Читать онлайн
"Ужас, скрытый в буране"

Меня зовут Дмитрий Лебедев, и я работаю в небольшом издании «Петербургская воробейка». Я всегда искал захватывающие и загадочные истории и когда приехал в посёлок городского типа Снежное, то не прогадал. Я столкнулся не с обычной чередой слухов, а с настоящей тайной, которая пробудила во мне любопытство и интерес.

Снежное — на первый взгляд уютный и мирный посёлок. Однако за его спокойным на вид фасадом скрываются ужасные события, произошедшие несколько лет назад: во время сильного бурана люди начали таинственно исчезать. Этот мрак над посёлком навис так же внезапно, как потом все вернулось в норму. Местные жители говорят о некой нечисти, которая якобы охотилась на них, и с которой, по их словам, никто не смог справиться.

Во всей этой истории особое внимание привлек Николай Петрович Серов — человек, о котором говорят, если верить рассказам местных жителей, что он знает правду о произошедшем. Я надеюсь, что с его помощью мне удастся разгадать эту тайну.

***

Я прибыл в посёлок Снежное на такси, гоняющем по заснеженным дорогам. За окном расстилались картины белоснежного пейзажа: деревья, усыпанные инеем, мягкий свет фар, отражавшийся от сугробов, и тихие улочки, на которых, казалось, остановилось время. На первый взгляд, посёлок выглядел обыденно: такие же серые многоквартирные малоэтажки, как в любом другом населенном пункте, рядом с которыми были вереницы частных домовладений, и ничего не предвещало тех ужасов, о которых рассказывали местные жители. Однако чувство тревоги не покидало меня ведь под этой безмятежной поверхностью, вероятно, скрывалось что-то мрачное.

Наконец, спустя несколько часов пути я наконец-то добрался до дома Николая Петровича Серова. Такси остановилось у обочины, и я вышел во двор. Его участок выглядел уютным, но слегка запущенным, словно время оставило свои следы на его стенах. Я постучал в дверь, и вскоре она приоткрылась. На пороге стоял Николай — мужчина средних лет с усталым взглядом.

— Здравствуйте, — произнес я, представившись. — Я журналист из «Петербургской воробейки». Мне сказали, что вы можете рассказать о пропажах людей в Снежном.

— А, да, про пропажи, — отрывисто ответил он, словно это была не более чем шутка, не заслуживающая серьёзного обсуждения. — Все вы, журналисты, ищете только сенсации.

Я почувствовал раздражение, но постарался говорить уверенно.

— Я понимаю ваше недовольство, Николай Петрович, но ваша история может оказаться крайне важной.

Он фыркнул и продолжал смотреть на меня с недоверием.

— Не спешите. У меня нет ни малейшего желания вспоминать то, что произошло.

Неприятное напряжение заполнило воздух. Я немного замялся, но решился продолжить.

— Я готов предложить вам оплату за ваше время, — сказал я, вытаскивая из кармана конверт с деньгами и протягивая его ему.

Николай замер на мгновение, нахмурившись. Казалось, он собирался закрыть дверь, но в итоге взял конверт, не глядя на меня, и шагнул назад, пропуская меня в дом.

— Ладно, проходите, — произнёс он, его голос стал менее резким.

В квартире царила тёплая атмосфера: полки, уставленные книгами, и аромат свежезаваренного чая создавали ощущение уюта, несмотря на подавленность, витавшую в воздухе.

— Раз так… Скажу сразу, выдумывать что-то у меня желания нет, поэтому расскажу всё на чистоту, — произнёс он, отворачивая взгляд от конверта.

Я кивнул, доставая телефон и включив на нем диктофон.

— Пожалуйста, расскажите мне свою историю, — обратился я к нему. — Уверяю вас, мне не нужны просто громкие заголовки. Мне важно понять, что действительно произошло.

Он на мгновение замер, будто решая, стоит ли делиться своими воспоминаниями.

— Садитесь, — ответил он.

Я сел на стул, а Николай наскоро сделал чай и предложил конфеты. Я согласился и Николай начал рассказ.

