Читать онлайн "Охотник встаёт спозаранку"

Трое мужчин стояли посреди старого заросшего пустыря. На вид им было лет по сорок-сорок пять. На одном был дорогой костюм-«тройка» тёмно-серого цвета. Второй человек, с тёмными волосами, носил серую футболку с чёрным драконом во всю грудь и серые же джинсы, на запястье — «Ролексы» с кожаным ремешком серебряного цвета в форме чешуи. Третий человек был блондином. Его шею украшала серебряная цепочка с крестиком, видневшимся на груди из-за расстёгнутых верхних пуговиц рубашки, заправленной в джинсы.

Главным в троице был мужчина в костюме. Погруженный в свои мысли, он стоял впереди, оглядывая всё вокруг.

— Сань, значит, ради этого места мы и летели через полстраны? — спросил мужчина в футболке с драконом.

Александр повернулся к другу и ответил:

— Да, Лёш, ради этого. Правда, я как-то не ожидал такого,— он развёл руки в стороны.

Они стояли на площадке, обнесённой покосившимся забором из профлиста. За пустырём виднелась из кустов груда обломков из железобетона. На этом месте собирались построить новый жилой дом. Кризис заставил застройщиков пересмотреть свои приоритеты, и строительная площадка была заморожена. Даже мусор вывезти не успели.

— Здесь когда-то была школа, я в ней учился с первого по седьмой класс,— пояснил Александр.

— Что-то из прошлого держит тебя здесь, не так ли? — поинтересовался блондин.

— Не то слово, Серег!.. Вцепилось мёртвой хваткой.

— Ну так поедем или ещё здесь что-то нужно? — спросил Алексей.— Я тут по дороге вроде неплохое местечко приглядел. Сядем, обсудим... Всё-таки ради твоего рассказа мы и приехали в этот город.

Немного подумав, Александр согласно кивнул.

— Едем.

Место оказалось действительно неплохим. Интерьер, выполненный со вкусом, но совершенно не пафосный, но, главное,— хорошее, качественное пиво под не менее добротную еду. Музыка не долбила навязчиво над головой, а в зале не гремел взрывной хохот и громкие разговоры, как это чаще всего и бывает в таких заведениях. Хотя, может, время ещё не то, ближе к вечеру потянется местный народ отметить завершение очередной трудовой недели.

Не сразу он взялся за рассказ, а друзья и не торопили. Сначала они обсудили некоторые дела, что остались их дожидаться в Москве, местную погоду, затем Александр рассказал, как за эти годы изменился его родной город и постепенно перешел к истории из своего детства.

Ещё с начальной школы я подружился с одной девочкой. Мы учились в параллельных классах, однако у нас с ней были общие друзья — Артём и Семён. Девочку звали Алина, она училась в одном классе с Семёном, и они даже сидели за одной партой. Вчетвером мы постоянно пропадали на улице, не раз находя неприятности на свою голову. Стоит ли говорить, что все трое были по уши влюблены в нашу общую подругу, однако в силу возраста никто в этом не признавался. Зато каждый перед ней выпендривался как только мог. Какой-либо взаимностью она не отвечала ни одному, зато была в нашей компании своей в доску «пацанкой». Ободранные коленки, порванные штаны, разбитый нос — всё это про неё. Поэтому и последняя история, в которую мы влипли, была связана с ней.

Как-то на уроке труда мы доставали лопаты для уборки снега на территории школы. Они стояли в подвале прямо под лестницей. Только спускаешься, и тут же слева кладовка с кучей инструментов для благоустройства территории, а если посмотреть прямо, то открывался вид на большой школьный подвал, утопающий в темноте.

Помню, мы с Тёмой переглянулись и без слов уже поняли, что нам непременно надо будет обследовать это место. Правда, прошло немало времени, прежде чем мы вновь вернулись к этой идее. Лучше мы бы забыли об этом навсегда ещё в тот раз!..

Стояла поздняя весна, майские праздники подходили к концу, а уроков труда у нас не было уже больше месяца. Наш трудовик Юрий Петрович перестал выходить на работу, а заменять его было некому. Родители говорили, что он совсем спился, и его выгнали с работы, но дело обстояло иначе. В школе поговаривали, что Петрович пропал и теперь его дух бродит по нашему школьному подвалу, а по ночам выходит на охоту, чтобы поймать зазевавшегося прохожего, затащить его в сырой подвал и там сожрать заживо.

