Читать онлайн
"Бесы, лес и две бутылки водки"

Приключилась со мной как-то странная до одури история. Собрались с мужиками на природу, да чтоб всё как у людей: речка, мясо, беленькая, — красота, в общем. Я вбросил своим знакомым идею, откликнулось двое. Первым был Витя, сухой суетливый мужичок, с хитрым лицом, по которому ошибочно можно решить, будто таится в его черепушке незаурядный ум, скрываемый за общей некомпетентностью вообще во всём и непомерным разгильдяйством. Этакий, чтоб его, разумист мамкин с виду. Вторым был Егор, с ним я знаком ещё с детства. Этот полная противоположность Вити: здоровенный, длинный, чем-то боевым занимается, а притом простой и невероятно спокойный. У него даже кличка — добрый великан. Вот такой компанией мы и собрались выехать в село, название которого я вам не скажу, сами попадёте — прочитаете на табличке, если её ещё не утянули. Уж не знаю, почему это селом названо, если на месте это поселение оказалось заросшей полумёртвой деревушкой. Забились так: Витя за водителя, он же заедет за водкой, скинемся на неё мы с Егором, с последнего мясо, ну а я за ночлег договариваюсь и мангал из дома тяну. Признаюсь, надеялся, что моя часть «сделки» будет наименее затратная, денег итак кот наплакал. В общем, собрались, кое-как друг друга выловили, ибо этим двум ещё до города от дома добраться нужно было, покурили и поехали. Это была самая приятная часть поездки: сидеть, в окно пялиться, за деревьями следить, чтобы не сбежали. Если бы ещё не музыка, которую Витя ставил — какой-то блатняк, насколько я понял — была бы сказка. Но и выключить ему не скажешь, так уж заведено, что магнитолой правит водила. Егор ехал спереди, и выглядело это комично: его туша едва помещалась, головой он упирался в потолок салона, плечи пытался вжимать в себя, чтобы дать Вите хоть немного пространства. Меня же, по комплекции среднего между этими двумя, усадили назад, где я развалился аки барин. Решение это было водителя, переубедить его не вышло. «Ты мне под руку будешь свои гадости затирать, а с Егором мне спокойнее», — отвечал этот гений на попытки себя вразумить. Ехали час, другой, да и вырубился я, в общем-то. Один раз только проснулся, смотрю: мы пожарище лесное проезжаем, вокруг одни угли вместо деревьев. Пробормотал что-то вроде: «Ни на минуту вас без присмотра оставить нельзя», — и лёг обратно, собственно. Из магнитолы звучало что-то там про каких-то воров и прочих еже с ними, я в сортах известной субстанции не разбираюсь.

После обеда добрались, наконец, остановились возле старого, но на вид ещё крепкого дома. До озера — не речка, конечно, но тоже сойдёт — от него было минут пять ходьбы. За нашу ночлежку здесь я договорился с одним дедом, что на соседней улице живёт. Старый даже не попросил ничего, сказал, мол, приезжайте, никому эта халупа не сдалась и даром, можете потусоваться там денёк-другой, местные не против будут. Насчёт последнего, я по прибытии понял, почему: в этой дыре этих самых местных и нет-то нихрена, пара-тройка пенсионеров да и только. Зашли мы, значит, в дом, а он весь в пыли да грязи, мебель перевёрнута, ладно хоть окна целы. Посреди прихожей — или это кухня была, там не разберёшь — стояла печь кирпичная. Вот она, значит-ся, нас греть и будет этими ночами. На улице вроде и тепло, но, кто на даче бывал весной, тот меня поймёт, без обогрева бывает тяжко, когда светило в прятки играет. Не сговариваясь привели эту комнату в человеческий вид, то бишь прибрались, вернули на место стол со стульями, даже подмели старым едва не разваливающимся в руках веником полы. Дальше начали решать, кто где спать будет, перспектива завалиться всем в одну комнату тоже ничего такая, но ребятам захотелось пространства. Точнее, пространство это было необходимо Егору, которого хрен уложишь куда попало, в его спальнике штуки три меня поместилось бы. Ну а Витя сказал, что рядом со мной спать не будет, ибо знает, что я за человек и какое у меня чувство юмора больное. Тогда решили, что каждый выберет себе по комнате, сам же в ней и приберётся. Тут произошёл ход конём или даже ход гения от Вити: этот умник заявил, стоя в прихожей, что это его комнатой и будет. В принципе, было ожидаемо, что эта морда решит занять место, в котором мы уже убрались все вместе.

— Ну ты, Витя, и козлина, — говорю ему.

— На себя посмотри, — ответил он.

— Да ладно, пусть спит здесь, стол охраняет, — сказал Егор.

— Пускай, пускай, — говорил я тоном, предполагающим скорое наказание за такое поведение, — главное, чтобы спал чутко, а то мало ли.

— Пойдёмте перенесём из тачки всё, что ли, — сменил тему Витя.

Мы пошли к машине, открыли багажник, и увиденное нас ошарашило. Пара ящиков пива и две… Две, сука, бутылки водки. Зря мы в городе ещё решили не закидывать туда мангал с мясом, а довезти его так, на заднем сидении. Иначе, конечно, получил бы водила наш зуботычку, а ситуация была поправлена.

— Витя, ты что, совсем идиот? — Спрашивал я, накаляясь.

— Что тебе не так снова? — Обиженно и с некой претензией говорил этот человек, с позволения его так назвать.

— Две бутылки? Две, Витя? Ты, рожа твоя консервированная, вообще его, — я указал рукой на Егора, — видел?

— Да что ты бесишься? Я же купил алкоголь, вон, даже пива взял, знал, что ты его цистернами глушишь.

— Сука, чебурек ты сыровяленый, тебе даже скидываться не надо было, просто набрать на все деньги водки. Вод-ки. А ты куда их дел?

— Я так и сделал, — продолжал он оправдываться, — на бензин сразу положил отдельно, на остальное купил…

— Вот же мать твою развернуть и по новой… — Я хлопнул себя по лицу. — Витя, деньги были не «на» бензин, а «вместо» бензина, врубаешься? Ты из своих за него заплатить должен был, а мы алкоголь с мясом за тебя взяли бы.

