Читать онлайн "Охотник на Кошмары"

Пролог: «Пробуждение кошмара»Тьма за стенами была не просто отсутствием света. Она дышала.Виктор проснулся от того, что кто-то скребётся в стекло.Нет, не стук, – именно скребётся, будто длинные, костлявые пальцы царапают раму, пробуя, можно ли войти. Он лежал неподвижно, рука уже сжимала рукоять ножа под подушкой, а глаза медленно привыкали к полумраку.За окном – никого.Только луна, бледная, как лицо утопленника, бросала мертвенный свет на подоконник.«Галлюцинация», – подумал он. «Опять галлюцинация».Но потом оно зашевелилось.Тень на стене – не его. Не от дерева за окном. Она была гуще, чем должна быть, и когда Виктор повернул голову, тень повернулась на секунду позже.Сердце заколотилось, но пальцы не дрогнули. Он знал правила:1. Не моргать.2. Не дышать слишком громко.3. Не показывать, что видишь.Тень медленно потянулась к нему, вытягиваясь, как дым, принимая очертания – высокий, худой силуэт с неестественно длинными руками.«Не настоящие», – напомнил себе Виктор. «Ты проходил это. Это просто твой мозг играет с тобой».Но тень засмеялась.Тихо, шепотом, прямо в ухо.И тогда он понял – это не галлюцинация.Что-то действительно пробралось в его квартиру.Виктор резко рванулся в сторону, нож сверкнул в воздухе, серебряное лезвие прочертило дугу – но тень исчезла.Тишина.Только тяжёлое дыхание и стук крови в висках.А потом – стук в дверь.Три удара. Чёткие. Методичные.*Тук. Тук. Тук.*Виктор замер.«Кто-то стоит в коридоре».Но в дверном глазке – ничего.Только тьма.И тогда он услышал голос.— Виктор… – прошептало что-то с той стороны. – Ты же знаешь, что мы найдём тебя?Он не ответил.Пальцы сжали нож.Дверь вздрогнула от удара.Потом ещё один.И ещё.Дерево треснуло.Рука нащупала в кармане висящего пальто холодный метал. Виктор взвёл курок револьвера.Оно не заходило внутрь...

-----------------------------------------------------

Утром я проснулся выспавшимся, отдохнувшим и бодрым — это не сулило ничего хорошего. Каждый раз, когда я просыпаюсь в хорошем расположении духа, со мной происходит что-то крайне неприятное, и этот день не стал исключением.

Утро началось не с кофе, а с того, что я провозился битый час, стараясь достать с чердака моего многоэтажного дома мелкого перевёртыша. Поганая тварь, так любящая мимикрировать под кошек. Было проще просто пристрелить его, да серебряных патронов жалко на такую мелочь. Пришлось пытаться изгонять. Не поймите неправильно — я из тех, кто в любой другой ситуации прошёл бы мимо, но оно поселилось у меня в доме, и я знал, что неровён час, и эта тварь начнёт мешать спать по ночам.

Я споткнулся раза три и столько же ударился головой о несущую балку, пока не поймал за шкирку этого чертёнка, который в естественном виде был похож на большую лысую крысу. Пока я шуршал по карманам в поисках записки с нужным заклинанием, то увидел на перевёртыше чёрную метку. Мерзкое черное пятно с непонятным узором на его шее, оно будто двигалось, словно живые чернила. Вот про это я и говорил — дела начали принимать скверный оборот. В девяноста процентах случаев это значит только одно: перевёртыш — чей-то фамильяр. Получается, придётся убить: изгнав его в родной мир, я просто верну тварь хозяину, а этого я не хочу. Что оно тут забыло? Понятия не имею... В лучшем случае, я наткнулся на него случайно; в худшем — кто-то пытался следить за мной.

Мне не хотелось рано утром заморачиваться над тем, кто из моих бесчисленных врагов мог подослать фамильяра, поэтому я просто достал раскладной нож с серебряным напылением на лезвии и вспорол ему брюхо, отбросив тело в угол чердака.

Вернувшись домой, я всё-таки заварил себе крепкий кофе, добавив немного коньяка для успокоения нервов. Беспорядок в единственной комнате моей квартиры уже начинал понемногу напрягать даже меня. Вокруг были разбросаны книги, древние писания и манускрипты со старинными заклинаниями. Аккурат рядом со всем этим, в полном соответствии с правилами пожарной безопасности, стояла моя пепельница, которая уже не в первый раз становилась очагом небольших возгораний древних текстов.

