Читать онлайн
"Не разговаривайте со странствующим богом"

Всем известно, что любое слово имеет слово-близнеца. У каждого слова, являющегося правдой, есть слово-двойник, которое ложно. Со своей стороны, уверяю читателя, что провёл кропотливую работу и составил эту историю исключительно из правдивых слов, и что в моём рассказе нет ни слова лжи. А это означает, что где-то существует точно такая-же история, состоящая исключительно из слов неправдивых, и читателю отныне стоит быть осторожным, чтобы случайно не прочесть её, поскольку она неизбежно введёт его в заблуждение.

Эта история произошла, когда мир был совсем молод. Солнце тогда не имело чёткой формы и походило на камень, ещё не сточивший свои углы от бесконечного катания по небу. Это случилось задолго до того, как люди объявили себя хозяевами земли. Тогда человек, носорог и тигр обедали за одним столом, а ручьи могли течь вверх по склонам, если им так вздумается. Мясо животных было янтарно-жёлтым, поскольку ещё не содержало огня, а состояло из смолы и хлопка, а вместо крови в них тёк сок священного дерева Сакаки. Бамбуковые леса поднимались выше гор, в их огромных, полых стеблях можно было вырезать жилище на целую семью, а в реках водились говорящие рыбы, чешую которых нельзя было пробить острогой. Животное приходило к человеку и говорило: «Съешь меня». И человек приходил к животному и говорил: «И ты съешь меня». Горы были послушны, и привязаны к своим духам, и если случалось духу переехать, то и гора отправлялась за ним, словно панцирь. Почва была настолько плодородной, что если уснуть на ней, и проспать всю ночь, не переворачиваясь, то к утру можно было пустить корни. Серебро было таким чистым и сияющим, что изготовленная из него стрела, выпущенная умелым лучником в небо, вонзалась и становилась звездой. Год состоял из двух лет, причём половину этого времени занимала весна, а на вторую половину приходились остальные три сезона. Сакура цвела трижды в год, когда спускались небесные рыбы и клали свою белую, пахнущую цветами, икру на её ветви. Горошины икры зрели в бутоны и раскрывались соцветиями, заполняя всё пространство чарующим запахом. Когда лепестки сакуры опадали вниз, вылупившиеся мальки устремлялись вверх.

Ещё не родился Девятихвостый, а только три из его Хвостов. Когда родился первый Хвост, он сказал: «Мера жизни – смех». Тогда никто не понял его, хотя трактовали каждый на свой лад. Создалось даже общество «Учение первого Хвоста», которое утверждало, что знает правду. Родившийся через тысячу лет второй Хвост, продолжил: «Что услышишь ты на смертном одре». Так как прошло много времени, то и эта фраза осталась загадкой, люди снова не поняли о чём речь, но на всякий случай записали, и с нетерпением ждали ещё тысячу лет, чтобы открыть секрет. Общество же было переименовано в «Учение второго Хвоста». Однако, третий Хвост, появившись на свет сказал только: «Ибо», и замолк. Из этих трёх букв даже великие толкователи не смогли ничего истолковать, поэтому общество переименовывать пока не стали.

Это был мир, в котором только боги враждовали между собой. К каждому богу была прикреплена Нить мироздания, натяжение или ослабление которой приводило в движение земные процессы. Неподвижные боги стремились к тому, чтобы мир стал таким же неподвижным, как они, в котором любое действие, слово и мысль рождало единый ответ для этого действия, слова или мысли. Ответ, который можно было бы занести в свитки последовательностей, и он оставался бы неизменен. Неподвижность способствовала порядку, и закон в этой неподвижности обретал прозрачность и ясность. Их Нити висели, как древние лианы, ничто не способно было пошатнуть их, кроме других Нитей. Странствующие же боги, своими перемещениями вносили неразбериху в порядок вещей. Нити, тянувшиеся за ними, постоянно задевали те, что были недвижны, отчего строгая упорядоченность мира никогда не могла продержаться долго. Любовь становилась непредсказуемой, а добро и зло часто менялись местами.

А так как Неподвижных богов было куда больше, то постепенно они привыкли считать, что они главнее. Странствующих же начали приравнивать к неразумным детям, не ведающим своих целей и поступков. И хотя и те, и другие вышли в мир из единой Пустоты и имели равные возможности, со временем это позабылось, и Неподвижные боги провозгласили себя Верховными. После этого они признали в качестве своей привилегии недоступность для смертных и создали свой язык, чтобы люди перестали понимать их. Странствующие боги не захотели отдаляться от человека, их язык по-прежнему мог прочесть любой желающий. Порой они сами вступали в разговоры с людьми, чем вызывали ещё большее недовольство Верховных. Они решили поссорить людей со Странствующими богами и пустили слух, что те опасны. Слухи эти охотно прижились среди людей.

Боги не были вечными. Любой бог, утративший Нить мироздания, возвращался в Пустоту. Для Странствующего бога утратить нить было куда проще, чем для Неподвижного, отчего их становилось всё меньше. Верховные боги терпеливо ждали, когда последний из них канет, и тогда они смогут установить на земле свой нерушимый порядок, и никакие Странствующие уже не смогут вносить в него хаос своими перемещениями.

В те времена жил юноша по имени Ю. Он мало чем отличался от остальных. Был сильным, здоровым и умным, как и все остальные. И как все остальные – мечтал коснуться дракона, чтобы стать Великим. Всё, чего касались драконы неизбежно становилось Великим. Все жившие могли понимать языки животных, рыб и птиц, этому не нужно было учиться поскольку знание это было растворено в воздухе, и его можно было просто вдыхать. Но только Великие получали способность общаться с Неподвижными богами и многие недоступные тайны были открыты им.

