Читать онлайн
"Бергское восстание"

Солнце исчезло за тучами, не дойдя до края неба. Темнота спустилась на землю раньше обычного, окутав дорогу серой пеленой.

Сара шагала по пустынной дороге, окаймленной колючими кустами. Но боялась она сейчас не темноты и уж тем более не того, что в зарослях может скрываться какой-то зверь. Ей было страшно от предстоящей встречи с людьми. Слова отца, о том, чтобы она никому не говорила, тоже не давали покоя. «А что если я уже сказала?»

Чтобы отвлечься, она погрузилась в воспоминания: «С чего всё началось? «Наверное, с того дня, когда дед рассказывал о пожаре. Я тогда слушала вполуха, потому что, как правило, все эти беды и проблемы были где-то далеко и нас не касались. Но в этот раз всё было связано.

«Три деревни уже сгорело. А уж полей сколько… не счесть. Дальше говорят ручей, может огонь и не перекинется», — сказал Гаред.

Дэн: «Это далеко от нас?»

«Далеко то далеко, но хорошего всё равно мало. Если дожди там не пойдут, то и урожая не будет, а значит и голода в Фолказии не миновать».

Второй случай, который запомнился, был уже осенью в начале Желтой Белки. Несколько семей беженцев, которые проходили через нашу деревню. Их было немного, только те, кому нечего терять. Хотя уже тогда о том, что пшеницы в северных регионах едва хватит, чтобы дожить до середины зимы, говорили многие. Но знали бы эти семьи, что их ждёт в Берге через несколько месяцев…»

Затем наступил Рыжий Ворон.

Тот день был явно не самый лучший за последнее время. Мама с Дэном вернулись из города совсем не в духе. Мне не объяснили, что случилось, но я услышала лишь одну фразу: «Слухи подтвердились». Позже Дэн сказал мне, что в городе они наткнулись на глашатая, который зачитывал указ короля. И теперь король заберет наших овец. Сперва я ему не поверила — подумала, что он просто дразнится, как обычно, зная, что я очень привязана к животным. Но потом услышала, как папа с дедом спорят, и поняла: брат не соврал.

Я побежала в овчарню и спряталась там. Хоть Дэн мне и не верит, но я действительно знаю по имени всех наших животных — всех сорок восемь. Вот и Машка, и Блека, как всегда, при виде меня бегут навстречу. Ботя стеснительно стоит в сторонке. Фуфля, хоть и делает вид, что не замечает меня, но я все равно чувствую, что она рада моему присутствию. Как вообще можно утверждать, что все они одинаковые? Не верится, что король действительно может их забрать. Зачем ему наши овцы? Не могу представить, как я буду жить без них. Вряд ли он станет ухаживать за ними так же, как мы.

Если бы папа не забрал меня оттуда в этот вечер, я бы там так и просидела всю ночь.

«Сара! Сара, ты здесь?» — послышался мужской голос. Дверь со скрипом приоткрылась, и в свете свечи показалось щетинистое лицо с голубыми глазами.

«Можешь не прятаться. Я тебя вижу, выходи».

Девочка неохотно выбралась из пушистого облака, которое образовалось вокруг нее.

«Как ты меня нашел?» — тихим голосом спросила она, приблизившись.

«Я тебя слишком хорошо знаю. К тому же овцы тебя выдают, собравшись всей кучей в одном месте. Посмотри на меня».

Мужчина слегка приподнял ее подбородок.

«Ты что, плакала?»

Сара вдруг обняла его и жалобным голосом произнесла: «Пааап, скажи, что это неправда. Что никто их не заберет. Или что мы их не отдадим…»

«Вот оно в чем дело, ты слышала… Мы что-нибудь придумаем, обещаю».

Они постояли так какое-то время, потом девочка отпустила его.

«Пойдем лучше ужинать, чем тут стоять. Мама испекла шарлотку — пахнет восхитительно. Уверен, что и на вкус не хуже. Если, конечно, твой брат все не съел, пока я тебя искал».

Сара: «Он так не поступит. Все же Дэн не такой вредный, каким хочет казаться».

«Согласен», — улыбнулся мужчина. И они направились к дому.

Агата — мама Сары — тем временем накрывала на стол. При этом она то и дело отгоняла Дэна, который, как бы невзначай, уже третий раз проходил мимо стола, стараясь что-то ухватить.

«Подожди, пока все сядут! Что за нетерпеливость?» — проговорила она, и как раз через мгновение послышались шаги.

Дэн: «Ну наконец-то, я тут уже с голоду пухну».

«Ты пухнешь как раз от того, что слишком много ешь», — проговорил его отец, заходя в дом.

Агата: «И где она была в этот раз?»

Итан (так звали мужа Агаты и отца Дэна и Сары): «Снова в овчарне. Они ее облепили, как…»

Агата: «Это чувствуется. Сходите-ка умойтесь сперва».

Итан: «Да я только…» — попытался возразить мужчина, но, посмотрев на жену, решил, что быстрее будет ее послушаться.

Дэн: «Ну вот, опять ждать».

Агата: «Сходи позови пока деда, раз все равно тут без толку шатаешься».

Вскоре все сидели за столом и молча ели. Несмотря на то, что пирог действительно оказался очень вкусным, общее настроение все еще оставалось скверным.

Дед Сары — Гаред — был еще довольно крепким мужчиной, несмотря на свои 56 лет. Все хозяйство семьи принадлежало ему, и, конечно, ни одно серьезное решение не могло быть принято без его одобрения.

«Надо продавать шерсть», — вдруг высказался он, нарушив тишину.

Никто не ответил ему, и он продолжил: «Как минимум часть. Продадим, а на вырученные деньги купим припасов, пока в Берге они еще есть. Часть животных я уведу подальше от города. До наступления Черного Медведя пережду там».

Итан: «Отец, ты думаешь, сможешь обвести вокруг пальца приказчиков короля? Ничем хорошим это не кончится, уж поверь мне».

Гаред: «Я не собираюсь безропотно расставаться с животными, которых наживал годами, только потому, что у кого-то на севере урожай не уродился».

Отец Сары вздохнул и помотал головой: «Шерсть, может, и стоит попытаться продать, хотя кому она сейчас нужна, когда все только и говорят о том, как бы пережить зиму, не умерев с голоду. А насчет того, чтобы спрятать животных… Они всё узнают. А когда узнают — заберут вообще всё подчистую. Не думай, что подобная мысль пришла только тебе в голову. Сейчас каждый думает, как бы уберечь все нажитое».

Гаред: «Все думают, да не у всех есть возможность. Виноградную лозу никуда не спрячешь, как бы ни хотелось. А с овцами проще — уведу хоть к северной границе, никто и не узнает, сколько их было».

Итан: «Как же, не узнают… Да все в деревне знают про наше стадо, и молчать они не будут, особенно если представится шанс сберечь хоть часть своего за слушок о хозяйстве других».

Гаред: «Значит, заплатим первыми — с тех денег, что выручим после продажи шерсти».

Итан: «Не говори ерунду. Это ничего не гарантирует. А потом, как я уже сказал, кто эту шерсть сейчас у нас купит?»

Гаред: «Тут ты прав, конечно…»

Итан: «К тому же, как ты себе это представляешь? Сегодня мы в открытую продаем шерсть со всего стада, с сорока животных, а завтра пытаемся убедить приказчиков, что у нас всего-то пятнадцать голов».

На это мужчине ответить было нечего, и он замолчал.

«Может, перегнать стадо в Тильф, к моей семье? Или хотя бы перевезти шерсть?» — предложила Агата.

Дэн, с набитым ртом, одобрительно промычал, затем, прожевав, добавил: «Я слышал, сейчас многие стараются сбыть все свое в Тильф. Корабли в порту стоят груженые по самые борта».

Гаред: «А что, мысль неплоха. Стадо на корабль, конечно, не погрузишь, а вот шерсть — вообще без проблем. А если выгоды будет мало, могу и по земле хоть всех животных перевести».

«Да одумайтесь вы! Оказаться в кандалах ради того, чтобы сберечь несколько овец? Нас же обвинят в уклонении от налогов или, того хуже, в неповиновении указам короля.

«Папа, но ты же обещал, что мы что-нибудь придумаем!» — раздался голосок Сары. «Нельзя их просто отдать. Они ведь тоже часть нашей семьи. Вдруг о них будут плохо заботиться?»

Дэн: «Не будь такой дурочкой. Никто не будет о них заботиться вообще, когда речь идет о голоде. Их пустят на мясо при первом удобном случае».

Девочка посмотрела на брата, ее глаза заблестели. Затем, ничего не сказав, она вскочила с табурета и убежала из-за стола.

«Дэн!» — парень получил легкий подзатыльник от деда.

«За что? Разве я не прав?»

«Она же твоя сестра, и ты только и делаешь, что достаешь ее», — с укором произнесла его мать.

«Ладно, завтра я схожу в порт, узнаю, что там да как. Если получится, то шерсть продадим какому-нибудь купцу. А про то, чтобы прятать стадо, советую забыть и не вспоминать больше, пока кто-то не услышал», — сказал Итан и тоже вышел из-за стола.

Утро следующего дня для Дэна выдалось очень бодрым. С громким криком он вскочил с кровати, схватившись за щеку, и начал махать руками, как будто отбивался от невидимого противника. Затем в одних подштанниках выбежал из дома, чуть не сбив с ног отца, который к тому времени уже проснулся и носил воду для животных.

«Ты чего?! Что с тобой?» — спросил он обеспокоенно.

Дэн наконец остановился, тяжело дыша. Он с опаской оглядывался по сторонам и осматривал себя.

«В моей кровати какие-то муравьи размером с виноград! Меня укусил один за щеку, а потом еще и несколько ос кружило над головой. Они меня преследовали!»

Итан вздохнул: «Тебе 17 лет, а ты муравьев испугался?»

Дэн: «Я бы посмотрел на тебя, если бы тебя ждало такое пробуждение».

Итан: «Ой, чувствую, пропадет хозяйство, когда нас с отцом не станет».

Дэн: «С хозяйством я прекрасно мог бы справиться и один. Я просто не люблю всех этих тварей ползучих».

Итан: «Ну-ну. Попробуй в следующий раз умываться перед сном, а то остатки вчерашнего пирога на щеках наверняка привлекли их внимание. Вот и результат».

Дэн потер рукой лицо, правая щека горела от боли.

“Я умывался,” - ответил он недовольно, но отец уже пошел дальше по своим делам. Из окна выглядывало лицо Сары — слишком довольное, как показалось ее брату.

Он еще какое-то время бродил по улице, прежде чем утренняя прохлада заставила его набраться смелости и вернуться в дом. Когда он осмотрелся, ни в комнате, ни в его кровати не осталось и следа насекомых.

За завтраком Дэну пришлось есть осторожно и не спеша, так как щека опухла еще больше.

«Может, стоит чем-то помазать твое “ранение”? А то выглядишь неважно», — сказал Итан, глядя на сына.

Агата: «Я ему предложила помазать медом, чтобы снять отек, но он отказался».

Дэн: «Ага, конечно, чтобы на мед еще какие-нибудь гады прилетели? Нет уж, спасибо, я потерплю, пока само пройдет».

Гаред: «Думал предложить тебе сходить со мной на выпас. Но вряд ли ты теперь согласишься…»

Дэн помотал головой: «Я лучше в город схожу».

Сара: «А можно мне с тобой на выпас?»

Гаред: «Тебе? Даже не знаю…» — он посмотрел на лица ее родителей, ища в них ответа.

Итан: «Какой смысл беречь запасы сена, если не ясно, получится ли сохранить стадо?»

Гаред: «Вот в том-то и дело, что не ясно. А сена и так немного в этом году запасли, пусть лежит себе. А пока есть возможность найти свежую траву, надо этим пользоваться».

Итан: «Как знаешь. И далеко ты собрался?»

Гаред: «Думаю обойти лес и туда дальше на север. Там должны быть нетронутые поля. Далеко не пойду, пока ситуация не разрешится. Завтра к вечеру вернусь».

Сара все еще смотрела широкими глазами на деда: «Ну так что, можно? Пожалуйста!»

Итан: «Ну, если далеко не пойдете, то почему бы и нет, раз уж ее так тянет к животным».

Агата: «А не замерзнет? Все же ночи уже прохладные».

Сара: «Не замерзну! Овцы меня согреют».

Не прошло и часа, как стадо уже двигалось по песчаной дороге к выходу из деревни. Пес по кличке Трой радостно бежал сбоку, изредка направляя овец своим лаем. Гаред шел позади, держа за поводья лошадь, на которой была уложена поклажа. Внучке он также помог влезть в седло, и она, довольная, ехала, осматриваясь по сторонам.

На окраине деревни в небольшом домике жил Эджи со своим сыном Лукасом. Хозяйство у них было небольшое: лишь несколько свиней да участок земли под овощи и пшеницу. Иногда они нанимались в помощники к Гареду — помогали с заготовкой сена на зиму или с выпасом, когда мужчина болел. Конечно, не за бесплатно, но с продажи шерсти доход был более-менее стабильный, и такую помощь можно было себе позволить.

Саре они никогда не нравились. Лукас был на год старше Дэна, и раньше они вместе проводили много времени. И вместе ее дразнили. Ей всегда казалось, что Лукас плохо влияет на ее брата, и Дэн стал себя так вести, только чтобы подражать ему. Эджи, хоть ей лично ничего плохого никогда не делал и не говорил, но все равно ощущался как не очень приятный человек. Животные тоже его недолюбливали, и Сара это чувствовала. После того как он привел овец с выпаса в прошлом году, они были неспокойны и встревожены.

Сейчас мужчина как раз ремонтировал забор возле дороги и Гаред остановился поздороваться.

«Утро доброе, сосед!» — крикнул он, привлекая внимание.

«И тебе не хворать», — ответил Эджи, отвлекаясь от работы. «Ты что же, уже в столицу их погнал? Исполнять указ короля?»

Гаред: «Да хрен там плавал! Указ, чтоб его… Просто на выпас. Может, найдется еще свежая трава где-нибудь подальше. А что сам думаешь по поводу этого… Указа?»

Эджи: «А что тут думать? Уж я точно в Аэтон не попрусь. Выгода с нескольких свиней небольшая, а времени на это уйдет немало. Сами придут, сами заберут, что посчитают нужным. Если хоть что-то оставят, может, и нам удастся зиму пережить».

Гаред: «Как-то ты легко с этим смирился».

Эджи: «А что поделать, если такова воля правителя? К тому же нам с Лукасом проще — хозяйство небольшое, и терять особо нечего. Да и если надо, мы всегда найдем, где подзаработать. Кстати, вам-то сено нужно еще?»

Гаред на пару секунд задумался: «Пока не решили, что с овцами делать, так что не могу тебе ответить. Если что, дам знать».

Сара, сидя в седле, все слышала, и грустные мысли снова настигли ее. Если даже дед сомневается, что удастся спрятать стадо, значит, овцам и правда грозит серьезная опасность.

