Читать онлайн
"По ту сторону"

Лекции в институте закончились. Настя вышла на улицу с тревожным чувством, хотя вроде бы всё было в порядке: учёба шла хорошо, оценки оставались отличными. Но какое-то смутное предчувствие, будто должно случиться что-то страшное, не давало ей покоя.

Кирилл уже ждал её у входа, нервно переминаясь с ноги на ногу. Сегодня они навещали его старого друга – того самого, который уже несколько месяцев не выходил из квартиры. Мысли об этом не давали ему покоя: он не мог понять, что происходит с человеком, который раньше был душой любой компании.

Дмитрий гордо бросил учёбу в прошлом году («жизнь – лучший учитель»), но его взрослая жизнь пока сводилась к череде временных подработок. Ни одна не затягивалась дольше месяца. Сейчас он снова находился в "активном поиске себя", что на практике означало бесконечные марафоны за компьютером, испытывая на прочность клавиатуру с мышью.

Кирилл щелкнул кнопкой разблокировки, пальцы привычно вывели номер. Вечерний воздух становился всё холоднее – Настя дрожала, поджимая плечи. В уголках губ показалось раздражение, и она нервно переминалась с ноги на ногу.

— Алло! — Кирилл впился пальцами в телефон, чувствуя, как нарастает злость.

Второй гудок.

Третий.

На четвёртом - резкий вздох, и наконец в трубке:

— Да чё тебе?!

— Дома? — без лишних приветствий начал Кирилл.

— Да, — после чего Дима сразу бросил трубку.

Кириллу многого и не требовалось. На улице было скучно, а к себе домой они с Настей не спешили.

Девушка тем временем беззаботно сидела на скамейке, стараясь отвлечься от чувства холода, молча уставившись в телефон, не обращая внимания на разговор Кирилла и бессмысленно листая ленту в соцсетях.

Кирилл, не церемонясь, попросил Настю встать. Девушка не сопротивлялась, лишь лениво отвела телефон от лица.

К дому Димы дорога шла через сквер. Кирилл, воспользовавшись минутой уединения, приобнял Настю и поцеловал. Его губы почувствовали нежную холодную кожу девушки.

— Люблю тебя, — нежно прошептал Кирилл и прижал ее еще крепче.

Настя ответила взаимностью и улыбнулась. Листья сквера уже начали обретать солнечные оттенки и нежно копошились на свежем сентябрьском ветру.

Молодые люди не спешили: им еще хотелось насладиться прогулкой. Но квартира Димы была неподалеку, и вот уже очертания дома приветствовали конец пути.

Подойдя к подъезду и набрав номер на домофоне. Кирилл удивился: сигнал открытия двери прозвучал буквально сразу – можно было подумать, Дима не проходил очередную катку и ждал их. Пользоваться лифтом тоже не стали: квартира приятеля на втором этаже.

Кирилл позвонил в звонок и тут же потянул дверь, она оказалась открыта. В коридоре было пусто. Кирилл зашел и включил свет. Девушка застенчиво стояла в подъезде: ей было непривычно входить в чужой дом без приглашения.

— Смелее, заходим, холод запускаете, — раздался чей-то голос из гостиной.

Дима сидел за компьютером, нервно подергивал мышкой и стучал по клавишам. В комнате стояла духота, и улавливался запах нестиранных носков. Кирилл, не теряя времени (пока Настя возились со своим внешним видом перед зеркалом в прихожей), добрался до окна и открыл его, впуская в помещение свежий осенний воздух.

— Один? — быстро спросил Дима, не переводя взгляд на гостя.

— Нет с Настей, — услышав это, Дима словно оживился.

Полки в квартире Димы были забиты под завязку. За стеклянными створками шкафа теснились фигурки, книги и безделушки, покрытые толстым слоем пыли. Последняя уборка здесь проводилась так давно, что слово "чистота” приобретало здесь абстрактное значение.

Где-то среди этого хаоса лежала книга. Она выделялась – не броской обложкой, не ярким переплетом, а чем-то неуловимым. Обычная на первый взгляд, она была единственной, от которой веяло тайной.

Насте нравились книги – но не чтение, а то, что скрывалось за ними. Тёплое, манящее, таинственное. В детстве родители часто уезжали в командировки, и она оставалась с бабушкой в квартире, где книги громоздились на комоде, как загадочные артефакты. Настя перебирала их, расставляла в причудливые башни, мечтая однажды расколдовать эти странные знаки – научиться читать и узнать, какие миры спрятаны внутри.

Бабушка начинала учить читать, говорила, что книги – двери. Что они уводят туда, где драконы настоящие, принцессы – живые, а трава пахнет иначе.

Но бабушка умерла рано, не успев научить Настю читать. Квартиру продали, книги исчезли — а тайны, которые они хранили, остались нераскрытыми. Годы спустя, уже листая учебники в старших классах, она с горечью вспоминала те самые книги.

Настя потянулась за книгой, потом убрала руку и решила спросить разрешения.

— Можно на книгу взглянуть? — девушка вопросительно всматривалась в лицо хозяина квартиры.

Дима молча сидел, не понимая, о чем речь.

— Книга… вон… на полке… вот, — девушка подняла книгу и показала ее хозяину.

