Читать онлайн
"Тёмный физик"
Ночной воздух лаборатории был тяжёл и сух. Рециркуляционная система издавала тихое, почти гипнотическое гудение, как будто сама атмосфера пыталась убаюкать того, кто ещё оставался в этих стенах. Все уже давно ушли, и только он — младший научный сотрудник Александр Крайнов — продолжал работать, восседая за массивным алюминиевым столом, заваленным папками, планшетами и кружкой с уже холодным кофе. Ему было тридцать. Холост, без семьи. Жил один, в однушке на окраине. Единственной живой душой рядом была старая кошка Муза, которую он когда-то подобрал возле университета. К слову об этом, он поступал на физфак с мечтой изменить мир, стать учёным, совершать открытия. Ради этого бросил всё: друзей, подработку, родной маленький городок. А вместо этого — бесконечные бумаги, отчёты, подделка накладных и вечная бюрократия. Оказалось, люди везде одинаковые.
Александр поправил очки, оставив на стекле тонкий отпечаток пальца, и ещё раз посмотрел на экран. Цифры в отчёте не сходились. Впрочем, это уже было не так важно. Начальник — доктор Латкин — сбросил на него сверхурочную задачу, как делал это всегда. Александр не умел говорить "нет". Особенно тем, кто выше по званию. Он вытер усталые глаза и огляделся. Большая часть лаборатории тонула в полумраке. Только свет от монитора и дежурные лампы отражались в полированной обшивке центрального зала, где располагался объект их гордости — экспериментальный квантовый коллайдер третьего поколения. Коллайдер был последней разработкой в области пространственно-временной инженерии. Его назначение официально — тестирование свойств субквантовой материи и проверка гипотез о дополнительных измерениях. Неофициально же, среди посвящённых, ходили слухи, что при определённых условиях он мог пробить ткань реальности. Александр всегда относился к этому скептически, пока однажды не нашёл в архивах странный протокол — тест, проведённый год назад, который никогда не публиковали. В нём говорилось о кратковременной потере связи с внешними датчиками и зафиксированном пространственно-временном искажении внутри камеры ускорителя. Сегодня он был один. И впервые за долгое время мог не следовать чьим-то указаниям. Он встал, подошёл к панели управления ускорителем и активировал режим ручной настройки. Экран мигнул, требуя код доступа. Александр ввёл личный идентификатор, а затем замер — нужно было ввести второй, закрытый код. Он знал его. Знал, потому что год назад случайно увидел, как Латкин его набирал. Тогда, прикрывшись просьбой починить терминал, он вызвался помочь начальнику. А позже, оставшись один в кабинете, он вытащил карту доступа Латкина из ящика стола и переписал комбинацию в блокнот. Его поймали — выговор был громоподобным, Александра почти уволили. Спасло лишь то, что если бы его убрали, Латкину не на ком было бы больше срывать раздражение. Теперь он ввёл тот самый код. Система зависла на мгновение, затем послушно открыла доступ к параметрам, которые в обычное время были заблокированы.
— Это всего лишь симуляция, — пробормотал он себе под нос, — чисто теоретическая настройка.
Пальцы скользнули по сенсорной панели. Он изменил конфигурацию направляющих, ввёл новую модель частиц — гипотетические "тени материи", инициализировал резонанс по незарегистрированной оси. Всё это было игрой, на грани науки и фантазии. Когда он нажал на "запуск предварительной фазы", пространство словно сжалось. Сначала в глубине камеры появилась точка — едва заметная, как пылинка в луче света. Затем она начала расти, пульсировать, издавая гул, неуловимый ухом, но чувствующийся кожей. Мониторы мигнули. Один за другим отключались вспомогательные контуры. Алгоритмы безопасности были отключены в ручном режиме — им же. Паника вспыхнула в нём на миг, но было уже поздно. Точка распалась на кольца света, вращающиеся в разных направлениях. Пространство словно стало вязким. Он сделал шаг назад, но не смог оторвать взгляда. Его тянуло вперёд. Не физически — на уровне чего-то более глубинного. Внезапно его тело пронзила волна жара, потом холода. Он вскрикнул, схватился за грудь, и всё померкло.
…
Сознание возвращалось мучительно медленно. Шум. Шорохи. Неестественные, резонирующие в голове звуки. Он открыл глаза. Над ним — тёмное небо, но не то, к которому он привык. Оно переливалось фиолетовым, чёрным и красным, как живое. Он лежал на твёрдой поверхности, похожей на обсидиан. Пространство вокруг напоминало храм — гигантские колонны изгибались, теряясь где-то в невообразимой высоте. Воздух дрожал, будто насыщен чужой волей. Вокруг него выстроились фигуры — высокие, нереальные, словно сотканные из переплетения тьмы, эфира и материи. Их лица оставались скрытыми, но ощущения от присутствия были ошеломляющими. Александр дрожал. Не от холода — от бессилия. Он чувствовал себя ничтожным куском плоти перед ледяным взором вселенной. Каждый его вдох был как судорожный глоток воздуха, каждый взгляд в сторону фигур — как удар по разуму. Он пытался говорить, но голос предательски дрожал. Слова срывались с губ — оправдания, мольбы, отчаянные попытки объясниться. Он унижался, что для него всегда было невыносимо, но страх затмевал гордость.