Затем она заметила, как из небольшой будки высовывается лохматая морда. При виде Троя и овец собака испытывала радостное волнение, но Эджи, стоявший у забора, явно тревожил ее, и поэтому она так и не решилась вылезти из своего укрытия. Девочке хватило одного взгляда, чтобы все это понять. И мужчина разговаривающий сейчас с ее дедом показался ей еще хуже, чем раньше.

Когда они ушли от деревни, она спросила: «Дед, а почему папа не хочет, чтобы ты спрятал овец? Что в этом плохого?»

Гаред: «Да боится он, вот и все. Думает, что так не будет подвергать вас с братом опасности».

Сара: «А как же они?» — она кивнула вперед, в сторону бредущих впереди животных. — «Неужели для него они ничего не значат?»

Гаред: «Значат, но гораздо меньше, чем родные дети».

Сара: «А если мы все уйдем подальше? Туда, где нас этот вредный король не достанет?»

Гаред ухмыльнулся на фразу про “вредного короля”: «Если бы все было так просто».

Сара: «Ну, дед, объясни!»

Гаред: «Я то не против, но вот насчет вас не уверен. Да и потом куда уйти? В соседнее королевство? Так там есть такой же “вредный король”, и вряд ли он чем-то лучше нашего. Или ты хочешь всю зиму по лесам прятаться?»

Сара: «А можно? Если бы это помогло их спасти…»

Гаред: «Нет. Ты же не предлагаешь нам все запасы сена на своем горбу нести? А без еды они еще скорее все подохнут».

После этих слов девочка задумалась и какое-то время ехала молча.

После жаркого сухого лета трава была мелкая и пожелтевшая, но овцы все равно разбрелись по сторонам и, уткнувшись мордами в землю, то и дело находили что-то пожевать. Гаред хоть и не спешил, но все же иногда подгонял стадо вперед, направляя животных к более-менее травянистым полянам.

Дни уже заметно стали короче, а ночи — прохладнее, поэтому до наступления темноты мужчина планировал дойти до небольшой рощицы. Там, с одной стороны, было достаточно открытое пространство, чтобы не растерять стадо, а с другой — можно было найти хворост для ночного костра.

Около полудня они остановились, чтобы немного подкрепиться. Гаред достал из поклажи кусок хлеба и сыра, затем присел, облокотившись на старый, одинокий дуб. После чего они с Сарой принялись за незамысловатую трапезу.

Погода продолжала радовать. Яркое осеннее солнце на фоне светло-голубого чистого неба уже не пекло так, как летом, но все же продолжало приятно пригревать. Овцы, почувствовав, что их больше никуда не гонят, тоже принялись поедать растительность с удвоенной силой, при этом разбредаясь по сторонам.

Трой, почуяв запах еды, тоже подбежал к дубу в надежде на угощение. И хоть Гаред его сразу отогнал, Сара отломила псу кусок сыра.

Гаред: «Вот попрошайка, все же выпросил… А ты тоже, зря еду раздаешь. Он с утра ел и должен быть еще сытым. К тому же этот лентяй старый еще не заработал. Вон, овцы как разбрелись, а он тут ошивается».

Сара привстала, чтобы посмотреть. Пара овец и правда сильно отделилась от стада и подошла к кромке леса, где в тени деревьев трава была не такая пожухлая.

«Это, должно быть, Зоря и Ната. Они вообще любят уединяться. Я сбегаю за ними».

После чего девочка, оставив горбушку хлеба под деревом, быстро побежала в сторону леса.

Гаред: «Куда? Да ешь ты спокойно, сами придут».

Но Сара просто продолжила бежать.

Трой, увидев оставленный кусок хлеба, не стал дожидаться приглашения и быстро спрятал его в своей пасти.

«Ах ты, старый лентяй! Беги за ней лучше, а не собирай тут объедки. Это твоя работа!» — прокричал Гаред на пса, указывая в сторону своей внучки.

Через пару минут раздался лай. Трой стоял недалеко от деревьев и, глядя в гущу леса, громко лаял. Сара тоже смотрела в том направлении. Гаред забеспокоился и поднялся на ноги.

«Эй! Вы что там встали? Возвращайтесь сюда!»

Но они так и продолжали стоять.

Поняв, что возвращаться никто не спешит, Гаред взял свою трость и быстрым шагом пошел к ним.

«Дед, иди сюда, там кто-то есть!» — крикнула Сара, когда мужчина был на полпути.

И это заставило его идти еще быстрее.

«Ты что, меня не слышала? Я же сказал: отойди от леса!» — сказал Гаред грубым тоном, когда наконец подошел к девочке и взял ее за руку.

Сара: «Но там кто-то кричал».

Гаред: «Тем более, когда кто-то кричит. Мало ли кто тут может водиться: и волки, и медведи, а может, кто еще похуже».

Он повел ее обратно на поляну, но девочка вырвалась: «Да послушай же ты, это кто-то другой. Кто-то попал в беду!»

Мужчина прислушался.

«Трой, да заткнись ты!» — крикнул он на пса, который продолжал звонко лаять.

Но даже когда лай прекратился, Гаред не смог ничего разобрать, кроме шелеста опадающих листьев на ветру.

Сара: «Вот опять! Ты слышал это?»

Гаред помотал головой: «Боюсь, что мой слух уже не тот, что раньше. Что за крики-то, на что похожи?»

Сара: «Пронзительный, жалобный. Кто-то в беде, говорю же. Надо помочь».

Мужчина понимал, что пес не стал бы так себя вести, если бы он тоже ничего не слышал. Значит, в лесу и правда кто-то есть. Но и оставлять стадо ему тоже не хотелось.

«А если мы уйдем, а овцы разбредутся?» — сказал он с сомнениями.

Сара: «А мы оставим Троя за ними присмотреть».

Она подошла к псу и, погладив его, произнесла: «Присмотришь за стадом, пока нас не будет?»

Хоть животное и оставалось неподвижным и не издало ни звука, Сара добавила: «Молодец, хороший мальчик».

Затем она обратилась к деду: «Все, мы можем идти, он все сделает».

Мужчина усмехнулся: «Ага, как же. Да этот старый лентяй…»

Он не успел договорить, как пес побежал вдоль стада, выполняя свою работу.

«И как тебе это удалось?»

Сара: «Я просто попросила, ты же видел. Пошли, он снова кричит и, кажется, напуган».

Она рванула в лес, но в этот раз ее тут же остановили сильные руки деда.

«Даже не думай убегать. Я пойду первый, а ты говори, куда идти, потому что я ничего не слышу. Далеко не пойдем, пять минут — и назад, договорились?»

Сара сначала хотела возразить, но быстро сообразила, что так они только потеряют время. Поэтому ответила: «Да! Давай туда, только быстрее».

Идти и правда пришлось недалеко. Вскоре и Гаред уже распознал, что это были за крики.

«Я-то думал, может, какой мальчишка в лесу потерялся. А это же визги поросенка».

Еще через минуту он, как и ожидал, увидел его. В яме чуть больше метра глубиной бегал небольшой дикий кабанчик, иногда повизгивая. Вокруг ямы было множество следов от его сородичей, но самих их поблизости видно не было.

«И ради этого ты сюда меня притащила?»

Сара в недоумении посмотрела на своего деда: «Он же в беде, и мы должны помочь ему!»

Гаред вздохнул: «Пойдем назад, к овцам».

Но девочка явно никуда уходить не собиралась, а слова деда ее только разозлили.

«Ты что, просто бросишь его здесь? Тогда я сама помогу ему!»

Она подошла к краю ямы и присела, свесив ноги. Но мужчина быстро оттащил ее.

«Ты что, с ума сошла?! Если ты туда спрыгнешь, ты и его не вытащишь, сама там останешься, будете вдвоем жалобно кричать».

Он посмотрел в глаза своей внучки и уже более мягким тоном постарался ей все объяснить: «Послушай, Сара. Видишь, края ямы ровные, и земля довольно свежая, а на дне — ветки и листья. Ее вырыли специально, это ловушка. Наверно, кто-то из деревни так охотится. Это его добыча. Так что не следует тут околачиваться, пойдем обратно».

Сара: «Нет, я не уйду! Не уйду, пока мы не поможем ему выбраться».

Гаред попытался схватить ее за руку и увести силой, но девочка перебежала на другую сторону ямы и не давала к себе приближаться. «Да чтоб тебя! Прекращай немедленно так себя вести!»

Но Сара никак не отреагировала на его слова.

Мужчина не очень-то хотел терять тут время, помня, что за стадом овец и за лошадью сейчас присматривает лишь один пес. Но и уйти без внучки он тоже не мог. Он еще раз выругался, затем добавил: «Больше я тебя никуда с собой не возьму, будешь сидеть дома! И отцу передам, чтоб выпорол тебя как следует за твое поведение».

Затем он быстро спрыгнул в яму и попытался схватить кабанчика. Но тот, кажется, испугался своего спасителя еще больше и с бешеной скоростью метался из угла в угол, то и дело уворачиваясь от рук мужчины. Тогда Гаред снял свою рубаху и, набросив ее на животное, смог наконец изловить его.

Поросенок извивался и кричал еще громче, пока вдруг не понял, что земляных стен больше нет, и, вырвавшись из рубашки, он стремительно ринулся между деревьями.

Гаред взглянул на свою внучку, и наконец-то она выглядела довольной. Правда, очень скоро ее взгляд сменился на тревожный, а смотрела она на незнакомого парня, который стоял в двадцати метрах от нее.

Ему на вид было не больше 20 лет, лохматые волосы, одежда поношенная, да охотничий нож на поясе. Гаред быстро выбрался из ямы, и, поднявшись, увидел мужика да еще одного паренька чуть позади. Шли они тихо, молча, а потом первый что-то им шепнул.

«Ты по што кабана нашего отпустил?» — хриплым голосом произнес мужик, глядя на Гареда.

«Да откуда же мне было знать, что это ваш…» — попытался оправдаться Гаред, хоть и сам понимал, что затея глупая.

«Слепой, што ль, аль тупой? Не видишь, што падь сделана? Ты откель такой взялся-то?»

Сара спряталась за деда и помалкивала. А тот попытался сохранить спокойный вид. Слегка отряхнув одежду он ответил: “Не горячись, попадется другой, чего уж теперь”.

На пару секунд повисла тишина. По перекошенному лицу мужика видать было, что ответ Гареда ему не по нраву пришелся. И, заметив, что тот собрался уходить, он окликнул его: «Старик, ты вовсе сбрендил? И куда ты собрался? Мы еще не договорили. Ну-ка, парни!»

Без дальнейших пояснений двое молодцов подошли поближе и встали по сторонам от деда с внучкой. Гаред покрепче ухватил свою трость. Против троих, да еще и с ножами, шансов у него было мало. Хотя он до последнего надеялся, что до рукоприкладства не дойдет. Вообще, места эти он считал спокойными. Многие, даже из соседних деревень, его знали, но эту троицу он видел впервые.

«И что дальше? — воскликнул он. — Денег у нас нет, отплатить нечем. Жалко стало животинку внучке, вот я и пошел на поводу, выпустил. Неужто теперь на преступление пойдете из-за этого?»

«Я там овец видел на опушке», — сказал один из парней помоложе.

«Твои?» — спросил мужик, глядя на Гареда.

«Ну, мои», — ответил Гаред.

«Пойдем, поглядим», — мужик кивнул парням, направляясь к выходу из леса.

Гаред тоже пошел к полю, ведя Сару перед собой.

«Ну вот, а говоришь, отплатить нечем. Да таким стадом можно не одну зиму кормиться», — сказал мужик, когда они вышли на открытую местность.

Гаред: «Ты губу-то закатай. Думаешь, раз вас трое, а я с внучкой, дак значит можно грабежом заниматься? Меня многие в округе знают, и то, что это мои овцы, тоже. Тебя найдут, где бы вы там ни прятались».

Мужик усмехнулся: «О, как заговорил! Да никто тебя грабить не собирается. Это ты нас ограбил, получается, шо мы теперь без ужина остались. Вот и надо как-то эту неприятность уладить. Димка, ну-ка вон ту, шо с краю, прихвати».

Один из парней подбежал к овце и попытался схватить ее за шею. Было видно, что он никогда не имел дела с этими животными и не знал, как с ними обращаться.

«Не трогай ее!» — крикнула Сара.

Неожиданно раздался громкий лай, и Трой кинулся на парня. Тот еле успел отдернуть руку от овцы, чтобы избежать укуса. Сделав несколько шагов назад, парень быстро выхватил нож, остальные тоже подбежали к нему.

«Убери его, а то прирежем твою псину!» — крикнул мужик.

Гаред: «Трой, ко мне! Сюда иди!»

Пес хоть и не нападал больше, но все же продолжал лаять и не спешил выполнять команду.

«Ах ты, глупый… старый…!»

Он подошел к псу и встал перед ним, отгоняя его тростью.

«А вы, забирайте овцу и идите отсюда. Хоть это и не очень-то честно, за дикого порося размером чуть больше кошки. Но думаю, что мы с вами еще встретимся, когда со мной будет не внучка, а тоже пара мужиков поздоровее. Тогда я и напомню про этот размен».

Мужик усмехнулся: «Ты свои угрозы-то тоже при себе оставь. Ты сам отдаешь свою животину. Если хочешь, дак иди в лес, догоняй порося, а коли не можешь — отдавай то, шо есть. Верно, парни? Че мы голодать из-за его глупости должны?»

Гаред не ответил и развернулся уходить.

«Они же убьют ее! А ты… ты ничего не сделаешь?! Да Трой и то храбрее тебя!» — не унималась девочка, крича теперь на своего деда.

Пес, к слову, все еще продолжал лаять на незнакомцев, но, видя, что его хозяин уходит в сторону, стал на него оглядываться и постепенно успокоился.

Когда Гаред оттащил Сару обратно на поляну, где была оставлена лошадь, он грубым тоном обратился к девочке: «Что, жалко овечку?! А я тебе говорил, что не нужно было лезть в яму! Говорил, что это чужая добыча! Вот и получи результат, сама виновата. И я тоже старый дурак, послушал ребенка… Все, прекращай реветь, могло быть гораздо хуже, считай, что еще легко отделались».

«Это Блека была, она просто увидела меня и подошла, как всегда делала. Она же просто соскучилась. За что…?» — девочка снова разразилась плачем.

Гаред положил руку ей на плечо: «Ну-ну, будет тебе, это же только животина. Не нужно к ним так привязываться, мы ведь их и разводим, чтобы самим прожить. Кто-то свиней или кур разводит, потом… Ну это… На мясо их. Ты ведь любишь картошку с мясом, думаешь, откуда то мясо берется?»

Девочка в недоумении посмотрела на деда широкими глазами.

«Я ела их…?»

Новая порция слез потекли по ее щекам, а вопли стали еще громче.

Гаред: «Я думал, ты знаешь. Ой, чувствую, зря я это сказал… Давай на лошадь и поехали дальше. Не успеем до темноты дойти, до рощицы еще часть овец потеряем. Ты ведь этого не хочешь, правда?»

Кое-как он усадил ее на лошадь, и они двинулись дальше.