Кто в детстве не любил страшилки? Ну а когда есть страшная история и возможность продемонстрировать свою смелость, показать, что ты не веришь, в такую чушь и ничего не боишься,— и всё это перед девочкой, которая тебе нравится, как не воспользоваться таким случаем! Когда мы увидели, что висячий замок на входе в подвал со стороны улицы сорван с петель, то решили — это шанс, который ни в коем случае нельзя упускать. Если мы не испытаем на прочность свою смелость сегодня, то завтра на двери уже может появиться новый замок.

Только мы почему-то решили не лезть в подвал все вместе, а испытать себя по-настоящему, поодиночке. Мы решили, что один из нас проведет в подвале один час, прежде чем вернуться на свет. Выбор судьбы мы сложили на плечи считалки Чикен-Пикен. Каждый выставлял вперед по два пальца, указательный и средний, и начиналась считалка: «Чикен-Пикен-Пальчик-Выкинь». Всё бы ничего, но в нашу игру ввязалась Алина, решив: чем она хуже мальчишек? Она на полном серьёзе решила участвовать, и если по считалке останется последней, то одна пойдёт в подвал.

Первым из круга выбыл Семён. Я видел, как он с облегчением выдохнул. Уж очень он не хотел лезть в эту сырую тьму, хоть и кичился перед всеми остальными своей смелостью. Затем выбыл Артём, лишь пожав плечами напоследок: «Я тут ни при чём, это всё считалка виновата». Я молился, чтобы в этот раз счёт выпал на Алину и последним остался я, чтобы мне, а не ей отправиться в подвал, но судьба решила по-своему. У меня всё внутри похолодело, когда она осталась одна. Я видел, как ей было страшно, хоть она и прятала страх за своей улыбкой.

Тогда я принял решение пойти вместе с ней, так как всё равно мы с ней были последними по считалке Чикен-Пикен. Я, конечно, мог попытаться обосновать это тем, что она девчонка и имеет право на поблажки, но тогда бы она точно наотрез отказалась идти со мной, а так она лишь вяло посопротивлялась и в итоге согласилась идти вместе. Пацаны со мной спорить не стали, всё-таки они были нормальные ребята и всё понимали.

Дверь оказалась очень тяжелой. Лишь объединив усилия, мы смогли её открыть со скрипом и скрежетом, и то лишь чуть-чуть, чтобы протиснуться внутрь. У нас был фонарик на батарейках, так что на ощупь бродить мы не боялись. Где-то там наверняка есть выключатели, и если мы их найдем, то включим свет и тогда всё станет намного проще.

Уже спускаясь по лестнице вниз,— я впереди, а Алина за мной,— мы почувствовали сильный запах сырости и плесени. Школа была старой и нуждалась в капитальном ремонте. Отмостка вокруг здания давно разрушилась, дождевая вода потоком лилась вдоль стен и размыла себе множество ходов под фундамент.

— Как здесь холодно!..— поёжилась Алина, когда мы ступили на сырой пол.

— И влажно,— сказал я тихо. Мне было не то чтобы совсем жутко, но сильно не по себе от этого места. Я и правда не верил в россказни о призраках, однако даже атеист начинает молиться Богу, когда напуган до смерти.

Страх не овладел мной, но с каждым шагом начинал постепенно закрадываться внутрь. Алина, прежде старавшаяся показать, что она ничуть не хуже мальчишек, сильно вцепилась пальцами в моё плечо и, мне кажется, она даже очень хотела попросить меня не ходить дальше, а выждать всё отведенное нам время недалеко от выхода. Так мне и нужно было сделать, какая неведомая сила заставляла меня идти дальше, до сих пор не могу понять.

Мои руки начали дрожать, сердце чуть не остановилось, когда я выхватил лучом фонаря на стене следы от когтей. Сразу представил себе огромного монстра, который мог оставить это после себя. Однако разум взял верх, и я понял, что никакие это не когти, а просто поцарапанная штукатурка. Какой только хлам не стаскивали в подвал! Вот им и зацепили стену. Алина со мной согласилась, но иррациональный страх и сомнения засели внутри нас. Дальше стало ещё хуже, когда где в темноте нам послышался чей-то тяжелый вздох.

