Читать онлайн "Случай в Оленьевке"

Загремел мотор маршрутки. Кресло монотонно затряслось будто дорогой японский массажёр, редкие пассажиры передавали плату за проезд и рассаживались по местам. Иван Георгиевич устало положил голову на мягкую, протертую ткань спинки сиденья и закрыл глаза. всю его долгую жизнь его вело в машинах. Просто в какой-то момент против его воли красочный пейзаж за окном расплывался мутными пятнами, виски наливались железом, а глазницы сдавливали тиски. В молодые годы ещё помогали отвлечение и внимания и дыхательные техники, теперь же оставалось лишь надеяться на чудо. – «Давай же уже банка с гвоздями, отчаливай!» - мысленно взмолился он, уже начиная чувствовать дурманящий запах бензина. Увы его мольбам не суждено было быть услышанными.

- Стойте! - за стенкой автобуса раздался крик, слегка приглушенный листами обшивки и предрассветным туманом, но все ещё достаточно громкий чтобы достичь слуха водителя. Двери открылись, и запыхавшийся человек медленно поднялся по ступенькам. Иван Георгиевич разглядел молодого паренька лет двадцати пяти, слегка сгорбленного под весом висящего за спиной старого рюкзака и машинально поправляющего рукой взмокшие во время бега темные волосы. Расплатившись с водителем, скомканным купюрами, добавив немного от себя он пошел по кабине и сел рядом с наблюдавшим за ним старичком. Наконец двери закрылись, и маршрутка поехала, медленно набирая ход.

- Привет, Шурик, я тебя сразу не признал! – радостно обратился Иван Григорьевич к своему неожиданному соседу.

- Здорово отец, - кивнул он в ответ.

Все в Оленьевке знали Сашу. Знали и любили. Во всей округе не было более светлого и доброго человека, всегда готового помочь и поддержать в беде ближнего. Все детство он провел в Оленьевке, а когда ему исполнилось восемнадцать он покинул посёлок и уехал в неизвестном направлении, оставив дом и хозяйство на одинокого родителя Игоря Семеныча, разменявшего уже шестой десяток и очень скучавшего по покинувшему его ради лучшей жизни сыну.

- Давно тебя в Оленьевке не было. Как тебе жизнь городская?

- Не жалуюсь - махнул рукой Саша, - учусь, работаю, туда-сюда…вчера вот батя позвонил, просил приехать.

— Это правильно. А то давно я Игорька не видел. Сидит за воротами, носа не кажет и молчит. А мы ж соседи как никак! Не заболел он там хоть?

- Да нет, - грустно улыбнулся Саша, - Стенокардия его совсем замучила. Весь день лежит встать не может.

- Печально, печально, - проговорил дедушка, с грустью замечая сквозящий в голосе собеседника не интерес к продолжению беседы, а у тебя как дела, не женился еще?

- Всё отец у меня нормально - сказал он и замолчал. Сколько-то проехали в тишине. Шурик смотрел в окно невидящим взором, не обращая внимания ни на тряску, ни на не вовремя выключившийся в туннеле свет.

- Скажи, отец, - вдруг обратился он к уже начавшему засыпать Ивану Георгиевичу, - ты вот человек пожилой, умный…так?

- Так, - согласился он.

- И отца моего давно знаешь, так?

- Все так, - утвердительно закачал головой Иван Георгиевич.

- Вот и помоги мне в одном деле, - Саша наклонился поближе к старичку, - Я же не просто так в родные края собрался. Может ты слышал: Батю моего завалить хотят…

- К-как? — испуганно прошептал дед, мигом позабыв и про автобус, и про слабый вестибулярный аппарат.

- Если бы я знал, - спокойно пожал плечами парень, - ну так что?

- Да как я тебе помогу, сынок? - сокрушился Иван Григорьевич, - видишь же, старый я стал. От дома до аптеки с трудом дохожу…

- Может ты что, видел, что знаешь? Спокойно в Оленьевке?

- Да живём помаленьку, а тут ты с таким новостями. Тебе в милицию надо идти, а не по маршруткам рассиживаться!

- Насчет полиции…батя дал полный запрет, - замотал головой Саша, - не хочет он их в это дело впутывать, сам понимать должен.

- Но-но! Я ничего не знаю и не понимаю! - дед помолчал, будто раздумывая, — Вот что я скажу: увозить тебе надо старика своего подобру-поздорову к себе в город из этой глухомани, а тут уж само как-нибудь… - Ивана Георгиевича прервал автобус, резко остановившийся перед конечной станцией. Дернувшись в последний раз, он распахнул створки дверей, выпуская пассажиров на асфальт станции “ ПГТ Оленьевка”.

- А это идея хорошая, может и прокатит – задумчиво согласился Саша, глянул в окно и взяв в охапку не по погоде, а по нужде надетое пальто, собрался на выход: - Ну бывай отец, может ещё свидимся!

- Пока, пока Саша, - заулыбался Иван Георгиевич и проводив взглядом уходящего в даль пасторали Александра, тихо сполз вдоль сиденья, чуть не упав на пол - чудо произошло.

Малая родина встретила Александра необычно теплым для ранней весны этих широт рассветом, распустившемся где-то за редкой полосой леса и превратившим обычно серое утро в разноцветную гравюру. – «Да…не угадал с погодой…» - подумал он и оглядев пустынный кусок обочины с синим дорожным знаком, носивший высокое звание остановки, где даже за несколько лет его отсутствия никто не удосужился поставить хотя бы скамейку, пошел сквозь расположившуюся вдоль шоссе пашню по знакомой с детства тропинке, закинув тяжелое теплое пальто себе на плечо. Оленьевское поле было старым, только вылезшим из-под суровых снежных сугробов. Под ногами сминалась мягкая, пожухлая после зимы трава и сухие обрезки стерни. Неместный человек мог бы решить, что местность заброшена, но он знал, что вскоре после очистят от прошлогоднего мусора и над землёй заколосится море ржи. Словно вторя его мыслям где-то за деревьями раздался рев трактора, сквозь который еле слышно прорывалась из невидимого динамика старая песня. Он прислушался, неосознанно улыбаясь знакомым словам: «На дальней станции сойду, трава по пояс…». Он шел дальше, а доносимая ветром музыка всё играла, радуя незнакомого ему тракториста и пробуждая затаенные глубоко в сердце воспоминания. О детстве, о старых знакомых и о прошлой жизни, давно погребенных под новыми знаниями и умениями, и казавшихся уже чужими. Над его головой кружили птицы. Может грачи, может вороны. Вскоре после кончилось, а вместе с ним и тропинка преградила движение о себе, вылившись в покосившийся таможенный пункт с опущенным шлагбаумом. Строение было древним, построенным наверно ещё в гражданскую войну и конечно же пустым. Таможня стояла тут сколько он себя помнил, пусть и пустующая, но олицетворявшая собой неофициальный край посёлка. Жители Оленьевки считали, что сломанная полосатая жердь пусть не физически, но защищает людей от опасностей внешнего мира, как защищала их предков от сначала белой, а потом и немецкой угрозы.

