Читать онлайн "Враг моего врага 1. "Райская звезда""

Полёт в световом прыжке длится мгновение. Только что был снят предохранительный колпак с кнопки разгона, и большой палец вдавил зелёный диск, и вот уже компьютер докладывает, что борт вышел на режим торможения. Один миг – и вокруг совсем другие звёзды. Покинутый Рай остался далеко, сто шестьдесят миллионов гигаметров назад, а на экранах горит зеленоватым пламенем чужое солнце, точно расплавленная древняя монета, и приближается сияющая всё ярче красно-оранжевая искра. Необитаемая планета, носящая в звёздном каталоге безликое название А46-2818-1, спектром которой вдруг заинтересовался Сегмент по природным ресурсам.

– Когда-то на этой планете была вода, – проговорил Шфлу Арранц, научный руководитель экспедиции. – Холодные реки текли по безжизненным просторам, покрытым снегами, пронизывая синими потоками белые очертания континентов, – Шфлу был в душе поэтом, – и в пещерах, изрезавших берега, медленно росли странные кристаллы, искажающие луч света. Чудесные розовые, зелёные, жёлтые прозрачные камни, чистые, как слеза ребёнка, и ледяные, как взгляд бездны. Они затмят драгоценности Рая, займут почётное место в архитектуре и украшениях, сделают нашу планету ещё прекраснее…

Хорошенькая блондинка в форме младшего персонала заворожённо слушала научного руководителя. Вряд ли что-то понимала, но звук голоса Шфлу Арранца ей нравился. Чарующие интонации, увлечённость, выразительный ритм речи – всё это так и манило кетреййи. Вообще-то Эйзза Ихстл была из клана капитана корабля, но сейчас Шфлу Арранц полностью завладел её вниманием.

– Эти камни ждут нас, – произнёс он значительно. – Мы придём и разбудим их от многовекового сна, дабы употребить к славе Рая и всех его обитателей.

– Выводы Сегмента могут и не подтвердиться, – заметил Ччайкар Ихстл, наконец отвлёкшись от мониторов. Капитан проанализировал обработанные данные и выбрал схему выхода на нужную эллиптическую орбиту, остальное сделает управляющий компьютер. – Сколько раз случалось так, что экспедиции возвращались ни с чем? Я сам в паре таких участвовал. То, что на планете может быть месторождение, не означает, что оно там непременно есть.

– Не в этот раз, – отмёл возражения Шфлу Арранц. – Я чувствую россыпи траинита на этом оранжевом шаре. Он не просто есть, его там много, и мы это докажем.

Научный руководитель был твёрдо намерен вернуться на родину с триумфом. Что ж, так и должно быть. Капитан кивнул, вполглаза контролируя коррекцию курса. Зашумел один из твердотопливных ускорителей по правому борту. Красно-оранжевая искра, разросшаяся в пятнышко, сместилась на мониторе вправо. В пределах звёздных систем прямых путей не бывает, все орбиты кривые. Если видишь что-то прямо по носу, то никогда туда не попадёшь. Прямой курс – только для светового прыжка.

Эйзза очнулась от сладкого транса, когда Шфлу замолчал. Вспомнив о своих обязанностях, налила две чашки горячего реттихи, подала присутствующим. Эйзза была вполне адекватной и исполнительной девушкой, когда не увлекалась.

– Спасибо, милая, – благодарно улыбнулся Ччайкар. Шфлу погладил её по руке.

Взгляды троих устремились на экран, к красно-оранжевой планете. Каждый думал о своём. Капитан, флегматично перебирая седую косу с особым, четверным плетением – о том, что все системы работают нормально, и через полтора стандартных дня «Райская звезда» достигнет цели. Научный руководитель – о новой эпохе, которая наступит, когда Рай начнёт разрабатывать, применять и продавать траинит; этот порывистый мечтатель с копной вьющихся чёрных волос, вечно пребывающей в беспорядке, был неспособен рассуждать о прибыли, привлечении туристов и политических бонусах – лишь о новой эпохе, не меньше. Шфлу был молод, и Ччайкар не мешал ему наслаждаться мечтами о «светлом будущем», которое наступит, когда седой капитан, чьи мечты в прошлом, уже перейдёт на иной план бытия. О чём думала миловидная кетреййи, молочно-белая коса которой в точности повторяла плетение Ччайкара, а губы сами собой складывались в улыбку? Вряд ли о новой эпохе и уж точно не о корабельных системах. Может быть, о терпком вкусе реттихи, а может, о горящих глазах Шфлу, но, возможно, о жёстких руках Ччайкара или о запахе цветов ттеи, который разносился по рубке системой кондиционирования. Мысли кетреййи похожи на память об ощущениях, они конкретны и почти осязаемы – это известно большинству шитанн из книг. Но вот про что они? – гадал Шфлу. Ччайкар наверняка знал, что творится в голове у малышки Эйззы, ведь она выросла у него на глазах, только спрашивать бесполезно. С представителем чужого клана не всем уместно делиться.

Шфлу Арранц был прав в своём предположении, переходящем в уверенность, что на планете есть траинит. Любой из тех, кто ныне жил в постаревшей на шестнадцать лет Галактике, подтвердил бы: траинитные залежи на объекте, что до недавних пор звался А46-2818-1, огромны. Но за шестнадцать лет, проведённых командой и пассажирами корабля в прыжке, многое изменилось. Очень многое.

Огромный чёрный экран, заменяющий стену центрального отсека, сиял звёздами. Красно-оранжевый диск планеты, пока ещё маленький, притягивал взоры присутствующих, расположившихся в мягких креслах со светлой обивкой у овального стола. Сидящие здесь люди разнились цветом кожи и клановыми фасонами причёсок, но все как один были черноволосы, редко кто с сединой, и все одеты в форменные сайртаки космического флота Рая с разнообразными нашивками. То и дело кто-нибудь вставал и начинал говорить, жестикулируя небольшим пультом, тогда на противоположной стене сменяли друг друга диаграммы, таблицы, схемы, графики. Меднокожая девушка с золотистыми косичками в форме младшего персонала разносила напитки.