— Призрак,— сдавленно прошептала Алина.

— Ветер,— постарался её успокоить я. Хотя скорее себя.

Потоки воздуха и правда гуляли по сырым коридорам школьного подвала, прорываясь через разбитые зарешёченные окна в приямках. Ветер или всё-таки не ветер?.. Мне было страшно размышлять об этом, но выбора не оставалось. Мы шли всё глубже во тьме коридоров, когда вновь где-то позади нас послышался шорох. Я резко развернулся, и луч фонаря заметался по полу и стенам в поисках источника шума.

— Саша, мне страшно...

Я представляю, чего ей стоило признаться в этом. Этой по настоящему смелой девчонке. Её храбрости хватило бы на Семёна и Артёма, вместе взятых. Сил мне придавала ответственность за неё. Всё больше наша затея казалась мне глупой. Что если замок на двери был сорван неспроста?.. Вдруг по этим подвалам бродит какой-нибудь маньяк в ожидании таких вот глупых и любопытных детишек, как мы?..

Вновь раздался тяжелый и даже хриплый вздох — и ещё какой-то странный звук. Как будто кто-то простуженный пытается дышать, сдерживая кашель. Теперь я точно знал, что это мне не показалось. Где-то в темноте прятался человек. Бежать, надо было бежать!.. Хотя я сейчас не уверен, что это бы нас спасло. Лучом фонаря я медленно высветил дверь. Она была приоткрыта. Тяжелая, стальная и ржавая дверь. Свет проникал внутрь крохотного помещения через щель между дверным косяком и покосившимся стальным полотном. Поначалу я подумал, что увидел живого мертвеца, настолько худым было существо по ту сторону двери. Оно, как испуганная забитая собака, отскочило в сторону, как только свет коснулся его тела.

Только, поняв, что нечто за дверью боится нас куда больше чем мы его, я начал изучать это существо, освещая его с ног до головы.

— Да это же... Петрович...— удивленно произнесла Алина, хоть трудовик и вёл уроки только для мальчиков, она его знала.

Я тоже понял, что перед нами пропавший без вести трудовик, хоть и узнать его было крайне сложно. Он жутко исхудал. Кожа на лице казалось, прилипла к черепу, пальцы скрючились и нервно дрожали, перебирая ободранные края одежды. Он постоянно шевелил потрескавшимися губами и жался в дальний от нас угол сырой каморки, в которой сидел.

— Юрий Петрович! — обратился я к учителю. Он никак не отреагировал, всё так же продолжая что-то шептать. Я повторил его имя уже громче. Он вздрогнул, замер и произнёс всё так же невнятно, но громче, чем прежде. Тогда я в первый раз расслышал, что именно он сказал.

— Приведи их и беги прочь! Прочь от меня! Прочь, прочь, прочь!..— повторял он.

Я шагнул к нему и взялся за край дверного полотна, чтобы открыть. Тогда он кинулся к двери, вцепился в неё пальцами и что есть сил потянул на себя, не давая мне открыть. Алина вскрикнула у меня за спиной. Я отпрянул от двери, не зная, как мне поступить. Повернулся к подруге и предложил:

— Алина, давай вернёмся обратно и позовём помощь. С Петровичем явно что-то не так.

Я думал — она будет счастлива возможности сбежать из этого страшного места, однако она вместо этого поджала нижнюю губу и отрицательно покачала головой.

— Я тебя дождусь здесь,— твердо сказала она против всякой логики.

— Ты уверена? — спросил я, а она в ответ кивнула.

Не знаю, что двигало её разумом в тот момент,— возможно, та же сила, что заставила меня идти вперед по коридорам подвала вместо того, чтобы сидеть, выжидая время у входа. Оставив Алину одну у двери, за который сидел обезумевший учитель труда, я что есть сил побежал к выходу. Фонарик я оставил ей. Глаза немного привыкли к темноте, да и не такая уж кромешная тьма была в подвале, как это казалось поначалу. Тусклый свет через окна приямков проникал внутрь и хоть немного освещал мой путь.

Несколько раз я больно ударился об углы на поворотах, один раз упал и разодрал коленку, но добрался до выхода и закричал:

— Пацаны!!! Тут Петрович полуживой в подвале! Помогите его вытащить!