По вечерам Ю сидел в цветущем саду, думая и вздыхая о своей возлюбленной, смотрел, как катится по небу солнце, и играл на свирели. Возлюбленная же его сидела с ним рядом и тоже смотрела на солнце, думая и вздыхая об Ю. Она была самой красивой, умной и умелой девушкой, хотя и все прочие были так же красивы, умны и умелы. Когда Ю прекращал играть, он пел ей о том, что её губы краснее спелой вишни, её ресницы легки, как лепестки сакуры, а кожа бела, словно Закон. Девушка слушала его с замиранием сердца, в котором пылкой куропаткой трепетала её любовь к Ю.

Однажды ночью, девушка оказалась в саду одна. Она ждала часа, когда лето приблизится настолько, что можно будет перешагнуть в него из весны. Она уже была готова сделать шаг, как вдруг почувствовала боль в ноге. В следующий миг в глазах её потемнело, и она упала в мягкую траву. Ю нашёл её в саду и почти бездыханную, принёс на руках в дом лекаря. Лекарь осмотрел ранение и сказал:

- Её укусила змея.

Ю возразил:

- Но змеи не кусают людей!

Лекарь осмотрел её ещё раз и повторил:

- Её укусила змея. А так как это первый случай, то я не знаю, что с этим делать.

Умываясь слезами, Ю побежал к Великому, живущему в том же селении. Хотя тот был младше Ю на пятнадцать лет и выглядел, как ребёнок, жители наведывались к нему за советом, когда решить проблему обычными знаниями было невозможно. Всё оттого, что, когда он был младенцем, в далёком внешнем мире, влюбившись, один из драконов блеснул глазами и вспышка эта проникла сквозь бытие и достигла мира людей, где, отразившись от маленького зеркальца его матери, попала прямо в него, лежащего в колыбели. Так в одночасье он стал мудрее и собственных родителей, и всех прочих людей. И годы уже не могли добавить ему большей мудрости.

Великий выслушал Ю и сказал:

- Ты рано пришёл. Вернись, когда будешь готов попрощаться с возлюбленной, и тогда я помогу тебе.

Вне себя от горя Ю вернулся к постели любимой и три дня не унимал слёз. Девушка казалась спящей и слабо дышала, но на лбу и щеках у неё выступали горячие капли кровавого пота. Ю жаждал спасти её, но не чувствовал, что способен попрощаться с ней, потому всё сидел и сидел у её изголовья без сна и еды. Когда же выносить это зрелище стало совсем невозможно, Ю собрался с духом, запер слёзы внутри, а дверь – снаружи, и вновь отправился к Великому, чтобы объявить о готовности. Великий в тот момент уплетал рисовые лепёшки, обмакивая их в мёд.

- Готов ли ты попрощаться с возлюбленной? – Спросил Великий.

- Готов. И попрощался, - ответил Ю. – Но что это означает?

- Это означает, что ты больше не увидишь её ни живой, ни мёртвой. И так же и она не увидит тебя ни мёртвым, ни живым.

- Если это спасёт ей жизнь, то пусть так и будет! – Согласился Ю.

- Тебе очень повезло, – продолжил Великий. – Змея ужалила её за ту ногу, которая оставалась в весне, в то время, как вторая уже шагнула в лето. Укуси она другую ногу, или помедли, то возлюбленная твоя умерла бы мгновенно. Потому она так и будет заперта между временами года, пока не наступит следующая весна. У тебя есть год, чтобы помочь ей. И тогда, она либо очнётся, как ни в чём не бывало, либо умрёт с первой секундой новой весны.

Погоревав от слов Великого о том, что им уже не суждено свидеться и порадовавшись словами о том, что есть год времени, Ю спросил:

- Что же я должен сделать?

- Этого я не знаю. Об этом тебе скажет Другой.

- Как мне найти этого Другого?

Великий дал ему каменный компас.

- Пойдёшь отсюда на север. По пути считай кур. Когда встретишь шестнадцатую, сверни на ближайшем перекрёстке в любую сторону. Продолжай путь, пока левая твоя нога не споткнётся. Тогда зажмурься и запомни первое, что увидишь с закрытыми глазами. Если увиденное окажется мужского рода, сверни в сторону правой руки своей тени, если женского – налево, если что-то среднее, тогда вернись сюда и начни путь сначала. Право и лево проверяй по каменному компасу – поскольку никогда не знаешь, стоит ли в данный момент тень к тебе спиной, или повёрнута лицом, как отражение, и поэтому тут легко ошибиться. Свернув, двигайся до воды, потом – по её течению. Когда увидишь цаплю в камышах – смотри на клюв, он укажет тебе направление. Следуй ему, пока не встретишь Другого. В одном его ухе будет серьга с тигром, а в другом – с рыбой, а за спиной грубый походный мешок. – Так ответил Великий и тут же заснул.

- Эдак я окажусь совсем в любом месте! – Удивился Ю.

Не мешкая Ю отправился на Север. Он был уверен, что первое, что он увидит с закрытыми глазами – будет лицо его возлюбленной, но когда вдруг споткнулся и зажмурился, то увидел старое, разбитое деревянное ведро, что лежало у его колодца. Пришлось проделать обратный путь и начать заново. Второй раз ему увиделось море. Оказавшись в третий раз в новом месте, он наконец увидел кошку и свернул налево. Дошёл до ручья, потом до цапли, что указала на восток. Через два дня в лохмотьях одежды и в стоптанных до самых ступней туфлях он вышел к дому Великого.

На большом камне у забора, сложив ноги, как лягушка, сидел худой, улыбающийся человек. В одном его ухе была серьга с тигром, а в другом – с рыбой, а за спиной грубый походный мешок. Ю обратился к нему:

- Скажи мне, почтенный, не ты ли Другой?

- Если ты – тот, то я, стало быть - другой, - засмеялся человек на камне.