***

В тот зловещий вечер, когда метель обрушилась на Снежное, всё и началось. Я сидел у окна, пил горячий чай с бутербродами и наблюдал, как снег за окном кружится в бешеном ритме. По улицам медленно ехали машины, водители пытались разглядеть хоть что-то во время снегопада, а люди укрывались в шарфах и воротниках курток, спешащие по своим делам. Внезапно старый советский холодильник перестал гудеть — это был верный признак, что отключили электричество. Я вздохнул, встал и уселся за книгами. Хоть день ещё не закончился, света в комнате стало недостаточно, и мне пришлось достать свечу.

Подобрав книгу по вкусу, я улегся на диване и начал читать, хотя шум метели за окном постоянно отвлекал. Время шло, и, словно в ответ на моё уединение, вокруг стало заметно тише. Только ветер всё выл за окном.

Так прошёл мой первый день без электричества. С рассветом пришло первое тревожное известие: Василий, мой сосед-слесарь и ровесник, не вернулся домой. Он просто исчез, словно зима поглотила его целиком. Новость быстро облетела наш скромный посёлок, порождая волну сплетен и домыслов.

По слухам местных жителей, полиция немедленно приступила к поискам. Однако дальнейшей информации о ходе расследования не было предоставлено. С одной стороны, злые менты не выполняют свою работу, но с другой стороны, что они могли сделать? Вот пропал мужик и всё тут. Попробуй такого найди.

Довольно скоро новость о пропаже Василия смешалась с остальными бытовыми неприятностями, но во мне уже тогда росло странное беспокойство.

— Вы о чём-то догадывались? — прервал Николая журналист.

— И да, и нет. Скорее просто чувствовал каким-то шестым чувством, интуицией, не знаю как это назвать. — ответил мужчина.

— Понял вас, пожалуйста продолжайте, — попросил Дмитрий.

Ну так вот. С каждым днем ощущение тревоги усиливалось, и я стал чувствовать нарастающее бессилие. Встретившись с соседями, я рассказал о своих переживаниях, но те быстро меня осадили: «И что ты предлагаешь? Мужик хер знает где и скорее всего уже не жилец. Напился, вышел за добавкой, видимо, а оно вон какая погода на улице где-то и затерялся в сугробах».

Не зная, что делать, я согласился с доводами соседей и постарался забыть о случившемся. Тем более, что ближе к вечеру дали свет так что я успешно просидел до самой ночи за просмотром новостей. Телевизор правда сильно барахлил из-за непогоды: то и дело вылезали помехи, зависания. Но мне тогда нужно было просто отвлечься.

***

Прошло уже несколько дней, и метель не унималась, словно сама зима решила овладеть нашим посёлком. За эту неделю пропало ещё несколько человек, и страх в Снежном стал полноценным обитателем. Каждый раз, когда одно из исчезновений вызывало панику, жители строили всё новые догадки: одна мать его, хлеще другой — сказочники и пустозвоны!

— А у вас были тогда догадки насчёт происходящего? — спросил Дмитрий у рассказчика.

— Были, — ответил тот. — Я думал, что у нас завёлся маньяк. Потому что, а кто это ещё мог быть. Сами люди в таком количестве не пропадают. Да и те кто пропадали были далеко не мальчишками с шилом в одном месте. Хотя какой-то пацан с шилом таки нашёлся. Витькой звать. Попробовал пойти в лес с дружками.

— Зачем? — поддержал беседу представитель прессы.

— Хер их разберет. Говорили, проверить себя на прочность хотели. Ну и проверили. Да так что Витька тот пропал без вести, а те потом долго отмалчивались, под дураков косили. Когда уже всё кончилось те рассказала, что нечисть Витьку утащила. а пацаны не говорили потому что думали, что им никто не поверит. Впрочем, если бы те рассказали всё тогда, им точно бы никто не поверил.

— Что за нечисть? — спросил Дмитрий.

— Терпение, мой друг, терпение. — нарочито спокойно ответил Николай и продолжил свой рассказ.