Капитан выслушивал доклады помощников и начальников служб. Рутина, которой не избежать. Ччайкар Ихстл за долгий срок на своём посту успел выучить все возможные доклады наизусть, но регламент есть регламент. Он прислушивался одним ухом к рапортам бравых молодцов, один из которых скоро займёт его место, и часть мозга фиксировала их почти в автоматическом режиме. А другая часть наслаждалась реттихи с ароматом ттеи, поднесённым полузнакомой блондиночкой, и строила планы на заслуженный отдых. Ччайкар хотел бы провести остаток жизни в путешествиях. Почему бы нет, если ветеран космофлота имеет право на бесплатное пассажирское место на любом корабле? Вопрос лишь в маршруте. Ближайший мир, всего четыре с третью световых года, можно слетать, вернуться обратно и застать в живых друзей и подруг – Земля. Но добропорядочному шитанн в этом оплоте сумасшедших агрессивных ксенофобов делать нечего, тем более белокожему сумеречнику, персонажу страшных земных сказок и злых анекдотов. Что ж, придётся планировать маршрут без возвращения. Эас, Дуурдухан, негласный центр Содружества Планет – Хант… Ччайкару доводилось водить корабли к Ханту, но ему всего пару раз удалось выйти за пределы космопорта и посмотреть ближайший город. Хантские города оставили у молодого тогда Ччайкара восторженные впечатления, но на полноценную туристическую поездку это никак не тянуло.

Капитан ласково приобнял кетреййи из чужого клана с множеством тонких светло-жёлтых косичек на голове, намереваясь попросить ещё реттихи, как вдруг что-то в докладе третьего помощника, руководителя службы наблюдения резнуло слух.

– Повторите, – потребовал Ччайкар.

– Замечены объекты искусственного происхождения впереди по правому борту, – с готовностью отрапортовал шитанн средних лет с тонким пучком волос на макушке посреди бритой головы.

Впереди по правому борту, отметил капитан, это как раз в той стороне, где планета. Он вгляделся в экран и ничего не увидел. Перевёл взгляд на противоположную стену, на компьютерное изображение, предоставленное третьим помощником – там невдалеке от диска планеты мерцали две красные точки.

– Они не излучают и не отражают в видимом и инфракрасном диапазоне, – пояснил третий помощник, – поэтому экран обзора ничего не даёт. И это значит, что они маскируются, капитан. Мы обнаружили эти объекты по гамма-излучению двигателей. Не знаю, сколько их там ещё с неактивными двигателями, но те два, которые мы видим, включили двигатели тринадцать… – он быстро посмотрел на часы в углу проекционного окна, – четырнадцать минут назад и перемещаются, судя по допплеровскому сдвигу, по направлению к нам.

Ччайкар потёр внезапно заболевшие виски.

– Что они такое? Можете сказать точнее?

– Космические корабли. Чьи – мы не знаем. Тип не идентифицируется. – Руководитель службы наблюдения опустил взгляд. – За шестнадцать лет могли появиться совсем новые типы, капитан.

Ему ли не знать! Сколько раз, возвращаясь из дальних полётов, он не узнавал родную планету. Рождались и умирали новые люди, его собственные дети – две дочери – давно перешли на иной план бытия, последний раз его провожал в экспедицию праправнук. Одежда выходила из моды, носители информации безнадёжно устаревали, менялся дизайн зданий, появлялись технические новинки, предназначение которых с ходу постичь не удавалось. Но это было там, в Раю, где бурлит жизнь. А здесь…

– Откуда здесь новые типы кораблей? – задал Ччайкар риторический вопрос. – Данный сектор Галактики не заселён.

– Может, земляне? – Третий помощник скорчил гримасу, как бы извиняясь за неприятное упоминание.

Старший помощник покачал головой – уже понял. Цхтам Шшер был умён и опытен.

– До нас отсюда шестнадцать лет, до Земли – все семнадцать. Они не опередили бы нас.

– А если они послали свои корабли раньше? Втайне, чтобы никто не знал.

От землян всего допустимо ожидать. Только не принципиально невозможного.

– Если бы эти корабли покинули любую из планет Созвездия раньше, – веско произнёс капитан, – их тип был бы известен нашей системе опознавания. Вам так не кажется?

Меж собравшимися повисло молчание. Ччайкар отодвинул чашку с реттихи. Пить расхотелось.

– Попытайтесь выйти на связь, – приказал он второму помощнику. – В широком диапазоне радиочастот. Надо узнать, кто они и зачем идут нам навстречу.

Он поднялся, отряхнул с брюк несуществующую пыль.

– Я буду в рубке, у пульта управления.

Кому бы ни принадлежали эти корабли, ясно, как небо на дневной стороне Рая: друг не станет маскировать естественное излучение. Конечно, ситуации бывают разные, и мало ли зачем могло понадобиться прятаться, но… Виски ломило. За свою жизнь Ччайкар научился различать сигналы, подаваемые подсознанием через тело. Он не стремился нейтрализовать, успокоить эту боль, как учили в детстве – может, потому рано постарел. Он знал, что она означает. Предчувствие беды, не единожды спасавшее ему жизнь.

Вопрос в том, как этой беды избежать. Вариант с гарантией: развернуться и уйти в новый световой прыжок, пока фотонный разгонник не остыл. То, что находится в световых годах от тебя, уже не беда. Но единственный прыжок, расчёты для которого готовы – обратно к Раю. Чтобы экспедиция вернулась назад, потратив кучу средств и ничего не достигнув, просто потому, что капитана испугали чужие корабли? Что скажут на родине, когда спустя тридцать два года он привезёт вместо траинита невнятные россказни о неизвестных кораблях? Об этом даже подумать стыдно.

Ччайкар вызвал старпома.

– Рассчитайте прыжок на одну десятую светового года.

– В каком направлении? – осведомился шитанн с двумя хвостами чёрных волос по бокам головы.

– В любом.

Входить в прыжок без расчёта смерти подобно. Непонятно, куда занесёт, а самое главное – как потом выбираться из точки с неизвестными координатами. Однако и рассчитанный прыжок – не панацея. Да, можно уйти, переждать, но рано или поздно придется возвращаться и пробовать снова. А вдруг чужие корабли никуда не денутся? Много раз этот финт повторять нельзя: запас топлива, мягко говоря, не бесконечен.

Наверное, самое разумное – остаться здесь, в окрестностях А46-2818-1, и попытаться выяснить, что нужно чужим кораблям. Их видимая враждебность может диктоваться страхом: незнакомцы не знают, чего ожидать от корабля шитанн, вот и маскируются, чтобы не привлекать к себе внимания. А если чужаки действительно таят недобрые намерения – например, хотят захватить «Райскую звезду», – то, возможно, следует дать им знать, что на борту нет никаких ценностей, кроме научного и горного оборудования. Если же это их не остановит, можно попробовать уйти к планете и сесть, затеряться в складках рельефа… Это, разумеется, хороший вариант лишь в том случае, если их база не там. Но, как бы то ни было, чтобы что-то решать, надо дождаться ответа.

Прошёл час. Ответа не было.

