Читать онлайн
"Её голос в моей голове"

Лесовка — уютный посёлок, погружённый в зелёные объятия лесов и окружённый величественными горами. Для многих он становится тихим убежищем, где время замирает, а шёпот природы звучит громче и мелодичнее, чем ритм суетной городской жизни. Для меня он оказался последней надеждой. Я — Алексей Морозов, писатель, оставивший позади шум мегаполиса в поисках тишины и вдохновения. Страстно желая завершить новый роман и вновь обрести утраченный внутренний голос среди этих бескрайних просторов, я надеялся оставить в прошлом все свои неудачи. Но вскоре тишина, которая поначалу казалась благословением, стала невыносимой. Я столкнулся с чем-то куда более тревожным, чем гул городской суеты.

***

Я медленно бродил по узким улицам Лесовки, наполняя лёгкие свежим, пахнущим соснами воздухом. Это было подлинное благословение. Каждый вдох приносил с собой ароматы влажной земли, недавно омытой дождём. Мой дом — старая деревянная избушка — стоял на краю посёлка, укрытый под сенью высоких деревьев, словно сама природа обнимала меня своим зелёным покрывалом. Здесь, вдали от городского шума, у меня появилась возможность размышлять, писать и оставить позади всё, что терзало меня прежде.

Сначала уединение дарило покой, но со временем тишина, некогда вдохновляющая, начала разъедать меня изнутри. Я стал замечать настойчивый шёпот, проникающий в сознание, как треск ломкой ветки под ногами.

— Загляни в подвал, — звучал голос, как зловещий приказ, от которого невозможно было отвернуться.

Я изо всех сил старался отмахнуться от этой мысли, списывая всё на усталость и переутомление, но с каждым вечером шёпот становился всё настойчивее.

Во снах начали появляться образы: девушка с печальными, полными страха глазами. Я не знал её имени, но её тень неотступно преследовала мои мысли, тревожа совесть. Сны становились всё более навязчивыми и пугающими. Я видел, как её насильно уводят в темноту, как она страдает, как испытывает невыносимую боль. Каждый раз я просыпался в холодном поту — с сердцем, бешено колотящимся в груди, и с шёпотом, всё ещё звучащим в голове, словно он был частью меня самого.

Я пытался сосредоточиться на романе, надеялся, что Муза вернётся, но мысли о девушке вновь и вновь разрывали мой внутренний мир. Я не знал, где её искать, но чувствовал — она в беде. Её страдания возвращались ко мне, как наваждение, как картина, которую невозможно забыть.

Каждый раз, когда я вспоминал подвал соседей — пожилой пары, Василия и Нины Сергеевых, — во мне поднималось странное предчувствие. Голос, побуждение, интуиция — это было нечто большее, чем просто игра разума.

Каждое утро начиналось с ощущением тревоги, как будто сама природа пыталась меня предупредить. Лесовка, казавшаяся когда-то идеальным убежищем, всё больше превращалась в пространство неразгаданного ужаса. Я осознавал: за этой тишиной может скрываться нечто по-настоящему зловещее. И мне предстоит встретиться с ним лицом к лицу.

***

Прошло некоторое время, и я, наконец, решился действовать. Утро медленно пробуждало меня от очередного ночного кошмара, и первые лучи солнца рассеивали темноту. Я вышел на улицу и почувствовал холодный ветер, который, казалось, приносил с собой шёпот тревоги и беспокойства, снова охвативших моё сознание. Я понимал: необходимо что-то предпринять, и единственным способом получить ответы было знакомство с соседями — Василием и Ниной Сергеевыми.

Я направился к их дому, находившемуся всего в нескольких десятках метров от моего. На первый взгляд — обыкновенный дом: невысокий, с покосившейся крышей и огородом, пестревшим цветами. Его неприметность немного успокаивала, но голос в голове всё ещё настойчиво подталкивал меня к действию.

Переходя по лужайке, я заметил Нину — невысокую женщину со светлыми волосами и добрыми глазами, трудившуюся в огороде. Рядом был Василий — высокий и крепкий мужчина с измождённым лицом. Они казались неотъемлемой частью этой земли, как деревья, окружавшие их. Солнечные лучи освещали их лица, и при взгляде на них возникало странное чувство покоя.