За шлагбаумом располагалась водонапорная колонка, у которой стояли две старушки, одна из них отвлекшись от своей собеседницы посмотрела на Сашу и уронив пустое ведро воскликнула:

- Саша, Саша приехал! - вглядевшись в морщинистое лицо он узнал бабу Тоню, старушку чей возраст, казалось, не знала и она сама. Она выглядела старой ещё лет двадцать назад, теперь же на нее взглянуть нельзя было без жалости.

- Здравствуй, баб Тонь! - улыбнулся он, - Не знаешь батя дома?

- Дома, дома, где ж ему быть то? - закивала головой старушка, - Совсем головой поехал на старости лет ворота закрыл из-за занавески на улицу смотрит и ругается вроде бы.

— Вот оно как, - удивленно сказал Саша, - Пойду я тогда, поговорю с ним, спасибо вам.

- Иди, иди может хоть тебя послушает.

Оленьевка не изменилась. Впрочем, не было в ней чему было меняться. Всё те же бревенчатые домики, расписанные и разукрашенные местными мастерами, все те же люди, словно застывшие во времени колдовством здоровой пищи, свежего воздуха и постоянных забот, да редкая для взгляда городского жителя домашняя скотина. Мимо него пастух прогнал стадо коров, где-то за забором лаяла столовая г собака, а над крышами домов раздавались куриное квохтанье и гусиный гогот.

Домов вдоль дороги становилось больше и вскоре Саша вышел на “главную” улицу: широкий проезд с несколькими универмагами и магазинами а-ля “сделай сам”. На мгновение он остановился, не решаясь сделать следующий шаг, но рассмеявшись про себя пошел дальше. Да, давно он не ходил по безопасной сельской местности и без оружия.

Свернув с проезжей части в знакомый переулок и пропустив пару соседских заборов, он подошёл к нужному ему дому. За несколько лет его отсутствия железный забор больше обтрепался, деревянный угол веранды пожелтел и выветрился, а у выглядывающей над оградой яблони прибавилось сухих мертвых веток. Отец никогда не справлялся с хозяйством. Но даже сильное запустение не скрыло прежнюю силу и мощь дома, которую он помнил с детства.

Саша подергал ворота: они и вправду оказались закрыты. На стук тоже никто не откликался. Кажется встречать его никто не собирался. «— А в ответ тишина…» – недовольно проговорил он, еще раз ударив в дверное полотно, но уже носком ботинка, -«Помер он там что-ли?».

Конечно, ему и раньше приходилось проникать на не ожидающую его прихода территорию используя для этого самые разные методы. Грубую силу, взрывчатку, специальные наборы для взлома. Но сейчас он был не на злой чужбине, а дома, там, где вполне могли сработать и несерьезные детские способы. Обойдя участок по кругу, Саша нашел неприметное место у забора, с виду ничем не отличающееся от любой другой части ограды, если не считать выступающей наружу над стальным листом крыши сарая. Ухватившись за нее руками и подтянувшись на ней как на скалодроме, помогая себе ногами он залез на крышу пристройки, а с нее уже спрыгнул вниз на землю. К его удовольствию справился он с данным упражнением гораздо лучше, чем в детстве: сказывалась военная физподготовка. Сад был в таком же хаосе, как и фасад его «семейного имения». Всюду нестриженная, выросшая выше всякой меры трава, то там то тут разбросанные доски и какие-то железки, кое-где далее торчали шляпки грибов. Венцом же убранства был полусгнивший жигуль с оторванной дверцей, но с любовью протертыми фарами. Видимо в понимании владельца лишь в этом и состоял так нужный машине техосмотр.

Пока Саша потрясено осматривался вокруг сзади него раздались тихие, еле слышные шаги, звук взводимого курка и хриплый, но твердый голос произнес:

- Руки вверх, бандюга!

- «Попал» - пронеслось в голове у Саши, но всё же он, не делая резких движений выполнил просьбу неожиданного хозяина положения опустившись на колени и задрав ладони к небу, чувствуя, как дуло невидимого ствола уперлось ему меж лопаток медленно сказал:

- Привет, батя…

Стоявший позади него человек хмыкнул и неторопливо подавшись вперёд в несколько шагов обошел Александра по кругу. Он почувствовал, как ткнувшийся в него ствол переполз сначала вверх к затылку, потом к уху и не достигнув лба оторвался от кожи, спрятавшись в кармане.

- И вправду ты, - радостно проговорил Игорь Семёнович, - здравствуй Саша.

- Стоит ли здороваться, после такого тесного общения? - язвительно спросил Александр, отряхивая испачканную в свежей траве штанину джинсов, - Давай уж сразу к делу: ради чего я тут акробатикой занимаюсь?

- Пошли тогда в дом, - махнул рукой отец, - Не место во дворе такие разговоры вести.

Проверив все замки на воротах и подозрительно оглядев соседские крыши и окна близлежащих изб, он повел сына в дом. Пройдя насквозь небольшую прихожую и коридор, они обосновались на маленькой уютной кухне. Достав из шкафа два граненых стакана и разливая в них кипяток, Игорь шутил и рассказывал о своем деревенском быте и только сев за стол, покрытий выцветшей, советской скатертью он заговорил о своей проблеме:

- Я нахожусь в очень интересной ситуации, в которой не пожелал бы оказаться никому другому, - начал он, сунув ложку в сахарницу и машинально помешивая в ней сахар, - Месяц назад Парламентер, ты должен его помнить, вышел с зоны, просидев там без малого пятнадцать лет. Не буду утверждать, что по моей вине, но я, скажем так, уже давно пересмотрел свое отношение к его персоне и был не то, чтобы очень расстроен, тихо покидая тот далёкой дикий город в компании пары милых моему сердцу и сумочек в нелегкую пору, когда всю мою бывшую компанию брали за самое ценное. Он об этом наверняка знает и вряд ли когда-нибудь забудет. Ты меня спросишь: ну знает и знает, что мне то с того? - Игорь Семёнович ожидающе посмотрел на Александра, будто бы и впрямь ожидая вопроса, но тот давно зная все приемы отца, молча пил чай покачиваясь на стуле, будто бы не замечая этого. Не получив ответа, старый бандит неудовлетворенное вдохнул, продолжив: - так вот представь мое удивление, когда я два дня назад иду по Оленьевке и вижу, как из дверей мясной лавки выходят двое моих старых знакомых, в отличие от меня все ещё не бросивших своего лидера.