Я продолжал пытаться смотреть телевизор, но в какой-то момент смотреть на рябящий экран мне надоело и я вернулся к старым добрым книгам. Но даже этот комфорт не мог затмить тревогу. Каждый раз, когда кого-то не находили, я чувствовал, как волнение нарастает до предела.

Полиция, когда пропажи стали массовыми, стала предпринимать меры. Перво наперво они попросили не покидать дома без крайней на то необходимости и строго настрого запретили идти в лес. Оба пункта и взрослые и дети, за редкими исключениями, исполняли безукоризненно. Менты в это время готовили группы и организовывали поиски, но, к сожалению, улики просто отсутствовали. Среди местных разговоры о происходящем становились всё более мрачными и полными домыслов. Люди собирались в магазинах, обсуждая исчезновения, делая свои выводы.

Кто-то говорил, что это работа нечисти, кто-то уверял, что просто страшная случайность, а кто-то как я, придерживался версии с маньяком. Как бы то ни было, каждая пропажа лишь добавляла новых красок в общую мрачную картину, и ощущение безысходности, которое охватывало посёлок, становилось почти осязаемым. Я думал о том, сколько ещё людей должно исчезнуть, прежде чем мы сможем понять, что действительно происходит в нашем родном Снежном.

***

Метель продолжала бушевать, и я шагал по заснеженной тропе, которая вела меня в лес. Это было волнительное время, и я чувствовал, что мне нужно уединиться и разобраться в своих мыслях.

— Вы пошли в лес? — спросил Дмитрий Лебедев у рассказчика.

— Представьте себе. Просто взял и выехал на природу. — спокойно ответил Николай.

— Зачем? — продолжил допытываться журналист.

— А чего всё дома сидеть? — ответил мужчина вопросом на вопрос. — А если серьёзно, я не помню уже зачем вышел.

— А работа? — задал очередной вопрос Дмитрий.

— Работа? Ой… Точно… — словно очнулся от беспамятства Николай. — Когда всё началось, я переговорил с начальником и тот оформил мне отпуск. Хороший был мужик, умный…

— Был? — задал новый вопрос журналист.

— От инфаркта скончался. Старый уже был. Завод попытался возглавить его сынок, но всё просрал. Сейчас у меня нет постоянной работы, но деньги зарабатываю: где по хозяйству помогу, где уборщиком или дворником устроюсь. В своё время даже на стройке поработал, тяжести таскал. Мне хоть и под полтинник, но я с детства увлекался спортом и увлекаюсь им до сих пор. — с этими словами Николай задрал рукав кофты, напряг руку и показал не скромный бицепс, гордо усмехнулся и опустил рукав. — До сих пор там подрабатываю, но лишь время от времени, когда работёнка появляется.

— Понял вас. Пожалуйста, продолжайте. — закончил допрос журналист и позволил рассказчику продолжить беседу.

Я не мог терпеть и пришёл в лес один. Пока я шагал по скрипучему снегу, мое уединение погрузило меня в размышления о том, насколько страшным стало наше существование. Пропавшие люди, их семьи, полицейские поиски — все эти события словно собрались в комок, давя на грудь.

Лес вокруг был мрачным. Ветер завывал, заворачиваясь в снежные завалы, создавая жуткие звуки. Каждое шуршание и треск заставляли меня остановиться и прислушиваться, заставляя волноваться о том, кто или что могло прятаться в этих тенях. Я чувствовал себя одиноким и потерянным среди деревьев, которые, казалось, знали больше, чем мне было позволено.

И вдруг, я заметил движение. Это заставило меня остановиться — тень скользнула между стволами, и я замер в ожидании. Сердце забилось быстрее. Я понимал, что страх может заставить воображение входить в крайности и рисовать картинки, и пытался успокоить себя, но было слишком трудно игнорировать предчувствие.

Тишина вокруг становилась невыносимой, и в этот момент я почувствовал, как в лесу что-то изменилось. Внезапно из-за деревьев выдвигался силуэт. Я замер, не в силах отвести взгляд. Прямо передо мной стояло существо, которое выглядело странно и пугающе. Оно было слишком высокое, с длинными конечностями и светящимися глазами, которые сверкали в темноте. В тот момент я понял — это существо и было похитителем людей.

