Читать онлайн
"Критика творческой замкнутости или почему ты плохой режиссёр"
Однажды, будучи ещё школьником, я смотрел с друзьями “Аватара”. Мы остались после уроков в школе, заказали пиццы, собрали столы вместе, и запустили фильм. Где-то минут через 20 к нам зашла завуч, она услышала звуки, идущие из кабинета, который уже пару часов как должен был быть закрыт. Войдя, она увидела нас, весело обсуждающих фильм, и, перекинувшись с нами парой слов, поняла, что ничего преступного не происходит, и можно оставить нас. В момент, когда она уже закрывала дверь, один из ребят сказал: можете тоже посмотреть. Завуч ответила: не, я такое люблю, я про настоящее только смотрю.
Где-то через полтора года после этого разговора я стал студентом КиТа. Посещая показы студенческих фильмов, я заметил, что большая их часть снята, поставлена, сыграна, и смонтирована одинаково - это томные, серые драмы со статичной весь хронометраж камерой и длинными планами с прямыми склейками. Фильмы эти рассказывают либо об отношениях романтических, либо о проблемных отношениях с родителями (чаще матерью). Каждый раз приходя на какой-либо показ, я терплю эти фильмы в ожидании чего-то более тонкого, или той самой единственной комедии на курсе, которая по итогу заберет приз зрительских симпатий.
Что же общего между двумя этими историями?
Объединяет их то, что я зову замкнутостью. Под замкнутостью я имею в виду не стеснительность, неуверенность, или уход в себя, а замкнутость в системе. Системой в данном случае являются знания и вкусы человека. Он замыкается в них словно комнате, выход из которой он сам замуровал. Банальный ограниченный кругозор, ограниченный самим человеком.
В какой “системе” замкнуты рядовые студенты-режиссёры? В большинстве своём это люди, замкнутые в четырёх стенах, собранных из своих проблем. Потому каждый их фильм - фильм про них самих.
Но подождите! - скажите вы мне - Любое художественное произведение это рассказ о себе”- Абсолютно верно! - отвечу вам я. Никак нельзя придумать что-либо принципиально тебе незнакомое, это как выдумать новый цвет или попытаться представить себе инопланетный разум - попросту невозможно. При создании истории мозг может использовать лишь известное ему, однако если хорошая история создается для донесения зрителю мысли, или эмоции, которая тоже, в конечном итоге, приведёт к созреванию необходимой мысли. Мысли, которая когда-то посетила голову автора, и которую он теперь хочет “подарить” миру. Также ничто не мешает вам просто заниматься развлечением зрителя - вопреки всему что вам скажут преподаватели в творческом ВУЗе, развлекать - тоже искусство. Именно развлечение, массовость породили кинематограф, переделало его из маленькой коробочки Эдисона в большую индустрию, придуманную Люмьерами.
Студенты же снимают фильмы о своих проблемах, чаще всего пережитых ещё в школе ситуациях, из переживаний о которых они всё никак не могут вырасти, бесконечно снимая одни и те же фильмы про мать-деспота, который эта самая мать и профинансировала. Подобное желание наполнить фильм своими маленькими трагедиями, совсем позабыв о зрителе, которому на очередном показе вновь придётся увидеть трагедию школьницы, грустно сидящей у балкона в сцене со статичной камеры на три минуты. Почему же это происходит?
Благодаря преподавателям, толкающим студентов в определённом направлении, и пренебрежению студентов к “низкому” по их мнению кино, после 5 лет обучения из института выходят люди, которые ничего иного кроме статичных и серых драм снимать и не могут. Всё потому, что они, познакомившись однажды с фильмами подобной стилистике, замыкаются в подобных фильмах, собирают из них замок, и не желают боле из него выходить. С ними в этом замке сидят их проблемы, слёзы по которым они конвертируют в фильм. Дело тут, безусловно в возрасте, и желании студентов подражать подобным фильмам.
Порой доходит это до полного абсурда - придя однажды на питчинг курсовых студенческих фильмов я обнаружил там уж очень глупую картину: студент презентовал драму (Конечно), сюжет которого расскажет о матери-одиночке (Естественно), с сыном-инвалидом (Оригинально), который днями на пролёт лежит в кровати и играет в тетрис (Что?). Один из зрителей в зале поинтересовался - а в какое время происходит фильм? Настоящее - ответил режиссёр. Но почему же тетрис? Почему не бравлик или хотя бы роблокс? А потому, что автор был замкнут на фильмах определенного временного периода, и теперь в своём творчестве лишь воспроизводит их атрибуты. А других они не видели - “фи” в сторону чего-то непохожего на привычные вам произведения, заковывает вас в творческие рамки, а они уже не дают вам создать что-то новое или хотя бы качественное.