Мы стояли и препирались ещё минут двадцать, Егор в это время махнул на нас рукой и молча разгружал машину. Под конец нашего спора Витя выдал:

— Нет, ты такой умный со своей спиртухой, я погляжу, а в бане, по-твоему, мы что пить будем? Водку, что ли, глушить в парилке?

— А-а, — протянул я, — ну да, Вить, извиняюсь, был неправ.

— Вот видишь, а ты мне тут… — Переходил он в нападение.

— Осталось решить, кто из нас эту баню построит сейчас. — Разбил я его контрнаступление. — Вот, — указал руками на свободное пространство слева от себя, — здесь и начинай сруб ставить.

Вот кто ему сказал, будто здесь будет эта баня? Никто не говорил. Об этом даже речи не шло. «Но да ладно, чёрт с ним», — подумал я и пошёл собирать мангал возле дома. Уже бывало такое, что пошлёшь этого олуха в магазин, когда выпивка кончилась, дашь ему карту свою, список озвучишь, а он вернётся без бухла с какой-то чепухой вроде чипсов и сладостей. Стоит, потом, и говорит: «Алкоголь больше не продают, так что я себе только взял вот, за доставку». Закончив с мангалом, я зашёл в хату, где Егор возился, похоже, с мясом, из-за спины не разглядел, а Витя ему советы свои важные давал. Справа от стола, у стены, стояли три ящика пива, замотанные в плёнку так, что хрен его поймёшь, что там внутри, определил только по габаритам. У меня промелькнуло сомнение в одном из товарищей, страшное предположение; боязнь увидеть вместо пива квас или что-то безалкогольное кольнуло в сердце. Ну и выпить мне захотелось, куда без этого. Вскрыв все слои плёнки ножом, я достал банку, повертел её в руках, открыл, попробовал, подошёл к Вите со спины и залил ему немного за шиворот. От этого он подпрыгнул, отбежал, споткнулся и полетел кубарем к печи, быстро вскочив на ноги с перекошенным от злобы лицом и криками и вопрошаниями о том, что же я, сволочь такая, делаю. Пиво было крепким. Это, конечно, исправляло ситуацию с концентрацией спирта, но пить его… Пить его предстояло через силу, с должной долей отваги и пытаясь не выдать выпитое обратно, ибо было оно ещё и одной из самых мерзких на вкус марок. Хоть бы нормальное уже взял, этот нелюдь. В общем, не задалось начало отдыха, но всё было ещё впереди. В моей голове зрела затея отправить горе-водилу до ближайшего магазина, где бы он тут ни был, дабы тот загладил свою вину, купив водки на свои кровные. Но оно как-то забылось, потому что мы начали жарить мясо и пить это самое пиво, достаточно быстро разморившее нас и примирившее заодно.

К вечеру мы сидели за столом, допивая уже банке по пятой-шестой, Егор стоял с бутылкой водки спиной, получается, к двери и рассказывал историю. Когда он начинает свои замечательные рассказы про людей, о которых мало кто в компании хотя бы слышал, это тянется долго, а прервать его невозможно. В этот вот раз была одна из его любимых: о том, как мужик гнал самогон, напился его да ослеп. Потом в процессе истории он как-то набрал на ощупь другу, тот принёс ему пива, мужик выпил и вдруг блаженно так сказал: «Я прозрел». Бутылка у великана в руках была уже открыта, рюмки стояли на своих местах, но вот наливать он не торопился. Где-то на середине его истории (я, опять же, её не в первый раз слышу, поэтому знаю, где там середина) дверь отворилась, все уставились в проход. Там стоял дед Слава, с которым я договаривался насчёт дома. Он поздоровался, прошёл к столу, осмотрел его и сказал Егору: «Ну, накапай старику». Выпив рюмку и закусив, он поинтересовался:

— Что, молодёжь, как отдыхается?

— Да нормально, — ответил я как единственный, кто был знаком с дедом заранее.

— Вот и славно, — он показал Егору, чтобы тот снова налил, — ваше здоровье.

Он выпил, пожевал огурец, и продолжил:

— Вы только это, запирайтесь на ночь получше, да не выходите никуда.

— А что такое? — Спросил Витя нервно.

— Ай, — дед взмахнул рукой, — не поверите же, так чего говорить.

— Может и поверим. — Сказал Егор.

— Бесы шаро… Бродят, в смысле, по округе ночами.

Дед дал ещё пару наставлений вроде: «Окна занавесьте, звуки снаружи не слушайте, ложитесь спать и всё, ни на что не реагируйте». Короче говоря, стандартная пугалка для городских, посмеяться с нас удумал хрыч. Пока он болтал, мы с Витей открыли ещё по банке пива, поняв, что не дождёмся от Егора, увлечённого историями старого, беленькой. Когда дед уже скрылся, пиво ещё оставалось, так что и добрый великан переключился на него, водки никто так и не понюхал даже, решили в итоге, что пусть остаётся на завтра, итак уже все весёлые донельзя, так сказать.

— Слушай, Андрюх, — говорил мне уже в стельку пьяный Витя, когда мы вышли на перекур перед сном, — ты не серчай-то за бухло, я не со зла…

— Да ладно, будет тебе, — ответил я.

Обнялись по-братски, докурили и пошли внутрь. Я прошёл в свою комнату, расстелил спальник и довольно быстро уснул, что не удивительно. В конце концов, надулся я этим крепким пивом по самые не положено вслух говорить что.

