Читать онлайн "Не герой. Телохранитель поневоле."

НЕ ГЕРОЙ. Телохранитель поневоле
Пролог.
Бегущий.
С экрана телевизора прямо на меня глядела до боли знакомая, в меру не бритая морда, которую я мог ежедневно созерцать по утрам в зеркале. То бишь я глядел сейчас на свою собственную физиономию, под которой большими буквами значилось:

ВНИМАНИЕ! Разыскивается особо опасный преступник, совершивший массовое убийство более двадцати человек! Преступник может быть вооружён и очень опасен. При обнаружении просьба немедленно сообщить по номерам… (Ну а далее следовал ряд номеров, по которым обо мне следовало сообщить.)

А одновременно с этим монотонно-равнодушный женский голос за кадром вещал про то, какой же я засранец… и вообще, нехороший человек, редиска… И при этом ни слова о реальных моих мотивах того поступка. Тут даже не потрудились сказать, кого же я, такой нехороший, убил, и что меня побудило так поступить.

И глядя сейчас на себя, я как-то самопроизвольно предался воспоминаниям о своей недолгой двадцатидвухлетней жизни, в которой, на мой взгляд, не было ничего примечательного.

Ну, для начала давайте познакомимся…

Меня зовут Артём Николаев.

На данный момент мне чуть больше двадцати двух лет.

Моя жизнь… Да не было в ней, на мой взгляд, ничего примечательного и особенного. Мой отец — потомственный военный, который всю свою жизнь скитался по армейским частям, про которые можно сказать только одно: глушь-глухомань, из которой до ближайшего человеческого жилья два дня лесом, а там рукой подать… В общем, глухие гарнизоны в богом забытых местах.

Как вы думаете, при таком раскладе хотел ли я сам становиться военным и пойти по стопам папочки? Ответ: естественно, нет… даже в мыслях такого не было.

Моя мама — фельдшер в той же воинской части, всю жизнь следовала за отцом. Можно сказать, ему повезло с такой женою: верной и преданной ему.

Ну а что делать ребёнку, если, как я уже сказал, до ближайшего человеческого жилья два дня на лыжах? Да я за всю свою жизнь ни дня не посещал школы! Всё время проучился в части на самообучении, где моими учителями были солдаты-срочники, среди которых, к слову говоря, хватало умников и гениев. Я только в конце каждого года сдавал переходной экзамен экстерном и переходил в следующий класс. Попутно, от нечего делать и скуки, обучался у мамы медицине, а у отца и его солдат — военному делу. Так что парнем я был довольно крепким и, надеюсь, не глупым.

Чем я только не занимался!.. Стрельба и рукопашный бой были только прелюдией. Но в этом деле к пятнадцати годам я достиг заметного мастерства. А ещё к нам в воинскую часть постоянно присылали ребят из казачьих деревень, которые научили меня обращению с шашкой и кнутом, и до кучи — езде верхом. А ведь учили не просто так махать железкой и размахивать кнутом, а серьёзно учили, со знанием дела, которое я в итоге вполне себе освоил не на уровне любителя, а профессионала!

Когда закончилась школа и пришло время выбирать, я без раздумий, к некоторому разочарованию папочки, выбрал медицину, поступил в медицинский, наконец-то покинул глухомань и в одиночестве перебрался в большой город.

p.s. просьбы не менять цвет текста… так именно эта часть не пойдет выкладку и её вообще, можно пропустить.

Примерно на втором году обучения началась СВО. Меня это мало касалось, как я думал, продолжая учиться. Я даже за новостями почти не следил. И так прошёл ещё год. Пока ночью мне не позвонил отец и не сообщил шокирующую новость…

МАМА погибла!

Оказывается, пока я наслаждался жизнью, они оба были ТАМ. Отец успел дважды получить ранение, а мама работала в передвижном госпитале. И вот однажды, при эвакуации раненых в тыл, на их медицинскую колонну напали каратели…

Погибли все… включая маму. Раненых, со слов отца, добивали ударами штыков от автоматов.