- Может совпадение? - спокойно заметил Саша, - Случайно проездом по своим делам?

- Может и так… - пожал плечами Игорь Семенович, - Но только осторожность никогда не бывает лишней. Особенно с ними. Да и какие у этих урок дела тут могут быть? Сейф старосты вынести? Просрочку из магазина уволочь? Нет, Саша, говорю тебе - за мной они приехали! И уж точно не чаю попить!

- А меня ты зачем позвал? - спросил Саша, - Сам же говоришь: не лучшее время для семейных посиделок. А ты знаешь, я в твои старые дела не лезу и в новых участия принимать не собираюсь. Я человек честный!

- Помню, помню, - Игорь машинально коснулся щеки, словно вспомнив что-то: - А ведь надо было просто постоять на стрёме пару минут. А ты: «Нет, нет!», еще и батю своего по лицу ударил. И в кого ты такой честный?..

- Что ж ты тогда еще сбежал? - спросил Саша, не обратила внимания на обернутый шуткой укор, - Тебе не впервой, и вряд ли ты дорожишь этими стенами.

- Если бы мог, меня тут уже не было! - оскалился Игорь и молодецки хлопнул себя по колену, скривившись от мгновение мучавшей его боли - Артрит чертов! Я тебе не рассказывал? Меня сейчас пьяная черепаха по прямой обгонит. Поэтому никак.

-Хм...У меня есть квартира в Москве. - Задумчиво сказал Саша, - Можешь там отсидеться пару дней. Пока я поищу тебе новую берлогу.

- Залечь на дно в самом крупном мегаполисе страны? - скептически проговорил Игорь Семёнович, - Идея конечно интересная…вот только не выпустят меня отсюда. Скорее всего за домом следят. Так что мы можем и не доехать до твоей Москвы.

- Тогда ничем больше помочь не могу, - Александр поднялся из-за стола, - В милицию ты идти не хочешь, ехать не можешь, а договориться с ними не получится. Сиди на своей печке, а я домой поехал.

- Погоди, погоди! - отец тоже с некоторым трудом вставший на больные ноги, шагнул навстречу сыну, добавив в голос немного сладости: - Я знаю, что мы с тобой во многом не сходимся, но куда спешить то? Что же ты такой резкий? Ведь именно ты и можешь мне помочь, Сашенька, спасти меня. Их всего человек пять, они на нашей территории, ничего не знают. А мы вместе с тобой горы свернем! Только не бросай меня.

- Граждан спасают правоохранительные органы, - покачал головой Александр, - Берешь телефон и набираешь номер. Всего две цифры: ноль и два.

- Да нельзя мне к ментам! - Игорь Семёнович хлопнул ладонью по столу, - Или ты думаешь, что с папки все обвинения сняты? Бумажонки спалены, отпечатки стёрты? Может меня они и защитят от Парламентера, да только я через день рядом с ним сяду!

Не слушая его и уже было закинув рюкзак за плечи, Саша остановился в дверях кухни задумчиво скользя взглядом по комнате. Бирюзовые выцветшие обои, деревянный кухонный гарнитур, старая печка. На подоконнике стояли цветы, оставшиеся еще наверно от матери: герань, две гортензии и кажется алоэ. Где-то над его головой тикали часы. Он еще раз посмотрел на отца, который, кажется, что-то еще говорил. Не молодой начавший толстеть и лысеть мужичонка, постоянно чем-то болеющий и постоянно на что-то жалующийся. Сейчас уже трудно было представить, что этот скромный человечек мог держать в страхе целый район города N. Причем делая это настолько успешно что даже спустя пятнадцать лет, о нем все еще помнили так крепко что могли попытаться убить. Нет, не мог он его бросить. Не сейчас. И в полицию звонить не мог, как бы его не давила совесть.

- Пистолет лицензированный? – его вопрос прервал Игоря Семеновича на половине слова. Он на мгновение сбился, просчитывая реакцию сына, но все же ответил, улыбнувшись:

- А сам как думаешь? В мое время с этим тяжело было.

- Каков план? – со вздохом спросил Саша, все еще сомневаясь в правильности выбранного пути.

- Я знал, что ты меня не бросишь. – оскалился отец, блеснув в свете утреннего солнца золотым зубом, - Слушай…

Бутики Оленьевки никогда не поражали уникальностью товара, но вполне удовлетворяли потребности как местных жителей, не склонных к излишествам большого мира, так и редких туристов, желающих зачерпнуть немного деревенского быта. Любой желающий нашел бы вещь себе по вкусу. Будь то паленая, но удобная и практичная одежда, привозимая с местных ферм и пекарен еда или производимые малым бизнесом детали техники и стройматериалы. Всего за час ненавязчивых и осторожных закупок Александр собрал всё что потребовал от него Игорь: моток проволоки разной длины, пачку длинных стальных гвоздей и несколько коробков спичек. Склад б/у электроники снабдил его подержанным телефоном, а стройбаза банкой промышленного клея. Погрузив этот набор юного Рембо в рюкзак, он уже было хотел покинуть магазин как увидел знакомое лицо. Сам бы он не узнал стоящую спиной к нему и оценивающе крутящую в руках апельсин не первой свежести девушку, но его подсознание оказалось сообразительней. Его до этого спокойное и ровное дыхание сбилось, в животе что-то непривычно всколыхнулось, а старые морщины, залегшие в острых линиях его лица разгладились. Но лишь на миг, на секунду пока он не верил своим глазам, затем он вновь взял под контроль свое тело и придав голосу привычную твердость сказал:

- Здравствуй, Вера!

Его когда-то школьная любовь посмотрела на него удивленными глазами, но все же узнав в Саше своего бывшего соседа по парте улыбнулась, сказав:

- Привет Саша, не знала, что ты вернулся, - и замолчала, неловко смотря на собеседника.