— Я не знал... я не хотел... — прошептал он, почти плача. — Пожалуйста... простите меня...
Фигуры не отвечали. Одна из них издала глухой смешок — не звук даже, а мысль, отразившаяся в его голове. Ещё одна наклонилась ближе, и он почувствовал, как внутри что-то ломается. Они наслаждались этим. Его страхом. Его бессилием.
И тогда, где-то внутри, словно пружина, что слишком долго сжималась, лопнуло. Он поднял голову. Глаза, ещё полные слёз, вдруг налились злостью. Он больше не умолял. Больше не боялся.
— Вы... вы смеётесь? Думаете, вы велики? Вы — всего лишь высокомерные чудовища, прячущиеся за силой! Ничего, кроме пустоты! Вы смеётесь над тем, кто хотя бы пытался понять этот мир, а сами гниёте в своём величии!
Он не знал, откуда берутся слова, они просто лились из него, как яд. Это был крик души, израненной и растоптанной, но не уничтоженной. Молчание сменилось смехом. Громким, пронзительным, многоголосым.
— Какой забавный смертный, — донеслось откуда-то сбоку. — Ещё можешь злиться? Тогда умри с этой злобой в грязи, где тебе и место.
И в следующее мгновение материя под ним исчезла. Его вытолкнуло силой, не оставляющей выбора. Он падал. Вниз. Туда, где его ждала тьма, а может быть и что похуже.
...
Когда он очнулся, всё тело болело. Он лежал в сырой пещере, окружённый камнями и неизвестной растительностью. Мир был чужим, враждебным. Голова пульсировала, как после удара, но внутри как будто что-то изменилось. Он чувствовал тьму. Не злобу — а материю. Чёрную, текучую, тяжёлую. И она словно откликалась на его мысли.
— Что со мной?.. — прошептал он.
Ответа не последовало. Только ощущение, будто вселенная прислушивается. Он попытался встать. Тело горело, но не физически. Это была боль разума, когда всё вокруг распадалось на фрагменты. Он не понимал, что происходит, откуда взялся назойливый экран, что висит перед ним и что это могло бы значить. Мысли путались, и каждое движение казалось тяжёлым, как будто вся жизнь была поглощена в этот момент. Но ему уже стало всё равно. Он был так измотан, что даже не пытался понять, что происходит. Он чувствовал только пустоту и бесконечное отчаяние. Мозг не мог сфокусироваться, а тело не откликалось. Он мазнул по экрану безразличным взглядом уже смирившегося со смертью человека. Впрочем, сам он не ощущал ни страха, ни боли, ни желания бороться. И вот в этот момент его взгляд зацепился за что-то. Обрывки кода. Незавершённые строки, сырые фрагменты, которые, казалось, не имели смысла. Но как бы ни было трудно это было, он понял — это шанс. Единственный шанс на спасение, который иногда даёт сама жизнь. Он собрал в себе последние силы, хотя голова плыла, а в глазах темнело. Словно в последний раз, он принял решение. Эти строки кода были его последней возможностью. Он вцепился в них, как в соломинку, и принялся искать правильный фрагмент. Мозг сопротивлялся, каждое усилие отдавалось ему страшной болью, как если бы он пытался пробить стену этой пещеры голыми руками. Не думая о последствиях, он продолжал. Тело жалобно стонало, мысли плыли. Каждое движение было как преодоление горы. Но он знал, что если сейчас не дойдёт до конца — всё будет потеряно. Больше не будет ничего. Он заполнял пробелы, дописывал то, что мог. Эти символы стали для него последней ниточкой, которая соединяла его с реальностью. И когда он наконец закончил, на экране вспыхнула надпись: «Инициализация завершена». Но этого было недостаточно. Эта чертова система требовала активации. Нужно было выбрать какой то аспект. Александр не мог понять, что это значит. Что за аспект? Он едва ли осознавал, что происходит. Слова на экране словно плыли перед глазами, теряя смысл. Он пытался сосредоточиться, но разум будто утекал в пустоту. Всё, что он знал, — это что он должен сделать что-то, чтобы выжить. Из последних сил он вытянул руку. Под ладонью оказался камень. Он казался обычным, ничем не примечательным. Но Александр сжал его. В его голове не было ни понимания, ни вопросов. Просто инстинктивное движение. Он не знал, что этот камень был ключом, его шансом, но, несмотря на все усилия, ему оставалось лишь умирать. С усилием, почти не в силах сосредоточиться, он сжал его крепче. В тот момент система активировалась.
Яркий свет ослепил его. Тело сжалось от боли, но он не мог ничего почувствовать. Не мог понять, что происходит. В голове шумело, сознание уходило в туман. В последний момент, когда всё исчезло, он слышал только свист в ушах и видел, как мир разрушается вокруг.
Затем наступила тишина.
.
ЛитСовет
Только что