Ен Пиран, адмирал ГС-эскадры космических сил Гъде, получил известие о появлении на экранах нового объекта, сидя в туалете. Сообщение пришло на переговорник и отвлекло адмирала от вдумчивого удаления из организма отходов жизнедеятельности. В связи с чем он тут же проникся к данному объекту иррациональной неприязнью. Кое-как, уже без всякого вдохновения завершив процесс, Ен Пиран посетил кабинку гигиены и вернулся на командный мостик, где потребовал у подчинённых разъяснений.

– Что за погрязший во грехе кусок дерьма сюда прётся? – сурово вопросил он у почтительно замерших адъютантов.

Адмирал был грозен ликом и громок голосом, вдобавок мстителен, злопамятен и капризен. Тем не менее желающие служить под его началом не переводились. Адмирал имел устойчивую репутацию удачливой сволочи и оправдывал её с завидной регулярностью. Правительство ценило адмирала. Не настолько, чтобы терпеть его нрав при дворе, но в самый раз для того, чтобы доверить ему отстаивать интересы родной планеты где-нибудь подальше от дома. Нлакис подходил для этого идеально. Стратегически важная планета, расположенная в секторе Галактики, весьма удалённом от Гъде. Гъде первая заявила свои права на Нлакис и начала добычу траинита, а теперь все, кому не лень, тянут руки к этой золотой жиле. А адмирал Ен Пиран со своей эскадрой чужие жадные руки успешно отрывает. Вот и хорошо: он на своём месте.

– Я спрашиваю! – прорычал Ен Пиран, потрясая переговорником. – Что за летающая фекалия болтается в секторе 31?

– С вашего позволения, господин адмирал, – откликнулся тощий, в противовес начальнику, старший адъютант Ихер Сим, – наблюдатели докладывают, что тип объекта опознан. Это старый экспедиционный корабль на фотонной тяге, модификация Шшерского Рая.

Адмирал изрыгнул проклятие, адресованное всем жителям пресловутого Шшерского Рая. Если бы пожелания адмирала имели свойство сбываться, планету погрязших во грехе кровохлёбов немедленно затопил бы океан, состоящий из поноса, мочи и рвотных масс.

– Двух перехватчиков им навстречу! – распорядился адмирал, сбросив пар. – Уйдут в прыжок – туда уродам и дорога. А если не уйдут – сбить этот сортир тотчас по выходу на дистанцию уверенного огня.

Адъютант кашлянул.

– С вашего позволения, господин адмирал… Вряд ли этот старый корабль представляет опасность для Нлакиса. Может быть, стоит захватить его и допросить шитанн…

– Вы – обосравшийся идиот, – гневно и непосредственно высказал Ен Пиран побагровевшему подчинённому. – Для Нлакиса представляет опасность разве что хорошо рассчитанная серия аннигиляционных ударов. Для наших рабочих на Нлакисе – вражеская эскадра, превосходящая мою по всем параметрам. Но не это шшерское дерьмо! Уничтожить его следует не потому, что оно якобы опасно. А потому, что я! так! приказал!!!

– Будет сделано, господин адмирал. – Адъютант вжал голову в плечи.

Ен Пиран самодовольно фыркнул и снизошёл:

– Греховодники шитанн – наши враги, Сим. Чем больше мы нанесём им ущерба в живой силе и технике, тем лучше для Гъде. Во имя чего мы живём?

– Во имя благополучия и процветания Гъде! – дружно ответил многоголосый хор.

– То-то же, – ухмыльнулся адмирал и посмотрел на ненужную точку, медленно движущуюся по экрану, уже без прежней ярости – просто с обычной злобой.

Неприятно засвербело возле сердца, и Ччайкар Ихстл совершил одно из, казалось бы, немотивированных действий: включил один из левых ускорителей, уходя с расчётного курса. И в тот же момент яркий луч боевого лазера ударил туда, где должен был находиться корабль.

Дальше события понеслись с нарастающей скоростью. «Райская звезда» снова вильнула, повинуясь капитану, и новый выстрел снёс лишь часть бокового грузового отсека, вместо того чтобы угодить в главный двигатель.

– Прыжок рассчитал? – коротко осведомился Ччайкар у первого помощника. – Подготовить фотонный разгонник!

Уйти от обстрела, выиграть время… К сожалению, надо ждать: двигатель успел остыть. Чужие корабли пытаются зайти с двух сторон, взять в клещи. Драться невозможно: мирный экспедиционный корабль не несёт вооружения. Остаётся только маневрировать. Гравикомпенсаторы не помогают: пол меняется местами с потолком, экран рябит от слепящих вспышек, корабль вибрирует. Что чувствуют пассажиры, если не сообразили пристегнуться, лучше не представлять.

– На главном – пятнадцать процентов мощности…

Мало. Пол проваливается под ногами, когда «Райская звезда» уходит из прицелов чужаков. Взрёвывают до визга твердотопливные ускорители.

Удар, корабль трясёт, ослепительное белое пламя заливает левый борт, шлейф белого дыма вьётся за кораблём. Обнуляются на контрольной панели показатели трёх из восьми ускорителей, вспыхивают три красные лампы.

– Три ускорителя левого борта потеряны, – бесстрастно сообщает система.

– Тридцать процентов мощности на главном, – докладывает Цхтам Шшер.

Мало, катастрофически мало. Надо продолжать уклонение, но корабль сдал в манёвренности, правые повороты исключены. Новый удар сотрясает корпус.

– Приготовиться к эвакуации. – Ччайкар включил громкую связь, а рука шарит в районе сердца: боль стала нестерпимой. – Всем занять места в спасательных капсулах.

– Сорок процентов мощности.

Не дотянуть. «Райская звезда» мечется обречённым мотыльком, стараясь выиграть время, дать капсулам покинуть борт. Чужаки подтянулись ближе, обстреливают наглее.

– Кормовой ускоритель потерян.

Экспедиция Рая к А46-2818-1 провалилась. Провалилась не по вине организаторов, капитана или научного руководителя, не в силу естественных непреодолимых причин.

– Узнайте, кто это, – обратился Ччайкар по громкой связи к тем, кто мог его слышать. – Узнайте и сообщите на родину. Пусть их настигнет месть!

«Райская звезда» содрогнулась от прямого попадания, чудовищно загрохотало. Зашипел герметик, автоматически заполняя трещины, но герметик не всесилен. На экране было видно, как левый модуль в дыму и пламени отваливается от корабля и уходит в самостоятельный, неуправляемый полёт, как из рваных дыр вырывается, замерзая в белую пыль, воздух, увлекая за собой беспомощных людей – уже мёртвых или умирающих прямо сейчас. Половина ламп на пульте – красные. Компьютер пытается что-то сообщить, но голосовой блок повреждён, монитор треснул. Ччайкар бросил взгляд на бумажный барабан, куда распечатывался корабельный журнал. «Потерян левый модуль. Выход из строя системы навигации. Физическое повреждение сервера. Рекомендуется подключение резервного сервера и переустановка системы».

