Читать онлайн
"Его осень, Её весна"

Старый автобус подъехал к остановке и, скрипя тормозами, остановился. Андрей взял букет из красных гвоздик с соседнего места и поспешил выйти из автобуса. Когда-то красные гвоздики на языке цветов обозначали одержимость любовью. Андрей этого не знал, но в крохотном цветочном возле дома почему-то выбрал именно этот букет. “Возьмите розы, – советовала флорист, женщина лет сорока тучного телосложения и с начесом и голубыми тенями. – Бессмертная классика. Покажете свои намерения”. Андрей посмотрел на букет, который рекомендовала женщина: 12 кроваво-красных роз уныло прижимались друг другу, словно им было противно касаться прозрачной пластиковой обертки. Розы, действительно, – символ любви. Но уж очень устало они выглядели. Пышные гвоздики цвета стоп-сигнала светофора в крафтовой бумаге нравились Андрею куда больше. И неважно, что гвоздики у большинства людей ассоциируются с Днем Победы, а не со свиданиями! Главное, что этот яркий букет дарил надежду и оптимизм в мрачный осенний день.

Автобус уехал. Андрей глубоко вдохнул, сырой тяжелый воздух с запахом прелых листьев наполнил его легкие и заставил поёжиться. На дворе был конец сентября, осень уже давно вступила в права хозяйки. Унеслось вдаль бабье лето, дымчатые тучи взяли в плен яркое солнце, позволяя ему лишь пару часов краем глаза поглядывать на землю, желтые листья эмигрировали в кучи под деревьями... Раздумывая о скоротечности времени, Андрей смахнул невидимую пылинку с куртки и вошел в западные ворота Городского парка.

Среди высоких деревьев и асфальтированных дорожек царила своя атмосфера. Небрежно одетые мамочки прогуливались с пузатыми колясками и болтали о ветрянке и гриппе в детских садиках. Неподалеку от них между деревьев бегали дети, почти неразличимые под куртками “на вырост” и разноцветными шапочками. Они громко смеялись и дразнили друг друга, пока одна из мамочек не окликала их. В мгновение ока дети замирали на месте, но, стоило только их мамам отвернуться, продолжали свои забавы. К их играм присоединялись и собаки, которых вели на поводках медлительные пенсионеры.

У Андрея был четко обозначенный пункт назначения, поэтому он быстро пошел по одной из дорожек.

Тут и начались странности.

Когда Андрей проходил мимо очередной стайки мамочек в декрете, одна из них негромко, но четко сказала:

– Стой.

Андрей остановился и обернулся. Женщина в сером спортивном костюме и болоньевой жилетке тоже остановилась. Несколько мгновений она смотрела в глаза Андрею, а затем закричала:

– Стой!

Андрей вытаращил глаза. Надо было бы спросить, что незнакомка имеет в виду. Но все это было настолько неожиданно, что он смог лишь вопросительно сдвинуть брови.

А тем временем женщина в болоньевой жилетке снова закричала и начала двигаться на Андрея.

– Я кому сказала?! А ну брось эту палку! – продолжала женщина. Когда она поравнялась с обескураженным Андреем, она остановилась и крикнула: – Еще раз, Виталик, я увижу, что ты тащишь в рот всякий мусор, мы пойдем домой. Ты понял?

Андрей обернулся. В траве сидел расстроенный мальчик лет пяти. На его лице были мокрые кусочки коры, рядом лежала березовая палка. Андрей наконец-то понял, что строгие слова женщины были обращены к сыну, а не к нему. Теперь он мог продолжать свой путь.

Когда до финальной точки маршрута оставалось меньше ста метров, ситуация повторилась: медленно проходивший мимо пенсионер в длинном плаще и поношенной шляпе остановился в нескольких шагах от Андрея. Глядя на него уставшими глазами, пожилой мужчина сказал:

– Она ушла.

– Что, простите? – переспросил Андрей.

– Она ушла, – повторил мужчина. – Ты что, не видишь, Чаппи?