Страх охватил меня, заставляя замереть. Существо, завидев меня, медленно пошло в мою сторону, издавая жуткий урчащий звук. Я начал пятиться, но быстро понял — оно вот-вот догонит меня. Тогда я не выдержал и побежал в сторону машины. Существо, издав звук похожий на искаженный низкий смех, пошло в догонку.

Я петлял вокруг деревьев, а существо наступало мне на пятки. С каждым разом оно становилось всё ближе и ближе. Постепенно тело начало наливаться болью, легкие горели от бега и морозного воздуха, но я не мог позволить себе остановиться. Я знал, что должен собрать людей, рассказать им о том, что я видел.

Собравшись из последних сил, я нашёл своего железного коня и дал по газам. Существо село мне на капот и принялось колотить по лобовому стеклу. Тогда я сообразил выехать на дорогу и на повороте резко крутануть баранку. Существо пыталось ухватиться когтями за стекло, но после повторного поворота улетело на обочину. Мой дальнейший путь до дома прошёл без происшествий.

Вернувшись домой, я закрылся, разделся и лёг на диван. Возраст, пережитый ужас, нагрузка, комфорт дома. Всё это отпечаталось в сильной боли в теле: ноги горели, в горле пересохло, а бок нещадно колол. Спустя время я благополучно уснул.

***

На следующий день я решил, что надо бы рассказать про нечисть. Тогда меня не волновало поверят мне или нет. Просто хотелось выговориться хоть кому-то.

Когда я пришёл к соседям, меня встретила Людмила. С её добрыми, но сейчас тревожными глазами мне стало как-то уютнее. Я надеялся, что разговор с ней и с Настей, её дочерью, поможет мне осмыслить все происходящее вокруг. В их компании я находил некоторое утешение среди общего смятения.

— Заходи, Николай, — произнесла она, открывая дверь. — Что-то случилось?

Переходя через порог, я ощутил, как свежий зимний воздух оставил меня, и тепло сразу окутало, сбрасывая снежинки с плеч. Я уселся за стол и, стараясь собрать свои мысли воедино, начал рассказывать о том, что видел в лесу: о страшном существе с искаженными чертами, о своих страхах и том, что меня преследует. Я говорил о том, какими угрожающими стали исчезновения людей, и о том, что это может быть не просто случайностью.

Но чем больше я излагал детали, тем больше в глазах Людмилы начинало появляться смешанное чувство беспокойства и недоверия. Я заметил, как она скривила губы, и её рука потянулась к чаю, словно это чай мог бы успокоить её волнение.

— Николай, ты, наверное, просто перенапрягся, — сказала она с лёгкой улыбкой, пытаясь не обидеть. — Может, слишком долго проводишь время в одиночестве. Это всего лишь слухи.

В этот момент в разговор вступила Настя, её детская непосредственность резонировала с уверенными, но неосознанными словами.

— Мы все слушали эти истории о нечисти, но это не более чем слухи! — заявила она, сложив руки на груди, будто защищалась от невидимого. — Ты же сам не веришь в это!

Я почувствовал, как меня охватывает разочарование. Я пытался объяснить, что увидел нечто действительно реальное, но ни Людмила, ни Настя не воспринимали мои слова всерьёз. Их безмятежность была как снег, падающий тихо и непреклонно, сгущая тьму вокруг меня, в которую я тянулся, ожидая поддержки.

— Но я же видел… — произнёс я, стараясь сохранить голос спокойным.

Однако они лишь покачали головами.

— Нужно просто успокоиться, Николай. Всё будет хорошо, — мягко произнесла Людмила.

Я хотел продолжать, пытался объяснить, но в тот момент понял, что это абсолютно бесполезно. Они просто не могли видеть того, что видел я, и не понимали, что скрыто за этой метелью и тишиной. Я поднялся, сдерживая внутри бурю эмоций, и, прощаясь, произнёс:

— Спасибо за гостеприимство.