После чего отец спросил меня, как я собираюсь жить дальше?

Я тогда не ответил… не смог ответить. А отец неожиданно прервал разговор и отключился.

Я всю ночь просидел, глядя в никуда, а утром вместо университета пошёл в военкомат и записался добровольцем.

Так я и попал на СВО!

Почти год там провёл ТАМ. Учитывая моё медицинское, хоть и незаконченное, образование, я попал в медицинскую службу. А с учётом моей боевой подготовки, полученной в боевой части отца, меня направили на передовую — оказывать медицинскую помощь раненым прямо на месте. Поэтому, помимо медицинской сумки, со мной всегда был автомат.

Однажды нам в плен попался наёмник из Колумбии, у которого с собой был спортивный автоматический арбалет «ADDER», сделанный из метала, пластика и стекловолокна. Вдобавок ко всему сказанному, именно данный арбалет был кустарно доработан и модернизирован, и к нему был добавлен настоящий оптический прицел.

Данная вещица мне понравилась, и я оставил её себе. Никто и не потребовал от меня её сдать, и поэтому в свободное время я стал тренироваться стрельбе из этой смертоносной «игрушки». Но разговор сейчас не о ней… Примерно после года службы к нам в плен попал крупный отряд укров. И вот в телефоне одного из этих вояк обнаружилось видео расстрела той самой маминой колонны и добивания раненых. Тот, кто это всё снимал, при этом радостно комментировал и орал: «Москалей на гиляку!» Когда я это увидел, меня и переклинило. Я поднял с земли трофейный пулемёт и в упор разрядил его прямо в эту толпу уродов. Меня и остановить никто не пытался. Даже тогда, когда я шёл и добивал раненых, никто не вмешался. Ребята уже знали о той трагедии, что я пережил, и не посмели помешать.

Потом прибежал командир, но вместо того, чтобы орать, аккуратно забрал у меня пулемёт, а мне велел идти отдохнуть. А потом и сам пришёл, и мы с ним пробухали всю ночь. Честно, я думал, что на этом всё и закончится. Но командир не дал этому инциденту хода. Да я уже и забывать про это стал, но через две недели, когда я возвращался с передовой с группой раненых, нам дорогу вдруг перегородил одинокий мотоциклист. Паша из нашего отряда.

— Артём, там по твою душу прокурорские приехали, арестовывать, — сообщил он мне. — Одна сволочь видос сняла, как ты убивал тех укров, и в сеть его слила. В общем, там в части сейчас такой кипиш, что тебе туда нельзя.

— Предлагаешь мне в бега податься? — хмуро произнёс я.

— Не совсем… Командир сказал, что если тебе сдаваться, то не здесь… не этим холённым уродам, которые приехали чисто за твоей кровью и даже объяснения командира слушать не пожелали, — сказал мне Паша. — В общем, вот… — И постучал ладошкой по мотоциклу. — Бери. Здесь в рюкзаке, — коснулся поклажи, — кое-какие твои вещи, деньги, еда… Тот телефон с тем видео. В общем, езжай на «тройку», там в блиндаже на пару дней затихарись и жди, пока с тобой кто-нибудь из наших свяжется… А пока командир обещал всё разрулить через своих знакомых. Давай, брат!

Вот так я оказался один в том блиндаже… Честно говоря, пару дней я на что-то да надеялся. А потом мне позвонил… отец.

— Здравствуй, сын, — без предисловия начал он. — Я всё знаю. Не осуждаю тебя и… спасибо, что отомстил за мать! Я долго этих уродов искал, а попались они тебе… Не сожалеешь, что их убил?

— Нет, — твёрдо ответил я.

— Понятно… Слушай меня, — продолжил отец. — Тебя выбрали козлом отпущения. Твоего командира арестовали, так что он тебе не поможет. То видео даже никто рассматривать не стал. Им ты нужен, как маньяк и убийца.

— Но почему? — поражённо спросил я, не понимая, что происходит.