– Кто?

Мужчина нагнулся и погладил золотистую лайку, которую вел на поводке. Та пару раз гавкнула и радостно завиляла хвостиком. Её черные глаза-бусинки встретились со взглядом Андрея. Тот еще секунду завороженно смотрел на собаку и пенсионера, а затем пробурчал извинения и устремился дальше по дороге.

Вскоре Андрей достиг места своего назначения – серой скамейки под фонарем. С первого взгляда, эта скамейка ничем не отличалась от десятка других в этом парке... В прочем, со второго взгляда также не было понятно, почему Андрей искал именно эту скамейку и почему улыбался, когда сел на неё. Обычная скамейка со спинкой, серая краска местами облупилась, четвертая доска шатается, на седьмой – маркером написано матерное слово... Но именно на этой скамейке Андрей впервые поцеловал Настю, свою девушку.

Это было весной, в последних днях мая. Душистый аромат жасмина смешивался с запахом свежеуложенного асфальта. Они шли с кино. Настя была в коротком белом платье, её волосы волнами спускались ниже плеч. Она очень хотела посмотреть новый фильм с её любимым актером, поэтому Андрей, не раздумывая, пригласил её на их третье свидание в кино. И вот теперь девушка уже полчаса восторженно обсуждала сюжет и режиссерские находки, а Андрей молча смотрел на неё. У Насти была привычка, которая заставляла его каждый раз невольно улыбаться: рассказывая что-либо, она полностью отдавалась процессу и начинала активно жестикулировать, из-за чего все её украшения и одежда начинали трястись и подпрыгивать. Андрей толком то и не слышал, о чем девушка говорит. Он лишь смотрел на её черные прыгающие локоны и танцующие браслеты да слушал звон серебряных колокольчиков в её голосе.

– Ой, давай присядем, а то я устала ходить на этих каблуках, – предложила Настя, когда они поравнялись с той самой серой скамейкой под фонарем. Андрей согласился.

Настя еще некоторое время щебетала о гениальности просмотренного фильма. Когда же её впечатления закончились, между молодыми людьми повисло молчание. Андрей понимал, что ему нужно как-то поддержать диалог, но он не находил слов. Все его мысли были заняты миниатюрным бедром девушки, находящимся в сантиметре от его, и пьянящим запахом жасмина. В какой-то момент он даже перестал понимать, исходит аромат от куста у них за спиной или от бархатной кожи Насти.

– Прохладно становится, – негромко сказала Настя и поёжилась.

– Постой, не мерзни! – выпалил Андрей и поспешил снять ветровку. Для того, чтобы накинуть её на плечи Насти, ему пришлось обнять её. Её карие глаза оказались в сантиметре от его, на лице девушки появился легкий румянец, губы как-будто стали пухлее...

Тот первый робкий поцелуй стал началом их лета. Андрей и Настя были неразлучны. Он сидел рядом, когда она учила билеты к экзамену. Он встречал её радостную с университета, когда она с первого раза сдала философию. Он готовил ей яичницу по утрам и пытался красиво разложить веточки укропа на тарелке. Он обнимал её, когда за окном сверкали молнии, а они сидели в хлипком дачном домике её родителей. Он кутал её в огромное полотенце, когда они после купания выходили из озера. Он сидел смирно, когда она мазала сметаной его обгоревший нос...

Теплые воспоминания с запахом полевых цветов и свежих огурцов проносились в голове, словно кадры киноленты, когда Андрей сидел на скамейке и ждал Настю. Периодически он смотрел на часы. Она опаздывала. Но он готов был ждать её среди тумана и грязно-оранжевых листьев хоть до ночи...

– Смирись уже, – раздался рядом с Андреем детский голос с проблемной “р”, – она ушла.

Андрей открыл невольно закрывшиеся глаза. Из-за тумана было трудно увидеть что-нибудь даже на расстоянии двух метров, но Андрею бросилась в глаза странная пустота. Нет, где-то в тумане все еще находились полуголые деревья, мокрые кустарники, мигающие фонари... Но все люди куда-то исчезли. Ни мамочек, ни собачников. Андрей опустил взгляд на часы. Те остановились на 6:05. Парень постучал ладонью по циферблату, но стрелки не сдвинулись с места.

