Читать онлайн "Дневник Маргарет"

Мне было шестнадцать, когда меня впервые назвали товаром. Хотя если быть точной — это случилось гораздо раньше. Просто в шестнадцать я это услышала.

Я сижу на полу, под окнами второго борделя за свою жизнь. В руке — деревянная миска с разбавленным элями супом. Пахнет он как старое пиво и трава, которую козы не стали бы есть. Я ем медленно. Не из достоинства — из за голода. Если проглочу слишком быстро, еда закончится, а следующей может и не быть. Я научилась растягивать иллюзию сытости.

Рядом сидит девочка — Джоан. Ей пятнадцать. Она ещё плачет по ночам. Я — уже нет.

Дом, в котором мы жили, был трёхэтажным. Серым, щербатым, с облупленным фасадом и решётками на окнах. С улицы он казался скучным постоялым двором. Внутри же — царил запах духов, дешёвых свечей и мокрых простыней. Первые два этажа занимали комнаты — одни просторные, с камином, для клиентов побогаче; другие тесные, где скрипели стены и слышался каждый шорох. На третьем жила прислуга и мы — "пташки" ученицы. Там пахло сажей, зноем и страхом. В углах были пауки.

У хозяйки — миссис Кларк — жирные руки и серебряная булавка в форме креста. Её голос похож на писк крысы. Скользкий, мерзкий. Она называет нас "пташками". Иногда — "поросятами", когда сердится. Её губы всегда блестят от пота и вина. Она говорит, что нас спасает, но её глаза видно только интерес к деньгам.

Клиенты были разными. Кто-то приходил с розами и хотел, чтобы их называли лордами. Кто-то — молча, с монетой в зубах, и уходил с засученными рукавами. Были и те, кто приносил пирожные, и те, кто приносил плётки. Один был священником. Другой — солдатом без ноги. Большинство — скучные, жадные, вонючие. Словно всё, что в них осталось — это нужда. И власть.

Я пришла сюда не с улицы. До этого был другой дом, у другой женщины. Он стоял на углу мясной улицы, и всегда пах уксусом и мужскими сапогами. Там комнаты были хуже, еда — ужаснее, и боль — чаще. В том доме не говорили по имени. Там не спрашивали, как звать, и не отвечали. Хозяйку звали Мэгги-Соль. Она смеялась, когда кто-то кричал. Я научилась вытирать кровь с простыней не закрывая глаз. Потому что если закроешь — увидишь всё снова.

Во втором доме когда меня выкупили, мне исполнилось восемнадцать. В тот год я ещё училась. Спать с мужчинами нам было запрещено до завершения обучения. Миссис Кларк говорила: "Клиент платит не за плоть. Он платит за впечатление". Мы учились быть феями, нам ставили речь и умение поддержать разговор, мы учили жесты, танцы. Мы смотрели, как другие девочки делают то, что должны были делать и мы. Мы учились быть незаменимыми.

В день моего восемнадцатилетия всё изменилось. Я ждала обычного ужина, может быть поздравлений, но вместо этого вошёл мужчина — джентльмен в сером пальто и кожаных перчатках. Он ничего не сказал. Просто указал на меня.

Это был мой первый раз. Он не был нежным. Он не был грубым. Он просто пришёл за услугой — и получил услугу. После — оставив монету и благодарность. Через неделю он вернулся. Он стал моим постоянным клиентом.

Потом появился второй. Его друг. У них были одинаковые перстни. Они не приходили вместе, но знали друг о друге. Третьим стал молодой граф, бледный и печальный. Он почти не касался меня, только смотрел. Но платил — как за троих.

Постоянных у меня было трое. Миссис Кларк не просила брать больше. Она понимала: постоянные платят лучше. Они ценят комфорт. А ещё — от этого растёт качество сервиса. Увеличивается сумма услуги. И её бизнес становится приличнее. И богаче.

Я была лучшей. Я быстро училась. Я делала всё что попросят. Я знала, как они любят, чтобы их называли. Знала, когда касаться, а когда молчать. И потому у меня появился список. Список тех, кто ждал. Если кто-то из моих клиентов нечаянно умрёт, то они готовы были занять его место.

Мне дарили наряды. Бархат, кружево, жемчуг. Однажды мне принесли туфли, в которых я не могла ходить, но которые нужно было надевать — ради образа. Иногда клиенты обращались ко мне, как к герцогине. Кто-то говорил: "моя леди", кто-то — "Маргарет" с уважением, с лёгким кивком, будто я действительно была кем-то. Я играла свою роль прекрасно.

Остальные девочки начали смотреть искоса. Зависть в, в шаге, в том, как тала в воздухе. Джоан начала повторять мои жесты. Лили стала просить наряды как у меня. Кто-то пытался подслушивать, кто-то просто плакал по ночам от злости. Все мы были откуда-то. Кто из трущоб, кого то продали родные, одна девочка — из семьи падшего лорда. Мы были разными, но с одним концом.

С домом происходили перемены. Деньги текли, как вино. Мы переехали. Новый дом стоял у реки, с видом на парк и башню. Просторный, светлый, с витражами и резьбой. Комнаты стали личными. С каминами. С зеркалами. У нас появились платья на выбор. Появились повара. Нам больше не давали суп с элем. Теперь еда была горячей, пахнущей травами и маслом. Иногда — даже десерты подавали. Нас обслуживали горничные. И всё это — потому что мы были товаром.

В тот вечер всё изменилось.

Он пришёл не как остальные. Не смотрел по сторонам, не ждал вина, не пытался поймать взгляд ни одной из нас. Он просто прошёл вперёд — вглубь зала, где было темно и пахло сандалом. На нём был плащ из зелёного бархата, а на пальце кольцо с рубином. Слишком крупным, чтобы быть скромным.

— Мне нужна одна. Не для себя.

Миссис Кларк закивала. — Конечно, милорд. Хотите увидеть всех?

Он отмахнулся. — Пусть выйдут по одной. И пусть молчат.

Мы выходили, как при осмотре лошадей. По очереди. Он ничего не говорил. Только смотрел. Его глаза были цвета мокрого камня. Скучные. Но в них было что-то, от чего пальцы хотели спрятаться в ладони.

Когда дошла очередь до меня, я встала перед ним. Опустила голову. Он долго молчал.

Потом сказал:

— Её. Упакуйте. Завтра увезут. Ей нужны новые платья, убувь и украшения.

Я ничего не поняла. Только услышала, как миссис Кларк икнула от неожиданности.

— Вы... вы хотите её выкупить? Навсегда?

— Да, — ответил он. — Она будет подарком. И если с ней что то случиться — я приду к вам. Его глаза сверкнули!

Меня увезли на рассвете. Без прощаний. Без объяснений. Без каких либо сумок с собой, всё что было у меня это подарки дому, а не мне, все мои вещи разберут девушки после моего уезда за тридцать минут как будто меня и никогда и не было там.

Так закончилась моя первая жизнь.

А вторая — началась с запаха лаванды и дорогого мыла, которое жгло кожу до крови.