Читать онлайн
"Козни времени"

На планете Земля существовало несколько цивилизаций, но самыми могущественными являлись три из них. Жители подводного острова, северного острова и северного материка. Если кому-нибудь из них грозила опасность, три цивилизации немедленно объединялись и были способны отразить любую угрозу. Три цивилизации связывала вековая дружба, а «кроны» этих цивилизаций крепко переплелись родством.

Благодарные потомки, сохраняя историю, называли своих детей в честь великих вождей. Поэтому имена Белотур, Бронис, Линк, Орис, Колояр, Трезор, Озар были очень распространены на всех трёх землях. Со временем имена видоизменялись во славу вождей.

Северный остров. Уникальное место на всей планете с неизвестной историей. Более нигде не встречалось такого буйства трав и уникальных видов. Но, несмотря на это остров необитаем. Ни одно живое существо не смеет ступить на его земли. Так было ещё три сотни лет назад.

Сейчас этот остров было не узнать. Более двух столетий назад вождь южан Линк со своими немногочисленными, но самыми верными людьми поселился на этом острове, создав на его западном побережье небольшой городок. Спустя столетия уже был заселён весь остров, и вождь разделил его на двенадцать равных частей, во главе которых стояли его сыны. Потомки этой цивилизации распространились вглубь материка северного континента, располагавшегося к западу от острова, вплоть до каменного пояса, где мирно уживались с древнейшей цивилизацией планеты «северянами». Делить им было нечего, по сути, все они были потомками этой нации гораздо более древней, чем цивилизация, прибывшая на корабле. Некоторые представители «северян» уже несколько тысячелетий назад жили и на подводном острове, и среди южан.

Вернувшийся на родину вождь Айрон обладал небольшой территорией, протянувшейся с севера на юг на западном побережье северного материка, когда-то являвшегося частью огромного континента. Тогда под его властью находилось лишь пять участков. Теперь его власть распространялась практически на всём материке от одного океана до другого, а участков уже было более тридцати, большей частью которых также управляли его потомки.

И лишь на подводном острове не было существенных изменений. Корабль-остров несколько тысячелетий назад прибывший на планету был под надёжной защитой водного мира, которую он, впрочем, покидал на несколько месяцев в год, всплывая на поверхность. Однако именно благодаря «островитянам» северяне обладали превосходством над другими цивилизациями. Всевозможные виды техники и оружия изобретались и внедрялись именно на подводном острове. Достижения медицины и науки были открыты дружественным нациям.

Вожди цивилизаций постоянно гостили друг у друга. В этом им помогали батискафы, лёты и лётобаты, для которых не существовало времени и расстояний, и они могли за секунды преодолевать гигантские расстояния. Посетить северный или подводный остров, для северян было проще, чем зайти в гости в соседний дом.

На северном острове «Старый город» остался в неизменном виде, именно таким, каким он поднялся на этом берегу сотни лет назад. Исчез только частокол, защищавший границы города от хищников. Даже свою резиденцию вождь Линк не пожелал ни перенести, ни благоустроить. Она всё также и стояла в том же виде на том же холме недалеко от побережья. Велас был довольно частым и желанным гостем на северном острове и конечно больше всего он любил бывать в этом первом городе, свидетелем расцвета которого являлся. Приезжая на северный остров он часто наблюдал за работой своего давнего изобретения. Самодвижущаяся лента доставляла породу к месту переработки, прямо от места добычи, облегчая тем самым труд людей.

Эта лента ассоциировалось у него с «жизнью», камни – с человеческими судьбами. Некоторые из-за вибрации падали на землю ещё в самом начале, другие уже у конца ленты, но большинство неизменно достигало своего конечного пути, если не предвиделось никаких катаклизмов. Велас заметил, как небольшой камешек сорвался с ленты и успел перехватить его в полёте, не дав упасть ему на землю. Он вернул его на ленту, где камень спустя какое-то время скрылся вместе с другими. Возможно, и его неоднократно точно также подхватывала чья-то неведомая рука, не давая сорваться в бездну, и возвращала на эту «линию», чтобы он мог продолжить свой путь.

За свою жизнь ему пришлось потерять многих друзей, но смерть Ориса стала для него настоящим ударом. Сам Велас много раз рисковал собой, мог погибнуть в любой момент, но ещё никогда он настолько остро не чувствовал близость и неотвратимость смерти…

Уход Селины словно заставил его очнуться. Его собственные дни были сочтены, а он ещё не нашёл себе приемника и не подготовил нового хранителя.

Его дети уже не годились для этого. У амулета должен быть один хозяин, один хранитель, который сможет оберегать его от посторонних на протяжении нескольких поколений. И сегодня Велас приехал на северный остров, чтобы взглянуть на нового будущего хранителя, которому было всего несколько месяцев. Это был мальчик, потомок его среднего сына, которого родители назвали в честь него Веласом.

Сам Велас точно также получил амулет от своего предка, когда ему было всего восемь лет. Конечно, из Веласа получился неудачный хранитель. Он не смог сберечь доверенный ему артефакт. Амулет охраняющий границы трёх миров был уничтожен, но это не привело к вселенской катастрофе как того следовало ожидать. А сейчас артефакт был гораздо мощнее. Веласу не хватило жизни, чтобы изучить все его свойства. Это станет делом нового хранителя. Этого крохи, который спокойно спал в кроватке, ещё не подозревая, какая ему уготована судьба…

Начиная с трёх лет, ребёнок большую часть времени проводил с хранителем, а не с собственными родителями. Велас раскрыл ему все тайны амулета и научил им пользоваться. Рассказал о своём шифре и необходимости хранить тайны от других людей. Ребёнок должен был изобрести свою новую систему хранения данных, о которой знал бы только он один.

И это было далеко не всё. К пятнадцати годам юноша научился управлять всеми видами лётной и водной техники, при этом прекрасно понимая, как устроены аппараты и как они работают. Он в совершенстве изучил кристаллы и даже пользовался ими под руководством своего наставника. Функции большинства артефактов, хранящихся на корабле, были ему хорошо известны. В работе браслетов для него и вовсе не было никаких тайн. В помещениях архива корабля он ориентировался лучше, чем у себя дома. Мог легко прочесть любой документ, неважно переведён тот был или нет. Лично делал копии, переводы, систематизацию и изучал документы.

Велас учил юношу не полагаться целиком на технику и браслет. Вместе они выезжали на необитаемые острова и из подручных средств изготавливали себе оружие для охоты, временные пристанища, при этом не пользуясь браслетами. Хранитель учил его читать следы и раскрывал ему различные охотничьи секреты. Неоднократно он возил его и к себе на родину, показывая тот дом, в котором жил ещё до того, как переехал на подводный остров. Дом пришёл в полное запустение, но по настойчивым просьбам юноши за несколько месяцев его удалось полностью восстановить. К сожалению, от дома Ориса, как и от большинства построек ничего не осталось. Велас рассказывал, как выглядели эти места, ещё не покрытые снегами. Сейчас от маленькой природной бухты столь удобной для стоянки батискафов не осталось и следа. Ледник ещё несколько лет назад выбрался на сушу и теперь медленно начал продвигаться вглубь материка. Сейчас он уничтожал лес, стоящий у него на пути и его стену, возвышавшуюся над деревьями, уже было видно из дома.

С годами Велас стал замечать поразительное сходство между собой и этим юнцом. Было удивительно, что его внешность настолько точно повторилась в его потомке спустя века. Хотя возможно Велас просто выдавал желаемое за действительное. Но вскоре и его друзья стали замечать эти схожие черты, которые всё больше проявлялись с каждым годом. Линк и Айрон передав свою власть, довольно часто гостили у друга на подводном острове и неоднократно указывали на это Веласу.

Также Велас пытался «приручить» Тая к юноше, но успеха в этом не добился. Он неоднократно отправлял своего тёзку на охоту вместе с хищником, но зверь довольно быстро возвращался, причём в одиночку. Следом приходил и разозлённый юноша. Оказывается, Тай уводил его подальше в чащу, распугивал всю дичь и исчезал. Иногда чтобы юноша не возвращался с пустыми руками, он приносил ему одного-двух зайцев. Велас неоднократно «отчитывал» «глупое животное» за такое «безрассудное поведение», но хищник лишь льнул мордой к человеку и тихо урчал, совершенно не реагируя на его упрёки…

Так проходили год за годом…

Когда юноше исполнилось семнадцать, Велас окончательно передал ему свой амулет. С этого момента он уже считался настоящим хранителем и был в ответе за артефакт.

Сейчас юноше было уже двадцать, и год назад он потерял своего наставника и учителя. Веласу было 337 лет, когда его не стало.

А что же Тай? С тех пор он редко попадался на глаза людям, да и они боялись подходить к хищнику, который вёл себя явно агрессивно. Это стало настоящей проблемой для островитян, и они уже начали подумывать, как избавиться от этого неконтролируемого монстра. Они уже давно нашли бы способ усыпить зверя и вывезти его на поверхность, если бы у власти по-прежнему не стоял старший сын Веласа, Тобул, которого народ искренне уважал и любил. Он уверял, что хищник не опасен и не причинит никому вреда. Единственное чего он хочет, это чтобы его оставили в покое. Лес, в котором поселился Тай, стал запретной зоной для людей.

Единственный человек, который намеренно всё время искал встречи с хищником, был молодой Велас. Правитель разрешил юноше посещать запретные земли с условием, что тот будет соблюдать при этом максимальную осторожность, не злоупотребляя терпением Тая. Вождь надеялся, что со временем хищник примет этого человека и исходящая от него опасность исчезнет.

За этот прошедший год Велас ни разу не видел, чтобы Тай охотился или спал. Хотя хищник довольно редко попадался ему на глаза. Столь привычного довольного урчания больше никто никогда не слышал.

Однажды Велас нашёл хищника лежащим у подножия скалы, с которой тот сорвался, видимо намеренно. Человек хотел приблизиться, но Тай ясно дал понять, что этого не стоит делать. При встрече с другими людьми он вёл себя более агрессивно, порой даже кидаясь на них, но пока от его укусов ещё никто не пострадал. К тому же, меры, принятые вождём, помогли, и хищника никто не тревожил. Если ему случалось пересечься с Веласом, он просто вставал и уходил, при этом грозно рыча, но, не смея броситься на него. Вот и сейчас видя упрямство человека, зверь встал и исчез за деревьями, хотя Велас и видел, что ему сложно передвигаться.

Юноша довольно часто находил крохотные кристаллики, поблёскивающие в траве на местах лёжки зверя. Балий, великий врач, живший на корабле во времена Веласа, дорого бы отдал за разгадку загадки хищника. Молодому человеку было хорошо известно, что врач исследовал зверя пытаясь создать браслет подобный браслету Веласа, но все попытки закончились неудачей. Тогда он предположил, что кристаллу в слезах хищника позволил проявиться амулет Веласа, но сейчас было очевидно, что артефакт ни при чём.

Велас хорошо знал историю своего предка и знал, как и при каких обстоятельствах был образован кристалл, который сейчас находился в центре амулета. Также как и сейчас тогда это были слёзы горя. Видимо в этом и скрывается весь ответ. Кристалл проявляется только в слезах хищника, вызванных настоящим горем, поэтому Балию и не удалось ничего обнаружить. Зато сейчас Веласу очень часто попадались небольшие кристаллики. Тай словно пытался избавиться от ненавистного кристалла, хотя вряд ли он об этом думал. Он просто тосковал по своему другу.

Велас всё не оставлял попыток приручить хищника, надеясь, что долгое знакомство и его внешность помогут ему. Он часами бродил по лесу в поисках Тая, но проще было случайно наткнуться на диких кошек, которые не водились на их острове.

Лишь однажды Тай сам вышел к нему из леса, услышав хорошо знакомый и любимый голос, который звал его…

Этот молодой человек был просто необычайно похож на Веласа… Но это был не Велас… Шаг назад… Амулет ему передал лично Велас, сделав его новым хранителем и соответственно и форма одежды на нём была такой же… Но это был не Велас… Шаг назад… Даже голос был тот же самый… Но это был не Велас… Шаг назад… И назвали его в честь предка… Но это был не Велас… Шаг назад…

Сверкнув своими кошачьими глазами, зверь скрылся за деревьями. Велас не рискнул последовать за ним, услышав его грозное рычание.

Юноша сдаваться не собирался и по истечении года резко сменил тактику. На поляне, примыкавшей к лесу хищника, он соорудил себе небольшой шалаш, в котором и поселился. Если хищник не даёт ему подойти к себе, пусть тогда сам приходит. Велас очень хорошо знал о вредном характере этого существа и не сомневался, что рано или поздно хищник сам подойдёт к нему. О своём решении он предупредил родителей, и те одобрили его план.

С того момента Велас словно забыл о существовании зверя. Охотился он намеренно в другой части леса, чтобы не пересекаться с хищником и больше не предпринимал попыток отыскать или звать его.

Через неделю жизни в шалаше он увидел и первые изменения. Недалеко от своего убежища хранитель заметил поблёскивающие в траве кристаллы. Значит, хищник приближался к его шалашу и возможно даже ночевал рядом. Велас порадовался, но виду не показал. Тай легко мог наблюдать за ним из-за деревьев. Сейчас было главное не отпугнуть его.

Спустя месяц Тай уже перестал скрываться от человека. Он всё время лежал недалеко от шалаша, но Велас по-прежнему продолжал его игнорировать. Через несколько дней он как бы невзначай приблизился к зверю, но хищник тут же встал и не спеша скрылся. При этом он даже не зарычал. Какое ни какое, но всё же это было уже достижение.

В таком однообразии прошло два месяца. Хищник по-прежнему приходил по ночам и надолго оставался у палатки днём, но большего прогресса не было. Он по-прежнему не подпускал к себе человека.

Веласу это надоело, и он вернулся домой. В итоге он впустую потратил на хищника четырнадцать месяцев, толком ничего не добившись.

***

Спустя какое-то время хищник покинул свой лес и поселился у дома, рядом с резиденцией вождя, в котором некогда жил его «хозяин». Так совпало, что в этом доме жил теперь и сам Велас, новый хранитель подводного острова и архива.

Хищник словно намеренно выбрал себе место как раз перед окнами комнаты юноши, чтобы тот едва открыв глаза и подойдя к окну, мог наслаждаться видом лежащего и тоскующего животного.

Велас неоднократно пытался подойти и подкормить зверя, но тот неизменно исчезал на несколько минут, чтобы после вновь занять своё уже привычное место. Велас знал, что Тай намеренно изводит его, к тому же к ним практически перестали приходить друзья, опасаясь хищника. Юноша старался не обращать внимания на зверя, но у него это плохо получалось. Взгляд хищника везде преследовал его, словно в чём-то упрекая.

– Я уеду хотя бы на время… – сказал он однажды отцу.

– Это ничего не изменит. Тай всё равно последует за тобой, куда бы ты не отправился. И дело не в тебе. Просто об этом ему говорил Велас. Тебе не удастся теперь отделаться от него, но и рядом с тобой он пока не может находиться… Ему тяжело. Он видит в тебе его, даже жесты у вас схожи. Дай ему время.

Но спустя неделю терпение юноши лопнуло. Получив разрешение на вылет Велас с удовольствием забрался в свой лётобат, стоявший на заднем дворе его дома на специально оборудованной площадке. Этот аппарат когда-то создал лично его наставник. Сейчас у островитян и северян в общей сложности было несколько сотен таких устройств, но именно этот был тем самым первым опытным образцом. В нём до сих пор был установлен кристалл из первого батискафа Веласа. Юноше достался не только амулет и прилагающийся к нему браслет, но и этот первый лётобат.

Покинув подводный остров, и по обыкновению вынырнув из водной глади, юноша направил аппарат к северному материку. Он хотел посетить дом Веласа, в котором не был уже несколько лет. Юноша думал задержаться там на несколько дней, поэтому, вначале необходимо было поохотиться. В тех замёрзших краях уже давно не было ни дичи, ни хищников.

Подлетая к небольшой поляне, на северном континенте, Велас решил остановиться здесь и поохотиться. Внезапно он заметил крупного хищника, лежащего на поляне, одного из сородичей Тая.

Велас усомнился. Это не мог быть хищник с подводного острова. И в тоже время эти существа не водились в этих широтах, предпочитая более тёплый климат. Приземлившийся неподалёку странный объект не привлёк внимание хищника. Не покидая аппарат Велас активировал браслет и убедился, что это всё-таки был Тай. Через экран браслета он видел те же самые сросшиеся переломы, полученные хищником около трёхсот лет назад. Велас знал, что Тай может перемещаться в водной среде быстрее батискафа, но на суше он бежал с определённой скоростью. Даже если он прибыл сюда по реке, то у него ушло бы несколько дней чтобы добраться до этого места. Ближайшая река находилась в десяти днях пути и кругом была непроходимая тайга, которая в любом случае задержала бы его. Для Веласа это осталось загадкой, как хищник мог добраться сюда за столь короткий срок и откуда он вообще знал, куда нужно идти?

Юноша разозлился. Он в основном только из-за него покинул подводный остров, но это упрямое существо притащилось следом за ним, чтобы вновь изводить и его и себя своим присутствием. Велас решительно покинул аппарат и немного приблизился к зверю, который на этот раз не поднялся, чтобы уйти и вовсе не пошевелился.

– Что тебе нужно, Тай?! Зачем ты здесь? Уходи!

Хищник поднял голову, сощурив на человека свои кошачьи глаза.

– Я счастлив быть потомком такого великого человека, и с гордостью ношу его имя. Я рад, что похож на него хотя бы внешне! И теперь я могу его голосом приказать тебе! Уходи, Тай! Не мучай ни меня, ни себя! Уходи! Я снимаю с тебя все обязательства, которые когда-то возложил на тебя мой предок! Уходи!

На столь пламенную речь зверь отреагировал лишь вялым зевком. Вновь положил голову на свои длинные лапы, отвернувшись от юноши.

Но уже в следующий миг без видимых причин зверь резко вскочил и бросился на человека. От неожиданности Велас даже не попытался уклониться или активировать браслет. Оступившись, он упал на землю, инстинктивно закрывшись руками, и оказался как раз под стоящим монстром. Он едва заметил, как Тай слегка мотнул головой, и в сторону отлетело и упало что-то крупное.

Это оказалась крупная кошка, которую Тай сбил в полёте. Она быстро вскочила на ноги и, припав к земле, вновь приготовилась к прыжку.

Кошка, прижав уши к голове, издала громкий грозный рык, но его практически сразу перекрыл мощный с надрывом рёв Тая. Велас ранее никогда не слышал, чтобы зверь издавал подобные звуки. Он почувствовал себя добычей, за которую сцепились два опасных хищника. Самый умный и безобидный зверь на планете?! Да ладно!

Зверь яростно колотил своим мощным хвостом по бокам, то ли от злости, то ли чтобы защитить свою спину от внезапного нападения. Один раз хвост ударил по земле и Велас отчётливо почувствовал отголосок этого удара, видимо, как и не желающая отступать кошка. Она слегка попятилась, не отводя взгляда от этого монстра, и быстро скрылась за деревьями.

Хищник тут же успокоился и улёгся рядом с человеком. Но Веласу было не так спокойно. Немного выждав, он перебрался обратно в лётобат, где уже точно был в полной безопасности.

Тай не шевелился, и прошло всего несколько минут, как вокруг него без опаски стали резвиться зайцы, самая излюбленная пища хищника. Но зверь не обращал на них внимания. Его открытые жёлтые глаза замерли, глядя куда-то в пустоту. Веласу был хорошо знаком этот «мёртвый» взгляд, и его сердце разрывалось от невосполнимой утраты и от жалости к преданному существу.

Охотиться перехотелось, и Велас решил вернуться в эти края за добычей в другой раз. Пока Велас летел к северу, он машинально обдумывал только что произошедшее. Больше всего его по-прежнему интересовало, как хищник оказался на месте раньше него.

Возможно, Тай каким-то образом находит его при помощи амулета, в котором находится кристалл Смага. Его наставник на этот счёт делал лишь предположения. Он никогда не стремился прояснить это вопрос, воспринимая это как данность. Можно было бы вернуться на подводный остров и оставить там амулет. На острове артефакт был бы под надёжной защитой, но юноша не мог себе позволить снять с себя амулет, который на него надел лично Велас ещё три года назад.

Затем его мысли переключились на нападение дикой кошки…

Тай относился к нему как к какой-то вещи, неодушевлённому предмету, который ему приказал охранять его хозяин. И случай с кошкой это хорошо демонстрирует, в другой ситуации кошка и близко не смогла бы подойти к человеку. Да, Тай только что спас ему жизнь, но при этом в первый момент Велас чуть не умер от страха. Тай с самого начала демонстрировал своё пренебрежение к юноше. Сколько раз он бросал его посреди леса кишащего хищниками. А этот оценивающий взгляд, которым Тай всегда мерил юношу… Стоп… Он что сейчас на полном серьёзе пытается разобраться в поведении хищника?! Обычного животного, у которого все действия основаны на рефлексах. Ещё и обижается на него… Велас разозлился на самого себя за эти бредни.

Вскоре лётобат приземлился на заснеженное поле рядом с одиноко стоящим домом, и юноша покинул аппарат. Он впервые переступил порог дома Веласа в одиночку. Ему сразу припомнились разговоры, которые звучали по вечерам в этом доме. Он словно вновь услышал голос своего наставника. Велас рассказывал юноше массу интересных историй из своей жизни, о том, как он путешествовал в других мирах. Порой очень странных и вовсе не похожих на их мир. Однажды юнец набрался смелости и спросил Веласа о жизни и смерти. Он был уверен, что для хранителя нет тайн.

– Ты ещё слишком мал, Велас, чтобы задавать подобные вопросы. Даже по будущим меркам, когда люди будут жить втрое меньше нашего, ты ещё совсем ребёнок. Тебе только двенадцать… Я не знаю ответа на твой вопрос. Уверен только в одном, что физическая смерть никак не связана с обычными перемещениями во времени и в пространстве, и я даже не представляю, что нас ждёт за этой гранью. Бояться её бессмысленно так же, как и пытаться раскрыть эту тайну. Рано или поздно каждый лично откроет её для себя.

– А зачем тогда всё это… в чём смысл… что нужно делать?

– Особенно ничего делать и не нужно, – улыбнулся Велас. – Весь смысл жизни и заключается в жизни самой. Просто живи и наслаждайся каждым прожитым днём. Старайся приносить людям пользу и по возможности предотвращай беды. Будь благодарен судьбе за друзей и врагов. И никогда не забывай, откуда ты. Помни своих предков. Твоя семья для тебя и есть смысл жизни, также как и ты для них и для меня… Мне несколько раз приходилось видеть в других мирах как бесцельно человек расходует свою и без того короткую жизнь. Он гонится за эфемерной мечтой, не замечая родных и близких, которым нужна его поддержка и любовь. Когда он спохватывается и оглядывается назад, бывает уже поздно. Но некоторых даже потеря не заставляет одуматься и что-то изменить… Неважно, что о тебе будет думать большинство, их мнение переменчиво. Гораздо важнее, какую память о себе ты оставишь у своей семьи. Лишь они будут настоящими хранителями твоих знаний и воспоминаний о тебе…

Велас сел за стол, за которым раньше его предок изучал свой личный крохотный архив. Только сейчас он по-настоящему прочувствовал, что остался совсем один. На подводном острове у него были родные и друзья, которые поддерживали его и не давали замкнуться в своём горе, а здесь в этом пустом холодном доме он был совершенно одинок на всей планете. Юноша заплакал второй раз в жизни…

Проснулся он от небольшого грохота. Велас даже и не заметил, как задремал и уже основательно продрог. Нужно было встать и растопить очаг. Рядом на диване лежало тёплое одеяло, он закутался в него и вышел на улицу. Странный шум вновь повторился, на этот раз гораздо громче. Звук шёл со стороны океана.

Велас направился в сторону ледника, помня предостережения своего наставника никогда не приближаться близко к этому объекту. Но не успел он выйти из леса, как его взору предстала просто ужасающая картина. Несмотря на то, что высившееся на несколько сот метров ледяное плато ещё не достигло берега, оно гнало перед собой огромные валуны и булыжники, обломки вековых скал, которые и расчищали ему путь, медленно перемалывая всё на своём пути. Сейчас всё это нагромождение настоящих скал и айсбергов упиралось в густой лес, деревья которого на их фоне были не толще спички. Время от времени слышались гулы новых далёких обрушений горных пород и откалывающихся ледяных масс, но Велас уже давно привык к этим звукам. Тот шум, разбудивший его, был совсем иного рода.

Ещё никогда обрушения не происходили настолько близко от их дома. Тут же Велас обнаружил и источник этого странного шума. Деревья необъятной толщины под невозможным натиском гнулись и трещали, а грохот, который разбудил его, был вызван падением старого огромного дерева, которое стало первой жертвой на пути этого монстра. Веласу стало невыносимо жутко, и он поспешил покинуть опасный участок.

Пройдёт ещё сотня лет и эта ледяная стена накроет собой всю низину, в которой стоял дом Веласа. Мощные скалы не могли устоять под напором движущегося ледника, а от дома и вовсе не останется и камня. И всё это произойдёт ещё при жизни Веласа, буквально на его глазах… Юноша пришёл в ужас. Он чувствовал, что этот ледник отбирает у него последнее, единственное его пристанище на всей земле…

Конечно, ледник подбирался к дому уже давно и даже сам Велас с грустной улыбкой рассказывал мальцу, что рано или поздно время уничтожает все следы и память человеческая слишком коротка… Но тогда юноша ещё не ощущал столь сильной привязанности к этому месту. Рядом с ним был его наставник и учитель, а остальное было неважно.

«Пусть рано или поздно, но пока я жив этот дом будет стоять!» – Велас готов был уничтожить хоть всю планету, но сохранить этот крохотный клочок суши.

Не теряя ни минуты, он вернулся на подводный остров. С разрешения вождя он забрал несколько небольших кристаллов. Ещё несколько десятилетий назад его наставник нашёл способ извлечь эти кристаллы из неиспользовавшихся браслетов.

В тот же день Велас вернулся к дому. Его замысел был прост. Он хотел создать защиту подобную защитной системе подводного острова. Конечно, мощности тех крохотных кристаллов, которые были у него в наличии, для этих целей было недостаточно, но уберечь он хотел гораздо меньшую территорию и не от водной среды. Чтобы усилить действие кристаллов он хотел изготовить пирамиды и расставить их треугольником, в центре которого будет находиться дом. Если его расчёты будут верны, юноша надеялся, что кристаллы активизируются на полную мощность.

Увлёкшись своим новым делом, Велас напрочь забыл и про охоту, и про сон. Он понимал, что собственно торопиться-то ему некуда. Ледник не приблизится к дому на опасное расстояние ни завтра, ни через неделю и даже ни через год. Но ему хотелось завершить установку кристаллов как можно скорее, чтобы активировать защиту и проверить её через браслет. Возможно, что мощности может не хватить и тогда нужно будет придумать ещё что-нибудь.

Однажды вечером Велас уже совершенно выбившись из сил, обнаружил на пороге дома тушку убитого зайца, при этом хищник вёл себя как обычно. Естественно он был к этому не причастен и даже понятия не имел, что валяется на пороге. Велас стал внимательнее следить за хищником, но тот словно прирос к своей лёжке возле дома. Человеку так и не удалось хоть раз увидеть, чтобы хищник куда-нибудь отлучался или вообще двигался с места. Но с тех пор вечером на пороге его всегда ждал сюрприз. Это было вдвойне удивительно. Ближайшие живые существа обитали за десятки километров от этого места. Хищник успевал не только поохотиться, но и вернуться с добычей назад, и при этом он всё время не отходил от дома… Велас решил не забивать себе голову загадками, разгадать которые он всё равно был не в силах.

На все расчёты, выбор и подготовку мест, постройку пирамид у Веласа ушли долгие три месяца. За всё это время Тай так и не приближался к человеку, но с интересом наблюдал за его манипуляциями. Всего Велас соорудил три пирамиды, на расстоянии в нескольких километрах друг от друга, так чтобы получился огромный равнобедренный треугольник. В центре этого треугольника располагался дом Веласа, а самый острый из его углов был направлен как раз на приближающийся ледник. Постройки были весьма хлипкими, но это было не столь важно. Главное было соблюсти все пропорции и углы, чтобы по максимуму активизировать мощность крохотных кристаллов. В центре треугольника, в доме Веласа, он поместил россыпи крохотных «слёз» хищника, которые собирал с завидным упорством на подводном острове несколько месяцев подряд. Эти кристаллы должны были ещё больше усилить защиту, а их удалённость от других видов кристаллов не позволяла перекрыть их работу.

После размещения камней Велас с замиранием сердца активировал систему защиты… Защитные поля накрыли собой земли, которые ледник вынужден будет обойти стороной, но до этого момента пройдёт не одно десятилетие. Веласу удалось оградить довольно обширную территорию. Сюда входила большая часть ныне не существующего города, то самое злополучное ущелье и охотничьи угодья северян. Но сейчас всё это было скрыто под толстым слоем снега.

Велас активировал браслет, чтобы просмотреть возможное движение ледника и действие на него защитных полей. Как только ледяная масса приблизится к первой пирамиде и наткнётся на невидимую преграду, весь ледяной шельф по мере продвижения начнёт раскалываться и расходиться в стороны, скользя по границам действия полей. Из-за этого увеличатся его давящая и разрывающая силы. Ледник, встретив столь неожиданное препятствие на пути, всей своей мощью обрушится на западные и восточные берега от этого места. С запада он полностью сотрёт вековые скалы практически до основания, не оставив от них и следа, а к востоку в нескольких километрах от этого места он буквально «разорвёт» береговую линию (Обская губа). Чем сильнее будет раскалываться сам ледник, тем более мощное действие он будет оказывать на прилегающие территории, и тем сильнее будет увеличиваться этот разрыв, уходя вглубь континента. Но Веласу было всё равно. Пусть даже со временем это место превратится в остров, но на этом острове будет стоять не тронутый дом. Но расчёты прибора показывали, что до этого не дойдёт. Также браслет спрогнозировал, что разломы не пройдут через треугольник, чего больше всего и боялся Велас. Защитные поля выдержат и сумеют надёжно защитить эту землю. Спустя ещё сотни лет ледник отступит, и разросшийся океан затопит всю прилегающую территорию. Эта низина и стоящий на ней дом окажутся под водяной толщей. Чтобы сохранить дом и всю прилегающую территорию, как на подводном острове, нужны более мощные кристаллы совершенно другого вида. А их у островитян не было в достаточном количестве…

Веласу не удастся сохранить этот дом, он лишь отсрочил его гибель. Но он был рад и этому. В любом случае дом будет стоять при его жизни и жизнях ещё двух трёх поколений после него. Он сможет привезти сюда своих детей и внуков и рассказать им об их великом предке.

Теперь за сохранность дома и своих построек он не опасался. Защита была построена на основе защитных полей батискафа, которыми пользовался его наставник ещё три сотни лет тому назад. Конечно, эти поля не будут бить молниями приближающихся к ним, но проникнуть на территорию не позволят. Этот вид защитных полей легко разрушался от действия кристалла Смага, так что хищник мог беспрепятственно проникать на территорию и покидать её. Веласу также не было необходимости каждый раз включать и отключать защиту. Мощности его амулета вполне хватало, чтобы зайти и выйти. Система была напрямую связана с его браслетом, так что даже если и возникнет какой-то сбой, то Велас мгновенно узнает об этом. Он сможет вернуться и устранить все неполадки.

Посчитав свою миссию выполненной, Велас со спокойным сердцем вернулся на подводный остров. Архив требовал беспрестанной работы над собой…

***

Полгода пролетели незаметно. Хищник и человек продолжали демонстративно игнорировать друг друга. Велас практически не покидал архив, а Тай вновь поселился в своём лесу. Всё было спокойно, пока однажды браслет Веласа не принял сигнал тревоги. Произошёл какой-то незначительный сбой в работе кристаллов на земле северян, но система защиты не отключилась. Велас немедленно получил у вождя разрешение на вылет и покинул подводный остров.

Сейчас подлетая к землям северян, он просто не поверил своим глазам. Посреди бескрайней белоснежной пустыни у самой подошвы ледника располагался гигантский зелёный и цветущий треугольник. Немного покружив, лётобат приземлился на высокую зелёную траву возле дома Веласа.

При помощи крохотных кристаллов он сумел достигнуть такого же эффекта, как когда-то на южном континенте. Тогда всего два цельных кристалла защищали территорию южан от ветра и холода. Велас всё не мог наглядеться, когда мимо него, как ни в чём не бывало, прошёл Тай и улёгся на своё привычное место. Велас словно очнулся и вспомнил зачем он сюда прибыл. Вначале необходимо было найти и устранить причину сбоя, и он вылетел к первой пирамиде. Тогда ему не удалось пробиться глубоко в промёрзший грунт, но он учёл это и пирамиды довольно крепко стояли на поверхности. Сейчас из-за резкого потепления его и без того некрепкие постройки покосились и грозили разрушиться. Их необходимо было подправить, причём, не сдвигая ни на миллиметр, иначе это может привести к сбою всей системы. На всё это у него ушло около недели, но Веласу вовсе не хотелось покидать свой новый дом.

Всё это время ему приходилось охотиться самостоятельно далеко на юге. Тай больше не снабжал его пищей, но от подношений человека милостиво не отказывался.

Юноша, вооружившись ружьём своего наставника, которое хранилось в доме, с удовольствием гулял по этому новому для себя миру, о котором знал только из рассказов. Конечно, встретить на пути хищников или добычу он не мог, но возможно именно этими тропами Велас вместе со своим другом Орисом уходили на охоту. Также, как и он когда-то, юноша стоял на краю ущелья…

Теперь он впервые смог увидеть этот прекрасный край таким, каким его видел и помнил Велас. Юноша сожалел лишь об одном, что рядом с ним нет его учителя, и он не может вновь пройтись по этой земле свободной от снега.

Как обычно каждое утро он проверял свои пирамиды. Всё было в порядке. Лишь однажды его встревожило странное поведение лётобата, на котором он облетал этот зелёный мир. Системы аппарата то и дело выключались, и аппарат грозил рухнуть на землю, хотя ещё вчера всё было в порядке. Велас предпочёл оставить аппарат за границами этого нового мира, опасаясь, как бы столь мощная система защиты не повлияла на остатки водного кристалла в лётобате.

Возвращаться к дому пришлось пешком, и этот путь занял у него около часа. Велас и не спешил, вновь наслаждаясь открывающимися перед ним видами. При подходе к дому ещё не успев покинуть лес, он заметил Тая. Зверь был явно чем-то встревожен. Он крутился на одном месте, словно желая броситься к дому, но вместе с тем, не смея покинуть лес. Это насторожило Веласа, и он подошёл ближе. Тай даже не сразу заметил его приближение, что было вовсе невероятно. Лишь когда человек приблизился и дотронулся до хищника, тот резко повернул к нему свою морду и Велас с удивлением увидел крупные слёзы, катившиеся из его кошачьих глаз. На этот раз они уже не превращались в кристаллы. Это были обычные слёзы. Но Тай, не дав раскрыть ему эту загадку, просто ошарашил его своими следующими действиями. Резко отвернувшись от человека, он вновь устремил свой взгляд в сторону дома и… тихонько заурчал. Велас был просто поражён. Он вновь услышал это тихое и хорошо знакомое урчание, которое Тай всегда «посвящал» лишь одному человеку на всей планете… Но не успел Велас найти всему этому объяснения… как дверь дома распахнулась…

Из дома вышли двое мужчин и направились в лес. По всему было видно, что это охотники. На крыльцо вышла женщина, провожая их. Мужчины помахали ей руками и, весело обсуждая что-то между собой, направились в сторону леса. В сторону хищника и юноши. Тай видя приближение людей, тут же скрылся с тропы, по которой они должны были непременно пройти. Но юноша не мог двинуться с места. Как только эти двое вышли из дома он мгновенно узнал одного из них. Это был его наставник и учитель. Это был Велас, а рядом с ним шёл его друг Орис. На крыльце стояла Селина, и, хотя юноша не застал ни её, ни Ориса при жизни, но по рассказам своего наставника у него не было сомнений, что это именно они. Но сейчас всё внимание юноши было приковано к Веласу. Сейчас он подобно хищнику чувствовал острое желание покинуть лес и броситься к нему в объятия. Внезапно он услышал грозное предостережение Тая и придя в себя, быстро покинул тропу, как раз, когда охотники приблизились к лесу. Они прошли всего в нескольких шагах от притаившихся человека и животного, даже не заметив их. Юноша был просто поражён той необычайной схожестью между ним и Веласом. Здесь его наставник был всего на несколько лет старше его, но юноша видел словно самого себя идущего с другом по тропе. Одежда и амулет лишь усиливали это поразительное сходство. Кажется, хищник тоже только сейчас заметил это и совсем по-другому взглянул на человека, притаившегося рядом. Но видимо его что-то не устроило и он, явно пренебрежительно фыркнув, вновь устремил свой взгляд на Веласа, который скрылся в чаще. Тай неслышной тенью последовал за ним.

Юноша не стал его останавливать. Он всё равно не смог бы этого сделать, а неминуемый шум привлёк бы внимание двух охотников. Хищник явно был разумен, и прекрасно без чьих было указок, понимал, что происходит и знал, как нужно себя вести. Напротив, это он вовремя заставил человека покинуть тропу, чтобы эта роковая встреча не произошла. Сложно даже представить себе, что могло произойти, если бы охотники заметили их. Юноша порадовался, что незадолго оставил лётобат за границами этого мира, а не перед самым домом как он делал это обычно. Вот бы изумились охотники, обнаружив этого монстра у самого крыльца.

Но тут его мысли переключились на другое. Он хорошо знал этот временной отрезок из жизни своего предка и конечно знал, что должно будет произойти далее. Соблюдая максимальную осторожность, Велас направился в сторону ущелья и поднялся на один из склонов. Несмотря на то, что охотники почти каждый день уходили на охоту, юноша не ошибся в своём предположении. К этому моменту Селина уже вошла в ущелье за водой и неизвестный притаившись за огромным валуном готовился спустить его вниз… Велас активировал браслет. Он не мог смотреть, как на его глазах совершается убийство близкого ему человека. И пусть он не знал Селины при жизни, но знал, что его наставник помнил и любил её до конца своих дней… На панели появилась шаровая молния и в тот момент, когда Велас уже отвёл руку для замаха, готовясь послать заряд, он вновь услышал тихое грозное предостерегающее рычание у себя за спиной. Юноша даже не обернулся. Он лишь опустил руку и спрятал браслет под рукав. Тай был прав, он не имел права вмешиваться в ход времени.

Веласу был хорошо известен эпизод, когда даже незначительное вмешательство в ход времени повлекло за собой несколько человеческих жизней. Тогда это были всего лишь часы, в которые произошло вмешательство при помощи древнейшего артефакта глобуса. А здесь он чуть было не уничтожил трёхвековой период истории. Вмешайся он сейчас и Селина останется жива. Велас никогда не встретится с южанами. Ростис добьётся своего и погубит вождя Линка, которого некому будет защитить. Со временем он объявит войну островитянам, обвинив их в смерти их предыдущего вождя. Начнётся война, в которой возможно погибнут и вождь Белотур и стражник Трезор. Северяне навсегда останутся под властью деспота, потому что их вождь Айрон никогда не вернётся и не освободит их. Даже если он и выживет и всё вспомнит, то он ничего не сможет поделать против браслетов-убийц… Северный остров останется незаселённым. Островитяне, несмотря на все свои артефакты, будут захвачены. Северяне не возродятся вновь как великая нация. И само существование юноши и его сверстников становится под угрозу. Они просто не смогут родиться, потому что их родители никогда не встретятся.