– Ты уже давно здесь сидишь, – снова сказал детский голос.

Андрей поднял взгляд. Перед ним стоял мальчик лет шести. Шапка прижала челку, из-за чего она теперь лезла в глаза, синяя куртка была застегнута на все многочисленные застежки, явно длинные штаны собрались гармошкой на ботинках. Ох уж эти штаны на вырост! В детстве у Андрея были точно такие же штаны, даже нашивка с зеленым динозавром у него была на том же колене, что и у мальчика. Андрей вспомнил, как в шесть лет упал с качелей, порвал штаны на правом колене и мама, предварительно отругав его, закрыла дыру точно такой же нашивкой...

Словом мальчик выглядел совершенно обычно. Вот только взгляд его пугал Андрея. Было в нем что-то тяжелое. Словно на Андрея смотрел не первоклассник, а взрослый мужчина. Была во взгляде его серых глаз пресыщенность повседневностью и разочарование в волшебстве окружающего мира. Как-будто Андрей смотрел на себя в зеркало.

– Уходи, – сказал мальчик. – Хватит тебе здесь страдать.

– Где твои родители? – спросил Андрей, потягиваясь, – он неожиданно почувствовал онемение в мышцах, словно он спал в электричке.

– Лучше думай о себе, – ответил мальчик. – Тебе пора избавиться от всего этого. Ты же знаешь, что она не придет. Она ушла к другому.

– Кто ушел?

– Ты сам прекрасно знаешь.

– Настя... – сорвалось с губ Андрея. Он сам не понимал, почему подумал о ней в таком контексте. – Да нет, она скоро придет. Мы же договорились встретиться в 6 вечера. Я и цветы ей купил. Она просто опаздывает...

– Что же ты тугой такой! – воскликнул ребенок. – Не придет она. Не придет! И цветы ей твои не нужны. Сам взгляни на них.

Андрей посмотрел на букет, который сжимал в руке, и ужаснулся: ярко-красные воздушные гвоздики превратились в девять угольков на серых стебельках. Не понимая, как букет мог так быстро завянуть, Андрей швырнул цветы в урну и вскочил со скамейки. Ребенок продолжал неподвижно стоять на месте и смотреть на него своими неестественно взрослыми глазами.

Андрей огляделся по сторонам. Становилось прохладно, ветер проносился по деревьями и срывал с них последние сухие листья. Андрей хотел было пойти к западному выходу из парка, но что-то его остановило. Парню показалось, что матовый туман еще больше сгустился вокруг него и подтолкнул в противоположную сторону – глубже в парк.

– Андрей, нам туда не надо, – строго сказал мальчик, когда Андрей сделал несколько шагов к деревьям.

– Любимый, – прошептал ветер, пробежав мурашками по спине парня, – я здесь.

Это была Настя. Правда звук больше напоминал тень, чем её звонкий голос. Но Андрею было все равно. Словно завороженный он бросился в туман. Он шел все дальше и дальше, мимо пустых скамеек и тусклых фонарей, и каждое дуновение ветра легонько царапало его уши.

“Любимый”, – шелестели кленовые листья, перекатываясь по влажному асфальту.

“Иди ко мне”, – выстукивали на азбуке Морзе сухие ветки по стенду с облупившимися афишами концертов и спектаклей.

“Найди меня, любимый”, – плакал покрывшийся тиной фонтан.

И Андрей шел, оборачиваясь на каждый шаг. Ведь это была она, Настя. И она просила помощи.

Вдруг Андрей услышал скрежет метала – это скрипели качели на детской площадке. Парень удивился, ведь с тех пор как его разбудил мальчик со странными глазами, он не встречал ни одной живой души в парке. Даже белки и воробьи мистическим образом исчезли.