- Но это бессмысленно! – Возмутился Ю. – Я проделал такой путь, а пришёл в исходную точку. Знай я наперёд, что встречу тебя здесь, я мог бы не двигаться с места!

- Нет, ты не прав, мой друг! – Ответил тот. – Когда ты вышел отсюда два дня назад, между нами было ровно сто тысяч шагов. Ты их прошёл, и поэтому мы встретились. И потом – почему ты жалуешься на путь, стоя в самом его начале? Разве твоя цель не достойна стоптанной обуви?

Ю отдышался и присел на соседний камень, вытянув ноги:

- Сдаётся мне, ты тот ещё хитрец!

- Так и есть, - не переставая улыбаться ответил Другой. – Но я – хитрец, который знает, как тебе помочь. Разве этого недостаточно?

- И почему ты всё время улыбаешься? Разве я говорю что-то смешное? Что означает твоя улыбка? – Не отставал Ю.

- Меня столь многое потешает в этом мире, что я просто разучился не улыбаться. Я даже плачу с улыбкой. Это как проклятие, наложенное на мои губы. Но постой! Разве родители не предостерегали тебя говорить со Странствующим богом?

Ю наконец понял, с кем имеет дело, но не отступил.

- Приходит время, когда родительские поучения можно и забыть. К тому же – нужда, а не прихоть привела меня к тебе. Ты единственный, кто знает, как помочь моей беде, потому я и говорю с тобой. Благодарю тебя, что отвечаешь мне!

- Не стоит благодарности! Ведь ты ещё не знаешь, что я попрошу за свою услугу.

- Ты можешь просить всё, что угодно, но у меня ничего нет, кроме этого компаса. И старая верная моя свирель всегда со мной.

- Всё, что угодно – меня устраивает! – Засмеялся Странствующий.

Он достал из-за пазухи тонкую деревянную трубку и начал набивать её табаком. Ю не хотел перебивать его занятия, но ему не терпелось поскорее помочь возлюбленной, которую он больше не мог увидеть ни живой, ни мёртвой. Лишь только трубка была набита, из неё сразу появился сизый дымок.

- Но перейдём к делу! – Хлопнул себя рукой по коленке бог. - Для начала – тебе надо вернуться в начало. Назад.

- Но я и так вернулся уже назад. Я два дня ходил по дорогам, болотам и берегам рек, а пришёл туда, откуда начал! – Удивился Ю.

«Похоже, этот бог не ведает, что творит», сказал сам себе Ю, но всё равно был услышан. Странствующий лишь укоризненно посмотрел на него сощурясь, через дымок своей трубки и продолжил:

- Нет, тебе нужно в другое назад. Тебе надо вернуться в весну, в тот день, когда твою возлюбленную ужалила змея.

- Но разве возможно вернуться в тот день?

- Конечно! Всего-то и нужно, что идти в противоположную времени сторону.

- Но как мне узнать направление времени?

- О! Это ещё проще. Это то, направление, двигаясь в котором, ты молодеешь. И ещё – этот путь начинается с усталости, а заканчивается лёгкостью. – ответил с беспечностью бог.

«Усталости мне как раз сегодня не занимать», снова подумал Ю, украдкой взглянув на Странствующего. Тот сделал вид, что не услышал его мыслей.

- Что мне делать, когда я доберусь туда? – уже вслух спросил Ю.

- Поговорить со змеёй, разумеется!

- Только поговорить? Разве не должен я остановить змею?

- О, если бы прошлое менялось с такой же лёгкостью, с которой звучат твои слова! Единственное, что ты можешь сделать там – это некий вывод. Кроме выводов человек ничего не должен забирать из прошлого. Ведь, чем больше ты захочешь утащить, тем сложнее тебе будет успевать за временем, ты неизбежно будешь отставать на несколько шагов, и таким образом так и останешься в прошлом навсегда.

Ю пока не понял о чём он должен поговорить с убийцей своей возлюбленной, но счёл, что у него будет достаточно времени в пути, чтобы подумать об этом.

- Ты не пойдёшь со мной? – Спросил он.

- В такую даль? – Сморщился бог. – Не пойду. Мне куда проще сложить время, как лист бумаги и перешагнуть через край. Поэтому я буду там даже раньше тебя.

При этих словах уверенность овладела Ю, ведь с богом путешествовать было куда надёжнее. Он вдохнул полную грудь решимости и поднялся.

- Только не вздумай спать в пути! Иначе тебя снесёт течением времени, и ты лишь удлинишь свой путь, - дал ему последнее наставление Странствующий.

Пять дней шёл Ю. Сперва путь показался ему непосильной задачей – он с трудом переставлял ноги, и каждый шаг давался с таким трудом, словно он тащил за собой гружённую повозку. Но всякий последующий час облегчал его ношу, он шагал всё бодрее, легче и к концу пути пришёл уже полный сил. Он сразу узнал, что достиг цели, поскольку лето обратно сменилось весной. Ю пришёл в сад, где случилось несчастье и стал высматривать свою возлюбленную. Но он увидел лишь как трава приминалась под чьей-то поступью. Как и пророчил Великий, Ю не смог увидеть своей любви, но знал, что она стоит совсем рядом с ним. Она ждала лето, он ждал змею.

Наконец он заметил в изумрудной траве её жёлтую спину. Гнев закипел в нём, но он помнил слова бога. Он крикнул ей:

- Остановись! Я знаю, что ты намерена сделать, и не буду тебе мешать, но ты ответишь на мои вопросы!

Змея остановилась и подняла из травы свою плоскую голову.

- Кто зовёт меня?

- Скорбящий по своей утрате.

- Что ты желаешь знать?

- Я желаю знать, для чего ты намерена ужалить эту женщину, что ждёт лето?