До самого вечера девочка больше не разговаривала. Гаред, видя, как его внучка временами продолжает всхлипывать, пытался пару раз ее отвлечь, но она от него отворачивалась, давая понять, что сильно на него обижена.

Овцы вели себя тоже довольно странно. Вместо того чтобы разбрестись и искать траву по округе, они шли довольно плотным кругом и практически не обращали внимания на траву под ногами.

Красноватое солнце уже касалось верхушек деревьев вдалеке, когда они наконец добрались куда и хотели.

Гаред: «Все, пришли, чего вы ждете? Давайте, давайте, ешьте, пока еще светло. Трава тут явно получше, чем у нас в округе. Может, в этом сезоне такой возможности больше и не представится».

Он помог спуститься внучке с седла. «Сара, может, ты им скажешь, чего они застыли-то?»

Девочка еле слышно произнесла: «Они беспокоятся за Блеку».

Гаред вздохнул. Он не верил, что овцы могут что-то понимать или чувствовать, но спорить не стал.

«Ладно, давай тогда костром займемся. Поможешь набрать хворосту?»

Он начал собирать ветки, но заметив, что Сара так и стоит на месте молча, подошел к ней поближе и, присев на колено, взял за ручку.

«Сара, послушай. Я понимаю, что ты очень привязалась к той овечке и тебе ее жалко, но так уж этот мир устроен. Все в конечном итоге умрут. Будь то люди или животные. Никто не сможет прожить вечно. Но это естественно, и не так уж и страшно, как кажется на первый взгляд. Я думаю, это как сон, крепкий сон без сновидений. И то, что одни убивают других, чтобы прокормиться, — тоже естественно. Так было всегда. Птичка ест насекомых, лиса может схватить птичку, а волк задрать лису или того кабанчика. Скорее всего, так и будет, если тот не найдет своих сородичей. Но волк тоже не виноват, что природа его таким создала, и он тоже умрет, если не будет есть. Также и люди. Кто-то охотится, кто-то разводит скотину в загоне, на одних овощах зиму не переживешь».

«Почему… так…?» — раздался тонкий голосок девочки.

Гаред: «Ну кто ж его знает. Мир суров и порой очень несправедлив. Нужно это понимать и быть готовым ко всему». Он хлопнул себя по шее. «Вот уже и комары пошли. Надо побыстрей костер разжечь, а то нас самих сожрут тут».

Затем он поднялся и принялся подтаскивать ветки в одну кучу. Сара еще какое-то время постояла, затем тоже стала собирать мелкие веточки для костра. Мужчина, заметив это, слегка улыбнулся с облегчением.

Овцы тоже “ожили” и стали вести себя посмелее, пощипывая траву в окрестностях. Правда, как только солнце скрылось, а костер уже горел, они снова собрались в кучу в рощице, поближе к Саре.

Ветер стих полностью, и дым от пламени костра поднимался вертикально вверх. Когда Гаред закончил собирать дрова для ночного костра, он сел поближе к огню и достал из сумки припасы. Трой тут же уселся рядом, высунув язык и пуская слюни в предвкушении.

«Явился, самый голодный! Как меня слушаться — так через раз, а как покушать — так он тут как тут. Ну так уж и быть». В этот раз мужчина решил сам поделиться едой с псом, понимая, что иначе внучка снова бы отдала часть своей доли.

После ужина они еще какое-то время просто сидели, глядя на узоры пламени, пока не почувствовали сонливость. Гаред разложил спальники недалеко от костра, но Сара, взяв свой, оттащила его поближе к овцам.

«Куда? Оставалась бы у огня, так и поуютней и комарья поменьше», — сказал мужчина. Но девочка отрицательно помотала головой и расположилась посреди животных.

«Ну как знаешь. А не боишься, что волк придет ночью?»

Сара: «Как раз здесь я и смогу защитить наших овечек, если придет».

Гаред еле слышно добавил: «Ну да, как же, защитит она…» Но спорить с девочкой не стал.

Он еще какое-то время, прежде чем уснуть, поглядывал, как овцы облепили девочку, приняв ее за свою, и заснули как один пушистый клубок. Затем повернулся на бок и задремал сам.

Ночь была прохладная. Мужчина несколько раз просыпался, подкидывая дрова в костер. Вроде даже послышался волчий вой, а может, ему просто приснилось. Но никто в итоге так и не пришел, и ночь прошла спокойно.

Когда, проснувшись в очередной раз, он заметил просвет на еще темном небе. Он поднялся.

Потянувшись, он немного помахал руками, пытаясь разогреться. Над полем был заметен слабый туман. Костер к этому времени уже прогорел, и остались лишь несколько угольков, покрытых сверху золой. Он кинул пару небольших веточек и немного подул на угли, в надежде, что они еще могут загореться. Появилась струйка дыма.

Овцы все еще спали, таким же клубком, как и вечером, скрывая его внучку. Поэтому мужчина, стараясь сильно не шуметь, отправился за водой на родник неподалеку. Когда он набрал котелок и повернулся назад, то увидел в тумане небольшой силуэт. Он протер глаза.

«Сара?!» — воскликнул он, чувствуя, как сердце забилось быстрее.

«Ты откуда идешь?! Я думал, что ты спишь еще» — воскликнул мужчина, когда подбежал к ней.

«Я… я просто пописать отходила» — ответила девочка, потирая руки.

Гаред, с недовольством, сказал: «Куда? В лес? Ты бы еще назад в деревню потопала. Тут тебе места мало? Кто бы тебя тут увидел?»

Но, увидев, как девочка дрожит от холода, стоя с сонливыми глазами, он быстро смягчился. «Пойдем к костру, погреешься. Сейчас воду поставлю, выпьешь чая и будет сразу теплее».

«Угу» — ответила девочка, стараясь улыбнуться.

«Но обещай, больше так не делать и не уходить далеко» — добавил он, глядя на нее с заботой.

Снова послышалось «Угу».

«А эта откуда идет? Тоже с тобой за компанию ходила?» - кивнул он в сторону одинокой овцы бредущей через поле.

Девочка не ответив, присела на еще теплый спальник деда, а ее глаза закрылись.

«Ой, Сара, Сара, и что с тобой делать? Не выспалась ведь совсем. Я ведь говорил, ложись к костру поближе. Наверное, еще и намерзлась за ночь, не заболела бы теперь из-за своего упрямства. И как хоть родители тебя в доме уговорили жить, а не в овчарне?»

После рассвета Гаред позволил еще несколько часов попастись овцам на этом месте, затем они двинулись в сторону родной деревни. Животные снова начали себя вести как обычно, и, уткнувшись мордами в землю, разбрелись по округе. Трой лишь иногда подгонял лаем тех, которые сильно отбились.

Около полудня их нагнала группа людей из соседней деревни. Несколько мужчин из разных семей возвращались из Фибурга, куда отвозили свои товары на продажу. Такие группы были нередким явлением. Все же вместе путешествовать было намного безопаснее. Некоторых из них Гаред знал, поэтому они остановились, чтобы перекинуться парой фраз.

Сначала речь зашла об указе короля, но, как оказалось, они выехали из деревни еще до того, как его объявили, поэтому сами перебивались только слухами. “В общем там сказано, что люди с Берга и окрестностей должны увезти половину своих припасов, урожая и животных в столицу. А там продать по минимальным ценам. Или ждать пока приказчики сами явятся. Но в этом случае про деньги можно забыть”, — Гаред коротко пояснил суть указа. Послышалось недовольство и проклятья в адрес короля. Потом Гаред мимоходом упомянул про вчерашнее событие.

«Так я их знаю», — отозвался один из мужиков.

«Отшельники. Изба у них среди леса».

«Далеко? Может, сделаем крюк да заглянем поболтать? Мне кажется, не дело, что они втроем, да еще с ножами, так вот животных забирают», — сказал второй.

«Согласен, сегодня овцу, завтра скажут кобылу им отдавай», — послышались и другие одобрительные голоса.

Гаред: «Да вроде сам виноват…»

«Все равно не дело. Если они так считают, пусть жалуются старосте, а уж он рассудит кто виноват, и что справедливо, а что нет».

«А если не хотят по установленным порядкам жить, то гнать их надо из наших лесов».

Гаред сначала сомневался. Ему не хотелось, чтобы из-за его глупости хлопотали другие. Кроме того, он опасался оставлять Сару и овец. Но мужики в конечном итоге его убедили, сказав, что на лошадях успеют обернуться не более чем за час-полтора. А большая часть их группы останется и присмотрит и за овцами, и за девочкой.

Вскоре четверо всадников уже двигались через поля, потом свернули на дорогу, ведущую в лес. От дороги побольше, они свернули на тропку, и им какое-то время пришлось петлять через деревья, сбавив скорость.

Гаред пытался вспомнить эти места. Будучи молодым, он много раз бродил по этим лесам, но, кажется, в эту часть так и не забредал или уже позабыл об этом.

Наконец они вышли на открытую поляну. Бревенчатый дом средних размеров, дырявая ограда из палок и веток, несколько кур копающихся в земле и даже небольшой участок вспаханной земли. Снаружи никого не было видно, да и вообще было довольно тихо, слишком тихо.

«Хозяин! Выходи, поболтаем!» — крикнул один из мужиков.

Но ответа не последовало, и наружу никто не вышел.

«Эй, есть кто дома?» — крикнул второй.

Гаред: «Там дверь приоткрыта, или меня зрение подводит?»

«Так и есть, попрятались все, что ли, при виде нас, а дверь закрыть забыли».

«Мы просто поговорим, не бойтесь, выходите», — снова крикнул мужик, слезая с лошади.

«Ну, мы люди не гордые, можем и сами войти, коль никто не возражает».

Оставив лошадей, они приблизились к дому. Уже поднявшись на крыльцо, Гаред почувствовал, что что-то не так. Своеобразный запах и грязь, местами красноватого цвета, только подтверждали его опасения.

Тот ужас, что он увидел внутри, трудно было описать словами. Кровь, разорванные тела, некоторых частей просто не хватало. Почувствовав, что сердце закололо, он, схватившись за грудь, вышел из дома и, прислонившись к стене, сел прямо на землю, не в силах поверить в увиденное.

Остальные, тоже казалось бы крепкие, бывалые мужики, которых трудно чем-то напугать, выходили из дома побледневшими и молчаливыми.

«И кто мог такое сотворить?» — спросил Гаред через какое-то время, когда они все собрались на улице.

«Там волчьи следы в доме», — ответил один из мужиков.

Гаред помотал головой: «Ерунда какая-то, волки так себя не ведут, пройти в дом и…»

«Да что ты нам рассказываешь, думаешь, мы сами не знаем! Вон куры ходят спокойно, не тронутые, а они на людей напали».

«Ночью забрались, пока все спали».

«Семья-то была не маленькая, я восьмерых насчитал, и детки, совсем малые были».

«Не напоминай, прошу тебя».

«Как звери в дом-то пролезли? Неужто хозяин дома все двери нараспашку оставил? Так ведь не бывает?»

«Да уж, странно все это».

«Что делать-то будем?»

«Похоронить бы надо, то что осталось».

«Поехали отсюда, оставим все как есть, только двери закроем. А затем вернемся с охотниками, пусть скажут, что это за волки такие, которые на такое способны. Иначе нам никто не поверит».

Вскоре они вернулись к остальным. Овцы все так же бродили в окрестностях, выискивая травку посвежее. Сара беззаботно играла с Троем. При девочке никто не хотел рассказывать то, что они видели в лесу. Да и она, как посчитал Гаред, позабыла о той овце, поэтому ни о чем и не спрашивала. Хотя он этому был только рад.

Домой они вернулись в сумерках. За ужином Гаред тоже не спешил делиться новостями и ждал, пока Сара, как она часто делала, поест и убежит по своим делам.

Но новости были не только у Гареда. В Берге тоже кое-что произошло за минувшие два дня.

Дэн: «Я своими глазами видел, как он болтается. Присмотрелся — и точно, тот самый глашатай, который последние дни про приказ голосил. А во рту сверток скручен. Руку даю на отсечение, что сверток — и есть тот самый указ».

Итан: «Ты руками-то не разбрасывайся, пригодятся еще. А насчет убийства глашатая — это не к добру. Чувствую, как новость до короля дойдет, то явятся в город его столичная гвардия, и уж они церемониться не станут. Сами всех, кто не согласен, поперевешают, а уж про живность и говорить нечего — отберут всю подчистую».

Гаред: «А что с кораблями? Есть ли желающие шерсть прикупить? Или чтоб мы сами в Тильф перевезли?»

Итан махнул рукой: «Там все, как и ожидалось. Тильфийские барыги просекли, что нам деваться некуда. Если кто и готов купить, то по такой цене, что и говорить смешно».

Гаред: «Ну, тогда и думать тут нечего. Перегоним стадо по суше, и пусть тут хоть сам король рыскает, ничего ему не достанется».

Снова завязался спор, который продлился до самой ночи. Агата и Дэн, уже устав слушать одно и то же, оставили спорщиков наедине и разошлись спать.

Итан по-прежнему считал, что пытаться обмануть людей короля — дурная затея. А Гаред пытался его убедить, что если те все заберут, то им самим ничего не останется, и до весны они не протянут.

По итогу, ничего не договорившись, они замолчали. Только теперь Гаред, вспомнив про то, что видел днем, рассказал все сыну.

Итан: «И ты еще и с Сарой там был, а вдруг бы эти волки и на вас напали?»

Гаред: «И не говори, даже думать страшно. Но раньше они себя так не вели, старались людей обходить стороной».

Итан: «Погоди, ты говорил, что эти отшельники овцу забрали».

Гаред: «Ну».

Итан: «Я же пересчитал всех, все на месте».

Гаред: «Да быть такого не может. Я, конечно, про овцу-то и думать забыл, когда то зверство увидел, но, по крайней мере, на виду ее не было».

Итан: «Может, убежала да сама потом прибилась, а ты и не заметил?»

Гаред вспомнил одинокую овцу, которую он увидел ранним утром: «Может, и так. Хотя, опять же, когда в лесу такие звери водятся, трудно представить, как она добралась невредимой».

Итан: «Ты тоже не ходи больше туда на выпас, по крайней мере с ночевкой, мало ли что».

Гаред: «Ага. Да там мужики скажут охотникам, а те уж этих тварей повыловят».

«Дед, волки же не виноваты в том, что они хотят кушать, ты сам так говорил. За что ты их ругаешь?» — раздался тоненький голосок Сары.

Гаред почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Девочка стояла с сонным видом в дверном проеме.

Итан: «Сара, ты чего не спишь? Ночь уже на дворе».

Сара: «Я просто попить захотела».

Итан: «Пей и бегом спать».

Когда девочка снова уснула, Гаред осторожно произнес: «Я ей не говорил о том, что случилось».

Итан: «Ну, может, что-то подслушала сейчас. Не бери в голову и иди тоже спать. Утро вечера мудренее».