— Доброе утро! — крикнул я, стараясь выглядеть дружелюбнее, чем чувствовал себя на самом деле.

Нина обернулась и улыбнулась:

— Доброе утро! Вы, должно быть, новенький в Лесовке? — с любопытством спросила она.

Я кивнул. В голове бушевали мысли, но я пытался сохранять спокойствие.

— Я Алексей. Писатель. Переехал сюда в поисках вдохновения, — ответил я, надеясь, что это вызовет интерес.

Василий, остановившись рядом, прищурился и внимательно посмотрел на меня.

— Писатель? Надеюсь, вы не из тех, кто пишет на коленке ради заработка, — произнёс он с лёгкой усмешкой. — Здесь, боюсь, может не хватить "вдохновения" для таких шедевров.

Я молчал, вглядываясь в их лица и жесты, будто пытался отыскать в них улики, подтверждающие мои тревожные подозрения. В голове снова зазвучал настойчивый шёпот: «Загляни в подвал...» Я начинал понимать, откуда растёт тревога.

Разговор продолжился, и вскоре я узнал об их жизни — простых радостях и повседневных заботах. Их быт казался незамысловатым, но внутренний голос всё равно шептал, намекая на нечто большее, скрытое за обыденностью.

— Если вам когда-нибудь понадобится помощь или просто захочется поговорить — приходите, — предложила Нина. Но в её голосе прозвучала едва заметная настороженность.

Я поблагодарил их и, попрощавшись, вернулся к своему дому. В голове царило смятение. Я хотел видеть в Сергеевах добрых соседей, но шёпот продолжал будоражить мысли. Что же может скрываться в их подвале?

Этой ночью я снова не смог уснуть. Иногда меня отвлекали мысли о работе, всплывающие образы, но заботы о Сергеевах и их подвале заполняли каждую свободную минуту. Тревога нарастала, сжимая мой разум в тиски. Я начинал догадываться о присутствии чего-то зловещего.

Позже, в тишине ночи, я осознал: чтобы справиться с этим внутренним беспокойством, мне нужно разгадать загадку, связывающую меня с Сергеевыми. Я больше не мог игнорировать голос в голове. Он звал меня к поиску — и я не имел права уклониться от этого зова, даже если он вёл к опасным последствиям.

***

Дни в Лесовке сливались в однообразие, но в моём сознании бушевала настоящая буря. Я решил наблюдать за Сергеевыми, надеясь, что их повседневные привычки приоткроют завесу тайны, не дававшей мне покоя. Часы, проведённые у окна, напоминали чтение увлекательного романа — правда, сюжет этого романа был ближе к зловещей сказке.

По утрам они выходили из дома, и я ловил момент, когда Нина отправлялась в магазин, а Василий погружался в заботы об огороде. Я наблюдал, как они пересекают двор, где под солнечными лучами стелились тонкие травы и прутики. Эти, казалось бы, ничем не примечательные моменты заставляли моё сердце биться чаще, словно оно чувствовало: за этой обыденностью скрывается нечто большее.

С каждым днём шёпот в голове становился всё настойчивее. «Загляни в подвал», — звучало как заклинание, от которого невозможно было избавиться. Порой мне казалось, что этот голос принадлежит девушке из моих снов — той самой, чьи полные страха, печальные глаза терзали меня каждую ночь. Она пряталась в пугающей темноте, её крики разрывали тишину, а я снова и снова безуспешно пытался её спасти. Эти образы преследовали меня даже за письменным столом, когда я пытался сосредоточиться на написании своего романа.

Я стремился углубиться в творчество, но мысли о Сергеевах и их подвале постоянно отвлекали. С каждым днём всё яснее становилось: наблюдения недостаточно — мне нужно узнать, что скрывается за той дверью. Я чувствовал, что это единственный способ избавиться от гнетущей тревоги, преследовавшей меня.

Собравшись с мыслями, я начал запоминать маршруты Сергеевых, изучая, какими путями они ходят и насколько строго придерживаются своей рутины. Однажды вечером, когда солнце окрашивало горизонт в золотистые тона, я заметил, как Нина вышла из дома с пакетом в руках. Я терпеливо дождался, пока она не скрылась за углом, и, глубоко вдохнув, направился к их дому.

