Читать онлайн "Цветение и Клинок"

Весна в долине Линьхуа началась с танца розовых слив – их лепестки, словно шёпот духов, кружились в воздухе, опускаясь на зеркальную гладь ручья. Но Цзян Фэй не видел красоты. Пальцы сжимали ножны «Лунного Ветра» – клинка, выкованного из метеоритного железа и закалённого в слезах феникса.

Три года назад, в такую же весну, кладбище Белого Облака стало последним пристанищем клана. Говорили, что глава клана Лань лично перерезал глотки старикам и детям. Но Цзян Фэй слышал и другое – в ту ночь над долиной смеялась девятихвостая тень.

– Ты всё ещё веришь, что месть вернёт мертвых?

Голос прозвучал за его спиной, сладкий, как нектар персикового цвета. Лань Шу стояла под древней вишней, алый халат сливался с опадающими лепестками. В руках держала веер «Зеленая Змея» – артефакт, способный одним взмахом вызвать ядовитый туман.

– Твой отец заплатит кровью, – Цзян Фэй выхватил меч. Лезвие запело, разрезая воздух.

Но Лань Шу лишь улыбнулась:

– Мой отец умер в ту же ночь. Умер, пытаясь остановить настоящего убийцу.

Земля вздыбилась. Из-под корней вишни выползла гигантская змея – чешуя переливалась, как малахит, а глаза горели зелёным адским пламенем.

– Деревянный Страж! – Лань Шу прыгнула назад, раскрывая веер. – Он пробуждается только тогда, когда лжёт тот, кто стоит на священной земле!

Цзян Фэй почувствовал, как яд сомнения разъедает его разум. Кто лжет? Он? Она? Змея ринулась в атаку. Лань Шу взмахнула веером – и сотни игл с сонным ядом впились в змею. Цзян Фэй использовал момент:

– «Удар Рассекающего Дракона»!

Его меч вспыхнул серебристым светом, рассекая змею от головы до хвоста. Но вместо крови хлынул ливень из лепестков.

Лань Шу исчезла. Один миг она стояла перед ним, алый шёлк её рукавов колышется в такт дыханию, а в следующий – лишь розовый лепесток медленно падал на землю, разрезанный пополам.

— Быстро, — усмехнулся Цзян Фэй, но его меч уже пел.

«Лунный Ветер» взметнулся вверх, перехватывая три серебряные иглы, выпущенные из складок веера. Они воткнулись в ствол сливы позади, и дерево мгновенно засохло, покрываясь инеем.

— Яд «Сон Ледяной Феникс», — он прищурился. — Ты не церемонишься.

— А ты слишком много говоришь, — её голос донёсся сверху.

Она падала на него с ветвей, веер раскрыт, как крылья ястреба. Цзян Фэй отпрыгнул назад, и там, где секунду назад стоял, земля вздыбилась от удара скрытых лезвий, вылетевших из веера.

— «Рассекающий Дракон»!

Его меч описал дугу, и воздух вскричал, рассечённый ударом. Лань Шу перекувыркнулась, едва избежав смерти, но край её рукава отлетел, обнажая руку. На запястье – шрам в форме змеи.

— Ты…

Она взмахнула веером, и зелёный туман хлынул между ними. Цзян Фэй задержал дыхание, но яд проникал через кожу. Мир поплыл перед глазами.

— Плохо, — прошептал он.

Из тумана вынырнула тень. Лань Шу ударила пяткой в грудь, отправляя его на спину, и тут же прижала лезвие веера к горлу.

— Сдавайся.

Он увидел её глаза – тёмные, как ночь в горах, но без ненависти.

— Нет.

Его рука вспыхнула – нефритовый амулет Лань Шу, упавший во время схватки. Она вздрогнула, и этого мига хватило. Цзян Фэй ударил локтем в её запястье, выбивая веер, и перевернул их, прижав к земле. Теперь его меч был у её шеи.