Первый вооруженный отряд прибыл из столицы через 5 дней. И в первый же день их прибытия произошла резня на одной из площадей города. Среди убитых были как местные, так и прибывшие стражники. Быстро осознав общий настрой народа из Берга и из окрестных деревень, они начали вести себя аккуратнее. На улицах они теперь появлялись только большими группами и не вступали в открытое противостояние с местными, а выискивали заговорщиков и хватали их по одному, пока никто не видел.

Вторая стычка произошла через три дня внутри бергской школы магии. И хотя первоначальной причиной конфликта послужила личная неприязнь между директором школы и капитаном аэтонских стражников, вылетевший через окно третьего этажа школы капитан был воспринят горожанами как знак, что бергские маги тоже на их стороне.

Еще одно кровопролитие произошло в порту. В этот раз бергские стражники, верные королю Бенегеру, попытались остановить отплытие груженого тильфийского судна. Но купец был не из бедных и имел дюжину своих вооруженных людей. Да и требование выгрузить все товары из трюмов он воспринял как оскорбительное и неправомерное. Как результат — четверо тильфийцев убитыми, но корабль смог благополучно отплыть.

«Вы за это ответите! Король Леонард пришлет в город свою армию, и уж они-то наведут здесь порядок!» - слышались угрозы купца с отдаляющего судна. И хоть эти слова не были ничем подкреплены, и король Тильфа об этом даже не догадывался, люди Берга, услышавшие это, восприняли слова купца серьезно. За несколько дней слух распространился по всему городу.

Многие из горожан посчитали, что раз их король обирает южные регионы в пользу столицы, значит, он их предал. И им нужен новый король. На улицах и в тавернах люди перешептывались и тайком собирали подписи для декларации. В глаза эту декларацию почти никто не видел, но, судя по слухам, в ней готовилось официальное обращение к королю Леонарду о присоединении Берга и его окрестностей к Тильфийскому королевству. Взамен на то, что король Леонард обеспечит защиту для народа от посягательств короля Бенегера на их имущество и припасы.

Последней каплей, которая перевесила чашу весов в сторону начала полноценного восстания, послужил раскол в городском совете. Трое представителей богатейших семей, которые являлись членами совета, решительно осудили действия короля Фолказии. Двое оставшихся были убиты на месте.

После этого часть городской стражи переметнулась на их сторону, а вместе с ними под контроль бунтовщиков попал и городской арсенал. К тому моменту, когда уже более серьезные силы короля Бенегера подошли к Бергу, две трети города были под контролем лорда Эстли.

Эстли был одним из членов городского совета и смог собрать двести вооруженных людей в первый же день после начала открытого противостояния. Поэтому он и стал лидером восстания, а также непосредственно руководил боевыми действиями.

На улицах города быстро образовались баррикады, из окон домов тут и там виднелись лучники и арбалетчики. И, несмотря на то, что армия короля была в разы больше, их попытки подавить мятеж как можно быстрее не увенчались успехом. Тесные улочки города нивелировали все численное преимущество, а знание местности давало преимущество бунтовщикам.

Действия лорда Эстли тоже нельзя было назвать мягкими и справедливыми. Его вооруженные отряды ходили по домам и требовали поставить подпись на согласие с декларацией. Несогласных силой выволакивали из их домов и уводили в неизвестном направлении. Затем с тех, кто подписал, требовали присоединиться к восстанию.

Всех мужчин в возрасте от 15 до 60 лет, кто был способен держать оружие, заставили выйти на улицы и противостоять силам короля. Кто-то уже жалел, что подписал эти бумаги в самом начале. Но вскоре все осознали, что выбор у них невелик. В случае поражения Эстли их бы тоже ждала виселица, а так был шанс и остаться в живых, и даже сохранить свое имущество.

Справедливости ради стоит упомянуть, что всем, кто присоединился к мятежу, Эстли выплачивал кое-какое денежное вознаграждение. Поэтому основная часть подконтрольных ему людей все же действовала добровольно.

Через несколько дней после того, как Сара с дедом вернулись с их прогулки, новости о расколе в городском совете достигли и их деревни.

Как обычно, поужинав самой первой, девочка вышла из-за стола и направилась в комнату. Правда, она уже сообразила, что самые интересные разговоры начинаются именно тогда, когда ее уже нет за столом. И, как только никто не видел, она воспользовалась моментом и прошмыгнула под небольшой кухонный столик, покрытый скатертью. Там ее было практически не видно, если, конечно, не поднимать скатерть, а она могла слышать все.

Дэн: «По деревне всякие слухи ходят, что в городе настоящая война начинается. Это правда, как думаете?»

Гаред: «Судя по дыму, который даже с дороги видно, и дураку понятно, что не все там гладко. А мы все сидим, ждем чего-то… Или кто-то еще верит, что люди короля, когда сюда явятся, будут к нам милосердны?»

Итан сидел задумчиво, подперев голову рукой: «Боюсь, что теперь ты прав. Надо уходить. Тьфу, из-за кучки тупоголовых ослов теперь вообще все потеряем».

Гаред: «Ослов, которые не готовы голодать зимой? Которые готовы защищать свое хозяйство, даже ценой жизни? Может, не такие уж они и ослы?»

Дэн: «А может вообще не стоит уходить? Что если мятежники победят и король передумает совать к нам свой нос?»

Итан: «Я наслушался историй о том, что происходит, когда армия проходит через деревни, и поверь мне, сын, лучше в это время быть где-нибудь подальше. А если учесть, что они могут искать мятежников и здесь, то даже быстрая смерть покажется наградой».

Гаред: «Я говорил и с другими мужиками из деревни. На рассвете многие уезжают. Поедут на север. И вы с ними поезжайте. Так будет и правда безопаснее».

Дэн: «Дед, а как же ты? Ты что с нами не поедешь?»

Итан: «Конечно, поедет, он просто оговорился, так ведь?»

Гаред медленно помотал головой: «Много вещей с собой не берите, только припасы. Погрузите на лошадь и…»

Итан: «А ты что, на войну собрался на старости лет?! Совсем из ума выжил?»

Гаред с силой стукнул кулаком по столу: «Не спорь! Пока еще я в доме хозяин и будешь делать так, как я скажу!»

На несколько секунд повисла неприятная тишина. Затем он добавил уже спокойнее: «Не думаю, что у Эстли хватит людей, чтобы противостоять Бенегеру. А уж слухам про то, что король Леонард придет и спасет нас всех, я и подавно не верю. Поэтому я тоже покину дом, но позже. Попробую раздобыть повозку и соберу все, что можно увезти, и овец тоже. Меня не ждите, я буду вас только задерживать».

Итан: «Почему бы просто не пойти всем вместе? Зачем все усложнять?»

Гаред: «Я же сказал уже. Со стадом дольше получится, остальные деревенские нас ждать не станут, а идти без группы такую даль будет опасно. Да и люди короля к тому времени могут уже подоспеть».

Итан: «Да фиг с этим стадом, пойдем с нами, налегке. Дойдем до Тильфа, а там и до родни доберемся. Думаю, на какое-то время приютят нас, а потом уж и сами как-нибудь обживемся».

Гаред: «Вот мне еще не хватало на старости лет в нахлебниках ходить. Послушай. Я свое пожил, мне и терять-то, кроме своего хозяйства, нечего».

Итан: «А как же мы?»

Гаред: «А вы как раз поступите правильно и будете в большей безопасности в большой группе. Все, не спорь. Завтра рано вставать, не будем попусту трепотню разводить».

Сара, услышав все это, поняла для себя две вещи. Первое — это то, что завтра мама, папа и Дэн уедут из дома и поедут куда-то далеко. И ее, естественно, тоже возьмут с собой. И второе — то, что дед все же попробует спасти овец, но отправится позже.

Вывод для нее был довольно очевидный — нужно было сделать так, чтобы родители с братом уехали без нее. Тогда бы она смогла остаться с дедом и всеми овцами. К тому же после того, что отец сказал про овец, она была на него в обиде, и идти с ним сейчас ей совершенно не хотелось.

Поэтому, когда наступило утро, дома ее уже не было. Далеко она не стала убегать — ей нужно было видеть, что происходит в округе. Но при этом и о том, чтобы ее не нашли, она хорошо позаботилась.

Но, конечно, ее планам не суждено было сбыться. Родители, когда обнаружили, что дома девочки нет, принялись ее искать, а о том, чтобы уехать без нее, никто даже и не подумал.

На рассвете другие деревенские, как и было оговорено, начали покидать свои дома. И, как оказалось, очень многие не решились бросить все свое хозяйство и ехать налегке. Кто-то таскал кур и уток в корзинах и клетках и складывал в повозки, кто-то выводил коз и даже коров на привязи.

При таком раскладе Гаред вполне мог бы вести все стадо и при этом не отставать, но сейчас ему было не до этого. Семья разбрелась по деревне, расспрашивая уезжающих, не видели ли они Сару.

Спустя пару часов последние переселенцы покинули родную деревню, и теперь этот огромный шумный караван двигался на север. А семья Сары все еще продолжала поиски.

Только теперь девочка поняла, что все идет не так, как она спланировала, но выходить из своего укрытия все равно не спешила. Поначалу она опасалась, что, как только покажется, родители тут же, схватив ее, постараются догнать уезжающих. А потом ей просто было страшновато выходить, боясь, что ее накажут.

Она понимала, что искать ее будут в тех местах, где были животные, поэтому на этот раз спряталась как раз там, где никаких животных нет. И разросшийся куст черноплодки на одном из соседских участков отлично для этого подходил.

Время шло. Иногда она меняла свои укрытия и пряталась там, где ее уже искали. Кое-где еще можно было найти остатки летнего урожая, поэтому голод ей не грозил. Но с наступлением вечера погода начала меняться, и стало холодать. К тому же чувство вины и тревоги также стало нарастать. С наступлением темноты она все же решила вернуться.

Она не спеша подошла к дому — вся семья была сейчас внутри. Тихонько проскочив в сени, она услышала разговор и замерла.

«Я никуда не уйду без нее», — голос ее мамы был явно расстроен. Даже через приоткрытую дверь было слышно, как она едва сдерживает слезы.

Гаред: «Я думаю, что она выйдет, как только увидит, что мы забрали всех овец с собой».

Агата: «А если нет, что тогда?»

Итан: «И правда, отец, а что если что-то произошло? Вдруг она потерялась или ее кто-то похитил?»

Сара тут же выбежала из дома. «Нужно лишь намекнуть, и тогда, дождавшись утра, все получится», — подумала она.

Через десять минут возле входа в дом Трой принялся громко лаять. Когда Итан открыл дверь, он увидел, как пес тычет носом в лист лопуха, лежащий на крыльце, а в нем были небольшая прядь волос Сары вместе со срезанным клочком овчинной шерсти. Мужчина мигом ринулся в овчарню, но, кроме овец, там уже никого не было.

Сара пробралась в один из опустевших теперь домов. В темноте она кое-как смогла залезть на полати и, укрывшись одеялами, которые оставили хозяева дома, закрыла глаза. В голове вертелась лишь одна фраза: «Осталось всего лишь дождаться утра».

Когда она проснулась от постороннего шума, было еще темно. От страха она замерла и не шевелилась. Было слышно, как открылась дверь дома, затем шаги и скрип половиц.

«Да чтоб тебя!» — послышалась приглушенная ругань человека, который, по-видимому, обо что-то запнулся. Саре показалось, что этот голос ей знаком, и она осторожно высунулась из-за своего укрытия. В темноте лица было не видно, только темный силуэт, который теперь возле стола что-то нащупывал. Несколько раз раздались звуки постукивания, затем комнату озарил мягкий свет масляного фонаря.

От света глаза девочки, привыкшие к темноте, защипало. И она снова укрылась одеялом, но сделать это тихо у нее не получилось. Свет вдруг стал ярче и ярче, а затем одеяло с нее было сдернуто.

«Ты что тут делаешь? Тебя же весь день по всей деревне искали!»

«Лукас?» — теперь она его узнала.

«Уж не знаю, что у тебя за игры такие, но родителей своих ты заставила поволноваться. Давай, слезай отсюда, отведу тебя домой».

Он потянул ее за руку, но она упиралась: «Не трогай меня! Я должна дождаться, пока они выведут овец, иначе меня уведут без них или вообще их могут тут бросить».

Лукас: «Мелкая, ты чего городишь, какие овцы? Какое мне до них дело? Слезай, говорю!»

Но девочка, наоборот, забралась как можно дальше и прижалась к стене.

Лукас: «Раз так, ладно». Он вышел из комнаты, и в ней снова стало темно. Затем Сара услышала, как входная дверь закрылась, и еще несколько несильных ударов по ней.

«Он явно что-то задумал», — подумала она. И первая же мысль, которая пришла ей в голову, была о том, что ей пора менять укрытие. Подождав минуту, Сара спустилась и в темноте пробралась к двери. Она толкнула ее, но та не поддалась. Тогда она попыталась толкать сильнее, бить и пинать по ней — все было тщетно. Лукас явно позаботился о том, чтобы она не сбежала. «Теперь он может все испортить! Зачем он вообще сюда забрался?!» — думала она.

Через несколько минут она услышала голоса снаружи. «Мне еще с вечера показалось, что занавеска приоткрыта. А тут за водой пошел и гляжу, она в окно выглядывает», — можно было разобрать голос Лукаса. Дверь вдруг открылась, и на пороге Сара увидела своего деда, явно не в лучшем расположении духа.

«Дед, он все врет, он залез в дом, чтобы…» Мужчина, не дав ей договорить, вытащил на улицу, и она тут же почувствовала его злость своим мягким местом. «Мы тебя искали весь день, мать все слезы выплакала, а ты!» — дед силой тащил ее к их дому. А Лукас стоял позади с довольной ухмылкой.

«Вор!» — попыталась крикнуть она ему вслед, но из-за подступивших слез и обиды получилось не очень-то разборчиво.

Светлеющее небо с восточной стороны означало скорое приближение утра.

Пока Гарэд тащил ее к дому, он продолжал высказывать свое недовольство, а иногда его ругань сопровождалась новыми ударами по попе. Девочка плакала и вырывалась, но безуспешно. Когда они уже подошли к дому, на дорогу вдруг выскочил Трой. Пес был настроен агрессивно.

«Да что с тобой? Пошел прочь!» — попытался Гарэд отмахнуться, но Трой набросился на мужчину, ухватив его за руку. Сара теперь освободилась и отбежала в сторону. Пес тоже сразу же разжал челюсти и отбежал, продолжая озлобленно рычать.

Итан и Агата тоже выбежали на дорогу. Мать обняла свою дочь, несмотря на то, что та сделала. Итан с непониманием смотрел на пса и своего отца.

«Это он сделал?» — указал он на Троя.

«Да совсем взбесился, будь он не ладен», — ответил Гарэд, схватившись за руку.

Итан: «Нужно будет что-то с ним решать. Пойдемте все в дом, перевяжем твою руку. А с тобой, — посмотрел он на дочь, — у нас еще будет серьезный разговор».

Спустя пару часов вся семья сидела за столом и завтракала. Хоть Саре и досталось, она кое-как смогла объясниться, и сейчас на нее уже никто не сердился.