- Ах, если бы я только знала! – вздохнула змея. – На то не моя воля.

- Не твоя? Тогда чьё желание ты намерена исполнить?

- Такова воля богов. – Вздохнула змея. – Они велели мне ужалить эту женщину, на что дали мне серебряный зуб с наложенным на него заклятием. Взамен они посулили мне прикосновение к Дракону, чтобы я смогла стать Великой змеёй.

- Ах ты, глупая палка! – В сердцах воскликнул Ю. – Неужто не знаешь, что боги обманут тебя! Вот погоди ж! Попадись мне – отрежу тебе хвост! Но зачем богам желать смерти тому, чей век и без того не долог?

- Это мне не ведомо. Я лишь исполняю их волю. – Ответила змея. - Но, может быть, тебе будет интересно ещё кое-что. Строго-настрого они велели мне нанести удар ровно в тот момент, когда одна её нога ещё будет в весне, а другая только коснётся лета.

- Для чего им это? – Ю не мог поверить своим ушам.

- И это мне не ведомо. Но достаточно разговоров! Мне пора. Миг близок!

С этими словами змея подползла к примятой траве, и лишь только лето приблизилось вплотную, впилась зубами в невидимую ногу. Ю невольно вскрикнул, когда травянистый покров сада в этом месте принял форму упавшего тела. В следующий миг наступило лето. Вместе с летом появился и Странствующий бог. Не успела змея скрыться, как тот наступил ей на хвост.

- Не спеши, подруга! Отдай-ка мне то, что дали тебе мои братья.

Змея нехотя отдала серебряный зуб, которым совершила убийство. Хотя ей жаль было расставаться с подарком, но противиться воле бога она не могла. После этого змея была отпущена восвояси.

- Занятнейшая вешь, - проговорил бог, с улыбкой рассматривая зуб. – Кто бы мог подумать, что так всё обернётся.

- Разве боги не знают всего, что происходит в поднебесном мире? – поинтересовался Ю.

- Да, мы знаем всё и обо всём. Кроме деяний, творимых другими богами. Только они сами по своему желанию могут открыть их. Будь иначе, тебе не пришлось бы идти в такую даль, я мог бы всё сказать ещё на том камне. – Ответил Странствующий, кладя зуб в походный мешок.

- Я думал, что отсюда ничего нельзя забирать, иначе навсегда останешься в прошлом, - с горькой усмешкой подметил Ю.

- Ну а где ещё, по-твоему, живут боги? – ответил тот.

Идти обратно оказалось тяжелее, чем сюда. Ю несколько раз прислонялся к деревьям, чтобы вздремнуть. Бодрость сменялась усталостью, а усталость – смертельной усталостью. Когда он достиг камня, силы оставляли его, и Ю рухнул в дорожную пыль. Бог уже ждал его, так же сидя на камне в позе лягушки. Несмотря на потерянное время и силы, парень не только не приблизился к спасению любви, но только больше запутался и понимал теперь ещё меньше, чем до начала своего путешествия. Ему необходимо было пояснение происходящего, и самое главное - как всё это сможет помочь ему в его беде. Ю прислонился спиной к прохладному камню, на котором сидел бог, и закрыл глаза.

- Я поговорил со змеёй. – Сказал он. – Но что это мне дало? Я думал об этом по дороге сюда, но не нашёл ответа. Неужели этого было достаточно, чтобы спасти мою любимую?

- Чтобы пройти путь недостаточно одного шага. Но без одного шага ты не сможешь закончить пути. – Ответил голос сверху. – То, что удалось выяснить у змеи, кроет в себе загадку, и когда мы разгадаем её, твоя возлюбленная будет спасена. В этом замешаны боги, а значит придётся попотеть.

- В чём же заключается загадка?

- Первая загадка – в заклятии. Вторая во времени. Третья – в человеке. И все три имеют один единственный ответ, который связывает их в одно целое. Ясно, что боги не хотели убивать её, иначе они просто сбросили бы на неё камень. Стало быть, братья затеяли какую-то игру.

- Но как нам разгадать её? – Огорчился Ю. – Ведь даже ты, бог, не можешь знать намерений других богов.

- Это верно. Но всякий бог оставляет следы. И хотя намерения его могут быть туманны, следы деяний доступны каждому, и всегда на виду. Мало кто обращает на них внимание, когда не ищет их специально. Тот же, кто ищет – непременно отыскивает их. Мы пойдём по ним и обязательно найдём лекарство. Твоя возлюбленная ужалена не змеёй, а заклятием. Всякое заклятие содержит в себе несколько элементов, являющихся его сутью, а также - ключ. Когда все элементы будут собраны правильно, ключ появится сам собой. Это снимет заклятие, и девушка оживёт с первым днём весны.

Ю вспомнил свою прекрасную возлюбленную, и великая печаль вновь овладела им. Ему вдруг ясно представился её голос, будто она звала его. Вспомнились её глаза, и то, как она пыталась научиться играть на свирели в их последнюю встречу. Она не могла издать ни звука, а он влюблённо посмеивался над ней, поскольку у свирели был секрет – она играла музыку лишь тогда, когда была направлена на заходящее солнце. Когда же он поделился с ней этим секретом, то девушка повернулась лицом к солнцу, и свирель зазвучала. Также вспомнились и другие беспечные моменты их любви, и Ю склонил голову в унынии. Бог тоже видел эти картины, что вспоминал Ю. С такими печальными мыслями, утомлённый днями странствия, юноша погрузился в сон прямо у камня, и проснулся лишь когда почувствовал, что кто-то трясёт его за плечо:

- Твой сосуд полон энергии. Ты отдохнул достаточно, - сказал бог. – А впрок отдохнуть нельзя, иначе ты снова утомишься.

