Читать онлайн "Трудности на Хабе"

Звезда Лейтена, красный карлик. Две планеты. Первая большой камень, нагретый звездой. Вторая водородный ледяной шар, покрытый синими и коричневыми разводами, сверкает в лучах звезды. Вокруг него крутится межзвёздная торговая станция. Она выглядит как система концентрических колёс, скреплённых толстыми спицами. По ободу надпись: «Хаб Лейтена», сделанная на стандартном, кицэне, дэгрэ, квикце, олгаре и русском языках. То есть на языках народов, вложивших силы в её постройку.

Я сидела в кафе Ксенакиса и потягивала колу. Оно очень удобно расположено на внутреннем ободе внешнего колеса, который открыт сверху. Очень просто, по бокам стены, вместо потолка силовое поле, удерживающее воздух. Мне нравится тут обедать, здесь по-настоящему красивый вид, на космос. Благодаря вращению, попеременно вижу то рубин звезды, то сапфир планеты, то рукав Млечного Пути. Правда, это как повезёт. Сегодня, например, повезло.

Услышав стук копыт, я обернулась. Ксенакис подошёл к моему столу. Весь сплошная услужливость, лёгкий поклон, салфет на руке, улыбка. Ах, да. Забыла сказать, он уроженец Кеплер 1229-Б. Этакий сатир, под два метра ростом. Всё как положено, рога, копыта, бородка, набедренная повязка и умопомрачительные кубики преса. Он даже взял себе греческое имя, Элефтерион Ксенакис, изучил язык и теперь его заведение пользуется бешенным успехом у туристов с Земли. Ещё бы. Ещё бы. Таких долмадес, сувлаки или гиро нигде больше не найдёшь. И сам хозяин хорош, ни капли жира, сплошные мышцы, красавец, неженат и готовить умеет. Ну вот почему как нормальный мужик, так или инопланетянин, или персонаж какого-то вымысла? Честно, обидно.

- Кира желает себе ещё что-нибудь? – Спросил он. Если уж изображать греческого персонажа, то на все сто. Он, кстати, ещё и греческий выучил, для правдоподобия.

- Ммм... Нет, эвхаристо. Принеси счёт, пожалуйста.

- Сегодня за счёт заведения, - грустно улыбнулся он. Я удивлённо подняла брови.

- Эл, ты знаешь, я взяток... - Начала я и осеклась. – Так. Выкладывай, что случилось.

- Кира, вы же в курсе, что в последнее время на хабе творится что-то странное?

Ещё бы я не в курсе. Позвольте представиться, Мария Соколова, начальник службы безопасности Хаба. Обычным криминалом и всякой мутью занимаются мои подчинённые. Это я держу на контроле, и не вмешиваюсь. Но иногда случается всякая дрянь, как например, сейчас. Последнее время дети взяли моду сходить с ума. Куролесят, хулиганят, ведут себя как последние отморозки, после чего впадают в кому. Медикологи с ног сбились, пытаясь найти причину. Были даже предложения объявить на станции карантин, но начальник, капитан Жюбер, ограничился запретом на въезд детей. Мол, раз медикологи не нашли вирусов и бактерий, значит, опасности нет, но поостеречься надо.

- Кто-то из твоих девочек? – Я поставила недопитый стакан на стол. – Марика? Теодосия? Садись-ка рядом.

- Марика, - ответил он, грустно вздохнув. Сев, он продолжил. – Не то, чтобы совсем теряла голову. Она спокойная девочка. Грустила, депрессовала, а сегодня впала в кому. Теодосия места себе не находит. Волнуется за сестру.

Я постучала пальцами по столу. Жюбер не давал мне задания заниматься этим делом, да и не выглядело оно криминалом. Но раз дело касается дочерей Эла, то я не могу остаться в стороне.

- Эл. Начальство не считает, что тут есть какой-то криминал. Но, сказать по совести, я начала в этом сомневаться. Более того, я пару раз заикалась об этом на совещаниях, но он и слушать не хочет. Девочка, надеюсь, в больнице?

