Читать онлайн
"Лучший способ остановить войну"
- Да, именно так… Вы не ослышались и, смею Вас уверить, вовсе не подверглись облучению какими-то там инновационными галлюциногенными устройствами. Всё обстоит именно так, как я говорю… Я могу и хочу Вам помочь. Более того, в той весьма щекотливой, и я бы даже сказал, для Вас реально-катастрофической ситуации – помочь по настоящему, а не разными ничем не подкрепленными обещаниями, которыми Вы, вероятно, насытились уже сверх меры, могу только я… Думаю, не нужно напоминать – Вы, надеюсь, и без того прекрасно знаете – кто я такой, и имеете полное представление о моей репутации. А посему - настоятельно советую прислушаться к моему предложению.
Да уж – каюсь безмерно, ещё с ранних лет развил я в себе такое, слегка неприятное для многих свойство – люблю говорить красиво. А уж если совсем откровенно, не просто красиво, а – КРАСИВО! То есть запутанно и многословно, удерживая в напряжении своих слушателей, которым такие мои обороты речи ну совершенно ни к чему. Не этого они ожидают от меня, а максимально подробной и для них абсолютно понятной конкретики. То есть тех самых чётких выкладок и разбитых по пунктам планов, после которых не будет сомнений в их, по крайней мере, реальности. А также, в довесок, произнесённых убедительным голосом уверений, что «всё будет в полном порядке»…
Только мне наплевать на их чаяния. В том смысле, что я не привык подстраиваться под кого бы то ни было, пусть все подстраиваются под меня.
Ведь если я что-то кому-то говорю, все должны принимать, что моя информация им, к кому она обращена, нужна значительно больше, чем мне самому. Я, оказывая свои специфические услуги, лишь пытаюсь немного заработать – и только. А потенциальным клиентам, моё вмешательство, как правило, способно сохранить их жизни.
На это я даю гарантию. Но лишь в том случае, если клиенты будут четко, а главное – беспрекословно – выполнять все мои рекомендации…
***
Наслаждаясь произведенным эффектом (это мне всегда нравится – что делать, есть у каждого человека свои слабости), я «картинно-показно» расслабленно откинулся на спинку стула, стоящего посреди допросной, которая собственно на допросную мало походила, и косым взглядом, исключительно ради любопытства, оглядев небольшую комнатку с развешанными по стенам портретами вовсе незнакомых мне людей, с цепко-профессиональным интересом стал наблюдать за реакцией ещё недавно могущественного правителя соседнего государства, а ныне изгоя, с горсткой верных соратников бежавшего в чужую страну. В мою страну…
Как ни крути, ему теперь не позавидуешь. Не сладко жить в чужом краю на птичьих правах. Пусть даже у местного правительства вполне лояльное отношение.
Но тут не в правительстве дело… Если тебе чуть ли не ежечасно под каждым кустом мерещатся наемные убийцы, и это не так уж и далеко от истины – здесь другой коленкор.
Не далее как на прошлой неделе на кухне резиденции пока ещё официального, хотя фактически уже окончательно утратившего власть президента, был раскрыт и пойман при попытке подсыпать яд в кастрюлю с супом очередной отравитель… За последний месяц – уже третий… А до него были стрелок со снайперской винтовкой, которого лишь по воле случая на чердаке соседнего дома обнаружили, подрывник с чемоданом взрывчатки и виртуозный метатель ножей, оказавшийся бывшим профессиональным циркачом. И, надо сказать, у каждого из них был реальные шансы выполнить полученный заказ, лишь некие непредвиденные обстоятельства помешали свершиться казалось бы неминуемому.
Но ведь стечения обстоятельств в конце концов приводят к конкретным результатам. Тем более, разного рода шпионов и соглядатаев вычисляли чуть ли не ежедневно.
…Вот и меня, Мактианта Переллана, телохранители изгоя задержали как возможного диверсанта или шпиона, Хотя я и пришел, можно сказать, открыто. И, открою вам секрет, если бы я не захотел быть пойманным, они меня ни за что бы не поймали, и даже не смогли бы увидеть.
В считающееся неприступным здание консульства Республики Патавия я проник без особых проблем. И даже «лютые» охранники из оставшейся верной президенту Ясуничу Гильдии телохранителей помешать мне в этом в принципе не могли. Разве что пришлось бы расставить их на расстоянии двух-трёх метров друг от друга, и вооружить каждого инфракрасным сканером, круглосуточно перекрывая подходы к покоям и кабинетам, где Джугранкит Ясунич принимал редких посетителей, а ещё размышлял над смыслом своего дальнейшего существования.
Обычные двери, турникеты, металлоискатели и прочие преграды для непрошенных гостей, мне не страшны, как, впрочем, и многие другие чудеса охранной индустрии. Ведь я не какой-то профан-грабитель или хулиган, по дурости зашедший в закрытый сектор.
Без ложного хвастовства, я и есть тот самый «сумасшедший» учёный, который пару лет назад устроил настоящий фурор, легко проникнув в кабинет начальника федеральной службы сыска моей родной страны Туганиании, в тот самый момент, когда там проходила презентация супер современной, супер инновационной и, как это водится, супер секретной электронной охранной системы, через которую, как предполагалось, мышь не проскочит и муха не пролетит. А я не только прошёл все заслоны, но и, покрасовавшись перед очами генералов, вновь исчез. И все оперативные меры, предпринятые для поимки «нарушителя спокойствия», не привели к результату...
Надо признать, сработали ребята вполне профессионально, и где-то им можно было бы даже поаплодировать. Все автодороги, вокзалы и прочие стратегические объекты уже где-то через час были взяты под наблюдение… Но в моем случае это не дало результата.