Юноша уже твёрдо знал, что происходит. Это было всё результатом действия кристаллов. Кристалл Смага, мощнейший из всех известных человечеству кристаллов позволяющий открывать не только «двери комнат», но и покидать и переходить в другие «дома» сейчас «искривил» временной период на этой территории, забросив юношу и хищника в прошлое помимо их воли. Когда Велас устанавливал крупицы кристалла в доме, он никак не рассчитывал на подобный эффект. Нужно было срочно вернуться в своё время и изъять кристаллы Смага из дома Веласа. В этом случае защита в значительной степени ослабнет, но, по крайней мере, время уже не сможет выкидывать подобных фокусов. Ситуация действительно была опасной и сохраняя дом юноша мог погубить всё и всех. Он поспешно активировал амулет, чтобы не увидеть, как убийца сбросит камень в пропасть. Юноша много раз пользовался амулетом под руководством Веласа и хорошо знал, что и как нужно делать, но в этот раз что-то пошло не так и произошло вовсе не то, что он ожидал. На миг он даже потерял сознание…

***

Велас открыл глаза. Первое что он почувствовал это то, что было трудно дышать. Лёжа на траве, он активировал браслет. Прибор показывал содержание кислорода всего лишь 56% от нормы, что в свою очередь составляло чуть более 20% содержания в атмосфере. Юноша пока решил не делать резких движений, не спеша сел и огляделся. Он оказался совершенно в незнакомом месте. Это была небольшая полянка с трёх сторон окружённая лесом. За деревьями мелькнул крупный силуэт, и блеснули кошачьи глаза, значит, Тай был рядом. Велас понял, что он «промахнулся» и виной тому был хищник. Своим присутствием он усилил действие амулета и без того мощного артефакта. Ранее Тай не позволял себе такого, всегда оставаясь в стороне без напоминаний, когда люди пользовались амулетом. Велас вспомнил, что и его наставник строго предупреждал юношу о возможности такого эффекта. Но в этот раз, в этой ситуации, ни человеку, ни животному было не до предостережений. Тай вовремя не отошёл и Велас не проследил за этим. Он хотел только вернуться в свой временной период, но оказался заброшен гораздо дальше случайностью, но при этом он твёрдо знал, что остался в своём мире и лишь переместился во времени на несколько тысячелетий вперёд. Он ощущал это на интуитивном уровне, ведь без этого понимания он не смог бы вернуться назад в своё время. Это был один из первых уроков, который он обязан был усвоить, прежде чем начинать использовать кристаллы или амулет.

Сидя на траве, юноша всё корил себя. Верно ли он поступил, позволив свершиться убийству. Ведь дальнейший ход событий мог пойти и не по такому мрачному сценарию, как он себе нафантазировал. Но его успокаивали слова Веласа и его строгий запрет вмешательства во время. Как он говорил: «уничтожение будущности целого мира и навязывание ему своего варианта». Однажды Велас откровенно ответил на его вопрос, что, если бы в тот момент у него была такая возможность всё вернуть, он не задумываясь воспользовался бы ею и потом переместился в другой мир, но к счастью, ему не пришлось так рисковать. Он вовремя узнал, что это было убийство, а не несчастный случай как он думал ранее. К тому моменту юноша уже знал многое об амулете, и он понимал, что то, что тогда сделал Велас, при этом уничтожив артефакт, не было вмешательством во время. В тот раз были задействованы совершенно иные силы, и убийца отдал свою жизнь за жизнь своей жертвы.

То прошлое, а сейчас Веласу предстояло разобраться с настоящим и решить проблему, которую ему устроил Тай и собственная неосторожность в обращении с кристаллами. На данный момент вновь активировать амулет и вернуться домой он не мог. Кристаллу необходимо время для восстановления своих функций и на это уйдёт минимум часа три. Но прежде чем возвращаться, ещё нужно было понять в какую именно точку. Разобраться во всём и определиться, необходимо было немедленно. Велас знал, что чем дальше, тем хуже будет работать его мозг из-за недостатка кислорода. К счастью действие кристаллов Смага забросило их с хищником в прошлое, а не на оборот. Если бы произошло настоящее «искривление» времени и прошлое перемешалось с настоящим, уже ничего нельзя было бы изменить. Так же Велас твёрдо знал, когда произошёл этот «сбой», о котором его предупреждали ещё системы аппарата. Само перемещение произошло, возможно, через пять-десять минут, после того как он оставил лётобат за границами зелёного мира и возвращался к дому. Не раньше, иначе он бы это заметил просто по отсутствию тех самых границ. Следовательно, ему необходимо вернуться в свой временной отрезок спустя час после облёта. Их с хищником уже не будет, а кристаллам не хватит времени, чтобы вновь закинуть их куда подальше.

Немного придя в себя, Велас не спеша поднялся и сразу спрятал амулет под одежду. Предосторожность была далеко не лишней в этом неизвестном мире. С минуты на минуту его могли обнаружить проходящие мимо патрули.

Своё вынужденное времяпрепровождение он решил посвятить охоте и ознакомиться с местной флорой и фауной. Изначально его удивило, что нигде не было видно особой травки, которая в длину вырастала чуть более 15 сантиметров и была пригодна в пищу. В его время она росла абсолютно на всех континентах и была распространена гораздо больше обычной травы. Этой травой нельзя было наесться, но можно было обмануть голод и продержаться какое-то время без пищи и воды. Конечно, Велас был не настолько голоден, чтобы начать жевать траву, но было просто интересно, то, что взгляд нигде не замечал этот вид растения. Да и обычная трава и растения казались ему пожухшими, а деревья и кустарники вялыми. Растительности словно не хватало питательных веществ. Не было столь привычного буйства и разнотравья. Попались ему и хорошо знакомые виды съедобных и ядовитых грибов. Уж этим организмам и миллиарды лет не помеха.

Кое-где на мягком грунте частично свободном от травы Велас обнаружил немногочисленные следы. В основном они принадлежали людям, зайцам и лисам. Но волчьи следы обнаружить не удалось, а ведь это были самые распространённые хищники после диких кошек.

Также на глаза ему попался странный небольшой объект, лежащий на земле и намеренно присыпанный листвой. Велас активировал браслет и направил появившийся экран на это устройство явно неприродного происхождения. Это оказался хорошо замаскированный капкан. При помощи браслета Велас смог увидеть принцип его действия.

Из рассказов своего предка он знал о таких приспособлениях, но видел впервые. Юноша никогда не мог этого понять, ему казалось это нечестным. Настоящий охотник должен заслужить свой обед, а не просто ждать, когда дичь сама придёт к нему. Нужно суметь выследить и добыть себе пищу, при этом, не забывая, что кто-то в то же самое время может охотиться и на тебя. Оглядевшись, Велас подобрал валявшуюся рядом довольно толстую ветку без сучков и ткнул ею в центр капкана. В тот же миг зубчатые дуги сомкнулись с громким щелчком, переломив и расщепив дерево. Юноше стало не по себе. Ведь он легко мог наступить в это устройство ногой, если бы не был столь внимателен.

В итоге Велас несколько часов безрезультатно промотался по лесу, но так и не смог ничего добыть. Единственным его развлечением стал розыск и обезвреживание капканов, которых ему попалось не меньше десятка.

День прошёл незаметно, и вечер наступил слишком быстро, но это Веласа не удивило. Он знал, что в различные периоды планета вращалась с разной скоростью, и сейчас он находился во временном периоде, когда она вновь ускоряла своё вращение. Для живущих на её поверхности это было неощутимо, но для человека способного перемещаться во времени – очевидно.

Велас вышел на полянку, где они оказались с хищником в первый раз, и решил дождаться Тая. Уже прошло достаточно времени, и они могли вернуться домой, но хищник куда-то исчез и во время своего блуждания по лесу Велас не замечал его. Неужели Тай вновь бросил его и вернулся к дому один? Без него человек был беспомощен и не мог вернуться сам…

Едва он успел об этом подумать, как из леса вышли два человека, о чём-то раздражённо беседуя друг с другом. По их одежде нельзя было судить об их статусе, но скорее всего это были охотники. Люди говорили на неизвестном ему языке, и кажется, даже не обращали на него внимания, готовые пройти мимо, но Велас всё равно решил обратиться к ним:

– Я случайно попал в ваше время и хочу быть представлен вашему вождю чтобы избежать недопонимая в будущем. Я не хочу, чтобы меня приняли за человека, который с умыслом тайком проник на ваши земли…

– Что он бормочет? Ничего не понимаю… – оборвал Веласа один из охотников.

– Это, скорее всего интурист, тут как раз недалеко их база, – произнёс второй, обращаясь к своему товарищу, машинально указав направление. – Заблудился, наверное.

– Там находится резиденция вашего вождя? – обрадовался Велас, приняв этот жест на свой счёт и указав рукой в том же направлении.

– Да-да. Тебе туда… – закивали охотники.

Велас немного выждал, но видимо его не собирались сопровождать. Он не понял ни слова из сказанного, но было очевидно, что эти люди его хорошо поняли, значит, он сумеет объясниться и с их вождём. Больше не обращая внимания на охотников, Велас направился в указанном направлении.

– И что за манера?! Приезжают и ни слова по-русски сказать не могут. Вот после таких у нас и леса горят…

– А ещё говорят у них там полно «зелёных»… Может это он наши капканы изуродовал? – поддержал его товарищ.

– А это мы щас спросим. Если это он я ему этот капкан на бошку натяну. Ну-ка стой!

Один из охотников преградил Веласу путь:

– Ты кто? Откуда? Как звать? Спик инглиш, франсэ, итальян…

– Можно подумать ты спикаешь по франсэ, – прыснул его товарищ.

– Да подожди ты. Главное узнать, откуда он, а там разберёмся…

Велас молчал, он не понимал.

– Я Михей, он Тоха, – проговорил Михей, указав сначала на себя потом на своего товарища.

Видимо эти странные люди хотели узнать его имя:

– Велас, – произнёс он.

– Велас? – удивлённо и разочарованно повторил тот, которого звали Михей. – Латыш что ли? Ладно, щас…

Михей достал из кармана странное плоское устройство и направил его на Веласа. Тот немного отступил, опасаясь, что это может быть какое-нибудь неизвестное оружие и дотронулся до браслета, пока не активировав его.

– Побалакай что-нибудь… Ну давай…

Велас не понимал, что от него хотят, эта сцена начинала его раздражать:

– Отведите меня к вашему вождю. Я буду разговаривать только с ним, – строго потребовал он.

– Вот… – произнёс Михей. – Щас узнаем, что ты за гусь…

Внезапно из прибора послышался чей-то голос:

«Язык не распознан. Повторите попытку. Чётче выговаривайте слова»

– Фу-у… Фуфло китайское, – покатился со смеху тот, которого звали Тоха.

– Сам ты фуфло! – огрызнулся Михей. – Мне брательник прогу установил. Она до двухсот языков распознаёт, в том числе и мёртвые.

– До двухсот?! Да столько и языков то нету…

– Это у тебя нету, а в проге есть.

Велас не обращая больше на них внимания, вновь направился в ту сторону, которую они ему указали ранее. По пути он активировал браслет, чтобы ознакомиться с планом местности. Люди, следовавшие за ним, заметили это:

– Ты глянь-ка, что это за гаджет у него на руке?! Я таких раньше не видел. Наверно какая-нибудь модель из самых последних и навороченных. Во прогресс дошёл…

– Дорогущий наверное… А зачем этому резиденту такая дорогая игрушка? Что он здесь вынюхивает, – Михей многозначительно взглянул на своего друга.

Велас заметил, как люди за его спиной умолкли, явно что-то замышляя. Но эти стражники или охотники действовали весьма неумело. Если они хотели напасть незаметно, им следовало вести себя тише. В следующий миг Велас резко отскочил в сторону и Михей, напавший на него со спины, промахнулся и грохнулся на землю. Его товарищ не делал попыток напасть или помочь своему другу, просто наблюдал за происходящим. Велас не стал активировать браслет, видя, что перед ним непрофессиональные бойцы, но и ввязываться в бой он был не намерен уже начиная ощущать последствия резкого движения. Он хотел вновь идти в сторону резиденции вождя, но Михей вскочил на ноги, преградив ему путь и выхватив из-за пояса странный предмет:

– Ну всё, ты достал меня! – крикнул Михей, направляя на него пистолет.

– Ты что, Миха, убери! Нам ещё убийства не хватало, – быстро произнёс Тоха, перебираясь к нему за спину.

– Не дрейфь. В этих местах выстрелом никого не удивишь, а труп зверьё растащит…

Затем обращаясь к Веласу, он произнёс дружелюбным тоном:

– Ну что застыл, сымай брас…

Михей не успел договорить. Его глаза расширились от ужаса, как и глаза его товарища. Несколько секунд они оба не мигая смотрели куда-то выше головы Веласа, затем громко закричали и бросились наутёк в сторону резиденции. При этом Михей выронил свой пистолет.

– Тай, – не оборачиваясь проворчал Велас, но всё же обрадовавшись столь внезапному появлению хищника. – Зачем ты напугал этих людей? Теперь они пожалуются своему вождю, и нас может ожидать грубый приём.

Зверь за его спиной недовольно фыркнул и подошёл ближе. Тем временем Велас активировал браслет и направил его на странное устройство, которое обронил Михей. К его удивлению браслет не смог распознать этот предмет. Он вывел полный список элементов, из которых состоял этот объект, но о его предназначении и работе ничего не было известно. Браслет выдал только что это возможно какой-то неизвестный вид оружия.

Велас осторожно подобрал это устройство и с интересом начал его рассматривать, направляя дуло на себя. Внезапно зверь резко выхватил у него из рук это устройство и, разгрызя его на мелкие части, выплюнул на траву.

– Тай, что ты наделал, – с досадой произнёс Велас. – Ты сломал его.

Он собрал части пытаясь пристроить их на место, но устройство было безнадёжно испорчено. Велас решил забрать его с собой, чтобы по возвращении домой изучить.

Идти к резиденции и напрашиваться на встречу с вождём ему перехотелось. Хищник действительно подпортил ему репутацию и ещё неизвестно что из этого выйдет. Да и зачем собственно ему встречаться с вождём, когда он не собирается задерживаться в этом странном мире.

Тай принёс человеку зайца, видимо хищник принципиально не охотился на других существ.

– Да, стоило переместиться за тысячелетия, чтобы вновь питаться зайчатиной, – проворчал Велас, но выбора всё равно не было, раз из Тая получился более удачливый охотник.

В ответ хищник лишь зарычал, давая понять, что пора возвращаться. Велас и сам это понимал, но после того как на это ему указал Тай он решил повременить.

– Нет, Тай, сначала я поем, – строго произнёс он. – Не тащить же добычу с собой…

Тай был готов немедленно разделаться с зайцем, раз он являлся причиной задержки, но человек не уступил. Обиженно фыркнув, хищник вновь скрылся в лесу.

Тем временем Велас соорудил костёр и разжёг огонь при помощи небольшой молнии из браслета. Но едва он собрался заняться своим ужином, как из леса вышел какой-то человек. Он явно был чем-то недоволен и что-то требовал:

– Не ну ты посмотри! Вы ребята уже совсем оборзели. Уже даже не скрываетесь. Чего смотришь?! Туши костёр и давай документы!

Велас ничего не понял, но человек, который явно был представителем стражников, вёл себя агрессивно. В следующий миг он снял странный небольшой красный баллон, который висел у него на поясе и в считанные секунды затушил пламя.

– Это заповедная зона. Здесь запрещено разводить огонь и охотиться. Или скажешь, что это тебе неизвестно? Ну чего смотришь, не понимаешь что ли? Или ты иностранец, с базы ушёл? Документы показывай, – ещё более повысил голос странный стражник.

Велас растерялся и не нашёл ничего лучше, как просто сбежать.

– Стой! – донёсся до него грозный оклик стражника.

По лесу Велас перемещался совершенно бесшумно в отличие от своего преследователя, и стражник вскоре потерял его из вида. Но такая пробежка не прошла ему даром. Велас стал задыхаться. Едва удалось восстановить дыхание, как хищник тут же оказался рядом и вновь зарычал, но, как и в первый раз, Велас его проигнорировал. К тому же и время возвращения было упущено, Велас уже ничего не соображал. Ему стало по-настоящему плохо…

Он хотел спать, но острая головная боль не давала заснуть. Он попытался найти лечебные травы, но это было вдвойне бесполезное занятие. Во-первых, в этом лесу не было ни одной мало-мальски знакомой ему травинки, а во-вторых, он всё равно не знал, какие травы необходимы при головной боли. Промотавшись полночи по незнакомой поляне, в полу бредовом состоянии, он под утро в изнеможении упал на траву и потерял сознание.

Очнулся он только ближе к вечеру. Тай лежал рядом. Он уже успел поохотиться и принёс зайца. Но для того чтобы его приготовить необходимо было встать и разжечь костёр. Двигаться не хотелось совершенно, да и огонь вновь привлечёт людей. Немного полежав, Велас заснул уже более спокойным и настоящим сном.

Когда он открыл глаза уже ярко светило солнце. Головная боль прошла, но головокружение заметно усилилось. В таком состоянии было опасно пользоваться амулетом, необходимо было выждать. Внезапно его чуткий слух уловил какие-то странные незнакомые звуки. Велас встал и направился в сторону, откуда исходил этот шум, несмотря на активный протест хищника.

Вскоре он вышел из леса и оказался на небольшом холме, у подножия которого перед ним раскинулся настоящий довольно крупный город. Дома поражали своей высотой. Велас ранее не видел здания, превышающие три этажа, а здесь самыми низкими были в пять этажей, и их было великое множество. Здания, по большей части похожие на коробки, жались друг к другу, словно им не хватало места. Всё видимое пространство было покрыто каким-то странным материалом, сквозь который не прорастала трава и по которому ходили люди и ездили неизвестные машины. Лишь кое-где встречались небольшие участки зелени. Травка была невысокой, но обычной, скорее всего её периодически зачем-то подстригали. Велас заметил, что люди в основном стараются обходить эти зелёные места. В черте города также были заметны несколько крохотных и реденьких рощ. Скорее даже не рощ, а просто скопление деревьев. Взгляду было непривычно видеть столь унылый и однообразный пейзаж. Не хватало зелени.

Особое его внимание привлекли странные аппараты, беспрестанно шумевшие и двигавшиеся строго по отведённым для них дорогам, видимо, чтобы не пересекаться с людским потоком. Именно этот шум заинтересовал его и привёл сюда. Велас заметил, что через равные промежутки времени поток машин замирал, и люди без опаски переходили на другую сторону. Велас активировал браслет и получил сведения об этих устройствах и постройках, но всё это были лишь предположения. Особенно его удивило, что аппараты работали не при помощи кристаллов. Браслет вовсе не обнаружил в этих машинах никаких минералов.

Перед ним открылся совершенно новый неизвестный мир и Велас уже не мог устоять, чтобы не спуститься и не изучить его, как ранее он делал это со своим учителем. Велас неоднократно предостерегал юношу от подобных вылазок в одиночку, но юноше также было достоверно известно, что его наставник по молодости неоднократно при помощи кристаллов посещал далёкие неизведанные миры, возможно подобные этому. И в тех путешествиях с ним рядом не было даже Тая. К тому же было необходимо показать Таю кто главный, и что Велас не намерен исполнять его малейшие прихоти. Он уже немного освоился с этим странным климатом и сейчас чувствовал себя неплохо. Рецидива быть не должно, поэтому вернутся они, когда этого захочет человек, а не животное. Хищник, видимо угадав его намерения, грозно зарычал.

– Нет, Тай, – строго произнёс Велас. – Я человек, ты животное. Я умнее…

Хищник издевательски сощурил свои огромные кошачьи глаза, словно сомневаясь в словах юноши. Он мог просто уйти, но явно намеренно улёгся рядом и отвернул свою наглую морду. Даже сейчас хищник продолжал демонстрировать своё превосходство, хотя возможно Веласу это просто казалось.

Велас стал не спеша спускаться. За свой временной период он не боялся, так как уже твёрдо определился с точкой возвращения. То, что уже произошло завершилось и им с Таем удалось без последствий выпутаться из той ситуации. Далее он вернётся назад и не оставит кристаллам времени на восстановление. В этом мире он мог пробыть сколько угодно времени это уже ни на что не влияло. Даже родные и близкие не заметят его отсутствия, ведь отсутствовать в своём времени он будет не более часа. Далеко от леса он не собирался удаляться. В случае малейшей опасности он быстро вернётся под защиту хищника, и даже если его будут преследовать, ему потребуются всего доли секунды чтобы вернуться домой.

Через несколько минут он был уже в городе. Все звуки казались ему нереально громкими. Он не понимал, как человек может жить в таком постоянном шуме. Но прохожие, кажется, не обращали на это внимания. Напротив, они сами создавали ещё больше шума, разговаривая друг с другом на повышенных тонах. Некоторые разговаривали сами с собой, другие что-то говорили в плоские устройства, которые они подносили близко к своему лицу. Скорее всего, эти устройства заменяли этим людям браслеты, но, по всей видимости, получили они их недавно, так как большинство всё еще не могло от них оторваться.

Одна такая молодая девушка чуть было не налетела на него, увлёкшись изучением своего прибора.

– Куда прёшь?! Глаза разуй… – извинилась она не без наглости, вытащив что-то тёмное из уха и едва взглянув на человека, который посмел оторвать её от важного дела.

Велас слегка кивнул, показывая, что её извинения приняты.

– Бальной… – проворчала девица, вновь засунув в ухо странный предмет и удалилась. Церемониал был соблюдён.

То, что это была девушка, Велас понял только по голосу, так как одежда на ней была явно мужская и подстрижена она была очень коротко. Он заметил, что в этом странном обществе большинство женщин, предпочитают мужскую форму одежды, может, у них каждый житель обязан нести военную службу, или это просто город такой особый…

Да и как они могут здесь дышать или это уже просто привычка. Велас почувствовал, что опять начинает задыхаться. Отойдя к деревьям, он незаметно активировал браслет. Воздуха было всего 53% от нормы. Нужно было срочно возвращаться в лес, но чувствовал он себя неплохо, а вокруг было столько всего нового и интересного.

Особое его внимание привлекали странного вида машины, которых было в этом городе великое множество. Двигались они по строго отведённым для них местам, фактически в центре людского движения, но при этом, не пересекаясь с ним. Велас заметил, что, если людям необходимо было перейти на другую сторону, то есть пересечь этот нескончаемый поток, они проходили также по специальным участкам, отмеченными чередующимися белыми и жёлтыми полосами, нанесёнными прямо на странное покрытие. Кое-где рядом с такими участками дороги он заметил трёхцветное устройство, которое явно влияло на работу аппаратов, частично выводя их из строя и заставляя останавливаться, как только в их сторону зажигался «красный». Но тайком активировав браслет Велас так и не смог обнаружить кристалл способный повлиять на машины.

Трёхцветные устройства вызывали у него опасения, и он старался обходить их стороной. Гораздо больше переходов не находились «под наблюдением» этих объектов и люди спокойно пользовались ими, не дожидаясь смены цветов.

Понаблюдав за людьми, переходящими дорогу, Велас решил проделать опыт в одиночку. Он подошёл к краю дороги, и автомобили остановились, пропуская его. Это вызвало у Веласа настоящий восторг. Он один смог остановить движение аппаратов в обоих направлениях. Без опаски он ступил на полосатое поле и перешёл на другую сторону. Едва он достиг тротуара, движение возобновилось. Велас хотел немедленно повторить этот трюк, но это могло привлечь ненужное внимание. Он продолжил свою прогулку по городу и везде где на пути ему попадались переходы, он непременно пользовался ими. Не прошло и часа, как он уже разобрался в правилах движения людей и аппаратов.

Гуляя по городу, он внезапно заметил массовое скопление людей. От своего наставника Велас знал, что существуют такие специальные места, где люди могут обмениваться. Видимо это место было одним из таких. Велас видел множество палаток с всевозможными вещами, между которыми сновали люди, и ему стало интересно. Он зашёл на этот вещевой рынок.

Велас попытался представить, кому по статусу может подходить та или иная вещь, но это было бесполезно. Всевозможной одежды было слишком много, и каждая не походила на другую, а от расцветки и вовсе рябило в глазах. Даже обычная обувь имела множество вариантов. Но в целом одежда двух времён не сильно разнилась. Просто в этом времени было слишком много разнообразия.

Внезапно он почувствовал, как чья-то рука забралась к нему в карман. Отвлёкшись от своих раздумий, Велас сделал вид, что не обратил на это внимания, тот карман всё равно был пуст, только отметил, что рядом с ним крутится какой-то мальчишка лет десяти. Не найдя ничего в кармане, ребёнок вцепился в его браслет явно намереваясь его снять. Это было уже слишком. Велас строго взглянул на ребёнка и произнёс:

– Ты ведёшь себя непозволительно, малец. Что скажут твои наставники и родители.

Ребёнок исчез в ту же секунду. Велас удивился, неужели мальчишка понял его. Велас попытался ненавязчиво обратиться к прохожим, но те махали на него руками, мотали головами, что-то говорили уходя. Нет, эти люди явно не понимали его, как и он их. А между тем он почувствовал, что ему опять становится плохо. Нужно было скорее покинуть столь многолюдное место.

Выйдя с рынка, он шёл не разбирая дороги, его покачивало из стороны в сторону. Велас отлично понимал, что такое его состояние не останется надолго без внимания. Вскоре к нему подойдут и спросят, что с ним происходит, захотят оказать ему помощь. Он уже стал продумывать варианты своего дальнейшего поведения, ведь объясниться с этими людьми он не сможет. Но, похоже, он зря переживал. Люди продолжали игнорировать и не замечать его. Другие напротив, шарахались от него в сторону, что-то при этом злобно ворча:

– У пьянь, с утра глаза залил… А ведь ещё совсем молодой…

– Да вроде не пахнет от него, скорей всего наркоман.

– Развелось всяких уродов, нормальным людям пройти негде.

Впереди он заметил небольшую рощу и направился к ней. С трудом добравшись до скамейки под деревом, он сел и немного отдышался. Когда не двигаешься, действительно становилось легче. Можно и повременить с возвращением…

Кажется, Велас не заметил, как задремал, потому что очнулся он от того, что кто-то грубо обхватил его сзади. В бок упёрлось что-то острое.

– Спокойно, не дёргайся, – услышал он тихий грозный голос. – Мобилу, деньги осторожно вытащи и ложи на скамейку. Карты так и быть можешь себе оставить, мы не жадные.

Видимо на этой скамейке не дозволялось сидеть никому кроме вождя или его заместителей решил Велас:

– Прошу меня простить я не знал, что своими действиями осквернил это место. Сопроводите меня к вашему вождю. Я принесу ему свои извинения, – покорным тоном произнёс он.

– Я же говорил иностранец, а ты мне не веришь, – сказал обиженно пацанёнок, садясь рядом с Веласом на скамейку, тот самый, который около часа назад залез к нему в карман. – А иностранцев, между прочим, приказано не трогать, от них потом проблем много… Да этот к тому же похоже и пустой вовсе…

– Помалкивай. Слишком разговорчивый стал, – огрызнулся главный, но, по-видимому, соглашаясь с его доводами. – Скажи спасибо своему папаше, а то б я тебя… Ладно. Сними-ка тогда с него эту штуку. В ломбард сдадим. Мож пару тыщ выручим.

– Я уже пробовал, она не снимается…

– Что значит, не снимается?! Отойди…

Велас слышал, как воины о чём-то посовещались друг с другом и тот, что был сзади, убрал нож. Неужели они его поняли, было обрадовался Велас, но воин поступил странно. Подойдя к нему, он попытался снять его браслет.

– На клею она у тебя что ли?! – проворчал воин.

Велас был удивлён. В любом обществе никто не смеет брать чужого, предварительно не спросив разрешения хозяина. Такое мог позволить себе только вождь, который не уважает свой народ, но этот воин явно не был похож на вождя. Что с этим городом было не так?

Велас резко вскочил и оттолкнул воина. От этого движения у него вновь закружилась голова, и он чуть не упал, сильно качнувшись.

– Э-э да он под шафэ! – развеселился главный.

– Слушай мож не надо с ним связываться, странный он какой-то… Мож больной, – испуганно затараторил пацанёнок.

Тем временем их товарищ обошёл Веласа сзади, зажав в руке бутылку.

– Ты плохой воин. Я слышу, что ты собираешься напасть на меня со спины и чем-то ударить. Если ты не остановишься, я буду вынужден применить силу, – строго произнёс Велас не оборачиваясь.

Он заметил, что, как и охотники в лесу, эти люди двигались слишком шумно, замедленно и весьма неумело. Велас вовсе не был профессиональным бойцом, но он легко мог одолеть этих странных неповоротливых людей. Единственная проблема была, что при каждом резком движении у него тут же сбивалось дыхание, поэтому он старался избегать всевозможных стычек. А о том, чтобы пробежаться не могло быть больше и речи.

Услышав замах за спиной, Велас резко развернулся и, перехватив неудачного бойца за запястье, резко вывернул его, но всё же не очень сильно иначе он мог просто сломать ему руку. Этого оказалось достаточно. Человек свалился на землю, крича и держась за запястье. Его товарищи бросились наутёк, и Велас решил также быстрее покинуть это место. Ему уже было очевидно, что он ничего не сможет объяснить, эти люди не поймут его, а за нападение на воина ему может грозить вполне реальное наказание.

Спустя несколько минут, не заметив за собой преследования, он вышел на небольшую площадь. Здесь он обнаружил довольно много аппаратов, стоящих в покое. Велас решил детально изучить один из них и его выбор пал на ближайший, который размером был чуть меньше обычного батискафа. Было очевидно, что аппарат не приспособлен для перемещения в морской или воздушной среде. Об этом свидетельствовала его форма и не герметичность. Единственная его функция была в перемещении по твёрдой поверхности при помощи четырёх колёс, что Велас и видел всё это время на примере других подобных аппаратов. Заглянув внутрь через прозрачное стекло, он увидел, что аппарат был четырёхместным, сиденья располагались парами друг за другом. А в остальном он походил на обычный батискаф. Немного видоизменённый штурвал и гораздо меньше различных циферблатов, что собственно было и неудивительно для устройства со столь ограниченными функциями.

Увлёкшись изучением, Велас не заметил, как облокотился руками о стекло, стараясь более детально разглядеть салон. Внезапно аппарат вздрогнул и издал громкий пронзительный звук. Велас отскочил в сторону, опасаясь, что мог что-нибудь сломать. Устройство продолжало громко реветь на все лады и мигать передними прожекторами. Практически сразу он услышал и громкий смех. Обернувшись, он увидел в нескольких шагах от себя группу мужчин, которых, видимо, забавляла его растерянность. Велас заметил, как один из них на что-то нажал, направив неизвестное устройство на аппарат, и всё немедленно стихло. Затем он погрозил юноше кулаком, но всё же с улыбкой. Велас не стал испытывать терпение этих людей и поспешил удалиться. Интересная система защиты у этих аппаратов, только уж очень громкая. Молнии более эффективны.

Его путь пролегал мимо очередного рынка, но на этот раз Велас решил не заходить туда, помня какие это повлекло за собой последствия. Только в отличие от первого рынка этот был продуктовый. Уловив различные запахи, он вспомнил, что ничего не ел уже вторые сутки, а может и больше. Дни и ночи у него совершенно перемешались. Того зайца, которого Тай принёс ещё в первый раз ему так и не удалось попробовать. Юноша не смог пройти мимо.

Практически сразу на входе торговали дичью:

– А как мясо, свежее?

– Свежее, свежее. Вчера утром резал. Бери, не пожалеешь.

Велас видел, что это мясо берут люди, но он не понимал, зачем брать мясо месячной давности, когда в лесу есть дичь. Видимо их вождь запрещает им охотиться. Юноша хотел посмотреть какие ещё продукты представлены на этом рынке, ведь такое мясо он не решился бы попробовать, даже умирая с голода. Вскоре один из запахов привёл его к небольшой крытой палатке. Это был хорошо знакомый и любимый им запах. Запах свежего хлеба.

Он заметил, что каждый, кто подходил к этой палатке отдавал какие-то цветные бумажки или просто протягивал руку к какому-то устройству, а взамен получал хлеб.

Дождавшись, когда люди разойдутся, он подошёл и протянул руку к терминалу, другой рукой указывая на хлеб.

– Чё надо?! Брать что будешь, бери, нет, так иди отсюда!

Он поднял с земли валявшуюся рядом цветную бумажку (фантик от конфеты) и протянул его продавщице, вновь указав на хлеб.

– Ты издеваешься надо мной что ли?! Пшёл отсюда! – крикнула женщина, замахнувшись рукой.

Велас не мог понять, что он делает не так.

– И чего раскричалась? – прикрикнула на неё соседка, торговавшая яблоками. – Не видишь что ли, дурачок это. Голодный. Иди милок, иди сюда. На, держи.

– Всех дурачков не прокормишь, – не унималась продавщица хлебом. – У нас пол страны таких… голодных. Для них специальные дома есть, пусть идёт туда там его и покормят.

– По крайней мере, не буйный, и не ворует как ваши здоровые.

Велас несмело подошёл с опаской принимая неизвестный для себя плод. Взамен он протянул ей фантик. Та со смехом взяла и незаметно выкинула:

– Забавный какой. Ты чей будешь? Ну что молчишь, бедолага, немой, наверное…

– Ладно… На, держи, раз так, – произнесла продавщица хлебом протягивая ему небольшую булочку. – Держи и иди отсюда, а то щас ментов вызовут, заберут в участок, там разбираться не будут какой ты убогий.

Быстро покинув рынок, Велас, найдя укромный уголок, расправился со своей добычей. Булочка оказалась странной на вкус совсем не такой, к какому хлебу он привык, а вот плод ему понравился. Внутри были семечки, и Велас осторожно выковырял их и надёжно припрятал, чтобы позже попробовать прорастить их на корабле.

Этот плод и небольшой кусочек хлеба лишь усугубили его голод. К тому же прибавилась и жажда. Необходимо было срочно возвращаться в лес. Там он решил нормально подкрепиться, уже не обращая внимания на людей, немного прийти в себя и срочно возвращаться домой. По крайней мере, там у него не будет опасности задохнуться или умереть от голода. Велас просчитался по поводу рецидива. Он чувствовал, что приступ может повториться. Он опять шёл не разбирая дороги и его качало из стороны в сторону.

Недалеко от выхода с рынка стояла машина сотрудников ППС как обычно в это время заехавших перекусить в небольшое кафе и конечно Велас не мог не привлечь их внимания. Один из полицейских указал на него своему напарнику.

– Да оставь ты его, – недовольно проворчал тот. – Отползёт и проспится, не зима, не замёрзнет. Идём, мы и так сегодня припозднились.

– А вдруг он на колёсах. Сейчас сядет и уедет. Ладно сам грохнется, а если кого прихватит.

Велас заметил, как к нему приближаются двое стражников и резко сменил направление, но те преградили ему путь.

– Гражданин, документы, – что-то потребовал один из них.

Велас замотал головой и попытался их обойти.

– Да он совершенно невменяем… Документы, говорю, показываем, – строго произнёс всё тот же, резко схватив Веласа за руку.

В другой ситуации Велас возможно и попытался бы оказать сопротивление стражникам, несмотря на грозящее за это наказание, но сейчас он не сможет скрыться, да и от леса он отошёл слишком далеко.

– Отпустите меня, – спокойно произнёс он. – Сейчас я вернусь в лес и спустя пару часов покину ваше время. Обещаю, что больше не появлюсь в городе и не побеспокою ни вас, ни вашего вождя.

– Иностранец, – неизвестно чему обрадовался тот, который по-прежнему держал его за руку. – Интересно. Это где ты так уже успел заправиться?

– Известно где, – недовольно проворчал его напарник. – Видимо его встретили наши местные. Так что теперь у него ни документов, ни денег. И по поводу машины ты зря переживал.

Полицейский обречённо махнул рукой, понимая, что на обед они сегодня не попадут.

– Да, наверное, ты прав. Только, похоже, они сменили тактику. Алкоголем от него не пахнет. Надо проверить, может они и нам что-нибудь оставили.

Полицейский быстро обыскал Веласа и обнаружил части пистолета в одном из карманов. Он удивлённо уставился на них, словно видел впервые.

– Это ваша вещь, – обрадовался Велас, думая, что теперь стражники его отпустят, когда получили своё. – Вы можете её забрать. Я приношу извинения за то, что Тай сломал её, но он не со зла… Надеюсь это не слишком важный для вас артефакт, – добавил он, заметив как второй стражник достал точно такое же устройство, только целое.

Тем временем первый полицейский достал чёрный пакет и сложил в него части от оружия. Велас хотел продолжить свой путь, но внезапно ему на руки надели странного вида браслеты уже соединённые друг с другом. Велас попытался активировать их, но видимо они были заблокированы. Его удивило, что даже амулет не повлиял на эти устройства.

Видимо всё-таки эта вещь, уничтоженная хищником была неприкосновенной и теперь из-за Тая у него будут серьёзные проблемы. Эта мысль всего лишь промелькнула у него в голове, и он толком не успел осмыслить грозящей ему опасности.

Увлёкшись изучением новых странных устройств на своих руках, Велас безропотно позволил стражникам посадить себя в их автомобиль и доставить в отдел.

Когда он сообразил, что произошло, было уже слишком поздно. Весь путь он не следил за дорогой, и сейчас не мог сказать в какой стороне остался спасительный лес, который он потерял из виду. Его привезли к какому-то зданию, но насколько он понял, резиденция осталась в лесу, значит, этот дом был тюрьмой или ещё чем похуже.

– Тай! – успел крикнуть Велас, прежде чем стражники силой втащили его в это здание.

– Проснулся? Решил сопротивление оказать на пороге отделения? – проворчал один из полицейских.

Оказавшись внутри, один полицейский отошёл к дежурке, второй остался присматривать за юношей.

– Сань, привет. Прими постояльца. Ты только его в отдельную определи, он, похоже, не русский.

– Этого ещё не хватало…

Дежурный настороженно взглянул на тяжело дышащего и дико озирающегося юнца:

– А если у него астма и он загнётся у меня в камере… Нет давай сначала в «скорую» его. В таком состоянии я его принимать не буду…

– При астме он бы кашлял, а он молчит…

– Ну да мы с тобой оба такие эксперты, – проворчал дежурный, поднимая трубку телефона и набирая номер.

– Дмитрий Иванович, – произнёс он через несколько секунд, – тут ваш Костюков очередного задержанного приволок, в тяжёлом состоянии. «Скорую» ещё ждать придётся, может пока вы глянете?.. Спасибо… Вот заставляешь меня беспокоить человека, – добавил он кладя трубку, – в его последний рабочий день…

– То есть? Почему?! – насторожился Костюков.

– Да не паникуй, просто Сомов с завтрашнего дня в отпуске.

– А Степанов здесь? – успокоился полицейский.

– Да тебе повезло. У него как раз сегодня дежурство.

– Я пройду…

– Ну уж нет. Ты же знаешь правила. Сначала этого оформим, а потом иди куда хочешь. А то сейчас засядете, а у меня потом проблемы будут, – добавил он, с подозрением глядя на чёрный пакет в руках полицейского.

– Да брось. Я быстро туда и обратно, а пацаном пока всё равно Дмитрий займётся… – и Костюков быстро проскользнул вглубь коридора.

Дежурный успел лишь безнадёжно махнуть рукой ему вслед.