“Иди туда”, – шепнул туман и легонько толкнул Андрея в спину. Парень поддался и уже спустя минуту стоял среди горок и железных лестниц. Но детская площадка уже была пуста – лишь качели продолжали раскачиваться из стороны в сторону, оглушая протяжным скрипом металла.

Стоило Андрею остановить качели, как за его спиной послышался знакомый звонкий смех. Парень обернулся, но не нашел источника смеха. А тем временем Настя заливалась уже с другой стороны, сотни серебряных колокольчиков не постукивали в её смехе. Видимо, ей больше не нужна была помощь Андрея. Теперь она играла с ним.

Андрей судорожно оборачивался каждый раз, как только слышал смех. От этой игры в “жмурки” у него закружилась голова, к горлу поступила тошнота. Как-будто заметив это, Настя намеренно наступила на лежащую на земле ветку. Андрей обернулся на треск и заметил черные волосы и голубой шарф, мелькнувшие за деревьями.

– Подожди! – крикнул Андрей и побежал за голубым шарфом. Его ботинки скользили на мокрой траве, он постоянно натыкался на острые ветки кустов, рискуя оставить на них свои глаза. А Настя тем времен ловко петляла между деревьев, оставляя за собой след из аромата кардамона.

Настя юркнула за высокий дуб и исчезла. Андрей выбежал на небольшую полянку и остановился. Из-за пробежки его дыхание сбилось, с голове все еще пульсировал удушающий запах кардамона.

Вдруг кто-то хлопнул в ладоши и в воздух взлетела кипа кленовых листьев, словно кто-то закопал в них гранату. Спустя пару секунд действо повторилось, но уже с другой стороны. Вокруг Андрея закружились грязно-оранжевые кленовые листья. И чем больше листьев взлетало, тем больше их падало на землю, как будто они волшебным образом копировались. Под ритмичные хлопки листья закручивались в торнадо, липли к лицу парня. Вскоре листьев стало настолько много, что Андрей увяз в них по колено.

Андрей напряженно всматривался сквозь листья, пытаясь найти голубой шарф. Когда ему удалось рассмотреть тонкие руки, вздымающиеся над листьями, он бросился туда. Но тяжелые листья тормозили его шаги, он не мог бежать, а голубой шарф слишком быстро мелькал среди оранжевого водопада из листьев.

– Хватит! – закричал Андрей, пытаясь пробиться сквозь оглушающий шелест листьев. – Хватит издеваться надо мной! Покажись мне, Настя!

Лишь стоило ему произнести имя девушки, как все закончилось. Листья упали на землю, вокруг воцарилась тишина. Андрей застыл на месте. Его сердце билось в истерике.

Неожиданно он почувствовал легкое дуновение ветра на затылке. В следующее мгновение маленькая холодная ладонь обхватила его руку и рванула на себя, заставив развернуться на 180 градусов. Не успел Андрей произнести и слова, как он уже бежал по лесу, влекомый Настей. Её черные локоны подпрыгивали пружинками, голубой шарф, пахнущий кардамоном, напоминал хвост кометы, серое пальто из грубого сукна неестественно оттопыривалось, никак не соглашаясь вторить движениям хозяйки...

Настя остановилась. Впереди виднелся невысокий обрыв и озеро. Бросив взгляд на его холодную гладь, девушка сняла тяжелое пальто и бросила его на большой камень. Накрыв плечи шарфом, как шалью, Настя закружилась вокруг своей оси. Подол её серого трикотажного платья взмыл в воздух куполом.

– Ла-ла-ла, – незатейливо напевала Настя.

Спустя пару минут девушка резко остановилась и посмотрела на Андрея. В её карих глазах горели дьявольские искорки. Андрей смотрел на эти искорки и забывал о всех издевательствах, которым она его сегодня подвергла. Словно все так и должно было быть...