Дэн: «Получается, что сейчас поедим и будем собираться?»

Гаред: «Давно пора. Теперь правда вас одних точно нельзя отпускать, придется и мне с вами идти. Эх, жаль, что повозку я так и не нашел, много вещей придется оставить».

Сара: «А животных? Если овец с собой не возьмете, я никуда не пойду, а если против воли меня заберете, то я все равно сбегу, так и знайте!»

Итан: «Ну вот, опять все по новой».

Гаред: «Да возьмем, возьмем твоих овец, других деревенских все равно уже не нагоним. Будем надеяться, что никакой опасности нам не повстречается по дороге».

Дэн вдруг подбежал к окну, заметив кого-то на улице.

«Там всадники на дороге».

Гаред: «Тьфу, вот и дождались!»

Итан: «Агата, хватай Сару и прячьтесь. Дэн, ты тоже не выходи».

«Эй, соседи! Выходите, не бойтесь», — послышался знакомый голос с улицы.

Дэн:«Это не люди короля, это Эджи».

Гаред открыл дверь. Возле дома стояло четверо вооруженных мужчин, включая Эджи. Еще несколько таких отрядов обходили и стучались в соседние дома.

«Утро доброе», — поприветствовал их мужчина.

«Я гляжу, многие все-таки уехали. А вы, значится, решили остаться?»

Гаред не спешил с ответом, предчувствуя, что его сосед не просто так поболтать зашел.

«Эджи, зачем пожаловал и кто все эти люди?»

«А мы теперь двенадцатый отряд северной когорты Бергского легиона под командованием лорда Эстли, если быть точным. А пришли мы, чтоб собрать подписи за декларацию о присоединении к Тильфу. Ну и пополнить наши ряды добровольцами».

Итан тоже вышел на крыльцо, услышав разговор: «Мужики, мы же не воины, мы наоборот думаем, как бы подальше спрятаться от всего этого».

«А где ты здесь воинов увидел? Я вот кузнец, это плотник. Да мы все тут простые люди, многие также как и вы деревенские», — вмешался бородатый мужик лет сорока, стоявший рядом.

«И все мы бы хотели держаться подальше, только вот боюсь, что подальше не выйдет. Если не мы, то кто же защитит наши земли?»

Итан: «А может, не стоило все это начинать, тогда бы и защищать не пришлось?»

Эджи: «Сосед, давай-ка потише. Многие тут сами решили пойти против указа короля Бенегера. А некоторые уже и близких своих потеряли. Так что если почувствуют, что ты на стороне короны, то могут и зубы пересчитать, а то и чего похуже».

Гаред положил руку на плечо сыну, призывая его не вмешиваться.

«Ты сказал, что вы вербуете добровольцев, а если таковых тут не будет?»

Эджи: «Ну, силком не потащим, но остаться вам здесь никто не позволит».

«Ага, не хотите — оставляйте все, что есть, и валите на все четыре стороны», — добавил бородач.

Эджи: «Правда, не советую уходить, так как ходит слух, что из Фибурга уже вышла рота солдат в южном направлении. Встречи с ними не избежите. И уж хрен их знает, что у них на уме и что они с беженцами сделают».

Пока они беседовали, другие группы вооруженных людей уже обошли оставшиеся деревенские дома. Затем стали собираться в центре деревни. Все, кто остался и не покинул деревню, тоже вышли туда.

Эджи:«Пойдемте, командир всех собирает, сами все услышите».

Итан и Гаред последовали за остальными.

Эджи: «Гаред, ты вроде знаешь Миколу?»

Мужчина присмотрелся: «Это не староста из соседнего села?»

Эджи: «Точно, точно. Он теперь и есть наш командир. Так что не бойтесь, он из наших, и в нашем отряде все попроще. Я вот попросил, чтоб Лукаса оставить в деревне, за хозяйством присматривать. И Микола разрешил. Думаю, и вы сможете Дэна оставить здесь и не рисковать парнем».

Гаред: «Приму во внимание. Я вот только не понял, как ты-то в этот отряд попал, если вербовщики только сейчас пришли?»

Эджи: «Я еще пару дней назад записался добровольцем. А чего ждать? Деньги платят, а выбирать бы сторону все равно пришлось».

Люди собрались полукругом вокруг командира, затем он начал говорить. Его речь была незамысловата и по сути не содержала ничего нового, чего бы Гаред и Итан еще не слышали или о чем бы не догадались.

Под конец он показал лист бумаги: «Здесь указано следующее: все нижеподписавшие изъявляют волю о том, чтобы город Берг и земли близ него перешли под знамена Тильфийского королевства. Писарь запишет ваши имена, а вы поставите закорючку, куда он скажет. Если согласны, конечно. Заставлять я никого не стану, и те, кто не хочет, могут уйти прямо сейчас».

Никто из стоявших людей не осмеливался подойти и подписать. Хотя и уходить желающих тоже не нашлось. Люди стояли на месте и перешептывались.

Микола добавил: «Я понимаю, что выбор не простой и многим из вас сейчас страшно, но скажу вам вот еще что. Я был на собрании лично, и слышал выступление лорда Эстли. Он также как и мы с этих земель. Он хорошо понимает, что заброшенные фермы и заросшие поля погубят эти земли не хуже людей Бенегера. Поэтому, как только мы выбьем неприятеля из города и продержимся до прихода армии короля Леонарда, нам позволят вернуться к своим семьям. К тому же за службу полагается выплата, так что есть возможность и подзаработать».

По толпе пронеслись более оживленные голоса.

Итан: «Отец, я знаю, о чем ты думаешь, но, может, лучше и правда просто уйти? Хрен с ним, с этим хозяйством, проживем как-нибудь и без него».

Гаред: «А про солдат из Фибурга ты слышал? Чего им там приказано? Может, и правда будут казнить всех, кого встретят».

Итан: «Если это не брехня… Мы без вещей, так не обязательно ведь по дороге идти, можно и лесом».

Гаред: «Я вот что-то не спешу в лес возвращаться после того, что там видел. И я почти уверен, что если откажемся, нас выгонят из деревни нагишом, и даже без корки хлеба при себе. Далеко мы так уйдем? Тут все и дело в том, что выбор вроде есть, а на самом деле его как бы и нет».

Тем временем Микола продолжил: «Сейчас эти крысы, верные Бенегеру, прячутся в центральной крепости и удерживают западную часть города. Но это не надолго. Если мы возьмем эту крепость, то они побегут из города поджав хвосты. Эстли считает, что как только Берг целиком будет наш, то Бенегер будет вынужден собирать более серьезные силы. А на это уже уйдет немало времени. Может, к тому моменту и мы получим подкрепление, а значит часть из вас вернется по домам».

По итогу отказавшихся “добровольно” подписать бумагу так и не нашлось. Мало-помалу все главы семей из оставшихся в деревне подходили и оставляли свою закорючку за согласие.

Микола и правда действовал довольно лояльно по сравнению с аналогичными отрядами, действующими в городе. Он ничего не брал со стариков, не принуждал вступать в армию единственных мужчин в семье. Молодых парней тоже, если и принимали, то постарше и покрепче. Дэну тоже было позволено остаться в деревне. Остальным дали время попрощаться с родными и собрать вещи.

Когда Гаред и Итан возвращались к дому, увидели, что Дэн тоже стоял в толпе, а значит, и все слышал.

Итан: «Ты чего сюда вышел, я же велел прятаться».

Дэн: «Я не ребенок, чтоб прятаться, и я пойду с вами!»

Гаред: «Хрена лысого, ты куда пойдешь? Будешь дома сидеть».

Дэн: «Хах, вы Сару-то не смогли удержать дома, неужто думаете, что меня сможете?»

Итан: «Не спорь, твой дед прав».

Дэн: «И в чем же? Вы слышали, что сказал тот мужик? Чем быстрее мы выбьем этих королевских крыс из города, тем быстрее вернемся по домам, вместе».

Гаред: «Не будь наивным дураком. Это он сейчас так говорит, чтоб людей успокоить, а потом…»

Итан: «Ты должен понимать, что от тебя сейчас зависит очень многое. Думаю, и дня не пройдет, как найдутся любители наживы, которые будут ходить по опустевшим деревням и искать, где что плохо лежит. И ты предлагаешь оставить твою мать и сестру без защиты?»

Парень молчал, задумавшись.

Итан: «Ты на прошлой неделе сказал, что смог бы справиться с хозяйством самостоятельно, кажется, пришло время это доказать».

Через несколько минут двое мужчин уже были готовы покинуть родную деревню. Агата плакала и обнимала своего мужа. Сара тоже ощущала всю боль, и слезы текли по ее щечкам.

Пару часов назад она еще сердилась на них и думала только о том, чтобы сберечь овец. А сейчас, глядя в такие родные для нее лица, не могла произнести ни слова. Мысли были спутанными.

«Почему они просто так соглашаются нас оставить? Неужели нельзя просто уйти и спрятаться всем вместе?» — как это сделала она. За это она тоже не могла их простить. Где-то в глубине души таилось осознание того, что не все так просто и что она, возможно, просто не все понимает, но принять это она тоже не могла. Поэтому так и стояла на месте с мокрыми глазами, боясь сделать шаг вперед, чтобы тоже обнять их. Ее отец сделал это сам, прижав к себе покалывая щетинистым лицом.

Гаред тем временем давал последние наставления: «Если слух про солдат из Фибурга — это правда, то они могут быть здесь дней через пять. И если к тому времени освободить Берг и встретить их на подступах не выйдет, то постарайтесь быть где-то подальше от них. А я постараюсь прислать весточку, если что-то узнаю. И насчет мародеров… Дэн, ты тоже на рожон не лезь, иногда лучше спрятаться».

Дэн: «Да, все я понимаю».

Гаред: «Ну и хорошо, будь сильным!»

Вскоре они ушли, и деревня стала казаться совсем опустевшей. На улицах даже в полдень не было видно ни одной живой души.

Сара провела почти весь день с животными, ища утешения и понимания среди них. Ближе к вечеру в овчарню зашел Дэн.

«Сара, ты тут весь день сидишь, проголодалась, наверно. Пойдем в дом».

Было очень непривычно услышать от него хоть что-то без подколок, шуток и тому подобного. А тем более то, что он будет проявлять заботу к сестре. Но, кажется, уход отца и деда сильно повлияли и на него.

Сара не стала противиться — голод и правда давал о себе знать, поэтому она пошла за братом.

«Дэн», — послышался голос с дороги, когда они уже заходили в дом.

«Лукас? Чего тебе?»

«Да есть тут одно дельце, может, подсобишь?»

Дэн: «Сара, иди в дом, я скоро».

Девочка зашла внутрь. Ей совсем не хотелось видеть Лукаса, по этому она была только рада уйти. Дома тоже было тихо. Обычно в это время дом наполнялся вкусными запахами готовящегося ужина. Но сейчас все было иначе. Сара нашла свою мать в комнате. Лицо женщины было опухшим от слез. Она сидела в полумраке и просто смотрела в пустоту.

На мгновенье девочка почувствовала вину за то, что произошло. Она подбежала и, без слов, просто обняла свою мать.

«Сара», — произнесла она, обнимая дочь в ответ.

«Мам, прости меня, я не хотела, чтоб все так случилось».

«Ты ни в чем не виновата».

«Если бы я не спряталась, мы бы успели уйти, и дед с папой были бы с нами».

«Кто знает, как бы оно было. Ты еще маленькая, не вини себя за то, чего не могла знать».

Женщина отпустила дочь и вытерла лицо.

«Что-то я совсем расклеилась. Уже стемнело, а я все сижу. Ты, наверное, голодная?»

«Немного, но Дэн уже обещал что-то приготовить».

«Дэн? Не похоже на него. А где он?»

Дверь в этот момент как раз скрипнула.

«Наверно, это он».

Сара выбежала из комнаты, чтобы посмотреть. Ее брат выглядел растрепанным: рубаха на плече была порвана, а под глазом начинал проявляться синяк.

Сара: «Что произошло?»

Дэн: «Отстань. Не важно!»

Агата тоже вышла из комнаты: «Кто это сделал с тобой?»

Парень, не ответив, направился в комнату.

Сара: «Он разговаривал с Лукасом».

Дэн, не оборачиваясь, крикнул: «Чего вы лезете? Я сам разберусь!»

Агата не стала больше его допытывать, просто добавила: «Все же готовкой придется заняться мне, может, и к лучшему».

А Сара через некоторое время снова подошла к брату. Он прикладывал холодный стальной молоток к щеке.

«Лукас предложил тебе вломиться в какой-нибудь дом и ограбить его?» - спросила Сара еле слышно?

Дэн: «Ты что подслушивала?»

Сара: «Догадалась. Он меня так и нашел утром».

Дэн: «А что же ты ничего не сказала?»

Сара: «Я пыталась, но дед меня не слушал, а потом…»

Дэн: «Ясно тогда».

Сара немного улыбнулась: «Но я рада, за это» - она указала на его синяк.

Дэн: «В смысле? Рада, что я не успел увернуться?»

Сара: «Рада, что ты отказался».

Дэн: «Ааа», затем усмехнувшись добавил «Я тоже ему вмазал».

Ближе к вечеру следующего дня в деревню прибежал паренек лет десяти. Он передал сообщение от Гареда. С одной стороны, то, что и Гаред, и Итан были живы и невредимы, было уже хорошей новостью. С другой стороны, в сообщении говорилось, что продвижений в городе нет и вряд ли будут в ближайшие несколько дней. Поэтому оставаться в деревне дальше — опасно, и им следует уходить.

Дэн:«Что будем делать? Выйдем завтра или еще день-другой обождем?»

Агата: «Я не знаю… Не представляю, как мы сможем пройти пол страны, когда вокруг такое происходит».

Дэн: «Может, обойти Берг с востока и пройти к морю, а дальше или найдем лодку, или так и будем идти в Тильф вдоль берега. Я слышал, так дольше, но в целом дойти можно».

Агата: «Даже с Итаном такой поход казался опасным, а без него…» — на лице женщины снова проступили слезы.

Дэн: «Мам, они вернутся. Обязательно вернутся, когда все закончится, но сейчас нам нужно решить все самим».

Сара: «Опять разговоры о том, чтобы уйти, и опять кого-то бросать. Если уж нельзя остаться в этом доме, то почему нельзя уйти всем вместе?»

«Да потому что твой отец и дед сейчас сражаются за город, и никто их не отпустит, пока они не захватят городскую крепость!» — крикнул Дэн на сестру, но тут же постарался успокоиться.

«Я бы тоже хотел, чтобы мы были все вместе. Или хотя бы как-то помочь им. Но я нужен здесь».

Сара: «Если ты не можешь помочь, может, я смогу?»

Дэн: «Мелкая, ты очень поможешь, если просто пойдешь спать и перестанешь молоть ерунду».

Сара: «Хорошо, тогда спокойной ночи».

Девочка встала из-за стола и направилась в комнату. Уже уходя, она обернулась и спросила: «Городская крепость — это самое высокое серое здание?»