— Потому что ты мой сын! — сказал отец. — А я стал для них опасен… Неважно, — отрезал, отказавшись и дальше что-нибудь объяснять. — То видео при тебе?

— Да.

— Тогда вот что ты должен сделать… Тебе надо попасть в Москву и передать его одному журналисту, который его опубликует, и на основе этого мы и выстроим твою защиту. После чего ты сможешь сдаться.

— Но как мне туда попасть? — хмуро произнёс я.

— А вот теперь слушай меня внимательно и запоминай... — И отец рассказал мне, как я должен действовать. — Ну всё, — сказал он в конце. — Удачи тебе!

Среди тех вещей, что мне передали, была и гражданская одежда, как раз для байкера. А ещё там был тот самый арбалет колумбийца, который из-за его названия я стал называть «Адель». Всё это, вместе со своим армейским снаряжением и медицинской сумкой, я упаковал в тактический рюкзак и закрепил его к кофру мотоцикла. После чего помолился, хотя до этого считал себя атеистом, сел на железного коня и погнал в сторону Донецка. Следуя полученным инструкциям от отца, я беспрепятственно покинул зону проведения СВО и попал на территорию России. Удивительно легко пересёк границу там, где и велел отец, и на мотоцикле понёсся в сторону Москвы.

Половина пути уже за спиной, и, честно говоря, я порядком расслабился, уже начал верить в то, что у меня всё получится, и тут, зайдя в придорожное кафе на заправке, чтобы пообедать, я и увидел тот ролик со своей физиономией…

Пойдет на выкладку на сайте

Примерно на втором году обучения началась ***. Меня это мало касалось, как я думал, продолжая учиться. Я даже за новостями почти не следил. И так прошёл ещё год. Пока ночью мне не позвонил отец и не сообщил шокирующую новость…

МАМА погибла!

Оказывается, пока я наслаждался жизнью, они оба были ТАМ. Отец успел дважды получить ранение, а мама работала в передвижном госпитале. И вот однажды, при эвакуации в тыл раненых, на их медицинскую колонну напали каратели…

Погибли все… включая маму. Раненых, со слов отца, добивали ударами штыков от автоматов.

После чего отец спросил меня, как я собираюсь жить дальше?

Я тогда не ответил… не смог ответить. А отец неожиданно прервал разговор и отключился.

Я всю ночь просидел, глядя в никуда, а утром, вместо университета, пошёл военкомат и записался добровольцем.

Так я и попал на эту войну, как бы её ни называли!

Почти год провёл ТАМ. Учитывая моё медицинское, хоть и незаконченное образование, я попал в медицинскую службу. А с учётом моей боевой подготовки, полученной в боевой части отца, меня направили на передовую — оказывать медицинскую помощь раненым прямо на месте. Поэтому, помимо медицинской сумки, со мной всегда был автомат.

Однажды нам в плен попался наёмник из Колумбии, у которого с собой был спортивный автоматический арбалет «ADDER», сделанный из метала, пластика и стекловолокна. Вдобавок ко всему сказанному, именно данный арбалет был кустарно доработан и модернизирован, и к нему был добавлен настоящий оптический прицел.

Данная вещица мне понравилась, и я оставил её себе. Никто и не потребовал от меня её сдать, и поэтому в свободное время я стал тренироваться стрельбе из этой смертоносной «игрушки». Но разговор сейчас не о ней… Примерно после года службы к нам в плен попал крупный отряд *** (карателей из одной запретной организации, признанной экстремистской). И вот в телефоне одного из этих вояк обнаружилось видео расстрела той самой маминой колонны и добивания раненых. Тот, кто это всё снимал, при этом радостно комментировал и орал, что все русские сволочи и что надо всех убить и никого не щадить, включая женщин-врачей. Когда я увидел это, меня и переклинило. Я поднял с земли трофейный пулемёт и в упор разрядил его прямо в эту толпу уродов. Меня и остановить никто не пытался. Даже тогда, когда я шёл и добивал раненых, не вмешались. Ребята уже знали о той трагедии, что я пережил, и не посмели помешать.