Ччайкар хрипло рассмеялся. Резервный сервер находился в левом модуле.

Ещё один удар. Резко запахло палёной проводкой, сверху посыпались искры.

– Все спасательные капсулы ушли?

– Если не ушли, – сипит первый помощник, прижимая к затылку содранную кожу, – то вряд ли уйдут уже. Корабль мёртв.

– Не совсем, – процедил сквозь зубы капитан. – Проверка связи с главным двигателем!

Компьютер ответил с запозданием. То ли сказывалось повреждение сервера, то ли печатный вывод информации. «Цепи управления главным двигателем не нарушены. Мощность шестьдесят три процента».

– Малая коррекция рассчитанного прыжка, – отрывисто приказал Ччайкар.

«Операцию произвести невозможно. Расчёт прыжка утерян».

Что ж, не судьба.

– Малая коррекция прыжка к Шшерскому Раю.

«Операцию произвести невозможно. Часть памяти необратимо утрачена».

Он снова засмеялся. И вдруг понял, что больше не придерживает сердце, и виски перестали ныть. Он сделал всё, что мог, и не его вина, что смог он не так уж много.

«Райская звезда» горела. Работали огнетушители, но огонь вот-вот доберётся до хранилищ твёрдого топлива. Это горючему для фотонного разгонника ничего не страшно: чтобы его запалить, нужна температура ядерного взрыва. А твёрдое топливо для ускорителей загорится на раз и разнесёт остатки корабля в клочья.

Ччайкар пошарил в выдвижном ящике, достал отвёртку и быстро вывернул все четыре болта с блокиратора пронзительно-оранжевой кнопки. Третий контур безопасности, «защита от дурака». За всю свою жизнь он ни разу такого не делал, но рука старого капитана не дрожала. Он вдавил кнопку. Теперь система выполнит любой приказ, даже самый нелогичный, не переспрашивая.

– Подать все резервы твёрдого топлива на оставшиеся ускорители. Отключить нормираторы.

Сейчас ускорители подавятся избытком реагентов, и их разорвёт, но совсем немного времени ещё есть. Один из чужаков по носу, второй справа – Ччайкар специально развернул корабль именно таким образом.

– Поднять температуру на всех ускорителях до точки поджига. Отстрелить все ускорители.

Щёлкнули пиропатроны, и четыре новых объекта отделились от корабля, быстро двигаясь: один – вперёд и три – вправо. Несмотря на то, что они удалялись, их яркость постепенно нарастала.

– Что на фотонном разгоннике?

«Мощность – сто процентов».

– Цхтам. – Он назвал первого помощника по имени. – Ты играл когда-нибудь в «слепой шаг»?

– Кто же не играл в детстве? – Тот скривился от боли.

Капитан улыбнулся.

– Приказываю: войти в световой прыжок, направление – прямо по курсу, дальность – одна десятая светового года.

Он откинул защитный колпак и решительно нажал зелёную кнопку разгона.

В Раю всегда заботятся о комфорте людей, однако экспедиционный корабль есть экспедиционный корабль. У каждого имеется отдельная каюта, светлая, уютно и разумно обустроенная, но – очень маленькая. Большую часть её площади занимает кровать. Немаловажный, между прочим, предмет мебели. Кровать используется в тринадцати удовольствиях, как то: сон обычный, сон гипнотический, медитация, гимнастика, чтение, восприятие музыки, массаж… Ну и, разумеется…

Эйзза лежала сверху: сбоку было не поместиться. Шфлу Арранц находился под ней и немного внутри. Белая коса и чёрные кудри мужчины перепутались между собой, ритм дыхания слился воедино.

– Ты благоуханный цветок, – выдохнул Шфлу, – луч света в сумеречном небе…

Эйзза, млея от восторга, закрыла глаза. Хирра Шфлу говорил так красиво, что она даже не пыталась понять. Не то что хирра Ччайкар, всегда изъясняющийся конкретно: ложись, подставь горло, спасибо, хорошая девочка… Конечно, она из клана Ихстл, но никто не запрещает кетреййи дарить себя выходцам из других кланов.

– Отрада моего сердца, – Шфлу прижал её к себе ещё крепче и жарко задышал в ухо, – ты позволишь мне припасть к твоему живительному источнику?

Слова звучали странной музыкой. Девушка уплывала, наслаждаясь ею не меньше, чем страстными движениями мужчины.

– Эйзза?

Она полуоткрыла затуманенные глаза и растерянно улыбнулась:

– Что вы сказали?

Шфлу не стал повторять. Молча, с нежной настойчивостью потянулся к её горлу, и она поняла жест лучше слов. Откинула назад мешающие волосы, задрала вверх милое личико, обнажая пульсирующую жилку на шее. Сквозь сладкую негу от глубокого поцелуя укол острого тонкого клыка, вонзившегося в вену, почти не ощущался. Когда-то давно, в детстве, Эйзза боялась: она не раз колола руки иголкой и ждала, что будет так же больно, а взрослые смеялись над ней. Конечно, они были правы: это совсем другое. Шитанн ласкали тех, кто дарил им кровь, благодарили и баловали. Ни одна противная иголка так не поступала.

Девушка содрогнулась и закричала, не в силах больше сдерживать удовольствие. В тот же миг губы Шфлу выпустили её шею, он откинулся на подушки, пытаясь отдышаться. Затем медленно облизнулся, контролируя, что ни одна капля не пропала зря.

– Восхитительный вкус, – промолвил он, поглаживая обмякшую в его объятиях Эйззу. – В твоей крови поёт молодость, чистота и здоровье. Признаюсь: я переступил предел, взяв больше, чем следовало. Я весь в твоих руках, моя светлая заря. Будешь жаловаться капитану?

– Что? – сонно откликнулась она. – Жаловаться? Но мне было хорошо с вами.

– Вот и славно, – улыбнулся Шфлу и хотел что-то добавить, но в этот момент неожиданное ускорение сбросило любовников с кровати.

Эйзза пискнула, больно ударившись локтем. Шфлу, которого с размаху приложило лбом об угол, выругался.

– Что за сотня червей могильных?

– Наш корабль совершает непредусмотренные манёвры, – раздался из динамиков голос одного из капитанских помощников. – Просьба к пассажирам – зафиксироваться и соблюдать спокойствие.

«Райскую звезду» снова мотнуло, теперь в противоположную сторону. Только что поднявшаяся с пола Эйзза повалилась на кровать.