Дима только после этого пришел в себя, подбежал к ней и выхватил книгу.

— Мама привезла с моря. Говорит, купила в какой-то лавке… йога… астрал… что-то такое, — Дима Засмотрелся на девушку. С Настей он познакомился недавно, но уже не мог выкинуть ее из головы.

Дима плюхнулся на диван и раскрыл книгу. Переплёт хрустнул – впервые за годы. Он не любил книги. Сам их формат казался ему слишком неподвижным, скучным. Но эта… была другой.

Когда-то он жадно глотал мистические брошюрки, ходил на занятия местного йога (правда, бросил ещё года два назад). А теперь – страницы пахли солью и чужими руками, и когда он начал читать, что-то щёлкнуло.

Его взгляд изменился. Пустота за стеклянным отблеском растаяла. Теперь он смотрел сквозь страницы – как сквозь экран, на котором вдруг ожило забытое видео.

Настя так и осталась стоять возле шкафа, пытаясь понять, как ей поступить. Потом, чтобы не стоять у всех на виду, решила вернуться на диван.

— Читать научишься – тогда и хватайся за такое, — подошел Кирилл, вырвал книгу из рук и хотел отдать её своей девушке.

Дима вскочил; в его глазах читалось раздражение. Он здесь хозяин, и он должен распоряжаться вещами, а не всякие пришлые дружки.

— Забери, больно надо, — с обидой выдавила девушка, когда Кирилл протянул ей книгу.

— Говорю тебе, прикольная тема, — словно не замечая девушку, подошел Дима и снова заполучил книгу.

Дима закатил глаза к потолку, натянуто сдвинул брови — изображал мыслителя. Вышло так неестественно, что Настя улыбнулась. Он тут же сник, но внутри расплылся в самодовольной ухмылке. Пусть смеются, лишь бы смотрели.

Книга в его руках была лишь поводом – страницы мелькали без смысла. Зато Настя хихикала, бросая взгляды. Последний женский знак внимания, адресованный ему, пришёл из чата с ником "Алиночка4you" – аватарка с котиком, голосовых нет, пол под вопросом.

— Что в ней? — спросила Настя.

— Я же говорю: астрал и путешествие. Можно выйти из тела и оказаться где захочешь — хоть на другой планете, хоть в другой вселенной.

— Прямо так? Быстрее скорости света? — вставил Кирилл.

— Ну ты и душный! А говорил, у меня в комнате дышать нечем, – явно раздраженный вмешательством Кирилла. «У него была девушка, и тут ему мало – лезет, где не спрашивают», — и сел на диван рядом со Настей, отдав ей книгу.

Девушка приняла ее молча и даже немного улыбнулась, стараясь не показать своей улыбки: она немного прикусила язык.

Дима развалился на диване, размахивая руками:

— Скорость света – это же условность! В астрале вообще другие законы! — он с хрустом выдумывал "факты", будто щёлкал семечки. Каждое новое утверждение было нелепее предыдущего.

Кирилл вначале лишь снисходительно хмыкал - забавляла эта детская увлечённость. Но когда Дима заявил, что "учёные скрывают энергию пирамид", в висках застучало.

—Ты хоть понимаешь, что несёшь? — Кирилл впился пальцами в подлокотники. Голос его теперь напоминал скрип тормозов перед ж/д переездом.

Дима только самодовольно ухмыльнулся - для него это была игра. Для Кирилла - уже испытание

Дима резко вскочил, заставив Настю вздрогнуть. Его сознание пылало яростью - в этот момент мнение друга его мало волновало, как и то, какими словами всё было сказано. Главное, чтобы эта девушка, которая казалась ему настоящим даром судьбы, не увидела его униженным.

Мысли метались, складываясь в опасный план. Он слышал, что при выходе в астрал существуют строгие правила: нарушишь – и тёмные сущности займут твоё тело, а ты навсегда останешься в их мире. Конечно, это были всего лишь мифы, и Дима не особо в них верил. Но сейчас даже такой призрачный шанс поквитаться казался заманчивым.

— Ну давай, раз такой умный, сам и попробуй! Там в книге точно есть способ. Настя, посмотри, что-то там есть?

Девушка принялась листать девственные листы книги. Запах типографии постепенно заполнял пространство вокруг нее.

— Да, есть. Тут написано: для новичков, — сухо ответила девушка.

— Ну давай, умник! Сам и попробуй. Скорость света – всё херня. Эти йоги тысячи лет уже всё знают, а эти ученые только и могут, что нудить.

— Подождите, — Настя постаралась унять ссору. — Там есть еще. Написано, что просто так нельзя — можно не вернуться, если медитацию резко прервать.

— Не чего ним не будет, — вставил Дима просверлив решительным взглядом девушку.

Дима с напускной важностью при выключенном свете начал зажигать одну за другой свечи. Приготовления он приводил быстро, не обращая никакого внимания на своих гостей. Девушка с Кириллом молча наблюдали за тенями, выбрасываемыми от свеч с каждым новым огоньком.

Дым, смешавшийся с ароматом свечей, заполнил комнату и тяжело висел в воздухе, обволакивая гостей.

— Ну всё, садись тут, — Дима обратился к Кириллу, не поворачивая головы.

— Зачем свечи, дурень? — ехидно вставил Кирилл.

