Читать онлайн "Ведьма"

Приближающийся топот маленьких ножек глухо раздался за закрытой дверью. Ключ в замке стал медленно и неуверенно шевелиться, и к металлическому звуку открывающегося замка добавилось натужное кряхтение. И с каждым поворотом дверь слегка дергалась, в неудачной попытке распахнуться.

- Еще один поворот, Петро.

Замок наконец то поддался, и я ускорил процесс открывания двери, помогая сыну справиться с сопротивлением дверных петель.

- Папа пришел!

Петро выскочил из теплой прихожей на крыльцо, погруженное в вечерний мрак, вытягивая руки вверх и прыгая на месте. Я же, без лишних слов, уже по привычке, поднял сынишку, заключив его в объятиях и прошел в уютный и родной дом, закрывая за собой дверь. Петро гораздо больше похож на меня чем на Алетру. От нее, сыну достались только большие зеленые глаза, а вот форма лица и густые черны волосы пошли в мою породу. Уже в трехлетнем возрасте он был моей уменьшенной копией.

- Почему ты не спрашиваешь кто пришел перед тем, как открыть дверь?

- Я же знаю, что это ты пришел.

- От куда?

- На улице ночь, мама кушать ставит, и я смотрел в окно.

- Дак ты видел, что это я. Тогда претензия снимается. На улице еще вечер, просто темнеть стало раньше.

- А почему?

- Потому что скоро зима.

- А почему зимой темнеет раньше?

- Не знаю. Так всегда. Вот вырастешь, станешь ученым и мне расскажешь. Чем занимался сегодня?

- Я сегодня кормил паука. Ты знаешь, что в том углу живет паук? Он черный такой и паутина у него большая. Я собирал мух у окна и бросал на паутину. Паук выходил и с собой утаскивал и паутиной заматывал.

Под неугомонный лепет Петро я снял обувь, повесил куртку на вешалку, положил шапку на полку и отправился в общую комнату, где на столе нас дожидался ужин и хлопочущая Алетра. Увидев нас, она сразу подошла, чмокнула меня в губы, попутно забирая сына из моих рук. Петро, не сопротивляясь, продолжал свой эмоциональный рассказ, наполненный детскими впечатлениями.

- Привет, зови Алисию и садитесь за стол, уже все готово.

- Она у себя?

- Да. Она сегодня не в духе, не обращай внимания.

Я направился в небольшой коридор, ведущий в спальни, специально громко топая по деревянному полу. Не давно пришлось поделить комнату Алисии перегородкой, так как Петро уже достаточно большой, чтобы спать отдельно. Неудивительно, что дочь была крайне недовольна этой ситуацией. После 15 лет жизни в просторной комнате, где все принадлежало ей, теперь приходится делиться своим пространством и терять половину имущества. И я ее прекрасно понимаю, но, к сожалению, у нас пока недостаточно денег для строительства пристройки, а о покупке нового дома и вовсе говорить не приходится. Я тихонько постучался в дверь и слегка ее распахнул.

- Привет, можно?

- Угу.

В узкой комнатушке, за столом, спиной ко мне сидела Алисия - копия своей мамы. Рыжи волосы своей длинной доходили до поясницы и покачивались в такт активным движениям рук, которые что-то вырисовывали на куске пергамента.

- Рисуешь?

- Дааа...

- Мама ужин приготовила, пойдем

- Я не голодна, потом поем.

- Потом холодное будет. Проведи время с семьей и так из-за работы толком не видимся.

Алисия повернулась в мою сторону, недовольно закатив глаза, и зыркнула на меня, моими же карими глазами. Ее миловидное личико, крайне похожее на лицо мамы, изображало сильнейшие душевные муки и нетерпение.

- Пап, я устала ютиться в этой кладовке! Почему я должна делить комнату с мелким? Пусть дальше с вами спит!

- Я тоже в свое время жил в одной комнате с младшим братом, как видишь, ничего страшного со мной не случилось.

- Ну паааап!

- Так все, тема закрыта! - она обиженно отвернулась и еще активнее, стала что-то рисовать.

- Прости, дочь. Давай так. Я обещаю подумать на счет той школы, про которую ты говорила.

- На счет школы имени Филиеса Морелло?!

- Именно.

Алисия с радостью подскочила, подбежала ко мне и обняла на столько крепко, на сколько позволяла ее девичья сила.

- Спасибо, пап!

- Ну да, почему бы и нет. Всего лишь день пути от древни, за одно и свой человек в городе появиться. Пойдем есть. Нас уже заждались.

Так в обнимку мы и дошли до общей комнаты, где Алетра, крайне терпеливым тоном, пыталась успокоить балующегося Петро.

- А вот и мы!

- Наконец то. Садитесь уже

- Ты опять маму не слушаешься, боец?

- ВАА я Паук! Я не хочу кашу! Я хочу муху!

- О! Мелкий сегодня питается мухами! А что, можешь вообще из своей половины комнаты не выходить. Знай себе сиди на окне с открытым ртом или вообще сушёных подъедай.

- Фу! Они же противные!

- Ну а что ты хотел. Жизнь паука - сложная штука.