- Да вот ненадолго приехал батю навестить, - продолжил он, невольно расплываясь в довольной улыбке, - Помогу ему с одной проблемой и вернусь обратно.

- Понятно…- отметила Вера, все так же отводя взгляд, - Тогда не буду тебя задерживать.

- Ничего, я не спешу, - ответил он, только сейчас заметив, что Вера стоит перед ним с тележкой, в которой делать два здоровенных пакета с продуктами: - Сумки не тяжёлые? Могу тебя проводить.

- Ну проводи, - решилась она, наверно тоже прикинув вес покупок, - я помогу.

Закинув рюкзак на плечо и взяв в каждую руку по тут же врезавшемуся в кожу пакету, он вышел из разъехавшихся перед ним дверей магазина сопровождаемый семенящей за ним следом старой подругой.

В начале шли молча. Вера думала о чем-то своем, а Саша поражался весу своей ноши. Как бы его нежданная спутница тащила бы эти тюки сама он и представить не мог.

- Давно мы так не гуляли, - наконец сказал он, - Наверно я скучал…

- Ты сам уехал, - пожала она плечами, - как тебе кстати Москва?

- Красивая, - мечтательно улыбнулся Саша, вспомнив в первые, поразившие его масштаб и красоту столицы, - один раз увидеть, и не жить. Только мне душно было. Не хватало привычного раздолья, свежести, зелени.

- Понятно…- опять сказал она, - А ты чем занимаешься? Твой отец говорил, что университет ты бросил?

- Там всё сложно - пожал плечами уже он, - Какое-то время работал не по специальности, но на жизнь хватало. Сейчас вот думаю, чем ещё заняться.

- Может останешься? - без интереса спросила Вера.

- Может останусь, - улыбнулся Саша.

За разговорами они прошли полсела, попав в новую часть Оленьевки. Остановившись у одного из новопостроенный домов, Вера забрала у Саши сумки:

- Мой дом, - сказала она, указывая рукой на свежеокрашенную дверь, - Спасибо тебе, выручил. Не знаю как бы без тебя справилась.

- Пожалуйста, - рассеянно ответил он, разглядывая небольшой аккуратный домик с зелёной крышей, выглядывающий из-за стандартного коричневого забора, - Ты тут одна живешь?

- С семьёй, - отметила Вера, и скрылась за воротами.

Почесав затылок и в последний раз мечтательно улыбнувшись, Саша, присел прямо посреди дороги, расстегнул рюкзак и убедившись, что ничего не забыл двинулся в обратный путь. Он был рад этой случайной встрече, вновь пробудившей в нем теплые чувства и выпустившей ещё один каскад мыслеобразов из прошлого: мечты, надежды и амбиции. Саша вновь чувствовал себя шестнадцатилетним старшеклассником единственной на всю Оленьевку школы, беззаботно шатающимся по улицам родного поселка. Но в то же время это пугало его. В нынешних реалиях его непростой жизни последнее что от него требовалось это терять голову и навыки. А психическое равновесие и спокойствие есть самый главный навык человека, стремящегося дожить до завтра. «Старый я не спасет ни себя ни батю, лишь сам погибнет и другим жизнь испортит. Поэтому давай Саня, взял руки в ноги и без лишних мыслей раз-два, раз-два!» - одергивал он сам себя, двигаясь по знакомым улицам, внимательно и по большей части машинально, рассматривая лица, машины, углы зданий, оценивая естественность их состояния и возможную угрозу от них исходящую.

И всё было обычно и натурально, ничего не привлекало внимание его напряженного взгляда или острого слуха. Причина этому была простая: все самое плохое ждало Александра у прямо у отцовских ворот. Ещё одна встреча, такая же неожиданная, как и прошлая, но в отличие от нее не такая приятная. Через дорогу, спрятавшись от пригревающего солнца в тенях оплетшей соседский забор дома главы одного малоизвестно ИП белой сирени, стоял прислонившись к металлу ограды и покуривая папиросу человек. На вид ему можно было дать лет пятьдесят пять - шестьдесят, но несмотря на почтительный срок жизни, более длинный чем у Игоря Семёныча, отдыхающий выглядел куда как лучше. Тело его жилистое и поджарое не располнело и не осунулось, руки были сильными и цепкими, а ноги крепкими и не сломленными старостью. Заметив Сашу, он бросил сигарету на землю и вдавив ее в молодую траву, направился в его сторону. И пусть на первый взгляд улица была совершенно пуста, Саша чувствовал, что за их встречей наблюдают ещё как минимум два или три человека.

- Молодой человек, можно отнять минуту вашего времени? - начал он, встав в метре от Саши, заложив руки за спину, - не ошибусь ли я, предположив, что вы Сталев Александр Игоревич?

- Может быть, - пожал плечами Саша, - А кто спрашивает?

- Да бросьте играть Александр, - улыбнулся одной половиной рта его собеседник, оскалив ряд из восьми золотых зубов, - Вы слишком похожи на своего отца, и вы и совершенно точно знаете кто я.

- Сами же начали, – невозмутимо ответил Саша: - Вы - Парламентер.

Парламентера знал весь криминальный мир начиная с города N и до Москвы. Птица он был пусть и не орлиного полета, но весьма заметная и уважаемая. Говорили, что кому свою он получил за привычку разговаривать по душам с подчиненными и особую любовь к стрелкам и сходкам, в коих как рассказали участники обеих сторон всегда имел большой, чуть ли не мистический успех. Как раз такие успехи на дипломатическом фронте сделали его известной фигурой, но и закрыли на неопределенное время путь на самый верх.

- Верно, - кивнул он в ответ, - Хотя я предпочитаю, когда ко мне обращаются Василий Михайлович. Но обойдёмся без излишней формальности, все же не чужие люди. Но что же вы забыли в этой глуши? Не говорите мне что Гиря так испугался что позвал сынка на помощь!

- Может и так, - нахмурился Саша: — Это наше дело.

- Ваше, - согласился Парламентер, - но всё же нам не хотелось бы причинять излишний вред близким нашего пусть и бывшего, но друга. Не возвращайтесь домой сегодня ночью.

- Или что?

- Ничего особенного, - проговорил он без капли эмоций, - Обычно мои ребята, когда им кто-то мешает, навещают такого борца ночью и крепко связав, при помощи рук, ног и сопутствующих предметов доказывают ему ошибочность его позиции. Если ему сильно повезет после этого они успокоятся. Если же нет… - Парламентер пожал плечами: - Не хотелось бы до этого доводить. Ты человек известный. Так что вот, прими небольшой подарок, - он залез в карман, достав завернутый в цветной полиэтиленовый мешок прямоугольный сверток.