Охранявший Веласа стражник отвёл его в сторону и усадил на стуле у стены, сев рядом. Затем появился какой-то странный человек. Он провёл первичный осмотр, зачем-то ослепив юношу фонариком. Поочерёдно приложил его пальцы к какой-то небольшой коробочке. Пытался с ним разговаривать всё на том же языке, но юноша упорно молчал. Всё равно они друг друга не понимали. О чём-то перекинулся несколькими словами с сидящим рядом стражником. Велас догадался, что это был, скорее всего, врач. Но к моменту его прихода юноша уже успел справиться со своим дыханием и видимо его состояние более не вызывало тревог у окружающих. Под конец странный врач зачем-то взял его кровь и удалился.

Веласа заперли в какой-то камере, сняли наручники и оставили в покое на неопределённый срок. Отойдя в угол, он осторожно активировал браслет, чтобы этого никто не заметил. Содержание кислорода 52%. Но Велас всё равно обрадовался. Устройство работало, а значит, поблизости не было источника способного повлиять на работу его браслета. В случае чего он сможет им воспользоваться. Можно даже сейчас выбить решётку, но вокруг было слишком много стражников. Ему не дадут даже выйти из здания. Велас решил пока повременить. В любом случае рано или поздно его выведут на улицу, чтобы прилюдно озвучить его вину и вынести приговор, тогда-то он и воспользуется браслетом, а Тай разгонит всех людей. Велас не сомневался, что хищник где-то поблизости. Он не бросит его. А до этого момента нужно поберечь силы… Велас сел и постарался успокоиться. Да его непременно выведут на улицу… если конечно у этих людей не заведена казнь через специально обустроенные камеры как это практиковалось одно время у северян ещё до возвращения Айрона к своему народу. Успокоиться не получилось.

Тем временем Костюков шёл уже хорошо изученным маршрутом. У двери с надписью: «Начальник ОРЧ Подполковник полиции Степанов Николай Петрович» он остановился и вошёл без стука.

Хозяин кабинета сидел за столом, сочиняя очередной отчёт. Он лишь мельком взглянул на незваного гостя и вновь принялся за изучение бумаг.

– Привет, Коль. Я тут с напарником только что доставил одного странного юнца… – как ни в чём ни бывало обратился Костюков к сидящему.

– Ну а я причём? – буркнул Степанов, демонстративно не отрываясь от бумаг. – Если есть за что оформляй его как положено, далее его определят к какому-нибудь следаку и это будет уже его головная боль… Слушай, что за манера врываться без стука?! – огрызнулся Степанов взглянув на пришельца. – А если у меня начальство или совещание!

– С этим делом не всё так гладко и мне хочется, чтобы это был твой бонус, – продолжил Костюков, игнорируя его замечание и без спроса садясь за стол. – Я знаю, что ты не бросишь, не разобравшись до конца. К тому же у меня здесь личный интерес. С вашими следаками я настолько близко незнаком и, конечно же, никто из них не будет со мной откровенничать об этом деле…

– Знаешь мне как-то не по себе от твоих бонусов. Последний раз, когда ты привёл ко мне бомжа с вокзала, потерявшего память, и попросил разобраться лично, потому что тебе показалось что здесь что-то нечисто, у меня были проблемы с начальством и коллегами. Половина здесь до сих пор на меня косо смотрит, что я своего тогда сдал. Как ты знаешь, один из участковых организовал банду по отжиму квартир у одиноких. И твой бомж как раз оказался одной из его жертв, как выяснилось позже весьма состоятельной.

Полицейский отлично знал, что его друг ворчит просто так, для порядка, и до косых взглядов своих коллег ему не было никакого дела.

– Но ведь за дело закрыл. Не просто так. И мужику помогли, что в этом плохого?

– Помогли?! Интересно у тебя получается. Твоя помощь ограничилась лишь тем, что ты привёл ко мне полуживого бомжа, а потом, когда всё выяснилось, честно выслушал меня и разделил с нами его проставу.

– Ну вот видишь. Без меня никакой проставы бы не было.

– Нет. Я с тобой больше ни в какие авантюры не хочу ввязываться, – произнёс Степанов, хотя сам уже заинтересовался.

Друг просто так не стал бы отвлекать его. На подобного рода дела у него был настоящий нюх. Не сумев, но как подозревал Степанов просто не захотев, попасть к операм или следователям он устроился в патрульную службу и теперь находил для себя интересные дела, но предпочитал разбираться в них на расстоянии при помощи своего друга и однокурсника. Это-то и раздражало Степанова.

– Да ты послушай, может потом ещё спасибо скажешь… Во-первых, парень очень молод и на наркомана не похож, но он явно находится под каким-то препаратом. Кстати, ему похоже совсем плохо. Дежурный вызвал к нему Димку, если что вызовут «скорую»… Документов при нём не обнаружено, вообще ничего, но, похоже, он не русский. Пару фраз произнёс на каком-то языке…

– Да уж спасибо тебе за такой бонус. Иностранец-наркоман при смерти. Мне ещё придётся устанавливать его личность. А если он тут помрёт, начальство мне устроит бонус… Я его Жорниковой отдам, – добавил Степанов, сердито взглянув на друга, который отвлекал его от важных дел.

Но Константин знал, что этого Николай никогда не сделает. Ему была хорошо известна та история, из-за которой «сцепились» начальник оперов и молодой следователь.

Около года назад дежуривший патруль выезжал на очередной вызов. Бдительные соседи позвонили в отдел и пожаловались на шум из квартиры. По прибытии патруль с трудом задержал «амбала», который не успел покинуть место преступления. В квартире находился труп и лежащий без сознания мужчина с ножом в руке явно уступающий пытавшемуся скрыться и в росте и в весе. Прибывшие на место оперативники довольно быстро установили личность задержанного. Им оказался злостный рецидивист, находящийся в розыске. Его неоднократно подозревали в убийствах, но прямых улик против него никогда не было. И сейчас он мог легко уйти из квартиры и вновь оказался бы ни при чём, но просто не успел.

Для Степанова в этом деле всё было очевидно, и как он считал, всё будет очевидно и для следователя, ведущего это дело. Поэтому он даже не интересовался дальнейшей судьбой задержанных. Лишь из докладов своих людей он узнал, что обоих после допросов доставили в изолятор. При этом не были подготовлены необходимые бумаги, и следователь не потрудилась поднять трубку и хотя бы устно предупредить охранников о том, что следует как минимум разместить заключённых по разным камерам. В этом она не видела смысла.

Степанов немедленно выехал в СИЗО, по пути позвонив в изолятор, но было уже поздно. К его прибытию начальник СИЗО рассказал, что по его звонку сразу же распорядился перевести одного из заключённых. Когда вошли в камеру, всё было спокойно. Один из заключённых, не «амбал», лежал на койке и, кажется, спал. К нему приблизились, и оказалось, что он сильно избит. Его срочно перевели в больничное отделение, но с тех пор он только и твердит, что это он убил, всё подпишет и подтвердит, только больше не бейте.

Опрос сокамерников ничего не дал. Никто ничего якобы не видел и не слышал. Не помогли даже уступки, на которые готов был пойти начальник СИЗО лишь бы хоть от одного услышать правду о произошедшем.

Спустя месяц, немного придя в себя, избитый вновь подтвердил под протокол, что это он убийца. Следователю этого было более чем достаточно.

Тогда Степанову удалось вмешаться и развалить её дело. Помогла анонимка, пришедшая от кого-то из заключённых. Он убедил пострадавшего отказаться от предыдущих показаний, ссылаясь на своё состояние. Затем всего за несколько часов, которые ему выделило начальство, Степанов полностью раскрутил всё это дело, доказав то, что было очевидно с самого начала.

Николай мог затребовать и больше времени, как начальник оперативников и как «любимец» начальства, но Геннадия Аркадьевича уже порядком достал нескончаемый поток жалоб от следователя и её справедливые замечания, что оперативник суётся не в своё дело. Тогда Степанов ещё успел подумать, что лучше бы с такой скоростью и оперативностью она оформляла бумаги на задержанных, но вслух ничего не сказал.

И с тех пор молодая «следачка» старается всячески навредить Степанову и подставить его перед начальством с переменным успехом…

– Его ещё не оформили, но не это самое главное. Взгляни-ка, – Костюков высыпал на стол перед Степановым содержимое чёрного пакета, – ты когда-нибудь видел такое? Что скажешь?

– Скажу, что эти предметы нужно отдать на экспертизу. Заодно узнаем результаты осмотра, если Дима уже освободился. Идём, – произнёс опер, укладывая куски обратно в пакет.

Вместе они зашли к судмедэкспертам и опер передал начальнику отделения пакет со странным содержимым, вкратце пересказав ему историю Костюкова.

Судмедэксперт высказал своё мнение по поводу состояния юноши, которое на данном этапе было удовлетворительным, но более подробно он сможет что-либо утверждать, когда исследует его кровь. Сейчас всё его внимание было приковано к частям оружия, о котором он уже успел узнать от напарника Кости.

– Ну, я вижу у вас и без меня дел по горло… – при этих словах Степанов и Сомов явно опешили и оба с деланной яростью взглянули на своего друга. – А мне с напарником прохлаждаться некогда. Пора на дежурство. Коль, ты меня не проводишь, а то там Сашка наверняка уже выход охраняет, – и Костюков быстро скрылся за дверью.

Выпроводив друга и заверив дежурного, что вскоре займётся задержанным, Степанов вернулся к себе в кабинет. Необходимо было срочно закончить отчёт, от составления которого его и оторвал Костюков.

За прошедшее время Велас немного пришёл в себя. По его расчётам прошло уже не меньше часа, а за ним никто не приходил. Все словно забыли о его существовании. Неужели его просто хотят уморить голодом?

Велас не выдержал. Он вскочил и со всей силы ударил кулаком по решётке:

– Я голоден и хочу пить! Дайте хотя бы воды!

Дежурный спокойно поднял трубку и набрал номер:

– Николай, тут твой проснулся и уже что-то требует. У меня смена заканчивается через два часа. Так что за это время либо оформляй его, либо убирай отсюда. Мне ваши заморочки не нужны.

Спустя несколько минут Степанов был уже у дежурки.

– Проверь, у нас по сводкам иностранцев пропавших без вести не проходило, а я этого пока в допросную заберу, – произнёс он, беря ключ от камеры.

Велас обернулся на звук открывшейся двери. За ним пришли. Началось! Всего несколько минут отделяли его от свободы. Но вопреки ожиданиям его повели не к выходу. Велас замешкался, и сопровождающий взял его за руку и повёл по какому-то длинному коридору. У стены стоял небольшой столик, правда, за ним никто не сидел, но это всё равно ассоциировалось у Веласа со снесённой тюрьмой северян, о которой он узнал из документов. Довольно узкий коридор, только здесь было хорошее освещение и двери располагались с двух сторон.

Внимание Веласа привлекло странное устройство, стоявшее на столе. Это был бутыль с водой, рядом стояли стаканчики, а на полу контейнер для использованных стаканчиков. При виде этой банки с водой его жажда только усилилась, и ему было уже всё равно, куда и зачем его ведут. Велас остановился.

– Хочешь пить? – сопровождающий указал рукой на стоящие на столе стаканчики.

Велас взял один из стаканчиков, но что дальше? Он не представлял, как можно извлечь из этой странной колбы воду. Он мельком взглянул на своего сопровождающего, но человек с интересом наблюдал за ним и явно не спешил прийти на помощь. Пришлось выкручиваться самому. В принципе устройство было не сложным, и в другой ситуации Велас разобрался бы с ним, даже не задумываясь, но сейчас мозг из-за недостатка кислорода отказывался служить как прежде.

Устройство состояло из ёмкости, крана и насоса. Если нажать на кнопку сверху, в тару будет закачиваться воздух, который вытеснит воду. По трубочке, соединённой с краном вода сможет выйти наружу. Велас нажал на кнопку, и вода действительно полилась в подставленный стаканчик.

Получив столь желанную награду, Велас с надеждой поднёс стаканчик к губам…

В нос пахнуло чем-то резким и незнакомым. Видимо он ошибся, и эта вода не предназначалась для питья. Велас удивлённо взглянул на своего сопровождающего.

– Что не нравится? Ты думал здесь что покрепче? Нет, брат. Всего лишь вода.

Произнеся эту странную фразу, человек взял чистый стаканчик и налив немного воды, выпил, а стаканчик бросил в стоящий рядом контейнер. Значит, люди всё-таки пьют эту воду. Пришлось и Веласу довольствоваться этой тёплой, застоявшейся, странно пахнущей и немного подтухшей жидкостью.

Через несколько шагов стражник подвёл его к одной из дверей и отпер её. Велас слегка отступил, ожидая увидеть тёмное суживающееся помещение с крохотным отверстием в потолке. Но комната оказалась обыкновенной. В центре стоял стол и два стула, а напротив двери было довольно большое окно, хорошо освещавшее пространство.

Степанов видел, что парень чем-то напуган, но даже представить не мог причины этому. Он решил, что юноша боится срока, который ему светил немалый. Оперу пришлось силой втолкнуть его в комнату. Жестом он предложил ему сесть.

– Куришь? – спросил он, когда Велас занял указанное ему место, и положил перед ним на стол небольшую коробочку.

Велас с любопытством открыл коробочку. В ней лежало несколько бумажных трубочек, в которые было что-то завёрнуто. Он вытащил одну из них, с интересом повертел в руках, понюхал, но запах ему был незнаком и не понравился.

Тем временем странный человек поднёс к нему какое-то устройство. Велас услышал лёгкий щелчок и внезапно прямо в руке у человека появился небольшой язычок пламени. Велас сначала вздрогнул и насторожился, ожидая, что следом ударит молния. Но огонёк горел мягко и ровно. Велас улыбнулся и протянул руку к этому странному объекту. Степанов передал ему зажигалку.

Как только человек дал ему этот предмет огонёк пропал, но Велас довольно быстро разобрался с устройством и огонёк зажёгся вновь. Досконально изучив эту вещь, Велас вернул её хозяину. Степанов внезапно расхохотался:

– Знаешь, ты сейчас похож на щенка, у которого только открылись глаза, и он впервые увидел окружающий его мир. Такой же осмысленный и любопытный взгляд.

Велас не понимал, чем он мог вызвать смех у стражника, но немного успокоился. Раз этому человеку весело возможно его вина и не так уж и велика.

А между тем настроение человека резко изменилось:

– Хорошо держишься, – чуть слышно и грозно произнёс он, садясь напротив. – Решил под дурачка закосить. Что ж признаю из тебя неплохой актёр. Только меня не проведёшь, ты уже явно переигрываешь. Но посмотрим, сколько ты ещё сможешь продержаться без своих колёс или на чём ты там сидишь.

Степанов вытащил из кармана часть пистолета, которую незадолго забрал из лаборатории:

– Знакомая вещица, не правда ли? Вижу что узнал… Откуда у тебя ствол, да ещё в таком состоянии?

Велас действительно сразу узнал этот предмет. Это была часть артефакта, уничтоженного Таем.

– Ну что молчишь? Неужели нечего сказать?

Человек замолчал и Велас понял, что от него требуют объяснений:

– Я приношу свои извинения… Я не знал, что этот артефакт столь ценен для вас… Но в этом нет моей вины. Артефакт был брошен вашим стражником, у которого абсолютно нет боевой подготовки. Да и вообще, как ваш вождь доверил столь важный артефакт человеку, который не смог обеспечить его сохранность!

В другой ситуации Велас и слова не сказал бы про этого злополучного стражника, которому вполне достанется от вождя. И никогда не позволил бы себе дерзость в адрес вождя. Но раз его не понимают, почему не выговориться.

Сейчас немного успокоившись, и сумев совладать с дыханием и своими страхами, Велас оценил своё сложившееся положение. Он понимал, что в том, что произошло, виноват только он один. Если бы не его упрямство, он мог быть уже дома, рядом со своей семьёй. А сейчас его будущее было предопределено, его просто не было. За уничтожение артефакта и нападение на стражников его вполне могла ожидать смертная казнь. Велас не боялся смерти, но ему было больно от того что он больше не увидит своих родных. Ни отец, ни мать не узнают о постигшей его судьбе, но может это и к лучшему… Он переживал за судьбу Тая. Хищник легко может вернуться домой и без него, но теперь юноша точно знал, что Тай этого не сделает. Ещё тяжелее было ему от осознания того, что он как хранитель не смог сберечь доверенный ему артефакт. Он подвёл своего наставника и учителя, все его труды, вложенные в него, пропали даром, а амулет навеки окажется затерянным во времени. Он больше не имеет права называть себя хранителем. Хорошо ещё, что без него амулет терял всякий смысл. Люди не могли им воспользоваться, а он не выдаст его тайны даже под пытками. Велас был обучен управлять своим сердцебиением, так что в случае чего дело до пыток не дойдёт… Он постарался отогнать от себя мрачные мысли. Всё равно от него теперь ничего не зависело. Единственный его шанс, это вновь оказаться на улице…

– Я смотрю, ты считаешь всё это шуткой. А между тем тебе светит реальный срок и поверь, в тюрьме тебе будет вовсе не до смеха. Там твоей наркоты нет, и никто тебя снабжать не сможет… Кто тебе дал оружие и куда ты должен был его доставить?

Велас молчал.

– Послушай, ради кого ты стараешься? Твои наставники подставили тебя. Или ты думаешь, что, отправляя тебя на это задание, они не понимали, чем это может закончиться? Да всё они прекрасно знали. Более того они сделали это намерено. Теперь ты сядешь, а они будут и дальше спокойно жить на свободе и даже не вспомнят о твоём существовании. Ты что думаешь ты один у них такой?.. Ведь ты совсем не похож на законченного наркомана, – с этими словами Николай Петрович внимательнее взглянул на сидящего перед ним и кажется, усомнился в своих словах.

Велас действительно его совсем не слушал погружённый в свои мрачные мысли.

– Да нет, ты слишком молод и видимо подсел недавно. Тебе хоть двадцать-то есть?.. Молчишь? Ну молчи… И эта побрякушка у тебя на руке. У наркомана она надолго бы не задержалась. Твои родители хоть в курсе, чем ты промышляешь? А девушка у тебя есть?.. Хотя, понимаю, глупый вопрос. Конечно, есть. У такого красавца просто не может никого не быть. В школе, небось, девчонки за тобой табунами бегали. Хочешь, мы позвоним ей? Она приедет, может, переубедит тебя, дурака. Ведь наверняка любит.

Степанов пытался найти слабое место подозреваемого и вывести его из равновесия, но это было бесполезно. Велас не понимал его.

По тону говорившего он догадывался только что тот, видимо, сочувствует ему и возможно давал ему советы как вести себя с их вождём. Но, к сожалению, все его усилия были напрасны. Велас всё равно не сможет воспользоваться ими. Он не понимал ни слова.

– А может ты действительно иностранец, и я зря здесь перед тобой распинаюсь, – сдался Степанов, видя, что его слова никак не влияют на юношу.

Оперативник положил перед ним бумагу и ручку, которые вытащил из ящика стола. Велас сначала даже обрадовался, увидев хорошо знакомый предмет. Но он не мог себе представить, чего хочет от него этот человек, давая ему листок и устройство для инъекций…

Он довольно быстро разобрал ручку, но к удивлению, не обнаружил, ни прозрачной колбочки, ни иглы. Он хотел изучить этот странный предмет, но стражник видимо на что-то разозлившись, резко вырвал у него из рук это устройство и швырнул в угол:

– Слушай, если будешь продолжать идиотничать, я своих людей позову, – с угрозой произнёс он.

Затем он с шумом хлопнул по столу карандашом:

– На, пиши! Или тебе нужно объяснять, как этим пользоваться?!

Ну вот это было совсем другое дело. Велас не понимал, чему раздражался этот человек, заведомо делая нелепые вещи.

Взяв карандаш, он хотел написать, чтобы ему позволили переговорить с вождём. Встреча эта состоится в любом случае во время казни, но Велас хотел добиться личного разговора. Возможно, ему удастся смягчить свой приговор. Он надеялся, что раз они не понимают его, то может, смогут прочесть, то, что он напишет, но человек грубо вырвал у него листок, не дав даже дописать предложение.

Мельком глянув, он терпеливо свернул листок и спрятал в карман.

– Ладно, давай по-другому, – мирным тоном произнёс Степанов.

Он вытащил из кармана тонкий плоский предмет и положил его перед Веласом. Ранее Велас видел подобный в руках того самого стражника, потерявшего артефакт и у местных жителей.

– Говори… – чуть слышно произнёс оперативник, слегка постукав пальцем по прибору.

– Язык не распознан. Повторите попытку. Чётче выговаривайте слова, – повторил Велас то, что ранее уже слышал из этого устройства.

– Русский, – раздалось из телефона.

Степанов со всей силы стукнул ладонью по столу. От неожиданности Велас вскочил с места и шарахнулся в сторону, дотронувшись до браслета. В этот момент дверь распахнулась.

– Я занят! – рявкнул странный человек, даже не повернувшись в сторону вошедшего и с бешенством глядя на Веласа.

– Коля, выйди, – узнал Велас голос врача.

– Удалось установить, что он принимал? – спросил опер, выйдя в коридор и закрыв за собой дверь.

– Нет, – неуверенно произнёс Сомов, – я проверил его кровь… она чиста…

– Но это невозможно. Парень явно под кайфом. Или это какая-то болезнь? А может наркота еще не успела впитаться в кровь, – продолжал строить догадки Степанов.

– Ты меня не понял, Николай. Его кровь действительно по-настоящему чистая. Ранее я такого не встречал. Я не смог даже толком определить группу его крови…

– Уверен, что здесь какая-то ошибка…

– Я всё проверил и перепроверил несколько раз, – перебил его врач. – Не доверяя компьютерам, я провёл экспертизу по старинке. Во всех случаях одни и те же результаты. Ошибки быть не может. Я бы в это никогда не поверил, но я лично брал его кровь на анализ… Больше всего это похоже на так называемую «золотую кровь», носителями которой на планете являются менее пятидесяти человек, но и здесь есть существенные расхождения…

– Куда ты клонишь, Дима?

– Я не знаю, что за существо сидит в этой допросной, но это точно не человек…

– Пришелец? – притворился удивлённым Степанов, слегка ошалев от такого вывода.

Сомов лишь развёл руками.

– Нет, это точно не пришелец, – после небольшой паузы уверено и серьёзно произнёс Степанов.

На удивлённый взгляд друга он добавил почти шёпотом:

– Ведь он не зелёный.

– Мне сейчас вовсе не до смеха, – одёрнул врач друга. – Мы совершенно не знаем с чем нам пришлось столкнуться… А этот пистолет который ты передал на экспертизу. Он что-нибудь сказал об этом?

– Всё что мне удалось от него услышать это тарабарщину его собственного производства, потому что он определённо русский с чистым произношением. Просто издевается. Сейчас я продолжу допрос, и он не отвертится. Хватит с ним нянчиться, по-хорошему он понимать не хочет.

– Разрешишь мне присутствовать?

– Да уж тебе откажешь…

Два друга вернулись в допросную. Велас сидел на полу у стены стараясь справиться с очередным приступом. Ему ужасно хотелось спать, но он не мог позволить себе заснуть пока не решится его судьба.

– Посмотри, что с ним, – произнёс Степанов.

– У него все признаки гипоксии, – сказал Сомов, проведя беглый осмотр и возвращаясь к оперативнику. – Ему на воздух надо. Выведи его на улицу. По-хорошему ему бы в больницу, но в данном случае нам лучше обойтись без огласки.

– Так он сбежит.

– Поверь, в таком состоянии он никуда не денется.

Степанов подошёл и надел на Веласа наручники. Тот даже не пошевелился, ему было уже всё равно.

– Это лишнее… – попытался было возразить Сомов, но оперативник, не обращая внимания на его замечание, довольно резко заставил подняться юношу и повёл его к выходу.

Проходя мимо дежурного, Степанов заметил, как тот указал ему на свои наручные часы.

На улице Веласу действительно стало гораздо легче. Этому в большей мере поспособствовало и то, что когда врач, усадив его на скамейку под деревьями и расстегнув верх его рубашки, случайно обнаружил амулет и взял его в руку. Хранитель среагировал мгновенно, перехватив руку врача.

– Ух-ты, силён! – восхитился Сомов, выпуская амулет.

Велас тут же спрятал артефакт и застегнулся.

– Может у него непорядок с кровью из-за этой его болезни? Может это она так влияет на результат. Что с ним? – посочувствовал оперативник, видя, что юноша действительно не притворяется.

– Уверен, что нет. У него обычная гипоксия. Нужно провести дополнительные анализы, тогда я смогу сказать точнее. Но сейчас я склонен думать, что это всё-таки гипоксия экзогенного типа… – задумчиво произнёс Сомов.

– То есть?

– Не знаю, как объяснить… но юноше словно не хватает воздуха в атмосфере… он как будто в высокогорье…

– Ну и что нам с ним делать? Как я понимаю, делиться своим открытием ты ни с кем не хочешь…

– Да просто замордуют пацана…

– Удалось что-нибудь узнать про него?

– По нашим базам не проходит. Личность установить не удалось.

– Может попробовать через его браслет? Вещь довольно приметная, запоминающаяся. Пройтись по скупкам, ломбардам, ювелиркам… – задумчиво произнёс Степанов, пытаясь снять браслет с руки юноши.

Велас уже смирился со странным поведением этих людей и что все они желали заполучить его браслет. Поэтому он позволил им вертеть его руку, как им вздумается. Действительно попытки Степанова не увенчались успехом, и вскоре ему на помощь пришёл Сомов. Минут через пять они перестали весьма озадачившись.

– А может он поймёт жесты? – встрепенулся врач.

Он встал, и поочерёдно указав на себя, и на своего друга назвал имена. Такая игра Веласу была уже знакома:

– Велас, – произнёс он.

– Ну вот, хоть что-то! Молодец, Дима, – обрадовался Степанов.

– Да, только это какое-то странное имя, – проворчал Сомов, явно недовольный полученным результатом. – Может кличка?

Врач продолжил разыгрывать пантомиму, из которой было понятно, что он хочет получше рассмотреть браслет и так как он обещал вернуть устройство, Велас снял браслет и протянул ему. Степанов сделал несколько фотографий на мобильный телефон и после детального изучения вернул браслет хозяину. Но к его удивлению юноша не взял браслет, а только подставил руку, и устройство вновь заняло своё привычное место.

– Ты видел! – изумился Степанов. – Он что у него на магните?!

Веласа явно забавляло их недоумение. Он проникся доверием к этим людям, которые несмотря ни на что старались облегчить его положение. Возможно, если он попросит его отведут в лес. Велас решил активировать браслет и показать, куда ему нужно. Он мог сделать это и в наручниках, но решил попросить, чтобы их всё-таки сняли. Странные обручи сковывали его движения и раздражали. Подражая врачу в его немой игре, он протянул руки в сторону стражника, который надел на него эти браслеты и которого как он теперь знал, звали Николай Петрович.

– Хочет, чтобы ты наручники снял, – прокомментировал Сомов.

– Да я вижу… Как думаешь не сбежит?

– Ты и сам отлично видишь, что нет.

Немного помедлив, Степанов достал ключ и снял наручники. Прислушавшись и убедившись, что поблизости кроме них никого нет, Велас активировал браслет.

Оперативники с изумлением увидели, как обычный с виду незамкнутый браслет раздвоился на руке юнца. Одна его часть осталась на запястье, а вторая переместилась до сгиба локтя и замерла. Между двумя половинками, соединяя их друг с другом, слабо светилось голубоватым светом какое-то поле. Юноша вновь что-то сделал и над этой панелью появился небольшой светящийся экранчик.

На внезапно возникшем экране отобразилась карта местности, на которой горела точка, отмечавшая его местоположение. Велас с удовольствием отметил некую растерянность на лицах стражников. Значит, и у него есть чем удивить этих людей, и им было неизвестно о функциях его браслета. Велас быстро сориентировался и указал на лес, в котором его ждал Тай. Затем он с надеждой взглянул поочерёдно на одного и другого стражника. Поймут ли они его?

– Смотри, – первым очнулся Сомов, – это похоже на карту местности нашего города. Вот наш отдел. С ним рядом ещё что-то светится… Это получается что-то вроде навигатора… А Велас нам указывает на этот лес.

Сомов намеренно произнёс имя юноши, чтобы тот понял, что речь идёт о нём. Велас вновь указал на лес глядя на Сомова.

– Подожди, подожди… – в свою очередь ожил и Степанов. – Лес говоришь? Дим, а что у нас в лесу? – и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Правильно. А в лесу у нас оздоровительная база отдыха, в том числе и для иностранных туристов.

– Точно. Значит он действительно иностранец…

– Нет, в этом я как раз не уверен…

Степанов поднял с земли небольшую палочку и ткнул ею в область базы отдыха.

– Велас, ты был здесь? Знаешь, что это за место? – спросил Степанов, повысив голос и делая ударение на каждом слове, будто это могло что-то изменить.

Строгий тон стражника вернул Веласа в реальность. Только сейчас он вспомнил, в каком положении находится. Это уже не просто прогулка. Его взяли за преступление и будут судить. Стражник явно указал ему, что вскоре его доставят к резиденции вождя, где ему и вынесут приговор. Но это ничего. Главное, что его приведут в лес, а там уже Тай поможет ему. Велас кивнул в знак того, что он понял. Браслет свернулся у него на руке, приняв свой обычный вид.

– Ну, вот видишь, – обрадовался Степанов, – Он подтверждает, что сбежал с этой базы отдыха. И как видишь никакой он не пришелец. Скорее всего, иностранные агенты, прибывшие сюда под прикрытием туристов, изловили нашего местного пацана и проводили над ним какие-то опыты. Это объясняет состояние его крови и то, что он ни слова не говорит по-русски. Это было сделано специально, чтобы он не мог никому ничего рассказать. Видишь, он сразу помрачнел, как я указал ему на это место. Очевидно, что с ним у него связаны неприятные воспоминания.

– Как-то это слишком. Не находишь? – остановил его фантазию Сомов.

– Ну да версия с зелёными человечками более правдоподобна, – огрызнулся Степанов.

– Хорошо, а как тогда ты объяснишь наличие у него этого браслета? Такие технологии мне неизвестны.

– Мы не знаем, что там вытворяли с этим пацаном, но это даже изменило состав его крови и в общем повлияло на его самочувствие. Почему у них не может быть навороченных гаджетов? Нужно избавиться от этой штуковины, по ней они могут отследить и найти его.

– Если бы это было так, то тогда они позаботились чтобы он не смог её снять…

– Не обязательно. Они довели его до невменяемого состояния. К тому же они явно не ожидали, что он сможет сбежать от них.

– Но тогда почему они не приходят за ним?

– Они видят, что сейчас он находится в полиции, – всё больше воодушевлялся Степанов, – и естественно не могут действовать открыто. Они побоятся привлечь к себе внимание. Уверен, что в скором времени у этого пацана объявятся родственники, которые очень переживают и желают его забрать. Все документы у них будут в порядке, а пацан окажется состоящим на учёте в псих диспансере, откуда он якобы и сбежал… Ещё вот…

Степанов достал из кармана листок, на котором писал Велас и передал его Сомову:

– Как видишь, они поработали не только над его речью, но и над письмом.

– Это он писал? – удивился врач.

Оперативник утвердительно кивнул:

– Он не может говорить, не может писать, но он по-прежнему ориентируется в этом мире. Понимает, что и как устроено. Пацан явно смышлёный. Как думаешь, его можно будет вывести из этого состояния? Он сможет всё рассказать и дать показания в суде? И сколько предположительно это может занять времени?

– Я не знаю, но постараюсь поработать с ним. Буквально через несколько минут у меня начнётся отпуск, – произнёс Сомов, взглянув на наручные часы. – Ты говоришь, его ещё не оформили? Это хорошо. Я заберу его к себе домой, в камере ему нельзя оставаться. Куплю ему баллоны, в общем, я знаю, что делать. А дежурному скажем, что разобрались и отпустили его. Мол, задержали по ошибке, парню нужна была медицинская помощь и сейчас он уже дома.

– Всё это конечно хорошо, но ты забываешь, что его будут искать и постараются вернуть или, скорее всего, устранить, а вместе с ним и всех свидетелей.

– Но разве мы не опера? Что не сможем защитить парнишку?

– Я неофициально приставлю к тебе четверых своих самых надёжных оперов. Они посменно будут дежурить у твоего дома. Из квартиры его не выпускай. Да ты и сам всё прекрасно понимаешь… А от этой штуки у него на руке нужно всё-таки избавиться…

– Пока повременим. Здесь что-то не так. Мальчишка не только знает, как снять это устройство, но даже умеет обращаться с ним. Уверен, что он давно бы избавился от него, если бы это было необходимо.

– Ну смотри, тебе виднее… Кстати, а что по поводу этого странного оружия? Удалось что-нибудь установить?

– Да, ты прав, – спохватился Сомов. – У меня с результатами по его крови совершенно всё вылетело из головы. А между тем, кое-что выяснить удалось. На уцелевших фрагментах есть отпечатки, но они в основном смазаны. Мне удалось идентифицировать несколько. Большинство из них принадлежат нашему юнцу, и они более чёткие, но есть и другие. Я пробил их по базе и они принадлежат Полосухину Михаилу Леонидовичу, по кличке Михей. Ранее неоднократно привлекался за мелкие хулиганства, но ничего серьёзного за ним не замечено. Гораздо больше к нему вопросов у наших товарищей из лесной охраны. Он и его закадычный дружок Антон Васильков злостные браконьеры, но очень осторожные. Ловили их всего несколько раз, и они отделывались небольшими штрафами. Большинство их дел ускользает от глаз правоохранительных органов. Это мне известно со слов моих знакомых из лесной охраны. Ещё когда этот субъект попадал в поле нашего зрения, они просили меня как-то посодействовать, чтобы его «закрыть». Тогда и лесоохрана вздохнула бы с облегчением. Но ты и сам, наверное, помнишь, у него в основном только административка и ничего серьёзного. Даже холодного оружия у него никогда не обнаруживалось, несмотря на род его занятий, а про пистолет и говорить нечего. Но пальчики определённо его. В базе есть его адрес, нужно будет наведаться к нему.

– Я отправлю оперов. Его доставят в отдел. Но меня больше интересует внешний вид этого ствола.

– Я его изучил и могу предположить, что разрушение стало следствием воздействия мощного капкана с зубчатыми краями. Я обнаружил характерные отметины. Полосухин предпочитает пользоваться именно такими, но это устройство по-настоящему мощное. Нужно будет предупредить лесоохрану, что вскоре у них прибавятся проблемы, если этот капкан будет установлен. Ты только представь, если в такой капкан случайно угодит человек…

– То есть, как я понимаю, на этом оружии они проверяли свой капкан? Но почему на пистолете, что под рукой другой железяки не нашлось? И как эти обломки попали в руки пацана?

– Тут я уже ничего не могу сказать. Возможно, кто-то из них притащил оружие, и по пьяне поспорили, пробьёт их новшество оружие или нет. Полосухин сможет много прояснить, в том числе, как и при каких обстоятельствах он пересёкся с юнцом.

– А наш-то я смотрю уже совсем в себя пришёл, – со смехом произнёс Степанов, заметив, как Велас с интересом изучает часы на руке Сомова.

Эксперт уже давно заметил, с каким восторгом юнец смотрит на его часы и даже повернул руку, чтобы тому было удобнее. Велас действительно совершенно успокоился. Он усвоил, что рано или поздно его в любом случае доставят в лес, а там уже не будет силы способной остановить хищника. Единственное что его тревожило, что хищник начнёт убивать и в первую очередь могут пострадать эти двое стражников, которые, несомненно, будут его сопровождать. В любом случае он постарается свести риск к минимуму и сразу активирует амулет.

Оперативник и судмедэксперт обсудили дальнейший план действий, и Сомов сразу отвёз Веласа к себе домой, несмотря на то, что его рабочий день ещё не закончился, но как начальник он мог себе это позволить. Тем более что у него была уважительная причина…

Сомов связался со своими товарищами из лесоохраны. Те обещали помочь, особенно когда узнали про пистолет. Это был уже реальный шанс «закрыть» Михея. Дмитрий не стал рассказывать им подробности и говорить о состоянии оружия, чтобы не разочаровывать их раньше времени.

На следующий день начальник оперативно-розыскной части весь свой законный отсыпной прокрутился вокруг базы отдыха, но так и не смог обнаружить что-нибудь подозрительного. Это дело он решил проконтролировать лично, не посвящая своих подчинённых в детали. Своих оперов он только поставил в круглосуточное дежурство у дома Сомова. Двоим было поручено разыскать Полосухина и Василькова и доставить в отдел.

Во-первых, дело было неофициальным, и основывалось только на обоюдном интересе двух друзей. Во-вторых, Степанов уже порядком засиделся в своём кабинете за бумагами. С тех пор как он стал начальником, у него не проходило ни дня без строчки. Выписки, записки, переписки, докладные, служебные, поощрения, взыскания, планы, отчёты… Николай и не представлял, сколько впустую переводится макулатуры. Поначалу ему это даже нравилось, что-то новое. Но буквально через два месяца он уже стал скучать по сбору данных, оперативным комбинациям, засадам, слежкам, захватам, в общем, по обычной оперативной работе, которой теперь он руководил на расстоянии, принимая участие только в особо важных и сложных делах. Но в его положении были и свои плюсы. Он сам распределял своих людей и мог организовывать своё время как угодно, если оно не было занято оформлением бумаг и бесконечными совещаниями.

Днём на базе отдыха Степанов провёл ненавязчивые осмотры и допросы. Персонал базы вёл себя совершенно естественно. Было видно, что подобные проверки для них не новость, только на этот раз они явно были удивлены посещением начальника отдела местного УВД. Ночью Степанов тайком проник в здание базы отдыха и досконально его исследовал. У объекта не было сверхмощной охраны лишь один сторож, который по ночам спокойно спал в своей сторожке. И вновь всё впустую.

Конечно, всю аппаратуру и других подопытных могли уже вывезти или уничтожить, ведь неизвестно, сколько времени юноша пробыл на свободе. Но даже в этом случае удалось бы что-нибудь заметить. База отдыха была совершенно обычной, и на данный момент в ней даже не было иностранцев. Для них был ещё не сезон, а соотечественниками было занято всего несколько номеров.

После двух бессонных ночей Степанову удалось поспать всего несколько часов. Это и вовсе не придало ему оптимизма. На базе всё было чисто. Это очевидно. Уверенность в том, что мальчишка морочит им голову, крепла в нём с каждым часом. Пацан мог и симулировать своё состояние, а Сомов мог и не заметить. Сам эксперт таинственно отмалчивался, а у Степанова даже не было времени заехать к другу. Эта связь мальчишки с браконьерами всё не выходила у него из головы. Оперативники, отправленные за подозреваемыми, доложили, что те дома не появлялись, опрос соседей ничего не дал. От лесоохраны также не было никаких известий по этому поводу. Сомов обещал отзвониться если от них поступят какие-нибудь сведения. Но пока была тишина, несмотря на то, что два друга созванивались каждый день. По поводу своего подопечного Сомов ничего не говорил, упрямо твердя, что это не телефонный разговор.

***

Стражник, которого звали Дмитрий Иванович, привёз Веласа к огромному пятиэтажному дому. Поднявшись на второй этаж, стражник предложил ему войти в одну из комнат, которую отпер ключом. Сомов обведя всё пространство рукой, произнёс одно слово: «квартира». Видимо это было названием этой комнаты. «Квартира» подразделялась на несколько отсеков. Велас активировал браслет, чтобы изучить план помещения. Сомов в этом ему не препятствовал и даже напротив, взяв карандаш и указывая на отсеки, поизносил их названия.

Затем Велас просмотрел план всего здания, которое состояло из комнат-квартир. Браслет показывал, что некоторые помещения были пустые, а в других томились пленники вроде него. Он думал, что, оставив и заперев его здесь, стражник уйдёт проведать других заключённых, но Сомов остался с ним очевидно из-за тяжести его преступления.