– Я – в рубку. – Шфлу, на всякий случай придерживаясь за поручень, кое-как натянул одежду. Не являясь членом экипажа, он должен был пристегнуться и ждать, но решил, что пост научного руководителя даёт ему право нарушить это распоряжение. – Надо выяснить, что происходит. А ты, милая, оставайся здесь и привяжись к чему-нибудь ремнём.

Открывая дверь, он поймал жалобный взгляд Эйззы. Она прижимала к груди скомканную герру с ткаными рукавами.

– Хирра Шфлу, а можно я с вами? – пролепетала она. – Я боюсь одна. Очень-очень.

Громыхнуло, корабль дёрнулся, будто в конвульсиях. Из коридора донеслись крики. Эйзза ойкнула и посмотрела ещё жалобнее.

После секундного колебания Шфлу протянул ей руку:

– Герру не забудь надеть.

Корабль словно перевернулся вверх ногами. Шфлу, цепляясь ногтями за что попало, а другой рукой крепко держа Эйззу, заскользил к потолку. Желудок сделал попытку взбрыкнуть, но научный руководитель экспедиции подавил приступ тошноты. Не хватало, чтобы его вырвало прямо на девушку!

Пол снова стал полом, нога при падении подвернулась. Шфлу ухватил за рукав третьего помощника, который куда-то пробирался по трясущемуся, словно в припадке, коридору:

– Что случилось?

– Нас обстреливают. – Начальник отдела наблюдения выдрал свой рукав. – Идите в каюту, пристегнитесь и наденьте комплект индивидуальной защиты.

Коридор заволокло дымом. Шфлу потянулся к противогазу. Эйзза уже надевала маску: сообразительная девочка, хоть и кетреййи. Противогаз выглядел ужасно на её очаровательной головке, но время думать об эстетике кончилось.

Скрежет, лязг; пол и стены словно озверели, кидают мягкие людские тела из стороны в сторону.

– Приготовиться к эвакуации, – голос капитана из динамиков.

Коридор начал наполняться людьми, покинувшими каюты и спешащими к спасательным капсулам. Кто-то кашлял, забыв надеть маску, кто-то потерял в дыму дорогу. Шфлу двигался на ощупь, ведя рукой по стене. Из-за дымной завесы вдруг возникла перепуганная меднокожая девчонка, в глазах – слёзы, она наткнулась на Шфлу и, будто не заметив, снова исчезла в пелене. Похоже, она двигалась не в ту сторону. Шфлу пожалел, что не задержал её.

В левом ангаре со спасательными капсулами творилось невесть что. Горела изоляция, шипели огнетушители, изрыгая белый порошок, клубы которого носились в воздухе. Трое шитанн из службы безопасности «Райской звезды» пытались упорядочить посадку, направляя людей к нужным капсулам. Одна уже покинула корабль.

– Сюда! – Шфлу указали на крайнюю капсулу, и он побежал туда, увлекая за собой еле перебирающую ногами Эйззу. Что же она едва шевелится? Он вспомнил, что девушка потеряла много крови, и раздражение пропало. Он подхватил её на руки и тут же, споткнувшись, полетел на пол. Это не неловкость, это новый удар. Что-то ревело, грохотало, визжало… Шфлу кое-как встал на четвереньки, нашарил рядом Эйззу, поволок, уже не пытаясь поднять. Сто червей могильных, это не Эйзза! Он вдруг обнаружил, что тащит мёртвое тело светловолосого паренька. Стекло противогаза запотело, но снять маску он не решился. Оставил ещё теплого юношу, ползком вернулся.

– Эйзза!

Шум не давал ни единого шанса услышать его зов. Но вот кто-то зашевелился, мелькнула растрёпанная белая коса. Она! Шфлу сгрёб её в охапку, пополз по пляшущему полу к капсуле.

Чей-то плач перекрыл скрежет и грохот. Шфлу оглянулся. Несколько молодых мужчин кетреййи пытались достать стриженую «ёжиком» блондинку из-под упавшего и придавившего её погрузчика. Шфлу невольно зарычал, уши плотнее прижались к голове. Встав во весь рост, он шагнул к расступившимся перед ним парням, ухватился за балку погрузчика, с рёвом оторвал и отбросил прочь неподъёмную стальную махину. Парни благодарно засуетились вокруг освобождённой девушки.

– За мной, – приказал он.

Что-то пролетело по ангару, ударило его в спину, но он даже не обернулся. Священное безумие сжигает много энергии, но даёт силу и нечувствительность. Один из парней, задетый тем же осколком, упал и уже не поднялся. Остальные добрались вслед за Шфлу до капсулы.

– Пристёгивайтесь все, – хрипя, выдавил он, сорвав маску и плюхнувшись в кресло за пультом. – И девушек привяжите.

Спасательные капсулы просты в управлении, рассчитанном не на обученного пилота, а на любого грамотного шитанн. Все рычаги и кнопки пронумерованы и подписаны, садись да нажимай по порядку.

Корабль дрогнул и разорвался надвое, словно горбушка хлеба. Капсулу качнуло, и Шфлу увидел совсем рядом бездну открытого космоса, в которую сметало всё, что находилось в ангаре – капсулы, технику, людей… Ужаснее всего было с людьми. Мимо иллюминатора проплыл мгновенно замороженный шитанн с лицом, навечно искажённым в крике, и Шфлу замутило. Он согнулся в кресле; сил хватило лишь на то, чтобы отвернуть голову от пульта. Кетреййи смотрели сочувственно. Сами они желудком не страдали, эта раса менее впечатлительна, но и не думали смеяться над шитанн с утончённой психикой и не в меру развитым воображением. Один из парней вздохнул, провожая взглядом труп в иллюминаторе, другой свинтил крышку со своей фляги и протянул Шфлу.

Научный руководитель бывшей экспедиции утёрся, отхлебнул несколько глотков воды. В голове слегка прояснилось, и он, пристегнувшись к креслу, нажал кнопку номер один, потом – номер два… Зашелестел слабенький реактивный двигатель, и капсула, постепенно ускоряясь, полетела прочь от гибнущей «Звезды».

Силуэт корабля утратил правильность. Он был растерзан, обрамлён дымом и вытекающим мёрзлым воздухом. Над центральными отсеками дрожало плазменное зарево – что-то там коротило или так горело, что уже не потушить. Во все стороны от умирающего гиганта разбегались уцелевшие спасательные капсулы.