Только я начал раздумывать, что надо бы с этим что-то сделать, как в пальцах у меня уже оказалась подожжённая сигарета, едкий дым которой я запивал кофе. Вкус был отвратительный — мне не удалось найти на кухне чистую чашку, и пришлось готовить в той, которая хотя бы не была покрыта плесенью внутри.

Почему-то в этот редкий спокойный момент на меня нахлынули старые воспоминания. Погоня за перевёртышем напомнила мне молодые годы, когда я только встал на путь Охотника на кошмаров. Да, в нашем мире, в отличие от вашего, есть такая организация. И да, я знаю про ваш мир — моя работа это знать. Мне он кажется самым стабильным.

Возвращаясь к воспоминаниям: в голову врезался тот самый момент, когда меня забрали из приюта. Выбрали меня потому, что заметили дар. Талант. Или, можно сказать, проклятие. Не переживайте, я не особенный. У каждого второго есть что-то подобное. Если вы часто испытываете дежавю, ловите боковым зрением тени и движения, а иногда видите настолько реалистичные сны, что их невозможно отличить от яви, — у вас тоже есть зачатки такого дара.

Учителя клана Охотников как раз и занимается тем, что развивает этот дар, и зачастую выбирает беспризорников из приютов — таких, как я. Зачем? Всё просто: нас некому искать. Особенно таких "общительных" и социально отстранённых, как я. Это прямая находка для вербовщика. Охотники на кошмары дохнут постоянно и с завидной регулярностью, а очередного сироту никто даже не хватится.

Плюс ко всему считается, что дети из приютов уже прошли немало трудностей, и их разум спокойнее реагирует на то, с чем им придётся столкнуться.

Так было и со мной. Меня забрали, когда мне стукнуло шестнадцать — маленького сероглазого мальчишку с короткими волосами и неровно подстриженной чёлкой. Я не сопротивлялся и даже не задавал вопросы — просто хотел покинуть это злосчастное место и никогда туда не возвращаться. Мне было всё равно, что со мной будут делать и какая участь меня ждёт.

Меня и ещё с десяток таких же тренировали, готовили стать новым поколением охотников. Не каждый выдерживал подобные испытания — многие сдавались на первой половине пути. Нас пичкали препаратами, галлюциногенами, заставляли не спать по трое суток — всё ради того, чтобы развить наш дар. Границы сознания расширяли всеми возможными способами, даже самыми жестокими и бесчеловечными. Пару раз в день кто-то стабильно падал без сознания от переутомления.

Те, кто прошёл испытания, делились на две группы: самые талантливые уходили «в поля», те, у кого дар раскрылся слабее, отправлялись «в офис».

И это было только начало. Дальше — изнурительная физическая подготовка, обучение стрельбе и наукам. Ровно два года меня натаскивали для одной цели: чтобы я мог охотиться.

Сначала всё кажется лёгким. Тебя посылают ловить перевёртышей, мелких теней и прочую нечисть, представляющую минимальную опасность. Но в какой-то момент всё меняется. Всегда всё меняется…

1996 год

— Кристоф, возьми Виктора с собой, — сказал начальник, седой мужик, вечно курящий сигары.

— Что? Я не буду тащить зелёного сопляка в Зазеркалье! — негодовал опытный охотник. — Это что, смертный приговор? Иначе я не понимаю.

— Не драматизируй. Ничего серьёзного — просто разведка. Слышишь? Зашли и вышли, будто вас и не было. А новичку полезно — первое крещение боем, так сказать. Поверь, он пригодится.

— Да он мне нахрен не сдался! Я сам справлюсь! — Кристоф сильно негодовал, ему никогда не нравилось нянчится с новичками.

— Всё! Это не обсуждается. Ты знаешь правила — в Зазеркалье ходим только по двое.

Мне едва исполнилось девятнадцать, и я стоял в прокуренном кабинете, будто слушал ругань родителей. Чёрт, я и правда выглядел тогда как школьник — аккуратный, в белой рубашке, особенно на фоне этих двух матёрых мужчин с недельной щетиной. Кристоф был в плаще и шляпе, отчего казался ещё крупнее, чем был.