- Да. Ты что-нибудь собираешься делать?

- Для начала изолируй Теодосию. Да, её возраста эта история не касалась, но всё равно. Если боишься проблем со школой, я могу организовать ей домашний арест.

- Не надо. Я уже сделал это.

- Отлично. Тогда я займусь опросом родителей пострадавших детей. Неофициально, разумеется. Начну с тебя, если не возражаешь.

Не сама, конечно же. Любое разумное существо при виде начальника моего ранга прячется в раковинку (иногда буквально) и молчит. Либо несёт что угодно, чтоб отстали. Подчинённые у меня на что? Расписала задания, распределила адреса. Будничная работа. Главное, распределить подчинённых так, чтоб люди не боялись. Лично мне всё равно, обязана говорить, хоть с чёртом, хоть с бесом, хоть с ангелом, лишь бы показания выудить, но среди гражданских всякие попадаются. Вечером в каюте разложила расшифровки опросов на столе. С текстом, как ни крути, работать удобнее, хоть с бумагой, хоть с экраном. И что между пострадавшими детьми общего? Да ничего. Часть увлекалась новомодной игрой, в которой нужно бегать по станции и ловить виртуальных зверьков. Это ладно, пусть хоть так бегают. Другие, наоборот, увлекались симулятором антиграва. Эта игра от дэлгров. Даже удивительно, зачем этим слонопотамам такие динамические игры. Некоторая часть детей, как Марика, кстати, вообще не играли в такие игры. Возраст, воспитание, другие интересы. Марика, кстати, в этом смысле уникум. Что бы ни объединяло заболевших детей, к ней это не относилось. Подумав, я запросила данные о бытовой технике пострадавших. Хотя, смысл какой, у всех типовая с хаба. Кроме опять-таки, Ксенакиса. Всю свою технику он выписал с далёкой родины. А в кафе всё земного производства. Кстати, выявилась ещё одна закономерность: болезнь овладевала группой детей не просто так, а с какой-то периодичностью.

На следующий день меня вызвал Жюбер. Довольно неприятный тип, надо сказать. Да, стройный, и лицо смазливое, даже усики его не портят. Но липкие глаза, которые хуже рук… А, не важно. Зато одет всегда как пупс, всё выглажено, всё блестит, всё чисто. Ну ещё бы, учитывая, что он не сам о своём гардеробе заботится. В прошлый раз это была двухметровая ореллианка, синекожая, с красными крыльями и рогами. Впрочем, они расстались после того, как эта красотка на спине его кителя написала непереводимый ореллианский фольклор химическими чернилами. Всё бы ничего, но они проявились как раз во время торжественного мероприятия… Ладно, неважно.

Он молча указал мне на место за столом. Я села, предварительно надев кирпичное лицо и сложила руки на коленях.

- Товарищ Соколова, вы занялись тем, что не касается ваших обязанностей. Я имею в виду больных детей. Мне их жаль не меньше вашего, но об этом должна болеть голова у медикологов. Можете мне объяснить мотив ваших действий так, чтобы я понял их необходимость?

- Мёсье Жюбер. – начала я, максимально насытив голос холодной сталью. - То, что происходит на станции, это только начало. Если вы посмотрите статистику, то число заболевших детей увеличилось. Какова бы ни была причина, вполне возможно, что на станции вспыхнет эпидемия. Мне бы хотелось это предотвратить.

- О-ля-ля? Это же всего лишь стихийное заболевание. Небольшая эпидемия. На Земле такое случалось сплошь и рядом.

- Не соответствует действительности. Дети заболевают группами практически одновременно, причём с ярко выраженной периодичностью, что говорит о техногенном характере этой, как вы называете, эпидемии. Я готова предоставить вам график заболевания…

- Достаточно. Я запрещаю вам заниматься этим делом. Сейчас, кстати, на хабе появилась реальная угроза. Вы слышали о забастовке докеров? Думаю, да. Идите и немедленно разберитесь, чего они хотят, сформируйте комплекс мер, необходимых для исправления ситуации, завтра предоставьте мне его. Вы свободны, товарищ Соколова.