Ю вскочил на ноги, укоряя себя за то, что заснул и потерял время, сокрушаясь – не проспал ли он слишком долго.

- Не терзай себя. – Успокоил его Странствующий. - В древности твои предки говорили: «Лучше сон до женщины, чем во время женщины», что означает…

- Я уловил суть, - перебил его покрасневший юноша. – Но что мы должны сделать по твоей идее?

- Сейчас мы отправляемся в селение, на рынок.

- Что мы будем искать там?

- Тишину.

- Не самое ли шумное место ты выбрал, чтобы искать тишину?

- Разумеется, самое шумное. Ведь только там можно её найти. Заткнув уши – тишины не сыщешь.

Они пришли на рынок, прошли между лавок, где ремесленники выставляли свои товары, мимо гор украшений и расписной глиняной посуды, мимо прекрасной одежды, что умельцы делали так искусно и чарующе, что даже боги приходили одеваться сюда. Остановились возле небольшого помоста, на котором обычно давали представления бродячие артисты, а в иное время всякий желающий мог продемонстрировать свои умения в акробатике или владении мечом. Когда же не было ни тех, ни других, здесь устраивали состязания по различным играм. К этому месту стягивались все, кто жаждал развлечений, потому всегда здесь была оживлённая толпа праздных зевак. Весёлый, разноголосый гам, стоящий здесь никогда не стихал, и птицы сторонились этого места.

- Здесь ты будешь искать тишину. – Сказал бог. – А когда отыщешь – внимательно послушай, что она скажет тебе. И если после этого во сне ты увидишь то же самое, значит это то, что нам нужно. Я буду ждать тебя на камне.

Не вполне понимая, что именно нужно делать, Ю расположился в самой гуще пёстрой толпы и сел на лавку. Первые дни у него ничего не получалось – он слышал много голосов, на разный лад. За эти дни он наслушался столько сплетен, сколько не слышал за всю свою жизнь. Однако, он снова и снова приходил сюда по утрам, садился на своё место и искал тишину. Порою, в разгар веселья кто-то больно наступал ему на ногу, Ю морщился, но продолжал сидеть. В один из дней, шаловливые дети, давно приметив странного человека, взорвали бумажную хлопушку прямо над его ухом. Но он с настырностью носорога продолжал поиски. Постепенно он стал замечать, что голоса уже не звучали отдельно, как раньше, а начали сливаться в единую, колеблющуюся ноту. Звук этот становился монотоннее и привычнее и вскоре напоминал уже скорее шум моря, чем галдящую толпу. С каждым днём море это успокаивалось, выравнивалось, пока однажды, придя на этот берег, Ю не обнаружил, что оно совершенно улеглось, и даже малейшая рябь не тревожила его поверхности. Тишина эта более всего походила на ту тишину, которую издаёт поющая чаша в своём молчании. Ю прислушался к тишине – не скажет ли она ему что-то. Но несколько дней тишина молчала, прежде, чем он смог услышать в ней ответы. Сперва он услышал плачь, потом шум ветра, дующего на запад, и после этого – стук каменной ступки, плеск рыбы в горном озере на рассвете, вкрадчивый шёпот болотного духа и звон разбивающейся мечты. А также было что-то ещё, чего он раньше не слышал, и не мог дать этому названия.

В ту же ночь, ложась спать, он взял с собой лист рисовой бумаги, чтобы сон отпечатался на ней, если вдруг поутру он его забудет. Ведь всякому известно, что сон, проходя через рисовую бумагу, оставляет на ней след в форме причудливой картины. На рынке даже была лавка, владелец которой продавал свои сны, изображённые таким образом. Но покупали их разве что чужеземцы, поскольку на его земле точно знали – нельзя ни покупать чужих снов, ни продавать своих.

Обернув бумагу вокруг глаз, Ю уснул. Ему приснилась весна и девушка, глядящая на солнце, её губы шептали, но сколько ни прислушивался Ю, так и не смог разобрать слов. Он увидел дерево на берегу, ветви его спускались вниз, до самой воды, словно волосы, и в его дупле жила скорбь. Под ним прятался трёхглазый тигр и змея с серебряным зубом. Во сне незнакомые люди старались накормить Ю, но вся их еда не имела вкуса. Он видел соловья с павлиньим хвостом, который не мог взлететь, и мальчика, смеющегося над стариком.

Утром Ю отправился к камню, чтобы рассказать богу о своих открытиях.

- Долго же тебя не было, - засмеялся тот.

- Эта тишина – тот ещё зверь. Пришлось немало просидеть в засаде, чтобы выследить его. Но я готов на всё, чтобы помешать кончине моей возлюбленной.

Внимательно выслушав рассказ юноши, Странствующий хлопнул в ладоши:

- Что же, тебе открылось достаточно. Ты услышал плач и увидел дерево, в котором поселилась скорбь – значит нам нужны слёзы твоей возлюбленной. Ты услышал ступку и во сне отведал безвкусной еды – значит нам нужен запах твоей возлюбленной. Ты услышал восточный ветер и увидел губы, шепчущие в том же направлении – значит нам так же понадобится и её дыхание в сторону запада. – Бог составлял пары из тишины и сна, словно вытаскивал плитки маджонга. - А поскольку самый реальный образ в твоём сне – это дерево скорби, то не отправиться ли нам прямиком к нему?

- Я готов идти сию же минуту, - ответил ему Ю. – Но позволь задать тебе вопрос, который давно занимает меня.

- Ты хочешь спросить, почему я помогаю тебе?

- Да, именно это озадачивает меня. Почему бог помогает смертному, разве ты обязан делать это?