— Ладно, только пусть не путается под ногами, — буркнул он и кивком подозвал меня за собой.

И я действительно не путался. Делал всё, как велели, отсиживался в тылу и наблюдал. Мне приказали следить за обстановкой и не высовываться. Вот только Кристоф не справился со своей ролью — как обычно, всё пошло не по плану. На первом же задании я потерял напарника и сам едва спасся, унося ноги.

Эта работа настолько опасна, что даже на самом простом задании можно запросто лишиться жизни, просто оказавшись не в том месте и не в то время.

И вы можете спросить: а куда смотрит правительство, раз существуют такие организации? Всё просто — им всё равно. Более того, они нам доплачивают, чтобы сильных мира сего не беспокоила «магическая хрень». Да, так почти в каждой развитой стране.

И сразу отвечу на следующий вопрос: нет, мы не единственные, кто занимается потусторонними проблемами. Но мы берёмся за всё, даже за самую грязную работу. Таково наше кредо. Наверное поэтому мы постоянно дохнем как последние шавки.

И именно такую, далеко не приятную работёнку мне подкинули в тот самый день, когда я выспался и был полон сил.

2006 год

— Виктор, тебе надо провести свидетеля через Зазеркалье. Там его возьмут под опеку Светлые, — сказал начальник. Его кабинет за десять лет не изменился, изменился только он сам — постарел и стал ещё нервнее.

Я взглянул на «гостя», сидящего в углу на диване. Парень явно нервничал, постоянно ёрзал, то сжимая, то разжимая кулаки, будто пытался выжать из пальцев липкий страх. Лет двадцати, не больше — щуплый, с впалыми щеками и тёмными кругами под глазами, как у человека, который слишком долго убегал от чего-то. Худой, но не спортивной худобой — скорее, как перетруженный студент, забывающий поесть между экзаменами. Простые джинсы, потертые на коленях, синяя футболка с потускневшим принтом какой-то забытой группы.

Выделялись только две вещи. Первая — кожаная куртка, явно ему не по размеру: широкие плечи болтались, как на вешалке, рукава закатаны по локоть. Видно было, что не его, но держался за неё, как за броню. Вторая — амулет на шее: тонкая цепочка, маленький овальный камень, мутноватый, будто запотевшее стекло. Он то и дело хватал его пальцами, крутил, словно проверяя, на месте ли.

Глаза — слишком живые для того, кто уже видел больше, чем должен был. Смотрел на меня не то с надеждой, не то с ужасом, будто я был одновременно спасательным кругом и очередной ловушкой.

— Он знает про наш мир? — спросил я так, будто его тут не было.

— Не всё.

— Тогда исключено. Мы не пройдём, не привлекая внимания, да и он не выдержит.

— Виктор, у нас просто нет выбора. Те, кто за ним охотится, не остановятся ни перед чем. Я не хочу устраивать резню на наших улицах — мы не сможем его защитить. — лицо начальника стало грустным, будто весь его опыт, все прожитые года одним махом свалились на плечи.

— Я знаю правила. Тогда отправьте с нами ещё кого-то.

— Ты же знаешь, у нас и так нехватка людей. — прозвучал тяжёлый вздох — Некого послать с вами — только ты с ним.

— Забавно. Правила работают только когда вам удобно.

— Отчаянные времена. Дело не в моих капризах.

— Тогда я отказываюсь. Найдите кого-то поопытнее.

Я уже развернулся к выходу, но меня остановил крик. Начальник взбеленился, глаза налились кровью, но он сдерживался.

— Виктор, стой! — затем, взяв себя в руки, продолжил спокойнее: — Говорю же, свободных людей нет. Только ты, и то потому, что недавно вернулся с задания.

— Адамс, мне это всё не нравится… — сухо ответил я, уже морально соглашаясь.

— Мне тоже. Но я не хочу, чтобы гибли невинные. Где бы мы его тут ни спрятали — его найдут.

На самом деле это звучало как: «Пусть сдохнет на полпути, главное — не здесь. На чужой территории это уже не наши проблемы.»

— Вас понял, — в итоге нехотя согласился я.

— Хорошо. Воспользуйся старым проходом.

Я прикоснулся к козырьку шляпы в знак согласия и направился к выходу. Последнее, что услышал перед дверью:

— Удачи, Виктор.