Я обошёл вокруг, сжимая в руках записную книжку, в которую заносил каждую мелочь, связанную с ними. Спрятавшись за кустами, я вдруг заметил, как за дверью подвала мелькнула тень. Сердце ускорило ход. Затаив дыхание, я не отрывал взгляда от двери.

Вскоре внутри послышались голоса — спокойные, будничные разговоры. И всё же в этих голосах ощущалась неясная тревога, тяготившая меня. Я жаждал узнать правду, но не решался пойти дальше.

Ночь вновь опустилась на Лесовку, погружая её в атмосферу тайны и невидимого страха. Тёмные образы не оставляли меня даже во сне. Я снова увидел ту девушку — незнакомку с глазами, полными отчаяния, стучащую в запертую дверь. Я слышал её безмолвный призыв. Она ждала, пока я наконец загляну в подвал.

С каждым днём моя одержимость Сергеевыми усиливалась. Я отчаянно перебирал в уме возможные способы проникнуть внутрь — лишь бы покончить с этим мучительным шёпотом, который не отпускал. Наконец, когда план в моей голове оформился, стало совершенно ясно: пришло время взять судьбу в свои руки и столкнуться с реальностью, от которой я так долго упрямо отворачивался.

***

Среди тишины, окутывающей Лесовку, витало предчувствие чего-то ужасного. Сергеевы уехали, и, как только их машина исчезла за поворотом, моё сердце забилось быстрее. Это был мой шанс — я должен был узнать правду о подвале. Боязливый инстинкт удерживал меня, но настойчивый шёпот в голове звучал так убедительно, что я больше не мог сопротивляться.

Я быстро направился к сараю, где среди старого хлама нашёл лопату. Сжимая её в руках, почувствовал, как внутри крепнет решимость. Подходя к дому соседей, я оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не наблюдает.

Когда я подошёл к окну, увидел, что оно было наглухо заколочено. Но это не могло меня остановить. Холодный ветер бил в лицо, пока я наносил удары лопатой, стараясь пробить стекло. Удар за ударом — и вскоре по стеклу побежали трещины. С глухим звуком оно осыпалось вниз. Я аккуратно убрал обломки, перепрыгнул через подоконник — и оказался внутри.

В доме стояла мёртвая тишина. Казалось, что сам дом настороженно наблюдает за мной. Напряжение нарастало, но шёпот в голове подгонял меня вперёд. Я прошёл через коридор и достиг кухни. За кухонной дверью находилось то, ради чего я пришёл — таинственный подвал.

Как только я спустился вниз, густая тьма подвала накрыла меня с головой. Я включил фонарик на телефоне. Судорожно озираясь, двинулся вглубь, но, к моему разочарованию, подвал оказался пуст. Только грубые доски стен и шкафы с закатками. Ни малейшего намёка на то, что я искал. Но голос в голове снова дал о себе знать.

— Вырой яму, — требовал он с нарастающей настойчивостью.

Я посмотрел на пол, сжал лопату — и принял решение. Начал копать. С каждым ударом по земле тревога усиливалась. Прошло несколько минут, и вдруг лопата наткнулась на что-то твёрдое. Я отбросил землю в стороны. Медленно, отрывая комки земли, наконец увидел то, что скрывалось на дне — кости.

Сердце бешено заколотилось. Я понял: это может быть тело той самой незнакомки из моих снов. Я застыл. Холодный пот выступил на лбу. И вдруг — шум двигателя. Кто-то подъехал к дому.

В панике я выскочил из подвала. Стараясь не шуметь, выглянул наружу. У забора стояли четверо: двое пожилых соседей, которых я знал, и двое незнакомцев — высокие, широкоплечие, с суровыми лицами. Леденящее осознание подкралось ко мне: это были они. Те, кто мучил девушку в моих снах.

Внутри всё сжалось. Если я в их доме — значит, я в опасности. Я спрятался в шкафу, затаившись в темноте, не издавая ни звука. Каждый миг тянулся бесконечно. Я знал: вскоре случится нечто страшное. Впереди — борьба за жизнь. Шанс расплатиться с теми, кто нарушил покой той девушки. Девушки, чью трагедию я видел во сне.