На улице меня встретила порывистая метель, вновь обрушившаяся на меня с удвоенной силой, как будто напоминала о ноше, которую я поднимаю. Выйдя на свежий воздух, я осознал, что мне нужно искать доказательства. Без фактов, я не смогу вести разговоры об опасности, с которой мы все столкнулись.

Собираясь с мыслями, я понял, что первое, что я должен сделать — это найти тех, кто уже когда-то предупреждал о нечисти, обсудить с ними свои страхи и попытаться выяснить, есть ли еще кто-то, кто может пролить свет на происходящие ужасы.

***

Однако разговоры с другими людьми также не принесли результатов. Все теории были лишь теориями и достоверно никто не знал, что происходит на самом деле. Но я узнал другую важную информацию — основная масса людей пропадала придя в лес. Чуть реже пропадали односельчане, жившие рядом с лесом.

Недолго думая, туда я и отправился. Я двинулся к тому месту, где последний раз видели Василия, взяв с собой фонарик, блокнот для заметок, нож и сковородку, а также лопату для самообороны от твари.

Когда я подошёл к краю леса, меня встретил резкий порыв морозного ветра. Лес выглядел мрачно и зловеще, как будто готовился поглотить меня. Снежный покров блестел в тусклом свете, а тишина казалась подавляющей. Я начал шагать по узкой тропе, которая вела вглубь леса. Каждый шаг меня отрывало от привычного мира, погружая в холодное чрево ельника.

Скоро я осознал, что забираюсь всё глубже и глубже. Постепенно лес становился более густым и неприветливым. Я старался сосредоточиться, надеясь увидеть хоть что-то — следы, которые могли бы помочь мне понять, что произошло с пропавшими и где прячется тварь. Ветер уносил мои тревоги в бесконечность, и вскоре единственной компанией остались лишь звук моих шагов и шорох снега под ногами.

Минуты превращались в часы, а я все искал, как будто находился в ловушке, созданной этим мрачным местом. Я осматривал каждое дерево, прислушивался к звукам, но лес лишь насмехался над моими поисками. К моменту, когда солнце стало садиться, я осознал, что не нашёл абсолютно ничего. Чувство беспомощности накрывало меня, и с каждой новой попыткой найти выход моя тревога нарастала.

Я понимал, что заблудился. Мгла, спускавшаяся с запада, накрывала лес, как тёмное одеяло, повсюду стоял ледяной холод. Я испытывал бремя усталости, тревоги и страха. Мороз пробирался сквозь одежду, а ноги отекали от долгих скитаний по снегу. Мне стало плохо, я чувствовал, как обморожение подбирается к моим конечностям. Я начал шептать свое имя, надеясь, что это вернет меня к реальности.

Несмотря на отсутствие очевидных улик, страх подгонял меня. Я вскоре осознал, что каждая потерянная минута приближает меня к отчаянию. Время шло, а безмолвие леса стало давить, заставляя волосы на затылке шевелиться. Внезапно, из глубины ночи, послышались звуки. Я замер, сердце колотилось в груди — это могли быть шаги, но, возможно, это был лишь звук ветра, пронизывающего деревья. Я стремительно бросился вперед, пытаясь найти выход.

Спотыкаясь и падая, я двигался к тому, что считал знакомым — к краю леса. В конце концов, когда холод окутал меня, пронизывая до костей, я выбрался добежал до своей машины и приехал домой.

С трудом ворочая ногами, я зашел в дом. К тому времени мои руки стали белыми как снег. Я попытался пошевелить пальцами, но лишь спровоцировал боль, обдавшую обмороженные участки кожи. Из глаз потекли слезы. Я не нашёл доказательства, но душою чувствовал — за этой тьмой кроется что-то ужасное.

Я понял: теперь мне нужно искать другие пути, чтобы убедить жителей. Найти такие слова, которые смогут объяснить, какую опасность они упускают из виду, и подготовить их к тому, что ужас, притаившийся в нашем поселке, не исчезнет, пока мы не столкнемся с ним лицом к лицу.

Однако первым делом нужно было поспать, что я и сделал не снимая одежды.