А совсем недалеко – какие-нибудь километры – зависли два неизвестных корабля. Серая броня, грозные лазерные порты, жерла ионных пушек, сопла непривычной формы. Выключили режим невидимости, словно издеваясь. Чего они ждут? Шфлу внезапно понял: хотят насладиться чужой гибелью. Смертельно ранили «Райскую звезду» и теперь с интересом наблюдают, как она сдохнет.

Жив ли Ччайкар Ихстл? Не успел Шфлу об этом подумать, как стало ясно: жив. Корпуса ускорителей, зияющие соплами, вдруг раскалились и отлетели от корабля, стремительно уносясь прочь. И в ту же минуту озарился пронзительно-зелёным светом отсек главного двигателя. Когда Шфлу проморгался, «Звезды» уже не было. Научный руководитель был поэтом, но не сказочником, и хорошо понимал: скорее всего, искалеченный корабль не выйдет из светового прыжка. Прощай, Ччайкар; жаль, знакомство было недолгим. Так и не дождался ты заслуженного отдыха…

– Ничего себе, – протянул кто-то из кетреййи.

Шфлу перехватил взгляд парня, направленный в противоположную сторону. И впрямь, было на что посмотреть. Ускоритель, отстреленный кораблём, словно ракета, врезался в чужака и взорвался. Враг скрылся за растекающейся кляксой белого пламени. И тут же второй вражеский корабль засуетился, включил двигатели, шарахнул из пушки по одному из ускорителей, подобравшемуся наиболее близко. Слишком близко. Чужак опоздал, взрыв ускорителя накрыл его, а следом о его борт разбились два других прощальных подарка от Ччайкара Ихстла. Ослепительно белый, режущий глаза вихрь забушевал на месте корабля. Вряд ли чужак будет полностью разрушен, но мало не покажется.

– Так вам, подонки, – оскалился Шфлу.

– Гнусное дерьмо! – Ен Пиран затопал ногами, глядя на то, что осталось от двух прекрасных ГС-кораблей. – Погрязшие во грехе дармоеды, которые до сортира-то сами не дойдут, насрут по дороге! Какой недоумок поставил их командовать эсминцами?

Так и просилось на язык: «Это вы, господин адмирал», – но неоднократно учёный горьким опытом старший адъютант благоразумно промолчал.

Картина была ужасной. Старенький безоружный корабль, который казался лёгкой мишенью, в самый раз подходящей для обучения необстрелянных экипажей, сперва мотал нервы, петляя и сбивая стрелкам прицелы, успел высадить подавляющую часть людей, а потом смылся, практически уничтожив два дорогостоящих эсминца. Не в полном смысле слова уничтожил, хотя один из кораблей, «Жёлтый», пострадал серьёзнее, но у обоих повреждены ГС-приводы. Всё на свете можно починить, вот только как ремонтировать ГС-привод, знают немногие цивилизации, и Гъде – к великому негодованию адмирала – в их почётном списке нет. Ремонт теперь откладывается до конца войны: координаторы Ханта заявили, что их планета не будет технически поддерживать воюющие стороны, а все остальные, как и обычно, не станут идти поперёк хантам. Значит, дерьмовых неудачников вместе с их прилюдно опущенными в дерьмо кораблями ждёт жалкая участь каботажников, привязанных к Нлакису. И поделом! Адмирал испытывал бы мстительное удовлетворение, если бы не понимал, что это в его эскадре стало на два корабля меньше.

На экране от того места, где ушёл в прыжок корабль шитанн, разлетались светлые точки – система наблюдения отслеживала спасательные капсулы по двигателям. Ен Пиран скрежетнул челюстью. Мерзопакостные кровососы и их прихлебатели заплатят ему за то, что сделали с его «Жёлтым» и «Красным»!

– Эй, вы там! – рявкнул он на капитанов с ушами, горящими после выволочки, так и стоявших навытяжку перед экранами связи. – Вытирайте понос со своих задниц и займитесь делом! Я хочу, чтобы никто из этих греховных ублюдков не спасся. Задача ясна?

– Так точно, господин адмирал, – пробормотали капитаны и с явным облегчением прервали связь.

С кораблей заработали ионные пушки. Светлые точки, словно бутоны, стали распускаться в цветки и исчезать. Адмирал довольно кивнул, любуясь приятным зрелищем истребления противника.

– Господин адмирал, – из-за спины раздалось нерешительное покашливание Ихера Сима, – с вашего позволения, там…

Ен Пиран резко развернулся и тут же понял, о чем хотел доложить старший адъютант. Участок неба по правому борту заколебался, переливаясь всеми цветами радуги, радужные блики образовали многоцветное гало вокруг пронзительно-чёрной точки. Прокол пространства. Сюда направляется ГС-корабль.

– Чей? – скрипнул адмирал.

– Не могу знать, господин адмирал. Но не наш. Мы не получили предупреждения по обычным каналам.

Вот дерьмо! Неужели шитанн? Может, старый кораблик был всего лишь приманкой или разведкой? Теперь эскадра понесла потери, рассредоточилась…

– Эскадре – готовность номер один, – приказал адмирал. – Турболазеры, ионные пушки – в боевой режим. Полную мощность на дефлекторы.

Радужный ореол угас, и в пространстве появился ГС-крейсер. С виду новый, хорошо вооружённый. Совсем рядом, даже виден рисунок на борту: три красных ромба, сходящихся углами к общему центру. Красные эмблемы характерны для райских кораблей, но не эта…

– С вашего позволения, господин адмирал, тип корабля опознан. – Ещё бы не опознать! Дерьмовые красные ромбы – отличительный знак землян, на всех военных кораблях его малюют. Вроде бы эмблема Земли – голубой глобус; почему ромбы? Не иначе, хотят запутать противника, считая его полным идиотом. – Это патрульный крейсер Земли, - продолжал докладывать адъютант. – Стандартное вооружение: турболазерных батарей – восемь, ионных пушек – четыре, термоядерных зарядов – два, малых ядерных зарядов – двенадцать…

– Да заткнись ты! – рявкнул Ен Пиран. Перечисление раздражало. Адмирал не хотел признаваться даже самому себе, что его тревожит превосходство земных крейсеров в вооружении. В конце концов, землянин тут один, а сил Гъде – целая эскадра, и итоговый перевес в другую сторону. Ему просто не нравилась, да – именно не нравилась привычка землян увешиваться оружием. Ну зачем нормальному кораблю восемь лазерных батарей? Четырёх вполне бы хватило. И эти ядерные заряды… Почему земляне так привязаны к радиоактивному дерьму? Грязь и пакость.

На экране появилось новое окно, и в нём замигал значок вызова. Погрязшему во грехах землянину не терпится поговорить. С другой стороны, не шитанн – уже плюс.

– Принять вызов, – проворчал адмирал.