Я встала, сухо попрощалась и вышла. Кирпичное лицо сняла. Чёртов Жюбер, чтоб тебе зарабатывать столько, чтоб следующий муж твоей вдовы мог не работать! Если у тебя вообще будет вдова.

Да, докеры, это реальная головная боль. Прежде всего, это дэлгры, те самые слонопотамы, о которых я упоминала. И, разумеется, я была в курсе этой проблемы. Ещё утром я отправила туда пару агентов. Кстати, надо бы с ними связаться. Поднеся ко рту руку с переговорником, я активировала режим конференции с ними.

- Джон, Оргил. Что там с забастовкой?

Отозвался Джон, разумеется. Оргил, сам будучи дэлгром, носил переговорник в кармане своей ламуды, и потому не всегда слышал вызов.

- Странная штука, Мария. Они ведут себя спокойно, ничего не требуют. Такое ощущение, что просто решили отдохнуть. Единственно что, их главный, Нирел, непременно хочет вас видеть. Вот прямо вынь да полож.

- Поняла. Вы сейчас где?

- Там же, в доках. Сектор Ж-7.

- Сейчас буду.

Доки, это самый центр станции. Зона невесомости. В секторе Ж-7 разгружаются тяжеловозы короткого прыжка. Веса нет, но массу никто не отменял, так что нормально работать там могут только дэлгры. Туда я и направилась. Эх, не люблю я магнитные башмаки, но придётся их взять. Дурацкая обувь, что ходить, что стоять в ней проблематично. Это бы полбеды, но в этих утюгах ни капли изящества.

Нирела я знала давно, потому что беспорядки в доках обычное дело. Правда, они сводились к внутренним конфликтам, иногда к небольшим стычкам, не более. Дэлгры мирный народ. Сам же Нирел существо добродушное, но суровое с подчинёнными, встретил меня у входа. Джон и Оргил ждали меня рядом с ним. Я включила магнитные башмаки и приклеилась к полу.

- Соколова-Соссо. - Приветствовал он меня официально.

- Нирел-Сосса. – Ответила я. – Ты хотел меня видеть.

-Да, могущественная. Я, ничтожный, хотел передать тебе требования моих людей. Но, всё отменилась. Мы сейчас же приступаем к работе.

- Но, великий, ничтожная я не может понять, что произошло.

- Могущественная, ничтожный я сам удивлён. В последнее время происходит что-то странное. Вдруг начинается беспорядок, и кончается сам по себе. В этот раз он почему-то вылился в забастовку.

- Великий, ничтожная я рада, что всё закончилось. Но очень хочу постичь своим слабым умом, как часто такое происходит? Если бы ты сделал мне график таких событий, я бы, по мере своих слабых способностей, могла бы что-то понять.

- Могущественная, по мере слабых своих способностей, я позволил себе создать график этих событий. Вот, эта убогая бумага, которую нельзя назвать документом.

Он сунул рогощупальце в карман ламуды и вытащил лист пластика, упакованный в канцелярский файлик. Я взглянула и остолбенела. График беспорядков в точности совпадал с графиком болезни детей.

- Великий, благодарность ничтожной меня больше границ этого мира. Позвольте мне уйти и малыми способностями заняться решением этой проблемы. Клянусь, я разберусь с этим. - И тут мне буквально стукнула мысль в голову. - Но позволь же задать ещё один глупый вопрос. Чем питаются дэрглы, счастливые тем, что находятся под твоей властью?

- Могущественная, последние несколько месяцев мы употребляем в пищу нашу еду, поставляемую земной компанией Фрок-Кюизин. Она отлично подходит для наших организмов. К тому же она достаточно дёшева.

Тааааак. Продукты фроков заполнили все магазины хаба именно несколько месяцев тому назад. И как раз тогда и было зафиксировано первое заболевание детей. Я взглянула на график Нирела. Стоп-игра! Первый же беспорядок случился именно тогда. Но откуда же взялась периодичность?

- Благодарю, великий, за время, уделённое мне, ничтожной. Я заберу моих подчинённых, дабы немедленно заняться этой проблемой.