И тогда старик в одеждах цвета весенней травы вышел из тумана. На его посохе извивалась трехлапая жаба – знак мудрости Бессмертных Горы Куньлунь.

– Ты сражался не с врагом, а со своей ненавистью, – прошептал он. – Но Девятихвостый уже здесь. Он принял облик Императорского Советника.

– Зачем ты мне помогаешь? – Цзян Фэй смотрел на Лань Шу.

– Потому что мой отец был твоим настоящим учителем. А клан Лань – последним щитом против тьмы.

Она достала две нефритовые подвески – символ братства воинов.

– Весна – время новых клятв.

Их тени слились под вишней. Где-то в столице смеялся Девятихвостый Лис. А по ручью плыли лепестки – розовые от крови, белые от лжи.

Ночь опустилась на дорогу в столицу, заставив путников разбить лагерь под старым деревом гинкго. Листья, похожие на веера, шептались на ветру, будто пересказывали древние секреты.

Лань Шу разожгла синий огонь — особый состав из серы и пыльцы душистых трав, отпугивающий злых духов. Пламя отбрасывало мерцающие тени на лицо, и Цзян Фэй невольно задержал взгляд.

— Почему ты рискнула жизнью со мной? — неожиданно спросил он, вертя в руках нефритовую подвеску. — Ты же знала, что я пришёл убить тебя.

Девушка распустила волосы, и в свете костра они заиграли как чёрный шёлк.

— Может быть... мне стало интересно, сможет ли человек с глазами, полными ненависти, увидеть правду.

Она протянула руку, и лепесток сливы, подхваченный ветром, упал ей на ладонь.

— Весной даже старые раны цветут, Цзян Фэй. Разве не стоит дать им шанс?

Он не ответил. Но когда Лань Шу встала, чтобы собрать хворост, её пальцы на миг коснулись его руки — лёгкое, как дуновение, прикосновение.

Тень Девятихвостого Лиса легла на Империю, как чёрное покрывало. Весенние дожди шли не переставая, смывая дороги в грязь, но Цзян Фэй и Лань Шу шли вперёд – к Нефритовой Столице, где под личиной советника Ян Гуана скрывался демон. На рассвете третьего дня они наткнулись на деревню, утопавшую в цветах персика. Но вместо песен доносился плач.

– Здесь что-то не так, – Лань Шу провела пальцем по лезвию веера.

Из-за дверей дома выполз старик, глаза пусты, как высохшие колодцы.

– Уходите... Он забрал детей...

– Кто? – Цзян Фэй присел рядом.

– Лис... Каждую ночь он является в маске из человеческой кожи и уводит одного ребенка. Говорят, для ритуала Бессмертия...

Лань Шу побледнела: – Он готовит Жертву Весны... Если он выпьет кровь девяти невинных до полнолуния, его сила станет абсолютной.

Они остались на ночь. Цзян Фэй спрятал «Лунный Ветер» под одеялом, а Лань Шу рассыпала по полу соль с заклятием – она должна была почернеть при приближении нечисти.

В полночь завыл ветер. Сначала появился запах гниющих пионов, потом – смех, похожий на скрип несмазанных колес. Из тумана вышла фигура в белом, лицо скрывала маска с улыбкой до ушей.

– Какие милые гости... – голос был сладким, как испорченный мед.

Соль почернела. Цзян Фэй рванул меч, но… Тело не слушалось.

– Персиковый яд, – прошептала Лань Шу, падая на колени. – Он был в цветах…

Маска наклонилась к ним: – Ваша кровь слишком ценна, чтобы тратить её на ритуал... Но ваши души... Они станут отличным топливом для моего Истинного Облика.

Маска разорвалась. То, что стояло перед ними, не было ни лисом, ни человеком. Девять хвостов, каждый из которых заканчивался человеческим глазом. Три рта на брюхе, шепчущие проклятия древности. И венец из костей над головой – знак договора с самим Ди Юем, Повелителем Подземного Мира.

– Вы думали, что победите меня? – заговорили все рты сразу. – Я старше вашей империи. Я пил кровь первого императора.