- Я думал мама их приготовит, каша же тоже сначала не вкусная, а потом вкусная! - я переглянулся с Алетрой, и комната наполнилась звонким смехом.

За скромной вечерней трапезой при свечах мы обсуждали, что приключилось за сегодняшний день и строили планы на день грядущий. Я сказал семье, что завтра буду топить кузнечный горн и работать молотом до самого вечера, так как пришел крупный заказ на ящик подков от одного богатого господина. Его кортеж планирует проехать через нашу деревню, минуя город. Алисия поведала маме, что я разрешил ей ехать в школу и стать художником, хотя я пока обещал только подумать над этим. Но огонь в зеленых глазах жены четко дал мне понять, что как только дети лягут спать, меня будет ждать серьезный разговор. Алетра же перебирая в голове домашние дела, где необходима мужская рука, напомнила про день рождение Петро и намекнула, что нужно забить поросенка и все-таки попытаться накормить мальчугана мясом. А также, между делом, вставляла в разговор последние сплетни наших соседок.

(СТУК В ДВЕРЬ)

Громкий настойчивый стук, нагло прервал нашу беседу. Было ощущение, что в дверь несколько раз ударили тяжелой, латной перчаткой, заставив вздрогнуть от неожиданности маленького Петро.

- Ты кого-то ждешь, Алетра?

- Нет. А ты?

Я отрицательно мотнул головой, поднялся со своего места, попутно хватая кочергу, стоящую возле печи, и отправился в прихожую ко входной двери. Стук повторился вновь, еще больше пугая семью и заставляя меня сжать мое импровизированное оружие как можно крепче. Я медленно подошел к двери, прислушиваясь. Не торопясь, провернул ключ в замочной скважине и резко дернул дверь, запуская уличный холод в протопленный дом. На пороге стояла горбатая бабка. Она была одета в плащ, полностью закрывающий ее тело, ноги облачены в старые изношенные сапоги, а плотный капюшон прикрывал всю верхнюю часть лица, обнажая только беззубый рот. Бабка стояла полубоком, опираясь на кривой посох с металлическим набалдашником, а видимая часть лица медленно расползалась в улыбке.

- Тфу ты, старая... Напугала... Я уж думал стража королевская по мою душу пожаловала...

- Артур Уотерс, ты скажи без утайки, безо лжи. Как тебе твоя судьба? По долгам платить пора.

Старуха медленно подняла голову, сдвигая капюшон, и меня в ту же секунду прошиб холодный пот. Руки затряслись, язык начал заплетаться, а к горлу подкатил только что съеденный ужин. Последний раз я видел ее 20 лет назад... она ничуть не изменилась.

- Чего гузном трясешь, как трясогузка! В дом пусти, увалень, усталая я!

Бабка попыталась протолкнуть меня в дом, ударив тяжелым набалдашником посоха по голове. Боль и металлический звон привели меня в чувства, и я с легкостью поборол сопротивление старухи, вытолкав ее на крыльцо и захлопнув за собой дверь.

- Гостя в дом пустить отказываешься?! Как ты смеешь нарушать древний обычай?!

- Вали от сюда старая, пока цела, я тебе ничего не должен.

- Иш ты как языком мелишь, оторвать бы его и скормить воронам! Ты судьбу менял? Менял. Плату обещал? Обещал.

- Ты ничего не сделала! Я потом еще 3 года за ней бегал, цветы дарил, последние гроши на подарки тратил, истерики ее выслушивал!

- Как тогда думал мошонкой, так и сейчас... Не твоя это девка! Другому была предназначена! Да если бы не я, ей бы в помине не нужен был такой “Суженый ряженый чайками обгаженный”. - в этот момент дверь приоткрылась и из образовавшейся щели вынырнуло взволнованное лицо Алетры.

- Артур, все в порядке? Петро рыдает, успокоить не можем. Ой, здравствуйте.

- Здравствуйте... Ммм, а постарела, то как. Щеки уже обвисать начали, да и морщинок сколько...

- Что вы себе позволяете!? Артур, кто это?

- Попрошайка. Она уже уходит.

- Ммм... Давай быстрее - Алетра с призрением осмотрела старуху с ног до головы и с отвращением захлопнула дверь.

- Попрошайка значит... А мальчуган то чувствует, что по его душу пришли. Значит еще можно из него что-то слепить. Затянул ты с оплатой...

-Проваливай! Не видать тебе Петро, как собственных ушей! Сына я не отдам! Я отказываюсь платить!

Я крепко схватил кочергу и вставая на изготовку к бою, показывая всю свою решимость. Бабка же спокойно развернулась и неуклюже начала спускаться с крыльца, не обращая внимания на появляющееся на моем лице удивление.

- Так бы сразу и сказал. А то ведь, время не воробей...

- Там по другому в поговорке было...

- По другому. Также как и ты тогда по другому говорил. Обещал отдать все что угодно, лишь бы быть со своей возлюбленной.

Старуха повернулась и взглянула, как будто, точно в глубину моей души. В ее обесцвеченных глазах, блеснул адский огонек: - Ладно. Пойду у соседей ваших переночую, раз к себе не пускаешь.