Окно развернулось в изображение чужой рубки. Розовощёкий мужчина, развалившийся в кресле, отрекомендовался:

– Капитан первого ранга Йозеф Гржельчик. – Вот дерьмо, ну и имена у этих землян, хуже чем у шитанн. – С кем я разговариваю?

Он говорил по-хантски. Конечно, варвару не дано выучить сложный язык Гъде. Адмирала бесило, что для международного общения был выбран язык Ханта. Слишком уж много у этих хантов привилегий!

– Адмирал космических сил Гъде Ен Пиран, – буркнул он.

– Уймите своих молодцов, господин Пиран, – потребовал землянин. – Если они не прекратят обстреливать мирные спасательные капсулы, я их уничтожу.

– На каком основании вы здесь распоряжаетесь? – окрысился адмирал.

– Я в патруле, – невозмутимо ответил розовощёкий хам. – Совершаю облёт территории.

– Это не ваша территория, а сектор шитанн! – Никто не сумеет понять, каких усилий стоило адмиралу удержаться от неприглядных эпитетов из соображений политкорректности.

– Так какого пениса вы торчите в секторе шитанн и мутите тут воду?

Адмирал прикрыл микрофон и покосился на адъютантов.

– Кто-нибудь может мне объяснить, что этот варвар имеет в виду? При чём здесь-то пенис? И где тут вода? На ближайшие шестнадцать лет вокруг воды вообще нет!

Старший адъютант беспомощно пожал плечами. Кто их знает, этих гнусных грешников? Думают только о сексе, что ни беседа с ними – то пенис или вагина.

– Я не обязан перед вами отчитываться, что тут делаю, – набычился адмирал. – У нас с дерьмовыми шитанн, – эх, всё-таки вылетело, – свои дела, а вы не суйтесь!

– Знаете что, господин Пиран? Не орите на меня. Мне вы не адмирал, у меня своё начальство есть. А насчёт того, чей это сектор, могу с вами поспорить. Граница между зоной ответственности Земли и зоной Шшерского Рая весьма условна и подвижна. Особенно во время войн и прочих кризисов. Вы меня поняли, господин Пиран?

– Смеете говорить со мной в таком тоне, господин Йозеф? – в ярости заорал Ен Пиран. – У меня здесь целая эскадра, а вы – тьфу, одиночка! Я ваш уродский крейсер разнесу на куски, одно дерьмо останется, размазанное по вакууму!

– Вообще-то Йозеф – моё личное имя, господин Пиран, – холодно заметил землянин. – Извольте обращаться ко мне «господин Гржельчик».

Нет, ну точно издевается!

– Хочу также напомнить, что Земля с Гъде не воюет. Пока. – Капитан заострил внимание на этом слове. – Если вы хотите изменить статус-кво, вам достаточно произвести в моём направлении один-единственный выстрел. Вот тогда и узнаете, есть ли Бог на свете.

Больше всего адмиралу хотелось поступить именно так. Произвести в направлении мерзавца Г-р-жель-чика по меньшей мере десяток выстрелов. Но адмирала не за милый характер назначили адмиралом. Он прекрасно понимал, что развязывание войны с Землей правительство Гъде не одобрит. Фактически, за такой прокол можно и звания адмирала лишиться.

– А вы сами-то! – завопил Ен Пиран, захлёбываясь от праведного негодования. – Это вы – провокатор! Вы угрожаете уничтожить мои корабли!

– Которым совершенно нечего делать в нашем секторе и уж тем более палить тут из пушек. Уверяю вас, ни одна комиссия координаторов не придерётся: мы имеем полное право отстаивать наши интересы на нашей территории. А что до её границ, световой год туда – световой год сюда, никто рулеткой мерить не будет.

Несколько секунд Йозеф Гржельчик и Ен Пиран играли в гляделки. Наконец адмирал сплюнул.

– Ладно, мы прекращаем обстрел. Если вы сразу же уберётесь отсюда. У вас большая территория, вот и продолжайте её патрулировать в каком-нибудь другом месте.

Шитанн – само собой, глубоко погрязшая во грехе раса, но кое в чём они были правы. Почти двести лет Шшерский Рай возражал против приглашения Земли в Содружество Планет – или Созвездие, как его кратко называли. Земляне – агрессивный и грубый народ, твердили шитанн, не имеющий почтения к закону и ненавидящий инопланетян. Вот дерьмо, и почему их в конце концов перестали слушать?

Адмирал не сказал розовощёкому поганцу, что Пиран – его личное имя, и его следовало бы называть «господин Ен». Сперва не пришло в голову поправить землянина, а потом не успел вставить. И это было обиднее всего.

Спасённая девушка плакала всё тише, потом вовсе замолчала.

– Оггина умирает, хирра? – спросил один из парней, стриженый так же, как она.

Шфлу не мог дать вразумительного ответа. Медицинские познания у него были весьма примитивные. К тому же он, возможно, и сам умирал. Священное безумие отступило, сменившись бессилием и апатией – плата за несколько минут всемогущества. Рана на спине болела при каждом движении. В ней торчал кусок разорванной взрывом стальной трубы. Шфлу строго-настрого запретил кетреййи вынимать его, а то они уже предлагали помощь. Железяка причиняет сильную боль, но если её извлечь, он истечёт кровью из разрезанных сосудов, которые она сейчас прижимает.

Больше всего Шфлу Арранцу хотелось, чтоб его не трогали. Но кетреййи без него не справятся. Отмахнуться от них – всё равно что от детей.

Превозмогая себя, он встал и сделал два шага к распластанной на кресле Оггине. Девушку перевязали, вкололи обезболивающее – об этом он распорядился сразу. Но обезболивающее действовало плохо. Оггина перестала плакать не потому, что боль уменьшилась, а потому что не осталось сил. Она ещё дышала – неглубоко и прерывисто, но слишком ужасны были повреждения, слишком сильно пахла смертью обильная кровь. Жизнь постепенно уходила из серых глаз. Оггина умирала, а он ничем не мог помочь. Разве что ускорить её переход на иной план бытия.

– Она умирает, – признал он.

Ему было стыдно. Кетреййи надеялись на него, а он подвёл. Не смог сделать так, чтобы всё было хорошо. Не смог выполнить обязательство, взятое расой шитанн в отношении партнеров.

– Помогите ей, хирра, – прошептал парень. – Дайте Оггине уснуть с миром.

– Твоя невеста? – понимающе спросил Шфлу.

– Да. Нет… Я считал её невестой, но она пока не знала. Я хотел посвататься через год или два. Когда мы закончим службу в космосе…

– Скажи ей сейчас.

Парень опустился на корточки перед лежащей девушкой, нежно провёл подушечками пальцев по бледной щеке.