А как иначе может быть? Вот он стоит. Вот она стоит напротив. Карие глаза блестят, розовые губы сложены в легкую улыбку, черные волосы обрамляют круглое лицо и спускаются на прикрытые шарфом хрупкие плечи, платье оголяет острые коленки... Вот она, его маленькая, хрупкая Настя. Она настолько красива, что он готов плакать.

– Извини, что я с пустыми руками, – негромко сказал Андрей не отводя взгляда от её милого личика. – Я принес тебе цветы, но они почему-то завяли. Наверное, продавец обманул...

– Наверное, – слегка холодно ответила Настя и отвернулась к озеру, сцепив руки в замок за спиной.

– А почему ты привела меня именно сюда? Почему не пришла на наше место?

– А я и не должна была приходить, – коротко сказала Настя.

– А я тебе говорил! – крикнул мальчик со странными глазами. Андрей не заметил, когда он успел прийти к ним. Да ему и не было дела до ребенка. Сейчас его волновала лишь Настя и причины её странного поведения.

– Как же так? – прошептал Андрей – голос его неожиданно сорвался. – Ведь все было хорошо...

– Да давно уже ничего не было хорошо, – бросила Настя и развернулась. – Я ушла к другому еще месяц назад, а ты все еще меня зовешь.

– Но ведь это ты меня звала. Ты вела меня по парку...

– Нет, это все твое воображение. – Настя развела руки в стороны. – Это ты позвал меня по имени, и мне пришлось предстать перед тобой.

Андрей не понимал, что происходит. Ему казалось, что его прокляли и в одночасье вся его жизнь разбилась как хрустальная ваза.

– Но как же наши встречи? Как же наш первый поцелуй под жасминовым кустом? Все эти прогулки, кино, поездки на дачу? Как же наши завтраки, пикники у озера, мечты о доме с верандой и сибирской кошке?..

– Все это было прекрасно, – перебила девушка. – Но оно “было”. Теперь же нам не по пути.

Подул сильный ветер, всколыхнувший волосы и платье Насти. Та в последний раз взглянула в глаза Андрея и рассыпалась на сотни березовых листочков. При виде этого зрелища в груди Андрея закололо и он закричал. Преодолевая порывистый ветер, он подбежал к краю обрыва и упал на колени. Желтые и оранжевые листочки разлетались в разные стороны, просачивались сквозь пальцы, но Андрей судорожно ловил их и прятал под куртку. Словно от того, что он отогреет их, Настя вернется.

– Смирись, – картаво сказал мальчик и дотронулся до содрогающегося плеча Андрея. – Она ушла. Еще давно ушла, но ты никак не мог это принять.

– Я и сейчас не хочу это принимать! – простонал Андрей, заваливаясь назад. К этому моменту ветер уже стих и в руках парня осталась лишь жалкая горстка рассыпающихся в труху листьев, которые он прижимал к груди.

– Но тебе надо это принять! Ты не сможешь двигаться дальше, пока ты болен этой девушкой.

Маленькая рука мальчика крепко сжала плечо Андрея. Тот разжал кулак и обнаружил, что листья испарились. Это заставила Андрея резко ударить рукой об землю. Его сердце залила новая волна боли.

Она исчезла окончательно. Навсегда.

– Что мне делать? – простонал Андрей. – Мне так больно и холодно.

Андрей обхватил плечи руками и поднял лицо к серому небу. Ни птиц, ни солнца, ни облаков. Лишь рыхлая дымчатая масса. Мрачное осеннее небо так напоминало настроение Андрея...

– Тебе поможет вода, – сказал мальчик и протянул руку к озеру. – Она смоет все твои печали.

– Но ведь сейчас осень. Там вода ледяная.

– Не бойся. Вода лечит, а не калечит.

Мальчик подал свою маленькую ладошку Андрею. Тот поднялся с сырой травы и взглянул во взрослые глаза мальчика. Ребенок был очень низким, он едва доставал Андрею макушкой до пояса, но в этот момент сам Андрей ощущал себя маленьким мальчиком. Его же спутник, с крепкой ладонью и каменным лицом, внушал Андрею чувство спокойствия и защищенности. Последний раз парень испытывал это чувство, когда папа забирал его поздно вечером из секции тенниса и вел безлюдными дворами домой.