Бабка медленно, опираясь на свой посох, поковыляла в дом на против, где жила семья Ромеро Мельтимера - местного пасечника. А я же, с ощущением снятых обязательств, удовлетворения и слегка замерзший, отправился в дом, откуда доносились всхлипы только что успокоившегося сына.

- Фу, какая мерзкая бабка... Мне показалось или вы с ней знакомы? - сказала Алетра, держа на руках хныкающего Петро.

- Тебе показалось, первый раз ее вижу.

- Мм, ладно, пойду Петро уложу... Это ж надо было, так ребенка напугать - с этими словами она удалилась в сторону спален, а Алисия, все это время смотревшая в окно, подозвала меня к себе.

- Смотри, Пап. Большой Бобо молчит. Она что-то с ним сделала.

Я подошел к окну и увидел такую картину: Бабка стояла на крыльце дома напротив и мило общалась с соседом. Тот хмурился, неодобрительно мотая головой и поглядывая в нашу сторону. А Большой Бобо, его пес, не естественно застыл на месте. Он был похож на оскаливающееся чучело и смотрел в сторону дороги. Ромеро, общаясь с бабкой, никаких странностей не замечал. Через пару мгновений сосед отошел в сторону, делая приглашающий жест рукой и позволяя старухе войти. Та, медленно ковыляя, пошла внутрь и остановившись в дверном проеме повернулась в нашу сторону, подмигнув нам белесым глазом, мерзко улыбаясь почти беззубым ртом. Нас с Алисией одновременно передернуло, а по коже побежали мурашки. Мы, не сговариваясь, отстранились от окна, закрывая его шторами.

- Фу, быстрее бы свались с этой чертовой деревни... Чувствую ночь сегодня будет бессонной.

- Только пожалуйста, не шути над Петро, по поводу этой старухи...

Алисия направилась в свою комнату: - Ага. Я ж не дура. А то он опять истерику закатит, а я от мамы нагоняй получу.

Я остался в комнате один. Мысли начали заполнять голову, сменяя друг друга с бешеной скоростью. Как она нашла меня спустя столько лет? Она явно не простая деревенская ворожея, как я думал... Есть в ней что-то не естественное... Черт, куда же я вляпался... Она явно это просто так не оставит... Отдавать Петро не в коем случае нельзя... Нужно, что-то придумать... Она говорила, что просто переночует у соседей... Может она на утро уйдет... Ай да чтоб его! Завтра же еще этот проклятущий заказ! Господин Эвердон меня четвертует, если не управлюсь в срок! Так. Стоп. Утро вечера мудренее. Во всяком случае, если бабка не свалит, у меня будет целый день у наковальни, что бы что-то придумать. Я, мысленно одергивая себя и избавляясь от новых накатывающих волн размышлений, отправился в спальню. Окончательно переключившись на заботы завтрашнего дня, я залез на большую двуспальную кровать, под теплое одеяло, лег головой на прохладную подушку, решив так подождать Алетру. Но усталость от работы и вечернее напряжение тут же навалились тяжелым грузом, и я не смог удержать веки открытыми, как не старался. Мое тело прилипло к мягкой кровати, и я постепенно провалился в сон.

Золотая колосистая рожь щекочет оголенные руки, белая свободная рубаха с закатанными рукавами совершенно не сковывает мои движения. Я бегу со всех ног за черноволосой девушкой в легком белом платье и венком полевых цветов на голове. Она изящно переставляет длинные ножки, иногда оглядываясь в мою сторону, звонко хохоча. Вот я слегка ускоряю теп и с легкостью настигаю свою добычу. Мы падаем в объятиях друг друга на мягкий золотистый ковер, покрывая друг друга поцелуями и сливаясь в любовном экстазе, удовольствие от которого длилось целую вечность. И вот я лежу на спине, закинув руки за голову, держа в зубах ржаной колосок, а девушка, лежит на моей груди и гладит меня по щеке.

- Наконец то я нашла тебя.

- Но кто ты, милая?

Девушка приподнимается на руках и пристально смотрит на меня своими голубыми глазами. На вид она не многим старше Алисии и чертовски красива. Как будто сказочная принцесса.

- Я твоя судьба, дурачек. И я так долго тебя искала!

- Как же тебя зовут, Ангел?

Девушка смущенно хихикнула, отводя глаза в сторону, а затем протянула тоненькую белую ручку: - Изобель.

- Артур.

Ее рука, как пушинка легла в мои, огрубевшие от тяжелой работы ладони. Мягкая бархатная кожа, аккуратные ноготочки, заставляли нутро трепетать от прилива эмоций.

- Как же ты нашла меня?

- Долгие годы я гадала на суженого, но каждый раз мне показывало пустоту. Такого не должно быть. Это неправильно. Сегодня вечером, что-то изменилось, и я это почувствовала. Я разложила карты и четко увидела тебя вместе со Старой Пэгги, стоящими на крыльце дома. И все встало на свои места. Ворожея скрывала тебя от меня, мешая нашей встрече! Но теперь ничто не может нас разлучить!

- У меня есть жена и дети...

