Читать онлайн
"Одиннадцать лет и один день"
Бродников переулок. Арка. Ворота. Квартира 33.
Феликс глотнул кофе, аккуратно поставил чашку на столик и посмотрел в окно. Там было пасмурно, но он посмотрел по привычке, ведь так он делает уже 11 лет. Так, по привычке делает.
Здесь, в кафе «Квартира 33» он каждый день с восьми до девяти часов вечера ждет свою бывшую девушку Жанну, с которой они расстались именно за этим столиком 11 лет назад.
Неделю назад она написала в чате, впервые за эти 11 лет. Он перечитал каждое слово по отдельности, потом сложил их вместе, – да, все четыре слова сложил вместе, из них состояло ее сообщение.
Четыре слова – это письмо от нее, – первое за 11 лет. Он ждал от нее известий каждый день. Но почему-то сообщение оказалось внезапным, как ледяной дождь в душный летний день, – в такой день как сегодня. За неделю оно вымыло из его памяти все четыре тысячи дней и ночей.
"Срочно хочу тебя видеть», – написала она в чате, одной волной смыв все слои краски, которыми он ежегодно закрашивал то состояние одиночества, ту острую боль, то паршивое понимание ненужности, нелюбимости, никчемности и еще каких-то «не» и «ни», которые поселились в нем, как пушкинский цыганский табор в Бессарабии, между реками Прут и Днестр.
Кафе «Квартира 33» за истекший период ничуть не изменилось, если не считать утратившую былой блеск барную стойку, стонущую под грузом разных ненужных предметов, – кафе даже помолодело с этими легкими стульями взамен старых деревянных. Здесь они смеялись над тем, как удирали от дождя, прятались от полицейских, здесь Жанна рыдала от холодности матери, грубости отца, предательства подруги и смерти кота. Здесь Феликс впервые попробовал кофе с сырым яйцом и долго прислушивался к организму, принял ли желудок такой результат эксперимента над ним. Принял. Ну и слава богу. Здесь они столько раз украдкой целовались и трогали друг друга под столом. Здесь уже седьмой день после письма он ждал Жанну, – другую, если учесть одиннадцатилетний срок, и ту же, потому что время ничего не меняет, кроме морщинок на наших лицах и в нашей памяти.
К его столику подходит изящная молодая женщина в элегантном костюме бежевого цвета, со странным предложением. Ей, видите ли, нравится это место у окна, которое он занял.
Еще раз он обращает внимание на ее глаза, как у Жанны, при этом она не заносчива.
Она чересчур стеснительна, чтобы что-то требовать от незнакомца. Вот уже готова извиниться, переступает с ноги на ногу, пристукивая шпильками.
–Ничего, если я посижу, – говорит она.
–Ничего, – говорит он.
Назвалась Ксенией. Ну, Ксения так Ксения.
Коммуникабельная женщина в тот же миг завладела его вниманием, – все, разговор, мимика и жесты, – все напоминало в ней ту Жанну, которую он когда-то потерял. Будто тень Жанны появилась в полумраке его воспоминаний и заговорила от лица незнакомки.
Ксения заказала салат с красной рыбой, апельсином и киноа. Феликс – телячьи щечки с картофельным пюре и зеленью. Стало веселее.
Ксения рассказывала о себе, работе, путешествиях, да еще о своем Воронеже, где живет отец-пропойца с матерью, терпящей алкоголика. Был момент, когда Феликс задался вопросом: как могла случайная встреча с женщиной, которую он видел впервые, так завладеть его вниманием, разбудить в нем желание вернуться к жизни и захотеть ее? Значит ли это, – думал он, что время гуляло по кругу, и вот он снова стоит на стартовой линии?
Ксения, такая красивая, тактичная, внимательная и непосредственная, как тот дождь, что пошел на улице. Она в ту секунду была похожа на тренера по танцам, обучающего его – неумеху, который чем больше старается воспроизвести правильное движение, тем больше вязнет в эклектике.
Они обменивались шуточками, как если бы бросали друг другу маленькие камешки за шиворот, и смех их звучал как отголоски давнего концерта, где каждый звук напоминал о том, что оставило след в сердце. Чувство тревоги и ожидания с каждым разом разрасталось в нем, как призрак, притаившийся в тени, и к нему подтягивалось какой-то внутренний голос: «Неужели ты забыл, зачем ты здесь?»
Они выпили по бокалу красного сухого вина, даже потанцевали Венгерский танец под скрипку и фортепиано, и у них даже был поцелуй. Ноздри его ощутили давно знакомый аромат.
Красное сухое Амароне. Выпили еще по бокалу. Он не пил его одиннадцать лет. Как быстро вспомнил его вкус. Ксения любит в нем вкус темной вишни.
Феликс хотел поделиться с новой знакомой своей историей и в тот момент, когда он, наконец, набрался смелости и решился сказать Ксении, что она удивительно похожа на одну девушку, как невидимый режиссер невидимого кукольного театра ловко поменял им роли. И они сидели. Как в спектакле Тартюф, которому есть что скрывать, и Дорина, которая не прочь его разоблачить. Она таинственно улыбнулась, постучала ноготками по бокалу, и тихо, даже вкрадчиво произнесла: "Не верь слепой игре навигации - даже звёзды могут обмануть". Она будто почувствовала, что он хочет быть предельно откровенным. Ее лицо резко переменилось, и вместо лучиков радости он увидел сожаление, возникшее на ее лице, и передумал делиться.
Он расчувствовался. Сказал, что это судьба. Пригласил ее на свидание. Они добавились друг к другу в соцсетях. Кстати, аккаунт Ксении был открыт совсем недавно.
–Я ухожу, – вдруг сказала она, и жестом показала, чтобы не провожал.
Через 10 минут у него «запикало» сообщение с незнакомого номера.
«Я ждала, когда ты раскроешь глаза и скажешь: «Жанна, привет! Шутки в сторону, я тебя любил и люблю такой, какая ты есть». Но тебе в тот момент нужна была Ксения, какая-то эфемерная Ксения.
Прощай. Когда-то твоя Жанна»
.
ЛитСовет
Только что