Среди ночи меня разбудил взбудораженный Егор. Не разобрав его шёпота спросонья, я вскоре сам понял, в чём было дело. С улицы слышались какие-то шаги, что ли. По крайней мере, казалось, что это шаги, но не человеческие точно, скорее уж если бы что-то конечностях на восьми перемещалось за стеной, я бы даже сказал, что чем-то напоминал этот звук цокот копыт лошадиных. Сопровождалось это периодическими хрипами, бульканьем, урчанием и хлопками, такими как ладонью по мясу ударить. У меня волосы сразу дыбом встали даже в тех местах, где я об их существовании не задумывался. А это что-то бродило, казалось, прямо под окном, выглянуть в которое было страшно. Мы с Егором застыли, а звуки стихли прямо над нами. Далее я чуть не вскрикнул, когда услышал протяжное, скрипучее, будто голос подростка пропустили через очень плохую аудиосистему, со штробасом как у вашего ба-ба-дука: «Ба-а-а-а-ё». Какая-то дьявольская пародия на человеческую речь, звуки, которые мог бы издавать человек, которому совсем уж плохо стало, если, конечно, это звучало бы не так противоестественно. Через минуту снова послышались те же недошаги, это нечто отдалялось. С ужасом мы одновременно с Егором осознали, что встало оно примерно напротив окна в другой комнате, а это значило, что неведомая тварь осматривает внутренности дома. Тут же послышалось будто из соседней комнаты всё таким же адским проигрывателем: «Я-а-а-а-ё». Мы насколько могли тихо вышли, а больше даже выползли, в прихожую, где Витя спал сном младенца в свете от растопленной печи. Нужно было тихо разбудить его и увести из комнаты, судя по звуку, эта тварь медленно перемещается вокруг дома. Я пару раз толкнул товарища, но тот только отмахивался, пока резко не вскочил и не выкрикнул: «Да пошёл ты…» Он не успел закончить, его голос заглушил крик, нет, рёв, сотрясший дом. То, снаружи, с громким воплем быстро засеменило своими конечностями. Оно оказалось прямо перед окном в прихожую за пару секунд, смотря прямо на нас. Я угадал насчёт ног, их было около восьми, и они были тонкие, с моё запястье, при этом, очевидно, невероятно сильные, ибо крепились они к достаточно большой туше, как у коровы. Венчало эту гротескную скульптуру нечто вроде головы. Она была как человеческая, только на сто восемьдесят повёрнутая, с большим глазом вместо рта и двумя пастями, уходящими из того места, где у человека переносица туда, где у нас уши. Кривые, жёлто-коричневые зубы, торчащие вразнобой тоже добавляли очков отвращения. Глаз этот мне и вовсе будет сниться в кошмарах: огромная радужка с десятками зрачков, какая-то то ли гниль, то ли трупное почернение вместо белка, рваные края чего-то вроде век, залитые застывшей сукровицей. И, будто мало того, оно было кусками волосатое, будто лишайная собака, я бы сказал. Где-то клоки были длинные и доходили до земли, в других частях кожа напоминала аналогичную у общипанной птицы, разве что цвет у всего этого был синевато-серый, насколько удалось разглядеть. Я совсем недолго смотрел на это, пока оно не бросилось в сторону двери. В первое мгновение подумалось, что нам повезло, ибо оно не выбило окно, в следующее я испугался, поняв, что дверь мы не запирали. Оказалось, что Егор действовал быстрее всех, видимо, он всерьёз послушал деда, ибо когда я бросился к двери, он уже подпирал её своим телом, тужась и упираясь ногами в половицы. Существо снаружи било сильно, каждый из нас это ощутил, пока мы держали дверь. В прочем, понять это можно было и по тому, что даже добрый великан его сдерживал с трудом. В какой-то момент оно отстало от двери, видимо, поняв, что войти не получится, носилось некоторое время вокруг дома, всё ещё игнорируя, по неизвестной причине, окна как способ попасть внутрь. После оно скрылось в темноте, только слышались вдали с разных сторон звуки его шагов. Мы сидели на полу, каждый справлялся с пережитым ужасом по-своему: Витя хлестал пиво, я просто сидел и восстанавливал дыхание, которое у меня до сих пор было спёртым, Егор, человек некурящий, стрельнул у меня сигарету и задымил.

— Валить надо отсюда, сейчас же, — сказал я, когда отдышался.

— Куда? — Обречённо уставился на меня Витя.

— В город, баран.

— Пешком до города? Это безумие.

— Каким пешком, тебе машина на что?

— Так я выпил уже, мне нельзя за руль, — он показал мне початую банку пива.

— Скажи мне, Витя, ты совсем идиот или на четыре четвёртых? За тобой гоняется нечисть, а ты что, за права водительские переживаешь?

— Да я просто… — Он не знал, как ему оправдаться.

— А если оно ещё там? — Предположил Егор, — тем более, стоит сначала с дедом поговорить, я думаю. С утра.

— Ладно, — сдался я, — давайте как-нибудь дождёмся утра, узнаем, что за хрень нас кошмарила, да и свалим ко всем чертям.

— Только не к чертям, — вставил испуганно Витя, ещё не отошедший от случившегося.

До самого рассвета никто из нас не сомкнул глаз. Потушив печь, мы вглядывались в темноту за окнами, боясь отыскать там неведомое чудище. Егор дежурил у двери, не отходя от неё ни на минуту, ему пришлось перетерпеть даже желание отойти в туалет. В прочем, какой туалет? Едва ли кто-то из нас сунулся бы сейчас на улицу, а в доме это делать… Наверное, мы не настолько напуганы, раз это для нас всё ещё не вариант.

Когда стало совсем светло, мы боязливо сунулись на улицу, проверяя, точно ли ночной кошмар не притаился средь бела дня, как в той истории. Никого, конечно, не было. Мы разбрелись по участку в поисках каких-то материальных доказательств того, что ночные события не были каким-нибудь групповым помешательством на фоне алкогольного отравления или типа того. Я быстро нашёл свежие округлые следы, не приходилось сомневаться в том, кому они принадлежат. Из-за дома, оттуда, где припаркована машина, раздалась Витина нецензурная брань, мы с Егором прибыли на место одновременно, каждый из нас уже догадывался, что произошло. Левое заднее крыло было в мясо, на колесо и вовсе смотреть страшно. На таком авто никуда мы не выберемся отсюда.

— Была бы запаска, заменили бы да поехали, я думаю, — бубнил Витя, бродя кругами вокруг своей машины.

— Где ты её здесь возьмёшь? — Спросил я, в прочем, не надеясь получить ответ.

— К деду Славе надо. — Заключил Егор.

Мы собрались, взяли с собой открытую бутылку водки в качестве, так сказать, лишнего аргумента на случай, если старый помогать не захочет. Дом его нашли не сразу, проблуждав прилично так по округе. Табличку с номером дома, который он мне сообщил, рассмотреть можно было только с определённого ракурса, иначе её закрывал собой какой-то сарай. Постучали, дед довольно быстро открыл, пропустил нас в дом, снял с огня чайник. Как будто знал, старый лис, что мы заявимся. Попив немного чаю да послушав наши рассказы, дед начал:

— Я же вам говорил, что делать, чего не послушали?

