Читать онлайн
"Я вернусь!"
Тем декабрьским вечером он свернул с дороги в просторный московский двор между высотками, поплыл по заснеженной поверхности дороги между домами, будто не на машине, - на катере. Причалом стала вон та «высотка», - до нее было метров 300, не больше. Бросил якорь, а потом, как школьник, считал этажи, сбивался и начинал сначала, чтобы дойти до четырнадцатого. Навалившись на руль, жадно ловил свет через лобовое стекло, пока не нашел свои окна.
«…Как просто устроен мир, – думал он, – тебя все ждут, но никто не дождется. И своему ребенку ты не расскажешь на ночь сказку, ведь пареньку все равно. Паренек в черной шапке, в подъезде, за лифтом, - усердно греет собой кусок железа, и ему наплевать на твои сказки».
Он выключил фары – прямо в костюме вышел из машины. Ни дождя, ни снегопада. Мелкий колкий снег. Поежился, засунул руки в карманы. От холода или волнения? Волнение было у него, черт возьми, как перед первым стартом! Но старта не случится - нужно быть последним дураком, чтобы сделать лишний шаг и схватить пулю.
Единственный позволительный контакт - экзальтированная встреча глаз и света из квартиры на четырнадцатом, когда микроскопические точки огоньков зажгутся в расширенных зрачках. Так все, что ему близко, может в миг превратиться в точку, которую сохранят его глаза.
Голос из тишины прорвался как в замедленной съемке.
«Обернись!» – скомандовал он себе.
В ушах зазвенел смех дочери. Да нет, он опять ошибся, где-то на улице чужой ребенок. Из темноты показались силуэты женщины, ребенка, и семенящей за ними собаки. Соседи с пятого этажа.
Зашли в подъезд. И снова тишина… И качаются пустые качели. От ветра.
У него еще было в запасе 5 минут. Кто бы знал, как в этот момент его потянуло туда, на четырнадцатый, ведь подъезд - в двух шагах!
Но, попасть в мишень, в десятку с тридцати метров, с «мелкашки» со смещенным прицелом, было бы легче, чем сейчас попасть к своим.
–Желания не выглядят странно, когда ты в опасности, но желания бывают лишними, когда опасность уже рядом, – это он проговорил, должен был проговорить, чтобы быть на стреме.
«Войти в подъезд, влететь в квартиру и схватить своего малыша на руки! Это не желание - это инстинкт. Но к черту все! И желания, и инстинкты. Он не войдет в подъезд», – это он подумал, должен был подумать.
Он знал, что вернется, еще вернется, когда-нибудь вернется.
Но вот движение в окне и силуэт…, на четырнадцатом.
–Дочь! Подойди к окну! – она, наверное, не услышала. А может, ребенок поймал импульсы и ждет отца, не зная, что он совсем рядом.
Что может знать ребенок о взрослых, играющих в странные игры?
Вспыхнуло четвертое окно в дружном ансамбле света на четырнадцатом этаже, и он каким-то внутренним зрением…, да нет просто в зеркале заднего вида увидел, как заблестели зрачки дочкиных глаз.
Но он уже шел к машине, ему в последнее время приходилось сталкиваться с обстоятельствами, когда выбираешь решения, как зубочистку в футляре, чтобы успеть закончить дела и главное, попасть на регистрацию рейса… .
В свалившейся на него тишине остались только холод и синий свет. Двигатель автомобиля, «дворники», блок ионизации воздуха, мобильник и радиоприемник – все работало, но он ничего не слышал, он смотрел на синий мерцающий свет, что отражался в стеклах машины.
Но взгляд уже преодолел все отражения, и в последний раз скользил, скользил, скользил по рядам светящихся окон, по застрявшим под ними деревьям.
–Дубров! - в последнее время он обращался к себе только по фамилии – быстро привык разговаривать сам с собой. – Дубров, прекрати.
В глазах было мутно, он включил заднюю скорость…
И начал разговаривать сам с собой.
–Через пятнадцать минут ты будешь на Ленинградке , потом – в Шереметьево, а еще через четыре часа ты прилетишь в Швейцарию. Проведешь переговоры. Найдешь аргументы, проведешь переговоры так, чтобы они отменили охоту на тебя. Чего притворяться? На повестке дня одно короткое слово: «жизнь». Вот такая «печалька», - как скажет Янка, твоя ассистентка, которая редко ошибается.
…Машина мягко преодолевает километры заснувших улиц. Стрелка спидометра давно и беззастенчиво минула запретные «90», будто заказала по радио и в этот момент из радиоприемника - знакомый голос. Пальцы автоматически нащупали клавишу звука.
«Джо Дассен! Et Si Tu n Existais pas ! Из Парижа! С теплой грустью в эфире летит его голос… через годы…через расстояния.
О чем-то потерянном безвозвратно. В жизни ничего не вернешь. Тех сильных свежих ощущений, которые ты когда-то ловил, не отыскать и не вернуть…
Пятнадцать лет назад – это когда-то?
Тогда мы были не просто молодыми!
Ты слышишь?! Зоя! Мы были романтиками. Ты слышишь?! Нет!? И не думай, ты не умирала, я тебя не терял, не думай.
А помнишь? Ночь. Лунная дорога. Я открываю рот от удивления пейзажем, а ты такая смотришь на меня, как Ведьмочка из гоголевских «Вечеров», и говоришь: «Молчи!»
А я и не собирался ничего говорить. Нас охватила неземная тишина, от которой мы очумели.
Вот и сейчас смотрю, пялюсь в темноту - ищу дорогу. Через эти засвеченные улицы ищу ту нашу лунную дорогу. Хотя теперь темнота для меня и есть дорога… Темнота и дорога – это одно и то же. Вспомнил наши ночи и ты рядом, рядом на сиденье напротив водительского. Мы слышим космос. Мы слышим звуки нашего молчания.
И мы идем, идем, не чувствуя ног… и ты забыла про свой мозоль… мы – два катерка в ночном проливе Босфора, под лунным сиянием… мы плывем. Нас провожают силуэты и тени деревьев, а впереди расступается лес. То-то он нам приготовил.
Когда-нибудь мы еще вернемся …
Уже вспомнил, как побывали мы с тобой и там, и там, а Дассен еще звучит, значит, не прошло и трех минут. Интересно, как ни делай звук, а мелодия все равно звучит тихо-тихо… Зоя, скажи, ведь я тебя не потерял? Да, уже спрашивал, но ты же не ответила. И я понял, почему. Потому что надо жить за двоих, да, Зоя?»
ЛитСовет
Только что