Дэн: «Да, но… Тебе зачем?»

Сара: «Просто что-то вспомнилось».

Когда она ушла, Агата сказала сыну: «Присматривай за ней, если она снова убежит ночью…»

Дэн: «Ага, и двери получше запру, на все засовы».

Но Сара уже давно научилась открывать все засовы самостоятельно и даже до верхнего вполне могла дотянуться с помощью приставленного табурета. А понять, что ее брат крепко спит, не составило труда, когда послышалось громкое сопение.

За день до этого в городских кварталах происходили попытки продвинуться. Обе противоборствующие стороны посылали группы солдат то в одном месте, то в другом. И ни одна из сторон не смогла таким образом продвинуться.

У них получалось дойти до баррикад, укрывшись щитами как большая черепаха, но перелезть их или разобрать уже не удавалось, особенно когда по ним непрерывно летели стрелы и арбалетные болты.

Даже маги в этой ситуации были не особо полезны, хотя как раз самые сильные из них тайно покинули город, предпочитая держаться подальше от всего этого. А тех, что лорд Эстли смог завербовать, были лишь учениками.

Самой успешной была тактика просто сжигать баррикады, но за то время, пока укрепления сгорят, противник уже успевал подвести к этому месту дополнительные отряды. И в итоге это заканчивалось только новыми жертвами и отступлением к прежним позициям. Город был наполнен дымом и трупами.

Микола собрал свой отряд уже ночью.

«Получил я новые указания, и, значится, план теперь такой: пойдем с первыми лучами солнца».

«Опять? Теперь будем пытаться пролезть, пока всех нас не расстреляют?» — послышалось возмущение в толпе.

Микола: «Тихо там! В этот раз по-другому. Будем действовать все одновременно: подожжем все заграждения, что есть, затем отойдем. Пусть враг думает, что мы снова пойдем маленькими отрядами со всех сторон. А мы соберемся и ударим в одном месте, так чтоб они этого не ожидали. Сразу будем пробиваться к крепости».

Когда собрание закончилось, Гаред обратился к сыну: «Я пойду в начале, а ты не спеши. Держись середины, там больше шансов выжить».

Итан: «Судя по тому, что я здесь увидел, Эстли не прекратит эти атаки, пока есть кому атаковать».

Гаред: «Может, и так, но все же я слышал, что сегодня он послал корабль в Тильф с подписанной декларацией, будь она неладна. Может, и правда пошлет Леонард свои войска нам на помощь?»

Итан: «Ты же сам в это не верил еще совсем недавно».

Гаред: «Разумом и сейчас не верю, но в сердце надежду все же храню».

Когда Микола скомандовал готовиться, было еще темно. Ночь прошла довольно спокойно. Люди короля Бенегера тоже не предприняли никаких действий за это время. Но тут не было как раз ничего удивительного: они ждали подкрепления, и время сейчас было на их стороне. Как только небо немного просветлело, стало понятно, что лучей солнца в это утро не будет. Сквозь туман было видно плотные серые тучи, заслонившие собой весь небосвод. Однако запланированную атаку никто не отменил. Сигналом послужили многочисленные свистки, которые раздавались поочередно по всей линии соприкосновения. И множество закрытых щитами отрядов двинулось к баррикадам. Гаред был в первом ряду и нес массивный щит обеими руками. Даже несмотря на свой возраст, выносливости и силы у него было еще достаточно. Почти ростовой щит сильно ограничивал видимость, поэтому двигаться приходилось согласно командам.

«Стоим! Стоим! Стоим!» — команды повторялись несколько раз от конца к началу группы.

Гаред хотел поставить свой щит на землю, но тот опустился на что-то мягкое. Как раз перед ним лежал труп какого-то бедолаги, возможно, из прошлой такой же вылазки. Тут же арбалетный болт с громким ударом вонзился в щит, частично пробив его, таким образом, что наконечник оказался в нескольких сантиметрах от живота мужчины. Гаред ощутил прилив адреналина. Его руки задрожали, но он постарался унять дрожь и ухватился за щит еще сильнее.

«Проход! Проход! Проход!» — раздалась новая команда, и люди из центра отряда немного расступились, сместившись ближе к краям.

«Масло!» — Паренек, ровесник Дэна, вприсядку пробрался к первой линии, неся в обеих руках по кувшину. Щиты приоткрылись, и первый кувшин полетел на баррикаду. Тут же послышались новые удары стрел и болтов по щитам, но цели они не достигли. После того как и второй кувшин был брошен на укрепления, а паренек вернулся назад, послышались команды: «Закрыть проход! Отступай!»

Не разворачиваясь, вся “черепаха” начала пятиться назад, и это было гораздо труднее, чем двигаться вперед. С левого фланга кто-то упал, запнувшись, и противник тут же воспользовался этой уязвимостью, выпустив туда несколько стрел и ранив пару других щитовиков. Строй начал рассыпаться. Кто-то попытался закрыть образовавшиеся пробелы, но теперь по всему отряду со всех сторон щели становились все больше.

«Поджигай!» — послышался характерный звук летящих горящих стрел над головами людей. Пламя вспыхнуло мгновенно, образовав черный густой дым. И этот дым был отчасти спасительным, потому что теперь вражеские арбалетчики не могли выцеливать уязвимости в отряде. И как раз вовремя. Спустя лишь минуту отступления шаг ускорился, а кто-то почувствовал, что расстояние достаточное, и просто отбежал за свои укрепления, подвергнув опасности остальных. Несмотря на все это, первый шаг к предстоящей атаке можно было назвать весьма успешным. Когда огонь разгорелся сильнее и дым заслонил вообще все, удалось даже оттащить раненых и оказать им помощь.

Если и были попытки с вражеской стороны потушить огонь, то эффекта они не принесли совсем. Подпитанная маслом древесина давала сильный жар, и воды, чтобы его уменьшить, нужно было много. К тому же еще пара залпов лучников отбивала желание приближаться к баррикаде без щитов. Микола крепко обматерил отступивших без команды, но в целом был весьма доволен. Ожидать четких и правильных действий во всем, от фермеров и пастухов, которые лишь несколько часов занимались тренировками, было бы наивно.

Гаред, как только отошел за укрытие, начал осматриваться. Он увидел Итана, сидящего на земле. Быстро подбежав к нему, он заметил кровь. Итан прижимал руки к бедру, закрывая рану.

«В середине безопасней? Так ты говорил?» — усмехнулся Итан.

Гаред: «Покажи, глубокая?»

Итан убрал руки: «Нет, сквозь щит пробили, уроды. А я зря прислонился вплотную».

Гаред: «Ну, крови немного, прижигать не придется. Надо бы поссать на рану, чтоб не воспалилась».

Он встал и схватился за пояс, но Итан тут же его остановил: «Не надо на меня ссать! Иди ты со своими познаниями куда подальше, лекарь тоже мне. Найди лучше просто чем повязать».

Гаред: «Дурак, это поможет. Можешь сам, если брезгливый такой».

Затем он махнул на него рукой, поняв, что только теряет время, и пошел искать, чем перевязать рану. Времени на отдых было немного. Уже через 20 минут было видно, как баррикада начинает разваливаться, и пламя потихоньку уменьшается.

Микола поднял несколько щитовиков на случай, если враг решит контратаковать первым, но по ту сторону движения было не видно. Через несколько минут снова раздались свистки, означающие общий сбор и подготовку ко второй атаке.

Гаред как раз закончил перевязывать ногу сына: «Ну что, идти сможешь? Я так понял, что эту улицу оставляют пустой, поэтому сидеть тут тоже не лучшая идея».

Итан: «Да, в порядке я. Пойду со всеми, помоги подняться».

Гаред: «И как ты пойдешь, если встать не можешь?»

Итан: «Идти-то проще. Главное, чтобы бежать не пришлось. Ладно иди, ты же впереди должен быть. Удачи отец».

Идти пришлось недалеко, но при этом отряд двигался довольно живо. Спустя пару кварталов можно было наблюдать основные силы лорда Эстли. Две крупные улицы, ведущие к крепости, быстро заполнялись людьми. Не меньше тысячи вооруженных людей: кто-то в доспехах, кто-то в простой деревенской одежде, но все они направлялись уверенным шагом в атаку. Укрепления к этому времени сгорели полностью, оставляя после себя только кучу углей на мощеной улице.

Тактика наступления сменилась. Щитоносцы были теперь только в первом ряду, и на этот раз это были обученные люди, а не просто деревенское отребье. И двигались они гораздо быстрее и ровнее. Итан был уверен, что пока они собирались, противник уже выставил оборону, и вот-вот они столкнутся в бою. Но весь поток людей просто продолжил двигаться вперед, пока они не оказались на открытой площади перед городской крепостью.

Множество команд сыпались с разных сторон: «Левый фланг, отрезать подступы!»

«Пятый, седьмой отряд, окружить крепость!»

Микола: «Двенадцатый отряд, за мной, ударим с тыла по их укреплениям!»

В такую безветренную погоду дым от сгоревших укреплений, да еще и с туманом, так и продолжал застилать улицы Берга. Видимость была никудышная. Плотный поток людей, выйдя на площадь, стал рассредотачиваться. Итан старался не отставать и держаться своих, несмотря на боль в ноге. С правой стороны послышались крики и звуки боя, а через несколько мгновений он увидел противника и сам.

Несколько человек выбежали врассыпную на них. Они казались растерянными, и было неясно, то ли они собирались атаковать, то ли просто хотели сбежать и случайно наткнулись на двенадцатый отряд. В любом случае завязался бой.

Итан шел в конце и теперь старался не лезть в самую гущу. Хоть у него и был солидных размеров кинжал, но пускать его в дело он не осмелился. Прежде ему никогда не приходилось убивать людей, поэтому и сейчас, вместо того чтобы воспользоваться оружием, он схватил одного за шею и просто повалил его на землю. Но что делать дальше, он не знал. Враг только начал подниматься на ноги, как у него в груди оказалось копье.

«Соберись, Итан!» — послышался рядом голос Эджи.

Итан только обернулся, как оказался сбит с ног крупной фигурой. Кинжал вылетел из его руки. Он отполз назад. Боль в ноге не позволяла быстро встать, а крупная фигура явно шла на него.

Он приготовился к худшему и закрылся руками, но удара не последовало. Вместо этого совсем рядом послышался лай и рычание. Когда он убрал руки, то увидел, как непонятно откуда появившийся пес вцепился в руку нападавшего. Сильного вреда человеку в защите он нанести не мог, а вот отвлечь на пару секунд у него получилось.

Итан понял, что это его шанс. Он быстро перекатился, схватил с земли булыжник и, поднявшись на ноги, со всего размаха ударил им по нападавшему. Теперь уже тот оказался на земле и без оружия. Тяжело дыша, Итан сменил камень на меч и, зажмурившись, воткнул его в живот лежащего на земле.

Он осмотрелся. Сражение почти закончилось, и это была победа. Нескольких раненых безжалостно добивали, пронзая их копьями и мечами. Затем он посмотрел на пса.

«Трой? Ты-то откуда здесь взялся?»

Через пару часов все закончилось. Городская крепость была под контролем людей лорда Эстли. Остатки отрядов короля Бенегера отступили в восточную часть города, а затем и вовсе покинули Берг. Двенадцатому отряду больше не встретилось сопротивления. Они прошли через несколько многочисленных улочек, где еще утром были баррикады и силы врага. Сейчас же здесь были только мертвые тела.

Затем, когда уже были слышны крики победы с площади, а на крепости красовалось знамя Бергского легиона, Микола дал разрешение остановиться и передохнуть.

«Чего это они все ушли-то? Неужели нас испугались?»

«Слышал, что все командование в крепости уже мертво было».

«Друг друга, что ли, перебили?»

«Да нет, говорят, что отметины на трупах странные: на одних точки, как от укусов змей, другие опухшие, будто на них рой шершней напал».

«Чего? Шершни в центре города, да еще и ночью? Да быть такого не может!»

«Ну, мне тоже слабо верится, но кум из пятого отряда так сказал. Он сам своими глазами эти следы видел».

«Брешет твой кум, показалось ему».

«Может, и брешет, да только как тогда они так быстро крепость взяли?»

Итан и Гаред слушали разговоры мужиков, а сами были просто рады, что все закончилось и что они остались живы.

Трой все так же крутился возле них, то громко лая, то отбегая в сторону.

«Да угомони ты свою псину! Сил уже нет его лай слушать», — крикнул один мужик из отряда.

Итан: «Он мне жизнь спас, пусть порадуется».

Гаред: «Не похоже, что он просто радуется. Может, хочет показать что-то?»

«Так пойди за ним да узнай, вдруг добычу нашел и показать хочет», — добавил мужик.

Гаред поднялся.

Эджи: «Погоди, а может, он врага чует? Может, мы не всех нашли? Прячутся где-то в закоулке, пока мы тут отдыхаем? А, командир?»

Микола: «Хмм, пожалуй, стоит проверить. Тогда, Эджи, сходи с Гаредом и Гая с собой захватите. Ежели что, мигом назад».

Как только они отошли от основного отряда, Трой побежал вперед. Иногда он останавливался и оглядывался, лая, словно ожидая остальных.

Гаред: «Я бы ни на что не рассчитывал. Пес последнее время вообще ведет себя странно. То на меня набрасывается, то убегает непонятно куда. Старый уже он, вот и чудит. Лежал бы у себя в конуре да спал».

Эджи: «Но раз вас с Итаном нашел, да еще и в бою помог, значит, не все с ним так плохо».

Прошло минут десять, когда они вышли к маленькому переулку. Эджи заметил: «Кажется, здесь наш отряд не проходил».

Гай: «Да, мы досюда не дошли. Тут должны были мужики из портовых проверить».

Гаред: «Вроде никого. Скорее всего, Бенегерские крысы и отсюда сбежали».

Они продолжили идти за псом, пока тот не остановился у старых дверей какой-то подсобки. Гаред прислушался, но за дверью была тишина. Тогда он просто дернул за ручку, и двери открылись. Внутри была темнота. Окон в помещении не было, и свет мог проникнуть только через приоткрытую дверь. Грязь, разбитые ящики, пустые мешки и солома на полу - это все, что было внутри.

«Ну и на кой хрен ты нас сюда привел?» — посмотрел Гаред на пса.

Эджи осмотрелся: «Похоже, что пусто».

Гаред: «Ну вот, я же говорил — чудной он. Пошли назад, только время потеряли».

Но пес не двигался и остался стоять в центре пустого помещения. Теперь он скулил и скоблил лапами по полу.

«Подождите, вы не слышите?» — произнес Гай, подходя к тому месту, где стоял пес. Он откинул солому с пола.

«Тут люк, ну-ка, помогите мне!»

Эджи подбежал, и они вместе потянули за кольцо в полу. Тяжелый деревянный люк открылся со скрипом. Теперь все услышали. Снизу доносились крики о помощи.

«Там темно и не видно ни зги, есть чем подсветить?» — спросил Гай.

Свечей и фонарей поблизости не было, поэтому они быстро скрутили что-то наподобие факелов и спустились вниз.