***

Но покой, который я так ждал, пришёл ненадолго. Беспокойный сон сменился тревожными мыслями. Я лишь начал засыпать, когда меня разбудило настойчивое предчувствие — что-то было не так. Прислушиваясь к звукам за окном, я почувствовал, как ударил морозный ветер, сквозь щели проникая в комнату.

Внезапно я услышал непонятный звук, доносящийся с улицы, словно кто-то или что-то бродило по моему двору. Окна были слегка запотевшими, и я не мог разглядеть, что творится снаружи, но в груди поднималась тревога. Какие-то инстинкты подсказывали мне, что лучше оставаться настороже. Я встал с постели, прошёлся к окну и осторожно приоткрыл занавеску.

Глядя в темноту, я увидел лишь расплывчатые силуэты, но чувство беспокойства становилось всё сильнее. В голову пришла мысль: тварь снова близко. В тот момент я не мог оставаться бездействующим. Так было слишком опасно. Взяв нож из кухонного ящика, я направился к двери, медленно открывая её, и возникло ощущение необходимости действовать.

Я шагнул на улицу, стараясь прятаться в тени, ощущая ледяной холод, как пальцы охватывали ручку ножа. Вдруг я увидел его — то самое существо, с которым уже сталкивался в лесу. Оно стояло, слегка шевелилось, как будто осматривая мой дом, готовясь снова броситься на меня. Его угрюмые глаза ярко светились, полные безумия и зла.

На мгновение меня охватил ужас, но я собрал все свои силы и, словно в замедленной съемке, бросился на него. Нож вспыхнул в свете уличного фонаря, когда я попытался ранить его. Существо обернулось ко мне, и началась борьба, в которой не было ни правил, ни чести. Я чувствовал, как адреналин врывается в каждую клеточку моего тела: лишь бы выжить.

Пока я сражался с тварью, то успел заметить, что её движения были неожиданно ловкими, и я едва ускользал от её мощных лап. Холод пронизывал моё тело, и я чувствовал, как страх снова охватывает меня — не сейчас. Я был готов сражаться за свою жизнь.

В какой-то момент, когда напряжение достигло апогея, мне удалось нанести удар, и нож вонзился в плечо монстра. Существо зарычало, наполнив воздух ледяным криком, и, почувствовав боль, стало отступать. Я наблюдал, как оно, издавая жуткие звуки, исчезло в темноте, будто ночь поглотила его.

Немного отдышавшись, я всё ещё не верил в то, что только что случилось. Я вернулся в дом, уже зная, что не могу оставаться в тени. Эта тварь не выпустит нас из своих лап, пока мы не примем меры. Время действовать пришло.

***

Я почувствовал, как усталость накрывает меня волной, нарастая с каждым шагом. Тело, истощенное после столкновения с тварью, резко напомнило о себе — суставы ныли, а в голове стучала боль, словно предупреждая о грядущей опасности. Я понимал, что сейчас не время расслабляться. Пока другие мирно спали в своих постелях, я знал, что мне необходимо приготовиться к следующей встрече с темным ужасом, преследующим наш посёлок.

Я принял решение сконцентрироваться на том, что мог сделать самостоятельно. Я закрыл двери и окна, укрепив их, как мог. Они были моим последним бастионом, и я не собирался упускать его. Каждый щелчок замка, каждый металлический звук напоминал о том, что время на исходе.

Я провёл весь следующий день не покидая собственного двора, перебирая вещи в сарае и собирая все возможные средства для защиты. Оружием мне служили не только нож,с помощью которого я остался жив этой ночью, но и несколько других предметов, которые могли быть полезны: лом и тяжелый молоток. Пронизывающий ветер снаружи уносил шумы за пределы дома, но я не отвлекался.

Каждый треск за окном заставлял меня вздрагивать, и волнение накрывалось тёмными волнами. Я сосредоточил свои усилия на сооружении баррикад, ломая старые стулья и разбирая ящики, чтобы создать защитные стенки. Каждое новое препятствие вселяло уверенность, и я знал, что не могу оставить ни единого шанса этой твари, которая так стремилась меня убить.