Мальчик подвел Андрея к краю обрыва. Внизу оказалась тропинка, которую Андрей сразу не заметил. Однако крутизна спуска и размокшая от сырости земля не внушали ему доверия. На такой тропинке можно было запросто переломать шею и забыться вечным сном.

– А кто говорил, что будет легко, – сказал мальчик, словно прочитав тревожные мысли Андрея. – Но ты не бойся, я тебя проведу.

Мальчик смело ступил на тропинку и пошел вниз. Движения Андрея были чуть менее уверенными. Он старался ступать боком и искал выступы, чтобы не поскользнуться и не скатиться кубарем вниз. Со всех сторон на него продолжал давить густой туман. Он словно продолжал шептать ему приятные слова голосом Насти и отговаривать.

Но вот спуск был завершен, и мальчик остановился. Дальше Андрей должен был идти один.

Озеро было спокойным. Серая вода отражала печальное небо, но транслировала его гораздо позитивнее. У самой кромки сквозь воду было видно песчаное дно, усыпанное гладкими камнями.

Несмотря на то, что от озера исходили практически осязаемые волны блаженного спокойствия, Андрею не захотелось снять ни одежду, ни обувь. Он взглянул еще раз на мальчика. Тот смирно стоял на месте и смотрел на него. Андрей подумал, что этот ребенок кого-то ему сильно напоминает. Словно бы он уже видел его... Будто бы когда-то в детстве...

“Да ведь он выглядит совсем как я в детстве! – пронеслось в мыслях Андрея. – Даже шрам на щеке такой же и передний зуб точно также надломан...”

Мальчик кивнул Андрею, и тот расценил этот жест как призыв к действию. Получив одобрение, он занес ногу, чтобы сделать шаг в воду...

Как сквозь туман прорезался голос:

– Неужели ты так легко оставишь меня?

У тумана хорошо получалось копировать голос Насти, но теперь Андрей понимал, что это лишь жалкая пародия. Теперь он слышал, что серебряные колокольчики, за которые он так любил голос Насти, ужасно фальшивят.

– Не легко, но оставлю. Прощай, – выдавил из себя Андрей и спиной вперед шагнул в воду.

Несмотря на холодную осеннюю погоду, он даже не почувствовал, как ледяная вода наполнила его ботинки. Погружение в воду больше напоминало Андрею ощущения от облачения в объемный зимний пуховик после долгого прибывания на морозе.

Андрей продолжал двигаться дальше. Вода уже полностью спрятала его ноги и приближалась к поясу, когда вихрь грязно-оранжевых листьев вылепил среди тумана Настю. Она стояла у самого края озера, не решаясь зайти воду. Её карие глаза были красными от слез, губы кривились от боли.

– Не уходи! – кричала фальшивая Настя, сделанная из тумана и листьев. – Я без тебя не смогу!

Андрей молчал. Он не видел смысла что-либо говорить. Ведь то была не его Настя.

Закрыв глаза, Андрей развел руки в стороны и упал назад. Озеро приняло его в свои мягкие объятия. Вода, напоминавшая теплое яблочное пюре, окутала его тело, заполнило нос и уши. Андрей почувствовал, что отключается...

Когда Андрей очнулся, то обнаружил, что стоит на автобусной остановке. За спиной у него был восточный вход в Городской парк, полный детей, их родителей и пенсионеров с собаками.

Инстинктивно Андрей взглянул на часы. Те показывали 6:06.

К остановке подкатил новенький автобус. Андрей не знал, куда он едет, но обнаружил в руке смятый билет и понял, что ему необходимо войти в автобус.

Устроившись в удобном сиденье, Андрей обратил взгляд к окну. Сквозь тучи пробивались лучи солнца. На дворе стояла осень, солнце уже не грело и в такой час обычно садилось... Но даже такой краткий миг живого света заставил Андрея улыбнуться.