Хотя личность мою они определили мгновенно. Что и понятно… Не хочу показаться нескромным, но человек я весьма известный и физиономия моя мелькает на телеэкранах, а фотографий в прессе – хоть отбавляй. Мои, не побоюсь сказать, гениальные изобретения в области электротехники и биохимии известны повсеместно, а работы по созданию «супер-краски», которая делает человека невидимым, если ей обильно обмазать все участки тела, предварительно выпив специальный раствор из только мне известных ингредиентов, в своё время потрясли научное сообщество…
Понятно, это привлекло внимание военных и тех же спецслужб. И когда мне сделали определённое предложение, я было даже согласился сотрудничать, но поставил условие – участвовать во всех разработках, которые будут создаваться на базе моего изобретения.
Они, как водится, ответили согласием… Однако военные не были бы военными, а секретные службы секретными службами, если бы не привлекли к раскрытию моих тайн толпу химиков, биологов, геологов и даже экстрасенсов. «Научники» принялись изучать мои опубликованные в печати разработки и документацию на мои изобретения прошлых лет, раскладывали на молекулы мои растворы, проводя бесчисленные опыты и даже, надо признать, добились на этом поприще некоторых успехов. И это мне не понравилось.
Я вполне допускал, что «дуболомы в погонах» способны пойти напрямик и решиться использовать мои изобретения в диверсионных целях. Но беда в том, что расчёт у них был на патриотичность агента, который, взорвав заложенную в него бомбу, и выполнив таким образом задание, тут же благополучно уйдёт в мир иной, по доброй воле и с героическим чувством выполненного долга…
А если нет? А если человек, поняв, что его жестоко обманули, не захочет мириться с происходящим, и, почувствовав, что приговорен, захочет отомстить? И когда оказавшаяся кислотоактивной эмульсия «невидимки» начнёт разъедать кожу диверсанта, а ещё более едкий раствор – внутренние органы, не захочет ли теряющий рассудок от боли агент стать никем неконтролируемой бомбой? Которую агент решит привести в действие, например, в кабинете пославшего его на задание командира, либо в школе, либо в торговом центре, в больнице, на вокзале… Никто не знает наверняка, что может прийти в голову сходящему с ума от боли и несправедливости смертнику...
Заранее просчитав всё это, я поставил ультиматум: «Либо выполняются абсолютно все мои условия, либо я выхожу из соглашения и не остановлюсь ни перед чем, чтобы нарушить ход любого эксперимента!». И в качестве «демонстрации моих возможностей» проник в тот самый кабинет на то самое совещание, после чего в отношении меня был объявлен план-перехват…
Как сейчас помню те веселые денёчки. Возле моего дома выставили круглосуточный пост из нескольких мордоворотов, трое из которых непрерывно дежурили в моём родовом особняке (покойные родители у меня тоже были не из простых смертных – для обычной челяди в нашей стране особняки не предусмотрены).
Ждали, что я вернусь под покровом ночи, дабы разжиться провиантом и финансами. И никому из них даже в голову не могло прийти, что я всё это время находился рядом, в своем же доме, за секретной перегородкой, которая не только пропускает звуки, но и в самых мельчайших подробностях позволяет наблюдать происходящее.
При этом находящиеся по ту сторону перегородки ни видеть, ни слышать меня не могли. И, в конце концов, бесплотно (а чего ещё можно было ожидать?) помучавшись пару недель, они всё-таки «свалили», посчитав меня либо «сбежавшим в другую страну», либо «безвозвратно сгинувшим», например, в вязкой трясине загородных болот.
Ну а я, как только это случилось, тут же знакомым «протоптанным» путём прошёл в секретный кабинет секретного генерала самой секретной службы и вновь предложил свои услуги. Только теперь на уже более жестких, условиях…
Однако опять немного просчитался…Потому что генерал оказался самовлюбленным дураком, которого очень «оскорбило моё поведение» и который «в целях безопасности страны», на всякий случай решил меня уничтожить. Поэтому, когда я в обнаженном, как и в прошлый раз, виде материализовался в его кабинете, меня тут же опутали упавшей с потолка сетью…
Подготовились к встрече, так сказать. Ждали…
И весьма обрадованный этому обстоятельству, генерал целых пять минут «плевался» непотребными словами и слюной, выдавая обещания сначала разрезать меня на кусочки, а затем склеить и, превратив в чучело, выставить в местном музее…
Откуда же ему было знать, что со времени нашей последней встречи я продвинулся ещё дальше… И, помимо супер-краски, которую считал уже «вчерашним днем», изобрёл способность мгновенно расщепляться и вновь материализовываться на расстоянии двух-трех метров, что давало возможность просачиваться сквозь стены и прочие стоящие на пути преграды. А что самое удивительное, технология этого почти сказочного процесса оказалась весьма простой и никакого отношения к потусторонним силам не имела. Но эту простоту я буду держать в секрете, особенно в отношении спецслужб.
Им же я продемонстрировал лишь одно. А именно таинственно исчез из опущенной на меня сетки…
…Что же касается моего визита к президенту Ясуничу, то я, конечно же, уже давно мог благополучно покинуть и стены допросной, и здание, где эта допросная размещалась в полуподвальном помещении. Но не для этого я сюда пробирался, представ перед одним из охранников в голом виде. Не для этого я оглушил ошалевшего охранника хуком слева, на время позаимствовав его пиджак и брюки. Не идти же к президенту, пусть и бывшему, голышом. Даже если он теперь считается изгоем и живёт в моей стране лишь потому, что наши правители и наш народ всегда доброжелательно и с состраданием относилась к несчастной Патавии и к её несчастному президенту, избранному большинством населения примерно за полгода до вторжения воинственных и не терпящих компромиссов боевиков-радикалов Пойны.
.
ЛитСовет
Только что