Первым делом стражник отвёл его на «кухню» и, пригласив за стол, наконец-то дал поесть.

На тарелке лежало что-то светлое, и кусочек чего-то тёмного. Стражник назвал это «пюре» и «котлета». Видимо «котлета» подразумевала под собой мясо, но мяса в этом продукте было ничтожно мало, и оно также было не свежим, хотя это и пытались замаскировать всевозможными запахами. Как и с водой выбирать не приходилось, и Велас с жадностью набросился на еду.

После обеда и странного отвара под названием «чай» Велас стал говорить без умолку. Он пытался хоть что-то объяснить, но стражник не слушал его. Он упрямо продолжал говорить с ним, используя жесты, и вскоре Велас стал понимать значение отдельных слов. Значит, этого человека специально приставили к нему, чтобы он обучил Веласа их языку. Значит, вождь не будет казнить его не разобравшись. Сначала он хочет выслушать его. И теперь всё зависело только от Веласа, насколько он сможет понять эту речь и насколько сможет объясниться перед вождём…

Прошло несколько дней, и Велас уже понимал, что, то помещение, в котором он находится, является домом. У каждого жителя в этом доме свой дом, своя комната-квартира и это крохотное пространство в несколько отсеков-комнат и есть их дом… На осознание этой нестыковки у Веласа ушло почти два дня. Видимо народ, населявший эти территории, слишком многочислен и всем просто не хватало места.

Он уже знал, что вождь этого народа владеет огромной территорией и что он живёт далеко от этого города в своей резиденции и ему нет никакого дела до мальчишки, путешествующего во времени и уничтожающего их артефакты, который на самом деле оказался не артефактом, а видом оружия, весьма распространённым. Вождю даже не стали докладывать о такой мелочи, но и самого Веласа отпускать не спешили.

Стражники и вовсе оказались не стражниками, и даже не воинами. Дмитрий Иванович назвался странным словом «судмедэксперт», а своего друга Николая Петровича назвал не менее загадочным словом «оперативник». Сомов не стал вдаваться в подробности, чтобы даже попытаться объяснить юнцу значение этих слов. Он просто не представлял, как на данном этапе это можно сделать.

За эти дни Велас успел изучить всю технику и предметы в квартире Сомова и не только при помощи браслета. Оба заметили странность, что как только юноша активировал браслет вблизи того или иного работающего устройства, будь то микроволновка, холодильник или телевизор, прибор тут же отключался или работал с помехами. Вскоре Сомов запретил эти эксперименты, опасаясь и вовсе остаться без техники, которая легко могла перегореть от таких сбоев.

Так незаметно прошла неделя, в конце которой Степанов наконец-то нашёл время и для друга.

– Оказывается, он был до смерти голодный. Так что слово «ещё» одно из первых, которые он усвоил, – со смехом встретил Дмитрий друга, провожая его на кухню.

Веласу вновь досталось пюре с котлетой. Это блюдо он считал лакомством, уже не обращая внимания на несвежесть продукта. Таким же почётом у него пользовался и «шоколад». Сомову пришлось покупать этот продукт, который исчезал с завидной быстротой. Дмитрий Иванович неоднократно подтрунивал над юнцом, называя его «сладкоежкой».

За время обеда Сомов успел посвятить Степанова в события прошедших дней и поделиться предположениями по поводу всей этой ситуации. Николай слушал его с недоверием, уж слишком были смелы и невероятны выводы друга.

– У этого юнца просто потрясающая память и способность анализировать. За несколько минут он запомнил весь наш алфавит и научился читать…

– Что значит научился?! Просто вспомнил… или надоело выпендриваться, – перебил его Степанов.

Его явно задевало, что его теория об иностранных агентах и заговоре окончательно рассыпалась в прах. И своих подозрений с юноши он ещё не снимал.

– Не всё так просто. Он с лёгкостью читает тексты и даже пытается писать, но смысла этих слов и предложений он не понимает. Стоит ему лишь один раз прочитать или услышать текст, и он может повторить его на память слово в слово.

– То есть такой ходячий диктофон… – огрызнулся Степанов.

– А затем он целый день ходил за мной, – продолжил Сомов, не обращая внимания на его замечание, – и я комментировал ему каждое своё движение и называл названия всех предметов и техники. Я и не думал, что говорить без умолку на протяжении нескольких часов настолько утомительно… На следующий день я был уверен, что в голове у него будет настоящая каша и представь себе моё удивление, когда он сам по моему требованию стал выполнять то, что я показывал ему вчера. И ни единой ошибки! Он запомнил слова и связал их с моими действиями и всё это с первого раза! За один день! Это просто невероятно… Он пытался объяснять мне кто он и откуда, но это столь невероятно, что мне кажется, я просто что-то не так понял… Велас уверяет, что он гость из прошлого… из очень далёкого прошлого…

Сомов подробно пересказал другу события прошедших дней, а также указал и главную причину, по которой юноша так рвётся в лес. Насколько он сумел понять, в лесу осталось некое животное по кличке Тай. По его просьбе Велас активировал браслет, и на появившемся экране отобразилось крошечное изображение странного на вид существа.

– Но если эти браслеты, – заговорил Степанов, выслушав друга, – были настолько распространены по всей планете. Если эти летательные и подводные аппараты были чуть ли не у каждого второго, тогда почему наши землекопы ничего этого не обнаружили? Тем более если верить его словам, что этим аппаратам и браслетам не страшно время. Уж, наверное, хоть один да и всплыл бы из глубин истории… Что, Велас, нестыковки? – насмешливо добавил он, обращаясь к юноше.

Велас понял, что Николай Петрович обращается к нему, но слово «нестыковки» было ему не знакомо. Он вопросительно взглянул на Сомова, но тот лишь махнул рукой. Уже хорошо знакомый жест «Не важно, не обращай внимания».

Степанов по-прежнему не доверял юнцу. В эту версию он не мог поверить. Скорее он бы поверил в пришельца с другой планеты, но не в человека из прошлого:

– А я уверен, что он просто дурачит нас. Насмехается. Давай я поговорю с ним как должно. Уверен, что тайна его крови и этого браслета раскроются сами собой.

При этих словах Степанов так грозно взглянул на юношу, что Велас понял его и без слов.

– Поверь, это ничего не даст. Когда я привёз его сюда, у него с собой не было никаких препаратов. Я проверил. Так что я исключаю возможность, что он что-то принимает и это так странно воздействует на его кровь. Спустя несколько дней я вновь взял его кровь на анализ и проверил её у себя в домашней лаборатории. Результаты те же ничего не изменилось… А теперь представь, что всего в нескольких шагах от нас кроется разгадка этих странностей. Стоит только пойти в лес и проверить. Либо это величайший обман, либо… мы действительно столкнулись с неизведанным.

– А ты уверен, что оказавшись в этом лесу, в который он так рвётся, он не скроется от тебя со скоростью зайца.

Велас растерялся. Он считал, что уже неплохо освоился с неизвестным языком, но из только, что состоявшегося разговора он мало что понял. Из последней фразы он заключил, что этим людям уже известно о его незаконной охоте в лесу.

– Поэтому я дожидался твоего прихода. Ведь ты не допустишь этого?

Оперативнику тоже стало интересно и не терпелось во всём разобраться:

– Ну и когда ты хочешь поехать в лес? – спросил он намерено скучающим тоном, чтобы скрыть свою заинтересованность.

– Да хоть прямо сейчас… – Дмитрий даже не успел договорить, как Николай стал собираться.

– Ты как хочешь, а я всё-таки надену на него наручники. Не то сбежит по дороге, – произнёс Степанов уже у дверей.

Он вытянул руки вперёд и сказал:

– Руки…

Велас повторил его движения и тут же на его запястьях защёлкнулись браслеты. Оперативник продолжал поражать его своими необъяснимыми действиями. Он растерянно взглянул на Сомова, как на наиболее адекватного, но тот заверил его, что всё в порядке.

Выйдя из дома, Степанов подошёл и отпустил дежуривших оперативников на пару часов.

Пока ехали, Сомов пояснил Веласу смысл состоявшегося на кухне разговора и объяснил ему значение слова «нестыковки» и спросил его мнение по этому поводу. Николай Петрович был прав. Неважно сколько прошло тысячелетий, но хоть один браслет легко мог быть обнаружен современными учёными, не говоря уже об огромных кораблях. Однако до этого времени не дошло ни одного артефакта, и даже о существовании подводного корабля-острова люди не подозревали, хотя моря и океаны этой цивилизацией изучены. Более того на месте где раньше располагался подводный остров и вовсе не осталось никаких следов ранее жившей там цивилизации. Корабль покинул эту планету или этот мир, унеся с собой бесценные знания архива, но как объяснить массовое исчезновение артефактов и техники по всей планете? Такое могло произойти, только если Велас переместился в другой мир, но он твёрдо знал, что не пересекал границы миров, а только переместился во времени. На эту «нестыковку» у него ответа не было.

До леса добрались за максимально короткий срок, так как за рулём был Степанов. Немного углубились в лес и Сомов произнёс:

– Велас, позови Тая. Ты говорил мне, что это существо сейчас в этом лесу или я неправильно тебя понял. Хочу увидеть Тая.

Степанов ожидал, что сейчас Велас вновь активирует свой браслет и покажет этому дотошному учёному Тая и уже приготовился от души позабавиться над другом. Но Велас громко произнёс какую-то фразу на своей тарабарщине, из которой Степанов разобрал только слово «Тай»:

– Тай, где ты? Иди ко мне. Эти странные люди хотят взглянуть на тебя. Их тут всего двое и вроде они не враги…

Внезапно Велас заметил желтые глаза хищника за деревьями. Он сделал шаг к нему, но Степанов резко дёрнул его обратно. От этого движения зверь пришёл в ярость и издал грозное громкое рычание за деревьями, но к людям не вышел. Весёлость Николая Петровича мгновенно улетучилась. Он побледнел и выхватил пистолет, но человека не отпустил. В следующий миг он немного успокоился и проговорил спокойным голосом, обращаясь к Сомову:

– Это его сообщники, браконьеры из леса, решили напугать нас записью… Ну всё позабавились и хватит! – крикнул он, обращаясь к кому-то в лесу. – Выходи по одному с поднятыми руками! – и добавил шёпотом. – Они мне дорого ответят за эту шутку.

Веласу тоже стало не до смеха. Он понял, что сейчас Тай будет атаковать, и совсем не был уверен, сможет ли он его остановить. Он ошибся, нельзя было приводить сюда этих людей. Теперь по его вине они подверглись смертельной опасности.

Взглянув на Степанова, он строго произнёс на его языке:

– Отпусти.

– Ага щас…

– Отпусти его, Коля, – серьёзно произнёс Сомов, не переставая оглядываться по сторонам. – Если это и розыгрыш он всё равно не уйдёт от нас… Здесь что-то не так. Отпусти его!

Степанов отпустил Веласа и даже снял с него наручники. Велас отошёл на несколько шагов и как раз вовремя заметил глаза хищника с другой стороны, он уже приготовился к прыжку:

– Нельзя, Тай, слышишь, – стал пытаться он уговорить зверя.

Велас хорошо знал, что его предок мог усмирить и остановить хищника одним движением руки, и ему даже случалось пару раз видеть это, но на свои силы он не рассчитывал.

– Это свои. Это друзья не трогай их. Видишь, я свободен. Иди сюда, – повторял он, приближаясь к хищнику, но его слова видимо слабо действовали на него. Велас видел, что ещё миг, и он бросится на людей.

Оба его спутника по-прежнему не видели ничего за деревьями и не подозревали о грозившей им опасности. В тот момент, когда Степанов хотел что-то сказать, Велас внезапно поднял руку, как это когда-то делал его учитель и наставник. Это произвело магическое действие. Тай тут же поднялся и, перестав скрываться от людей, подошёл к человеку.

Сомов и Степанов ошеломлённые внезапным появлением столь крупного монстра отступили назад, не в силах произнести ни слова. Но ещё больше оказался поражён сам Велас. Впервые за всё время Тай послушал его. Конечно, хищник не прильнул к нему и не остался рядом с ним. Грозно взглянув на стоящих в оцепенении людей, он фыркнул и не спеша скрылся в другой части леса. Но прогресс был очевиден, хищник начинает признавать его.

Немного придя в себя, он обратился к Сомову:

– Вы видели Тая. Я свободен?

– Ты ничего не сказал о размерах своего Тая… Что… что это за существо? – еле выговорил Сомов.

– Хищник, – ответил Велас.

– Да уж я догадался, что не травоядное, – проворчал Степанов.

– Я хочу домой… Я свободен? – повторил Велас, чувствуя, что вновь начинает задыхаться.

Он быстро вытащил из кармана баллон, который ему дал врач и сказал везде носить с собой. Но на этот раз устройство не сработало.

В следующий миг он упал на траву, потеряв сознание. Сомов быстро приблизился к нему, проверил пульс. Затем проверил баллончик:

– Кислород закончился… Я не проверил, – чуть слышно и встревожено произнёс он.

– Давай оставим его здесь. Он очнётся и пусть идёт куда хочет вместе со своим хищником. Главное подальше отсюда, – машинально произнёс оперативник, ещё не совсем придя в себя от увиденного.

В первый момент он был уверен, что это обычная голограмма. Не может столь крупное животное протиснуться в таком густом лесу. Но когда хищник уходил он отчётливо видел, как приминается трава от его шагов, как молодые деревца словно расступаются теснимые столь огромной массой.

– Он уже сам не очнётся, – резко оборвал его Сомов. – Ему нужно в больницу срочно. Ещё немного и он может впасть в кому.

– В какую больницу?! У него ни документов ничего. Нас и слушать никто не будет.

– Есть одно место… Давай быстрее! Отвезём его в третью. У меня там приятель главврач. Я сейчас позвоню, договорюсь.

– Если я не ошибаюсь третья это психушка? – с недоверием сказал Степанов, поднимая Веласа на руки и неся к машине.

– Да какая разница! Главное, что там есть аппаратура и ему смогут там помочь.

– А откуда? Зачем им? – удивился оперативник.

– Ну, знаешь ли, психи тоже разными бывают. Мой друг совсем недавно хвастался, каких трудов ему стоило выбить для клиники ИВЛ.

Пока ехали, Сомов кому-то дозвонился и, кажется, договорился.

– Ну что там? – спросил Степанов.

– У него сегодня выходной после дежурства, но он сказал минут через десять сам подъедет. Проследит за всем. Сейчас он перезвонит в клинику, так что нас встретят. Поднажми, Коля!

До клиники добрались быстро. Как и обещал по телефону Заступов Семён Николаевич, главврач городской клинической больницы №3, их встретил персонал и оказал помощь. Вскоре приехал и сам Заступов. Проследив, что пациента разместили в палате и подключили к аппаратуре, он вернулся к себе в кабинет, где его с нетерпением поджидали двое друзей.

– Почему его в первую не отвезли? – спросил главврач, поздоровавшись со своим давним знакомым и познакомившись со Степановым.

– Документов у него нет. А там знаешь, и разговаривать не будут, – ответил Сомов.

– Кто он тебе?

– Да так никто. Случайно попал к нам я и признал его. Это наш, деревенский. Сколько помню, от него никогда нельзя было услышать человеческого слова. Вечно на каком-то своём языке что-то бурчал. Бабки наши местные жалели его, подкармливали. Проку от него никакого, но и вреда никому не причинял.

– Родным сообщил уже?

– Нет у него никого. Во всяком случае, мне не известно. Я потом заберу его, отвезу назад. Там к нему уже все привыкли.

– И охота тебе возиться?! Ладно, твоё дело. А так мож его к нам определить? Глядишь, и заговорит по-русски-то.

– Нет не нужно.

– А какие прогнозы? – спросил Степанов.

– Пока сложно что-либо говорить, но я обещаю, что лично присмотрю за мальцом. Кстати, как его зовут? Его бы оформить.

– Не нужно, Сень. Пусть неофициально полежит у тебя. Потом я его заберу. К чему эти никому не нужные бумаги?

Заступов заговорщически отвёл Сомова в сторону и тихонько произнёс, впрочем, не пытаясь скрыть этот разговор от Степанова:

– Дим, я тебя уже давно знаю… Но твой друг… ты уверен…

Степанов достал удостоверение и показал врачу.

– Степанов Николай Петрович… подполковник… начальник… – прочёл главврач, с нескрываемым восхищением глядя на оперативника. – Так это в корне меняет дело. Я с удовольствием пойду вам навстречу. Мне так даже проще. Только не подумайте, что это у нас в порядке вещей… Пока езжайте домой. Если будут изменения, я позвоню тебе, Дима.

Выйдя из больницы Степанов отвёз друга домой, отметив, что охрана уже на месте. Давать отбой он им не стал и уехал по своим делам.

Уже в десятом часу вечера Сомову поступил звонок от Заступова:

– Дмитрий Иванович… – услышал он неуверенный голос врача, – мне очень жаль, но твой подопечный… скончался.

– Я сейчас приеду…

До больницы Сомов добрался в рекордный срок, нарушив не одно правило, и не прошло и полчаса после телефонного разговора, как он был в кабинете Заступова.

– Я здесь ни при чём… – пытался оправдаться главврач. – Прости, но ты доставил мне человека в сопоре. После твоего отъезда у него внезапно остановилось сердце. Я лично пытался реанимировать его, но всё напрасно… Поверь я сделал всё что мог…

– Я хочу его увидеть… – чуть слышно произнёс Сомов.

– Дим, ну зачем? Он мёртв уже как минимум час… тело уже начали готовить…

– Ты это патологоанатому объясняешь?! – начал злиться Сомов.

Главврач налил ему воды из графина и подал. Сомов выпил машинально, не спуская с него глаз и сел на диван.

– Я это объясняю человеку, – доверительно произнёс Заступов, садясь рядом. – Я же вижу, что мальчишка был тебе не безразличен. Одно дело постоянно возиться с трупами, по долгу службы… Ты же и сам врач… должен понимать…

Сомов почувствовал, что у него кружится голова. Видимо он действительно слишком близко принял смерть этого парня.

– Я распоряжусь, тебя сейчас отвезут домой… – продолжал главврач. – Ты не переживай все заботы я возьму на себя ради нашей старой дружбы.

– Стой, – внезапно спохватился Сомов, – что значит, тело уже начали готовить? К чему? Какие заботы?

– Я про похороны, Дим. Не переживай, езжай домой. Ненужно было тебе вообще приезжать.

– Нет, нет. Ничего не нужно. Я сам заберу его… – Сомов попытался встать, но почему-то не смог. Он не понимал, что происходит и своё состояние уже не приписывал к переживаниям.

Врач встал, подошёл к столу, налил ещё воды и вновь предложил Сомову выпить, но тот уже отказался, грубо оттолкнув его руку:

– Хватит меня поить!.. Что происходит, Семён? Почему ты даже не даёшь мне взглянуть на него?! Что ты крутишь?!

Заступов с недовольным видом покосился на стакан с водой в своих руках и на стоявший на столе графин.

– Может оно и к лучшему… – чуть слышно произнёс он, возвращаясь к столу и ставя стакан.

Сомов по-прежнему ждал объяснений, и врач заговорил, не глядя на него:

– Знаешь, Дим, у меня в клинике правило. Любой, кто поступает к нам, неважно с документами или нет, обязан пройти небольшой медосмотр… В общем я взял кровь твоего мальца на анализ…

Заступов на миг замолчал и взглянул на Сомова, словно стараясь понять известно ли ему то, что он собирается сейчас сказать. Дмитрий побледнел и опустил голову, значит, для него это уже не было секретом, и видимо именно поэтому он не отвёз юношу в другую клинику. Семён заговорил с воодушевлением теперь абсолютно уверенный, что его коллега его поймёт:

– Не знаю, из чего сделана его кровь. Ранее мне не приходилось такого видеть. Я так и не смог определить группу, но проведя анализы, я убедился, что она универсальна и совместима абсолютно со всеми группами. Это просто невероятно, но это факт. Такой шанс выпадает только раз в жизни…

– Что ты задумал, Семён?!

– Сам посуди, что этого бедолагу ждало впереди? С такими проблемами он рано или поздно загнётся под забором или пристукнет кто. А так он лично как минимум сможет спасти несколько жизней. Денег, полученных за него, мне хватит, чтобы расплатиться по кредитам. Кроме того, я смогу обновить оборудование… Да что там! Я смогу отгрохать настоящий современный комплекс с новейшим оборудованием, а это ещё сотни жизней. И мне больше не нужно будет ходить на поклоны. Ты не представляешь, что мне пришлось вытерпеть ради этого одного несчастного ИВЛ! Можно подумать, что я просил его себе лично… У него органы в таком состоянии… у новорождённых младенцев такого нет. Это просто уникальный случай, и я как врач не могу допустить, чтобы всё это пропало впустую. Это шанс для меня и для тех людей, которых он реально может спасти. Один звонок, у меня всё схвачено и здесь и на западе… Послушай, – быстро заговорил Заступов, заметив, что Дмитрий встал и направился к нему, собираясь его прервать, – ты же сам говорил мне, что у него никого нет. Он никому не нужен. Зачем ему такая жизнь? Его никто не хватится. Оформить должным образом мы его не успели. Записи с камер я почищу. Никто и не узнает, что он был здесь…

– Постой, постой! – начал соображать Сомов, несмотря на странный туман в голове. – На то чтобы переправить его тебе нужно время. В любом случае им будут заниматься не здесь… В этом случае ты просто не мог позволить ему умереть… Ведь не было у него никакого приступа… он всё ещё жив… И переправить тебе нужно будет его живым… Где он?! Немедленно покажи мне его, я хочу лично убедиться…

– Дима, ты совершенно меня не слышишь. Говорю тебе он один решение всех проблем… Хорошо, я поделюсь с тобой. Сколько ты хочешь просто за то, чтобы забыть о нём…

– Ты не понимаешь, что ты говоришь, Семён! Ты столько лет меня знаешь… как ты вообще можешь предлагать такое… Ведь он живой человек, а ты просто так хочешь раздать его на запчасти. Я этого просто так не оставлю. Думаю, соответствующие службы заинтересуются твоей деятельностью, ведь этот случай не первый раз у тебя уже налажены каналы…

– Это ты меня не понял, Дмитрий, – чуть слышно произнёс Заступов. – Но я пытался… Извини, ты сам вынуждаешь меня на это…

И прежде чем Сомов успел среагировать, главврач выхватил из кармана пистолет и выстрелил в него. Сомов упал замертво, даже не успев уклониться.

На шум прибежал какой-то человек.

– Прибери здесь, – буркнул Заступов не глядя.

– Он мент. Его будут искать… – негромко произнёс вошедший, глядя на труп на полу.

– Мне плевать! На данный момент это утилизационный материал. Поступай с ним соответственно.

И Заступов покинул кабинет.

***

Утром следующего дня Степанов не находил себе места. Ещё вчера вечером они с Сомовым созванивались, а сегодня утром его телефон был вне зоны. Определить местоположение телефона так и не удалось.

Степанов связался с дежурившим у дома оперативником и тот по телефону доложил, что вчера вечером Дмитрий Иванович покинул квартиру и до сих пор не возвращался. По его словам, судмедэксперт выглядел очень встревоженным, когда садился в машину, но, несмотря на это он дал отмашку, и оперативники остались на своём посту.

Ничего не понимая, Степанов в обед решил заехать в больницу. Может Сомов вечером уехал в клинику и остался дежурить на ночь, а телефон отключил.

Оперативника встретили и провели в кабинет к главврачу.

– Семён Николаевич, помните меня? Вчера вместе с Дмитрием Ивановичем Сомовым мы доставили вам одного пациента…

– Конечно, конечно! Я вас прекрасно помню, Николай Петрович. Проходите, присаживайтесь… Что вас привело ко мне?

– Я бы хотел узнать о здоровье нашего подопечного. Могу я его забрать?..

– Как, Дмитрий Иванович ничего вам не сказал?! – удивился Заступов. – Ещё вчера я позвонил ему и сказал, что ваш товарищ умер. Его слишком поздно доставили… уже ничего нельзя было сделать… Дмитрий Иванович немедленно приехал и забрал тело. Он просил меня никому ничего не говорить и не оформлять юношу, да вы и сами всё слышали тогда… Но раз вы привезли его вместе, и мы договорились обо всём в этом кабинете я не вижу причин что-либо скрывать от вас… Почему вам самому не переговорить с вашим другом? Поймите, вы оба представители власти… мне бы не хотелось быть впутанным в ваши дела…

– Забрал тело и уехал, – задумчиво произнёс Степанов. – Должны были остаться записи с камер. Я хотел бы взглянуть…

– К сожалению, это невозможно. Перед тем как уехать Дмитрий Иванович забрал все записи… Простите, но я ничем не могу вам помочь, а у меня пациенты, обход… – Заступов поднялся из-за стола показывая, что разговор закончен.

Лишь Степанов ушёл главврач спустился в небольшой подвал, заваленный всяким хламом. Отодвинув ложную стену, он оказался в другом более просторном помещении, напоминающим собой крематорий.

– Где его вещи? – без предисловий обратился он к обитателю этого мрачного места.

Борисов достал из ящика стола пакет и высыпал содержимое на стол. Бумажник, часы, ключи, мобильный телефон и прочие мелочи.

– Я знаю, что все более-менее ценные вещи ты сдаёшь в местный ломбард и имеешь с этого неплохой куш, – задумчиво произнес Заступов, перебирая вещи. – От этих часов избавься, выброси. Они именные с гравировкой. Если через них выйдут на нас, я в любом случае сумею выкрутиться. Мобила старьё, за неё тоже дадут немного. Хорошо, что додумался отключить. Ну бумажник я думаю ты уже почистил… У пацана был при себе какой-то медальон. Его пока придётся придержать. Вещь приметная, а много за неё не дадут. Не хватало ещё нам засветиться на мелочи. Если невтерпёж сплавь её в другом городе, а ещё лучше в другом районе… Не нравится мне эта возня. Только что от меня вышел его напарник, всё выспрашивал. Быстро они хватились…

– А я говорил, что из-за этого мента у нас будут проблемы…

– В твоих советах не нуждаюсь. В том, что произошло, виноват в первую очередь ты лично. Что это ещё за фокусы с водой? Твоя ошибка или намеренно напакостил?! Ещё раз повторяю. Почисти всё как следует, чтобы никто не подкопался. Печь должна блестеть, будто ей никогда не пользовались. Здесь у нас на очереди ещё двое были…

– Я уже прибрал их.

– Это хорошо… Думал порадовать тебя премией в этом месяце, но с водой ты сам себе подгадил, так что забудь. К тому же в этот раз тебе не придётся возиться с телом. Контейнер будем переправлять не вскрывая. В дальнейшем твоя доля снизится. Нам временно придётся свернуть конвейер, пока всё не уляжется… Одежду этого пацана ты уже сжёг?

– Естественно.

Борисов полез в печь, видимо, надеясь вытащить пепел, но вместо этого с удивлением вытащил абсолютно целую форму хранителя, даже не потерявшую цвет и чистую, словно только из стирки.

– Ничего не понимаю… – чуть слышно пробормотал он.

– Ну, вот видишь, мне всё приходится проверять самому. Это хорошо что я спросил. Избавься от этих шмоток! Никто не должен заподозрить, что этот юнец до сих пор здесь. К вечеру мне доставят для него лекарство, и я в ближайшие дни займусь его транспортировкой. День, два и его уже не будет в стране. Но менты могут нагрянуть с проверкой в любой момент. Избавься от всех улик и без выкрутасов. Вечером я зайду и ещё раз всё проверю.

Заступов ушёл. Борисов положил форму на специальный поднос и обильно полил бензином, а после поджог. Спустя несколько минут яростное пламя погасло. А на подносе лежала невредимая одежда…

***

День не принёс никаких результатов в розыске Дмитрия. Степанов лишь поздно ночью приехал к себе домой, рассчитывая вздремнуть пару часов, но сон всё равно не шёл. Оперативник уже собирался лечь, как внезапно сработала сигналка его автомобиля. Выглянув в окно, Николай просто не поверил своим глазам. У его машины, как ни в чём не бывало, стоял лесной монстр.

Степанов бросился вон из квартиры надеясь встретиться с Сомовым и получить у него объяснения. Но когда он вышел из подъезда, ни у машины, ни во дворе не было ни души. Степанов осмотрел место, где предположительно стоял крупный хищник, но не обнаружил никаких следов. На всякий случай он громко позвал Дмитрия и Веласа, но ответа не получил. Конечно, ему это просто привиделось из-за дневных переживаний. Не мог столь крупный зверь не замеченным пробраться чуть ли не в центр города. Оперативник решил вернуться домой и непременно постараться уснуть, чтобы избавиться от видений. К тому же его действительно стало клонить в сон, но едва он повернулся в сторону подъезда, как сон улетучился мгновенно. Из темноты арки на него смотрели огромные светящиеся кошачьи глаза…

Не раздумывая ни секунды Степанов сел в автомобиль и поехал на эти два глаза, висящие в воздухе. Едва он подъехал к арке, и фары осветили её внутреннее пространство, глаза скрылись, как и сам монстр. Оперативник, теряя терпение от непонятных вещей, проехал по пустой арке и выехал на главную улицу. Но куда повернуть, налево или направо? Хищник исчез. Внезапно за рядом деревьев справа мелькнул крупный силуэт.

– Ладно, давай попробуем, – произнёс Степанов, поворачивая направо.

Во время пути он больше не видел монстра «целиком». Лишь иногда замечал блеск кошачьих глаз или быструю крупную тень, указывавшие ему направления.

Следуя за хищником, Степанов совершенно не заметил, как на отдалении в параллельном ряду за ним двигался представительский автомобиль тёмно-синей окраски…

Вскоре Степанов понял, что хищник ведёт его к третьей клинической больнице. Уже не обращая внимания на животное, он подъехал к больнице с чёрного хода. Оставив машину в укромном месте и перебравшись через забор, оперативник затаился в кустах.

Но он мог и не осторожничать. На небольшой ухоженный ярко освещённый газон, совершенно не скрываясь, вышел Тай и уставился на кусты, словно приглашая человека присоединиться. Представляя, какой фурор вызовут записи с камер, если их решат просмотреть, оперативник с опаской приблизился к монстру.

Тай подошёл вплотную к стене и как по команде улёгся и уставился на человека, словно приглашая его взобраться к себе на спину, при этом всё же недовольно фыркнув.

– Типа цирковой… – произнёс Степанов, отлично поняв его намёк, но, не желая приближаться.

Упорно игнорируя животное, Николай заглянул во все окна первого этажа, но там не было ничего примечательного. Единственное освещённое окно было на втором этаже, как раз под которым и улёгся хищник. Оперативник внимательно осмотрел стены, но взобраться по гладкой стене без единого выступа не представлялось возможным. Делать было нечего, всё это время хищник не отводил от него своего требовательного, пристального взгляда.

Степанов приблизился к смирно лежащему монстру, практически перестав дышать, медленно и с опаской коснулся рукой слегка прохладной светлой кожи хищника.

– Ух… А ты точно не голограмма… – едва выговорил он.

Тая явно раздражала столь замедленная реакция человека, но он молчал и не шевелился, чтобы не отпугнуть его. Конечно, он мог пролежать так хоть неделю, прежде чем человек наберётся смелости, ведь времени у них полно…

Степанов осторожно взобрался на спину хищника и Тай аккуратно поднялся. Таким образом, оперативник оказался примерно на уровне подоконника второго этажа и мог заглянуть в окно. Это была обычная палата, в которой лежат больные. С этого ракурса невозможно было толком разглядеть что-либо. Степанов видел кровать и лежащего человека, но лица не разглядел, зато он заметил уже знакомый браслет на его руке. Это определённо был Велас. Не стал бы юнец добровольно отдавать постороннему свой браслет, а снять его невозможно. Оперативник заметил, как юноша слегка повернул голову во сне, значит живой.

Тай сделал попытку видимо взобраться на здание, чтобы самому заглянуть в окно. Из-за этого Степанов чуть было не слетел на землю:

– Тихо! Стоять! Ты куда полез Кингконг недоделанный…

Оперативник быстро спрыгнул на землю и укрылся за деревьями.

– Значит, главврач соврал. Велас жив и Дмитрий не забирал его труп…

Степанов немедленно вызвал своих оперов к больнице:

– И экспертов с собой захватите. Перевернём всё сверху донизу, – негромко произнёс он в трубку.

Последовал ответ.

– Что значит не поедут! – вспылил Степанов, повысив голос.

Тай грозно рыкнул в его сторону.

– Скажи им, что это касается исчезновения Сомова, – продолжил оперативник почти шёпотом, с опаской поглядывая на хищника. – Ладно, я сейчас сам перезвоню… Давайте быстрее.

Зверь тем временем всё же встал на дыбы, поставив на стену передние лапы, и теперь с интересом заглядывал в окно. Ещё немного и он мог выдавить стекло мордой, но внезапно его что-то отвлекло, и он скрылся в противоположных от оперативника кустах.

Не прошло и часа как двор клиники заполнили машины оперативных и экспертных групп. Полицейских провели в кабинет главврача. По пути их численность значительно увеличилась за счёт любопытствующего персонала.

Степанов и пара оперативников зашли в кабинет, остальные остались в коридоре.

– Николай Петрович? – поднялся с места главврач, будто не знал о прибытии опергруппы. – А что собственно происходит?

Оперативник предъявил своё удостоверение:

– Гражданин Заступов, я подполковник Степанов, начальник оперативно-розыскной части. Сейчас в принадлежащем вам помещении будет произведён обыск. Если у вас есть незаконные предметы или вещества вы можете выдать их добровольно.

– А на каком основании? У вас постановление есть?!

– У меня есть все основания полагать, что в этой клинике насильно удерживают человека, угрожая его жизни и здоровью. В этом случае постановление не требуется.

Внезапно в кабинет протиснулся какой-то человек:

– Я хочу сделать заявление. Хочу сотрудничать со следствием и официально заявить, что по приказу главврача избавился от трупа убитого им прямо в этом кабинете человека…

Говоривший, осторожно полез в карман, и вытащил удостоверение красного цвета:

– Вот у него при себе были документы.

Один из оперативников передал их Степанову, но тот ещё даже не открыв, признал документ, испачканный кровью.

Человек захотевший сотрудничать оказался помощником главврача Борисовым Иваном Васильевичем. Он провёл оперативников в подвальное помещение, показав скрытую комнату. Главврача под конвоем сопроводили в подвал.

Николай шёл последним. Как в тумане он вошёл в этот подвал. Воспоминания нахлынули на него. Он вспоминал как вместе с Сомовым и Костюковым они с отличием окончили школу милиции, и как вместе пришли на службу в местное отделение, где до этого успешно проходили практику. Чуть позже Костя перевёлся в патруль. Кажется, всё это было только вчера… В один из выездов они внезапно столкнулись с бандой, которая не должна была находиться в том доме. Тогда Сомов спас Степанова, получив предназначавшуюся ему пулю. Николай практически в одиночку с местным участковым удержал банду до прибытия «тяжёлой артиллерии». Всегда вместе, прикрывая друг друга, они быстро продвигались по службе. Года через два Дмитрий успешно завершил очередное из своих дел, за что был награждён дорогими именными часами от начальства и серьёзным ножевым ранением от остатков банды задержанного им главаря. Его подкараулили, когда он возвращался с дежурства домой… Сомов выжил, но из-за этого ранения был комиссован. До оперативной работы врачи его не допустили. Тогда начальник, не желая терять столь ценного сотрудника, пристроил его учеником к судмедэкспертам, где он успешно и работал уже несколько лет. Окончив институт судебной медицины, он сумел дослужиться до начальника отделения…

Воспоминания Николая Петровича были прерваны экспертами. В печи обнаружили останки сожженных тел. Извлекли ключи, остатки мобильного телефона и часы с треснувшим стеклом, почерневшие от копоти. Эксперт их слегка зачистил и передал оперативнику. Это были наградные часы Дмитрия с гравировкой. Те самые… Подарок ещё совсем молодому капитану Сомову от генерала за отличие в службе.

Здесь же на подносе лежала одежда Веласа. Её почему-то не стали сжигать…

«А ведь всё это произошло из-за этого пацана. Если бы не он Дима был бы сейчас жив…» – с горечью подумал Степанов, но тут же отогнал от себя эти мысли. Конечно парень ни в чём не виноват, да и Дмитрий не одобрил бы таких нападок. За эти дни они оба успели прикипеть к мальчишке. Теперь необходимо во что бы то ни стало спасти хотя бы одного…

– Вызывайте следователя… организуйте понятых… оформляйте всё как положено. Работаем, – глухо произнёс Степанов.

– Коль, время… – тихо произнёс один из оперов, подойдя к своему начальнику. – У нас проблемы будут…

Степанов взглянул на часы. Был только пятый час утра:

– Это не наш случай, имеем право… И потом пока все соберутся как раз нормально будет. Не в первый раз.

Забрав одежду Веласа и приказав оперативникам, державшим Заступова, следовать за собой Степанов быстро поднялся на второй этаж.

На этаже почти все двери были закрыты. Николай подошёл к одной из них. По его расчётам в этой палате как раз и находился Велас. Он подёргал дверь, та была заперта.

– Ключ от этой палаты, – строго потребовал он.

Заступов взглянул на него и с наглой ухмылкой произнёс:

– Остался внизу, в приёмной. Если хочешь, могу сходить за ним, ты только наручники сними.

Степанову не понравилась эта издевательская ухмылка. Выхватив пистолет, он плечом высадил дверь и ворвался в палату. Над телом Веласа склонился какой-то человек в белом халате. Услышав шум, он резко обернулся.

– Отошёл от него! Живо!

Врач вздрогнул и, подняв руки, шарахнулся в сторону. В руке у него был шприц.

– Брось шприц!

Шприц упал на пол, а на врача тут же надели наручники и увели. В комнате остался только Леонид Копылов судмедэксперт, который занялся валявшимся на полу шприцем. Николай бросился к кровати, опасаясь, что они опоздали, но юноша просто спал и оперативник довольно быстро добудился его. Велас резко вскочил, озираясь по сторонам. Он явно не понимал, что это за место и как он попал сюда. Первым делом рука машинально потянулась к амулету, но артефакта не было. Может Николай Петрович или Дмитрий Иванович забрали его временно на сохранение? Да и одежда на нём была не его…

У Веласа был такой растерянный вид, что Степанов невольно улыбнулся. Положив на кровать его одежду, он отрывисто и быстро произнёс:

– Одевайся. Быстро. Я за дверью жду.

И вышел вместе с судмедэкспертом. Не прошло и минуты, как Велас был уже возле него. Николаю оставалось только поражаться такой скорости. Вместе они вышли во двор.

Один из оперативников заметил, что Степанов посадил юношу в свою машину и собирается уехать:

– Николай, так сейчас начальство понаедет… – окликнул он его.

– Пускай. Мне сначала нужно с пацаном разобраться. Отвезу его и вернусь.

– Так он свидетель, к нему у следаков могут быть вопросы…

– Какой он свидетель?! Ты же видишь он чуть живой. Какие показания?

– Так значит «скорую»…

– Я сам ему «скорая»! Отвезу и вернусь.

Сев за руль Степанов заговорил мрачным и отстранённым голосом:

– Сейчас я отвезу тебя в лес, и ты вернёшься домой вместе со своим хищником. Дольше тебе здесь нельзя оставаться. Если помрёшь, что мы с твоей животиной делать будем?

– Нет… – чуть слышно произнёс Велас.

– Что значит «нет»?! Ты всё это время только этого и хотел… Или ты не понял меня?

– Без амулета не смогу вернуться…

– Далась тебе эта медяшка! – разозлился оперативник.

– Невозможно вернуться… Амулет ключ от двери, – пояснил Велас, не зная, как ещё объяснить человеку бесценность артефакта.