Когда яд парализовал тело, а тени смыкались вокруг, Цзян Фэй увидел её лицо — бледное, но без тени страха.

— Если умрём... — Лань Шу улыбнулась странной улыбкой, — ...то хотя бы вместе.

И тогда он впервые почувствовал нечто большее, чем долг.

Цзян Фэй чувствовал, как яд съедает его ци. Но вдруг… На запястье загорелась нефритовая подвеска – та самая, что дала ему Лань Шу.

– Это...

– Клятва Крови, – она встала, несмотря на яд. – Мой отец вложил в них свою последнюю волю.

Девятихвостый рассмеялся — звук, похожий на скрежет костей по стеклу.

— Ты пришёл умирать, дитя Белого Облака?

Его девять хвостов взметнулись вверх, каждый обрастая когтями, превращаясь в оружие. Цзян Фэй выдохнул и исчез. Техника «Шаг сквозь цветущий слив» — тело растворяется в воздухе на миг, чтобы возникнуть за спиной врага. «Лунный Ветер» взвыл, рассекая пространство серебряной дугой… Но клинок прошёл сквозь пустоту.

— Узри мою истинную форму!

Туман сгустился, и перед воином предстало чудовище. Три пары глаз на человеческом лице. Хвосты, каждый из которых держал отрубленную голову — жертв прошлых веков. Когти, капающие кислотным ядом.

Лис взмахнул первым хвостом — и земля взорвалась под ногами Цзян Фэя. Второй хвост выплюнул ливень костяных игл. Третий запел, насылая морок: — Смотри! Твой клан жив!

Видение: дети Белого Облака зовут его… Цзян Фэй вскрикнул — и отсек третий хвост.

— Я вижу сквозь ложь, — прошептал он, чувствуя, как кровь заливает глаза.

Раненый Лис взревел и бросился в атаку. Его когти пронзили плечо Цзян Фэя, но тот ухмыльнулся: — Поймал.

Лезвие «Лунного Ветра» вспыхнуло — техника «Расцветающая сакура». Первый взмах — хвост с головой императора отлетает. Второй — когти крошатся в пыль. Третий — клинок вонзается в грудь чудовища. Но… Кровь Лиса была обманчива.

— Глупец! — зашипело создание, рассыпаясь на тысячи летучих мышей.

Цзян Фэй пошатнулся — яд проникал в сердце. И тогда… Лань Шу встала между ним и тьмой, её веер раскрылся, как крылья феникса: — На этот раз я защищу тебя.

Её последний приём — «Танец Зелёной Змеи». Ядовитые иглы пронзают летучих мышей. Шёлковые ленты с иероглифами сковывают Лиса. Демон вопит, но… Цзян Фэй поднимает меч в последнем усилии: — Для Белого Облака!

Удар — и мир взрывается светом. Они атаковали вместе. Лань Шу раскрыла веер, выпустив облако игл, зачарованных светом луны. Цзян Фэй использовал «Удар Падающего Цветка» – технику, жертвующую жизненной силой ради одного удара. Меч вспыхнул розовым светом. Девятихвостый взревел, когда лезвие пронзило третье, последнее сердце.

– Это... невозможно!

Но тут упал последний лепесток с персикового дерева. И демон рассыпался в прах.

Утром дети вернулись в деревню – целые и невредимые. Говорили, что их нашли спящими в цветущем саду. А Цзян Фэй и Лань Шу уже шли к столице. Потому что Девятихвостый не мог умереть – лишь отступить. И где-то в темноте смеялись девять голосов…

Перед уходом из деревни старейшина поднёс им две чашки вина.

— Пейте. Это сливовый нектар — напиток для тех, кто связал судьбы.

Лань Шу покраснела, но взяла чашу. Цзян Фэй коснулся её пальцев, когда брал свою. А потом они шагнули в рассвет — два силуэта на фоне розового неба, где высоко-высоко кружилась пара журавлей.