- Деньги? - вопросительно поднял бровь Александр?

- Немного, - подтвердил бандит, - Триста тысяч русской валюты. Для нас это мелочь, а тебе и на скромный праздник хватит и себе немного останется.

- Какой праздник?

- Похороны. Тихие, светские… - спокойно ответил Парламентер, - Так что ты подумай. Игорю передай чтобы ждал нас и не думал сбежать. Мы за ним зорко наблюдаем, ну да он, наверное, и сам это знает.

Сказав это, он всучил Саше конверт и шагнув за угол растворился где-то среди домов и людей. Посмотрев на зажатый в руках пакет, Саша сморщился и опустив руку бросил взятку в весеннюю дорожную грязь.

- Заходи, - настороженно сказал Игорь Семёныч, отпирая ворота и пропуская Александра внутрь, — Долго же ты.

- Встретил пару знакомых, - ответил Саша, с некоторым удивлением и даже восхищением рассматривая преобразившийся за время его отсутствия двор: - Правду говорят, что в минуты опасности человек способен на вещи раньше для него совершенно невозможные! А розы-то тебе зачем?

Восхититься и вправду было чему. Мусор до этого беспорядочно валявшийся тут и там словно ожил, собравшись в крепкие баррикады, прямо за калиткой блестя на солнце недавно вбитыми шляпками гвоздей легла, стоявшая раньше где-то в сарае широкая доска, весь двор испещрили, наверное, сотни неглубоких, меньше полуметра ямок и посреди всего этого хаоса стояло десять или пятнадцать горшков ещё не распустившихся белых роз.

Для конспирации…- туманно ответил Игорь, но ещё раз оглянувшись добавил, - Пусть лучше думают, что я просто занялся садоводством и не жду их прихода. ты мне лучше скажи: не оглох ли я на старости лет? Неужели сам Парламентёр прибыл в нашу глухомань?

- Он самый, - подтвердил Саша, - Сегодня ночью у нас будет гости.

- Сегодня… - встревожился Игорь, но потом залихватски рубанув воздух ладонью сказал: - А и пусть приходят, нам-то чего боятся? Устроим им дружеский прием! От тебя то что хотели? Денег небось предлагали?

- Предлагали - подтвердил Саша.

- Много? – хитро сощурился отец

- Триста тыщ.

- Ох ты ж… - опешил Игорь Семёныч, - Какой я дорогой оказывается. И что, продал отца?

- Разумеется - усмехнулся Саша, - Купили тебя с потрохами, ещё и сдача осталась.

- Деньги-то хоть взял? - деловито поинтересовался старый бандит.

-Нет конечно. - Саша отрицательно качнул головой, - Деньги грязные, да и не за что их брать.

- Это зря, - Игорь недовольно посмотрел на сына, - Дают бери, бьют беги, а триста косарей в нашем нелегком быте лишними бы не были, ты уж мне поверь!

- Иди выйди на улицу и подбери, может ещё не сперли – Рассердился Саша.

- Ну нет так нет, - отец отступил, принимая вид полной незаинтересованности, - Всё хоть купил что я сказал?

- Практически, - Саша снял рюкзак и расстегнув молнию стал выгружать на дровяную колоду покупки: - Проволока, гвозди нержавеющие десять сантиметров около ста штук, спички охотничьи долгогорящие, крючки рыболовные на щуку пятьдесят штук, клей акриловый…И еще вот, - он достал темную бутылку: - Ром Аутентико Нативо Оверпруф. Семьдесят градусов едва разбавленного спирта. Крепче ничего не нашлось.

- Пойдет, - Махнул рукой Игорь Семёныч, - Давай сюда этого красавца, - он взял бутылку и усевшись на заваленные опилками доски вынул пробку из горлышка втянув носом алкогольный дух: - Крепкий! А-ну ка… - аккуратно отставив ром он вскочил с верстака и скрылся в доме. Раздались скрип дверец и лязг посуды, но вскоре отец вернулся, неся в руках две маленькие граненые стопки:

- Надо хоть приезд твой отпраздновать, а то все дела, да дела - он разлил напиток по стопкам, дав одну Александру, - Много пить перед делом вредно, но понемножку в самый раз. - он разлил спиртное и подняв свою посуду как средневековый кубок сказал: - За тебя Саша! И за дело наше честное и правое!

Они выпили. Игорь Семёныч прерывисто задышал и прикрыв глаза сказал: Портвейн хорош! Не разу такого рома славного не пил. Даже жалко тратить, но придется! - взяв бутылку за горлышко он перевернул ее вверх дном оросив зелёные лопухи багряной жидкостью. Вылив примерно с пол объема, он закупорил бутыль и унес куда-то внутрь дома.

- Потом он нам пригодится, - сказал он по возвращению, - А пока бери лопату, молоток и давай за дело. Осталось меньше десяти часов на всё про всё, а мы еще ничего толком и не подготовили.

Началась работа. Весь день Александр вместе с отцом копали ямы, забивали куда могли гвозди и рыболовные крючки, растягивали проволоку, рассыпали чеснок и сажали розы. Сад постепенно преображался.

- Нормально поработали - сказал Игорь Семёныч, закончивший счищать фосфор с наверно уже тысячной спички в очередной подготовленный коробок с прикрученным к нему фитилем, - Первая линия обороны готова!

- Не хватит? Кому-то же в этом доме ещё жить… - Саша прошелся взглядом по когда-то поросшей дерном лужайке, теперь перекрытой полем ржавых шипов, острых растяжек, ловушек «пунджи», ям и цветов. На его профессиональный взгляд местность стала практически непроходимой.

- Не мне уж точно, - рассмеялся Игорь Семёныч, - А на других людей я плевал, плюю и тебе советую. Лучше подумай, что ещё можно сделать.

- Я наверно смогу завести твой жигуль, почесал затылок Саша, - Кирпич на педали газа иногда работает лучше любого пульта управления.

- Хорошая идея. - согласился Игорь Семёныч, - Этим и займешься, но вечером. Сейчас есть дело поважнее. Надо тебе ещё сходить кое-куда и надеюсь эта прогулка тебе понравится больше предыдущей.

- Куда? – Спросил Саша, устало воткнув лопату в землю.

- До лесника нашего.