- Твоя жена - не твоя судьба. Вспомни сколько раз она изводила тебя своими истериками, унижала тебя, насмехалась и перечила!

В голову тут же полезли описанные события. Я вспомнил каждый конфликт и каждую ссору, произошедшую за годы совместной жизни. Слова Изобель, как будто открыли мне глаза и разожгли огонь ненависти к мучившей меня женщине.

- Кажется ты права... Но дети!

- А что дети? Девчушка твоя, спору нет... А вот мальчик... Когда к тебе братец твой приезжал?

- Четыре года назад... Да не может быть!

- Может. Карты врать не будут. Вспоминай. Ты тогда задержался в кузнице, пришел поздно ночью. А твой брат с женой мило беседовали за столом и пили вино, которые ты хранил на большие праздники.

Я подскочил на месте, яростно пиная лежавший рядом камень: - Ах он ублюдок! Предатель! Я убью его!

- Тише, мой герой. Еще успеешь во всем разобраться. Завтра у тебя важный день и много работы. Увидимся следующей ночью.

Изобель обняла меня за плечи и одарила страстным поцелуем и через секунду я открыл глаза в блеклой от восходящего солнца, холодной спальне. Окно было открыто полностью, а ставни слегка поскрипывали от холодного утреннего воздуха, врывающегося в без того промерзшую комнату. Я проснулся один, с головой укутанный в одеяло и встав с кровати, первым делом закрыл распахнувшееся окно... Я четко помню, что не открывал его на ночь... Может Алетра проветривала комнату, но опять заснула с Петро? Ненависть и злость одновременно ударили меня под дых после мысли о жене, и я вспомнил каждое событие своего сна... И Изобель... Я оделся теплее обычного, пытаясь унять дрожь во всем теле, вышел в общую комнату, приготовил завтрак на скорую руку - черный хлеб с маслом и солью, завернул их в узелок и решил покинуть дом как можно быстрее. Жена, как я и думал, уснула вместе с Петро, а Алисия, видимо опять сидела допоздна, рисуя очередной шедевр. Такими темпами можно все глаза себе испортить... К черту домашние дела. В выходные повезу дочь в город, по дальше от влияния матери. Не создавая лишнего шума, я взял все самое необходимое и отправился в кузницу.

Разожженный горн, очень быстро поборол утреннюю прохладу улицы, и работа закипела в прямом смысле слова. Под ритмичные удары кузнечного молота деревня постепенно просыпалась, наполняя улицу звуками голосов, собачьим лаем и хлопающими дверьми. Бабы, с ведрами и кучами грязных вещей отправлялись на речку, а мужики собирались на охоту и на осенний сенокос. Из рабочей рутины меня вырвал голос моего соседа слева.

- Здорова, Артур!

- А? Доброе, Манфред

Передо мной стоял жилистый мужичек, одетый в расстёгнутую легкую куртку. В руках он держал три косы. Мой опытный взгляд сразу определил тупые и сколотые лезвия.

- На. Надо сделать.

- Положи у точильного камня, будет время займусь

- Нее, брат, так не пойдет. Надо успеть до обеда, серпами мы много не накосим, а твоя коровка зимой тоже кушать будет хотеть.

- У меня заказ от Господина Эвердона...

- К черту этого жирдяя, своим помогать надо. Или ты продался этому толстосуму? Мы значит сено на всех заготавливаем, а он тебе деньги платит, а ты и не делишься?

- Кто на что учился, брат. Положи косы у точильного камня, будет время, займусь.

Манфред многозначительно задрал свои жиденькие брови вверх и кинул косы на землю в то место, куда я указал. Бормоча что-то себе под нос, он отправился к мужикам, наблюдавшим за этой картиной издали.

Деревня постепенно опустела, народ разошелся по своим делам а я с головой нырнул в работу. Подкова раз, подкова два. Я же не спросил у Изобель, как ее найти. Подкова три, подкова четыре. Отвезу Алисию в город и сразу уеду к ней. Подкова пять, подкова шесть. Но сначала заеду к брату в Выселок Салимара, прижму его к стенке, так он точно не отверится... Предатель! Как гром среди ясного неба, мои мысли потревожил звонкий бабский смех. Они столпились возле дома Ромеро и мило общались с этой мерзкой старухой Пэгги. Она сидела на лавке и гладила Большого Бобо, который как ни в чем небывало, положил свою морду ей на колени и вертел хвостом из стороны в сторону. Она говорила, что только переночует! Какого черта она все еще здесь! Не выпуская кузнечный молот из рук, чувствуя себя обманутым, я отправился к толпе с неутолимым желанием восстановить справедливость.

- И правда, бабуль, ваш скользкий камень творит чудеса, я отстирала все детское белье!

- О Я тоже попробовала.

- И я!

- У вас есть еще такой?

- От куда он у вас?

- Это наш с сестрами секрет, птички мои.

- А научите нас. Пожалуйста.

- Да, покажите.

- Это же чудо!

- Хорошо, уговорили. Но я готова поделиться своим секретом только в обмен на ваш. Каждая из вас должна раскрыть одну из своих самых глубоких тайн!