Будь кто другой на месте моих друзей, то он бы решил, что я хочу подшутить или ищу причину закончить своё испытание подвалом, но мы с Семёном и Артемом были закадычными друзьями и никогда по-серьёзному не разыгрывали друг друга. Поэтому они вдвоем не мешкая бросились вниз по лестнице в подвал.

Конечно, по пути на меня посыпались миллион вопросов, и я еле успевал отвечать. На самом деле мне рассказывать то особо было нечего, я не успел рассмотреть Петровича и что с ним произошло. Меня больше беспокоило, как там Алина. Хоть и прошла пару минут, но я ведь оставил её наедине с обезумевшим учителем и темнотой подвала. Об этом своём поступке я продолжаю жалеть и по сей день.

С горем пополам мы добрались до каморки, где сидел Петрович. Я привык к темноте, а мои друзья бежали, как кроты по лабиринту, постоянно утыкаясь носом в стену и запинаясь о выступы в полу.

Дверь стояла приоткрытой и Петрович всё так же сидел в сырой каморке. Вот только он больше не шептал, он весь вжался в дальний угол и закрыл руками лицо от света, когда я поднял с пола включённый фонарик.

Я чувствовал, как меня охватывает паника. Алины нигде не было. Она пропала.

Почти не сговариваясь, мы решили, что Артём побежит искать помощь, я останусь с Семёном, и мы отыщем Алину.

Держа в руках фонарик, я следил, как Семён пытается привести в чувство трудовика, тогда как тот слабо сопротивлялся и не хотел выходить за пределы каморки. Если он и правда пропал так давно, как говорят, то провел в подвале больше месяца. Уже после всех событий я узнал, что сорок дней Петрович не выходил из этой комнатки в подвале. Он пил влагу, которая просачивалась сквозь кирпичный фундамент, ел крыс, что забредали в его убежище. Из останков съеденных им крыс он делал приманку для новых. По крайне мере такая версия ходила в народе, когда пытались объяснить, как он смог выживать всё это время. Вот только найти разумное объяснение тому, почему он боялся выйти из этого помещения, никто не мог.

Страшный крик разорвал тишину подвала у меня за спиной. Я узнал в нём Артёма, он кричал от боли. Это длилось секунд пять, затем вопль оборвался. Мы с Семёном замерли, как каменные статуи, и пришли в себя лишь когда Петрович вновь что-то забубнил себе под нос и снова начал нервно перебирать пальцами складки своих грязных брюк. Я высветил фонарем своего учителя, страх парализовал меня. Я не знал, что делать.

Семён стоял рядом с Петровичем в каморке и смотрел на меня, а затем его глаза округлились от ужаса. Он что-то увидел у меня за спиной, а затем подскочил и, схватившись руками за ржавую дверь, резко дёрнул её на себя. Она поддалась и захлопнулась прямо у меня перед носом, и я остался один на один с неизвестностью во мраке подвала.

Я медленно развернулся в ожидании, что страшное нечто сейчас сожрёт меня, но ничего не увидел. Точнее, увидел, но не сразу. Луч фонаря выхватил силуэт в темноте где-то далеко по коридору в противоположной стороне от выхода. Это был мальчик с оторванной по плечо левой рукой. В правой он нёс свою конечность, которой лишился и из неё капала кровь. При ходьбе он царапал стену подвала торчащими из плеча костями и обрывками сухожилий. Мальчик шёл по коридору в противоположную сторону от меня. Я не сразу понял, что окровавленная и рваная одежда принадлежит Артёму.

После, когда милиция обыскивала подвал они нашли множество следов крови, но не нашли тела. Артём до сих пор числится в списке пропавших без вести детей.

Я застучал в дверь, за которой прятались Семён и трудовик. Я попытался её открыть, но ничего у меня не получалось. Позже я узнал, что происходило в этот момент по ту строну ржавой двери. Вернее, одну из версий. Когда дверь откроют с помощью болгарки, то обнаружат там два тела. Задушенного Петровича и Семёна, который умер от разрыва сердца, что нехарактерно для подростка. Страх убил его, но прежде он придушил трудовика, который видимо, попытался вытолкать незваного гостя из своего убежища. Петрович настолько исхудал и ослабел, что много сил не требовалось, чтобы отправить его на тот свет. Чего так испугался Семён, я сказать не могу.