- Всё дело в том, - отвечал Странствующий, - что в давние времена, один из твоих предков оказал мне услугу, и с тех пор я связан обещанием помочь ему или его детям, или детям их детей, если возникнет необходимость именно в моей помощи. Боги, в отличии от людей не могут нарушить данного обещания, потому и раздают их не так бездумно, как люди. Именно это обещание, данное когда-то, привело меня сюда, на этот камень, где мы впервые встретились.

- Так это не я пришёл к тебе, а ты ко мне? Но какую же услугу оказал тебе мой предок? Неужели человек способен что-то дать богу? – Ю посмотрел с недоверием. – Уж не водишь ли ты меня вокруг пальца?

- О, нет, ничуть. Очень опрометчиво полагать, что бог нужен человеку, а человек богу не нужен. Может быть, это тайна, хранимая за кучей нефритовых замков, и мне не следует говорить о ней вслух, но когда сгинет последний из людей, тогда и последний бог тоже сгинет.

- И всё же, - не унимался Ю, - что сделал мой предок, чтобы связать бога обязательством?

- Мог бы уже догадаться. – Усмехнулся Странствующий. – Он придумал меня.

- Но как же можно придумать бога? – Ю не верил своим ушам.

- Обычно для этого достаточно дать ему новое имя. Но не кажется ли тебе, что наш разговор затянулся?

Ю согласился, что поговорить можно и в дороге, и они отправились в путь. Через несколько дней им встретилось селение, лишённое людей. В нём не было ни женщин, ни мужчин, ни стариков, ни детей. И лишь Счастье уныло бродило по его улицам.

- Почему ты бродишь здесь совсем одно? Разве тебе не место среди людей? – Поинтересовался бог. – Смотри же, как бы люди не начали проклинать тебя!

Услышав, что бог обращается к нему, Счастье ответило:

- Меня звали, и вот я здесь. Но так как я не умею выбирать кратчайшие пути, то путешествие моё затянулось, и они не дождались меня. Люди отправились на мои поиски. И я никак не могу теперь решить, что мне делать – отправиться ли за ними следом, или дожидаться их здесь?

Тогда Странствующий сказал:

- Найди дом, который тебе подходит, и оставайся в нём, ждать людей.

- Я обошло все дома, но не нашло ни одного угла, где мне было бы постелено. – Ответило Счастье.

- В таком случае, разве это селение дом для тебя? Возможно ли, чтобы был счастлив тот, кто только всю жизнь либо ждёт, либо ищет, не ударяя палец о палец? Тот, кто говорит, что ждёт дорогого гостя, но не готов ни накормить, ни приютить его, либо врёт, что ждёт, либо врёт, что гость ему дорог. Подружись сегодня с таким человеком, и завтра же тебя погонят палками! Не трать понапрасну сил – лучше найди того, кто вовсе не ждёт счастья, но в чьём доме всегда застелена лучшая кровать на случай нежданного гостя.

С этими словами они отправились дальше. Дерево Скорби росло на берегу реки, что несла в себе людские потери. Его крона была столь широка, что под ней могли разместиться тысячи скорбящих, а птицы, вьющие гнёзда на северной части, никогда не встречались с птицами южной его стороны. Ствол его был настолько могуч, что не хватило бы дня, чтобы обойти его. Дождь никогда не шёл над ним, так как дерево не нуждалось в дожде. Слёзы скорбящих делали почву влажной, и дерево питалось этими соками. С тех пор, как дух Скорби поселился в нём, люди стали приходить сюда, чтобы излить своё горе, хотя иногда говаривали, что всё произошло не так, и будто сами люди своими слезами призвали духа Скорби.

Юноша и бог подошли вплотную к дереву. Ю поклонился и задал свой вопрос:

- Великое дерево Скорби! К тебе обращается человек,и вместе с ним этот вечно радующийся, Странствующий бог. Не случалось ли тебе видеть здесь моей возлюбленной?

- Скажи, как выглядит твоя возлюбленная? – отвечало Дерево.

Ю рассказал, что её губы краснее спелой вишни, её ресницы легки, как лепестки сакуры, а кожа бела, словно Закон.

- Я помню её, - сказало Дерево. - Она приходила сюда и проливала свои горькие слёзы.

Ю был немало огорчён ответом Дерева.

- Но отчего она плакала? Неужели она была несчастлива со мной? Что доставляло ей горечь?

Дерево вздохнуло, и птицы взлетели с его ветвей.

- Мне жаль сообщать тебе это, бедный юноша, но ты совсем не знал своей возлюбленной. Ты был пленён лишь видимой красотой. Но это доступно каждому, кто взглянул бы на неё. Задача влюблённого – в познании человека. Ты должен был видеть глубже, чем губы, ресницы и кожа. Ты пылок и юн, твои глаза затмились, и за этой пеленой ты не смог рассмотреть её сердца, иначе не задавал бы столь нелепых вопросов. Она была счастлива с тобой, не горюй об этом. Но сердце её было столь чувствительно, что в своём счастье плакала она по всем несчастным, что носит земля. Печально, что об этом говорю тебе я – старое Дерево, а не сам ты пришёл сюда с этим знанием.

- Сохранило ли ты её слёзы? – Вмешался бог.

- Все пролитые слёзы я храню в себе. Но эти слёзы – моя жизнь. Я не раздаю их так просто.

- Мы пришли просить одной единственной слезы. Это спасёт её жизнь, однако судьба её горька, и она прольёт ещё немало слёз на твои корни.

- Мне нет резона сомневаться в словах бога. Забирайте. – Медленно протянуло дерево.

Оно склонило одну из своих ветвей, и на самом кончике длинного, как нож, листа аккуратно протянуло прозрачную каплю. Бог достал из походной сумки серебряный зуб и коснулся слезы. Та моментально впиталась в сталь, словно в землю. Ю поклонился дереву:

- Спасибо тебе, Дерево Скорби, и за слезу моей возлюбленной, и за твои слова. Впредь, обещаю держать свои глаза открытыми.