Потом прибежал командир, но вместо того, чтобы орать, аккуратно забрал у меня пулемёт, а мне велел идти отдохнуть. А потом и сам пришёл, и мы с ним пробухали всю ночь. Честно, я думал, что на этом всё и закончится. Но командир не дал этому инциденту хода. Да я уже и забывать про это стал, но через две недели, когда я возвращался с передовой с группой раненых, нам дорогу вдруг перегородил одинокий мотоциклист. Паша из нашего отряда.

— Артём, там по твою душу прокурорские приехали, арестовывать, — сообщил он мне. — Одна сволочь видео сняла, как ты убивал тех *** (пленных), и в сеть его скинула. В общем, там в части сейчас такой кипиш, что тебе туда никак нельзя.

— Предлагаешь мне в бега податься? — хмуро произнёс я, оглянувшись на стоящую машину.

— Не совсем. Командир сказал, что если тебе сдаваться, то не здесь… не этим холённым уродам, которые приехали чисто за твоей кровью и даже объяснения командира слушать не пожелали, — сказал мне Паша. — В общем, вот… — И постучал ладошкой по мотоциклу. — Бери. Здесь в рюкзаке, — коснулся поклажи, — кое-какие твои вещи, деньги, еда и тот телефон с тем видео. В общем, езжай на «тройку», там в блиндаже на пару дней затихарись и жди, потом с тобой кто-нибудь из наших свяжется. А пока командир обещал всё разрулить через своих знакомых. Давай, брат, держись!

Вот так я оказался один в том блиндаже. Честно говоря, пару дней я на что-то да надеялся. А потом мне позвонил отец.

— Здравствуй сын, — без предисловия начал он. — Я всё знаю. Не осуждаю тебя и… спасибо, что отомстил за мать! Я долго этих уродов искал, а попались они тебе… Не сожалеешь, что их убил?

— Нет, — твёрдо ответил я.

— Понятно… Тогда слушай меня, — продолжил отец. — Тебя выбрали козлом отпущения. Твоего командира арестовали, так что он тебе не поможет. То видео даже никто рассматривать не стал. Им ты нужен как маньяк и убийца, которого можно демонстративно наказать, показать, как они работают и блюдут законность даже в такие непростые времена .

— Но почему? — поражённо спросил я, не понимая, что происходит. — Даже для наших… это слишком!

— Да потому что ты мой сын! — сказал отец. — А я стал для них опасен и слишком неуправляемым. Но тронуть меня они не могут… Хотя это неважно, — отрезал, отказавшись дальше что-нибудь объяснять. — То видео при тебе?

— Да, — ответил я, глянув на лежащий передо мною второй телефон.

— Тогда вот что ты должен сделать… Тебе надо попасть в Москву и передать видео одному журналисту, который его опубликует и вызовет резонанс в обществе. На основе этого мы и выстроим твою защиту, после чего ты и сможешь сдаться…

— Но как мне туда попасть? — хмуро произнёс я.

— А вот теперь слушай меня внимательно и запоминай... — И отец рассказал мне, как я должен действовать. — Ну всё, — сказал он в конце. — Удачи тебе!

Среди тех вещей, что мне передали, была и гражданская одежда как раз для байкера. А ещё там был тот самый арбалет колумбийца, в разобранном и запакованном состоянии лежащий на самом дне.

Всё это, вместе со своим армейским снаряжением и медицинской сумкой, я упаковал в тактический рюкзак и закрепил его к кофру мотоцикла. После чего помолился, хотя до этого считал себя атеистом, сел на железного коня и погнал в сторону Донецка. Следуя полученным инструкциям от отца, я беспрепятственно покинул зону боевых действий и попал на территорию России. Удивительно легко пересёк границу там, где и велел отец, и на мотоцикле понёсся в сторону Москвы.

Половина пути уже за спиной, и, честно говоря, я порядком расслабился, уже начал верить в то, что у меня всё получится, и тут, зайдя в придорожное кафе на заправке, чтобы пообедать, я и увидел тот ролик со своей физиономией…

Из нахлынувших на меня воспоминаний меня вывел вид полицейского автомобиля, что остановился за окном, и появившихся из него полицейских.