- Эй старая! А ну убирайся прочь!

- Чего кричишь, соколик, я не глухая.

- Я сказал, проваливай! Тебя здесь утром уже не должно было быть!

- Я свободная женщина и делаю то что захочу. Я захотела остаться. Ромеро хороший мужчина, в отличии от тебя! И не бросил старую женщину одну на улице ночью.

- Да, Артур.

- Бабушка нам все рассказала.

- Это было некрасиво.

- Постыдился бы!

- Да она вас за нос водит, как вы не понимаете? Она же вас использует!

- Как я и говорили. Стоит задет их самолюбие, и любой мужик начнет ерепениться как петух! КО ок КО ко КО

Старуха, сложив руки в боки, начала весело кружить локтями, громко кудахча. Девушки, не сдерживая смех, утирали слезы, выступившие на глазах, краями своих передников.

- ДА Я ТЕБЕ, ТВАРЬ, БОШКУ ПРОЛОМЛЮ!

Ярость затуманила мой разум и, перехватив молот двумя руками, я решительно шагнул навстречу кривляющейся бабке. Удар деревянным ведром по шее, тычек коромыслом в живот, шлепок мокрой тряпкой в лицо! Десятки ударов посыпались на меня, вынуждая защищаться и прикрывать мягкие части тела. Девушки били меня чем попало, тем что было в руках, сбивая мой пыл, заставляя отступить.

- Так тебе!

- Сволочь!

- Не трогай бабулю!

- Убийца!

- Не смей и пальцем ее тронуть!

- Я все мужу расскажу!

- На! На! На! Получай!

- Хватит, хватит, лебедушки мои... Оставьте его... Пойдемте, я вас пирогами своими угощу, за одно и посекретничаем.

Девушки прекратили мое избиение и с победоносным видом, задрав вверх носики, отправились в след за бабкой в дом, громко хлопая дверью. Я, постепенно приходя в себя, заорал от бессилия и скопившейся злобы, в порыве бешенства, одним ударом молота разнес в щепки лавку, на которой сидела бабка, вызвав этим лишь недовольный и меланхоличный лай Большого Бобо. Униженный и оскорбленный я отправился обратно в кузницу, доделывать этот чертов крупный заказ.

С каждым ударом молота заготовка принимала нужную мне форму, а чувство ненависти и раздражения волной выплескивалось из тела, ритмичным металлическим звуком разносясь по деревне. Еще никогда в жизни я не чувствовал себя так паршиво. Меня как будто облили помоями, обсыпали ощипанными перьями и выставили на мороз. После этой мысли образ кудахтающей бабки вновь встал перед глазами. Я это так не оставлю. Она опозорила меня на всю деревню. Я полностью уверен, что сейчас она рассказывает девкам, какой я ужасный человек, а они уж быстро разнесут слухи по всей округе и ближайшем деревням. Что может быть хуже потери репутации?

- Э, фиуть, ниче не попутал, Артур?

А вот и ответ на мой вопрос.

- Слышь, где наши косы?

Толпа мужиков направлялась ко мне, во главе с Манфредом. Их одежда была испачкана, и покрыта солеными разводами, оставшимися от высохшего пота. За работой я не заметил, как стремительно пролетел день, а солнце уже начало клониться к закату.

- Да, я помню. К утру сделаю. Сегодня не было времени.

- Зато было время жен наших кошмарить?

- Ага и лавку мою ломать.

- Не хорошо ты с бабушкой поступил. Древний обычай нарушать нельзя.

- Да старуха вам и вашим женам по ушам ездит, а вы верите! Она не та, за кого себя выдает! Она гнусная, хитрая тварь, которая манипулирует людьми!

- Оскотинился ты, Артур. По ходу деньги богачей испортили тебя. Как ты их называешь “клиенты” приходят и уходят, а вот мы всегда рядом. Тебе с нами жить бок о бок - пока Манфред говорил свою речь, мужики окружали меня возле наковальни, постепенно сужая кольцо.

- Вы че удумали, сволочи! Я ВАС ПОРВУ.

Резкий удар черенком от косы по макушке заставил меня пошатнутся, и на мгновение мир вокруг потемнел. В голове зазвенело, и я, нащупав свой молот, попытался его поднять.

- Гаси его!

Удар под колено поставил меня на четвереньки, я тут же упал на землю и свернулся калачиком, прикрывая живот и голову. Они пинали меня, топтали, выкрикивая ругательства. Мне оставалось только терпеть очередное унижение и молиться, чтобы это как можно быстрее закончилось.

- Все стой. Стой я сказал. Своим, Артур, помогать надо в первую очередь. Это тебе за косы.

- За жену!

- И за лавку.

- Пойдем мужики, хватит с него.

Не знаю сколько я пролежал. Солнце давно село за горизонт и темнота окутала деревню, только горн слегка освещал кузницу потухающим пламенем. Я был в сознании. Просто не хотел вставать. В глубине души я жаждал лишь одного — уснуть и вновь встретиться с Изобель. Но боль, пронизывающая мое тело с каждым ударом сердца, прокатывалась волной и выдергивала меня из желанной дремы.