Несколько человек были заперты в клетках. По их внешнему виду было понятно, что о них едва ли заботились. Кто-то лежал без движения.

Эджи: «Они держали здесь пленных, а когда сбежали, то просто бросили их здесь».

«Ну-ка, расступись», — сказал Гай, ударив обухом топора по замку, но тот не поддался.

Эджи: «Дай-ка лучше я, тут надо по-другому». Просунув острие топора между дверью клетки и рамой, он надавил на него, используя как рычаг, и дверь открылась.

Гарэд тем временем осматривал пленных. Большинство были ранеными бойцами, которые участвовали в набегах. Но одна маленькая фигурка в темном углу показалась ему знакомой. Он поднес факел и увидел лицо своей внучки.

«Сара?! Не может быть!» — воскликнул он, чуть не выронив факел из рук, а его сердце забилось сильнее.

«Дед, я очень надеялась, что Трой вас найдет. Только не ругайся, пожалуйста» - ответила она, опасаясь его реакции.

Некоторые из пленных могли ходить самостоятельно, кто-то только с помощью других, а были и те, кто не мог даже подняться.

Гай, осмотрев ситуацию, сказал: «Тут помощь нужна, мы сами их всех не поднимем. Пожалуй, я сбегаю к командиру и сообщу все».

Эджи добавил: «Давай, и пусть припасов с собой возьмут, хотя бы воды».

Гай кивнул и быстро вышел, оставив остальных заботиться о пленниках.

Один из освобожденных мужчин спросил: «Раз вы здесь, значит, отбили эту улицу?»

Эджи: «Не только эту улицу, но и весь центр города вместе с крепостью».

«И как вам удалось взять крепость? Маги помогли? Или сами осаждали?»

«Потеряли, наверно, многих», — добавил другой.

Эджи: «Я в штурме не участвовал, но слышал, что в крепости уже все мертвы были. Думаю, поэтому большинство оставшихся солдат просто сбежало».

«А не известно, от чего они… померели?»

Эджи: «Не знаю, какую-то ерунду слышал — про следы от шершней да змей. Думаю, командир после собрания расскажет реальную версию».

«Шершни и змеи, говоришь… Неужели она не соврала?» - бывшие пленники переглянулись.

Когда они выбрались из подвала, Сара сразу кинулась к Трою, обнимая и гладя его. Пес тоже был рад их встрече, но Гаред прервал их и отвел внучку в сторонку: «Я не буду на тебя кричать и ругать, если ты расскажешь мне всю правду. Люди Бенегера что, заявились в деревню?»

Сара отрицательно помотала головой, затем тихо добавила: «Я сама сюда пришла».

Она осторожно взглянула в лицо деда, опасаясь, что он сорвется и все же будет кричать, но тот продолжил задавать вопросы в спокойной манере.

Гаред: «Зачем?»

Девочка сначала молчала, собираясь с мыслями, затем очень быстро начала говорить: «Да потому что я просто хотела, чтобы мы все снова жили вместе! Чтобы никому не приходилось уходить и никого не нужно было бросать. А вы ушли! Но Дэн сказал, что вы не хотели, и что вы бы тоже хотели остаться, но вам нужно освободить крепость. Но он не может вам помочь. А я смогла! Я попросила своих друзей, и они проникли в эту крепость и…»

Гаред сначала мало что понимал из ее речи, но потом, когда начал осознавать, быстро закрыл ей рот рукой и осмотрелся по сторонам. Поблизости был только Эджи, и, судя по его любопытному взгляду, часть сказанного он все же услышал.

Гаред: «Не обращай внимания, она любит сочинять небылицы».

Эджи ничего не ответил. А Сара непонимающе смотрела на деда. Такой реакции от него она точно не ожидала.

Через некоторое время Гай привел на помощь и других людей. Совместными усилиями, всех, кто был заперт в том подвале, вытащили на свежий воздух. К сожалению, троим из них уже было не помочь - их раны оказались довольно серьезными, и без должного ухода они скончались еще до наступления утра. Затем тех, кто мог идти самостоятельно, и тех, кого пришлось везти на телеге, доставили в общий лагерь, который теперь располагался на центральной площади.

Сражений в этот день больше не предполагалось. По разведданным, к полудню город был освобожден полностью. Теперь стало ясно, что отступившей армии оставалось только ждать прибывающих подкреплений. Это давало как минимум день-два относительного покоя.

Гареду тоже пришлось вести внучку в общий лагерь. И хотя она утверждала, что они с Троем смогут дойти самостоятельно, Гаред не хотел ее отпускать одну. Он надеялся, что Микола даст разрешение оставить лагерь и отвести девочку в деревню.

Сам он пребывал в задумчивости. Слова Сары не давали ему покоя. «Сколько человек было в той крепости? Может, полсотни, а может и больше. Даже если предположить, что большинство сбежало - это всё равно огромное количество человеческих жизней. Неужели это и правда сделала она?..» — Мужчина украдкой поглядывал на девочку, которая, хоть и выглядела уставшей, совершенно беззаботно шагала по улице, играя с псом.

Эджи прервал его размышления: «Эй, Гаред, ты ведь собираешься внучку в деревню сопроводить? Я могу поговорить с командиром. Думаю, меня он послушает — особенно если учесть, что благодаря твоей собаке мы столько людей освободили».

Гаред: «А тебе-то с этого что? Я и сам могу поговорить».

Эджи замялся: «Ну… Я бы тоже не отказался дома побывать. Узнать, как там дела у Лукаса. Скажу, что так надёжнее будет».

Гаред пожал плечами: «Как хочешь. Я не против».

Когда они дошли, Гаред в первую очередь нашёл Итана, чтобы дать ему повидаться с дочкой. Хотя ему и самому не терпелось поговорить с ним. Через некоторое время он сказал: «Сара, поиграй пока с Троем, нам с твоим отцом надо бы поговорить. Только далеко не отходи и не теряйся!»

Итан: «Что-то ещё случилось? Что-то дома?»

Гаред сел рядом с ним и, не зная, с чего начать, заговорил о прошлом: «Итан, ты ещё маленьким был, когда твоя мать умерла. Не знаю, насколько хорошо ты её помнишь».

Итан удивлённо поднял бровь: «Ты сейчас решил предаваться воспоминаниям? Может, сперва отвести Сару в деревню? Агата там, наверно, места себе не находит».

Гаред покачал головой: «Погоди, не перебивай, это важно. Так вот, твоя мать очень хорошо ладила с животными. Даже говорила, что в каком-то смысле слышит их. А они понимали её. Я тогда ещё молод был и не верил во всё это. Думал: “Ну слушаются её животные, ну и что с того?” Я тогда ей отвечал: “Ты их просто приучила, вот и всё”. А теперь я гляжу на Сару и думаю, что у неё тот же дар. И понимаю, что это что-то гораздо большее».

Итан закатил глаза от нетерпения: «Ну и? Чего-то я тебя не пойму. К чему ты ведёшь?»

Гаред тяжело вздохнул: «Это магические способности».

Итан: «Хм, может и так. Но это же не плохо? В школу магии я бы её всё равно не отдал, а так… пусть будут. Но думаю, что лучше посторонним об этом не знать».

Гаред понизил голос: «А теперь самое трудное. Я, наверное, сам виноват. Когда мы с Сарой последний раз ходили на выпас, я ей сказал, что смерть — это естественно и ничего страшного в этом нет. Но я-то тогда думал про овцу. А она… Ну ты и сам её знаешь — для неё что овцы, что люди — всё ценится одинаково. Вот я и боюсь, что она восприняла мои слова слишком буквально. Тот дом в лесу… Я тогда не придал значения, но видел, как утром Сара возвращалась со стороны леса, невыспавшаяся. А теперь думаю, что за ночь она вполне могла дойти до того дома».

Итан приподнялся, глаза его горели: «Нет, нет, нет! Ты совсем, что ли, из ума выжил? Ты хоть сам понимаешь, что несёшь?»

Гаред покачал головой, но продолжил: «Волки сами такое бы не сделали. А под её чарами…»

Итан сжал кулаки: «Замолчи, а то я тебя ударю!»

Но Гаред не сдавался. Он схватил сына за воротник крепкой хваткой: «Да послушай же ты! Таких совпадений не может быть! Слышал, что говорят про крепость? Снова следы животных! А когда я спросил у Сары, что она тут делает, она мне ответила, что попросила друзей помочь…»

«Эй, мужики, вы чего? У вас всё нормально?» — раздался знакомый голос Эджи.

Гаред разжал руки и снова сел рядом. «Нормально! Чего тебе?»

«Да я пришёл сказать, что Микола дал разрешение отвести девочку домой, — ответил Эджи. — Но только одного из вас. Наверно, боится, что сбежите, если все вместе уйдёте. На день отпускает. Завтра с утра нужно будет вернуться. Ну и… меня тоже за компанию отпустил».

Итан: «Отлично! Я пойду».

Гаред покачал головой: «Ты со своей ногой еле ходишь. Тебе бы отлежаться».

«Ничего, дойду как-нибудь, — сквозь зубы процедил Итан, вставая на ноги. — А ты даже не думай больше к Саре подходить!»

Гаред тяжело вздохнул: «Как знаешь. Но над моими словами подумай, даже если это тяжело».

«Из-за чего вы с отцом поругались?» — спросил Эджи, когда они направлялись к выходу из города.

«Да пустяки, — ответил Итан. — Головой наверно ударился, вот и несёт всякую чушь. Думаю, как отдохнёт, сам поймёт, что сморозил».

Эджи кивнул: «Ну, ясно».

Шли они не быстро. Итан нашёл прочную палку и опирался на неё как на костыль. Сара, казалось, тоже вымоталась и теперь плелась позади, еле переставляя ноги.

Через некоторое время Эджи снова нарушил тишину. На этот раз он обратился к девочке: «А ты как хоть в городе оказалась? По папке соскучилась?»

Сара лишь коротко бросила на него взгляд, но так ничего и не ответила.

«Молчит…» — протянул Эджи.

Итан пожал плечами: «С ней такое бывает. Да и устала она».

«Ну да, ну да, понимаю, — усмехнулся Эджи. — Это ж надо так далеко пробраться. И наши на входе в город её тоже не заметили. Самостоятельная она, не поспоришь. Интересно, как там мой Лукас? Хватит ли ему самостоятельности дом содержать?»

«Он вор», — вдруг раздалось сзади.

Эджи и Итан остановились и обернулись.

«Что ты сказала?» — нахмурился Эджи.

Сара упрямо сжала губы: «Он обшаривал опустевшие дома в деревне. И Дэну тоже предлагал, да только он отказался!»

Итан перевёл взгляд на Эджи. Тот ответил недовольным голосом: «Я, конечно, поговорю с ним, но думаю, девочка просто что-то напутала. С такими обвинениями нужно быть поосторожнее. Не имея подтверждений, лучше помалкивать».

Сара больше ничего не сказала, да и вообще пожалела, что не сдержалась. Эджи и Итан также оставались молчаливыми, пока не дошли до деревни.

«Завтра до полудня надо вернуться, — напомнил Эджи, останавливаясь у развилки. — Так что будь готов заранее и не пропадай, а то и меня подставишь».

«Никуда я не денусь», — ответил Итан.

На этом они с Сарой свернули к своему дому, а Эджи зашагал дальше.

Еще не дойдя до калитки, Трой радостно залаял. Услышав его, Дэн выбежал на крыльцо: «Маааам! Они вернулись!»

Следом показалась Агата. Выглядела она неважно, но при виде мужа и дочки глаза её заблестели, а на лице засияла улыбка.

«Ты её нашёл!» — Она бросилась им навстречу и крепко обняла обоих.

Какое-то время они просто стояли так, не разнимая объятий.

Затем Агата, разжала руки и заметила повязку на ноге на ноге мужа: «Ты ранен!?»

Итан: «Это ерунда, заживет».

Дэн: «Отец, я рад, что ты цел. А где дед?»

«Он тоже в порядке, по крайней мере физически, — ответил Итан. — Остался в лагере. Командир отпускал только одного».

«Значит… крепость правда взяли?» — недоверчиво спросил Дэн.

«Не только крепость. Весь Берг теперь под нашим контролем».

Агата перебила их: «Давайте хоть в дом зайдем, что же вы сразу о войне! Вы голодные, наверно?»

Когда они направлялись к дому, Сара дёрнула брата за рукав и тихо, но самодовольно прошептала: «Я же говорила, что смогу им помочь».

«Э-э, чего?» — не понял Дэн.

«Мне надо их проведать!» — бросила она и вместо того, чтобы зайти в дом, побежала к овчарне.

Дэн несколько секунд стоял в недоумении, не зная, как реагировать, затем зашёл в дом: «Отец, че там мелкая мелет? Как она помогла взять крепость?»

«Чего? Это она сказала?» — сердце Итана забилось чаще. Взяв себя в руки, он продолжил: «Думаю, просто сочиняет. Её нашли в плену вместе с ранеными. Трой показал, где их держали».

Агата прижала руки к груди: «Какой кошмар! И как она всё это вынесла…»

Дэн перевёл взгляд на отца: «Она тебе сама-то что сказала?»

«Да ничего толком, — вздохнул Итан. — Только что хотела помочь… А где она опять?»

«К овцам побежала, — буркнул Дэн. — Она даже меня не обняла. Мне порой кажется, что они для неё ценнее, чем родной брат».

Агата строго посмотрела на сына: «А ты цеплялся бы к ней поменьше. Иди пригляди за ней лучше, чем жаловаться».

«Угу, может, её проще на цепь посадить?» — язвительно бросил Дэн.

«Дэн!» — грозно предупредил Итан.

Юноша раздражённо махнул рукой: «Да я иду, иду. Не буду вам мешать».

Выйдя из дома, Дэн неспешным шагом дошёл до овчарни. Через приоткрытую дверь он убедился, что сестра там, но заходить не стал, дав ей время побыть со своими любимцами. Вместо этого он сел на деревянную колоду рядом и облокотился о стену.

Солнце начало проглядывать сквозь серые облака. Чувство тревоги, накопившееся за последние дни, понемногу сменялось бледной надеждой, что всё может закончиться хорошо и они вернутся к прежней жизни.

Через какое-то время Сара сама вышла из овчарни.

«Ну что, повидалась? Все с ними нормально?» — спросил Дэн.

Девочка кивнула, улыбаясь в ответ.

«Это я их кормил и поил, пока тебя не было», — добавил он.

«Я знаю, спасибо, — ответила Сара. — Овцы тебе тоже очень благодарны».

Юноша усмехнулся, не особо веря в овечью благодарность, но вслух ничего не сказал.

«Теперь-то можем в дом идти?» — спросил он вместо этого.

Сара снова кивнула.

Они сделали несколько шагов, как вдруг услышали отдалённые крики: «Лукас! Лу-укас!»

Дэн: «Похоже, ещё один потерявшийся. Этот-то хоть куда мог деться?»

Сара спокойно ответила: «В свинарнике он».