Не зная, что делать, я побрёл вперед. Меня так сильно била дрожь, что я несколько раз падал, снова поднимался и вновь падал на сырой пол. Я не понимал, куда иду и где выход, мне просто было страшно. Я забыл про мальчика с оторванной рукой, про Семёна, предавшего меня и спрятавшегося за дверью, даже про пропавшую без вести Алину. Я просто шёл вперед, пока силы не оставили меня.

Я опустился на гору, состоявшую из обломков кирпича, и услышал за спиной знакомый голос.

— Саша, помоги мне,— прошептала Алина, словно над самым ухом.

Обернувшись, я увидел лишь темноту. В смысле это была кромешная тьма, которая даже поглощала луч света моего фонарика. В кирпичном фундаменте, возле которого я сидел, зияла большая дыра, как будто кто-то пробил её огромным молотом. А внутри проёма чернела пустота. Она то и поглощала свет и манила к себе голосом Алины. Вокруг на кирпиче были красные следы, как будто кто-то истекающий кровью вошёл в эту темноту, переступив через гору битых кирпичей.

Чёрная пустота как будто была живой. Я чувствовал: по ту сторону что-то есть. Что-то ужасное. Спускаясь в подвал с Алиной, я был уверен, что заступлюсь за неё, даже если все россказни о призраках — чистая правда. Когда я как безумный брёл по подвалу, то, возможно, ещё готов был заступиться за подругу, но сейчас я выронил фонарик из рук и, поддавшись страху, полностью потерял контроль над своим разумом.

Честно говоря, не могу сейчас сказать, что произошло потом. Убежал ли я или шагнул в пустоту вслед за голосом. Я всегда считал, что убежал. Хотя... Нет. Скорее всего, так всё и было… Я убежал.

Александр закончил свой рассказ, и в компании друзей повисло молчание, лишь тихая музыка в баре играла на фоне их мыслей. Двое друзей пытались переварить услышанное.

— Значит, ты всё-таки смог найти выход,— уточнил Сергей.

— В противном случае его бы с нами не было,— усмехнулся Алексей.

— Странная история,— подвел итог Сергей и спросил,— так что же на самом деле произошло в том подвале?

— Я не знаю,— соврал Александр.

Через полчаса они вновь стояли посреди пустыря, только теперь двое спутников Александра куда серьёзнее заинтересовались окружающими развалинами. Алексей пытался разглядеть, осталось ли хоть что-то от подвала, тогда как Сергей пытался представить, как здание школы выглядело до обрушения. Александр о чём-то серьезно задумался, словно принимая решение, которое должно всё изменить. В каком-то смысле так всё и было.

— Всю мою жизнь,— прервал он молчание,— мне снился один сон. Я иду по берегу мёртвого моря. Мёртвого по-настоящему. Волны не плещутся и не разбиваются о берег, движения почти нет, словно это не море вовсе, а озеро в лесу. Вместо воды — густая жижа болотного цвета, в которой плавают черепа людей и животных. Однако где-то там идёт постоянное шевеление. Словно черви в выгребной яме, в море копошатся живые мертвецы с ошмётками мышц на обглоданных костях. Стоит только подойти к колышущемуся зеленому краю, как тебя сразу схватят, утащат в вонючие глубины, а потом сожрут.

Я продолжаю идти вперед по заплесневелому песку. Впереди на горизонте лежит в руинах мертвый город. Похоже, он разрушен давно, но природа не берёт над ним верх. На его улицах не пробиваются сквозь асфальт новые деревья, не зеленеет трава, не поют птицы на руинах цивилизации. Этого ничего нет, потому что вся природа мертва. То, что ещё передвигается по земле, нельзя назвать живым. Таких существ вокруг масса. Даже упомянутые мною птицы ползают по песку с пустыми белёсыми глазницами. Они все мертвы, но живы.