- Михалыч который? - Он с трудом вытянул из памяти лицо старенького бородатого лесничего жившего на окраине посёлка.

- Не-а. Помер Аристарх Михайлович, упокой господь его душу - сказал, перекрестившись Игорь Семёныч, - Ещё года четыре назад. Новый теперь у нас лесник. Толком с ним не знаком, но вроде Гришкой кличут.

- Где он живёт?

- Садовая 22, кажется - нахмурился, припоминая отец, - В современных постройках. Домик у него такой светлый, красивый, не ошибешься. Попросишь у него ружье, патроны и капканы. Надеюсь, не откажет нам по-добрососедски.

- Окей, заодно посмотрю, как похорошела Оленьевка, - сказал Саша, вновь надевая рюкзак и пальто.

Решив в этот раз покинуть двор тайно, Александр опять перелез через забор в таком месте и пошел по указанному адресу, внимательно разглядывая новые незнакомые адреса.

Исторически возникший на рубеже семнадцатого и восемнадцатого веков вдоль одного из многочисленных торговых путей поселок Оленьевка большую часть своего существования был небольшой и, пожалуй, никому не нужной деревушкой. Ни земская школа, построенная Царской Россией, ни православный храм, открытый святым синодом, не смогли расшевелить местный закостенелый быт. Больше ста лет Оленьевка стояла непоколебима ветрами времени и наверное бы простояла ещё не одно поколение, если бы не очередная новостройка, носившая короткое и лаконичное, но от этого не менее внушающее название - аэропорт. Несколько ангаров и терминалов, связавших русскую Оленьевку с английским Лондоном и французским Парижем в начале двадцать первого века. Деревня выросла, стала посёлком и продолжила расти дальше, не потеряв ресурс и по сей день. Именно тогда ещё с первой волной строителей, коммерсантов и грузчиков в начавший стремительно расширяться поселок прибыл уже не очень молодой, но достаточно крепкий человек по имени Игорь Сталев, по прозвищу Гиря, имевший при себе только двухлетнего сына, свежие обиды и чемодан, доверху полный денег.

Нужную улицу Саша нашел довольно быстро. Она была протянулась ответвлением от исторического центра, на месте срубленного под корень подлеска. С адресом тоже проблем не возникло. Удивленный и немного разочарованный Александр, стоял у того самого домика, у того самой невысокой ограды и той самой калитки, до которой только недавно проводил Веру. “Не обманул батя, домик и вправду светлый” подумал он, осторожно приоткрыв калитку и проходя во двор. Теплый прием, устроенный ему утром Игорем Семёновичем, не располагал к беспечности на чужой территории, но вроде бы все было спокойно. Никто его не встречал и не брал на прицел. Это обнадеживало. - “Бывают же ещё культурные люди”! - обрадовался Саша. Встав на деревянное крылечко, он громко постучал в дверь.

- А-га! - раздался чей-то громоподобный рык, дверь раскрылась и две сильные лапы быстро втащили не успевшего даже возмутиться Александра за порог дома.

Внутри коттедж был также ухожен, как и снаружи. Стены, покрытые не дешевыми обоями в цветочек, на полу ковровая дорожка, кое- где висела пара неплохих картин. Наверное, Саша смог бы по достоинству оценить хороший вкус и стабильный заработок хозяев дома, находись он в более светских обстоятельствах. Но сейчас, прижатый к стенке, спиной к гофрированным макам и василькам он лишь отметил крепость рук своего душителя и очевидный факт, что его приняли за кого-то другого.

- Попался любовничек! - грохотал хозяин, - Уже не только на людях за женой увиливаешь, ещё и в дом залезть решил!

- Какая жена? Никакая жена мне нужна, - пытался объясниться Саша, - я к вам пришел.

- Ко мне? - ещё больше разозлился неизвестный, - да вы городские совсем охренели?

- Отпусти его Гриша - на шум из соседней комнаты, по всей видимости кухни, прибежала Вера, повиснув на плече у ревнивого мужа, пытаясь безрезультатно разнять невольных соперников, — это Саша мой друг.

- Друг? - не тормозился Гриша, - Что же твой друг так на тебя смотрит, будто съесть готов? Обоих поубиваю и тебя и друга!

Переведя свой монолог на жену, лесник отвлекся от Александра, чуть ослабив богатырскую хватку, чем тот не преминул воспользоваться. Схватив запястья Гриши и пытаясь вырваться, он поджал ноги, повиснув на руках и уперевшись кроссовками в грудь противника сильно толкнул его. Не ожидавший сопротивления Григорий с удивленным вздохом опрокинулся, откатившись на пару шагов назад, освобождая место для маневра, но быстро вскочил, вновь бросившись в атаку. Он был гораздо больше и тяжелее Саши и размахивал кулаками с такой скоростью, будто в свободное время работал мельницей. Заблокировав пару мощных ударов, Александр сам провел несколько удачных выпадов, которые, впрочем, практически не нанесли прущему на него танку. Вера заперлась на кухне, вихрь же безобразной драки переместился в открытую гостиную. В открытое пространстве зала Саша попытался опять разорвать дистанцию, надеюсь ещё раз воззвать к рассудку, но это у него не как не получалось: Григорий, видя тщетность своих ударов пошел на сближение. Раскрыв свои широкие объятия, он обхватил Александра за плечи, пытаясь не то переломать ему все кости, не то задушить словно удав. Саша попытался выкрутиться из тисков, но смог лишь немного повернуться. Лесник сжимал его словно гидравлический пресс, не давая не вдохнуть не пошевелиться. “ Так и помереть недолго…” подумал Саша и собрав все оставшиеся силы вцепился в руки лесника, давая ему отпор. Тот захрипел, тоже налегая на противника, но видно выносливости у него было меньше. Через несколько секунд борьбы хват Григория стал ослабевать и Саша, перехватив инициативу дёрнул его на себя и напрягая все мышцы перебросил через себя обмякшее в воздухе тело, приземлил его на стоящий у стены деревянный комод. Старая древесина не выдержала удара и прогнувшись под весом хозяина треснула, превратившись в гору досок и опилок. Среди них лежал и тихонько постанывал ревнивый лесничий Оленьевки, в раз потерявший весь пыл и ярость. Присев рядом с ним Александр похлопал его по щекам, проверил пульс и убедившись, что Григорий дышит и даже находится в сознании, сказал:

- Извини браток, слишком ты резкий для работника природы. Я к тебе как сосед пришел, а ты на меня кидаешься.