— Так ведь думали, шутка это, — оправдывался я.

— Пьяные были, — добавил Егор.

— Колесо вам найти можно, но… — Старик пожевал папиросу, подбирая слова. — Нескоро, скажем так.

— Насколько нескоро? — Поинтересовался Витя.

— Недельку придётся вам посидеть тут.

— И что нам делать эту неделю? Оно нас видело, по-любому вернётся, — протестовал я против такого решения проблемы.

— Это ты верно подметил, — согласился дед Слава, — придёт. Тут думать надо, как вам выдюжить срок…

— Что это такое вообще? — Спросил Егор.

— Вы про Маньку?

— Кого? — Не понял я.

— Мы так называем эту чертовщину в окна заглядывающую, — ответил старик, — девочку одну у нас тут Машей звали, хороша была собой, да только злую с ней шутку это сыграло. В общем, сами можете представить, что с красивой молодой девушкой могут сделать залётные уроды пьяные…

— И она, получается, от такого горя вот в это превратилась? Мстительный дух или вроде того? — Забросал Егор деда вопросами.

— Не перебивай. Дело тут в том, что доча это была отшельницы нашей, колдуньи. Вот она от говоря и давай колдовать. Не знаю уж, Машка это в такое чудище обратилась али просто откуда-то из ада эту фигню ведьма достала, но называем так.

— А может, можно как-то эту нечисть изгнать? — Интересовался Егор. — Колдунья-то жива ещё или…

— Жива, наверное, — ответил старик, — в лесу её дом, глубоко в лесу, да только убедишь её, как же. Держи карман шире.

В итоге, ушли мы от деда Славы ни с чем. Даже наоборот, больше потеряли, чем приобрели: Егор задержался там ещё послушать байки старого, а в качестве благодарности оставил открытую вчера бутыль водки. Нашу бутылку водки. Осталась одна, но пить её не очень-то и хотелось. Честно говоря, страшно было ужраться к вечеру и увидеть спросонья морду этой твари прямо перед собой.

— Может, к озеру сходим пока, искупаемся? — Предложил Егор.

Предложение это было странным и максимально неуместным. Как бы мы тут, вроде как, все сидим на измене перед надвигающейся паранормальной хренью, а он что, поплескаться захотел? Витя ответил первым:

— С дубу рухнул? Какое озеро, нам надо думать, как ночь пережить.

— Вот-вот, — поддакивал я, — наконец-то кебаб дело говорит.

— А что тут думать? — Сказал Егор, — освежим головы, осмотрим местность. Всё лучше, чем сидеть тут и трястись.

Спор несколько затянулся, но в итоге мы были вынуждены идти. Финальным аргументом великана было: «Я вас щас сам отнесу туда». Не поспоришь, на такое он был способен. Взяв с собой какой-то плед, попавшийся под руку, пива и вчерашнего мяса, мы отправились к здоровенной луже, именуемой озером. По дороге нас настигло удивительное: компания девушек в одних только купальниках, прикрытых полотенцами. Направлялись они в одну с нами сторону. Решение познакомиться пришло всем троим одновременно. Действовали мы тактически, так сказать. Обогнали их, как бы не заметив даже, нашли лучшее место на берегу, заняли его и начали активно веселиться и всем своим видом показывать, какие мы забавные, как с нами будет прикольно и интересно. Витя, конечно, несколько портил картину своей далеко не голливудской мордой, но компенсировал это тем, что подыгрывал даже приколам над самим собой. Развели костёр, в ход пошли пиво, шашлык, купания. Девчонки пришли как раз тогда, когда все декорации были расставлены. Я сомневался, что настолько простой план сработает, но ошибся, притом максимально сильно. Лишь завидев нас, осмотрев «пляж» и обсудив что-то, девушки сразу двинулись в нашу сторону, начали интересоваться, можно ли им расположиться рядом с нами. Когда они сняли полотенца, которые несли на себе, челюсти наши потяжелели. Фигурки там были что надо, а вели они себя так, словно вот прямо сейчас за руку бери любую да тащи в ближайшие кусты фокусы показывать. Слово за слово, шутка за шуткой, и вот мы все вместе смеёмся, выпиваем, купаемся. Пошли потихоньку и приобнимания скоро, потом якобы случайные полапывания во время баловства в воде, перепало внимания женского даже Вите. Его лицо, скажу я вам, надо было видеть. Таким уверенным и счастливым я его не видел с тех пор, как он нажал на какую-то ссылку и бегал всем показывал, что выиграл миллион. Ох и запарился он потом аккаунты восстанавливать везде, победитель. А самое главное во всей этой встрече то, что как-то сами собой мы разделились на пары, притом, когда отходили покурить с мужиками (Егор за компанию ходил), оказалось, что достались нам именно те, кого мы сразу для себя приметили. Совпадение было идеальное: их трое, нас тоже, мне понравилась Алина, Алине понравился я, Вите — Кристина, та же ситуация, с Егором и его Настей понятно, без изменений. В этот момент мы были рады тому, что послушали доброго великана, выдумавшего нам такое интересное времяпрепровождение. Засиделись так почти до вечера, время уж было расходиться. Девчонки поначалу не хотели, на наши аккуратные расспросы о том, не слышали ли они, что в селе этом странное что-то происходит, смеялись только. «Пугаете нас, чтобы мы с вами пошли ночевать?» — Кокетничали они. С нами они, конечно, не пошли, но обещали встретиться вновь как-нибудь, искупаться вместе, так сказать, а то и на шашлычок зайти. В общем, вернулись к дому мы в настроении хорошем, уже и чудо-юдо не казалось таким страшным. Егор, правда, перенервничал, похоже, слегка. Мы с Витей открыли по новой банке пивка, решив, что водочку оставим для более важного дела, имея ввиду предварительное увеселение дам перед следующим предпринимаемым шагом, а наш товарищ великан к этому моменту уже на ногах стоял с трудом. Он покинул застолье по зову природы, мы с Витей продолжили свои разговоры о важном. Общее дело нас с ним сплотило, но по разным причинам: ему с женщинами вообще не везло, а я встретил такую красотку, что все предыдущие победы на любовном фронте уже ничего не значили.

