Читать онлайн "Ночь, когда День проиграл"

Ночь, когда День проиграл

— Скучно всё время играть на интерес, — сказал День, раздавая карты.

Ночь едва заметно пожала плечами. Конечно, скучно. Просто интересы у Дня были совсем не интересными. Но ведь надо себя чем-то занимать, чтобы скоротать вечность.

— На что же ты хочешь сыграть? — спросила она без тени любопытства.

— Да вон хотя бы на тот город! — озорно предложил День. — Кто победит, тот и будет в нём править вечно.

Ночь посмотрела на городские огоньки далеко внизу.

— Когда ты проиграешь, в нём наступит вечная ночь, — сказала она.

— Не проиграю, — уверенно возразил День.

Ночь задумчиво посмотрела на него. Он красивый. Такой светлый, яркий, с насмешливым прищуром голубых глаз. Его движения всегда торопливы, ведь его время ограничено. Это Ночь вечная. Она всегда и ей некуда спешить.

Темнота была до того, как появился свет, звук и время. Она будет после того, как погаснет последняя звезда и иссякнет память. А День каждое утро приходил в мир младенцем, стремительно старел, чтобы уступить после заката место истинной владелице мироздания. Поэтому он всегда был переполнен энергией, ведь надо было всё успеть, пока не зажглись звёзды.

— Ну, на город, так на город, — безразлично согласилась Ночь.

День широко улыбнулся, заиграли ямочки на щеках. Он развернул к себе карты веером и посмотрел поверх них на Ночь. Ах, как она умела блефовать! Равнодушно смотрела из-под опущенных ресниц серебристыми звёздами глаз. Терпеливо поправляла Млечный путь, всё время сползающий с её обнажённого плеча. Она была недосягаемой, спокойной, безупречной. И при этом оставалась уютно-сверчковой и сладко пахла цветущей акацией. Она была такой желанной, что воздух вокруг игроков искрил, тихонько звеня, как полевой колокольчик.

День сделал свой ход. Ночь посмотрела на карты. Сделала ответный ход. День поймал её руку и слегка прижал пальчики, наклонился, намереваясь прикоснуться к ним губами. Но она высвободила из его ладони свою руку. Тонкие пальцы мелькнули в воздухе, сверкнули и мелодично звякнули кольца Сатурна. Ночь слегка сморщила носик. О нет, она бы никогда не опустилась до мимических проявлений эмоций. Ведь от этого могли появиться морщины. Ночь умела морщить носик взглядом. Смотришь в её холодные глаза и по взгляду понимаешь: вот, презрительно сморщила носик. Она такая кокетка, эта Ночь!

Карты ложились на стол, и напряжение росло. Далеко внизу спокойно спали люди, не зная, что в этот миг решается их судьба.

— Смотри-ка, — сказала Ночь, разглядывая Млечный путь на своём плече. — Кажется, завелась лунная пыль. Вот досада! Что я только не делала с этой напастью! В прошлом тысячелетии, как раз после обеда, лунная пыль целиком засыпала две галактики. Это было очень неприятно.

Она провела рукой по Млечному пути и с него сорвалась яркая звезда, кометой стремительно полетела вниз.

— Ах, нет, это была новая звезда. Какая я неловкая, — произнесла она, и День сочувственно покачал головой.

— Дорогая, вы уронили карту под стол, — тихо сказал он, наблюдая, как новоявленная комета прорезает черноту платья, обрисовывая плавные изгибы талии Ночи.

Ночь улыбнулась и подняла карту. Что ж, ей простительна такая неловкость. Ночь ведь истинная леди, и она никогда не пошла бы на мошенничество в игре. Ну, кроме тех случаев, когда День этого не замечал. Глупый мальчишка! Он думает, что они равны. Думает, что может сравниться с нею в могуществе. Хочет править как она. Но ведь она всегда! Ночь покрывает своей темнотой миллиарды лет вселенной. А День всего лишь вспыхивает ненадолго.

Как наивны его притязания и попытки соблазнить её. Он — умирающий с каждым закатом, хочет обладать ею — вечностью без времени и расстояния. Смешной. Хотя нельзя не признать, что в его дерзости есть некоторая привлекательность.

Ночь посмотрела на соперника, чуть дрогнув пушистыми ресницами. Эти ямочки на его щеках очаровательны. Улыбается, словно уже выиграл партию. Думает, что всё просчитал. В его открытости было столько детской чистоты, что Ночь чуть было не решилась поднять и ту карту, которую засунула себе под туфлю, когда демонстративно наклонилась, чтобы поднять оброненную Даму Пик.

— Думаешь, жители города будут рады, если наступит вечный день? — спросила она, отгоняя глупые мысли.