В полуподвальном помещении, где воздух стоял затхлый и густой от пыли, будто его не тревожили десятилетиями, при тусклом свете фонаря я разгребал хлам. Стулья — десятки, если не сотни — были навалены друг на друга хаотичными пирамидами, их деревянные ножки торчали в разные стороны, как кости забытых мертвецов. Некоторые совсем рассохлись, другие, более новые, но не менее потрёпанные, скрипели при малейшем движении.

Свет фонаря выхватывал из темноты клочья паутины, толстые, как старые верёвки, свисающие с низкого потолка. Где-то капала вода — размеренно, словно отсчитывая секунды до чего-то неотвратимого. Стены, выложенные грубым камнем, местами покрылись плесенью, и её затхлый запах смешивался с ароматом старого дерева и чего-то ещё, сладковатого, прогорклого, будто здесь когда-то что-то сгнило и так и не было убрано.

Звуки эхом разносились в темноте, нарушая вековую тишину этого места. Каждый шаг, каждый стук отодвигаемого стула отдавался в пустоте, будто кто-то невидимый повторял наши движения где-то в глубине подвала.

Парень помогал, отодвигая стулья, чтобы расчистить проход. Его движения были резкими, нервными, он то и дело озирался, будто ожидал, что из-за очередной груды старой мебели появится то, от чего нельзя убежать.

— Меня зовут Джим… — робко произнёс он дрожащим голосом.

Его слова на мгновение выдернули меня из мыслей. Я настолько погрузился в работу, что забыл о его присутствии. Остановившись, развернулся и протянул руку:

— Виктор.

Парень окинул меня взглядом: шляпа, плащ, кобура за поясом…

— Почему все охотники выглядят как гангстеры из старых фильмов? — осмелел он.

Мне не хотелось отвечать, и я вернулся к расчистке прохода.

— Прости за любопытство… — замялся паренек. — Мне ничего не объясняют, и я вообще не понимаю, что происходит. Ещё вчера я был обычным человеком… Боже, я бы всё отдал, чтобы вернуться к той жизни…

Я посмотрел на него. Джима накрывала паника: он сидел на стуле, дрожал и схватился за голову. Меня раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, его нытьё раздражало, с другой — стало жалко. Решил немного поддержать:

— У нас такая форма, — ответил я на его первый вопрос. — Отличительный знак и дань уважения первым охотникам. Традиция. Причём полезная: за долгие годы этот образ въелся в память потусторонних, и они десять раз подумают, прежде чем лезть на нас.

Он смотрел с недоумением, и я продолжил:

— Например, в Зазеркалье, пока ты рядом со мной, обычные монстры тебя не тронут.

— Я слышал про Зазеркалье от ваших. Думал, это просто мир из сказки — «Алиса в Зазеркалье», знаешь?

— В реальности со сказкой мало общего. Кто-то давно дал этому месту такое название — вот и прижилось.

— Это типа мира теней? Там живут монстры?

— Не совсем. Это измерение между мирами, и там обитают не только они. В Зазеркалье собираются все — даже люди из других миров. Пристанище для сброда и тех, кому некуда идти.

— Ха, как раз для меня, — с горькой усмешкой сказал Джим.

— Нет, не для тебя, — ответил я, оценив его взглядом. Парень бы там не выжил.

— Ты не знаешь, почему они за мной охотятся? Мне кажется, всё началось, когда я нашёл этот проклятый камень!

Я подошел к Джиму и осмотрел камень у него на шее. Небольшая золотая оправа держала продолговатый, слегка мутный минерал - бесцветный, больше напоминающий стекло. Внимательно изучив украшение, мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть в темноте мутноватую сердцевину. Я ничего не почувствовал, да и сам амулет был мне незнаком. Это показалось странным - любая вещь, у которой есть или был хозяин, обычно оставляет хоть какую-то энергетику, а здесь - ничего. Даже следов мастера не ощущалось, будто украшение было новым, сделанным на каком-то заводе безликой машиной. Хотя это явно было не так: царапины на камне и почерневшие участки золота явно говорили об обратном. Да и обработка больше походила на грубую ручную работу.

— Понятия не имею, — заключил я. — Если тебе станет легче — мне тоже ничего не объяснили. Меня просто попросили тебя сопроводить.

— Куда?

— К Светлым. Так мы называем организацию, которая разбирается с такими делами, как твоё.