— Для романтики, — сказал первое, что пришло в голову Дима. — Чтобы настроиться специально. Я откуда знаю? Я где-то по видео видел подобное: свечи, барабаны… В транс так входят. Барабанов у меня нет, так что только свечи… — Дима продолжал еще что-то рассказывать, но уже неразборчиво.

Тем временем продолжал методично расставлять горящие свечи.

Кирилл в недоумении сел на пол. Его друг уже полностью погрузился в роль наставника по выходу в астрал.

— Что теперь? Ногу закинуть за голову? — Кирилл продолжал задевать своего друга, уже на автомате стараясь кольнуть его как можно сильнее.

— Это опасно: человек может и не вернуться, то есть тело останется, а его личность будет заперта в астрале, и им станут управлять другие существа, — продолжала настаивать Настя.

— Да брось, — вмешался Дима.

— И он сам говорил, что всё это чушь.

Кирилл теперь сидел молча и сердито. Его вывел из себя тон своего друга и его вспыльчивость. «Что он несёт, ни с того ни с сего вскипел», — думал он.

Дима уже не обращал ни на кого внимания и со сладостью в голосе начал читать инструкцию по входу и выходу в астральное пространство из своего тела.

Глаза Кирилла закрыл. Обряд начался, и он был настроен выполнять всё, что скажут. То, что изначально он воспринимал как шутку, глупость и фарс, постепенно начало превращаться в нечто непознанное. В его голове замутило, и он начал чувствовать легкое покалывание, начинающееся с кончиков пальцев и постепенно поднимающееся вверх по коже. Удивительное чувство поглощало внимание парня. Голос Димы, который продолжал читать гипнотическую песнь, слышался всё дальше и дальше.

Кирилл начинал постепенно забывать про существование своих друзей. Этот мир становился для него похожим на сон, который он вот-вот забудет.

Неожиданно Кирилл почувствовал, как земля уходит из-под ног. Его сознание, освободившись от оков тела, воспарило в воздушном потоке. Невесомость охватила всё существо – такая лёгкость, будто он стал облаком, случайно задержавшимся между небом и землёй.

Мысли о споре с Димой растворились без следа. Перед глазами медленно рассеивался туман, открывая мир, переливающийся невиданными доселе оттенками. Кирилл не оглядывался назад – его манила вверх неведомая сила, и он безропотно отдавался этому полёту, каждой клеточкой ощущая восторг абсолютной свободы.

Внезапно всё оборвалось. Вокруг него вспыхнуло, обжигая холодом, абсолютно черная тьма. Кирилл не мог понять, что происходит. Он вертел головой в разные стороны, стараясь увидеть, где он и куда подевалось то замечательное место.

Темнота вокруг него сгущалась и становилась словно кисель. Парень смутно ощущал чье-то присутствие, но оно словно было вокруг него – словно сама темнота была жива. Он протянул руку, и кончики его пальцев стали проваливаться в темноту. Ощутив ожог, парень отдернул руку.

Где был верх, где был низ – не разобрать. В голове произвольно пробивались истеричные мысли: «Бежать. Бежать. Надо бежать».

— Куда бежать?! — вырвалось у него в голос.

Но слова словно растаяли в пространстве – Кирилл не услышал собственного голоса.

Парень развернулся, но его путь преградил свет – пустой и такой же холодный. Бесформенное облако тянулось к нему своими отростками, похожими на щупальца. Свет двигался медленно, словно нехотя, раздвигая темноту, пытаясь окутать голову парня.

Белый силуэт был уже очень близко. Он ярко сверкал. Всё резко изменилось: Кирилл больше не чувствовал страха. Это существо не испускало ничего, кроме света – очень яркого, но не слепящего глаза. Кирилл и не пытался больше заговорить – он молча ждал развязки.

Тут в его голове прозвучал голос, не принадлежащий человеку и только смутно напоминающий его:

— Стой… стой… стой… — всё громче слышалось Кириллу.

Этот голос звучал словно со всех сторон, и он не мог понять направления. Кирилл потерялся полностью – словно в этом мире больше ничего не было, кроме этого голоса.

— Кто ты?.. — раздалось в пустоте.

Кирилл пытался говорить, но голоса словно не было – только открывался рот, как у рыбы, которую внезапно вытащили на сушу. Из-за непонимания происходящего он запаниковал: страх с яростью пронзил всё его существо, отключая всё рациональные функции. Вокруг – только темнота, наполненная его страхом, и чужой голос, приближающийся словно ураган.

— Кто ты?.. Чужак… Чужак…

— Ты человек. Я знаю это.

Рев голоса начал стихать. Кирилл немного успокоился. Перед ним сквозь темноту мчалось белое существо – свет словно разрастался и приближался.

— Ты хочешь назад?

— Я помогу, — существо не дожидалось ответа от Кирилла. — Протяни мне руку.

— Я хочу на свободу. Ты поможешь мне, я помогу тебе!

Холодные щупальца медленно обвивали Кирилла, словно живые путы. Он застыл, как заяц в свете фар - мышцы одеревенели, веки предательски дрожали.

«Оно лжёт... Лжёт...» — стучали слова у парня в мыслях.