Он даже попытался активировать браслет, показывая, что устройство без амулета не работает.

Степанов, кажется, понял его:

– Приехали! – стукнул он с досады по рулю и тут же заметил, что юнец собрался выйти из машины, видимо, услышав знакомое слово.

– Нет, ты сиди. Я сейчас… – остановил его Степанов, покидая машину.

Из первичного осмотра он уже знал, что амулет пацана обнаружить не удалось. Опергруппу и экспертов он попросил до прибытия следователей ещё раз всё внимательно осмотреть и в случае обнаружения новых улик, в особенности странных амулетов, немедленно сообщить ему.

– Николай Петрович, мы там просмотрели записи с камер… Там что-то непонятное, может вы глянете… – обратился к нему один из экспертов.

«Ещё бы» – подумал Степанов, проходя вслед за экспертом в комнатку охраны.

Степанов с замиранием сердца стал следить за кадрами с камер, предвкушая дальнейшую реакцию зрителей. Вот он перелез через забор, спрятался в кустах и… на экране появились лёгкие помехи, переросшие в сплошные чёрно-белые крапинки, словно камеры отключились от неизвестного воздействия. Оперативник даже не знал радоваться этому или нет.

– И всё, дальше записей уже нет вплоть до нашего приезда, – прокомментировал эксперт.

– Ну и что в этом интересного, – с напускным спокойствием спросил Николай.

– Так из-за чего камеры-то отключались, если здесь никого не было? – спросил эксперт у недогадливого оперативника.

– Ну вот ты профи и выясняй. К вечеру доложишь.

Затем Степанов вернулся в машину, предоставив своему заместителю дожидаться и разбираться с начальством.

– В таком случае тебе нельзя сейчас в лес, – задумчиво произнёс Степанов, выезжая со двора. – Отвезу тебя на квартиру к Дмитрию Ивановичу. Поживёшь там какое-то время, пока твой амулет не отыщется. Там ещё баллоны остались, так что продержишься. Надеюсь, я могу оставить тебя одного, ничего не наделаешь? Но из квартиры ни ногой.

Велас кивнул в знак того, что понял, хотя последние слова остались для него загадкой. Но это он решил уточнить у Дмитрия Ивановича.

Когда выезжали со двора лечебницы Степанов заметил «розовенькую машинку» следователя Жорниковой. Автомобиль был небольшой и вместе с тем весьма приметный из-за своей окраски. Опера неоднократно подшучивали над этой машиной, зная о вражде между их начальником и следователем. Естественно и Степанов не мог не узнать автомобиль, подъезжающий к месту преступления.

«Ну уж, Геннадий Аркадьевич, услужил» – подумал Степанов, – «Не мог что ли нормального следователя прислать?! Вон Миронов нормальный следак, хваткий, предприимчивый… хоть и из «молодых»

При этом Степанов явно не учитывал, что и он вместе с Сомовым и Костюковым когда-то был из таких же «молодых» и точно также вызывал раздражение у «стариков». А по поводу приезда на место Жорниковой он также был не прав, греша на начальство. Во-первых, начальству просто ещё не успели доложить о произошедшем. Для всех Сомов официально был в отпуске, и никто из начальства и не подозревал о произошедшей трагедии в этой клинике. Во-вторых, на место прибыл дежурный следователь, и так совпало, что это оказалась именно Жорникова. Но сейчас Степанову было не до таких мелочей.

До дома добрались быстро. Поднявшись на второй этаж, Степанов отпер дверь ключами Дмитрия, которые предусмотрительно забрал с собой. Надолго он не мог задерживаться в квартире друга, у клиники его будут ждать… Хотя конечно причина была не в этом. Просто тяжело было оставаться в этих стенах, а до начальства сейчас ему не было никакого дела. Прямо от дома он собирался поехать в изолятор и основательно допросить Заступова, пока адвокаты не очухались и не налетели.

Проверив баллоны, которые стояли на столе Степанов вкратце проинструктировал юношу по поводу поведения в доме. Все его наставления сводились лишь к одному: сидеть, дышать, не шуметь, ничего не трогать. Вечером оперативник обещал зайти вновь, проведать и принести еды.

Велас терпеливо выслушал указания и затем спросил:

– Где Дмитрий Иванович?

Но оперативник, не ответив, вышел и запер его в квартире.

***

Как Степанов ни спешил в изолятор, адвокаты оказались там раньше. В итоге допроса не получилось, лишь показательный театр одного актёра Заступова, который беспрестанно жаловался на свою судьбу и навлекал все горести мира на людей повинных в его несчастьях. И в первую очередь на голову оперативника Степанова, по вине которого всё это и произошло.

Под запись на диктофон и протокол при свидетелях Заступов твердил одно. Он был совершенно не в курсе тех дел, которые за его спиной проворачивал его помощник Борисов. О том, что в подвале оборудован настоящий крематорий ему также не было известно. Он в первую очередь врач, а не завхоз и до подвальных помещений ему не было никакого дела. Подвал и чердак находятся в ведении специальных людей и Борисова. А Заступов Семён Николаевич, известный врач в определённых кругах, светила медицины и науки вовсе не обязан вдаваться в такие подробности. Его в первую очередь заботит здоровье доверенных ему людей, которые на данном этапе из-за непростительной ошибки следователей остались без надлежащего присмотра. И конечно у оперативников и следователей будут большие проблемы.

По поводу смерти Сомова он ничего не знал и искренне сожалеет о его гибели. Но насколько он понял, Сомов был связан с Борисовым и тот просто избавился от своего подельника, а теперь пытается свалить на него вину. Заступов очень хорошо знал обоих и безоговорочно им доверял.

На вопрос Степанова о том, что же тогда означал разговор, состоявшийся в его кабинете, о том, что юноша мёртв и его тело забрали, Заступов ответил, что никакого разговора не было, и что оперативнику необходимо почаще отдыхать. Он мог бы лично заняться здоровьем Николая Петровича, но так как пока вынужден находиться взаперти может порекомендовать ему других специалистов. Да, он, конечно, не отрицает, что в первый раз пошёл на прямое нарушение в угоду двум своим как он считал друзьям и не стал оформлять человека должным образом по их просьбе. К тому же юноша действительно был в тяжёлом состоянии, и Семён Николаевич естественно сделал всё, чтобы его спасти. Теперь он вынужден расплачиваться за свою неосмотрительность и доверчивость.

Адвокаты требовали немедленно освободить столь уважаемого человека, но начальство было на стороне Степанова. Да и Жорникова, которой поручили это дело, почему-то медлила, несмотря на то, что это был бы сильнейший удар с её стороны.

К тому же вскрылись новые обстоятельства. Борисов успел рассказать об ужасах, творившихся в этой клинике. По его словам, Заступов организовал настоящий конвейер смерти, переправляя необходимые органы заграницу, но доказать его слова, кроме останков в печи, пока было нечем. Главврач всё упорно отрицал. Допрос пришлось закончить.

Степанов покидал допросную последним. Едва все вышли Заступов чуть слышно произнёс совершенно иным тоном, обращаясь к нему:

– Мой тебе совет. Выведи мальчишку на перекрёсток и оставь, его быстро подберут кому нужно. Оставишь у себя, тебя уничтожат, а его всё равно заберут. Информация о нём уже ушла и эти люди своего не упустят. Ты защитить его не сможешь. Здесь заинтересованы такие люди что тебе и не снилось. Тебя быстро приструнят.

Оперативник вышел в коридор. Видимо хозяева Заступова уже дали ему понять, что без пацана о свободе он может забыть. Необходимо было вновь возобновить дежурства у дома Сомова, или лучше забрать мальца к себе, но без охраны не обойтись в любом случае…

Из задумчивости его вывел дежурный, когда Степанов уже собирался покинуть здание.

– Коль, там Борисов хочет поговорить. Говорит, что у него есть важная информация, но разговаривать хочет только с тобой.

«– Что ему нужно?!» – злобно подумал Степанов и сначала хотел отказаться от этой встречи, но сделав звонок оперативникам и вызвав их на дежурство к дому Сомова, он немного успокоился и проследовал за охранником.

В отличие от Заступова у его подручного не было ни адвокатов, ни свидетелей возможного выступления.

– Я примерно представляю, что тебе наговорил Заступов, – произнёс Борисов, едва оперативник вошёл в допросную комнату. – Он и раньше предупреждал меня, что в случае чего всё свалит на меня. Но мента я не трогал. Я его очень хорошо знал и знал, где он работал. Заступов стрелял лично, я прибежал в кабинет уже на звук выстрела…

– Лучше расскажи мне что-нибудь, что поможет закрыть твоего хозяина, – резко перебил его Степанов, желая сменить тему. – Как давно вы этим занимались? Кто ваши подручные здесь и заграницей? Имена!

– Ни одного имени мне неизвестно. Заступов всегда разговаривал с ними лично. Переправкой занимались одни, защитой и охраной другие. Я лишь изымал органы и избавлялся от трупов. С Заступовым я работал уже около четырёх лет, до меня был другой, но его судьба мне неизвестна. Хотя я догадываюсь, что с ним произошло… За год у нас выходило примерно человек 20-30…

Степанов с ужасом уставился на заключённого.

– Да я понимаю, что это мало, – смутившись произнёс Борисов, неправильно поняв его взгляд, – но деньги были неплохие, доход стабильный…

– Откуда столько?.. – с трудом выговорил оперативник.

– Часть отказников из психов. Часть бомжей более-менее пригодных. Иногда доставляли просто с улицы по каким-то заказам, но мне неизвестно, ни кто это был, ни кто от них избавлялся. Подозреваю, что у моего предшественника была такая же судьба. Любой пригодный материал шёл в дело. У Заступова кроме этого был ещё параллельный бизнес. Если попадался хороший материал, но были родственники, Заступов вызывал их к себе и объявлял им о внезапной смерти. Он давал им выпить воды, которую я подготавливал накануне. После этого родственники без вопросов подписывали все бумаги и их увозили домой, а на следующий день они уже ничего не помнили. Спустя какое-то время они возвращались в клинику, и Заступов показывал им бумаги с их подписями, по которым они должны были клинике крупные суммы за взятые на себя обязательства по захоронению тел. Это конечно копейки по сравнению с основным бизнесом, но тоже не плохой доход. Большинство платили без вопросов, но попадались и упёртые. Спустя какое-то время они оказывались у меня на столе. Один в один как ваша история с пацаном, только Заступов, конечно, не стал бы брать денег с Сомова. Ему просто нужен был этот пацан. Как обычно Заступов предупредил меня, что пацан пойдёт в дело и что от оперативника нужно отделаться как обычно. Я подготовил смесь, только на этот раз намеренно сделал меньшую концентрацию. Ваш должен был просто вырубиться, но на следующий день он бы всё отлично вспомнил и нагрянул бы с проверкой…

– Выходит это из-за тебя Заступов стрелял, видя, что препарат не действует, – с угрозой произнёс Степанов.

– Я не думал, что он будет стрелять. Я вообще не знал, что у него есть оружие. Человек, который должен был доставить Сомова домой, прибыл сразу же после него. Меня ещё удивила такая оперативность, но я был уверен, что всё пройдёт гладко… Я честен с тобой и своей вины не отрицаю. Но как видишь мне практически ничего неизвестно и я, к сожалению, не могу помочь тебе закрыть Заступова, но у меня есть его счета и вся чёрная бухгалтерия. Возможно, оттуда ты и сможешь вытащить чьи-нибудь имена и официально доказать его причастность к этому делу. Я передам тебе этот файл в обмен на свободный выезд заграницу и деньги, которые хранятся на этих счетах, а также полное прекращение дела относительно меня.

– Больше ничего не хочешь?! – злобно произнёс Степанов, вставая и направляясь к двери. – Заживо в камере сгниёшь. Уж я позабочусь!

– Сядь, Николай. Я ещё недоговорил. Конечно, я понимаю, что одного файла будет мало, но может, тебя интересует судьба твоего дружка. Ведь он не сгорел в печке…

Степанов так и замер у двери. Борисов весьма довольный произведённым эффектом заговорил вновь:

– Собственно об этом я и хотел поговорить с тобой наедине. Как я уже говорил, когда я прибежал в кабинет, Сомов лежал на полу. Заступов как обычно приказал мне всё почистить. Я снёс оперативника в наш морг, но он был ещё жив. Добивать я не стал. Вынул пулю и переправил его в надёжное место. Сейчас он под присмотром моего знакомого. Затем я вернулся в клинику, а его одежду и вещи натянул на очередного отказника. Все негорючие материалы мы обычно снимаем заранее, чтобы в печи случайно ничего не завалилось. Вещи вашего сотрудника я намеренно подкинул, чтобы у вас уже не было никаких сомнений. Пулю и медальон пацана я также сохранил и припрятал. Думаю у ваших баллистиков и экспертов не вызовет труда доказать, что пуля выпущена именно из ствола Заступова, а кровь на ней принадлежит Сомову. Так что если он и отмажется от органов, ты сможешь привлечь его за покушение… или за убийство сотрудника. На следующий день я собирался донести на Заступова, используя всю эту ситуацию с пользой для себя. Но вы нагрянули раньше… Теперь я выдам месторасположение мента только когда покину страну. Не знаю, как ты будешь это делать, это теперь твои проблемы. Но времени у тебя практически нет. Могу как врач тебе сказать, что ему необходима срочная медицинская помощь. Без должного ухода он долго не протянет, а там где он сейчас находится далеко не курорт. Скажу честно, на данный момент я даже не знаю, жив он или уже нет. Так что выбирай. Я могу сесть и даже сдохнуть, но вместе со мной сдохнет и твой дружок. Я выхожу отсюда с деньгами Заступова и переезжаю в безопасное место, а у тебя появляется шанс спасти его. Если ты будешь играть честно, то обещаю, что и я не обману.

– Ты требуешь невозможного, – чуть слышно произнёс Степанов.

– Я уже сказал, что это твои проблемы. Я озвучил тебе свои условия. Понимаю, что ты можешь мне и не верить… Но у тебя в руках неопровержимые улики против Заступова только сходи и забери.

И Борисов подробно рассказал оперативнику, куда спрятал пулю и амулет.

– На то, что ты требуешь нужно время, а ты сам говоришь, что его у меня нет… – произнёс Степанов, возвращаясь к столу.

– Думаю, пара дней у тебя всё-таки есть, но не более. За это время вполне можно купить билеты и перевести деньги. Если ты согласен я немедленно расскажу тебе, где искать бухгалтерию Заступова. Как я понимаю все электронные носители и личный ноут врача вы изъяли, но ваши спецы ещё долго будут возиться.

– А где гарантии того что всё что ты тут сейчас наплёл правда? – с вызовом спросил оперативник садясь на место.

– Тебе решать, твой выбор верить мне или нет. Лишь от твоего сейчас ответа зависит жизнь твоего друга.

– Я согласен, – немного помолчав, ответил Степанов.

– Что решил пойти на должностное преступление? Твоё начальство будет не в восторге…

– Не выводи меня, – грозно произнёс оперативник. – Говори!

– Однажды мне представился случай залезть в его личный компьютер. Там я случайно нашёл вторую «чёрную» бухгалтерию, которую он скрывал от всех нас. Оказывается, все полученные им средства он занижал в разы и уже из озвученных сумм выделял нам наши доли. Он хитро запрятал эти данные. У него на рабочем столе чуть ли не на самом видном месте есть вордовский файл «Конференции». Что-то вроде электронного фотоальбома с его личными пометками и записями. Открываешь, удаляешь весь видимый текст и фотки, вот под ними-то и запрятана вся его бухгалтерия, записанная белым цветом и скрытым текстом, поэтому на листе не видна. У тебя на руках будет весь расклад. Когда была передача, что передавали и кому, за сколько.

– Ведь ты всё это устроил не из-за человеколюбия. Столько лет ты спокойно терпел и подчищал за ним. Что же изменилось?

– Когда я увидел эти цифры, я понял, что все эти годы как ты говоришь «подчищал» за ним бесплатно. Я делал всю грязную работу, в случае если органы изымались на месте, а это было всегда. Тот пацан был каким-то уникальным, и ему повезло, что Заступов захотел переправить его именно живым. Думаю, за него я бы и вовсе ничего не получил…

– Адрес… назови мне адрес. Дмитрию нужна помощь. Обещаю, что когда его доставят в больницу, я вытащу тебя…

– Это даже не обсуждается.

Степанов встал и направился к двери.

– Не более двух дней, Николай. Поторопись! – крикнул ему вслед Борисов.

Не теряя времени, Степанов сразу же вернулся в отдел и доложил обо всём своему непосредственному начальнику Злобину Геннадию Аркадьевичу.

– Нет, Николай, я не могу пойти на это, – чуть слышно произнёс Злобин, выслушав его. – Ты же и сам хорошо понимаешь, что всё это может быть обманом…

– А если нет… Если сейчас от нас с вами зависит жизнь Дмитрия.

– Придумай что-нибудь другое, Николай. Ведь ты такие махинации раньше проворачивал, а дела были гораздо сложнее. С моей стороны любая поддержка.

– Нет времени, Геннадий Аркадьевич. В этой ситуации всё зависит уже не от суток, а от минут. Я разговаривал с Борисовым. Он не выпустит свой единственный шанс.

Видя, что начальник качает головой, не соглашаясь с его доводами, оперативник тихо произнёс:

– Если это всё окажется обманом и по моей вине на свободу будет отпущен преступник… я положу удостоверение на стол и напишу заявление об уходе. Слово офицера.

Злобин, разозлившись, стукнул кулаком по столу:

– Ишь ты умный какой! Значит, напакостил и на гражданку?! А мне с твоим заявлением что, потом лично за Борисовым гоняться?! Что с тобой, что с Димкой у меня вечно какие-то заморочки. Я его пристроил к экспертам, так он и там умудрился пулю схватить! Ты мне лучше скажи, что один из моих заместителей, причём не из следствия и не из дознания, делал в той клинике, да ещё в свой законный отпуск?! И с каких это пор информаторы работают живцами?! Что за операция? По какому делу?..

И ещё множество вопросов, претензий и упрёков, на которые Геннадий Аркадьевич и не ждал ответов.

– Уволится он, – проворчал начальник, вволю выговорившись, – пугать он меня будет. Да я тебя сам уволю!.. А то я тебя не знаю. Сейчас выстави тебя, так ты прямиком рванёшь брать штурмом СИЗО. Всё, свободен. Вечером зайдёшь, а сейчас мне нужно сделать несколько звонков…

На следующее утро Степанов лично отвёз Борисова к зданию авиа-вокзала.

Первым делом Борисов затребовал банковскую карту и в ближайшем банкомате снял несколько тысяч, проверив баланс. Видимо сумма оказалась для него неожиданной, и он сразу повеселел.

– Это твои новые документы, – сурово произнёс оперативник, протягивая ему жёлтый пакет. – Билет на тебя уже куплен. Вылет через несколько минут. Пока в Финляндию, а там вали куда хочешь. С теми деньгами, которые у тебя теперь есть для тебя всё возможно. Сейчас ты войдёшь в аэропорт и без проблем пройдёшь регистрацию… Я сделал всё. Адрес. Ты обещал.

– Ну уж нет, – произнёс Борисов внимательно изучая содержимое конверта, – сейчас я называю тебе адрес и даже не успеваю дойти до стойки, как меня сцапают. Жди, я пришлю тебе СМС, когда оторвусь от земли. Надеюсь, развернуть самолёт в воздухе у тебя полномочий не хватит.

– Ты не хуже меня знаешь, что твоё сообщение может и не пройти… – Николай выхватил пистолет и направил на Борисова. – Немедленно назови мне адрес, иначе ты действительно оторвёшься от земли даже без самолёта!

Его несдержанность привлекла внимание двух охранников аэропорта, и они стали стремительно приближаться, по пути достав свои пистолеты. Но Степанов быстро остановил их, предъявив своё удостоверение. Охранники отошли в сторону, с любопытством поглядывая на это представление.

– Спокойней, Колян. Ты сам задерживаешь себя. Стоит мне опоздать на регистрацию, самолёт улетит без меня, и ты не узнаешь адреса до следующего рейса. Лучше дай свой номер.

Степанов машинально протянул ему свою визитку, и больше не обращая внимания на оперативника, Борисов вошёл в здание аэровокзала и спустя несколько минут был уже в самолете…

Степанов тем временем вернулся в кабинет своего начальника и обо всём доложил.

– С банком мы договорились, – тихо и задумчиво подвёл итоги его начальник. – Они сделали для нас эту фикцию по переводу денежных средств. Говоришь, он деньги с карты снял… Банк затребует возврат… Ладно, разберёмся… В Хельсинки у меня есть знакомые в полиции, они встретят его в аэропорту, только это ничего не даст. У местных властей к нему претензий нет, так что его даже не задержат. Чтобы заполучить его обратно придётся постараться…

Степанов совсем не слушал рассуждения своего начальника. Он не отрываясь смотрел на телефон лежащий перед ним на столе. Рядом лежал и чистый лист бумаги с ручкой. На нём Степанов напишет заявление об уходе, если сообщение не поступит в ближайшие минуты. Только уже и так было очевидно, что никакого сообщения не придёт. Самолёт уже час как был в воздухе…

Злобин заметил его отрешённость:

– Николай, не хочу тебя разочаровывать, но боюсь, что всё это был обман. Он использовал тебя, чтобы покинуть страну, и я тоже хорош, пошёл у тебя на поводу… – тихо произнёс он, садясь рядом с ним и раздраженно отодвигая листок в сторону. – Но это ничего. Мы сделали всё что могли и наша совесть чиста…

Внезапно раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в кабинет ворвался дежурный:

– Простите, Геннадий Аркадьевич. Но кажется это срочно.

Дежурный протянул Степанову сложенный листок:

– «Заброшенный детский сад, заберите Дмитрия Ивановича», – вслух прочёл оперативник, слегка удивившись необычному почерку и стилю записки. – Откуда это?! – быстро спросил он, обращаясь к дежурному.

– Какой-то человек принёс только что. Просил срочно передать Степанову Николаю Петровичу лично в руки. Я развернул прочёл… а там… Пока я хотел задержать посланца тот уже исчез… – оправдывался дежурный.

– Не теряй времени, Николай, – сказал Злобин, рукой отпуская дежурного. – Немедленно выезжаем. Я с тобой поеду. А в этом будешь после разбираться.

Борисов не обманул. Он не прислал СМС, но он подослал своего человека с этой анонимкой.

Уже менее чем через полчаса в указанный район прибыл экипаж скорой помощи, который встретил Степанов. Ему с опергруппой удалось найти друга в подвале практически разрушенного здания. И хотя рядом никого не было, но с уверенностью можно было сказать, что всё это время за раненым присматривали с должным вниманием и старались всячески облегчить его положение. Борисов не стал бы отдавать таких распоряжений, ему было плевать на судьбу Сомова. Повезло, что человек, которого он оставил с раненым не остался равнодушен к его судьбе…

Во всей суматохе никто и не заметил стоявший неподалёку дорогой седан тёмно-синего цвета, которому явно было здесь не место. Как только приехала «скорая» автомобиль исчез в неизвестном направлении…

Дмитрия доставили в больницу, но прогнозы врачей были неутешительны. Сомов впал в кому и выйдет ли он из неё когда-нибудь никто не мог сказать.

***

Ещё прошлым вечером Степанов заехал в клинику и вытащил из тайника Борисова сокрытые там улики, а уже рано утром на столе у оперативника лежала копия заключения по баллистике. Оригинал передали следователю, которому поручили это дело. Эксперты ради своего начальника постарались.

Баллистики подтвердили, что пуля выпущена из того самого оружия которое при задержании изъяли у главврача. Кровь на пуле соответствовала группе крови Дмитрия, а на оружии не было других отпечатков кроме отпечатков Заступова. При таких доказательствах адвокаты оказались бессильны, и они резко сменили тактику. Они по-прежнему продолжали упирать на то, что главврачу якобы было неизвестно, что творилось в его клинике. Во всём обвинили Борисова и Сомова, которые по их словам были сообщниками. Активно продвигалась версия, что Заступов мог использовать пистолет в качестве самозащиты, но потом, испугавшись содеянного, попытался скрыть своё преступление, которое таковым и вовсе не является.

Лишь ближе к обеду Степанов вернулся к себе в кабинет, где у дверей его уже поджидал судмедэксперт Леонид Копылов.

– Как Дмитрий Иванович? – спросил он. – Мы пытались навестить его, но нас не пустили. Сказали все вопросы через вас.

– Врачи говорят без изменений, – произнёс Степанов.

Это действительно была его личная просьба никого не допускать к Дмитрию и не распространяться о его самочувствии.

– Что-то ещё? – в свою очередь спросил оперативник, видя, что эксперт медлит и, приглашая его в кабинет.

– Я тут ещё зашёл сказать по поводу того препарата, который был в изъятом шприце… Мне раньше не приходилось с таким сталкиваться, но коллеги рассказывали, что этот препарат у них уже проходил по одному делу. Это очень мощное и запрещённое седативное средство. В нашей стране его практически невозможно достать, но как я понимаю, это средство поступало из заграницы от поставщиков, с которыми работал Заступов. Оно позволяет изымать внутренние органы в живую…

– То есть как… как в живую?

– Именно так. Человек находится в сознании до и во время операции всё осознаёт и чувствует, но не может пошевелиться или закричать. Смерть наступает от болевого шока или от потери крови… Так что тому человеку очень сильно повезло. Если бы ему успели ввести этот препарат, то спасти его не было бы уже никакой возможности. Он впал бы в это состояние оцепенения, из которого бы уже не вышел… Можно вопрос?

– Давай.

– Как я понял вы знаете того малого и знали, что на тот момент он находился в клинике и именно в той палате…

– Да… – замялся Степанов, озвучив уже ставшую официальную версию по этому делу, – это мой информатор… Это от него поступила зацепка на всё это дело. Он внедрился в клинику и очень помог нам…

– А что у него за имя такое странное? Велас, кажется?

– Да. Это его позывной на время операции. Не могу же я назвать своего информатора настоящим именем.

Эксперт, видимо узнав всё что хотел, отошёл к двери и уже хотел выйти, но задержался и, обернувшись удивлённо произнёс:

– То есть… засветить самого информатора это нормально, а назвать его настоящим именем…

– Лёня, не выноси мне мозг! – взорвался оперативник. – Спасибо за информацию. Иди работай.

В обеденное время Степанов решил заехать домой к Сомову, проведать юношу и заодно вернуть ему его вещь. Во всей этой суматохе оперативник и вовсе забыл про него и не появлялся с тех пор как привёз его из клиники. Затем он вкратце, уступив настойчивым требованиям юноши, как мог, рассказал о том, что случилось с Сомовым. Велас дал понять, что хочет навестить Дмитрия Ивановича. Степанов, не видя в этом никакого вреда, в следующий приезд в больницу договорился с врачами и их пропустили вдвоём.

Войдя в палату, Велас даже растерялся. Ранее ему не приходилось видеть такое скопление техники, подключённое к одному человеку. Только видимо она слабо действовала, если Дмитрий Иванович до сих пор не очнулся. Степанов прошёл и сел на стул чуть поодаль, наблюдая за юнцом.

Велас не обладал достаточными медицинскими познаниями, но установленными в его браслете функциями умел пользоваться прекрасно. Когда-то именно при помощи этого браслета, работающего от кристалла Смага в амулете, Балию удавалось буквально возвращать людей к жизни. Велас активировал браслет. В тот же миг вся аппаратура в палате вышла из строя. Заметив это, Степанов вскочил с места собираясь помешать этому странному человеку, но Велас уже провёл лучами по телу Сомова и к моменту прихода врачей спрятал браслет под рукав. Аппаратура вновь включилась, и бригада врачей так и не смогла понять, чем был вызван этот кратковременный сбой. Оперативника и молодого человека попросили немедленно удалиться.

Степанов не понимал того, что сделал Велас и посчитал это очередной выходкой, о которых ему рассказывал Сомов. Как только они оказались на улице, у него не составило труда отнять у юноши амулет, раз он не мог снять с него браслет. Сначала с досады он хотел его просто выбросить, но хорошо помнил, что без него юноша не сможет вернуться к себе домой.

Велас в свою очередь не понимал, почему Степанов так поступил. Он думал, что уже привык ко всем его странностям, но тот всё равно не переставал поражать его своими абсурдными действиями. Пока ехали, Велас неоднократно требовал вернуть ему его вещь. Но Степанов упорно игнорировал все его просьбы, хотя юноша знал, что его речь правильна и человек не может не понимать его. В конце концов, Велас сдался и решил также игнорировать этого человека. Он заметил, что едут они совсем не по той дороге, но спрашивать ни о чём не стал. Вскоре Велас догадался, что Степанов везёт его в лес.

Свернув на просёлочную дорогу, оперативник остановился и вернул Веласу его амулет. Юноша быстро надел реликвию и вновь спрятал под одежду.

– Выходи! – строго произнёс Степанов, не глядя на юнца, но заметив, что тот не двигается с места, видимо не понимая, повторил, – Приехали!

Но Велас и не подумал выйти, хотя и с первого раза всё отлично понял. Он только сурово и твёрдо произнёс:

– Нет!

Степанов удивлённо взглянул на наглеца:

– Что значит нет? Вот лес, вот твой медальон! Что тебе ещё надо?!

Но Велас более ничего не пояснил, обиженно игнорируя Степанова. Он не собирался покидать это время, пока не узнает о дальнейшей судьбе Дмитрия Ивановича, человека, который принял столь большое участие в его судьбе. Но объяснять это Степанову Велас был не намерен.

Видя, что юнец не покинет автомобиль Степанов, немного остыв, отвёз его обратно на квартиру к Сомову и запер. За всё это время ни тот, ни другой больше не произнесли ни слова.

***

В третьем часу ночи к подъезду Сомова подъехала машина скорой помощи. Оперативники продолжали посменно вести наблюдение за объектом, приказа отбоя не было, но в этот раз оперативник был один и на эту «скорую» не обратил внимания. Мало ли квартир в этом подъезде? Из машины вышли двое с носилками. Видать кого-то серьёзно прихватило…

В эту ночь Велас долго не мог заснуть. Всё же не следовало так открыто игнорировать Николая Петровича. Он вытащил его из того странного здания и нашёл похищенный амулет. Велас разозлился на то, что человек грубо забрал артефакт без объяснения, но забрал он его не из прихоти. Просто расстроился за Дмитрия Ивановича. Он хороший и верный друг… Да и потом амулет он вернул и даже отвёз его в лес… При следующей встрече Велас решил извиниться за своё поведение и попытаться объяснить то что произошло в палате, ведь ему всё равно придётся ещё не раз воспользоваться браслетом. Одной «процедуры» будет недостаточно. Так за этими раздумьями незаметно для себя он задремал.

Проснулся он от странного звука. Кто-то тихонько ковырялся в замке, но для чуткого слуха Веласа это было всё равно что вышибание двери. По звуку он слышал, что орудовали не ключом. Он встал и потихоньку вышел в коридор. Свет зажигать не стал. Он уже хорошо освоился в квартире и мог ориентироваться без света, к тому же хватало и уличного освещения.

Вскоре дверь распахнулась, и в проёме Велас успел заметить в свете подъезда двоих незнакомых довольно крепких мужчин. Юноша неслышной тенью скользнул в залу. Чужаки зашли в квартиру, прикрыв за собой дверь. Перемещаясь по квартире, свет не зажигали, пользовались фонариками, умудряясь налетать и сдвигать предметы со своих мест, при этом неимоверно шумя, постоянно о чём-то раздражённо перешёптываясь незнакомыми для Веласа словами.

В комнате Велас занял для себя наиболее выгодную позицию, как он считал. Между окном и столом, стоящим посреди комнаты. Теперь чтобы подойти к нему неизвестным придётся пересечь помещение и обойти стол. При этом сам он резко выделялся на светлом фоне окна, в то время как неизвестные были скрыты темнотой комнаты и светом своих фонарей. Он мог бы просто затаиться в углу и, пропустив взломщиков, потихоньку выскользнуть в коридор, а там, в подъезд и на улицу. Но Велас решил не бежать, а защищать вверенное ему пространство.

Естественно злоумышленники, едва переступив порог комнаты, сразу же его заметили:

– Смотри-ка, он не спит. Не заорёт?

– Да он дурак. Он не понимает что происходит, вишь выставился. Давай обходи его. Гони на меня.

Взломщики начали обходить стол с двух сторон, чтобы не дать юноше ускользнуть и одновременно стараясь ослепить его своими фонариками. Велас ранее не встречал этих людей, но чувствовал исходящую от них угрозу. Злоумышленники тайком ночью проникли в чужую квартиру и сейчас явно охотились за ним. Велас активировал браслет, и на панели появилась небольшая шаровая молния:

– Уходите! Буду стрелять! – строго произнёс Велас на их языке, отступая к окну.

Это заставило злоумышленников остановиться и удивлённо уставиться на неизвестный гаджет, но ненадолго. Переглянувшись, они вновь не спеша двинулись к нему. Велас выстрелил под ноги ближайшего от себя чужака.

– Ах ты! – человек отпрыгнул назад и выхватил пистолет.

Велас не увидел, но догадался, что за предмет появился в руках неизвестного. Юноша уже знал, что это оружие и очень опасное. Теперь он считал себя вправе атаковать этих людей. Две молнии ударили мгновенно, два тела одновременно свалились на пол. Велас использовал молнии Мария, так что несколько часов сна неизвестным было обеспечено. Осторожно приблизившись, он убедился, что люди живы. Также осторожно он подобрал валявшееся рядом с одним из них оружие, как его научил криминалист, чтобы не оставить своих отпечатков и сохранить чужие. Пистолет он положил на стол и быстро вернулся в свою спальню, где были его баллоны. Необходимо было срочно подышать…

Тем временем на улице водитель «скорой» начал терять терпение. Он вышел. Прошёлся, достал мобильный телефон и куда-то позвонил. Видимо не дождавшись ответа, он быстро юркнул в подъезд. Оперативнику все эти действия показались странными, и он последовал за подозрительным водителем…

Немного придя в себя, Велас вновь услышал, как кто-то проник в квартиру, при этом уже не пытаясь скрыть своего присутствия. Водитель, подойдя к незапертой двери, забрал носилки, стоявшие у стены в подъезде и зайдя в квартиру, прикрыл за собой дверь.

– Эй, вы где? – чуть слышно произнёс он. – Что так долго-то?

Как и те двое пришелец свет не зажигал и пользовался фонариком. Оставив носилки в коридоре, он сразу направился в сторону залы. Велас двигался за ним бесшумной тенью, а человек даже не подозревал о его присутствии. Это была настоящая охота, только теперь хищником был Велас, и его добыча от него не уйдёт.

Велас видел, как пришелец склонился над одним из своих товарищей и старался привести его в чувство. Только юноша хотел активировать браслет и нанести удар, как внезапно остановился. Инстинкты охотника не подвели его и на этот раз. Рядом был другой хищник, и кто являлся его целью, было неясно. Велас предпочёл скрыться, предоставив этим двоим разбираться друг с другом. Единственный путь был на кухню.

Едва юноша исчез, залу залил яркий свет. Второй хищник включил освещение. При этом водитель быстро схватил со стола пистолет и резко обернулся в сторону вошедшего.

– Тихо, тихо! Пушку убери. А то ещё пальнёшь ненароком. Свои, – произнёс оперативник, картинно поднимая руки.

Злоумышленник спрятал пистолет.

– Вы чего копаетесь?! Хорошо что я ещё по поводу пересменки договорился, как чувствовал. Вечно приходится вас прикрывать… Вы что с пацаном справиться не можете? Где он?! А эти что разлеглись?

– Ты же сам видел я за минуту до тебя пришёл, – огрызнулся водитель. – Сам пока ничего не понимаю. Эти вроде дышат, – кивнул он на своих товарищей.

– Да плевать на них! Пацан где?! Из дома никто не выходил… Давай проверим кухню. Если там пусто пройдёмся по этажам. Дротик приготовь.

Велас хотя и не понял смысла разговора, но было очевидно, что эти двое хищников договорились и сейчас направляются к нему на кухню. Сбежать, как и спрятаться не было никакой возможности, и он активировал браслет. Внезапная вспышка света на миг ослепила его, и он зажмурился. Глаза его противников уже успели привыкнуть к свету, поэтому водитель, зайдя на кухню, сразу выстрелил в него из странного устройства. Велас почувствовал, как в плечо впилось что-то острое, и рука, на которой был браслет, практически вся занемела. Несмотря на это он смог выстрелить, и его противник упал на пол. Следом показался и второй. Ноги Веласа подкосились, и он упал, успев послать второй заряд наугад, но он уже не увидел, что выстрел достиг цели и оперативник рухнул рядом с водителем…

Едва все звуки стихли, в квартиру неслышной тенью проскользнул какой-то человек в тёмной одежде. Ни на что не обращая внимания, он уверенно ориентировался в помещении и сразу проследовал на кухню. Первым делом, подойдя к Веласу, он вынул у него из плеча медицинский дротик с ещё не успевшим до конца впитаться препаратом и бросил рядом. Затем поочерёдно проверив всех четверых нападавших и убедившись, что они без сознания и придут в себя ещё не скоро, он также тихо покинул квартиру, слегка притворив за собой дверь.

Неизвестный спокойно вышел из подъезда, сел в представительский автомобиль яркой тёмно-синей окраски и не спеша выехал со двора…

***

На следующий день начальнику опергруппы позвонили из больницы. Степанов довольно долго не брал трубку боясь услышать самое худшее. Очевидно, тот сбой в работе техники не прошёл даром его другу.

– Николай Петрович, – услышал он довольно живой голосок молоденькой медсестры. – Это Жанна. Помните? Из реанимационного отделения. Вы просили позвонить, если произойдут изменения в состоянии вашего друга…

– Да, Жанна, я узнал вас, – обречённо произнёс Степанов, внутренне готовясь, хотя тон девушки и сбивал его с толку. – Я слушаю…

– Он очнулся! – чуть не кричала медсестра в трубку. – Ваш друг пришёл в себя и уже требует, чтобы его выпустили из реанимации. Представляете, он собирается на работу, говоря, что у него осталось там срочное неотложное дело…

Степанов дальше уже не слушал. Он стремительно покинул кабинет и буквально через несколько минут был в больнице.

Он как раз застал около десятка врачей, выходящих из палаты Сомова. Это встревожило Николая, но Жанна любезно пояснила ему, что как только его друг очнулся, а это произошло ещё вчера вечером буквально через час как он с юношей ушёл, был созван консилиум врачей. Степанову решили пока ничего не сообщать, чтобы не обнадёживать напрасно. Это был просто уникальный случай, и врачи боялись, что это лишь временные внезапные улучшения. Но на следующий день обнаружилась положительная динамика. Сообщили Степанову, а в палату к Сомову стали приходить врачи со всех отделений больницы.

Николаю удалось переговорить с лечащим врачом, который как раз был в этой группе и тот в свою очередь ещё раз восторженно подтвердил, что это уникальный случай во всей его практике. Если так пойдёт и дальше, то уже завтра пациента переведут в обычную палату. Но как только его коллеги удалились, тон врача тут же изменился:

– Скажите, – неуверенно произнёс врач, – а того человека… который всё это время лечил вашего друга в подвале, вы задержали? Если это возможно я бы хотел переговорить с ним. Он явно мой коллега и нам есть, что с ним обсудить.

– Нет. Когда мы приехали, рядом с Дмитрием никого не было.

– Жаль, жаль… – задумчиво произнёс врач вроде собираясь уйти.

Степанов видел, что врач хочет ему что-то рассказать, но словно сомневается:

– Знаете, – всё же заговорил он, – неудобно такое признавать, но кем бы ни был тот человек именно он спас жизнь вашему другу, а не мы.