- У-у! – простонал лесник, кое-как шевеля руками и сминая остатки комода, - Сейчас встану и еще добавлю. Знаем мы таких!

- Вижу, не понимаешь ты меня, - вздохнул Саша, оглядывая квартиру, - А значит и разговаривать с тобой не о чем.

Заметив искомое оружие, подвешенное за новенький ремень к стене, снял его с интересом рассматривая затейливую гравировку на ложе: металлические собаки, олени, деревья, и птицы, сплетавшиеся в замысловатые узоры, будто бы сошедшие со страниц сказки. Открылась дверь на кухню и в комнату вбежала бледная Вера. С ужасом посмотрев на бессознательного мужа и стоящего над ним с ружьём в руках Александра, он тихонько всхлипнула, прижавшись к стене.

-Саша… - медленно сказала она, - Не надо…

Удивленно посмотрев на нее, и поняв, что она имела ввиду Саша рассмеялся и забросив найденные в ближайшем ящике патроны в рюкзак, а ружье повесив на плечо, сказал:

- Не бойся. Я же не бандит какой…Заберете ваши вещи у отца через пару дней. Будьте счастливы.

Поправив обвес, Саша вышел, хлопнув дверью, недовольно морщась. Да…Все-таки дурак он и всю жизнь им был. Ведь можно было обо всем догадаться, узнать, подумать головой и повести себя по-другому. Можно было!.. Но он не умел…

Вечер медленно опускался над каштановыми крышами дач, несмело, как всегда, бывает весной и летом расплываясь по безоблачному небу. Игорь Семёнович нервно курил, сидя на чурбане для колки дров, иногда порываясь что-то сыграть на старой, разбитой гитаре. Настроения не было и тянулся над улицей странный поломанный мотив, объединивший в себе ноты Шатунова, куплеты Утесова и вроде бы что-то из Нирваны.

Саша, внимательно вглядываясь в мерцающий экран смартфона, сидел рядом на перевернутом пустом ведре и пытаясь просчитать будущую атаку. За день они превратили обычный дачный участок на скорую руку, но со знанием дела неприступный бастион, имеющий все шансы защитить укрывшихся в нем жильцов от любой неорганизованной и не серьезно вооруженной угрозы. Но хватит ли этих приготовлений он уверен не был. Слишком уж мало знал он о сегодняшних оппонентах. О их качественном составе, оружии и подготовке. Да даже их количество оставалось для него загадкой. А неизвестность вещь опасная. Ни что так не пугает как то, что не поддается расчету и логике. Бесформенная опасность съедает тебя изнутри, не давая ни здраво мыслить, ни твердо стоять на ногах. Александр привык чувствовать касание неизвестности перед каждым делом и уже практически не поддавался внутреннему себе, но сейчас что-то угнетало его, не давая расслабится, доверившись разуму и навыкам. Возможно, потому что сейчас он бы не один.

…Эх, а лето цвета неба., - мелодично протянул Игорь Семёнович, откладывая гитару:

- О чём думаешь, сынок?

- Как сохранить здоровье холодной ночью, - улыбнулся Саша: - Втравил ты меня, бать, в историю, как живым выпутываться теперь не знаю.

- Ты же знаешь: человек сам определяет, как ему умереть, - пожал плечами Игорь Семёнович, - теми или иными своими поступками, прямо или косвенно. А мы предприняли всё чтобы сегодня в живых. Забор высокий и острый - не перелезть, за ним деревья раскидистые - лестницу не поставишь, через соседей тоже не пролезть, а у ворот стоим очень приветливые мы, да ещё и во всеоружии!

- Ты хоть знаешь сколько их? - скептически поинтересовался Саша, - чем вооружены…

- Не знаю, - спокойно ответил Игорь Семёныч, - но и простых прикидок достаточно. Что-то ты в городе совсем обленился, а тут думать надо. Вот сам смотри: Парламентер, конечно, человек хитрый и осторожный и попытается собрать всех, до кого дотянется. Это факт. Но также факт, что время не стоит на месте и все его бывшие друзья за пятнадцать лет либо вышли из дела, либо вышли вперёд ногами. Поэтому “все” это человек пять, может восемь. Смотрим дальше: оружие у них есть, но какое это оружие? Много с собой не привезешь, да и смысла особого нет, все же не на войну едут, а контрабас с автоматом весит много. я сильно удивлюсь если у всех пистолеты найдутся.

- Только их десять, а нас двое. Если пропустим их в дом - проиграем.

Игорь Семёнович ничего не ответил и ударив по струнам вновь затянул какой-то пожелтевший от времени шансон.

В ожидании прошло два часа. Наступала ночь, а почти закатившееся за горизонт солнце лишь тонкой каемкой напоминало о своем присутствии. Оленьевка засыпала, в полной тишине и безветрии. Лишь редкая птица, пролетев хлопала крыльями, да качались ветки деревьев. Саша моргнул, прогоняя подступающий к уголкам глаз сон, посмотрел на телефон. Он проверял камеру каждую минуту, реагируя на любой подозрительный шорох, но ничего не находил. Вот и сейчас ему показалось что скользящие цепочкой по дороге тени были не больше, чем игрой света в его уставших глазах. Но приглядевшись он понял, что ошибся. В фокусе второго аппарата, приклеенного на скотч к опоре ворот в поселок, шли, освещаемые лишь светом солнца и звёзд, темные фигуры людей. Это не были лесники или охотники, зачем-то покинувшие в ночь свои обжитые шалаши и базы, не были это и заблудившиеся туристы, почему-то не пользующиеся фонариками, не были это и вышедшие на полуночную прогулку местные жители - заброшенная таможня, а именно оттуда шли лунатики, никогда не была подходящим местом для прогулок.

- Идут! - сказал Игорь Семёныч, — Хорошо, что не пропустили. Сколько их?

- Восемь, девять, десять…нет, одиннадцать человек, - ответил, прищурившись Саша.

- Порядочно, - вздохнул отец, - Пошли в дом. Минут семь у нас ещё есть.

Проверив ещё раз все замки и засовы, они укрылись в доме, заняв приготовленные ранее позиции: Саша, взяв ружье сел на первом этаже у небольшого окна, выходящего на переднюю часть усадьбы. Игорь Семёнович залез на чердак следя за происходящим через смотровое отверстие, держа наготове заряженный люгер. Ещё несколько минут держалась тишина, но вскоре за оградой раздался шорох и тихие голоса:

- Эй Парламентер, тут закрыто…

- А вы, Алексей на что надеялись? Перелезьте через сей палисад и отомкните нам калитку!