В этом мёртвом пространстве, где даже воздух казался чужим, оставалась лишь одна мысль - бежать. Вырваться. Вернуться туда, где пахнет травой и слышен смех Димы. Пусть даже тот смех был над ним.

Руки парня дотронулись до исходящего света – и внезапно Кирилл вздрогнул.

Он открыл глаза. Перед ним уже повыскакивали люди. Кто они? Парень некоторое время вспоминал, озираясь вокруг в непонимании.

Квартиру пронзил звонкий стук – словно кулаком пытались выбить окно. Ветер? Стук был настолько неожиданным, что заставил Настю вскрикнуть. После она сжалась и замолчала.

Пока Кирилл, пытаясь встать и не понимая, кто вокруг, боролся с головокружением от лежания, Дима подбежал к окну. Его напугал не сам звук – он видел краем глаза, как нечто темное врезалось в стекло.

На улице только начинался закат, и готовящиеся к спячке деревья придавали еще большей красочности пейзажу. Освещения было достаточно, чтобы разглядеть внизу мертвое тело птицы.

На стекле от столкновения осталось пятно крови, растертое по поверхности, с прилипшим пухом.

— Чертов дрозд! Нажрутся ягод – потом долбятся в окна! — не стесняясь девушек, выругался Дима.

— Я слышал, что это из-за растений на подоконнике, — подошел и, словно для себя, указывая на горшок с цветами, проговорил Кирилл. За этими пустыми словами, у него не было сомнений, пуст и случайно, но птица спасла его.

— Да кому какое дело! Стекло мне измазал. Что за тупое создание! — Дима скрывал от всех страх и руганью пытался отвести от себя подозрения, до которых, кроме него, никому не было дела.

Девушка ненадолго задержалась у окна, затем резко отошла. Настя машинально глянула на часы - ещё не поздно, но в горле уже стоял комок. "Возвращайся до темноты" - родительский наказ звенел в голове, хотя она давно не была ребёнком.

Время освободило тревогу, копившуюся весь день. Сердце колотилось так, будто рвалось выскочить из грудной клетки.

Хватит!

С неё было довольно этого жалкого представления — нужно уходить. Сейчас же.

Дима отвернулся от окна, подошел к выключателю и включил свет. Потом развернулся и упал на диван.

— Ну вот, что этой птице нужно было? — Сам себе задал вопрос Дима.

Настя подошла и попросила Кирилл уйти, но сделала это слишком громко, Дима всё услышал.

— Вот и валите, — Дима ощущал провал. Девушка уходила — по её лицу читалось чёткое чувство расстройства. «Он ей не понравился, но почему?» — гудела мысль в его голове.

— Никто вас тут веселить не обязан.

— Хватит нагнетать. Мы можем просто уйти — тогда будешь сидеть здесь один, — Кирилл бросил фразу, но тут же пожалел. Угроза звучала фальшиво даже в его собственных ушах. Он не хотел заканчивать всё так, но и отступать было поздно.

— И посижу! Думаешь, обломаюсь?

После этих слов он отбросил телефон и подошел к компьютеру.

— Что, молчишь?

Но реакции никакой не последовало – только зажужжал кулер, и системный блок замигал радужными цветами.

Кирилл вышел из комнаты – на Насте уже была одета куртка.

— Идем, — сухо прозвучало Кирилл.

Пара вышла в подъезд, в котором можно было, несмотря на отдаленный запах мусоропровода, вздохнуть воздухом, не наполненным разными ароматами вперемешку с гарью.

Пока они выходили из квартиры, Настя заказала доставку и поторопила своего парня домой, чтобы успеть к приезду курьера.

При выходе из подъезда что-то мелькнуло в стороне. Кирилл шёл задумчиво и не обратил на это внимания.

Из задумчивости его вывело сильное сжатие руки. Настя вцепилась в него, сморщилась, молча отвернулась с омерзением и словно пыталась вжаться в него.

— Крыса! Крыса! — Настя завизжала ему в куртку.

Но Кирилл уже ничего не заметил. Эти соседи горожан не любят общество и предпочитают скрыться с глаз как можно быстрее, оставляя лишь неуловимые следы своего присутствия.

Немудрено: эти зверьки так и продолжат существовать в тени людских городов.

Кирилл ничего не ответил, приобнял Настю, и они продолжили путь. Его уже давно перестали удивлять эти зверьки — возможно, они его никогда и не беспокоили, несмотря на всё городские легенды про ночные укусы от крыс, которые пробираются в квартиру из сортира.

Сложно себе представить, зачем им это нужно, когда всё, что им нужно, люди сами приносят и сбрасывают в одном месте, не беспокоясь о разбросанном мусоре.

— Плохая была идея идти к нему, — с сожалением в голосе начал Кирилл, разрывая общее молчание.

— Кто знал, что такой идиот, — вставила Настя.

— Я должен был знать.

Молодые люди зашагали молча. Настя достала телефон и начала пустым взглядом изучать оповещения, листая экран от приложения к приложению.

Кирилл перестал улыбаться и шел с каким-то уставшим лицом. Этот день сильно вымотал его, и продолжения, как раньше, ему уже не хотелось.

В голове крутилась мысль о астрале. Произошедшее с ним во время транса он не помнил — забыл он и про существо из сгустка света. Его только одолевала непонятная тревога.