Я резко оглянулся на девушку за стойкой и, увидев, как та задрожала в тот момент, всё понял.

Нет, её-то я за это нисколько не осуждал. На её месте, увидев ЭТО, поступил бы так же. Да и страх её мне был понятен. Чего ещё ждать от маньяка вроде меня?

Поэтому, когда те вошли и наставили на меня своё оружие, я не стал дёргаться и поднял вверх руки.

— Встал! — заорал на меня один из патрульных, тыча в меня короткоствольным автоматом. — Руки за спину!

Естественно, я повиновался. И видя, в каком напряжении они находились, я даже не пытался вступить с ними в диалог и что-то им объяснить. Эти шмальнут по мне не раздумывая.

Видя мою полную покорность, один из них шагнул ко мне, доставая наручники, чтобы защёлкнуть их на моих запястьях. Но при этом шагнувший совершил самую глупейшую, на мой взгляд, ошибку. Он убрал пистолет и своим телом перекрыл сектор стрельбы для напарника. И тут я его ударил… Жёстко и так, чтобы тот не успел что-нибудь предпринять в ответ. При этом я выхватил его же пистолет и, прикрывшись им самим, как щитом, крикнул его напарнику:

— Бросай! Замочу, на хрен, обоих!

Тот, заколебавшись, бросил автомат на пол. После чего всё было легко. Я двумя ударами уложил обоих и приковал их собственными наручниками к батареям, которые оказались не новомодными из пластика, а стальными.

— Извините, парни, — тихо сказал и, глядя на их оружие, просто оставил его лежать на столе. После чего, подойдя к стойке, за которой дрожала от страха та девушка, что вызвала полицию, я глянул ей в глаза.

Почему та не убежала, понятия не имею. Может быть, просто, от страха не смогла сдвинуться с места.

— Да, я убил их… — негромко произнёс я. — Но всё не так просто, как ты можешь думать. — На стойку перед ней я положил свой телефон и чуть толкнул его к ней. — Здесь копия видео, как украинские боевики убивают мою мать и раненых, которых она сопровождала в госпиталь. Советую глянуть, и тогда ты, возможно, поймёшь, почему я поступил именно так, а не по-другому.

Та ничего мне не ответила… Она просто не могла.

Развернувшись и глянув на двоих патрульных, что все ещё пребывали в бессознательном состоянии, я вышел из придорожного кафе и, сев на свой мотоцикл, снова выкатил на дорогу. А ещё через десять километров меня снова попытались тормознуть полицейские, мимо которых я пронёсся на полной скорости. Оглянувшись, увидел, что за мной начинается погоня. Видимо, те двое патрульных просто были первыми, кто успел к тому кафе.

Гнали меня с маячками и сиреной. Где-то километров через десять я увидел перекрытую дорогу и ещё полицейские машины. Тогда я без раздумий свернул в поле и погнал мотоцикл в сторону небольшой деревушки в надежде скрыться от преследователей между домами. Ведь за мной, не останавливаясь, увязалось целых два экипажа дорожно-патрульной службы.

Впереди была какая-то насыпь, и я решил перескочить через неё, думая, что полицейские машины вряд ли рванутся за мною. Пока они будут объезжать, я бы выиграл немного времени.

Ну, в общем, это я сделал зря… Понял, какую же глупость я совершил, только когда вылетел на самый верх насыпи и увидел за ней огромный котлован с плитами, уложенными под фундаментом. И вот в эти самые плиты и котлован я на скорости полетел. Только и успел подумать, что погода сегодня не лётная и мне точно не взлететь.

А потом…

***

Добро пожаловать!.. Один вопрос: куда?