Изящно выплыв (Да, я такая!) из сектора Ж-7, уже подлетая к лифту, отправила Джона и Оргила писать отчёт. Сама же, сделав в офисе копии обоих графиков, двинулась к астрономам. Меня встретила их глава Ток Чи, изящная кицен. Не особо люблю с ними разговаривать. Самоуничижение, которым занимаешься в разговоре с дэлграми, это всего лишь норма вежливости. Но кицен, это… Они настолько милы, что рядом с ними кажешься сама по себе неотёсаной колодой. Снова надела кирпичное лицо.

- Товарищ Соуколова? Рада встрече. Что вас к нам привело?

- Ток Чи Куон, взаимно. У меня есть график некоторых событий, происходящих на Хабе. Мне бы хотелось посмотреть, совпадают ли они с чем-нибудь, происходящем за пределами станции? Может быть, мы пересекаем какой-то поток частиц, или пояс какого-то излучения?

- Могу я с этим графиком ознакоумится?

- Несомненно. – Я протянула ей копию графика докерских беспорядков. При виде него у кицен поднялись брови. Ушки так же встали торчком.

- Прошу проущения, - сказала Ток Чи, поднесла руку ко рту и что-то пропела в переговорник. Через несколько секунд появился её коллега. Но как же он мил! Нет, двое киценов это слишком тяжело для психики.

- Товарищ Соуколова, это Кин До, специалист по планете и орбитальному движению станции. Кин До, товарищ Соколова начальник службы безопасности. Она хочет задать тебе вопрос по твоей специальности.

- Слушаю вас, то…варищ Соу..кол.. – Он досадливо махнул хвостом и опустил ушки. Моё кирпичное лицо покрылось трещинами.

- Называйте меня Мария, - ответила я, протянув ему лист. – Кин До Коун, можете ли вы мне сказать, совпадает ли этот график с чем-то, что происходит за пределами станции?

Он на мгновение задумался.

- Мария, это график прохоуждения станции над малым красным пятноум. Это давно известная аноумальная зона, имеющая форму… маленького круглого красного пятна. Оттуда идёт непрерывное излучение, котоурые земная наука называет излучением Черилла, по имени челоувека, открывшего его.

Уже что-то стало ясно.

- Кин До Коун, это излучение опасно для разумных существ?

- Называйте меня Кин. – Ушки встали торчком, хвост выпрямился. – Самоу по себе оно не опасно. Но существа, имеющие в организме определённую доузу соли натрия… Прошу прощения, я не могу назвать её формулу. – Ушки поникли, хвост обвился вокруг ног. – Языковый барьер. Кроме того, я не силён в химии.

- Товарищ Соколова, - начала Ток Чи.

- Мария, - прервала я её.

- Мария. Это соль только в химическоум смысле. Соединение натрия и остатка некоей кислоуты, название которой сложно выговорить. На самом деле это безвредная пищевая доубавка, встречается в еде, которую поставляет на станцию компания Фрок Кюизин. Правда, у нас очень быстрый метабоулизм и соль не скапливается в нашем организме. Но я не медиколог, не могу утверждать наверняка.

Вот оно. Только я не знаю, что делать. И что это за пищевая добавка, без которой мы раньше отлично жили? В разговор снова встрял Кин.

- Прошу прощения, Ток Чи, откуда вы это знаете?

Зря я это спросила. Она радостно улыбнулась в ответ, а улыбающийся кицен способен вызвать умилительный обморок у кого угодно.

- Видите ли, Мария. Мы, кроуме своей памяти имеем частично память предков, котоурую они передают нам. Моя мать была химиком и рабоутала в области пищевых добавок. Вы можете обратиться к химикам, но, если хотите, я сама напишу отчёт и укажу в нём всё, что известно об этом веществе.

- Буду вам благодарна, - кивнула я, решив всё же связаться с медикологами. Позже. Специального научного подразделения по химии на станции нет.

- Кстати, - продолжила Ток Чи. Мы сегодня хоутели оутправить к этому пятну экспедицию, но один её участник слумал ногу. Придётся отлоужить.