Пытаясь себя успокоить, он начал перебирать в голове, про что он мог забыть.

Ребята пошли немного прогуляться — Кириллу нужно было прийти в себя после этого странного вечера. Когда напряжение немного спало, они вызвали такси.

Курьер должен был подъехать с минуты на минуту. Настя нервно покусывала губу — ей совсем не хотелось встречаться с осуждающим взглядом водителя, чьё время они заставляли терять.

— Дурацкий день. У меня разыгралась тревога. Думала, будет срыв, — хорошо, что отпустило.

— Думаю, перегнул я с этим спором. Он из-за этого взъелся — не любит, когда с ним спорят. Позже нужно заскочить — он остынет. Не принимай всё на себя, ты тут не причем.

Молодые люди легли спать. Кирилла не покидала тревога. Всё было хорошо — ничего не болело, ничего не случилось.

Расставание с Димой даже нельзя было назвать ссорой — так происходило часто. Его друг был достаточно своенравный и любитель странных поступков.

Кирилл продолжал гонять по кругу мысли о своем друге, связывая с этим свое странное самочувствие.

Настя тоже не могла уснуть и подвинулась ближе к нему.

— Ты чего не спишь? — шепнула она ему на ухо, нежно его обняв.

Кирилл с минуты молчал, осмысливая ответ.

— Видимо, парит меня случай с Димой. Ушли, да и он что-то разозлился. Об этом думаю, лежу.

Настя ничего не ответила, только продолжала лежать и обнимать его за талию.

Вскоре Кирилл, успокоившись и сменив тему размышлений, провалился в сон.

А на утро это и случилось.

Кирилл открыл глаза и понял, что не может шевелить руками. Не может делать ничего. Его охватила паника. Вскоре ему удалось ее унять. Он вспомнил, как слышал, что такое состояние бывает и называется сонным параличом.

Только состояние не проходило.

Кирилл услышал, как встала Настя и повернулась, чтобы поцеловать его. Ее нежные губы коснулись щеки, но ответить Кирилл не мог. Он хотел кричать, биться, встать.

Паника, которую ему удалось унять, набросилась на него с удвоенной яростью.

— Ты спишь, — нежно прошептала Настя, но, ничего не услышав в ответ, встала и пошла умываться.

Кирилл лежал. Его мысли судорожно бегали, и он не мог остановиться ни на одной из них. Тело его не слушалось. Перед глазами – темнота.

Время не текло – оно словно остановилось. Его мысли продолжали скакать по кругу. Рука онемела. Сколько времени прошло, Кирилл не понимал. Рука отдавала пульсирующей болью.

Голова упала и уткнулась в подушку. Его глаза были закрыты, и панически не хватало воздуха.

Настя ушла, тихо закрыв за собой дверь, стараясь не разбудить Кирилла.

В его голове вспыхнула нарастающая паника: «Какого черта… Она ушла… Она могла помочь…»

Мысли то возникали, то прерывались судорожными вздохами, когда тело, оставленное без управления, пыталось жадно вдохнуть через синтетический наполнитель подушки.

Рука начала шевелиться, словно отдельный организм. Потом ноги. Мышца за мышцей тело начало функционировать – но то была чужая воля. Кирилл ее даже не чувствовал и был по-прежнему в параличе. Весь его организм теперь был чужим, а в нем просто заперт.

Конечности Кирилла словно сами по себе бились вразнобой и с разной силой. Причина – боль.

В один момент голова оторвалась от пола и с силой упала на него. И так еще, и еще раз.

Кирилл умудрился подняться на четвереньки – и потом рухнул. Он разбил нос, и из него хлынула кровь.

«Что происходит… Что это за дрянь?» — вертелось у него в голове. «Это сон… реальный сон… всё не по-настоящему… боль не по-настоящему…»

Но боль была настоящей, и темная кровь заливалась в рот принеся с собой солоноватый вкус.

Тело Кирилла продолжало пытаться подняться. Когда он смог это сделать, его ноги разошлись в стороны. Кирилл упал, ударился головой и потерял сознание.

А его тело, словно, не беспокоясь о боли, продолжало попытки подняться.

Он долгое время лежал без движения. И, чтобы хоть как-то занять себя, решил попробовать снова выйти из своего тела, как в первый раз у Димы.

Кирилл долго вспоминал свой полет и выход из тела, пытаясь проделать что-то подобное.

«Сесть в нужную позу и правильно дышать… Как?» — прозвучала мысль.

— Не-воз-мож-но, — чужим голосом раздалось издевательское слово.

Кирилл перестал на мгновение думать. Ждал развязки – но ее не последовало.

Тогда он еще раз попытался сосредоточиться. Но всё напрасно.

Немного погодя, после очередной неудавшейся попытки, он решился заговорить с чужим голосом.

— Почему невозможно? — парень замолк в ожидании.

Во второй попытке он старался сделать мысль как можно громче, но ничего из этого не выходило.

Никто не отвечал.

Кирилла охватила тоска. Ему хотелось поговорить хоть с кем-нибудь – пусть это будет даже враг. В том, что это враг, он не сомневался – как и в том, что отчетливо всё слышал.

Только ответа не было.

Настя достает телефон и в очередной раз набирает номер своего парня.

