что, правда похожа на наемницу из северных земель? — спросила я у Рансии.

— Ну, что-то есть, определенно...

— Ага, вылитая наемница, только ножей за голенищем не хватает, – подхватил один из парней.

—Да не, разве у наемников бывает так тонко выделанный камзол? — один провел пальцем по шву на рукаве моей куртки и с удивлением уставился на пластиковую пуговицу — и такие редкие камни!

— Ну, я и правда с севера и для меня все здесь в новинку. У нас все… совсем не так, — сказала я, не вдаваясь в подробности, — Вот здесь, к примеру, как определить человека благородного, от просто богатого, если он не носит фамильный герб во всю грудь?

— О, это очень просто! Это сразу видно! — ребята начали с удовольствием объяснять прописные истины для понаехавшей.

— Во-первых, символы отличия: баронская цепь, медальон маркиза, перстень графа, у баронесс диадема или ожерелье...

— Но это в официальных случаях, а в обычной жизни? На улице?

— Хм, тогда ткани, шелк, бархат, меха — у дворянства они более изысканные и дорогие, — сказал один из парней, поглаживая мех на жилетке и поправляя воротник своей шелковой рубахи. — И золото, конечно!

— Купцы тоже носят золото, иногда и поболее, — поспорила я на удачу, не зная этого точно, — а если это обедневший дворянин, и на изыски ему не хватает?

— Тогда... по фасону! Плащи благородных всегда длинные.

— Да когда ты последний раз видел длинный плащ? — сказал его друг. — Теперь все носят до щиколоток или выше!

— Хм, но есть же еще цвета: в нашем краю дворянство носит красный. Все оттенки, от малинового до пурпурного и бордового.

— Это только у нас. Отъедешь на пару десятков миль восточнее и там аристократия придерживается голубых и синих тонов.

—Не слушай этот бред, мужчины ничего не понимают! — доверительно заговорила Рансия, показывая свое платье. — Мы всегда носим ленты. Это негласный символ, все это знают. Синие, красные... главное, не желтые. Желтый - цвет умалишенных. Ленты вшитые вдоль рукава или в подол платья, в край шапки... И гребни, лучше, конечно, золотые. Хотя, твоя заколка весьма необычная... это перламутр?

Н-да, задачка оказалась не такой простой, как сперва думали. Ребята уже давно спорили друг с другом, забыв про меня. Прописные истины оказались у всех разные.

— Но самое главное не в одежде,— сказал один, важно откинувшись на спинку стула, — Это особая осанка, врожденная стать, и взгляд, который купец или мещанин никогда не скопирует!

Тут же все наперебой стали припоминать и подсчитывать всех горбатых, хромых, кривых, слепых и карликовых графов, князей и герцогов, пока тот не остановил их:

— Хватит, хватит! Этак мы договоримся до крамолы! Еще скажете, будто благородный ни чем не отличается от смерда и будто бы все равны! Что за ересь, во имя всех святых! Нельзя же так!

В свою комнату я поднялась за полночь. Когда стали расходиться, старший из парней кинул горсть монет на стол:

— Это за всех, — сказал он подошедшему разносчику, включив, таким образом и мой заказ в общий счет.

На прощание девушки обменялись поцелуями в щеки, парни - привычными рукопожатиями и похлопыванием по спине, а вот прощаясь с девушками сделали какой-то новый жест: с легким поклоном касались лбом ее плеча. Что это? Галантный жест при прощании с равной? Не долго думая и со мной попрощались так же. Надо запоминать и эти нюансы.

Поднимаясь к себе я пожалела, что не запомнила из имена и титулы. Утром они уедут рано, а я задержусь в монастыре. Так что скорее всего больше не увидимся.

Это был насыщенный и познавательный вечер. Из всего потока информации, что на меня свалился, я заключила одно — надо мне здесь становиться дворянкой. Быть просто богатой горожанкой еще не достаточно! Комфорт можно купить за деньги и после сделки они у меня будут. Но я маленькая слабая женщина посреди чужого огромного мира и только принадлежность к привилегированному классу обеспечит мне безопасность и соблюдение прав.

Итак, примерный облик аристократки, благодаря моим новым знакомым, у меня сложился. Значит платья, ленты, шелк и золото... Да, штаны женщины тут тоже носили, в сочетании с длинным плащом выглядело нормально. Завтра, как только получу деньги, устрою налет на лавочки. Ах, еще надо лошадь купить или нанять экипаж, а то негоже моей утонченной натуре дорожную пыль месить. И провожатого... надежного кого-то, а то ведь дальше с деньгами поеду... и дорожные сумки, куда все сложить... и носильщика, кто это все потащит...

С этими мыслями я уснула.