– Но мне объяснили, что Дима в тяжёлом состоянии, в коме… – удивился оперативник.

– Да, но это оказалась лишь видимость, – задумчиво произнёс врач и начал свои рассуждения, уже не глядя на оперативника, словно разговаривая сам с собой. – Как только вашего друга доставили к нам, в его ране были обнаружены остатки антисептиков. Чуть позже я провёл экспертизу этого вещества и антисептик оказался чисто растительного происхождения… Но ни я, ни мои знакомые биологи с точностью так и не смогли установить к какому виду относятся эти травы. В его организме я также обнаружил следы этих трав, то есть кто-то поил его и отварами. Ещё мне удалось обнаружить незначительные остаточные следы неизвестных облучений… но это я и вовсе не могу объяснить. Видимо всё это вкупе и дало столь поразительные результаты, никогда прежде мне не приходилось видеть, чтобы раны заживали с такой поразительной быстротой. Об этом я не стал рассказывать своим коллегам, поэтому сейчас у его палаты такой ажиотаж. Я разговаривал с вашим другом. Он ничего не помнит с момента выстрела и до того, как открыл глаза в нашей палате и это точно не могло быть вызвано его ранением. Того периода для него просто не существует, а между тем его состояние точно указывает, что он был в сознании и должен был запомнить хоть что-то…

– И как вы это можете объяснить? – насторожился Степанов по поводу облучений, вспомнив о выходке Веласа.

Врач лишь пожал плечами:

– Определённо могу сказать одно. Кто-то намеренно стёр вашему другу воспоминания тех дней…

– Разве такое возможно? – с недоверием улыбнулся Степанов. – Да и зачем…

– Ну, думаю «зачем» вы сможете узнать, когда найдёте его, а по поводу возможности… У меня есть знакомые, сильные гипнотизёры, которые могут стереть определённые участки памяти или заменить их, если вы меня понимаете… Но… вогнать человека в искусственную кому без химии… даже им не под силу. Теперь вы меня понимаете? Надеюсь, вы не откажете мне во встречи с этим человеком, если что-нибудь выяснится. Это настоящий прорыв в медицине. Такой человек просто обязан работать у нас.

Под конец, заручившись от оперативника обещанием, что тот будет держать его в курсе, врач разрешил недолгое посещение, чтобы не переутомлять больного.

Николай зашёл в палату. Дмитрий не спал и насколько заметил Степанов, его даже отключили от аппаратуры.

– Живой! Живой, бродяга!

Степанов неудачно обнял друга. Тот слегка вскрикнул и поморщился от боли:

– А ты пришёл добить что ли?

– Прости…

– Это всё потом. Врачи меня никуда не отпускают, хотя ещё немного и я сам сбегу отсюда. Надеюсь с твоей помощью. Но вначале, слушай меня внимательно и не считай это какими-то бреднями. Заступов под прикрытием клиники для умалишенных продаёт за границу более-менее пригодные органы своих пациентов. Особенно одиноких. Их всё равно при жизни никто не навещает, а после смерти не запрашивает. Но самое главное, что сейчас в его руки попал Велас. Надеюсь мне не нужно объяснять тебе, что всех нас ждёт, если с этим юношей что-нибудь случится. Вчера вечером Заступов позвонил мне и сказал, что Велас умер. Я немедленно приехал в клинику… Слово за слово он раскрыл мне свои истинные мотивы, и я уверен, что Велас жив. Когда я потребовал выдать юнца, Заступов выстрелил в меня. Не знаю, как я оказался здесь. Врачи говорят, что это ты нашёл меня в заброшенном детском саду, хотя я и не представляю, как там оказался. Но это всё потом. Тебе немедленно нужно ехать в клинику. Уверен, что Велас ещё жив, но нужно торопиться… Чего ты лыбишься?! Оставь своё подозрение. Я в полном порядке. Сейчас главное найти Веласа. Ведь убьют мальчонку…

Степанов слушал друга с улыбкой, не перебивая.

– Мне уже всё известно, – поспешно вставил оперативник, как только Дмитрий замолк. – Заступов полностью разоблачён и ему грозит не шуточный срок. Велас сейчас в безопасности у тебя дома. Ведёт себя вроде смирно, я каждый день заезжаю к нему.

– Так ты уже всё знаешь, – разочарованно произнёс Сомов. – А я тут распинаюсь. Но когда ты успел всё узнать? Ведь я сам только вчера узнал обо всём…

– Не вчера…

И Степанов рассказал другу о событиях прошедших дней.

– Да, теперь я припоминаю, – сказал Дмитрий, выслушав друга, – что когда приехал по вызову Заступова и прошёл в его кабинет, он дал мне выпить воды. Почти сразу у меня закружилась голова, но тогда я посчитал, что это из-за Веласа. Видимо Заступов понял, что я вспомню тот разговор и, сделав однажды верные выводы, смогу сделать это и ещё раз. Кажется, до выстрела он даже предлагал мне денег, но тот момент я уже плохо помню.

– Ты мне только скажи, зачем ты дал отмашку операм? Ведь они для того туда и были поставлены чтобы обеспечивать безопасность вам обоим, – с укором произнёс Степанов.

– Честно… не помню… Когда мне позвонил Заступов я немедленно выехал в больницу. Я расстроился и в тот момент совершено забыл об охране… Может как-то случайно махнул рукой… машинально… не помню… Коль, слушай, ты лучше в первую квартиру зайди. Там пенсионерка живёт. Зовут Арина Ивановна. У неё окна как раз во двор выходят. Наш участковый с ней хорошо знаком и, если у него не порядок на участке он сразу к ней. Уверен, что сможешь что-нибудь прояснить.

– Хорошо зайду…

– А что Велас, уже не спешит домой?

– Я предлагал ему «уехать», но он без тебя не хочет… Я временно забирал его медальон, как только привёз на квартиру. Так что теперь он немного злится на меня.

– Зачем забирал? – удивился Сомов.

– Как я понял, без этой штуковины он не может управлять своим браслетом. Я подумал, что так будет безопаснее, по крайней мере, ничего не сломает у тебя в доме, – приврал немного Степанов. Он решил пока не говорить другу, что тот был «обработан» какими-то лучами. – Но сейчас я его вернул, хотя прощения ещё не заслужил, – со смехом добавил он.

Время прошло незаметно, и оперативник так бы и не ушёл, если бы не очередная группа врачей, заинтересовавшаяся этим происшествием. На прощание Дмитрий намекнул Николаю, что завтра утром ждёт его с вещами, чтобы можно было незаметно ускользнуть. Он уже знал, что завтра его переведут в обычную палату, и сбежать оттуда было проще простого.

Оказывается, Степанов пробыл у друга около часа, хотя врач выделил им не более десяти минут. Проследить за этим должна была медсестра Жанна, но она, воспользовавшись отсутствием начальника, позволила двум друзьям наговориться вдоволь. В этом она не видела особого вреда в отличие от бесконечных посещений самих врачей.

***

Прямиком из больницы Степанов, заехал проведать Веласа и рассказать ему всё. Подъехав к дому, его насторожило, что машина оперов стояла пустая. Встревожившись, он просто взлетел на этаж. Квартира Сомова была вскрыта… Сердце Николая болезненно сжалось…

Выхватив пистолет, оперативник зашёл в помещение. В зале и на кухне горел свет. Проведя беглый осмотр, оперативник обнаружил два тела в зале и три на кухне. Причём трое были в форме врачей скорой помощи. Степанов вспомнил, что у подъезда действительно стояла машина «скорой».

Убедившись, что все живы Степанов приковал двоих наручниками в комнате к батарее, лежащему на кухне сцепил руки за спиной, на случай если кто из них внезапно очнётся. На каждого у него браслетов просто не хватило бы. Затем занялся пострадавшими. Найдя аптечку, он довольно быстро привёл в чувство оперативника и, убедившись, что с ним всё в порядке перешёл к Веласу.

Юношу привести в чувство так и не удалось. Степанов обнаружил валявшийся рядом небольшой дротик с остатками какого-то препарата. Видимо с его помощью Веласа усыпили, но он сумел в последний момент вытащить дротик, и препарат впитался не полностью.

При помощи напарника он перенёс мальца в спальню и, уложив на диван, оставил в покое.

Затем вызвал своих людей. Необходимо было зачистить квартиру Сомова от посторонних тел. Ему не терпелось узнать, что здесь произошло, и почему опер дежурил в одиночку. Но оперативник был не в состоянии что-либо объяснить. Он не мог связать и пару слов, временами теряя сознание, но от медицинского обследования отказался. Степанов уложил его в зале. Остаток дня и ночь он решил провести у Сомова, и присмотреть за обоими.

Оперативник очнулся только на следующее утро.

– Малой не пострадал? – был его первый вопрос, едва он открыл глаза и увидел рядом с собой начальника.

– Пока без сознания, но думаю ничего серьёзного. Его усыпили этим и хотели забрать.

Степанов бросил на стол медицинский дротик. Оперативник не спеша поднялся и сел.

– Как ты себя чувствуешь? Может тебе врача вызвать? – произнёс Степанов, с опаской глядя на него.

– Нет, не нужно. Я в порядке. Не понимаю. Кому так сильно малец понадобился? У него что, все расклады по клинике? Так это уже и не секрет. Устранять пацана не имеет смысла. Если только он не укажет на кого повыше… Ничего, малой очнётся, может что-нибудь расскажет… Разрешишь мне поговорить с ним?

«Этого ещё не хватало…» – встрепенулся Степанов.

– Неуверен, что он будет с тобой разговаривать. За последнее время ему пришлось многое пережить. Он замкнулся и теперь не доверяет людям, боится их. Признаёт только меня и Димку… Ты мне лучше объясни, что здесь произошло? И где Серёга, вы же вместе должны были дежурить?

– Да, это уже я сплоховал. Решил, что один справлюсь. В прошлые ночи ничего не случалось, ну я и решил Серёгу отпустить. Из-за этих дежурств мы совершенно перестали появляться дома. Наши-то все семейные это я один. Так что мне собственно и без разницы, где ночевать… Да и в эту ночь всё было как обычно. Только примерно в третьем часу «скорая» подъехала. Из неё два амбала вышли с носилками. Я сначала внимания не обратил, а потом мне показалось подозрительным, что «скорая» так долго стоит у подъезда. Ещё и водитель вёл себя странно и тоже спустя несколько минут в подъезд зашёл. Я за ним, решил пойти проверить. Поднимаюсь на этаж, а тут дверь нараспашку. Я вовнутрь. Смотрю в зале двое на полу, только хотел подойти, как услышал шум со стороны кухни. Вбегаю, дальше ничего не помню, как отрезало… Но как я теперь понимаю это мой же объект в меня чем-то выстрелил. Видимо решил, что я заодно с похитителями. А ты случайно не знаешь, чем он меня?

– Да, он использовал стреляющий шокер, который я дал ему для самозащиты, – произнёс Степанов первое, что пришло в голову.

– Ну уж спасибо тебе, Николай. Мог бы и предупредить. А что за шокер такой странный? Штука довольно мощная и совершенно не типичная… Уже смотрю утро. Надеюсь, я недолго отсутствовал?

– Не очень. Судя по твоим словам, нападение произошло позапрошлой ночью после трёх.

– Чуть больше суток… – произнёс Михаил, взглянув на настенные часы. – Странно, а эффект такой будто я провалялся целый месяц.

Николаю уже давно было пора ехать в больницу за другом. По пути он мог завезти и Михаила домой, но как оставить Веласа одного?

Михаил уверял, что он в полном порядке и приглядит за юнцом. Но Степанов опасался, что оперативник может ненароком проникнуть в их с Сомовым тайну. Велас мог внезапно очнуться, пока он будет отсутствовать и по неосторожности активировать при оперативнике браслет, и тогда естественно появятся ненужные вопросы, которых и так было уже слишком много у его людей. К тому же Велас может испугаться, если рядом не окажется знакомых.

Поэтому в этот день Степанов так и не поехал в больницу. Вместо себя он отправил одного из оперов. Как только Сомова привезли, и едва с трудом удалось выпроводить Михаила, Степанов всё рассказал другу. Он выразил беспокойство, что Велас так долго не приходит в себя, но после экспертизы остатков вещества из дротика, врач его заверил, что, скорее всего это вызвано индивидуальной реакцией его особого организма.

***

Велас пришёл в себя от звуков голосов. Осторожно открыв глаза, он быстро и незаметно огляделся. К своей радости он обнаружил, что лежит в отведённой для него спальне на диване в квартире Сомова. В окно ярко светило солнце. Амулет был на месте. Окончательно успокоившись, Велас прислушался к доносившимся голосам.

Эти голоса он сразу же признал. Один из них принадлежал Николаю Петровичу, другой одному из вчерашних «охотников». Люди спокойно беседовали в соседней комнате как старые и добрые друзья… Велас ничего не понимал. Но он не мог ошибиться. Услышав этот голос, он сразу же признал его, но от головной боли он позабыл все слова и не знал, как предупредить Степанова об опасности:

– Они вместе… – чуть слышно прошептал он, понимая, что люди в соседней комнате его всё равно не услышат.

– Очнулся, – послышался довольный голос Сомова и через мгновение Велас увидел и самого врача.

Оказывается, всё это время Сомов находился в этой комнате рядом с ним. Так возможно нападение было и не вчера, раз Дмитрий Иванович был уже дома живой и здоровый. Сколько же времени он был без сознания?

На оклик Сомова в комнату зашли Степанов и оперативник.

– Они вместе… – машинально повторил Велас, с опаской глядя на недавнего «хищника».

– Да, мы уже всё знаем, Велас, и знаем, что Михаил появился вслед за врагом, – с расстановкой произнёс Степанов, обильно снабжая свою речь жестами, полагая, что юноша имеет в виду именно это. – Только оперативник тебе не враг. Ты напрасно стрелял в него. Он охранял тебя.

– Вместе… – упрямо твердил Велас, но поймав на себе настороженный взгляд врага, предпочёл умолкнуть.

– А ты молодец, парнишка, – со смехом произнёс оперативник, склоняясь над ним и опираясь рукой на спинку дивана. – В одиночку с четырьмя справился. Но я не в претензии. Всё правильно. Как говорится бей своих, чтобы чужие боялись.

Последние слова он произнёс явно с угрозой, но кроме Веласа этого, кажется, никто не заметил. Юноша прикрыл глаза, делая вид, что ему плохо.

– Ладно, оставьте его пусть немного оклемается. Идёмте, – сказал Сомов, выпроваживая друзей из комнаты.

И Сомову и Степанов не терпелось узнать, как мальцу удалось справиться с тремя нападавшими, и чем он так эффектно их вырубил. Но при оперативнике они не стали затрагивать эту тему.

Едва все вышли Велас резко вскочил с дивана, но голова ужасно кружилась, и он был вынужден сесть обратно. Лишь спустя час оперативник ушёл и Сомов со Степановым зашли к нему в комнату.

– Велас, ты зачем встал? – строго спросил Сомов.

– Они вместе, – твёрдо произнёс Велас.

Два друга встревожено переглянулись, Сомов понимающе кивнул и вышел.

– Да, мы знаем, – терпеливо произнёс Степанов, садясь рядом на диван. – Велас, ты был без сознания почти трое суток. Тебе нужно восстановить свои силы. Сейчас ты ляжешь спать, а когда проснёшься, мы тебе всё объясним. Затем ты сможешь вернуться в лес. Мы отвезём тебя к твоему Таю. Ведь ты же хочешь домой?

Велас начал злиться от того что не мог ничего объяснить и от нежелания Степанова понять его. В комнату вернулся Сомов со стаканом в руке, в котором было немного жидкости. Видимо два друга решили, что он ничего не помнит, ничего не смог понять. Да и зачем ему опять спать, если он и так потерял уже три дня!.. Видя, что оперативник собирается уйти Велас схватил его за руку и заговорил:

«– Тихо, тихо! Пушку убери. А то ещё пальнёшь ненароком. Свои… Вы чего копаетесь?! Хорошо что я ещё по поводу пересменки договорился, как чувствовал. Вечно приходится вас прикрывать… Вы что с пацаном справиться не можете? Где он?! А эти что разлеглись?

– Ты же сам видел я за минуту до тебя пришёл… Сам пока ничего не понимаю. Эти вроде дышат…

– Да плевать на них! Пацан где?! Из дома никто не выходил… Давай проверим кухню. Если там пусто пройдёмся по этажам. Дротик приготовь».

При этом Велас точно воспроизвёл интонацию, с которой были произнесены эти слова и даже пытался подражать их голосам. Он с надеждой взглянул на Степанова и на Сомова. Было видно, что они потрясены и озадачены. Дмитрий даже машинально выпил содержимое стаканчика, которое приготовил для своего подопечного.

– Что это?.. – растерянно спросил Николай у Дмитрия. – Он мог это придумать?

– Нет. Больше половины из сказанных им слов он не понимает. Он воспроизвёл лишь только то, что слышал. Я тебе уже рассказывал о такой его способности. Тогда ты ещё обозвал его диктофоном.

– Велас, кто это был? Кто так разговаривал? – спросил Николай.

– Они вместе пришли на кухню.

– Но на кухне кроме тебя были только взломщик и Михаил, мой оперативник… Наверно был кто-то ещё и успел уйти…

– Если бы кто-нибудь из нападавших был способен уйти он бы прихватил с собой мальца. Они приходили сюда за ним… – вмешался Сомов. – Велас, важно! Люди в кухню пришли друг за другом. Сначала один… потом другой… – при этом эксперт активно пользовался жестами, чтобы юноша точно понял его, хотя в этом не было необходимости.

– Нет, в квартиру пришли врозь. Поговорили. На кухню зашли вместе.

Сомов даже немного опешил. Это был абсолютно чёткий ответ с использованием слов, которые по идее юноша ещё не должен знать. Уж точно Сомов не объяснял ему значение слова «врозь». Значит, пока он был в больнице, мальчишка времени даром не терял, потому что Степанов точно не стал бы с ним возиться.

– И ты видел человека, который говорил? – спросил Степанов.

Юноша кивнул.

– Кто?! – в один голос воскликнули опера.

– Оперативник Михаил. Недавно заходил сюда. Только что ушёл.

Для верности Велас повторил и то, что оперативник произнёс в этой комнате час назад. Два друга молча покинули комнату. Велас так и не определился, поняли они его или нет.

– То, что он говорит просто невероятно, – тихо произнёс Степанов. – Мишка уже несколько лет у меня в команде. Уверен, что пацан что-то путает или мы что-то не понимаем…

– А, по-моему, всё очевидно. Видишь, он даже про смену упомянул, которая так и не появилась у дома в назначенный час. Он с ними договорился…

– Но смены есть и на «скорых»… – упрямо заявил Николай.

– Неужели ты думаешь, что это были настоящие врачи и настоящая «скорая»?.. Почему всё-таки он дежурил один? Расспроси его напарника… Кстати, а ты уточнил что получилось, когда я выехал в клинику? Почему опера не последовали за мной? И кто дежурил в тот раз?

– Да. Это опять была Мишкина смена… – задумчиво произнёс Степанов. – Нет, я ещё не заходил к пенсионерке. Замотался, не успел проверить…

– Вот и займись этим сейчас. А я ещё раз переговорю с Веласом…

Степанов направился к выходу, но внезапно остановился и, обернувшись к другу, чуть слышно произнёс:

– Пистолет…

Затем резко вернулся к спальне и, открыв дверь, чётко произнёс, уже по привычке помогая себе руками:

– Велас, в день нападения Михаил разговаривал с тобой?

Велас сидел на диване, увлечённо листая какую-то книгу. Он уже совершенно успокоился. Голова у него прошла, баллоны с кислородом были рядом. Сам он находился под охраной и скоро его отвезут в лес, чтобы он мог вернуться домой. Гнев вождя ему не грозит, как и смертная казнь. Что же ещё нужно? Теперь Велас и вовсе не торопился, стараясь усвоить как можно больше знаний этого мира.

Как мог он предупредил своих друзей об опасности и считал на этом свою миссию выполненной, но перед уходом необходимо было убедиться, что они действительно его поняли и приняли необходимые меры. Поэтому он живо откликнулся на вопрос Степанова, касательно Михаила:

– Нет, только с другим. Я Михаила не видел. Узнал голос.

Степанов кивнул и Велас вернулся к своему прерванному занятию. Немного понаблюдав за ним, Николай закрыл дверь.

– Он с ним не разговаривал… – произнёс он, обращаясь к Сомову.

– Ну да, это подтверждает и сам Михаил, а то, что Велас его не видел и вовсе снимает с него все подозрения. Юнец вполне мог и перепутать голос.

– Напротив, это лишний раз подтверждает слова Веласа. Когда я нашёл Мишку лежащим на полу в кухне, его «Макаров» был в кобуре, но тогда я не обратил на это внимания. Я не вспомнил об этом и когда Михаил рассказывал, что не успел поговорить с юнцом. В противном случае можно было предположить, что пистолет он мог убрать, когда разговаривал с Веласом… Но разговора не было.

Видя недоверчивый взгляд Сомова, Степанов пояснил:

– Ты можешь представить себе оперативника, который видя, что дверь взломана и понимая, что злоумышленники ещё внутри войдёт туда, даже не вытащив оружие. А ведь со слов Михаила он вошёл в подъезд практически за водителем, значит, у него не могло быть никаких сомнений по этому поводу. Но он вошёл в квартиру безоружным, отлично зная, что ему ничего не угрожает и то, что продекламировал Велас, идеально вписывается в эту ситуацию, – Степанов с досады ударил кулаком по стене. – Они были вместе. И все прошлые ночи были спокойные, пока Велас не остался один и не подошла смена Михаила… То-то он всё хотел остаться с мальчишкой наедине и выпроваживал меня. Если бы я уехал, то пацана мы бы больше не увидели. Веласа нужно немедленно отвезти в лес, пусть возвращается домой.

Сомов сразу помрачнел:

– А может пусть ещё побудет… хотя бы до конца моего отпуска. Уверен, что он не будет против. Ему так всё интересно…

– Дим, ну ты как маленький, – перебил его Степанов. – На пацана уже покушались, когда ни тебя, ни меня рядом не оказалось. Это просто чудо, что ему удалось отбиться. Чем быстрее он вернётся, тем лучше. По крайней мере, ему уже ничего не будет угрожать, а мы сами, если что выкрутимся, уже не переживая за него. Думаю, там куда он вернётся его уже никакие Заступовы не достанут.

– Хорошо, – вынужденно согласился Сомов, понимая правоту друга. – Только давай я всё-таки сам предложу ему уехать, и если он захочет задержаться, то останется. Только я сам спрошу, а то от тебя это будет воспринято как приказ. Сейчас он не спит?

– Нет. Сидит на диване, листает книжку. Видимо пытается читать, – улыбнулся Николай.

– А, понятно, – рассмеялся Дмитрий. – Тогда я пока повременю заходить к нему. Он нашёл себе занятие, пусть сидит. Иначе он сейчас замучает меня вопросами… И он не пытается читать, он действительно читает, а потом спрашивает у меня обозначение непонятных для него слов, если не может сам расшифровать их.

– Но я заметил, что он просто перелистывает страницы, лишь слегка задержавшись на них взглядом…

– Когда я увидел это в первый раз, я тоже так подумал. Но потом я взял у него книгу и указал на один из абзацев. Он зачитал мне его на память, не ошибившись ни в одном слове… Ты хотел зайти в первую квартиру, – напомнил Дмитрий, видя, что его друг никуда не собирается.

Но Степанов не двинулся с места, выжидательно глядя на него.

– Хорошо… – произнёс Сомов, заходя к Веласу.

К восторгу врача и досаде оперативника Велас действительно никуда не собирался и хотел бы «ещё немного погостить, если тем самым не стеснит своих хозяев и не злоупотребит их терпением и гостеприимством». Сомов был в восторге, слушая столь правильную литературную речь, и не без основания присваивал себе эту заслугу.

Степанов остался недоволен. Ладно юнец не осознавал грозящей ему опасности даже после ночного нападения, но Дмитрий как взрослый человек к тому же в прошлом оперативник обязан был оценивать все риски. Но видимо учёного в нём было больше чем оперативника, и жажда «изучить непознанное» затмевала всё.

Николай спустился на первый этаж. Не успел он коснуться звонка, как дверь перед ним распахнулась. От неожиданности он так и замер с занесённой рукой.

– Проходи, проходи, что застыл. Я тебя уже давно поджидаю, а ты всё не идёшь, – послышался насмешливый голос хозяйки квартиры.

Она провела его на кухню:

– Как стало известно, что Дима пропал я аж испереживалась вся. А он объявился и даже не зашёл, стервец. Хорошо хоть тебя прислал.

Суетливая хозяйка поставила перед гостем чай, подала варенье и села напротив:

– Ну, рассказывай….

Пришлось Степанову вкратце рассказать о злоключениях Дмитрия и лишь потом задавать свои вопросы:

– А вы случайно не заметили, он не говорил что-нибудь операм в тот вечер? Может к машине подходил или махнул им?

– Да как же было не заметить. Он выскочил как ошпаренный и сразу к машине нырь. Я так и поняла, что-то случилось. Ещё успела подумать, как он поедет-то. Ведь ничего вокруг не видел и на ваших оперов ноль внимания…

– Может он всё-таки руками махал, пока к машине шёл…. – с последней надеждой решил уточнить Степанов, отлично понимая глупость своего вопроса.

– А зачем ему руками-то махать? – удивилась старушка. – Чай не птичка. Сел в машину и уехал, а ваши опера за ним…

– То есть как за ним? Вы не путаете?!

Вместо ответа Арина Ивановна встала, отошла к столу и, достав из ящика толстую тетрадь, вернулась на своё место.

– Так… Это было у нас седьмого во вторник, – негромко произнесла она, перелистывая листы. – Вот нашла… Седьмого числа сего года Сомов сел в машину и уехал. Время 21:34 вечера. Машина слежения выехала со двора следом. Машина слежения вернулась в 23:12. Смена дежурства в 23:44. Сомов не возвращался… – старушка протянула ему тетрадь. – Держи, можешь сам убедиться. У меня всё точно.

Вернувшись в квартиру, Степанов вкратце пересказал показания пенсионерки.

– Видишь, Мишка и тут соврал, – задумчиво произнёс Сомов. – А Борисов говорил тебе, что их штатный извозчик прибыл чуть ли не вместе со мной. Значит, это был оперативник. После того как я бы вырубился Мишка и отвёз бы меня домой.

Его рассуждения прервал телефонный звонок. Переговорив, Степанов произнёс:

– Это из СИЗО звонили. Заступов просит о встрече. Хочет сообщить что-то сверх важное, а со следователем разговаривать отказывается. Сегодня заеду к нему, но вначале давай побеседуем с Веласом…

Едва покинув дом Сомова, Михаил сел в свою машину и выехал со двора. На обочине он остановился, чтобы держать под постоянным наблюдением единственный выезд со двора, и иметь возможность беспрепятственно следовать за возможным объектом. Затем достал из бардачка наушники и небольшое устройство. Попереключав рычажки, он услышал голоса мальчишки, Сомова и Степанова…

Находясь в квартире, Михаил незаметно расставил практически во всех комнатах прослушку, кроме спальни, куда его не пускал Степанов. Поэтому оперативник и не спешил уходить, пока его не выставляли в приказном порядке. На следующий день он появлялся вновь, с озабоченным видом справляясь о здоровье юноши. В конце концов, он добился своего, и у него появилась возможность попасть в последнюю комнату. Поведение пацана его сильно встревожило, но он ничего не мог поделать в присутствии двух свидетелей. Облокачиваясь на спинку дивана, Михаил незаметно воткнул туда крохотный «жучок» и теперь мог прослушать всё, что говорилось в комнате.

Всю эту аппаратуру он специально прихватил с собой ещё на дежурство. Потом, когда бы «скорая» с клиентом уехала, он хотел пробраться в квартиру и установить прослушку, чтобы знать как Степанов и Сомов отреагируют на исчезновение пацана. Заодно и быть в курсе их дальнейших планов. Сам бы он смог выкрутиться и снять с себя подозрения, но теперь после того как весь план сорвался и пацан, оказывается, услышал и запомнил весь разговор, а Степанов ещё и прицепился к пистолету… Дело было плохо…

По просьбе Дмитрия Велас более подробно рассказал о той ночи, и даже продемонстрировал работу браслета, рассказав о «боевых молниях» и «молниях Мария».

Михаил конечно и это всё слышал, но вскоре он с раздражением убрал аппаратуру, посчитав это бреднями юнца. Он достал мобильный телефон, кому-то позвонил и рассказал, о том, что Степанов собирается в скором времени поехать навстречу к Заступову:

– Делай что хочешь, но эта встреча не должна состояться, – был суровый ответ. – Он захочет рассказать ему про архив, а документы не должны попасть к оперативнику в руки… Если сам найдёшь и принесёшь архив и известного тебе пацана получишь десять кусков…

***

Во дворе появился сильно подвыпивший мужичок, неопределённого возраста. Кепка и густая борода скрывали его лицо. Он с недовольством оглядывал выстроившиеся во дворе машины, которые удобно расположились на тротуаре, вынуждая пешеходов ходить по проезжей части. Пнув пару машин и выслушав их пищащие жалобы, а также отборные слова хозяев, которые ограничились лишь выкриками в окна, мужичок, примирительно поднимая руки, спешил ретироваться. Очевидно, обе стороны не желали связываться друг с другом.

Так неторопливо он подошёл к очередной машине, которая на свою беду преградила ему путь. Против обыкновения, автомобиль одним из немногих стоял не на тротуаре, но всё равно вызвал раздражение у пьянчужки и удостоился его пинка. Машина не среагировала на такое хамское поведение, что лишь разозлило человека. Стукнув кулаком по капоту и вновь не дождавшись ответа, мужичок достал перочинный нож и безжалостно спустил у авто все четыре колеса. На этом его жажда мести была удовлетворена, и он поспешил покинуть двор.

На беду Степанова это оказалась его машина. Спустившись во двор, он обнаружил столь неприятный сюрприз. Ущерб был весьма значительный, но к счастью у него был знакомый хозяин автомастерской, которому он незамедлительно и набрал:

– Сань, привет… Это Николай, помнишь ещё такого? У меня тут небольшая проблемка образовалась как раз по твоему профилю. Ты мне своих парней с эвакуатором не пришлёшь? Мне тут какой-то… доброжелатель колёса проколол. А мне срочно уехать нужно. Я сейчас у Димки, так что и ключи у него оставлю, пусть твои парни заберут… Хорошо, спасибо. А я вечером к тебе заеду.

Степанов в сердцах пнул спущенное колесо, и машина тут же отозвалась жалобной трелью. Хозяин быстро отключил сигнализацию. Было только удивительно, почему сигнализация не сработала во время совершения преступления. Вернувшись в квартиру к другу, он рассказал тому о происшествии и взял его машину.

Михаил, сидя в машине и держа выезд со двора под наблюдением, не понимал, почему начальник до сих пор так и не выехал в изолятор. Внезапно он увидел, как со двора выезжает автомобиль Сомова, за рулём был Степанов. Опер чему-то выругавшись, последовал за своим начальником. Он не боялся быть узнанным, сегодня он был не на своей машине.

Тем временем пьянчуга, ища себе очередную жертву, нашёл-таки в соседнем дворе дорогой внедорожник. Забравшись за руль и сумев без ключа завести машину, он не спеша выехал со двора.

Здание следственного изолятора располагалось недалеко за городом. Степанов был прекрасным водителем и любил полихачить за рулём, чем всегда вызывал обоснованные замечания у своих друзей. А сейчас и дорога позволяла превысить скорость. Машин было мало. Только сейчас Степанов вовсе не красовался, ему не терпелось быстрее добраться до СИЗО и узнать, о чём хочет сообщить Заступов.

Внезапно он заметил другого лихача вроде себя. Машина стремительно нагоняла его и явно собиралась идти на обгон. Чуть поодаль на огромной скорости нёсся чёрный внедорожник, сильно виляя, при этом каким-то чудом удерживаясь от заносов, бешено сигналя и мигая фарами. Его водитель был явно нетрезв. Лихач, следовавший за Степановым, сразу присмирел, и снизил скорость, но, несмотря на это пронёсшийся джип спихнул его с дороги и, чудом не зацепив автомобиль Степанова, умчался вдаль.

Степанов остановился и по телефону сообщил приметы и номер внедорожника на ближайший пост. Хорошо ещё, что автомобиль удалялся от города, но и по пути он мог найти себе жертв. Преследовать джип на машине Сомова было бесполезно. В машине у судмедэксперта на циферблате скорости даже не было таких делений, с какой скоростью пронёсся этот джип. Степанов быстро вышел из машины и направился в сторону пострадавшего, чтобы узнать, не нужна ли тому помощь. Автомобиль получил довольно серьёзные повреждения, пробив дорожные заграждения. Но водитель видимо не сильно пострадал. Он резко развернулся, оставив на дороге свой бампер, и поспешил скрыться. На всякий случай оперативник запомнил и его номер.

Вернувшись в машину, он поехал дальше, на этот раз не превышая скорости. По пути он внимательно оглядывал дорогу, ожидая и боясь увидеть последствия страшной аварии, но не сам злополучный джип, ни его возможных пострадавших не было. У поста ДПС он остановился, но сотрудники доложили, что мимо них никаких джипов не проезжало. Скорее всего, пьяный свернул на одну из многочисленных просёлочных дорог. Установили, что внедорожник принадлежит местному криминальному авторитету по кличке Тарас. Тут же пробили номера пострадавшего автомобиля. Машина оказалась в розыске, была угнана несколько суток назад. Вскоре Степанов наконец-то добрался до следственного изолятора, но было уже поздно. Заступов покончил с собой в одиночной камере…

***

К вечеру после работы, как и обещал Степанов, он заехал к своему другу из ремонтной мастерской, надеясь оттуда уехать уже на своей машине, но Александр его разочаровал. Автомобиль ещё не был готов.

– Там же только колёса порезаны, – удивился оперативник.

– У тебя оказались порезаны не только колёса. Ты мне давно уже не пригонял свой агрегат на ТО и я сказал парням проверить машинку. Как ты говоришь… доброжелатель тебе колёса порезал? Вот только интересно, сделал он это до того, как перерезал тебе тормозные шланги или после. Зная твою манеру вождения, ты бы долго на такой машинке не пробегал.

Следующий день был посвящён разбору накопившихся бумаг. Ближе к вечеру в кабинет вошла следователь Жорникова и без приглашения села за стол:

– Слышала ты объявил в розыск своего опера. Только это всё равно бесполезно. Твой Михаил далеко не единственное звено в этой цепочке и поверь не самое ценное. Даже если бы он что-нибудь и знал, он всё равно бы ничего не сказал, но ему ничего неизвестно…

– Откуда такая уверенность?! – недовольно огрызнулся Николай. Ему сейчас вовсе не хотелось тратить время на пустые разговоры.

– Несколько дней назад я разговаривала с Заступовым. Он хотел поговорить с тобой, но до тебя не смогли дозвониться. Я убедила его поговорить со мной, и он действительно рассказал массу интересного, перед тем как повеситься в камере. Видимо он чувствовал, что скоро его уберут независимо от того будет он молчать или нет. Весь разговор я записала на диктофон. Из него я узнала и про твоего оперативника. Заступов утверждает, что Михаил не единственная «шестёрка» есть и другие рангом повыше. Также замешан кто-то из начальства, но фамилии он не смог назвать, не знает. Ему было достоверно известно, что только из нашего отдела трое. Михаила мы уже знаем, осталось вычислить ещё двоих. Ну и чтобы окончательно испортить тебе настроение скажу, что развалить моё дело у тебя не вышло. Ещё немного и я закрою твоего протеже.

Степанов удивлённо взглянул на неё.

– Я имею в виду дело по Первомайской улице… – пояснила следователь.

– Да что ты к нему привязалась?! – вспылил Степанов. – Ты чуть было не засадила невиновного. Хорошо, что я ещё убедил его не подавать на нас в суд за твою ошибку.

– С моей стороны никакой ошибки не было, – спокойно ответила Жорникова.

Николай, не найдя что ответить лишь пожал плечами и отвернулся. Но следователь не собиралась так просто сдаваться:

– Ты видел перед собой убийцу, рецидивиста, который пытался скрыться с места преступления. Естественно вывод однозначный и ты даже не потрудился выслушать его и вникнуть во всю эту историю. Тебя вполне устроила картинка, которая была у тебя перед глазами.

Следователь подробно рассказала Степанову о том, что удалось установить в ходе расследования и тут, конечно же, уже не могло быть никаких сомнений.

Находящийся в розыске Марков однажды зашёл к своему давнему дружку пересидеть и занять немного денег. В это время у его знакомого гостил какой-то дальний родственник. Посидели, выпили, слово за слово завязался спор перешедший в поножовщину. Марков стал свидетелем убийства и чуть сам не стал жертвой. Легко справившись с нападавшим, он поспешил покинуть квартиру понимая, что убийство повесят на него, но приехавший патруль его задержал. Следователь признала свою ошибку по поводу размещения двух подозреваемых в одной камере. В результате убийца спровоцировал Маркова на драку. Позже на допросе Марков долго сокрушался, что не смог сдержаться.

– Марков честно сел за другие свои преступления, в которых полностью сознался. Но убийство по Первомайской он отрицает, и я ему верю. Как видишь, у меня уже есть все основания для этого. Так что, в этом деле оказалось не всё так очевидно.

– Но анонимка… – попытался ухватиться Степанов за последнюю ниточку.

– По поводу этой анонимки всё просто. Удалось установить, что её написал сам подозреваемый, ещё находясь в больнице. Он умело изменил почерк, но экспертизу не обманешь. Ведь ты даже не подумал отдать эту бумажку на проверку. Зачем ведь в этом деле всё же очевидно для такого профессионала…

Что ж Жорникова могла и дальше издеваться. Она имела на это все права. Степанов действительно проглядел убийцу. В первый раз за всё время, поддавшись возмущению, он не проверил досконально историю взаимоотношений фигурантов, да и времени на это у него не было. Татьяна права, он видел перед собой только одного убийцу.

– Вот копия записи разговора с Заступовым, – продолжила Жорникова, достав из кармана флешку. – Я из него ничего не могу взять, но может ты или твой друг что-нибудь услышит. Только отдам я её тебе при одном условии. Организуй мне встречу со своим информатором. Его показания нужны в деле. Ты вообще не имел права увозить его из клиники пока я с ним не переговорю.

– За ним сейчас идёт охота. Он под присмотром в надёжном месте…

– Да брось. Всё отделение знает у кого он прячется, и кто его охраняет. Заступов предупреждал меня, что парня они заберут в любом случае и он был прав. Это лишь вопрос нескольких дней. Если передашь его мне я смогу его надёжно спрятать…

– Да не знает он ничего. Дмитрий Иванович основной пострадавший по этому делу. Он даст показания…

– Только его показания уже не играют роли. Стрелявший в него мёртв. Сейчас главное добраться до архива, если материалы действительно существуют. Но судя по шумихе, которая поднялась вокруг этого дела в этом можно не сомневаться. Возможно твой информатор что-то успел разузнать просто тебе сказать боится. Иначе зачем за ним устраивать как ты говоришь настоящую охоту. Не в самом же деле из-за органов.

– Здесь ты права, – задумчиво произнёс Степанов. – Слишком много людей в курсе о его местопребывании… Ему пора возвращаться домой. Я перепрячу пацана. Его никто не найдёт. Я не могу тебе всего рассказать, но могу заверить, что про архив ему ничего неизвестно. Никаких показаний он давать не будет. Когда найдём архив думаю этого будет достаточно и без его показаний.

– Смотри сам. Эта жизнь целиком на тебе. Только не забывай, что однажды ты уже допустил ошибку.