- Папа! Папочка! Ты живой? Ответь!

- Алисия?

- Мы как узнали, я сразу побежала к тебе.

Я с трудом приподнялся, борясь с пульсирующей болью и оперся о холодную каменную стену кузницы, остужая горящую синяками спину.

- А мама?

- Она с Петро. Он опять плачет без остановки... Старуха приходила.

- Старая Падаль. Что она хотела?

- Не знаю, мама с ней разговаривала.

- Ясно. Помоги встать, дочь.

Совместными усилиями мы поставили мое покалеченное тело на ноги и медленно поковыляли в сторону дома. Алисия поддерживала меня за руку, попутно рассказывая о сплетнях, распространяемых бабкой. На мое удивление старуха создавала для меня неоднозначный образ, поливая меня грязью и одновременно жалея, как брошенного котенка. А к нам она вообще заходила, чтобы якобы помириться. Подходя к дому, я заметил кое-что странное. Большой Бобо, обычно по вечерам спущенный с цепи, свободно гулял за забором участка Ромеро и облаивал каждого случайного прохожего, теперь же на улице стояла тишина. Алетра выскочила к нам навстречу, охая и причитая, помогла Алисии поднять меня по лестнице и сопроводить в спальню. Когда мы проходили мимо общей комнаты я увидел, как Петро за обе щеки уплетал, судя по запаху, мясной пирог, не обращая на суету никакого внимания. Меня положили на кровать и Алетра отправила Алисию следить за братом. Сама же начала меня раздевать и мазать особо страшные синяки мазями и припарками.

- Не думала, что они та такое способны. Столько лет с этими людьми прожили бок о бок.

- Это все бабка. Она народ науськивает...

- Она мне тоже сначала не понравилась, а сегодня пришла, извинилась, пирог вон принесла. Петро он очень понравился.

- ЭТО ЕЕ ПИРОГ? Выбрось его немедленно! Она лживая, ничтожная, тварь! Не верь не единому ее слову!

- Не кричи! Ребенка напугаешь. Я сама разберусь, что мне делать. Я считаю, что она хорошая женщина.

- Хорошая женщина? Сука, ты должна быть на моей стороне! Предательница! Убирайся прочь!

Я схватил лежащую рядом подушку и со всего размаху ударил Алетру по спине. Из ее рук тут же выпали склянки с лечебными мазями со звоном разлетаясь и разбрызгивая содержимое в стороны.

- Ты что творишь? Я, как лучше хотела... Сам ПОШЕЛ к черту псих!

Жена, громко топая по деревянному полу, вышла из спальни с грохотом захлопывая дверь. Наконец то я остался один. Мази по не многу начали проявлять свои свойства, частично снимая боль. Я устроился на кровати в не естественном для себя положении, в единственной позе, в которой было не больно дышать. И постепенно провалился в сон, крем уха, уловив возгласы жены и дочери со стороны общей комнаты.

Яркое солнце нежно греет кожу. Все та же рожь, все тем же золотистым ковром покрывает землю до самого горизонта. Я еле переставляю ноги и борюсь с сопротивлением этой чертовой высокой травы, то и дело спотыкаясь и ругаясь от пронзающей боли. Изобель, услышав меня, бросила подготовку небольшого пикника, и опрокинув корзинку с яблоками, бросилась ко мне на встречу.

- Мой ястреб, кто это сделал?

- Чертова старуха натравила на меня соседей.

- Пойдем скорее, я тебе помогу. Ложись сюда.

Она проводила меня до расправленного покрывала среди высоких колосьев, сгребла в сторону еду и напитки и положила плетеную корзинку вместо подушки. Я послушно лег, согласный на все, лишь бы стало легче.

- Сейчас, дорогой. Все будет хорошо.

Она начала прикладывать руки к синякам и гематомам обдавая их нежным теплом и легким голубым свечением. Повреждения моментально исцелялись, а с души постепенно спадал камень отвратительных событий прошедшего дня.

- Со мной ты никогда не будешь страдать - Изобель нежно чмокнула меня в губы, окончательно снимая мороки, державшие меня в плену злости, ненависти и бессилия.

- Мне так хорошо с тобой... Как я могу тебя найти?

- Я пока не могу тебе сказать... Если знаешь ты, будет знать и Старая Пэгги и тогда у нее точно получиться разорвать связь между нами - я приподнялся на локтях и вопросительно глянул на девушку.

- Она тоже почувствовала, что я тебя нашла и пыталась нам помешать. Вот возьми.

Девушка сняла подвеску с большим изумрудом в серебряной оправе и повесила мне на шею. Так мы сможем общаться и наяву. Я больше не хочу тебя терять.

- Спасибо, дорогая. Нужно срочно избавиться от старухи, пока она еще что ни будь не выкинула.

- Сделать это не так-то просто. Прогнать ее уже не получиться. Пэгии и дальше будет изводить тебя, а даже если ты уедешь, она последует за тобой и продолжит издеваться пуще прежнего, пока не сведет в могилу.

- Значит я сведу ее в могилу первый.