Когда вечер опустился на посёлок, мир вокруг наполнился предчувствием. Я устроил себе временное укрытие в одной из комнат, забаррикадировав дверь и оставив узкую щель для наблюдения. Каждое скрипение дерева и каждое мелькание теней на стенах заставляли меня напрягаться. Я почувствовал себя охотником, готовящимся к важной схватке, находясь на грани между реальностью и ужасом.

Ночь, окутанная метелью, медленно приближалась. Я всматривался во тьму, стараясь не упустить ни одной детали, ожидая, когда тёмные тени снова начнут ползти по снегу. Я знал, что страх, который я испытал раньше, вернётся, и мне нужно быть готовым к схватке.

Я понимал, что эта подготовка — мой единственный шанс выжить. Страх в моих жилах был как стальной прут, подталкивающий к действию. Никакая информация сейчас не могла мне помочь; вся моя энергия должна была быть направлена на то, чтобы защитить себя и дать отпор тем тёмным силам, что скрывались за завесой ночи. Я был готов к борьбе, потому что знал: сейчас или никогда.

***

Я понимал: укрытие — это лишь временная мера, если создание снова появится. Нож в руке становился всё тяжелей, подобно тому, как нарастала и тревога. Я настороженно вздрагивал от звуков за окном.

Тишина разорвалась, как будто сама ночь сдалась под напором жуткого «скрипения». Я прижал лоб к окну, всматриваясь в темноту, и вдруг увидел её: высокую, иссиня-чёрную, с глазами, которые светились, словно угли в печи. Сердце заколотилось, и воздух стал тяжелым.

Баррикады были моим единственным щитом. Я сжал нож в руке и вздохнул, осознавая, что за пределами этого укрытия ждет только смерть. Но я не собирался сдаваться. Я явно чувствовал, как тварь двигалась к дому, как её длинные конечности разрывают снежные покровы, и дрожь пробежала по коже. Я говорил себе, что ещё не время погибать.

И вот, в этот момент тварь метнулась к двери. Каждый удар раздавался как гром. Дверь дрожала под её мощью, и я знал, что не скоро смогу сдержать её натиск. Надежда на спасение тускнела, но я не мог уйти — нужно было сражаться до конца.

С третьего раза дверь не выдержала и распахнулась с оглушительным треском. Свет глаз существа залил комнату. Я отступил вглубь своего укрытия, прижимаясь к стене. Я сглотнул комок в горле, но в этот миг паника лишь подстегнула мой инстинкт выживания. Я не мог выбраться, но мог сражаться.

Тварь, пройдя сквозь баррикады, оказалась в комнате. Я бросился на неё с ножом, стараясь ударить в бок. Удар попал, и я почувствовал, как нож вонзился в её шкуру, оставляя болезненный след. Состояние страха перешло в ярость — я был готов биться до последнего. Тварь взвилась назад, издав неистовый вой, и порвала часть моей куртки острыми когтями.

Я сжал лом в другой руке и снова атаковал, стараясь попасть в её шею. Я не промахнулся, но её кожа оказалась твёрже, чем я ожидал. Вместо того, чтобы впиться в плоть, удар отскочил, и тварь с яростью бросилась вперёд. Я уклонился вбок и побежал к стене, зажимая раненую руку.

Я почувствовал, как силы покидают меня, но не мог сдаться. Время казалось странно искажённым, каждый миг обострялся. Я знал, что если не отброшу страх, то потеряю всё.

Тварь бросилась ко мне с неистовым ревом. Я перескочил через упавший стул и ударил её снова, на этот раз в бок. Удар был сильным, и я мог видеть. Она заколебалась, и я почувствовал, как нарастает уверенность.

Но в тот момент, когда я собирался снова атаковать, она внезапно развернулась и вонзила в меня когти. Боль пронзила мой живот — я прижался локтями к ране, и это отрезвило. Я был близок к краю, силы покидали меня, но я отчаянно отпрыгнул в другой угол комнаты, сжимая нож и лом.

Я пытался собраться, но тварь была неумолима. Её глаза будто просвечивали сквозь меня, видя все мои страхи. Она снова метнулась к двери. Я уже собирался увидеть свой конец, когда неожиданно послышался гулкий звук — словно кто-то приближался.