- Не придётся. – Ответила я. – Начальник службы безопасности приказывает заменить его другим человеком. Мной.

Ток Чи ойкнула и прикрыла рот лапкой.

- Нам нужен письменный приказ. И вы должны будете выпоулнять его оубязанности. Делать фотоуграфии и записи.

- Приказ будет. Найдите скафандр моего размера и всё, что нужно для фотографий и записей.

Вскоре я, Кин До и Петерсен, (не всем же астрономам быть киценами) спустились на поверхность Лейтена-два. Удовольствие, скажу вам, ниже среднего. Скафандр, разумеется, жжёт все свои костры, но холод всё-таки проникает. Плюс слабая тяжесть. Но до чего красиво! Красное солнце светит сквозь глыбы водородного льда, свет дробится красными искрами на камнях. Удивительное зрелище.

Идём вслед за Петерсеном, который держит указатель направления на источник излучения. По счастью, он рядом с местом посадки. Вот и она, неглубокая пещера, в ней… машина. А как её по-другому назвать? Огромный шкаф. Светящиеся табло с надписями на непонятном языке. Клавиши огромного размера. И перед ней здоровенное кресло с раздвоенной спинкой. Честно скажу, я была потрясена. Какое там, просто напугана. Но добросовестно сделала снимки, записала видео.

- Сергио, - спросила я Петерсена. – Что это?

- Какой-то артефакт предтеч. Такие кресла часто встречаются в их развалинах.

Под скафандром не увидишь, но, думаю, он пожал плечами.

- Кин, известно, куда направлено излучение?

- Я давно пытаюсь это выяснить. Похоже, никуда. По моуим расчётам, оно должно рассеяться через пару светоувых лет. Никаких небесных тел на этом расстоуянии просто не наблюдается.

- Понятно.

Заставить Жюбера отказаться от услуг фроков задача нереальная. В финансовых вопросах этот гальский петух просто непробиваем. Проще сделать другое. Завершив съёмки, я осмотрела машину и нашла на ней рубильник. А затем просто дёрнула его. Мне показалось, будто машина вздохнула, прежде чем начать гасить огни и экраны. Хотя какой там вздох, в вакууме-то.

- Мария, - прошептал Кин. – Вы… Вы…

- Сошла с ума? Кин, вы слышали о детях, впавших в кому? Они заболевают по графику, который я вам показала.

- Но…

- Давайте улетать, мы уже всё тут сделали, что могли. – сказал Петерсен. И добавил. - Не знаю, какой источник питания у этого монстра, и как он поведёт себя без нагрузки. Но чем быстрее мы окажемся далеко отсюда, тем лучше.

Сразу скажу, машина просто выключилась, ничего не взорвалось. Видимо, по уму сделана. Позже исследователи её даже включали, когда хаб не попадал под её луч. Контроль за этим Жюбер ожидаемо взвалил на меня. Ну и пусть у него вечно мыло в душе из рук выскальзывает. Кстати, соль, какой-то непроизносимый охреникат натрия, оказалась новомодной пищевой добавкой, которую Фрок-Кюизин сама изобрела и ввела в эксплуатацию. Вроде бы безвредная добавка и даже для чего-то полезная, как выяснили медикологи.

Снова сижу в кафе Ксенакиса, в руке бокал, на столе орешки.

- Кира желает ещё что-нибудь? – Спрашивает он. Как всегда безупречен.

- Нет, эвхаристо. Как Марика?

Он улыбается. Очень красивая улыбка, искренняя. Ну почему он не человек!

- Паракало. Сегодня будет дома. Теодосия даже готовит праздник. Украшает комнату, и всё прочее. По правде говоря, я бы хотел закрыть заведение прямо сейчас.

- Эл… Называй меня Машей, хорошо?

- Ладно.

- И позволь помочь Теодосии, она такая славная.

- Ну если ты так хочешь.

- Я словила выговор и минус десять процентов премии. Должно же быть у меня сегодня что-то хорошее, верно?