«Дома же… Что, не берет?» — крутятся мысли в ее голове.

И с каждым разом она чувствует, как наполняется тревогой.

Кирилл лежал. Сколько времени – он прикинуть не мог. Его тело успокоилось и перестало совершать эпилептические движения.

Казалось, прошло очень долго. В голове зародилась мысль:

«Как невыносимо тяжело просто лежать в темноте, ничего не делая... Остаться наедине со своими мыслями. Сейчас бы хотя бы окно увидеть – и то показалось бы счастьем по сравнению с этой беспросветной пустотой».

«Наверное, сознание человека не управляет телом. Это делает что-то другое – посредник, который у меня сломался», Кирилл пытался отвлечься, размышляя, но ничего не выходило.

Звонок вернул внимание Кирилла из забытья. Он хотел вздрогнуть – обдумал, что вздрогнул бы обязательно, если бы не эта напасть.

Но приказывать своему телу он уже не мог.

Телефон так и продолжал жужжать где-то вдали. В какой стороне – Кирилл не мог понять.

Вначале он подумал, что ему послышалось. Но после звонок повторился.

«Настя… Точнее, она. Не надо было ей так спешить утром – и не пришлось бы звонить».

На третий звонок его тело среагировало: вздрогнуло и перекатилось на спину.

Глаза Кирилла открылись только на миг, ослепив его ярким светом. Мысли – даже звук телефона – перестали существовать. Надежда наполнила его – и всё тут же прекратилось, снова погрузив его во тьму.

Больше в его теле не было движений. Телефон перестал звонить.

Тревога у Насти стала нарастать еще при входе в подъезд. Странно: она только сейчас подумала, что Кирилл ей не звонил. Обычно звонок или сообщение от него поступало – теперь ничего. Поднимаясь по лифту, она еще раз проверила свой телефон – и действительно, пусто. Где-то глубоко в сознании начала мелькать мысль об измене. Глупая, но истории от подруг ее подруг обычно так и заканчивались. Своего рода устные любовные романы, где действующие лица – реальные герои, а их истории заканчиваются исключительно расставанием.

Пары закончились неожиданно рано. Настя замерла у двери, прижав ухо к холодному дереву - в квартире стояла звенящая тишина, прерываемая лишь глухими стуками, будто кто-то методично ронял тяжелые предметы.

Ревность, до этого тлеющая где-то на задворках сознания, внезапно охватила ее целиком. Пальцы судорожно сжали ручку – дверь не поддавалась. Она забарабанила кулаком, не понимая в слепой ярости, что сама же и захлопнула ее.

Тишина в ответ. Слишком настороженная, слишком неестественная.

С дрожащими руками она принялась рыться в сумке, выворачивая наружу косметику и бумажники. Ключ! Наконец-то холодный металл мелькнул между пальцами. Первая попытка – мимо. Вторая – замок сдался с противным скрежетом.

Дверь распахнулась, встречая ее пустотой и молчаливым вызовом.

Девушка ворвалась в квартиру, с грохотом захлопнув дверь. Первым делом застает хаос в коридоре и комнате, кусочек которой просматривался из прихожей. В квартире было тихо. Вещи и постельное белье разбросаны. Местами стены были измазаны кровью, но Настя, не замечая этого от злости, проходит в квартиру, не разувшись.

Спальня была пуста. В кухне девушка заметила чье-то присутствие.

Как только Настя вошла в кухню, опасаясь увидеть картину измены, которую уже рисовало ее разгневанное воображение, она заметила Кирилла, который, не обращая на нее внимания, опухший и в крови, бил по раковине рукой.

— Кирюши... Кирилл... Что с тобой? — девушка подбежала к парню, забыв про ярость, которая терзала ее мгновение назад.

Настя в ужасе смотрит на разбитое лицо друга. Тот, не обращая на нее внимания, методично занимается своим делом.

— Воды... Ты хочешь воды... Сейчас, сейчас.

Настя отодвигает Кирилла и усаживает его на табурет. Бросается к крану и наливает стакан воды. Кирилл хватает протянутый стакан и бросает его на пол. Граненый советский стакан с грохотом отлетает от деревянного пола и разбивается вдребезги, ударившись об стену.

«Хозяйка – грымза, вопьется своими вставными зубами в мозг за это», — внезапная мысль возникла у Кирилла.

— Не волнуйся, я уберу, — Настя в замешательстве осматривает кухню, ища веник, потом вспоминает про воду и наливает в новый стакан. В руки, которые продолжали жить своей жизнью, она его не дала. Поднесла к губам и начала постепенно вливать воду. Кирилл пил с жадностью, глотая живительную влагу.

Кирилла трясло. Руки не слушались и всё время норовили схватить скатерть. Кирилл походил на младенца, который только учится управлять своим телом.

Кирилл следил за Настей, как только она появлялась у него на глазах. Девушка металась по кухне. Казалось, в ее суетливых движениях было больше тревоги, чем во всей его неподвижности.

Паника постепенно отступала, оставляя после себя странное умиротворение. Тело не слушалось, но сознание оставалось ясным – он знал, что в надежных руках. Боль, словно назойливый сосед, притупилась и отсела на задний план, лишь изредка напоминая о себе пульсирующими уколами.