Собрав себе “зону комфорта” или же “среду”, состоящую только из произведений определённого типа или направления молодой режиссёр замыкается на них, и без конца ходит по кругу в попытке повторить их. Вместо реконструкции своих переживаний в историю, которая передаст зрителю опыт, и приведёт к понимаю посыла, молодой режиссёр просто выплёскивает все свои обиды в фильм, который в себе не несёт ничего кроме проживания этих обид. Эти фильмы ничего не могут сказать зрители, в них нет какой-то сценарной структуры - они просто показывают.
Помимо тематического однообразия и отсутствия переработки истории реальною в историю драматургическую эти фильмы страдают и визуально, сняты они так же однообразно, как и написаны.
Дело всё в том, что условный студент-режиссёр, о которым мы говорим, является большим поклонником режиссёров авторских драм 20-го века, тех самых великих режиссёров, которые не умели снимать.
Любимый мой, и самый понятный пример - Бергман. Актёры? Потрясающие. Но это не кино. Где в фильмах Бергмана вы увидите интересную работу с камерой, её движением, мизансценой? (Я чуть было со стула не упал, когда в “Седьмой печати” камера вдруг сдвинулась с места. Правда, на одну сцену.)
То, что делал Бергман и ему подобные, и что теперь пытаются повторять студенты-режиссёры стоит называть антикино. Это видео-театр. Запись отыгрыша (который в студенческом кино вряд ли выйдет гениальным). Кино в отличие от других изобразительных искусств изображает предметы в их движении — непосредственно, в том виде, в каком они существуют в действительности, и язык кино - это прежде всего язык движений. Если продолжать говорить о Бергмане - то в его картинах движение отсутствует. Камеру поставили, писать начали - пусть актёры играют. Нет и движения героя в сюжете - возьмём в пример “Земляничную поляну”. С самого начала мы слышим ото всех персонажей, что Исак - эгоист. Мы, правда, этого совсем не видим, лишь слышим. Не видим мы и событий, которые привели бы к его внутреннему изменению - он весь фильм бродит по воспоминаниям, снам, и в конце извиняется перед сыном. Арка персонажа заменена переживанием, которое само по себе не несёт никакой ценности. Вы не увидите у Бергмана и движения времени - оно реальное, то есть длительность происходящей сцены на экране совпадает с длительностью времени для зрителя, смотрящего фильм.
Отсутствие какого-либо движения свойственно и студенческим драмам - вы никогда не увидите в подобных работах ни движения камеры, ни движения времени. Интересный монтаж в таком кино это что-то трудновообразимое.
Но я не хочу сказать, что Бергман, Антаниони или того же Годара плохими режиссёрами, так как они этот стиль создали. Плохой режиссёр занимается бесконечным воссозданием этих фильмов, из раза в раз, на каждую курсовую снимая нового “подражателя”.
В обратной замкнутости находятся наши зрители и работники киноиндустрии. Однажды к нам в институт пришёл директор по связям с индустрией “Роскино”, чтобы провести мастер-класс. Из зала спросили - какой, по вашему мнению, лучший фильм за последние несколько лет? Из всего многообразия фильмов вышедших да даже за последний год работник “Роскино” назвал “Чебурашку”.
Тут нам необходимо вспомнить моего школьного завуча и провести параллель. Как студенты-режиссёры замкнуты на авторских драмах, так завуч была замкнута на советских фильмах, которые почти все ограничиваются созданием героев в нашем мире, вместо создания нового. И так же работник индустрии замкнут на посредственных, бесхребетных комедиях - фильмах, которые эта индустрия выпускает.
Человеку дан великий дар - воображение. Но как только он нащупывает определённый круг произведений комфортных его уму, то перестаёт испытывать своё воображение и замыкается в этом круге.
До тех пор, пока ты не начнешь смотреть, читать, и слушать то, что может тебе не понравится ты плохой режиссёр, и плохой зритель.
.
ЛитСовет
Только что