Ворота скрипнули под весом повисшего на ней тела, но ухватившийся за створку человек был достаточно ловок и оттолкнувшись от земли в мгновение перемахнул через преграду, ловко спрыгнул вниз, обеими ногами приземлившись на торчавшие из замаскированной доски гвозди.

- Один есть, - подумал Саша, наблюдая как закричавший разбойник, вывернув из земли доску, повалился на землю. Тут же во двор спрыгнули ещё двое. Взглянув на раненого, они выругались и начали открывать ворота. Дёрнув запирающую их щеколду первый из них, получил разряд тока из проведенного к железному засову оголенного провода, упав без чувств, но успев приоткрыть створку, второй с испуга сделал резкий шаг, сойдя с выложенной плитами дорожки в сторону, тут же провалившись в небольшую, но глубокую ямку с заточенным колом внутри.

Зашедшие в приоткрывшиеся ворота разбойники были уже более осторожны. Наставив все свое оружие на окна и расположившись точно на тропе, они встали в ожидании атаки. Совершенно незаметный в темноте комнаты Александр, скользнул по границе лунного света к заготовленной веревке и сильно дернул ее. Шнурок натянулся и выдернул сапог из-под колеса старой «четырки», предварительно заведенной и направленной точно на бандитов. С нездоровым клацаньем мотора железный каркас помчал на замерших в удивлении уголовников. Оцепенение длилось недолго, и вся группа противников ломанулась куда глаза глядят из-под колес автомобиля. Человек три бросились с плиток в стороны также угодив во вьетнамские сюрпризы. Пять оставшихся более умных бандитов успевших выскочить за ворота не спешила возвращаться. Саша уже было подумал, что нападение успешно отбито как вдруг по окнам заколотил дождь из пуль и камней. Стекла полетели в разные стороны Саша залег в углу, укрывшись от рикошета и осколков. Когда огонь прекратился во дворе послышались тихие шаги и старающийся быть спокойным голос прокричал:

- Всё Гиря, поигрались и хватит, выходи и прими смерть не как собака в конуре. Хватит прятаться! - с чердака раздался выстрел, который похоже не достиг цели. Зато цели достиг говоривший Парламентер. На звук нервной стрельбы Игоря Семёныча ответил свист летящего предмета, удар об пол чердака и сильный взрыв гранаты, потрясший весь потолок. Где-то наверху упал шкаф, осыпалась старая побелка и наступила тишина. Саша без сил осел на пол, не переставая сжимать ружьё. Вот и всё. Они проиграли.

- Что с домом делать? - опять заговорили на улице.

- Подожгите и пошлите отсюда. Если мальчишка сидит внутри пусть там и остаётся. А не захочет - сам вылезет.

За окном раздался шорох и щелчки зажигалкой, ветер донес легкий запах дыма. Саша встал, вскинув винтовку к плечу и осматривая двор.

Оставшиеся пять разбойников. Двое возятся с тлеющим факелом, двое следят за всем происходящим, один - Парламентер, ходит вдоль забора аккуратно обходя закопанные ловушки. Его появление заметили не сразу. Факелоносец только зажёг свой снаряд и повернулся к дому, но тут же упал на землю истекая кровью, второй схватился за пистолет, но тут же выронил его, получив пулю в руку. Двое охранников хотели сбежать и ринулись за ворота. Наверное, у них могло бы и получится, но на недавно пустой улице, среди спящих домов прозвучал совершенно неожиданный вой сирены и громкий, усиленный рупором голос приказал:

- Бросайте оружие и сдавайтесь, вы окружены!

***

- А теперь рассказывайте по порядку: что здесь произошло?

- Я-то откуда знаю, начальник. Ко мне сын в гости приехал, мы посидели, песни попели, легли спать. А ночью эти полезли.

- А с участком у вас что? Везде гвозди, колья. К чему-то готовились?

- Я-то откуда знаю, начальник. Ремонт я затеял, убраться не успел.

- А разрешение на ношение огнестрельного оружия у вас есть?

- Есть, Саша покажи ему!

Александр, достал паспорт и протянул встрёпанному сельскому полицейскому свое удостоверение. Тот тщательно изучил его, сверил даты и печати и вернул назад, удивительно покачав головой. Потом сказал:

- Странная вы семейка. Завтра ко мне в отдел зайдите - разбираться будем. Поселок не покидать! - затем развернувшись к грузившим в автозак и на скорую бандитов сослуживцам, махнул рукой давая отбой.

Игорь Семёнович сидел на верстаке зажимая уже испачкавшейся марлей рассеченный висок и смотрел вслед уезжавшим ментам. Живого его извлекли из-под обломков упавшего на него шкафа, всего в пыли, известки и занозах, с раной от прилетевшей в голову доски, но в остальном невредимого. Как он рассказал гранату он распознал ещё в полете и быстро сориентировавшись забаррикадировался письменным столом, укрывшись от ударной волны и осколков.

- Вызвали легавых, а толку? Парламентер то, сбежал, - сказал он вроде как ни к кому не обращаясь.

- Думаешь вернётся? — спросил, тоже заметивший исчезновение главаря, Саша.

- Нет, если мы ему поможем, - ответил отец, доставая из-за лопухов купленную недавно Александром бутылку. - Менты пошли по следу и скорее всего он приведет их старой таможне. Я бы именно там и прятался. Надо сжечь логово зверя. Желательно вместе с ним самим.

- На убийство подговариваешь? - прищурился Саша, - Его и так посадят. А я не убийца, я людей защищаю.

- Да что ты говоришь, - рассмеялся Игорь Семёнович, - ну так защити меня. Мы же так хорошо поработали. Не дело на полпути останавливаться...

Александр посмотрел на своего отца. Он знал, что так получится. Сколько раз он верил, что тот не будет так нагло пользоваться его добротой, окончательно порвет с прошлым и займется простой жизнью. Но нет. Некоторые люди не меняются. Разве что могилой.

- Ну так что? - поторопил его Игорь Семёнович, - Берёшься? Мне ещё собраться надо. Сейчас самая пора сбежать из этой промозглой пасторали в более богатое и чистое место.

- Да пошел ты, батя! - сказал Александр и направился вслед уезжающей машине. Ночь кончалась, наступал новый день. Где-то там, за поселком, к остановке подходил первый утренний автобус в город.