Внезапно его охватило острое желание встать, обнять Настю, прижать к себе – так сильно, чтобы передать всё, что он не мог выразить словами. В обычной жизни это переполняющее чувство заставило бы его расплакаться. Сейчас же оставалось лишь слабое эхо эмоций – сухая, но искренняя мысль: "Как же мне повезло..."

Настя была не только красивой, но и разительно отличалась простотой характера и добротой от современных девушек.

Они с ней познакомились, когда он был на последнем курсе. После того как он закончил учебу и устроился работать, пара смогла позволить себе жить отдельно, и шумные коридоры общаги больше не встречали его по утрам.

Они мечтали накопить денег на первый взнос и приобрести свое жилье. При этом жить им приходилось экономно, и об отпуске на морях они даже не мечтали – гораздо нужнее был свой собственный угол. Настя еще училась: ей оставался последний год, и потом они хотели переехать куда-нибудь – в более перспективный город. Какой – еще не выбрали, и обсуждения этой темы они проводили многие вечера за просмотром кино, когда на экране показывались пейзажи разных городов.

Пока сознание Кирилла, запертое в немом теле, цеплялось за обрывки светлых воспоминаний, Настю сковал ледяной ужас. Ее пальцы бессмысленно скользили по его руке – никакой реакции. Ни на ласковые поглаживания, ни на резкие встряски, ни на отчаянные крики. Его глаза, обычно такие живые, теперь смотрели сквозь нее, будто она была стеклянной.

Тело Кирилла периодически вздрагивало в неконтролируемых спазмах – нога внезапно дергалась, рука била по столу. Вокруг уже валялись осколки кружки, опрокинутая лампа... А его лицо... Минута за минутой оно менялось на глазах: привлекательные черты расплывались под набухающими синяками, кожа лопнула в местах особенно сильных кровоподтеков.

Настя застыла, парализованная незнакомым ужасом. Годы медицинского образования вылетели из головы, оставив после себя лишь белый шум паники. Когда первый шок наконец отпустил, её дрожащие пальцы попытались нащупать в заднем кармане брюк телефон – спасительного гаджета там не оказалось.

Настя в панике обыскивает квартиру. «Телефон. Чертов телефон. Где он? Он же был, когда я звонила ему». В суматохе своих мыслей девушка обежала квартиру, переворачивая вещи и создавая еще больший хаос происходящего. Ее телефона нигде не было.

Настя в панике металась по комнате, шаря руками по поверхностям в поисках телефона. Ее ладонь наткнулась на холодный корпус – Кириллов смартфон. Экран вспыхнул, требуя пароль. С глухим стоном она швырнула его на диван. Устройство, подскочив, грохнулось на паркет, рассыпаясь на осколки.

Но Настя уже неслась в прихожую. Там, в углу, валялась ее забытая сумочка – та самая, что она в ярости швырнула сюда ранее. Не тратя времени на поиски, она с размаху вытряхнула содержимое на пол. Монеты, помада, ключи - всё полетело с металлическим лязгом. И среди этого хаоса – долгожданный прямоугольник телефона.

— Алло скорая! … Переулок Строителей... Что? Что случилось?... Не знаю, весь в крови, говорить не может.

Настя бросила трубку, нервничая и заранее обвиняя в медлительности скорую, и бросилась на кухню.

Девушка долго смотрела, как Кирилл корчится в сумасшедших движениях. Скорая уже в пути — и остается только ждать. Но как же долго тянется время...

Слёзы катились по щекам Насти – она чувствовала себя беспомощной, как никогда. Медленно подойдя к Кириллу, она дрожащей рукой провела по его волосам. Леденящее прикосновение – пряди слиплись от запёкшейся крови, образовав жутковатые сгустки.

Тревога сдавила горло. Она была здесь, рядом, но не могла ничего изменить. Хоть что-то... Хоть как-то... Влажная салфетка в её руках заскользила по лицу парня, оставляя за собой бледные дорожки на кровавом фоне.

И вдруг – движение. Глаза, до этого стеклянно-пустые, закатились в разные стороны, будто каждое глазное яблоко жило своей отдельной, пугающе несинхронизированной жизнью.

В мыслях Кирилла в это время начала укрепляться надежда. Он видел свою любовь каждый раз, как она появлялась в зоне его зрения. Когда глаза начали шевелиться в разные стороны. Кирилла замутило – и он почувствовал тошноту. Точнее, его тело почувствовало – и по инерции передало ему.

Настя продолжала очищать его лицо от запекшейся крови. Больше всего ее было на лбу. На бровях засохла кровь; по щекам струились высохшие линии. Опухшие губы были всё в кровоподтеках. Настя взяла новую салфетку и обтерла верхнюю губу.

Она заменила салфетку – старая была вся пропитана липким и красным, – но большую часть лица ей удалось отмыть.

Девушка поднесла салфетку к губам Кирилла. Резким движением голова парня дрогнула. Девушка не сразу поняла, что произошло. Белые зубы парня впились ей в пальцы – и с дикой силой сжимались.

Настя закричала, отскочила. И пыталась вырвать руку, но челюсти Кирилла продолжали сжиматься.