- Ворожба ее защищает... Хотя есть у меня одна мысль. Нужно будет достать ее волос. Любое оружие, объединенное с частью ее мерзкой сути, способно раз и навсегда упокоить Пэгии, минуя ее грязное колдовство.

- Но как же мне это сделать? Она меня близко к себе не подпустит...

- Предоставь это мне... Помни, теперь я всегда рядом.

Изобель резко схватилась за голову, вскрикнув от боли: - Ай, Старая Пэгии ищет меня. Уходи скорее! Проснись!

Меня тут же выкинуло из теплого и уютного места в темную и холодную спальню. Ставни распахнутого окна с грохотом захлопнулись от резкого порыва ветра, разбрасывая осколки разбитого стекла по все комнате. Голова была как будто налита свинцом и болью пульсировала с каждым ударом сердца, вторя вчерашним синякам и гематомам. А на груди болталась подвеска с большим изумрудом.

- Изобель? Ты здесь?

Голос глухо вырвался из горящего горла, вынуждая меня изогнутся в приступе сильнейшего кашля. Каждый следующий вдох стал со свитом наполнять мои легкие.

- Тише мой герой. Я слышу твои мысли.

- Что со мной происходит?

- Это все Пэгги! Она догадалась, что мы в сговоре, у нас мало времени!

Я крехтя медленно поднялся с кровати, обойдя осколки стекла, через боль натянул рубаху со штанами и шатающейся походкой поковылял в общую комнату, в сторону печки, где Алетра всегда готовила еду. Дом наполнился звоном падающих кастрюль и лязгом столовых приборов. Я собрал все ножи, которые нашел, изучая их остроту и пригодность для возмездия.

- Смотри, Артур. В пироге!

В остатках пирога, стоявших на разделочном столе, торчал длинный седой старушечий волос. Вот оно! Победа близка! Я вытащил белесую змейку, торчащую между кусочками мяса и теста, обмотав ее вокруг подвески. Осталось выбрать нож! Этот слишком мелкий... Этот слишком тупой, нет времени на заточку... Этот неудобно лежит в руке, может выскользнуть в самый неподходящий момент...

- Артур Уотерс! Немедленно прекрати разносить дом!

Семья стояла в проходе и с тревогой наблюдала за моими действиями. Маленький Петро сидел на руках в мамы и потерал кулачком сонные глаза.

- Идите от сюда, мне не до вас.

- Пап, с тобой все в порядке?

- ВОН Я СКАЗАЛ! (кашель): - от моего крика жена с дочерью вздрогнули, а сын тут же заплакал, уткнувшись маме в плечо.

- Я понимаю, что тебе тяжело и возможно вчера я была не права, но у Петро, между прочим, сегодня день рождения. Мог бы хотя бы о сыне подумать... Пойдем Алисия, папа хочет побыть один.

Алетра, свободной рукой, потащила дочь в соседнюю комнату, не оставляя ей ни малейшей возможности вставить хоть слово. Алисия, до последнего не отводила от меня взгляд, пытаясь что-то рассмотреть в моих глазах.

Точно! День рождение сына! Забить поросенка! Вот где есть хороший нож! Я тут же поковылял в хлев, к своей полке с инструментами и из кожаных ножен вытащил огромный кинжал. Рукоятка легла в ладонь, как родная, а лезвие, я всегда держал заточенным, запрещая семье и прикасаться к своей прелести.

- Я готов Изобель! Я нашел его!

- А ты уверен, что он подойдет? Испробуй его.

- Конечно, любовь моя!

Лицо само расползлось в широкой улыбке, обнажая звериный оскал. Бедное животное не знало, что его ждет. Я резал, рубил, кромсал, рвал розовую пищащую тушку, представляя на месте поросенка, кричащую и молящую о пощаде Старую Пэгги. И даже когда от зверька ни осталось живого места, а мое тело было по уши испачкано свиной кровью, я продолжал бить ножом вспахивая землю, пока окончательно не выбился из сил и чуть не задохнулся в приступе, разрывающего легкие кашля. Голова гудела. Сердце бухало кузнечным молотом, отдавая в обессилившей правой руке. Я поднялся и побрел, волоча за собой ноги как подстреленный. Солнце слепило глаза, но я смог разглядеть приближающийся силуэт девушки.

- Изобель... Я готов.

- Папа! Ты ранен? Тебя опять избили?

- Алисия... Мы с Изобель... Нет нет, любимая, ей можно рассказать

- Кто такая Изобель? Да у тебя жар! Ты весь горишь.

- Девушка, красивая... Пришла во сне... Люблю ее.

- Да ты бредишь! Пойдем со мной. Тебе надо в кровать - дочь взяла меня за руку и я, не в силах сопротивляться, с трудом переставляя ноги, отправился за ней в дом.

Лучи закатного солнца пробивались сквозь плотную ткань, закрывающую разбитое окно. В спальне пахло травяным сбором, лежащем на прикроватной тумбочке. Мокрое полотенце, лежащее на голове, давно согрелось и только мешало осматривать помещение.

- Зачем же ты ей рассказал, дурачек? Она пошла к Старой Пэгги за помощью.

- Я же не знал... Она же моя дочь...