Жорникова встала. Немного помедлив она оставила флешку на столе:

– Сейчас не до наших разборок. Главное найти архив и вычислить руководителей. А кто это сделает уже не столь важно, – произнесла она и вышла из кабинета.

На следующий день после ночного дежурства Степанов заехал к другу домой, который ещё официально был в отпуске. Начальник отпустил дежуривших оперов и поднялся в квартиру. Вновь последовали восторженные замечания по поводу успехов юнца, а затем Сомов бросил на стол небольшой пакетик с «жучками». Всего было найдено три устройства по одному в каждой комнате:

– Вот, это Велас обнаружил при помощи своего браслета. Сейчас я их обезвредил, но думаю у нас не возникнет вопросов по поводу того кто их мог установить. Только у Мишки была такая возможность. И он мог слышать весь наш разговор, в том числе и то, как мы его разоблачили.

Степанов мрачно произнёс:

– Теперь понятно… Я тебе не сказал, но позавчера днём на меня покушались. Сашка сказал, что у моей машины был перерезан тормозной шланг. И я уверен, что сделал это мой опер. Я объявил его в розыск, но пока без результатов. Повезло, что кто-то спьяну порезал мне колёса. Я навёл справки. Люди говорят позавчера в твоём дворе возле машин какой-то неизвестный тёрся… Заступова убрали прямо в СИЗО, незадолго до моего приезда, мне так и не удалось переговорить с ним. Извини, Дима, ты как хочешь, но от мальчишки нужно избавляться.

Велас, присутствовавший при разговоре, удивлённо взглянул на Сомова. Тот, улыбнувшись, потрепал его по голове:

– Не пугай его… Да, ты прав… Тебе нужно возвращаться домой, Велас, – добавил он, обращаясь уже к юноше.

– Необходимо ехать прямо сейчас пока светло, и пока мы оба можем сопроводить его, – настаивал Степанов.

– Едем, Велас, это для твоей же безопасности.

Велас кивнул и поднялся с дивана. Он лишь с тоской взглянул на книгу, лежащую на столе, которую он не успел дочитать. Ранее Дмитрий Иванович объяснял ему, что в этих книгах «выдумка», но Велас не мог этого понять. Зачем тратить время и фиксировать то, что не может быть на самом деле, и никогда не было? И откуда взялись эти данные, если у них не было очевидцев? Велас, конечно, знал множество сказок, но ни у кого и в мыслях не было переносить их на бумагу. Записи предназначались исключительно для серьёзных вещей. Только реально произошедшие события и знания сохранялись на бумаге и в архиве. Сомов терпеливо объяснял ему разницу между беллетристикой и документальной литературой, наукой и предположениями, кино и действительностью. Вскоре Велас понял эту разницу, и понял, почему люди делают записи даже сказок и небылиц. Дмитрий Иванович рассказал ему про библиотеки и архивы, но у Веласа всё равно не укладывалось в голове, когда он узнал, что некоторые люди выбрасывают книги на помойку. Книги стали для него чем-то особенным, и он не понимал, как такое возможно.

Сомов проследил его взгляд и рассмеялся:

– Можешь забрать книгу с собой, Велас. Дома дочитаешь.

Велас никак не ожидал такого дорогого подарка и горячо поблагодарил своего радушного хозяина.

Вскоре втроём они приехали в лес, на то же самое место, где ранее Велас показывал им хищника. В этот раз Тай лежал на поляне ни от кого не скрываясь. Это удивило даже Веласа. Тай словно знал, что они приедут. Хищник даже позволил приблизиться двум посторонним и потрепать себя как им угодно. Велас не понимал этой странной покладистости. Сомов попытался сфотографировать хищника, но мобильное устройство частично вышло из строя.

Прощаясь, Степанов снял свои часы и надел их на руку Веласа.

– Это чтобы ты не забывал о нашем времени, – с улыбкой произнёс он.

Велас принял часы с поклоном, как величайшую реликвию. Помимо книги при себе у него уже были подарки из этого мира. Всё это было настоящим богатством. И хоть Велас помнил о предостережении своего наставника ничего не приносить и не оставлять ничего своего в разных мирах, но устоять не смог. Всё-таки это было предупреждение, а не запрет… Ещё в первые дни Николай Петрович подарил ему зажигалку, а Дмитрий Иванович несколько ручек. Со слов Веласа Сомов примерно знал о достижениях древнейшей цивилизации. Об их городах, технологиях и технике. Достаточно было только взглянуть на браслет… Но обычная шариковая ручка вызывала у юнца настоящий восторг. Это было необъяснимо.

Два друга отошли в сторону и Велас активировал амулет. Невесть откуда появившийся густой туман полностью заволок и скрыл от глаз путешественников во времени.

***

Эффект от перемещения получился такой же как и в первый раз, но открыв глаза и оглядевшись Велас увидел слева дом своего наставника, а справа ненавистный ледник, по-прежнему возвышавшийся над лесом. Но на этот раз Велас был рад и ему… Стояла поразительная тишина, лишь ветер слегка шелестел в ветвях деревьев. Как же ему всё это время не хватало этой тишины. Помимо шелеста листвы Велас слышал новый, знакомый, но не привычный звук. Это тикали часы на его руке. Ранее ему приходилось прислушиваться, чтобы расслышать их работу. Теперь же ничто не мешало их звучанию… Он наконец-то был дома. Лежал на родной траве, а воздух и запахи в этот раз казались ему какими-то особенными. Шевелиться не хотелось. Велас просто лежал, наслаждаясь свободой дыхания. Он мог бы пролежать так целую вечность глядя в это яркое насыщенного цвета голубое небо… Надо же, даже небо было особым в его времени, а он этого раньше и не замечал… Юношу начало клонить в сон…

Хищник довольно грубо толкнул его с недовольным рычанием заставляя подняться. Вся идиллия мгновенно растаяла, и пришлось вставать. Первым делом Велас завёл часы, чтобы они внезапно не остановились. Когда Степанов надел на его руку это устройство Велас запомнил дату и время и сейчас он видел, что переход не повлиял на часы. Они по-прежнему работали исправно и по ним прошло всего несколько минут.

Велас вошёл в дом и поднялся на чердак. Здесь в небольшой пирамидке лежали кристаллы Смага, усиливавшие действие защитных полей. Юноша не без колебания извлёк эти кристаллы. При помощи них он мог возвращаться в прошлое и встречаться со своим наставником. Но при этом он не имел права раскрыть себя. Не имел права подойти и заговорить. Со временем такие встречи превратятся в добровольную пытку. Его наставник это тоже хорошо понимал и никогда не пользовался этой возможностью, хоть и тосковал по своим ушедшим друзьям… Нет, прошлое осталось в прошлом, и ни он, никто бы то ни было не имел права тревожить его… И уж тем более он больше никогда не станет делать такие гигантские переходы во времени. Вновь решиться на такое мог только безумец…

Затем добравшись до своего лётобата, он спрятал кристаллики в небольшой отсек, нейтрализующий их влияние. На этом всё. Теперь уже не будет никаких перемещений во времени.

Прогулка от дома до границ зелёного мира, где стоял аппарат, окончательно измотала его, будто он прошагал без перерыва целый день. Вернувшись к дому в лётобате, Велас уснул, едва добравшись до дивана, и проспал целые сутки.

***

Едва рассеялся густой туман, и человек с крупным существом исчезли Степанов и Сомов услышали хруст веток за спиной. Резко обернувшись, Николай успел выхватить оружие, но прицелиться уже не успел, на него был направлен пистолет «Макарова». У Сомова и вовсе не было оружия.

– Брось ствол! – послышался голос оперативника Михаила.

Пришлось подчиниться.

– Что за представление вы тут устроили?! Эй, пацан, выходи!

Оперативники поняли, что Михаил просто не поверил своим глазам. Видимо он тоже принял хищника за голограмму, как и Степанов при первой встрече. Это было и к лучшему.

– Ребёнка прямо сейчас вывезут из города и ни твоим хозяевам, ни хозяевам Заступова до него уже не добраться. Забудьте, – подыграл ему Сомов.

– Ну, это мы ещё посмотрим… Мне нужен компромат, который перед смертью тебе передал Заступов, – обратился Михаил к Степанову. – Я знаю, что он у тебя…

Оперативник был уверен, что Степанову удалось переговорить с врачом перед смертью. Он ещё не знал, что его хозяева решили перестраховаться и поспешили устранить Заступова.

– Ты имеешь в виду его чёрную бухгалтерию? – удивился Степанов. – Но там мало что есть…

– Да, ты прав то пустышка. Мне нужен настоящий компромат, который он втайне собирал на своих хозяев. За него и за этого пацана дают вполне приличные деньги. Так что возможно вы оба и поторопились, спровадив мальца. Могли бы поделить на троих… Позвони, верни их, иначе Дмитрию Ивановичу во второй раз не выжить, – с угрозой произнёс опер, направляя оружие на судмедэксперта.

Небольшая шаровая молния вылетела из леса и ударила Михаила в спину. Оперативник упал, потеряв сознание. Степанов в одно мгновение оказался рядом и забрал его пистолет. Убедившись, что Михаил жив он подобрал свой пистолет и вернулся к Сомову, на всякий случай, держа оружие наготове. То, что обездвижило оперативника, было знакомо двум друзьям. Велас рассказывал и показывал им эти шаровые молнии. Но кто мог сейчас стрелять, если юноша с хищником уже покинули их время?

Из леса на поляну вышел какой-то человек. Оперативники заметили, как на его запястье сложился уже хорошо знакомый браслет. Человек с улыбкой смотрел на ошарашенных оперативников.

– Велас… – с трудом выговорил Сомов.

Это действительно был Велас, но значительно старше только что исчезнувшего. На этот раз на нём была обычная одежда, соответствующая времени.

– Нет, это не он, – подал голос и Степанов, – ты же видишь этот старше. Может это его предок, о котором он нам рассказывал…

Веласа, кажется, забавляла их растерянность, и он молчал, выжидая, куда заведут их рассуждения.

– Да нет. Он же говорил, что его предок умер.

– У них там вообще не понять, что происходит, – вспылил Степанов. – Похоже, этот тоже ничего не понимает. Можешь возиться и с ним, но с меня хватит. Я заберу Мишку, а с этим ты сам разговаривай.

Велас рассмеялся:

– Николай Петрович, Дмитрий Иванович, это же я тот самый Велас, которого вы только что с таким трудом выпроводили. Конечно, я стал старше, ведь для меня прошло несколько лет, а для вас всего несколько минут. За эти годы я успел изучить ваш язык и более подробно познакомиться с вашей цивилизацией. Здесь я уже несколько дней. Снял номер в гостинице, арендовал автомобиль. Зная о предательстве Михаила, я следил за ним, чтобы вмешаться в нужный момент.

Степанов тем временем немного привёл Михаила в чувство и, заставив его подняться, повёл к машине. Сомов явно обрадовался столь неожиданному пришельцу и вновь пригласил его к себе домой. Николая на данном этапе совершенно не заботил его подчинённый, тем более он хорошо знал, что сейчас не добьётся ни слова. Гораздо больше его интересовали все эти «завихрения», которые им устроил один человек, и Николаю не терпелось получить ответы на свои вопросы. И конечно, как и Дмитрий, он был рад возвращению их повзрослевшего подопечного. Теперь за него опасаться не приходилось, ведь все искали юнца.

Едва погрузили опера в машину, и Степанов пристегнул его наручниками, тот провалился в глубокий беспробудный сон.

– Гостиница, машина. Велас, оттуда у тебя на всё это деньги? – спросил Николай, когда Велас показал им взятый в аренду дорогущий седан «премиум-класса» насыщенного тёмно-синего цвета. – Аренда такого в сутки, пожалуй, как пол моей зарплаты… Ещё и залог…

Велас достал из кармана обычную пластиковую карту:

– Это устройство было разработано и создано мной на подводном острове. В вашем времени оно успешно прошло все проверки и регистрацию. В итоге на эту карточку поступает одна копейка с любой операции карт всего мира. Как только накапливается несколько тысяч, я отключаю систему, чтобы не переполнять её.

– Это незаконно, Велас! Это мошенничество… – воскликнул Степанов.

– Вы сами выдумали деньги, а затем изобрели такую странную систему по их обмену и при этом я мошенник? – засмеялся Велас.

– А как же документы? – растерянно произнёс Сомов.

Велас протянул ему портмоне с паспортом, водительскими правами и прочими документами на имя Степанова Дмитрия Ивановича:

– В ваше время за деньги можно достать что угодно.

– Так, здесь у нас ещё и подделка документов… Это уже срок, – проворчал Степанов, с укором взглянув на Сомова, будто тот был в этом виноват.

– Права тоже поддельные? Как ты машину-то водишь?!

– Права настоящие. Я сдал экзамен по вождению. В этом нет ничего сложного. Батискафом или лётом управлять гораздо сложнее.

Несмотря на кажущееся недовольство у Степанова горели глаза, и он не мог оторвать взгляда от сияющего авто.

– Ты позволишь? – спросил он.

Вместо ответа Велас протянул ему ключи.

Можно было заехать в отдел и оставить под замком Михаила, но Степанов решил сначала переговорить с ним лично. Поэтому все вновь вернулись на квартиру к Сомову.

Остаток дня и весь вечер был в полном их распоряжении, и оперативники никуда не спешили. Им хотелось знать всё и сразу и два друга буквально закидали путешественника во времени вопросами. Велас терпеливо подробно и по очереди ответил на каждый.

– А как вы сохраняете историю? У вас есть фото, видео? Создаёте семейные портреты? – уточнил Степанов, когда Велас немного посвятил их в устои своей цивилизации.

– У нас есть такая возможность, но ей мало кто пользуется. Образ ушедшего предка мы носим в своём сердце, и с близкими связи не разрываем, как это делает ваша цивилизация.

– Но вот, например, ты захочешь рассказать своим детям о своём предке, а они попросят фотографию…

– Моим детям и их детям хорошо известна история нашего великого предка. Наша семья хранит её. А для того чтобы увидеть Веласа им достаточно взглянуть на меня. Природа распорядилась так, что я внешне точная его копия, даже голос тот же самый.

– Но вот ты умрёшь, и твои потомки уже не смогут передать твой образ следующим поколениям, если у них не будет фото или видео, – не унимался Николай.

– Нам не столько важно как выглядел человек, – улыбнулся Велас его настойчивости, – гораздо важнее, какую память о себе он оставил.

– Но ты не можешь с уверенность утверждать, что ты точная копия своего предка, – вставил Сомов. – Как я понял, ему было уже за триста, когда ты был ещё ребёнком. В любом случае с возрастом человек меняется, как и его голос. Так что о своей схожести ты можешь судить только со слов своих родителей, которые застали Веласа, когда он был помоложе.

– Да, люди нашей цивилизации точно также стареют, но не так сильно как вашей. И потом из-за сбоя времени мне довелось увидеть и услышать своего предка, когда он был всего на несколько лет старше меня. Сходство очевидно.

– Что ещё за сбой? – тут же ухватился Степанов.

– Этот сбой и стал причиной, по которой я оказался заброшен в ваше время в первый раз и произошёл он по моей юношеской глупости. Я смог сгладить все последствия в своём времени, теперь мне необходимо исправить все свои ошибки здесь. Ведь по моей вине вы оказались втянуты в эту историю.

И Велас вновь рассказал двум друзьям свою историю. То, что он уже пытался рассказать им несколько дней назад, будучи ещё молодым юношей, но на тот момент, не имея достаточного словарного запаса для этого.

– Параллельные миры… перемещения во времени… – задумчиво произнёс Сомов, когда Велас завершил свой рассказ, занявший более часа.

– Да. Ваша цивилизация лишь делает неуверенные предположения по этому поводу, в то время как для нас открыты все пути. Возможно, и для вас это не было тайной, если бы за тысячелетия планета не утратила все накопленные знания и артефакты. Мне так и не удалось выяснить, на каком этапе это произошло и что было причиной. Но одно могу сказать точно. Знания, артефакты, как и большинство представителей наших цивилизаций, исчезли задолго до того, как корабль покинул этот мир. А сам корабль исчез не так давно, всего каких-то две-три сотни лет назад, временной период жизни обычного человека.

– Подожди, подожди, Велас, – быстро произнёс Степанов не желая разбираться во всех этих дебрях. Сейчас его заинтересовало настоящее, а не прошлое, а в своём рассказе Велас упомянул, что если бы он не вернулся во второй раз, то и вовсе не смог бы вернуться в своё время. Это совершенно не укладывалось в голове. – Я всё равно не понимаю. Как ты мог «вмешаться» если бы «не вернулся». Для того чтобы вернуться сюда ты должен был сначала отсюда уйти. А так выходит, что ты вернулся, ещё не уходя. Я просто не вижу логики, по-другому просто невозможно.

– Логики в этом нет и искать её бессмысленно. Всё это козни времени и моё своеволие. Вернувшись сюда повторно и вмешавшись в ход событий, я нарушил все законы, какие только было возможно. Но если бы я этого не сделал, я просто не смог бы выжить…

– Но ведь ты же вернулся домой… – отчаянно воскликнул Степанов, пытаясь свести концы с концами.

– Благодаря своему вмешательству, – спокойно закончил его фразу Велас.

Оперативник запутался ещё больше.

– И когда ты вернулся второй раз? Когда ты понял, что тебе вообще необходимо вернуться? – с интересом спросил Сомов. Кажется, во всей этой ситуации он разбирался гораздо лучше своего друга.

– Тогда в лесу, когда вы впервые увидели Тая, он разозлился и хотел напасть. Со временем я понял, что в том возрасте мне не удалось бы остановить хищника. И когда я это понял, я вернулся в этот период истории, чтобы это сделать. Тай не послушал двадцатилетнего пацана, но он не смог ослушаться Веласа, которого внезапно увидел перед собой за вашими спинами. Конечно, хищник быстро разобрался в этом обмане и ушёл, не выдав меня. Сняв номер в гостинице всё же большую часть времени я скрывался в лесу, присматривая за хищником. В то же время не забывал постоянно следить за вами вмешиваясь по мере необходимости. Это я отправил Тая к вашему дому, Николай Петрович, и заставил его привести вас к больнице. Сам я следовал за вами на арендованном авто, но вы этого не заметили.

– Надо же, а я был уверен, что твой хищник всё это сам…

– Каким бы умным Тай не был, но он не смог бы найти ваш дом, Николай Петрович, и он никогда не позволил бы вам взобраться на себя, если бы не мои команды.

– Почему тогда ты сам не вышел ко мне и всё не объяснил?! К чему были эти цирковые номера?

– Это лишь усугубило бы последствия от моего вмешательства. Никто не должен был знать, что я здесь, пока я не покинул это время, и самое главное было скрыть это от самого себя. Явное вмешательство могло повлечь за собой более серьёзные проблемы и запутать всё ещё больше.

– Куда уж больше… – проворчал Степанов. – А почему не вмешался раньше, ведь тогда и Димка мог бы избежать выстрела.

– Это опять же было бы уже явное вмешательство, после которого я не смог бы просчитать все варианты, все последствия. Избегнув выстрела, вы могли подвергнуться гораздо большей неизвестной опасности, так как последующий временной период был бы полностью стёрт, и ваша жизнь пошла бы по иному новому пути. Такое вмешательство в прошлое строго запрещено, оно может повлечь за собой неконтролируемую цепную реакцию и погубить многие жизни, даже не связанные с вами. Теперь, когда я юношей покинул это время, которое для вас и для меня стало прошлым, повторно вернувшись и находясь в настоящем я уже могу действовать не скрываясь… Да и как бы я доказал, что в этой клинике творятся такие вещи? – добавил Велас, заметив на себе подозрительный взгляд двух друзей и поняв, что слишком увлёкся в своих рассуждениях.

– Я смотрю, ты уже можешь обходиться и без баллонов, – сменил тему Сомов.

Велас закатал рукав и показал на своём плече странного вида пластырь. Он рассказал, что это специальное устройство, на изобретение которого ушёл почти год. Потом были испытания, и оно хорошо показало себя. Устройство считывает общее состояние организма и помогает ему быстро приспособиться к изменяющимся условиям. Действия пластыря хватает примерно на двое суток, после чего его необходимо сменить. Также как оказалось он помогает снизить неизбежные нагрузки при перемещении во времени, на столь «длинные дистанции».

Чтобы вновь вернуться в это время, необходим был Тай, но двоим хищникам было бы всё-таки тесновато в этом крохотном лесу. За годы Велас нашёл способ, как обойти эту проблему. Помогли крохотные кристаллы Смага, которые он убрал из дома.

– Так ты разобрал свои пирамиды? – спросил Степанов.

– Нет, мне удалось сохранить дом, и на этот раз я учёл все риски. Сбоев больше не было.

– Ты упомянул, что для тебя прошло несколько лет. Сколько? Я думал, что лет двадцать. Сейчас ты выглядишь как наш ровесник и по паспорту тебе 39-40, но у тебя уже внуки…

– Нет, побольше, – улыбнулся Велас. – Юноше, которого вы проводили, был двадцать один год. Сейчас мне уже сто пять лет.

– Ты неплохо сохранился, – усмехнулся Сомов.

– Если сравнивать с вашим жизненным циклом, мне чуть больше тридцати, – уточнил Велас. – Хотя спустя тысячелетия изменилось и количество часов в сутках и дней в году. У нас сутки длиннее и дней в году больше чем сейчас у вас.

– На сколько? – тут же с интересом ухватился Сомов.

– Мне сложно судить, но сутки кажутся длиннее на несколько часов, а в году в нашем времени, если сравнивать с вашим годом, от 437 до 440 дней. У нас своё времяисчисление.

– Я гляжу, ты не очень-то спешил выручить самого себя, – заметил Степанов, понимая, что если переводить на их время Веласу гораздо больше, чем сто пять лет.

– Время для меня не играло роли. Я просто вернулся в определённый период. Я не имел права этого делать и ушли годы, прежде чем я осознал, что всё же нарушил закон. Затем ещё несколько лет на подготовку и детальное изучение вашего временного периода.

– Твои, наверное, скучают по тебе пока ты здесь, – заметил Сомов.

– Нет, – рассмеялся Велас. – В отличие от меня они не успевают соскучиться. Обращению с кристаллами меня обучал сам Велас и научил чувствовать время и миры. Я всегда могу точно рассчитать время своего возвращения. Покидая своё время, я вновь возвращаюсь в исходную точку. В моём времени моё отсутствие длится не более минуты.

В свою очередь Степанов рассказал Веласу более подробно о судьбе других участников дела чёрных трансплантологов.

– Дай ему послушать запись с последнего допроса Заступова, – предложил Сомов.

Велас отнёсся к этому весьма серьёзно и попросил бумагу и ручку. Оперативник включил запись, но едва Велас успел написать пару слов, как Степанов выхватил у него листок, и с жадностью впился глазами в уже знакомый затейливый почерк.

– Велас! – строго произнёс он. – Тот листок про детский сад ты принёс в дежурку?!

– Да, – просто ответил Велас, отключая запись и предвидя новые вопросы. – Проникнуть в здание и предотвратить беду я не сумел, но после я видел, как Борисов вынес тело и проследил за ним. Он привёз Дмитрия Ивановича в полуразрушенное здание. Чуть позже я узнал, что это заброшенный бывший детский сад. Борисов оставил Дмитрия Ивановича на попечение какого-то человека, которого вызвал на место и тут же уехал. Оставшегося я обезвредил, правда, позже очнувшись, он всё же ускользнул от меня, но это было уже не важно. Последующие сутки я присматривал за Дмитрием Ивановичем, леча его при помощи браслета и трав…

– Так если ты с самого начала знал, где прячут Дмитрия, почему раньше не сообщил!

– Раньше было нельзя. Переезд мог его убить. Я не врач, но кое-что понимаю в этом. Тогда меня ещё удивило, что Дмитрию Ивановичу стало лучше от одного «сеанса», который я провёл при вас уже в палате, но позже сопоставив факты, я понял, что это было невозможно при таком опасном ранении. Это стало ещё одним из факторов, по которому я понял, что возвращался в это время…

– Не начинай, – прервал его Степанов, возвращая листок, и вспоминая разговор с врачом больницы. Тогда он пообещал сообщить ему, если что-нибудь прояснится, но он и подумать не мог, что это окажется Велас. А вот вопрос «зачем» действительно отпал.

– Жаль, – произнёс Сомов. – Значит, Борисов развёл тебя. Ушёл от наказания…

– Хорошо ещё, что без денег… Но думаю, Борисову осталось не долго гулять. Люди, которые смогли добраться до Заступова в изоляторе достанут и столь опасного свидетеля где угодно. Он сам признался, что видел бухгалтерию Заступова, возможно знал и о компромате. Уверен, что кому нужно об этом уже известно… Но раз ты к этому моменту уже умел писать, – вновь обратился Степанов к Веласу, – почему не передал записку через своего Тая, а заставил его мотаться по закоулкам? Так было бы проще.

– А какая разница, если бы я написал или сам вышел к вам? Получив послание, вы непременно захотели бы прояснить этот вопрос у меня же. И я мог догадаться о своём присутствии…

Степанов поднял руки, показывая, что вопросов больше не имеет, так как ответы на них всё равно не отвечали.

Чтобы не раздражать Степанова Велас не стал рассказывать ему, что прикрывал себя и во время ночного нападения. Правда тогда его помощь не потребовалась, и всё свелось лишь к тому, что он оказал сам себе услугу, вытащив из плеча дротик с отравляющим веществом.

Слушая запись, Велас что-то записывал на листке. Попеременно ставя то «плюсы», то «минусы» возле своих записей. По завершении записи Велас сказал:

– В первой части разговора он более откровенен. Здесь он действительно говорит правду, надеется на помощь. Далее после неосторожного вопроса следователя он закрылся, испугался. Он пожалел о том, что вообще затеял всё это, ведь доверял он только вам, Николай Петрович, и изначально хотел говорить только с вами. В самом конце он уже знал, что обречён и обращался лишь к вам, Дмитрий Иванович. Его якобы мимолётная шутка по поводу 23 июня позапрошлого года явно адресована вам. Он был уверен, что вы его поймёте…

– Это невозможно, Велас, – прервал его Сомов. – Заступов лично стрелял в меня, это факт. Он был уверен, что я мёртв, значит, никак не мог обращаться ко мне.

– К тому моменту ему кто-то сказал, что вы выжили. Конечно, у него мало надежды, что вам удастся прослушать эту запись, но он всё равно оставляет для вас это послание. Это очевидно.

– И всё это ты узнал из его разговора? – изумился Степанов.

– Всё это хорошо слышно по тону его голоса, уверенного вначале, испуганного и обречённого в конце.

– Но он доктор медицины и неплохой психолог. Возможно, он всего лишь играл очередную роль, чтобы запутать нас. Ты бы слышал его выступление при первом допросе.

– С тех пор прошло несколько дней и для него многое изменилось. Он не был полностью изолирован и постоянно был на связи со своими сообщниками… Нет в этот раз он не играл. Он понял, что его бросили и приговорили.

– Как думаешь, он мог сам покончить с собой? – спросил Степанов.

– Исключено. Этот человек боялся смерти. Он хотел жить. Уверен, что судмедэксперты обнаружат на теле либо следы сопротивления, либо след от удара или укола.

Сомов взглянул на Степанова, но тот лишь махнул рукой:

– Тело даже не осматривали. Просто зафиксировали как самоубийство. Но у меня всё равно нет сомнений по этому поводу. Тут я согласен с Веласом.

– Возможно, Заступов пытался сообщить мне, где он спрятал компромат, за которым сейчас идёт охота… Нужно будет наведаться к нему на адрес…

Немного помолчав, Велас произнёс:

– Я благодарен вам за те подарки, которые вы преподнесли мне. Они все хранятся в нашей семье, и на их примере я создал подобные вещи. Теми ручками, Дмитрий Иванович, я записал произошедшее со мной в вашем времени. Сейчас бумаги хранятся в нашем архиве. Конечно все чернила использованы, и газ в зажигалке давно кончился, но мы всё равно храним их. Ваша книга, Дмитрий Иванович, хранится на почётном месте в моём доме. По ней мои дети и потомки изучили ваш язык. Впоследствии мне удалось немного пополнить свою библиотеку, но, к сожалению, я не имел возможности слишком часто посещать ваше время. Я на память делаю записи наиболее понравившихся мне образцов, и они пользуются у нас успехом.

Велас действительно позволял себе забирать книги из настоящего в своё время и делать записи на двух языках. Он не боялся, что эти данные где-нибудь в последствии всплывут. Ему уже достоверно было известно, что ни один документ или артефакт не дойдут до этого времени. Их цивилизация исчезнет бесследно, не оставив после себя ничего.

– Ваши часы, Николай Петрович, по-прежнему исправны и за всё время ни разу не остановились. Сейчас ими владеет мой старший сын. Я заметил, что переходы пагубно влияют на предметы, поэтому не беру их в ваше время. Из тех семян, что были при мне, проросли только два. Остальные погибли.

Сомов хотел спросить, как в таком случае эти перемещения влияют на человека, если они столь опасны для обычных предметов, но Велас продолжил, словно предугадав его вопрос:

– К сожалению, тогда мне не чем было вам ответить, но сейчас я бы тоже хотел вам кое-что подарить.

Велас достал из пакета, уже давно разжигавшего любопытство двух оперативников, две белые рубашки. Видя недоумение на их лицах, он пояснил:

– Рубашки были изготовлены на подводном корабле и не имеют аналогов в вашем времени.

Интерес двух друзей тут же разгорелся и они, мгновенно избавившись от упаковки, принялись изучать подарки. Но рубашки были совершенно обычными. Ткань, воротник, манжеты, пуговицы. Обычные рубашки из обычного магазина, но явно не дешёвые, судя по качеству материи. Единственная странность заключалась в том, что на рубашках не было ни одного шва.

– Эту ткань изобрёл ещё мой великий предок, – продолжал между тем Велас. – Она была устойчива к огню. Со временем мне удалось усовершенствовать его разработку и теперь вы можете проделывать с этой материей какие угодно опыты. Поджигать, подрывать, резать ножами и протыкать иглами, простреливать из любого вида оружия, замачивать в кислоте. Ничто не повлияет на её вид и целостность. К тому же она гораздо лучше защищает от пуль, чем ваши бронежилеты, при этом смягчая силу удара.

Степанов не мог в это поверить. Ткань была хоть и не прозрачной, но настолько тонкой и невесомой, что казалось, расползётся от малейшего прикосновения. Он осторожно потёр её пальцем.

– Не бойтесь, – улыбнулся Велас, видя его нерешительность, – я отвечаю за свои слова.

Николай взял подол рубашки в обе руки и потянул. Материя лишь слегка растянулась, словно обычная ткань и когда оперативник отпустил, приняла свой прежний вид. Тогда Степанов, взглянув на Веласа, уже дёрнул со всей силы. При этом его пальцы соскользнули, а на ткани не осталось и следа воздействия. Оперативник был явно озадачен.

– Это действительно царский подарок, Велас, – с восторгом произнёс Сомов уже успевший проверить ткань на действие ножа.

Рубашка казалась на размер больше, и Степанов опасался, что «утонет» в ней. Но когда он её примерил, она оказалась в пору, будто по нему сшита… или отлита.

– Но это ещё не всё…

Велас извлёк из пакета две небольшие красные бархатные коробочки. В таких обычно преподносят дорогие часы. Оба его друга остались без часов. Степанов отдал свои часы Веласу, а часы Сомова вышли из строя, хотя судмедэксперт продолжал их хранить как память. Помня об этом Велас намеренно подобрал часы такого уровня, не из дешёвых, но, и чтобы оперов нельзя было обвинить в получении взятки. Но было очевидно, что два друга остались довольны. Они тут же надели их.

– С помощью этих часов вы всегда сможете найти друг друга, – как бы невзначай обронил Велас.

– В них что маячок? – спросил Степанов, оглядывая со всех сторон свою обновку.

– Ну, почти… Я уже понял, что браслеты на руках для вас слишком приметны и неестественны, а часы не так сильно бросаются в глаза.

С этими словами Велас взял Степанова за руку, дважды слегка стукнул пальцем по стеклу часов и повернул безель.

В тот же миг поверх рукава оперативника развернулась полупрозрачная панель, выходящая из центра циферблата, доходившая до сгиба локтя и излучавшая слабое голубоватое свечение. Точно такое же он видел когда «молодой» Велас активировал свой браслет и пытался рассказать им об этом устройстве, и показывал на что оно способно.

– Действие такое же, как и у сенсорной панели на ваших смартфонах. Как это у вас называется «интерфейс» я перевёл на ваш язык и добавил обучающие программы. Устройство также реагирует на голосовые команды. Всё просто и понятно, и вы легко сможете овладеть всеми функциями, которые доступны и обычному браслету. Случайная активация исключается. Также часы не нужно будет постоянно заводить или менять батарейки. Они работают на кристаллах типа Смага, поэтому устройства мощные и на них не оказывает влияние мой амулет. Стекло, корпус и ремешок изготовлены из нашего металла и им не страшно даже прямое попадание из гранатомёта. Единственный недостаток то, что устройство не удастся активировать в воде.

Степанов явно опасался пошевелить рукой и дотронуться до этого лёгкого свечения. Одно дело, когда ты смотришь на это со стороны и совсем другое, когда нечто висит у тебя над рукой.

– А как его… эта… – выговорил он, помахав свободной рукой, словно пытаясь развеять магию.

– Вернув безель в прежнее положение, – улыбнулся Велас, угадав его вопрос. – Вам некомфортно просто с непривычки.

– А мне нормально, – произнёс Сомов, уже с увлечением изучая новое устройство и открыв дополнительный экран, который завис над панелью и указывал их местоположение.

Велас хорошо знал, что его подарки не раз сохранят жизнь и здоровье его друзьям, после того как он покинет их время, но решил ничего не говорить, чтобы не разжигать их любопытство. Рассказывать им их будущее он всё равно не имел права, даже чтобы предостеречь от будущих ошибок.

***

Михаил пришёл в себя ближе к вечеру и прервал их беседу. Видя, что отпираться бесполезно он всё честно рассказал про то как долго работал на Заступова и развозил его клиентов по домам, и про ту ночь в которую хотели похитить мальца, и про испорченный автомобиль:

– Я подрезал тормоза, чтобы ты наверняка не добрался до изолятора. Но ты почему-то сел не в свою машину. Я проследил за тобой и хотел подстроить аварию на трассе. Скорость позволяла. Но тут какой-то пьяный идиот подрезал меня на своём джипе. Меня он столкнул с дороги, а когда ты захотел подойти, мне пришлось срочно уехать.

– Ладно, собирайся, поедем в отдел. Расскажешь всё это ещё раз уже под протокол, – прервал его Николай.

Михаил покорно встал, но тут же вновь упал на диван, потеряв сознание.

Велас активировал браслет:

– Я просканировал его организм он не пострадал, – спустя несколько минут пояснил он. – Не понимаю, чем вызван обморок.

– Возможно сказывается то, что он не в первый раз испытывает на себе эти заряды. Ненужно мерить нашу восприимчивость по себе, Велас. Ещё неизвестно чем такие удары аукнутся для него в будущем.

Михаила вновь уложили на диване и оставили в покое.

– Как я понимаю, колёса ты мне попортил, – спросил Степанов у Веласа, выходя из комнаты вместе с ним. Вскоре к ним присоединился и Дмитрий.

– Я следил за Михаилом и видел, как он подходил к машине и что-то сделал. К тому моменту я уже знал, как можно вывести машину из строя и к каким последствиям это может привести.

– Но зачем все четыре?!

– Одно-два можно заменить на месте, а вот четыре уже проблема. Я ещё хотел стекло разбить для верности, но… – Велас умолк, заметив на себе притворный яростный взгляд оперативника.

– И на джипе это тоже был ты? – проворчал Степанов.

– Я следил за Михаилом. Когда он пошёл на обгон, его действия были очевидны, и пришлось вмешаться.

– А ты знаешь, что Тарас, хозяин джипа, всех своих людей поднял и вознаграждение объявил? Угонщиков ищут… Угораздило же тебя именно этот джип увести.

– Это была единственная незапертая машина во всём дворе. Хозяин явно не бедствует, так что пропаже не расстроился бы. К тому же я её вернул целой… почти. Оставляя автомобиль в лесу, я знал, что вскоре его вернут хозяину. Если он меня ищет, тогда я должен встретиться с ним и всё объяснить. Уверен, что он поймёт, когда узнает, что его машина послужила благим целям…

– Да ты ему ещё расскажи, как на его машине ты мента спасал, – рассмеялся Сомов. – За это он тебе отдельную премию выпишет.

Степанову было не настолько весело, и он сурово взглянул на судмедэксперта:

– Велас, до ста лет дожил, а ума не набрался! Ты что не понимаешь, что это бандиты и убийцы?! Ему плевать на свой автомобиль, но для него важнее репутация. Единственное правило которое работает в их среде: никто не смеет прикасаться к его вещам и нарушивший это правило ответит своим здоровьем, а то и жизнью кем бы он ни был.

– Тогда тем более встреча необходима. Я не могу допустить, чтобы за моё действие ответил невиновный, – твёрдо произнёс Велас.

Степанов лишь беспомощно развёл руки:

– Разговаривай с ним сам. Может тебя послушает… – обратился он к Дмитрию.

Сомову стало уже не до смеха. Успев неплохо изучить пацана, он знал о его упрямом характере и желании идти до конца. Вряд ли за эти годы что-то сильно изменилось. И сейчас он не сомневался, что Велас не обращая внимания на запрет будет искать встречи с бандитами.

Последовала долгая речь про различные банды и людей, осмелившихся перейти им дорогу. Сомов приводил реальные случаи из криминальной хроники, намеренно стараясь припомнить самые жуткие. Велас слушал с нескрываемым вниманием, но как подозревали оперативники вряд ли описываемые ужасы могли его отпугнуть.

Вновь засиделись допоздна. Николай оставался ночевать у друга, чтобы заодно присмотреть и за задержанным. Велас засобирался в гостиницу.

– Ничего не хочу слушать, Велас, – преградил ему путь Сомов. – Бросай свою гостиницу и перебирайся ко мне. В любом случае сегодня ты никуда не поедешь, уже поздно. Ночевать будешь у меня, места всем хватит.

***

Велас проснулся довольно поздно, в окна ярко светило солнце. В гостинице он себе такого не позволял, всегда ставя будильник на определённый час. Приведя себя в порядок, он пришёл на кухню.

Николай и задержанный оперативник уехали ещё чуть свет. Сомов сидел за столом в очередной раз прослушивая запись разговора с Заступовым и изучая записи Веласа.

– Проснулся, соня? – весело приветствовал он гостя.

– У вас не только дни короче, но и ночи. Я здесь уже больше двух недель, но всё равно не могу привыкнуть, – виновато улыбнулся Велас.

– Ерунда, – отмахнулся Дмитрий. – Я вот тут запись разговора слушал. Мне всё не даёт покоя, что Заступов имел в виду, упомянув про 23 число… Может мы съездим к нему на квартиру, посмотрим, что и как? Надеюсь, у тебя нет срочных неотложных дел?

Спустя пару часов дорогущий седан подъехал к охраняемой стоянке дома Заступова. Охранник даже не решился задержать неизвестную машину и просто открыл шлагбаум. Кто его знает, на кого нарвёшься и к кому такие гости? Лучше не трогать. Пусть охрана в доме занимается. В случае чего с них спрос.

Квартира Заступова располагалась в престижном охраняемом районе, и просто так пробраться туда было невозможно. Поэтому Сомов и решил воспользоваться прикрытием арендованной машины Веласа. Да и просто хотелось хоть раз прокатиться в такой роскоши. Вряд ли ещё когда представится случай.