Я стоял на лестнице, которой мгновения назад не было. Вокруг меня нечто, напоминающее облако, и никакой земной тверди поблизости не наблюдалось. От одной мысли, что падать с этой лестницы будет высоко, мне стало даже не по себе. А ведь я никогда до этого не боялся высоты. Глянул наверх, на конец лестницы (если, конечно, это конец), затерявшейся в облаке, которое было передо мной в метрах пятидесяти.

Постоял, оглянулся назад на идущие вниз ступеньки, и тут меня пробил холодный пот.

А ступеньки за спиной ведь исчезают… Медленно, но исчезают.

Ещё немного — и я точно вниз полечу. Поэтому стоять так далее и чего-то ждать смысла не было. Придётся идти наверх в надежде, что она куда-нибудь меня обязательно приведёт. Поэтому, закинув на спину тактический рюкзак, который каким-то образом оказался вместе со мной в этом месте, я пошёл вперёд, стараясь не думать про то, что я, походу, всё же отмучился и благополучно сдох.

В том котловане, помимо бетонных блоков фундамента, и прутья арматуры торчали, — вспомнились мне некоторые подробности. — Не… это нереально выжить.

Снова инстинктивно оглянулся назад.

Зараза, и вправду уменьшается, — констатировал я, продолжая своё восхождение в неизвестность. С таким стимулом за спиной хрен остановишься, чтобы подумать и перекурить… Правда, я не курил. Как-то не обзавёлся этой вредной привычкой, но не суть важно.

Вот я и возле облака. Всё же остановился, протянул руку и коснулся его. Естественно, рука провалилась дальше. Глубоко вздохнул и сделал следующий шаг. Ощущение, словно попал в туман. Но это не мешало идти дальше, и я уверенно продолжил своё движение.

Глупо я всеё-таки умер… — мысли вернулись к недавнему происшествию. В том, что я умер, у меня даже сомнений не возникло. Единственное, что смущало, — это тяжесть тактического рюкзака за спиной. Зачем он мне нужен на том свете? Но всё равно бросать как-то не хотелось, и поэтому я упрямо продолжал тащить его на себе.

А впереди, походу, стало немного светлеть, — снова вкралась в голову мысль, когда впереди образовалось что-то наподобие светлого пятна. Ещё десяток шагов, и я вышел из этого облака снова на свет и увидел перед собой гигантский дворец.

По-моему, в русско-народных сказках их называют из хрусталя, — подумал я, продолжив идти вперёд. Казалось, этот самый дворец уютно устроился на облаке и падать вниз явно не собирался. Но меня наличие этого дворца немного озадачило. Я, если честно, ожидал увидеть ворота или в Рай, или в Ад. Но дворец как-то мало вписывался в современную религию. Если, конечно, сами ворота не находятся в этом дворце, и там не располагается некая служба по сортировке душ.

При моём приближении огромные дверцы дворца приветливо распахнулись в мою сторону, словно приглашая войти.

Кстати, что там у меня за спиной? — не в самый удачный момент подумал я и, оглянувшись, невольно ускорился, практически побежав вперёд. И как тут не побежать, если за спиной оставшихся ступенек осталось не более пяти? Такое кого угодно стимулирует двигаться быстрее. Но рюкзак я всё равно не бросил! На порог небесного дворца я вступил в момент, когда последняя ступенька буквально начала исчезать у меня из-под ног.

— М-да… — это всё, что я мог сказать, так как дальше на язык лезла только нецензурная брань, которой оказалось на удивление много. И только высказав всё, что думаю о таком стимуле к подъёму по лестнице, я шагнул в открытые врата, которые тут же закрылись за моей спиной, что меня совершенно не удивило.

— Ну и куда мне дальше? — пробормотал я, снова оглядываясь, и неожиданно услышал ответ.

— Дальше по коридору, дебил! Неужто так трудно догадаться? — Голос был женский, красивый и даже приятный, но очень злой и раздражённый.

Понимая, что далее злить обладательницу такого голоса — себе дороже, я поспешил по указанному маршруту, который вскоре завершился в огромном тронном зале, в котором в лучах яркого солнца, в белых с золотым одеяниях, на резном троне сидела женщина, лицо которой прикрывала полупрозрачная вуаль, так чтобы видны оставались только большие голубые глаза.