За разговорами я не заметил наступления темноты. Витя в какой-то момент отвлёкся, захотел курить. Стал он, было уже, собираться, как глянул в окно и спросил меня:

— А где Егор?

— Вот же…

Мы вскочили с мест, доброго великана нигде не было. И, как назло, именно в этот, сука, момент, прямо как в хреновом сценарии фильма ужасов, мой, да и, думаю, Вити тоже, слух выловил из равномерного фона ночи злосчастное: «Я-а-а-а-ё». Мы как стояли там, так и чуть не сели со страху. Тварь снова шла по тому же маршруту, наверняка также заглядывала в окна, искала нас. А Егор-то на улице где-то потерялся, может отключился там. И хотелось нам надеяться, что повалился он под кустом где-то, что не найдёт его скотина эта ночная, так нет же: его голос послышался рядом со входом, он, вероятно, пошёл на угол дома отлить, да там и застрял. По тону я понял, что он рассказывал одну из своих историй, будучи пьяным настолько, что, очевидно, уже совсем не осознавал реальности, как и отсутствия всякого слушателя. Он даже начать свой рассказ особо не успел, сразу же тварь хищно взвыла, зарычала и часто затопала. Звуки перешли в удары, возню и борьбу так быстро, что ни я, ни Витя не успели понять, что происходит снаружи. Так мы и стояли на кухне, слишком напуганные, чтобы побежать за Егором, и слишком пристыженные совестью, чтобы броситься дверь чем-нибудь подпирать. «Всё, пропили друга, проглядели», — думал я. Всё понемногу стихало, сопротивление, судя по звуку, ослабевало, но не прекращалось ещё окончательно. Делать было нечего, не могли мы вот так бросить нашего доброго великана, надо было бежать на выручку. Да хотя бы даже тело не дать разодрать, если уж на то пошло. Не смог бы я жить с таким грехом на душе, негоже друзей бросать, даже если самому светит их участь. Я схватил со стола нож, Витя подхватил табуретку. Не сговариваясь, мы с криком, придающим нам смелости, выбежали на улицу и понеслись в сторону стихающего шума. За углом развернулась такая картина, что табуретка из рук Вити выпала, нож, которым я собирался непонятно как биться с монстром, затерялся в траве. Пока мы стояли, открыв рты не в силах сказать хоть что-то, Егор поднял с размозжённой головы чудовища здоровенное полено, поставил его рядом, сел и продолжил рассказывать историю, всячески жестикулируя трупу твари в процессе объяснений. Мы окликнули его, он повернулся, сказал нечто вроде: «О, ребята, а я вас потерял», — разобрать это было сложно, настолько Егор был пьян. После он бодро подскочил, сделал в нашу сторону пару шагов и упал лицом в траву. Мы с Витей, конечно, сразу подбежали и оттащили его в дом, что, кстати, было крайне непросто. Внутри мы осмотрели друга на предмет ран, которых он мог от шока и опьянения не заметить. Слава всему сущему, оказалось, что вырубился он банально от алкоголя. Чуть выдохнув и молча выпив залпом по банке пива, мы с Витей некоторое время сидели, думая кто о чём.

— Что будем делать с тем? -Спросил Витя после длительного молчания, кивнув в сторону выхода.

— Кто знает…

Стоит признаться, что дальнейшая моя мысль была не просто идиотской, а рекордсменом среди глупостей, я даже не знаю, откуда она взялась, что за тёмная и безумная сущность подкинула её в мою голову. В общем, я предложил, несильно громко, как бы сомневаясь, стоит ли вообще нечто подобное говорить вслух:

— Может, попробовать?

— Что попробовать? — Не понял Витя.

— Ну, эту штуку.

Я взял со тола вилку и повертел её в руках, после чего мой товарищ догадался, о чём я.

— Не знаю, Андрюх, не знаю… — Выдавил он из себя, сомневаясь.

— А чего тут знать? — Подловил я его на сомнении. — Тебе когда в жизни выпадет шанс съесть что-то, чего уж точно никто не ел?

— И то верно…

Сомневался Витя недолго, через полчаса мы, нанизав на шампуры пару маринованных в уксусе с солью и перцем кусков мяса, показавшихся нам вполне пригодными в пищу, сидели около разведённого в печи костерка.Какое на вкус мясо ужасающего демонюги (или что это там за хрень)? Ну, что-то среднее между курятиной и олениной, притом сладковатое ещё. Закончив с трапезой и спрятав следы своего постыдного деяния, мы с Витей разошлись по спальным местам. Точнее, ушёл я, он же остался в прихожей. Ночью этой мы спали как младенцы, уже не боясь нападений и прочего. С трупом твари решили позже разобраться, утро вечера мудренее.

Разбудил нас Егор, проснувшийся раньше всех(как и «уснувший», собственно). Он расспрашивал меня и Витю, что произошло вчера. Выслушав краткий пересказ, без нехороших подробностей, он удалился думать о своём куда-то за дом. Я опохмелился, оставалось четыре банки пива и бутылка водки, которую мы известно на какие дела пустить собрались.Есть после произошедшего ночью не хотелось, да и думать об этом тоже. Некоторые вещи, сделанные на пьяную голову, превращаются потом в преследующие тебя до конца жизни неприятные и стыдные воспоминания. А вот Витя, казалось, был собой доволен. Он уплетал остатки шашлыка кусок за куском, подметив, что нужно будет ещё пожарить, заодно и девчонок можно разыскать да позвать, наверняка шарахаются где-нибудь по селу от нечего делать. Егор вернулся, судя по его виду, всё обдумав.

— Нужно идти к деду Славе. — Сказал он.

— Зачем? — Спросил Витя. — Давайте лучше шашлыка, девочек…

— А в качестве развлечения будем им труп нечисти показывать? — Иронично поинтересовался я.

— Ну прикопаем щас, делов-то! — Не унимался жадный до женского внимания Витя.

— Витя, мудак ты стоеросовый! — Прикрикнул на него я.