В фойе Сомову пришлось предъявить своё удостоверение и указать цель приезда. Ничего необычного в том, что судмедэксперт хочет пройти на квартиру фигуранта, проходящего у них по делу, не было, но охранники могли и не пускать его без прокурорского постановления. Однако рассудив, что если их пропустили на посту, значит, на то были основания, охранники задерживать их не стали. В случае чего весь спрос с поста.

Велас и Сомов поднялись в лифте на пятый этаж. За неимением ключей судмедэксперт с чистой совестью воспользовался отмычками. Едва войдя, Велас активировал браслет и указал Дмитрию на высветившие точки в разных комнатах огромной квартиры. Всего их насчитывалось более десятка.

– Это подслушивающие устройства, – пояснил Велас. – Точно такие же как ранее были обнаружены и у вас в квартире.

Сомов поднёс палец к губам, требуя молчания.

– Не страшно. Устройства отключаются в радиусе нескольких сотен метров при активированном браслете. Это точно. Мы можем говорить не опасаясь.

– Тогда следи, чтобы он не отключился, – сказал Сомов, уже зная о том, что браслеты сворачиваются через определённое время, если нет команд.

В квартире всё было перевёрнуто. Кто-то явно пытался найти архив до них. И этого кого-то не остановила даже двойная охрана. Бегло осмотрели комнаты, но ничего интересного не обнаружили. Возможно, их предшественникам повезло больше.

В зале задержались подольше. На стенах комнаты висели многочисленные грамоты, дипломы, благодарности и фотографии. Сейчас большинство из них валялось на полу. Весь пол также был усыпан различными сувенирами, видимо подарками благодарных пациентов, множеством наград, медалей, кубков, статуэток всевозможных размеров и форм. Ранее возможно эти вещи стояли на полках, жавшихся к стенам, но сейчас всё это было разбросано в страшном беспорядке по разным углам.

Очевидно, врач пользовался почётом и уважением и действительно был заслуженным человеком, но как при этом он мог позволять себе такие вещи? Этого Велас не понимал. Он с интересом изучал все эти награды, рассматривал фотографии.

На одной из фотографий, косо висевшей на стене, он нашёл и Сомова, стоявшего рядом с врачом в окружении других людей.

– Это мы как раз на семинаре в Сочи. Снимок сделан 23 июня, – пояснил Дмитрий, заметив его интерес.

Велас снял снимок со стены. Фотография располагалась за стеклом в красивой строгой рамке. Браслет на руке Веласа пришёл в движение и грозил свернуться. Хранитель быстро активировал его вновь, но при этом выронил фотографию, и она упала на пол. Стекло разбилось вдребезги, рамка сломалась.

– Я не хотел, – расстроился Велас. – Всё забываю насколько хрупкие у вас предметы…

Он сел на корточки и вытащил фотографию из осколков.

– Не страшно, не переживай. Тут настоящий погром так что одним осколком больше одним меньше… Оставь, Велас, порежешься…

Сомов не договорил. Велас с довольной улыбкой показывал ему фото. К фотографии с обратной стороны скотчем была приклеена крохотная телефонная флешка…

Сомов знаком попросил Веласа отключить браслет и едва тот выполнил его просьбу, произнёс, словно продолжая разговор:

–…нет, я тебе говорю, что всё бесполезно. В этом бардаке мы ничего не найдём. Пойдём, только зря проездили, – удручённо произнёс он.

От дома Заступова вернулись обратно. Дмитрий решил пока не заезжать в отдел, чтобы не возбуждать подозрения возможной слежки.

Сомов едва добрался до компьютера и проверил флешку, но его ждало разочарование. Файлы были заархивированы и требовали пароля. Всё это время Велас не выпускал из рук фотографию.

– Кто это? – внезапно спросил он у Дмитрия, указав на молоденькую девушку, стоявшую за спиной Заступова.

– Кто-то из лаборантов, – пожал плечами Сомов, расстроенный неудачей. – Помню, Заступов тогда мельком знакомил меня со своей командой. Она была в их числе… А твой браслет случайно не может взламывать пароли?

– Нужно узнать о ней поподробнее. Кто она и откуда. Это возможно?

– Легко, – ответил Дмитрий, открывая свои базы, – но почему она тебя заинтересовала?

– Между ней и Заступовым есть очевидное сходство. Возможно это его дочь.

– Странно, – задумчиво произнёс Дмитрий, разглядывая фото. – Я считал, что не плохо знаком с ним, если не считать его бизнеса, но и не подозревал, что у него может быть дочь.

Сомов припомнил имя девушки, а место работы было и так известно, и вскоре нужный человек нашёлся. Фотография на анкете была лучшего качества, но Сомов всё равно не мог уловить, где Велас разглядел сходство, да ещё на такой крохотной фотографии не лучшего качества.

По совету Веласа Сомов попробовал использовать полученные данные в подборе пароля и это действительно сработало. Файл среагировал на дату рождения девушки.

Прошло несколько часов, прежде чем Сомов смог оторваться от компьютера. Из собранного материала было ясно, что к делу чёрных трансплантологов причастен и их начальник следствия. И ещё множество других громких и вышестоящих имён. Неудивительно, что за этим архивом так охотились. Теперь главное было как можно дольше продержать в тайне обнаружение архива и как можно быстрее передать его в вышестоящие органы. Это уже не их уровень и им не позволят копаться в этом. Желательно также сохранить в тайне и то, что архив открывался, но это невозможно. Компьютерщики наверняка смогут установить дату последнего открытия. На всякий случай Сомов скопировал архив себе на компьютер. Слабая, но всё-таки гарантия, что, если что-то по пути на верх и затеряется, он сможет восстановить это через надёжных людей… Да, не было архива – была проблема. Архив найдем – проблема выросла в разы…

На флешке также было письмо-послание, адресованное той самой лаборантке на фото. При ознакомлении с письмом версия Веласа подтвердилась. Помимо всего прочего Заступов писал дочери, что в случае его смерти она сможет воспользоваться этими материалами, а также оригиналами документов, хранящимися в банковской ячейке, открытой на её имя.

Сомову не терпелось сообщить Николаю о найденном компромате, но звонить он ему не стал, опасаясь прослушки телефонов. Даже обычная просьба зайти вечерком может показаться подозрительной. Но Николай и сам заглянул вечером.

Как и Сомов, он сначала обрадовался найденному архиву и точно также сник, понимая, чем это им грозит. Сомов рассказал о принятых мерах, о том, что скопировал архив на компьютер.

– Нет, это не поможет нам защититься, – задумчиво и отрешённо твердил Николай, сидя перед компьютером. – Мы видели этот архив, и теперь мы под прицелом. Уберут нас, уберут архив, и их проблемы решены… Флешку я заберу. У меня есть знакомый компьютерщик, человек надёжный. Думаю, он сможет избавить нас от проблем с этими файлами. Тебе и Веласу пока лучше не показываться из дома.

Спустя сутки о деле чёрных трансплантологов буквально говорил весь город. Не было новостей, в которых бы не мелькали фамилия Заступова и другие. К делу подключилось УСБ. Начальник следственного отдела был снят с должности. Многие из списка лишились погон и свободы. Досталось и начальнику УВД, часть людей которого оказалась замешана так или иначе в этом деле, а другая разворошила этот улей. Но Геннадий Аркадьевич сумел усидеть в своём кресле и защитить своих оперов. Отдел Степанова подозревали в причастности к обнаружению и опубликованию архива, но доказательств не было.

Дело ушло в вышестоящие органы, но Степанов продолжал получать информацию о ходе следствия по своим каналам. Так он узнал, что в присутствии понятых и дочери Заступова ячейка была вскрыта. Помимо документов в ней хранилась довольно приличная сумма денег и несколько драгоценных камней.

В связи с оглаской опасность для оперов миновала. У охотников за архивом сейчас были проблемы посерьёзнее, чем сводить счёты с двумя операми. К тому же их причастность к утечке информации была не доказана.

Велас мог возвращаться в гостиницу, но Дмитрий не хотел его отпускать. Сговорились, что Велас заберёт свои вещи из гостиницы и на следующий день окончательно переберётся к судмедэксперту.

***

Поздним вечером Велас как обычно возвращался в свой номер. Машину он всегда оставлял на стоянке фирмы по аренде и до гостиницы шёл пешком.

Данные из компромата, собранного Заступовым на своих хозяев ушли наверх. Сомова и Степанова к этому делу уже не подпускали. Опера конечно повозмущались, но только для виду. Можно было не сомневаться, что главным виновникам удастся избежать наказания, но нервы им попортят основательно. Возможно, они также лишатся своих должностей. Не удалось бы добиться и этого если бы информация «случайно» не утекла в интернет и дело не получило столь широкую огласку. Так что через пару дней можно будет вернуться домой. Велас мог уйти сразу после обнаружения архива, но два друга не хотели его отпускать, буквально засыпая каждый день вопросами о его времени и о работе своих новых устройств…

С заездом нового постояльца весь женский коллектив словно голову потерял. Тайком бегали на него любоваться. Кольца на пальце не было, и паспорт был чист, так что девчонки надежд не теряли, особенно портье София, которая и оформляла документы на его заселение. С тех пор она стала довольно часто упрашивать подруг, чтобы занять их смены. В этот раз был особый случай, поэтому за право дежурить в шутку бросали жребий.

Он был явно из богатеньких, но и не из мажоров. Не выпячивал себя, лишнего не требовал, никогда не жаловался, щедр на чаевые. Всегда спокойный и вежливый. Номер люкс проплатил на месяц вперёд, что вовсе было не принято. Обычно такие номера оплачивали на сутки максимум на двое вперёд ввиду высокой цены и того, что в случае преждевременного выезда деньги не возвращались. Странный постоялец был предупреждён о правилах гостиницы, но своего решения не изменил.

Был однажды случай, что он помог утихомирить разбушевавшегося постояльца, с которым ничего даже охрана не могла поделать в силу его неприкосновенности. Дмитрий Иванович просто подошёл, сказал пару слов и отвёл его в номер, уложил в постель. На следующее утро администратор бегал, всё боялся, что разразится скандал, но дебошир даже не вспомнил про ночной инцидент, будто спьяну, хотя был абсолютно трезв в ту ночь…

У ступеней гостиницы остановился не дешёвый, но дюже грязный внедорожник. Охрана всегда строго следила за территорией и не позволяла останавливаться машинам надолго у дверей гостиницы. Но в этот раз, подойдя и попросив их отъехать, охранник был вынужден ретироваться. Это удивило портье. Машина стояла уже более получаса, словно кого-то поджидая, а охрана и вовсе не обращала на неё внимания. София вышла на улицу. В вечернее время постояльцы уже сидели у себя по номерам и выдавались свободные минуты. Ранее это время она прокуривала, но несколько дней назад Димочка, как она его называла про себя, избавил её от этой вредной зависимости, и теперь она выходила на улицу скорее по привычке…

Что тогда произошло, она и сама толком не поняла. Просто он подошёл к ней и спросил: «Зачем вы курите по несколько раз в день? Вам это нравится?». Она, тогда оробев, сбивчиво стала объяснять, что давно пытается бросить, но не получается. «Ну так и не курите» – спокойно сказал он, сдал ключ и ушёл. Она ещё подумала странный какой. Легко сказать «не курите». И лишь к вечеру, когда он вернулся, она внезапно вспомнила, что за этот день ни разу не выбегала на крыльцо. Выйдя на улицу, она закурила, хотя особого желания и не было. После первой же затяжки София закашлялась, стало противно и чуть ли не плохо. Она поспешила выбросить сигарету, видимо какая-то бракованная попалась. Но и следующая дала такой же эффект. С тех пор она заметила, что даже табачный дым стал ей неприятен…

Сейчас было его время. Если не появится через несколько минут, значит и вовсе не придёт ночевать. Такое бывало. Однажды он не появлялся подряд несколько дней. София поймала себя на мысли, что словно намеренно в это время выходила, чтобы встретить его.

Как обычно он появится из-за угла, подходя к ступеням, поприветствует её, и они вместе войдут в здание. Он скажет что-нибудь приятное и поднимется к себе в номер… София улыбнулась. Идёт… Из внедорожника вылезли двое крепких мужчин и, открыв багажник стали там копаться.

Заметив Софию как обычно на своём посту, Велас поднял руку, уже привычным жестом приветствуя её. Он всё отлично видел и понимал, но ничего не мог поделать. Ничего завтра утром он съедет из гостиницы… На стоявшую у крыльца машину и капавшихся в ней людей он и вовсе не обратил внимания. Едва Велас прошёл мимо один из них приблизился со спины и ударил его чем-то по голове. Двое быстро запихнули Веласа в багажник и уехали.

София успела лишь вскрикнуть. Вот только были здесь. А теперь ни Дмитрия, ни машины. И как назло ни одного охранника поблизости.

Немного постояв, София метнулась в здание. Ещё в самый первый день заезда Дмитрий Иванович записал на гостиничном бланке два номера телефона и просил позвонить по ним, если с ним что-нибудь случится. Тогда она не придала этому значения, что может случиться? А теперь она судорожно пыталась найти тот листок. Но она не могла его выбросить. Если только кто из сменщиц. Нет, вот он, в её личном ежедневнике. И как она могла забыть, что решила сохранить этот листок на память, даже после отъезда постояльца. Уж больно почерк был затейливый и интересный.

Первый номер был записан Степанова, наверное, родственник…

Степанова разбудил телефонный звонок. После суток дежурства пришлось ещё задержаться и на ковре у начальства. После давать распоряжения, делать срочные отчёты и всё это в свой законный отсыпной. До дома его подвезли опера. Сам он был уже не в состоянии управлять автомобилем, буквально засыпая на ходу. Зато на завтра он получил отгул, в который он не сомневался, его вновь вызовут по неотложному делу.

Ничего не соображая, он ответил на звонок, заранее предугадывая, что сейчас ему придётся ехать на вызов.

Послышался плачущий незнакомый женский голос:

– Ало, Николай Петрович… его увезли… только что… прямо от гостиницы… похитили…

– Девушка… – ухитрился вставить слово Степанов. – Вы куда звоните? Откуда у вас этот номер?.. Звоните в дежурку… – машинально произнёс он, отключая телефон.

Вновь проваливаясь в дремоту, мозг панически выдал: Велас говорил, что остановился в гостинице… Оперативник резко вскочил, сон как рукой сняло. Степанов немедленно перезвонил по отобразившемуся номеру, но абонент был «занят». Спешно одеваясь, перезвонил Сомову. Та же ситуация.

До гостиницы добрался быстро, но, несмотря на это, Сомов был уже на месте и пытался узнать хоть что-то у единственного свидетеля. София сбивчиво попыталась объяснить, что же здесь произошло, но у неё ничего не вышло:

– Да вы и сами можете посмотреть… – в итоге произнесла она, немного успокоившись. – У нас здесь камеры… Что же делать? Надо в полицию сообщить…

Степанов молча предъявил своё удостоверение. Охранники, словно чувствуя свою вину, без вопросов позволили оперативникам просмотреть записи с камер видеонаблюдения. Сомов и Степанов видели как Веласа оглушили и засунули в багажник. Качество записи было хорошее, но номера машины было не разобрать. Всё было в грязи.

– Одного из похитителей я узнал. Это человек Тараса, – сказал Николай, когда они покинули здание и подходили к своим машинам.

– Тарас?! Думаешь, он уже знает, что это Велас забирал его машину? Но откуда?

– Без понятия. Сейчас не это главное… В городе его не оставят, вывезут за город. Видел машина вся в грязи. Я знаю несколько адресов Тараса и его приближённых, но они все в черте города…

– Мы с тобой болваны оба! – внезапно воскликнул Дмитрий. – Садись за руль, на твоей поедем. Я знаю где он.

Уже в машине Сомов громко произнёс в свои «часы»:

– Где Велас? – но устройство не сработало.

После активации, Сомов повторил запрос, и на этот раз появилась карта со светящейся точкой.

– Да это за городом… новостройки… я знаю где это… – произнёс Степанов заводя автомобиль…

Благодаря умению незаметно приходить в себя Велас вначале бегло осмотрелся. Он лежал на полу в каком-то ярко освещенном кабинете. Руки и ноги были свободны, но в комнате помимо него было ещё шесть человек.

– Э, ты там не убил его? Посади на стул, что он валяется… – послышался голос.

Несколько рук грубо подхватили Веласа и усадили на стул. Притворятся далее не получилось.

– Да он уже очухался…

Первое, что бросилось в глаза: амулет в руках невысокого, толстенького человечка. Велас хотел подняться, но вокруг было четверо вооружённых охранников. За столом сидел другой человек с интересом изучавший рассыпанные по столу кристаллы Смага через специальное приспособление. Мешочек из-под кристаллов, коробочка с пластырями и документы лежали в стороне.

Невысокий подошёл ближе, видимо был у них главным:

– Чей это товар? От кого и кому ты должен был его доставить?! – спросил он, видимо имея в виду кристаллы.

Велас молчал и один из охранников замахнулся на него:

– Я не намерен ничего скрывать от тебя, – быстро произнёс Велас. – В вашем мире всё решают деньги. Думаю, мы сможем договориться…

– Можно подумать ты из какого-то другого мира… – рассмеялся главарь.

– Я имею в виду мир криминала. Раньше я был обычным человеком, как и все, пока на свою беду не нашёл эти стекляшки. Вещь мне показалась ценной. Хотел сдать их и получить какие-нибудь копейки, но в итоге меня самого сдали, так как камни оказались бесценны. Думаю, твой эксперт это уже подтвердил…

Истории про бандитов, рассказанные Дмитрием явно не пропали даром. Велас взглянул на главаря и требовательно произнёс:

– Убери своих людей, Тарас. У нас не так много времени. Меня давно хватились и уже ищут. Вскоре здесь будут толпы спецназовцев. Оно тебе надо?

– Откуда знаешь меня, если как говоришь, в наших кругах не вращаешься?!

– Так кто не знает Тараса и тем более его машину… Да это я угнал со двора твой автомобиль. Знал, что ты станешь меня искать, а встретиться с тобой уже давно было в моих планах.

– Почему тогда просто не пришёл?

– Откуда мне знать твой адрес, а начни я наводить справки моим хозяевам об этом немедленно станет известно. Ты прав я всего лишь перевалочное звено, пустышка. Но жив до сих пор я только благодаря этим камням. Я ношу их мелкими партиями и только мне известно их местонахождение. Я нашёл небольшую сумку таких и надёжно перепрятал…

– И что, ты думаешь я не смогу заставить тебя говорить?

– Люди и помогущественнее тебя пытались, да вот только выяснилось, что здоровье у меня слабовато. Мне вообще осталось жить несколько дней. Врачи приговорили. Так что и тебе стоит меня беречь. Семьи у меня нет, прижать меня нечем, поэтому пришлось со мной договариваться.

– И что это за хозяева такие? На кого работаешь?

– Ты хочешь, чтобы я назвал тебе их имена в присутствии твоих людей? Нет, не выйдет. Едва они покинут этот кабинет, как непременно донесут.

Тарас отошёл и взглянул в окно:

– Но я смотрю мой участок по-прежнему чист. Где же твой обещанный спецназ?

– Появятся. Меня они убить не позволят. Я слишком «дорог» для них. И каждая минута промедления означает только одно, что тебя просто уберут как свидетеля. Они знают, что я молчать не буду. Я уже пробовал натравить на них ментов, но те оказались слабаками. Единственное что они смогли это временно спрятать меня, выправив для меня эти фальшивые документы. Камни их не интересовали лишь бумажки и протоколы, но этого я не смог им дать. Вскоре их обман был раскрыт, и они получили по носу… Я знаю, что ты сумеешь избавить меня от всех этих кровососов, поэтому и искал с тобой встречи. У меня товара ещё на несколько миллионов, даже с учётом моего процента, и я хочу, чтобы они достались тебе. Это выгодная сделка. Не теряй времени, убери людей!

Велас торопился. В том, что София позвонит оперативникам, он не сомневался, значит, они будут здесь с минуты на минуту, отследив его по браслету. И тогда не избежать пальбы.

– Любишь деньги?! А говоришь, что не из нашего мира.

– Любить бумажки глупо, но я люблю то, что они мне дают. Дорогие авто, дома, девочки. Власть и свободу. Мне осталось не так много, и я хочу пожить по-настоящему. Ну же!

– Ладно. Постойте пока за дверью. Я переговорю с этим чудиком.

Все вышли. Тарас указал Веласу на стул у стола, а сам вытащил пистолет:

– Пересядь, как я понимаю, сейчас пойдёт деловой разговор…

Неспешно подходя к столу, Велас негромко произнёс:

– Тарас. Посмотри на меня… Слушай…

Машина с оперативниками подъехала к трёхэтажному особняку наглухо окружённым неприступным забором.

– Ну и дальше что? Как мы эту крепость штурмовать будем? Нужно было подкрепление вызвать, – забеспокоился Сомов.

– На это у нас уже нет времени. Я пойду туда один. Предъявлю удостоверение. Я при исполнении, так что тронуть не посмеют. Попробую договориться…

– Договориться?! С Тарасом…

– У нас нет другого выбора.

Степанов покинул автомобиль и позвонил в железную дверь. Сомов вышел следом, остановился рядом.

– Чё надо?! – послышался грубый оклик из-за двери.

– Полиция. Подполковник Степанов, начальник ОРЧ. Откройте дверь.

– А постановление у тебя есть, начальник, – с издёвкой произнёс тот же голос. – Это частная территория. Пшёл вон отсюда!

Сомов и Степанов переглянулись.

– Около двух часов назад вами был похищен человек. Мне достоверно известно, что его привезли сюда. Это статья, но пока я предлагаю просто договориться…

– Нет здесь никого!

– Хорошо… – Степанов достал телефон и куда-то позвонил. – Семён. Это Степанов. Направь-ка мне отряд СОБР на адрес… какой у вас тут адрес? – крикнул он, обращаясь к человеку за дверью.

Послышался лязг замка.

– Повиси-ка, – произнёс Николай в трубку.

Дверь открылась, в проёме возник крупный амбал:

– Оружие сдай, – рыкнул он, протягивая руку.

Степанов достал пистолет и отдал его Сомову. Амбал посторонился, пропуская оперативника во двор.

– Слушай, Семён, засеки мою трубу… – продолжал Степанов с кем-то разговаривать по телефону, идя через двор к дому. – Засёк? Ай, молодца. Если я не перезвоню через десять минут высылай по адресу СОБР и пусть они тут всё разнесут… Основание угроза жизни оперативников… Конечно, отвечу лично.

Охранник, сопровождавший его, с издевательской улыбкой следил за манипуляциями опера.

Велас всё это наблюдал стоя у окна кабинета:

– Слышишь меня, – заговорил он, не глядя на сидящего в кресле человека. – Запомни имена, Тарас. Степанов Николай Петрович, подполковник, Сомов Дмитрий Иванович, судмедэксперт. Отныне они твои хозяева. Ты беспрекословно будешь выполнять всё что они не попросят. Если узнаешь о грозящей им опасности, обеспечишь защиту. Историю с камнями и со мной замни и забудь. Своим людям скажешь, что обо всём договорился. Угона машины не было. Ты сам давал её мне и забыл.

Говоря это, Велас вернулся к столу и неторопливо собрал свои вещи. Вскоре послышались шаги за дверью…

Сопровождающий оставил Степанова на первом этаже под присмотром двух человек, а сам поднялся на второй этаж доложить. Входя в кабинет, он услышал смех и отрывок фразы своего начальника:

– …что так и сказал?!

Охранник с изумлением увидел как хозяин и недавний пленник уже о чём-то дружески беседуют.

– Ну чего тебе? – недовольно прикрикнул Тарас на вошедшего.

– Тарас, тут это… менты в общем… походу за этим приехали. Пока вроде вдвоём. Я в дом одного провёл, второй за забором. Грозят спецов вызвать. Чё делать-то?!

– А как фамилия оперативника? – спросил Велас.

Амбал с удивлением взглянул на нахала.

– Ну что там? – нетерпеливо произнёс Тарас. – Он представился или нет? У тебя фамилию спрашивают.

– Говорит Степанов. Какой-то начальник.

– Пожалуй, мне пора, – поднялся с места Велас. – Это действительно за мной.

– Жаль, – радушно произнёс Тарас, вставая, чтобы проводить его. – Даже поговорить толком не успели.

Амбал растерянно шарахнулся в сторону, уступая дорогу.

Вместе они спустились на первый этаж. Увидав Веласа, Степанов облегчённо вздохнул: «Живой, уже хорошо. Вроде как и здоровый».

Не задержавшись в доме, все вышли на улицу. Степанов, ничего не понимая, машинально следовал за процессией по дружескому приглашению хозяина дома.

– Может, я могу хоть что-нибудь сделать для тебя? – отчаянно спросил Тарас, провожая хранителя за ворота к машине оперативников. – Я понимаю, что деньги для тебя не проблема, но может, у тебя просто нет нужных связей? Может нужно на кого-нибудь надавить? Я могу, только скажи.

– Нет, Пётр, ничего не нужно. Это длится уже несколько лет… Я устал… и смирился…

Не успели Николай и вышедший из машины Дмитрий опомниться, как Тарас обнял Веласа, словно родного сына.

– Прощай, Велас, – чуть слышно произнёс Тарас, быстро отвернувшись, словно желая скрыть слёзы.

– Прощай, Пётр.

Тарас со своими людьми скрылся за воротами, а оперативники и хранитель поспешили в машину. Степанову совсем не понравилось такое прощание. Это было похоже на приговор. Наверняка Тарас следом вышлет своих людей, просто не захотел пачкать в доме. Кажется, и Дмитрий разделял его опасения. Какое-то время оба внимательно следили за дорогой, опасаясь преследования.

– Это что такое сейчас было? – строго спросил Степанов, едва они отъехали от дома на порядочное расстояние, так и не заметив слежки. – И откуда ты знаешь его настоящее имя? Об этом мало кому известно.

– Он сам назвал мне его. В ответ я назвал ему своё. Не вижу причин, чтобы скрывать это. Я сказал, Петру Тарасовичу, что мне осталось жить несколько дней и это его расстроило. Фактически я и не солгал, ведь вскоре я вернусь домой. В свою очередь я попросил его оказывать вам содействие. Впредь вы можете по любому вопросу обращаться к нему. Он поможет информацией и людьми.

Велас передал Сомову визитку.

– Давая мне это, он сказал, что вы можете звонить в любое время дня и ночи.

– Это с чего вдруг… – удивился Дмитрий.

– У вас это называется «гипноз», – просто ответил Велас.

– Ну да! – отозвался Степанов. – Может это и работает, только пройдёт несколько дней, и весь этот твой гипноз растает!

– Нет, всё, что касается меня и вас для него прочно до конца дней…

– Только боюсь, что он теперь недолго проживёт, – добавил Сомов. – Как только его соратники узнают про такую «дружбу» они его приговорят… Ты там нашему Семёну звонил, – внезапно вспомнил и напомнил он Николаю. – Уже пора дать отбой.

– Да не звонил я никому, – отмахнулся Степанов. – Просто делал вид для подстраховки… А ты мне лучше скажи, как у портье оказались наши номера? – с интересом поинтересовался он у Веласа.

– Когда вы давали мне изучать свой телефон, Дмитрий Иванович, я запомнил из него всех абонентов и их номера. Не учёл только, что ваш прежний номер был уничтожен…

– Это ничего. Я тогда восстановил свой старый номер, так что до меня дозвонились, – не скрывая восторга произнёс Сомов.

Его по-прежнему поражала феноменальная память этого человека, хотя Велас неоднократно указывал, что для их времени такая память в порядке вещей и ничего особенного в этом нет.

– Сколько всякого хлама ты в голове держишь… – недовольно проворчал Степанов, чувствуя, что вновь начинает засыпать.

К тому же его раздражало постоянное «выкание» Веласа. Ранее друзья делали ему замечание, но Велас так и не смог перестроиться. Оперативники вскоре перестали обращать на это внимание, однако сейчас Степанов готов был цепляться ко всем мелочам.

Вскоре пришлось остановиться и передать управление.

– Не понимаю. Как он вообще мог тебя вычислить? – уже дома допытывался Дмитрий. – Ранее ты рассказывал и показывал свою маскировку. В таком виде тебя действительно невозможно узнать.

Николай давно спал в соседней комнате, а Дмитрию было не до сна, и он вытребовал у Веласа подробности произошедшего.

– Я спросил об этом, и Пётр сказал, что из дежурки, из вашего управления, поступил анонимный звонок. Неизвестный передал мои приметы и рассказал где можно меня встретить. Назвал ваш адрес и адрес гостиницы в которой я поселился.

– Но кто мог… – удивился Сомов.

– Только оперативник Михаил, которого на следующее утро после задержания доставили в отдел. Ещё тогда мне показалось странным его состояние. Заряд был не мощным, и он должен был прийти в себя к вечеру, как и случилось. Дальнейшее состояние он просто симулировал, чтобы задержаться в квартире. Он прекрасно слышал весь наш последующий разговор и не преминул передать его людям Тараса. Вы же говорили, что обещано вознаграждение.

– Ничего, вознаграждения ему всё равно не видать, а этим он только себе лишний срок накинул, – злобно произнёс Дмитрий.

Прошло несколько дней. Отпуск Сомова подходил к концу. Велас все эти дни жил у него, как и Степанов. Николай выпросил у начальства несколько дней отдыха, чтобы не терять драгоценного времени. Ведь Велас со дня на день уйдёт и когда вернётся, и вернётся ли вообще неизвестно. А у Николая была ещё масса вопросов по работе его «часов».

Велас говорил без умолку. К этому он был привычен. Как и его наставник он продолжал традицию, заведённую ещё при Белотуре, читал лекции не только для желающих подводного острова, но выезжал и на континенты. За такими беседами часы и без того ограниченные в этом времени пролетали ещё быстрее:

– …Мне всегда было забавно как ваши учёные пытаются применять земные законы к Вселенной и Космосу, в то время как и на Земле они не всегда срабатывают. Но в то же время меня поражают их знания. Они не имеют наших технологий и возможностей, у них нет нашего архива и наших знаний. Они не могут прибыть на место и досконально изучить тот или иной вопрос. Все выводы основаны на экспериментах и их вычислениях. Работают на ощупь и практически вслепую, и при этом такие потрясающие результаты во всех областях, – говорил Велас с искренним восхищением. – Даже сложно представить каких высот смогла бы достигнуть ваша цивилизация, имея хотя бы браслеты…

Он с увлечением раскрывал им тайны других миров, рассказывал об их связях и законах:

– …Если что-то происходит не так как это должно, человек удивляется и называет это «аномалией». Но такого понятия вовсе не существует. В этом и в других мирах всё закономерно и взаимосвязано. Всё подчинено своей логике и своим законам, и если мы не можем их понять, это не значит, что их нет. И аномалия вполне обычная вещь даже если всё шло гладко до определённого момента и вдруг изменило своё направление, значит, для этого были причины неизвестные нам…

Велас медлил с возвращением с удовольствием рассказывая о своей цивилизации, учил своих друзей пользоваться «часами». Вместе они выезжали к озеру далеко за городом где могли без посторонних глаз научиться стрелять молниями.

Но всему приходит конец. Операм необходимо было возвращаться на работу, а Веласу домой.

– Я сдал автомобиль, арендованный на месяц, и мне вернули залог. В общей сложности здесь сейчас миллиона три с копейками… – произнёс однажды Велас, кладя на стол свою пластиковую карту.

– Да уж представляю себе эти копейки, – беззлобно проворчал Сомов.

– Я оставлю эту карту вам. При помощи «часов» вы всегда сможете пополнять её. Пинкод вам известен.

– Спасибо, Велас. Но мы всё-таки не будем злоупотреблять этими средствами… но и отказываться не станем. Только в случае крайней необходимости мы используем «часы» для пополнения. Эти деньги могут спасти кому-нибудь жизнь. А пока, то, что здесь есть, мы переведём на какой-нибудь благотворительный детский фонд, – произнёс Николай.

Велас удивлённо взглянул на него:

– Так ведь разворуют…

– Мне кажется, что ты слишком хорошо стал разбираться в нашей финансовой системе, – рассмеялся Степанов. – Ничего, всё не разворуют. Часть до детей всё равно дойдёт.

Документы и даже остатки пластырей друзья вытребовали себе на память. Сам Велас так же уходил не с пустыми руками. В его вещах, которые он наконец-то забрал из гостиницы большую часть занимали книги. Некоторые из них были очень редкими и дорогими экземплярами.

Теперь Веласу не нужно было уходить в лес или вообще покидать помещение. Кристаллы и амулет были при нём, и он мог вернуться к себе домой прямо из квартиры Сомова. Проведя втроём последний вечер накануне запланированного возвращения, Сомов спросил:

– Но ты ещё вернёшься к нам?

Велас помрачнел:

– Нет. Я уже не смогу перенести этот путь. Возвращения обратно гораздо сильнее влияют на меня, нежели переход в ваше время… Мой великий предок дожил до 337 лет. Я хотел дожить хотя бы до 300, но вряд ли это возможно. Вы тогда верно заметили, что я ваш ровесник, но по своим годам я должен быть моложе. Уже сейчас в свои сто я выгляжу и ощущаю себя на двести. Пластыри снижают вредное воздействие, но не исключают его. С каждым новым возвращением мне всё труднее восстанавливаться. Более чем вероятно, что это будет уже моё последнее перемещение и мне удастся прожить всего несколько дней… Но я ни о чём не жалею, – быстро с улыбкой добавил он, видя, что друзья расстроились. – Я рад был познакомиться с вами. Всё было не зря. Могу сказать лишь, что я к своему сожалению в последний раз вижусь с вами, но вы в своём будущем ещё увидитесь со мной…

Спустя час Веласа окутал туман, и едва он рассеялся, хранителя уже не было в их мире.

***

Вернувшись домой Велас серьёзно проболел несколько месяцев. Самые лучшие врачи пяти земель ничего не могли поделать и только разводили руками. Вскоре они и вовсе перестали заходить к нему.

Велас всегда был окружён многочисленными родственниками, которые не оставляли его ни днём ни ночью, посменно дежуря. Как-то днём открыв глаза после очередной бессонной ночи, его жена увидела нежданного посетителя. У постели Веласа сидел его отец. Росана откровенно недолюбливала этого человека, считая его виновником их горя. В прошлую ночь Веласу было особенно плохо. Родные опасались, что он уже не доживёт до утра, поэтому в этот раз она не смогла промолчать:

– Зачем вы пришли?! Всё ведь из-за вас. Вы могли ему запретить, он бы не посмел ослушаться вас, но вы напротив всегда только подталкивали его к этому.

– Поверь, мне удалось частично расшифровать его записи, и однажды я даже хотел выкрасть амулет и совершить этот путь вместо него, но он раскрыл меня. Ещё толком не оправившись от предпоследнего возвращения, он пригрозил, что уйдёт немедленно. Он бы это действительно сделал, хотя отлично понимал, что это самоубийство. Мне пришлось уступить. Позже он уничтожил все документы и вернулся к шифру своего наставника, видя, что его система оказалась ненадёжной. Прошло несколько десятков лет, прежде чем он вновь решился активировать амулет…

– Но зачем?! Зачем вообще нужно было это всё? Неужели его друзья из того мира не обошлись бы без него?

– Пойми, дитя, он это делал вовсе не для них и не для их времени. Он защищал своё будущее, своих детей, своих потомков…

– Я не понимаю какая связь? Как события, произошедшие за тысячи веков от нас, могли нам навредить?.. Я спрашивала его. Он всегда с удовольствием рассказывал мне о том времени, но, когда я спрашивала «зачем», он замолкал, уводил разговор, или просто говорил, что это его ошибка и он должен её исправить.

Немного помолчав отец негромко заговорил:

– Это действительно была его ошибка, которую он совершил дважды. Дважды у него была возможность вернуться без последствий, но он не воспользовался ими… Ты же знаешь какой он. Ему до всего и до всех есть дело, но о себе он совершенно не думает. Я не припомню столько неприятностей, в которые он умудрялся впутаться, даже у нашего предка. Он разрешал неразрешимые проблемы, но какой ценой порой ему это доставалось. Остепенился он только после рождения первенца. Понял, что должен поберечься хотя бы ради этого крохи… После первого возвращения из того времени он как обычно проанализировал произошедшее и вывод был однозначен. Без помощи из вне, он вернуться бы не смог. Сопоставив факты, он понял, что должен вернуться, более того, что он уже возвращался, и он не имел права нарушить ход времени…

Росана лишь покачала головой. Эти слова не убедили её:

– У нас всё было хорошо, пока он не начал делать эти переходы. Ничто не влияло на нашу жизнь…

– Да это так. И Велас хотел как можно дольше пожить этой жизнью. Хотел увидеть как можно больше своих потомков, но в то же время он понимал, что чем дольше он затягивает, тем меньше шансов остаётся лично у него… Если бы он этого не сделал, то после его смерти произошёл бы колоссальный сбой во времени, аналогов которому в истории мне неизвестно. И невозможно было предсказать к чему бы это всё привело. Оказался бы уничтожен весь временной период его жизни, начиная с двадцати лет. А это значит, что его дети и будущие поколения просто бы исчезли. Все те люди, ранее спасённые им, все те конфликты, которые ему удалось уладить за свою жизнь, всё это было бы уничтожено. История этого мира пошла бы по совершенно иному пути. Сейчас он вернулся, и я с уверенностью могу сказать, что больше переходов не потребуется. Время и события в нём выправились, иначе мы бы уже чувствовали на себе необратимые последствия.

– Но почему это так влияет на него? Он не в первый раз использует кристаллы для перемещений, да и дети следуют его примеру. Никогда ни у кого не было таких последствий. Почему именно эти переходы убивают его…

– Обычные перемещения между мирами кардинально отличаются от перемещений во времени в пределах одного мира. Последние считаются самыми опасными и непредсказуемыми на последствия. Игры со временем никогда не проходят даром. К тому же промежуток действительно гигантский.

Уходя, отец тихо произнёс:

– Пусть врачи отвернулись от него, но я в него верю. Он у меня сильный. Он хранитель…

Тай за последние несколько лет всё же условно привязавшийся к новому Веласу подолгу кружил возле его дома, где тот был прикован к постели. Однажды хищник разрушил часть стены и проник в дом. Пришлось больного перенести на первый этаж, иначе хищник грозил разрушить всё здание. С тех пор Тай не отходил от Веласа, радуя его своим «мурлыканьем», но временами и довольно грубо пихая его своей мордой, заставляя двигаться или переворачиваться. Родные поначалу всё переживали, не имея возможности повлиять на монстра, но позже стали замечать, что своими «тычками и пением» хищник положительно влияет на здоровье хранителя.

Спустя полгода Велас в первый раз самостоятельно покинул дом, а спустя ещё месяц вернулся в архив, за которым во время его отсутствия присматривали его дети. Все эти месяцы подводный остров находился на поверхности по указанию вождя, приемника Тобула. Вождь верил, что хранителю пойдёт на пользу свежий морской воздух, шум прибоя и вид настоящего неба.

Более Велас не совершал таких гигантских переходов и вовсе перестал использовать кристаллы для перемещения между мирами, но своим потомкам использование кристаллов не запрещал. Он лишь предостерегал их от перемещения во времени в пределах одного мира. Но без амулета, кристалла Смага и определённых знаний доступных только хранителям такие переходы всё равно были невозможны, так что за их судьбы Велас был спокоен.

За свою жизнь Велас совершил массу открытий и нововведений. Создал новейшие артефакты, в том числе и на основе знаний, полученных им из будущего. Он дожил до 314 лет, но до конца жизни продолжал периодически ощущать последствия тех путешествий во времени. После его смерти Тай покинул подводный остров, и попытки отыскать его не увенчались успехом.