Мой взгляд останавливается на разорванном трупе ребёнка без руки. Его продолжают жрать три страшные твари. Один из них когда-то был человеком, двое — скорее всего, собаками. Я присматриваюсь к мертвецу, которого жрут эти монстры, и узнаю в его замученном лице Артёма. Они продолжают свою трапезу, не обращая на меня внимания. Меня как будто никто не видит, кроме одной девочки. Алина смотрит на меня умоляющим взглядом. Она молчит, глаза всё говорят за неё. Девочка сидит в лодке, что достаточно далеко отплыла от берега. По её днищу скребут руки мертвецов, пытаются перевернуть, но не могут.

И так каждую ночь, один и тот же сон!.. Я просыпаюсь весь мокрый от пота и боюсь уснуть. Раньше я видел этот ад лишь иногда. От силы раз или два в месяц, а теперь каждый день.

— Поэтому ты решил приехать сюда. Надеешься, что это место отпустит тебя,— спросил Алексей.

— Я знаю, что нужно сделать, и всегда знал.

Только сейчас Алексей и Сергей заметили, что их друг держит в руке пистолет.

— Зачем это тебе,— спросил Сергей. Он понял, что сейчас произойдёт нечто неладное.

— Это не весь сон. Я просыпался не от того, что видел Алину, объятую ужасом посреди мертвого моря. Я просыпался в холодном поту от слов Зверя, что стоял на берегу прямо передо мной. Страшное существо. Он не выглядел, как человек, но и не был тем рогатым демоном, что изображают художники и кинематографисты. Это был силуэт высокого существа. Это была сама тьма и пустота, что впитывала собой всё, даже свет луча моего фонарика.

Он сказал мне: «Я отпущу тебя при одном условии. Ты приведёшь в мой дом одного праведника и одного грешника из тех, кого ты будешь любить больше самого себя, тогда твоя душа будет свободна». Честно говоря, я много размышлял, о чём он говорит, пока на моём жизненном пути не встретились вы двое. Такие разные, у каждого своё жизненное кредо, свои ценности. Один верит в Бога, второй атеист, один любит жить на полную катушку, второй предаётся духовной практике. Тогда-то мои сны и стали приходить ко мне всё чаще. Я понял, что Зверь указывает мне на вас двоих.

— Ты же не собираешься нас...— Алексей кивнул на ствол пистолета, который уже был направлен на них.

Мышца на лице Александра нервно дернулась, два друга замерли в ожидании своей участи.

— Собирался,— ответил Александр,— но принял другое решение.

Он опустил ствол пистолета вниз, однако Сергей и Алексей не успели вздохнуть с облегчением, как рука вновь взмыла вверх, только теперь дуло прижалось к подбородку Александра, и он нажал на спусковой крючок, выстрелив себе в голову.

***

Он шёл по берегу мёртвого моря, из которого в его сторону тянулись руки мертвецов. Теперь они видели его. Однако он крепко сжимал в руке пистолет, почему-то это придавало ему уверенности. Хоть это и глупо — защищаться пистолетом в аду от мертвецов. Он шёл вперед, утопая дорогими ботинками в зеленоватом песке. Всё тот же мертвый город, море, только нет останков от трупа Артёма, как нет и лодки посреди моря с Алиной. Есть только Зверь. Ждёт его на своём месте, восседая на троне.

— Тебе не кажется, что твой императорский стул неуместен на берегу этого болота с фекалиями? — издевательским тоном поинтересовался Александр.

— Ничтожное, тупое существо! Почему ты не сделал, как я тебе приказал? — задал вопрос Зверь.

— Потому, что ты предложил мне слишком мало. Ты предлагал свободу моей душе, показывая, как страдают друзья моего детства. Ты думал — я испугаюсь и исполню любую твою волю. Вот только я больше не тот испуганный мальчишка в сыром подвале. О какой свободе может идти речь, когда ты мне так и не вернул друзей. Да и не вернёшь, собственно. Так что иди нахрен!

Александр поднял ствол и выпустил всю обойму в морду Зверя. Тот даже не шевельнулся.

— Глупец,— лишь сказал он, и растворился в воздухе, не желая тратить время на душу этого пропащего человечишки. Теперь им займутся местные обитатели.

— Может быть, я и умер, но не сдался.

Александр достал ещё одну обойму из внутреннего кармана пиджака и приготовился к бою против всего воинства мертвецов, что ползли и брели к нему со всех сторон.

— Чикен-Пикен-Пальчик-Выкинь,— начал он считать, выбирая в какой из черепов полетит первая пуля.