— Конечно! Ведь им всегда не хватает времени. Только раскачались с утра, а тут уже вечер. Вечный день откроет для них удивительные возможности. Они смогут больше времени посвящать творчеству и здоровью. Начнут проводить больше времени с любимыми. Да мало ли кому и на что не хватало времени, — с энтузиазмом в голосе сказал День.

— Они каждое утро заставляют себя вылезать из кровати и клянутся вечером лечь пораньше. Мечтают выспаться гораздо больше, чем всё успеть, — скептически отозвалась Ночь.

Да как бы они вообще посмели мечтать о том, чтобы никогда не наступала ночь? Люди, конечно, глупы, но не настолько же!

— Это именно потому, что день короткий. Они хотят вместить в него как можно больше и поэтому не высыпаются, — возразил День, делая ход.

— Что ж, тогда мне жаль... Твои намерения благородны. Только вот играешь ты плохо, — сочувственно сказала Ночь и положила на стол последние карты. — Ты проиграл. Теперь этот город мой.

День растерянно посмотрел на карты. Ночь немного понаблюдала, как на его лице вспыхивают и гаснут эмоции. Зябко повела плечами и подтянула повыше Млечный путь. Надо было надеть Северное сияние, в начале марта ещё холодно.

— Теперь в городе будет вечная ночь? — недоверчиво спросил День.

Он стал переворачивать карты, восстанавливая ход игры. Он так уверенно шёл к победе. Когда же случился перелом игры и почему он не заметил?

— Да, как ты и хотел. Теперь город погрузится в вечную темноту. Знаешь, это совсем меня не развлекло. Придумай что-нибудь ещё, — капризно сказала Ночь и сдвинула карты в кучу.

— Ты ведь дашь мне отыграться? — спросил День.

— И не увидеть, что будет в городе дальше? Нет уж! Могу предложить тебе кофе с пирожными, — ответила она.

Ночь придвинула поднос с кофейником и налила ароматный напиток в маленькие чашечки. День вздохнул и посмотрел на город, погруженный в темноту.

Паника в городе началась через два часа после запланированного природой рассвета. Сначала люди настороженно ждали, когда зарозовеет горизонт и погаснут звёзды. Главный астролог утверждал, что никаких затмений на это утро намечено не было. Но темнота не становилась светлее.

Страх жителей перед гневом высших сил стал так велик, что они не могли усидеть дома. Люди выбегали на улицы и спрашивали друг у друга, что случилось. Рыдали женщины, выли собаки, голосили на всех площадях прорицатели, пугая сограждан неизбежным Апокалипсисом. Нашлись свидетели, утверждающие, что видели всадников этого самого Апокалипсиса на окраине города возле старых бань.

К концу суток всё население стояло на коленях, вымаливая у богов возможность видеть солнце каждый день. Первые десять лет горожане верили, что разгневанные божества успокоятся, примут жертвы и вернут все на круги своя. Ежедневно шаманы в дикой пляске утробными криками пытались докричаться до потусторонних сил. На площади пылали костры, в которые складывали жертвы богам. Надо было только выяснить какое именно божество ответственно за этот беспорядок. Но никто из богов не взял на себя ответственность. Ночь всё длилась и длилась.

Тогда горожане объявили богов фольклором и обратились к науке. Учёные тоже не могли объяснить, почему над городом не всходит солнце, но, по крайней мере, создавали видимость напряжённого мыслительного процесса. В других местах планеты светило исправно поднималось из-за горизонта каждое утро и падало за край земли в конце дня. А над несчастным проигранным городом тьма висела словно купол.

Большую путаницу теперь создавали часы. Они два раза в сутки показывали одно и то же время. И люди не понимали, какие два часа ночи только что пробили городские часы — первые ночные, или вторые ночные.

Тогда учёный совет предложил перевести город на двенадцатичасовые сутки. Год от этого увеличился в два раза, но горожане облегчённо вздохнули. Пока не выяснилось, что в двенадцатичасовые сутки невозможно уместить восьмичасовой рабочий день и восьмичасовой сон одновременно. А работодатели настаивают на том, что каждый новый день — рабочий.

Ночь медленно пила свой кофе. Она смотрела на город, погруженный во тьму, и думала, что люди слишком суетливы. Бегают туда-сюда, кричат. Затеяли строить новый город недалеко от старого. Почему-то решили, что если они переедут всем скопом на новый участок, то темнота останется в брошенном городе. Она усмехнулась. Каждый горожанин был опутан коконом из тьмы и носил с собой частичку ночи, куда бы ни пошёл.

— Ты ведь не пойдёшь за ними, когда они отстроят новый город? — словно подслушав её мысли, спросил День.