– Оггина, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. В радости и горе, до конца наших жизней. – Последнюю ритуальную фразу он произнёс нараспев.

Девушка молчала. Может, и слышала, но говорить уже не могла, дышала и то едва. Парень несколько секунд пристально всматривался в её лицо, поцеловал в губы и отошёл.

Шфлу согнулся, едва не застонав от боли в спине, наклонился к белой, как бумага, шее. На миг его глаза встретились со взглядом обречённой Оггины, и он прочёл в нём мольбу о конце страданий. Кровь умирающей была горькой, утратившей вкус жизни, но Шфлу пил, пока биение пульса не прекратилось совсем. На мёртвом лице застыла последняя улыбка: слюна шитанн, попадая в кровь, дарит блаженство.

Эйзза тихо всхлипывала.

– Спасибо, хирра, – сдавленно произнёс парень.

– Шфлу Арранц. – Ему надоело безликое «хирра». Он вытер губы рукавом и, сняв сайртак, прикрыл обескровленную Оггину.

– Асст Селдхреди, – представился кетреййи в ответ.

– Анцелл Селдхреди, – назвался его товарищ, тоже стриженый под «ёжик».

– Стейрр Фййк, – пробубнил самый старший, темнокожий парень с ворохом тонких золотистых косичек. Если Шфлу что-то помнил о клане Фййк, то этих косичек сорок восемь.

Эйзза вдруг вскрикнула, и было отчего: комок раскалённой плазмы пролетел в непосредственной близости от капсулы, чуть не задев. Шфлу вскочил – слишком резко, тело пронзила боль, и в глазах на миг потемнело. Он бы рухнул прямо на торчащий в спине обломок, если бы двое Селдхреди не поддержали его с обеих сторон.

Ещё один комок – беззвучно, но от того не менее страшно – пролетел мимо.

– Они обстреливают нас!

Они ведь уничтожили «Райскую звезду», чего им ещё надо? Стрелять по спасательным капсулам – это… просто непорядочно! Тем не менее именно это и происходило. Одна из капсул, видных на экране обзора, взорвалась от прямого попадания.

Шфлу, стиснув зубы и не обращая внимания на боль, забрался в кресло. Как они видят, куда целиться? Спасательные капсулы крошечные, несколько километров – и их не видать. Шфлу осенило: двигатель! Проклятые чужаки наводят по излучению двигателей. Он дотянулся до рычага тяги, переместил его вниз до упора.

Больше выстрелов в их сторону не было. Капсулу с неактивным двигателем потеряли. Но чудовищное истребление вокруг продолжалось. Ближний космос был насыщен плазмой, то и дело спасательные капсулы, не успев увернуться, вспыхивали маленькими рваными звёздочками. Как выбраться из этого ада? И куда? Запас хода у капсулы небольшой, это же не настоящий корабль. К планете? Но там нет ни воздуха, ни воды, а, единожды подойдя к планете, покинуть её поле тяготения уже непросто. К тому же имелось у Шфлу смутное пока подозрение, что два чужих корабля здесь не единственные, а главная их база – как раз там, у планеты или на её поверхности. Кем бы ни были чужаки, брать пленных они явно не собираются.

– Радуга, – произнесла Эйзза удивлённо и слегка восторженно.

На небе переливалась радуга. Концентрические многоцветные круги пульсировали вокруг чёрного центра. Откуда в космосе радуга? Шфлу никогда не видел столь феерического зрелища. Восхищение его нереальной красотой не мешало ему искать возможные причины необычного явления и… не находить.

В центре радужного сияния возник корабль. Это был космический корабль со странными очертаниями, в чём-то сходными с профилем тех кораблей, которые хладнокровно расстреливали спасавшихся, но в ином отличными. Прекрасный переливающийся ореол поплескался по бокам корабля и исчез.

Без сомнения, этот корабль и те два отличались. Корабли примерно одного назначения, но с разной базовой конструкцией. Любой планетный флот предпочитает оснащение одной базой: чем меньше разных стандартов, тем проще ремонт. А значит, появившийся корабль принадлежит другому миру.

Шфлу увидел в этом шанс. Вновь надавив кнопку поджига и выжав ускорение до упора, он заставил спасательную капсулу мчаться к кораблю что было сил, сжигая сопла. Нырнув за его громаду, прикрывшую капсулу от ужасных пушек чужаков, он дрожащей рукой включил передатчик. На таком расстоянии они не смогут не услышать международный сигнал бедствия в широком диапазоне!

Шанс оказался выигрышным. В динамике зашуршало, и искажённый голос спросил по-хантски:

– Кто такие?

Шфлу сглотнул.

– Спасательная капсула с «Райской звезды», экспедиционного корабля Шшерского Рая. Наш корабль уничтожен, мы едва вырвались, а нас…

– Не части, – оборвал голос. – Передавай нам управление, сами по лучу поведём, а то ещё стыковочный люк нам попортишь.

Голос обращался на «ты», словно к приятелю или представителю младшей расы, но Шфлу не стал заострять на этом внимание. Может, в родном языке говорящего нет другого обращения. А если даже есть, не пререкаться же с тем, кто тебя спасает!

Корабль медленно приближался. Вот стали ясно различимы орудийные модули – как же их много! На борту, словно красный цветок, распустилась странная пиктограмма: три ромба, связанных одной точкой. В Раю красные пиктограммы призваны отражать названия кораблей; какое-то время Шфлу гадал, что же символизируют эти ромбы и как мог бы называться этот корабль. А вот и швы обшивки сделались видны. Капсула мягко пришвартовалась к люку характерной формы на теле корабля – самому Шфлу ни за что не удалось бы сделать это так точно и плавно. И тут же пропала тишина вакуума: снаружи послышались шаги, заскрипело, кто-то, судя по интонации, выругался на неизвестном языке. Шфлу выбрался из кресла, шагнул к люку и столкнулся нос к носу с чернокожим мужчиной, вскрывшим люк с той стороны.

У мужчины были короткие чёрные кудри, толстые губы, а меж ними – зубы ослепительной белизны. Что за раса такая, удивился было Шфлу, но тут взгляд его сполз ниже, и внутри всё упало. Его верхняя одежда была отчасти похожа на сайртак с рукавами, но короче и плотнее, на плече – нашивка с голубой эмблемой, а в треугольном вырезе псевдосайртака висел на цепочке золотой крест. Сотня червей могильных! Шфлу занесло к землянам, притом к худшей их разновидности, метящей себя крестом.

– Чего застыл, кровосос? – сверкнул зубами землянин. – Заходи. Не ссы, не укусим, – и ухмыльнулся.