Я крепко сжал лопату. Если они войдут — я буду готов. Страх и решимость слились воедино, пока я ждал своего момента.

***

Когда дверь открылась, в дом вошёл один из высоких мужчин — тот, кто пугал меня больше всех. Я замер в укрытии, затаив дыхание. Он медленно прошёл мимо шкафа, в котором я прятался, и направился на кухню, потянувшись к выключателю. Яркий, резкий свет ударил ему в глаза, и я на миг оцепенел.

Сердце бешено колотилось, ноги подкашивались от страха, но внутренний голос подгонял меня: «Сейчас!» — прозвучало в сознании, толкая к действию. Я выскочил из шкафа — лопата с глухим ударом встретилась с его головой. Он рухнул, не успев даже вскрикнуть. Кровь хлынула из раны, и лезвие лопаты окрасилось алой полосой. Я застыл, пытаясь перевести дыхание, но адреналин кипел в венах, нашёптывая: «Двигайся».

Из коридора донёсся шум — второй мужчина вбежал на кухню и, увидев товарища, лежащего в луже крови, оцепенел от ужаса. Я мгновенно воспользовался его замешательством, бросился к дверному проёму и нанёс удар. Он рухнул, так и не поняв, что произошло. Я тяжело дышал, глядя на два окровавленных тела. Пятна крови теперь были и на моей одежде.

Секунды растянулись в вечность. Вдруг я вспомнил о соседях — стариках, которые могли уже вызвать полицию. Я стремглав вернулся в спальню. Нина, с ужасом в глазах, смотрела на меня. Я ощутил укол вины — но сейчас не было времени на чувства.

— Беги и зови полицию! — закричал Василий, встав передо мной, заслоняя собой выход. В его глазах — решимость защитить жену, но я знал: уже слишком поздно.

Вместо того чтобы отступить, он бросился на меня с кулаками. Я, полный страха и ненависти, не раздумывая ударил снова. Сила во мне возросла, когда я увидел, как он падает.

Нина попыталась вырваться, но, оступившись, вскрикнула в панике. Я поддался инстинкту — бросился к ней. Наши взгляды пересеклись, и на миг всё остановилось: её страх и моя ярость слились в одно.

Я не мог позволить ей уйти. Преградив путь, я ударил — и она рухнула на пол. Мир застыл. Лишь сгущающаяся тьма напоминала о содеянном.

Соседи лежали без сознания в собственной крови. Тишина оглушала. У меня не было времени. Я выскочил из дома и не оглянулся. Не мог.

Добежав до своего дома, я судорожно собрал всё необходимое: паспорт, деньги, еду — всё, что могло пригодиться, всё, что связывало с прежней жизнью. Сердце билось в панике, адреналин не отпускал. Переодевшись, я выскочил на улицу.

Я знал: это единственный шанс покинуть Лесовку. Запрыгнув в машину, я вставил ключ в замок зажигания, заставляя себя ехать — не зная, куда, не думая, зачем. Главное — прочь. Прочь от этого кошмара, от того, кем я стал.

Ветер свистел в ушах, когда я мчался по пустым улицам, оставляя позади не только тела, но и мысли, что гнались за мной. Я понимал: пути назад нет. И это чувство — не свободы, а ужаса — сковывало. Ужаса перед тем, что я теперь нёс с собой. Перед собой настоящим.

***

Когда я, наконец, выбрался из Лесовки, сердце бешено колотилось, а вены пульсировали от адреналина. Одна мысль не покидала моего сознания: я только что стал убийцей. Груз этого осознания давил, словно горы, окружающие мрачный посёлок. Я бежал из того места, где всё началось, но чувство вины тянуло за собой, как неподъёмная ноша.

Оставив машину в поле, я направился вглубь леса. Ветки шуршали под ногами, а тишина вокруг казалась зловещей. Я понимал, что не могу остаться здесь и надеяться, будто кошмары исчезнут сами собой. Выйдя на обочину дороги, я увидел лишь пустоту — однообразная асфальтированная лента тянулась в обе стороны. Я был один, потерянный в этом безлюдном месте, а мысли о том, как избавиться от преследующего чувства вины, не давали покоя.