- Все верно. Алисия твоя дочь. А последняя ниточка, связывающая тебя с Пэгги это твой бастард Петро. Избавься от него. СЕЙЧАС!

От ее крика затрещала голова, но я понял, что время на исходе. Превозмогая боль, собрав всю оставшуюся волю в кулак я направился искать ублюдка, прихватив нож для забивки скота, так удачно лежавшего в куче грязных вещей. Медленно переставляя ноги, придерживаясь свободной рукой о стену я увидел Петро, играющем в прихожей. Я ускорил шаг, лицо расползлось в животном оскале. Ребенок, как будто не замечал моего приближения. Вот оно решение всех моих проблем. Я схватил нож по удобнее и набрал по больше воздуха в легкие, для решающего прыжка. Приступ кашля разорвал мою грудь и горло. Мерзкая зелено красная жидкость выплескивалась из моего рта, перекрывая дыхательные пути. Из последних сил я пытался дотянуться до испуганного мальчика, но потерял сознание.

Золотая колосистая рожь щекочет оголенные руки, белая свободная рубаха с закатанными рукавами совершенно не сковывает мои движения. Я бегу со всех ног за Изобель одетую в легкое белое платье и венок из полевых цветов на голове. Она изящно переставляет длинные ножки, иногда оглядываясь в мою сторону, звонко хохоча. Вот я слегка ускоряю теп и с легкостью настигаю свою добычу. Мы падаем в объятиях друг друга на мягкий золотистый ковер, покрывая друг друга поцелуями и сливаясь в любовном экстазе.

- О да, Любимая! Я, весь твой!

- Конечно, птенчик. Теперь ты от меня никуда не денешься!

Облик молодой, привлекательной девушки начал меняться. Изобель превратилась в отвратительного монстра, отдаленно напоминающего Старую Пэгги. Обрюзгшее раздутое тело, покрытое не то шерстью, не то черной плесенью. Длинные пальцы рук и ног, оканчивающиеся острыми когтями... И страшная довольная рожа, с беззубым ртом, длинным острым носом и двумя толстыми закрученными рогами... Она сжала меня бедрами и придавила плечи руками к земле, продолжая двигать тазом, пища от удовольствия. Я заорал, пытаясь скинуть мерзкое существо, но это было невозможно.

- Все вы мужики одинаковые! Что такой я тебе не нравлюсь?

- Слезь с меня, чудовище, уйди!

- Иш ты как закудахтал. Ладно. Все равно с тебя толку мало.

Старуха слезла с меня, наблюдая как я судорожно натягиваю штаны и пытаюсь отползти подальше. Она сложила когтистые руки в боки, даже не пытаясь прикрыть раздутое черное тело.

- Че зенки разявил? Никогда голую даму в возрасте не видел?

- Что тебе нужно от меня?

- Отказался ты платить, думал Бабку обдурить? Судьба твоя, теперь мрачна, все свое возьму сама!

- Тебе нужен был Петро, а не я!

- Сынишка то твой? А, да он уже бесполезен, 4 года ему исполнилось.

- Но ты же говорила....что он не мой.... от брата...

- Ой, да я много что говорила... Мы, девушки, любим языком потрепать...

- Да я же его чуть... как того поросёнка....

- Ага... Вот была бы умора! Дочку благодари... Пальчики свои за жизни мамы и брата отдала... Теперь не быть ей художницей хе хе хе. Ладно. Хватит щебетать. Пойдем со мной.

- Стой! Дай хоть с Алисией попрощаюсь... Сама сказала, ей спасибо нужно сказать...

- Ой какой хитрый гусь! За слова меня поймал! Хорошо! У тебя пять минут!

Старуха схватила меня за воротник и одним прыжком оказалась в небесах. Поднимаясь все выше, я наблюдал, как золотистое ржаное поле заволакивает плотной ватой облаков. Яркое солнце постепенно померкло, и мы оказались в густой темноте спальни. Плотная ткань, закрывающая окно, была разорвана, а мое тело, заботливо укрытое одеялом, мирно посапывало лежа на двухспальной кровати. Старуха волокла меня по воздуху, как пушинку, проходя сквозь двери и стены, безо всякого сопротивления. И оказавшись у комнаты Алисии, Пэгги бросила меня на пол, абсолютно без звучно.

- Время пошло.

Я тут же бросился открывать дверь, но рука прошла на сквозь дверной ручки. Пэгги усмехнулась и мощным толчком пропихнула меня в комнату дочери. Алисия в этот момент мирно спала в своей кровати.

- Доченька, не знаю слышишь ты меня или нет. Но спасибо тебе за все. Это я во всем виноват. Это я пошел на сделку с ведьмой ради своих желаний. Это я подверг вас опасности. Знай, что я люблю вас и все что было плохого за последние дни, происходило под влиянием Старухи Пэгги. Расскажи всем, кто она есть на самом деле... И пожалуйста, больше никогда не заключай сделку с Каргой!

- Все время вышло!

Когтистая лапа прошла сквозь дверное полотно, хватая меня за шкирку и одним рывком, как цыпленка, выдернула из комнаты дочери.