«А ты откуда знаешь?» — Дэн прищурился. «Ах да, дай угадаю: свинки сказали птичкам, а птички напели тебе. Так?»

Сара промолчала, почувствовав, что брат над ней просто насмехается.

«Ладно, ступай в дом», — махнул он рукой. «Я с Эджи поговорю».

Девочка послушно направилась к дому, а Дэн вышел на дорогу и окликнул мужчину. Эджи, увидев юношу, сразу спросил: «Дэн, не видел моего балбеса?»

«Вчера вечером последний раз. Вернётся — времени-то ещё день только. Мало ли, ушёл сено заготовить или в лес за хворостом».

Эджи почесал затылок: «Да так-то оно так… Просто странно. Дверь в хату не закрыта, калитка тоже. Он не говорил вчера, куда собирается?»

Дэн на мгновение засомневался, затем продолжил: «Не знаю, как бы это сказать… В общем, скажу прямо: вчера он меня звал, чтобы я его подсадил — хотел в окно пролезть, потому что с дверью справиться не смог».

Эджи нахмурился: «А че, с дверью? Заклинило, что ли? Да и окна-то у нас не высоко, чего это он?»

Дэн вздохнул: «Не в ваш дом. В общем, чужие дома он обносит, пока деревня пустует. Я такое не одобряю, поэтому и послал его куда подальше».

Эджи сжал кулаки: «Ну я ему устрою, когда найдётся… Ладно, спасибо и на том. А что за дом-то, в который собирался? Может, там застрял?»

Дэн пожал плечами: «Я не стал спрашивать — не знаю. Кстати, ты в свинарнике не смотрел?»

Эджи: «Да как-то нет. Я же кричал — он бы услышал. А что?»

«Да так, ничего, — Дэн махнул рукой. — Ладно, ищи дальше».

На этом они и разошлись.

Когда Дэн зашёл в дом, Агата уже вовсю трудилась на кухне. Итан сидел на табурете с новой повязкой на ноге. Сары видно не было.

«А куда опять мелкая подевалась? — спросил Дэн. — Я же видел, как она в дом зашла».

Итан сделал знак помолчать: «Тссс, в комнате она, легла отдохнуть. Пусть поспит. Вряд ли ей удалось сомкнуть глаза этой ночью».

Сара и правда чувствовала огромную усталость. Как только она прилегла на кровать, сон взял верх.

Она проснулась от громкого лая с улицы. Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как уснула, но за окнами было ещё светло. В полусне было тяжело понять, что происходит, но по лаю она почувствовала, что Трой явно встревожен.

Всё произошло слишком быстро. Лай сменился рычанием, затем пёс заскулил, а потом и вовсе замолк.

«НЕЕЕЕТ!» — закричала Сара и бросилась к двери.

Но её отец уже был ближе к выходу и перехватил её: «Дэн, убери её, я сначала сам посмотрю, что там…»

Договорить он не успел — дверь распахнулась.

На пороге стоял Эджи. Его лицо было искажено гримасой ярости. В руке он сжимал топор, на лезвии которого виднелись кровавые подтёки. Одежда тоже была испачкана кровью. Не колеблясь ни секунды, он шагнул вперёд и грубо оттолкнул Итана. Тот не удержал равновесие и грохнулся на пол.

«Посмотреть в свинарнике, говоришь?!» — глаза Эджи бешено сверкали, уставившись на Дэна. «Ты знал!» Затем его взгляд переметнулся на Сару. «За что?!»

Дэн, мгновенно среагировав, резко оттащил сестру за спину и на ощупь схватил первую попавшуюся под руку палку — оказалось, это была рукоять метлы.

Он выставил её перед собой: «Ты совсем рехнулся? О чём ты вообще?!»

Итан к этому времени уже поднялся. Быстро оглядевшись, он вооружился кочергой. Эджи, заметив это, сделал пол шага назад, его взгляд метнулся от одного к другому.

«Я нашёл Лукаса, — прошипел мужчина сквозь стиснутые зубы. — Прямо там, где ты и сказал. В свинарнике. Только вот… не целиком!» В конце фразы его голос сорвался на крик, и он тяжело задышал, делая паузу.

Итан и Дэн переглянулись.

«То есть… как это “не целиком”?» — осторожно спросил Итан.

«Да вот так! — Эджи трясущимися руками размахнулся топором. — Там были его останки, а эти… свиньи… доедали его… моего сына!»

Итан осторожно выставил кочергу перед собой: «Я тебе соболезную, но при чём тут мы?»

«В жопу себе засунь свои соболезнования!» — Эджи резким движением направил топор на Дэна. «Он знал!»

Дэн испуганно посмотрел на отца: «Я этого не делал! Мне просто мелкая сказала, вот я и…»

«ВОООТ! — Эджи перебил его, тряся окровавленным топором. — Я и не говорю, что это сделал ты. Это была она!»

Агата, прижимая дрожащую Сару к себе, отступила в дальний угол. Девочка казалась совершенно потерянной, её глаза были полны страха.

Дэн: «Чего? Да ты хоть сам-то себя слышишь? Посмотри на неё — как она вообще могла кому-то навредить? Отец, скажи ему!»

Но Итан замер, его взгляд был прикован к дочери. В глазах читалось мучительное сомнение.

Эджи ехидно усмехнулся: «Да я всё знаю про её “способности”. Подслушал ненароком. Вы с Гаредом из-за этого и спорили, не так ли? Поначалу я тоже не верил, но теперь-то!»

«Да о чём ты?! — Дэн в отчаянии посмотрел на отца. — Почему ты молчишь? Что несёт этот сумасшедший?»

Итан замер в нерешительности, не находя слов.

Эджи: «А ты спроси у неё сам! Что он тебе сделал? За что ты так с моим Лукасом? Из-за того, что влез в чужой дом?» — его взгляд снова был направлен на девочку.

«Он их даже не кормил…» — прозвучал едва слышный голосок из угла.

«ЧТО?!» — Эджи взревел от гнева и ринулся вперёд.

Дэн бросился перехватить его первым, но получил оглушительный удар обухом по голове и рухнул на пол без сознания. Итан со всей силы ударил кочергой по спине нападающего, но тот в слепой ярости даже не дрогнул.

Тогда Итан резко перехватил кочергу, прыгнул Эджи на спину и повалил с ног. Топор выскользнул из рук мужчины, а табурет под их телами разлетелся на щепки.

Агата, воспользовавшись моментом, рванула Сару за руку, проскочила мимо дерущихся и втащила дочь в спальню. Дверь захлопнулась с глухим стуком, следом раздался скрип передвигаемого комода.

Когда женщина забаррикадировала дверь, она подбежала к окну. Окна в спальне были глухими, а проемы слишком узкими - даже Сара не смогла бы протиснуться. Агата несколько раз ударила кулаком по перегородке, но та даже не дрогнула. В комнате не оказалось ничего, чем можно было бы выбить окно.

Внезапно шум борьбы за дверью прекратился. Через пару мгновений раздался тяжелый удар в дверь.

«Итан?» — осторожно позвала Агата.

Ответа не последовало. Тогда она резко развернулась к дочери: «Спрячься под кровать. Я его задержу, а ты - проскользнешь, когда дверь будет открыта. Возьми лошадь и скачи отсюда как можно дальше».

«Но как же вы?! Как же животные? Я не могу просто всех бросить!» — попыталась возразить Сара, но второй удар в дверь прозвучал гораздо сильнее первого.

Комод с грохотом повалился набок, и в образовавшуюся щель протиснулся окровавленный локоть. Агата, не раздумывая, силой втолкнула дочь под кровать.

Скрипя, комод отъехал ещё дальше, и теперь мужчина смог протиснуться в комнату целиком. Его вид был ужасен: один глаз полностью закрыт, всё лицо в синяках и ссадинах. По левой руке стекала струйка крови, но в правой он по-прежнему сжимал топор.

Тяжело дыша, он прохрипел: «Я её всё равно достану… И она поплатится за содеянное».

Его движения были медленными и неуверенными. Стало ясно, что даже приоткрытый глаз видит плохо. Голова перестала поворачиваться, и он смог сфокусироваться на Агате, только оказавшись в центре комнаты.

Из-под кровати Сара видела лишь его ноги и алые капли крови, падающие на пол. Дверь была приоткрыта, но быстро выскользнуть и убежать у нее бы сейчас не получилось. По этому она старалась сидеть тихо, ожидая подходящего момента.

Она поняла, что пора действовать, когда услышала глухой стук тела и увидела, как Эджи с наброшенным на голову покрывалом рухнул на спину. Не раздумывая, девочка выскользнула из-под кровати и рванула к выходу.

Мельком заметив неподвижные тела отца и брата на полу, она почувствовала, как глаза наполняются слезами. За спиной раздался громкий хлопок захлопывающейся двери - Сара поняла, что ее мама, таким образом пытается задержать нападавшего, дав ей время на побег.

Но Сара не могла просто сбежать. Выскочив на улицу, она застыла перед телом Троя. Крохотные кулачки сжались. Содрогнувшись, девочка резко развернулась и побежала к сараю.

Ей понадобилось меньше минуты, чтобы распахнуть ворота и освободить лошадь. Взглянув в умные глаза животного, она прошептала всего одно слово: «Помоги».

Затем девочка стремительно оббежала сарай. Она точно знала, где находится огромное осиное гнездо. С насекомыми всегда было сложнее всего — в отличие от людей или крупных животных, у них не было мыслей, только слепые инстинкты. И подход требовался иной. Чтобы воздействовать на инстинкты, нужно было время, а его сейчас как раз не было.

Сжав зубы, она запахнулась в одежду, которая на ней была и сорвала гнездо голой рукой. Первый жгучий укус впился в ладонь, когда она была на середине пути к дому. Сара вскрикнула, но не остановилась. Второй укус пришелся в шею, третий — в щеку. Но затем, гнездо уже влетело в окно спальни. Теперь она знала — разъярённый рой обрушится на того, кто причинил боль её семье.

«Только не трогайте маму…» — шептала она, прижимаясь к стене под окном. Её голос дрожал: «Пожалуйста, не трогайте маму…»

Из спальни почти сразу донеслись дикие крики и проклятия. Эджи, прежде чем найти выход, получил не меньше двух десятков укусов. Его лицо и руки распухали на глазах. Когда он наконец вырвался из комнаты, то двинулся на свет, едва переставляя ноги. Топор давно выпал из ослабевших пальцев, даже ругаться больше не было сил.

Во дворе перед ним возник огромный тёмный силуэт. Последнее, что успел услышать Эджи — яростное лошадиное ржание. Мощные удары копыт раздробили череп с хрустом ломающихся костей.

Сара, едва переведя дух, бросилась обратно в дом. В спальне ещё жужжали оставшиеся осы. «Прочь! Летите прочь!» — крикнула она, изо всех сил распахивая дверь. Ещё пара укусов впились в кожу, прежде чем комната окончательно очистилась. Только тогда она смогла осмотреться. Вещи валялись по всей комнате. Шкафы были открытыми. “Он не заметил, что я сбежала и искал меня” - подумала Сара.

Она не сразу разглядела тело матери среди разгрома. Агата лежала в углу за опрокинутым комодом, широко открытые глаза смотрели в пустоту. «Мама?» — девочка опустилась на колени, но лужа крови на полу не оставляла сомнений.

Вытерев слёзы рукавом, она побрела в столовую. «Дэн, ты меня слышишь?» — потрясла она брата за плечо. Его тело было неподвижным.

Внезапный стон заставил её вздрогнуть. «Папа!» Итан с трудом приподнялся на локтях. Сара бросилась к нему — и замерла, увидев торчащий из груди отца острый обломок табурета.

«Где… где он?» — мужчина говорил с хрипотой, каждое слово давалось мукой.

«Его больше нет, — прошептала Сара. — Он никому не навредит».

Итан посмотрел на свою дочь: «Дэн?..»

Молчание и новые слёзы стали ответом.

«Агата?»

Девочка лишь закрыла лицо руками.

«Вот как оно вышло…» — прохрипел отец.

«Папа, они ведь просто… Дед говорил, что это как уснуть, мирным и спокойным вечным сном. Но почему мне тогда так… больно?»

Итан сжал её дрожащую ладонь: «Не плачь… Может, они действительно просто спят, а может где-то там, в лучшем мире…» Приступ кашля прервал его. Собрав силы, он прошептал: «Значит, правда? У тебя магические…? И крепость… и тот дом в лесу…»

Сара сжала отцовскую руку, которая уже начала холодать: «Я… я просто хотела, чтобы мы снова были вместе. Чтобы всё стало как раньше…» Голос её прерывался. «Разве это плохо? Папа, я сделала что-то не так?»

Итан собрал последние силы. Его пальцы слабо сжали её ладонь: «Слушай… внимательно… Никогда… никому не говори…» — каждое слово давалось с мучительным усилием. — «Если узнают…» Кровь выступила в уголках губ. «Дед… найди… деда… Он…»

Жестокий приступ кашля скрючил его тело. Затем — тишина. Сара замерла, всматриваясь в лицо отца, надеясь увидеть движение ресниц, услышать хриплый вздох… Но его грудь больше не поднималась.

Только тогда она разжала пальцы и отпрянула назад. В доме стояла гробовая тишина.

Сара не могла больше оставаться в этом доме. Она вышла, закрыла дверь и направилась к овчарне.

«Блека, ты всегда меня встречаешь первая», — сказала она, опускаясь на колени и гладя овцу.

Вскоре и остальные животные медленно подошли, окружив её пушистым кольцом. Она могла бы сидеть так часами, но тревога и чувство вины не давали покоя.

«Папа сказал найти деда… Значит, надо идти», — прошептала Сара.

Солнце клонилось к закату, а это означало, что скоро начнутся сумерки, а затем и вовсе наступит полнейшая темнота. В первый раз она пробиралась в город с Троем, но теперь ей не кому было указывать путь. А без проводника она вряд ли бы смогла найти дорогу в темноте.

Поднявшись на ноги, Сара подошла к воротам и распахнула их настежь.

«Не знаю, когда смогу вернуться. Возможно вам придётся самим о себе позаботиться», — сказала она овцам. Перед уходом она с трудом натаскала несколько вёдер воды из колодца и наполнила поилку. Затем вышла на дорогу. Лошадь она тоже решила не брать, посчитав, что в городе ее просто отнимут. По этому она медленно побрела пешком. Когда она в последний раз оглянулась, несколько овец вышли на дорогу, словно провожая её.

Солнце, не дойдя до горизонта, скрылось за тучей, и темнота наступила раньше обычного.

Сара шла по опустевшей дороге, вдоль которой темнели заросли кустарников. Но боялась она сейчас не темноты и уж тем более не того, что в зарослях может скрываться какой-то зверь. Ей было страшно от предстоящей встречи с людьми.

Она снова вспомнила обрывчатые слова отца: «Он хотел предупредить… чтобы я никому не говорила о том, что сделала. Но я уже сказала…»

Чтобы отвлечься, она погрузилась в воспоминания: «С чего всё началось? Наверное, с того дня, когда дед начал рассказывать о пожаре на севере…»