Каждая проезжающая машина заставляла меня вздрагивать. Я чувствовал себя зомби в мире живых — правонарушителем, который больше не сможет вернуться к обычной жизни. Люди в салонах казались беззаботными, но внутри меня бушевал шторм. Я вспоминал её: крики, страх в глазах, момент, когда я был беспомощен и не смог помочь.

Шагая вдоль обочины, я снова и снова прокручивал в голове события того дня. Пытался убедить себя, что всё это — просто кошмар, из которого вот-вот проснусь. Но стоило лишь закрыть глаза, как голос незнакомки вновь шептал: «Помоги мне. Убери меня из этой тьмы». Между нами тянулась невидимая цепь, и, как бы я ни убегал, понимал: уйти насовсем не смогу.

Когда впереди показался силуэт автомобиля, я замер. Машина остановилась, и из неё вышел мужчина с добрым, но тревожным выражением лица.

— Привет! Нужна помощь? — спросил он. Я кивнул, собравшись с мыслями.

— Да, мне нужно добраться до ближайшего мотеля, — ответил я, стараясь говорить ровно, несмотря на дрожь в голосе.

— Могу подвезти. За небольшую плату, конечно, — сказал он. Я почувствовал, что этот человек, Игорь, действительно хотел помочь.

Сев в машину, я молчал, сжимая руки на коленях. Он пытался разговорить меня — спрашивал, откуда я, как давно здесь, — но я лишь кивал или односложно отвечал, погружённый в мысли.

Когда мы прибыли к мотелю, Игорь остановился и обернулся ко мне.

— Вот мы и на месте, — сказал он с тревогой в голосе.

Я расплатился, поблагодарил и остался стоять у входа. На мгновение замер, думая о том, как мне теперь жить. Огни мотеля мерцали в темноте, но в душе царила бездна — чёрная, тяжёлая, полная вины и страха.

***

Я вошёл внутрь, погружённый в раздумья о произошедшем. Персонал встретил меня любопытными взглядами, от которых я смутился, словно был здесь чужим. Заплатив за номер, я поднялся на второй этаж, ненавидя себя за то, что ввязался в это жуткое путешествие.

Открыв дверь, я выдохнул, словно скидывая с плеч груз. Серые стены впитывали усталость и страх, а в углу тихо мигал роутер. Тогда я осознал: у меня есть интернет. Это был шанс — возможность выговориться и быть услышанным.

Не раздумывая, я сел на кровать, открыл на телефоне форум, где люди делились страшными историями, и начал писать. Пальцы сами стучали по экрану, словно знали, что сказать. Во мне бушевала буря, и всё, что могло вырваться наружу, катилось по страницам в виде слов — неуклюжих, но искренних.

Так я написал всё, что вы читаете сейчас.

Той ночью, заполнив экран словами, я понял: поделившись этой историей, я не просто ищу понимания — я прощаюсь. Я не мог вынести последствий — я убил не только четверых людей, но и себя. Жизнь, которую я знал, закончилась в тот момент, когда я уничтожил обидчиков той незнакомки.

Я знал: скоро выйду на террасу, где и окончу свою жизнь. Сердце сжималось от страха, но мысль об окончании казалась почти утешительной. Я не мог представить, что когда-либо снова стану «нормальным». И не хотел молчать о своей тьме.

Мысли сгущались, как тучи перед грозой. Я нажал «Опубликовать», понимая — это не просто слова. Это мой последний путь. Гнев, стыд, страх и боль — всё выплеснулось наружу, и на их месте начало прорастать странное чувство лёгкости.

Но что дальше? Мысли о финале моего рассказа кружились в голове. Голос незнакомки продолжал шептать: «Помоги мне». Тогда я понял: покидая этот мир, я оставляю и её. Но что ещё мне оставалось?

Я взглянул на экран. Выбор был сделан. С каждым мгновением я приближался к финалу. Я уходил — и забирал с собой всё, что когда-либо любил и терял. Закрыв глаза, я собрал в памяти её образ, как свет в конце тоннеля.

Последние слова стали моим прощанием. Моим освобождением.

И, наконец, я нажал «Отправить». Тишина загустела вокруг, и я понял: это был мой последний шаг.