— А они… хорошие?

— Типа того.

Наконец я нашёл нужную дверь и открыл её. Несмотря на то что мы были ниже уровня земли, она вела прямо на улицу — узкий проход между кирпичными стенами, мокрыми после дождя.

Выбравшись, мы оказались на мостовой, вымощенной неровным булыжником, местами поросшим мхом и травой. Архитектура вокруг была хаотичной и пугающе прекрасной в своем разнообразии. Современные небоскрёбы из стекла и стали, устремляющиеся ввысь острыми шпилями, соседствовали со старинными каменными домами, с узкими окнами-бойницами и массивными дубовыми дверями, будто застрявшими в XV веке. На стенах этих домов виднелись готические горгульи, скалящиеся в вечной гримасе, а на крышах росли диковинные растения, не встречающиеся нигде больше.

Где-то горели электрические фонари, испуская тусклый, дрожащий свет, словно вот-вот готовые погаснуть, где-то — свечи в окнах, мерцающие подобно звёздам в ночном небе. Эти окна, разных размеров и форм, казалось, смотрели на нас с любопытством и подозрением. Один дом возвышался над остальными, словно мрачный замок, с высокими зубчатыми стенами и единственным узким окном, из которого лился зловещий красный свет. Другой, наоборот, приземистый и кривой, будто вот-вот готовый рухнуть, обвитые плющом и украшенный резными деревянными панелями с изображением мифических существ.

Этот город, казалось, был собран из осколков разных эпох и реальностей, где логика привычного мира дала трещину. Запах гнили, поднимающийся из темных переулков и канав, смешивался со сладким ароматом каких-то экзотических благовоний, доносящихся из открытых дверей лавок и храмов, создавая ощущение сюрреалистичного кошмара, от которого хотелось одновременно бежать и остаться, чтобы разгадать его тайну.

Местные жители тоже разнились, представляя собой калейдоскоп невероятных и жутких созданий: люди в лохмотьях, прячущие лица под капюшонами, существа с мёртвенно-бледной кожей, похожие на ожившие статуи, чьи глаза казались пустыми и безжизненными, другие — с чертами зверей, передвигающиеся на четвереньках и издающие утробные звуки.

Среди них выделялись Безликие - высокие, худые фигуры, облаченные в длинные, развевающиеся одеяния, с кожей цвета лунного света, чьи лица были абсолютно гладкими, без единого намёка на черты. Их головы были слегка вытянуты, а руки непропорционально длинными. Они двигались плавно и бесшумно, словно скользили по мостовой, не касаясь её ногами, а их присутствие вызывало невольный озноб и чувство тревоги, проникающее в самую душу.

Ещё более странными были Каменные Големы - существа, напоминающие людей, но высеченные из серого гранита, с грубыми, неотёсанными чертами. На их телах виднелись трещины и сколы, словно они пережили множество битв и катаклизмов. Они передвигались медленно и тяжело, с каждым шагом сотрясая землю, их глаза, словно видели сквозь время, храня в себе тайны, которым не было места в нашем мире. Казалось, что они вот-вот рассыплются в пыль, но продолжали двигаться вперед, ведомые какой-то невидимой силой.

И, конечно, были Зверолюди - с волчьими мордами, ощетинившимися клыками, кошачьими глазами, сверкающими в полумраке, или острыми рогами, пробивающимися сквозь волосы. Их взгляды были полны дикой злобы и голодного любопытства, словно они оценивали нас как потенциальную добычу, обнюхивая воздух и облизываясь. Некоторые из них несли в руках примитивное оружие - дубины, окованные железом, или ножи, выкованные из непонятного металла.

Мы быстро зашагали по мостовой и свернули в переулок. Тут я почувствовал, что за нами следят, и достал револьвер.

— Револьвер?.. — Джим заметил мою реакцию. — Серьёзно? Ты видел этих тварей? Шести патронов тебе не хватит…

— Для каждого монстра — свой тип пуль. Шесть патронов сменить проще, чем ковыряться в обойме.

— Как скажешь, друг. — парень не стал спорить, — Так чего мы остановились? Я никого не вижу.

Я не ответил, просто убрал оружие. Мне показалось, будто я кого-то видел — может, тень. Но вокруг действительно никого не было.

Хотя это меня не успокоило.

Надо было уходить, пока за нами не пришли по-настоящему.