Человек со Странствующим богом зашагали прочь.

- А чем пахла твоя женщина? – Внезапно спросил бог, когда они шли по ночному лесу.

- О, это был не один запах! Из её запахов можно было собрать букет! – Воскликнул Ю. – Там был голубой запах полнолуния и рассветного тумана, красный запах желания, зелёный запах юности и познания, белый запах мечты, жёлтый запах предвкушения и надежды. И особо среди них выделялся один – оранжевый запах. Это был запах…

- Корицы. – Закончил за него бог.

Ю остановился и уставился на него, словно тот на его глазах обратился в зверя.

- Верно! Но… откуда тебе известно это?

Не говоря ни слова, Странствующий достал из кармана маленький, туго затянутый шёлковый мешочек и поднёс его к носу Ю. Ю втянул воздух. Тотчас он почувствовал голубой запах полнолуния и рассветного тумана, красный запах желания, зелёный запах юности и познания, белый запах мечты, жёлтый запах предвкушения и надежды. И особо среди них выделялся один – оранжевый запах. Это был запах корицы. Стоя с открытым ртом, юноша не мог вымолвить ни слова, тогда бог объяснил:

- Я нашёл это в весне. На месте, где лежала твоя возлюбленная, после того как ты унёс её к лекарю, остался лишь этот мешочек с благовониями. Я подумал, что возможно, она носила его в своих волосах, но не мог быть уверен, поскольку братья напустили тумана на свои деяния. Но вот теперь ты лишь подтвердил мою догадку. Стало быть, у нас есть именно тот запах, который она источала, который ты вдыхал от её волос.

Воодушевлённый этим, Ю зашагал вперёд ещё бодрее, ведь оставалось разгадать всего одну загадку, а с таким попутчиком, как у него это казалось неизбежным. Юноша внутренне благодарил и бога, что помогает ему, и своего предка, что когда-то выдумал этого бога. Ему захотелось побольше узнать о жизни за человеческими пониманиями.

- Почему вы враждуете с Неподвижными богами? – Спросил он.

- Этого даже нельзя назвать враждой. И мы, и они хотим одного – блага для живущих. Поэтому цель у нас одна. Но это самое благо мы видим по-разному. Братья ждут не дождутся, когда Странствующих совсем не останется на земле. Не удивлюсь, если я – один из последних, если не последний. Допускаю, что они тоже приложили здесь свои руки. Я уже сбился со счёта, сколько их ловушек мне удалось обойти, и вероятно, когда-то попадусь в одну из них. Но не Пустота тяготит меня – в ней вполне сносно. Меня печалит то, что станет с таким забавным миром. Впрочем, что я тебе рассказываю. – С этими словами он снял свой походный мешок и протянул его Ю. – Надень, и тебе всё станет понятно.

Ю нерешительно взял мешок, и закинул его себе за плечи. Тут же он смог увидеть другой мир, который показался ему до предела уродливым. Мир, в котором человек убивал животное, и животное человека, и человек – человека, без взаимного на то согласия. Мир, в котором одни люди кланялись другим, потому что не только боги, но и люди стали делиться на главных и ничтожных. Мир, в котором чтобы стать великим достаточно было, чтобы тебя провозгласили таким, и никакого касания Дракона не требовалось. Да и сами Драконы исчезли. Когда мир начал меняться, они создали Великую дверь (потому что всё, что создавали Драконы было Великим), и перешли через неё в соседнее пространство, где создали новое Великое равновесие. Серебро почиталось за богатство, из него больше не делали звёзды. Люди не понимали животных, а те не понимали людей. Боги заставили людей нести им дары, но не дары были нужны им, а поклонение. Появились новые пороки – жадность, лень и воровство. А вслед за ними и прочие, неизвестные Ю. Он не хотел больше этого созерцать и снял мешок.

- Причудлива воля богов, что определяет порядок, и порядок их так же причудлив. – Сказал он.

- А знал бы ты, каково таскать это знание повсюду на своей спине!

Прошло время, и они вернулись к камню. Здесь бог опустил серебряный зуб в мешочек благовоний, и мешочек вмиг опустел.

Но напрасно Ю радовался последней оставшейся загадке. Решение её никак не приходило в голову ни ему, ни даже Странствующему. Они, конечно же, обратились к восточному ветру, но тот рассказал, что не бывает постоянных ветров. Каждый ветер, ложась спать, наутро просыпается новым ветром, к тому же, во время сна ветры перемешиваются, и новый ветер не только терял вчерашнее направление, но и состоял из кусков других ветров. И дыхания людей, что сливались с ветрами, также меняли свои направления. Напрасно они странствовали, ища подмоги у духов и призраков – никто из них не смог сказать, как отыскать дыхание возлюбленной, что обращено на запад. Уже прошло лето, и прошла осень, и теперь лишь зима отделяла их от весны. С каждым днём поисков всё мрачнее и мрачнее становился Ю. Казалось, что жизнь покидает его с каждой неудачной попыткой. Странствующий пытался призвать братьев, но никто не отозвался на его зов. «Неужели я и в самом деле последний из тех, кто странствует?» - Задумался бог.

Дней оставалось всё меньше и меньше, и вариантов оставалось меньше, и надежда таяла, как воск. И когда уже прошла зима, и наступил последний её день, Ю удручённо сказал богу:

- Что же – все наши походы ни к чему не привели. Мы исходили всю землю, но так и не смогли решить последней загадки. Теперь я знаю цену времени. Пришло время признать, что все наши старания были напрасными, и несчастная моя возлюбленная никогда не увидит света. Быть может, это действительно воля богов, и она непостижима ни для человека, ни даже для другого бога. Теперь, в последний день, я не вижу другого выхода, кроме как склонить голову перед их решением. Позволь же мне в последний раз оплакать мою возлюбленную, а когда солнце станет садиться, я сыграю для неё прощальную песнь.