— Что-то ты совершенно не соответствуешь тому образу бога, которого я ожидал встретить, — невольно и непроизвольно вырвалось из меня.

— Да ты и сам не очень-то и похож на ангольца божьего, — фыркнула эта… не пойми кто. — И это вместо того, чтобы сказать мне спасибо за то, что не дала тебе умереть? Другой на твоём месте в ногах бы у меня валялся, благодаря за спасение. А этот… неблагодарный, — презрительно так выдала, словно выплюнула, — смеет мне претензии выставлять!

Из всего этого монолога я выхватил только одну фразу — про мою смерть.

— То есть, я не умер? — осторожно уточнил я и как-то по-новому огляделся вокруг себя. Правда, ничего нового для себя здесь не увидел.

— Это легко исправить, — хмуро ответила эта женщина на троне. — Могу вернуть тебя обратно, а потом и будет тебе страшный суд с покаяниями. В общем, нужен был ты мне покойником… Так как, не надумал меня ещё поблагодарить?

— Хм… пока не вижу, за что тебя… — и тут же поправился, — ВАС благодарить, — резонно возразил ей я. — Ведь я вам зачем-то понадобился. Не просто же так вы меня сюда настойчиво пригласили, — заметил, вспомнив о том, как исчезала за спиной лестница.

— Нет! — снова возмутилась ЭТА. — Ну до чего же наглец! Я, может быть, практически бескорыстно предлагаю ему и дальше жить, а он выпендривается!

— Я бы сказал, где можно найти бесплатный кусочек сыра, — пробурчал я, тоже начиная раздражаться. — Хочу заметить, что я совершенно не подхожу на роль героя как такового.

— А тебе этой роли никто не предлагает, — снова с некоторой насмешкой фыркнула женщина.

— Также отказываюсь убивать королей демонов или драконов без своего личного авианосца, — решил на всякий случай высказать свою позицию и в этом ключе.

— Да не нужен ты мне в качестве героя! — возмутилась она. — Надо выполнить небольшую работёнку, с которой и ребёнок справится. Всего-навсего нужно немного побыть в роли телохранителя для будущей героини, которая со всеми проблемами потом и сама сможет разобраться. А ты после этого можешь быть свободным… Как там у вас говорится? Как сопля в полёте.

— С каких это пор дети телохранителями начали подрабатывать? — пробурчал я, ни на мгновение не поверив в её слова. Да и выбранный ею тон общения не настраивал на благодушный лад. — Если всё так легко, зачем понадобился именно я? — Ну не верил я этой дамочке… Ну хоть ты тресни — не верил!

— Вот чего ты ломаешься?! — снова возмущённый возглас от НЕЁ.

— Давай подробнее, что я должен сделать? — хмуро, но решительно произнс я. — А уж после чего и будем решать.

— Я отправлю тебя в мир Рах, где тебе предстоит побыть телохранителем у девицы до тех пор, пока той не исполнится двадцать два года. После чего, как я и обещала, ты свободен на все четыре стороны и сможешь дальше жить в своё удовольствие. К тому же я во много раз усилю имеющиеся у тебя знания и наделю новыми, что помогут тебе в твоей миссии.

— Если она героиня, зачем тогда нужен я? — все ещё недоверчиво допытывался я.

— Затем, что она сможет пробудить свою скрытую силу только в двадцать два года, пройдя ритуал посвящения, который в том мире проходят все в этом возрасте, — «терпеливо» пояснила ЭТА не пойми кто. — Не понимаю, чего ты ломаешься? — снова разозлилась. — Или тебе и вправду хочется умереть и попасть на ваш «страшный божий суд»? — Да нет, этого я точно не хотел, и тут она добавила: — Давай быстрее решай, пока будущая героиня не умерла. Ей и так не много там времени остаётся…

Я снова насторожился и с подозрением глянул на женщину на троне.

— А вот с этого места поподробнее… — решительно потребовал я.