— Именно так я и собираюсь поступить, — сказала Ночь, высокомерно подняв подбородок. — Ты проиграл мне всех этих людей. Они будут жить в вечной темноте. Они соберут свои вещи, и каждый перенесёт частичку меня на новое место жительства. Я последую за каждым из них.

Когда строители нового города поняли, что носят тьму с собой, стройку прекратили. Надо было налаживать жизнь в предложенных судьбой условиях. И в городе началось строительство гостиниц.

Туристы записывались на месяцы вперёд, чтобы посетить таинственный город. А тут ещё выяснилось, что нахождение в полной темноте в течение двадцати одного дня очень благотворно влияет на здоровье. Об этом можно было прочесть в брошюрах, раздаваемых туристам бесплатно. Теперь бюджет города стабильно пополнялся золотыми монетами при значительной экономии дров и свечей.

— Смотри-ка, они даже в вечную ночь умудряются не высыпаться, — с нотками презрения произнесла Ночь. — Они глупее, чем я думала.

— Думаешь? Посмотри, мне показалось, что в городе стало светлее. Похоже, они изобрели электричество, — сдерживая смех сказал День.

Чему он всё время радуется? Ночь поставила на столик чашку. Налила ещё кофе.

Внизу действительно стало светлее. В первую «дневную» половину ночи город теперь освещался фонарями. Люди носили с собой зонтики, в которые были встроены маленькие лампочки. Лампочки освещали каждому горожанину его личное пространство.

— Всего-то и прошло сто лет, — фыркнула Ночь. — Были бы умные, изобрели бы искусственный свет гораздо быстрее. У них просто кончаются дрова, ведь в темноте не растут деревья.

День поставил на стол свою чашку.

— Всё же я прошу тебя, дорогая, дай мне отыграться. Не будь так жестока, — День наклонился к ней и принялся покрывать поцелуями холодную руку.

Повеяло сладким запахом белой акации. Днём акация никогда не пахла так ярко. Её заглушали выхлопные газы машин, дивный аромат мешался с миллионом запахов, сопровождающих человеческую жизнедеятельность. Но ночью этот аромат становился главенствующим, таинственным, чувственным.

— Ну хватит, — Ночь выдернула свою руку из его ладони.

Она резко встала, и подол её широкого платья колыхнулся с такой силой, что в самых далёких галактиках пролился метеоритный дождь.

— Ах, дорогая, — виновато сказал День, глядя на носки её туфель, выглядывающих из-под платья. — Сегодня не твой день. Или правильно говорить ночь? Мы, кажется, не можем засчитать твою победу.

— Почему? — спросила Ночь и посмотрела на него свысока, приподняв брови в крайнем негодовании.

— Из-за этого, — ответил он и поднял карту, которую Ночь припрятала во время игры под своей туфелькой.

Какая досада, что она забыла об этом!

— Ты обвиняешь меня в мошенничестве? — воскликнула Ночь преувеличенно гневно. Надо нападать, если не хочешь, чтобы напали на тебя. Сделай виноватым противника, пока он не сделал этот ход первым.

— Что ты, дорогая! Ты просто рассеяна сегодня. Это ведь с тобой бывает, — шепнул он ей в ухо, слегка касаясь её щеки подбородком.

Ночь хотела оттолкнуть его. Но щёки её уже заливал рассветный румянец. Солнечный свет хлынул в окна домов города триста лет прожившего в темноте. День ворвался на улицы птичьим щебетом и всплеском цвета.

Люди, которые никогда не видели солнца, закрывали шторы на окнах, не в силах терпеть боль в глазах. Столетиями они слышали о солнечном дне только в легендах и сказках. Но никто не рассказывал им, что будет так больно.

Что, если боги всё-таки существуют, и они прогневались на горожан за их дерзость? Зря, выходит, упразднили должность главного шамана. Никто ведь теперь не помнит, что надо кричать на главной площади, чтобы задобрить высшие силы.

День прижался губами к губам Ночи, и она закрыла глаза-звезды чёрными ресницами, растворяясь в тенях и тумане над лесным озером.

— Мальчишка! — прошептала она, стараясь сохранить невозмутимость и холодность. Но его голубые глаза были так близко, и жаркое солнечное тепло обжигало самое её сердце.

— Мальчишка, — в отчаянии повторила она.

— До встречи дорогая, — ответил День, глядя, как исчезают последние ночные тени, растворяясь в солнечном луче на его ладонях.

Он улыбался. Ночь снова хотела обмануть его. Он ведь всё видит, но она каждый раз думает, что ей обязательно удастся обман. Наивная, милая девочка. Она такая упрямая, эта Ночь!