— Дубина… — Пробубнил он под нос.

— Что ты там сказал, плод любви дуба и камня?

— «Дубина стоеросовая» правильно говорится. — Ответил он, намекая на мою глупость.

— Ну-ка, Егор, возьми эту дубину как тролль из-под моста, да вдарь ей по стене.

— Хорош вам, — сказал Егор, — пошли.

По его тону было понятно, что он и один пойдёт, если мы собираемся. Сливаться нам было стыдно, ибо до этого считай что бросили его. Так и пошли к старику в гости. Он как обычно поил нас заранее приготовленным чаем. Мы сообщили ему, обходя некоторые «острые углы», о том, что монстра можно больше не бояться.

— Валяется у нас возле дома, зарыть только надо, — говорил я, — ну или сжечь, вам виднее должно быть. Короче, приструнили мы вашу бяку ночную.

— Ещё и на вкус попробовали, — влез Витя со своим хвастовством, засмеявшись, будто анекдот рассказывал.

Егор посмотрел на нас как на больных, он-то не знал, чем мы там с человеком, которого я бы точно не взял с собой в разведку, занимались.Дед от такого заявления аж за сердце схватился и разохался. Он встал, отошёл в соседнюю комнату, вынес оттуда банку с мутной коричневой жижей, очевидно, настойка самодельная или просто самогон такой, выпил половину гранёного стакана, занюхал рукавом. После он сел, посмотрел на нас сокрушённо некоторое время и сказал:

— Вы что же, парни, совсем идиоты?

— Признаю, некрасиво поступили, — начал я раскаиваться.

— Да чёрт с ним, с красотой! — Заорал на меня вдруг дед. — Вы прокляты теперь, про-кля-ты, да-да, дурни, сдохните теперь и недели не пройдёт.

— Во дела. — Потух Витя, теряя свою гордость за свершённое.

— Дедушка, — начал Егор, — что же делать? Могу я как друзей своих спасти?

— Ох… — старик закурил свою вонючую папиросу, покряхтел немного, глядя в окно и попыхивая, потом заговорил снова: — Про ведьму помнишь?

— Конечно. — Ответил Егор.

— Вот к ней и надо. Упросить у вас её не получится, так что… Того её надо…

— Что, убить? — Спросил я, ошалев от мысли об убийстве пусть и испорченного всякой чёрной магией, но человека.

— А как ты хотел? — Резко спросил дед, уставившись на меня. — Что, думаешь, можно налево-направо косить нечисть, жрать её, а потом с чистой душонкой уйти?

— Да я…

Мне нечего было сказать, равно как и друзьям моим, а потому мы сидели молча, чувствуя, что сможем дождаться ещё чего-то от старика. Ожидания не оказались ложными, тяжело вздохнув, он сказал:

— Ладно, помогу вам.

— Как, дедушка? — Спросил Егор.

— Дочери мои отведут вас к ведьме, но только их с собой чтоб не втягивали! — Он ударил кулаком по столу, дабы мы наверняка осознали всю серьёзность и не наделали очередных глупостей. — Они вдалеке вас подождут, недолго, так что торопитесь.

— Спасибо вам. — Поблагодарил его Егор.

После этого мы все вышли вслед за стариком, направились к огороду, где в грядках копались… Наши знакомые девчата. Задрав кверху свои симпатичные сочные задницы, выдирали они траву из гряды с луком. Что ж, учитывая плотность местного населения, вполне закономерно, что три молодых красавицы, решившие вдруг приехать в такую глушь, родственницы деда Славы. Я тоже именно на него вышел, когда искал контакты кого-то из местных. Девушки выслушали своего старика, покивали что-то, побросали платки и инструмент прямо там, да вышли к нам.

— Идём вечером, — сказала Алина, старшая из сестёр.

— Почему вечером? — Не понял я. — Нет, не прямо сейчас, конечно, нам ещё нужно собрать хоть какой-никакой инвентарь, что ли, с силами собраться… Но, не лучше ли засветло добраться?

— Нет, — спокойно ответила девушка, даже как-то безэмоционально, — идти надо вечером и не спорь, а то сами пойдёте.

— Ладно, ладно…

На том и порешили: мы возвращаемся домой, готовимся к своему вынужденному походу на силу нечистую (хотя в душе надеялись договориться по-хорошему), а девчата зайдут за нами ближе к вечеру.

— Может, для храбрости? — Спросил я, взяв в руки бутылку водки.

— Не стоит, — сказал Егор, — не хватало ещё, чтобы наше пьянство всё испортило.

— Лучше с собой возьми, — предложил Витя.

— Зачем это?

— Смотри: вечером пойдём по душу колдуньи, так? Село мы от монстра одного уже избавили, а так избавимся и от причины этих монстров появления. Кто мы получаемся?

— Придурки, которые полезли не в своё дело?

— Герои, дурак, герои.

— Допустим, — я всё ещё не понимал, к чему он ведёт, — что с того-то? Отмечать, что ли, будем? — предположил я.

— Девочки нас там ждать будут, — сказал Витя, — и вряд ли они откажутся выпить с нами за победу, врубаешься?

— Блин, Витя, псина сутулая, ты чёртов гений. Так и поступим.

Бутылка была припрятана мною в рюкзак. Помимо него у меня был нож, который я еле отыскал возле дома, банка пива, на случай, так сказать, непредвиденного приступа алкоголизма. Остальные вооружились кто чем: Витя заборину оторвал да что-то там заточил, хотя больше только вид сделал, Егор нашёл в сарае у дома ржавый, но ещё живой топор. К шести часам вечера сидели на крыльце, курили, все трое. Я продумывал возможные варианты развития диалога, Витя махал своим копьём импровизированным, держа сигарету зубами, Егор разглядывал топор. К третьей сигарете явились девушки. Были они какие-то мрачные, неразговорчивые. Хотя, оно и ясно, всё же придётся нас, пока ещё дураков облажавшихся, а уже позже — героев, вести через темнеющий с каждым часом лес. До него мы добрались часа за пол, между деревьями стелилась уже прилично так почерневшая тень. Был в этом лесу и ещё один повод для тревоги: чем дальше мы шли, тем меньше в появляющихся хрен знает откуда потёмках было видно. Хорошо, что прихватили фонари, а то точно потерялись бы тут. Я поразился тому, как вообще девчонки находят дорогу, реально у них глазки, что ли, кошачьи. В прочем, они скоро остановились, мы по инерции прошли чуть дальше, потом обернулись. Алина сказала:

— Правду папа сказал, что вы Маньку того? — Она провела пальцем у горла.