Кирилл ничего не осознавал. Он видел ужас на лице Насти. Слышал ее крик – но не понимал, что происходит. Всё его сознание отказывалось верить в это.

Девушка рванула руку на себя, всем телом отпрянув назад, затем метнулась в коридор. Замок. Чёртов замок! Пальцы скользили по ручке, не слушаясь – механизм нагло щёлкал, но не поддавался. «Опять!» – мелькнула мысль, пока она в бешенстве дёргала дверь. Кирилл обещал починить его, но постоянно откладывал эту работу.

Настя с силой била в дверь. Шум эхом разносился по всему подъезду. Не кто из соседей не вышел, не позвонили даже в полицию.

Кирилл неуклюже подбирался к двери. В его ушах застыл крик своей девушки – и он ничего не понимал, в отупении наблюдая за происходящим. Его тело, качаясь, приближалось к ней; во рту всё еще торчал её палец, и его же собственные зубы продолжали грызть его, так что отчетливый хруст отдавался в ушах.

Девушка оттолкнула его, пробежала мимо. Двери балкона были открыты настежь Другова убежища для себя девушка не увидела.

На балконе Настя забилась в угол и схватила лыжную палку, которая висела там еще с тех пор, как они сюда въехали. Одинокая лыжная палка, которую хозяева не разрешали выкинуть. Надеялись – найдется пара.

Девушка судорожно сжимала палку здоровой рукой. В её глазах стоял животный ужас – перед ней уже не было Кирилла, это был монстр. В висках стучало, дыхание перехватывало. Настя жадно глотала воздух, пытаясь наполнить лёгкие как можно сильнее.

Всё резко изменилось. Перед ней было чудовище, а пульсирующая боль в руке лишь подтверждала это. Кирилла больше не существовало, и она не могла понять, кто же перед ней.

Дверь балкона предательски открылась.

Монстр, почуяв кровь, начал обретать силу — теперь его движения не были настолько неуклюжими. Он побежал, ломясь через пространство квартиры к балкону, от куда исходил запах крови. Находясь совсем рядом от прыгнул в открытую дверь.

Чудовище с жадностью пускало кровавую пену, когда влетело на балкон. Не рассчитав силы, оно пробило стекло и, потеряв равновесие, наполовину вывалилось наружу, беспомощно махая окровавленными руками над бездной многоэтажки.

Громкий звон разбитого стекла, ударившего об асфальт, эхом разнесся по тихому району. В тот же миг зажглись десятки экранов – случайные прохожие, словно по команде, подняли телефоны. Всё камеры были направлены на балкон, где отчетливо виднелась брыкающая фигура Кирилла, беспомощно повисшего между жизнью и смертью.

Глаза парня, залитые кровью из огромной раны на голове, были затуманены красным. Кирилл орал – орал мысленно. В его памяти проносились эпизоды сегодняшнего дня, испуганный крик Насти – и теперь только бездна, залитая кровью.

Ничего не понимая, он судорожно метался в глубинах своего сознания, пытаясь нащупать выход. Получив бы он сейчас обратно свое тело – это бы мало что изменило.

Охваченная слепой паникой, Настя увидела перед собой только одно – монстра. Не думая, на чистом адреналине, она рванулась вперед, с неожиданной силой перекинула тварь через перила и тут же отпрянула назад, вжавшись в стену.

Кричать она не могла. Вместо этого ее пальцы судорожно сжали запястье – там, где минуту назад был мизинец. Кровь хлестала горячими толчками, окрашивая всё вокруг липкой кровью.

В следующий миг Кирилл ощутил странную невесомость. Боль исчезла, уступив место неестественному спокойствию. Падая с двенадцатого этажа, он вдруг почувствовал, как к нему возвращается власть над телом. Мир вокруг двигался в замедленной съемке – даже ветер шептал что-то неспешное и нежное.

Он поднял руку перед глазами, рассматривая ладонь с тупым любопытством. Пальцы, линии судьбы, капельки крови – всё казалось теперь таким неважным.

«Вот и всё», мелькнуло в сознании, темнота поглотила его раньше, чем раздался глухой удар о землю.

“Скорая” приехала первой. Молодой человек лежал на асфальте в луже своей крови. Медики пробились через толпу зевак с телефонами, осмотрели парня и положили на носилки.

Полицейские замерли перед запертой квартирой – открыть ее не получалось. Пока ждали спасателей, минуты тянулись как часы. Когда дверь наконец поддалась, их взглядам предстала странная картина: девушка, прижавшись к стене балкона, будто пытаясь стать частью её.

Настя не реагировала на оклики полиции. Лишь когда медики второй бригады осторожно приблизились и перетянули окровавленное запястье, она позволила увести себя внутрь. Физически – если не считать изуродованной руки – она была почти невредима. Но когда следователи попытались узнать подробности, слова тонули в истерических рыданиях. Каждая попытка вспомнить выливалась в новый приступ – настолько сильный, что в конце концов врачи ввели седативные препараты и отправили её в стационар под наблюдение.

Дима узнал обо всём последним, быстро собрался и поехал в больницу. Сжимая в потных ладонях пакет с фруктами, остановился у двери палаты Насти, уголки его губ предательски дёргались. Он прикусил язык, пытаясь скрыть ухмылку вызванная смесью нервного напряжения и надежды.