Соседи! Они начали собираться вокруг. Я не мог поверить своим ушам. Как гремучий гром, звуки их шагов и крики пришли мне на помощь.

Тварь, услышав приближающиеся голоса, замерла. Я с трудом поднял голову, когда мои соседи врывались в комнату — дружные и решительные, с ружьями в руках.

Пока она отвлекалась на них, я собрал последние силы и вскочил, вновь нападая на тварь, нанося ещё один резкий удар в её бок. Я услышал, как тело твари дернулось, когда кто-то метнул в неё что-то огромное.

Вскоре выстрелы разорвали тишину, и тварь, задыхаясь, попятилась, гремя своим телом о стены. Я ощущал, как ко мне возвращается надежда, когда её жалобный крик раздался в воздухе. Я падал, не в силах больше стоять.

Каждый выстрел, каждый крик был, как молитва, и вскоре тварь рухнула в углу. Я был спасён, но не без страшных последствий. Жизнь, казалось, покидала меня, но с каждым звуком я чувствовал, как ужас отступает.

Глаза начали смыкаться, но вокруг слышались голоса — знакомые, родные, готовые защитить. Я не знал, будет ли это конец, но одно было ясно: я сражался, как мог, и победил.

***

— Пропавших так и не нашли, но метель закончилась. После этого меня отправили на больничный, а затем всё пошло своим чередом. — закончил Николай Петрович свой рассказ.

После этого он замер, глядя в чашку с остывшим чаем, словно искал в её глубине ответы на неразрешимые вопросы. Тишина, окутывающая нас, стала почти ощутимой, заполнив комнату грузом неопределенности и печали. Время, казалось, остановилось, погрузив наши мысли в бездну размышлений о том, что произошло в Снежном.

После обмена любезностями я покинул его дом. Мои шаги были осторожными, как будто я нарушал священное пространство, наполненное воспоминаниями. Как же трудно было покидать его — этого человека, ставшего свидетелем жутких событий. Перед своим уходом я заметил, что Николай выглядел изможденным, его глаза, были полны боли и утраты, отражали всё, что он пережил. Мысли о его горечи не отпускали меня, как и мысли о десятках жизней, пересекающихся с его.

Я понимал, что каждая история, которую я слышал, была частью мозаики, формировавшей общество, в котором мы жили. За каждым исчезнувшим существовала своя непередаваемая трагедия, а за каждой жизнью — свои страхи и боли, которые оставляли свои следы на душах людей. Внезапно мне стало ясно, что в этом мироздании человеческая судьба находится не только под контролем обстоятельств, но и под давлением самих же людей, теряющихся в своих страхах и предрассудках.

Находясь в состоянии душевного смятения, я вышел на улицу. Снег скрипел под ногами. Ветер холодным дыханием пытался унести меня, но я был намерен пойти своей дорогой — дорогой правды, хоть ущелье страха и тревоги вновь разрывалось в моем сердце. Я чувствовал, что снег, покрывающий мир, как будто скрывал те зловещие тайны, которые люди боятся осознавать, прикрывая глубокую истину.

Как же трудно людям поймать суть правды, когда её прячут за страхом. Я размышлял о том, что порой в нашем окружении существуют зловещие тени, которые прячутся на свету, неся в себе кошмары и ненависть. Каждая встреча, каждая личная история могут рассказать о чем-то большем, чем лишь факты. Люди, прямым образом связанные со своей историей, демонстрируют, что борьба с подавляющими тенями — это процесс, который требует мужества и терпения.

Я чувствовал, как меня наполняет решимость. Даже среди всей этой мрачной правды, которую я услышал от Николая, нельзя забывать о том, что смелость и решимость способны разорвать цепи, сковывающие наше существование. Я понимал, что даже в самых темных обстоятельствах, когда нам кажется, что свет исчез, шанс вернуть его всегда остаётся. Важно лишь помнить, что каждый из нас имеет свою внутреннюю силу, способную осветить даже самую безысходную тьму.