— Да, было такое, — ответил я, собираясь приукрасить наш (вообще-то, только Егора) подвиг.

— Понятно…

Вот тут их глаза и правда стали кошачьи, аж засветились. Ногти на руках быстро стали когтями, тела их как-то изогнулись, переломались, на месте аккуратных ротиков красовались здоровенные пасти,приятный тон кожи сменился на трупный, кое-где эта самая кожа аж потрескалась от выросших на глазах мышц. Вот тебе и новое жизненное правило: всегда думай исключительно верхней головой. Не дожидаясь, пока нам глотки порвут, мы бросились вглубь, ибо дорогу назад нам уже преграждали бестии. Они рванули за нами, выкрикивая оскорбления и угрозы изменившимися голосами. Теперь слушать их было не приятно, как раньше, а страшно. Басовитые, глубокие и громкие голоса, принадлежащие не молодым девушкам, но диким зверям, случайно научившимся шпрехать по-нашему. Бегают они, падла, быстро. Вероятно потому, что используют, в отличие от нас, четыре конечности, а не две. Алина, сука драная, ещё и быстрее да ловчее других, старшая же, мать её, отца и прабабку заодно. Наверное, ещё и самая сильная, потому что меня аж в воздух подбросило, как она меня стукнула по ногам. Приземлился я на руки, содрав ладони, быстро перевернулся на спину, пока её когтистая рука пронеслась в миллиметре от моего плеча, буквально чудом не задев меня. Лямке рюкзака повезло меньше, так что он волочился теперь за мной, отползающим от медленно наступающей твари. Она была уверена в своей победе, это было видно, потому и игралась, коза жопорогая. Я находился в максимально наадреналиненном состоянии, у меня даже время начало течь чуть медленнее. Быстро расстегнул рюкзак, достал бутыль водяры и швырнул что было сил ей в морду. Бутылка разбилась, а она отшатнулась, схватившись лапищами за лицо, и заорала так, что у меня заложило уши. Я думал, что это осколками её побило, но потом, когда увидел густо стекающую по её шее жижу, понял свою ошибку. Бывшую красавицу от нашей водки буквально поплавило, скоро она грохнулась на землю, перестав подавать какие-либо признаки жизни. Если, конечно, её существование можно назвать жизнью. Я не стал разглядывать, что там с ней стало, вместо этого пустился туда, где, как мне подсказывала интуиция, должны были бежать друзья мои. Пробежав метров сто и знатно подустав, я увидел огни между деревьев. Разумеется, я сразу к ним, кто бы поступил иначе. Бегу я, значит, выбегаю уже из чащи на небольшую поляну, вижу избушку перед собой, а там друзья мои стоят и кричат мне что-то. Я, конечно, не слышу нихрена, пока не подбегаю чуть ближе. Тогда стало понятно, они орали: «Быстрее, они прямо за тобой!» Да уж, хорошее наблюдение, жаль только, что я обернулся проверить. Ох уж эти проблемы с доверием… Две разъярённые пуще прежнего твари налетели на меня с обеих сторон, повалив на землю. Тут я подумал, что всё, пришёл мой конец, но они, сучки такие и иные, решили устроить небольшую семейную ссору, чтобы решить, кто из них добьёт единственного попавшегося. Какого такого они Егора с Витей не ловят, хотя те находятся совсем близко, мне не было известно, но нетрудно было догадаться, что это как-то связано с избой. Я пытался уползти под шумок, но не вышло. За такую наглую попытку бегства я был пнут в пузо так, что чуть не выблевал позавчерашний завтрак. Договорившись, что право прикончить меня передаётся по старшинству, одна из сучек встала надо мной, разинув пасть. Эта тварь мне бошку откусить хотела! Тут послышался стук металла о металл и крики, твари бросились в рассыпную, я вскочил и помчался к друзьям, не помня себя. Отпугнула их, как оказалось, бабка, вышедшая из этой самой избы, то бишь, выходит, искомая нами ведьма. Никогда бы не подумал, что они боятся старухи, которая половникам по кастрюле стоит хреначит. Она пошла обратно в дом, показав нам жестом следовать за ней, что мы и сделали, нам один чёрт ничего другого не оставалось.

Мы сидели и молча, то ли боясь, то ли стесняясь произнести хоть слово, пили чай. Как же в этом селе любят заваренную в кипятке сушёную траву, лучше бы самогону предложили или ещё чего.

— Ну и чё пришли? — Спросила бабка неприятным скрипучим голосом.

— Вы ведь ведьма, — Егор поперхнулся словами, — колдунья, в смысле?

— Чаво? Это вам старый хер наплёл?

— Дед Слава. — Зачем-то сказал я.

— Дед сивый, что б его черти драли, — ответила она, — и шо, убивать меня послал?

— Да… — Признался Егор, опустив взгляд.

— Во мудак, очко с пятак. — Прокомментировала хозяйка, отпив чаю, сильно сёрбая.

— Мы, как бы сказать… Прокляты. — Вспомнил Витя о том, зачем мы пришли.

— А чаво так? — Спросила старуха без особого интереса в голосе.

Мы переглянулись, не зная, стоит ли рассказывать.

— Тут такое дело… — Начал Егор, мы все молча доверили ему право вести переговоры. — Манька ваша…

— Какая она наша? — Оборвала его старуха, — этот приплод бесотраханья не мой. Это старого мудилы псина.

Я внутренне выдохнул, поняв, что нас за раскрытие истины не ждёт немедленной расправы.

Старуха долго смеялась после нашего рассказа, мы ждали, пока это закончится. Задыхаясь от собственного смеха, она говорила: «Вы… Что? Ха-ха-ха, сожрали… Ну вы даёте, ребята… Ха-ха-ха». Судя по ощущениям, она часа пол с нас под столом каталась, всё раззадоривая себя же произнесением какой-нибудь показавшейся ей наиболее забавной части нашей истории вслух. В итоге она чуть подуспокоилась и сказала уже нормально:

— Нет никакого проклятия, больше верьте этому козлу старому.