Бог впервые не ответил человеку. И когда Ю принялся кручинясь, лить слёзы, бог сидел рядом с ним в задумчивости. Когда же солнце начало клониться к горизонту, он сказал:

- А ведь знаешь – так же, как змея не имела своего желания к злодейству, так же и твоя возлюбленная не была их целью. Похоже, старые хитрецы в этот раз расставили удачную ловушку, и я, связанный своим обещанием, угодил в неё, как кролик. Что же, давай доведём дело до конца и выясним - ошибаюсь я или нет.

Но Ю почти не слушал его. С мокрыми от слёз щеками, он достал свирель, чтобы сыграть самую печальную мелодию, которую только знала земля, в память о своей несчастной любви. Впервые он смотрел на приближающуюся весну, и не радовался ей, напротив - будь его воля - он всеми силами постарался бы помешать весне наступить. Едва он набрал воздуха, приложил свирель к губам и заиграл грустную мелодию, как бог внезапно поднёс к ней серебряный зуб змеи, который моментально впитал протяжный звук, и тот стих.

- Зачем ты делаешь это? – Возмутился Ю. – Прошу не лишай меня возможности оказать моей возлюбленной последнюю честь. Она так любила мои песни. И прошу - избавь меня от твоей улыбки хотя бы на час!

- По-моему, ты слишком спешишь. Думаю, ты хоронишь её раньше времени. – Засмеялся бог. – Вспомни, как в вашу последнюю встречу ты учил её играть на свирели. А свирель твоя играет только в направлении солнца, значит в ней до сих пор сохранилось её дыхание, направленное на запад. Ведь весь год ты был слишком занят, и я ни разу не слышал твоей игры. Давай же проверим это догадку. Думаю, мы смогли собрать все элементы формулы. Осталось дождаться ключа.

Оба стали всматриваться в отточенный кусок серебра, на котором изнутри начинали всплывать на поверхность крошечные иероглифы. Вначале они были размыты и неясны, но с каждой секундой становились чётче. Склонившись над зубом, в конце концов они смогли прочесть ключ. «Спасение человека – в смерти бога» - гласила надпись.

- Я так и думал, - с улыбкой произнёс Странствующий, но Ю показалось, что эта улыбка скрывала досаду. – Мои братья застали меня врасплох. Мы закрыли одно заклятье, но тем самым запустили другое. Но я рад, что смог помочь тебе. С тобой было забавно путешествовать, и когда-нибудь я обязательно услышу твою песнь.

Ю смотрел на бога и не мог понять – шутит ли он, или говорит серьёзно. И лишь когда стоящий перед ним бог постепенно начал терять краски, становясь прозрачным, словно растворяясь из этого мира, Ю понял, что никакой шутки нет. И тогда слёзы полностью застлали ему глаза, и он не мог остановить или утереть их. Правый глаз его ронял слёзы благодарности, а левый – слёзы утраты, и эти два чувства не боролись внутри него, а смешивались, подобно горным ручьям.

- Спасибо тебе! Я останусь благодарен тебе до конца жизни! – Всхлипывая, сказал Ю.

- Я же говорил тебе – не благодари…. – отвечал исчезающий силуэт совсем тихим голосом, но по-прежнему неизменно улыбаясь. – Возлюбленная твоя будет жить, но ты пока не познал цены. У тебя есть ещё время чтобы задать любой вопрос, и я обещаю ответить. Но только избавь меня от благодарностей и прощаний.

Видя, что бог практически растворился, как снег, упавший в воду, Ю выкрикнул первое, что пришло ему в голову:

- Что хотели сказать Хвосты?

- Глупец! – отвечала ему едва слышно чуть колышущаяся дымка. – За наше знакомство ты уже произнёс все слова, что имел сказать лис. Но если тебе и правда это не под силу, я отвечу. Мера твоей жизни – смех, что услышишь ты на смертном одре, ибо…

И дальше уже ничего было невозможно разобрать. Наступившая весна развеяла призрачный образ, не оставив следа. И Ю точно знал, что в тот же миг, где-то вдалеке его любовь открыла глаза и вдохнула полной грудью весенний воздух. И тогда он смог улыбнуться. Улыбнуться с облегчением, ведь совсем недавно он уже попрощался с ней. И эта улыбка не сходила с его губ. И только тут он заметил какой-то предмет в траве, там, где стоял бог. Ю подошёл ближе.

- Ах ты плут! Как смог потерять свой мешок? – Засмеялся он. – Но не оставлять же его здесь!

Ю поднял походный мешок и надел на спину, но потом мыслил так:

- Бог и так подарил мне бесценный подарок, он пожертвовал своим бытием, чтобы спасти мою возлюбленную. Не будет ли кощунством забрать ещё и мешок? Вдруг он вернётся за ним? – С этими словами, он снял его и положил на место. Но когда развернулся, чтобы уйти, тот снова непостижимым образом оказался у него на спине.

Весь путь до селения Ю пытался избавиться от него. Он бросал его в реку, зашвыривал в глубокое ущелье, привязывал к дереву, но, когда он вошёл в селение, мешок был на его спине. В итоге Ю махнул на него рукой.

- Надо удостовериться, что заклятие снято. – Сказал сам себе юноша и подошёл к детям, что собирали проросшие жёлуди для скота под старым дубом.

- Скажите мне, не слышали ли вы, чтобы девушка, что целый год провела в болезни – выздоровела? – Спросил он.

Одна из девочек оторвалась от своего занятия, поклонилась и осмотрев Ю с ног до головы, ответила:

- Родители запрещают нам говорить со Странствующим богом….