— Так вы, получается… Не имеете к происходящему в селе отношения? — Осторожно поинтересовался я.

— Да мне ваше село до самого хорошо состарившегося места. Если я как и замешана в колдовстве, так только обереги вон наделала развесила, чтобы не совались ко мне всякие.

— А кто тогда… — Начал было Егор.

— Ты глухой или тупой? Дед этот ваш и есть колдун дремучий.

В принципе, мы предполагали это ещё с того момента, как его дочурки нас поубивать в лесу пытались.

— Справиться-то с ним есть способ какой? — Спросил я, понимая, что просто так мы это село не покинем.

— Да также, как и ту дуру оприходовали. Только это-сь, — она снова засмеялась, — не ешьте его… — У неё никак не получалось закончить фразу, из-за смеха старуха уже начала плакать. Раз на пятый она всё же кое-как выдавила из себя: — Он невкусный.

Ночь мы с ребятами переждали у старухи, до самого утра продолжавшей нас всячески подкалывать. До встречи с ней я себе и представить не мог, что существуют старики, которые не ложатся спать к девяти. С первыми лучами солнца твёрдо решили, что деду каюк, настрадались уже. Поломанными рёбрами не отделается, хрыч проклятый. Наша небольшая, но очень агрессивно настроенная банда двигалась в сторону села. Двигалась, правда, медленно, ибо нас из леса выводила всё та же старуха, теперь её забавляло и то, что мы дорогу сами отыскать не можем, а нечисть бить — пожалуйста. По селу шли уверенно, до дома старого дошли быстро. Калитку Егор выбил ногой, впервые видел его злым. Он же двинулся первым, я прямо за ним, Витя плёлся позади. Даже сейчас, похоже, он всю работу на других пытается скинуть. А ведь самый, сука, смелый на словах был! Обещал там лично этого деда и так, и сяк, и на бутылку. Во дворе на нас налетели дочки деда Славы, правда, сейчас они были в человеческом облике и, судя по всему, днём перевоплотиться не могли, а потому уже совсем не добрый великан их раскидал, не заметив. Вот право слово, как от комарья отмахнулся. Ворвавшись в дом, мы обнаружили там деда, оплакивающего труп монстра, которого Егор забил намедни поленом. Плакала только верхняя часть деда, потому что вместо нижней у него было что-то похожее на мёртвую тварь. Тоже куча ног, даже больше, чем у неё, только ещё какие-то клешни, торчащие во все стороны когтистые руки, какой-то клубок из конечностей, короче говоря. Не своим голосом он сказал, обращаясь к нам: «Ещё и дочу завалили… Я вас даже не убью, нет, я выпотрошу, а потом…» Он так и не успел закончить угрозы, потому что прямо по голове ему прилетело обухом топора. Егор был единственный из нас, кто мог до этой самой головы дотянуться. Топорище от такого отправилось в свободный полёт, оставив великана с палкой в руке. То, что было когда-то (а может и не было) дедом, сразу отреагировало на такую бестактность, и Егор быстро оказался в нокауте у стены. Я бросился на него, не зная, что делать. Честно говоря, моя уверенность зиждилась только на силаче, который сейчас в отключке. Витя же, по всем законам жанра, мать его за ногу и в омут на пару суток, побежал прочь. Тварь переключилась на него, очевидно не желая никого отпускать. Меня просто отбросило этой тушей в сторону. Витя поскользнулся и смачно грохнулся, ругаясь и, кажется, обмочив штаны. Когда огромная тварь рванулась на него, он совершенно неосознанно, но так, сука, удачно, выставил перед собой заборину свою, на которую монстр и напоролся, покряхтев немного да и затихнув. Осиновая, что ли, была? Не разбираюсь в породах дерева. От накопленного за такой короткий промежуток времени стресса у меня кукуха совсем забарахлила, я уже не особо соображал, что делаю или говорю. Так я подошёл, помог Вите подняться, посмотрел на получившуюся инсталляцию и на кой-то хрен сказал:

— Дед на кол надет.

— Я так понимаю, колесо он нам не даст теперь, — сказал пространно Витя, проигнорировав мой комментарий.

— Ну ты мыслитель.

Чуть отойдя от шока, проверили, как там Егор. Он всё ещё был в ауте, и мы приподняли его, прислонив спиной к стене. Я похлопал его по щекам, пытаясь привести в чувства, о чём тут же пожалел. Этот человек-благодарность рефлекторно зарядил мне с прямого под дых, да так, что я аж пополам сложился. После он вскочил, осмотрел комнату безумным взглядом, увидел мёртвого деда и успокоился, начав передо мной извиняться. Переведя дух и осмотрев дом, мы нашли банку того самогона, которым старый ужирался. Разлили по рюмке, сказали тост, всё как положено. А потом, уже поднося рюмку к губам, мой взгляд упал на банку, и я крикнул, отбрасывая сосуд от себя: «Стойте!» На поверхность всплыли незамеченные в мутной жиже пальцы, человеческие, разумеется. Насмотрелись мы на ужасы настолько, что даже желудки не прочистили, просто вылили всё на пол, побили в доме всё со злости, да и подожгли его.

Как домой добрались даже не скажу, у самого всё как в тумане, до сих пор не верится, что реально это происходило. Засели у меня, открыли бар.

— Ну что, водочки? — Спросил я.

— Да ну её нахрен, — ответил Егор.

— Век бы её не видел, — отозвался Витя.

— Да уж, я, наверное, тоже, — согласился я.

Пошли до ближайшего алкомаркета, накидались в соседнем парке пивом, уснули прямо в кустах. Потом ещё нас в участке три часа держали, штраф выписали… Но да это уже мелочь. Главное, что мы вернулись и всё, в целом хорошо. Разве что, мне в последнее время дичь какая-то снится постоянно, всё зовёт меня кто-то куда-то во сне, а я иду за силуэтом, иду, да и просыпаюсь в холодном поту. Чего боялся — не помню. Короче, так и не выпили, блин, водки.